• «Отвечать на этот вопрос в данный момент будет для меня
преждевременно».
• «Я не в состоянии ответить на этот вопрос, поскольку я еще не видел
отчета».
• «Данный инцидент стал предметом судебного процесса, и поэтому я
не могу его прокомментировать».
• «Мы уже начали расследование и в
ближайшем будущем
опубликуем исчерпывающий доклад».
• «Этот вопрос содержит предположение, а строить предположения —
не моя стихия».
В наше время один из наихудших ответов в газетном или
телеинтервью — «без комментариев». Раньше такой ответ действовал, хотя
и не слишком хорошо, но теперь он утратил всякую силу. Для нашего
падкого на сенсации общества, где общественное мнение, во всяком случае
у пугающе значительной части населения, формируют бульварные газеты,
«без комментариев» обозначает косвенное признание собственной
виновности: «Если бы он не был виновен, он бы не сказал „без
комментариев“, он бы ответил на вопрос». Теперь эти слова услышишь
разве что в
плохом фильме или телесериале.
А если вы заранее знаете, что попадете в неловкое положение, но
другого выхода нет? Что тогда?
Ответ один — будьте честными. Пример — тайленол.
[39]
Когда в восьмидесятые годы стало известно, что ненайденный
злоумышленник подложил в капсулы с тайленолом цианистый калий,
производитель этого лекарства компания Johnson & Johnson не стала
пытаться преуменьшить значение происшедшего или замять скандал.
Служащие этой фирмы вышли к телевизионным камерам и принесли
американским потребителям свои извинения. Их стратегия связей с
общественностью по существу нарушала все сложившиеся в
этой сфере
принципы. Они сказали правду: «Это ужасное событие произошло, но
наша продукция по-прежнему не представляет ни для кого опасности, мы
приняли дополнительные чрезвычайные меры, чтобы свести к минимуму
возможность повторения подобного в будущем, и вы можете и дальше
покупать тайленол, ничего не боясь».
В результате вера в продукцию фирмы была восстановлена и
компания Johnson & Johnson завоевала уважение всей страны за свою
честность и прямоту.
Так же поступил Джон Кеннеди. Когда вторжение на Кубу в заливе
Кочинос в 1961 году окончилось военным фиаско и унижением страны,
[40]
Кеннеди взял все на себя. Он мог бы сказать, что унаследовал операцию,
подготовка которой началась в последние месяцы правления Эйзенхауэра,
или свалить вину на разведку, однако он так не поступил. Он просто
сказал, что несет за все полную ответственность. Аналогичным образом
поступила генеральный прокурор штата Техас Рено после трагедии с
сектой «Ветвь Давидова» в
городе Уэйко, случившейся всего лишь через
несколько месяцев после ее вступления в должность.
[41]
Возможно, вам
очень не понравились обе эти истории, однако вы не можете отрицать, что
они нашли в себе силы взять на себя ответственность — и завоевали
всеобщее уважение за свою искренность.
Лучше всего умеют вилять и заметать следы во время интервью
офицеры наших вооруженных сил. Военная авиация уже давно, причем раз
и навсегда, проинструктировала офицеров по связям с общественностью:
если в
мирное время происходит авария, местное военное информационное
бюро должно немедленно выступить с заявлением из двух пунктов:
1. Это был обычный учебный полет.
2. Для расследования создается комиссия из офицеров высшего звена.
Оба пункта вполне правдоподобны, и, если такое заявление
опубликовано немедленно, ВВС получают положительный имидж
ответственной организации, понимающей, что публика имеет право знать о
происшедшем. В то
же время эти два пункта отводят от ВВС любые
обвинения и подозрения, и командование получает драгоценный тайм-аут
до тех пор, пока оно даст себе труд начать расследование.