Джек Лондон «Белый клык» 100 лучших книг всех времен:
http://www.100bestbooks.ru
причинить боль, и все-таки они проникали глубже. Хозяин выражал свое неодобрение
Белому Клыку и этим уязвлял его в самое сердце.
В сущности говоря, Белому Клыку не так уж часто попадало от хозяина. Хозяйского голоса
было вполне достаточно; по этому голосу Белый Клык судил, правильно он поступает или
нет, к нему приноравливал свое поведение, поступки. Этот голос был для него компасом, по
которому он направлял свой путь, компасом, который помотал ему знакомиться с новой
страной и новой жизнью.
На Севере единственным прирученным животным была собака. Все остальные жили на воле
и являлись законной добычей каждой собаки, если только она могла с ней справиться.
Раньше Белому Клыку часто приходилось промышлять охотой, и ему было невдомек, что на
Юге дело обстоит по-иному. Убедился он в этом в самом начале своего пребывания в долине
Санта-Клара. Гуляя как-то рано утром около дома, он вышел из-за утла и наткнулся на
курицу, убежавшую с птичьего двора. Вполне понятно, что ему захотелось съесть ее.
Прыжок, сверкнувшие зубы, испуганное кудахтанье — и отважная путешественница
встретила свой конец. Курица была хорошо откормленная, жирная и нежная на вкус; Белый
Клык облизнулся и решил, что еда попалась неплохая.
В тот же день он набрел около конюшни еще на одну заблудшую курицу. На выручку ей
прибежал конюх. Не зная нрава Белого Клыка, он захватил с собой для устрашения тонкий
хлыстик. После первого же удара Белый Клык оставил курицу и бросился на человека. Его
можно было бы остановить палкой, но не хлыстом. Второй удар, встретивший его на
середине прыжка, он принял молча, не дрогнув от боли. Конюх вскрикнул, шарахнулся
назад от прыгнувшей ему на грудь собаки, уронил хлыст, схватился за шею руками. В
результате рука его была располосована от локтя вниз до самой кости.
Конюх страшно перепугался. Его ошеломила не столько злоба Белого Клыка, сколько то, что
он бросился молча, не залаяв, не зарычав. Все еще не отнимая искусанной и залитой кровью
руки от лица и горла, конюх начал отступать к сараю. Не появись на сцене Колли, ему бы
несдобровать. Колли спасла конюху жизнь, так же как в свое время она спасла жизнь Дику.
Не помня себя от ярости, овчарка кинулась на Белого Клыка. Она оказалась умнее слишком
доверчивых богов. Все ее подозрения оправдались: это грабитель! Он снова принялся за свои
старые проделки! Он неисправим!
Конюх убежал на конюшню, а Белый Клык начал отступать перед свирепыми зубами Колли,
кружась и подставляя под ее укусы то одно, то другое плечо. Но Колли продолжала
донимать его, не ограничиваясь на этот раз обычным наказанием. Ее волнение и злоба
разгорались с каждой минутой, и в конце концов Белый Клык забыл все свое достоинство и
удрал в поле.
— Он не будет охотиться на кур, — сказал хозяин, — но сначала мне нужно застать его на
месте преступления.
Случай представился два дня спустя, но хозяин даже не предполагал, каких размеров
достигнет это преступление. Белый Клык внимательно следил за птичьим двором и его
обитателями. Вечером, когда куры уселись на насест, он взобрался на груду недавно
привезенного сена, перепрыгнул оттуда на крышу курятника, перелез через ее гребень и
соскочил на землю. Секундой позже в курятнике началось смертоубийство.
Утром, когда хозяин вышел на веранду, глазам его предстало любопытное зрелище: конюх
выложил на траве в один ряд пятьдесят зарезанных белых леггорнов. Скотт тихо засвистал,
сначала от удивления, потом от восторга. Глазам его предстал также и Белый Клык, который
не выказывал ни малейших признаков смущения или сознания собственной вины. Он
держался очень горделиво, как будто и в самом деле совершил поступок, достойный
всяческих похвал. При мысли о предстоящей ему неприятной задаче хозяин сжал губы: затем
он резко заговорил с безмятежно настроенным преступником, и в голосе его — голосе бога