История русской литературы XIX века. Часть 1: 1795-1830 годы

личность которого не могла быть выражена в художественном произведении. Образ поэта в 
лирике XVIII в. – жанровый образ. Из него исключен, как правило, личный, индивидуальный 
духовный опыт общения автора с окружающим его бытием. В одах Ломоносова образ поэта 
заранее предопределен: восхищаясь деяниями, например, Петра I, поэт наполнен восторгом и 
одновременно испытывает «пиитический ужас» перед могуществом императора. Поэт в оде 
устраняет приметы своей личности, сливаясь с жанровым образом, который изначально 
предписан этому жанру. 
Жанровое мышление и множественность литературных стилей стали очевидным 
тормозом в развитии русской литературы. Главные усилия писателей начала XIX в. были 
направлены на преодоление жанрового мышления и на выработку единого национального 
литературного языка. Эти задачи совпали со становлением романтического направления в 
литературе и с явно обозначавшимися реалистическими тенденциями. 
Состояние русской литературы в начале XIX в. производит весьма пестрое впечатление 
не только на историка этого периода, но и на современников. Какие-либо ясные контуры 
будущего литературного развития еще только намечаются. Пока все находится в связном 
состоянии. Преимущественное значение имеет поэзия. Она сохраняет первенство по 
сравнению с прозой и драматургией вплоть до 1840-х годов, что объясняется более высоким 
развитием языка поэзии, чем прозы и драматургии. В этом нерасчлененном состоянии 
выделяются: 
• сочинения классицистов; 
• поэзия и проза просветителей, их нравоописательная литература, опирающаяся на 
стилистику, рационалистическую и моральную философию XVIII в.; 
• поэзия, проза и драматургия сентиметалистов3, не чуждая просветительских идей, но 
культивирующая не разум, а чувство. 
Литераторы-просветители, близкие классицисты, и литераторы-сентименталисты 
вступают в отношения «дружбы-вражды». При этом отдельные писатели создают 
произведения одновременно и в духе сентиментализма, и в духе просветительского 
нравоописания (например, А.Е. Измайлову принадлежат повесть «Бедная Маша» и роман 
«Евгений, или Пагубные следствия дурного воспитания и сообщества»). 
Постепенно сентиментализм распространяет свое влияние на все жанры и теснит 
нравоописательную литературу просветителей с литературной арены. Однако она не 
исчезает и дает себя знать в жанрах комедий, басен, «справедливых» и «полусправедливых» 
повестей4. 
Поэзия 
В поэзии начала XIX в. еще сильно влияние классицизма. По-прежнему появляются 
громоздкие эпические поэмы («Пожарский, Минин, Гермоген, или Спасенная Россия» С.А. 
Ширинского-Шихматова), сказочные поэмы («Бахариана» М.М. Хераскова), философско-
космологи-ческие поэмы С.С. Боброва. Большим литературным событием стал выход 
собрания сочинений крупнейшего поэта XVIII в. Г.Р. Державина (1816). Но в целом 
классицизм уже покидает литературную сцену. Многие классицисты (например, М.М. 
Херасков и др.) испытывают сильное влияние сентиментализма. Традиции классицизма были 
поддержаны и вместе с тем существенно обновлены, с одной стороны, такими поэтами, как 
М.В. Милонов, написавший знаменитую сатиру «К Рубеллию. Подражание Персиевой 
3 Вождь сентименталистов Н.М. Карамзин в первые годы нового века написал несколько элегий и посланий 
(«Меланхолия. Подражание Делилю», «Эмилии»), но вскоре целиком отдался историческому труду («История 
государства Российского»). 
4 Оба названия происходят от того, что в повестях полностью или частично торжествует моральная истина – 
порок наказывается, а добродетель награждается. 

сатире», и Н.И. Гнедич, будущий переводчик «Илиады» Гомера, в 1800-е годы обративший 
на себя внимание стихотворениями, выдержанными в гражданском духе («Военный гимн 
греков»), и идиллией «Рыбаки» (историю русских рыбаков, живущих естественной, простой 
жизнью на лоне природы, Гнедич передал «гомеровским стилем», приспосабливая античные 
реалии к русским условиям). 
Традиции гражданской лирики в духе классицизма были продолжены и поэтами 
«Вольного общества любителей словесности, наук и художеств»5. Их неофициально 
называют «поэтами-радищевцами», потому что они разделяли идеи А.Н. Радищева и в 
обществе состояли его сыновья. 
Поэты Вольного общества (из писателей в него входили И.М. Борн, И.П. Пнин, В.В. 
Попугаев, А.Е. Измайлов, Г.П. Каменев, А.Х. Востоков и др.) представляли собой 
неоднородную группу людей, «стремящихся к взаимному себя усовершенствованию для 
общей пользы». Некоторые поэты тяготели к классицизму и стремились обновить его (Борн, 
Попугаев, Пнин, Востоков и др.), другие испытывали воздействие предромантизма и 
романтизма (Г.П. Каменев, автор первой «романтической», по словам А.С. Пушкина, 
баллады «Громвал»). Основные идеи сторонников неоклассицизма, которых было в Вольном 
обществе большинство, заключались в провозглашении исключительной ценности человека, 
его разума, его деяний и его прав. В оде Пнина «Человек» пропет гимн единственно 
разумному творению Бога. Человек на земле для Пнина – то же, что Бог на небе. В одах 
других поэтов Вольного общества (Попугаев, например) прославлены достоинства человека 
и его незыблемые естественные права – право на свободу, твердые законы и праведный суд. 
Из этого видно, что ода у поэтов Вольного общества заметно изменилась по сравнению 
с одой классицистов: ее темой стали не доблести и деяния монарха, не военные победы и 
придворные торжества, а просвещенный человек, обладающий высоким разумом. Именно 
такой, пока еще абстрактный человек становится героем высоких чувств и лирических 
песнопений. В этом виден общий поворот русской лирики к человеку, а впоследствии – к 
личности. В соответствии с идеей ценности человека поэты Вольного общества не жалеют 
высоких слов, чтобы возвеличить великое творение Бога и плоды его трудов. Одновременно 
всю силу поэтического гнева они направляют на тех, кто лишает человека свободы и 
принадлежащих ему прав. Это негодование также выражается ими посредством высокой 
лексики (славянизмы и архаизмы), затрудненными синтаксическими оборотами, полными 
инверсий. Однако поэты Вольного общества не создают своего стиля. Обновляя поэтику 
классицистов, они стремятся к усилению идейно-смысловой выразительности слова, но 
5 «Вольное общество любителей словесности, наук и художеств» (первоначальное название – «Дружеское 
общество любителей изящного») открыло свои заседания 15 июля 1801 г. в Петербурге. Большинство членов 
общества – люди незнатного происхождения. В общество, помимо литераторов, входили люди, 
интересовавшиеся разными областями знаний – философией, историей, юриспруденцией, химией, 
минералогией, физикой, археологией, живописью, скульптурой. Идейной и культурной почвой членов 
общества стали сочинения просветителей (Монтескье, Беккария, Филанджиери и др.), которых они усердно 
переводили. Целью молодых просветителей было избавление людей от «невежества», стремление растолковать 
принципы, на которых возможно гармоническое сочетание интересов личности и общества. Не будучи 
революционерами, они были критически настроены по отношению к деспотизму и крепостническому строю. 
Им была близка идея воздействия на монарха, которому они адресовали ряд произведений. Словесность 
рассматривалась ими с точки зрения общественной пользы – способности в яркой форме нести в широкие слои 
дворянства плоды просвещения. В конце 1803 г. общество получило официальное признание и «высочайшее 
одобрение». Теперь оно могло открыто проводить заседания и публиковать собственные труды. Члены 
общества печатали свои сочинения в собственных и близких им журналах и альманахах («Периодическое 
издание «Вольного общества любителей русской словесности, наук и художеств»», «Северный вестник», 
«Журнал российской словесности», «Любитель словесности», «Цветник», «Санкт-Петербургский вестник», 
«Благонамеренный», «Свиток муз»). В разное время его заседания посещали многие известные литераторы 
(К.Н. Батюшков, А.Ф. Мерзляков, Н.И. Гнедич, И.А. Крылов, Н.И. Греч, В.А. Жуковский, А.А. Дельвиг, А.С. 
Пушкин, Е.А. Баратынский и др.). «Вольное общество…» просуществовало до 1826 г., потом снова было 
возрождено. 

опираются при этом на принципы классицистической эстетики. В новых условиях они 
пытаются воссоздать, а отчасти изобрести готовые поэтические формулы («сыны отчизны», 
«тягостный ярем» и др.), характерные для гражданской поэзии и предваряющие «слова-
сигналы» в поэзии декабристов. За каждой такой устойчивой поэтической формулой, 
поэтическим сращением, как впоследствии и за «словами-сигналами» декабристов, стоит 
целый круг гражданских понятий-чувств, безошибочно узнаваемых современниками. Поэты 
Вольного общества наряду с поэтами-классицистами в известной мере подготовили 
гражданскую лирику 1820-х годов, расцвет которой связан с творчеством декабристов. 
Поэты Вольного общества проявили интерес к русскому фольклору (А.Х. Востоков), к 
экспериментам в области стихосложения (ритмика, просодия, рифма). Вместо 
господствующей силлаботоники они пробовали тоническую систему, безрифменный стих. 
Весьма значительны их усилия в области перевода античных авторов. Поэты Вольного 
общества пытались воссоздать «истинную античность» через освоение античной метрики, 
соотносимой с метрикой родного языка. С этой целью они ориентировались на образцы 
народной поэзии и стремились сохранить при переводе национальный и исторический 
колорит оригинала. Проблема поэтического перевода античных авторов на русский язык 
была в то время чрезвычайно актуальной, так как русская литература жадно приобщалась в 
собственных целях к достижениям культуры народов Западной Европы от античности до 
современности. 
Идеи высокой гражданственности и народности литературы разделял и член 
«Дружеского литературного общества» юный Андрей Иванович Тургенев. В «Дружеское 
литературное общество» (открылось в январе 1802 г. и в ноябре того же года распалось) 
входили воспитанники Московского университета и Университетского Благородного 
пансиона Андрей и Александр Тургеневы6, Василий Жуковский, Андрей и Михаил 
Кайсаровы, Александр Воейков7 и др. Если Жуковский, Александр Тургенев и Александр 
Воейков безоговорочно принимали литературные принципы Карамзина, то лидер кружка 
Андрей Тургенев, отдавая дань таланту вождя русского сентиментализма («хорошо пишет»), 
считал, что Карамзин увлекся «мелочными родами» и что он уводит русскую словесность на 
ложный путь отвлеченных чувств и отрывает литературу от проблем современной 
действительности. Время Карамзина, по его мнению, прошло, и потому следование ему ныне 
более вредно, чем полезно. Используя идеи гражданственности, мечтая о ревностном 
служении отечеству, Андрей Тургенев намеревался обновить гражданскую лирику и написал 
несколько значительных стихотворений в высоком стиле. Взгляды Андрея Тургенева и его 
небольшая поэтическая практика сыграли заметную роль, подготовив «литературную 
программу декабризма»8, с наибольшей полнотой воплотившего поэтические идеи 
гражданского, или социального, романтизма. Вместе с тем взгляды Андрея Тургенева не 
получили поддержки большинства в «Дружеском литературном обществе». Члены общества 
6 Семья Тургеневых внесла весомый вклад в русскую культуру: Николай Иванович Тургенев считался 
декабристом, хотя и не принимал участия в восстании; видный экономист, автор «Теории налогов». Александр 
Иванович Тургенев – известный литератор, автор мемуаров «Хроника русского»; друг Пушкина, 
сопровождавший его в последний путь – в Святогорский монастырь. Андрей Иванович Тургенев – друг 
Жуковского, рано умерший замечательный поэт, подававший большие надежды и написавший одну из лучших 
программных элегий «Осень» («Угрюмой осени мертвящая рука…»). Вместе со стихотворениями Милонова 
«Падение листьев» (переложение элегии французского поэта Мильвуа) и Гнедича «Осень» («Дубравы пышные, 
где ваше увяданье?..») элегия Андрея Тургенева была предшественницей элегии Жуковского «Сельское 
кладбище» (у них общий источник – элегия английского поэта Грея). 
7 Ему принадлежат замечательная сатира «Дом сумасшедших» и перевод знаменитой книги французского 
поэта Делиля «Сады». 
8 Лотман Ю.М. Поэзия 1790—1810-х годов. В кн.: Поэты 1790—1810-х годов: («Библиотека поэта». 
Большая серия), Л., 1971. С. 54. 

были в основном сторонниками Карамзина и сентиментализма. 
Впоследствии вокруг Карамзина собралась литературная молодежь, сочувствовавшая 
его литературно-языковой реформе (Жуковский, Ал. Тургенев, Воейков, Д.В. Дашков, В.Л. 
Пушкин, К.Н. Батюшков, молодой Пушкин и др.). Все эти литераторы приняли идею 
Карамзина о том, что поэтическое произведение должно отвечать хорошему вкусу. В основу 
карамзинизма были положены те же принципы классицистической эстетики, которые в свое 
время были провозглашены Буало в его знаменитом трактате «Поэтическое искусство» – 
логическая ясность, точность словоупотребления, синтаксическая правильность и 
прозрачность выражения мысли. Однако под пером Карамзина и его последователей они 
наполнились новым содержанием. Логическая ясность, точность словоупотребления, 
прозрачность мысли соответствовали, считали карамзинисты, истинному просвещенному 
вкусу. Однако с точки зрения классицизма совершенный художественный вкус определяется 
правилами, рациональными понятиями о «хорошем» и «дурном». Карамзинисты отрицали 
рациональное понимание вкуса. Для них вкус – неотъемлемое свойство человека, личности, а 
не абстрактных правил. Вкус заключен в душе, а не вне ее. 
Новое понимание вкуса сразу же привело к полной переоценке классицистической 
эстетики. Художественное произведение должно быть «приятно» читающему человеку, оно 
должно ласкать его слух и не допускать оборотов и выражений, затрудняющих его 
восприятие. Отсюда проистекает внимание к «гладкости» и «плавности» стиля и стиха, к 
естественному течению и изяществу стихотворной речи. Язык должен быть очищен от 
устаревших оборотов, славянизмов и архаизмов, исторически изживших себя, поскольку они 
исчезли из устного общения, из разговорно-бытовой речи образованного человека. 
Стало быть, в основу поэтического языка надо положить «средний стиль», которым 
пользуется в реальной жизни обыкновенный дворянин. Тем самым доступ в поэтический 
язык другим стилевым пластам – «высокому» и «народному» красноречию – ограничен. 
«Высокое» красноречие не допускается из-за его искусственной выспренности, «народное» 
красноречие – вследствие его простоватости и грубости. 
Поскольку «средний стиль» лег в основу реформы поэтического языка, а его 
естественное бытование – «средние» жанры, то они и были в первую очередь востребованы 
новой сентиментальной поэзией. Но «средние» жанры культивировались не только 
сентиментальной и предромантической поэзией, но и «легкой» поэзией, которая вела свое 
происхождение от салонной аристократической культуры. В ней также были распространены 
элегии, послания, мадригалы, альбомные стихи, колкие, изящные эпиграммы и другие 
формы. В этом литературном репертуаре уже существовали мотивы, образные и даже 
лексические средства, в которых столь нуждалась новая русская поэзия9. 
Из скрещения «легкой» поэзии и сентиментальной лирики возникает новое 
качественное явление. Все традиционные поэтические средства, характерные, например, для 
жанра элегии, слагаются теперь в некое новое целое, изменяют свое значение, самый жанр 
элегии и определяют всю литературно-эстетическую систему10. Этот изменившийся жанр 
становится доминирующим. Так создается элегия романтизма. По тому же подобию 
возникают и другие жанровые образования. 
Почему такие противоположные и даже враждебные явления, как «легкая» поэзия, 
принадлежащая 
к 
салонной 
аристократической 
культуре, 
и 
сентиментальная 
предромантическая поэзия, стремившаяся передать чувства в общем-то вполне 
обыкновенного образованного человека, могли вступить в литературный контакт? Прежде 
всего потому, что обе имели дело с внутренним миром частного человека в свойственном 
каждому быту: аристократу – при дворе и в великосветском салоне, обычному дворянину – в 
9 См. об этом: Вацуро В.Э.  Лирика пушкинской поры. «Элегическая школа». СПб., 1994. С. 4. 
10 Там же. 

домашнем или дружеском кругу. И та, и другая поэзия выражали эмоции не абстрактного, 
отвлеченного героя, а конкретного человека, конкретной личности. Поэтому в лирике начала 
XIX в. создались условия, при которых «легкая» поэзия – порождение салонной 
аристократической 
культуры 
– 
входит 
в 
формирующуюся 
сентиментальную 
преромантическую11 литературу, в сущности ей враждебную, и начинает подчиняться ее 
законам, деформируясь сообразно их требованиям, но в то же время и сама она оставляет в 
ней весьма заметный след12. 

жүктеу/скачать 2,98 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: