«солнечная пряжа»
«Два кружащихся движенья»
жүктеу/скачать 6,3 Mb. Pdf көрінісі
|
| «Два кружащихся движенья». Казалось
бы, добавлять что-то ещё после темы и вариа- ции «Синего Камня» просто опасно: удержаться на тот же уровне невозможно, а его неизбежное снижение грозит впечатлению от цикла в целом. Всё же Бальмонт решается на это — но как! Он бросает взгляд с набранной высоты в бездну — и, раскрывая ошеломляющую перспективу, по- зволяет если не измерить («лот до дна морей» здесь был бы уже «постыдно мал»), то оценить весь экзистенциальный простор... Причём дела- ет он это в двух коротких стихотворениях, ни- как не пытающихся продолжить музыкально- символьную линию «Синего Камня»; главными выразительными средствами становятся остро сфокусированный образ и афористическая фор- мула. «Вопль» — поистине вопль отчаяния и буквально взгляд в бездну — бездну под ногами [29]: Я вижу, я слышу, я помню, я знаю, что было, что есть здесь, что будет. Но, в бездну из бездны срываясь, в столетьях, мой вопль никого не пробудит. Но и бездна над головой, явленная в «Отсветах», ранит не менее остро: Мы — стебли былинок, что выросли на разбитой стене крепостной. Весною своею цепляемся за осень мечты неземной. Мы думаем, будто мы думаем, нами думают вихри миров. Мы — отзвуки тысячных отзвуков от звука нездешних громов. Только здесь и объясняется название все- го раздела, только здесь и можно вложить со- бранные по дороге ключи в скважины смысло- вых замков. 24 Бальмонт в зеркале филологии Весь первый круг от «Зова» до его иска- жённого эха в «Чудовище с клеймом», невзирая на разочарования, боль и смерть, остро драмати- чен, но ещё не трагичен. Это 'песни опыта', ноч- ного сознания — незрячего не от неспособности видеть, а от самоослепления играми и страстя- ми. Протагонист в этой части познаёт мир на- ощупь, ввязываясь в заманчивые и предобречён- ные злоключения просто от избытка жизненных сил, и только растратив их запас, начинает уз- навать в очередном витке — уже пройденный и понимать, что он «сам свой злейший враг». В этой ночи было немало ярких вспышек; из-за ослепления сама ночь казалась днём; на многомерность и увлекательность этой фазы бытия в бальмонтовском мире указывают В. П. Раков и В. П. Океанский: «Космос Бальмонта диалектичен: он помнит и о зловещей стороне праздников; он содержит и весьма существен- ную, неистощимо весомую аксиоматическую составляющую — бездны и пропасти нестаци- онарной, "неистовой" Вселенной. Ночной, нок- тюрнический Бальмонт обладает не меньшей, чем солярно-диурнический, а, пожалуй, даже большей глубиною и художественно-смысловой объёмностью» [30]. И всё же исход ночной фазы лежит вне её самой, он — в прозрении. И циферблат, симво- лизирующий весь жизненный путь, рано или поздно явит фазу рассвета. Пусть в третьем пре- дисловии «Горящих Зданий», озаглавленном «Из записной книжки (1904)», он возникает как метафора: «Я откидываюсь от разума к страсти, я опрокидываюсь от страстей в разум. Маятник влево, маятник вправо. На циферблате ночей и дней неизбежно должно быть движение...» [2]. Здесь, в «Круговороте», стрелки циферблата пе- реводят маятниковые колебания в необратимый суточный ход: Нам всем даётся день, один, и ночь одна. Пусть ночь эта пока что понимается как развязка: «звук двенадцати, полночный бой рас- плат». Зато «в этом дне одном есть осень и вес- на, весь долгий пышный год...» Но «тайный циферблат... двух кружащих- ся движений» уже несёт в себе многозначную символистскую семантику. Во-первых, это движение двух стрелок, когда 'обороты минутной стрелки' — биографи- ческие субциклы отдельных событий и процес- сов — постепенно смещают 'часовую стрелку' всего жизненного цикла. Подчеркнём, что точно так же стихот- ворные субциклы задают движение макроцик- лического оборота. Во-вторых, это двойной оборот часовой стрелки в полном суточном обходе; он-то и ука- зывает на смысл и необходимость «двух кружа- щихся движений» внутри макроцикла; Бальмонт даёт ясный намёк на это в стихотворении «При Море Чёрном»: ...Число их восемь... Число их грозно. Число их веще меж числ Судьбы. Восьмёрка, которая превращается в «де- виз Таинственной»! Опять подчеркнём, что эй- леровский знак бесконечности описывает струк- туру всего макроцикла: двойная петля передаёт его общую семантико-символическую линию (рис. 2). Первое проявление начавшегося второ- го оборота как будто благоприятно. Забрезжил день, мглистый, лишённый ясного солнца и яр- кого света, пестроты красок и живости бытия, о «разгульных пирах» которого нет и речи. Но ча- стичное прозрение протагониста уже поднимает его к молитве, уже побуждает искать отсветы в беспросветности, от 'песен опыта' обращает его к 'песням невинности'... И, ужаснувшись бесконечности клейма «Всегда-Одно-и-То-же», обретя выход из неё в неподвижности Синего Камня, а до того — уте- шительное осознание приобщённости к Миро- вому Древу, протагонист обратился к иному лику Таинственной: к беспредельности. Беспредельность оказалась не менее ужа- сающей. Мы думаем, будто мы думаем, нами думают вихри миров. Мы — отзвуки тысячных отзвуков от звука нездешних громов. Мы думаем, будто мы ведаем Воскресенья зиждительный свет. Рис. 2. Схема двойного оборота в макроциклическом обходе 25 Бальмонт в зеркале филологии Мы, бедные бледные отсветы оттуда, где места нам нет. Отвращаясь от трагедии отупения в ко- лесе сансары, от низкой бездны, протагонист ока-зывается пред высокой бездной: трагедией трансфинитной недосягаемости Высшего, отде- лённого от всех мыслимых человеческих преде- лов Своей беспредельностью. Осознанием этой исчезающе-тонкой гра- ни меж двух разверзшихся бездн завершается весь цикл. Остаётся только сказать, что и трагиче- ски звучащий заключительный субцикл, и про- износимый как приговор последний стих «Мы, бедные бледные отсветы оттуда, где места нам нет» не производят убийственного впечатления благодаря циклу в целом. Грозное, грандиоз- ное — да, но не убийственное. Пленительная, исцеляющая музыка «Мирового Древа» и «Си- него Камня», как и сама захватывающая дух по- терей масштаба и меры двойная бездна — всё же открывшаяся протагонисту! — несут в себе некое Обетование [31]. Эйлеровский знак разворачивается по вер- тикали, его петли уходят в противоположные бездны, а герой, поэт и читатель понимают, что пока пройдена только нижняя. Верхнюю ещё предстоит — пройти — написать — прочесть. жүктеу/скачать 6,3 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|