3. ТЮРКСКАЯ ФОНОЛОГИЯ ‒ ФОНОЛОГИЯ
СИНГАРМОНИЗМА
Есть сингармонизм – есть тюркская речь,
нет сингармонизма – нет тюркской речи
Задача любой нayки состоит не только в описании её объекта, но
в объяснении наблюдаемых в нём явлений, т.е. обязана сообщать не
только о том, как устроен изучаемый ею объект, но и почему он так
устроен [Зиндер]. Между тем подавляющее большинство авторов, ка-
сающихся проблемы сингармонизма в тюркских языках, ограничива-
ется лишь констатацией гармонии гласных – отмечается, что исконно
тюркские (казахские) гласные в составе слова произносятся либо оди-
наково твёрдо, либо одинаково мягко.
Словоорганизующая роль сингармонизма была обнаружена до-
вольно рано [Радлов, Бодуэн де Куртэне, Богородицкий]. Принципи-
ально новым вкладом в тюркологию было мнение о том, что казахский
язык относится к слоговым языкам [Жубанов]. Этот наиболее реаль-
ный вывод, к сожалению, никем в дальнейшем не был поддержан. Од-
нако здесь требуется некоторое уточнение, казахский язык является
сингармослоговым и не следует путать его с морфемнослоговыми язы-
ками Юго-Восточной Азии. Отмеча лось важное значение лабиаль-
ной гармонии (наряду с палатальной) для дифференциации значений в
тюркских словах [Баскаков, Батма нов] и словесного сингармонизма в
пределах односложного слова [Щербак].
Далеко не всех исследователей привлекал вопрос о роли соглас-
ных в системе сингармонизма – подразумевалась несущественность
роли согласных в сингармоническом облике тюркского слова, их зави-
симость от характера вокального сегмента [Кенесбаев и др.]. Об этом
280
свидетельствует термин «гармония гласных», широко распрост-
ранённый с давнего времени по сию пору. Однако факты языка гово рят
о том, что дифференциальные признаки сингармонизма обусловлены
свойством тюркского слова в целом [Баскаков]. Это
, к сожале нию,
нередко не учитывается при описании системы согласных звуков в
тюркских языках, и возникает мнение, будто сингармонические вари-
анты согласных не играют сингармонической (фонологической) роли.
Но есть учёные, от которых не укрылось, что определение син-
гармонизма как обычной гармонии звуков не отличается точностью.
Отсюда качественно новый подход к явлению сингармонизма как к
фундаментально-типологическому явлению [Реформатский], к сингар-
монической модели слова в целом [Виноградов].
Таким образом, наблюдается следующая эволюция взглядов на
природу и функцию сингармонизма. Начальный этап – фиксация син-
гармонизма как явления чисто фонетического (гармония гласных),
далее определение его функции как единицы, обеспечивающей цель-
нооформленность слова. Агглютинативный характер тюркских языков
(корень+аффикс) породил понятия «фонология корня» и «фонология
аффикса». И, наконец, появление мысли о равноправии корня и аф-
фикса в рамках сингармонической модели слова [Виноградов].
В основном в тюркологии сингармонизм определяется как гармо-
ния гласных, при которой вокализм корня подчиняет себе вокализм
аффиксов. Палатальную гармонию относят ко всему слову, тогда как
лабиальную только к первому слогу (кроме киргизского). Нарушения
«гармонии гласных» рассматриваются как неотъемлемый аспект про-
блемы сингармонизма, эта идея имеет немало сторонников. Функцией
сингармонизма признаётся его способность «цементировать» звуки в
слово, отмечается также возмож ность сингармонизма служить погра-
ничным сигналом.
Однако распространённый в лингвистической науке «европоцен-
тризм» [Леонтьев] коснулся и тюркологии. В результате большинство
исследователей пыталось функцию и природу тюркской словесной
просодии свести исключительно к индоевропейской системе акцентуа-
ции. Почти все тюркологи-фонетисты, минуя сингармонизм (гармонию
гласных), отдавали лингвистический приоритет словесному уда рению.
Тенденция к признанию системы индоевропейской словесной просо-
дии универсальной, распространяемой на тюркские языки, при вела к
281
явной ошибочности ряда представлений, бытующих в тюркском язы-
кознании. Рядом исследователей отмечалось, что причины некоторых
неверных решений тюркологов коренятся в традиционном ориентиро-
вании на грамматические нормы индоевропейских языков [Поцелуев-
ский, Кононов, Балакаев].
Перенос достижений индоевропейского языкознания в сфере ме-
тодики исследования на тюркскую почву – прямолинейный, более того
ошибочный, путь решения современных задач тюркологии.
Так, наличие тождественных сегментов – гласных и согласных в
европейских и юго-восточных языках, как теперь стало ясно, оказалось
недостаточным основанием для проведения идентичного членения по-
тока речи на минимальные функциональные единицы, по следние ока-
зались неидентичными: в европейских языках – фонемы, в восточных –
тонемы. Наличие в тюркских языках тех жe сегментов тоже не даёт
основания безоговорочно свести линейное члене ние тюркской речи к
одной из вышеотмеченных форм. Отличная структура тюркских язы-
ков предполагает иной критерий членения речи и иные минимальные
смысловые сегменты, на поиски которых должны быть направлены
усилия тюркологов-фонетистов.
Но выявление принципов такого членения и самих сегментов воз-
можно лишь в том случае, если (как показывает опыт анализа европей-
ских и юго-восточно-азиатских языков) будет правильно определено и
описана тюркская словесная просодия.
Языковые функции, присущие ударению в акцентных языках,
тону в морфемнослоговых языках обнаруживаются и в сингармонизме
тюркских языков. Перед нами функциональная идентичность трёх ти-
повсловесной просодий в обще языковедческом плане. Но эти важные
признаки указывают скорее на принципиальное различие, чем на сход-
ство между тремя группами языков.
Ведущая фонологическая функция сингармонизма заключается в
сохранении однородного тембра в тюркском (казахском) слове – это
обязательный элемент его фонетического облика. Нарушение однород-
ного характера тембра разрушает слово, затрудняет, таким образом,
правильное опознавание слова, например, такие казахские слова, как
[bal], [bel], [bol], [bӧl] характеризуются не только определённым ли-
нейным сочетанием звуков, но присущим каждому из них особым тем-
бром всего слова. Как гласные, так и согласные одинаково подвержены
282
влиянию синграмонического тембра. Важность словоопознавательной
функции сингармонизма доказывается тем, что любое сингармониче-
ски правильно организованное слово легко и точно воспринимается и
произносится носителями казахского языка, главное, воспринимается
как привычное слово, даже если непонятен его смысл. Таковы диалект-
ное [ӓybӓt] «красивый», профессиональное [qoza] «хлопчатник».
Другой важной функцией – кульминативной – является объедине-
ние звуков, образующих облик слова. Если слово многосложное, тот
или иной сингармонический тембр организует слоги. Эта функция
играет важную роль в формировании общего фонетического облика
тюркского слова и доказывает, что сингармонизм характерен не только
для многосложных слов, но является неотъемлемым элементом и од-
носложных слов, что термины «сингармонизм» и «гармония гласных»
неоднозначны, что последний термин и связанное с ним понятие не-
точны.
С фонетической точки зрения важен набор сингармонических ал-
лофонов каждого согласного. Правильное опознание тюркского слова
при неблагоприятных фонетических условиях общения, когда, напри-
мер, происходит оглушение гласного, зависит от восприятия всего
слога. Так, односложные слова типа [qɪs] «зима», [tüs] «цвет» в речи
могут произноситься соглушённым гласным, тем не менее их смысл
воспринимается ясно благодаря сингармоническому тембрy согласных
слога.
Градация характера сингармонических тембров, бесспорно, име-
ет фонологический смысл, следовательно, их количество должно уста-
навливаться отдельно для фонологической системы каждого языка или
группы родственных языков. При этом решающим критерием долж на
выступать возможность использования каждого отдельного сингармо-
нического тембра для различения слов. Таким образом, словоразличи-
тельная функция сингармонизма также является существенной.
Приведём в подтверждение минимальные (и многосложные) пары
сингармонических квазиомонимов, которые широко распространены
в тюркских языках. Например, слова [tɪs], [‘ti’s], [°tu°s],[‘°tü’°s] разли-
чаются не только твёрдыми и мягкими, губными и негубными глас-
ными [ɪ], [і], [и], [ü], но и согласными [t],[t’],[t°],[t’°],[s],[s’],[s°],[s’°].
Следовательно, слова противопоставлены всем своим звуковым соста-
вом. Участие всех звуков, составляющих слово, в противопоставле нии
283
строго обязательно, и недопустимо, чтобы хотя бы один звук одного
сингармонического варианта (тембра) был заменён звуком другого син-
гармонического варианта. Другими словами, вышеприведённые слова
нельзя варьировать в произношении – [tis] или [tis°], [t’ɪs] или [‘tus],
[t°ɪs] или [tus] и т.п. Такое нарушение не только привело бы к неестест-
венному звучанию казахских слов, но и в их произношений как целого
создавало бы большие артикуляционные трудности.
Таким образом, существование системы сингармонических тем-
бров доказывается тем, что они выполняют словоопознавательную,
словообразовательную, словоразличительную функции: различие
между ними имеет фонологический смысл.
Анализ фактов казахского языка позволяет выделить четыре син-
гармонических тембра – твердый, мягкий, губной, негубной – следо-
вательно, его можно назвать языком политембральным. Поскольку
акустическим коррелятом сингармонических тембров является спект-
ральная характеристика звуков, составляющих слог (слово), их об щая
спектральная картина определённым образом выдержана, постоянна:
определённый вид сингармонического тембра (его характерный аку-
стический рисунок) начинается с согласного, предшествующего глас-
ному (если слог начинается с согласного), он распространяет ся и на
согласный, завершающий слог (если слог оканчивается на согласный).
В казахском языке существует ряд слов, которые имеют сингар-
моническое дублетное произношение, например, [qazɪr] – [kӓzir] «сей-
час», [asɪl] – [ӓsil] «благородный» и др. Дублетное про изношение также
показывает важность конститутивной функции син гармонизма. Ведь
слово, чуждое лексической системе казахского языка, может войти в
его состав только в случае приобретения им фонетического облика,
соответствующего сингармонической структу ре казахского языка. Их
произношение теоретически может иметь четы ре сингармонических
варианта, но обычно их два. Само наличие дублетных сингармониче-
ских вариантов свидетельствует об иноязычности слова.
Таким образом, казахские слова различаются по следующей ком-
бинации сингармонических признаков:
1) твёрдый негубной – мягкий негубной: [tɪs]- [tis], [bas]- [bӓs];
2) твёрдый губной – мягкий губной: [sol]-[sӧl]; [tur]-[tür]
3) твёрдый губной – твёрдый негубной: [tot]- [tat], [žol]-[žɪl]
4) твёрдый губной – мягкий негубной: [soz]- [siz],[ul]-[il]
284
5) мягкий губной – мягкий негубной: [üš]- [iš], [küt]-[ket]
6) мягкий губной – твердый негубной: [tӧr]-[tar], [jür]-[jɪr];
Как видим, варианты палатального и лабиального сингармонизма
«ведут себя» как равноправные единицы языка, наделены одинаковой
функцией. Вопреки традиционному мнению, где приоритет дается
палатальному тембру, принципиального функцио нального различия
между ними нет: она сводится к артикуляции.
Лингвистические функции, которые присущи ударению в акцент-
ных языках и тону в тональных языках, обнаруживаются в сингармо-
низме тюркских языков. Как уже указывалось, эти важнейшие типо-
логические признаки указывают скорее на принципиальное различие,
чем на сходство между упомянутыми группами языков. Наличие одно-
временно двух словесных просодических признаков и тем более всех
трёх – в словесной просодической системе одного языка или группы
родственных язы ков исключено.
Таким образом, под сингармонизмом мы понимаем однородную
Достарыңызбен бөлісу: |