Философия

117
116
рода нравственное ограничение по отношению к
телу, в соответствии с которым последнее не должно
быть оголено, когда ктонибудь мог его увидеть
161
. В
новейшее время такое ограничение в большей части
западного общества в значительной мере вновь было
нивелировано. Таким образом, философ Марио Пер
ньола* слегка утрирует, когда утверждает, что одежда
определяет антропологическую, социальную и рели
гиозную идентичность человека – одним словом, его
«бытие», а нагота должна пониматься как частное
дело, как недостаток
162
. Это предусматривает крайне
резкое различие между нагим и одетым телом. А вер
нее, не существует абсолютно «обнаженного» тела,
так как голое тело всегда будет «одетым» в силу свое
го социального значения. И чем важнее роль, кото
рую играет одежда, тем бoльшее значение приобре
тает ее видимое отсутствие
163
. Если вы удалите всю
одежду, вы обнаружите не «естественное» тело, а
тело, сформированное модой, которое будет не
более «естественным», чем одежда, которая на него
надета
164
.
Мода в одежде часто понимается как особого
рода переодевание, как нечто, скрывающее истинную
природу личности или тела
165
. На это я могу возразить,
что не существует вообще какойлибо «истинной
природы». То, что рассматривается как «природа», в
высшей степени связано с культурой, и кроме того:
почему именно эта «природа» должна быть более
*
Марио Перньола – итальянский философ.
Рассматривая фотографии в журналах мод 50х
годов, мы видим в основном двадцатилетних жен
щин, представительниц среднего класса, однако ак
цент в этих изображениях сделан на 
одежде. В 60е го
ды на первое место выходит молодость, и в большей
степени это проявляется через обнажение тела. С тех
пор начинается постоянное развитие данной тенден
ции с той особенностью, что при съемках для журна
лов мод сама одежда постепенно вытесняется на
задний план. Речь даже идет в большей степени не о
демонстрации одежды, а, скорее, о передаче 
имиджа,
когда тело модели играет роль носителя символиче
ских ценностей. Обнаженное тело не может быть
нейтральным в смысле ценностей. Это ясно просле
живается уже в Первой книге Моисея (Бытие), где
нагота – когда Адам и Ева, вкусив от древа познания
добра и зла, обнаружили, что они фактически обна
жены, – связывается со стыдом. Поэтому они сначала
пытались скрыть свою наготу фиговыми листками,
пока Бог не смилостивился и не дал им одежду из
шкур животных
160
.
Значение обнаженного тела весьма сильно изме
нялось: в Древней Греции рабы и атлеты ходили
голыми, и это не привлекало к себе особого внима
ния, а вплоть до XVI века публичная нагота, по мне
нию теоретика культуры Норберта Элиаса*, была
весьма обычным явлением. Затем появилось особого
*
Н. Элиас (1897–1990) – знаменитый немецкий профессор, фило
соф, социолог, исследователь культуры; наибольшим влиянием его
идеи пользуются в Германии и Голландии.

119
«истинной», чем какаянибудь иная? Бодлер понимает
моду как симптом влечения людей к идеалу посред
ством победы над предопределенным природой:
«Мода, таким образом, должна рассматриваться как
признак стремления к идеальному, которое в челове
ческом сознании витает над всем земным и нечистым
в естественной жизни, как возвышенная деформация
природы, а вернее, как постоянное и скоротечное
улучшение этой природы»
166
. Бодлер считает денди
идеалом, который противоположен естественному –
красота денди антинатуральна
167
. Ему не кажется нор
мальным выглядеть естественно: «Денди должен
постоянно стремиться к достижению возвышенного;
он должен бодрствовать и спать перед зеркалом»
168
. В
отношении искусства макияжа Бодлер утверждает,
что оно также должно не «повторять» природу, а ско
рее, «побеждать ее». И когда такое действительно
имеет место, происходит это следующим образом:
«Искусство макияжа не имеет нужды прятаться или
пытаться скрыть свое присутствие; оно, напротив,
должно выставляться напоказ, если не с неестествен
ностью, то, во всяком случае, откровенно»
169
. В данном
случае речь идет, скорее, не об использовании в каче
стве нормы естественности, что имело место в эстети
ке, предшествующей современной, а о создании дру
гой особой нормы. То, каким образом мы одеваемся
или, иначе, украшаем себя, не является просто спосо
бом облачения, но активной техникой для демонстра
ции нашего телесного «я». В данном случае можно
рассмотреть отрывок из философского романа Тома
118
са Карлейля «Сартор Резартус». По его мнению, одеж
да имеет решающее значение для человеческой сущ
ности, и он отвергает точку зрения, в соответствии с
которой первоначальным естественным состоянием
было состояние 

жүктеу/скачать 490,25 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: