вообще не заслуживает доверия, потому что легко допустить, что и в своих последних
утверждениях он мог ошибиться? Но того, кто неуклонно придерживается однажды
высказанного, считают упрямым и называют помешанным. Что же делать перед лицом этих
противоречивых заключений критики, как не оставаться самим собой и вести себя так, как
подсказывает собственное мнение? На это я и решился и не дам удержать себя от внесения
изменений и поправок во все мои теории, которых требует мой растущий опыт. В
основополагающих взглядах я до сих пор не нашел ничего, что было бы необходимо изменить,
и надеюсь, что так будет и дальше.
Итак, я намерен изложить вам психоаналитическое понимание невротических явлений.
При этом естественно соотнести их с уже изученными феноменами как вследствие их
аналогии, так и контраста. Начну с симптоматического действия, которое я наблюдаю у
многих лиц во время приема. С теми, кто приходит к нам в приемные часы, чтобы за четверть
часа рассказать о невзгодах своей долгой жизни, аналитик сделает не многое. Его более
глубокое знание не позволяет ему высказать заключение, как это сделал бы другой врач: «Вы
здоровы» – и дать совет: проделайте небольшой курс водолечения. Один наш коллега на
вопрос, что он делает со своими пациентами во время приема, ответил, пожимая плечами: он
налагает на них штраф в столько-то крон за их шалости. Так что вы не удивляйтесь, услышав,
что даже у самых занятых психоаналитиков во время приема бывает не очень-то оживленно. Я
устроил между приемной и своим кабинетом двойную дверь и приказал обить ее войлоком.
Назначение этого маленького приспособления не вызывает сомнения. И вот постоянно
случается, что пациенты, которых я впускаю из приемной, забывают закрыть за собой двери, и
поэтому почти всегда обе двери остаются открытыми. Заметив это, я довольно нелюбезным
тоном настаиваю на том, чтобы вошедший или вошедшая – будь то элегантный господин или
очень расфранченная дама – вернулись и исправили свою ошибку. Это производит
впечатление неуместной педантичности. С таким требованием мне случалось попадать и
впросак, когда дело касалось лиц, которые сами не могут прикасаться к дверной ручке и рады,
если сопровождающие их лица освобождают их от этого прикосновения. Но в большинстве
случаев я бывал прав, потому что тот, кто оставляет открытой дверь из приемной в кабинет
врача, принадлежит к дурно воспитанным людям и заслуживает самого неприветливого
приема. Не вставайте сразу на их сторону, не выслушав всего. Эта небрежность пациента
имеет место только в том случае, если он был в приемной один и оставляет за собой пустую
комнату, но этого никогда не случается, если с ним вместе ожидают другие, посторонние. В
этом последнем случае он прекрасно понимает, что в его интересах, чтобы его не
подслушивали, когда он говорит с врачом, и он никогда не забудет тщательно закрыть обе
двери.
Детерминированное таким образом упущение пациента не является ни случайным, ни
бессмысленным, ни даже незначительным, потому что, как мы увидим, оно определяет
отношение пациента к врачу. Пациент принадлежит к большому числу тех, кто требует от
врача подлинной власти, хочет быть ослепленным, запуганным. Может быть, спрашивая по
телефону, в какое время ему лучше всего прийти, он рассчитывал увидеть толпу жаждущих
помощи, как перед филиалом [фирмы] Юлиуса Мейнля.29 И вот он входит в пустую, к тому
же чрезвычайно скромно обставленную приемную, и это его потрясает. Он должен заставить
врача поплатиться за то, что собирался отнестись к нему со слишком большим почтением, и
вот он забывает закрыть дверь между приемной и кабинетом врача. Этим он хочет сказать
врачу: ах, ведь здесь никого нет, и, вероятно, никто не придет, пока я буду здесь. И во время
беседы он вел бы себя неблаговоспитанно и неуважительно, если бы его заносчивость с
самого начала не осадили резким замечанием.
В анализе этого незначительного симптоматического действия вы не найдете ничего
29
Продовольственные магазины фирмы, перед которыми в военное время стояли очереди покупателей. –
Достарыңызбен бөлісу: