Худшие подруги

– Ты любишь меня? – глухо спрашивает Глеб, не отпуская мой
взгляд.
– Что? – с ужасом переспрашиваю я, вжимая голову в плечи.
– Любишь или нет?
– Глеб, что с тобой?
– Понятно, – недовольно выпаливает он, отталкиваясь от стены, и
делает шаг назад. – Я так и думал…
Понимаю, что Глеб собирается уйти. Тело реагирует быстрее, чем
мозг. Хватаю его за руку, задерживая дыхание. Всего три слова. Три
правдивых слова, но меня душит ком в горле, и не получается издать
ни звука.
Глеб медленно поворачивает голову. Грудь сдавливает железная
призрачная клешня, а пальцы слабеют. Что изменится, если я
признаюсь? Зачем ему это? Хочет посмеяться надо мной? Хочет
отомстить? Выпускаю его ладонь, глаза жгут подступающие слезы.
– И на что я рассчитывал? – ядовито ухмыляется Глеб. – Чего еще
от тебя можно было ожидать, Козырь? Хватит…
Он поворачивается ко мне спиной и касается дверной ручки. Если
Юдин сейчас уйдет, то точно уже навсегда. Осознание неизбежного
крушит преграды, гордость прячется в тень. Неужели я готова так все
оставить? Даже не попытаться?
Поднимаю руки, с силой хлопаю Юдина по плечам и кричу:
– Да! Я люблю тебя! Понятно?! Люблю! Можешь ржать надо мной
сколько хочешь! Можешь гордиться собой! Но я люблю, дурацкий ты
Хлебка!
Тарабаню по его спине, выплескивая эмоции. Повторяю одно
только слово, что меняет интонационные окраски, но не меняет суть:
– Люблю.
– Люблю!
– Люблю…
Силы быстро кончаются, опускаю голову и упираюсь лбом между
лопаток Глеба, продолжая шептать чертово признание, которое
разрывает душу на части. Юдин оборачивается, а я не решаюсь

поднять на него взгляд. Не могу поверить, что все-таки призналась
ему. И что теперь?
Юдин внезапно обхватывает меня и прижимает к себе, крепко
обнимая и касаясь щекой моей макушки.
– И я люблю тебя, мой маленький монстр, – тихо произносит он. –
И спасибо за массаж.
Запрокидываю голову, не веря собственным ушам:
– Ты? Любишь меня?
– Конечно, – ярко и открыто улыбается Глеб. – Уже давно. Сам
даже не помню сколько лет и когда это началось, но да. Я люблю
тебя, Тась. Очень.
– Тогда на фиг так пугать?! – завожусь я, вспоминая, где мы
находимся и как сюда попали.
– Потому что мы бы поседели и успели завести детей и даже
внуков, пока ты сама решилась бы это мне сказать, – смеется Глеб, а
мне жуть как хочется еще разок треснуть его.
Но я обнимаю его за шею и тяну вниз. Прижимаюсь губами к его
губам в горячем яростном поцелуе. А Глебка только рад. Вот ведь
жук. Он проводит ладонями вверх по моей спине и забирает
контроль над ситуацией. Теперь все по-другому. Нет горечи обиды,
нет злости и паники. Только чувства и нежность. Будто мы
знакомимся заново и опять привыкаем друг к другу. Будто
возвращаемся домой после долгого отсутствия и дышим воздухом из
детства. И это головокружительный полет над прошлым прямо к
светлому будущему. Сладкие шоколадные батончики, звонкий смех,
бормотание телевизора, на экране которого бегают Том и Джерри.
Горячие смелые губы, нежный шепот, цитрусовый аромат парфюма.
Не можем оторваться друг от друга. Ноги едва держат. Шагаю
спиной вперед и спотыкаюсь о баскетбольный мяч, теряя
равновесие. Глеб подхватывает меня на руки и усаживает на
высокую стопку гимнастических матов. Его лицо – прямо перед
моим. Глаза блестят.

– Я так долго хотел это сделать, – признается он, дрожь
волнующего голоса Глеба пробивает кожу.
– Почему не сделал раньше?
– Тебе напомнить, сколько раз угорала надо мной и говорила, что
моя девушка будет самой несчастной на свете?
Виновато прикусываю нижнюю губу и отвожу взгляд. Грешна…
– Я ведь шутила, – пытаюсь оправдаться, хотя понимаю, как глупо
это звучит.
– Мне было не до шуток, – серьезно говорит Глеб.
– Наверное, я подсознательно пыталась удержать тебя рядом с
собой.
– Ага… рядом… и целое лето обо мне даже не вспоминала…
– Ты тоже! – защищаюсь из последних сил.
– Тася, – с печальной нежностью говорит Глеб, – я думал о тебе
каждый день, но быть просто другом больше не мог и… Я решил, что
пора это закончить и, возможно, взглянуть еще на кого-то, кроме
тебя. У моих друзей кипит личная жизнь, а я смотрю с тобой
ужастики по выходным и получаю тысячу и один подзатыльник.
– Я настолько плохая подруга, да? – спрашиваю расстроенно.
– Нет! Дело не в этом. Ты замечательная подруга, с тобой никогда
не скучно, ты умеешь поддержать и дать хорошего пинка, но мне
ведь мало…
– Почему ты со мной помирился?
– Потому что был нужен тебе…
И если я точно наказание для Глеба, то он – мой подарок судьбы.
– Ты прямо ангел, – хмыкаю я. – А я черт.
– Зато теперь ты мой черт. И я смогу направить тебя по истинному
пути и очистить.
– Ты че, Хлебка? В себя поверил? – шутливо пихаю его в плечо.
– Ага… Пять минут назад, – говорит он и наклоняется за новым
поцелуем.
Но я закрываю ему рот, положив ладонь на ладонь и не подпуская,
поскольку вспоминаю одну маленькую вредную пупырчатую деталь.

– А как же твоя девушка, Хлебка? Или что, у нас будет шведская
семья?
Глеб берет мои руки в свои и прижимает к груди, улыбаясь и
хитро прищуриваясь:
– Я сейчас смотрю на свою девушку. Другой у меня нет.
– А Пупырочка?
– Ты всем клички придумываешь?
– Всем, кто бесит, – закатываю глаза.
– Хлебка… – напоминает Глеб.
– Всем, кто меня бесит, и тебе, – исправляюсь я. – Не уходи от
темы. Что у тебя с Ирой?
– Ничего.
– Ты ее бросил?
– Вообще-то, она – меня, но это ведь уже не важно… – смущенно
отвечает Юдин.
– Что-о-о?! Она?! Как такое возможно? Нельзя бросать моего
парня!
– Козырь, у тебя совсем крышу снесло? – хохочет Глеб. – Что ты
несешь?
– Я несу людям радость и счастье, – кривляюсь. – Ты должен был
ее бросить! Да кто она такая?! – Не могу перестать возмущаться.
– Ты несешь людям головную боль и заикание, – дразнится Глеб.
Бросаю на него суровый взгляд. Срабатывает на ура – друг в
момент перестает лыбиться как идиот.
– На самом деле, после того как ты меня поцеловала тогда в
сугробе, я на Иру и смотреть не мог… Ей это быстро надоело, вот она
меня и кинула.
– Ну и ладно… Мне же лучше. Не придется тебя у нее отбивать.
– Ты бы решилась на такое? – Лицо Глеба вытягивается в
удивлении. – Серьезно? Боролась бы за меня? Тогда я могу обратно с
ней сойтись и…
– Если ты закончишь фразу, я сверну тебе ухо, – устрашающе
качаю головой.

– Какая ты злыдня, Козырь, но как я тебя…
– И я тебя, – перебиваю его ласково и целую в губы.
– Погоди, – отстраняется Глеб, хмуря брови. – С моей девушкой
мы разобрались, а как насчет твоего парня?
Дымарский… Я о нем и забыла…
– Ох, Глебка… До-о-олгая история…
– А я никуда не тороплюсь.
С трудом верится, что все происходит в действительности. Щеки
сводит от широкой улыбки, но… Наша, не побоюсь этого слова,
великолепная четверка собирается в кафешке недалеко от школы,
чтобы отметить самое знаменательное событие уходящего года. Аля
с Макаром сидят на диванчике бок о бок и с нежностью жмутся друг
к другу. Бойко сияет и светится, как золотой перстень Сергея
Валентиновича, который директор вечно протирает о лацкан
пиджака, а Аля… Если бы я знала, что Макар сможет сделать ее
настолько счастливой, то заперла бы их вдвоем на пару месяцев в
каком-нибудь подвале, чтобы ускорить процесс создания
влюбленной парочки.
Встречаюсь с подругой взглядом, Макарова корчит смешную
умиленную рожицу, стреляя глазами то в меня, то в Глеба. Юдин
обнимает меня одной рукой, не прерывая разговор с Макаром о
новой компьютерной игре. Из колонок тихо льется рождественская
мелодия, на окнах сияют цветные огоньки. Атмосфера пропитана
сладким запахом горячего шоколада и чудом. Но магия уже здесь.
Мы все вместе. Чего еще можно пожелать?
Официант расставляет на столе напитки. Каждый тянет руку к
стакану, и только Бойко хватает сразу два – свой капучино и матчу
на кокосовом молоке для Али.
– Хочу попробовать, – говорит он.
Аля приподнимает бровь, глядя на парня, а я с интересом
наблюдаю за Макаром, потому что точно знаю, какова на вкус
зеленая жижа. Будет шоу, пора доставать шляпу для сбора денег.

Бойко делает маленький глоток, и его лицо перекашивает так, что
парню позавидовал бы сам Джим Керри.
– Что за дрянь?! – ужасается Бойко под наш дружный смех. – Что
сюда вообще налили? Если бы мы знали, что это такое, но мы не
знаем, что это такое…
– Дай сюда! – Аля забирает у Макара чай.
– Аля, как ты можешь это пить? Да тут… тут… Как будто подогрели
молоко, помешивая его жареным карасем, а сверху посыпали
речной тиной!
– Зато полезно, – строго говорит Макарова и делает пару глотков,
даже не поморщившись.
– Пей, пей, дорогая, – приговариваю я, потягивая из трубочки
сладкий манговый чай. – Будешь сильная и здоровая.
– Да ну вас! – обиженно бросает Аля, дуя губы.
– Ладно тебе, Алечка, – успокаивает ее Бойко. – Хочешь я ради
тебя ведро зеленой гадости выпью?
Глеб поворачивает голову и наклоняется к моему уху:
– Можно мне какое-нибудь другое испытание для доказательства
своих чувств?
– Можно, – усмехаюсь я. – Помоги нам разобраться с Олегом.
– Что? – оживает Макар. – С Оленем? Запросто! Предлагаю
начистить ему…
– Согласен, – подключается Глеб. – Я уже начал и с удовольствием
продолжу.
– Стоп! – Аля с громким стуком ставит стакан на стол и обводит
парней грозным взглядом. – Мы не в Средневековье. Нужен другой
способ.
– Именно! – поддерживаю подругу. – Так он ничего не поймет.
Синяки сойдут за неделю, а мы мучились несколько месяцев.
– Мы можем обновлять их каждые пять дней.
– Макар! – говорит Аля и недовольно поджимает губы.
– Ла-а-а-дно. Какие еще имеются варианты?

– У кого-то есть знакомые из его прошлой школы? – произношу
я. – Может, мы узнаем о нем что-нибудь интересное? Такое, что
заставит его почувствовать себя на нашем месте…
– Сейчас наберу Максу. – Глеб хватает телефон. – Кажется, его
двоюродный брат учится там.
Спустя полчаса и еще один чайник зеленого чая Глеб получает
сообщение от знакомого. Парень внимательно читает послание, и я
замечаю, как резко его брови взлетают вверх.
– Не думаю, что девчонкам стоит это видеть, – говорит он и
передает мобильник Макару.
Бойко ржет, глядя на дисплей, а после долго глазеет на экран,
качая головой:
– Дымарский прямо герой-любовник. Ничему его жизнь не учит.
– Что там такое? – Не могу больше сдерживать любопытство.
– То, что вы не первые. И один раз ему уже прилетело за
подобные игры, – сухо произносит Глеб.
Аля выхватывает у Бойко телефон, и я склоняюсь над столом,
чтобы тоже посмотреть. Макарова пролистывает несколько
фотографий не самого лучшего качества, но на них точно
угадывается Дымарский. С красным лицом и… спущенными
штанами! Провожу пальцем по экрану, поднимая переписку вверх к
сообщению, которое прислал Максим. Все правда. Олег издевался
над девчонками и в своей школе. Думал, что самый умный.
Признавался им в чувствах, выпрашивал фотки и обманывал,
встречаясь сразу с несколькими. Ясно, откуда у него такие таланты.
Годы практики. Ну и козел!
Поднимаю глаза на Макарову. Аля выглядит очень злой.
– А это уже слишком! – рычит она. – Теперь он не должен
отделаться только парочкой фоток!
– Публичная казнь? – предлагаю я.
– Елка! – сияет Аля. – Тась, как насчет совместного спектакля
«Худшие подруги»?

– Шикарно! – Загораюсь идеей, даже не выясняя деталей, потому
что догадываюсь о ходе мыслей Али. – Устроим шоу, которое никто
никогда не забудет, как и провал Дымарского! Масштабное
разоблачение.
– Я не понял… что вы задумали? – спрашивает Макар.
– Кто у нас отвечает за развлекательную программу на елке? –
кидаю в него встречным вопросом.
– Э-э-э… Анастасия Викторовна и Маша.
– Получится выбить нам немного времени в программе?
– Думаю, да, – еще не въезжая, отзывается Бойко.
– Глеб, сможешь сделать презентацию? – поворачиваюсь к
Юдину. – Ты ведь дружишь с Костей, который всегда на аппаратуре.
Нам понадобится визуальное сопровождение.
– Ну-у-у… Ладно, – скованно отвечает Глеб.
– А драку устроим? – хохочет Аля.
– Посмотрим, как пойдет… – подмигиваю я подруге.
Аля
Мы с Макаром увлеченно целуемся под лестницей, когда из
актового зала начинает доноситься громкая музыка. Я сразу
отстраняюсь от Бойко и шепчу:
– Макар, пора! Сейчас начнется…
– Еще немного, Алечка, – говорит Бойко, делая попытку меня
поцеловать.
– Нет, Макар, нас заметят раньше времени…
Мне и самой не хочется расставаться с парнем ни на секунду, но
долг зовет. Я первой вылезаю из-под лестницы, на ходу поправляя
растрепавшуюся укладку. Снаружи меня поджидает рассерженная
Тася.
– Аля, куда ты пропала? Я тебя не узнаю! Что за
безответственность? Договаривались же… Где была?

– Да я там… – начинаю я, стараясь придумать вескую причину
опоздания, но следом за мной появляется довольный Макар.
Резко выскакивает и ударяется головой о лестницу.
– Ох, блин…
– Понятно, – усмехается Козырь. – Макар, тебя Маша ищет.
Микрофоны нужно проверить.
Когда Бойко скрывается в актовом зале, Тася поворачивается ко
мне.
– Готова? – спрашивает она шепотом: глаза у подруги азартно
сияют.
– Волнуюсь немного, – честно признаюсь я. – Как выгляжу?
В это время из актового зала доносится голос Макара: «Йоу, йоу,
йоу, как слышно?..»
Тася внимательно рассматривает меня и отвечает:
– Лучше всех! А я?
Я тоже оглядываю блестящее новогоднее платье подруги и,
кивнув, улыбаюсь:
– Сногсшибательно!
Мы синхронно поправляем друг другу похожие ободки в волосах
и расходимся, будто вовсе и не знакомы… Не нужно, чтобы нас
увидели вместе раньше времени.
Актовый зал украшен шарами, по периметру переливаются и
мигают новогодние гирлянды. Кресла предусмотрительно сдвинуты,
поэтому освободилось место для импровизированного танцпола. На
нем отплясывают несколько девчонок. Большинство парней
привычно околачиваются у стены. На сцене установлен проектор, на
котором сейчас слайд за слайдом меняются новогодние картинки. За
ноутбуком сидит парень из одиннадцатого «В» – Костя Васильев.
Рядом, склонившись, стоит Глеб и что-то быстро говорит Костику. В
какой-то момент Юдин поднимает голову, и мы встречаемся
взглядами. Глеб мне подмигивает, а я растерянно улыбаюсь в ответ.
Что и говорить: все это волнительно. Затем нахожу взглядом Тасю,
которая топчется в конце зала. Мы переглядываемся с подругой, и я

поспешно отвожу глаза. Дымарского найти пока не удается. Я
встретила его в коридоре у гардероба, где он о чем-то весело болтал
с Тасей. Но как только заметил меня, тут же, разумеется, испарился…
Бедняга. И охота ему ерундой страдать? Ведь все тайное рано или
поздно становится явным.
Олег появляется в самый разгар вечеринки. В отличие от многих
парней чувствует себя расслабленно и легко двигается в танце. К
нему поочередно присоединяемся и мы с Тасей… Когда я танцую с
Дымарским, он смотрит на меня таким взглядом, что если бы я не
знала подноготную, то уверилась бы в его искренней симпатии… Но
я сразу одергиваю себя: минуту назад, когда рядом с ним была Тася,
он смотрел на нее точно так же! Козел!
Девчонки и парни одобрительными выкриками подбадривают
Дымарского. За четыре месяца, что Олег учится у нас, он с легкостью
сумел завоевать авторитет у старшеклассников. Это было несложно:
приветливый и с каждым дружелюбный. В чем-то мы с ним даже
похожи. Есть, правда, и отличие: я не поступаю так гадко с другими
людьми.
Внезапно танцы прерываются, и на сцене зажигаются яркие
прожекторы. Ведущую вечера – девятиклассницу Машу – заменяет
Макар. Ребята в знак приветствия свистят и аплодируют Бойко.
– Народ, – говорит Макар. – Поступило предложение выбрать
звезду сегодняшнего вечера. У меня даже приз есть.
Бойко лезет в карман белой рубашки и достает цветную картонку.
– Сертификат в пиццерию на двоих. Как вам?
Ребята снова с одобрением кричат.
– Думаю, будет справедливо отдать его тому, кто зажег
сегодняшний танцпол. Олег Дымарский из одиннадцатого «Б»!
Прожектор, за который сейчас отвечает Глеб, указывает на
растерянного Олега. Возможно, Дымарский чувствует подвох,
потому как, щурясь от света, растерянно оглядывается по сторонам.
Но Макар продолжает кричать в микрофон:
– Есть возражения? Девчонки, как вам сегодня Олег?

Девочки, конечно, счастливо визжат. И мы с Тасей в их числе. Ну а
как нам быть? Не можем ведь мы не поддержать любимого парня. У
меня даже получилось пронзительно свистнуть, заложив в рот два
пальца. Не ожидала, что получится так громко… Макар накануне
научил.
Одобрение явно приятно Олегу, потому как он тотчас
приосанивается, и уже знакомая самодовольная улыбка появляется
на его лице. И ямочки. Те самые, которые в начале учебного года
свели меня с ума.
Олег поднимается на сцену. Идет чуть ли не вразвалочку, засунув
руки в карманы модных брюк. И зал замирает в ожидании. Олегу
явно льстит внимание. Как и тот факт, что его, новенького, выбрали
«звездой сегодняшнего вечера».
Дымарский тянется за сертификатом, но Бойко прячет руку за
спину. Олег немного озадачен и даже рассержен. Однако
продолжает широко улыбаться.
– Погоди, дружище, – говорит Макар в микрофон. – Сертификат на
две персоны. Есть кто на примете?
Олег заметно тушуется и мнется. Смотрит в зал. Но явно не ищет
взглядом меня или Тасю…
– Будет классно, если наш принц сейчас же раскроет имя своей
принцессы, – продолжает давить на парня Макар. – Ну же, Олег!
Кого возьмешь с собой, чтобы отведать горяченькой свежей пиццы?
Олег молчит и растерянно пялится на зрителей.
– Может, твоя принцесса в зале? – насмешливо продолжает
Макар.
– Я здесь! – вдруг выкрикивает Тася.
Я оборачиваюсь и наблюдаю, как Козырь гордой походкой
направляется к сцене. Тут же поворачиваюсь к Дымарскому, и мы
наконец схлестываемся взглядами. В его глазах испуг, в моих –
недоумение. Я развожу руками: мол, Олег, какого черта?
– О, Тася, привет! – радостно отзывается Бойко. – Какой сюрприз!
И давно вы вместе?

Я, недолго думая, тоже направляюсь к сцене, но поднимаюсь на
нее с другой стороны. Теперь Дымарский окружен. Олег явно в
замешательстве… Да что говорить – все в замешательстве! Даже
Макар здорово разыгрывает изумление. И Тася удивленно
поднимает брови.
– Привет, Макарова, – улыбается мне Бойко, опустив микрофон.
– Привет, Макар, – шепотом отзываюсь я и встаю возле
Дымарского.
У Олега такое напуганное выражение лица, будто к нему
подлетели два призрака.
– Ого! – с беспокойством восклицает Бойко уже в микрофон. Ну и
актер! Актерище! – Аля, и ты встречаешься с Олегом?
– Ну да, – отвечаю я.
В зале – гробовая тишина.
– В смысле – «ну да»? – откликается Тася. – Я встречаюсь с
Олегом!
– Ага, Козырь, мечтай! Может, и встречаешься, только в своих
снах.
Теперь из зала доносятся шепот и смешки. Олег поочередно
смотрит то на меня, то на Тасю. И кажется, готов прямо сейчас
шмякнуться в обморок.
– Офигела, Макарова? – довольно правдоподобно возмущается
Козырь. – Сама лишь об Олеге мечтаешь! Мы вообще-то с ноября
встречаемся.
Я смеюсь, а затем хватаю растерянного Дымарского за руку.
– Ну-ну. Какое совпадение. И мы!
Тася берет Олега за другую руку, и я чувствую, какая мокрая
ладонь у Дымарского. У него даже нет сил высвободиться. Сначала
стоял красный как рак, а теперь бледнеет, словно мертвец. Я на
мгновение пугаюсь, как бы с ним не случился сердечный приступ
прямо на сцене. Такой поворот событий явно стал для него шоком.
Как и для всех присутствующих…
– Олег – мой! – упрямо говорю я.

– Нет! Мой! – вторит Тася, сверля меня сердитым взглядом. Но я-
то вижу, как у нее в глазах пляшут чертики.
Я тяну на себя растерянного Дымарского. Тася не отступает. А
потом мы внезапно, не сговариваясь, отпускаем Олега и хватаем
друг друга за волосы. Точно так же синхронно, как час назад
любовно поправляли друг дружке ободки. В зале творится что-то
невообразимое. Ребята галдят и что-то выкрикивают. Еще и Макар
вопит в микрофон:
– Погодите! А кому сертификат-то на пиццу?
– Ой, Бойко, отвали!
– Сам ешь свою пиццу! – отзываемся мы, увлекшись
представлением.
– Ладно, ладно! – продолжает кричать Макар и заявляет: – Тем
более женские драки очень возбуждают! Вы на кого ставите, народ?
Я сегодня букмекер!
Отстав от Таси, я не удерживаюсь и, привстав на цыпочки,
влепляю Макару шуточный подзатыльник. А Тася забирает у Бойко
микрофон и сертификат в пиццерию заодно.
– А мы его поделим, да, Олег? – спрашивает она у совершенно
отрешенного Дымарского, который стоит в сторонке и рад бы
сбежать, да только кто его теперь отпустит.
Тася передает микрофон мне и рвет липовый сертификат сперва
пополам, а потом еще на несколько частей. Положив клочки бумаги
на ладонь, подходит к Дымарскому и неожиданно сдувает их ему в
лицо. Листочки плавно опускаются на сцену.
– Этого ты добивался, Олег? – спрашиваю я. – Чтобы мы
рассорились? Подрались из-за тебя?
В зале снова становится тихо-тихо…
– И ведь мы повелись… Как последние дуры. Таким честным,
искренним, правильным ты нам казался…
Глядя на потухшего Дымарского, меня вдруг захлестывают эмоции.
Я вспоминаю темные осенние вечера, когда я переживала и горько
плакала в подушку из-за Таси и Олега.

Голос предательски дрогнул, хотя несколько минут назад, когда мы
понарошку делили Дымарского, я была готова расхохотаться. Макар
обнимает меня за плечо, а Тася спасительно берет из рук микрофон.
– Взгляните на экран, – поставленным голосом говорит Тася. За
нашими спинами на проекторе вспыхивают скриншоты
сообщений. – Все эти признания наш дорогой Олег Дымарский
писал мне. А эти… – слайд меняется, и Тася продолжает: – В то же
самое время – моей лучшей подруге Але Макаровой.
В зале неодобрительно гудят. Я смотрю на Дымарского – на нем
совсем лица нет.
– А мы, не разобравшись в ситуации, едва не потеряли самое
дорогое – нашу дружбу. Дружбу с первого класса!
Голос Таси внезапно начинает подозрительно дрожать.
– Но самое интересное, дорогие мои, – добавляет она сердито, –
что Олег промышлял подобным и в прошлой школе. Встречался с
несколькими девчонками и выпрашивал у них фотографии… А одну
из жертв, узнавшую об обмане, даже такой фоткой шантажировал!
Рассерженная Козырь резко поворачивается к Олегу:
– Дымарский, что с твоей самооценкой? Ты самоутверждаешься за
счет бедных девушек? У тебя какая-то травма? Тебя недолюбили в
детстве или бросила девушка, поэтому ты решил мстить всему
женскому роду? Обратись к психологу!
Олег стоит, опустив голову, и теребит край рубашки.
– В прошлой школе Олега жертвы тоже узнали об обмане…
На следующем слайде должен был появиться Дымарский без
штанов. Не знаю, кто их с него спустил и успел сфотографировать
парня, но перепуганное лицо Олега надо было видеть. В зале явно
ощущается недовольство. В основном, конечно, возмущаются
девчонки. Но и некоторые парни готовы начистить Дымарскому
рыло. Теперь Юдин сидит за ноутбуком вместо Кости и готов в любое
время переключить на самый интересный слайд, но почему-то
медлит. Ждет отмашки от Козырь. Мы с Тасей встречаемся глазами, и
во взгляде подруги я читаю то же, о чем в эту секунду думаю сама.

Качаю головой, и Тася в ответ кивает. А затем поворачивается к
Глебу и скрещивает руки. На сегодня с Дымарского достаточно.
– В общем, – подытоживает Тася, – теперь вы в курсе, что из себя
представляет Олег Дымарский. Выводы делайте сами. Спектакль
окончен.
Во вновь воцарившейся напряженной тишине Тася первой
спускается со сцены. Я собираюсь идти за ней, но Макар говорит
мне на ухо:
– Почему вы не показали его во всей красе?
– Макар, это слишком жестоко, – качаю я головой. – Мы не хотим
никого травить.
– А морочить вам обеим головы – не жестоко?
Мы смотрим друг другу в глаза, а после Макар притягивает меня к
себе и целует в макушку.
– Добрая, благородная Алечка. И как ты дошла до жизни такой?
– И ты когда-нибудь дойдешь, – говорю я, уткнувшись носом в его
грудь.
– У самурая нет цели, – важно отвечает Бойко, не разжимая
объятий. – Есть только путь.
Тогда я, фыркнув, тычу Макара пальцем под ребра, и он в ответ
громко смеется. Замечаю, как Дымарский спускается со сцены и
бредет к выходу. Зрители провожают его разочарованными
взглядами. Тася устремляется за Олегом. Точно. У нас осталось кое-
какое неоконченное дело.
– Жди меня здесь, Макар, – говорю я. – Сейчас вернусь!
Выскакиваю из зала вслед за Тасей и Дымарским. Они стоят
посреди пустого темного коридора и молчат.
– Я тут, – шепчу я Козырь, встав за ее спиной.
Тася, обернувшись, кивает.
Олег вымученно смотрит на нас. Вид у него жалкий.
– Ты ведь понимаешь, это не все, что мы хотели показать на
сцене? – спрашивает Козырь.
Дымарский молча утвердительно трясет головой.

– И если узнаем, что еще пострадала хоть одна девушка… –
продолжаю я.
– Простите! Я не хотел. Меня заставили! – перебив, начинает
оправдываться Олег. – А фотки… Я не представляю, как они к ней
попали… И как она вообще узнала о той позорной истории. Да я бы
сам снова никогда…
Мы с Тасей переглядываемся и хором восклицаем:
– Коробкина!..
Тася
Вижу, как у Али подергивается глаз, и до боли стискиваю зубы.
Значит, догадки подтвердились. Дымарский всего лишь пешка в
игре, а главный злодей скрывается в тени. Ну конечно! Весь смысл
выходки Олега был в том, чтобы рассорить нас с Алей, разрушить
нашу дружбу. Ему это без надобности, зато «Коробкиной и Ко»…
– Девчонки… – мямлит Дымарский.
– А ты реально тупой?! – рычу я, поворачиваясь к Олегу. –
Мозгами пораскинуть не пробовал?
– Что мне оставалось? – злится он, затравленно поглядывая из-
под нахмуренных бровей на нас с Макаровой.
– Например… – Аля разочарованно всплескивает руками. –
Рассказать все нам с самого начала, а не играть в раздвоение
личности!
– И что бы вы сделали?! Да вы две тусовщицы, повернутые только
на себе и своем положении. Вы ведь никого не цените, ни с кем не
считаетесь. Строите тут…
– Уверен, что хорошая идея злить нас и дальше? – холодно
перебиваю я, и Олег услужливо замолкает. – Ты нас совсем не
знаешь, Олежа. Может, мы и тусовщицы, но точно не бездушные
стервы. Обратись ты к нам сразу, мы бы придумали, как выйти из
положения. Всем!

Дымарский опускает голову и печально вздыхает:
– Я просто хотел спокойно закончить одиннадцатый класс. А из-за
вас меня втянули в дебильные разборки. Что вы не поделили с
Лизой? Помаду? Парня? Корону? Это вы виноваты! – злобно
выплевывает Олег. – И теперь еще удивляетесь? Неужели считаете,
что все должны любить вас за красивые шмотки и постоянные
придирки? Серьезно? Я вам больше скажу – половина школы вас
презирает. А если заводите себе врагов, ждите удара в спину.
– Ты сейчас дождешься удара по роже, – едко произношу я и
дергаюсь вперед, но Аля ловко хватает меня за руку.
Встречаюсь взглядом с Макаровой, и меня прошибает холодной
волной. В глазах подруги трогающая душу боль. Олег, конечно,
идиот, но кое в чем прав. В том, что случилось, есть наша вина. Аля
это понимает, и теперь я тоже.
А может, нас и впрямь ненавидят? Может, наши короны на самом
деле пластмассовые?
– Уходи, Олег, – просит Макарова.
– Спасибо, что отпустили, – презрительно усмехается он, но
замирает вполоборота, стерев эмоции с лица. – И спасибо, что не
показали фотки… Хотя теперь это может сделать Лиза…
Дымарский выглядит таким разбитым и сломленным, что мне
становится его по-настоящему жаль. Он проиграл в чужой войне и
пострадает больше всех. Он не святой, но каждый имеет право на
ошибку. Важно уметь их вовремя исправить.
– Не сделает, – решительно заявляю я, скашивая взгляд на
подругу.
Макарова одобрительно кивает, и ее поддержка придает
уверенности. Мы закончим войну – да так, что все останутся целы.
Хватит уже! Достало!
– Что? – переспрашивает Дымарский, оглядываясь.
– Ты же наш бывший парень…
– Ага… – хихикает Аля. – Мы своих не бросаем.

– Вы серьезно? – Олег, кажется, не может поверить в
происходящее.
– Если ты клянешься, что никогда… – цежу я, пристально глядя
ему в глаза, чтобы выловить хоть каплю лжи.
– Никогда! – твердо говорит он, вытягиваясь по струнке и задирая
подбородок. – Клянусь!
– А еще ты должен сказать, кто из нас тебе нравится больше? Кого
бы ты выбрал? – выдвигает условие Макарова.
Удивленно смотрю на подругу, и она пожимает плечами, мол, что
такого? Интересно все-таки…
Утвердительно киваю. И правда. Не заканчивать ведь наш бой без
результата. Ловлю себя на мысли, что ни капли не расстроюсь, если
Олег выберет Алю. Наверняка она думает о том же. Ее глаза блестят
чистым любопытством, а не огнем соперничества. Это в прошлом.
– Тут нет никакой проверки, Олег, – мягко произносит Аля,
пытаясь его уговорить.
– Мы просто хотим знать, – поддакиваю я.
Глаза Дымарского в панике бегают из стороны в сторону. Он
делает глубокий вдох и открывает рот, остановив внимание на Але,
но не успевает ничего произнести.
– Советую хорошенько подумать, – звучит из-за спины голос
Бойко. – Я очень хочу тебе врезать и буду рад любому поводу.
Олег вздрагивает, метнув в меня взгляд, но остается безмолвно
стоять с приоткрытым ртом. Чувствую, как вокруг талии обвиваются
руки, а на макушку ложится подбородок. Яркий цитрусовый аромат
подсказывает, кто решил меня полапать.
– Вообще-то вы обе не в моем вкусе! – выкрикивает Дымарский
и, круто развернувшись, спешит к гардеробу.
Улыбаясь, смотрю ему вслед, а после на Алю, которая строит
смешную недовольную мордашку. Макар обнимает ее за плечи и
пытается заглянуть в глаза:
– Ну и что здесь было?

– Поддерживаю, – говорит Глеб. – То есть нас вам мало? Нужны
еще поклонники?
– Если только парочка, чтобы вы не расслаблялись, – усмехаюсь я,
подмигивая Але.
– Че-го?! – в один голос возмущаются парни.
– Мы просто хотели утолить любопытство, – объясняет она, чтобы
не разжигать очередную перепалку. – Проехали.
– Проехали так проехали. Я бы, например, утолил сейчас жажду. –
Бойко вытягивает губы трубочкой и тянется к Але.
Ой, ну все… Началось… Может, им номер снять?
Запрокидываю голову, чтобы взглянуть на Глеба. Он смотрит на
меня сверху вниз, на его лице еще держится серьезная маска.
Неужели обиделся?
– Хлебка, я пошутила…
– Не в том дело.
– А в чем?
– Все закончилось? Больше никаких битв?
Задумываюсь на несколько мгновений… А закончилось ли? Мы
рассекретили Олега, но все началось не с него. И даже не в этом
году.
Как по заказу из актового зала выходит компашка нарядных
куриц во главе с Коробкиной. Лиза стреляет в меня злобным
взглядом, глаза вспыхивают ярче, когда она замечает Макара и
Глеба. Кажется, ее даже начинает потряхивать от ненависти. Ее щеки
дрожат.
Мы недолюбливаем друг друга. Так было всегда, но я впервые
решаю задать себе вопрос – почему? Почему испытываем такую
ненависть?
Коробкина дергает подбородком, отворачиваясь, и уносится по
коридору к уборным. Снова поднимаю глаза на Глеба и натянуто
улыбаюсь:
– Остался финальный босс.
– Справишься?

– Я буду не одна.
– Не думаю, что мне можно заходить в женский туалет.
– Вообще-то, я имела в виду не тебя.
Глеб целует меня в лоб и выпускает из объятий.
– А-а-аль! – зову Макарову, которая где-то на седьмом небе.
– Да? – отзывается подруга, пытаясь отлепить от себя Бойко. –
Макар, подожди!
– Десять лет ждал!
– И еще полчасика подождешь, – говорю я и хватаю Макарову за
руку.
– Удачи, девчонки. Если что, кричите громче, – подбадривает нас
Хлебка.
– Если что, – подключается Бойко, – бейте в голову.
– Макар! – вскрикивает Аля, но я тяну ее за собой, спасая Бойко
от порции нравоучений.
Шагаем с Алей по пустому школьному коридору, погруженному в
полумрак. Минуем витражные окна, которые выходят в темный двор.
В стеклах мелькают наши отражения. Две красивые яркие девушки,
которые дружат десять лет.
Десять лет!
Столько всего случилось за это время. В основном хорошего и
смешного, но последние полгода добавили равновесия. Мы едва
друг друга не потеряли. Чуть было не лишились самого важного…
Аля сжимает мою ладонь, и мы останавливаемся, глядя на свои
отражения.
– Думаешь, нас и правда ненавидит полшколы? – грустно
спрашивает она.
– Не-е-е… Четверть.
– Тась, не смешно.
– А я и не шучу. Блин, Аль… Мы же не сто долларов, чтобы всем
нравиться.
– А то, что Олег сказал про врагов?

– С этим нужно разобраться. Не хочу последние полгода учебы
провести на поле боя.
– И что будем делать? – спрашивает она. – Молить Коробкину
пощадить нас? Или просто прикопаем ее в сугробе?
– Не знаю, – отвечаю я тихо.
Взгляд цепляется за ободки, украшающие наши прически. Мы
вчера с Алей целый час выбирали аксессуары к новогодним
образам, и похожие детали показались нам классной идеей.
Символом, что мы снова вместе и нас никому не разлучить.
Мелкие стразы переливаются в тусклом свете, завораживая и
увлекая. Вспоминание приходит вспышкой. Яркой. Четкой.
Ослепляющей.

жүктеу/скачать 2,61 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: