Кинематограф арабского востока: пути развития и поиски национальной идентичности
§ 2. КИНЕМАТОГРАФ В ПЕРИОД МОНАРХИИ (1922 – 1953)
жүктеу/скачать 2,59 Mb. Pdf көрінісі
|
Dissertacija Shahov
| § 2. КИНЕМАТОГРАФ В ПЕРИОД МОНАРХИИ (1922 – 1953)
а) ПОПЫТКИ СОЗДАНИЯ НАЦИОНАЛЬНОГО КИНЕМАТОГРАФА В начале 1920-х годов весомый вклад в популяризацию кинематографа, а также в повышение его престижа в общественной и культурной жизни Египта внес александрийский адвокат и кинематографист, итальянец по происхождению, Виктор Роситто. В 1922 году он неоднократно обращался к правительству монархического Египта с заслуживавшими внимания конструктивными инициативами активнее использовать потенциал кинематографа в области национального образования и просвещения, предлагая учредить в стране специальную кинокомпанию, которая занялась бы систематическим производством учебных фильмов, а также различных научно-популярных информационных киножурналов. Но эти предложения особого энтузиазма у властей не вызвали, сколько-нибудь значимой поддержки со стороны возглавлявшего в тот период кабинет министров Абдель Халика Сарват-паши не получили. Не сумев добиться проведения в жизнь исполненного благих намерений просветительского проекта, В.Роситто отважился тогда на таившее множество «подводных камней» весьма рискованное мероприятие. В 1923 году на собственные деньги по авторскому сценарию он выпустил первую сделанную на территории Египта полнометражную игровую кинокартину «В стране Тутанхамона» (Фи билад Тут Анх Амун), перекликавшуюся содержанием с перипетиями сенсационного открытия в 1922 году экспедицией археолога-англичанина Хоуарда Картера уникальных сокровищ сохранившейся в первозданном виде знаменитой гробницы фараона эпохи Нового царства. По замыслу Роситто, изобразительный ряд полуторачасовой киноленты включил в себя архитектурные достопримечательности Каира и Александрии, величественные панорамы пирамид и загадочного Сфинкса, таинственной Долины царей, Ком-Омбо, при этом отдельные эпизоды
59
фильма передавали необозримые пространства безлюдных пустынь, виды живописных оазисов, неторопливо передвигающихся по бескрайним пескам верблюжьих караванов бедуинов и т.д. Оценивая кинокартину «В стране Тутанхамона», продемонстрированную не только в Египте, но и в Европе, газета «Аль-Ахрам» 12 июля 1923 года с иронией и нескрываемым сожалением отмечала, что местные египетские богатеи застыли в неподвижности, словно Сфинкс и Пирамиды, а иностранец Роситто своей лентой создал образ древнего и славного Египта 19 . В завершающей части статьи авторитетная газета с горечью задавалась вполне закономерным вопросом: неужели египтяне не в состоянии выдвинуть из своей среды того, кто смог бы осуществить то же самое? Кинокартина «В стране Тутанхамоеа» во многом примечательна тем, что в ней в качестве оператора, по свидетельству Ахмеда аль-Хадари, выступил энтузиаст кинематографа Мухаммед Баюми, по праву считающийся пионером национального кино Египта. О нем и его творческой деятельности стоит сказать отдельно. Родился Баюми в 1894 году в семье богатых торговцев в городе Нижнего Египта Танта. Успешно окончив военное училище, в 1915 году получил звание младшего лейтенанта. Будучи курсантом, увлекался фотографией, писал стихи, интересовался живописью и театром, являлся также завсегдатаем кинотеатров. Во время армейской службы в Судане и в Палестине неоднократно проявлял неповиновение, отказываясь выполнять приказы английских колониальных офицеров, за что в 1918 году был уволен в запас. Выйдя в отставку, поехал учиться за границу: сначала – в Австрию, потом – в Германию. Однажды на Лейпцигской ярмарке в одном из выставочных павильонов впервые познакомился с киносъемочной аппаратурой, после чего решил всерьез заняться кинематографом. Перебравшись из Лейпцига в Берлин, на протяжении трех лет на киностудиях концерна УФА изучал технологию обработки кинопленки,
19 Цит. по: Хадари, Ахмед аль‐. Ук. соч., С. 170.
60 тиражирования фильмокопий, работал осветителем, актером и ассистентом кинооператора. В октябре 1921 года, приобретя немалый профессиональный опыт, вернулся на родину. В Каире Мухаммед Баюми долго и безуспешно «обивал пороги» состоятельных бизнесменов-соотечественников, пытаясь склонить их к организации сугубо национальной акционерной производственной кинокомпании. В 1923 году в каирском квартале Шубра на собственные деньги построил небольшую студию, оснастив ее оборудованием, привезенным с собой из Европы, и в одиночку приступил на ней к выпуску периодического информационного киножурнала «Джарида Амун».
Дебютной стала хроникально-документальная лента о возвращении в 1923 году из-за границы в Египет Саада Заглула, которого кинематографист сопровождал по пути из Александрии в Каир. Несмотря на то, что эпизоды с изображением лидера антиколониального освободительного движения демонстрировались на киноэкране сравнительно недолго, арабская зрительская аудитория, еще не остывшая от недавних бурных политических событий 1919-1921 годов, воспринимала их продолжительными аплодисментами и громкими возгласами одобрения, требуя продемонстрировать снова и снова. В 1924 году по мотивам одноименной театральной пьесы, пользовавшейся у столичной аудитории большим успехом, Мухаммед Баюми выпустил 30- минутный игровой фильм «Господин писарь» (Аль-Башкятиб). В главной роли конторского служащего, влюбившегося в танцовщицу, растратившего ради нее подотчетные деньги и приговоренного за совершенное преступление к тюремному заключению, выступил ее автор, известный египетский актер и драматург Амин Аталлах. Кинолента была снята в интерьерах префектуры, а также на хорошо знакомых торговых каирских улицах, что сделало ее подкупающе достоверной и привлекло в просмотровые залы большое число арабских зрителей. Примечательно то, что преобладающую часть публики, приходившей на ее просмотр,
61 составляли жители именно тех столичных улиц и кварталов, где производились натурные съемки. Воодушевившись достигнутым успехом, Мухаммед Баюми взялся за реализацию следующего, уже полнометражного игрового фильма «Учитель Барсум ищет работу» (Аль-Муаллим Барсум ябхас ан вазифатих), не пожалев на его производство практически все фамильные сбережения. Однако в процессе киносъемок из-за внезапной смерти единственного сына, повлекшей за собой глубокий и продолжительный нервный срыв, довести до конца данный творческий замысел не удалось. Потеряв почти все состояние, Баюми снова сосредоточил усилия на выпуске новостного хроникального киножурнала «Джарида Амун», чьи материалы отправлял в крупнейшие международные информационные агентства, стремясь информировать мировое общественное мнение о знаменательных событиях в жизни тогдашнего Египта. Не имея достаточных финансовых и материально-технических средств и возможностей, в одиночку браться за создание нового постановочного полнометражного кинофильма, способного успешно конкурировать с западной высокобюджетной и высокотехничной экранной продукцией, конечно, не имело никакого смысла. В поисках выхода из тупиковой ситуации, Баюми вполне логично начал искать поддержку у основателя банка «Миср», ведущего национального предпринимателя Талаата Харба.
Выражая интересы упрочившей свои позиции египетской буржуазии, стремившейся к «месту под солнцем», Харб и его единомышленники объективно способствовали преодолению сохранявшихся в стране пережитков феодализма и последствий режима протектората. В 1920-е годы под эгидой банка «Миср» были введены в строй, например, промышленные предприятия по очистке хлопка, производства бумаги, была основана крупная типография, национальный капитал заметно активизировал деятельность в сфере железнодорожного строительства и пароходства.
При 62
всем том банкир с интересом следил и за состоянием и тенденциями развития национальной культуры и искусства. Рассчитывая заручиться личным расположением и материальной помощью Харба, в 1924 году Баюми предложил запечатлеть на кинопленке закладку фундамента и завершение строительства нового центрального офиса банка «Миср». Просмотрев отснятый материал, финансист решил пригласить кинематографиста на должность личного хроникера и взял с собой в поездку по странам Арабского Востока и Европы снять наиболее памятные моменты его деловых зарубежных встреч и переговоров. Затем по заказам Т.Харба, М.Баюми подготовил ряд рекламных кинороликов о промышленных объектах финансово-кредитного объединения «Миср». Инициативы кинематографиста и созданные им киноленты, так или иначе, свою положительную роль сыграли – в 1925 году по представлению ведущего бизнесмена Египта король Фуад подписал указ об образовании Компании театра и кино «Миср». Согласно подписке, Харбу досталось 2500 акций на сумму 10 тысяч египетских фунтов, что составляло две трети учредительского капитала вновь образованного акционерного предприятия. Остальные акции были приобретены тоже коренными египтянами, богатыми каирскими земельными собственниками: Ахмедом Мидхатом, Фуадом Султаном, Ахмедом Шафиком, Ибрахимом аль-Тахими и другими. Однако, выкупив у М.Баюми студию и формально назначив его на должность ее художественного руководителя, банкир денег на производство игрового кинофильма упорно не предоставлял. В 1926 году, отчаявшись ждать, Мухаммед Баюми написал прошение об увольнении, переехал из Каира в Александрию, основал там небольшую фотостудию и к активной работе в сфере кино никогда больше не возвращался. В историю национального кинематографа Баюми вошел как первый араб- египтянин, построивший киностудию, организовавший выпуск информационного киножурнала «Джарида Амун», поставивший дебютный
63
отечественный короткометражный игровой фильм «Господин писарь» и снявший первую созданную на территории Египта полнометражную игровую картину «В стране Тутанхамона». В 1991 году в Египте вышла посвященная его жизненному и творческому пути двухчасовая документальная лента известного египетского режиссера, критика и педагога доктора Мухаммеда Кямиля аль-Кальюби «Мухаммед Баюми и факты потерянного времени» («Мухаммед Баюми вакаи аз-заман ад-даи»), удостоенная тогда же Золотого приза представительного Дамасского международного кинофестиваля. Нельзя не заметить: деятельность Мухаммеда Баюми, равно как и других киноэнтузиастов, находила отражение на страницах местной арабоязычной печати. Это не только стимулировало интерес египтян к кинематографу, но и являлось ответной закономерной реакцией на возраставшее внимание общественности к судьбам экранного предприятия. Основанный в 1923 году журнал «Ас-Суар аль-мутахаррика» («Движущиеся картинки») имел целью содействовать популяризации среди населения достижений кинотворчества за границей, а также удовлетворить запросы той части читающей аудитории, которая мечтала посвятить себя практической работе в области кино. Разумеется, публикации посвящались тогда в основном кинематографиям Европы и США – кинопромышленности в Египте еще не существовало. В упомянутом издании помещались фотографии, сюжеты и диалоги из иностранных фильмов, способствовавшие распространению среди читателей- арабов знаний о кино и приобщению их к достижениям зарубежной кинематографической культуры. Тогда же по почину данного журнала в Каире и Александрии сформировался «Нади ас-суар аль-мутахаррика аш- шаркий» («Восточный клуб движущихся картинок»). В 1924 году в Александрии сложилось довольно представительное общество любителей кино вокруг другого художественного журнала – «Маарид ас-синима» («Кинематографическая выставка»), которым руководили Мухаммед Абдель Латиф и Абдель Кадир Барака.
64 Выступая против экспансионистской политики западных кинофирм, египетская пресса вносила свой посильный вклад в процесс становления национального кинопроизводства. Так, в номере «Маарид ас-синима» от 24 декабря 1924 года было опубликовано воззвание образовать египетскую компанию по выпуску национальных кинофильмов. В нем говорилось: «Этот великий и смелый проект мы доводим до сведения каждого египтянина, любящего Египет и желающего ему процветания и благополучия. Мы обращаемся к каждому, кто хочет содействовать прогрессу своей страны и приумножению ее богатств. Мы взываем к совести каждого представителя нашей пробуждающейся нации и надеемся на поддержку нашего патриотического начинания. Учреждение Египетской компании по производству немых фильмов обеспечит выпуск египетских кинокартин по всей территории нашей родины и демонстрацию их затем во всем мире. Это будет выдающимся достижением. Именно поэтому данный славный проект заслуживает всяческого понимания и помощи. Предлагаемый нами план не является чем-то скороспелым – он возник как плод наших глубоких раздумий на протяжении трех последних лет. Он нуждается всего лишь во вспомоществовании, дабы донести до населения всей земли результат наших усилий и успехов. Реализация проекта станет убедительным доказательством нашего прогресса. Совет Египетской компании имеет честь объявить, что акции предлагаются любому египтянину, кто сочтет своим долгом их приобрести. Чтобы в намечаемом предприятии участвовали все слои общества, стоимость акции будет равняться всего одному фунту, который разрешается выплачивать в рассрочку в течение десяти месяцев» 20 .
сформировать чисто национальную акционерную кинопроизводственную организацию. Как явствует из текста призыва, его авторы апеллировали не к отдельным богатым потенциальным инвесторам, а искали понимания уже и среди широких слоев соотечественников. Данное обстоятельство
20 Цит. по: The Motion Picture Industry in Egypt. Cairo, 1977, P. 11.
65 допустимо расценивать как свидетельство демократизма их взглядов, преданности идеалам культурного возрождения Египта, хотя и провозглашенного де-юре в феврале 1922 года независимым, однако еще долгое время остававшегося под фактическим господством Великобритании. Между тем сдерживать процесс деколонизации хозяйственной и культурной жизни, в том числе – сферы искусства, западным державам становилось все труднее. В октябре 1925 года известная актриса Роз аль- Юсеф основала существующий и сегодня популярный иллюстрированный еженедельник по вопросам общественно-политической, литературной, театральной и кинематографической жизни «Роз аль-Юсеф». В ноябре 1925 года вышел
первый номер
журнала «Аль-Масрах» («Театр»), возглавлявшийся Мухаммедом Абдедь Магидом Хильми, считавшийся одним из лучших периодических изданий по проблемам художественной культуры. Именно в нем в 1926 году было напечатано получившее широкий общественный резонанс интервью с приехавшим в Каир турецким литератором и кинематографистом Ведадом Урфи, агентом французской кинокомпании «Маркос», планировавшей осуществить производство высокобюджетных фильмов о египетской истории эпохи фараонов и раннем этапе
распространения ислама.
Вполне очевидно: намечавшиеся кинопроекты являлись отголоском на мощную волну фараонизма, охватившую Египет после сенсационных раскопок в 1922 году английским археологом Хоуардом Картером гробницы Тутанхамона, а также на отмену в 1924 году президентом Турции Мустафой Кемалем (Ататюрком) халифата, повлекшую за собой многочисленные и острые дискуссии в странах традиционного распространения ислама. В конце того же 1925 года журналист Мустафа аль-Кашшаши основал журнал «Ас-Сабах» («Утро»), уделявший большое внимание различным видам художественной культуры. Здесь начал печататься известный в будущем египетский кинорежиссер и педагог Ахмед Бадрахан, переводивший с французского языка статьи и исследования по вопросам
66
теории и практики кинематографа, пользовавшиеся высоким спросом среди образованных слоев египетской общественности. В 1926 году два многотиражных бюллетеня «Нашрат мина
фильм» («Портовый кинобюллетень») и «Нашрат улимбия ас-синиматуграфия» («Кинобюллетень «Олимпии») тоже стали информировать читательскую аудиторию об особенностях кинематографического творчества. Первый издавался в Александрии литератором Хасаном Гумаа и публиковал стенографические отчеты о лекциях и собраниях, проводившихся кинообществом «Мина- фильм». Второй – выходил в Каире под редакцией Хусни аль-Шибрауини, владельца кинотеатра «Улимбия», и популярно рассказывал о кинопроцессе за рубежом, давал сведения о творчестве и личной жизни прославленных «звезд» иностранного кинематографа. Справедливости ради стоит, впрочем, сказать и о том, что специализировавшиеся на вопросах кинематографической деятельности периодические местные издания существовали, как правило, не долго и из-за возникавших непреодолимых трудностей, прежде всего, финансового порядка, после выхода нескольких номеров нередко закрывались. Тем временем, не желая повторять печальную судьбу терпевших банкротство газет и журналов и отдельных египетских энтузиастов кинематографа, Т. Харб, обладатель контрольного пакета акций основанной в соответствии с королевским указом в 1925 году Компании театра и кино «Миср», приступать к выпуску полнометражных фильмов не спешил. И это было резонно – прежде всего, надлежало заняться мероприятиями по формированию материально-технической, организационной и творческой базы и лишь потом, опираясь на созданное, начинать налаживать систематическое производство местных игровых кинофильмов. А чтобы акционеры Компании не думали, будто они вложили личные средства в некую мифическую киноорганизацию, предусмотрительный Харб решил на первых порах финансировать производство периодического хроникального новостного киножурнала «Джаридат миср ас-синимаийя» 67
(«Кинематографическая газета «Миср»). Назначив его руководителем кинооператора Хасана Мурада, он время от времени показывал содержавшиеся в нем сюжеты на специальных киносеансах пайщикам своего еще только собиравшего силы кинопредприятия. Знаменательное событие, имевшее далеко идущие последствия для экранного творчества Египта, Арабского Востока, да и всего исламского мира, произошло в 1926 году. Тогда из Стамбула в Каир в качестве уполномоченного эмиссара французской кинокомпании «Маркос» прибыл упоминавшийся выше турок Ведад Урфи с поручением обеспечить выпуск фильма-эпопеи «Любовь эмира» («Хубб аль-амир»). Довольно скоро выяснилась подоплека его внезапного визита. Заключалась она в следующем. Французы обратились до этого к президенту Турции Мустафе Кемалю Ататюрку с заманчивым предложением относительно производства масштабной игровой картины, посвященной жизнедеятельности основателя ислама пророка Мухаммада. Суливший солидные денежные дивиденды кинопроект заинтересовал отличавшегося антирелигиозными взглядами Ататюрка, и он дал обещание возместить кинокомпании все финансовые издержки, если постановка получится удачной. В ходе переговоров с турецким лидером французы высказали еще одно, казалось бы, логичное пожелание – чтобы роль главного героя исполнил не тюрок, а семит-араб. По взаимному согласию сторон, ответственность за подбор актеров и решение организационных вопросов была возложена, в конечном счете, на авантюрного и энергичного В. Урфи. По прибытии в египетскую столицу полномочный представитель кинофирмы «Маркос» встретился с одним из самых известных и авторитетных театральных деятелей Юсуфом Вахби. Последний, заинтригованный возможностью сыграть характер Мухаммада, скоропалительно сообщил через прессу о своем согласии. Для талантливого мастера сцены подобный опрометчивый и необдуманный шаг едва не обернулся самыми непредсказуемыми роковыми последствиями. От имени
68
влиятельных шейхов
старейшего богословского мусульманского университета «Аль-Азхар», основанного в 972 году, на имя артиста сразу было направлено письменное предупреждение. В нем содержались не допускавшие ни малейших возражений и полемики следующие строки: «…Мы не убеждены в том, что иностранная компания старается распространять ислам во всех уголках мира… Мы не отрицаем, что ты способен воссоздавать образы султанов и королей, однако мы отрицаем то, что ты можешь воспроизвести образ посланника Аллаха» 21 . Богословы, возмущенные кощунственным намерением единоверца, параллельно направили гневное письмо протеста в министерство внутренних дел Египта, и их в данном вопросе незамедлительно и безоговорочно поддержал король Фуад I. И без того критическая ситуация в значительной мере подогревалась еще и тем, что как раз в тот сезон у себя в театре «Рамсис» Ю. Вахби давал спектакль о «похождениях» русского «святого» Григория Распутина, пользовавшийся громким и скандальным успехом. У многих, естественно, возникли подозрения, будто «посланник Аллаха» на экране будет подан в том же виде, как и знаменитый исторический персонаж при дворе последнего царя Николая II, символизировавший крайнее разложение правящей верхушки России. Буквально в считанные дни Юсуф Вахби превратился в глазах верующих мусульман во врага общества, в персону нон грата, ренегата, вероотступника, а от недавней артистической славы не осталось и следа. В сложившейся драматической обстановке артист поспешил отречься от задуманного, сообщив при этом религиозным лидерам, что, давая согласие турку, он намеревался всего-навсего возвеличить пророка Мухаммада и ни о чем другом вовсе не замышлял. В обращении на имя руководства университета «Аль-Азхара», опубликованном в газете «Аль-Ахрам» от 6 июня 1926 года, в свое оправдание Вахби заявил: «…Нет смысла говорить обо мне, будто я за- щищаю идеи воссоздания образа пророка Мухаммада, да благословит его
21
Цит. по: Хадари, Ахмед аль-. Ук. соч. С. 202.
69
Аллах и приветствует. Я доказал обратное, уважил решение шейхов «Аль- Азхара» и отказался от этой роли…» 22 .
ареста и примерного наказания турка Ведада Урфи. Последний предстал перед судом, признавшим его, тем не менее, невинной жертвой интриг фран- цузской кинокомпании и вынесшим вердикт о высылке «смутьяна» за пределы Египта. Быстрая и легкая победа духовенства лишний раз убедительно доказала огромный и непререкаемый авторитет ислама как универсальной системы жизненных норм и принципов, не только готового, но и способного результативно проконтролировать в случае необходимости художественно- творческие процессы в пределах традиционной мусульманской общины. После неудавшегося святотатства, связанного с планами выпустить кинофильм «Любовь эмира», убежденность ортодоксов в неприемлемости и недопустимости эксплуатировать средствами кино религиозные темы в корыстных коммерческих целях приобрела дополнительный импульс. Их вето отныне распространялось не только на воспроизведение личности «посланника Аллаха», но также на всех библейских пророков и Иисуса Христа. Кинематографистам одновременно категорически запрещалось создавать произведения, где могли бы фигурировать ближайшие родственники Мухаммада, его жены и четыре «праведных халифа» – Абу Бакр, Омар, Осман и Али, руководившие общиной мусульман в 632 - 661 гг. Из экранного творчества, таким образом, еще до возникновения в стране после 1927 года систематического кинопроизводства, полностью извергалось право на постановку кинокартин, посвященных целому pяду конкретных выдающихся исторических лиц, активно способствовавших распространению и утверждению идеалов ислама на обширных пространствах Аравийского полуострова, азиатского и африканского континентов. Между тем для закрепления принципов религиозного
22 Там же, С. 203.
70 мусульманского учения подобные кинофильмы могли бы играть важную позитивную роль, изображая славных соратников пророка Мухаммада людьми благочестивыми, энергичными, великодушными и здравомыслящими. Вскоре после не удавшейся попытки выпустить фильм «Любовь эмира» в августе 1926 года в Египет из Германии вернулся Мухаммед Карим, в течение почти шести лет изучавший за границей теорию и практику кино, который, став в дальнейшем первым профессиональным национальным кинорежиссером, в 1963 году был приглашен в состав жюри конкурса художественных полнометражных фильмов III Московского международного кинофестиваля. Летом 1925 года совершавший деловую поездку по странам Западной Европы Талаат Харб в Берлине специально встретился с Каримом и посоветовал ему поторопиться с возвращением на родину, предложив при этом на выгодных заманчивых условиях придти работать в Компанию театра и кино «Миср». Оказавшись на следующий год в Каире, исполненный самых радужных и оптимистических надежд на будущее, кинематографист посетил ведущего банкира и предпринимателя Египта в его резиденции. Последний, проведя с посетителем непродолжительную протокольную беседу, направил к директору- распорядителю Компании Абдалле Абаза. С большим недоумением и разочарованием в своих мемуарах М.Карим спустя много лет написал о том, что предложенный ему чиновниками-бюрократами трудовой договор «напоминал условия, диктуемые государством-победителем, государству, потерпевшему поражение. Приняли меня стажером и без жалованья. Фирма обладала правом поручать любую угодную ей работу и при этом не брала на себя никаких обязательств. Она могла уволить меня когда ей заблагорассудится без указания причины… Но несмотря на причудливость и странность контракта, я подписал его, поскольку был уверен в себе» 23 .
23 Музаккярат Мухаммед Карим. Аль‐Китаб аль‐аввал (на араб. яз.). Каир, 1972, С. 255.
Основные компетенции в кинематографическом отделе Компании театра и кино «Миср» распределялись в тот период времени следующим образом. Художественное направление курировал француз Гастон Мадри, за киносъемки отвечали Хасан Мурад и Мухаммед Абдель Азим, монтажеркой была француженка Бланш, кинолабораторией руководил Риад Шихата, исполнение коммерческих прокатных договоров контролировал Морис Кассаб, а бюджет намечавшихся к производству фильмов определял и утверждал Махмуд Хильми. На практике деятельность Компании сводилась к подготовке исключительно рекламных роликов и новостных хроникальных киножурналов. В целом, функции компании Т.Харба, сыгравшей в 1930-е годы большую позитивную роль в деле становления и развития экранной индустрии Египта, выглядели еще довольно скромно. Мухаммед Карим поначалу должен был пройти «тестовое испытание» – снять документальный фильм «Зоологический парк» («Хадикат аль-хаяван») о Каирском зоопарке. Спустя месяц он и его помощник оператор Хасан Мурад представили на суд Харба готовый материал. Банкир увиденным на экране остался доволен, и лишь после этого Карима утвердили в должности режиссера Компании с месячным окладом 12 египетских фунтов. В течение последующих месяцев Карим привлекался к съемкам сюжетов об официальных визитах в страну высокопоставленных иностранцев, снимал тонкие хирургические операции, проводившиеся египетским врачом Субхи Рамди аль-Шахиром, выпускал рекламно-пропагандистские киноленты, расхваливавшие текстильную продукцию Концерна Банка Миср.
Аналогичные заказы время от времени он получал и от других местных предпринимателей. Все это, конечно, не соответствовало творческим устремлениям квалифицированного по международным стандартам мастера, мечтавшего о постановке полнометражного игрового кинофильма, обучавшегося у мастеров немецкого экспрессионизма, бывшего, в частности, ассистентом Фрица Ланга на знаменитом фильме «Метрополис». Реальную
72
поддержку в сложившихся обстоятельствах можно было найти в среде ведущих деятелей национального театра. Здесь нельзя не учитывать такой немаловажный фактор: популярные актеры египетского театрального искусства (Жорж Абъяд, Амин Аталлах, Юсуф Вахби, Азиз Ид, Оккаша, Али аль-Кассар, Нагиб ар-Рейхани, Саляма аль-Хигази и другие) являлись в своих труппах не только исполнителями главных ролей в тех или других постановках. Как правило, они выступали одновременно в амплуа режиссеров, драматургов и инвесторов. По характеру деятельности и общественному положению они стояли гораздо ближе многих других групп художественной интеллигенции к практической работе в кинематографе, требовавшей сочетания опыта и хозяйственно- административного и творческого. Именно они, проявляя особенно живой интерес к кино, находились по роду своих занятий на переднем крае восприятия новых веяний западного искусства. Поэтому есть своя закономерность в том, что создание этапного, по существу первого национального полнометражного игрового кинофильма «Лейла» оказалось связано с именем актрисы Азизы Амир (настоящее имя Муфида Мухаммед Гунейм), сотрудничавшей до 1927 года в знаменитом театре Юсуфа Вахби «Рамсис».
жүктеу/скачать 2,59 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|