* * *
– Пропустим уроки сегодня, – говорю я Тарин после полудня. Я уже одета и готова и,
хотя не спала, усталости совсем не чувствую. – Останемся дома.
Тарин смотрит на меня с глубокой озабоченностью, как мальчишка-пикси, недавно
отданный Мадоку за долги; ее каштановые косы уже уложены короной. Она сидит чинно за
своим туалетным столиком, вся в коричневом и золотом.
– Если ты говоришь не идти, значит, нужно идти. Что бы ты ни задумала, остановись.
Понимаю, ты расстроилась из-за турнира…
– Это неважно, – отмахиваюсь я, хотя, конечно, это важно. Важно настолько, что без
надежды на рыцарство я чувствую себя так, словно под ногами разверзлась пропасть и я в нее
падаю.
– Мадок может и передумать. – Тарин спускается за мной по лестнице и, опередив, берет
наши корзинки. – И по крайней мере теперь тебе не придется бросать вызов Кардану.
Я набрасываюсь на сестру, хотя уж она точно ни в чем не виновата:
– А ты знаешь, почему Мадок не дает мне разрешения? Потому что считает меня слабой.
– Джуд, – предупреждает Тарин.
– Я думала, от меня требуется быть хорошей и следовать правилам. Теперь все – хватит
мне быть слабой. Хватит быть хорошей. Буду какой-нибудь другой.
– Только глупцы не боятся того, что страшно. – Спорить с этим невозможно, но и голос
истины меня не убеждает.
– Давай пропустим сегодня занятия, – предлагаю я, но она не согласна, и мы вместе идем
в школу.
Тарин настороженно наблюдает за мной, пока я разговариваю с командиром нашей
группы в предстоящем потешном сражении, Фандой, пикси с синей, как лепесток цветка,
кожей. Она напоминает, что завтра в рамках подготовки к турниру пройдет большая репети-
ция.
Я прикусываю губу и киваю. Мои мечты разбиты, но знать об этом никому не стоит.
Пусть даже никто не знает, что у меня вообще были какие-то мечты.
Позже, сев перекусить, Кардан, Локк, Никасия и Валериан начинают вдруг кашлять, пле-
ваться и корчиться в ужасе. Все остальные, дети фейрийской знати, едят хлеб с медом, джем
из цветков бузины с печеньем, пироги и жареных голубей, сыр и виноград. А вот у моих врагов
все, что лежит в корзинке, каждый кусочек, тщательно и основательно посолено.
Кардан перехватывает мой взгляд, и я ничего не могу поделать – злобная ухмылка тянет
вверх уголки рта. Его глаза вспыхивают, как уголья; ненависть, живое существо, дрожит и
мерцает в воздухе между нами, словно воздух над черными скалами в жаркий летний день.
– Совсем сдурела? – шипит Тарин и трясет меня за плечо так, что поневоле приходится
повернуться. – Только хуже все делаешь. Против них никто выступать не смеет, и на то есть
причина.
– Знаю, – негромко отвечаю я и ничего не могу с собой поделать – улыбка так и держится
на губах. – Есть. И не одна.
Х. Блэк. «Жестокий принц»
29
Тарин права, что беспокоится. Я только что объявила войну.
Х. Блэк. «Жестокий принц»
30
Достарыңызбен бөлісу: |