Часть 2. РОЖДЕНИЕ НОВОЙ ЯПОНИИ Глава 1
РЕСТАВРАЦИЯ МЭЙДЗИ И ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА
Кризис сёгуната накануне реставрации В первой половине XIX в. в японском обществе развился всеобъемлющий системный кризис. Он проявлялся во всех сторонах жизни — в замедлении роста экономики, в расшатывании феодальной сословной структуры, в падении эффективности государственного управления и росте местного сепаратизма. Важным фактором обострения этого кризиса стала также деятельность в Японии иностранцев, появившихся там после вынужденного прекращения политики самоизоляции.
В японской исторической литературе этот период получил название бакумацу (букв, «конец правления бакуфу», т. е. сёгуната). Хронологические рамки этого периода определяют по-разному: начало его относят и к первым годам XIX в., когда проявились кризисные явления в экономике, и к 30-м годам, когда бакуфу попыталось провести реформы, закончившееся неудачей, и к середине 50-х годов, когда у берегов Японии появились иностранные военные корабли. Окончание же периода бакумацу датируется с абсолютной точностью — в конце 1867 г. сёгунат Токугава прекратил свое существование.
Социально-экономическое положение накануне реставрации В первой половине XIX в. в Японии продолжала существовать жесткая сословная иерархия со строжайшей регламентацией всех сторон жизни общества, основанная на 4-ступенчатой системе си—нō—кō—сë (самураи-крестьяне-ремесленники-купцы). Сёгунское правительство считало самураев своей военной опорой, а крестьян — источником экономического благосостояния. Соответственно, формально они занимали две верхние ступеньки в общественной иерархии. Торговцев же рассматривали как непроизводительную силу и отводили им последнее место.
С развитием товарно-денежных отношений структура японского общества постепенно менялась, и статус сословий совершенно перестал соответствовать действительному положению вещей. Неподвижная и незыблемая на первый взгляд экономическая система эпохи Токугава в действительности претерпела важные качественные изменения, подготовившие благоприятные условия для развития капитализма. Решающее значение при этом имели перемены в японской деревне.
Хотя и в конце периода Токугава японское сельское хозяйство оставалось по преимуществу натуральным, товарно-денежные отношения уже оказывали заметное влияние на жизнь деревни. С одной стороны, ежегодно с наступлением зимы тысячи крестьян отправлялись на заработки в города, так как из-за огромных налогов (40-50% урожая риса) занятие одним только сельским хозяйством не могло обеспечить даже минимальных потребностей крестьянских семей. С другой стороны, благодаря постепенному улучшению методов производства, расширению номенклатуры возделываемых культур, росту масштабов подсобных промыслов (особенно шелководства) многие крестьянские хозяйства стали реализовывать часть продукции на рынке.
В результате к концу периода Токугава японское крестьянство представляло собой уже весьма разнородную массу. На одном ее полюсе находились богатые крестьяне, расширившие свои земельные владения и занимавшиеся наряду с сельским хозяйством торговлей, ростовщичеством и сдачей земли в аренду; на другом — безземельные крестьяне (арендаторы и батраки). Основная же часть была представлена крестьянами-собственниками, среди которых преобладали малоземельные крестьяне, чьи наделы не превышали 0,5-1,0 тë (1 тë=0,992 га).
Наряду с выделившимися из деревенской верхушки землевладельцами {дзинуси) весьма крупные земельные участки приобретали богатые городские торговцы. Однако из-за сохранения феодальной системы землевладения лишь часть ренты, взимавшейся и теми, и другими с крестьян, попадала в их карман, основная же часть доставалась крупным феодалам-даймë. Поэтому новые фактические собственники земли стремились к признанию их прав в полном объеме.
Одновременно с разложением натурального хозяйства в деревне шло созревание предпосылок капиталистического производства в городах. К концу периода Токугава значительное развитие получили ремесла и торговля. Товары, производившиеся крестьянами и ремесленниками для продажи, закупались торговцами и реализовывались в основных городах. Иногда торговцы брали на себя и функции обеспечения производителей сырьем, а в сложных производствах они также брали на себя ответственность за координацию между различными стадиями работы (так осуществлялось производство шелка, хлопка, бумаги, ццновок-татами и некоторых других товаров).
Значительного объема достигла торговля между различными районами Японии. Этому способствовали два обстоятельства. Во-первых, уже к началу XIX в. довольно четко оформилась специализация отдельных районов на определенных видах продукции. Во-вторых, существование системы санкин кōтай (своеобразная система заложничества, направленная на преодоление сепаратистских настроений крупных феодалов; согласно ей часть членов семей всех Даймë была обязана проживать в столице сёгуната) способствовало значительному увеличению товарных потоков из провинций в Эдо для обеспечения потребностей проживавших там членов семей даймё. Для организации бесперебойной торговли в Эдо и Осака были созданы огромные товарные склады, и возник хорошо организованный рынок, на котором имели место даже фьючерсные сделки.
С начала XIX в. режим Токугава начали сотрясать серьезные экономические трудности, свидетельствовавшие о том, что изменения в социальной и экономической структуре страны оказались несовместимы с жесткой политико-административной системой сёгуната, и что страна созрела для важных перемен.
В начале XIX в. темпы роста производства риса в Японии заметно сократились. Возможности обеспечивать развитие как за счет расширения посевных площадей, так и за счет интенсификации их использования в рамках традиционной системы ведения хозяйства оказались исчерпаны. Это отразилось на доходах крупных феодалов и, соответственно, на том содержании, которое они выплачивали своим вассалам — самураям низших рангов. Множество самураев лишались источников дохода и переходили в категорию рōнин (самураев, не имевших хозяина); часть из них пыталась заняться производительным трудом (они становились учителями, врачами, даже ремесленниками и мелкими торговцами), другая превратилась в разбойников.
Выход из экономических затруднений феодалы пытались найти в усилении эксплуатации крестьянства. Постоянно росла часть урожая, которую крестьяне отдавали хозяину: от 40% до 50 и даже до 70%. Усиление налогового гнета вело к падению сельскохозяйственного производства и к разорению крестьянства, чье недовольство выливалось в восстания, нередко соединявшиеся с массовыми беспорядками городской бедноты.
Чтобы заплатить подати, крестьяне были вынуждены обращаться к ростовщикам; соответственно, увеличивалась их задолженность. Сосредоточив в своих руках огромные денежные средства, ростовщики, несмотря на формальные запреты, постепенно скупали землю за долги. В деревне появилось очень много безземельных крестьян и арендаторов. В то же время богатые крестьяне наряду с сельским хозяйством все больше занимались торговлей, ростовщичеством и предпринимательством.
Роль ростовщиков становилась все более заметной как в деревне, так и в городе. Растущая финансовая мощь торговцев и ростовщиков реально выдвигала их на одно из первых мест в обществе. Неформальным признанием этого факта было слияние торгово-финансовых домов с семьями феодалов через браки и институт усыновления.
Даймё часто приходилось занимать деньги у торговцев в счет будущих доходов, и постепенно среди последних выделился слой, чьей основной сферой деятельности стало предоставление займов даймё и проведение финансовых расчетов между различными районами. Основные финансово-торговые дома имели сеть отделений по всей стране, и обычным явлением стало использование таких финансовых инструментов, как векселя и долговые обязательства.
Успешно занимаясь предпринимательской деятельностью, торговцы способствовали появлению нового класса капиталистов (например, дома Мицуи, Сибусава, Сумитомо). Уже к началу XIX века существовало немало крупных мануфактур (с числом занятых до 100 чел.) в шелкоткацкой, хлопчатобумажной и льняной отраслях. Они были широко распространены в винокурении, а также в железоделательном и гончарном производстве, в добыче золота, серебра и меди. В первой половине XIX в. было создано несколько крупных оружейных мануфактур, принадлежавших даймё. В 1853 г. насчитывалось 309 мануфактур, треть которых была создана за предыдущие 30 лет. Это вело к дальнейшему расширению товарно-денежных отношений и развитию внутреннего рынка. Оставалось сделать лишь несколько шагов для перехода к капиталистическому ведению хозяйства, но тормозом на этом пути были феодальные отношения.