Қазақстан тарихшыларының Ұлттық конгресі қазақстан тарихы: инновациялық ТҰжырымдамалар мен дәуірлеу

146
датируется точно началом VI в. н.э. Значит, мир существует всего 200 лет. Здесь прежде всего нужно 
отметить, что хуннская традиция в Срединной Азии прервалась» [5]. Логической предикативной связи 
между высказываниями памятника Куль-Тегина и самого Гумилева нет никакой, ибо под «началом 
мира» в памятнике орхоно-енисейской письменности имелось в виду начало конкретно «тюркского 
мира», а не мироздания вообще. Речь Куль-Тегин вел только о моменте прихода к власти своих пред-
ков – династии кок-тюрков Ашина, не более того. Тот факт, что между «сотворением сынов челове-
ческих» и началом правления Бумын-кагана прошли века и поколения был настолько самоочевидным 
и банальным, что о нем Куль-Тегину, как нормальному человеку, даже не пришло в голову упоминать 
– личная эпоха в сознании любого аристократа начинается от основателя династии, а упоминание акта 
творения физического мира – просто поэтическая фигура речи. Таковы были особенности жанра тех 
времен и образно-символические нюансы. Тезис Гумилева, таким образом, безоснователен. Однако ви-
нить его нельзя. Ученый не подозревал о существовании у гуннов, тюрков и монголов института биев 
– судей и мудрецов, хранителей древних знаний, передававшихся изустно, ведь писалась им книга 
«Древние тюрки» в 1967 году, когда уровень развития тюркологии оставлял желать лучшего. В связи с 
этим справедливо замечание кандидата исторических наук, доцента кафедры всеобщей истории ЯГУ, 
этнографа Анатолия Игнатьевича Гоголева: «Гумилев не занимался специально происхождением сов-
ременных тюркских народов ... Это наложило негативный отпечаток на ответы ученого». Повторюсь: 
великие люди тоже ошибаются, а наука не стоит на месте. И это – объективный фактор. Огорчает лишь 
некритичность А. Оловинцова и незнание им основ современной тюркологии.
О методологических инновациях
В 90-е гг. 20 века ситуация кардинально изменилась, благодаря чему историческая наука совершила 
«квантовый скачок». Сегодня лингвистические, археологические, этнографические, искусствоведчес-
кие и генетические исследования доказывают как факт автохтонности одних  казахских субэтносов, 
так и факт возвратных миграций (реэмиграций и сопряженного с ними культурно-языкового реим-
порта) других протоказахских этнических групп. Доказан факт широкой экзогамии и генетического 
полиморфизма племенных таксономических номенклатур народов, не относящихся к т.н. «изолятам», 
что  опровергает  версию  моноэтничности  и  культурно-генетической  гомогенности  на  племенном 
таксономическом уровне, равно как и всякий линейно-одномерный примитивизм. Очевидно,  мето-
дологически М. Тынышпаев был прав, на 70 лет предвосхитив современную науку: историю народа 
«Қазақ»нужно изучать по каждому роду и племени в отдельности, не ленясь и не впадая в необосно-
ванное абстрагирование и общие словеса [8]. Этой же позиции придерживался филолог С. Аманжолов, 
основатель казахской диалектологии[9]. О том же писали выдающиеся востоковеды  В. Юдин [10] и 
Ю. Зуев [11]. Воистину: «Всякое новое есть хорошо забытое старое». Думается, что изучение истории 
каждого казахского рода-племени вне политических границ, отслеживание всех его миграций в исто-
рическом пространстве-времени, не ограниченном нынешними политическими границами, и должно 
быть главной методологической инновацией. Дополнительным инновационным подходом к пробле-
ме было бы продолжение направления Ю. Зуева, а именно – активное привлечение индоевропейско-
го языкознания и синологии. Пример: общеказахский боевой уран и одно из самоназваний казахов 
– «Алаш» – был когда-то ураном массагетов и тохаров-гетов [25] (кит. 月氏,月支,пиньин Yuè zhī/Юэ-
чжи/«месяц», «лунный»). Каким образом? «Улала» – клич племен «масқұт» (массагет), «құт» (гет, куш, 
юэчжи) – и казахский «Алаш» фонологически представляют одно и то же, причем второе фонетически 
развилось из первого (сигматизм л/ш). Семантика также едина – это «лошадь» в русском языке, чуваш-
ское «лаша» и мадьярское «ло» [19]. Есть на Северном Алтае река Улала, а город Улала был столицей 
Горного Алтая. О «лунной» катунской фратрии у хунну и тюрков писал Ю. Зуев [11]. Хотелось бы 
также  заметить,  что  моего  прадеда,  прямого  потомка  ру-аксакала  Среднего  жуза  тархана  Шакшак-
Жаныбек-батыра из племени «арғын», звали «Масқұт», т.е. массагет. По его преданиям, ак-маскуты 
остались в казахской степи, а кара-маскуты ушли в Булгар, на Кавказ и далее в Иран и на Аравийский 
полуостров. Аналогичные сведения сообщает Зуфар Мифтахов, автор учебника «Курс лекций по ис-
тории татарского народа» (Мин. обр. РФ): «Масгуты (по Геродоту – массагеты). Род масгутов обос-
новался в Приуралье» [32]. Клан масгутов известен среди осетин-иронов по сей день. Доминирующая 
Ү-гаплогруппа аргынов и осетин – G, причем «аргынский» гаплотип древнее и идентичен европейским 
ашкенази, потомкам хазар, женившимся на еврейках и принявшим иудаизм. Эта гаплогруппа в различ-
ных гаплотипных модификациях широко представлена у адыгов-шапсугов, именующих себя «черкес». 
Лингвистическое тождество аргынского рода «атыгай» и кавказского «адыге» очевидны даже для не-
лингвистов, так же как «черкес» и каз. «шеркеш». Установить связь помогает инновационный метод 
Радика Темиргалиева [37] и ногайский эпос «Едыгей», показывающие нахождение аргынов на Кавказе 

147
в подчинении сперва Тохтамыша, а после его краха – в Ногайской орде. Очевидно, что связи эти древ-
ние и возникли задолго – за тысячи лет по данным генетики – до Золотой и Ногайской орд. Иначе, кто 
бы  принял  аргынов  на  Кавказе  по-братски?  Какие-то  древнеродственные  связи  должны  были  быть 
четко озвучены для обоснования мирного сосуществования в горных теснинах в период почти вековой 
«командировки» части аргынов в тех краях. Аристократы скотоводческих народов, профессиональные 
генетики-селекционеры, эпонимическую традицию и устную генеалогию-шежире хранили свято, ты-
сячелетиями, «Ветхий завет» тому свидетельство. Очевидно, поэтому сын старца Уйсына, чингисха-
новского «Тобе-бия» – Майкы-бий – присвоил племенам Дешт-и-Кипчака общий уран «Алаш». Если 
привлечь сюда еще данные из китайских источников о народе «пегих лошадей Бома» («Юэ ши тай-пин 
хуаньюй цзи»), то воссоздается целостная картина, позволяющая делать полноценную историческую 
рекострукцию: «Тюрки туцзюе именуют бома – «хэла»; так же называют и государство – Хэла» (хэла - 
транскрипция тюркского «ала»/«алаша» - «пестрый, пегий») [26]. Немаловажно следующее замечание: 
«Наружностью бома похожи на кыргызов, но языка не понимают» [там же]. Также учтем доминирова-
ние гаплогруппы R1b1 среди северо-алтайских куманов (эндоэтноним «кубан», «куманды»), казахских 
и башкирских кыпчаков, а также у дунган (75% по данным В. Степанова [38]) и жителей Западной 
Европы. «Кыпчакско-дунганский» гаплотип по этой гаплогруппе оказывается древнее, также как и «ар-
гынский» гаплотип по G. Аргыны и кыпчаки воспринимаются соседними племенами как одно целое, 
несмотря на трагический инцидент между Кобланды-батыром и Акжол-бием. Можно предположить, 
что древняя традиция брачно-родственных связей и союзнических отношений между кыпчаками R1b1 
и аргынами G берет начало еще в доандроновские времена. В древних финно-угорских преданиях, рус-
ских и скандинавских летописях «чудь» и «варяги» упоминаются вместе, чудь сопровождает викингов 
во всех их предприятиях [40]. О происхождении норманнов-викингов из Центральной Азии на основа-
нии данных генетики, археологии и лингвистики высказывался шведский генетик д-р Дэвид Фокс [41]. 
Представляют огромный интерес описания чуди народом коми и удмуртами, синонимизировавшими 
этноним «ар» с чудью: «Практически с рождения хорошо ездили на лошадях, у них был свой язык (не 
коми), жили они в чёрных избах (топили «по-чёрному»), а иногда и вообще в землянках ... Вероятно, 
ары – это и есть чудь (которая также выступила в качестве одного из «родителей» и удмуртского этно-
са)» [42]. Знаменитое «чудь под землю ушла» соотносится с горнорудным делом, развитым у андро-
новцев исторического Казахстана, также характерными для чуди являются жилье-землянка и верховая 
езда, как атрибут кочевых скотоводов постандроновской эпохи (подробнее, об эволюции андроновс-
кой культуры в скифо-сакскую, см. Е. Кузьмина [18]). От тохаро-юэчжийского урана «улала», очевид-
но, происходят общеказахское «алаш», общегерманское «hurrah» и русское «ура».Не исключено, что 
«улала»/«алаша» действительно изначально означало неоднородную масть, фонетически коррелируя с 
сако-хотанским и современным казахским «кердері» с той же семантикой. Примечания:
1  Мы намеренно не касаемся здесь вопроса, кого считать «истинными тохарами», а кого «псев-
дотохарами» – носителей сатемных языков или кентумных, гаплогруппы R1a1 или R1b1 в силу его 
научной  непроработанности  и  определенной  спекулятивности  применения  логической  дизъюнкции 
«или-или» вместо конъюнкции «и-и».
2  Также следует особо отметить, что до недавнего времени применявшийся математический ап-
парат расчета возраста гаплотипов – производных от основных Ү-гаплогрупп – основанный на при-
митивных  линейных  формулах  и  принципе  равномерной  распределенности,  показал  свою  несосто-
ятельность, поэтому точные хронологические датировки возможны только на основе данных ДНК-
анализов костных останков, время которых определяется археологическими методами. Попытки же 
определения «древности» другими методами мы считаем спекулятивными поcтольку, поскольку пока, 
к  сожалению,отсутствует  адекватный  математический  аппарат  (установлено,  что  начиная  с  эпохи 
«неолитической  революции»  рост  численности  населения  стал  не  линейным,  а  экспоненциальным, 
соответственно изменилась и частота мутаций [39]). Аналогичной точки зрения придерживается В. 
Степанов со ссылкой на зарубежных исследователей: «скоростьнакопления мутаций может быть в 10-
20 раз выше, чем ее оценки на основаниифилогении (Howelletal., 1996; Parsonsetal., 1997)» [38].  В дан-
ном мнении мы еще более утвердились также по итогам личных консультаций с директором Института 
цитологии и общей генетики профессором Л. Жансугуровой и зам. директора Института ботаники и 
генетики НАН РК Е. Турусбековым. Поэтому принципиальной инновацией представляется совместная 
работа генетиков и археологов, тем более, что начало успешному сотрудничеству уже положено (ДНК-
исследование Абулхаир-хана).
Следующим важным инновационным моментом может также стать методика рассмотрения фено-
менакасков-касаков в свете развития ботайской культуры [12] по гегелевскому принципу «единичное 

148
> особеннное  > всеобщее» [27].  А именно: выяснив, что основополагающим «единичным» (ботайская 
культура коневодов), развивавшимся до «особенного» (этнокорпорация коневодов-касков) и, наконец, 
до «всеобщего» (скифо-сако-хуннская ойкумена, номадический континуум) были носители гаплогруп-
пы X (R1b1?), которые тесно кооперировались со строителями мегалитов и дольменов, носителями 
гаплогруппы Y (G?), а позже – с «западными мигрантами», основателями среднестоговской культуры, 
носителями гаплогруппы Z (R1a1?), можно будет уверенно строить многомерную(=непримитивную) 
теорию этногенеза протоказахов-андроновцев. В исследовании генетиками остеологического матери-
ала курганов андроновской культуры Южной Сибири, хронологически совпадающего с сейминско-
турбинским транскультурным феноменом (ТКФ) 18-15 вв. до н.э., девять из десяти скелетов имели 
Ү-гаплогруппу R1a1, один – С3х [Keyser, 34]. Гаплогруппа С3 характеризует палеоазиатских насель-
ников  равнинных  ландшафтов  тундры  и  восточных  степей  с  экстремальным  аридным,  резкоконти-
нентальным  климатом. Мы не разделяем точку зрения В. Волкова и В. Степанова о том, что андро-
новский носитель гаплогруппы С3х «является потомком автохтонного населения» [35], а связываем 
начало распространения т.н. «монгольской» гаплогруппы С3х на территории Казахстана с сейминско-
турбинским ТКФ. Автохтонами же считаем, вслед за Ж. Сабитовым, «ботайцев» – носителей R1b1 и 
G[36]. Отсутствие этих гаплогрупп в генетических исследованиях андроновцев говорит лишь о слабой 
исследованности – всего 10 скелетов – и о том, что новая пришлая элита не приняла истинных автохто-
нов в свой круг. Носители технологии оловянистых бронз были действительно элитой по сравнению 
с пользователями устаревших, высокотоксичных мышьяковистых бронз. По данным исследования О. 
Балаганской, выявлены «три главных направления потока генов: западно-евразийское (маркируемое 
гаплогруппой R1a1a), восточно-евразийское (гаплогруппы C, D, O) и северо-евразийское (N1b, N1c1 и 
Q)», из которых С (С3х) – потомки восточных палеоазиатов, Q – потомки северо-восточных палеоази-
атов [33].В дальнейшем, после сянбийских, тобасских, жуан-жуанских, монгольских и джунгарских 
инвазий гаплогруппы С3, С3с, равно как и монголоидность, становятся доминирующими на террито-
рии Казахстана. 
Рис. 1 Антропологическая реконструкция представителя Ботайской культуры
На  наш  взгляд,  именно  миграции  новых  этнопопуляций  послужили  сложению  индоарийских 
«варн»: трех элитарных – кшатриев (каз. «батыр»), брахманов (каз. «бий»), вайшья (каз. «бай»), и од-
ной простонародной – «шудра» (каз. «шаруа», «қарашу», «қарапайым»). Санскр. «варна» – цвет (ср. с 
традиционной казахской цветосемиотикой, применяемой к родам – «ақ», «қара», «сары», «көк» и др.). 
Очевидно, идеологема Толе-бия «Кіші жүзге найза беріп жауға қой, орта жүзге қалам беріп дауға қой, 
ұлы жүзге таяқ беріп малға қой» имеет начало в арийском делении элиты на три варны: кшатриев-ба-
тыров («найза беріп жауға қой»), браминов-биев («қалам беріп дауға қой») и вайшья-баев («таяқ беріп 
малға қой»). Принципиальная основа исследований в данном направлении уже заложена исследовани-
ями Маргулана, Акишева, Кузьминой, Зайберта, Здановича и многих других  исследователей. Теперь 
требуется конкретно-этническое ее наполнение по каждому казахскому роду и племени. Примитивные 
линейно-одномерные схемы уже себя изжили, по справедливому мнению Н. Крадина [13]. Для разре-
шения проблем «этноним-политоним» по каждой этнотаксономической единице, выяснения точной 
исторической картины миграций протоказахов и в целом картины казахского этногенеза необходи-
мы популяционно-генетические исследования и генетические исследования остеологического мате-
риала по всем археологическим культурам протоказахов. Действительно, как справедливо отметил С. 
Захаров: «Существует довольно большой разнобой и противоречивость во взглядах на истоки ботай-

149
ской культуры как среди исследователей, непосредственно занимающихся ее изучением, так и сре-
ди исследователей энеолита Зауральского региона. Удовлетворительного решения проблемы пока не 
предложено. Практически все соответствующие идеи декларативны и не подкреплены конкретными 
фактологическими исследованиями» [14]. Поэтому, как отмечалось выше, важной инновацией стали 
бы междисциплинарные исследования с привлечением генетиков (исследование Ү-ДНК и Мт-ДНК) 
и лингвистов (глоттохронология и историческая компаративистика), в том числе зарубежных специа-
листов. Также представляется актуальным уточнение датировок памятников энеолита и сакских курга-
нов в свете ныне модного зарубежного тренда к удревнению (хронологическому удлинению), а также 
проверку корреляции археологических дат с данными глоттохронологии и генетической датировки. 
Универсальный метод гегелевской феноменологии «единичное > особеннное  > всеобщее» был бы 
весьма  продуктивен  и  применительно  к  институту  всадничества  вообще,  ибо  никакое  коневодство, 
пастьба  тысячных  табунов,  отлов  из  табуна,  взнуздывание  и  укрощение  лошадей  без  всадничества 
невозможны в принципе. Когда-то всадники-табунщики были единичным, уникальным феноменом бо-
тайской культуры, позже, в эпоху бронзы, они стали являть собой категорию «особенного» андроновс-
кой культуры, а в «железном веке» стали всеобщим явлением во всей евразийской ойкумене, благодаря 
киммерийцам, скифам на западе и сакам, юэчжи, хунну на востоке. Только такая феноменология поз-
волит преодолеть субъективизм и неполноту зарубежного нарратива, реконструировать казахский эт-
ногенез с древнейших времен как имманентно обусловленный, непрерывный и объективный процесс. 
Первую попытку такой исторической реконструкции предпринял М.-Х. Сулейманов в литературном 
жанре «магического реализма» [4]. Наш отечественный культуролог Мурат Ауэзов так охрактеризовал 
эту попытку (материалы научно-практической конференции, посвященной книге М.-Х. Сулейманова 
«Эра Чингисхана в истории казахской нации», 15.10.2008 ДУ НАН РК): «О нашей истории есть китай-
ские источники, российские, арабские, персидские. Все это писали конкретные личности той эпохи, со 
своими убеждениями, а значит – и с заблуждениями, с интересами того летописца, кто писал… нам, 
оказывается, нужна именно эта история – история, рассказанная Халелом. И он сумел нам представить 
ее как целостную, как взаимосвязанную, как причинно-следственную, внутри себя развивающуюся ис-
торию». Опробованный в научно-популярном жанре, этот феноменологический принцип Гегеля может 
быть применен в академической науке со всей его методологической мощью.
Не менее важной инновацией может послужить рассмотрение «обратных миграций» и феномена 
«реимпорта» в лексических заимствованиях, с учетом данных ономастики, популяционной генетики, 
археологии и этнографии, для объяснения мощного ассимилятивного потенциала степных автохтонов. 
Примером служит растворение в казахской среде пришлой элиты («ақсүйек») – родов «қожа» (ислам-
ских миссионеров) и «төре» (чингизидов), а также весьма фривольное отношение к ним со стороны 
«қара-сүйек» («кожа и торе – наши слуги» [30]). Методическая база для этого есть – фундаментальные 
исследования корреляции этнокультурной идентичности и вмещающих эколандшафтов, в частности, 
труды Н. Масанова, постулирующие феномен «казахского ноу-хау» (технологические секреты ското-
водства с учетом специфик различных  эколандшафтов, знание месторождений и пр. «ноу-хау») [31]. 
В этом свете становится понятным феномен инфильтрации некоторых восточных мигрантов на запад 
сквозь территорию Казахстана без особых задержек и последствий для этногенетического статуса как 
автохтонов, так и мигрантов в одних случаях, а также причины добровольной ассимиляции мигрантов 
в автохтонной среде, вплоть до смены этнонимов и принятия новой генеалогии-шежире – в других 
случаях.  Касательно  динамики  развития  этнонимической  традиции  (этнокорпоративные  брэнды)  и, 
вообще, ономастической традиции:  инновационным было бы использование законов корпоративно-
го брендинга с учетом особенностей образно-символического и глубоко ассоциативного мышления 
степняков,  формировавшегося  на  мультилингвистической  базе  и  понятий  «престиж»,  «престижная 
экономика».  Современные  поговорки  «казахский  понт  дороже,  чем  английский  фунт»  и  «казах  без 
понтов – беспонтовый казах» в диалектически «снятом» виде отражают древние этнопсихологические 
архетипы.
Не будучи профессиональным историком, но занимаясь вопросами генезиса языка, мышления, ка-
тегориально-понятийного аппарата и архетипов, взаимовлиянием генетических и культурно-средовых 
факторов, хотелось бы также обратить внимание коллег на недопустимость «мужского шовинизма», 
до сих пор довлеющего в исторической науке. Влияние женского субстрата и женского, материнского 
фактора нельзя недооценивать. Стал бы, например, сирота Темучин (каз. «Теміршын») из рода Кыят 
великим Чингисханом без матери Оялын и жены Бөрте из племени Конырат? Очевидно, что сыграли 
роль оба фактора – и генетический и средовой (воспитание, образование, аксиология и в целом культу-
ра). Подобных примеров можно привести множество, в том числе из новейшей истории. Однако, речь 

150
идет не только о «катунских фратриях» в правящих элитах. К примеру, трагедия хуннской державы, 
на наш взгляд, кроется, помимо прочих факторов, также в нормальном женском желании одеваться 
в шелка, пользоваться красивой посудой, носить ювелирные украшения и т.п. с одной стороны, и не-
способностью мужской половины обеспечить эти блага китайской цивилизации своим любимым – с 
другой стороны (ханьская государственная  монополия на внешнеэкономические связи, ограничение 
приграничной торговли [13]). Не стоит забывать, что в развале Советской империи указанный фактор 
дефицита благ цивилизации – эстетичных, качественных и престижных товаров – также сыграл свою 
роль. Напрашивается метафора Гегеля: «История повторяется дважды – один раз в виде трагедии, вто-
рой раз – в виде фарса».  

жүктеу/скачать 3,02 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: