Эпоха Нара Развитие литературы эпохи Нара
жүктеу/скачать 70,38 Kb.
|
|
Содержание. Введение……………………………………………………………….2 Глава 1. Эпоха Нара……………………………………………………5 Развитие литературы эпохи Нара……………………………….... Примеры произведений…………………………………………... Появление и развитие буддизма в эпоху Нара………………….. Глава 2. Эпоха Хэйан…………………………………………………..…….. Особенности и ключевые моменты развития литературы в период Хэйан… Примеры произведений…………………………………………….. 2.3 Буддизм в эпоху Хэйан……………………………………………. Заключение…………………………………………………………….. Список использованной литературы………………………………… 1.
Немецкий философ Гегель, при оценке сократовского принципа «Познай самого себя», назвал его "центральным пунктом всего всемирно-исторического поворота". Говоря это, он имел ввиду то, что свидетельство духа индивидуумов заняло место оракулов, а это именно то, что произошло с культурой Востока. В то время пошло ослабление авторитета Вед из-за признания самосознания в качестве источника добродетельности и субъективирования нравственности. Постоянные размышления о самосознании и нравственности, а также желание новизны привели к развитию и становлению японской культуры, более походящей на современную. Из этого вытекает актуальность выбранной темы, а именно: возросший интерес современных людей, а в частности молодежи, к японской культуре и традициям, истоки которых идут еще со времен эпох Нара и Хэйан. Одним из людей, интересовавшихся историей Японии и ее культурой и решившим ее осветить, стал Николай Иосифович Конрад. В своем труде «Очерки японской литературы» автор смог рассказать обо всех изменениях и нюансах литературы «страны восходящего солнца». Религию же, а конкретно буддизм Японии, изучал и описал в своей книге «Японский фольклор» Мариус Виллем де Фиссер-голландский востоковед. Помимо указанной книги, религия страны была описана этим же автором в труде «Древний буддизм в Японии». Сама тема является интересной даже для востоковедов, а потому, помимо указанных выше произведений, существует еще множество других, которые впоследствии будут указаны ниже. Цель работы-отследить изменения в литературе и религии, произошедшие с начала периода Нара (710 г.) до заката эпохи Хэйан (1185 г.). Задачи, которые нужно выполнить: Ознакомиться с рассветом эпох Нара и Хэйан. Изучить особенности развития литературы и буддизма в период Нара Узнать, какие произошли изменения в культуре со сменой эпохи Выделить основные особенности эпохи Хэйан. Сравнить найденный материал и на основе него сделать вывод. 2. Для начала кратко разберем саму эпоху Нара. Нара (яп. 奈良時代, — нара дзидай)-эпоха в истории Японии длившаяся с 709 по 794 год. Начало эпохи ознаменовано повторным назначением столицей города Хэйдзё-кё (совр. город Нара). Построен город был с учетом рекомендаций китайских геомантов и, практически полностью, повторяющий столицу Китая-Чанъань. Это уже говорит о сильном влиянии Китая на культуру Японии, о котором будет упомянуто и позже. После появления стабильной столицы улучшилась экономическая ситуация в стране. Правительство ввело политические и административные новшества. В начале эпохи Нара в Японии началась массовая чеканка монет. Таким образом, страна, где подати не были заменены налогами и еще существовал натуральный обмен, сделала огромный шаг и подкрепила авторитет государства. Все действия были направлены на модернизацию экономики страны, но даже их не хватило чтобы догнать реформы, проводившиеся с начала VIII века. Началась вражда между придворными кланами. Так, первое и самое почтенное место в кругу императора занял клан Фудзивара, представителем которго стал Фудзивара Накамаро. Этому роду удалось значительно влиять на политику императорского двора Японии на протяжении примерно 200 лет. С ростом влияния семьи Фудзивара совпал и рост популярности буддизма, ставшего после 741 г. фактически государственной религией. Буддийские храмы, рассматривавшиеся теперь не только как святилища, но и как символы философии централизованного правления по китайскому образцу, начали строиться в каждой провинции, а в 743 г. началось строительство гигантской 16-метровой статуи Будды в столичном храме Тодайдзи, закончившееся в 752 г. Кроме того, буддийские храмы и монастыри получили высочайшее разрешение на пропаганду своей религии среди простолюдинов, что делало буддизм общедоступным всенародным учением. Помимо религии, экономики и политики период Нара оставил значительный след в истории японской литературы. В то время были созданы новые правила стихописания и написаны многие и ныне известные произведения. В 712 г. был составлен первый известный свод исторических записок «Кодзики», а в 720 г. записаны свитки «Нихонги», вместе официально излагавшие историю страны, ставшую основой для мироощущения и воспитания японцев на сотни лет. Тогда же был составлен и сборник стихов японских поэтов той поры — «Манъёсю», являющийся одним из самых значительных литературных памятников в истории Японии 3.
Нара в город Хэйан-кё. Период называется «мирным», но это было не совсем так. Китайская цивилизация проникла в Японию. Архитектура, литература и даже форма правления были заимствованы у соседей. После переноса столицы, японский император стал воплощать в жизнь знания, полученные в Китае, но не полностью, а видоизменяя и подстраивая под нужды своей страны. Несмотря на все новшества и быстрый темп развития, «страна восходящего солнца» все-равно отставала от другого мира. В то время Европа была охвачена кровопролитными войнами, начались крестовые походы и религиозные разногласия, а в Китае бушевала гражданская война. На фоне всего происходящего, Япония действительно казалась мирной страной. Аристократия занималась искусством и философией, а в столицу стекались книги и мастера, ведь двор императора благоговел перед прекрасным. Подлинное царство вкуса, утонченности, изощренной чувствительности и элегантности. Хэйанцы сумели показать последующим поколениям то, что было доступно им и никому другому в Японии: моно-но-аваре, «очарование вещей». Стоит также сказать, что вышеупомянутый род Фудзивара до сих пор имел все влияние двора. Они правили советниками и регентами от лица императора. Но все изменилось после вхождения на трон Го-Сандзё, который не являлся родственником Фудзивара и решил восстановить единоличное правление императора. Завершился период в 1185 году после битвы при Данноура между двумя родами- Тайра и Миномото. После начала конфликта в 1180 году, род Тайра потерпел поражение, что привело к окончанию «мирного» периода и началу правления самураев. Мы изучили краткую историю обоих периодов. Теперь, после выполнения первой и, относительно, важной задачи, можно перейти к подробному рассмотрению каждого периода, их литературы и роли буддизма в них. 4.
1.1.Развитие литературы эпохи Нара. В VIII веке Япония достигла высокого уровня культурного развития. В Японской империи его называли “Нарский период”. Этот промежуток времени ознаменован появлением и ныне известных летописных трудов, а именно: «Кодзики», «Фудоки» и "Нихон сёки". Далее расскажу про них. «Кодзики» - первая и одна из важнейших вех в развитии японского языка. Языковая традиция Китая, которую активно использовали японские аристократы того времени, столкнулась с народным языком японского архипелага, но был найден компромисс - теперь в изложении использовались адаптированные китайские иероглифы. Литературно, «Кодзики» представляют собой уникальный сплав религиозных и исторических текстов. О правлении и деяниях первых японских императоров мы узнаём именно из «Кодзики». «Нихон сёки» или «Письменные анналы Японии» - самый обширный по содержанию и объему письменный памятник Японии. В нем повествуется о жизни страны до 697 года. Он является дипломатически важным, потому что соответствует классическому китайскому языку и традициям официальной историографии . В «Нихон сёки» имеется несколько вариантов развития одного события, что делает произведение наиболее важным и точным. В отличие от «Кодзики», текст «Нихон сёки» предназначался для реального чтения. Были зафиксированы факты его публичного, т. е. ритуально-церемониального, чтения. Также, у летописи имеется продолжение - «Сёку нихонги», которое охватывает период с 697 по 791 года. Фудоки - наряду с «Кодзики» и «Нихонги» один из древнейших памятников японской письменности, относящийся к VIII веку. Содержит описания провинций древней Японии, причём до наших дней дошло пять описаний, которые относятся к провинциям Хитати, Харима, Бунго, Хидзэн и Идзумо. Фудоки были написаны камбуном с примесью манъёганы. Фудоки описывают географические и административные особенности земель, содержат перечисление селений, наиболее значительных географических объектов, сведения о флоре и фауне, объяснение происхождения названий, обычаев, а также записи наиболее интересных местных легенд и сказаний. Полным списком до наших дней дошли только Идзумо Фудоки, остальные же в более или менее сокращенном виде. Также существуют фрагменты описаний ряда других провинций (главным образом в виде цитат в некоторых сочинениях вроде Сякунихонги - XIII в. и др.) 5. Главной целью создания подобных летописей была попытка восстановить, а в некоторых местах и создать, «правильный» вариант истории. Считается, что эти писания были заказаны императором Тэмму, который сказал: «Известно мне, что записи об императорах и о делах бывших, которыми владеют многие дома, расходятся с действительностью и в них накопилось немало лжи. Если ошибки не будут исправлены сейчас, то истина останется сокрытой навсегда. В истине — основа государства и оплот государя, и поэтому следует привести в порядок записи об императорах и исправить записи о делах бывших, изгоняя ложь и утверждая истину, дабы она известна стала потомкам» Красивые слова побудили действие и теперь мы можем прослеживать события, происходящие на территории Японии, читая эти летописи. Манъёсю — старейшая и наиболее почитаемая антология японской поэзии, составленная в период Нара. Для большего понимания поясню. Антология - собрание литературных текстов сравнительно небольшого объёма (стихотворений, рассказов, афоризмов, очерков), созданных как одним, так и несколькими авторами. Составителем антологии или, по крайней мере, автором последней серии песен считается Отомо-но Якамоти, стихи которого датируются 759 годом. «Манъёсю» также содержит стихи анонимных поэтов более ранних эпох, но большая часть сборника представляет период с 600 до 759 года. Сборник поделён на 20 частей или книг, по примеру китайских поэтических сборников того времени. Однако в отличие от более поздних коллекций стихов, «Манъёсю» не разбита на темы, а стихи сборника не размещены в хронологическом порядке. Сборник содержит 265 тёка, 4207 танка, одну танрэнга, одну буссокусэкика, стихи на отпечатке ноги Будды в храме Якуси-дзи в Нара, 4 канси и 22 китайских прозаических пассажа. Также, в отличие от более поздних сборников, «Манъёсю» не содержит предисловия. «Манъёсю» является первым сборником в японском стиле. Это не означает, что песни и стихи сборника сильно отличаются от китайских аналогов, которые в то время были стандартами для поэтов и литераторов. Множество песен «Манъёсю» написаны на темы конфуцианства, даосизма, а позже даже буддизма. Тем не менее, основная тематика сборника связана со страной Ямато и синтоистскими ценностями, такими как искренность. Написан сборник не на классическом китайском вэньяне, а на старояпонском языке письмом манъёгана, ранней японской письменности, в которой японские слова записывались схожими по звучанию китайскими иероглифами.
Еще одно интересное открытие, что подарила нам нарская культура - это тип стихотворения "танка". Хотя танка существовала и раньше, но своего развития она достигла в VII веке. Достаточно сказать, что овладение искусством сочинения танка являлось важным этапом духовного развития самурая. Она сопровождала благородного японского воина на протяжении всех жизненных этапов. Даже в случае необходимости харакири (ритуального самоубийства) каждый самурай должен был оставить прощальную танка. В этих пятистишиях в 31 слог, чаще всего встречается любование природой, а так же лёгкая грусть и тоска. Один из примеров: Окуяма-ни_________________________ В глубине в горах момодзи фумивакэ__________________топчет красный клена лист наку -сака-ни_______________________стонущий олень коэ коку тока дзо___________________слышу плач его... во мне оки-ва канасики____________________вся осенняя печаль Лучшие стихотворения Нара содержатся в сборнике " Манъёсю" вместившим 4516 произведений (танка и песни ута). Этот сборник задач ценнейший памятник японской поэзии и культуры. Характерный пример танка из "манъёсю": Когда бы эта алая листва В горах осенних Стала осыпаться, Я захотел бы, чтобы осень вновь Пришла сюда, чтоб ее любоваться! 7. Некоторые свитки посвящены временам года. Цикл "весна" включает в себя образы тумана, цветов и луны. "Лето" содержит описания солнца, птиц и цветов. "Осень " содержит кусты хаги, грусть. Темы классического танка строго регламентированы. 1) песни о любви, разлуке, странствиях, охоте, пирах, встречах… 2) обрядовые песни, плачи, хороводные, песни-переклички… 3) аналоги западных эпиграмм, средневековых альб, мадригалов, частушек, романсов. Привычный набор образов из японской поэзии и живописи наличествует, но танки и хай-кай — подделки, потому что в них отсутствует специфика национального самосознания и видения мира. Жанр не может быть составлен из формальных признаков; формообразующей жанровой категорией, несомненно, становится совпадение мышления автора и его читателей.Истоки танка — в народных преданиях и устной поэзии эпохи родового строя. В настоящее время танка культивируется как основная форма японской национальной поэзии. В 13-14 вв существовал сатирический жанр — ракусю, а в более поздние времена — юмористическая поэзия кёка (в буквальном переводе «безумные стихи»), которые также используют строфу танка, то есть 5-7-5-7-7. Поэт Цураюки (IX — нач. X вв.) даёт определение танка, как поэзии «корни которой — в человеческом сердце». Танка не имеет рифм. Техника этой формы поэзии основана на сочетании пяти- и семисложных стихов с двумя семисложными заключительными стихами 8.
ИМПЕРАТОР СУТОКУ (1119-1164) Едва услышанным Пронёсся торопливо Невнятный шелест. Прошумел осенний ветер В листве мисканта. ФУДЗИВАРА СУЭМИТИ Пока ночь коротал, Дохнуло прохладой осенней На утренней заре... Я узнал тебя, ветер, ты как будто Из вчерашнего лета... ***
Блистают росы жемчугами - Печальны и бесславны. Рукава убелены слезами, Как осенние травы... ***
Весенних дней лучи Неторопливы... Ах, запорошило снегом Напевы соловья! 9. Приведу несколько наиболее характерных примеров танка из «Кокинсю»: Нет никого, Кто бы вами теперь любовался, Вишни в горах! Вот если бы вы расцветали, Когда отцветают другие...Вот и с веток уже. 2. Осыпались – век их так краток – Эти цветы, Вниз упав, стали легкой пеной, Быстро тающей на воде. 3. Я совсем не хочу Красотой луны восхищаться И ее восхвалять: С каждой луною все ближе Старость подходит к нам.Сам составитель «Кокинсю» Ки-но Цураюки не только написал к ней Предисловие, где он характеризует творчество шести наиболее талантливых, по его мнению, поэтов (епископ Хэндзё, Аривара Нарихира, Бунья Ясухидэ, Оно-но Комати, Сотоори-химэ, Отомо-но Куронуси), но и внес в антологию некоторые свои танка. Вот одна из них: Не знает никто, Что с нами завтра случится. И все ж не могу Не скорбеть о том, кто сегодня Не увидел, как солнце зашло.Следует отметить, что во втором названии данной антологии – «Кокинвакасю» - присутствует иероглиф «ва», означающий равновесие, согласие, гармонию. Интересно, что данным иероглифом писалось и старое название Японии – Ямато. Получается, что изначально Япония воспринималась ее жителями как страна Гармонии. Именно гармония должна была найти свое выражение в поэзии вака (т.е. «песен Ямато»). 10. «Яшмовых одежд стих легкий шорох.» Яшмовых одежд стих легкий шорох. О, какой тоскою полон я, Не сказав любимой, Что осталась дома, Ласкового слова, уходя... «Я увидела под деревьями» Я увидела под деревьями Охапки красной листвы... Тщетное подношение. Верно молвят: в десятой луне Мир покидают боги. «Я у дома» Я у дома Посеял, взрастил карааи, — И увяли ее лепестки... Но не будет мне это уроком сейчас, Я посею опять карааи «Я так привык» Я так привык На вишни любоваться Каждый день! И ныне вот, прощаясь с ними, Скорблю 11.
Изменения произошли не только в политике и обществе, но и в том, что касалось религии и буддизма. В целом происходит его интеллектуализация, которая выразилась в появлении буддийских школ, называемых «шести школ эпохи Нара». Одновременно формируется стабильный слой монашества, постоянно проживающего в храмах, повышение грамотности духовенства, изучение сутр и выражение комментариев к ним. С этого же времени японские монахи начинают ездить в Китай с целью изучения буддийских доктрин. Но полученных знаний не хватало и поэтому основателями буддийских школ, возникших в VII — VIII вв. были, как правило, иностранцы - китайцы или корейцы. Учения китайских школ в готовом виде переносились на японскую почву. Первоначально школа представляла собой группу монахов во главе с наставником. Под его наблюдением монахи читали каноническую литературу и осваивали догматические положения. При этом один и тот же наставник мог быть руководителем нескольких школ. Долгое время различные школы мирно уживались в одних и тех же храмах. Традиция, когда у каждой школы имелись свои монастыри, хотя и зарождается уже в этот период, но окончательно утверждается позднее — в эпоху Хэйан. Первые значимые фигуры в традиционном японском буддизме – философы Сайтё и Кукай, которые, появившись в кругу придворных чиновников, поехали изучать буддизм в Китай и, получив в Китае посвящение от буддийских учителей, обладавших высшим почетом в школах Нара, основали свои философско-религиозные школы.Рассуждения мыслителей школы об учении Будды строились на «двух истинах» (яп. 二諦 нитай) – «обывательской» и «первостепенной». В первом случае учение преподносится простым людям светским языком, доступным для их понимания, а во втором – как есть, без «уловок». Теперь разберем подробнее некоторые, более значимые школы, возникшие в эпоху Нара. 1. Первой из буддийских школ, пришедших в Японию, была Санрон, основателем стал корейский монах Пикван (яп. Экан). Его преемниками были японцы Тидзо (625 — 672 гг.), получивший образование в Китае, а также Додзи, Тико и Райко. Додзи был влиятельным лицом при императорском дворе и участвовал в составлении летописи «Нихон сёки» (720 г.). Слово, являющееся названием школы, было взято с китайского языка (Санлунь) и японизировано. «Мадхъямака-шастра», «Двадаша-мукха-шастра» и «Шата-шастра» - трактаты, которые стали основой учения школы Санрон. «Пустота» - изначальная основа мира и одна из базовых идей Санрона. Разрабатываться эта идея в Японии начала в 625 году китайским монахом Эканом, а продолжил ее распространение уже Тидзо. 12. 2. Следующая на очереди школа Куся. Школа Куся была основана учениками Сюаньцзана – Досё, Тицуу и Тидацу, которые изучали основы буддизма в 658 году в Китае. Мыслители познакомились с проблематикой «живого существа», сущность которого представлена «четырьмя истинами», обозначенными Буддой Шакьямуни: жизнь-это страдание, у которого есть причина, и действие ее можно прекратить, поскольку живое существо имеет возможность обрести путь, который приведет избавлению от страданий. Основная тематика Куся: «прояснение дел всех дхарм». Дхармы классифицируются, как в философии буддийской школы мадхья миков, и различаются по 75 дефинициям, но самая известная базовая группа – это «пять совокупностей» (яп. 五蘊 гоун, санскр. скандха स्कन्ध): • рупа (форма, плоть) – яп. 色, санскр. रूप, • ведана (восприятие) – яп. 受, санскр. वेदना, • самджня (различение, сознание) – яп. 想, санскр. संज्ञा, • самскара (нет прямого перевода, но абстрактно употребляется термин «движущие силы») – яп. 行, санскр. संस्कार, • виджняна (мудрость) – яп. 識; санскр. विज्ञान. Также мыслители школы Куся акцентировали внимание на шести буддийских вариантах возможных перерождений, изучали восемь этапов «благородного пути» 3.Учение школы Рицу, делавшей особый акцент на соблюдении монашеских норм и заповедей (винаи) стало известно в Японии в конце VII века, но ее формирование произошло позже и связано с именем китайского монаха Цзяньчжэня (687 — 763 гг.), который приехал на острова по приглашению императорского двора в 754 году. В столице для него был выстроен специальный храм — Тосёдайдзи. Цзяньчжэнь первым ввел в Японии церемонию «принятия заповедей» (дзюкай). При его жизни этот обряд прошли более 400 человек, главным образом представители аристократии. Под его руководством в 754 году был воздвигнут первый в Японии кайдан — площадка для проведения дзюкай. Он был построен при храме Тодайдзи. 4. Школа Дзёдзицу считается ответвлением школы Санрон, но ее основой были слова из «Трактата о достижении истины». Автором трактата и, соответственно, основоположником школы является Хариварман. Он считается виновником отхождения школы Дзёдзицу от направления Саньлунь, ведь в его труде существование дхарм было признанно истинным. 13. 5. Школа Хоссо, известная так же, как «Школа только - сознания». В ней феноменальный мир, а именно мир явлений, в котором мы живем, мир плотной материи и который мы воспринимаем с помощью наших органов чувств, является нереальным порождением сознания. Основными текстами Хоссо считаются буддийские трактаты, разработанные мыслителями данного направления: «Сутра о постижении глубокой тайны», «Трактат о становлении только - сознания» и «Трактат о йоге». В вопросе понимания «пустоты», или шуньяты, возможно говорить о том, что в школах Куся и Дзёдзицу речь идет о «пустоте “я” и существовании дхарм», в школе Санрон – о «пустоте “я” и пустотности дхарм», а в школе Хоссо – о «срединном пути между пустотой и существованием». 7. Школа Кэгон соотносится с китайской философско-религиозной школой Хуаянь, учение которой основывается на буддийском трактате «Аватамсака-сутре». В этом трактате говорится о том, что мир это абсолютно совершенное неразделимое единое, а все явления как феноменального, так и абсолютного миров являются: «как единичное проявление единого, неповторимое, индивидуальное его выражение, не противопоставляясь, взаимопроникают друг в друга». Изучением «Тел Будды» занимались монахи этой школы, параллельно развивая у людей представление о «Десяти телах Будды». Одновременно с развитием школ усиливается контроль государства над буддийской общиной (сангхой). Власти пытались превратить монахов, прошедших официальное посвящение, в разновидность чиновников, в обязанность которых входило, прежде всего, вознесение молитв о благополучии государства. Для того, чтобы принять монашество, в Японии (как и в Китае и Корее) требовалось согласие соответствующих государственных ведомств. В 760 году для монахов были введены ранги, имевшие соответствия со шкалой рангов обычных чиновников.Тем не менее, буддийская община в эпоху Нара превращается в крупного собственника, располагающего собственными землями и все больше влияющего на государственные дела. В 760-х годах произошла даже попытка установления теократиии в Японии, связанная с именем монаха Докё. Происходивший из рода Югэ, он вошел в доверие к императрице Кокэн. В 762 году Докё был назначен на пост сёсодзу (третья должность в иерархии буддийских священнослужителей). Вскоре после этого Кокэн приняла монашество и отреклась от престола, но уже в 764 году повторно взошла на трон, уже под именем Сётоку, оставшись при этом монахиней. 14.
2.1 Особенности и ключевые моменты развития литературы в период Хэйан. Эпоха Хэйан является истинным началом новой эры. Новый социально-политический порядок должен был в течение почти столетия (VIII) укрепляться, и только с упрочением его могло достаточно определенно выявиться и новое содержание культуры. Иначе говоря, мы сталкиваемся здесь с обычным явлением: интенсивное творчество новой культуры, адекватной новому социально-политическому содержанию, начинается лишь некоторое время спустя, лишь после того, как все придет «в норму» и несколько «отстоится». В течение всего VIII века новый порядок именно «отстаивался», постепенно принимая органические, с социальной точки зрения, формы (сословная монархия взамен абсолютизма); и, таким образом, смогла появиться на свет уже абсолютно новая для Японии культура. Это особенно ярко сказывается на литературе. Коздики, Норито и Маньёсю еще всеми своими корнями связаны с прошлой, до-Нарской историей Японии уже первый сборник стихов Хэйана – Кокинсю. Первая сказка – Такэтори-моногатари, первая лирическая повесть – Исэ-моногатари целиком принадлежат новой эпохе. Маньесю заканчивает старую, Кокинсю начинает новую главу в истории японской лирики; а от Исэ-моногатари и Такэтори-моногатари идут новые, еще не существовавшие в Японии до сих пор литературные жанры. Хэйанская литература вся в целом теснейшим и нагляднейшим образом связана со всем существованием своего носителя – родовой аристократии. Общие черты жизненного уклада и быта этого сословия, характерные признаки его мировоззрения, объективное значение и характер самой аристократической культуры в целом полностью воспроизводятся в художественных произведениях Хэйанского периода. Для понимания жизни и деятельности первого сословия Японии нет ничего лучшего, как вчитываться в эти сборники стихов, дневники и романы Хэйана. Без их литературы не понять Хэйанцев, и оторвано от них, не уяснить себе этой литературы. Хэйанцы, прежде всего, были чувственными натурами: любовь – и при этом не слишком романтическая – занимала в их жизни главное место; женщина играла чрезвычайно важную роль. Но в то же время Хэйанцы никогда не знали чего-нибудь похожего на рыцарский «культ дамы»; рыцарское поклонение женщине было им так же чуждо, как и их преемникам на исторической арене – самураям. Женщина играла первостепенную роль только в качестве орудия наслаждения. 15.
Женщина помещалась в центре. Вокруг нее располагались две другие принадлежности обстановки – природа и быт. Элементы наслаждения Хэйанцы стремились получить и от природы – с ее красотами, и из бытовой обстановки – с ее комфортом и эстетикой. Отсюда и хэйанский культ красоты природы; отсюда стремление создать в столице подобие того роскошного быта, который давно процветал в столице Танских императоров. Отсюда умение наслаждаться не только красивым пейзажем, но и простой картиной природы, сменой времен года; отсюда умение сделать какую-нибудь незначительную подробность домашней обстановки предметом эстетического любования. И, во всяком случае, даже в наибольшем «очаровании» всегда таится особая скрытая часть, которая именно и представляет собой самую подлинную «изюминку», подлинную эстетическую ценность вещи или явления. Исходя из такой предпосылки, Хэйанцы считали, что человеку, если он не варвар, не простолюдин, но образованный, утонченный представитель их среды, надлежит заниматься именно таким отыскиванием и вскрытием этих красот, этих чар вещей. Поэтому, в каждой женщине они стремились найти ее специфическое «очарование»; его же искали и в наслаждении, связанном с женщиной, в «очаровании» любви, берущейся как в аспекте радости, так и в аспекте печали, любви увенчанной ответным чувством и любви безответной. Поэтому, в каждой картине весны, лета, осени или зимы, в каждом пейзаже или явлении природы они стремились найти те «чары», которые могут служить объектом эстетического восприятия. Поэтому в какой-нибудь шкатулке у себя дома они хотели иметь предмет, не только имеющий свое реальное назначение, но и таящий в себе источник эстетического наслаждения. Однако эти гедонистические тенденции были сопряжены с одним важным фактором. Чем бы ни наслаждались Хэйанцы: женщиной, природой, обстановкой – они никогда не подходили к наслаждению прямо, непосредственно; никогда не стремились брать все это таким, как оно есть по себе. Хэйанцы всякое свое наслаждение стремились осложнить привнесением в свой объект нового фактора – поэзии, и преломить свое собственное переживание сквозь эту поэтическую призму. Как женщина, так и природа с бытом, были обведены ими целой сложной системой поэтического окружения. Хэйанцы верили, что в каждом предмете, в каждом явлении живет присущее именно им особое «очарование», красота, эстетическая ценность – моно-но-аваре. 16. Иногда это очарование само бросается в глаза, оно – явно, наглядно; большей же частью оно – скрыто, его нужно найти. Небывалых вершин достигла в эпоху Хэйан японская проза и поэзия. В отличие от танка Нарского периода, в стихотворениях эпохи Хэйан уже видно влияние китайской культуры и философии. В странном и несколько парадоксальном слиянии живописных традиций японского язычества-синто и буддизма (с его "бренностью всего сущего") рождается эстетический принцип "моно-но аварэ" - грустное "очарование вещей". Даже живший на исходе Хэйана поэт Сайге, которого звали "Святым", демонстрировал настроения очень неортодоксального буддиста. В следующие за Хэйаном века междоусобных войн искусство танка деградирует, превращаясь в мрачные буддийско-самурайские песни на тему скорой смерти. Так продолжается вплоть до XIX века, когда культура вновь расцветает - однако тема войны и смерти уже прочно укоренилась в этом жанре, которым когда-то пользовались исключительно для любовных посланий Огромное разнообразие прозаических жанров и высокое поэтическое мастерство делают литературу этого периода частью сокровищницы мировой культуры. Примерно в середине IX века в Японии появляются две слоговые азбуки хирагана и катакана. Их изобретение позволило создать первые повествовательные произведения собственно на японском языке, так называемые моногатари. Кана дала возможность перевести письменность на национальную основу и дала мощный толчок к зарождению японской литературы. Исторические хроники «Нихон сёки» и «Сёку нихонги» писались на китайском. К жанру моногатари относятся, например, «Повесть о старике Такэтори» (Такэтори-моногатари), роман «Повесть о Гэндзи» (Гэндзи-моногатари), принадлежавший кисти писательницы Мурасаки Сикибу. В X—XI веках также были созданы «Повесть о прекрасной Отикубо» (Отикубо-моногатари) и «Повесть о дупле» (Уцухо-моногатари), в XI веке — «Пробуждение в полночь» (Ёру-но нэдзамэ), «Повесть о советнике Хамамацу» (Хамамацу-тюнагон моногатари), «Повесть о Сагоромо» (Сагоромо моногатари) и др. Среди повествований эпохи Хэйан особо выделяют ута-моногатари (поэтико-повествовательный жанр), состоящие как из прозаических текстов, так и стихотворений: Исэ-моногатари, Ямато-моногатари и др. В XI веке возникают исторические повествования (рэкиси моногатари). Из них особой известностью пользуются «Повесть о процветании» (Эйга-моногатари) и «Повесть о великом зерцале» (Окагами), в которых в центре внимания авторов — род Фудзивара и императорский дом. Создание поэтических антологий в эпоху Хэйан считалось делом государственной важности. Императоры покровительствовали талантливым поэтам. 17. При дворе и в кругу аристократии повсеместно устраивались поэтические турниры (утаавасэ), традиция их проведения сохранилась и в XX веке. При этом если всё большую популярность получало сочинение стихов собственно на японском, а не китайском языке. Шедевры японской поэзии дошли до нас в поэтическом сборнике «Кокин вакасю» (или «Кокинсю», «Собрание старых и новых японских песен»), составленном в начале X века по указанию императора Дайго, выдающимся поэтом и филологом Ки-но Цураюки. В начале 30-х годов X века составили (по приказу того же Дайго) новый сборник «Синсэн вакасю» («Вновь составленное собрание японских песен»). По распоряжению тэнно Мураками в середине X века была создана очередная поэтическая антология «Госэн вакасю» («Позднее составленное собрание японских песен»). Среди стихотворцев эпохи Хэйан были не только члены императорского дома, но и представители средней и низшей аристократии (таких было большинство). Необычайного расцвета в период Хэйан достигла и дневниковая литература. Дневники вели могущественные царедворцы и низкоранговые аристократы, придворные фрейлины и т. д. Кисти Ки-но Цураюки принадлежал «Тоса никки» («Дневник путешествия из Тоса»), известны также сочинения придворных дам Митицуна-но хаха «Дневник эфемерной жизни» (X век), «Дневник Мурасаки Сикибу» и др. Многие дневники всё же писались на китайском языке, прежде всего такие записи вели могущественные сановники (Фудзивара-но Митинага и др.). С появлением «Макура-но соси» («Записки у изголовья» писательницы Сэй-сёнагон) возник новый прозаический жанр в литературе Японии — дзуйхицу («вслед за кистью»). В основном, произведения дневниковой литератур были написаны женщинами. Женская дневниковая литература в качестве интимного жанра обрела общекультурное значение. Ни в какой другой литературе мира женские дневники не получили такого широкого распространения, как в Японии. На протяжении многих веков дневниковые записи отражали духовную жизнь японской аристократии. Японскую литературу сложно правильно воспринимать, не зная толкований буддийских идей, которыми пронизана женская дневниковая литература. Читая женские дневники, в первую очередь необходимо получить начальные знания по истории и философии Японии раннего средневековья. Важное значение принимают философские идеи. В японском буддизме гармонично сочетался, взаимно влияя друг на друга «религиозный» и «народный» буддизм. Это сочетание нашло отражение в японской литературе. Изучение интерпретаций буддийских концепций в средневековой литературе Японии позволяет понять многие моменты собственно японского буддизма, и проследить пути развития японской духовной культуры. 18. Ткань дневниковой литературы тончайшими линиями пронизана религиозными ценностями — синтоизма и буддизма, которые сплелись тесными неразрывными связями. В силу того, что хэйанская аристократия была погружена в особую атмосферу духовности, которая находила отражение в дневниковой литературе, эти произведения могут служить своего рода иллюстрацией философских и религиозных взглядов высшего общества. При изучении женского дневника «Дневник Сарасина» («Сарасина никки») привлекают внимание буддийские концепции отношений вещей и человека. Религиозно-философские представления базировались на буддийской религии, проникшей в это островное государство через Китай. В X в. в Японии существовало несколько буддийских направлений и все они объединялись под общим понятием «буддийское вероучение», в котором нашли отражение и религиозные догмы, и философские воззрения. > Самый любимый человечек: В эпоху Хэйан, в период раннего средневековья (VIII-XII вв.), в Японии наблюдался расцвет женской дневниковой литературы. Были созданы такие выдающиеся произведения, как, «Дневник Мурасаки Сикибу», «Дневник Идзуми Сикибу», «Дневник эфемерной жизни» Митицуна-но хаха, «Записки у изголовья» Сэй-Сёнагон и, конечно, знаменитый роман «Гэндзи моногатари» Мурасаки Сикибу. Все эти произведения вошли в золотой фонд мировой литературы. Женская дневниковая литература в качестве интимного жанра обрела общекультурное значение. Ни в какой другой литературе мира женские дневники не получили такого широкого распространения, как в Японии. На протяжении многих веков дневниковые записи отражали духовную жизнь японской аристократии. Японскую литературу сложно правильно воспринимать, не зная толкований буддийских идей, которыми пронизана женская дневниковая литература. Читая женские дневники, в первую очередь необходимо получить начальные знания по истории и философии Японии раннего средневековья. Важное значение принимают философские идеи. В японском буддизме гармонично сочетался, взаимно влияя друг на друга «религиозный» и «народный» буддизм. Это сочетание нашло отражение в японской литературе. Изучение интерпретаций буддийских концепций в средневековой литературе Японии позволяет понять многие моменты собственно японского буддизма, и проследить пути развития японской духовной культуры. Ткань дневниковой литературы тончайшими линиями пронизана религиозными ценностями — синтоизма и буддизма, которые сплелись тесными неразрывными связями. В силу того, что хэйанская аристократия была погружена в особую атмосферу духовности, которая находила отражение в дневниковой литературе, эти произведения могут служить своего рода иллюстрацией философских и религиозных взглядов высшего общества. При изучении женского дневника «Дневник Сарасина» («Сарасина никки») привлекают внимание буддийские концепции отношений вещей и человека. Религиозно-философские представления базировались на буддийской религии, проникшей в это островное государство через Китай. В X в. в Японии существовало несколько буддийских направлений и все они объединялись под общим понятием «буддийское вероучение», в котором нашли отражение и религиозные догмы, и философские воззрения. Буддизм, как религиозное верование предполагал исполнение обрядов по многим поводам. Его существование оказалось в тесном соприкосновении с национальной религией японцев — синто. «Синто» означает путь богов. В идейной основе этого религиозного учения лежит культ божеств природы и предков. Высшее божество — Аматерасу, богиня солнца, дарительница жизни, основательница. Ее потомок Дзимму — мифический предок японских императоров. Синтоизм стал официальной государственной религией Японии. В его составе дзэн (созерцание, самопогружение) пришло из Китая при сближении с даосизмом. Для дзэн характерно абсолютное пренебрежение к любой форме бытия личности. Такие явления, как рождение и смерть, болезнь, брак, поминовение усопших, стихийные бедствия, плохой урожай и многие другие события сопровождались отправлением служб в буддийских храмах со всевозможными обрядами. В дневнике можно выделить шесть основных частей: путешествие в столицу, отроческое увлечение романами и первые потери, жизнь в родительском доме до замужества, служба во дворце, паломничество, смерть мужа и одинокая старость. Судьба героини дневника, таинственные знаки, увиденные в снах, молитвы, странствия и паломничество были главными атрибутами жизни аристократок. Это основные мотивы «Сарасина никки». Записи, сделанные в моменты разочарования в жизни, обусловили обращение автора к вере, в большинстве случаев эти записи посвящены буддийским службам и обрядам. Согласно дневнику «Сарасина никки», в императорском дворце существовала традиция совершать трехдневный молебен в конце года для искупления совершенных в течение года грехов. Автор записывает: «В двадцать пятый день двенадцатой луны я была приглашена во дворец на праздник возглашения имен будд». Эти строки подтверждают тот факт, что традиция поклонения разным буддам была широко распространена и имела массовое подтверждение в аристократических кругах. 19. Помимо создания и ныне известных литературных произведений, эпоха Хэйан - это время создания характерного японского стиля живописи ямато-э. В Японии сине-зеленые пейзажи сэйрёку сансуй, сначала служили фоном в буддийских картинах. В этих картинах центральное место занимали изображения буддийских иерархов или сюжеты, связанные с буддийской тематикой, а не сам пейзаж. Прекрасным образцом служат сохранившиеся фрески в Бёдо-ин с амидаисткой живописью, датируемые 1053 годом. Этим стилем создавали изображения на национальные темы или иллюстрации произведений японской литературы, в отличие от кара-э ( китайский стиль живописи), который использовался для изображений на китайские темы или для иллюстрирования китайской литературы. «Известно две основные разновидности ямато-э: «знаменитые виды», мэйсё-э, и «сезонные картины» цукинами-э (яп. 月次絵). Другие работы в жанре ямато-э — свитки (эмакимоно), в частности, использованные для коронационного обряда дайдзёсай и другие; большинство из них утеряно. Ещё одним примером свитков в жанре ямато-э являются иллюстрации XII века к «Повести о Гэндзи», там ярко прослеживается характерная для того времени ностальгическая грусть по ушедшим временам. Стремясь не испортить образ идеализированных героев, возникший у читателей, художники стремились схематизировать изображение лиц, так что опознать героев можно было только по одежде и позам. Свитки ямато-э обычно содержали каллиграфические надписи, зачастую полускрытые, что усиливало интимность текста.Значительное число картин ямато-э создано придворными художниками из академии живописи Эдокоро, в частности, первое изображение на ширме, стиль которого определяют как «ямато-э», создано его работником Асукабэ-но Цунэмори в 999 году. Кроме того, непрофессиональные художники и художницы из аристократических семей зачастую представляли Эдокоро свои наброски и картины; в частности, в XII веке своими картинами жанра мэйсё-э на раздвижных панелях прославилась фрейлина Тоса-но Цубонэ (яп. 土佐局), Эдокоро её наняло для расписывания панелей храма Хоконго-ин. Ямато-э повлиял на дальнейшее развитие японской живописи, влияние этого жанра прослеживается в ширмах вплоть до XVII столетия и гравюрах укиё-э.» Чтобы проникнуть в образный строй хэйянского искусства, надо попытаться представить уклад жизни, мир чувств этих людей, т.к. отличительной чертой хэйянской культуры было проникновение в суть всего, путем переживания красоты. Появлялся и сам тип отношения к миру — любование (из которого впоследствии развилось религиозное созерцание 20. 2.3. Буддизм в эпоху Хэйан. К началу IX века в Японии снова произошли изменения в буддизме. Изначально, эта религия не была монолитным учением, а потому в ней присутствовало множество, иногда сильно различающихся, направлений. Строительство храмов и монастырей, которое государство только поощряло, и укрепление власти настоятелей, которые зачастую принадлежали к разным сектам, привело к дивергенции сект. Наибольшее распространение получили секты эзотерического буддизма, например, секты Сингон, проповедовавшие только для узкого круга людей и поклонявшиеся особым скрытым святыням. Сам по себе эзотерический буддизм был, можно сказать, составным продуктом. В нем содержались: и индуизм, и некоторые особенности религий стран Средней и Центральной Азии, и народные, в том числе древнеяпонские, верования. Эзотерический буддизм повлиял не только на изменение сознания людей, но и на архитектуру и искусство. Внешний вид храмов и монастырей значительно изменился, особенно, если сравнивать с эпохой Нара. Четкость планировки, монументальность форм и грандиозность простора ушли. Их заменила уединенность (храмы стали находиться в более отдаленных местах, например, в горах); небольшой размер; сами постройки стали подстраивать под рельеф местности. В пример можно привести Центральный монастырь секты Тэндай Энрякудзи. Он был построен недалеко от столицы на горе Хиэй и состоял из трех групп небольших зданий, главное из которых имело всего-навсего около 9 метров ширины и меньше пяти метров глубины. Он был основан монахом Сайтё.» Сайтё (яп. 最澄 Сайтё:, буквально «высшая ясность», 19 сентября 767 — 26 июня 822) — японский буддийский основатель школы тэндай-сю на основе одноимённой китайской школы тяньтай. Он основал на горе Хиэй около Киото монастырь Энряку-дзи, чтобы молиться о мире. После смерти он получил титул Дэнгё-дайси (яп. 伝教大師 Дэнгё:-дайси).» Кровли из прессованной коры кипарисового дерева сближали облик зданий с древними синтоистскими святилищами. Живописное расположение архитектурных ансамблей в красивых местах, среди гор, которые, по древним верованиям, почитались священными, способствовало пробуждению нового отношения к природе. Постепенно возникла практика отождествления местных божеств с буддийскими божествами, якобы изменившими свой облик на японской почве, и возведения их в ранг защитников будд. Так эзотерический буддизм стимулировал появление синтоистской скульптуры 21. (уже в IX веке возникла практика сооружения на территории крупных храмов отдельных небольших святилищ со статуями синтоистских божеств, подобных изображению бога Хатимана в облике буддийского монаха в комплексе То-дайдзи). Сложение новых нравственных и эстетических идеалов, получившее отражение в искусстве IX-X веков, наиболее ясно можно проследить на изменении образного строя и пластического языка буддийской скульптуры, повлекшем за собой изменение иконографии божеств, их иерархии в алтарной композиции, типе взаимодействия друг с другом и с живописью, занимавшей все более важное место. Если выразительность скульптуры VIII века строилась на пропорциональных членениях фигуры, а пластическим носителем идеи духовной мощи и силы божества были величие и красота его облика, то в скульптуре эзотерического буддизма развиваются принципиально иные качества. Условно говоря, в ней начинает проявляться «живописное» начало, заметное в сложном сопоставлении объемов, создававшим игрой светотени их динамическую жизнь. Считавшаяся образцом скульпторами более позднего времени, красота и гармоничность формы этой статуи сделали ее идеальным объектом для размышлений аристократов, искавших возрождения в раю Дзёдо. Благодаря случайности, до нас дошел памятник, в котором отразилась вера позднего Хэйан, — храм Феникса монастыря Бёдоин. Первоначально бывший домом семьи Фудзивара, в 1053 г. он был перестроен лучшими мастерами в буддийский храм — миниатюрную копию «западного рая» и символ возрождения и бессмертия. В его архитектуре ничто не напоминает о колоссальных размерах монументальных храмов в Нара или суровости горных святилищ эзотерических школ. Напротив, его масштаб соразмерен человеку, его очертания привлекательны для глаза, а украшения совершенны. Храм получил свое название по фигуркам фениксов на коньке центральной крыши, да и все здание целиком, с его симметричными «крыльями» с каждой стороны и выступающим «хвостом» сзади, воспроизводит очертания мифической птицы. Тростниковую крышу раннего Хэйан опять заменила черепичная, на китайский манер; тем не менее, широкие и изящные карнизы, отражающиеся в пруду, придавали постройке типично японское изящество и рафинированность — качества, характеризующие все искусства времени Фудзивара. Внутри храма находится величайший памятник придворного искусства эпохи Хэйан. Это статуя Будды Амиды, исполненная знаменитым художником Дзётё, которая сохранилась в Хо-о-до храма Бёдо-ин, считавшаяся образцом скульпторами более позднего времени, красота и гармоничность формы этой статуи сделали ее идеальным объектом для размышлений аристократов, искавших возрождения в раю Дзёдо. 22. Райский сад Дзёрури-дзи. Дзёрури-дзи ( 浄瑠璃寺? ) ( построен в 1107 году) - храм школы буддизма Чистой Земли с историческим японским садом, расположенным в Кудзигава рядом с Киото. Это один из немногих сохранившихся примеров Райского сада раннего периода Хэйян. Трехэтажная пагода, главный зал ( Хондо ), группа из девяти сидящих статуй Будды Амиды Нерай и группы Четырех Небесных владык – национальные сокровища Японии.Храм Дзёрури-дзи был основан в 1047 году священником Эшином (Eshin). Как и другие храмы буддизма Чистой Земли, здания храма разложены вокруг большого пруда, который символизирует океан, отделяющий рождение и смерть. В центре пруда находится остров символизирующий землю, связанный с берегом мостом. На западной стороне пруда находится зал Амиды, который символизирует Западный Рай Амитабхи Нёрай. К востоку от озера находится три пагоды, которая представляет собой восточный Рай Якуси Нёрай, Будды исцеления.В эпоху Хэйян японцы начали испытывать рост уверенности в себе и понимание ценности собственной земли и культурного наследия. Хотя торговые и религиозные связи между Японией и континентом продолжались, двор принял решение о прекращении официальных отношений с Китаем. жүктеу/скачать 70,38 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|