Жан-Поль Сартр Тошнота
жүктеу/скачать 1,33 Mb. Pdf көрінісі
|
| Жан-Поль Сартр «Тошнота»
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru 72 зать, что внутри я оставался таким, каким был последние полтора суток, – совершенно хо- лодным, оледенелым. Гнев вихрем пронесся по мне, похожий на озноб, на ответную реак- цию сознания, пытающегося побороть это понижение температуры. Пустая попытка – ко- нечно, я мог бы, придравшись к какому-нибудь пустяку, накинуться с кулаками на Самоучку или официантку, осыпав их бранью. Но при этом я не весь бы участвовал в игре. Моя ярость бушевала на поверхности, да и оказалась мимолетной, у меня было мучительное ощущение, что я – охваченная пламенем глыба льда, этакий омлет-сюрприз. Поверхностная буря улеглась, и я услышал голос Самоучки: – Каждое воскресенье я ходил к мессе. Я никогда не верил в Бога, мсье. Но разве нель- зя сказать, что истинное таинство мессы состоит в причащении людей друг другу. Службу отправлял войсковой священник-француз, которому отняли руку. У нас была фисгармония. Мы слушали стоя, обнажив головы, и, упиваясь звуками фисгармонии, я чувствовал, что со- ставляю единое целое с окружающими меня людьми. Ах, мсье, как я любил эти мессы. И сейчас еще в память о них я иногда по утрам в воскресенье хожу в церковь. В нашей Святой Цецилии замечательный органист. – Вы, должно быть, часто сожалели о той жизни? – Да, мсье. В 1919 году. В тот год меня освободили из плена. Я провел мучительные месяцы. Я не знал, чем заняться, я чахнул. Всюду, где я видел сборище людей, я старался затесаться в толпу. Мне случалось, – добавляет он с улыбкой, – присоединяться к незнако- мой похоронной процессии. Однажды в припадке отчаяния я сжег мою коллекцию марок… Но я нашел свой путь. – В самим деле? – Один человек посоветовал мне… Мсье, я знаю, что могу рассчитывать на ваше мол- чание. Я… быть может, вы не разделяете таких убеждений, но вы человек настолько широ- ких взглядов… я – социалист. Он потупил глаза, его длинные ресницы затрепетали. – С сентября 1921 года я записался в социалистическую партию СФИО. Вот это я и хо- тел вам сказать. Он сияет от гордости. Он смотрит на меня, запрокинув голову, полузакрыв глаза, при- открыв рот, мученик, да и только. – Ну и хорошо, – говорю я. – Ну и прекрасно. – Я знал, что вы меня одобрите, мсье. Да и как можно осудить того, кто говорит вам: я распорядился своей жизнью так-то и так-то и теперь совершенно счастлив? Он раскинул руки в стороны, обратив ко мне ладони пальцами книзу, словно на них вот-вот появятся стигматы. У него остекленелые глаза и во рту шевелится темно-розовая масса. – Вот как! – говорю я. – Ну, раз вы счастливы… – Счастлив? – Взгляд его тяготит меня, он поднял веки и уставился на меня в упор. – Судите сами, мсье. Прежде чем принять это решение, я чувствовал такое отчаянное одино- чество, что хотел было покончить с собой. Удержала меня мысль, что моя смерть не опеча- лит никого, никого на свете и в смерти я окажусь еще более одиноким, чем в жизни. Он выпрямляется, щеки у него надулись. – А теперь, мсье, я больше не одинок. – Вот как! У вас много знакомых? – спрашиваю я. Он улыбается, и мне тотчас становится ясно, сколь я наивен. – Я имею в виду, что я больше не чувствую себя одиноким. Но само собой, мсье, для этого нет необходимости с кем-то встречаться. – И все же, – говорю я, – в вашей партийной ячейке… – О! В ней я знаю всех. Правда, большинство только по имени. Мсье, – говорит он ша- ловливо, – разве в выборе друзей обязательно стеснять себя такими узкими рамками? Мои друзья – все человечество. Когда утром я иду на службу, в свою контору, впереди меня, по- зади меня другие люди тоже спешат на службу. Я их вижу, будь я посмелее, я бы им улы- |