Это «резервная армия» потребностей

общество в процесс восприятия и интерпретации, в начатый ею про­
цесс производства желания.
В маленькой группе и потребности, и конкуренция могут, конеч­
но, стабилизироваться. В ней эскалация статусных признаков и раз­
личительного материала менее сильна. Это можно наблюдать в тра­
диционных обществах или в микрогруппах. Но в нашем обществе с 
характерной для него индустриальной и городской концентрацией, с 
гораздо большими плотностью и скученностью населения требова­
ние дифференциации увеличивается еще быстрее, чем материальная 
производительность. Когда вся социальная вселенная урбанизирует­
ся, когда коммуникация делается всеобъемлющей, потребности рас­
тут в соответствии с вертикальной асимптотой - не вследствие аппе­
тита, а вследствие конкуренции.
Город - геометрическое место этой эскалации, этой дифференци­
рующей «цепной реакции», которую санкционирует тотальная дик­
татура моды. (Однако указанный процесс усиливает в свою очередь 
городскую концентрацию посредством усиленной аккультурации 
сельских или маргинальных зон. Поэтому он необратим. Всякая по­
пытка воспрепятствовать ему наивна.) Человеческая плотность сама 
по себе производит впечатление, но особенно так влияет городская 
система понятий, конкуренция; мотивы, желания, встречи, стиму­
лы, непрекращающееся осуждение других, непрерывная эротизация, 
информация, рекламное воздействие - все это составляет малопо­
нятную судьбу коллективного соучастия на реальной основе всеоб­
щей конкуренции.
Точно так же как индустриальная концентрация сказывается на 
постоянном росте благ, так и городская концентрация сказывается на 
безграничном росте потребностей. Но хотя два типа концентрации 
одновременны, они, однако, имеют каждый, как мы видели, свою 
собственную динамику и не совпадают в своих результатах. Городс­
кая концентрация (а значит, и дифференциация) растет быстрее, чем 
производительность. В этом основа городского помешательства. 
Между тем в конце концов устанавливается невротическое равнове­
сие между ними в пользу более связной системы производства - ум­
ножение потребностей отступает перед законами роста продуктов 
производства, чтобы интегрироваться в него с грехом пополам.
Все сказанное характеризует общество роста как противополож­
ность общества изобилия. В силу постоянного напряжения между 
конкурирующими потребностями и производством, в силу напряже­
ния нищеты, «психологической пауперизации» система производ­
ства организуется так, чтобы способствовать возникновению и «удов­
летворению» только тех потребностей, которые ей адекватны. 
Согласно этой логике в системе роста нет и не может быть независи­
мых потребностей, существуют только потребности роста. В этой
9 2

системе нет места для индивидуальных целей, существуют только 
цели системы. Все дисфункции системы, на которые обратили вни­
мание Гэлбрейт, Бертран де Жувенель* и д р логичны. Автомобили и 
автодороги - это потребности системы, это почти ясно; то же можно 
сказать и о привилегии университетского образования для средних 
руководителей, а значит, «демократизация» университета является в 
той же степени потребностью системы, что и производство автомо­
билей1. Так как система обеспечивает производство только для своих 
собственных потребностей, она тем более систематически скрывает­
ся позади алиби из индивидуальных потребностей. Отсюда гигантс­
кое увеличение частного потребления сравнительно с коллективны­
ми службами (Гэлбрейт). Это не случайно. Культ индивидуальной 
спонтанности и естественных потребностей составляет тяжкий груз 
продуктивистской идеологии. Даже самые «рациональные» потреб­
ности (обучение, культура, здоровье, транспорт, отдых), будучи от­
делены от их реального коллективного значения, включаются в той 
же степени, что и производные от роста потребности, в систему сти­
мулирования роста.
С другой стороны, общество изобилия противоположно обществу 
роста и в более глубоком смысле. А именно в том, что, прежде чем 
быть обществом, производящим блага, оно является обществом, про­
изводящим привилегии. Однако существует необходимое, социоло­
гически определенное отношение между привилегией и нищетой. 
Нельзя (в каком бы то ни было обществе) иметь привилегию без ни­
щеты, обе структурно связаны. Поэтому рост в силу своей социаль­
ной логики парадоксально характеризуется производством структур­
ной нищеты. Эта нищета не имеет того же самого смысла, какой она 
имела первоначально (нехватка благ); последняя могла бы рассмат­
риваться как временная, и она частично устранена в наших обще­
ствах, но структурная нищета, которая заменила ее собой, стала оп­
ределяющей, так как она включена как функция подъема и стратегия 
власти в саму логику системы роста.
В заключение скажем, что существует, во всяком случае, логи­
ческое противоречие между идеологической оболочкой общества 
роста, каковая состоит в указании на самую большую социальную

жүктеу/скачать 9,65 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: