то, потому что я могу сначала наорать, а после извиняться со
слезами на глазах. Аля даже предложила к врачу сходить, потому что
так вести себя – ненормально.
– Тась, ты как? – слышу рядом голос Дымарского.
А вот этот крендель раздражает меня даже больше, чем
существование Пупырочки, но… Ему еще можно пожить. Недолго и
не совсем счастливо. Ровно до тех пор, пока мы с Макаровой не
придумаем достойную месть.
– Нормально, – вздыхаю я, глядя на Олега, который строит
взволнованную и обеспокоенную мордочку.
– Дай посмотрю. – Он хватает мою руку и подносит к лицу,
разглядывая ушибленные пальцы.
Так и хочется схватить его за нос и мотать из стороны в сторону:
пусть взмолится о пощаде! Делаю глубокий вдох и тихий выдох…
Как мне сейчас не хватает Али рядом, только она может по-
настоящему меня успокоить. Но мысли о
нашем примирении
помогают не выпадать из образа. Олежа – козлина, и ему придется
за все ответить. Скоро… Очень скоро…
– Поцелуй, – прошу я, делая жалостливые глазки, и легонько
перебираю пальцами, а в голове звучит демонический хохот.
Му-ха-ха-ха! Я полчаса не выпускала из рук мяч, а он где только
не валялся. На пальцах сейчас – столько же микробов, сколько на
блюдце, куда складывает чайные пакетики школьная повариха тетя
Даша. И судя по налету, она не мыла его… Хм… Никогда?
Олег ненадолго теряется от моей просьбы, но выполняет ее, чем
подкармливает моего внутреннего чертика.
– Лучше? – с нежностью спрашивает он.
– Я еще и ногой ударилась, – произношу, пребывая в образе
милашки Таси, и приподнимаю ногу. – Оближешь подошву?
Дымарский в
ужасе распахивает глаза, пока я невинно хлопаю
ресницами. Я бы с удовольствием посмотрела, как он чистит мне
кроссовки, но, похоже, уже и так заигралась. Олежа скоро
разрыдается или психанет.
Что, теперь ему не так просто мне угодить? И как я вообще
высмотрела в нем
что-то классное? Он – обычный лицемерный
хамелеон. В нем нет и капли индивидуальности.
– Шучу, – усмехаюсь я, ударяя парня по плечу чуть сильнее, чем
положено.
– Ха-ха, – совсем невесело отзывается Олег.
– Брось, пупсик. Не обижайся. Я любя…
Олег хмурит брови и нервно сглатывает, а я едва сдерживаюсь,
чтобы не заржать в голос. Так весело бесить его, понимая, что он в
любом случае меня не пошлет. Он ведь заварил эту кашу с
конкретной целью и пока еще ее не достиг. Догадки есть, но я не
уверена до конца. Но занавес лжи падет, мы с Макаровой получим
цветы и овации, а вот Олежа…
– Внимание! – громко говорит Лариса Михайловна, выходя из
тренерской. – Мне срочно нужно уехать. Закончите сами. Юдин,
Козырь! Сюда!
Оставляю насупленного Олега и вместе с Глебкой подбегаю к
учительнице. Стоим с
Юдиным плечом к плечу и внимательно
слушаем.
– С техникой у ваших ребят все неплохо, но с
командной
игрой… – Лариса Михайловна недовольно качает головой. – Глеб, вы
выиграли последний матч, но игру тащили ты и новенький. А вы оба
– выпускники. Что будет в следующем году? Тася, – она смотрит на
меня и поднимает вверх указательный палец, – у вас намечается
несколько игр после праздников. Девочек нужно погонять.
Проведите дружеский матч сегодня? Это полезно для ребят.
– Э-э-э… – Глеб собирается возразить, но строгий взгляд Ларисы
Михайловны заставляет его передумать. – Хорошо.
– До свидания, Лариса Михайловна, – произношу вслед уходящей
учительнице и поворачиваюсь к Глебу, но его уже нет на месте.
Как бесит его игнор. Проглатываю обиду и направляюсь за
Юдиным в
центр спортивного зала. Смотрю на сильную спину,
обтянутую черной футболкой, а перед глазами всплывают
воспоминания…
Достарыңызбен бөлісу: