Большевистская власть на юге Казахстана в 1917-1928-е годы
жүктеу/скачать 339,5 Kb.
|
Сейдехан нурмаханулы большевистская власть на юге Казахстана в
- Бұл бет үшін навигация:
- Следующих два периода
- трем основным направлениям . Первое
- Первое.
| Первый период – с октября 1917 года до середины 30-х годов – «Это время, когда в борьбе с буржуазной и мелкобуржуазной историографией утверждалось, крепло и побеждало марксистко-ленинское направление в исторической науке; складывалась сеть научных учреждений и центров подготовки историков-марксистов, формировалась исследовательская проблематика, в напряженных дискуссиях, в научных и научно-популярных работах велся поиск марксистских оценок исторического прошлого» [16, с.10].
Следующих два периода: со второй половины 30-х до конца 50-х годов, с начала 60-х до 80-годов – нами не рассматривается как периоды вне хронологических рамок данной диссертационной темы. Но подчеркнем при этом, что более чем за 50-летний период, начиная со второй половины 30-х годов, было создано огромное количество трудов «на основе усвоения советскими историками марксистско-ленинской теории», консолидации их в освещении процессов Октября и после него [16, с.11]. В результате всего этого стало создание крупных обобщающих работ по истории СССР, союзных и автономных республик [17]. Статьи, воспоминания и выступления 20-х годов отличаются свободой мысли и изложения всей совокупности и документов об Октябрьской революции и гражданской войне [18]. Тогда еще не было монопольного господства сталинского руководства, определявшего как темы изучения, направления поиска и желаемые результаты, так и авторские коллективы, лояльные к политике и идеологии сталинизма. Начиная с 30-х годов в историографических статьях берет верх установки Сталина и его окружения. Революция в Туркестане (Средняя Азия и юг Казахстана) была закономерна и в ней решающую роль принадлежит большевикам – такова была главная идея в изучении темы революции. Правда, в то время была и, скажем так, побочная мысль о том, что Октябрь миновал казахский аул, пронесся мимо [19]. Первым крупным научным исследованием по тематике Октябрьской революции в Казахстане следует считать докторскую диссертацию М.П.Кима, который находясь в Алма-Ате в военные годы собрал и систематизировал доступные для него документы по истории первых лет послеоктябрьского периода, преимущественно по аграрным отношениям в Казахстане. Затем состоялась докторская диссертация С.Н.Покровского, защищенная в 1946 году, диссертация в 1961 году Т.Елеуовым [20]. К числу крупных научных работ следует отнести докторские диссертации ведущих ученых республики С. Кенжебаева, К. Нурпеисова, С. Сартаева, С.Бейсенбаева, А. Елагина, З.А. Алдамжарова [21]. Теория и практика создания основ советской экономики, социально-политических процессов в Казахстане, взаимоотношений различных наций и народностей в условиях социализма, преобразований в сельском секторе экономики республики стали предметом научного изучения известных ученых С.Баишева, С. Нейштадта [22]. Научно-популярные биографического плана работы были посвящены жизни и деятельности видных представителей казахского народа, ставших, общественными и государственными деятелями: А. Джангельдин, У. Жандосов, Т.Рыскулов, Н. Торекулов и другие [23]. На наш взгляд, изучение и оценка времени и судьбы первых казахских деятелей, ставших жертвами сталинского режима, требуют продолжения на широкой базе документальных и литературных, в т.ч. зарубежных, источников. Следует отметить, что М.К. Козыбаев выделил: какое общество мы построили в 20-30-е годы ХХ века, утверждал, что “казахский народ, как и другие народы национальных аграрных окраин, не был подготовлен для перехода к социализму. Он был привнесен сверху на казахскую землю. Для обоснования этого скачка была создана теория перехода казахского народа от феодализма к социализму, минуя капиталистическую стадию развития” [24]. “Вместе с тем была и другая сторона медали, отмечал Манаш Кабашович. Социализм – общество, выстраданное народами, - успел за два десятилетия дать им немало: в области политической - был уничтожен классовый, национальный гнет. Отечество наше освободилось от диктата иностранного капитала; в области экономической - ликвидирована безработица; в области социальной - осуществлено бесплатное всеобщее образование, здравоохранение, социальное обеспечение; в области духовной - достигнуто приобщение к высотам мировой культуры, претворены в жизнь идеи национального согласия и всеобщего равенства, коллективизма; в области национальной - собрано воедино земли, принадлежащие националам до колонизации, восстановлена их государственность” [24]. Итоги казахстанских исторических исследований в постсоветский период изложил академик К. Нурпеис [25], посвятивший ряд работ аграрной тематике. С 1996 года начался выпуск пятитомного академического издания истории Казахстана с древнейших времен до наших дней. В четвертом томе данного академического издания раскрыты исторические события Советской эпохи, а именно “национально-государственное строительство, объединение казахских земель (этнотерритория), сопротивление казахской культурно-политической элиты (так в тексте – С.А.) против тоталитарного порядка, народное выступление против “искусственной революции” в сельском хозяйстве и другие [25]. Социально-экономическим преобразованиям в ауле и селе Казахстана в 20-е годы посвящена монография Г.Ф. Дахшлейгера. Автор на большом конкретном материале показывает процесс преобразования, начиная с 1921 года до массовой коллективизации сельского хозяйства. Он также написал несколько работ, представляющих определенный интерес для нашего исследования [26]. Исследования процессов землеустройства и землепользования казахского населения в 20-х годах в русле политики советской власти в аграрном вопросе подразделяется по трем основным направлениям. Первое, это труды видных представителей национальной интеллигенции, в которых аграрные отношения в южных областях Казахстана рассмотрены, прежде всего, в русле интересов коренного населения [27]. Труды ученых аграрников – это второе, значительное по объему и тематике исследования, в которых рассмотрены ресурсы и перспективы зернового и животноводческого хозяйств в зависимости от зональных почвенно-климатических, аграрных и географических условий Казахстана [28]. Третье направление можно условно назвать как официально-государственное, которое выражало “партийную концепцию” на вопросы земельных отношений и их законодательное оформление. Работы этой группы важны для понимания исторических процессов землеустройства по национальным и территориальным признакам [29]. В условиях независимости появляется ряд работ применительно к нашей проблеме, следует назвать исследования таких историков, как М. Койгельдиева и Т. Омарбекова, Ж. Абылхожина, Н. Мухлисова, С. Жолдасова [30]. В дискуссиях и обсуждениях особа выделялась тема новой экономической политики (НЭП), ее первоначальные итоги и причины, в основном субъективного характера, свертывания НЭПа и перехода к командно-административным методам управления государством и обществом. В годы наибольшей свободы рыночных отношений (1925-1927гг.) НЭП доказал свою экономическую эффективность, но НЭП существовал слишком короткое время для того, чтобы сложиться в целостную и всеохватывающую систему [31]. Широкий круг официальных документов, ранее закрытых для исследователей, а также фактов и материалов из архивов спецслужб СССР, позволили по-новому рассмотреть события 20-х годов ХХ столетия. “История СССР, - отмечает академик С. З. Зиманов, - наша история, еще не ставшая прошлым. Она наш вчерашний день, еще не успевший скрыться за горизонтом живой памяти. Во многом мы еще живем в ней и ощущаем свою временную связь с нею. Как бы мы не относились к ней, к тому, что произошло за семьдесят лет Советской власти, - диктатура и репрессии, рост экономики, науки и образования, имперская политика и русификаторство – она останется, будет долго сказываться долгие годы на политике, на людях, на их делах” [32]. Бесспорно, что советское государство с тоталитарным режимом было самой идеологизированной страной на планете, имеющей строгую, четко выстроенную теоретическую базу. Но постепенно преодолеваются постулаты этой теории. Создаются новые научные труды с позиций новых подходов и взглядов Д. Аманжоловой [33]. Вышли монографии О. Озганбай, К. Есенгазы, О.Коныратбаева, М. Қазыбек и Ғ. Маймакова, докторские диссертации Б.А. Кощанова, Е. Сыдыкова и др. [34]. Анализ идеологических аспектов, состояние и деформации в общественном сознании, включая сферы морали, в условиях усиления партийного диктата в государстве рассматриваются в ряде публикации российских и казахстанских авторов [35].В диссертации М.Л. Куделя-Одабашьян рассматривается Туркестанский край в целом, за первые шесть советских лет т.е. до октября 1924 года, а казахские районы освещены лишь в общей постановке в связи с революционными событиями в крае. В данной диссертации события в Семиреченской и Сырдарьинской областях отражены фрагментарно и в несколько страниц [36]. Год за годом восстанавливаются страницы исторической правды о советском режиме, о жизни и судьбе общественных и государственных деятелей, лучших представителей национальной интеллигенции, ставших жертвами сталинской репрессии [37]. В монографии Р.Ж. Кадысовой верно указано, что в исследованиях советского и постсоветского периода наработан богатейший массив литературы, созданы творческой мыслью многих поколении историков, специалистов других отраслей обществоведческого знания «эта литература накопила такой мощный объем эмпирического материала (а подчас и верных концептуальных мыслей), что потребуются усилия не одного поколения историков для его осмысления» [38]. Таким образом, современное научное изучение исторических процессов 1917-1928-х годов выявило, что определяющей тенденцией в условиях «углубления» революции, гражданской войны и восстановления последствий разрухи было стремление коренного населения реализовать свое право на государственное самоопределение в соответствии со своими мировоззренческими, духовно-нравственными ценностями, национальными и общественными интересами [39]. Исследование исторических источников, о жизни и деятельности М. Чокая обстоятельно проведено ученым-историографом профессором К.Есмагамбетовым [40]. Говоря о третьей группе литературы, необходимо отметить, что в условиях советского режима были достаточно сложные процедуры и препятствия для ознакомления трудами зарубежных историков и других обществоведов. В советское время все работы зарубежных авторов были объединены под общим названием «буржуазной историографии» и подвергались критике с позиции классового подхода и коммунистической идеологии. Принципы и методология исторических исследований, как правило, исходили из общемировых взглядов и критериев, следовательно, буржуазные ученые давали свои трактовки проблем среднеазиатской и казахстанской истории. Они считали неправомерными приоритеты партийности и идеологических установок над правдой истории. При рассмотрении зарубежных изданий З.А.Алдамжаров и В.И.Коршунов выделяют три направления «идеологической диверсии буржуазной историографии»[41, с.223-253]. Первое. Утвердившаяся в буржуазном среднеазиаведении концепция «Советского колониализма» объявляет Октябрьскую революцию явлением чуждым в условиях Казахстана. Второе. Оправдание идейных и организационных основ в действии казахских национальных деятелей как выразителей интересов всей нации без деления общества на классовые группировки. Третье. Наличие в рядах буржуазных историков отдельных авторов, защищающих объективный характер революционных преобразований в колониальных окраинах России. Эти три направления раскрыты автором аргументированно, опираясь на документальные и литературные источники, включая и зарубежные издания «Central Asian Review» («Среднеазиатское обозрение»), «Средняя Азия: Столетие русского господства» (Central Asia: A Century of Russian Rule), изданных в 60-х годах ХХ века. Проанализированы публикации Р.Смал-Стоцкого, В. Коларза, О. Кэроу, Д. Уилера, С. Зенковского, М. Рывкина. Среди публикаций зарубежных авторов выделяются труды Э. Карр, признающего противоположность интересов богатых и высших чиновников колониальной администрации и основных масс населения, следовательно, в революциях 1917 года выступления рабочих и крестьян объективно были подготовлены условиями жизни. Для местной богатой верхушки царская власть, утверждал Э. Карр, была надежной защитой [42, с.245]. Однако для многих историков Запада расстановка политических сил России и на её колониальных окраинах подменялась национальной принадлежностью, а не классовыми интересами социальных групп. Именно здесь проходит принципиальное различие между советскими и западными историками в оценке событий революций 1917 года, причин установления Советской власти и поражения объединенных сил интервенции в 1918-1920 годов. жүктеу/скачать 339,5 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|