Mutiev Z.Zh., Saparova Zh.K

Хабаршы №3-2015ж.
126 
грустная и светлая пьеса. Жанровая природа ее соединяет черты сказки, 
трагикомедии, грустной комедии, драмы и все это причудливо и искусно 
соединяется Шекспиром, который словно играет со зрителем в 
романтическую игру, рассказывая историю королевы Гермионы и принцессы 
Утраты. 
Отличительной чертой построения пьесы являются два конфликта, 
соединенные в один, где двойная развязка мгновенно разрешает все трудные 
проблемы пьесы. Чудесное превращение статуи в живую женщину которая, 
как, оказалась, не умерла и даже мало изменилась за шестнадцать лет 
разлуки, - это и сказка, и реальность. Шестнадцать лет, которые миновали, 
пока шло действие пьесы, также являются отличительной чертой: у 
Шекспира редко заложен в пьесу такой большой промежуток времени. 
Отличительной чертой пьесы является также эклектика, с помощью 
которой Шекспир вновь как бы играет с читателем. Богемия, Сицилия, и 
Дельфы, ставшие островом, медведь на морском берегу, Дельфийский 
оракул, шотландская волынка и дочь русского императора – все это смешано 
в пьесе не по невежеству автора, а по его прихотливому желанию. Читателю 
и зрителю остается только удивляться этому разнообразию и богатству. 
Язык Шекспира богат, но здесь он находит новые краски. Тема 
Времени с двумя крыльями и образ его, осеняющий героев. Разнообразие 
ритма, белый стих, вобравший в себя и поэтически высокую речь и 
разговорную и простую. Метафоры, сравнения, эпитеты, часто связанные с 
образами Времени и Зимы. Речевая характеристика героев и общая 
поэтичность слова в пьесе: живая речь эпохи соединена с высокой речью 
поэта. 
Начнем с первой постановки пьесы: весной 1611 года СаймонФорман, 
известный лекарь и маг елизаветинской эпохи, записал впечатления о 
недавно виденных пьесах. Он был среди тех тысяч зрителей, что посетили в 
«Глобусе» постановки «Макбета», «Цимбелина» и совсем новый спектакль 
под названием «Зимняя сказка». Он осторожен в оценке «Зимней сказки», 
хотя ясно, что из героев более всего его привлекает Автолик, «бродяга, 
выходящий весь в лохмотьях как леший». Этот персонаж в исполнении 
Роберта Армина, несомненно, производил огромное впечатление, судя по 
следующему замечанию Формана: «Опасайся доверять тем, кто притворяется 
нищим, и тем, кто хочет к тебе подольститься». 
«Зимнюю сказку» Шекспир создал годом ранее в 1610. Ее 
пасторальный фон навел некоторых критиков на мысль, что он писал эту 
пьесу в «Нью-Плейс» в Стратфорде. С таким же успехом можно сделать 
вывод, что «Бурю» Шекспир сочинял на острове посреди Средиземного моря. 
«Зимняя сказка» была из тех пьес, которые годились для постановки как в 
«Блэкфрайерз», так и в «Глобусе»; поскольку в 1611 году театры работали 
десять месяцев без перерыва, эту пьесу, по-видимому, играли в обоих 
театрах. Тщательно продуманную постановку венчала финальная сцена, в 
которой чудесным образом оживала Гермиона, превращаясь из статуи в 
живую женщину на глазах изумленных мужа и дочери. Зрителей в этот миг 
охватывало воодушевление. У Шекспира дважды была возможность 
наблюдать подобный эффект. Во время въезда короля в Лондон в 1604 году и 

Хабаршы №3-2015ж.
127 
во время открытия Лондонской биржи в 1609 году статуи также «оживали» и 
разговаривали. Возможно, на празднике, посвященном открытию биржи, это 
искусно проделал кто-то из мальчиков-актеров шекспировской труппы. 
Увидев этот трюк, Шекспир, разумеется, его тоже использовал [1]. 
«Зимняя сказка» ближе к жанру музыкальной комедии, чем какая-либо 
другая пьеса Шекспира. В ней шесть песен, пять из них пел Армин в роли 
Автолика; автором музыки, вероятнее всего, был Роберт Джонсон. Одну 
песню исполняет трио. Два замысловатых танца — сатиров и пастухов — 
скорее напоминают сценку театра масок, нежели народные танцы. 
Волшебное преображение статуи также сопровождается музыкой. Пьеса 
очень понравилась публике, ее даже при дворе исполняли шесть раз, а это 
беспрецедентный случай. Она была интереснее театра масок, ибо 
представляла собой превосходное во всех отношениях развлечение, в 
котором соединились театральная и обрядовая традиции. По словам 
Формана, пьесой восхищались и толпы зрителей в «Глобусе». Многие сцены 
были рассчитаны на зрительное восприятие не меньше, чем на 
эмоциональное. 
В третьем акте встречается знаменитая ремарка:
Что за шум? 
Добраться б мне до лодки... Гонят зверя! 
Ну, мне пришел конец!.. 
(Убегает, преследуемый медведем.) [2, c.70] 
Представления с медведями всегда пользовались популярностью в 
Бэнксайде, и на улицах Лондона часто можно было увидеть дрессированных 
медведей, которые плясали или что-нибудь изображали. Однако вряд ли 
«Слуги короля» стали бы одалживать зверя у тех, кто устраивал травлю 
медведей. Гораздо смешнее выглядел актер в костюме. Внезапное и вроде бы 
случайное появление на сцене зверя Шекспир умело использует для развития 
действия. Появлением медведя отмечается поворотный момент в пьесе: из 
мрачной трагедии она превращается в эксцентричную комедию, и зритель 
постепенно привыкает к новому ритму и тону. Старика преследует медведь 
— это, конечно, страшная, но и удивительно смешная картина. Она символ 
всей пьесы.
Как и во всех романтических историях или музыкальных комедиях, 
страсти в «Зимней сказке» выражаются бурно, и скрыть их почти 
невозможно. Основная тема — безумная ревность, за которой следует 
чувство вины и раскаяние; несчастные и разлученные герои соединяются в 
финальной сцене прощения и примирения. Пьеса эта дарит зрителям радость 
и надежду. 
«Зимняя сказка» была чем-то вроде подарка публике, средством против 
печали. В ней человеческая сущность неотделима от природы, они движутся 
вместе в великом ритме жизни. Поэзия диалога — естественное следствие 
свободного полета и поворота мысли героя; в речи отражается движение ума.
Заглавие «Зимняя сказка» напоминает те беседы у пылающего камина, 
которыми в шекспировской Англии любили коротать длинные зимние 
вечера. «Зиме подходит печальная сказка», - говорится в этой пьесе. Это 
именно зимняя сказка - сказка, рассказанная в тяжелое и печальное время. 

Хабаршы №3-2015ж.
128 
Гермиона - жертва безрассудной ревности, ее ждет гибель. Но вот на сцене 
появляется аллегорическая фигура Времени - целителя всех бед. Выход 
Времени делит пьесу на две части: первая полна трагических событий, вторая 
- музыки и лиризма. Наступит час, таков лейтмотив «Зимней сказки», - и 
мечта превратится в действительность. Оживление статуи Гермионы - 
вершина этой радостной трагедии, сценический момент, не раз 
производивший потрясающее впечатление на зрителей. 
Пьеса быстро снискала успех у публики. К 1640 г. она была уже семь 
раз сыграна при дворе. Во второй половине XVIII в. трагикомедия обычно 
ставилась с большими купюрами. Наибольший успех имела версия Дэвида 
Гаррика «Флоризель и Утрата» (1756). Этот вариант основывался главным 
образом на двух последних актах, что говорило о неприятии Гарриком 
большого временного разброса в оригинале пьесы. 
Джон Филип Кембл осуществил постановку более полного текста в 
«Друри-Лейн» в 1802 г., где сам выступил в роли Леонта, а Сара Сиддонс - 
Гермионы. У.Ч. Макриди часто обращался к образу Леонта с 1815 по 1843 г., 
а в 1837 г. в «Ковент-Гарден» он играл в дуэте с ХеленойФосит - Гермионой. 
СэмюэлФелпс с успехом поставил пьесу в «Сэдлерс-Уэллс» в 1845 г., а 
Чарльз Кин представил свою зрелищную версию в театре Принцессы в 1856 
г. Мэри Андерсон одновременно играла Гермиону и Утрату в сокращенной 
версии пьесы (1887). В спектакле Бирбома Три в театре Его Величества 
(1906) Гермионой была Эллен Терри. ХарлиГренвилл-Баркер осуществил 
историческую постановку в театре «Савой» в 1912 г. Режиссер поставил 
почти полный текст пьесы, но спектакль не имел успеха у широкой 
аудитории. Немало постановок пьесы было осуществлено на сценах «Олд-
Вик» и Стратфорда-на-Эйвоне. Питер Брук поставил свою «Зимнюю сказку» 
в «Фениксе» в 1951 г. с Джоном Тилгудом - Леонтом, ДайанойУайньярд - 
Гермионой и Флорой Робсон - Паулиной. В постановке ТревораНанна 
(Стратфорд-на-Эйвоне, 1969) Джуди Денч играла и Гермиону, и Утрату. 
Питер Холл включил пьесу в сезон «поздних пьес» в 1988 г. (Национальный 
театр), а Адриан Ноубл поставил масштабный спектакль в 1992 г. 
(Королевский Шекспировский театр), который увидели зрители разных стран 
мира. «Театр де Комгшисите» в том же году осуществил изобретательную 
постановку, в которой Кэтрин Хантер виртуозно справилась с ролями 
Мамилия, Времени, Антигона и Автолика [3]. 
В 1887 г. в Малом театре была показана «Зимняя сказка» в переводе
Соколовского. 
Постановка этой пьесы вызвала даже протесты и недоумения.
Писали, чтоШекспир велик не этой пьесой, что это неправдоподобная 
шалость его пера иставить ее нет причины. 
Такого мнения придерживался, например, тот же И. Иванов, критик
ипропагандист Шекспира. 
Спектакль был очень плохо обставлен дирекцией театра. Для него не
былосделано ни новых декораций, ни костюмов. И тем не менее, по 
дошедшим до насотзывам, это был один из самых удачных шекспировских 
спектаклей Малоготеатра. В нем был передан и сказочный дух пьесы, и 
комическая стихия ее.Каждый исполнитель - и главный и второстепенный - 

Хабаршы №3-2015ж.
129 
был на своем месте. 
В фигуре циничногоАвтолика М. Садовский подчеркнул
юмористическое простодушие и незадачливую хитрость. В ролиПаулины
Федотова не только прекрасно произносила патетические речи, но и
раскрывала комические черты характера этой решительной дамы, которая 
командует своим мужем и может даже отчитать самого короля. 
Рецензенты отмечают, что Рыбаков мастерски играл Поликсена, а 
Ленский -Леонта (особенно хорош он был в I акте). 
Но, конечно, спектакль этот был прежде всего спектаклем Ермоловой. 
В роли Гермионы, как и в некоторых других шекспировских ролях, 
Ермолованашла близкую себе тему: нравственную стойкость, бескорыстие и 
чистоту своихгероинь она противопоставляла жестокому и хищному миру. 
Современники оставили нам подробные и восторженные описания
того, какЕрмолова играла эту роль. 
«Светлый образ Гермионы» назвал это создание Ермоловой один из 
них. 
Удивительной особенностью исполнения было то, что Ермолова
создавалажизненную и вызывающую симпатии фигуру и одновременно в 
Гермионе было нечтонеуловимо сказочное. 
Характер Гермионы дан был в движении и развитии. 
В I акте Ермолова играла спокойную и счастливую женщину. Она 
знает, чтоее любят и боготворят, внутренне гордится своим мужем и даже 
позволяет себеобращаться к Поликсену с шутливым кокетством. 
Гермиону II акта Т. Л. Щепкина-Куперник сравнивает с 
Рафаэлевоймадонной. В ее слегка замедленной походке и осторожных 
движениях, в ее внутренней сосредоточенности перед нами представал 
поэтический облик будущейматери. 
«Тем разительнее был перелом свершавшийся в ней, когда в эту 
мирнуюатмосферу врывался Леонт со своим позорным обвинением. Не 
забыть, как онаприподнималась на локте и с изумлением спрашивала его: 
«Что это, друг мой, шутка?»»[4, c.93]. 
Скорбь Гермионы Ермолова передавала без слез и рыданий. Тем 
сильнее онадействовала на зрителей. И все же это была сказочная королева 
«даже и встрадании, даже перед лицом возможной казни - обвеянная светлой 
дымкой счастливого конца...»[4, c.24]. 
«Одна из вершин шекспировского творчества - защитительная речь 
Гермионына суде - нашла в Ермоловой исполнительницу, достойную гения 
поэта. 
Особенно, помню я, волновало то место речи, где Гермиона говорит, 
что ей нестрашны угрозы, ведь она потеряла детей, потеряла любовь мужа – 
самое дорогое в жизни: 
Оставьте ваши 
Угрозы государь! Того, чем вы 
Хотите запугать меня, желаю 
Душевно я сама... Мне жизнь не в радость. [2, 61 с.] 
Не о жизни ей теперь надо думать, а о спасении своего доброго имени: 
Я не прошу 

Хабаршы №3-2015ж.
130 
За жизнь свою: она мне тяжела, 
Как горе, от которого всем сердцем 
Желала б я избавиться! Но честь! 
Честь перейти должна и на потомство - 
Ее хочу спасти я... [2, 61с.]. 
Не забыть мне никогда и заключительной сцены, когда Паулина 
показывает Леонту спасенную ею Гермиону в виде статуи, постепенно 
оживающей: 
Оставь земле оцепененье смерти 
И снова к жизни радостно спустись, - [2, 146 с.] 
говорит Паулина. Гермиона-Ермолова медленно спускается
свозвышения,подходит к мужу, обнимает его, - и с каждым шагом, с
каждым движениемартистки какие-то светлые лучи лились в душу зрителя. 
Предельная на сценепоэтичность, эманация «вечно женственного» была в 
этой незабываемой сцене»,- пишет современник. 
В современном интерпретации имеется спектакль «Зимняя сказка» в 
постановке Королевской Шекспировской Компании, представленного на 
летнем фестивале Линкольн Центра 2011года. 
Так на сцене – настоящее Рождество. Горят свечи, маленький мальчик 
примеряет бумажную корону, хозяева радушны, гости веселы. Атмосфера 
счастья и доверия царит при дворе короля Леонта. Ничто не предвещает 
надвигающейся 
бури. 
Так 
начинается 
спектакль 
Королевского 
Шекспировского Театра в постановке Давида Фарра. 
В начале II акта маленький принц Мамилий рассказывает королеве, 
своей маме, сказку про гоблинов, объясняя, что «зиме подходит грустная». 
Шекспир пишет грустную сказку, сказку c «шекспировскими страстями», с 
персонифицированными Добром и Злом, где король Леонт, ревнивец и тиран, 
олицетворяет зло, а прекрасная Гермиона, незаслуженно обвиненная мужем в 
неверности, - вополощенную добродетель. В этой сказке есть и 
кораблекрушение, и страшный медведь, и оживающая статуя, и молодые 
влюбленные, и оракул, и чудом спасенная принцесса.
И еще в этой сказке есть Время, оно же хор, Время, которое все ставит 
на свои места, заставляет короля Леонта осознать свою ошибку и горько 
раскаяться. Сила его раскаяния и чувство вины перед любимой женой так 
велики, что исцеляют его самого и всё вокруг. 
Но прежде чем это происходит, король Леонт в порыве безумной 
ревности уничтожает гармонию и мир вокруг себя.
Грег Хикс, играющий Леонта, блестяще передает всю разрушительную 
силу ревности, пожирающей короля изнутри. Его ревность вспыхивает 
внезапно, она не нуждается в доказательствах, как ревность Отелло, она как 
бы питается сама от себя, заставляя Леонта желать смерти любимой жене и 
новорожденному ребенку, которого он считает последствием ее греха.
События в спектакле молниеносно сменяют одно другое: умирает от 
горя принц Мамилий, умирает сраженная этой новостью Гермиона, до этого 
стоически переживающая арест и заточение (ее удивительно тонко, и вместе 
с тем, мощно играет Келли Хантер), новорожденную принцессу приказано 
бросить на волю судьбы, и различные беды и неприятности преследуют 

Хабаршы №3-2015ж.
131 
близких королю людей. 
В спектакле крушение мира происходит буквально, на глазах у зрителя. 
Две огромных, под потолок, книжных полки, плотно заставленных 
философскими трудами (действие спектакля перенесено в эпоху 
Просвещения) и сказками братьев Гримм, которые, очевидно, читал принц 
Мамилий, - эти полки рушатся; тысяча книг разлетается по сцене, по замыслу 
режиссера и художника, олицетворяя крах мира законности и порядка. 
Игровое, театральное начало превалирует во второй, комической части 
«Зимней сказки». Сколько солнца и веселья в ее полуфантастической 
деревенской Богемии! Яркие, фольклорные костюмы, деревенский оркестр, 
играющий на празднике стрижки овец – аккордеон, скрипка, барабан Старый 
пастух, в чьем доме выросла принцесса, в исполнении Ларрингтона Уокера, 
благообразен и полон природного ума. Граффад Глин трогательно играет его 
доверчивого и недалекого сына. А в центре событий – отталкивающий и 
обаятельный одновременно, фонтанирующий энергией заядлый вор и 
мошенник Автолик – БрайенДохерти. 
Эти герои только подчеркивают чистоту и очарование влюбленной 
пары – мнимой пастушки, не знающей, что она принцесса, и принца Богемии 
Флоризеля. Прямо с веселого праздника молодые герои бегут в Сицилию от 
гнева Богемского короля. Предсказание оракула сбывается: король Леонт 
находит пропавшую дочь. И, в довершение всего, внезапно оживает статуя 
умершей Гермионы. Все, как и положено в сказке, кончается хорошо. 
Но ... последним выходит на сцену Автолик и подмигивает залу, как бы 
намекая на то, что в жизни не все можно вернуть так же легко, как в сказке. 
Образ рухнувшего мира, пожалуй, самая большая удача спектакля. 
Вызывая в душе множество ассоциаций с миром сегодняшним, он помогает 
нам увидеть за сказочными превращениями реальные чувства живых людей, 
еще раз оценить такие качества как верность, любовь, достоинство, и, вслед 
за Шекспиром, поверить в то, что «человек является началом и концом всего 
происходящего между людьми» (А. Аникст) [5]. 
Нет ничего удивительного в том, что вариации на темы Уильяма 
Шекспира и экранизации его произведений как с опорой на театральные 
спектакли, так и в более свободной, кинематографической манере появлялись 
с первых лет истории кино. Надо сразу подчеркнуть, что в период «Великого 
немого» кинематографисты не обременяли себя проблемами верности 
классику и точностью воспроизведения литературных или сценических 
«оригиналов» (ведь сам Шекспир вольно обращался со «Сказанием о принце 
датском» или историческими хрониками) — без звучащего слова это было 
априори и невозможно и не нужно.
Считается, что кино официально обрело статус зрелища в декабре 1895 
года, а уже в 1898 -м появились первые шекспировские экранизации. Их 
названия говорят сами за себя: «Макбет», «Король Джон», «Дуэль Гамлета», 
«Ромео и Джульетта», «Сцена дуэли из «Макбета»», «Буря», «Отелло», 
«Гамлет», опять «Ромео и Джульетта», и т. д. по нескольку раз по списку…, а 
также «Какой ты меня желаешь», «Ричард III», «Антоний и Клеопатра», 
«Укрощение строптивой», «Юлий Цезарь», «Венецианский купец», «Король 
Лир», «Сон в летнюю ночь», «Двенадцатая ночь», «Зимняя сказка», 

Хабаршы №3-2015ж.
132 
«Виндзорские насмешницы»… И это только ленты, вышедшие на экраны в 
начале 1900-х годов, то есть немые и короткометражные из основных 
кинопроизводящих стран того времени: Франции, США, Великобритании, 
Италии… [6]. 
Всего за годы существования немого кино, вплоть до конца 1920-х, на 
экранах можно было увидеть самые различные версии и отдельных эпизодов, 
и пьес Шекспира в целом в более или менее пространных и свободных 
пересказах. Естественно, без звучащего текста эффект был несколько 
ослаблен, зато авторы чувствовали себя вправе вольно обращаться с 
первоисточниками, как о том свидетельствует французский фильм 1909 года 
«Ромео становится бандитом». В этот период снимались десятки сюжетов, 
вольно пересказывающих историю Макбета, Гамлета, Отелло с Дездемоной и 
Ромео с Джульеттой. 
По художественной значительности «Зимняя сказка» является 
совершеннейшим в своем жанре произведением, «поэтической симфонией», 
как назвал ее Аникст. Сходство этой пьесы с музыкальным произведением 
отмечают почти все исследователи Шекспира. Так, Аникст приводит 
следующую цитату: «Отдельные этапы действия предстают перед нами, как 
следующие друг за другом части, различные по настроению и темпу, как это 
бывает в симфонии» (Д. Траверси). При этом выделяются мрачное 
патетическое начало с кульминацией в сцене суда, поэтичная и шутливая 
пастораль четвертого действия, гармония и умиротворенность развязки в 
пятом. 
Некогда осуждаемая за неправдоподобие и структурную асимметрию, 
«Зимняя сказка» выросла во мнении критики в течение XX в. и ныне 
признана одной из ярчайших поэтических драм Шекспира. Она затрагивает 
широкий круг проблем, наделена тонким юмором, соединяет романтику и 
жестокость, обладает чудесным поэтическим звучанием, наделена чертами 
мифа и при этом остается глубоко человечной. 

жүктеу/скачать 4,09 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: