Большевистская власть на юге Казахстана в 1917-1928-е годы
В третьем разделе – «Структура и функционирование советско-партийных органов власти» -
жүктеу/скачать 339,5 Kb.
|
| В третьем разделе – «Структура и функционирование советско-партийных органов власти» - более подробно на конкретных материалах рассмотрены борьба за власть на местах, ее развитие и результаты. Проведен анализ кадровой политики власти большевиков на юге Казахстана.
На национальных окраинах, по причине их серьезной отсталости в технико-технологической и культурной сферах, проведение большевистских решений требовало максимальных усилий. После февральской революции 1917 года в Петрограде и во многих других городах России, как известно, образовалось две власти: Временное правительство бывших правящих сословий и Советы рабочих, солдатских и крестьянских масс. Такая же ситуация сложилась в Туркестанском крае. Переломный момент наступил 31 марта 1917 года. На заседании Совета рабочих, солдатских и мусульманских депутатов, крестьянских союзов было принято решение об аресте и отстранении от должности генерала Куропаткина и его помощников. По признанию губернатора: «ничего сделать не могли, революционная волна докатилась до меня» [54]. После смещения Куропаткина, для управления Туркестаном 7 апреля 1917 года создан был Туркестанский комитет, попытавший проводить политику Временного правительства. Однако Туркестанский комитет не в состоянии был управлять краем, в котором нарастало недовольство соглашательской политикой, голод распространялся по городам, кишлакам и аулам, не были приняты меры по решению земельного вопроса, по отмене грабительских налогов и сборов. Началом рождения нового типа партии считается 22 декабря 1917 года, в этот день состоялось первое организационное собрание большевиков г. Ташкента. Именно ей, Ташкентской парторганизации, принадлежит ведущее положение в организации и установлении Советской власти в Туркестанском крае. Но здесь были также сосредоточены узлы противоречия политической жизни огромного края. В течение того же месяца, т.е. в декабре 1917 года были созданы большевистские парторганизации на крупных железнодорожных станциях и уездных городах Сыр-Дарьинской области: Перовске, Казалинске, Чимкенте и Чалкаре. Общее количество большевиков по всему Советскому Туркестану было до 2 тысяч человек [55, с.7]. В диссертации отмечается, что по численности наиболее крупными были эсеро-меньшевистские партийные организации. Однако их роль и влияние после победы Октябрьской революции пошли на убыль. Росли ряды партии большевиков. Так, на состоявшемся 15 июня 1918 года заседании Краевой конференции большевиков присутствовало 43 делегата, представлявших 12 парторганизаций областей и уездов. Среди них были делегаты от рабочих крестьян Актюбинской, Перовской, Челкарской и Чимкентской организаций. Участие в работе Ташкентской партийной конференции представителей из Актюбинской и Челкарской организаций, эти районы территориально не входили в Туркреспублику, объясняется тем, что в условиях борьбы с войсками атамана Дутова на Оренбургском фронте актюбинские и челкарские большевики были отрезаны от российских партийных центров, были наиболее тесно связаны с советскими учреждениями Туркестана, с партийными организациями Ташкента, Казалинска и других узловых станций Оренбургско – Ташкентской железной дороги [55, с.8]. Другое направление в национальном движении – это организации, как выше было указано, буржуазных феодально-клерикальных и чиновничьих слоев туркестанского общества, ставившие цель подчинить и возглавить растущее включение населения в дело борьбы за власть. В том и в другом течении активно действовали представители туркестанской интеллигенции, выходцы из среды казахского, узбекского, таджикского, татарского и русского населения края. По профессии и политическим пристрастиям они были разными, потому и состояли в рядах различных объединений: революционно-демократических, религиозных, буржуазных и национальных. На начальном этапе демократических свобод между ними не часто происходило противостояние, но по мере развития революции от Февраля к Октябрю расхождение политических целей и программ обозначилось более четко и глубже. Так, например, как эти процессы происходили в южных районах Казахстана, посмотрим на событиях в Перовском уезде Сыр-Дарьинской области. Здесь необходимо подчеркнуть, что данный исторический документ, хранящийся в архиве, используется и вводится в научное изучение впервые. Этот документ, на наш взгляд, ясно показывает расстановку общественных и политических сил в Перовском уезде [56]. В 1923 году в рядах коммунистов Туркестана партийцы, являющиеся по национальности казахами, составляли 4597 человек или 30,4 процента от общего числа членов и кандидатов партии. Казахское население Туркестанской АССР было 1614217 человек, или 30,8 процента населения Советского Туркестана, состоявшегося тогда, кроме Сыр-Дарьинской и Семиреченской областей, из территории нынешних центрально-азиатских суверенных государств. Доля коммунистов-казахов в парторганизации КазАССР, где казахское население составляло 2229310 человек или 46,4 процента от общей численности жителей Советского Казахстана, было 6,9 процента или 774 человека в парторганизации тогдашней КазАССР [57, л.39]. Эти данные показывают, что в Советском Туркестане, включая его столицу г. Ташкент, были сосредоточены основные партийные силы, трудились здесь известные государственные и партийные работники. Они постоянно входили в руководящие органы Компартии Туркестана, возглавляли основные и весьма крупные комиссариаты и ведомства в Правительстве ТАССР. Имена их достойны народной памяти, все свои силы и знания отдали строительству новой жизни, беззаветно и добросовестно служили советской власти, были образованными людьми своего времени. Приведем один штрих. Небезынтересно в политическом и историческом плане письмо С. Ходжанова от 5 ноября 1924 года на имя И. Сталина, в котором речь идет о центре Киргизской (Казахской) автономной республики. Заодно информировал Сталина о том, что Наркомом просвещения избран Назир Тюракулов, «самый просвещенный и компетентный из всех кирработников по вопросам просвещения», - писал Ходжанов, «Кирработники» - это киргизские, т.е. казахские работники [58, л.19]. Следует отметить, что в диссертации по архивным документам составлены структура и персональный состав работников уездных партийных и советских органов двух южных областей Казахстана [59, л.19]. В политическом отчете ответственного секретаря организационного бюро Киркрайкома Туркобласти и Сыр-Дарьинского губернского комитета РКП (б), именно в таком порядке записана собственноручно должность Г.Каучуковского, докладывалось состояние дел в области и ее уездах за период с декабря 1924 года по март 1925 года, т.е. со времени Первой Сыр-Дарьинской губернской партконференции. Здесь отчет идет после завершения национально-территориального размежевания Средней Азии, охватившего районы юга Казахстана. Кроме этого примечания, необходимо отметить также, что вышеназванное организационное бюро Туркобласти занималось вопросами изучения и упорядочения дел двух областей – Сыр-Дарьинской и Семиреченской, которые значатся в документах тех лет под названием «Туркестанские области», особенно в вопросах создания и укрепления партийных и государственных органов. Отметим также, что политотчет партийного функционера губернского уровня Г. Каучуковского получен в ЦК РКП(б) 2 мая 1925 года [58, л.124]. Характеризуя состояние советской работы, т.е. государственного строительства, Каучуковский докладывал, что «в низовом Советском аппарате царит полный отрыв от масс: пьянство, взяточничество, родовая борьба, произвол и прочее. Советская власть, такой, как она должна быть в ауле и кишлаке, отсутствует совершенно» [58, л.136]. Автор отчета приводит целый ряд примеров из Аулие-Атинского, Казалинского, Чимкентского, Ак-Мешетского уездов, показывающих «гнилость низового аппарата». «Вся надежда нашей партии на то, что взяточники, докладывал Каучуковский, связаны с такими же взяточниками и преступниками сплошь и рядом сидящими и в высших звеньях советского аппарата, а это обстоятельство до невозможности затрудняет борьбу с преступным элементом. Очень часто дехкане говорят прямо, что советский аппарат плох тем, что обходится им дороже чем царский, ибо царским чиновникам, которых было меньше, приходилось давать и взяток меньше». Причем автор подчеркивал, что приведенные в его политическом отчете факты проверены ГПУ. «Я должен прямо сказать, писал ответственный секретарь (такова была должность «первого секретаря» в 20-30-х годах) Сыр-Дарьинского губернского комитета РКП(б) Каучуковский, что после национально-территориального размежевания уляжется родовая борьба и начнется классовая дифференциация и в связи с ней классовая борьба среди широких киргизских масс, - пока себя не оправдала. А что касается национальной борьбы между киргизами и узбеками и, их обоих с русскими, то она также нисколько пока не улеглась» [58, л.138]. В партийных ячейках и сельских советах не учитывали все стороны национальных отношений. В Манкентской волости существовали две узбекские партячейки. В них 200 членов и кандидатов партии. Русская парторганизация была у транспортников -17 членов и 6 кандидатов партии, она непосредственно входила в уездный комитет. Секретари узбекских партячеек находились «под влиянием группировок, политически неграмотных, узких националистов. По суткам волостная верхушка занимается чаепитием в чайханах и пловом, обсуждая кого выдвинуть на тот или иной пост и кого снять» [58, л.10]. В Чимкентской старогородской парторганизации та же обстановка, много склоков и разных слухов, вплоть до того, что узбеки должны выделиться и присоединиться к узбекским землям. Партийцев, которые не соглашались с этим, окрестили киргизскими ставленниками, продавцами своего народа. Между русскими и киргизами были конфликты. Киргизы прилегающие к поселку Подгорное, самовольно выгнали из данного поселка 39 русских хозяйств, которые здесь осели с 1922 года, были наделены землей по проведенному землеустройству [58, л.139]. По национальному составу в Губернской организации РКП(б) было 1651 казах, т.е. 60 процентов, европейцев 792 человека или 28 процента, узбеков было 273, т.е. 9,2 процента, прочих 80 человек, т.е. 2,8 процента [58, л.141]. количество партячеек хотя и больше, но качество в большинстве случаев самое низкое, признавал Г. Каучуковский. Многие в уездных и волостных структурах заражены групповой и родовой борьбой. Молодые работники тоже в большинстве случаев подвержены склокам, растут не по линии практической работы, а по линии группировок, т.е. не потому что, заслужили, за то, что угодили. Политическое письмо секретаря Джетысуйского губернского комитета РКП(б) Джуваныша Барибаева, полученное в Москве, в ЦК РКП(б) 20 октября 1925 года, характеризует многие стороны политической, социальной и хозяйственной жизни Семиречья [58, л.29-31]. За последнее время, докладывал руководитель парторганизации губернии, выявлен ряд моментов, когда беднота в скрытой форме жалуется на насилие байства, даже были случаи открытого протеста на кулаков-баев. Распространено воровство, вызывающее недовольство населения на власть в том смысле, что последняя не ведет борьбы против этого зла. Но власть за отсутствием соответствующего числа судебно-следственных и милицейских органов не имеет возможности вести борьбу. Проведены беспартийные крестьянско-дехканские конференции с целью усиления связей низовых партячеек с широкими массами крестьянства в рамках партийного лозунга «лицом к деревне». За 6 месяцев 1925 года, вследствие этого, увеличился на 7 процентов приток батраков в ряды партии большевиков [58, л.30]. В диссертации даны краткие сведения по архивным материалам о жизни и деятельности активистов-казахов в партийных и советских организациях. Таких как Дуйсебай Нисамбаев, Елтай Ерназаров, Казмухамед Кулетов, Абильхаир Досов, Ораз Жандосов, Санжар Асфендияров, Григорий Каучуковский, Алдабек Мангельдин и др. [60, л.191]. Видные представители национальной интеллигенции (Т. Рыскулов, Н. Тюракулов, О. Жандосов, С. Ходжанов, и др.), находясь непосредственно у руля республиканской власти, с горечью отмечали, что Советская власть не принесла обещанной свободы, отвергали великодержавный миф об «отсталости туземного населения», отстаивали необходимость учета национальных интересов и традиций местных народов. Оппозиционный протест национальных руководителей завершился в годы сталинского террора политическими репрессиями. жүктеу/скачать 339,5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|