оно является, и не было бы силой общественной интеграции. Оно
было бы только
способом существования, более богатым, более обиль
ным, более разнообразным, чем некогда, но оно не имело бы больше
названия, как оно его не имело до наших дней, когда ничто не обо
значалось как коллективная ценность, как миф по отношению к тому,
что было только
способом выживания (есть, пить, жить в квартире)
или ненужными расходами (украшения, знаки, драгоценности) при
вилегированных классов. Ни процесс поедания корешков, ни устрой
ство праздников не имеют названия потребления. Наша эпоха первая,
когда и обычные расходы на питание, и «престижные» издержки - всё
вместе обозначается термином
«потреблять», и это во всем мире, в
соответствии с
общим консенсусом. Историческое появление
мифа
о потреблении в XX в. коренным образом отлично от появления в
размышлении или в экономической науке технического понятия, упот
ребление которого восходит к очень давним временам. Эта термино
логическая систематизация в обычном употреблении изменяет саму
историю: она является знаком новой общественной реальности. Соб
ственно говоря, потребление существует только с тех пор, как тер
мин «вошел в обычай». Будучи мистифицирующим и неприменимым
в анализе, «антипонятием», он означает, однако, что осуществляется
большая идеологическая перестройка ценностей. То обстоятельство,
что общество воспринимает себя как общество потребления, должно
быть исходным пунктом объективного анализа.
Когда мы говорим, что общество изобилия является в себе самом
своим собственным мифом, мы понимаем, что оно относит к себе на
глобальном уровне тот бесподобный рекламный лозунг, который мог
бы ему служить в качестве самовыражения:
«Тело, о котором вы меч
Достарыңызбен бөлісу: