Еуразия гуманитарлық институтының хабаршысы

 
Еуразия 
гуманитарлық 
институтының 
 
ХАБАРШЫСЫ
 
 
Тоқсандық журнал 
2001 ж. шыға бастаған 
2011 
№ 1 
АСТАНА 
РЕДАКЦИЯЛЫҚ КЕҢЕС 
А.Қ. Құсайынов, т.ғ.д., проф. (төраға) 
Т.Қ. Айтқазин, филос.ғ.д., проф. 
С.Б. Байзақов, э.ғ.д., проф. 
Қ.Ж. Балтабаев, з.ғ.д., проф. 
Ш.М. Қаланова, п.ғ.д., проф. 
К.М. Марданов, филос.ғ.д., проф. 
М.Н. Сарыбеков, п.ғ.д., проф. 
Б.С. Сарсекеев, п.ғ.д, проф. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
РЕДАКЦИЯЛЫҚ АЛҚА 
А.Ж. Исмаилов, психол.ғ.к., проф. (бас редактор) 
Қ.Ә. Ахметов, т.ғ.д., проф. (бас редактордың орынбасары) 
Т.В. Кривощапова, ф.ғ.д., проф. (жауапты хатшы) 
А.Ж. Аманбаев, т.ғ.к., доц. 
Қ.Ә. Әбiшев, з.ғ.к., проф. 
Л.В. Волкова, п.ғ.к., доц. 
М.М. Жанпейiсова, т.ғ.к., доц. 
М.Ы. Жүкiбай, э.ғ.к., проф. 
С.Б. Загатова, ф.ғ.к., проф. 
Н.Қ. Қажекенова, п.ғ.к., доц. 
Д. Қамзабекұлы, ф.ғ.д., проф. 
Қ.А. Мамадiл, ф.ғ.к., доц. 
Г.Ж. Меңлібекова, п.ғ.д., проф. 
ВЕСТНИК
 
 
Евразийского 
гуманитарного 
института 
 
Ежеквартальный журнал  
Основан в 2001 г. 

 
2 
МАЗМҰНЫ  
 
 
 
 
 
 
     СОДЕРЖАНИЕ 
 
 
ТАРИХ 
 
Джампеисова Ж.М.  Туркменский адат и его функционирование в рамках российского колониального  
права (вторая половина XIX – начало XX вв.)............................................................... 
 
5 
Гали Д.А. Тенденции размещения поселений и расселения населения Казастана в XVIII-XIX веках.........  10 
 
САЯСАТТАНУ 
 
Охлопкова Т.В. Миссии международных организаций и участие наблюдателей Республики Казахстан в  
мониторинге электоральных кампаний в иностранных государствах................................. 
 
19 
Карипов Б.Н. Иерархичность консервативного мышления..............................................................................  25 
Сыдыкназаров М.К. Политика и стратегии Европейского союза в сфере эффективного управления  
вузами и человеческими ресурсами в научно-образовательной деятельности: проблемы и пути решения.. 
 
30 
Байгелди Г.С., Галиев М.Т.  Механизм административно-правового регулирования государственного  
менеджмента: системный подход к исследованию.......................................... 
 
36 
 
ЮРИСПРУДЕНЦИЯ 
 
Аккулев А.Ш. Некоторые аспекты практики наказаний народов, проживавших на территории 
 Казахстана до образования Казахского ханства……………………………………………... 
 
43 
Саламатов Е.А. УДО: проблемы правоприменения и пути решения………………………………………..  49 
Ахметова А.Р. Сочетание централизованного и локального регулирования трудовых отношений как  
 метод трудового права................................................................................................................. 
 
53 
Канатов Т.К. Вопросы законодательного регулирования защиты субъективных авторских прав в  
  Казахстане, России и Германии................................................................................................... 
 
58 
Бровкина А.Н. Некоторые вопросы выявления и раскрытия преступлений на рынке ценных бумаг  
 Республики Казахстан…………………………………………………………………………. 
 
62 
Қасқабаева Д.Б. Халықаралық шарт – халықаралық қатынастарды реттеудегі құқықтың негізгі қайнар  
 көзі…………………………………………………………………………………………….. 
 
68 
 
ЭКОНОМИКА 
 
Аленова К.Т. Состояние и направления развития статистики в современных условиях...............................  74 
Дарибаева А.К.  Развитие финансовой инфраструктуры в аграрном секторе Казахстана.............................  83 
Егембердиева С.М. Совершенствование корпоративного управления компаниями нефтегазового  
 сектора.................................................................................................................................. 
 
90 
Сагиндикова Б.И. Зарубежный опыт обучения и самообучения сотрудников..............................................  98 
Балгабаева В.Т. Управление кадровым потенциалом государства..................................................................  102 
Кадырбаева М.М.  Диверсификация как основа повышения конкурентоспособности  
сельскохозяйственных предприятий Казахстана.............................................................. 
 
107 
Аипов Б.Б.  Проблемы планирования государственного бюджета Республики Казахстан...........................  113 
Султанова Д.Д.  Кәсіпкерлік – кемел келешек кепілі........................................................................................  117 
Порядина И.В.  Оценка процентного риска в деятельности коммерческого банка........................................  122 
Сатенова Д.Е. Современное состояние развития мирового рынка нефти в условиях глобализации...........  127 
 
ПЕДАГОГИКА ЖӘНЕ ПСИХОЛОГИЯ 
 
Медетбекова Р.А, Сыдықов Б.Д. Білім беру жүйесін ақпараттандыру жағдайында мұғалімдердің  
кәсіби құзыреттілігін арттыру ерекшеліктері.......................................... 
 
133 
Загатова С.Б. Профессионально направленное мышление как феномен компетентности будущего  
учителя иностранного языка........................................................................................................ 
   
  137 
Санникова Н.Г., Козлов В.В.  Психологическая характеристика творческого поведения……...................  141 
Тесленко А.Н. Культурная социализация молодежи в процессе профессиональной подготовки  
 в высшей школе............................................................................................................... ............. 
 
145 
Омаров Е.Б. Әртүрлі спорт түрлерімен айналысатын студенттердің әлеуметтік-психологиялық  
үйлесімділіктері мен қарым-қатынастарының тиімділігін анықтау.…….................................. 
 
151 
Нуркасымова С.Н., Уразбаева К.Т. Применение IT-технологий на уроках физики....................................  157 
Руденко С.В. Концептуальная модель готовности учителя для развития творческих способностей  
 учащихся в условиях системного подхода................................................................................... 
 
162 
Комарова Л.Я. Основы педагогической концепции Чарльза Диккенса..........................................................  167 
Кемайкина Т.Н., Исмаилова А.Б. Психологическое благополучие школьников и факторы, его  
 определяющие............................................................................................ 
 
172 
Лекерова Г.Ж. Модель деятельности психологической службы в образовании............................................  177 

 
3 
Көкебаева Ә.Х. Этнопсихология ғылымындағы көкейкесті мәселелер...........................................................  182 
Аушева И.У., Паршина Г.Н.  Общие компетенции в трехуровневой системе образования........................  188 
Чернышева А.В. Школьные трудности учащихся начальных классов...........................................................  193 
 
ФИЛОЛОГИЯ  
 
Мұсабекова А.А. Кейіпкер тілінің көркемдігі (С. Мұқанов пьесаларының негізінде)...................................  197 
Арықбаева Ж. Адамзат – көп өлшемді концепт................................................................................................  204 
Рахимжанова Г.Р. Образовательная, воспитательная и информативная ценность учебного текста............  210 
Махсутова З.А. О методологическом аспекте изучения лексики русского языка с национально- 
культурным компонентом……................................................................................................. 
 
216 
Прманова Н.А. Ономастическое пространство города Астаны........................................................................  221 
Нұрдәулетова Б.И. Мұрын жырау және Маңғыстаудың жыраулық дәстүрі..................................................  227 
 

 
4 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Тарих
 

 
5 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Ж.М. Джампеисова   
Туркменский адат 
и его 
функционирование 
в рамках 
российского 
колониального 
права 
(вторая половина XIX - 
начало XX вв.) 
Во  второй  половине  XIX  века  в  судебной 
сфере  азиатских  окраин  Российской  империи 
сложилось  такое  положение,  когда  стали 
наблюдаться  разные  подходы  царских  адми-
нистраторов  к  месту  традиционного  обычного 
права  в  ходе  колониальных  реформ,  а  также  к 
системе 
внедрения 
российских 
судов 
в 
отдельных  частях  Центральной  Азии.  Это 
повлекло  за  собой  и  разнообразные  формы  их 
функционирования. Российские чиновники были 
склонны  заведомо  оценивать  работу  народных 
судов 
плохими 
и 
объяснять 
данное 
обстоятельство 
особенностями 
характера 
народов региона, в данном случае – туркмен.  
В туркменском обычном праве организация 
разбирательства 
конфликта 
имела 
свои 
особенности. 
Когда 
между 
туркменскими 
сторонами  возникал  какой-либо  конфликт,  то 
выбирались  доверенные  люди  от  каждой 
стороны. Обычно это  были почетные люди этих 
родов (яшули, аксакалы, кетхуды). Эти собрания 
назывались  мажлисами,  или  маслахатами.  На 
маслахатах  судьи  выслушивали  истца,  потом 
допрашивали  ответчика,  а  затем  начинали 
склонять  тяжущихся  к  миру.  Таким  образом, 
разбор  конфликта  у  туркмен  представлял 
посреднический  суд,  где  предложение  о  выходе 
из конфликта для сторон не было обязательным в 
случае  недовольства  одной  из  сторон.  Крайне 
важным 
для 
понимания 
механизмов 
регулирования  конфликтов  в  традиционных 
обществах  и  логики  внутреннего  построения 
обычного  права  является  правомочность  людей, 
уполномоченных 
на 
принятие 
судебных 
решений. В случае, если судьи обладают правами 
последней  инстанции,  это  является  признаком 
того,  что  суд  является  центральным  институтом 
обычного  права.  Если  же  решение  судей  не 
является  обязательным  для  исполнения,  это 
означает, 
что 
они 
осуществляют 
акт 
посредничества в примирении сторон. Последнее 
представляется  очень  важным  для  понимания 
сути сложных процессов, которые происходили в 
судебной сфере туркмен.  
В  изучаемой  системе  обычного  права 
уникальную  роль  выполнял  такой  важный 
инструмент  обычного  права  как  присяга. 
Значение  присяги  в  обычном  праве  у  туркмен 
было 
исключительно 
важным. 
Присяги 
использовались как доказательство невиновности 
обвиняемого.    Присягодатели    выбирались    из  

 
6 
круга родственников обвиняемого. Расстояние родства присягодателя зависело от тяжести 
преступления. В наиболее значимых делах могли избираться присягодатели от всего рода 
и  племени,  к  которым  принадлежал  обвиняемый.  Таким  образом,  обязательствами 
присяги были связаны все субъекты права родоплеменной системы как у туркмен, так и у 
казахов. Присяга принималась в тех случаях, когда истец не располагал явными фактами 
виновности  подозреваемого,  а  подозреваемый  –  оправдательными  доказательствами. 
Дающие  клятвы,  присягодатели,  отдавались  во  власть  невидимых  сил,  которые,  по 
мнению  общества,  брали  на  себя  обязательства  выяснения  истины  и,  в  случае 
необходимости,  могли  покарать  клятвопреступника.  Согласно  типологии  юридической 
антропологии  такие  доказательства  относятся  к  трансцендентным  видам  доказательства, 
которые  были  характерны  для  многих  известных  этнографии  систем  обычного  права. 
Принятие  присяги  происходило  посредством  совершения  той  или  другой  формы 
сакрального обряда. После принятия присяги дело считалось законченным. Обвиняемый, 
за  которого  была  принята  присяга  о  его  невиновности,  освобождался  от  подозрения  в 
преступлении, включая материальные претензии истца. Если присяга не принималась, это 
значило,  что  обвиняемый  будет  платить  истцу.  Решение  подтвердить  виновность  или 
невиновность  считалось  крайней  формой  в  разрешении  конфликта.  Решались  давать 
клятву  только  в  особо  важных  делах.  Чаще  всего  присягодатели  не  давали  клятву,  а 
только  демонстрировали  готовность  принять  ее,  так  как  решение  исполнения  клятвы 
считалось  не  лучшим  выходом  из  положения,  скорее  тяжким  испытанием  и  даже,  в 
некоторой  степени,  грехом.  Вот  почему  принятие  присяги  в  разбирательствах  было 
редким явлением. 
Подход  к  реформам  в  Туркмении  у  российских  властей  значительно  отличался  от 
административно-судебного  подхода  в  степных  областях  и  Туркестанском  генерал-
губернаторстве.  В  начале  ХХ  в.  были  предприняты  попытки  сравнительного  анализа 
положения  судов  в  новоприобретенных  землях,  в  том  числе  и  Закаспийской  области. 
Один  из  первых  таких  отчетов  о  положении  в  Туркмении  принадлежит  капитану  А. 
Давлетшину,  осуществившему  командировку  по  значительной  части  колониальной 
Средней  Азии.  В  отчете  военный  чиновник  подробно  описал  отличия  судов 
административных  частей  Закаспийской  области.  Он  сообщал  следующее:  «…следует 
заметить,  что,  в  частности,  народный  суд  здесь  действует  весьма  разнообразно  в 
зависимости  от  местных  условий,  главным  же  образом,  от  личного  усмотрения  местных 
административных  властей»  [1,  20].  В  отчете  К.  Палена  можно  отчасти  встретить 
некоторое  объяснение  такому  положению  вещей.  Отсутствие  единства  в  организации 
разных типов народных судов в Туркмении он объясняет тем, что они вводились по мере 
занятия  территорий  русскими  войсками  «постепенно,  но  без  всякой  системы».  С 
образованием  Закаспийского  отдела  в  составе  двух  приставств,  Мангышлакского  и 
Красноводского,  с  1874  г.  там  были  учреждены  «ордынские»  народные  суды  по  типу 
аульных  судов  Дагестанской  области.  К  1880  г.  они  перестали  существовать  в 
Мангышлакском  уезде,  и  только  частично  остались  в  Красноводском  уезде,  поскольку 
такие  суды  были  далеки  от  культурной  действительности  края.  После  завоевания  Ахал-
Текинского  оазиса,  в  1882  г.  была  образована  Закаспийская  область.  Право  высшей 
судебной  инстанции  в  Закаспийской  области  перешло  от  главнокомандующего 
Кавказской  армией  к  начальнику  области  [2,  127-128].  В  1890  г.  вышло  Временное 
положение об управлении Закаспийской областью, согласно которому начальник области 
получил  неограниченную  власть  и  в  судебных  делах.  Таким  образом,  система 
судопроизводства  в  завоеванной  Туркмении  сохраняла  свои  отличительные  черты  от 
подобных  систем  в  других  частях  российской  Центральной  Азии.  Чиновники,  которые 
сталкивались с особенностями туркменского суда, часто высказывались против введения в 
Закаспийской области судопроизводства, подобного тем, которые существовали в других 
частях  Туркестанского  генерал-губернаторства:  «Туркмены,  населяющие  Закаспийскую 

 
7 
область, имеют лишь весьма отдаленную этнографическую связь с народами Туркестана, 
а по обычаям и нравам своим значительно отличаются. Достаточно указать, что в то время 
как  у сартов существовал до занятия края исключительно суд казыя, а киргиз судился  у 
своего  почетного  бия,  туркмены  не  знали  единоличного  суда,  и  для  решения  всякого 
более  или  менее  важного  дела  собирался  «маслахат»  в  составе  родовых  аксакалов 
заинтересованных  сторон»  [1,  33].  С  точки  зрения  закаспийских  чиновников, 
исключительность туркменского адата была серьезным аргументом для продолжения той 
судебной  практики,  которая  осуществлялась  в  этом  крае.  В  связи  с  этим  капитан  А. 
Давлетшин  высказал  мысль,  что  при  неудовлетворительном  положении  судов  в 
Туркестане было бы правильнее, наоборот, согласовать туркестанское законодательство с 
Закаспийской  областью,  основываясь  на  том,  что  туркмены  высказывали  свое 
удовлетворение  действовавшей  системой  [1,  33].  В  результате,  в  Туркмении  в  системе 
судов  наблюдалось  большое  разнообразие.  В  отчете  К.  К.  Палена  выделены  наиболее 
общие  черты  туркменского  суда:  1)  коллегиальное  устройство  всех  инстанций;  2) 
выбранный  судья  не  имел  права  единоличного  решения,  он  являлся  лишь  членом 
коллегии;  3)  за  исполнение  своих  обязанностей  судьи  не  имели  официального 
вознаграждения; 4) приставы и уездные начальники не только надзирали, но фактически 
руководили ходом разборов исков [2, 124-180].  
Исключительное значение в имперских реформах этого времени приобрела система 
выборности  судей.  Вообще,  идея  выборности  должностных  лиц  присутствовала  во  всех 
документах,  касавшихся  местных  органов  власти.  Однако  в  Положениях  о  судах  в 
Туркмении  принципы  выборности  не  были  четко  прописаны.  Краткий  анализ  судов 
пореформенной Туркмении говорит о том, что здесь, в отличие от других частей края, не 
была  введена  система  выборности  судей,  вследствие  чего  не  было  и  проявлений 
«партийной»  борьбы.  С  другой  стороны,  возросла  роль  другой  важной  стороны 
туркменского  адата,  как  традиционный  выход  из  конфликтов  через  коллегиальное 
посредничество,  где  ни  один  аксакал  не  имел  решающего  голоса.  Таким  образом,  в 
условиях  исторически  сложившегося  посреднического  суда  и  нечеткой  позиции 
российских  чиновников  в  системе  суда  туркмен,  сложилось  положение,  при  котором 
исключительное влияние в «народных судах» приобрела русская администрация. 
В 1894 г. начальник области генерал-лейтенант А. Н. Куропаткин ввел новый проект 
Временного  положения  об  управлении  Закаспийской  областью.  По  этому  проекту 
народные  судьи  местного  уровня  находились  под  председательством  выбранного 
председателя  лишь  под  надзором  пристава,  а  вторая  инстанция  –  уездный  съезд  - 
находилась  под  председательством  уездного  начальника.  На  деле,  приставы  и  уездные 
начальники получили огромную власть в отправлении дел. С 1894 г. жалобы на решения 
народных  судов  передавались  на  рассмотрение  судной  комиссии.  Огромное  количество 
обжалований  решений  народных  судов  привело  А.  Н.  Куропаткина  к  мысли  о 
необходимости  созыва  чрезвычайных  съездов  народных  судей  в  Асхабаде  с  целью 
быстрого рассмотрения накопившихся дел. Эти съезды было решено созывать два раза в 
год для пересмотра приговоров. К 1898 г. на съездах было рассмотрено более 400 дел. Они 
были  опубликованы  в  «Сборнике  процессов  чрезвычайного  съезда  народных  судей 
Закаспийской области. 1894–1898 гг.». Затем такой сборник вышел в 1902 г. По мнению 
К.  К.  Палена,  по  воле  начальника  области  без  законодательного  утверждения  «была 
организована высшая инстанция народного суда, без определенных прав и юрисдикции и, 
притом,  в  отступление  от  принятой  системы,  в  составе  судей  исключительно  по 
назначению» [2, 132].  
Насколько  местные  народные  суды  обеспечивали  эффективное  судейство  в 
описанных  условиях?  Содержание  и  количество  дел,  рассмотренных  на  чрезвычайных 
съездах, свидетельствуют о значительном числе жалоб на приговоры местных судов, что в 
свою очередь ставит под сомнение мнения отдельных современников о том, что туркмены 

 
8 
были  абсолютно  довольны  своим  судом.  Скорее,  как  писал  А.  Давлетшин,  туркмены 
боялись изменений народного суда и дальнейшего отхода от правил местного адата. Как 
можно  характеризовать  проходившие  процессы  в  народных  судах?  Если  говорить  о 
большинстве дел, рассмотренных в 1898 г., то их можно назвать примирительными в том 
смысле,  что  основной  задачей  рассматриваемых  процессов  было  урегулирование 
конфликтов по туркменскому адату. Согласно обычаям, в большинстве случаев виновная 
сторона  выплачивала  ту  сумму,  которую  была  должна,  но  без  штрафных  санкций  или 
другого  наказания.  Представители  колониальной  администрации,  считая,  что  виновные 
должны  быть  всегда  наказаны,  к  решению  судей  еще  добавляли  те  виды  наказаний, 
которые  считали  нужными  в  данном  деле,  несмотря  на  заявления,  что  решения 
производятся  на  основе  адата.  Об  этом  говорят  частные  случаи,  рассмотренные 
чрезвычайными  съездами  народных  судей  Закаспийской  области  [3,  190-191].  По  этому 
поводу К.К. Пален заметил: «…высшие представители местной администрации все время 
преследовали  идею  сохранения  туземному  населению  его  обычаев  и  существующего  у 
них  суда,  а  в  результате  навязывали  ему  такие  обычаи  и  формы  суда,  которых  у  них 
никогда  не  существовало»  [2,  127],  хотя  истец  требовал  только  возмещения  убытков  и 
издержек  по  розыску  похищенного.  Здесь  нет  определения  цены  наказания,  а  также 
процента для судей. 
В случаях, когда не оказывалось свидетелей, судом предоставлялось право принятия 
присяги.  Анализ  дел  чрезвычайных  судов  показывает,  что  подобные  решения  были 
частыми,  но  их  осуществляли  только  в  определенных  сложных  случаях.  Обычно  это 
касалось случаев убийства, изнасилования, а также споров о важных земельных участках 
и водных источниках.  
В ходе процесса силу  имели показания свидетелей,  улики и другие  доказательства, 
которые были достаточны для вынесения приговора, после чего происходило примирение 
сторон. Если было вынесено решение на принятие присяги, туркмены чаще отказывались 
от  нее  и  были  готовы  платить  истцу.  Следует  обратить  внимание  на  факты  подробного 
описания  процессов  чрезвычайных  съездов.  Особенно  это  касалось  поиска  свидетелей  и 
их  показаний.  Надо  предполагать,  что  это  не  являлось  случайным,  так  как  в  отдельных 
случаях  показания  свидетелей  могли  быть  такими  очевидными,  что  можно  было  решать 
дела  без  наложения  присяги.  Особенно  в  тех  случаях,  когда  фигура  свидетеля  имела 
авторитет. Например, истец Айт-бай обвинял в краже своей лошади Чари Ана-Мамеда и 
Сафар Нияза, которую он обнаружил у человека, купившего ее. Свидетель Мамед Клыч, 
который  являлся  старшиной,  показал,  что  видел  как  Ша-Нияз  Керр  продавал  лошадь  за 
100  кран.  Суд  признал  троих  упомянутых  лиц  виновными  в  краже  и  приговорил  их  к 
аресту: Ша-Нияза на один год со взысканием с него 106 кран в пользу Айт-бая. На съезде 
стороны примирились, и обвиняемые были освобождены от ответственности [3, 234-235]. 
Гораздо чаще встречались дела, когда к свидетелям не было большого доверия. Поэтому 
были  случаи,  когда  или  свидетелям,  или  ответчикам,  или  истцам,  или  их  поручителям 
(родственникам)  предлагалось  совершить  акт  клятвы.  В  таких  случаях  использовалось 
право  приговоренных  к  присяге  отказаться  от  нее  и  выплатить  требуемую  истцом 
компенсацию.  
Какие  можно  сделать  выводы  о  количественном  и  качественном  использовании 
института  клятвы  в  «народных»  туркменских  судах  этого  периода?  Складывается 
впечатление,  что  для  чиновников  использование  механизма  клятвы  было  наиболее 
скорым и удобным средством достижения разрешения дела. Такой подход был серьезным 
отклонением  от  отношения  туркмен  к  присяге  и  от  адата  в  целом.  Наблюдая  за  частым 
использованием этого редкого института права в прошлом у туркмен, Н.Н. Йомудский в 
своей  известной  работе  о  роли  присяги  в  Туркмении  писал:  «К  сожалению,  русская 
администрация при разборе жалоб и тяжб между туркменами, не сознавая своей ошибки и 
не  вникая  в  важность  сохранения  известного  почтения,  уважения  и  боязни  перед 

 
9 
присягой,  насильно  вводит  в  обиход  присягу  как  будничное  средство  доказательства,  и 
оперирует  с  ней,  не  как  с  чрезвычайным  и  священным  институтом,  а  как  с  простой 
судебной формальностью» [4, 230-231]. Но можно предположить, что российские власти, 
приобретя  такое  важное  место  в  колониальных  судах,  имели  на  правовое  сознание 
туркмен  ограниченный  характер.  Такое  предположение  возможно  потому,  что  сама 
система традиционного суда не была глубоко изменена из-за отсутствия выборного начала 
судей,  как  это  было  в  других  местах,  и  иного  понимания  роли  судей  в  туркменском 
обществе.  
Прежде всего, так исторически сложилось, что в традиционном туркменском суде не 
было  судей  с  единоличным  правом  решения  исков.  Суд  традиционно  носил 
примирительный,  посреднический  характер,  в  котором  не  существовало  разветвленной 
системы штрафов, а статус судьи был примиряющим, нежели наказующим. В результате 
иска  обычно  происходило  возмещение  понесенного  ущерба,  и  правовой  баланс 
восстанавливался. Судебные процессы постреформенного периода показывают, что идея 
выборности  туркменских  судей  на  почве  туркменского  адата  не  приживалась.  Можно 
сказать,  что  чрезвычайные  суды  взяли  на  себя  роль  посреднического  суда.  Важность 
самих доказательств вины в ходе процесса, наблюдавшаяся в туркменских колониальных 
судах,  показывает,  что  в  них  доминировали  законы  адата.  В  связи  с  этим,  думается,  в 
колониальный период институт присяги по-прежнему не являлся обязательным элементом 
туркменского процесса и поэтому в большей степени сохранял традиционный механизм. 
Но  в  то  же  время,  надо  добавить,  он  был  излюбленным  судебным  инструментом 
российских чиновников, которые поощряли частое использование клятвы, так как при ее 
помощи они могли быстро разрешать и заканчивать сложные процессы.