Географические условия и историко-культурный процесс


Часть 2. РОЖДЕНИЕ НОВОЙ ЯПОНИИ



бет316/627
Дата18.10.2023
өлшемі7,14 Mb.
#117770
1   ...   312   313   314   315   316   317   318   319   ...   627
Байланысты:
Учебник. Жуков ист.1-2 т.

Часть 2. РОЖДЕНИЕ НОВОЙ ЯПОНИИ
Глава 1
РЕСТАВРАЦИЯ МЭЙДЗИ И ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА
Кризис сёгуната накануне реставрации
В первой половине XIX в. в японском обществе развился всеобъемлющий системный кризис. Он проявлялся во всех сторонах жизни — в замедлении роста экономики, в расшатывании фео­дальной сословной структуры, в падении эффективности госу­дарственного управления и росте местного сепаратизма. Важным фактором обострения этого кризиса стала также деятельность в Японии иностранцев, появившихся там после вынужденного пре­кращения политики самоизоляции.
В японской исторической литературе этот период получил на­звание бакумацу (букв, «конец правления бакуфу», т. е. сёгуна­та). Хронологические рамки этого периода определяют по-разно­му: начало его относят и к первым годам XIX в., когда проявились кризисные явления в экономике, и к 30-м годам, когда бакуфу попыталось провести реформы, закончившееся неудачей, и к сере­дине 50-х годов, когда у берегов Японии появились иностранные военные корабли. Окончание же периода бакумацу датируется с абсолютной точностью — в конце 1867 г. сёгунат Токугава пре­кратил свое существование.
Социально-экономическое положение накануне реставрации
В первой половине XIX в. в Японии продолжала существовать жесткая сословная иерархия со строжайшей ре­гламентацией всех сторон жизни об­щества, основанная на 4-ступенчатой системе си—нō—кō—сë (са­мураи-крестьяне-ремесленники-купцы). Сёгунское правитель­ство считало самураев своей военной опорой, а крестьян — источ­ником экономического благосостояния. Соответственно, фор­мально они занимали две верхние ступеньки в общественной ие­рархии. Торговцев же рассматривали как непроизводительную си­лу и отводили им последнее место.
С развитием товарно-денежных отношений структура япон­ского общества постепенно менялась, и статус сословий совершенно перестал соответствовать действительному положению ве­щей. Неподвижная и незыблемая на первый взгляд экономиче­ская система эпохи Токугава в действительности претерпела важ­ные качественные изменения, подготовившие благоприятные ус­ловия для развития капитализма. Решающее значение при этом имели перемены в японской деревне.
Хотя и в конце периода Токугава японское сельское хозяйство оставалось по преимуществу натуральным, товарно-денежные от­ношения уже оказывали заметное влияние на жизнь деревни. С одной стороны, ежегодно с наступлением зимы тысячи крестьян отправлялись на заработки в города, так как из-за огромных на­логов (40-50% урожая риса) занятие одним только сельским хо­зяйством не могло обеспечить даже минимальных потребностей крестьянских семей. С другой стороны, благодаря постепенному улучшению методов производства, расширению номенклатуры возделываемых культур, росту масштабов подсобных промыслов (особенно шелководства) многие крестьянские хозяйства стали реализовывать часть продукции на рынке.
В результате к концу периода Токугава японское крестьянство представляло собой уже весьма разнородную массу. На одном ее полюсе находились богатые крестьяне, расширившие свои зе­мельные владения и занимавшиеся наряду с сельским хозяйством торговлей, ростовщичеством и сдачей земли в аренду; на другом — безземельные крестьяне (арендаторы и батраки). Основная же часть была представлена крестьянами-собственниками, среди ко­торых преобладали малоземельные крестьяне, чьи наделы не пре­вышали 0,5-1,0 тë (1 тë=0,992 га).
Наряду с выделившимися из деревенской верхушки землевла­дельцами {дзинуси) весьма крупные земельные участки приоб­ретали богатые городские торговцы. Однако из-за сохранения феодальной системы землевладения лишь часть ренты, взимав­шейся и теми, и другими с крестьян, попадала в их карман, основ­ная же часть доставалась крупным феодалам-даймë. Поэтому но­вые фактические собственники земли стремились к признанию их прав в полном объеме.
Одновременно с разложением натурального хозяйства в де­ревне шло созревание предпосылок капиталистического произ­водства в городах. К концу периода Токугава значительное разви­тие получили ремесла и торговля. Товары, производившиеся кре­стьянами и ремесленниками для продажи, закупались торговцами и реализовывались в основных городах. Иногда торговцы брали на себя и функции обеспечения производителей сырьем, а в сложных производствах они также брали на себя ответственность за координацию между различными стадиями работы (так осущест­влялось производство шелка, хлопка, бумаги, ццновок-татами и некоторых других товаров).
Значительного объема достигла торговля между различными районами Японии. Этому способствовали два обстоятельства. Во-первых, уже к началу XIX в. довольно четко оформилась специа­лизация отдельных районов на определенных видах продукции. Во-вторых, существование системы санкин кōтай (своеобразная система заложничества, направленная на преодоление сепара­тистских настроений крупных феодалов; согласно ей часть членов семей всех Даймë была обязана проживать в столице сёгуната) способствовало значительному увеличению товарных потоков из провинций в Эдо для обеспечения потребностей проживавших там членов семей даймё. Для организации бесперебойной торгов­ли в Эдо и Осака были созданы огромные товарные склады, и воз­ник хорошо организованный рынок, на котором имели место даже фьючерсные сделки.
С начала XIX в. режим Токугава начали сотрясать серьезные экономические трудности, свидетельствовавшие о том, что изме­нения в социальной и экономической структуре страны оказались несовместимы с жесткой политико-административной системой сёгуната, и что страна созрела для важных перемен.
В начале XIX в. темпы роста производства риса в Японии за­метно сократились. Возможности обеспечивать развитие как за счет расширения посевных площадей, так и за счет интенсифика­ции их использования в рамках традиционной системы ведения хозяйства оказались исчерпаны. Это отразилось на доходах круп­ных феодалов и, соответственно, на том содержании, которое они выплачивали своим вассалам — самураям низших рангов. Мно­жество самураев лишались источников дохода и переходили в ка­тегорию рōнин (самураев, не имевших хозяина); часть из них пы­талась заняться производительным трудом (они становились учи­телями, врачами, даже ремесленниками и мелкими торговцами), другая превратилась в разбойников.
Выход из экономических затруднений феодалы пытались най­ти в усилении эксплуатации крестьянства. Постоянно росла часть урожая, которую крестьяне отдавали хозяину: от 40% до 50 и да­же до 70%. Усиление налогового гнета вело к падению сельско­хозяйственного производства и к разорению крестьянства, чье недовольство выливалось в восстания, нередко соединявшиеся с массовыми беспорядками городской бедноты.
Чтобы заплатить подати, крестьяне были вынуждены обра­щаться к ростовщикам; соответственно, увеличивалась их задол­женность. Сосредоточив в своих руках огромные денежные сред­ства, ростовщики, несмотря на формальные запреты, постепенно скупали землю за долги. В деревне появилось очень много беззе­мельных крестьян и арендаторов. В то же время богатые крестья­не наряду с сельским хозяйством все больше занимались торгов­лей, ростовщичеством и предпринимательством.
Роль ростовщиков становилась все более заметной как в де­ревне, так и в городе. Растущая финансовая мощь торговцев и ростовщиков реально выдвигала их на одно из первых мест в об­ществе. Неформальным признанием этого факта было слияние торгово-финансовых домов с семьями феодалов через браки и ин­ститут усыновления.
Даймё часто приходилось занимать деньги у торговцев в счет будущих доходов, и постепенно среди последних выделился слой, чьей основной сферой деятельности стало предоставление займов даймё и проведение финансовых расчетов между различными районами. Основные финансово-торговые дома имели сеть отде­лений по всей стране, и обычным явлением стало использование таких финансовых инструментов, как векселя и долговые обяза­тельства.
Успешно занимаясь предпринимательской деятельностью, торговцы способствовали появлению нового класса капиталистов (например, дома Мицуи, Сибусава, Сумитомо). Уже к началу XIX века существовало немало крупных мануфактур (с числом заня­тых до 100 чел.) в шелкоткацкой, хлопчатобумажной и льняной отраслях. Они были широко распространены в винокурении, а также в железоделательном и гончарном производстве, в добыче золота, серебра и меди. В первой половине XIX в. было создано несколько крупных оружейных мануфактур, принадлежавших даймё.
В 1853 г. насчитывалось 309 мануфактур, треть которых была создана за предыдущие 30 лет. Это вело к дальнейшему расшире­нию товарно-денежных отношений и развитию внутреннего рын­ка. Оставалось сделать лишь несколько шагов для перехода к ка­питалистическому ведению хозяйства, но тормозом на этом пути были феодальные отношения.


Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   312   313   314   315   316   317   318   319   ...   627




©emirsaba.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет