Исполком Всемирного конгресса татар

245
244
Мусульманская община г.Буинска и Буинского уезда...
Р. Салихов, Р Хайрутдинов
уездов Казанской и Симбирской губерний, желавшие по оконча-
нии учебы занять в родных деревнях должность приходского има-
ма. В отдельные годы в нурлатском медресе обучалось до 400 че-
ловек – значительное даже для крупного города количество шакир-
дов. Это примерно столько же, сколько их обучалось тогда в Апа-
наевском («Приозерском») медресе г. Казани или знаменитом му-
сульманском училище д. Кшкар Казанского уезда.
Медресе содержалось на средства сельчан, а также пожертвова-
ния богатых купцов и крестьян, считавших себя последователями
Фахрутдина бин Мустая. Создав крупнейшее в регионе мусульман-
ское учебное заведение, имея сотни фанатично преданных мюри-
дов, Фахрутдин хазрет в середине 60-х годов XIX столетия пре-
вратился, пожалуй, в самую яркую и влиятельную фигуру среди
татарского населения Горной стороны. Подтверждением огромной
популярности ишана и в Заказанье является тот факт, что уже со-
временные археографы нашли в личном архиве имама д. Училе
Казанского уезда Зинатуллы Зайнельбаширова – родного деда Г.Ту-
кая по материнской линии, несколько поэтических произведений,
написанных дамеллой Фахрутдином, а также стихотворное посвя-
щение неизвестного автора, восхваляющее личность ишана.
В частности, уже через двадцать лет в 1889 году и.о. тетюшско-
го уездного исправника Спиридонов писал казанскому губернато-
ру: «Слепой мулла деревни Нурлат Буинского уезда ... отличается
фанатизмом... считается между магометанами святым... имеет боль-
шое влияние на татар Тетюшского, Буинского и смежных уездов,
все татары в делах религии поступают по его совету...». Этому спо-
собствовали репрессии губернской администрации по отношению
к двум авторитетнейшим ишанам Тетюшского уезда – Таджи мул-
ле из Апастово и Габди хазрету из д. Н.Чечкаб, которые были ули-
чены в призывах к местному татарскому населению становиться на
путь «мухаджирства», т.е. переселяться, спасаясь от насильствен-
ного крещения, в Турцию, под власть мусульманского монарха. В
результате, чечкабский ишан угодил в тюрьму, а апастовский свя-
щеннослужитель лишился своей должности. Драматичная судьба
этих двух соседей не смутила хазрета. Он все активнее включался в
общественно-политическую жизнь народа не только в уездно-гу-
бернском, но и общероссийском масштабе.
Во второй половине XIX века царские власти начали широкое
наступление на права инородческого и в особенности мусульман-
ского населения империи. Ускоренное развитие капиталистичес-
ких отношений в пореформенный период потребовало и соответ-
ствующего укрепления государственности, приведения к едино-
му стандартному образцу общественно-экономического бытия
разных народов России. В первую очередь, это касалось поволж-
ских татар, которые благодаря исламу сохранили твердую авто-
номию своей духовной жизни, чистоту традиций, обычаев, суще-
ствование и развитие родного языка. Неслучайно, русификаторс-
кая политика царизма свой удар обрушила на святая святых та-
тарского народа – его сложившуюся в веках систему образова-
ния, поддерживаемую не за счет государства, а на пожертвова-
ния самих татар и потому независимую от соответствующих ми-
нистерств и ведомств.
Другим серьезным противником для великодержавной идеоло-
гии являлась сама личность народного учителя, который своей
подвижнической деятельностью бескорыстно передавал новым
поколениям любовь к национальной культуре, языку, образу жиз-
ни. А так как роль учителя тогда повсеместно выполнял приходс-
кой мулла, то и основные притеснения со стороны правительства
выпали на мусульманское духовенство.
Постановление об образовательном цензе для мусульманского
духовенства, принявшее форму закона, т.е. подписанное царем
12 июля 1888 года (начало действия с 1 января 1891 года), состо-
яло всего лишь из трех следующих пунктов:
1) в мусульманском Духовном собрании казиями будут только
лица, выдержавшие испытание в предметах, преподаваемых им в
первых 4-х классах гимназии или уездных или городских учили-
щах, или же в татарских учительских школах;
2) желающие определиться на должность городского ахуна и
хатиба должны представить свидетельства о выдержании испы-
тания в предметах, преподаваемых в начальных школах;
3) поступающие в муллы в деревнях при назначении своем дол-
жны представить свидетельство от уездных училищных советов
о знании русской разговорной речи.
Именно этот лаконичный, еще не вступивший в силу закон, по-
служил толчком, пожалуй, к первому в XIX веке массовому, хоро-
шо организованному выступлению татарского народа за свои пра-
ва. Своеобразный «штаб» этого движения, возглавляемый купца-
ми, отцом и сыном Ахметзяном и Мухаметзяном Сайдашевыми,
возник в Казани. Эти богатые предприниматели, избрали наиболее
верный – правовой путь противодействия властям. Сгруппировав
вокруг себя видных представителей тогдашней татарской интел-
лигенции: М.Яхьина, Х-Г.М.Габяши, Г.Газеева, А-М.Кульмамето-

247
246
Мусульманская община г.Буинска и Буинского уезда...
Р. Салихов, Р Хайрутдинов
ва, купечества: А.Б.Аппакова, М-В.Шамсутдинова, Ш.Шамсутди-
нова; духовенства: имама Усмановской мечети М.Салихова, Сай-
дашевы принялись за организацию кампании по составлению хода-
тайств от магометан г. Казани, а также отдельных селений Казанс-
кой и других губерний на имя императора с просьбой отменить
несправедливый закон от 12 июля 1888 года.
Агитацию среди деревенских татар Ахметзян Яхьич Сайдашев
вел через своих торговых агентов и родственников. Уже в самом
начале 1889 года губернские инстанции буквально утонули в пись-
менных заявлениях от многочисленных крестьянских обществ,
требовавших не ограничивать права приходских священнослужи-
телей. Самые массовые протесты прозвучали в татарских селах
Казанского, Чистопольского и Тетюшского уездов. Естественно,
полиция начала расследование, пытаясь поименно определить
каждого подстрекателя во всех регионах губернии. Так, напри-
мер, в Тетюшском уезде путем дознания сначала вышли на одно-
го из активных агитаторов среди мусульман – имама деревни Боль-
шие Янасалы (ныне Камско-Устьинский район РТ), родного пле-
мянника А.Я.Сайдашева – Мухаметзарифа Галиакберова.
Однако, чем дальше продвигалось следствие, тем становилось
очевиднее, что за спиной молодого муллы стоят еще более влия-
тельные силы. Безусловно, тетюшскому уездному исправнику,
напуганному резким требованием губернатора выявить всех за-
чинщиков массовых письменных протестов татар, не стоило боль-
шого труда и времени, чтобы выйти на нурлатского ишана как
неформального главу мусульман Горной стороны и по сути, глав-
ного вдохновителя антиправительственного брожения в регионе.
Ближайшими сподвижниками Фахрутдина Мустаева в этом чрез-
вычайно опасном и трудном деле были, помимо янасальского мул-
лы, ахун Тетюшского уезда, служивший в свое время казыем в
Оренбургском магометанском духовном собрании, имам деревни
Кулганы Мухаметзян Мустафин, богатый крестьянин из деревни
Новый Чечкаб Абдрахман Абдрашитов, кильдуразовский волос-
тной старшина Гумер Идрисов.
Разъезжая с этими людьми по татарским деревням Тетюшского
уезда Казанской губернии, а также Буинского, Курмышского,
Симбирского уездов Симбирской губернии, Фахрутдин Мустаев
призывал единоверцев громче высказывать свое собственное не-
гативное отношение к закону от 12 июля 1888 года и требовать
от властей немедленной его отмены. Будучи человеком мудрым и
дальновидным, Фахрутдин хазрет не ограничился лишь хождени-
ем в народ, пытаясь найти способ непосредственного воздействия
на высшие правительственные структуры. Действовал ишан че-
рез своих земляков, выходцев из д. Н.Чечкабы братьев Халито-
вых. Один из них Хайрутдин Халитов был богатым купцом-лесо-
торговцем и проживал в Кронштадте. Другой – Хамидулла Хали-
тов – занимал должность старшего ахуна в войсках гвардии и Санкт-
Петербургского военного округа. Фахрутдин Мустаев вместе со
своим помощником и учеником Абдрахманом Абдрашитовым
неоднократно бывал у Халитовых в Кронштадте, где обсуждал
возможность выхода на какого-либо влиятельного чиновника, ко-
торый мог бы поддержать перед императором просьбу поволжс-
ких татар. Кстати, здесь же ишан встречался с А.Я.Сайдашевым,
наведывавшимся в столицу с той же целью. Конечно, в поступках
татарского духовенства и купечества сквозил явный идеализм.
Правительство вовсе не собиралось идти на какие-либо уступ-
ки и тем более отменять закон, подписанный самим самодержцем
Российским. Однако это вовсе не означает того, что все усилия
передовых представителей татарского народа пропали даром.
Напротив, массовое и организованное выступление мусульман за
свои права по поводу отмены закона от 12 июля 1888 года пока-
зало, что инородческое население России начинало уже представ-
лять собой внушительную силу, не считаться с которой станови-
лось все труднее и труднее даже для самых жестких правителей.
Примером тому послужило полное фиаско последующей антиму-
сульманской акции правительства, а именно распоряжения Мини-
стерства народного просвещения 1892 года об изъятии из упот-
ребления в мектебах и медресе рукописных учебных пособий.
В результате, в 1894 году власти вынуждены были пойти на от-
мену не продуманного распоряжения. Есть в этой большой победе
мусульман и достойный вклад нурлатского ишана, который, несмот-
ря на старость, давний недуг, проявил удивительную твердость
характера и бесстрашие, порой вступая в открытый конфликт с
притеснителями. Летом 1889 года, когда правительство отвечало
формальными письменными отказами на прошения крестьянских
обществ по поводу отмены закона об образовательном цензе маго-
метанского духовенства, Фахрутдин бин Мустай призывал своих
земляков из окрестных сел и деревень не обращать внимания ни на
какие официальные документы, не расписываться в их получении
и жестко стоять на своем. Буинский исправник, приехавший уве-
щевать непокорного ишана, был едва не избит возмущенной тол-
пой крестьян, которые, узнав о причине приезда уездного началь-

249
248
Мусульманская община г.Буинска и Буинского уезда...
Р. Салихов, Р Хайрутдинов
ника, в считанные минуты вооружились кольями и рогатками, го-
товые в любой момент броситься на непрошенного гостя.
Это был самый настоящий бунт. Братья Халитовы, узнав о слу-
чившемся, немедленно выслали Фахрутдину мулле 120 рублей на
дорогу с тем, чтобы он незамедлительно выехал в Кронштадт –
переждать собравшуюся над его головой бурю. Нет сомнения в
том, что губернское руководство никогда и ни за что не простило
бы проступок нурлатского имама и использовало бы любой слу-
чай для расправы над ним. Но судьба распорядилась по своему.
Мустаев серьезно заболел и в 1891 году скончался.
Со смертью выдающегося священнослужителя закончилась
целая эпоха в жизни мусульман Буинского уезда, эпоха в разви-
тии своеобразного духовного центра, которым являлись Нурлаты
для мусульман сразу нескольких уездов двух российских губер-
ний. И все же, несмотря на невосполнимость и тяжесть потери, в
селе было кому продолжить традиции, заложенные Фахрутдином
хазретом. В первую очередь это касается его сына Садретдина и
внука Мирзаакрама Мустаева (20.09.1863 – 1930). Последнему
выпала непростая участь – руководить нурлатским медресе в эпоху
джадидитских преобразований, когда татарская школа из сугубо
религиозной, конфессиональной постепенно превращалась в мно-
гопрофильное светское учебное заведение.
Он жестко и решительно, не обращая внимания на ропот неко-
торых фанатично настроенных односельчан, провел реформы в
знаменитом некогда медресе, ввел в его программу светские дис-
циплины: историю татарского народа, родной язык, арифметику и
географию, упорядочил учебный день расписанием, установил еже-
годные выпускные экзамены для шакирдов, на собственные деньги
закупал учебную и художественную литературу. Фактически, од-
ним из первых среди татар волости, он вырастил эксперименталь-
ный клин люцерны, засеял ряд участков отборными сортами пше-
ницы и ржи. К тому же он проявил незаурядные задатки коммер-
санта, с успехом торгуя хлебом, мясом, кормами, произведенными
в его хозяйстве. Неудивительно, что Мирзаакрам Мустаев вскоре
приобрел в округе славу очень состоятельного человека.
Был у Мирзаакрама друг, старший товарищ и учитель, чей ав-
торитет и одобряющее слово служили надежной защитой от об-
винений в ереси и отступничестве – имам деревни Бикмураз Аб-
дулсамат Шарафутдинович Шагидуллин (16.04.1866 – ?). Прой-
дя с 1873 по 1888 гг. полный курс буинского медресе, Абдулса-
мат Шагидуллин 29 декабря 1889 года сменил своего отца на дол-
жности хатиба деревни Бикмураз. Прекрасный знаток шариата,
блестящий оратор и умный собеседник, гордившийся тем, что
некогда получил благословение от ишана Фахрутдина, он пользо-
вался уважением и доверием среди земляков.
Любому и особенно фанатично верующему прихожанину бе-
зусловно импонировало то, что Абдулсамат мулла мог часами сво-
бодно рассуждать на теософские темы, старался строго, до ще-
петильности соблюдать религиозные обряды, требовал от сель-
чан безукоризненного следования всем, в том числе и внешним,
атрибутам Веры. Радовала глаз «мечетным старикам» и семейная
на бухарский манер жизнь бикмуразовского муллы с двумя жена-
ми. Поэтому они старались не замечать, не видеть склонность
хазрета к самой страшной, по мнению фанатиков, общественной
болезни того времени – джадидизму.
Одним из первых в губернии, он еще в девяностые годы XIX
века учредил в деревне Бикмураз новометодное медресе. Боль-
шую помощь ему при этом оказал известный благотворитель, ка-
занский 1 гильдии купец А.Г.Хусаинов, построивший для бикму-
разовского училища большое кирпичное здание. Вообще, Абдул-
самат Шагидуллин как один из самых активных региональных
реформаторов пользовался всемерной поддержкой городской та-
тарской буржуазии и духовенства, стоявших во главе джадидитс-
ких преобразований. С помощью своего земляка Бургана Шарафа
он установил самые тесные связи с Г.Баруди и его окружением.
В конце 1905 года Абдулсамат мулла по просьбе казанских
новометодистов организовал в Симбирской губернии кампанию
по разъяснению целей и задач предполагаемого к проведению II
Всероссийского съезда мусульман. В результате, от губернии на
съезд были выбраны сам А-С.Шагидуллин и буинский купец Зия
Кулеев. Надо сказать, что Абдулсамат хазрет не относился к чис-
лу только лишь ораторствующих общественных деятелей. Все
программные установки партии «Союз мусульман» были реали-
зованы им на практике в пределах Буинского уезда. Благодаря
усилиям священнослужителя, здесь в трех селениях открылись
общеобразовательные русско-татарские школы. У себя в деревне
А-С.Шагидуллин добился открытия подобного учебного заведе-
ния в 1909 году, а преподавателем в ней поставил свою жену
Шамсиджиган Хабибуллину. Кроме того, он явился, пожалуй, са-
мым главным устроителем буинского благотворительного обще-
ства, занимавшегося призрением неимущих, больных, престаре-
лых, распространителем грамотности среди сельского населения.

251
250
Мусульманская община г.Буинска и Буинского уезда...
Р. Салихов, Р Хайрутдинов
Однако наиболее важным достижением Абдулсамата Шагидул-
лина стало создание в селах многочисленного круга единомыш-
ленников из числа духовенства, крестьян и шакирдов, в который
кроме нурлатского имама Мирзаакрама Мустаева входили муллы
деревень Старый Студенец, Старые Тинчали, Новые Тинчали, Кай-
бицы, города Буинска и др. Конечно, было бы неверно утверж-
дать, что в начале ХХ века в Буинском уезде окончательно вос-
торжествовали новые веяния. Одновременно с развитием новоме-
тодного образования в уезде продолжали укрепляться традиции
схоластического обучения. Эта тенденция только усилилась пос-
ле реформы нурлатского мердесе, куда в начале ХХ века, напу-
ганные решительными новшествами Мирзаакрама Мустаева, пе-
рестали стремиться фанатично настроенные молодые люди, меч-
тавшие получить в будущем указ в каком-нибудь селе. Вопреки
сложившейся практике, в уезде не существовало конфликтов и
жесткого противостояния между сторонниками нового и тради-
ционалистами. К примеру, старший сын Нургали Хасанова Гая-
зетдин, учившийся в свое время в Стамбуле, был искренним сто-
ронником джадидизма и поддерживал теплые, дружеские отно-
шения с А-С.Шагидуллиным.
На наш взгляд, весьма символично то, что после смерти буинско-
го ахуна, имама д. Нурлат Садрутдина Мустаева ахунское звание в
1902 году указом губернского правления было присвоено двум приз-
нанным лидерам мусульманской общины уезда: реформатору
А-С.Ш.Шагидуллину и твердому защитнику старины Н.Хасанову,
которые вполне мирно в течение 15 лет исполняли одни и те же обя-
занности и, несмотря на идейные разногласия почти по всем вопро-
сам общественной жизни, часто приходили к единому мнению.
В 1910–1912 годах, когда мусульманская фракция III Государ-
ственной думы во главе с С.Максуди и Г.Еникеевым на официаль-
ном уровне пыталась противодействовать антитатарской полити-
ке правительства, А-С.Шагидуллин вместе со своими сторонни-
ками пытался внести личную лепту.
11 июня 1910 года в гости к Мирзаакраму Мустаеву пожалова-
ли оба ахуна Буинского уезда, мулла д. Старые Тинчали Гариф
Ахтямов, волостной старшина Гиниятулла Хисматуллин, мулла
д. Старый Студенец Абдулвахит Шарафутдинов. Обсуждался
вопрос – каким образом дать знать правительству о желании му-
сульман Буинского уезда Симбирской губернии отмечать лишь
собственные вероисповедные праздники и иметь собственную
систему образования на татарском языке. Было решено составить
несколько прошений от крупных татарских селений уезда на имя
депутатов Государственной думы. Вероятно, участники нурлат-
ского совещания действовали на редкость быстро и слаженно, уже
к осени 1910 года сумели привлечь на свою сторону практически
все татарские сельские общества Тетюшского уезда Казанской и
Буинского уезда Симбирской губернии.
Не на шутку встревожилось и губернское начальство, узнав,
что вслед за крестьянами д. Старый Задор, которые в октябре 1910
года по наущению А-С.Шагидуллина и местного ишана Ахметса-
фы Биккулова отправили прошение на имя члена Государствен-
ной думы фон Анреп, где они требовали соблюдения прав му-
сульманского населения, соответствующие документы подгото-
вили и другие татарские деревни региона. Так, начальник Сим-
бирского губернского жандармского управления в своем донесе-
нии от 22 января 1911 года, освещая волостной сход в д. Старый
Студенец, проходивший 6 октября 1910 года и формально посвя-
щенный выбору члена землеустроительной комиссии, сообщал
следующее: «По окончании выбора волостной старшина Гиния-
тулла Хисматуллин обратился к сходу со следующими словами:
«Послушайте, старики, носятся слухи, что будто бы Государ-
ственная дума предполагает ввести всеобщее образование и му-
сульманских детей будут обучать на русском языке. Вот об этом
вам заявляю. И потом вы уже на меня не пеняйте». На слова воло-
стного старшины последовало возражение со стороны крестья-
нина Гиниятуллы Нигметуллина словами: «Зачем ты так говоришь
и своими словами возмущаешь сход? Чем мы можем быть недо-
вольны Государем? Я служил на военной службе 4 года, участво-
вал в русско-японской войне и нигде ничего плохого не видел».
За такое возражение волостной старшина посадил Нигматул-
лина в арестантскую, который просидел там же более 5 минут.
Волостной же сход обратился к волостному старшине с просьбой
разрешить сходу написать приговор для подачи телеграммы в
Государственную думу. Но старшина на это не согласился, ска-
зав, что «сходу надо заручиться поддержкой земского начальни-
ка...». Раздраженные небывалой активностью сельского мусуль-
манского населения Буинского уезда, чиновники, тем не менее,
ничего не могли ему противопоставить. Все происходило в рам-
ках закона. Волостной сход сумел добиться от земского началь-
ника разрешения на составление коллективного приговора с тре-
бованиями политического характера. В результате, в ноябре 1910
года уполномоченные деревень Старый Студенец – крестьянин

252
Р. Салихов, Р Хайрутдинов
253
Алиакбер Вафин, Старые Тинчали – Хайрутдин Фасхутдинов,

жүктеу/скачать 2,99 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: