Фгбоу впо «КубГУ» Кафедра гражданского процесса и международного права
Роль и место международных договоров в системе источников права, действующих в Российской Федерации
жүктеу/скачать 69,51 Kb.
|
1.2 Роль и место международных договоров в системе источников права, действующих в Российской ФедерацииНациональное и международное право представляют собой два самостоятельных правовых пространства. Однако нельзя не заметить, что они тесно соприкасаются во многих сферах общественной жизни. Роль международного права в межгосударственных отношениях возрастала параллельно с признанием международным сообществом необходимости в консолидированном развитии и принятии норм, которые бы на правовом уровне упрощали политические, экономические и иные отношения между государствами. Проследив историю формирования права в государствах на различных стадиях исторического развития, можно увидеть, что на этапах зарождения идеи международного права оно воспринималось как ориентир для национальных законодательств. В настоящее же время становится очевидным то, что международный договор, а также международные принципы и обычаи зачастую становятся непосредственными источниками внутригосударственного права. Основным направлением, в котором быстроразвивающееся и гибкое международное законодательство заставляет двигаться национальные представительные органы, является модернизация существующих правовых норм в соответствии с международным правом, а также их конкретизация, закрепление и уточнение в подзаконных нормативных актах. Принятие на себя государством обязательств, провозглашенных в том или ином международном договоре, инициирует и запускает процесс интеграции во внутригосударственную правовую плоскость новых, более эффективных способов и методов правового регулирования наиболее острых вопросов общественной жизни. Эта тенденция проявляется практически во всех отраслях права, однако в некоторых она более заметна, чем в других. В отличии от, например, земельного или предпринимательского права, влияние международных принципов и норм на законодательное регулирование прав и свобод человека и гражданина переоценить невозможно. Основной особенностью международного права является то, что оно универсально. Принцип универсальности в международном праве закреплен в основополагающих актах международных организаций. Устав ООН от 1945 г. первый раз заложил основу защиты прав человека на универсальном уровне: «С целью создания условий стабильности и благополучия, необходимых для мирных и дружеских отношений между нациями, основанных на уважении принципа равноправия и самоопределения народов, Организация Объединенных Наций содействует: повышению уровня жизни, полной занятости населения и условиям экономического и социального прогресса и развития; разрешению международных проблем в области экономической, социальной, здравоохранения и подобных; международному сотрудничеству в области культуры и образования; всеобщему уважению и соблюдению прав человека и основных свобод для всех, без различия расы, пола, языка и религии»14. Всеобщая декларация прав человека, принятая Организацией Объединенных Наций в 1948 г., положила начало всемирной защите прав человека не только на уровне международном, но и, что очень важно, на национальном. «Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства»15. Признание универсального характера международного договора позволяет констатировать тот факт, что нормы международного договора оказывают непосредственное влияние на деятельность органов государственной власти РФ. Однако важным является выяснить, действительно ли нормы международного права и международных договоров используются и эффективно применяются в деятельности органов государственной власти. Для этого можно рассмотреть отдельные элементы правовой основы деятельности государственных органов. Такие органы как суд, прокуратура, правоохранительные органы и органы исполнительной власти уполномочены применять многие международные договоры. Среди прочих можно выделить: Международный пакт о гражданских и политических правах; Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах; Венская конвенция о дипломатических сношениях; Венская конвенция о консульских сношениях; различные универсальные и региональные конвенции по вопросам обеспечения и защиты прав и основных свобод, т. е. договоры в сфере международного гуманитарного права; многосторонние и двусторонние конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам. В теории, применение перечисленных видов, а также других международных соглашений должно позволить упорядочить сотрудничество государств в области уголовно-правовых, гражданско-правовых, а также арбитражно-правовых отношений. Продекларированное правомочие государственных органов и учреждений использовать в своей деятельности общепризнанные принципы и нормы международного права, а также многочисленные международные договоры, участником которых является Российская Федерация, зачастую не может быть реализовано на практике. В связи с неопределенной и строго не регламентированной иерархией нормативно-правовых актов в системе права нашего государства, претворение в жизнь тех эффективных, и, безусловно, позитивных предложений, имеющихся в распоряжении международного права и предлагающихся международными правовыми организациями, представляется крайне затруднительным. Вопрос о месте международного договора в системе права Российской Федерации является чрезвычайно дискуссионным. К обсуждению этой проблемы подключены юридическое научное общество, судебная система и сам законодатель. Согласно Конституции Российской Федерации, «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законодательством, то применяются правила международного договора»16. Ростки данной нормы могут быть обнаружены еще в преамбуле Конституции РФ. В ней провозглашены положения об осознании населения Российской Федерации «многонациональным народом», уважении «общепризнанных принципов равноправия и самоопределения народов», а также осознании себя «частью мирового сообщества». Декларация данных ценностей в преамбуле Конституции подготавливает почву для дальнейшей разработки этих положений, которые нашли отражение в уже процитированной части 4 статьи 15 Конституции РФ. Верховный Суд Российской Федерации также сформулировал свою точку зрению о месте международных договоров в системе права Российской Федерации в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 года № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации». Рассмотрим некоторые положения вышеназванного постановления пленума. В Пункте 2 констатируется, что «международные договоры Российской Федерации наряду с общепризнанными принципами и нормами международного права являются составной частью ее правовой системы» 17. На первый взгляд может показаться, что данное положение охватывает весь массив международных договоров, участником которых является Российская Федерация, и, соответственно, все международные договоры, участницей которых является Россия, подлежат обязательному применению государственными органами Российской Федерации, в том числе и судами различных уровней. Действительно, отсутствие ясности в распределении компетенции по принятию решений о согласии на обязательность для Российской Федерации международных договоров давало бы повод для толкования ч. 4 ст. 15 Конституции РФ в том смысле, что Конституции приписывалось бы признание "безоглядного" приоритета международного договора по сравнению с законом независимо от того, на каком уровне принято решение о согласии на его обязательность для Российской Федерации, что, в свою очередь, означало бы, что Конституция допускает возможность подмены законодателя18. Однако последующий анализ постановления приводит нас к иному пониманию рассматриваемого нами вопроса. Позиция Верховного Суда заключается в следующем. Верховный Суд РФ выделяет несколько категорий международных договоров и соглашений, в зависимости от которых различается место каждого конкретного международного соглашения в системе нормативно-правовых актов России. Так, пункт 3 выделяет первую категорию международных договоров – применяющихся непосредственно, а именно таких, положения которых официально опубликованы и которые для своего применения на территории Российской Федерации не требуют издания внутригосударственных актов. Критерии, которым должны соответствовать такие договоры, в обозначенном пункте не называются, однако далее следует положение, конкретизирующее возможность, а точнее, невозможность непосредственного применения положений международного договора. Часть вторая пункта 3 постановления пленума содержит следующее положение: «к признакам, свидетельствующим о невозможности непосредственного применения положений международного договора Российской Федерации, относятся, в частности, содержащиеся в договоре указания на обязательства государств-участников по внесению изменений во внутреннее законодательство этих государств». Такая размытая формулировка, отсутствие четкого определения критериев допустимости «непосредственного» применения международных соглашений, а также разобщенная и немногочисленная практика судов Российской Федерации говорят о том, что у правоприменителя отсутствует четкое представление о том, как, каким образом и в каких случаях допускается непосредственное применение норм, закрепленных в международных договорах. Вследствие этого, представляется крайне затруднительным найти обоснованный и подкрепленный правовыми источниками ответ на вопрос о месте международных договоров, применяемых непосредственно, в системе правовых актов Российской Федерации. Свой взгляд на проблему непосредственного применения норм международного права сформулировал И.И. Лукашук. Он отмечает, что понятие «непосредственное действие или применение» носит условный характер. Ученый предлагает проводить грань между договорами, применение которых возможно непосредственно и иными договорами через понятие «самоисполнимых и несамоисполнимых норм». К самоисполнимым, а значит, применение которых возможно непосредственно, ученый относит такие договоры, которые содержат нормы, для реализации которых не требуется издание специального внутригосударственного акта19. Б.И. Осминин считает, что непосредственное действие и применение договорных положений возможно, во-первых, если правила, установленные международным договором, расходятся с правилами внутригосударственных правовых актов и, во-вторых, если в этом случае государство не приняло законодательные или административные акты для имплементации договорных положений, предоставив им возможность действовать непосредственно, и такие договорные положения обладают такой способностью, т.е. являются самоисполнимыми20. Исходя из смысла частей 3 и 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации, части 3 статьи 5 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации» судами непосредственно могут применяться те вступившие в силу международные договоры, которые были официально опубликованы в Собрании законодательства Российской Федерации, в Бюллетене международных договоров, размещены на "Официальном интернет-портале правовой информации" (www.pravo.gov.ru) в порядке, установленном статьей 30 указанного Федерального закона. Международные договоры Российской Федерации межведомственного характера опубликовываются по решению федеральных органов исполнительной власти или уполномоченных организаций, от имени которых заключены такие договоры, в официальных изданиях этих органов. Продолжая рассматривать Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 года № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», мы можем выделить вторую категорию международных договоров – договоры, для применения которых необходимо выраженное согласие компетентных органов государственной власти на обязательность применения положений договора. Часть вторая пункта 4 Постановления Пленума говорит о следующем: «судам надлежит иметь в виду, что международный договор подлежит применению, если Российская Федерация в лице компетентных органов государственной власти выразила согласие на обязательность для нее международного договора посредством одного из действий, перечисленных в статье 6 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации». В данном случае для более точного понимания сути этого положения необходимо обратиться к ФЗ «О международных договорах Российской Федерации». Федеральный закон «О международных договорах Российской Федерации» от 15 июля 1995 г. является основополагающим нормативно-правовым актом, регламентирующим процедуры заключения, принятия, а также исполнения и применения международных договоров, заключенных от имени Российской Федерации. В преамбуле обозначенного закона подчеркивается роль международных договоров в политической и общественной жизни страны, указывается их юридическое значение, которое трудно переоценить. Договоры как существенный элемент и залог стабильности правопорядка, как внутригосударственного, так и международного, образуют правовую основу отношений между государствами. Федеральный закон «О международных договорах Российской Федерации» регулирует заключение, выполнение и прекращение международных договоров в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, положениями самого договора, а также Конституцией РФ. Закон выделяет следующие виды международных договоров: межгосударственные (Договор между Российской Федерацией и Соединенными Штатами Америки о взаимной правовой помощи по уголовным делам (Москва, 17 июня 1999 г.); межправительственные (Договор между Правительством РФ и Правительством Исландии об упрощении выдачи виз гражданам Российской Федерации и Исландии (2008 г.); договоры межведомственного характера (Соглашение между Федеральной службой Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков и Министерством внутренних дел Арабской Республики Египет о сотрудничестве в борьбе с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров (Киев, 23 июня 2009 г.). Международные договоры Российской Федерации заключаются с иностранными государствами, а также с международными организациями и иными образованиями от имени Российской Федерации (межгосударственные договоры), от имени Правительства Российской Федерации (межправительственные договоры), от имени федеральных органов исполнительной власти или уполномоченных организаций (договоры межведомственного характера). Мы считаем заслуживающей внимания точку зрения Н.В. Миронова, который говорит о том, что «отнесение того или иного международного соглашения к категории межгосударственного, межправительственного или межведомственного соглашения тем самым означает и отнесение их к определенному иерархическому уровню по юридической силе их норм»21. Также целесообразным нам представляется мнение Еременко А.С., который высказывает интересную точку зрения о соотношении норм международного договора и норм, закрепленных в национальном законодательстве, как коллизию специальной и общей нормы. Еременко А.С. утверждает, что «правило международного договора, введенное в действие в надлежащем порядке хронологически после нормы, предусмотренной в гражданском законодательстве Российской Федерации, конкурирует c последней как специальная норма с общей нормой. Таким образом, международный договор приобретает статус специального закона как в силу хронологического критерия – обстоятельств времени введения в действие, так на основании регулятивной специализации – обстоятельств сферы действия – предмета регулирования»22. Мы полагаем, что систематизацию международных договоров по их юридической силе в правовой системе РФ можно провести по субъекту, выразившему согласие на обязательность договора. Например, если речь идет о межгосударственном договоре, ратификация которого осуществлена парламентом Российской Федерации, то такой международный договор по юридической силе будет следовать за Конституций РФ и Федеральными конституционными законами, так как сам факт ратификации и принятия специального национального закона означает, что государство выразило согласие на соблюдение его положений на все своей территории и ставит международный договор на один уровень с федеральным законодательством. В таком случае при коллизии федерального закона и международного договора применению подлежит последний. По мнению С.Ю. Марочкина, "не может обладать приоритетом применения перед законами договор, введенный в действие актом более низкой юридической силы, чем закон. Иное противоречило бы правовой логике"23. Соответственно, придерживаясь данного подхода к определению юридической силы международных соглашений, следует отметить, что юридическая сила международных договоров, согласие на обязательность которых было выражено посредством издания указа Президента Российской Федерации, будет эквивалента юридической силе самого указа, а юридическая сила международных межправительственных соглашений, согласие на обязательность которых выражена постановлением Правительства, будет равнозначна юридической силе данного постановления. Так как место Указов Президента РФ и постановлений Правительства в иерархии нормативно-правовых актов Российской Федерации не является предметом острых споров, то можно констатировать, что международные договоры, согласие на обязательность которых выражено вышеуказанными органами, по своей юридической силе будет следовать за Конституцией РФ, Федеральными конституционными и Федеральными законами. Нормы межведомственных международных договоров будут иметь приоритет «лишь в отношении актов соответствующего ведомства»24. Также следует отметить, что если межведомственное соглашение было ратифицировано, а межправительственное соглашение в ступило в силу после подписания, то в иерархии нормативно-правовых актов Российской Федерации указанное межправительственное соглашение будет находиться ниже межведомственного договора25. Во всяком случае, правила, установленные действующими межведомственными договорами, являются частью системы норм международного права и, в зависимости от характера этих норм, входят в соответствующие его отрасли. По своей сущности нормы межведомственных договоров являются диспозитивными – они детализируют многосторонние договоры более общего характера, устанавливают права и обязанности сторон в рамках требований региональных и универсальных международно-правовых норм. Заключая международные договоры межведомственного характера, государства должны опираться на общепризнанные принципы и нормы международного права. Международные договоры Российской Федерации, к которым относятся и ее межведомственные договоры, наряду с общепризнанными принципами и нормами международного права входят в правовую систему России. В этом качестве они являются действенным средством повышения эффективности внутреннего и международного правопорядков26. Международное право не навязывает свой приоритет внутригосударственному праву. В основе требования международного права обеспечить выполнение вытекающих из него обязательств лежит согласие государств на обязательность для них международных договоров, а в случае международного обычая – всеобщая практика, признанная в качестве правовой нормы27. Анализ Конституции РФ, Федерального закона «О международных договорах РФ», а также судебной практики Верховного Суда Российской Федерации приводит нас к выводу о том, что реализация принципа иерархии в национально-правовой системе государства зависит от уровня, на котором приняты решения о согласии на их обязательность, то есть статус международного договора соответствует статусу акта, посредством которого он инкорпорируется во внутригосударственное право, либо международному договору придается приоритет в применении перед актами, равными по юридической силе акту, посредством которого договор инкорпорирован во внутригосударственное право, и всеми нижестоящими актами28. Таким образом, место, отводимое международным договорам в иерархической системе источников внутригосударственного права в зависимости от уровня, на котором принято решение о согласии на обязательность для государства договора, статуса акта, посредством которого он инкорпорирован во внутригосударственное право, никоим образом не может и не должно сказываться на обязанности государства выполнить международные договорные обязательства: все действующие международные договоры в равной степени обязательны для его участников. жүктеу/скачать 69,51 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|