«орталық ҚазақстандағЫ Әлеуметтік гуманитарлық дискурстың ДӘСТҮрлері мен келешегі»
жүктеу/скачать 2,45 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Карипбаев Б.И. О КРИЗИСЕ ФИЛОСОФИИ ИЛИ ФИЛОСОФИИ КРИЗИСА…
| Литература:
1. Кусжанова А.Ж. Проблема выявления социальной сущности образования и ее практическое значение // http://12fan.ru/2132598227.html 2. Леонова О. Развитие образования в условиях глобализации // Ломоносовские чтения. Аспиранты. − 2002. − Том №2. – http://lib.socio.msu.ru 3. Открытое образование – стратегия XXI века для России / Под общ. ред. В.М.Филиппова, В.П.Тихомирова. − М., 2000. − 62 с. Карипбаев Б.И. О КРИЗИСЕ ФИЛОСОФИИ ИЛИ ФИЛОСОФИИ КРИЗИСА… Современная философия в общем-то несовременна. Она не отвечает этому времени, не создает образы будущего, не привносит в жизнь интригу собственного таинства и универсальности. А может быть, вообще современной философии нет. Есть лишь попытки создать нечто околофилософское, имитирующее процесс философской рефлексии. Не понятно… Современный мир безумен в своей динамике, в постоянном стремлении модернизироваться, трансформироваться, в поиске новых источников своей самодостаточности. Он-этот мир-напоминает стремительно несущийся поезд, который получает удовольствие лишь от самого процесса, но не знающий собственной цели, пути, не имеющий возможности остановиться и полюбоваться ромашковым полем или чистым небом. Лирика, лежащая в основе бездействия – скажете ВЫ. Но так ли это? Может быть вот в этих, на первый взгляд, бессмысленных остановках и есть нечто неуловимое наполняющее нашу жизнь смыслом и светом. Где-то вот в этих иррациональных безумствах и кроется, на мой взгляд, истинный лик философии. Философия по-разному осваивала социальное поле в разные исторические эпохи, играла разные роли. Античность, Древний Восток были пронизаны стремлением к поиску универсалий и философия гармонично вписывалась в смыслы и значения этой эпохи. Средневековье, с его горящими кострами инквизиции, отрицанием рациональных возможностей осмысления мира загнало философию на задворки социальности, но и там она пыталась причудливым образом через теологические вопрошания найти свою обращенность к человеку. Возрождение дало новый импульс философии – она нашла себя в скульптурных изваяниях, поэтических образах, живописных полотнах. Новое Время вернуло философию в лоно науки, придав ей статус некой производительной силы, способной соответствовать динамизму эпистемологической агрессии. Кстати, помните высокомерную агрессию К.Маркса – философы лишь объясняли мир, а надо его изменить (вот уж оценка классической философии). Нетрудно заметить, что философия практически всегда находилась если не впереди, то уж точно в центре эпохи, времени. Впереди – это значит предвосхищать, в центре – значит соответствовать времени, быть современной. Что мы можем сказать о состоянии философии сегодня, где она? Не потерялась ли она в гуманитарных коридорах, не стала ли она эдакой модной приставкой ко всему, что требует пафоса неизведанности и самобытности? Недавно встретил на книжных развалах монографию «Философия транспорта». Автор с упорством достойным лучшего применения говорит о необходимости развивать философию именно в этом ключе – ключе достойном нашей техногенной цивилизации. Странно… Страшно… Мы, конечно, помним о фихтеанском предвосхищении – философия должна быть практической. Но это ни в коем случае не означает ее проституирующего присутствия в гайке, болте, куске мяса. Приставка философия не обозначает глубинности мысли, открытия сокровенного, сакрального. В этой ситуации она выполняет лишь функцию декора, флера таинственности и универсальности. Идем дальше… Очень популярный чрезвычайно плодовитый сегодня шведский автор Свендсен выпустил серию книг, посвященных, по его мнению, самым главным «брендам-трендам» современности. И вот появились «Философия страха», «Философия зла», «Философия моды» и т.д. При знакомстве с этими работами, которым, конечно, не откажешь в интересной стилистике и логике исследования, понимаешь, что нет там философии, о которой заявляет автор, философия в данном случае лишь аппликация на научных поисках автора. Раздраженный читатель спросит – а что такое тогда философия? Конечно, отвечая на этот вопрос можно спрятаться за платоновским изумлением, аристотелевским удивлением, сократовским сомнением или кантовской вещью в себе. Но… Самой распространенной сентенцией в оценке современной философии является констатация «философия находится в состоянии кризиса». Может быть и так. Однако мне почему-то кажется, что она не в кризисе – ее просто нет. Она исчезла под плакатами позитивизма, идеологическими схемами, потребностными приоритетами. В общем, пора начинать поиски исчезнувшей философии или очистить ее от наростов, ракушек дилетанства и спекуляций. Очевидно, что сегодня злободневным стал вопрос – какой должна быть философия? И вот здесь возникает проблема поиска новых мировоззренческих резервуаров, из которых можно было бы черпать новые смыслы и значения, новые проблемные интриги, осмысление которых вновь вернет философию на прежнее царствующее положение. Все существующие пути выхода из этого состояния кризиса можно условно подразделить на две большие группы. Первая группа – это те «философы», которые ностальгируют по прежней философии – философии классической, с четкой исследовательской методологией и перечнем предельных проблем. Другая группа – это «мыслители», которые искренне полагают, что классическая философия уже выполнила свою историческую миссию, и ее место на музейных полках. Необходимо, считают они, что сегодняшняя философия должна стать противницей системы, категориальной четкости, методологической дисциплинированности, нужен так называемый философский импрессионизм. В качестве иллюстрации к этому виртуальному спору хотелось бы проанализировать недавно попавшуюся мне на глаза книгу И.А. Гобозова «Кому нужна такая философия?!» И.А. Гобозов, выражая глубокую озабоченность кризисным состоянием современной философии, предлагает в своей работе пути выхода из этого удручающего состояния. В работе дается пунктирный анализ роли и места философии в различные исторические эпохи, доказывается ее непреходящее значение. Это позволяет автору сделать вывод о необходимости возвращения статуса философии и в наши дни. И.А.Гобозов обрушивается на постмодернизм как на попытку своими вольными дискурсивными практиками «предать» философию, снизвести ее до уровня интерпретационной технологии, в итоге постмодернистские сентенции обозначаются просто «трепом». Вряд ли можно согласиться с такой агрессией. Постмодернизм, мне кажется, это как раз попытка вывести философию из состояния кризиса в формате дискурса, способствующего формированию нового взгляда на уже известные вещи, явления. То, что уже помечено методологией классицизма вдруг оказывается рассмотренным совершенно под другим углом. Надо заметить, что появление постмодернизма на авансцене большинством философской общественности воспринималось как глоток свежего воздуха. А некоторые наиболее преданные фанаты назвали постмодернизм новым философским богом. Думается, что появление постмодернизма – это и есть реакция на так называемый кризис в философии. Конечно, постмодернизм покусился на святая святых классической философии. Постмодернизм отбросил как ненужное деление философии на онтологию, гносеологию, аксиологию и т.д. Постмодернизм отказывает в возможности конституирования в современной ситуации метафизики как таковой. Постмодернизм отвергает оппозицию субъект-объект, центр-периферия, внутренне-внешнее и т.д. Для постмодернизма характерен и скепсис в том, что люди не имеют возможности доступа к реальности, поэтому адекватных средств для постижения истины в принципе не существует. Единственной реальностью признаваемой постмодернизмом является реальность, выраженная нашим языком. И главная задача погрузиться в мир языковых инсталляций, в языке найти новые откровения, которые и возродят, точнее, создадут новый мир философии. Конечно, постмодернизм не есть цельное, непротиворечивое учение, претендующее на самобытность и оригинальность. Но что-то в нем есть привлекательное, интригующее. Что же это… Постмодернизм подарил обманчивое ощущение свободы, ощущение соавторства реальности. У человека впервые появляется возможность творить свою собственную реальность, создавая свои смыслы и значения. Постмодернизм методологически не последователен, он мозаичен, в нем присутствуют порой взаимоисключающие проекты, которые в итоге способствуют этой свободе. Свобода определяется еще и интерпретационным плюрализмом, названным главным завоеванием постмодернизма. В научный оборот вошли новые неожиданные понятия, никак не согласуемые с чистыми категориями классического философствования: ризомы, симулякры, нарративы, деконструкции и т.д. Мир перевернут с головы на ноги, теперь не мы познаем реальность, а реальность познает нас в наших деконструкциях. Мир стал ареной конфликта интерпретаций. Новая реальность по мнению постмодернистов нельзя формулировать на «тысячелетнем языке диалектики». У нее нет потенциала схватить эту реальность. Именно поэтому, как говорит М.Фуко в настоящее время формируется новый стиль мышления, новая культура. И понятно, что постмодернизм и претендует на эту историческую роль. В то же время И.А.Гобозов в абсолютной уверенности заявляет «постмодернизм – смерть философии». Причем надо признать, что он не одинок в своей точке зрения. Но думается, что истина лежит все-таки где-то посередине. Думается, что одной из проблем в самоопределении философии является ее претензия на предельное знание относительно предельных явлений, предельных с точки зрения возможности их мыслить. В этом активном желании объяснить мир через предельные универсалии философия порой создает систему категорий и методологий, заложником которых она сама и становится. Вопрос состоит в том, может ли быть создана такая универсальная категориальная, методологическая система, которая позволила бы объяснить мир во всех его динамично меняющихся формах. Думается, что нет. Это система создается человеком, пусть гениальным с высоким потенциалом провенциализма, а значит его возможности все-таки ограничены. Да и вообще нужна ли нам такая система, заложниками которой мы сами становимся и должны подстраивать под эту методологическую матрицу нашу реальность. Конечно, много из того что нам переданы в этих категориальных формулах имеет непреходящее значение и по сей день, но лишь частично, лишь как часть новых комбинаций, вариаций и в этом и есть смысл преемственности нашего познания, а не прямого следования ранее указанному пути. Уже предвижу возмущение – если нет ничего универсального-значит нет ничего стабильного, следовательно, мы лишь марионетки в руках обстоятельств, которые познать, а тем более предвосхитить мы не сможем. Не горячитесь господа! Мир всегда сам по себе универсален и он гармоничен. Дисгармонию в него привносит лишь сам человек. Но как бы мы не складывали, в угоду эпистемологической моде, мозаику реальности она всегда будет совершенной. Вспомните детский калейдоскоп, как его не крути уродливые стеклянные осколки все равно приходят в состояние эстетической гармонии. Так и мы, создавая мир категорий, понятий, методологических смыслов лишь угадываем этот мир, а наши комбинации – лишь суть наших амбиций и предпочтений. Постмодернизм, появившийся в нелегкие времена, попытался найти эти новые смыслы и значения. Признавая возможность познания через дискурсивные практики нашей языковой реальности, признавая возможную «смерть автора», возможность получения наслаждения от своего неповторимого прочтения текста (эротика текста), дал читателю-человеку надежду на его самоактуализацию. Понятно, что и это не панацея, но вселенная надежда дает право на формирование новой будущности, новой реальности. Постмодернизм – это лишь этап, возможность через тернии, сложности, эпистемологические пустоты выйти на новый уровень философско-рефлексивной реальности. Где-то там и надо искать философию, в пределах нашего сознания, в незадействованных (как говорят врачи) мозговых центрах, может быть там и лежат новые контуры новой философии. Переиначивая известную поговорку можно сказать философия не терпит пустоты, именно эту пустоту и заполнил постмодернизм со совим рефлексивным релятивизмом. Так и хочется спросить критиков постмодернизма – что ж Вы допустили эту пустоту? И все-таки – что такое ФИЛОСОФИЯ сегодня? Не знаю… жүктеу/скачать 2,45 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|