Географические условия и историко-культурный процесс



бет409/627
Дата18.10.2023
өлшемі7,14 Mb.
#117770
1   ...   405   406   407   408   409   410   411   412   ...   627
Байланысты:
Учебник. Жуков ист.1-2 т.

Антиправительственные выступления в сентябре 1905 г.
Еще до начала войны в Японии была развернута разнузданная антирусская пропаганда ставила своей целью мобилизовать все слои населения на достижение военной победы. Крича об «агрессивности России» и о защите Кореи и Китая от «русского порабощения», японские правящие круги стремились кроме того завуалировать собственные империалистические цели в войне, придать им в гла­зах собственного народа благородный и справедливый характер. Особую пропагандистскую активность проявляла специально соз­данная для этого организация под названием Антирусская лига (Тайро дōсикай).
По мере того, как тяготы и жертвы войны росли, одним из главных тезисов японской пропаганды стало утверждение, что по­беда в войне принесет неисчислимые блага Японии и оправдает все трудности и лишения, понесенные ее народом. В результате ожидания грядущего величия и благоденствия широко распро­странились во всех слоях японского общества. Они подогревались смакованием в японской прессе совершенно нереалистических условий будущего мира с Россией (часть из них, впрочем, дейст­вительно вошла в японский проект мирного договора): контрибу­ции в 3 млрд. иен, присоединения к Японии Сахалина и Примор­ской области, передачи ей русских арендных прав в Маньчжурии, выдачи всех русских кораблей, находившихся в нейтральных пор­тах, ограничения прав России иметь флот на Тихом океане и т.д.
Когда первые сведения о реальных условиях мирного договора достигли Японии, они вызвали там своего рода шок. О том, что Япония не может продолжать войну без риска потерять свои заво­евания, знало только высшее руководство страны. Широкие мас­сы постоянно слышали лишь сообщения о «великих победах» японских войск и при этом твердо усвоили, что для Японии «жиз­ненно необходимы» Сахалин и русский Дальний Восток. Поэтому Портсмутский мир был воспринят значительной частью населе­ния Японии как глупость или предательство. По иронии судьбы японским правящим кругам пришлось пожинать плоды собствен­ной пропаганды.
Японские политики из числа крайних националистов постара­лись использовать недоумение и разочарование, охватившие японское общество, для того, чтобы усилить свои позиции. Анти­русская лига была немедленно переименована в Лигу борьбы с мирным договором. Уже 3 сентября 1905 г. Лига собрала в Осака большой митинг, на котором была принята резолюция с требова­нием, чтобы правительство Кацура отказалось от мирного догово­ра с Россией и продолжило войну. Такой же митинг Лига решила провести и в Токио.
Митинг был назначен на 5 сентября 1905 г. в парке Хибия, в центре города. С утра туда стал стекаться народ. Правительство, осведомленное о возбужденном настроении толпы, опасалось, как бы митинг не вышел за рамки, намеченные его устроителями. По­этому приказом министра внутренних дел митинг был запрещен, и к парку было стянуто множество полицейских.
Несмотря на это, гигантская толпа (не менее 100 тыс. чел.) прорвалась в парк, и митинг все-таки состоялся, а затем его уча­стники вступили в столкновение с полицией. Они осыпали поли­цейских градом камней, стали жечь полицейские будки и участки. Беспорядки быстро распространялись и вскоре охватили почти весь город. Возбужденные толпы атаковали министерство внут­ренних дел, где, по слухам, укрывались премьер-министр и на­чальник полиции. Были даже использованы тараны, с помощью которых пытались проломить стены министерства.
Беспорядки продолжились и на следующий день, 6 сентября. Тогда император издал указ о введении в столице и окрестностях чрезвычайного положения (впервые с 1868 г.). На помощь поли­ции были брошены войска императорской гвардии. Были произве­дены массовые аресты, и к 7 сентября волнения были подавлены.
В результате беспорядков в Токио были разрушены более 70% всех полицейских будок и 141 полицейский участок. Число убитых и раненых участников событий превысило 2 тыс. чел., из них около 1/4 —со стороны войск и полиции. Кроме полицей­ских учреждений объектами нападений стали иностранные мис­сии и христианские храмы. Дипломатические учреждения уда­лось защитить с помощью солдат, но 10 христианских церквей бы­ли полностью разрушены, а другим нанесен значительный ущерб.
Когда волнения в Токио удалось усмирить,_беспорядки вспых­нули в других городах —7 сентября 1905 г. в Ōсака, Нагоя, Кōбэ, а 12 сентября в Иокогама, где народ также вступал в столкнове­ния с полицией, поджигал полицейские участки и т.д. В Кōбэ тол­па сбросила в пьедестала статую Итō Хиробуми и проволокла ее через весь город. В Сасэбо была сделана попытка сжечь русских военнопленных в их бараках.
На первый взгляд, события в Токио и в других городах имели ярко выраженную националистическую окраску — люди требова­ли отказа от мирного договора с Россией, продолжения войны и т.п. Однако на деле беспорядки были формой проявления недо­вольства народных масс, уставших от войны и внезапно осознав­ших, что правительство им постоянно лгало, и что все их жертвы были напрасны. Националистический митинг был лишь толчком, давшим волю этим горьким чувствам.
Это прекрасно сознавало и японское правительство. 2 сентяб­ря 1905 г. получивший сведения о возможных беспорядках пре­мьер-министр Кацура Тарб писал начальнику генерального штаба Ямагата Аритомо:
«Действия политиканствующих хулиганов (имелась в виду Лига борьбы с мирным договором.—Ред.) сами по себе не вызывают особого беспо­койства. Однако дело в том, что они ... возбуждают людей низших классов, что ведет к переплетению политических и социальных про­блем. В настоящее время буквально все, начиная от рикш и извозчиков и кончая мелкими торговцами, ведут разговоры об отсутствии средств к существованию».
Народные волнения способствовали оживлению деятельности парламентских партий. Впервые с начала войны они встали в оп­позицию к правительству Кацура, обвиняя его одновременно в подавлении свободы слова, печати и т.д. и в неспособности спра­виться с беспорядками. При этом лидер партии Кэнсэйхонтō Ōкума Сигэнобу призвал к отставке кабинета.
8 сентября 1905 г. Кацура собрал в своей резиденции предста­вителей обеих палат, объяснил им причины заключения мирного договора, сообщил о ходе подавления беспорядков и попросил о политическом сотрудничестве. В целом парламентские партии от­неслись с пониманием к действиям правительства и фактически одобрили Портсмутский мир. Только партия Кэнсэйхонтб продол­жала требовать отставки кабинета, но не по внешне-, а по внут­риполитическим соображениям. Как заявил Ōкума Сигэнобу:
«Беспомощность полиции, в результате которой был объявлен указ о введении чрезвычайного положения, отмена гарантированной консти­туцией свободы слова—это факты, неслыханные со времени основания конституционного правительства, и кабинет виновен в этом мрачном преступлении».
Кабинет Кацура на этот раз устоял. Хотя несколько минист­ров, включая министра внутренних дел, подали прошения об от­ставке, ни одно из них не было удовлетворено императором, опа­савшимся дальнейшей дестабилизации обстановки в стране из-за правительственного кризиса. В итоге в отставку ушел только начальник токийской полиции. Вместе с тем, политическая репута­ция Кацура оказалась в значительной мере подорванной, и через 3 месяца, когда отзвуки сентябрьских событий улеглись, его первый кабинет (один из самых стабильных в истории Японии) все же должен был сойти с политической сцены.
* * *
Русско-японская война занимает особое место как в истории Японии, так и в истории России. Для России она совпала с рево­люционными событиями 1905 г., ознаменовавшими начало кризи­са русской монархии, приведшего к ее падению и к гибели Рос­сийской империи. К тому же она как бы подвела черту под много­вековой географической экспансией России — с этого момента она уже никогда не имела новых территориальных приобретений, в лучшем случае временно восстанавливая утраченное.
По-видимому, восприятие русско-японской войны как первого акта новой эпохи исторических потрясений привело к тому, что воспоминания о ней остались живы в народной памяти. Вряд ли кто-нибудь из русских будет отрицать, что для него война с Япо­нией и такие ее символы, как крейсер «Варяг», Порт-Артур, сопки Маньчжурии и Цусима, гораздо сильнее эмоционально окрашены, чем события более близкой и несравненно более тяжелой для России первой мировой войны.
Для Японии победа в войне с Россией стала важнейшим эта­пом ее превращения в великую державу. Она привела к сущест­венным изменениям в международных отношениях и надолго предопределила развитие международной обстановки на Дальнем Востоке. Япония приобрела статус одного из главных игроков на мировой арене и создала базу для своей дальнейшей империали­стической экспансии. Не будет преувеличением сказать, что рус­ско-японская война определила вектор японской внешней полити­ки на последующие 40 лет, вплоть до поражения Японии во вто­рой мировой войне.
Русско-японская война знаменательна еще с одной точки зре­ния. Увенчавший ее Портсмутский мир изменил линию границы между Россией и Японией, ранее установленную договорным пу­тем. Это повлекло за собой цепь обоюдных территориальных пре­тензий, не прервавшуюся и в наши дни: в этом же ряду находится и территориальная проблема, осложняющая современные россий­ско-японские отношения. Возникшая тогда неудовлетворенность существующей границей оказалась на удивление устойчивой. Пу­ти ее устранения до сих пор неясны, поскольку любое решение может оказаться неокончательным. Поневоле вспоминаются сло­ва С.Ю.Витте, сказанные им во время переговоров по сахалин­скому вопросу в Портсмуте: присоединение чужой территории ведет не к миру, а к «продолжительной и неистребимой вражде».


Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   405   406   407   408   409   410   411   412   ...   627




©emirsaba.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет