Архивов и документации вко материалы международной научно практической конференции

240 

 

и  др.)  составляли  586  тыс.  га,  внешние  –  4054 тыс.  га.  Оленьи 

пастбища занимали 9500 тыс. га, луга – 10 тыс. га, лесные угодья 

– 528,9 тыс. га. 

В 1936 г. население Тазовского района составляло 3812 чел. 

К  1939  г.  оно  увеличилось  до  4939  чел.,  из  них  ненцев  –  3323 

чел.,  русских  –  1231  чел.,  кроме  того,  здесь  проживали  ханты, 

коми,  татары,  казахи,  украинцы  и  представители  других 

национальностей [1, с. 35, 36].  

В районе имелось 9 населенных пунктов, 2 сельсовета, в том 

числе  один  национальный  (ненецкий).  Районным  центром 

являлась фактория Хальмерседе.  

К 1936 г. в Тазовском районе было образовано 12 колхозных 

объединений  простейшего  типа.  Из  общей  суммы  валового 

дохода  населения  59  проц.  приходилось  на  долю  рыболовства, 

19,3 проц. – охоты, 17 проц. – оленеводства, 0,2 проц. – промысла 

морского зверя, 4,5 проц. – прочих занятий. 

Из  промышленных  предприятий  здесь  имелся  один 

рыбозавод.  Связь  с  «Большой  землей»  осуществлялась  с 

помощью  радиотелеграфа,  снабжение  населения  продуктами 

питания и предметами первой необходимости  – судами Карской 

экспедиции [2, с. 172]. 

Сибирское  Заполярье  не  было  глубоким  и  безопасным 

тылом,  как  утверждают  некоторые  историки.  Война  затронула и 

его  пределы.  В  акватории  Карского  моря  развернулись  боевые 

действия. 

Военно-морские 

силы 

вермахта 

попытались 

осуществить  в  1942-1943  гг.  наступательные  операции  под 

кодовым  наименованием  «Вундерланд»  («Страна  чудес»),  чтобы 

воспрепятствовать 

перевозкам 

стратегических 

экспортно-

импортных  грузов.  Фашистский  крейсер  «Адмирал  Шеер»  был 

направлен  в  Карское  море  для  уничтожения  караванов  судов  – 

транспортов,  ледоколов,  кораблей  эскорта  –  и  порта  Диксон. 

Крейсер,  проникнув  в  Карское  море,  в  августе  1942  г.  потопил 

ледокольный пароход «Александр Сибиряков». После неудачной 

попытки  блокировать  пролив  Вилькицкого  им  была  атакована 

полярная  база  на  Диксоне.  В  глубинах  Карского  моря 

курсировали 

вражеские 

субмарины. 

Они 

обстреливали 

пассажирские  суда,  полярные  станции,  минировали  фарватер 

241 

 

Обской  губы.  Не  смотря  на  это,  местное  население  продолжало 

трудиться в опасной зоне. 

Одна  из  главных  и  сложных  задач  в  годы  Великой 

Отечественной войны заключалась в бесперебойном обеспечении 

фронта  и  тыла  продовольствием.  6 января  1942 г.  ЦК ВКП (б)  и 

СНК СССР было принято специальное постановление, на основе 

которого  была  разработана  программа  ускоренного  развития 

рыбного хозяйства Сибири и Дальнего Востока [3, с. 61-64]. 

Рыбакам  ставилась  сложная  задача  –  в  1942  г.  удвоить,  а  в 

следующем году – утроить добычу и обработку рыбы и морского 

зверя. Трудности заключались в том, что рыбные и зверобойные 

промыслы  надлежало  осваивать  в  необжитых  районах 

арктического  побережья,  тайги  и  тундры,  а  строительство 

перерабатывающих предприятий  – в условиях острого дефицита 

средств,  строительных  материалов,  рабочей  силы.  Серьезными 

проблемами  были  малоизученность  сырьевых  ресурсов  региона, 

отсутствие  топливной  базы,  транспортной  системы.  Решение 

транспортной  проблемы  видели  в  особом  режиме  перевозок 

морским путем, необходимости обеспечения вывоза продукции с 

рыбозаводов  чаще,  чем  один  раз  в  год;  в  перспективе  – 

планировалось  строительство  железной  дороги  Воркута  – 

Салехард.  Для  эффективности  работы  имеющихся  предприятий 

необходимо  было  преодолеть  производственно-техническую 

отсталость: 

низкий 

уровень 

техники 

рыбодобычи; 

недостаточность  самоходного,  несамоходного,  изотермического 

флота; отсутствие флота морского типа; почти полное отсутствие 

холодильных установок и др. [4, л. 4-5]

.

 

Мобилизация 

на 

фронт 

работников 

рыбной 

промышленности  и  колхозников  создала  сложные  условия  для 

выполнения  повышенных  планов.  Основным  источником 

рабочей  силы  стало  депортированное  население  их  других 

областей СССР.  

На  начало  Великой  Отечественной  войны  спецконтингент 

ГУЛАГа в Ямало-Ненецком округе составляли «бывшие кулаки» 

–  раскулаченные  крестьяне  из  Астраханской,  Молотовской 

областей,  Крыма,  Северо-Кавказского  края,  Курганского, 

Свердловского,  Тобольского,  Тюменского  и  Челябинского 

242 

 

округов 

бывшей 

Уральской 

области. 

По 

Сталинской 

Конституции СССР 1936 г. эта категория населения номинально 

была признана «равноправными гражданами СССР», но без права 

выезда из мест ссылки, и продолжала находиться на учете НКВД. 

Спецпоселенцы  из  Западной  Украины  и  Бессарабии 

восполнили  недостаток  рабочих  рук  на  рыбных  промыслах 

Ямало-Ненецкого  округа.  Для  проведения  операции  по 

выселению  «кулаков  и  прочих  антисоветских  элементов»  была 

разработана директива НКВД СССР, согласно которой выселение 

проводилось  с  9  по  14  июня,  т.е.  за  неделю  до  начала  Великой 

Отечественной  войны.  В  Ямало-Ненецкий  округ  в  основном 

были вселены жители из Волынской, Ровенской, Тернопольской, 

Черновицкой  областей  Украины  и  Молдавской  ССР.  В  1941 г. 

было депортировано 1029 чел. украинцев, молдаван, латышей [5, 

с. 174].  

Факты  отчаянного  положения  ссыльных  вынуждены 

признать даже официальные власти. 27 ноября 1941 г. начальник 

ГУЛАГа  НКВД  СССР  докладывал  в  Наркомат  внутренних  дел 

СССР:  «В  1941  году  из  Прибалтийских  республик,  Молдавской 

ССР  и  Западных  областей  УССР  и  БССР  высланы  …  семьи 

репрессированных как ссыльно-поселенцы сроком на 20 лет… По 

поступающим  с  мест  сигналам,  эти  ссыльно-поселенцы 

находятся в весьма тяжелых бытовых условиях. Имеются факты 

опухания  от  голода,  нищенства  и  «безработица».  Как  Вам 

известно,  этой  категорией  ссыльно-поселенцев  ни  один  аппарат 

НКВД  не  занимается  и  не  несет  ответственности  за  их 

положение…» [6, с. 56]. 

В  секретном  приложении  к  постановлению  ЦК  ВКП  (б)  и 

СНК  СССР  от  6 января  1942  г.  на  Наркомат  внутренних  дел 

СССР возлагалось осуществить переселение на Север – в низовья 

р.  Оби,  к  Байдарацкой,  Тазовской  и  Обской  губе,  Гыданскому 

заливу – 10 тыс. чел. в 1942 г. и 3 тыс. чел. в 1943 г., а всего на 

рыбопромыслы и предприятия рыбной промышленности Сибири 

и Дальнего Востока 43 тыс. переселенцев. 

В навигацию 1942 г. были доставлены в рыбных промыслы 

Ямалгосрыбтреста  российские  немцы,  депортированные  по 

постановлениям  СНК  СССР,  ГОКО  из  бывшей  Республики 

243 

 

немцев  Поволжья,  Москвы,  Московской  и  Ростовской  областей, 

Краснодарского, Орджоникидзевского краев, Северо-Осетинской 

АССР.  Особую  категорию  составили  так  называемые 

«эвакуированные»  («ленинградцы»)  –  выселенные  из  г. 

Ленинграда и Ленинградской области по приказу НКВД СССР от 

30 августа 

1941  г.  и  по  решениям  военных  советов 

Ленинградского, 

Брянского, 

фронтов 

из 

Харьковской, 

Днепропетровской,  Калининской,  Горьковской,  Воронежской  и 

других  областей  как  «социально-опасный  элемент».  Этнический 

состав  этой  социальной  группы  довольно  пестр:  немцы,  финны, 

эстонцы,  латыши,  поляки,  болгары,  шведы,  украинцы,  цыгане  и 

др.  В  1943  г.  ввоза  дополнительной  рабочей  силы  в  округ  не 

последовало,  а  в  1944  г.  бюро  Омского  обкома  партии  и 

облисполком 

приняли 

постановление 

«О 

переселении 

спецпереселенцев-калмыков  в  рыбопромышленные  районы 

области». Их семьи были вывезены из южных районов области и 

размещены в населенных пунктах Ямальского и Шурышкарского 

районов [7]. 

Для  размещения  рабочей  силы  в  течение  1942 г.  в  округе 

планировалось  построить  более  полусотни  новых  спецпоселков. 

Постановлением  Омского  обкома  ВКП (б)  и  облисполкома  от  4 

февраля 1942 г. «О развитии рыбных промыслов в бассейнах рек 

Омской  области»  был  утвержден  план  строительства  новых 

предприятий  и  населенных  пунктов,  в  том  числе  в  Тазовском 

районе:  в  Ямбурге,  Хальмерседе,  на  мысах  Таран,  Напалково, 

Трехбугорном,  Находка,  Арманова,  реках  Чучур-Яха,  Адер-

Паюта, Анти-Паюта, верховье р. Таз, устье рр. Юрибей и Гыда – 

13 новых  поселков,  в  которых  предполагалось  построить  для 

1475 переселенцев 

203 

дома, 

130 восьмикомнатных 

и 

73 четырехкомнатных домов

 [8, л. 62]. 

Поставка товаров первой необходимости и продовольствия, 

завоз  рабочей  силы  в  Тазовский  район  по-прежнему 

осуществлялись  морским  путем  один  раз  в  год,  в  середине  – 

конце августа. Каждая экспедиция – это испытание на прочность 

не только судов, но характеров людей.  

Караван  1942  г.  состоял  из  21  баржи  во  главе  с  пароходом 

«Микоян»,  на  борту  которых  находились  строительные 

244 

 

материалы,  товары  первой  необходимости,  продовольствие  и 

здесь  же  –  новые  партии  спецпоселенцев.  Н. Могоряну, 

депортированный  с  семьей  из  Молдавской  ССР,  позднее 

вспоминал о событиях тех лет: «…Кормили в пути ужасно: суп с 

пшенкой  и  какой-то  рыбой  гнилой,  одни  кости.  Хлеб  пятьсот 

граммов  давали  –  ржаной,  сырой,  тяжелый,  как  глина.  Люди  от 

голода падали…».  

За  двадцать  лет  Карских  экспедиций  трудно  назвать  год, 

когда суда проходили этот трудный путь без происшествий. Так, 

и  в  1942  г.  случилось  непоправимое:  в  районе  Яптик-Сале 

караван  потерпел  аварию.  «Напротив  Яптик-Сале  нас  ураган 

сзади  настиг,  – писал Н.  Могоряну.  – Как  ударил  –  все  баржи в 

кучу.  «Микоян»  бросил  трос  и  ушел.  Только  крикнули  с  него  в 

рупор:  «Рубите  буксира!»  А  баржи  уже  ломало  друг  о  друга. 

Такой  ураган  –  думали:  все!  Многие  утонули.  Оставшихся  в 

живых  выбросило  на  голый  берег.  Стали  собирать  что  осталось 

от  каравана:  ящики  с  консервами,  мешки  с  крупой, 

стройматериалы.  Волна  до  того  большая,  что  выкатила  на  берег 

топоры  и  ломы  (они  в  деревянной  упаковке).  А  то  хоть  зубами 

землю грызи. В берегу выдолбили восемь или девять землянок… 

Когда  пришли  в  себя  немного,  то  выдолбили  большую  яму 

умерших  зимой  –  тридцать  шесть  или  тридцать  восемь  человек. 

Уложили их в два ряда. Второй ряд получился наравне с землей. 

А потом нагребли выдолбленную землю» [9]. 

З.Ф. 

Иормонайнен, 

эвакуированная 

с 

семьей 

из 

Ленинградской  области,  ветеран  Тазовского  рыбозавода,  о 

трагических  событиях  того  времени  рассказала  следующее: 

«Ехали  мы  долго.  В Омске  прожили  10  дней,  потом  нас  дальше 

повезли.  Много  народу  в  эшелоне  было.  Потом  мы  доехали  до 

Салехарда. Мама у нас дорогой умерла. И приехали мы – папа, я 

и  брат.  Мне  в  Салехарде  восемнадцать  исполнилось,  а  брату 

семнадцать было. Нам предлагали остаться в Салехарде, но папа 

не  согласился.  В  общем,  повезли  нас  на  пароходе  на  двух 

лихтерах:  на  одном  продукты,  топливо,  а  на  другом  мы.  Нас 

много  было.  И  когда  стало  замерзать,  боцман  бросил  эти 

лихтеры.  Кто  успел  на  пароход  пересесть,  тех  он  привез  в 

Тазовское.  А  мы  вмерзли  там  и  пробыли,  пока  не  замерз  лед.  И 

245 

 

когда  лед  застыл,  заместитель  директора  Омельчук  приехал  и 

привез  одиннадцать  «гусей»,  одежду  теплую,  выбрал  нас 

одиннадцать  человек,  что  без  детей  были,  и  привез  в  Находку» 

[10, с. 14]. 

На  29  сентября  1942  г.  в  населенных  пунктах  Ямало-

Ненецкого  округа  было  размещено  6383  чел.,  из  них  2064 

иждивенца  (32  проц.).  В  Тазовском  районе  депортированные  в 

количестве  1379 чел.  были  размещены  в  5 спецпоселках: 

Хальмерседе  (480  чел.),  Антипаюте  (305  чел.),  Яптик-Сале 

(272 чел.),  Тамбее  (37  чел.),  Гыде  (285  чел.).  К  занятиям  ловом 

были  направлены  65  чел.,  остальные  занимались  обустройством 

быта на новом месте [1, с. 119; 11, л. 402]. К концу навигации за 

Гыдоямским  рыбозаводом  было  закреплено  242 трудоспособных 

спецпоселенца,  Северным  (Антипаюта)  –  707 чел.,  Тазовским  – 

870 чел. [12, л. 14-14 об.]. 

План строительства жилья в имевшихся и новых поселках не 

был  выполнен.  В  Находке,  например,  ссыльных  разместили  в 

недостроенном бараке. В одной комнате жило по 3-4 семьи [10, с. 

14].  В  отчетах  окрисполкома  и  Рыбтреста  причинами  называли 

невыполнение  подрядчиками  плана  поставок  домов  и  срубов, 

аварию каравана теплохода «Микоян», опоздание с отправкой из 

Омска  людей,  предназначенных  для  поселения  на  побережье 

Обской  и  Тазовской  губ,  раннюю  отправку  первых  партий,  до 

навигации в Обской губе, а также массовый призыв в ряды РККА 

жителей  округа,  в  том  числе  и  бывших  членов  «кулацкой 

ссылки», мобилизацию населения на рыбные промыслы и проч.  

Семьи  ссыльных  разместили  в  порядке  уплотнения  в 

имеющихся поселках, на факториях – в служебных помещениях и 

чумах,  в  местах  нового  строительства  –  в  землянках,  на 

сооружение которых шли обломки разбитых штормом барж, мох 

[1, с. 121]. В пос. Антипаюту Северного рыбозавода первые дома 

прибыли 9 сентября, в п. Таз – к 29 сентября, а в пос. Яптик-Сале 

ссыльные  вынуждены  были  рыть  землянки,  для  перекрытия 

которых  приходилось  доставать  стройматериалы  с  затопленных 

барж. 

На  1  января  1943  г.  из  150  необходимых  для  расселения 

домов было начато строительство лишь 92 объектов, из которых 

246 

 

42  дома  –  «построены  и  заняты  жильцами,  размещены 

медпункты,  магазины,  ларьки,  пекарни,  но  большинство  из  них 

не  имеют  крыш»,  23  дома  –  «с  законченными  срубами, 

большинство с потолками, но без печей, дверей и окон», 27 домов 

– «в процессе вырубки стен». Причиной тому стала недопоставка 

пиломатериалов:  вместо  300 кубометров  было  завезено  в  30  раз 

меньше  –  лишь  10  м

3

.  По  мнению  секретаря  Ямало-Ненецкого 

окружкома  партии  Гулина,  неудовлетворительное  состояние 

строительства 

было 

вызвано 

длительными 

процессами 

заключения  договоров,  согласования  проектов,  перевода 

финансовых  средств  и  материалов  со  стороны  Рыбтреста,  в 

результате чего «затянулась заброска рабочих на места заготовок 

леса и постройки домов» в Тазовский и Пуровский районы на 20-

25 дней.  Призыв  в  Красную  Армию  рабочих,  закрепленных  на 

строительстве,  начало  путины  привели  к  тому,  что  в  целом  по 

округу  численность  рабочих,  занятых  в  строительстве,  не 

удовлетворяла и половины потребности, а в Тазовском районе  – 

«осталось только 3 чел.», в Пуровском – 20 человек [13, л. 4 об., 

7].  

В справке Отдела трудспецпоселений ГУЛАГа Жилова от 24 

октября  1943  г.  по-прежнему  отмечалось  неудовлетворительное 

санитарно-бытовое  состояние  ссыльных,  переданных  в  рыбную 

промышленность.  В  Тазовском  районе,  как  и  других  районах 

Омской  области  (Самаровском,  Сургутском,  Ямальском, 

Приуральском), 

это 

заключалось 

в 

следующем: 

«Спецконтингенты  живут  уплотненно,  а  значительная  часть  их 

находится в отвратительных квартирных условиях … ряд семей с 

малыми детьми живут в холодных квартирах с разбитыми окнами 

и без дверей, а также в землянках. Дровами не обеспечиваются» 

[14, л. 74; 15, с. 389]. 

Руководство рыбопромышленного треста было обеспокоено 

тем,  что  «довольно  значительный  процент  поступил  со  слабым 

здоровьем» 

– 

дистрофией, 

цингой. 

Медицинское 

освидетельствование 

трудоспособной 

части 

ссыльных, 

направляемых на поселение в южную часть Тазовской и Обской 

губ,  проведенное  медицинской  комиссией  под  руководством 

врача  Субботиной  в  июле  1942  г.,  показало,  что  из  597  чел. 

247 

 

обследованных «устойчиво  больных  и инвалидов»  –  51  человек, 

больных  цингой  –  72  чел.,  дистрофией  –  11  чел.,  «временно 

больных»  (инфекционные  заболевания)  –  43  чел.,  отправленных 

на  дообследование  –  10  чел.,  итого  –  187 чел.,  т.е.  треть 

контингента, были непригодны для работ с тяжелым физическим 

трудом  [12,  л.  3].  В  справках  окружкома  партии  за  1942-43  гг. 

констатировалось,  что  «с  приездом  в  округ  среди  переселенцев 

была 

большая 

завшивленность 

и 

большой 

процент 

заболеваемости  –  в  Тазу  тиф,  завезенный  с  юга,  консервный 

комбинат  и Яптик-Сале  – понос,  из  Гыдоямо  имеются  данные о 

массовых случаях заболевания цингой и поносом» [13, л. 5 об.]. В 

1942  г.  в  Тазовском  районе  была  эпидемия  тифа  (109 случаев), 

случаи  заболевания  тифом  и  инфекционными  заболеваниями 

наблюдались и в последующие годы [16, л. 86]. 

Особую тревогу вызывало то, что нетрудоспособные члены 

семей  должны  были  снабжаться  из  фондов  треста,  расходы  на 

которых  не  были  запланированы.  Положение  депортированных 

было  критическим.  Факты  отчаянного  положения  ссыльных 

вынуждены были признать даже органы ННКД СССР, отмечая в 

отчетах факты опухания от голода. 

Кроме  того,  профессиональный  состав  переселенцев  не 

обеспечивал  их  немедленного  включения  в  работу  –  «большое 

количество  переселенных  являлось  городскими  жителями,  в 

основном  служащими,  жителями  южных  районов…»  [12,  л.  7]. 

Профессиональный  состав  был  пестр:  в  ссылке  оказались 

учителя,  врачи,  медсестры,  бухгалтера,  мастер  колбасных 

изделий,  слесари,  формовщики,  счетоводы,  техники-строители, 

машинистки, портнихи, парикмахеры и др. Несмотря на запреты, 

квалифицированный  труд  по  возможности  использовался  в 

учреждениях округа. В Тазовском районе, например, в пос. Гыда, 

депортированные работали в рыбкоопе, школе (3 чел.), больнице 

(6  чел.),  банке  (1  чел.);  2 человека  работали  домработницами  у 

сотрудников райисполкома и районного отдела НКВД [17, л. 2].  

В 

пос. 

Антипаюте 

в 

ссылке 

находились 

высококвалифицированные специалисты: семья судостроителя из 

Карело-Финской 

АССР 

Л.И. Эдвига, 

фармацевт-химик 

Л.И. Сорокина, в пос. Хальмерседе – капитан дальнего плавания 

248 

 

П.С. Санталайнен, 

инженеры-конструкторы 

Я.Н. Берг, 

Ф.Х. Траутман и др. В силу политической обстановки и условий 

ссылки 

они 

вынуждены 

были 

в 

короткий 

срок 

переквалифицироваться.  Нехватка  врачей  и  фельдшеров 

компенсировалась 

специалистами 

из 

репрессированных: 

Л.П. Шевкунова  (Клейн)  работала  фельдшером,  Колбасин  – 

врачом в Тазовскойрайбольнице [18]. 

На  15  июля  следующего,  1943 г.,  за  предприятиями 

Ямальскогогосрыбтреста  было  закреплено  6288  спецпоселенцев 

(по  плану  –  6  тыс.  чел.),  из  них  трудоспособных  –  чуть  больше 

половины  –  3701  чел.  План  завоза  рабочей  силы  в  Тазовский 

район  не  был  выполнен  –  из  запланированных  2080  чел.  на 

Тазовском,  Северном  и  Гыдоямском  рыбозаводах  находилось 

1064 чел. нового завоза, причем процент трудоспособных членов 

семей  выше,  чем  по  округу  –  82  проц.  (в  1942  г.  –  74  проц.). 

Практически  все  они  использовались  на  рыбных  промыслах, 

строительстве промышленных объектов и жилья [19, л. 1]. 

За  1942  –  1943  гг.  техническая  отсталость  строительных 

работ и рыбного производства не была преодолена. Тем не менее, 

в  1942  г.  был  построен  Северный  рыбозавод  в  пос.  Антипаюта. 

Тазовский  рыбозавод  имел  три  рыбоучастка:  Находкинский, 

Евай-Салинский,  Уренгойский.  План  рыбодобычи  на  1942  г. 

жители Тазовского района перевыполнили. 

Зимой 1942-1943 гг. было начато строительство временного 

Тазовского консервного завода. В январскую стужу приступили к 

постройке  главного  корпуса,  за  месяц  было  выполнено  1200  м

2 

грунтовых  работ,  земляные  работы  на  паросиловом  цехе  на  100 

проц., жестяно-баночном – на 80 проц, в целом, было выполнено 

12  проц.  всех  запланированных  работ  [13,  л.  5].  Первая 

продукция  консервного  завода  была  получена  в  1945  г. 

«Трудности  в  работе  были  огромные,  –  вспоминал  И. Д. 

Монахов,  директор  Тазовского  рыбоконсервного  завода.  –  Флот 

комбината  состоял  из  небольших  речных  катеров,  и  на  этих 

суденышках приходилось, рискуя жизнью, рыбачить в Тазовской 

губе.  Большинство  рабочих  составляли  женщины,  впервые 

пришедшие на промысел. Не хватало оборудования, орудий лова, 

жилья,  спецодежды.  Выкручивались  из  нужды  как  могли…  В 

249 

 

тяжелых  условиях  люди  трудились  без  устали,  не  хныкали,  не 

роптали на трудности. Плохих людей – лодырей, прогульщиков – 

не было ни одного» [20]. 

В  1943  г.  началось  строительство  Тазовского  аэропорта  и 

радиоцентра – объектов, необходимых для обеспечения поставки 

грузов по ленд-лизу. 

В 1944 г. руководство госрыбтреста в обширной докладной 

записке в Ямальский окружком ВКП (б) «О важнейших моментах 

развития  рыбной  промышленности  в  бассейнах  рек  Ямальского 

Севера»,  отметив  сложности  объективного  и  субъективного 

порядка  в  развитии  рыбной  промышленности,  выявив 

недостатки,  наметило  планы  на  1945  –  1946  гг.:  организовать 

промысел морского зверя и рыбы в Байдарацкой губе, для чего, в 

первую  очередь,  «завезти  60-80  поморов  с  семьями  с  Белого 

моря, которые явились бы хребтом промысловой рабочей силы» 

[4,  л.  10].  Как  и  в  других  полярных  водоемах,  освоение  рыбных 

ресурсов  опережало  научные  изыскания.  Для  решения  хотя  бы 

частично  транспортных  проблем  на  северных  рыбозаводах 

обращалось внимание на развитие собаководства.  

Развитие производства по-прежнему предполагалось за счет 

подневольной  рабочей  силы.  Так,  в  1944 г.  планировалось 

принять  1500 трудоспособных  спецпоселенцев,  в  последующие 

два года – 5900 чел. (в 1945 г. – 3650 чел. и 1946 г. – 2250 чел.), из 

них  для  развития  рыболовных  колхозов  –  700  трудоспособных 

ссыльных  с  семьями.  Помимо  этого,  в  округе  планировалось 

создать два новых совхоза – Тазовский и Кушеватский [4, лл. 11, 

22-23 об., 28].  

Кроме  вопросов  экономического  развития,  управляющий 

Ямальским  госрыбтрестом  А.С.  Засыпкин  ставил  вопросы 

организационного характера. По его мнению, «для объединения, 

координации, 

направления 

многогранной 

деятельности 

различных  организаций  по  развитию  и  освоению  Севера» 

необходимо  было  создать  «авторитетную  правительственную 

инстанцию» типа Комитета Севера, а также восстановление льгот 

работникам  Крайнего  Севера,  которые  в  период  войны  были 

отменены; 

необходимость 

строительства 

порта, 

канала, 

соединяющего Обскую губу с Байдарацкой [4, л. 30]. 

250 

 

К началу 1945 г. население округа составляло 53 800 чел., из 

них коренных жителей округа (ненцев, ханты) меньше половины 

– 21 253 чел. По сравнению с 1940 годом население увеличилось 

на  8  тыс.  человек,  или  17,5 проц.  Увеличение  количества 

населения связано, в первую очередь, с депортацией населения из 

Европейской части СССР.  

По  материалам  переписи,  проведенной  комендатурами 

НКВД  в  период  с  1  апреля  по  1  мая  1945  г.,  численность 

вышеназванных  категорий  подневольного  населения  в  рыбной 

промышленности  Ямала  была  следующей:  бывших  кулаков  – 

1382  чел.,  «бессарабцев»  –  904  чел.,  немцев  –  604  чел., 

«ленинградцев»  –  1401  чел.,  калмыков  –  1088  чел.,  всего  5379 

чел. [21, с. 17]. 

Из  вышеперечисленного  спецконтингента  за  Гыдоямском 

рыбозаводом  было  закреплено  98  семей,  244  чел.  из  Западной 

Украины  и  Бессарабии  [17,  л. 1-32].  Среди  них  были  граждане 

Румынии и Польши.  

 

 

трудоспособны

е 

нетрудоспособны

е 

дети 

всег

о 

поселки  муж. 

жен. 

муж. 

жен. 

До 

2 

ле

т 

3-6 

ле

т 

7-

1

7 

 

Гыда 

48 

73 

3 

18 

3 

3 

3

5 

197 

Юрибе

й 

16 

24 

1 

4 

1 

- 

1  47 

 

Переписью  учитывались  нетрудоспособные  члены  семей. 

Был  выявлен  один  беспризорный  ребенок,  13  инвалидов  II  и  III 

групп;  двух  одиноких  женщин  –  1886  и  1896  гг.  рождения 

рекомендовали определить в дом старчества [17, л. 31]. 

Северный  рыбозавод  обслуживало  290  ссыльных  и  членов 

их  семей.  В  1930  г.  на  строительство  завода  были  вселены 

раскулаченные  крестьяне  из  Тобольского,  Челябинского, 

Ишимского  округов  Уральской  области,  а  также  Астраханского 

251 

 

округа  Нижне-Волжского  края.  Вторая  волна  крестьянской 

ссылки была в 1932 г. Этнический состав астраханских рыбаков 

был неоднороден: среди них были не только русские, но и казахи. 

На  1945  г.  за  рыбозаводом  было  закреплено  19  семей,  50  (по 

другим данным – 52) чел.[17, л. 33, 35]. 

Ссыльные были размещены в Антипаюте и Котельниково: 9 

семей,  26 человек  немцев  Поволжья,  40  семей,  123  чел.  из 

Бессарабии. 

Среди 

эвакуированных 

из 

Ленинградской, 

Воронежской  областей,  Карело-Финской  АССР  было:  финнов  – 

34  чел.,  русских  –  33  чел.,  немцев  –  16  чел.,  латышей  –  2 чел., 

болгар, шведов, эстонцев, поляков – по 1 чел. [17, л. 54- 61]. 

470 ссыльных  и  членов  их  семей,  закрепленных  за 

Тазовским  рыбозаводом  и  стройучастком,  были  размещены  в 

49 бараках  пос. Хальмерседе.  В  приведенной  ниже  таблице 

указана численность репрессированного населения по категориям 

[17, л. 1-107].  

 

предприяти

е 

Трудоспособн

ые 

члены 

семей 

нетрудоспособн

ые члены семей 

дети 

всег

о 

Муж. 

Жен.  Муж. 

Жен. 

До 

2 

ле

т 

3-

6 

ле

т 

7-

17 

ле

т 

 

«бывшие кулаки» 

Тазовский 

рыбозавод 

47 

33 

5 

15 

10  39  36  185 

в 

т. ч. 

стройучаст

ок 

4 

4 

3 

2 

3 

3 

1 

20 

«немцы» 

Тазовский 

рыбозавод 

7 

6 

- 

4 

- 

1 

5 

23 

в 

т. ч. 

стройучаст

ок 

3 

1 

- 

- 

- 

- 

- 

4 

«бессарабцы» 

252 

 

Тазовский 

рыбозавод 

- 

1 

- 

1 

- 

- 

- 

2 

в 

т. ч. 

стройучаст

ок 

- 

- 

- 

- 

- 

- 

- 

- 

«ленинградцы» («эвакуированные») 

Тазовский 

рыбозавод 

53 

151 

- 

8 

12  6 

30  260 

в 

т. ч. 

стройучаст

ок 

10 

29 

- 

2 

4 

1 

7 

53 

 

На  Тазовском  рыбозаводе  трудились  члены  43 семей 

бывших  раскулаченных  крестьян,  5 семей  немцев  Поволжья, 

2 семьи  молдаван,  124 семьи  эвакуированных  из  Ленинграда  и 

области, Карело-Финской АССР. В исследовании Н.А. Михалева 

ошибочно  указана  численность  депортированных,  закрепленных 

за  стройучастком  в  пос.  Хальмерседе:  кроме  4 семей  (20  чел.) 

«бывших  кулаков»,  здесь  находились  1  семья  (4 чел.)  немцев, 

около 30 семей и одиночек (53 чел.) эвакуированных  – итого 77 

человек [17, л. 98-107; 1, с. 126-127, 190-192]. 

К  приведенным  данным  следует  относиться  критически: 

перепись  проводилась  в  условиях  активной  производственной 

деятельности,  связанной  с  перемещениями,  выездом  за  пределы 

спецпоселений, заболеваниями и смертностью.  

В  результате  переписи  были  выявлены  критические 

социальные  группы  –  беспризорники,  одинокие  инвалиды  и 

старики,  являвшиеся  «обузой»  для  гулаговской  системы.  Не 

случайно  в  первые  послевоенные  годы  на  территории 

национальных  округов  Тюменской  области  появились  более 

десятка детских домов НКВД. 

Приведенные  выше  факты  позволяют  утверждать,  что  в 

период 

Великой 

Отечественной 

войны 

продолжалось 

экономическое 

развитие 

региона. 

Значительно 

раньше 

установленного  срока  были  введены  Тазовский  рыбный 

комбинат,  с  огромными  трудностями  были  построены 

заполярные  заводы  Гыданский  и  Северный  (Антипаюта)  –  на 

253 

 

побережье Карского моря. Главным источником дополнительной 

рабочей силы стали спецпоселенцы из Европейской части СССР. 

Программа капитального строительства в Тазовском районе была 

выполнена дорогой ценой.  

Литература: 

1  Михалев  Н.А.  Население  Ямала  в  первой  половине  XX 

века:  историко-демографический  анализ.  Екатеринбург,  2010.  - 

196 с. 

2 Районы Омской области. Омск, 1936. - 235 с. 

3  Решения  партии  и  правительства  по  хозяйственным 

вопросам. М., 1967 – 1985. Том 3, 1941 – 1952 годы / сост. К.У. 

Черненко, М.С. Смиртюков. М., 1968. - 751 с. 

4  Государственный  архив  социально-политической  истории 

Тюменской области (далее – ГАСПИТО). Ф. 135. Оп. 1. Д. 301. 

5 История Ямала. В 2-х тт. Т. I. Ямал современный. Кн. 1. У 

истоков модернизации. Екатеринбург, 2010. - 368 с. 

6 Цит. по: Пассат В. Депортации из Молдавии // Свободная 

мысль. 1993. № 3. С. 53-61. 

7 Загороднюк Н.И. Депортация калмыков на Обской Север // 

Урал  и  Западная  Сибирь  в  годы  Великой Отечественной  войны, 

1941  -  1945  (Тыл  Второй  мировой  войны):  мат-лы  науч.  конф. 

Сургут, 1996. С. 55-58. 

8  Государственный  архив  Ямало-Ненецкого  автономного 

округа (далее – ГАЯНАО). Ф. 3. Оп. 1. Д. 57. 

9 Цит. по: Петрушин А. Рыбный фронт Тобольского Севера 

// Тюменский курьер. 2004. 12 мая. 

10 Цит. по: Семь даров Тасу-Ява / ред. В.Л. Строгальщиков. 

М., 2010. - 337 с. 

11 ГАЯНАО. Ф. 38. Оп. 1. Д. 101. 

12 ГАЯНАО. Ф. 264. Оп. 1. Д. 25. 

13 ГАСПИТО. Ф. 135. Оп. 1. Д. 257. 

14 ГАРФ. Ф. 9479. Оп. 1. Д. 108. 

15  История  сталинского  Гулага.  Конец  1920-х  –  первая 

половина 1950-х годов: собр. док.в 7 тт. Т. 5. Спецпереселенцы в 

СССР. Отв. ред. и сост. Т.В. Царевская-Дякина. М. : РОССПЭН, 

2004. - 824 с. 

16 ГАЯНАО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 52.  

254 

 

17 ГАЯНАО. Ф. 264. Оп. 1. Д. 186. 

18  Загороднюк  Н.И.  Описание  коллекции  картотеки 

спецпереселенцев, 

спецпоселенцев, 

выселенных, 

депортированных 

а 

также 

административно-ссыльных 

(осужденным  по  уголовным  статьям),  находившихся  на  учете  в 

Салехардской окружной и районной комендатурах НКВД-МВД в 

1929  –  1960-е  гг.  Салехард,  1993.  Рук.  //  Ямало-Ненецкий 

окружной 

музейно-выставочный 

комплекс 

им. И.С. Шемановского. Научный архив. Д. 1. 

19 ГАЯНАО. Ф. 264. Оп. 1. Д. 24. 

20  Цит.  по:  Прибыльский  Ю. П.  Подвиг  рыбаков  Обь-

Иртышья. Тюмень, 1970. - 142 с. 

21  Загороднюк  Н. И.  Ссылка  в  Ямало-Ненецком  округе  в 

годы Великой Отечественной войны (по материалам ГА ЯНАО) // 

Научный вестник:  мат-лы регион. науч.-практ. конф. «Страницы 

истории Ямала в архивных документах». Вып. № 5 (31). С. 16-18. 

По  подсчетам  Н.А. Михалева  –  5690  чел.  (Михалев Н. А. 

Указ.соч. С. 192). 

 

ӘОЖ 9 (С) 27 Қ 14 

жүктеу/скачать 5,65 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: