Глава 12
Тася
Сижу на широком подоконнике, упираясь лбом в ледяное стекло.
Желтый свет фонарей гуляет по сугробам, а в окнах соседних
многоэтажек мерцают яркие огоньки праздничных гирлянд.
Умиротворяющая картинка, которая совершенно меня не
успокаивает. Новый год наступает на пятки старому, хочется
оставить в нем все проблемы и переживания, которые больно
ударили по голове и оцарапали сердце. Но что, если боль не
пройдет никогда, сколько бы сожженных бумажек я ни проглотила
вместе с шампанским под бой курантов?
Вновь думаю о Глебе и о нашем поцелуе, после которого Юдин
избегает меня покруче любого ниндзя. Я бы смогла ему все
объяснить, но, кажется, уже слишком поздно. Он так на меня
смотрел… С лютым презрением и ненавистью. Это вряд ли можно
исправить, сколько бы милых детских воспоминаний нас ни
связывало.
Поражение, Тася Козырь. Ты проиграла.
– Дочь, слезай с окна. Простудишься.
Оборачиваюсь и вижу, что на пороге комнаты стоит папа. В нашем
доме есть правило – не входить без приглашения. Личные границы
важны даже между родителями и детьми. Как же мне все-таки
повезло с предками.
– Присаживайся, – киваю я в сторону диванчика рядом с книжным
шкафом и свешиваю ноги с подоконника.
Папа недолго мнется, а после проходит в комнату и занимает
предложенное мною место. Он напряженно вздыхает, словно
готовится к суперудару: значит, хочет серьезно поговорить.
– Я в порядке, пап, – отвечаю, не дожидаясь вопроса, и улыбаюсь,
умиленная отцовской заботой.
– А по тебе не скажешь… Сидишь и грустишь одна. Может, сходите
куда-нибудь с Алей? Я вас отвезу. На каток или по магазинам. Куда
захотите.
Не выдерживаю зашкаливающих показателей на «ми-ми-метре»
и спрыгиваю на пол, бросаясь в папины объятия. Сажусь рядом и
кладу голову ему на плечо, он обнимает меня одной рукой, крепко
прижимая к своему боку.
– Спасибо, папуль. Ты у меня самый лучший, но Алю сегодня
отправили к бабушке, поэтому в другой раз.
– А хочешь тоже к бабушке? – подхватывает он.
Я бы, если честно, не отказалась. Наша бабуля вообще крутая.
Напокупала себе квартир в приморском городе, теперь сдает их
приезжим, а сама живет у океана. Говорит, море ей приелось, да и
классных мужиков за бугром побольше. Шестьдесят пять лет
человеку, а она не отчаивается найти себе нового мужа. В прошлом
году чуть было на свадьбу лететь не пришлось, но бабушка
разорвала помолвку, заявив, что тот австралиец – не ее
единственный.
– Полетим на Бали? – смеюсь я. – А как же конец полугодия?
– Точно! Тогда слетаем к ней на праздничных каникулах. А что?
Мы давно не виделись.
– Ага. Только ты сначала с мамой поговори. Они с бабулей хоть
помирились?
Вот еще одна давняя история. У бабушки с мамой тихая война вот
уже много лет, но я не в курсе, с чего все началось. Папа не хочет
рассказывать, а от родительницы и бабушки я все время слышу
разные версии развития событий. Они обе, наверное, и сами
забыли, но упрямо держатся каждая своей стороны. Ведь даже не
кровные родственники, а характер – один в один.
– Мм… – тянет папа. – Бабушка сказала, что помирится с
невесткой только перед смертью. Правда, не уточнила, перед чьей.
Тихонько смеемся. Если мама узнает, почему мы хихикаем, то
помирится с бабулей на наших похоронах.
– Тась, скажи, я могу тебе чем-то помочь? – внезапно серьезным
тоном спрашивает отец.
Было бы здорово, но…
– Ты умеешь путешествовать во времени? – усмехаюсь я, понимая,
что мне никто не поможет.
– Нет, – удивленно отзывается он.
– Значит, не можешь. – С моих губ срывается печальный вздох.
– Слушай, дочь… Возможно, сейчас тебе кажется, что дела очень
плохи, но любые ошибки можно исправить и без путешествий во
времени. Все решаемо.
Верно, но я не знаю, что именно мне нужно сделать. Как это
исправить?
– Пап, а если бы девушка сделала тебе больно, но, поняв свою
ошибку, захотела извиниться… Ты бы ее простил?
– Если бы девушка мне нравилась, то конечно. Знаешь сколько
раз мне пришлось прощать твою маму, пока она пыталась
разобраться в чувствах ко мне? Сотни. Она же ерунду творила.
Игнорировала меня, отшивала, выводила на эмоции. Ой… Такое
было… – качает головой папа, предаваясь воспоминаниям. – Я
однажды даже решил все бросить и перестать ее добиваться.
Надоело стучаться лбом о железную дверь.
– И почему не перестал?
– Во-первых, любил. А во-вторых… Длинная история, но если
коротко, то мама – та еще гордячка. Она никогда не подошла бы
сама. И как только я от нее отдалился, она продолжала делать вид,
что ей все равно, но… Ее подруга рассказала, что Тоня, оказывается,
без меня очень страдает. И когда я пришел к ней, то больше не
отпускал, а она меня не отталкивала. Как-то так.
Колесики в мыслях начинают вертеться быстрее и быстрее.
История отца будто приоткрыла дверь в светлое будущее. Не мое,
но… С Глебом уже нет шансов. Он теперь с распрекрасной
принцессой Пупырочкой. И в ней столько плюсов: миленькое личико
и отсутствие ужасного характера. Он с ней будет счастлив. И я,
наверное, когда-нибудь тоже буду. Но вот Бойко и Аля… Я ведь еще
сумею спасти этих котят, заблудившихся в темноте. Ну не может
Макар сдаться, я в такое просто не верю. Наверное, он, как и мой
папа, потерял энтузиазм. И кто, как не я, способен отвесить ему
волшебный пендель в нужном направлении?
Я даже через сообщения чувствую, как Аля страдает и грустит.
Макару осталось сделать всего один шаг, постучать в железную
дверь – и она распахнется без проблем.
– Пап! – воодушевленно выпаливаю я. – Одевайся. Мы с тобой
прокатимся. Только я сейчас позвоню кое-кому.
– Хорошо. Жду тебя, – отвечает он и, оставив поцелуй на моей
макушке, выходит из комнаты.
Судорожно листаю список контактов, пытаясь отыскать нужный
номер. Надеюсь, Бойко его не сменил. Телефон парня у меня еще с
тех пор, когда мы с Алей пытались отвадить от нее Макара,
притворяясь его сумасшедшими фанатками. Веселье было недолгим,
Бойко быстро нас раскусил, но насмеялись мы тогда на несколько
лет вперед.
Есть!
Жму на значок с зеленой трубкой и с бешено колотящимся
сердцем молюсь, чтобы услышать гудки.
– Да? – гремит грубый басовитый голос.
– Привет. Это Тася, – смутившись, представляюсь я.
– Козырь? Ты? – уточняет стопроцентный Бойко, меняя тон: теперь
его голос звучит непринужденно.
Мальчишки… Вечно выделываются. И обязательно нужно было так
грубо отвечать? Я чуть не… Ну я ему…
– А ты знаешь еще какую-то Тасю, которая станет звонить тебе по
ночам, Бойко?
– Прости, не признал сразу, – ржет он.
– И почему у тебя нет моего?.. Ай, ладно! Не важно. Ты где?
– А что?
– Цветы заказываю, хочу курьера попросить прямо к ногам твоим
бросить. Макар, блин, ответь на вопрос. Дело есть.
– Тась, если это касается ваших с Алей разборок, то…
– Нет у нас с ней никаких разборок, а вот у ва-а-ас…
– Что ты имеешь в виду?
– То, что ты валенок! Я пять минут тебе втираю – нужно
поговорить. Лучше лично. Куда мне приехать?
– Козырь, ты меня пугаешь.
– Если не скажешь мне адрес, я реально начну тебя пугать, –
произношу с нешуточной угрозой.
– Ладно, ладно… Я на стадионе. Вот ненормальная…
– Зато ты у нас нормальный, обрыдаешься. Буду через двадцать
минут.
Иду по расчищенной дорожке, рыская взглядом по территории в
поисках того, кто мне нужен. Справа виднеется баскетбольная
площадка, острый клинок проходится по сердцу, и я сбавляю шаг.
Мы часто бывали здесь с Глебом, когда еще только решили заняться
баскетболом. Отрабатывали броски и подачи, но больше смеялись
или бесились.
В одно мгновение, как по взмаху волшебной палочки, с легкой
руки памяти, снег тает, на деревьях появляется зеленая листва, а на
небе ярко светит весеннее солнце. Останавливаюсь у ограждения и
смотрю на дальнее баскетбольное кольцо.
Достарыңызбен бөлісу: |