намерению , которому незачем было повторяться после того, как оно было выполнено.
Позднее я опубликовал пример одного сновидения, соответствовавшего признанию. Как же я
все-таки могу утверждать, что сновидение представляет собой всегда только исполненное
желание?
Я делаю это потому, что не хочу допускать глупого недоразумения, которое может
лишить нас результатов всех наших усилий в анализе сновидений, недоразумения, при
котором сновидение путают со скрытыми его мыслями и высказывают о нем то, что относится
к этим последним, и только к ним. Абсолютно правильно, что сновидение может представлять
все это и быть заменено тем, что мы уже перечислили: намерением, предостережением,
рассуждением, приготовлением, попыткой решения какой-то задачи и т. д. Но если вы
присмотритесь, то увидите, что все это относится только к скрытым мыслям сновидения,
превратившимся в сновидение. Из толкований сновидений вы знаете, что бессознательное
мышление людей занято такими намерениями, приготовлениями, размышлениями и т. д., из
которых затем работа сновидения делает сновидения. Если вас пока не интересует работа
сновидения, но очень интересует бессознательная работа мышления человека, то исключите
работу сновидения и скажите о сновидении правильно, что оно соответствует
предостережению, намерению и т. п. В психоаналитической деятельности это часто
встречается: по большей части стремятся только к тому, чтобы вновь разрушить форму
сновидения и вместо него восстановить общую связь скрытых мыслей, из которых оно
составлено.
Так, совершенно между прочим мы узнаем из оценки скрытых мыслей сновидения, что
все эти названные чрезвычайно сложные душевные процессы могут проходить
бессознательно, – столь же грандиозный, сколь и ошеломляющий результат!
Но вернемся назад. Вы будете правы, если уясните себе, что пользовались
сокращенными выражениями, и если не будете думать, что должны отнести упомянутое
разнообразие к сущности сновидения. Если вы говорите о сновидении, то вы должны иметь в
виду или явное сновидение, то есть продукт работы сновидения, или в лучшем случае саму
работу сновидения, то есть тот психический процесс, который образует явное сновидение из
скрытых мыслей. Любое другое употребление слова будет путаницей в понятиях, которая
может быть только причиной недоразумения. Если в своих утверждениях вы имеете в виду
скрытые мысли, стоящие за сновидением, то скажите об этом прямо и не облекайте проблему
сновидения в неясные выражения, которыми вы пользуетесь. Скрытые мысли – это материал,
который работа сновидения преобразует в явное сновидение. Почему же вы непременно
хотите смешивать материал с работой, которая его формообразует? Какие же у вас тогда
преимущества по сравнению с теми, кто видит только продукт и не может объяснить, откуда
он происходит и как он сделан?
Единственно существенным в сновидении является работа сновидения, которая
воздействует на материал мыслей. Мы не имеем права игнорировать ее в теории, если и можем
себе позволить пренебречь ею в определенных практических ситуациях. Кроме того,
аналитическое наблюдение показывает, что работа сновидения никогда не ограничивается
тем, чтобы перевести эти мысли в известную вам архаическую или регрессивную форму
выражения. Но она постоянно прибавляет кое-что, не имеющее отношения к дневным
скрытым мыслям, являющееся, собственно говоря, движущей силой образования сновидения.
Это неизбежное добавление и есть бессознательное желание, для исполнения которого
преобразуется содержание сновидения. Таким образом, сновидение может быть чем угодно –
предостережением, намерением, приготовлением и т. д., если вы будете принимать во
внимание только представленные им мысли; оно всегда будет также исполнением
бессознательного желания, и только им, если вы будете рассматривать его как результат
работы сновидения. Сновидение, таким образом, никогда не будет просто намерением,
предупреждением, а всегда намерением и т. п., переведенным с помощью бессознательного
желания в архаическую форму выражения и преобразованным для исполнения этих желаний.
Один признак – исполнение желания – постоянен, другой может изменяться, он может, в свою
очередь, тоже быть желанием, так что дневное скрытое желание сновидение представляет
исполненным с помощью бессознательного желания.
Я все это очень хорошо понимаю, но не знаю, удалось ли мне сделать это понятным для
вас. Затрудняюсь также доказать вам это. С одной стороны, это невозможно без тщательного
анализа многих сновидений, а с другой – нельзя убедительно изложить этот самый
щекотливый и самый значительный пункт нашего понимания сновидения, не приводя его в
связь с тем, о чем будет речь ниже. Можете ли вы вообще представить себе, что при тесной
связи всех вещей можно глубоко проникнуть в природу одной, не вмешавшись в другие,
сходной с ней природы? Так как мы еще ничего не знаем о ближайших родственниках
сновидения, о невротических симптомах, то и здесь мы вынуждены ограничиться
достигнутым. Я только хочу разъяснить вам еще один пример и привести новые соображения.
Возьмем опять то самое сновидение о трех театральных билетах за 1 фл. 50 кр., к
которому мы неоднократно возвращались. Могу вас заверить, что сначала я взял его в
качестве примера без особых намерений. Скрытые мысли сновидения вы знаете. Досада, что
дама поспешила с замужеством, после того как узнала, что ее подруга только теперь
обручилась; пренебрежение к своему мужу, мысль, что она могла бы иметь лучшего, если бы
только подождала. Желание, создавшее сновидение из этих мыслей, вы тоже знаете – это
страсть к подглядыванию, возможность ходить в театр, происходящая, по всей вероятности,
из прежнего любопытства узнать наконец, что же происходит, когда выходишь замуж. Это
любопытство, как известно, у детей постоянно направлено на сексуальную жизнь родителей,
так что оно инфантильно, а поскольку присутствует и дальше, является влечением, уходящим
корнями в инфантильное. Но для пробуждения этой страсти к подглядыванию дневное
известие не было поводом, а вызвало только досаду и сожаление. Сначала это желание не
относилось к скрытым мыслям сновидения, и мы могли включить результат толкования
сновидения в анализ, не обращая на него внимания. Досада сама по себе не способна вызвать
сновидение; из мыслей «бессмысленно было так рано выходить замуж» сновидение не могло
образоваться ранее, чем они пробудили прежнее желание узнать наконец, что происходит при
замужестве. Затем это желание образовало содержание сновидения, заменив замужество
посещением театра и придав ему форму исполнения прежнего желания: вот, я могу идти в
театр и смотреть все запрещенное, а ты не можешь; я замужем, а ты должна ждать. Таким
образом, настоящая ситуация превратилась в свою противоположность, прежний триумф был
поставлен на место нового поражения. Между прочим, удовлетворение страсти к
подглядыванию сливается с эгоистическим удовлетворением от победы в конкуренции. Это
удовлетворение определяет явное содержание сновидения, в котором она действительно
сидит в театре, а подруга не смогла попасть. К этой ситуации удовлетворения в виде
неподходящей и непонятной модификации прибавлены те элементы содержания сновидения,
за которыми еще спрятаны скрытые мысли сновидения. При толковании сновидения не нужно
обращать внимание на все, что служит изображению исполнения желания, а восстановить
мучительные скрытые мысли сновидения.
Одно соображение, которое я хочу привести, должно обратить ваше внимание на
вставшие теперь на первый план скрытые мысли. Прошу вас не забывать, что, во-первых, они
бессознательны для видевшего сон; во-вторых, совершенно разумны и связны, так что их
вполне можно принять за понятные реакции на повод сновидения; в-третьих, что они могут
иметь значимость любого душевного движения или интеллектуальной операции. Эти мысли я
назову теперь строже, чем до сих пор, остатками дневных впечатлений независимо от того,
признается в них видевший сон или нет. Теперь я разделяю остатки дневных впечатлений и
скрытые мысли сновидения, называя скрытыми мыслями в соответствии с нашим прежним
употреблением все то, что мы узнаем из толкования сновидения, в то время как остатки
дневных впечатлений – это только часть скрытых мыслей сновидения. Далее, согласно
нашему пониманию, к остаткам дневных впечатлений что-то прибавляется, что-то
относившееся также к бессознательному, сильное, но вытесненное желание, и только оно
делает возможным образование сновидения. Влияние этого желания на остатки дневных
впечатлений вызывает другую часть скрытых мыслей сновидения, ту, которая уже не кажется
рациональной и понятной из жизни в бодрствовании.
Для отношения остатков дневных впечатлений к бессознательному желанию я
воспользовался сравнением, которое могу здесь только повторить. Во всяком предприятии
нужен капиталист, берущий на себя расходы, и предприниматель, который имеет идею и
умеет ее осуществить. В образовании сновидения роль капиталиста всегда играет
бессознательное желание; оно отдает психическую энергию для образования сновидения;
предприниматель – остаток дневных впечатлений, который распоряжается этими расходами.
Правда, капиталист сам может иметь идею, а предприниматель капитал. Это упрощает
практическую ситуацию, но затрудняет ее теоретическое понимание. В народном хозяйстве
это одно лицо всегда будут делить на два – капиталиста и предпринимателя – и восстановят ту
основную позицию, из которой произошло наше сравнение. При образовании сновидения
тоже случаются такие же вариации, проследить которые я предоставляю вам.
Дальше мы с вами не можем пойти, потому что вы, вероятно, уже давно заняты
вопросом, который заслуживает внимания. Вы спрашиваете, действительно ли остатки
дневных впечатлений бессознательны в том же смысле, что и бессознательное желание,
которое прибавляется, чтобы сделать их способными создать сновидение? Ваше
предположение правильно. Здесь скрывается самая суть всего дела. Они не бессознательны в
том же смысле. Желание сновидения относится к другому бессознательному, к тому, которое
мы признаем за инфантильное и наделяем особыми механизмами. Было бы вполне уместно
Достарыңызбен бөлісу: |