Худшие подруги

Эпилог
Год спустя
Первый выдуманный поцелуй Али Макаровой произошел в
Италии на побережье Средиземного моря. Вокруг негромко шипели
волны, обнимающие скалистый берег. А целовал Алю высокий
темноволосый юноша с красивым именем Аллесандро… Или
Лоренцо. Или Маттео. Тогда Макарова не придумала имя своему
воображаемому принцу.
Сейчас же бесшумным вихрем кружит снег. Аля и Макар стоят
посреди сумрачного заснеженного двора. Из окон домов льется
теплый желтый свет, и пляшут разноцветные огоньки. У Макара в
руках тяжелые пакеты с продуктами, поэтому он не может обнять
Алю. Зато Макарова, крепко обвив руками шею парня, целует его,
никого не стесняясь. И вдруг, вспомнив глупые девичьи мечты,
отрывается от поцелуя и смеется Макару в губы.
– Ты чего? – удивляется Бойко.
– Да так, вспомнила итальянские каникулы, – широко улыбается
Аля, глядя в сияющие глаза Макара. – Бойко, все-таки ты целуешься
лучше Аллесандро!
– Аллесандро? – растерянно переспрашивает Макар.
– Ага! И даже лучше Лоренцо.
– Кто такой Лоренцо?
– И Маттео!
– Ты издеваешься надо мной? Кошмар, Макарова, сколько у тебя
их было? – ужасается Бойко.
Аля, запрокинув голову, громко хохочет. И ее заразительный смех
разносится по двору.
– Я шучу, Макар!

– Шутница…
– Просто хочу сказать, что ты лучше всех на свете во всем! Я знаю.
И мне даже проверять и сравнивать не надо…
– Ладно, пойдем. У меня сейчас пальцы отвалятся от холода и
тяжести. И родители твои нас уже потеряли…
– Бу-бу-бу, – передразнивает Аля.
– Выдумала Маттео какого-то… Фантазерка ты, Макар.
Мама Али, Елена Дмитриевна, сразу принимается суетливо
выкладывать покупки на стол. Арнольд, привычно развалившись
посреди кухни, не дает спокойно подойти к холодильнику…
– Мыть руки и марш за салаты! – командует мама. – Скоро отец
бабушку привезет. А потом и Гавриловы придут…
– Маня хитренькая, – ворчит Аля в ванной, намыливая руки ярким
розовым мылом. Макарова смотрит в зеркало и жалуется
довольному отражению Бойко. – Укатила с классом в Москву на
кремлевскую елку. В комнате своей бардак устроила, а мне перед
гостями все за ней разгребай…
Мыло выскальзывает из рук, и Аля с Макаром, дурачась, пытаются
его выловить до тех пор, пока из кухни не раздается
раздосадованный голос Елены Дмитриевны, которая не поспевает
одна к приезду свекрови и гостей.
– Ладно, давай поможем твоей маме, – чмокнув Алю в макушку,
говорит Макар и первым выходит из ванной.
Позже к готовке салатов присоединяется и бабушка Али. Только
отец отказывается принимать участие в приготовлении блюд, сетуя
на то, что и без него на кухне слишком тесно, да еще и стульев не
хватает… Под шумок ретируется в большую комнату и смотрит
«Джентльменов удачи». Остальные сидят вчетвером за столом,
занимаются нарезкой и смеются над студенческими историями
Макара.
– Значит, вы теперь и учитесь вместе? – качает головой бабушка
Али. – Надо же! Прямо неразлейвода.

– Они всегда вместе, – улыбается Елена Дмитриевна, поочередно
глядя на Макара и Алю. – С самого детства.
– Мы учимся на разных специальностях, ба, – поправляет Аля. – Я
– на факультете искусств, а Макар поступил на артиста
драматического театра и кино… Просто так. По приколу,
представляешь? Он даже особо и не готовился!
Вот что значит талант!
– Как так получилось? – удивляется бабушка.
– Я и сам не знаю, – смеется Бойко. – Я в кружок из-за Альки
записался. И потому что от уроков освобождали… И как-то втянулся.
Макарова с гордостью рассказывает о том, как Бойко в конце
первого семестра признали лучшим первокурсником…
– Отучимся и переедем жить в Париж! Макар будет играть в Театр
де ла Вилль! – увлеченно тараторит Аля, продолжая резать вареные
овощи для оливье и не обращая никакого внимания на
красноречивые взгляды Макара.
– Погоди, Алечка, ты куда так раздухарилась? – смеется бабушка.
– А что? Пофантазировать нельзя? – довольным голосом
откликается Аля.
– Ага, я пока Аллесандро не переварил, а ты за новые фантазии
принялась, – говорит Бойко.
– Какой еще Аллесандро? – удивляется Елена Дмитриевна.
Теперь Аля смеется и легонько пинает Макара под столом.
Покончив с салатами, ребята перебираются в комнату девушки.
Макар, растянувшись на кровати, с интересом наблюдает, как Аля,
перебирая многочисленные вешалки, подбирает наряд для встречи
Нового года.
– Ты в любой одежде будешь красивой, – заявляет Макар, не
поднимаясь с кровати.
– А ты будешь встречать Новый год в своей клетчатой рубашке? –
поворачивается к нему Аля.
– Это моя праздничная клетчатая рубашка, – важно поправляет ее
Макар.

Аля улыбается:
– Кое-что остается вечным…
– Как наша с тобой любовь, – соглашается парень.
В этот момент у Али в кармане толстовки вибрирует телефон. Тася
пишет, что долго не могла подобрать наряд, поэтому даже
подумывает надеть прошлогоднее «счастливое» платье.
– Кто пишет? – спрашивает Макар. – Козырь?
Аля задумчиво кивает.
– Еще одна вечная штука – ваша дружба.
Тогда Аля тоже решает отыскать платье со встречи прошлого
Нового года. Красивое, золотое, в блестках… Все-таки то торжество
стало самым счастливым в жизни… Почему бы не повторить?
Деревянные вешалки брякают друг о дружку. Бряк-бряк-бряк… Аля
помнит, что видела здесь платье неделю назад… Снова быстро
перебирает вешалки и вдруг замечает, что одна из них пуста. Вместо
наряда – прицепленная записка.
«Взяла твое золотое платье в Москву! Спрашивать не стала, все
равно бы ты не разрешила! Не ругайся, плиз!»
Макар, видя раздосадованное лицо девушки и догадавшись, в чем
дело, начинает громко хохотать. Аля, глядя на заливающегося Бойко,
выдыхает и расслабленно смеется.
– Ты прав, Макар, – отсмеявшись, говорит она. – Кое-что
действительно останется вечным. Наша с тобой любовь, моя дружба
с Козырь… И Маня, которая без спроса берет вещи.
Крупные хлопья снега липнут на стекло, за окном беснуется
холодный ветер, несущий новогоднее настроение. Праздник
наступает на пятки, на кухнях стучат ножи, салатницы наполняются
до краев, а в духовках пироги покрываются хрустящей корочкой,
наполняя дома уютным ароматом сдобы.
Тася кладет руку на живот, усмиряя недовольное урчание, и
втягивает носом запах пряного мяса, над которым целый вечер
колдует папа. Но не может ведь она выйти к столу в пижаме! Тася

опять оглядывает шкаф в поисках подходящего наряда. Перебирает
пальцами блестящие платья и останавливается на том, в котором год
назад изменила свою жизнь к лучшему.
Воспоминания вызывают улыбку на лице. Сумасшедшее было
времечко и очень поучительное. То, что казалось жизненно важным,
стало бессмысленным и нелепым. Представление о счастье сузилось
до простых и понятных вещей, и это осознание подарило свежий
глоток воздуха для прорыва. Мир, наоборот, сделался ярче и гораздо
шире: университет, новые знакомства, обязанности, цели и мечты.
Многое изменилось, но кое-что осталось прежним…
– Тась, мы тебя до Пасхи ждать будем? – доносится из-за
закрытой двери голос Глеба.
– Входи, Хлебка. Я в печали.
– А ты одета? – спрашивает он, заглядывая в комнату.
– Ты не дождался ответа! – строго произносит Тася, упирая руки в
бока.
– Решил сам проверить, – ухмыляется Глеб, закрывая за собой
дверь. – Ну что здесь у тебя?
Тася, вздыхая, глядит на открытый шкаф. Глеб подходит ближе и
вытаскивает первый попавшийся комплект: теплый горчичный
свитер под горло и черные брюки.
– По-твоему, это нарядно? – спрашивает Тася, закатывая глаза.
– Нам ведь после ужина ехать к Але и Макару. Очередное твое
переодевание я не переживу. На улице мороз, а это лучший вариант,
чтобы встретить Новый год у городской елки и не свалиться с
простудой на каникулах, – раскладывает по полочкам Глеб, и
девушка задумывается. – Тась… Ты у меня самая красивая. В чем
угодно. В твоем гардеробе все нарядное. Ну… кроме пижамы.
– И похвалил, и унизил. Вот спасибо.
– Ты не в настроении?
– Ничего не хочешь мне рассказать? – сухо спрашивает Тася,
глядя в пол. – Например, где ты был вчера?

Глеб надувает щеки, напрягаясь. Парень заметил, что Тася злится
на него, но никак не мог понять, за что. Все ведь в порядке…
Наверное.
– Я виделся с Костиком. Ты же знаешь.
– С Костиком, значит?.. – произносит Тася, отстукивая нервный
ритм ногой. – А Костик случайно пол не сменил?
– О чем ты говоришь?
– О том, что тебя видели с какой-то девушкой в кафешке, – резко
бросает Тася, поднимая голову. – Что ты теперь скажешь?
– Тась… – тихо выдавливает Глеб.
– У тебя появилась подружка?
– Конечно, нет!
– Уверен?
Глеб крепко зажмуривается, встряхивая головой. Первую волну
взаимной ревности после поступления в университет они пережили
с огромным трудом, но тем не менее справились, а сейчас… Все
начинается по новой.
– Она мне не подружка.
– Тогда кто?!
– Блин, Козырь! – взрывается Глеб. – Даже сюрприз нормально
сделать не даешь! Что за человек вообще?!
– Что-то не нравится? Ты знаешь, где выход! – гневно бросает
Тася и отворачивается, чтобы скрыть непрошеные слезы обиды.
Глеб делает пару шагов вперед и обнимает расстроенную девушку,
крепко прижимая к груди. Целует ее в висок и шепчет:
– Я заказал тебе подарок к Новому году. Вчера ходил забирать.
Эта девушка немного опаздывала, и я зашел в кафе, чтобы ее
подождать. Поэтому мы и встретились там. У меня есть только ты. И я
люблю тебя. Тась…
Она резко разворачивается, отступая, и вытягивает вперед
раскрытую руку, перебирая пальцами:
– Давай.
– Что давать? – удивляется Глеб.

– Как что? Подарок!
– Не хочешь дождаться двенадцати?
– Не хочу!
– Надо же… – бурчит Глеб. – Ладно. Больше никогда не буду
делать тебе сюрпризы.
Юдин лезет в задний карман и достает широкую тонкую
коробочку в упаковке цвета фуксии. Тася хмурится, а Глеб улыбается.
– Ты знаешь, что я не переношу такой оттенок? – уточняет Козырь.
– Ага. Но это мой фирменный знак.
– И почему я с тобой?
– Потому что ты меня любишь, – уверенно отвечает Глеб.
Тася не спорит, ведь все именно так. Она принимает подарок и
безжалостно срывает упаковку. И как только Козырь видит то, что
ждет ее внутри, напряжение и злость рассыпаются серебряными
блестками, оставляя после себя лишь приятное радостное
воодушевление. Тася вертит в руках чехол для телефона молочного
цвета и зачарованно хлопает ресницами. На обратной стороне
нарисована улыбающаяся булка хлеба и банка сгущенки, которые
держатся за руки, а между ними сияет розовое сердечко.
– С Новым годом, моя королева сгущенки, – ласково говорит Глеб.
– Хлебка… – отвечает Тася, глядя ему в глаза. – Как мило…
– Было бы… Но у тебя совершенно нет терпения…
Тася подлетает к парню и крепко целует его в губы, забыв о
разногласиях и глупой ревности. Глеб мгновенно отвечает на
поцелуй. В раю снова спокойно.
– Кхм-кхм…
Тася и Глеб отстраняются друг от друга и смущенно косятся в
сторону двери.
– Детишки, я все понимаю, но пора за стол, – произносит отец
Таси, довольно улыбаясь.
– Ага. Сейчас, папуль.
– Ладненько… – ухмыляется он и скрывается из виду.

– Даже странно, что дядя Антон не грозится меня пристрелить,
если я тебя обижу, – тихо говорит Юдин.
– Скорее уж дядя Гриша должен угрожать мне.
– Мои родители считают тебя ангелом. Они не очень хорошо
разбираются в людях.
– Эй! – Тася легонько хлопает парня по лбу.
– Прости, чертенок. Пошутил.
– Отвянь! – хохочет Тася и бросает взгляд на дверь. – Думаешь,
они планируют нашу свадьбу?
– Они спланировали ее лет десять назад.
– Ждать им придется еще долго.
– А может, и нет, – загадочно отвечает Глеб, делая шаг назад. –
Одевайся и за стол. Всего два часа осталось.
Городская площадь украшена праздничными иллюминациями,
яркие огни пляшут на поверхности белых сугробов. Играет
новогодняя музыка, слышатся звонкий смех и выкрики
поздравлений. Венцом становится, конечно же, огромная ель с яркой
звездой на верхушке, вокруг которой толпится народ.
Тася высматривает в толпе Алю, но первым в глаза бросается
Макар. Огромный зеленый колпак эльфа с накладными ушами
трудно не заметить. Юдин и Козырь шагают к друзьям. Аля
приветливо машет рукой в белой перчатке. Великолепная четверка в
сборе. Парни обмениваются приветственными рукопожатиями, а
девчонки обнимаются так крепко, словно не виделись несколько лет.
– Готовы? Восемь минут до курантов, – говорит Бойко, широко
улыбаясь.
– Шампанское взяли? – спрашивает Глеб, и Макар достает из-под
куртки бутылку. – А стаканы?
Бойко поднимает брови и сжимает губы, качая головой.
– Девчонки, стойте здесь. Мы мигом. – Глеб кивает в сторону
палаток с уличной едой, и они с Макаром отходят.

Аля и Тася тепло улыбаются друг дружке и шагают ближе. Учеба в
университете отнимает немало сил и времени. Они больше не
встречаются на крыльце и не сидят за одной партой. Каждая идет
своей дорогой, но это не значит, что их пути направлены в разные
стороны.
– Уже придумала желание? – спрашивает Макарова.
– Сдать сессию, – усмехается Козырь. – А ты?
– Аналогично.
Девчонки смеются в один голос. На лицах отражаются мигающие
огоньки. Глаза радостно блестят.
– Знаешь, я подумала о наших правилах… – начинает Аля.
– Не поверишь, и я тоже о них вспомнила, – подхватывает Тася.
– Настоящая дружба не нуждается в правилах…
– Точно! Мы – лучшие подруги, ничто этого не изменит. Зачем нам
какой-то глупый список?
– Предлагаю оставить только одно…
– Десятое?
– Да!
– Встречать Новый год вместе…
– И счастливыми!
– Согласна, – довольно отвечает Тася. – Думаю, именно это
напоминание нужно оставить.
Народ затихает, из колонок звучит первый бой курантов. Макар и
Глеб бегут со всех ног к девчонкам. Бойко раздает бумажные
стаканчики, а Глеб срывает фольгу с бутылки.
– Будете жечь бумажки? – спрашивает Макар.
Козырь и Макарова качают головами. Их желания и так
исполнятся. Без всякой магии и поверий. Каждый человек – творец
своего счастья. Все в его руках. Аля и Тася прекрасно это понимают и
не собираются останавливаться на достигнутом.
Глеб разливает шампанское по стаканам. Макар становится рядом
с Алей и обнимает ее, Тася прижимается к боку Юдина.
Бум!

Бум-бум!
Ребята громко кричат, вытягивая руки вверх. Козырь и Макарова
обмениваются радостными взглядами. Сердце ускоряет темп, в груди
щемит от наполняющих душу чувств.
Впереди еще столько всего интересно. Взлеты и, возможно,
падения. Громкие вечеринки, важные события, тихие вечера. И если
рядом есть родная душа, которой ты веришь, как себе, то это
большое приключение обязательно будет успешным. Если рядом
друг, ничего не страшно.
Бум-бум-бум!
– С Новым годом!
– С новым счастьем!

Примечания
1
Американская романтическая комедия 1995 года.
Вернуться
2
Вид пасты в формы бабочек. (Прим. авт.)
Вернуться