Іі алфавит терминология əдістеме проф

342
Алфавит. Терминология. Əдістеме
К ПРОЕКТУ РЕФОРМЫ КАЗАХСКОГО АЛФАВИТА
*
Недостатки действующего казахского алфавита можно свести 
к следующим двум моментам:
1. Недостатки, присущие всей системе нового латинизирован-
ного алфавита, т.е. не только казахскому алфавиту, но и всем раз-
новидностям унифицированной системы графики.
2. Недостатки, имеющие отношение только к использованию 
латинизированного алфавита в казахском языке.
К первого рода недостаткам относятся формы тех букв, которых 
не было в самом латинском алфавите и которые были введены из-за 
необходимости обозначать звуки, отсутствующие или не обознача-
ющиеся особым знаком просто по традиции в европейских языках. 
Подобные новые буквы создавались либо путем заимствования из 
других алфавитов (например, заимствование буквы ъ из русского 
и  q  из  немецкого  готического  алфавита),  либо  путем  изменения 
форм более близких по звуковому значению латинских букв, снаб-
див последние дополнительными штрихами (перечеркивание, при-
бавление хвостика, перевертывание, растягивание ширины, снятие 
поперечных черточек и т.д.). Так, на графической базе латинских 
букв образовались новые буквы-паллиативы: ө (перечеркнутая о); 
ç, ņ (снабженные хвостиком с, n); ə (перевернутая е); q (растянутая 
g); z (z со снятой поперечной черточкой).
Неудобства этих паллиативов заключаются в том, что в силу 
графической несовершенности не только в скорописи, но и в пе-
чатном тексте они смешиваются между собой, становятся нераз-
личимыми фигурами: е, ə, ө, о – с одной стороны, и буквы ç, q, z –
с другой; при наличии буквы j фигура q смешивается с сочетанием 
букв oj и т.д.
Эти неудобства настолько ощутимы, что наши издательства и 
редакции  газет  периодически  терпят  колоссальный  убыток  из-за 
потери бумаги при конфискации целых тиражей газет и учебников 
из-за наличия в тексте вызванных этими недостатками грубых ис-
кажений, часто превращающихся в нецензурные выражения.
*
 
Статья взятая из материалов ЦГА КазССР, ф. 81, оп. 3, д. 378. Впервые опубликована 
в книге Х.Жубанова «Исследования по казахскому языку». Алма-Ата, 1966. 

343
Алфавит. Терминология. Əдістеме
В лучшем случае подобные искажения устраняются с помощью 
наклеек, что вызывает не только дополнительные расходы и рабо-
ты, но и задерживает поступление продукции печати к читателям.
Эти недостатки нового латинизированного алфавита уже давно 
замечались всеми, и в настоящее время (надо сказать с большим 
хвостистским запозданием) занимается этим вопросом сам ВЦКНА
*
, 
но пока еще он не смог найти выхода из создавшегося положения. 
Не будет, пожалуй, пророчеством, если скажем, что ВЦКНА не в 
состоянии будет разрешить этот вопрос пока не изживет нынешнюю 
свою замкнутость, кабинетный характер своей работы, пока будет 
по-прежнему оторван от практического культурного строительства 
мест  и  пока  не  возьмет  курс  на  дифференцированное  изучение 
условий каждой нацреспублики, чтобы выяснить фактические воз-
можности каждой в отдельности.
Эти  недостатки,  присущие  всей  системе  унифицированного 
алфавита,  вполне  устранимы  для  казахской  письменности,  если 
только  будут  учтены  звуковые  особенности  казахского  языка. 
Буквы-паллиативы,  представляющие  наибольшие  неудобства,  и 
кое-какие из основных латинских свободно можно исключить из 
состава казахского алфавита, причем одни из них будут исключены 
как  лишние,  из-за  ненадобности,  а  другие  могут  быть  заменены 
более  удобными  основными  латинскими  буквами,  вошедшими  в 
состав унифицированного алфавита.
О буквах для согласных звуков
Ни одна из существующих букв, употребляемых для изображе-
ния согласных звуков, не может быть исключена из алфавита: они 
необходимы и затруднений с ними в письме мало.
Живой  казахский  язык  (в  особенности  Южного  Казахстана) 
имеет еще три согласных звука, которые не включены в казахский 
алфавит. Это f, h и х (первые две – в международном употреблении, 
а последняя – в русском). Северные казахи (более татаризованные) 
звук х заменяют звуком q, но не заменяют, а просто игнорируют 
звуки f и h, существующие и в их живом языке. Перспектива раз-
*
 
ВЦКНА – Всесоюзный центральный комитет нового алфавита (латинизированного).

344
Алфавит. Терминология. Əдістеме
вития казахского языка, тенденция обогащения его терминами и 
словами, обозначающими технику и действия современной куль-
туры, из иностранных языков (преимущественно из русского) не 
дадут возможности так просто их игнорировать. Из учета этого и 
необходимости  унификации  алфавита  с  остальными  алфавитами 
турецких народностей следует ввести в казахский алфавит эти три 
согласные буквы: f, h и х.
Об апострофе в казахском письме
Апостроф сохранить как знак препинания без какого-либо бук-
венного значения и без придачи значения толкователя твердого или 
мягкого произношения звуков и слов. Апостроф разделяет условное 
сочетание букв в одном слове: сокращенных названий от приставок 
и окончаний к ним. 
Об иностранных словах в казахском языке
Необходимо установить три условия при введении в казахский 
язык иностранных слов и советизмов: 
1) принимать без изменения первоначальные слова в русском 
варианте, а не производные от них слова; 
2) при склонении и спряжении первоначальных слов употреблять 
только казахские окончания;
3) все производные слова от первоначальных слов производить 
согласно с законом казахского языка.
Примеры: федерация – federatsija, федерировать – federatsіjalav; 
классификация – klassіfіkatsіja, классифицировать – klassіfіkatsіjalav; 
коммунист – kommunіst, коммунистический – kommunіst; Комму-
нистический интернационал – Kommunіst іnternatsіonal.
Кроме  того,  нельзя  ограничивать  введение  международных 
терминов и советизмов. При этом следует совершенно игнориро-
вать  теоретизированные  законы  сингармонизма  из  расчета,  что 
сингармонизм – не такая постоянная категория в казахском языке, 
что международные термины и советизмы одолеют эту преграду 
не хуже арабских слов: qudret, qьzmet, qasіet, qurrіet и т.д. 
26. VІ. 1934 г.

345
Алфавит. Терминология. Əдістеме
К ПЕРЕСМОТРУ КАЗАХСКОЙ ОРФОГРАФИИ
*
Орфография и терминология составляют важнейшие элементы 
всякого культурно развивающегося языка. Составляют важнейшие 
элементы  именно  потому,  что  они  имеют  касательство  ко  всем 
отраслям  культуры  языка,  начиная  с  обучения  грамоте  и  кончая 
высшими формами проявления языковой деятельности, именно – 
языковым выражением достижений революционной практики, на-
уки и техники. Особенно важное значение орфография и термино-
логия приобретают там, где орфография и терминология обращены 
лицом к широкой массе трудящихся и имеют основным заданием 
своим приобщение их к культуре.
Поэтому  тот  или  иной  характер  орфографии  и  терминологии 
в значительной мере определяет доступ широких масс к грамот-
ности,  к  культуре  вообще.Прекрасным  примером  этого  может 
служить  современная  английская  орфография,  о  которой  еще 
Энгельс  заметил: «А  если  принять  во  внимание  запутанную 
английскую  орфографию,  при  которой  чтение  является  истин-
ным  искусством  и  может  быть  достигнуто  лишь  после  долгого 
изучения,  то  невежество  рабочего  класса  умеют  понять  лишь 
немногие,  а  писать  орфографически  правильно  не  умеют  даже 
многие  образованные  люди» (Сочинения  Маркса  и  Энгельса, 
Т. ІІІ, стр. 403).
Если же такая запутанная, доступная лишь немногим, орфогра-
фия была допустима в условиях буржуазной Англии и Америки, 
об  орфографии  господствующего  языка  которых  и  идет  речь  у 
Энгельса, и если даже такая запутанная орфография была совме-
стима с передовой буржуазной культурой, какая налицо в Англии и 
Америке, то при диктатуре пролетариата вовсе не может быть речи 
о подобающем развитии культуры, когда она, культура, недоступна 
трудящимся массам – самим носителям этой культуры.
Поэтому не может идти речь у нас о каком бы то ни было за-
путывании  орфографии  множеством  исключений  и  обилием  не 
отвечающих  языковой  действительности  «академических»  пра-
вил.  Именно  поэтому  не  может  считаться  правильной  имеющая 
*
 
Статья опубликована в «Бюллетени Государственной терминологической комиссии» 
(1935 г., №1). 

346
Алфавит. Терминология. Əдістеме
место  в  известных  кругах  ссылка  на  английскую  орфографию, 
будто  запутанная  орфография  англичан  не  помешала  последним 
стать передовым культурным народом, как и несостоятельны до-
воды А.Букейханова о том, что самый наихудший способ письма 
в  мире – японский – не  помешал  японцам  подняться  до  уровня 
Европейской цивилизации («Энбекши-казак», за 1924 г.).
Японский алфавит и орфография, если так можно выразиться в 
отношении к японской письменности – иероглифической в основ-
ном и слоговой отчасти, действительно представляет собою один 
из худших способов, хотя не самый худший, как кажется Букейха-
нову. Более того, по традиции Европы каждая официальная нация 
имеет лишь один литературный язык (исключая Швейцарию, где 
параллельно существуют три государственных языка), в Японии 
наличествует несколько литературных языков, представляющих со-
бою последовательные ступени по трудности, со специальными при-
емами письма для каждой разновидности литературного языка, что 
особенно затрудняет овладевание культурой широкими массами.
В бывшей буржуазно-помещичьей России, где не только арабская 
и монгольская (Бурятия) письменности уступили свое место лати-
низированному алфавиту, но и один из китайский языков – дунган-
ский – предпочел латинизацию арабскому алфавиту и китайскому 
иероглифическому  письму,  которое  является  графической  базой 
японской письменности.
Итак, первым и основным требованием, которое может и должно 
быть предъявлено к пересмотру казахской орфографии, безусловно, 
является требование сделать ее максимально доступной в трудя-
щимся массам, легкой и усвоении.
Однако и легкость орфографии, простота ее могут быть истол-
кованы по-разному. На первый взгляд может казаться единственно 
правильным положение: чем меньше правил, в особенности исклю-
чений, тем и легче орфография.
Нельзя, конечно, отрицать, что легче усвоить меньшее число 
правил, чем тогда, когда их больше. Нельзя также отрицать, что 
гораздо проще орфография, когда незначительно число исключений 
из правил. Но численность этих правил и исключений переходит по 
своей минимальности известные грани, то такая «мнимая простота» 
безусловно дает отрицательные результаты.

348
Алфавит. Терминология. Əдістеме
Если число правил меньше от того, что содержит в себе не все 
правила, какие должны быть; если исключений меньше не потому, 
что их так мало в действительности, а лишь потому, что перечнем 
исключений охвачены не все исключения – если дело обстоит так, 
то понятно, такая орфография не может облегчить усвоение гра-
мотности, а скорее всего, она затруднит, при значительности же 
подобных  премудростей,  даже  сделает  невозможным  грамотное 
письмо на данном языке.
Между  тем  такой  именно  и  является  действующая  казахская 
орфография. Внешне она проста. Всего 12 правил по части право-
писания собственно казахских слов и 18 правил орфографирования 
терминов.  При  такой  «простоте»  орфографии,  казалось  бы,  за-
труднений с письмом не должно быть, следовательно, все должны 
писать грамотно. Однако, факты говорят об обратном: все пишут 
безграмотно. 
Одно и то же слово, – причем самое употребительное в нашем 
общественном быту – слово «коммунист», пишется в стольких раз-
новидностях (в 16-ти), сколько нет букв в нем: одни пишут kөмеnes, 
другие – kөmynes, третьи – kөmynіs и т.д. И каждый из пишущих 
имеет  в  пользу  своего  написания  такой  же  ценности  основания, 
какая налицо и в доводах остальных. Никто из пишущих и судящих 
о начертании данного слова не в состоянии доказать преимущества 
своего перед остальными, ибо нет критерия правильности. Так как 
нет критерия правильности, то получается, что все они одинаково 
правы, как и одинаково неправы. Это и называем мы приведением 
правописания  в  такое  состояние,  когда  грамотное  письмо  стало 
невозможным. 
Не может послужить оправданием возражение, что слово «ком-
мунист» не казахское. Оно здесь и не русское, как не немецкое и 
т.д. Но оно в то же время и русское, и казахское, и немецкое и т.д. 
В действительности же оно столько же казахское, сколько латин-
ское, откуда происходит его основа communіs «общий», «общин-
ный». Более того, казахи имеют больше права считать его своим, 
нежели рабовладельцы – римляне.
Дело заключается, однако, не в том, чтобы право на правильное 
письмо было предоставлено на такие лишь слова, которые бы были 
«чистокровны» по происхождению, а в том, чтобы все слова, кото-
рые употребляются в казахском литературном языке, независимо от 

349
Алфавит. Терминология. Əдістеме
их происхождения, имели определенное устойчивое изображение 
в письме, отклонение от которого (изображения) считалось бы ор-
фографической ошибкой. Нерусское и ненемецкое происхождение 
слова  «коммунист»  не  дает  русским  и  немцам  права  писать  это 
слово как попало. Оно имеет такое же право быть изображенным 
правильно как и любое «чистокровное» русское и немецкое слово. 
То же самое должно иметь силу и в казахском орфографирова-
нии. И если такое слово, как слово «коммунист» и тысячи других 
подобных, не могло найти себе устойчивого письменного изобра-
жения в течение 6 лет за время с 1929 года по сей день, то для того, 
чтобы искоренить это зло, необходимо отыскать корень этого зла.
Понятно, он не заложен в самом слове «коммунист», терпящем 
столь  безбожное  искажение  у  пишущих.  Ни  причем,  конечно,  и 
пишущие,  поставленные  правилами  орфографии  в  такое  глупое 
положение, ибо не за что им ухватиться, чтобы спастись от власти 
орфографической анархии.
Итак, виновницей во всем этом могла бы быть только сама ор-
фография, одно из правил которой гласи: «В основу орфографии 
заимствуемых иностранных слов-терминов положить действую-
щие звуковые и морфологические законы казахского языка» (курсив 
наш – Х.Ж.).
 (Стеногр. отчет орфограф. 
конференции. 1929 г., стр. 139).
Чтобы смягчить разрушительные последствия этого примене-
ния звуковых законов казахского языка к орфографии терминов, 
тут  же  в  примечании  делается  эклектическая  оговорка:  «Нужно 
избегать искажения основы иностранных слов... без особой на то 
необходимости».
(Там же, стр. 140).
Руководствуясь этим параграфом правил орфографии, каждый 
пишущий  старается,  во-первых,  подчинить  начертание  термина 
«действующим звуковым законам казахского языка» и, во-вторых, 
«не искажать основы терминов без особой на то надобности». Но 
так как никому из них нельзя отказать в наличии их собственных 
взглядов на вещь, то одному кажется, что он «подчинил звуковым 
законам казахского языка» и «исказил в пределе необходимости». 

350
Алфавит. Терминология. Əдістеме
И  это  привело  к  тому,  что  орфография,  призванная  быть  ре-
гулятором  индивидуальных  вкусов  в  письме,  в  силу  забвения  ее 
авторами основных ее задач, превратилась в собственную противо-
положность,  стала  источником  анархии  не  только  в  отношении 
правописания международных терминов, но и собственно казахских 
слов. 
Шаблонное  применение  ультрафонетического  принципа  выз-
вало  к  жизни  путаницу  в  правописании  сомнительных  гласных, 
т.е. таких гласных, наличие которых в произношении неясно или 
же которые в одних случаях появляются, в других выпадают. Так, 
один и тот же казах в одном случае может произносить: аsra, çаmra, 
Aqmet, kөbrek, ruv, Аbralь и т.д. (без гласного «ь», «u», «і», а в дру-
гом случае те же слова тот же казах произносит с гласными: asьra, 
çamьra, Aqьmet, kөbіrek, uruv, іret, Abьralь и т.д. Сообразно с этим 
существующая орфография допускает писать и так, и этак, т.е. не 
устанавливает устойчивого правописания одних и тех же слов. То 
же самое следует сказать и в отношении начертания слов: ojьnь, 
qojьnь, avьlь, caruva,  Aluva,  которые  могут  быть  произносимы  и 
соответственно изображаемы в письме и без узких гласных: qojnь, 
avlь, carva, Alva и т.д. Правописание же слов варьирующихся в про-
изношении в еще большей степени в результате индивидуальной 
особенности каждого произносить по-своему или в результате нали-
чия нескольких вариантов звучания одного и того же слова, или же, 
наконец, в результате диалектной особенности отдельных районов, 
настолько разнообразно и неустойчиво, что создает впечатление, 
будто орфография казахского языка вообще не существует. К этой 
группе относятся слова: gana, с вариантами çəne, çənə; іc kіm – eckіm; 
edəvіr – ədəvіr – nedəvіr; qarьn – qarғ
*
qьn; cіjmaj – cьjmaj – cьçbaj; 
kerbіs – kerpіc, kіrіpіc; bіjbastaq – bejbastaq, bіj-bastaq, bej-bastaq; 
çəntіk – çəndіk; cьnara – cіnara, cіn-ara, іcіn-ara, іcіnara; sarçan – 
carçьn.
Совершенно неразрешенным орфографией 1929 года и до сих 
пор остающимся неясным является вопрос о правописании сложно-
слитных слов, вызывающих наибольшее число ошибок и спорных 
моментов вроде: çar
ғаnat (çar ganat), qolғabьs (qol qabьs), çarьm 
*
 
Здесь буква g, отсутствующая в типографии, заменена современной 
ғ.

351
Алфавит. Терминология. Əдістеме
es – çərmes, іjіn a
ғac – іjіnəғac, ac-kөz – ackоz, çazdьң
*
 kуnі – çazdь 
kуni – çazdьgуn – çazdьgуn, çaz
ғь tur – çazғь turьm – çazғьtur – 
çaz
ғьturьm; bara çatьr – baratьr – barat и т.д. 
Примеров подобного порядка можно было бы привести до бес-
конечности. Но считаем, что и этих примеров достаточно, чтобы 
видеть,  насколько  наивны  люди,  которые  восхищаются  преиму-
ществом существующей казахской орфографии и считают, что со-
временная казахская орфография блестяще изображает подлинно 
казахские слова, что в этой части она безупречна, что если имеются 
кое-какие ее недостатки, то мол, лишь в правописании иностранных 
слов. Этих примеров достаточно, чтобы убедиться в том, что ряд 
вопросов лингвистического порядка, имеющих прямое отношение к 
орфографии, остался при установлении существующей орфографии 
«сырым», не разработанным соответственно и правила орфографии 
были выработаны без учета этих вопросов.
Следовательно, кажущаяся простота существующей орфогра-
фии, меньшее число ее правил обусловлено не тем, что на основе 
глубокого  знания  частностей  был  найден  способ  сведения  этих 
частностей  к  немногочисленным  общим  положениям – общему 
знаменателю, а тем, что просто опущено многое из того, что должно 
было занять место в правилах орфографии.
В вопросе правописания терминов старая орфография отдела-
лась перечислением нескольких несущественных моментов, оставив 
неотраженным в правилах самые главные.
А в орфографировании собственно казахских слов упущено не-
мало таких недостатков, на которые мы указывали выше. Именно 
потому, что малочисленность правил существующей орфографии 
не  отражает  действительность  языка,  является  искусственным 
уменьшением числа правил, что совокупность наличных правил не 
охватывает всего того, что следовало бы орфографически урегули-
ровать, поэтому действующая орфография, несмотря на внешнюю 
простоту, явилась источником анархии в письме. Как видно из этого, 
орфографию делает легкой для усвоения не огульное сокращение 
числа правил, не огульное уменьшение количества исключений, а 
установление того минимума правил и исключений, что диктуется 
*
 
Буква ņ заменена современной ң.

352
Алфавит. Терминология. Əдістеме
языковой  действительностью,  что  делает  орфографию  возможно 
адекватным отражением того языка, для которого она и устанав-
ливается.
Отсюда следующее требование к пересмотру казахской орфогра-
фии, именно требование избегать упрощенчества, искусственных 
уменьшений числа правил и исключений, требование создать такую 
орфографию, совокупность правил которой отразила бы необхо-
димый минимум реально существующих норм казахского языка.
Причиной тому, что сама орфография обуславливала эту анар-
хию в письме, послужила неправильная установка, взятая авторами 
существующей орфографии в вопросе о том, что такое казахский 
язык данного периода и куда он идет в своем дальнейшем развитии. 
Выяснение  этого  вопроса  было  необходимо,  так  как  орфография 
казахского языка данного периода должна была создаваться по об-
разу и подобию языка именно этого периода.
Авторы же существующей орфографии забыли, что не бывает 
языков вне времени и пространства, а лишь существуют языки опре-
деленного времени, определенного места, определенным образом 
организованного  языкового  коллектива.  Так  как  нет  и  не  может 
быть временного языка, то выяснить временную определенность, 
временное  различие  языков – равносильно  выяснению  различий 
одного языка от другого.
Нельзя говорить о казахском языке вообще, о казахском языке 
одинаковом для всех времен, а можно и должно говорить лишь о 
казахском языке определенного времени. Казахский язык времен 
Касым-хана, казахский язык времен Николая ІІ и казахский язык 
эпохи строительства социализма в одной стране – это настолько раз-
личные величины, насколько может быть отличными один язык от 
другого. Не поставив этого вопроса, вернее разрешив этот вопрос в 
корне неправильно, они тем самым в корне неправильно разрешили 
вопрос об орфографии.
Под казахским языком они понимали дореволюционную стадию 
его развития со всеми присущими этой стадии языковыми нормами 
(хотя, впрочем, при весьма слабом представлении о них, причем 
эти нормы мыслились данными раз и навсегда, застывшими, неиз-
меняющимися, не подлежащими изменению.

353
Алфавит. Терминология. Əдістеме
Отсюда стремление сохранить эти ветхие нормы их самобытной 
«святости», всяческое избегание иноязычных элементов в языке и 
письме, стремление создать такое орфографическое условие, при 
котором бы не казахский язык подчинился ходу развития интер-
национализирующейся мировой истории, а наоборот, интернаци-
онализирующаяся мировая история подчинилась бы дореволюци-
онному уровню казахского аула, плоды же этой интернационализа-
ции – интернациональные слова – соответственно переоделись бы 
в казахскую фонетическую шубу. 
Всю  дикость  подобной  постановки  вопроса  авторы  хотели 
прикрыть  оговорочкой  «лишь  бы  не  искажалась  орфография  без 
особой на то надобности ...», совершенно замалчивая о том, при 
какой кройке этой казахской шубы из-под нее можно будет узнавать 
искалеченное ими тело интернационального слова.
Мы употребляем выражение «дореволюционная норма казахско-
го языка» вполне сознательно, так как все, до сих пор известные нам 
из учебников и исследований, звуковые и иные нормы казахского 
языка  суть  нормы,  установившиеся  до  революции.  Какие  же  из-
менения внесла революция в казахский язык, какие на этой основе 
выработались и намечаются новые нормы, – этот вопрос не только не 
исследован, но и не поставлен, как проблема. Более того, многими из 
наших лингвистов отрицаются наличие и возможность новых норм. 
Понятно после этого, что люди, старающиеся так или иначе под-
чинить орфографию интернациональных слов законам казахского 
языка, тем самым, становятся на позицию подчинения законам до-
революционного казахского языка.
Самое стремление подчинить орфографию международных слов 
звуковым законам казахского языка исходит из анализа способов, 
какими дореволюционный казахский язык осваивал иноязычный ма-
териал. Арабско-персидские слова, проникающие в казахский язык 
в условиях отсутствия непосредственной связи казахов с арабами 
и в условиях своеобразных общественных отношений у казахов не 
могли оставаться в более или менее чистом виде, а подвергались 
сильному звуковому изменению, часто приводившему к неузнава-
емости арабско-персидского их происхождения: многие арабские 
звуки выпадали за отсутствием соответствующего их эквивалента, 
многие звуки изменялись и превращались в другие звуки и т.д.

354
Алфавит. Терминология. Əдістеме
И  в  этом  изменении,  в  этом  подчинении  арабско-персидских 
слов особенностям казахского языка выработались известные нор-
мы перехода известных звуков и звукосочетаний, не свойственных 
казахскому языку, а свойственные последнему. Изучив и установив 
эти нормы изменения звукового облика арабско-персидских и не-
многочисленных  русских  слов,  проникших  в  казахских  язык  до 
Октября,  один  из  лидеров  Алаш-Орды  Х.Досмухамедов  пришел 
к выводу, что и международные слова-термины будут и должны 
проникать в казахский язык по тем же законам, какие установились 
при проникновении арабско-персидских слов. 
Этот, якобы эмпирический вывод, стал теми научными косты-
лями, на которые опирались прежние авторы в вопросе создания 
казахской  терминологии.  Орфография  терминов  под  соусом  под-
чинения звуковым законам казахского языка настолько искажалась, 
что сами термины стали неузнаваемы и никому непонятны.
Действительно трудно было узнать слова: «футурист», «осмос», 
«лаборатория»  из-под  графико-акустических  фигур  «путыршы», 
«оспыс», «лебиретир».
Вся  ошибочность  и  неправомерность  концепций  Досмуха-
медовых  и  Байтурсуновых  о  «категорическом  императиве»,  им-
манентно  присущем  природе  казахского  языка,  в  силу  которого 
последний якобы всегда при всяких условиях и со всяким заим-
ствованным языковым материалом будет поступать так же, как до 
сего времени с арабско-персидской лексикой начали давать знать 
о себе уже к моменту установления действующей орфографии –
1929 году.
В таких словах как «радио» и «кино» звук «о» не переместился 
к началу, как уверяли они, а остался на месте; слово «газ» не стало 
звучать «каз» или «кез», как понравилось бы им. Иначе говоря, дал 
о себе знать факт зарождения новых закономерностей, являющихся 
результатом нового содержания и новой формы общения.
Собственно говоря, эта эклектическая оговорочка, на которую 
указали мы выше, оговорочка о «неискалечении орфографии терми-
нов без особой на то необходимости» и была лишь вынужденным, 
но не доведенным до конца, признанием наличия этих новых законо-
мерностей, признанием невозможности провести последовательно 

355
Алфавит. Терминология. Əдістеме
принцип  подчинения  орфографии  терминов  законам,  установив-
шимся на базе арабско-персидских заимствований.
Но, тем не менее, осознание этого факта и теми, кто относился 
к этому вполне доброжелательно, не было достаточно глубоко и в 
силу этого тенденция – подчинить новый этап развития казахского 
языка  дореволюционному  его  уровню  не  получила  достаточного 
отпора. В результате – тенденция эта в довольно утонченной фор-
ме,  в  форме  эклектических  оговорочек,  нашла  себе  отражение  в 
существующей орфографии.
Так как новый этап развития казахского языка не мог уклады-
ваться в рамки норм, выработанных за время Х–ХХ столетий, то эти 
новые закономерности местами взрывали изнутри не по ее размеру 
изготовленную орфографическую оболочку языка и давали о себе 
знать в форме той анархии в письме, свидетелями которой мы яв-
ляемся сегодня, превратив существующую орфографию в источник 
орфографической разнузданности.
Орфография 1929 года, скроенная по росту дореволюционного 
казахского языка, а потому консервирующая его на дореволюци-
онном уровне, изолируя казахский язык от его окружения, создала 
анархию в письме, и вместе с тем, послужила большим препятстви-
ем дальнейшего нашего языкового развития. Отсюда неоспорима 
законность следующего требования, которое должно быть предъ-
явлено к пересмотру казахской орфографии, именно, требование 
создать такое орфографическое условие, которое бы не задержи-
вало,  а  облегчало  дальнейшее  развитие  казахского  языка  путем 
всяческого поощрения прогрессивных тенденций, намечающихся 
в самом языке.

356
Алфавит. Терминология. Əдістеме

жүктеу/скачать 2,24 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: