Казахский национальный

Вестник КазНУ. Серия филологическая, №6 (130). 2010 
 
35
циональностью  и  поднимается  на  уровень 
художественного воплощения.   
Повторяемые  слова  сильно  действуют  на 
фонопоэтике  стихотворения,  усиливается  голо- 
систость  произношения.  Деятельность  ритми- 
ческого урегулирования повторов в поэтическом 
языке  текста  проявляется  как  психолингвисти- 
ческое  явление.  Каждый  повтор  слова  создает 
новую  волну  эмоции.  Как  и  выбор  слова,  так  и 
его  повтор  подчиняется  поэтической  форме 
выражения,  значит,  решению  эластичности 
интонации.  Звуковая  ритмика,  музыкальность 
созданная  повторами,  преследует  весь  текст  от 
начала до конца своей притяжательностью. Ясно 
чувствуется  что, «Повтор  связан  с  волнующим 
сопровождением  выражения  чувств  высокого 
напряжения» (1, 147). Так  что,  словесный 
повтор всегда требует чуткого отношения поэта.                  
Cığırı bir olur, izi bir olur, 
Söhbəti bir olur, sözü bir olur, 
Sifəti bir olur, üzü bir olur, 
Əyilməz  qüdrəti insan oğlunun (6, 198) 
На  примерах  мы  видим  что,  повторы  пол- 
ностью внедрились в среду текста,  и отчетливо 
усматривается  то,  что  повторы  являются  не- 
отъемлемой структурной частью интонационной 
системы  и  цельной  стилистической  единицы. 
Каждая  лексическая  единица,  подверженная 
повторению,  участвует  в  создании  симметрич- 
ности  произношения,  и  в  создании  форм 
произношения,  соответствующей  содержанию. 
Повторы    делают  возможным  создание  иден- 
тичных  делений  и  размеров  в  стихотворных 
строках,  строки  приноравливаются  идентичным 
формам.  Интонация,  созданная  повторами,  пре- 
вращается  в  незаменимый  атрибут  стихот- 
ворения.  Если  внимательно  присмотреться,  то 
нельзя  не  увидеть  что,  слово,  даже  если  оно 
отдалено от художественного содержания, даже 
если  оно  нейтрально  со  стилистической  точки 
зрения, за счет повторов все равно превращается 
в  элемент  с  особым  стилистическим  содер- 
жанием.  Повторы  придают  слову  новую 
поэтическую  жизнь,  придает  новую  ритмику 
строкам,  художественное  воздействие    прояв- 
ляется  косвенными  путями – богатством 
поэтической  интонации,  созданной  повторами. 
Мобилизуя  все  тонкости  семантических  от- 
тенков  слова,  с  помощью  повторов,  поэт  при- 
обретает  возможности  максимального  исполь- 
зования внутренних признаков народного языка. 
Все  лексические  и  фонограмматические  воз- 
можности  и  особенности  языка,  создаются  с 
особой  чуткостью.  Прозаичность  вытекает  из 
внутренних  признаков  художественного  пов- 
тора.  Слово,  не  повторяется  просто  ради  красного 
словца. Повторяясь, слово, максимально  демон- 
стрирует свою эстетическую природу, все худо- 
жественные окраски, интонационные возможности. 
Подвижные  компоненты  интонации  активизи- 
руются, и текст обогащается за счет мелодичности.       
Dəbdə olan çox şey gördüm, 
Dəbdə olan deyim gördüm 
Mebel gördüm, dümbəy gördüm 
Dəbdə olan geyim gördüm. 
Maşın gördüm, dərman gördüm 
Arvad gördüm, roman gördüm (8, 48). 
Словесный  повтор,  с  помощью  ритмико-
мелодичных  форм  выражения  художественной 
речи  дает  толчок  эмоционально-экспрессивной 
силе  стихотворения.  Повторяемое  слово,  как 
правило, произноситься на более высоких тонах, 
и  этим  поэтическое  дыхание  направляется  в 
соответствующее русло.  
«Ритм  является    гармонией  в  действии» (9, 
124). А эта гармония создается лингвистическим 
материалом  стихотворной  речи,  и  навыками  их 
использования.  Материал  повторяемых  слов, 
превращается в олицетворение художественного 
замысла в единстве с такими закономерностями  
стихотворного  языка,  как  интонация,  ритмика, 
звуковой  тон    и  т.д.  мастера  слова  в  повторах 
лексических  единиц,  обращают  внимание  на 
такие  нюансы,  которые  раскрывают  ритми- 
ческое  произношение  и  интонационные  узоры. 
Они  представляют,  с  помощью  словесных 
повторов,  идентичные  ноты,  идентичные  звуки 
и  звуковые  комплексы  в  действии.  Привлекают 
внимание  на  выразительные  интонационные 
оттенки  звуковой - словесной  системы.  Выяв- 
ляет  новые  оттенки,  потенциально  сущест- 
вующие  в  сущности  интонации,  олицетворяю- 
щие  словесные  повторы.  На  фоне  интонации 
словесные  повторы  приобретают  неожиданные 
возможности 
выражения. 
Одним 
словом, 
поэтическое  отношение  к  словесным  повторам 
формирует  поэтическое  настроение  в  интона- 
ционном  направлении.  В  произведениях,  вклю- 
ченных  в  золотой  фонд  поэзии,  эти  качества  и 
признаки отражаются во всей своей красе.     
_____________________ 
1.  Араз,  М.  Избранные  произведения.  Баку:  Азернешр, 
1986, 480 стр. (на азерб. языке) 
2.  Вагабзаде,  Б.  Избранные  произведения.  часть 2. 
Баку: Азернешр, 1975, 252 стр. (на азерб. языке) 
3.  Гончаров  Б.  Об  определенности  оценки  в  поэти- 
ческом  стиле // Многообразие  стилей  советской  литера- 
туры. Вопросы типологии. Москва: Наука, стр. 187-210  
4.  Габил.  Чистота.  Баку:  Язычи, 1983, 224 стр. (на 
азерб. языке) 
5.  Кесеменли,  Н.  Все  от  любви.  Баку:  Язычи, 1987, 
296 стр. (на азерб. языке)    

ҚазҰУ хабаршысы. Филология сериясы, №6(130). 2010 
 
36 
6.  Ариф, Г. Избранные произведения. часть 1. Баку: 
Язычи, 1985, 408 стр. (на азерб. языке) 
7.  Вандриес,  Ж.  Язык.  Москва:  Соц.  ЭКГИЗ, 1937, 
410 стр. 
8.  Новруз,  Дж.  Избранные  произведения.  часть 1. 
Баку: Язычи, 1982, 340 стр. (на азерб. языке) 
9.  Грачев, Т. Творчество, жизнь, искусство. Москва: 
детская литература, 1988 
10.  Демирчизаде,  А.  Стилистика  Азербайджанского 
языка. Баку: Азернешр, 1962, 272 стр. (на азерб. языке) 
 
 
 
 
 
 
* * * 
At the heart of poem structure, the rhythm and intonation 
take of a leading position in drawing up of the text. In reflexion 
of a rhythm of live dialogue the linguistic units repeating at all 
levels, including, verbal repetitions possess exclusive value. 
Repetitions of certain sound complexes, morphological signs, 
lexical units and syntactic designs take the central positions in 
phonetic-stylistic advantages of a poem. In article the features 
of intonation created on the basis of verbal repetitions are 
investigated. 
 
 
                                 
                             
Г. К. Джумалиева 
 
ВАРИАТИВНОСТЬ ФРЕЙМОВЫХ КОМПОНЕНТОВ  
(КОМПОНЕНТ КАЧЕСТВА, КОЛИЧЕСТВА)  
В ПЕРЕВОДЕ ВОПРОСИТЕЛЬНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ 
 
 
В  семантике  вопросительного  высказыва- 
ния,  выраженного  любой  вопросительной  син- 
таксической  конструкцией,  заложена  альтер- 
натива  положительных  реакций  на  вопрос  в 
противовес  отрицательным  или  наоборот.  Го- 
ворящий  предоставляет  шанс  выбора  слу- 
шающему,  а  слушающий,  по  собственному 
желанию,  исходя  из  когнитивного  опыта 
(например, исходя из своих знаний о положении 
дел  или  из  своего  или  чужого  отношения  к 
сложившемуся  положению  дел  и  т.д.),  совер- 
шает акт выбора.  
В  процессе  перевода  релевантными  пред- 
ставляются  понятийно-смысловые  составляю- 
щие,  обозначаемые  как  фреймы,  которые  отра- 
жают  определенные  аспекты  внеязыковой  ил- 
локутивно-интеррогативной  ситуации.  Именно 
данные фреймы, как конкретные языковые явле- 
ния,  кладутся  в  основу  перевода  интеррогатив- 
ного  значения  (ИЗ)  с  языка  на  язык;  они  пред- 
ставляют  собой  понятийную  основу  вопроси- 
тельного  предложения  (ВП),  которые  при 
переводе  эксплицитно  демонстрируют  свою 
альтернативно-вариативную основу. 
В  данной  статье  рассмотрим,  как  выра- 
жаются  на  уровне  языка  (английского  и  кыр- 
гызского)  два  возможных  уточняемых  или 
запрашиваемых  компонентов: 1. Компонент  ка- 
чества, 2. Компонент  количества,  посредством 
которых  происходит  фиксация  информативных 
лакун говорящего. 
1.  Компонент  качества  может  быть  пред- 
ставлен двумя составляющими:  
А. Компонент качества положения дел;  
 
 
 
Б.  Компонент  качества  объекта  положения 
дел,  находящегося  как  в  статике,  так  и  в  дина- 
мике. 
А.  Компонент  качества  положения  дел 
представляем следующими формулами:  
ПЛОХО ИЛИ НЕ ПЛОХО или  
ХОРОШО ИЛИ НЕ ХОРОШО или  
КАК НЕКТО ИЛИ НЕ КАК НЕКТО или  
ИЗ-ЗА НЕЧТО ИЛИ  НЕ  ИЗ-ЗА  НЕЧТО – и 
вводится  вопросительными  словами what? (в 
значении "какой?"), how? (как?), which? (какой?) 
в  английском  языке,  и  "кантип", "кандай" – в 
кыргызском, а также и другими в обоих языках. 
Например: 
1)  One brew-ha over here, innkeeper. How 
bout another brew-ha? [Thurber I.] – Официант, 
одну кружку пива сюда. Ну как, еще по кружке 
пива? 
2)  How would you like a little cold blood to 
start things off? [Thurber I.] – Может, для начала 
выпьем по бутылке пива, как? 
3) How did you get so comboozelated [Thurber 
I.] – Как ты ухитрился так напиться? 
4) Кантип чыдайт Олжобай, 
Менин  белим  эзилди  [Кедейкан.  Олжобай 
менен Кишимжан: Эпостор]. 
Как выдержит Олжобай, 
Лично моя спина надорвалась. 
5) Кызматын кантип унутам 
Кыз  сулуу,  сендей  баланын?  [Кедейкан. 
Олжобай менен Кишимжан: Эпостор]. 
Как я могу забыть твою заботу, 
Красавица, таких моих детей как ты? 

Вестник КазНУ. Серия филологическая, №6 (130). 2010 
 
37
6)  Канткенде  сен  бул  ойду  түшүнөсүң? 
[Медетов  Ж.] – И  когда  (т.е.,  при  каких 
условиях) ты поймешь эту идею? 
Думается,  что  для  обоих  сопоставляемых 
языков, английского и кыргызского, в примерах 
1) – 6) можно  выделить  в  ВП  с  компонентом 
качества  семантический  фрейм,  дефинируемый 
как:  НЕЧТО  ИЛИ  НЕ  НЕЧТО  ПРОИСХОДИТ 
ПЛОХО ИЛИ ХОРОШО. 
В  англоязычных  примерах 2) и 3) экспли- 
цируется  вопросительная  семантика  динамич- 
ности, заложенная в смысле глагола-сказуемого: 
like  и get, в  то  время  как  английский  пример  
1)  эксплицирует  значение  статики  всей  се- 
мантической  структуры  ВП: How bout another 
brew-hа? 
Кыргызские примеры 5) и 6) эксплицируют 
в  своих  семантических  структурах  значения 
мыслительного  процесса: "унутам"  и  "түшүнө- 
сүң",  которые  обычно  в  таких  ВП  воспри- 
нимаются  как  значения  статического  плана, 
поскольку  являются  понятийным  признаком 
одушевленного  предмета  речи,  а  точнее,  чело- 
века [ср.:1, 38-39; 2, 12; 3, 17-18]. В то же время 
безо всяких обиняков ВП 4) можно отнести к ИЗ 
с семантикой динамичности. 
Названный  выше  фрейм,  эксплицирующий 
английские  и  кыргызские  ВП  с  компонентом 
качества  положения  дел  (НЕЧТО  ИЛИ  НЕ 
НЕЧТО  ПРОИСХОДИТ  ПЛОХО  ИЛИ  ХО- 
РОШО) можно отнести к смысловым элементам, 
особо  релевантным  для  понятийной  основы 
перевода ВП с языка на язык. 
Б. Для объекта действия, движения, состоя- 
ния,  обладания  и  т.п.  мы  определяем  подобные 
формулы:  
ПЛОХОЙ ИЛИ НЕПЛОХОЙ;  
ХОРОШИЙ ИЛИ НЕ ХОРОШИЙ;  
БОЛЬШОЙ ИЛИ НЕ БОЛЬШОЙ;  
МАЛЕНЬКИЙ ИЛИ НЕ МАЛЕНЬКИЙ;  
ЭТОТ  ИЛИ  НЕ  ЭТОТ;  ТОТ  ЖЕ  ИЛИ  НЕ 
ТОТ ЖЕ;  
ДРУГОЙ  ИЛИ  НЕ  ДРУГОЙ  НЕКТО/ 
НЕЧТО. 
Здесь  также  употребляются  английские 
вопросительные    слова what? и which? и  кыр- 
гызские "кандай?". 
7)  How can anybody be so catty? [Whit P.] – 
Как можно быть такой стервой? 
8) That’s my new boat. Ain’t she a bitch? 
[Thurber I.] – Это  моя  новая  лодка.  Как, 
неплохая? 
9) Come, come, do I look that dumb? [Thurber 
I.] – Неужели я кажусь такой дурой? 
10) Кандай арманым айтайын, 
Олжобай  сындуу  жээниме?  [Кедейкан. 
Олжобай менен Кишижан: Эпостор]. 
Какую тоску я выскажу 
Таким моим племянникам как Олжобай? 
11)  Өмүрлөрдүн  иштери  кандай  болуп 
жатат?  [Медетов  Ж.] – Как  дела  у  семьи 
Өмүра? 
12)  Кандай  түрдө  Өмүрлөр  шаарга  келип 
калышты? [Медетов Ж.] - Каким образом семья 
Өмүра приехала в город? 
Как    следует  из  вышеприведенных  при- 
меров,  семантический  компонент  выражения  и 
идентификации  объекта  действия,  движения, 
состояния,  обладания  ВП  распадается  на  много 
нюансов:  плохой  или  не  плохой,  хороший  или 
не хороший, большой или не большой и др. Но 
все  они  могут  быть  сформулированы  более 
экономным способом: обладает или не обладает 
неким  собственным  или  относительным  при- 
знаком.  К  собственным  можно  отнести  при- 
знаки,  непосредственно  присущие  речи,  напри- 
мер, большой или небольшой, маленький или не 
маленький,  а  к  относительным  такие  признаки, 
которые  выявляются  через  соотнесение  харак- 
теристик  предмета  речи  с  таковыми  другого 
предмета,  например,  другой  или  не  другой, 
хороший или не хороший. В этом случае можно 
выделит два вида фреймов:  
А.  НЕКТО  ИЛИ  НЕЧТО  ОБЛАДАЕТ  ИЛИ 
НЕ 
ОБЛАДАЕТ 
СОБСТВЕННЫМ 
ПРИ- 
ЗНАКОМ;  
Б.  НЕКТО  ИЛИНЕЧТО  ОБЛАДАЕТ  ИЛИ 
НЕ  ОБЛАДАЕТ  ОТНОСИТЕЛЬНЫМ  ПРИ- 
ЗНАКОМ. 
Фрейм  А.  будет  пригоден  для  семанти- 
ческой  основы  перевода  примеров 8) и 12). 
Фрейм  же  Б.  будет  релевантен  для  остальных 
примеров  из  англоязычного  и  кыргызскоязыч- 
ного материала 7), 9), 10) и 11). Как мы видим, в 
нашем материале, идентифицирующем семанти- 
ческие  фреймы  объекта  действия,  движения, 
состояния  и  обладания,  преобладают  ВП  с 
относительными смысловыми элементами. Ана- 
логичное  наблюдается  и  во  всем  англоязычном 
и  кыргызскоязычном  материале.  Видимо,  это 
обусловлено  тем  простым  фактом,  что  объект 
действия  всегда  испытывает  некое  воздействие 
со  стороны  субъекта – предмета  речи,  что,  в 
свою очередь, связано с соотнесением качеств и 
свойств  данного  воздействуемого  объекта  и 
аналогичного воздействующего предмета речи. 
2.  Количественный  компонент  имеет,  на 
наш  взгляд,  такие  конфигурации  для  субъекта 
положения дел и объекта действия:  
МНОГО ИЛИ НЕ МНОГО;  

ҚазҰУ хабаршысы. Филология сериясы, №6(130). 2010 
 
38 
ОДИН ИЛИ НЕ ОДИН (с кем?);  
ДВА ИЛИ НЕ ДВА;  
НЕСКОЛЬКО ИЛИ НЕ НЕСКОЛЬКО;  
НЕМНОГО ИЛИ НЕ НЕМНОГО;  
ВЕСЬ ИЛИ НЕ ВЕСЬ;  
ВСЕ ИЛИ НЕ ВСЕ;  
ПОВТОРНО ИЛИ НЕ ПОВТОРНО;  
ЧАСТЬ ИЛИ НЕ ЧАСТЬ. 
Наиболее употребительны здесь английское 
вопросительное  слово how many? и  кыргызское 
"канча?". Приведем примеры: 
13) How many belts does it take to get belted? 
[Thurber I.] – Сколько  нужно  выпить  глотков, 
чтобы опьянеть? 
14) How many brownie points do I get for 
behaving myself? [Thurber I.] – А что мне будет 
за хорошее поведение? 
15) How many engineers work in that 
laboratory?  [Whit P.] – Сколько  инженеров 
работает в этой лаборатории? 
16)  Канча  киши  жайлоодогу  Эсенкандын 
тойюна катышыптыр? [Медетов Ж.] – Сколько 
человек  участвовали  в  пиршестве  Эсенкана  на 
летовке? 
17) Канчасы ойундан чыга берди? [Медетов 
Ж.] – Сколько человек вышли из игры? 
18)  Ар  бир  боз  үйгө  канчадан  табак 
тартабыз?  [Медетов  Ж.] – Сколько  больших 
тарелок  с  мясом  мы  распределили  по  каждой 
юрте? 
ВП  с  количественным  компонентом  с 
субъектом  положения  дел  реализуется  в  при- 
мерах 15) How many engineers?.., 16) Канча 
киши?.., 17) Канчасы?..;  ВП  с  количественным 
компонентом  объекта  действия  реализуется  в 
примерах 13) How many belts?.., 14) How many 
brownie points?.. и 18) канчадан табак?.. . 
В таком случае семантический фрейм коли- 
чественности,  выступающий  основой  понятий- 
но-смыслового  перевода,  может  выглядеть 
нижеследующим  образом  для  ВП  с  количест- 
венным компонентом субъекта положения дел:  
НЕКТО  ИЛИ  НЕЧТО  ПРЕДСТАВЛЕНО  В 
ЕДИНИЧНОСТИ  ИЛИ  ВО  МНОЖЕСТВЕН- 
НОСТИ. 
Фрейм  количественности  для  ВП  с  объектом 
действия  идентифицируется  нами  нижеследую- 
щим образом:  
НЕКТО ИЛИ НЕЧТО ВОЗДЕЙСТВУЕТ НА 
НЕКТО/НЕЧТО, ПРЕДСТАВЛЕННОГО В ЕДИ- 
НИЧНОСТИ ИЛИ МНОЖЕСТВЕННОСТИ. 
 
 
 
В  такой  интерпретации  под  семантику 
единичности  могут  быть  подведены  смысловые 
оттенки:  не  много,  один,  не  несколько,  не  весь, 
не  всё,  не  повторно  и  часть;  под  семантику 
множественности  можно  будет  подвести  поня- 
тийные  оттенки:  много,  два,  несколько,  весь, 
всё, повторно не часть. 
Расчленение  количественного  компонента 
ВП  обоих  анализируемых  языков  на  выска- 
зывание  с  экспликацией  субъекта  положения 
дел  и  с  экспликацией  объекта  действия  имеет,  
в  первую  очередь,  понятийно-смысловую 
основу  для  процесса  перевода:  при  переводе  с 
языка  на  язык  основное  внимание  переводчика 
концентрируется  на  категории  единичности-
множественности  как  при  лингвистическом 
анализе  грамматического  подлежащего  [см.: 4, 
20],  так  и  грамматического  дополнения  [ср.: 5, 
25]. 
Таким  образом,  вариативность  фреймов 
заключается  в  конкретном  эксплицировании 
одного  из  двух  смысловых  компонентов:  на 
уровне  качественной  составляющей  "имеет 
место некто/нечто такого качества или другого", 
на уровне количественной составляющей "имеет 
место некто/нечто этого количества или другого". 
Именно  названные  семантические  фреймы 
кладутся  в  основу  процесса  перевода  ВП  с 
одного  языка  на  другой,  в  нашем  случае,  с 
английского на кыргызский, и наоборот. 
________________ 
1.  Падучева  Е.В.  Выводима  ли  способность  под- 
чинять  косвенный  вопрос  из  семантики  слова? //Логи- 
ческий  анализ  языка.  Знание  и  мнение:  Сб.  науч.тр. – М.: 
Наука, 1988. - с.33-45 
2.  Кадыркулова Ф.Д. Функционально-семантическое 
поле  одушевленности  в  немецком  и  кыргызском  языках.: 
Автореф. дис. … канд. филол. наук.- Бишкек, 2002.- 21 с. 
3.  Омарова  Ж.К.  Способы  обозначения  коммуни- 
кантов  в  деловом  общении  (на  матер.деловых  писем 
англ.яз): Автореф.дис.  … канд.филол.наук. –Алматы, 2007. 
-25 с. 
4.  Козуев Д.И. Типологическое исследование струк- 
туры  подлежащего  в  английском  и  кыргызском  языках: 
Автореф. дис. … канд. филол. наук.- Бишкек, 1999.- 26 с. 
5.  Мырзакулов  А.  Косвенное  дополнение  в  совре- 
менном  киргизском  языке:  Автореф.  дис. … канд.  филол. 
наук. - Фрунзе, 1981. - 28 с. 
* * * 
В данной статье рассматривается, как выражаются на 
уровне  языка  (английского  и  кыргызского)  два  возмож- 
ных уточняемых  или  запрашиваемых  компонента: 1. Ком- 
понент  качества, 2. Компонент  количества,  посредством 
которых  происходит  фиксация  информативных  лакун  го- 
ворящего. 
 
 
 
 
 

Вестник КазНУ. Серия филологическая, №6 (130). 2010 
 
39
К. Жанабаев, К. Тунгенбаева 
 
СПЕЦИФИКА НАЦИОНАЛЬНОЙ СЕМОСФЕРЫ
 
 
Национальная  семиосфера – это  упорядо- 
ченная система бытования, функционирования и 
взаимодействия  этнокультурных  знаков  в 
духовной  и  социальной  сферах  общества,  в 
семье и личной жизни каждого человека. Знаки, 
символы, традиции определяют этническое лицо 
любого  государства,  являются  важным  показа- 
телем  духовного  наследия  народов,  населяю- 
щих его.  
Среди  знаков  и  символических  структур 
объективной  действительности,  ежедневно  воз- 
действующих  на  формирование  личности  граж- 
данина,  активный  спектр  охватывают  идео- 
логические, социальные, национальные знаки. 
Их  взаимодействие  в  процессе  функциони- 
рования  приводит  к  полю  коммуникативности 
внутри самой системы, иначе говоря, к некоему 
специфически  означенному  тексту.  Так  возни- 
кает  идеологическая,  национальная,  художест- 
венная,  дорожных  знаков  и  т.д.  семиосфера, 
генезис  которой,  однако,  обнаруживается  в 
изначальной природной сфере знаков и структур. 
Более  подробно  о  происхождении  многих 
современных знаков можно узнать из работ Е.М. 
Мелетинского
1
, О.В. Беловой
2
, З.П. Соколовой
3
,  
А.Б. Аникина
4
, А.Ф. Лосева
5
, М.И. Никитиной
6
, 
В. Тэрнера
7
, Кл. Леви-Стросса
8
, Н.Д. Арутюновой
9
, 
Г.П.  Выжлецова
10
;  из  казахстанских  ученых: 
С.Н.  Акатаева
11
,  Ж.К.  Каракузовой
12
,  М.Ш. 
Хасанова
13
,  Е.Д.  Турсунова
14
,  С.  Кондыбая
15
,  
Т. Асемкулова
16
, З. Наурзбаевой
17
, Г. Шалабаевой
18
, 
М.Ауэзова
19
, А. Таирова
20
 и многих других.  
Большую роль в освещении генезиса, функций 
и  контактно-типологических  особенностей  на- 
циональной семиосферы показал в своих трудах 
С. Кондыбай
21
  
Применив  мифо-лингвистический  принцип 
исследования  в  структуре  сказок  и  эпоса,  
С.  Кондыбай  представил  много  материала  для 
развития  современной  этнопедагогики,  этно- 
психологии, фольклора, литературы.   
Наши  далекие  предки  жили  в  чисто  при- 
родной  сфере  знаков,  ведь  их  существование 
всецело  зависело  от  климатических  условий  и 
биологического разнообразия. Природные знаки 
в форме фетиша повсеместно указывали ему на 
его положение в системе природной иерархии. 
Идеологические  знаки  семиосферы  возни- 
кают  с  осмысления  человеком  своей  роли, 
статуса  в природном мире, который они застав- 
 
 
ляют  подчиняться  себе,  с  момента  зарождения 
первых  норм  и  правил  внутренней  социаль- 
ной  жизни,  правил  и  законов  в  сообществе 
мыслящих  людей,  хотя  образцы  этих  правил, 
восходят из уподобления. 
Специфика  же  национальной  семиосферы 
отличается  более  широкой  значимостью  и 
включает  в  себя  как  самостоятельную  сферу 
систему  знаков  идеологических,  которая  своим 
происхождением  также  обязана  природным 
знакам и закономерно обладая самостоятельной 
значимостью  (например,  этносимволы,  тотем- 
ные  культы,  обряды,  обычаи  и  ритуалы 
племенной  жизни  и  пр.),  все  же    показывает 
свою  зависимость  от  смены  общественных 
ценностных  приоритетов,  но  которая  всегда 
использует  национальные  (чаще  всего,  анима- 
листические) символы: барсы, волки, орлы, змеи 
и слоны; реже – астрально-солярные: солнце на 
знаменах,  звезды  на  гербах,  на  военных  голов- 
ных уборах и погонах и т.д.). 
В  идеологической  сисиеме  этносимволы, 
культурные  знаки  используются  в  отрыве  от 
всей  национальной  семиосферы  в  качестве 
бренда, экзотики, знака, лишь подразумевающие 
некие  качества,  признаки,  но  лишенные  перво- 
начальной  содержательности  и  функционирую- 
щие в другом поле действительности. 
Взять,  например,  премию  меценатов    «Тар- 
лан».  Слово  «тарлан»  в  его  прямом  значении: 
могучий  зверь.  Под  символическим  образом 
тарлана  кочевник  понимает  любое  сильное 
взрослое  животное,  птицу:  волк,  сокол,  беркут, 
конь 
Например,  у  Махамбета  в  «Обращении  к 
султану Баймагамбету» мы слышим: 
Исатайдың барында 
Екі  тарлан  бөрі  едім... (мы  были  два 
тарлана-волка) 
или: 
Таудан  мұнартып  ұшқан  тарланым...(мой 
орел, призрачно слетевший с горы) 
Встречается  в  его  поэзии  также    эпитетное 
сочетание: тарлан-боз, то есть тарлан-конь и т.д.  
В  эпическом  воспевании  самого  достойного, 
лучшего  человека  в  казахской  традиции  акыны 
используют  эпитет  “кыран”,  а  не  “тарлан”. 
Кыран – сильная птица, беркут. 
Вырванный  из  контекста  эпитет  “тарлан”, 
хотя и звучен, все же в форме золотой статуэтки, 

ҚазҰУ хабаршысы. Филология сериясы, №6(130). 2010 
 
40 
как  видим,  лишен  той  изначальной  содержа- 
тельности, которую вкладывает в него народное 
понимание.  
То  же  самое  мы  можем  видеть  в  много- 
численных  скульптурах  абстрактных  коней  и 
верблюдов,  стоящих  на  площадях,  в  разных 
общественных  местах.  Если  их  место  займут 
народные  сказочные  и  эпические  персонажи,  за 
которыми  прочитывается  обаяние  и  простран- 
ство  национального  текста,  это  будет  более 
полезно и эстетично. К тому же это будет иметь 
воспитательное  значение.  Принципам  полез- 
ности,  эстетичности,  правильного  воспитания 
отвечают знаки национальной семиосферы. 
 Этими  гранями  обладает  национальная 
семиосфера,  обнаруживающие  себя  в  фоль- 
клоре, поэзии, искусстве. 
Специфика 
национальной 
семиосферы 
глубоко  проявляет  себя  в  традиционности  на- 
ционального  самосознания,  в  витальности 
родного  языка  и  качестве  подлинно  нацио- 
нальной  литературы,  особенно,  в  сказках, 
устном  народном  и  декоративном  творчестве, 
мифах,  эпических  сказаниях,  в  национальном 
кинематографе. 
Обретая свои корни в народной педагогике, 
она наряду с воспитательной функцией обладает 
также  образовательной,  познавательной,  эсте- 
тической функциями. 
Вот  почему  на  современном  этапе  неза- 
висимости нашей стране так остро встает вопрос 
не  только  о  развитии  и  поддержки  государ- 
ственного  языка,  но  и  сохранении  ментального 
поля  любой  национальной  культуры,  ее  основ, 
ее  генезиса,  культурной  базы  как  величайшего 
духовного    достояния  народов  Евразийского 
субконтинента. 
Идеалы,  нормы  и  традиции,  заложенные  в 
системе  национальной  семиосферы,  имеют 
первостепенное  значение  в  современной  педа- 
гогике  и  психологии,  публицистике  и  худо- 
жественной литературе, в искусстве и во многих 
сферах  общественных  наук.  Национальная 
семиосфера  как  ментальная  и  неприметная,  на 
первый взгляд, жизнь нации живет сама по себе. 
И  в  этом  случае  ее  судьба  совершенно  похожа 
на  судьбу  языка,  который,  хотя  и  обладает 
качествами  мобильности  и  витальности,  но  в 
условиях быстро меняющейся действительности 
может исчезнуть с лица планеты. 
Известный 
исследователь 
этнографии  
А.  Таиров  замечает  по  этому  поводу: ««Народ 
жив  до  тех  пор,  пока  существует  его  корневая 
самобытная  культура.  История  неоднократно 
доказала,  что  гибель  своей  культуры  многие 
народы  не  в  силах  перенести.  Этнографы XIX  
века с недоумением отмечали, что на некоторых 
островах, покоренных белыми, у туземцев вдруг 
перестали  рождаться  дети.  Фактически  неосоз- 
нанно  народ  кончал  жизнь  самоликвидацией. 
Разрушение  тысячелетней  национальной    куль- 
туры может обернуться деградацией – массовая 
алкоголизация,  наркотизация,  невротизация, 
малодетность, разрушение семьи.
22
  
Вот  почему  так  остро  стоит  вопрос  о  по- 
стоянном  развитии и  возрождении и  всемерном 
обогащении  национальной  системы  знаков,  ее 
жизненосных  национальных  структур,  от  ко- 
торых  зависит  жизнь  самого  государства. 
Самым  первым  примером  национальной  семио- 
сферы может выступать язык как особая система 
знаков. Преподаватель казахского языка и дело- 
производства  Светлана  Кабашева  говорит,  что 
«в  процессе  изучения  казахского  языка  важную 
роль играют установки, которые господствуют в 
обществе,  в  семье, и.  безусловно, которые либо 
помогают полюбить язык ребенку, либо напрочь 
отбивают у него желание говорить на неродном 
языке».
23
  
Помимо  внешних,  непосредственно  влияю- 
щих  на  культурно-национальное  и  языковое 
поведение  граждан  факторов,  необходимо 
отслеживать  и  сохранять  факторы  внутреннего 
традиционного  порядка,  вытекающего  из    ор- 
ганической  (соприродной)  жизни  отдельных 
национальных  групп,  составляющих  единое 
общество,  так  как  у  любой  национальной 
семиосферы:  славянская,  тюркская,  германская, 
–  как  изначально  сложившейся  системы  куль- 
турных знаков –  имеются большие ментальные 
и  интеллектуальные  ресурсы,  так  важные  для 
функционирования  национального  сознания. 
Так  при  активной  поддержке  со  стороны 
общества  и  государства  могут  появляться 
талантливые  писатели,  поэты,  представители 
искусства, носители гуманистических идей. Так 
воспитывается  правильное  поликультурное, 
полиязыковое общество. 
В  семьях,  где  соблюдаются  преемствен- 
ность  и  традиции  с  детства  этнокультурные 
знаки  и  символы  прочно  и  органично  входят  
в  сознание  ребенка,  действуют  и  воспитывают  
 
его  как  самодостаточную  нравственную  лич- 
ность. Выступая в форме идеала, национальный 
культурный  мир  со  всеми  его  нюансами, 
становится  жизненным  принципом  юношей  и 
девушек,  идентифицирующих  себя  с  теми  или 
иными  национальными  ценностями  и  идеалами 
(допустим, язык как национальная ценность, как 

Вестник КазНУ. Серия филологическая, №6 (130). 2010 
 
41
пространство  различных  знаков:  фольклорных, 
мифологических,  сказочных,  знаков  об  искус- 
стве  и  людях  искусства,  героях  и  Родине). «Да, 
так  сложились  исторические  обстоятельства, – 
замечает  Светлана  Кабашева, – что  казахский 
язык  не  был  нужен  в  советском  обществе.  Но 
сейчас  люди  начали  осознавать  необходимость 
изучения  государственного  языка,  и  стало 
появляться  много  ребят  разных  националь- 
ностей, которые хотят владеть языком, несмотря 
ни на что, и разговаривают по-казахски не хуже, 
чем  по-русски  и  по-английски.  Они  знают,  что 
их  дальнейший  рост  в  этой  стране  напрямую 
зависит от знания ими нескольких языков.
24
   
Одним  из  основных  принципов  нацио- 
нальной  семиосферы  является  то,  что  нацио- 
нальные  знаки  не  только  воспитывают,  но  и 
придают  содержательность  жизненному  пове- 
дению  индивида.  В  советское  время,  когда 
национальные  знаки  подменялись  знаками 
идеологического  порядка,  они  имели  в  силу 
массовой  пропаганды  и    регулярной  агитации 
колоссальный  эффект.  Так  мы  получили  много 
Героев  Советского  Союза  и  Героев  Социа- 
листического  Труда,  чемпионов  советского 
спорта,  ярчайших  советских  национальных 
писателей.  
В  каждой  из  республик  бывшего  Союза 
имелись  свои  национальные  герои,  отражавшие 
черты  человека-патриота:  Бауыржан  Момышулы, 
Алия Молдагулова, Маншук Маметова и т.д. 
Специфика  национальной  семиосферы  за- 
ключается  в  ее  витальности,  неисчерпаемости, 
способности  к  возрождению.  И  главными 
гарантами  этого  возрождения  является  сам 
народ с его самосознанием и языком как формой 
существования этого самосознания. 
 В  середине 80-х  годов  идеологическая 
семиосфера СССР, лишившись поддержки масс, 
утративших  веру  в  нее  и  уже  не  отражавшая 
адекватного содержания, стала пустым звуком и 
образом беспримерной демагогии. 
Здесь  стоит  отметить  одну,  очень  важную 
деталь:  языком  господствующей  культуры 
советского  времени  был  русский  язык,  и  здесь 
были  свои  плюсы  и  свои  минусы.  В  фор- 
мировании  воспитательной  системы  знаков 
национальный казахский (тюркский) компонент 
никак  не  участвовал.  Национальный  ребенок 
бывшего  Союза  формировал  свою  систему 
культурных  знаков  то  в  форме  русских 
народных сказок, то в форме русских народных 
песен  и  танцев,  что,  помимо  всего  прочего, 
эффективно  способствовало  вытеснению  из 
языкового  сознания  памяти  и  знаков  родовой 
культуры.  
Господство русского языка, русского искус- 
ства,  классической  художественной  мысли  как 
раз  проявились  в  том,  что  они  имели  не  только 
сверху  навязанный,  продиктованный,  идеологи- 
чески  контролируемый  и  социально  регулируе- 
мый,  всеохватный  системный  характер  по  всей 
стране,  но  и  в  том,  что  всем  ходом  истории  в 
нем  была  предельно  развита  и  полнокровно 
функционировала  русская  национальная  семио- 
сфера,  что  позитивно  сказалось    на  общем  раз- 
витии  казахского  советского  общества.  Появ- 
ление    и  выход  в  мировую  литературу  таких 
замечательных  писателей,  как  М.О.  Ауэзов,  
О.  Сулейменов,  быстрый  и  качественный  
рост  интеллигенции,  физиков,  химиков,  мате- 
матиков,  получивших    московское  образование, 
общий  рост  духовной  культуры,  который, 
кстати,  и  привел  к  росту  национального  само- 
сознания. 
Преимуществом  русской  национальной 
семиосферы  стало  то,  что  она  в  то  время  поль- 
зовалась  всеобщим  человеческим    культурным 
достоянием, открытой интеллектуальной системой 
для  любого  познающего  ее,  а  не  лишь  исклю- 
чительной ценностью только русского народа. 
Казахскому  художественному  миру  для 
всестороннего полноценного участия в мировом 
культурном  процессе  человечества  следует 
максимально  открыто  представить  символы  и 
коды  свой  этнокультуры,  дабы  сравнить, 
сопоставить,  найти  общие  генетические  и 
культурные  истоки  или,  напротив,  уловить 
специфику.  Абай  Таиров  пишет  о  том,  как 
важно  вслушиваться  в  интонацию,  ритм, 
мелодию  чужого  языка: «Обыденное  сознание 
не вслушивается в свою речь. Между тем, что ни 
слово или фраза – целое открытие. «Айналайын,» 
–  ласково  обращаемся  мы  к  ребенку.  Точный 
перевод – «буду  кружиться  вокруг  тебя».  Что 
оно означает? Чрезмерную любовь родителей, в 
центре  внимания  которых  ненаглядное  един- 
ственное  чадо?  Вовсе  нет.  Казахи  традиционно 
многодетны.  Кружение  у  казахских  баксы 
(шаманов)  было  верным  средством  отпуги- 
вания  злых  духов.  А  корни  кружения  уходят  
в  глубокую  древность,  когда  обожествлялось 
животворящее и вечное Солнце»
25
.  
Таким образом, национальная семиосфера – 
это  система  национальных  знаков,  функциони- 
рующих в обществе, проявляющих себя в пред- 
метах,  явлениях  и  событиях  в  их  коммуни- 
кативном единстве, функциональной целостности.  

ҚазҰУ хабаршысы. Филология сериясы, №6(130). 2010 
 
42 
На  современном  этапе  развития  роль  на- 
циональной  семиосферы  предельно  возрастает, 
особенно  проявляясь  в  системе  возрождения  и 
функционирования  казахского  языка  как  госу- 
дарственного, но и здесь специалисты отмечают, 
что  как  для  самой  семиосферы,  так  и  для 
развития  казахского  государственного  языка 
необходимо расширять культурную и языковую 
среду, поле коммуникативности, сферу знаков. 
________________ 
1.   Мелетинский  Е.М.  Палеоазиатский  мифологи- 
ческий эпос о Вороне. М.: Наука, 1979 г.  
2.   Белова  О.В.  Славянский  бестиарий:  Словарь 
названий и символики. М., 2000 г. 
3.   Соколова  З.П.  Культ  животных  в  религиях.  М., 
1972 
4.   Аникин А.Б. Образное слово в тексте. М., 1985 
5.   Лосев А.Ф. Миф. Число. Сущность. М.: Мысль, 1994 
6.   Никитина М.И. Древняя корейская поэзия в связи 
с ритуалом и мифом. М.: Наука, 1982. 
7.   Тэрнер В. Символ и ритуал. М.: Наука, 1983 г. 
8.  Леви-Стросс  Кл..  Структурная  антропология.  М., 
1968 г. 
9.  Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 1998 
10.  Выжлецов Г.П. Аксиология культуры. СПб, 1996. 
11.  Акатаев  С.Н.  О  специфике  культуры  кочевья.  В 
кн.: Кочевники-Эстетика. Алматы: Ғылым, 1993.  
12.  Каракузова Ж.К. Космос казахской культуры. А.: 
1993 
13.  Хасанов  М.Ш.  Космос  казахской  культуры.  А.: 
1993 
 
 
 
 
14.  Турсунов  Е.Д.  Единство  эстетического  опыта 
кочевых и некочевых народов. В кн.: Кочевники-Эстетика. 
Алматы: Ғылым, 1993. 
15.  Кондыбай  С.  Казахская  мифология.  Краткий 
словарь. Алматы: Нурлы Алем», 2005 
16.  Асемкулов Т. Будущее искусство кюя. В журнале 
Рух-Мирас» №2 (5), 2005. 
17.  Наурзбаева З. Понятие культуры и культурогенез 
в мифологии тюркских кочевников. В журнале Рух-Мирас» 
№2 (5), 2005. 
18.  Шалабаева  Г.  Духовная  культура  казахского 
народа  и  проблема  становления  национального  само- 
сознания  (социально-философский  анализ).  АДД.  Алматы, 
1997 
19.  Ауэзов  М.  Энкидиада:  к  проблеме    единства  миров 
кочевья  и  оседлости.  В  кн.:  Кочевники-Эстетика.  Алматы: 
Ғылым, 1993. 
20.  Таиров А. Эхо тысячелетий. В газ. Исторические 
подробности. 24.12.99 
21.  Кондыбай  С. Казахская  мифология.  Краткий 
словарь. А.: Нурлы Алем, 2005; Қазақ даласы жəне герман 
тəңірлері.  А:  Сага, 2006; Мифология  предказахов,  ТТ III-
IV. А.: Сага, 2008 
22.  Таиров А. Эхо тысячелетий. В газ. Исторические 
подробности. 24.12.99 
23.  Кабашева  С.  Всегда  пригодится  завтра  то,  что 
нужно  сегодня.  Газ. «Аргументы  и  факты»,  №46, 2008 г. 
стр. 5 
24.  Кабашева  С.  Всегда  пригодится  завтра  то,  что 
нужно  сегодня.  Газ. «Аргументы  и  факты»,  №46, 2008 г. 
стр. 5 
25.  Таиров А. Эхо тысячелетий. В газ. Исторические 
подробности. 24.12.99 
 
 
 
 
 
 
Ж. К. Ибраева 
 

жүктеу/скачать 4,17 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: