История русской литературы XIX века. Часть 1: 1795-1830 годы



Pdf көрінісі
бет110/194
Дата12.09.2022
өлшемі2,98 Mb.
#38918
түріЛитература
1   ...   106   107   108   109   110   111   112   113   ...   194
Байланысты:
часть пер

«Арион»123 (1827). В основу стихотворения легла широко известная легенда о 
чудесном спасении древнегреческого певца Ариона, плывшего на корабле по морю. 
Стихотворение посвящено собственной судьбе в связи с декабрьским восстанием. В нем 
говорится, однако, не столько о декабристах, сколько о самом «таинственном певце», 
стихотворение принадлежит к поэтическим раздумьям Пушкина на тему «поэт и поэзия», 
выдержанным в антологической форме. Поэт обратился к мифу, чтобы придать 
стихотворению универсальный характер, высокую степень обобщенности. 
Для понимания поэтической мысли стихотворения очень важно несколько 
существенных штрихов: во-первых, между «пловцами» и «певцом», хотя они и плывут на 
одном корабле, больше различий, чем сходства (пловцы заняты тяжелой физической 
работой, тогда как певец остается причастным духовной сфере; пловцами руководит 
«кормщик умный», а «певец» «беспечной веры полн»); во-вторых, усилия «кормщика», 
«пловцов» и «певца» противоположно направлены (кормщик и пловцы борются со стихией, 
сопротивляются ей, а певец находится с ней в согласии; он не враждует со стихией жизни, а 
испытывает к ней полное и безусловное доверие). Ключевое слово – таинственный. Оно знак 
избранности певца, его «особой духовной природы». Певец – соединительное звено между 
жизнью и поэзией. Он находится с ними в органическом единстве и воспевает жизнь в 
гармонических звуках. «Гимны прежние» – это вовсе не декабристские песни, как понимали 
этот образ раньше124, а гимны, дифирамбы (Арион – создатель жанра дифирамба) в честь 
поэзии. 
В то время как усилия кормщика и пловцов оканчиваются катастрофой, певец «спасен» 
и «на берег выброшен». Следовательно, судьба поэта – не судьба пловцов. У них разные 
жизненные доли. Если пловцы целиком погружены в земную жизнь, то певец «избран» 
богом поэзии Аполлоном и храним им. Атрибутами жизни и поэзии, а также знаком 
причастия поэта к священному действу являются «солнце» и «риза». «Солнце» (см. 
«Вакхическую песнь») – символ жизни, поэзии, ума, «риза» – одежда поэта, подобная 
торжественным облачениям священника. Архаизированный язык, «объективный», 
спокойный тон повествования о таинственном «певце», причины «спасения» которого 
чудесны, до конца не прояснены и скрыты, – важные приметы стихотворения, 
свидетельствующие о том, что «спасение» не рационально, а иррационально. Судьба певца 
не во власти разума, она не подчиняется законам земного мира. Пушкин держится 
романтических взглядов на поэта как существа необычной судьбы, причастного высшим 
тайнам. 
Поэт не отказывается от романтических идей, но вместе с тем корректирует их: 
романтическое представление возникает внутри мифологического и в облике мифа. Речь, 
однако, идет не о романтизации мифа и не о возрождении классицизма в романтических 
123 Существует обширная литература в стихотворении «Арион», как русская, так и иностранная: Глебов Г.С.  
Об «Арионе». В кн.: Пушкин. Временник Пушкинской комиссии. Вып. 6. М.; Л., 1941. С. 296–304; Благой Д.Д.  
Творческий путь Пушкина (1826–1830). М., 1967. С. 153–160; Суздальский Ю.П. «Арион» Пушкина – В кн.: 
Литература и мифология. Л., 1975. С. 3—21; Смирнов А.А. Романтическая концепция «судьбы поэта» в 
стихотворении А.С. Пушкина «Арион». «Вестник МГУ». Серия 9 (Филология). 1987. С. 8—12; Немировский 
И.В.  Декабрист или сервилист? (Биографический контекст стихотворения «Арион») – В кн.: Легенды и мифы о 
Пушкине. СПб., 1994. С. 168–184; Раскольников Ф. Поэт и политик в пушкинском «Арионе». В кн.: Ф. 
Раскольников. Статьи о русской литературе. М., 2002. С. 12–20. 
124 По поводу строки «Я гимны прежние пою» Д.Д. Благой писал: «Именно эта строка… придает 
стихотворению все его значение… делает его декларацией верности поэта освободительным идеям…» (Благой 
Д.Д.  Творческий путь Пушкина (1826–1830). М., 1967. С. 159). 


формах (Пушкин не ставил перед собой таких задач), а о синтезе романтической и 
классицистической стилистики. «Романтический эллинизм» – важная грань «истинного 
романтизма», художественного явления, отмеченного признаками переходности к 
реалистической манере письма125. Синтез классицизма и романтизма – один из путей к 
своеобразному пушкинскому реализму. Свою открывающуюся новую судьбу Пушкин 
мыслит в свете прошлых и настоящих событий. 
Есть, однако, и третья мощная стихия, хранящая певца, – стихия любви. В 
стихотворении «Талисман» Пушкин, возможно, вспомнил свое, написанное в 
Михайловском, стихотворение «Храни меня, мой талисман…» и создал новое, декорировав 
его в восточном стиле. В отличие от поэзии талисман уберегает душу от «сердечных ран», от 
ошибок, промахов или проступков души и, главное, от бесследного исчезновенья из бытовой 
памяти человечества. 
В стихотворениях второй половины 1820-х гг. поэт стремится подвести итог уже 
прожитой жизни и оценить ее с философской и нравственных точек зрения. Так возникают 
стихотворение «Три ключа», написанное в пору общения с любомудрами и напечатанное в 
их журнале «Московский вестник»126, и элегия «Воспоминание». 


Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   106   107   108   109   110   111   112   113   ...   194




©emirsaba.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет