стала из шкафа.
Комната казалась на удивление мирной.
Сквозь щель в
шторах виднелся внешний мир, неподвижный и прекрасный
под белым покрывалом. В комнате было тепло и тихо, и лишь
гул и шипение центрального отопления порой нарушали те-
чение моих мыслей. Я читала, время от времени поднимая
глаза, чтобы посмотреть, как безмятежно спит Уилл. Я по-
няла, что впервые в жизни просто сижу в тишине и ничего не
делаю. В нашем доме с его безостановочным гулом пылесо-
са, бормотанием телевизора и воплями не могло быть и речи
о тишине. В редкие минуты, когда телевизор был выключен,
папа врубал на полную мощность старые записи Элвиса. В
кафе тоже стоял сплошной шум и гам.
А здесь я могла слышать собственные мысли. Я
почти
слышала, как бьется мое сердце. Удивительно, но мне это
понравилось.
В пять часов на мой мобильный пришло сообщение. Уилл
пошевелился, и я вскочила с кресла и бросилась к телефону,
чтобы не потревожить пациента.
Отменили поезда. Вы не могли бы остаться
на ночь?
Натан не может. Камилла Трейнор.
Неожиданно для себя я напечатала ответ: