Худшие подруги



Pdf көрінісі
бет35/36
Дата22.11.2022
өлшемі2,61 Mb.
#51791
түріКнига
1   ...   28   29   30   31   32   33   34   35   36
Байланысты:
Худшие подруги

Кабинет начальной школы. Одноклассники радуются перемене, а
мы с Макаровой сидим за партой, разглядывая журнал. На ее голове –
ободок с белыми цветами, а у меня точно такой же – с красными. Мы
специально попросили родителей купить их нам как знак дружбы.
– Ух ты! Лиза! Классный ободок… – слышу я краем уха и поднимаю
голову, сканируя взглядом класс.
Коробкина стоит у своей парты в окружении нескольких девчонок
и держит в руках обруч для волос, и он… Один в один как и наши с
Алей! Оборачиваюсь к подруге, она недоуменно морщит лоб.
Вскакиваю с места и направляюсь к Лизе, отодвигаю девочек и
грозно упираю руки в бока:
– Лиза, ты не можешь его носить!
– Почему?
– Потому что у меня такой же! – указываю пальцем на свою
голову.
– Но у Макаровой тоже!
– Да. Мы с ней дружим, а подруги могут носить одинаковые вещи.
– Но… и я ведь могу быть вашей подругой…
– Конечно, нет!
– Почему? – Голос Лизы дрожит, а в глаза появляются слезы.
– Мы дружим только вдвоем, – отрезаю я.


Коробкина отводит взгляд и закусывает нижнюю губу, наверное, из
последних сил сдерживая слезы. Она крепче сжимает в руках ободок,
а потом бросает его в дальний угол класса.
– Ну и не надо! Я не хочу с вами дружить! И ободки у вас
страшные! – кричит она.
В кабинет входит учительница и наступает на злосчастный
обруч. Хруст разносится по классу, и все замолкают.
– Что здесь творится? – строго говорит она, оглядывая
присутствующих.
Молчание… Она поднимает сломанный ободок, на пол сыплются
пластмассовые цветы.
– Ничего! – выпаливает Коробкина.
Лиза подбегает к учительнице, выхватывает из рук украшение и
безжалостно выбрасывает в мусорку, стоящую в углу.
Моргаю несколько раз, выбираясь из плена памяти.
Это было так давно…
И уже после случились подброшенные фломастеры, а затем
другие мелкие пакости с обеих сторон. Так и образовались две
вражеские группировки. Моя неприязнь росла, как и детская обида
Лизы. Ненависть крепла, получая подпитку от нашей открытой
вражды. И постепенно все превратилось в уродливый сгусток злобы
и жажды мести, свалившийся нам на головы.
Я не стану брать всю вину на себя и страдать от угрызений
совести. Может, кожа у меня и толще, но Коробкина, как и я, без
устали тыкала иголками своих соперниц при любой удобной
возможности.
Это пора прекращать.
Нам всем нужно остановиться.
– Кажется, я знаю, что делать.
– Нам нужны лопаты и мешки или наколенники, чтобы синяков не
осталось? – уточняет Аля.
– Постой рядом, хорошо?
– Прикрывать твою спину?


– Как всегда…
Сразу за дверью в уборную нас встречают два цербера – Галя и
Лида. Они прищуривают глаза и загораживают проход, становясь
плечом к плечу. Их кривой смоки айс царапает мое чувство
прекрасного, но я помню, зачем пришла.
– Спокойно, это мирный визит, – говорит Аля, используя магию
расположения. – Хотим поговорить.
– Да что вы? – цедит Галя.
– Не наговорились еще? – подхватывает Лида ядовитым тоном.
Две курочки попали под перекрестный огонь случайно. Смотрю на
них и понимаю, что толком ничего не чувствую. Нет никакой
ненависти. Мне вообще до них нет дела. Как и до того, что они
думают о нас с Алей.
Невозможно нравиться всем – и не нравиться тоже. Не лучше ли
сконцентрироваться на чем-то более существенном, чем
общественное мнение? Родные люди, близкие друзья, любимый
человек… Вот куда должно быть направлено внимание, куда стоит
вкладывать силы и время. Остальное не так уж и важно.
– Где Лиза? – спрашиваю я спокойно.
– Чего тебе, Козырь? – слышу голос Коробкиной из туалетной
кабинки. – Пришла насладиться победой?! Браво! Вы отлично
выкрутились. Как и всегда. Козырь и Макарова получают то, что
хотят. Даже если надо шагать по головам.
– А мы пришли предложить перемирие!
Митрофанова и Кристенко роняют челюсти на пол, слышу рядом с
ухом удивленный вздох Али. Похоже, даже она от меня такого не
ожидала. Ищу в глазах подруги одобрение и нахожу даже больше,
чем рассчитываю. Аля не просто поддерживает меня, она понимает.
Мы снова на одной волне. И вот настоящее счастье – когда рядом
тот, кто разделит пополам все: чувства, эмоции, переживания. Все,
кроме парня. Это не работает, уж мы-то знаем.


Хлопает дверца, Галя и Лида расходятся в стороны. Лиза
появляется передо мной и с вызовом смотрит в глаза:
– Перемирие? Ты издеваешься?
– Прости меня, Лиз, – искренне говорю я.
Тишина взрывается, как бомба. Еще чуть-чуть, и девчонки могут
броситься прочь с криками, что Козырь промыли мозги
инопланетяне. Только это до сих пор я, просто немного взрослее,
чем раньше.
– За все прости, – продолжаю я. – За насмешки, за соленый чай и
испорченные колготки. Лиз, мы конкретно заигрались. Зашли
слишком далеко. Я понимаю, ты злишься. Наверное, я это
заслужила…
– Наверное?
– Ладно, – усмехаюсь. – Я заслужила. Но и ты хорошенько
потрепала мне нервы. Только зачем?
– Затем, что ты овца! – бросает Лиза, но я не чувствую в ее голосе
ядовитой злобы, скорее усталую насмешку.
– Ты тоже! – парирую я. – Напомнить тебе про разбитую
косметичку и снег в моем рюкзаке?
– Да-а-а… – тянет Коробкина, и на ее губах появляется слабая
улыбка.
Лиза опускает голову и проводит кончиками пальцев под глазами.
Она что, плакала? Ладно, один-один. Тьфу! Снова я за свое!
Встряхиваю головой и втягиваю ноздрями побольше воздуха:
– Мы должны прекратить вражду.
– Осталось полгода до выпуска, – помогает мне Аля. – И для нас
это время может стать замечательным, если каждый займется своей
жизнью.
– Знаешь что, Тася? – говорит Коробкина, поднимая на меня
взгляд.
Блин! Похоже, придется прикопать ее в сугробе.
– Я ведь всегда хотела быть похожей на тебя.


Внезапное признание Коробкиной дезориентирует, язык не
слушается, а в голове воет сирена. Лиза смотрит поверх моего плеча
туда, где стоит Макарова, и продолжает:
– Хотела такую же дружбу, как у вас.
– А разве у тебя ее нет? – взмахиваю руками, указывая на
Митрофанову и Кристенко. – Вы нас почти уделали, а это уже
достижение. Мы два месяца не общались, переругались с Бойко и
Юдиным. Чуть было не потеряли все, чем по-настоящему дорожим.
– Простите, – наступает очередь Лизы извиняться, и я слышу
правду в ее словах.
Аля делает шаг вперед и становится со мной рядом. По
обыкновению переглядываемся и обмениваемся улыбками. На душе
– спокойно и легко, будто огромный груз наконец-то упал с плеч.
Кажется, даже дышать теперь легче. И лопаты не понадобятся.
– Проехали, – говорит Макарова дружелюбно. – Вы нам больше
помогли, чем навредили. Все мы хороши. Сделаем выводы и
забудем. Согласны?
Коробкина кивает, улыбаясь шире. Курочки-подружки подступают
к ней с обеих сторон. И вот мы уже милые и прекрасные друзья…
Конечно, нет. Но окончание военных действий неплохо бы чем-то
подкрепить.
Снимаю с головы ободок и протягиваю Лизе:
– Я тебе кое-что должна.
– Нет. Ты что? Не нужно…
– Бери. Это подарок.
Лиза боязливо принимает ободок и крепко сжимает в руках, так
же, как и тогда… Только теперь совершенно с другими чувствами.
Папа бы мной гордился. Да чего там? Сама сейчас собой горжусь!
– Ладно, девочки… – говорю я, понимая, что умилительная пауза
затягивается, превращаясь в неловкую. – Если мы во всем
разобрались, нам пора…
– Есть еще кое-что, – серьезно возражает Аля. – Лиз, не могла бы
ты удалить фотки Дымарского? У парня скоро нервный срыв


случится. Он уже свое получил.
– А? Да. Хорошо, – бормочет Лиза, стыдливо отводя глаза.
– Вот и отлично.
Выходим с Макаровой в коридор. Беру ее под руку, шагая
вприпрыжку. Отходим на безопасное расстояние, и Аля подает голос,
убедившись, что вокруг нет лишних ушей.
– Ну ты даешь! – хохочет она. – У нас не школа, а настоящий цирк
уродов. Двуличные парни, девушки со змеиными языками…
– А мы с тобой – бессердечные королевы цирка, – улыбаюсь я.
– Но ведь теперь все будет по-другому.
– Надеюсь. Мы сделали то, что могли. Маски сорваны, яд сцежен,
а сердца наши бьются. Даже удивительно, что все закончилось так
хорошо.
– Я бы сказала, отлично. Коробкина обезврежена. Дымарский
наказан. И самое главное – мы еще лучшие подруги. Вдобавок у нас
обалденные парни, а впереди новогодние каникулы. Знаешь, а я
рада, что мы пережили такое.
– Да? Может, еще разок? Вернемся, я заберу у Лизы ободок, она
психанет и начнет все по новой.
– Нет же! – толкает меня плечом Аля. – Сама подумай, где бы мы
были, если бы Дымарский, например, не перевелся в нашу школу?
– И пробовать не стану. Мне нравится там, где мы сейчас.
– В-о-от, как и мне. Только одно смущает…
– И что?
Макарова снимает ободок и выкидывает его в первую
попавшуюся мусорку, задвигая ее ногой в тень. Наблюдаю за ней,
приподняв бровь.
– Не буду я носить такой же ободок, как у Коробкиной! Или мы
теперь впятером дружить будем?
Не сдерживаю смех, а Аля придирчиво поправляет локоны на
плечах.
– Ага, как же. Нам и вдвоем неплохо. А на выходных пробежимся
по магазинам, папа обещал нас свозить. Купим новые, – весело


говорю я.
– Глеба и Макара возьмем?
– Давай у них спросим. Бойко весь измучился без тебя.
– Ой-ой… Кто бы говорил. Ты себя рядом с Глебом видела?
Малиновый кисель.
– Да ну тебя!
– Тебя – ну!
– Ох, Алька! – закидываю руку на плечи подруге. – Как я тебя
люблю.
– Так же, как и я тебя, – тепло отзывается она, обнимая меня. –
Идем и взорвем танцпол. Все-таки наша последняя елка в школе.
Хочу ее запомнить.
– Никто ее и не забудет.




Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   28   29   30   31   32   33   34   35   36




©emirsaba.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет