принципе, я критиковал его (ср. [53, с. 106, прим. 1J)
за то, что он слишком много внимания уделяет «пару,
все еще идущему из чашки», имея при этом в виду пыл
философских учений об эволюции (и особенно тех из
них, кто уверял в существовании непреложных законов
эволюции). Но сегодня мне приходится признаться, что
эта чашка чая стала в конце концов
моей
чашкой и
к
вынужден прийти с повинной.
Даже если не обращать внимания на философские
учения об эволюции, беда эволюционной
теории
состоит
в том, что она имеет тавтологический или почти тавто-
логический характер: эта беда проистекает из того, что
дарвинизм и теория естественного отбора, как бы важ-
ны они ни были, объясняют эволюцию с помощью прин-
ципа «выживания наиболее приспособленных» (этот
термин принадлежит Спенсеру). А тем не менее трудно·
обнаружить различие, если только оно существует, меж-
ду утверждением: «Те, кто выжил, наиболее приспособ-
лены»— и тавтологией: «Выжили только те, кто вы-
жил». Ибо, боюсь, у нас нет другого критерия определе-
ния приспособленности, чем реальное выживание, и,
значит, именно из того, что некоторые организмы вы-
жили, м.ы заключаем, что они были наиболее приспособ-
ленными, наилучшим образом адаптировавшимися к
условиям своего существования.
Это показывает, что дарвинизм, несмотря на все свои
несомненные достоинства, далеко не совершенен как
теория. Он требует переформулировки, которая сделает
его менее туманным. И эволюционную теорию, которую-
я собираюсь обрисовать здесь, нужно рассматривать
как попытку такой переформулировки. ·
Мою теорию можно представить как попытку при-
менить к эволюции в целом то, что мы выяснили, рас-
сматривая эволюцию от языка животных к человеческо-
му языку. И она представляет собой определенный
взгляд на эволюцию
как на развивающуюся иерархиче-
скую систему гибких управлений и определенный
взгляд на организм
как нечто, содержащее (а в случае
человека—-эволюционирующую экзосоматически) эту
развивающуюся иерархическую систему гибких управ-
лений. При этом я опираюсь на неодарвинистскую тео-
рию эволюции, но в новой формулировке, в которой
«мутации» интерпретируются как
метод более или ме-
нее случайных проб и ошибок, а «естественный отбор»;—·
538
как один из
способов управления ими с помощью
устранения ошибок.
Теперь я изложу эту теорию с помощью двенадцати
сжатых тезисов.
(1) Все
организмы
постоянно, днем и ночью,
решают
проблемы,
и это же можно сказать и о тех эволюцион-
ных
рядах, организмов, филумах,
которые начинаются
с самых примитивных форм и заканчиваются живущи-
ми в настоящее время организмами.
(2) Проблемы, о которых упоминалось выше, явля-
ются
проблемами в объективном смысле слова: гипоте-
тически их всегда можно реконструировать, так ска-
зать, задним числом (об этом я скажу подробнее ни-
же). У объективных в этом смысле
проблем не всегда
должны быть осознанные эквиваленты, а в том случае,
когда какая-нибудь
проблема выступает осознанной,
она не обязательно должна совпадать с объективной
проблемой.
(3)
Проблемы всегда решаются методом проб и
ошибок: предположительно выдвигаются новые реак-
ции, новые формы, новые органы, новые
способы пове-
дения, новые гипотезы, а затем осуществляется конт-
роль посредством устранения ошибок.
(4) Устранение ошибок может осуществляться либо
в виде полного устранения неудачных форм (уничтоже-
ние неудачных форм в результате естественного отбо-
ра), либо в виде (предварительной) эволюции управле-
ний, осуществляющих модификацию или подавление не-
удачных органов, форм поведения или гипотез.
(5) Отдельный организм, так сказать, телескопиче-
ски
32
вбирает в единое тело то управление, которое вы-
работалось в процессе эволюции его филума, точно так
же, как он частично повторяет в своем онтогенетическом
развитии свою филогенетическую эволюцию.
32
Идею «телескопирования» (хотя и не сам этот термин, заим-
ствованный мною у Масгрейва) можно, по-видимому, обнаружить у
Дарвина в «Происхождении видов» (гл. VI), где он пишет: «...каж-
дый высоко развитый организм прошел через много изменений ... каж-
дое изменение в строении имеет наклонность передаваться по наслед-
ству, так что ни одно изменение не может быть легко полностью
утрачено, а будет вновь и вновь изменяться далее.
Достарыңызбен бөлісу: