Большая книга психоанализа. Введение в психоанализ. Лекции. Три очерка по теории сексуальности. Я и Оно (сборник)

элемента сновидения, детерминированы какой-то неизвестной психической основой именно 
этого элемента. А нам это не кажется очевидным. Мы уже предполагаем, что мысль по поводу 
элемента сновидения предопределена комплексами видевшего сон, но какая нам от этого 
польза? Это приведет нас не к пониманию сновидения, но только к знанию этих так 
называемых комплексов, как это было в ассоциативном эксперименте. Но что у них общего со 
сновидением?» 
Вы правы, но упускаете один момент. Кстати, именно тот, из-за которого я не избрал 
ассоциативный эксперимент исходной точкой этого изложения. В этом эксперименте одна 
детерминанта реакции, а именно слово-раздражитель, выбирается нами произвольно. Реакция 
является посредником между этим словом-раздражителем и затронутым им комплексом 
испытуемого. При сновидении слово-раздражитель заменяется чем-то, что само исходит из 
душевной жизни видевшего сон, из неизвестных ему источников, то есть из того, что само 
легко могло бы стать «производным от комплекса». Поэтому напрашивается предположение, 
что и связанные с элементами сновидения дальнейшие мысли будут определены не другим 
комплексом, а именно комплексом самого элемента, и приведут также к его раскрытию. 
Позвольте мне на другом примере показать, что дело обстоит именно так, как мы 
предполагаем в нашем случае. Забывание имен собственных является, собственно говоря, 
прекрасным примером для анализа сновидения; только здесь в одном лице сливается то, что 
при толковании сновидения распределяется между двумя. Если я временно забыл имя, то у 
меня есть уверенность, что я это имя знаю; та уверенность, которую мы можем внушить 
видевшему сон только обходным путем при помощи эксперимента Бернгейма. Но забытое, 
хотя и знакомое, имя мне недоступно. Все усилия вспомнить его ни к чему не приводят, это я 
знаю по опыту. Но вместо забытого имени я могу придумать одно или несколько замещающих 
имен. И если такое имя-заместитель (Ersatz) придет мне в голову спонтанно, только тогда 
ситуация будет похожа на анализ сновидения. Элемент сновидения ведь тоже не то, что 
нужно, только заместитель того другого, нужного, чего я не знаю и что нужно найти при 
помощи анализа сновидения. Различие опять-таки только в том, что при забывании имен я не 
признаю заместитель собственным [содержанием] (Eigentliche), а для элемента сновидения 
нам трудно встать на эту точку зрения. Но и при забывании имен есть путь от заместителя к 
собственному бессознательному [содержанию], к забытому имени. Если я направлю свое 
внимание на имена-заместители и буду следить за приходящими мне в голову мыслями по их 
поводу, то рано или поздно я найду забытое имя и при этом обнаружится, что 
имена-заместители, как и пришедшие мне в голову мысли, были связаны с забытым, были 
детерминированы им. 
Я хочу привести вам пример анализа такого рода: однажды я заметил, что забыл 
название маленькой страны на Ривьере, главный город которой Монте-Карло. Это было 
досадно, но так. Я вспоминаю все, что знаю об этой стране, думаю о князе Альберте из дома 
Лузиньян, о его браках, о его любви к исследованию морских глубин и обо всем, что мне 
удается вспомнить, но ничего не помогает. Поэтому я прекращаю размышление и стараюсь 
заменить забытое название. Другие названия быстро всплывают. Само Монте-Карло, затем 
Пьемонт, Албания, Монтевидео, Колико . Сначала в этом ряду мне бросается в глаза Албания, 
она быстро сменяется Монтенегро, возможно, как противоположность белого и черного. 
Затем я замечаю, что в этих четырех названиях-заместителях содержится слог «мон»; вдруг я 
вспоминаю забытое название и громко произношу: Монако. Заместители действительно 
исходили из забытого: первые четыре – из первого слога, последнее воспроизводит 
последовательность слогов и весь конечный слог. Между прочим, я могу восстановить, 
почему я на время забыл название. Монако имеет отношение к Мюнхену, это его итальянское 
название; название этого города и оказало тормозящее влияние. 
Пример, конечно, хорош, но слишком прост. В других случаях к первым замещающим 
названиям следовало бы прибавить более длинный ряд возникающих мыслей, тогда аналогия 
с анализом сновидения была бы яснее. У меня и в этом есть опыт. Когда однажды незнакомец 
пригласил меня выпить итальянского вина, в ресторане оказалось, что он забыл название вина, 

которое хотел заказать, только потому, что о нем остались не лучшие воспоминания. Из 
большого числа замещающих названий, которые пришли ему в голову вместо забытого, я 
сделал вывод, что название забыто из-за какой-то Гедвиги, и действительно, он не только 
подтвердил, что пробовал его в обществе одной Гедвиги, но и вспомнил благодаря этому его 
название. К этому времени он был счастливо женат, а та Гедвига относилась к более раннему 
времени, о котором он неохотно вспоминал. 
То, что оказалось возможным при забывании имен, должно удасться и при толковании 
сновидений; идя от заместителя через связывающие ассоциации, можно сделать доступным 
скрытое собственное [содержание]. По примеру забывания имен мы можем сказать об 
ассоциациях с элементом сновидения, что они детерминированы как самим элементом 
сновидения, так и собственным бессознательным [содержанием]. Тем самым мы привели 
некоторые доказательства правомерности нашей техники. 

жүктеу/скачать 3,38 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: