(см. «Philosophy», 1960, ν. 35, p. 67) и аналогичной — Райнину. 363

ния в рамках индуктивистской теории науки. Для нас
же здесь нет никаких трудностей. Посредством анало-
гичного анализа познавательной ситуации мы можем
даже объяснить, почему по истечении некоторого вре-
мени теория, добивающаяся больших успехов, всегда
становится менее эмпирической. И тогда могут выска-
зать предположение (как это сделал Пуанкаре отно-
сительно теории Ньютона) о том, что данная теория
является не чем иным, как рядом неявных определений
или соглашений. Это предположение будет справедливо
до тех пор, пока мы вновь не начнем прогрессировать
и, опровергнув эту теорию, не дадим нового обоснова-
ния ее эмпирического характера. (De mortuis nil nisi
bene*: раз теория опровергнута, ее эмпирический харак-
тер не подлежит сомнению и обнаруживается с полной
ясностью.)
5. Три требования к росту знания
XVIII
Обратимся теперь вновь к понятию приближения к
истине, то есть к проблеме поиска теорий, все лучше
согласующихся с фактами (как было показано в спис-
ке из шести сравнительных случаев, приведенном в
разд. X).
Какова общая проблемная ситуация, в которой на-
ходится ученый? Перед ученым стоит научная пробле-
ма: он хочет найти новую теорию, способную объяс-
нить определенные экспериментальные факты, а имен-
но факты, успешно объясняемые прежними теориями,
факты, которых эти теории не могли объяснить, и фак-
ты, с помощью которых они были в действительности
фальсифицированы. Новая теория должна также раз-
решить, если это возможно, некоторые теоретические
трудности (как избавиться от некоторых гипотез ad
hoc или как объединить две теории). Если ученому
удается создать теорию, разрешающую все эти про-
блемы, его достижение будет весьма значительным.
Однако этого еще не достаточно. И если меня спро-
сят: «Чего же вы хотите еще?» — я отвечу, что имеет-
ся еще очень много вещей, которых я хочу или которые,
как мне представляется, требуются логикой общей про-
фпемной ситуации, в которой находится ученый, и за-
дачей приближения к истине. Здесь я ограничусь об-
суждением трех таких требований.
Первое требование таково. Новая теория должна
исходить из
 простой, новой, плодотворной и объеди-
няющей идеи
относительно некоторой связи или отно-
шения (такого, как гравитационное притяжение), су-
ществующего между до сих пор не связанными вещами
(такими, как планеты и яблоки), или фактами (таки-
ми, как инерционная и гравитационная массы), или
новыми «теоретическими сущностями» (такими, как
поля и частицы). Это
 требование простоты
несколько
неопределенно, и, по-видимому, его трудно сформули-
ровать достаточно ясно. Кажется, однако, что оно
тесно связано с мыслью о том, что наши теории долж-
ны описывать структурные свойства мира, то есть с
мыслью, которую трудно развить, не впадая в регресс
в бесконечность. (Это обусловлено тем, что любая идея
об особой структуре мира, если речь не идет о чисто
математической
структуре, уже предполагает наличие
некоторой универсальной теории; например, объяснение
законов химии посредством интерпретации молекул как
структур, состоящих из атомов или субатомных частиц,
предполагает идею универсальных законов, управляю-
щих свойствами и поведением атомов или частиц.) Од-
нако одну важную составную часть идеи простоты
можно анализировать логически. Это идея проверяе-
мости
10
, которая приводит нас непосредственно к наше-
му второму требованию.
Второе требование состоит в том, чтобы новая тео-
рия была

жүктеу/скачать 3,46 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: