Географические условия и историко-культурный процесс
жүктеу/скачать 7,14 Mb.
|
Учебник. Жуков ист.1-2 т.
| Первый этап переговоров
Мирные переговоры между Россией и Японией открылись в Портсмуте (штат Нью-Гемпшир) 9 августа 1905 г. Уполномоченными с русской стороны были С.Ю.Витте, крупный государственный деятель, находившийся с 1903 г. в опале и занимавший безвластный пост председателя комитета министров, и посол в США P.P. Розен; японскими уполномоченными были министр иностранных дел Комура Дзютарō и посланник в США Такахира Когорō. С.Ю.Витте показал себя умелым дипломатом. Чтобы добиться приемлемых условий мира, он разработал оригинальную тактику ведения переговоров, построенную на использовании объективных противоречий между Японией, США и Великобританией. Зная, что западные державы опасались, что Япония, заняв место России в Маньчжурии, начнет вытеснять их из Китая, Витте старался всячески подчеркнуть, что усиление Японии угрожает американским и британским интересам на Дальнем Востоке. Параллельно Витте постарался расположить общественное мнение западных стран в пользу России. На протяжении всей войны американская и британская пресса изображала Россию агрессивной и милитаристской державой, а Японию — либеральной конституционной страной, защищающей свободу и независимость Китая и Кореи, что объяснялось прояпонской политикой этих стран. Чтобы переломить антирусские настроения, Витте стал активно работать с прессой. В ходе конференции Витте охотно принимал корреспондентов, обстоятельно отвечал на их вопросы, открыто говорил о недостатках в русском управлении и о планах реформ. В первом же своемвыступлении по приезде в Америку он подчеркнул традиционные дружеские чувства русского народа к американскому, что вызвало много положительных откликов в американской печати. Но особенно благоприятное впечатление на общественное мнение и на прессу произвело предложение Витте о полной гласности ведения переговоров, которое он внес при открытии конференции: предложение, которое, как он правильно рассчитал, было отвергнуто японской стороной. Понимая, что после поражения в войне Россия не могла претендовать на сохранение своего влияния в Корее и Китае, Витте постарался обратить демагогические заявления о ведении Японией «справедливой войны за свободу Китая и Кореи» в пользу России и, в свою очередь, стал при каждом удобном случае выступать в защиту независимости и суверенитета этих стран. На этом фоне японские требования территориальных присоединений (Корея, Ляодунский п-ов, Сахалин) и уплаты контрибуции вызывали негативную реакцию мирового общественного мнения. Особенно активно эта тактика применялась русскими уполномоченными при обсуждении вопросов, непосредственно касавшихся судьбы Кореи, Маньчжурии и Ляодунского п-ова. СЮ. Витте выступил за сохранение независимости Кореи, заявив, что государственный суверенитет является одним из основных принципов международного права. В ответ Комура Дзютарō сослался на соглашение, заключенное Японией с корейским королем, согласно которому внешние сношения Кореи ставились под контроль Японии. Тогда С.Ю.Витте предложил записать в протоколе конференции, что японские делегаты, несмотря на настояния русских уполномоченных, отказались признать суверенитет Кореи. После долгих пререканий было решено не упоминать в договоре о независимости Кореи, а сделать в протоколе оговорку, что те мероприятия, которые могут затрагивать ее суверенитет, будут приниматься по согласованию с корейским правительством. В отношении уступки Японии прав на аренду Ляодунского п-ова русская делегация, в целом приняв японские требования, заявила, что это может быть сделано лишь по предварительному соглашению с Китаем «ввиду суверенных прав Китая на упомянутые территории». После долгих споров была одобрена русская редакция текста статьи, предусматривавшая получение согласия Китая на передачу Японии Ляодуна, а также русская поправка о том, что «права собственности русских подданных на вышеупомянутой территории будут вполне уважены». Таких же условий (согласия Китая) Россия добилась и для передачи Японии части ЮМЖД. Наконец, несмотря на упорство японской стороны, русским уполномоченным удалось настоять на равных обязательствах Японии и России в отношении Северной Маньчжурии (вопрос о Южной Маньчжурии был выделен в особую статью). Оба государства обязались «совершенно и одновременно» вывести войска из Маньчжурии, за исключением Ляодунского п-ва, и возвратить «в исключительное управление Китая вполне и во всем объеме» все части Маньчжурии, занятые японскими или русскими войсками. Наиболее острыми из рассматривавшихся на Портсмутской конференции были вопросы об уступке Японии Сахалина и о выплате Россией контрибуции. Разрешение первого из них в приемлемом для России духе крайне осложнялось, во-первых, японской оккупацией острова и, во-вторых, позицией хозяина конференции американского президента Т.Рузвельта, прилагавшего максимум усилий, чтобы японское требование было удовлетворено. Делегации не смогли достичь соглашения по вопросу о Сахалине. После дискуссии о том, кому принадлежит приоритет в открытии и освоении острова, С.Ю.Витте поставил вопрос принципиально, заявив: «Если рассматривать вопрос с точки зрения прочности мира, над установлением которого мы здесь работаем, то не подлежит сомнению, что владение Сахалином японцами будет угрожать миру больше, чем владение Россией. Русское самосознание никогда не примирится с тем, что территория, которой Россия владела много лет, от нее отнята». В таком же непримиримом ключе развивалось и обсуждение вопроса о контрибуции. Японская сторона считала его даже болееважным, чем сахалинский, и ставила возможность смягчения своей позиции по Сахалину в зависимость от его разрешения на своих условиях. Принципиальная позиция С.Ю.Витте по вопросу о контрибуции заключалась в том, что Россия «не побеждена», и потому не должна принимать условий, которые могут быть предъявлены только побежденным странам: «Военные издержки уплачиваются только странами побежденными, а Россия не побеждена. Не может считать себя побежденною страна, территория которой почти не подвергалась нападению со стороны неприятеля... Только в том случае, если бы японские войска победоносно заняли внутренние области России, страна могла бы понять возбуждение вопроса о возмещении военных издержек». Россия соглашалась только на возмещение расходов Японии, «послуживших не к ущербу, а к пользе подданных России», т.е. за содержание военнопленных, лечение больных и т.д. Япония на это не согласилась, и стороны вновь констатировали, что не могут прийти к соглашению. Не было найдено компромисса и в отношении японского требования передаче Японии интернированных в нейтральных портах русских военных кораблей (по этому поводу Витте заявил, что «едва ли можно найти в практике международных отношений прецеденты, которые оправдали бы такую требовательность»), и об ограничении военно-морских сил России на Дальнем Востоке, которое русская делегация отмела как «несовместимое с достоинством России». Казалось, что Портсмутская конференция зашла в тупик. Этому способствовала и жесткая позиция Николая II. Когда Витте направил в Петербург телеграмму, в которой предложил «ввиду бесконечной важности предмета» еще раз рассмотреть возможность уступок в отношении Сахалина, император начертал на ней: «Сказано было — ни пяди земли, ни рубля уплаты военных издержек. На этом я буду стоять до конца». Однако безрезультатность конференции не устраивала японскую делегацию. Хотя на деле С.Ю.Витте был склонен к компромиссу, он так ловко вел переговоры, что Комура Дзютарб стал всерьез опасаться, что русские действительно намерены уйти с конференции без подписания соглашения. Стремясь спасти конференцию от провала, 18 августа Комура выдвинул «компромиссное» предложение. Японская делегация выразила готовность отказаться от требований об ограничении русских военно-морских сил на Тихом океане и о выдаче Японии интернированных русских кораблей при условии, что вопрос о Сахалине будет решен следующим образом: северная часть острова, по 50° с.ш., останется за Россией, а южная отойдет к Японии. Но за «возвращение» северной части острова Россия должна будет уплатить 1200 млн. иен. Таким образом Япония получала и половину Сахалина, и контрибуцию, но в форме выплаты за «возвращение» северной части Сахалина. Новое японское предложение не было предусмотрено инструкциями В.Н.Ламздорфа. Поэтому С.Ю.Витте оставил его без комментариев, заявив, что доложит о нем своему правительству. Но в своей телеграмме в Петербург с изложением новых японских условий он отметил, что с ними «нам не представляется возможным согласиться, так как это равносильно уплате военных расходов». В тот же день, 18 августа, стороны пришли к соглашению о предоставлении японцам прав рыболовства в русских водах. Оно было принято в русской редакции, выражавшей согласие предоставить Японии право рыболовства только вдоль побережья Охотского, Японского и Берингова морей (японцы настаивали на распространении такого права еще и на «заливы, гавани, бухты и реки»). При этом оговаривалось, что за русскими и иностранцами сохраняются предоставленные им ранее права ведения рыболовного промысла. Вскоре Витте получил новые инструкции из Петербурга. В них предписывалось «прекратить дальнейшие переговоры с японскими делегатами, если последние не будут уполномочены отказаться от тех чрезмерных притязаний, которые ими ныне предъявляются». При этом Витте предлагалось «дать понять Рузвельту, что Россия при иных, более благоприятных обстоятельствах была бы готова возобновить переговоры о мире с Японией». жүктеу/скачать 7,14 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|