Книга chapter I глава Emma Woodhouse, handsome, clever, and rich, with a
жүктеу/скачать 1,87 Mb. Pdf көрінісі
|
austen jane emma
| Джейн Остин. Эмма
The Project Gutenberg EBook of Emma, by Jane Austen
Produced by An Anonymous Volunteer, and David Widger
EMMA By Jane Austen Джейн ОСТЕН ЭММА VOLUME I
КНИГА 1 CHAPTER I Глава 1 Emma Woodhouse, handsome, clever, and rich, with a comfortable home and happy disposition, seemed to unite some of the best blessings of existence; and had lived nearly twenty-one years in the world with very little to distress or vex her. Эмма Вудхаус, красавица, умница, богачка, счастливого нрава, наследница прекрасного имения, казалось, соединяла в себе завиднейшие дары земного существования и прожила на свете двадцать один год, почти не ведая горестей и невзгод.
She was the youngest of the two daughters of a most affectionate, indulgent father; and had, in consequence of her sister's marriage, been mistress of his house from a very early period. Младшая из двух дочерей самого нежного потатчика-отца, она, когда сестра ее вышла замуж, с юных лет сделалась хозяйкою в его доме. Her mother had died too long ago for her to have more than an indistinct remembrance of her caresses; and her place had been supplied by an excellent woman as governess, who had fallen little short of a mother in affection. Ее матушка умерла так давно, что оставила ей лишь неясную память о своих ласках; место ее заступила гувернантка, превосходная женщина, дарившая своих воспитанниц поистине материнскою любовью. Sixteen years had Miss Taylor been in Mr. Woodhouse's family, less as a governess than a friend, very fond of both daughters, but particularly of Emma. Шестнадцать лет прожила мисс Тейлор в доме мистера Вудхауса, более другом, нежели гувернанткой, горячо любя обеих дочерей, но в особенности Эмму. Between them it was more the intimacy of sisters. С нею у нее завязалась близость, какая чаще бывает у сестер. Even before Miss Taylor had ceased to hold the nominal office of governess, the mildness of her temper had hardly allowed her to impose any restraint; and the shadow of authority being now long passed away, they had been living together as friend and friend very mutually attached, and Emma doing just what she liked; highly esteeming Miss Taylor's judgment, but directed chiefly by her own. Мисс Тейлор, даже до того, как формально сложить с себя должность гувернантки, неспособна была по мягкости характера принуждать и обуздывать; от всякого намека на ее власть давно уже не осталось и следа, они жили вместе, как подруга с подругой, храня горячую обоюдную привязанность; Эмма делала, что ей вздумается, высоко ценя суждения мисс Тейлор, но руководствуясь преимущественно своими собственными. The real evils, indeed, of Emma's situation were the power of having rather too much her own way, and a disposition to think a little too well of herself; these were the disadvantages which threatened alloy to her many enjoyments. Здесь, правду сказать, и таился изъян в положении Эммы; излишняя свобода поступать своевольно, склонность излишне лестно думать о себе — таково было зло, грозившее омрачить многие ее удовольствия. The danger, however, was at present so unperceived, that they did not by any means rank as misfortunes with her. Покамест, впрочем, опасность была столь неприметна, что Эмма ни в коей мере не усматривала в этом ничего дурного. Sorrow came—a gentle sorrow—but not at all in the shape of any disagreeable consciousness.—Miss Taylor married. Явилась скорбь — нежная скорбь — однако вовсе не в образе горького прозрения. Мисс Тейлор вышла замуж. It was Miss Taylor's loss which first brought grief. Утрата мисс Тейлор и сделалась для Эммы причиной первого горя. It was on the wedding-day of this beloved friend that Emma first sat in mournful thought of any continuance. В день свадьбы милого друга Эмма впервые долго сидела, погруженная в унылое раздумье. The wedding over, and the bride-people gone, her father and herself were left to dine together, with no prospect of a third to cheer a long evening. Свадьба кончилась, собравшиеся разошлись, и они с отцом сели обедать вдвоем, уже не чая, что присутствие третьей скрасит им долгий вечер. Her father composed himself to sleep after dinner, as usual, and she had then only to sit and think of what she had lost. После обеда родитель Эммы расположился, по обыкновению, соснуть, а ей оставалось теперь только сидеть и думать о том, чего она лишилась. The event had every promise of happiness for her friend. Сегодняшнее событие, судя по всему, обещало стать счастливым для ее друга. Mr. Weston was a man of unexceptionable character, easy fortune, suitable age, and pleasant manners; and there was some satisfaction in considering with what self-denying, generous friendship she had always wished and promoted the match; but it was a black morning's work for her. Мистер Уэстон был человек безупречной репутации, состоятельный, подходящего возраста и с приятными манерами; к тому же некоторое удовлетворение заключала в себе мысль о том, с каким великодушным дружеским бескорыстием она всегда сама желала этого брака и способствовала ему; но мрак в душе ее не рассеивался. The want of Miss Taylor would be felt every hour of every day. Всякий день и час ощутительно будет отсутствие мисс Тейлор. She recalled her past kindness—the kindness, the affection of sixteen years—how she had taught and how she had played with her from five years old—how she had devoted all her powers to attach and amuse her in health—and how nursed her through the various illnesses of childhood. Ей припомнилась неизменная доброта — доброта и ласка целых шестнадцать лет, — то, как ее с пятилетнего возраста учили, как играли с нею, как, не жалея сил, привечали ее и забавляли, когда она была здорова, как ухаживали за ней, когда она болела разными детскими болезнями. A large debt of gratitude was owing here; but the intercourse of the last seven years, the equal footing and perfect unreserve which had soon followed Isabella's marriage, on their being left to each other, was yet a dearer, tenderer recollection. Уже это обязывало ее к великой благодарности, но еще дороже, светлее, была память об их отношениях в последние семь лет, на равной ноге и совершенно откровенных, которые установились меж ними вскоре после того, как Изабелла вышла замуж и они оказались предоставлены самим себе. She had been a friend and companion such as few possessed: intelligent, well-informed, useful, gentle, knowing all the ways of the family, interested in all its concerns, and peculiarly interested in herself, in every pleasure, every scheme of hers—one to whom she could speak every thought as it arose, and who had such an affection for her as could never find fault. Немногие могли бы похвалиться такою подругой и наперсницей; разумная, образованная, умелая, она до тонкости знала весь обычай семейства, принимала к сердцу все его заботы, а особенно — все, что касалось до Эммы, малейшее ее удовольствие, малейшую затею; ей можно было поверить всякую мысль, какая бы ни зародилась в голове, ее любовь все оправдывала и все прощала. How was she to bear the change?—It was true that her friend was going only half a mile from them; but Emma was aware that great must be the difference between a Mrs. Weston, only half a mile from them, and a Miss Taylor in the house; and with all her advantages, natural and domestic, she was now in great danger of suffering from intellectual solitude. Как снести эту перемену? Правда? ее друга будет отделять от них всего полмили, но Эмма понимала, сколь велика должна быть разница меж миссис Уэстон, хотя бы и в полумиле от них, и мисс Тейлор у них в доме; при всех преимуществах, природных и благоприобретенных, ей теперь угрожала прямая опасность страдать от духовного одиночества. She dearly loved her father, but he was no companion for her.
Она всем сердцем любила отца, но его общества ей было мало. He could not meet her in conversation, rational or playful.
Он не мог быть для нее достойным собеседником в серьезном или шутливом разговоре. The evil of the actual disparity in their ages (and Mr. Woodhouse had not married early) was much increased by his constitution and habits; for having been a valetudinarian all his life, without activity of mind or body, he was a much older man in ways than in years; and though everywhere beloved for the friendliness of his heart and his amiable temper, his talents could not have recommended him at any time. Такая досадная помеха, как различие в возрасте (а мистер Вудхаус женился немолодым), весьма усугублялась состоянием его здоровья и привычками; будучи всю жизнь рыхлым, болезненным, не упражняя достаточно ум и тело, он был по всей повадке своей много старше своих лет и, любимый повсюду за сердечность и добродушный характер, не блистал никакими талантами. Her sister, though comparatively but little removed by matrimony, being settled in London, only sixteen miles off, was much beyond her daily reach; and many a long October and November evening must be struggled through at Hartfield, before Christmas brought the next visit from Isabella and her husband, and their little children, to fill the house, and give her pleasant society again. Сестра ее, оторванная от них замужеством, жила сравнительно недалеко, в Лондоне, в каких-нибудь шестнадцати милях, но была все же недосягаема для повседневного общения; не один тягостно долгий вечер предстояло Эмме скоротать в октябре и ноябре, прежде чем Рождество опять приведет в их опустелый дом Изабеллу с мужем и малыми детьми и вновь подарит ей приятное общество. Highbury, the large and populous village, almost amounting to a town, to which Hartfield, in spite of its separate lawn, and shrubberies, and name, did really belong, afforded her no equals. Хайбери — обширное и многолюдное селение, только что не город, коего часть, несмотря на отдельную лужайку возле дома, живую изгородь и название, составлял Хартфилд, — не мог ей предложить равных. The Woodhouses were first in consequence there. Вудхаусы были тут первыми по положению. All looked up to them. На них взирали с почтительностью. She had many acquaintance in the place, for her father was universally civil, but not one among them who could be accepted in lieu of Miss Taylor for even half a day. Со многими в здешних местах Эмма водила знакомство, ибо учтивость отца ее не допускала исключений, но ни один и на полдня не заменил бы ей мисс Тейлор. It was a melancholy change; and Emma could not but sigh over it, and wish for impossible things, till her father awoke, and made it necessary to be cheerful. Печальная то была перемена, и Эмма невольно вздыхала, думая о ней и давая волю несбыточным мечтам, покуда отец своим пробуждением не напомнил ей о необходимости сохранять беспечный вид. His spirits required support. Дух его нуждался в поддержке. He was a nervous man, easily depressed; fond of every body that he was used to, and hating to part with them; hating change of every kind. Человек он был слабонервный, легко впадал в хандру, благоволил ко всем тем, к которым привык, терпеть не мог с ними разлучаться и вообще не терпел никаких перемен. Matrimony, as the origin of change, was always disagreeable; and he was by no means yet reconciled to his own daughter's marrying, nor could ever speak of her but with compassion, though it had been entirely a match of affection, when he was now obliged to part with Miss Taylor too; and from his habits of gentle selfishness, and of being never able to suppose that other people could feel differently from himself, he was very much disposed to think Miss Taylor had done as sad a thing for herself as for them, and would have been a great deal happier if she had spent all the rest of her life at Hartfield. Супружество, как изначальная причина перемен, всегда внушало ему неприязнь; он далеко еще не смирился с замужеством родной дочери, отзывался о ней не иначе как с состраданием, хотя та вышла замуж единственно по любви, и вот его уже принуждали расстаться также с мисс Тейлор; по привычке к безобидному эгоизму, не в состоянии предположить, что другие могут иметь чувства, отличные от его собственных, он предпочитал держаться того взгляда, что мисс Тейлор повредила своим поступком не только им, но ничуть не меньше самой себе и была бы не в пример счастливее, когда бы до конца дней своих оставалась в Хартфилде. Emma smiled and chatted as cheerfully as she could, to keep him from such thoughts; but when tea came, it was impossible for him not to say exactly as he had said at dinner, Эмма улыбалась и как могла весело болтала, силясь отвлечь его от подобных мыслей, однако когда подали чай, у него вырвались опять те же слова, которые были им сказаны за обедом: "Poor Miss Taylor!—I wish she were here again. — Бедная мисс Тейлор! Желал бы я видеть ее теперь с нами. What a pity it is that Mr. Weston ever thought of her!" Какая жалость, что мистеру Уэстону вздумалось взять ее на примету! "I cannot agree with you, papa; you know I cannot. — С этим нельзя согласиться, папа, вы знаете, что нельзя.
Mr. Weston is such a good-humoured, pleasant, excellent man, that he thoroughly deserves a good wife;—and you would not have had Miss Taylor live with us for ever, and bear all my odd humours, when she might have a house of her own?" Мистер Уэстон такой прекрасный, милый человек, такая добрая душа, что, без сомненья, достоин иметь хорошую жену, и признайтесь, разве лучше было бы мисс Тейлор век жить у нас, терпеть мои странности и причуды, имея возможность жить собственным домом? "A house of her own!—But where is the advantage of a house of her own? — Собственным домом! Что пользы в собственном доме. This is three times as large.—And you have never any odd humours, my dear." Наш в три раза больше, а странностей и причуд, душа моя, за тобой никогда не водилось. "How often we shall be going to see them, and they coming to see us!—We shall be always meeting! — Подумайте, как часто мы будем навещать их, а они — нас! Мы будем видеться постоянно! We must begin; we must go and pay wedding visit very soon." И начать надлежит нам. В самом скором времени нам следует нанести новобрачным первый визит. "My dear, how am I to get so far? — Куда мне, душенька, пускаться в эдакую даль? Randalls is such a distance. До Рэндалса путь неблизкий. I could not walk half so far." Мне и половины не одолеть. "No, papa, nobody thought of your walking. — Да, папа. Никто и не помышляет о том, чтобы вам идти пешком. We must go in the carriage, to be sure." Разумеется, нам нужно ехать в карете. "The carriage! — В карете! But James will not like to put the horses to for such a little way;—and where are the poor horses to be while we are paying our visit?" Но Джеймс будет не слишком рад гонять лошадей взад и вперед из-за столь ничтожного расстояния, да и куда им, бедняжкам, деваться, покуда мы будем сидеть в гостях? "They are to be put into Mr. Weston's stable, papa. — Их отведут в конюшню мистера Уэстона, папа. You know we have settled all that already. Все это мы уже уладили, вы знаете. We talked it all over with Mr. Weston last night. Обо всем вчера вечером договорились с мистером Уэстоном. And as for James, you may be very sure he will always like going to Randalls, because of his daughter's being housemaid there. А что до Джеймса, то можете быть совершенно уверены, он будет всегда рад случаю съездить в Рэндалс, где его дочь служит в горничных. I only doubt whether he will ever take us anywhere else. Более того, я сомневаюсь, захочет ли он возить нас куда-либо еще. That was your doing, papa. А ведь это ваших рук дело, папа. You got Hannah that good place. Это вы пристроили Ханну на такое хорошее место. Nobody thought of Hannah till you mentioned her—James is so obliged to you!" До вас никому не приходило в голову назвать Ханну, вы догадались первым — Джеймс так вам обязан!
"I am very glad I did think of her. — Я и сам доволен, что вспомнил о ней. It was very lucky, for I would not have had poor James think himself slighted upon any account; and I am sure she will make a very good servant: she is a civil, pretty-spoken girl; I have a great opinion of her. Очень получилось удачно, иначе бедный Джеймс, пожалуй, вообразил бы, будто им пренебрегают, чего я не мог допустить ни под каким видом, — а из нее, я верю, выйдет славная горничная, девушка она обходительная, услужливая — я о ней самого лучшего мнения. Whenever I see her, she always curtseys and asks me how I do, in a very pretty manner; and when you have had her here to do needlework, I observe she always turns the lock of the door the right way and never bangs it. Когда бы ни повстречался с нею, непременно присядет, осведомится о здоровье, да так приветливо, а когда ты зовешь ее к нам рукодельничать, то она, я заметил, ни за что не хлопнет дверью, а повернет ручку и закроет дверь как следует. I am sure she will be an excellent servant; and it will be a great comfort to poor Miss Taylor to have somebody about her that she is used to see. Уверен, что из нее получится отличная служанка, и для бедной мисс Тейлор будет большим утешением видеть подле себя привычное лицо. Whenever James goes over to see his daughter, you know, she will be hearing of us. Знаешь ли, всякий раз, как Джеймс будет ездить к дочери, она получит известие о нас. He will be able to tell her how we all are." Он может рассказывать ей, как мы здесь поживаем. Emma spared no exertions to maintain this happier flow of ideas, and hoped, by the help of backgammon, to get her father tolerably through the evening, and be attacked by no regrets but her own. Эмма не жалела усилий, стараясь удерживать ход его мыслей в этом, более отрадном направлении, и надеялась, что сумеет с помощью триктрака благополучно провести отца через подводные камни этого вечера, не осаждаемая ничьими сожалениями, помимо своих собственных. The backgammon-table was placed; but a visitor immediately afterwards walked in and made it unnecessary. Уже и столик был вынесен для триктрака, но он оказался не нужен, ибо сразу же вслед за тем в дверь вошел посетитель. Mr. Knightley, a sensible man about seven or eight-and-thirty, was not only a very old and intimate friend of the family, but particularly connected with it, as the elder brother of Isabella's husband. Мистер Найтли, рассудительный господин тридцати семи или восьми лет, был не только старинный и близкий друг семейства Вудхаусов, но даже состоял с ними в свойстве, приводясь старшим братом Изабеллину мужу. He lived about a mile from Highbury, was a frequent visitor, and always welcome, and at this time more welcome than usual, as coming directly from their mutual connexions in London. Жил он в миле от Хайбери и был у них частым гостем, неизменно желанным, а тем более желанным сегодня, когда он приехал прямо от общей их родни в Лондоне. He had returned to a late dinner, after some days' absence, and now walked up to Hartfield to say that all were well in Brunswick Square. Пробыв в отъезде несколько дней, он вернулся к позднему обеду, а потом отправился пешком в Хартфилд сообщить, что на Бранзуик-сквер [1] все живы и здоровы. It was a happy circumstance, and animated Mr. Woodhouse for some time. Эта весть пришлась как нельзя более кстати и на некоторое время привела мистера Вудхауса в оживление. Mr. Knightley had a cheerful manner, which always did him good; and his many inquiries after "poor Isabella" and her children were answered most satisfactorily. Бодрое обращение, отличавшее мистера Найтли, всегда действовало на него благотворно; на многочисленные расспросы о «бедняжке Изабелле» и ее детях он получил ответы самые обнадеживающие. When this was over, Mr. Woodhouse gratefully observed, Когда с этим было покончено, мистер Вудхаус с благодарностью заметил: "It is very kind of you, Mr. Knightley, to come out at this late hour to call upon us. — Как это мило с вашей стороны, мистер Найтли, что вы решились покинуть дом в столь поздний час и навестить нас. I am afraid you must have had a shocking walk." Боюсь, что вы нашли дорогу прескверной. "Not at all, sir. — Отнюдь, сэр. It is a beautiful moonlight night; and so mild that I must draw back from your great fire." Вечер нынче выдался ясный, лунный, а теплынь такая, что мне лучше будет отодвинуться от вашего жаркого камина. "But you must have found it very damp and dirty. — Но на дворе, должно быть, сырость и слякоть. I wish you may not catch cold." Как бы вам не простудиться. "Dirty, sir! — Слякоть, сэр? Look at my shoes. Взгляните на мои башмаки.
Not a speck on them." На них ни пятнышка. "Well! that is quite surprising, for we have had a vast deal of rain here. — Гм, это, право же, удивительно, ведь у нас тут прошел сильный дождь. It rained dreadfully hard for half an hour while we were at breakfast. Полчаса лил как из ведра, когда мы завтракали. I wanted them to put off the wedding." Я уж было хотел, чтобы отложили свадьбу. "By the bye—I have not wished you joy. — К слову сказать, я не поздравил вас с радостным событием. Being pretty well aware of what sort of joy you must both be feeling, I have been in no hurry with my congratulations; but I hope it all went off tolerably well.
Живо представляю себе, какого сорта радость вы оба должны испытывать, и оттого не торопился с поздравлениями, но надеюсь, все сошло более или менее гладко. How did you all behave? Хорошо ли вы все держались! Who cried most?" Кто плакал горше всех? "Ah! poor Miss Taylor! — Ах!
Бедная мисс Тейлор! 'Tis a sad business." Как это все прискорбно. "Poor Mr. and Miss Woodhouse, if you please; but I cannot possibly say 'poor Miss Taylor.' — Бедные мистер и мисс Вудхаус, если угодно, но назвать «бедною» мисс Тейлор я никак не могу. I have a great regard for you and Emma; but when it comes to the question of dependence or independence!—At any rate, it must be better to have only one to please than two." Как ни высоко ценю я вас и Эмму, но когда стоит вопрос о зависимом положении или независимости… Во всяком случае, вероятно, лучше, когда приходится угождать одному, а не двоим.
"Especially when one of those two is such a fanciful, troublesome creature!" said Emma playfully. — Особенно если в числе этих двоих имеется столь своенравное, докучливое существо, — игриво подхватила Эмма. "That is what you have in your head, I know—and what you would certainly say if my father were not by."
— Вот что у вас на уме, я знаю, и что вы непременно сказали бы, не будь здесь моего батюшки. "I believe it is very true, my dear, indeed," said Mr. Woodhouse, with a sigh. — Что ж, это справедливо, душа моя, — со вздохом проговорил мистер Вудхаус. "I am afraid I am sometimes very fanciful and troublesome." — Боюсь, что я и точно бываю по временам несносно своенравен и докучлив. "My dearest papa! — Голубчик папа! You do not think I could mean you, or suppose Mr. Knightley to mean you. Ужели вы могли подумать, будто я подразумеваю вас или предполагаю, что это о вас так отозвался бы мистер Найтли? What a horrible idea! Что за чудовищная мысль! Oh no! Нет, нет! I meant only myself. Я подразумевала только себя. Mr. Knightley loves to find fault with me, you know—in a joke—it is all a joke. Вы знаете, мистер Найтли любит находить во мне недостатки — шутки ради, — все это шутка, не более того. We always say what we like to one another." Мы всегда говорим друг другу все что вздумается. Mr.
Knightley, in fact, was one of the few people who could see faults in Emma Woodhouse, and the only one who ever told her of them: and though this was not particularly agreeable to Emma herself, she knew it would be so much less so to her father, that she would not have him really suspect such a circumstance as her not being thought perfect by every body.
Мистер Найтли действительно был из тех немногих, кто умел видеть в Эмме Вудхаус недостатки, и единственный, кто отваживался говорить ей о них; это было не слишком приятно для самой Эммы, но во много раз неприятнее было бы для отца ее, и она, зная это, не давала ему повода заподозрить, что кто-то не считает ее совершенством. "Emma knows I never flatter her," said Mr. Knightley, "but I meant no reflection on any body. — Эмма знает, я никогда ей не льщу, — сказал мистер Найтли, — впрочем, я не имел намерения никого порицать.
Miss Taylor has been used to have two persons to please; she will now have but one. Мисс Тейлор привыкла угождать двум людям — теперь у нее будет один. The chances are that she must be a gainer." Скорее всего она останется в выигрыше. "Well," said Emma, willing to let it pass—"you want to hear about the wedding; and I shall be happy to tell you, for we all behaved charmingly. — Итак, — сказала Эмма, предпочитая уклониться от этой темы, — вы желали слышать о свадьбе. Извольте, я расскажу вам с большим удовольствием, ибо все мы вели себя примерно. Every body was punctual, every body in their best looks: not a tear, and hardly a long face to be seen. Каждый был точен, каждый выглядел как нельзя лучше — ни единой слезинки, почти ни одной вытянутой физиономии. Oh no; we all felt that we were going to be only half a mile apart, and were sure of meeting every day." О нет — мы помнили, что между нами пролягут всего лишь полмили, и укрепляли себя уверенностью, что будем видеться каждый день. "Dear Emma bears every thing so well," said her father. — Милая Эмма всегда так прекрасно держится, — молвил ее отец. "But, Mr. Knightley, she is really very sorry to lose poor Miss Taylor, and I am sure she will miss her more than she thinks for." — На самом деле, мистер Найтли, она ужасно огорчена утратою мисс Тейлор и будет, я убежден, ощущать ее отсутствие гораздо более, нежели ей кажется.
Emma turned away her head, divided between tears and smiles. Эмма отвернулась, улыбаясь сквозь слезы. "It is impossible that Emma should not miss such a companion," said Mr. Knightley. — Невозможно, чтобы Эмма не ощущала отсутствие такого друга, — сказал мистер Найтли. "We should not like her so well as we do, sir, if we could suppose it; but she knows how much the marriage is to Miss Taylor's advantage; she knows how very acceptable it must be, at Miss Taylor's time of life, to be settled in a home of her own, and how important to her to be secure of a comfortable provision, and therefore cannot allow herself to feel so much pain as pleasure. — Этого нельзя предположить, сэр, иначе мы бы ее не любили так, но ей известно, как много значит этот брак для блага мисс Тейлор, сколь отрадно в ее лета зажить собственным домом, сколь важно быть покойной за свою будущность, обеспеченную достатком, — и, зная это, она не дозволит печали возобладать над радостью. Every friend of Miss Taylor must be glad to have her so happily married." Всякий друг мисс Тейлор должен радоваться, что она так удачно вышла замуж. "And you have forgotten one matter of joy to me," said Emma, "and a very considerable one—that I made the match myself. — Вы позабыли, что у меня есть еще одна причина быть довольной, — сказала Эмма, — и немаловажная, — то, что я сосватала их сама. I made the match, you know, four years ago; and to have it take place, and be proved in the right, when so many people said Mr. Weston would never marry again, may comfort me for any thing." Я их прочила друг за друга еще четыре года назад, и то, что я оказалась права и этот брак состоялся, когда все кругом твердили, что мистер Уэстон ни за что больше не женится, может служить мне достаточным утешением. Mr.
Knightley shook his head at her. Мистер Найтли покачал головой. Her father fondly replied, "Ah! my dear, I wish you would not make matches and foretell things, for whatever you say always comes to pass. — Ах, душа моя, — любовно возразил дочери мистер Вудхаус, — хорошо бы ты не занималась сватовством да пророчеством, а то прямо беда: что ни напророчишь, то все сбывается. Pray do not make any more matches." Сделай милость, не устраивай больше браков. "I promise you to make none for myself, papa; but I must, indeed, for other people. — Для себя не буду, папа, обещаю вам, но для других, право, обязана. It is the greatest amusement in the world! Нет в мире занятия веселее! And after such success, you know!—Every body said that Mr. Weston would never marry again. И посмотрите, каков успех! Все говорили, что мистер Уэстон никогда не женится вторично. Oh dear, no! Ни в коем случае!
Mr. Weston, who had been a widower so long, and who seemed so perfectly comfortable without a wife, so constantly occupied either in his business in town or among his friends here, always acceptable wherever he went, always cheerful—Mr. Weston need not spend a single evening in the year alone if he did not like it. Мистер Уэстон, который так долго прожил вдовцом и великолепно обходился без жены, постоянно занятый либо делами в городе, либо здесь, в кругу друзей, радушно принимаемый всюду, куда бы он ни пожаловал, всегда в прекрасном расположении духа — мистер Уэстон, которому нет ни малейшей нужды проводить в одиночестве хоть единый вечер в году? Oh no! Помилуйте, конечно нет! Mr. Weston certainly would never marry again. Мистер Уэстон ни за что не женится снова. Some people even talked of a promise to his wife on her deathbed, and others of the son and the uncle not letting him. Поговаривали даже о некоем обещании, данном им жене, когда та лежала на смертном одре, а другие говорили, что ему не дадут жениться сын и его дядя. All manner of solemn nonsense was talked on the subject, but I believed none of it. Какого только не болтали напыщенного вздора об этом предмете — но я ничему не верила. "Ever since the day—about four years ago—that Miss Taylor and I met with him in Broadway Lane, when, because it began to drizzle, he darted away with so much gallantry, and borrowed two umbrellas for us from Farmer Mitchell's, I made up my mind on the subject. С того дня — тому будет года четыре, — как он повстречался нам с мисс Тейлор на Бродвей-лейн и, когда стал накрапывать дождь, с такой галантностью устремился к фермеру Митчеллу раздобыть для нас зонтики, все было для меня решено. I planned the match from that hour; and when such success has blessed me in this instance, dear papa, you cannot think that I shall leave off match-making." С того самого часа я замыслила устроить этот брак, и можно ли полагать, милый папа, что я откажусь заниматься сватовством, если мне в этом случае сопутствовал такой успех! "I do not understand what you mean by 'success,'" said Mr. Knightley. — Успех? — сказал мистер Найтли. — Не понимаю, отчего вы выбрали это слово. "Success supposes endeavour. Успех предполагает усилия. Your time has been properly and delicately spent, if you have been endeavouring for the last four years to bring about this marriage. Ежели вы и вправду отдали последние четыре года усилиям по устройству этого брака, то это было проделано до чрезвычайности осторожно и тонко. A worthy employment for a young lady's mind! Достойное занятие уму молодой девицы! But if, which I rather imagine, your making the match, as you call it, means only your planning it, your saying to yourself one idle day, Но ежели, как я склонен подозревать, устройство этого брака, прибегая к вашему выражению, состояло лишь в том, что вы его замыслили, что в минуту праздности сказали себе: 'I think it would be a very good thing for Miss Taylor if Mr. Weston were to marry her,' and saying it again to yourself every now and then afterwards, why do you talk of success? «А славно было бы, я думаю, для мисс Тейлор, если бы мистер Уэстон женился на ней», — и после повторяли это себе время от времени, — тогда зачем вы толкуете об успехе? Where is your merit? В чем ваша заслуга? What are you proud of? Чем вам тщеславиться? You made a lucky guess; and that is all that can be said." Вас осенила удачная догадка, и больше тут говорить не о чем. "And have you never known the pleasure and triumph of a lucky guess?—I pity you.—I thought you cleverer—for, depend upon it a lucky guess is never merely luck. — А вам ни разу не доводилось изведать сладость и торжество удачной догадки? Мне жаль вас. Я полагала, что вы более проницательны, ибо, поверьте, для удачной догадки одной лишь удачи мало. There is always some talent in it. Для этого всегда потребна доля таланта. And as to my poor word 'success,' which you quarrel with, I do not know that I am so entirely without any claim to it. Что же до злосчастного слова «успех», на которое вы нападаете, то я не уверена, что вовсе не имею права употреблять его.
You have drawn two pretty pictures; but I think there may be a third—a something between the do-nothing and the do-all. Вы живописно изобразили две картинки: «все» и «ничего», но, по-моему, возможна и третья: «нечто среднее». If I had not promoted Mr. Weston's visits here, and given many little encouragements, and smoothed many little matters, it might not have come to any thing after all. Когда бы я не приглашала сюда мистера Уэстона с таким усердием, не выказывала ему так часто маленьких знаков поощрения, не сглаживала маленьких шероховатостей, то, быть может, ничего бы и не вышло. I think you must know Hartfield enough to comprehend that." Вам, который досконально изучил Хартфилд, это должно быть ясно, я думаю. "A straightforward, open-hearted man like Weston, and a rational, unaffected woman like Miss Taylor, may be safely left to manage their own concerns. — Когда речь идет о столь прямодушном, искреннем мужчине, как Уэстон, и здравомыслящей, далекой от жеманства женщине, как мисс Тейлор, им можно со спокойной совестью предоставить самим устраивать свои дела.
You are more likely to have done harm to yourself, than good to them, by interference." Вашим вмешательством вы, по всей вероятности, принесли более вреда себе, нежели пользы им. "Emma never thinks of herself, if she can do good to others," rejoined Mr. Woodhouse, understanding but in part. — Эмма никогда не подумает о себе, если видит возможность принести пользу другому, — вставил словечко мистер Вудхаус, лишь отчасти улавливая смысл разговора. "But, my dear, pray do not make any more matches; they are silly things, and break up one's family circle grievously." — Но, милочка, заклинаю тебя, не занимайся ты больше сватовством, эти браки — пустое дело, а для семейного круга они сплошной урон. "Only one more, papa; only for Mr. Elton. — Еще один только раз, папа, — только для мистера Элтона. Poor Mr. Elton! Бедный мистер Элтон! You like Mr. Elton, papa,—I must look about for a wife for him. Он вам нравится, правда, папа? И я должна подыскать для него жену. There is nobody in Highbury who deserves him—and he has been here a whole year, and has fitted up his house so comfortably, that it would be a shame to have him single any longer—and I thought when he was joining their hands to-day, he looked so very much as if he would like to have the same kind office done for him! В Хайбери нет такой, которая была бы его достойна, — между тем он здесь уже целый год и отделал свой дом с таким удобством, что грех оставлять его долее в холостяцком положении, — нынче, когда он соединял руки молодых, очень было похоже, что он не прочь, чтоб и ему самому оказали подобную услугу! I think very well of Mr. Elton, and this is the only way I have of doing him a service." Я очень хорошо отношусь к мистеру Элтону и не имею иного способа сослужить ему. "Mr. Elton is a very pretty young man, to be sure, and a very good young man, and I have a great regard for him. — Мистер Элтон очень милый молодой человек, правда твоя, весьма достойный молодой человек, и я душевно к нему расположен. But if you want to shew him any attention, my dear, ask him to come and dine with us some day. Но если ты желаешь оказать ему внимание, душа моя, то лучше попроси его когда-нибудь к нам отобедать. That will be a much better thing. Так-то оно будет много лучше. I dare say Mr. Knightley will be so kind as to meet him." Смею надеяться, что и мистер Найтли любезно согласится составить ему компанию. "With a great deal of pleasure, sir, at any time," said Mr. Knightley, laughing, "and I agree with you entirely, that it will be a much better thing. — Охотно, сэр, в любое время и с превеликим удовольствием, — отозвался, смеясь, мистер Найтли. — Совершенно с вами согласен, так будет много лучше. Invite him to dinner, Emma, and help him to the best of the fish and the chicken, but leave him to chuse his own wife. Приглашайте его обедать, Эмма, потчуйте отборною рыбой и птицей, но предоставьте ему самому выбрать себе жену.
Depend upon it, a man of six or seven-and-twenty can take care of himself." Будьте покойны, мужчина в двадцать шесть или двадцать семь лет от роду умеет позаботиться о себе сам. CHAPTER II Глава 2 Mr. Weston was a native of Highbury, and born of a respectable family, which for the last two or three generations had been rising into gentility and property. Мистер Уэстон был уроженец Хайбери и происходил из почтенного семейства, которое за последние сто лет понемногу возвысилось из низов до благородного и имущего сословия. He had received a good education, but, on succeeding early in life to a small independence, had become indisposed for any of the more homely pursuits in which his brothers were engaged, and had satisfied an active, cheerful mind and social temper by entering into the militia of his county, then embodied. Он получил хорошее образование, но, унаследовав смолоду небольшие деньги, проникся нерасположением к более обыденным занятиям, коим посвятили себя его братья, и, влекомый живым, деятельным умом и общительною натурой, вступил в ряды сформированной в ту пору милиции своего графства [2]. Captain Weston was a general favourite; and when the chances of his military life had introduced him to Miss Churchill, of a great Yorkshire family, and Miss Churchill fell in love with him, nobody was surprized, except her brother and his wife, who had never seen him, and who were full of pride and importance, which the connexion would offend. Капитан Уэстон был всеобщий любимец, и, когда превратности военной жизни свели его с мисс Черчилл, принадлежавшей к одной из знатнейших фамилий Йоркшира, и мисс Черчилл в него влюбилась, это никого не удивило, кроме ее брата с женою, которые никогда его не видели, но исполнены были гордыни и сознания своей значительности, каковые не могло не оскорбить подобное родство. Miss Churchill, however, being of age, and with the full command of her fortune—though her fortune bore no proportion to the family-estate—was not to be dissuaded from the marriage, and it took place, to the infinite mortification of Mr. and Mrs. Churchill, who threw her off with due decorum. Мисс Черчилл, однако, будучи в совершенных годах и полновластно распоряжаясь своим состоянием — никоим образом, правда, не соизмеримым с фамильными богатствами, которыми владело ее семейство, — упрямо не поддавалась на уговоры, и замужество состоялось, к безмерному унижению мистера и миссис Черчилл, которые, соблюдая для видимости должное благоприличие, порвали всякие отношения с нею. It was an unsuitable connexion, and did not produce much happiness. То был неудачный союз, он никому не принес счастья. Mrs. Weston ought to have found more in it, for she had a husband whose warm heart and sweet temper made him think every thing due to her in return for the great goodness of being in love with him; but though she had one sort of spirit, she had not the best. Миссис Уэстон следовало бы найти в нем для себя больше хорошего, так как ей достался муж, который, по чистоте сердечной и щедрости натуры, рад был отдать ей что угодно за великую милость быть ею любимым; но она хотя и обладала характером, однако не самым лучшим. She had resolution enough to pursue her own will in spite of her brother, but not enough to refrain from unreasonable regrets at that brother's unreasonable anger, nor from missing the luxuries of her former home. Ей хватило духу настоять на своем вопреки воле брата, но недоставало решимости удержаться от безрассудных сожалений о безрассудном братнем гневе и от тоски по роскоши, окружавшей ее дома. They lived beyond their income, but still it was nothing in comparison of Enscombe: she did not cease to love her husband, but she wanted at once to be the wife of Captain Weston, and Miss Churchill of Enscombe. Они жили не по средствам, и все-таки в сравнении с Энскумом это было ничто; она не разлюбила мужа, но ей хотелось быть в одно и то же время и женою капитана Уэстона, и мисс Черчилл из имения Энскум.
Captain Weston, who had been considered, especially by the Churchills, as making such an amazing match, was proved to have much the worst of the bargain; for when his wife died, after a three years' marriage, he was rather a poorer man than at first, and with a child to maintain. Капитан Уэстон, который, как считали все, а в особенности Черчиллы, составил столь бесподобную партию, понес от нее в конечном счете наибольший урон, ибо когда жена его, после трех лет замужества, умерла, он оказался заметно беднее, чем вначале, и к тому же с ребенком на руках. From the expense of the child, however, he was soon relieved. Впрочем, от расходов по содержанию ребенка он в скором времени был избавлен. The boy had, with the additional softening claim of a lingering illness of his mother's, been the means of a sort of reconciliation; and Mr. and Mrs. Churchill, having no children of their own, nor any other young creature of equal kindred to care for, offered to take the whole charge of the little Frank soon after her decease.
Мальчик сделался причиною худого ли, доброго ли, но примирения, коему, в качестве обстоятельства, смягчающего сердца, способствовала и долгая болезнь его матери: мистер и миссис Черчилл, не имея своих детей, ни другого юного существа, равно близкого им по родству, вызвались вскоре после ее кончины полностью взять на себя заботу о маленьком Фрэнке. Some scruples and some reluctance the widower-father may be supposed to have felt; but as they were overcome by other considerations, the child was given up to the care and the wealth of the Churchills, and he had only his own comfort to seek, and his own situation to improve as he could. Можно предположить, что вдовый отец его испытал сомнения и неохоту, однако соображения иного порядка взяли верх, и он вручил дитя попечениям богачей Черчиллов; сам же отныне должен был тревожиться только о собственном благополучии и думать о том, как поправить свое состояние. A complete change of life became desirable. Ему настала пора круто переменить свою жизнь. He quitted the militia and engaged in trade, having brothers already established in a good way in London, which afforded him a favourable opening. Он решился покинуть милицию и заняться торговлей, благо его братья успели хорошо зарекомендовать себя на этом поприще в Лондоне и ему не замедлила представиться удачная возможность начать. It was a concern which brought just employment enough.
Дела по службе обременяли его как раз в меру. He had still a small house in Highbury, where most of his leisure days were spent; and between useful occupation and the pleasures of society, the next eighteen or twenty years of his life passed cheerfully away.
Он по-прежнему владел маленьким домиком в Хайбери, где и проводил большею частью дни досуга, и, деля свое время меж полезной работой и приятным обществом, беспечально прожил следующие восемнадцать или двадцать лет. He had, by that time, realised an easy competence—enough to secure the purchase of a little estate adjoining Highbury, which he had always longed for—enough to marry a woman as portionless even as Miss Taylor, and to live according to the wishes of his own friendly and social disposition. За этот срок он обеспечил себя изрядным достатком — таким, что мог позволить себе приобрести примыкающее к Хайбери именьице, давний предмет его вожделений, позволить себе взять в жены такую невесту, как мисс Тейлор, без гроша за душою — одним словом, жить сообразно влечениям своей дружелюбной и общительной натуры. It was now some time since Miss Taylor had begun to influence his schemes; but as it was not the tyrannic influence of youth on youth, it had not shaken his determination of never settling till he could purchase Randalls, and the sale of Randalls was long looked forward to; but he had gone steadily on, with these objects in view, till they were accomplished. Влияние мисс Тейлор на его планы начало ощущаться довольно давно, но не то тираническое влияние, которое молодость оказывает на молодость, — оно не ослабило в нем решимости зажить семейной жизнью не ранее, нежели он сможет приобрести Рэндалс, хотя до продажи Рэндалса оставалось далеко; он твердо следовал своим путем, не теряя из виду этой цели, и наконец достиг ее.
He had made his fortune, bought his house, and obtained his wife; and was beginning a new period of existence, with every probability of greater happiness than in any yet passed through. Он нажил себе такое состояние, купил такой дом, завел такую жену, которых желал, и новый период существования обещал ему больше счастья, чем любой из пережитых дотоле. He had never been an unhappy man; his own temper had secured him from that, even in his first marriage; but his second must shew him how delightful a well-judging and truly amiable woman could be, and must give him the pleasantest proof of its being a great deal better to choose than to be chosen, to excite gratitude than to feel it. Он никогда не бывал несчастлив: от этого, даже во времена первого брака, его уберегал склад характера, однако теперь, во втором браке, ему предстояло изведать, сколь усладительно общество женщины благомыслящей, неподдельно добросердечной, обрести приятнейшее свидетельство тому, насколько лучше, когда вы выбираете, а не вас выбирают; когда вы не испытываете чувство благодарности, а сами внушаете его другим. He had only himself to please in his choice: his fortune was his own; for as to Frank, it was more than being tacitly brought up as his uncle's heir, it had become so avowed an adoption as to have him assume the name of Churchill on coming of age. It was most unlikely, therefore, that he should ever want his father's assistance. Ему не было нужды угождать своим выбором никому, кроме себя, он один был хозяин своему состоянию, — что до Фрэнка, то его не просто воспитывали, молчаливо подразумевая, что готовят в наследники дядюшке, но усыновили открыто и гласно: ему предстояло, достигнув совершеннолетия, взять себе фамилию Черчилл, а потому представлялось более чем сомнительным, чтобы ему когда-либо могла потребоваться отцовская помощь. His father had no apprehension of it. Отец его не имел подобных опасений. The aunt was a capricious woman, and governed her husband entirely; but it was not in Mr. Weston's nature to imagine that any caprice could be strong enough to affect one so dear, and, as he believed, so deservedly dear. Тетка Фрэнка была особа с прихотями и безраздельно управляла супругом, но мистер Уэстон по природе своей был не способен вообразить, чтобы из прихоти, пусть даже самой сильной, можно было причинить ущерб тому, кто столь дорог — и дорог, полагал он, столь заслуженно. He saw his son every year in London, and was proud of him; and his fond report of him as a very fine young man had made Highbury feel a sort of pride in him too.
Он каждый год виделся с сыном в Лондоне, гордился им и неизменно отзывался о нем с похвалою, как о превосходном молодом человеке, вследствие чего своеобразная гордость за него сообщилась также и обитателям Хайбери. He was looked on as sufficiently belonging to the place to make his merits and prospects a kind of common concern. К нему относились как к одному из своих, что делало его достоинства и виды на будущее отчасти предметом общей заботы. Mr.
Frank Churchill was one of the boasts of Highbury, and a lively curiosity to see him prevailed, though the compliment was so little returned that he had never been there in his life. Мистер Фрэнк Черчилл был для Хайбери своего рода местной достопримечательностью; все сгорали от нетерпения поглядеть на него, хотя он сам, как видно, вовсе не думал отвечать тем же, ибо ни разу за всю жизнь не побывал здесь. His coming to visit his father had been often talked of but never achieved. Нередко возникали толки, что он приедет навестить отца, однако этого до сих пор так и не произошло. Now, upon his father's marriage, it was very generally proposed, as a most proper attention, that the visit should take place. Теперь, когда отец его женился, все сходились на том, что такой визит был бы как нельзя более уместным изъявлением сыновнего внимания. There was not a dissentient voice on the subject, either when Mrs. Perry drank tea with Mrs. and Miss Bates, or when Mrs. and Miss Bates returned the visit. Сидела ли миссис Перри за чаем у миссис и мисс Бейтс, приходили ли эти последние, в свой черед, почаевничать к миссис Перри, ни единый голос не раздавался в противоречие этому.
Now was the time for Mr. Frank Churchill to come among them; and the hope strengthened when it was understood that he had written to his new mother on the occasion. Мистеру Фрэнку Черчиллу было самое время появиться среди них, и надежда на это окрепла, когда прошел слух, что он написал к своей новоявленной матушке по случаю ее свадьбы. For a few days, every morning visit in Highbury included some mention of the handsome letter Mrs. Weston had received. Несколько дней кряду, кто бы в Хайбери к кому ни пришел, в разговоре непременно упоминалось милое письмо, полученное миссис Уэстон. "I suppose you have heard of the handsome letter Mr. Frank Churchill has written to Mrs. Weston? «Вы, верно, слышали, какое милое письмо написал миссис Уэстон мистер Фрэнк Черчилл? I understand it was a very handsome letter, indeed. В самом деле премилое письмо, сколько я понимаю. Mr. Woodhouse told me of it. Мне сказывал о нем мистер Вудхаус. Mr. Woodhouse saw the letter, and he says he never saw such a handsome letter in his life." Он читал его и говорит, что такого милого письма в жизни не читывал». It was, indeed, a highly prized letter. Письмо и вправду было дорогим подарком. Mrs. Weston had, of course, formed a very favourable idea of the young man; and such a pleasing attention was an irresistible proof of his great good sense, and a most welcome addition to every source and every expression of congratulation which her marriage had already secured. У миссис Уэстон, разумеется, и без того составилось о молодом человеке наилучшее представление, а этот красивый знак внимания был несомненным доказательством его недюжинного здравомыслия и счастливо дополнял собою добрые пожелания и поздравления, которые она получила к свадьбе. She felt herself a most fortunate woman; and she had lived long enough to know how fortunate she might well be thought, where the only regret was for a partial separation from friends whose friendship for her had never cooled, and who could ill bear to part with her. Она считала себя редкостною счастливицей и, имея за плечами довольно лет, понимала, какою счастливицей может по справедливости казаться другим, а если о чем и сожалела, то о том лишь, что частично разлучена с дорогими друзьями, чье дружество к ней не охладевало никогда и которым тяжко было расстаться с нею. She knew that at times she must be missed; and could not think, without pain, of Emma's losing a single pleasure, or suffering an hour's ennui, from the want of her companionableness: but dear Emma was of no feeble character; she was more equal to her situation than most girls would have been, and had sense, and energy, and spirits that might be hoped would bear her well and happily through its little difficulties and privations. Она знала, что по временам ее должно недоставать в их доме, и не могла без сердечной боли подумать, что своим отсутствием отняла у Эммы хотя бы одно удовольствие, прибавила хотя бы единый час тоскливой скуки, — а впрочем, ее милая Эмма была не из слабодушных, ей по плечу было справиться с трудностями, перед которыми иная на ее месте спасовала бы; можно было смело рассчитывать, что ум, энергия и сила духа помогут ей благополучно перенести маленькие тяготы и утраты нового ее положения. And then there was such comfort in the very easy distance of Randalls from Hartfield, so convenient for even solitary female walking, and in Mr. Weston's disposition and circumstances, which would make the approaching season no hindrance to their spending half the evenings in the week together. И потом, какая удача, что от Рэндалса до Хартфилда рукой подать — ей или Эмме ничего не стоит прогуляться туда и обратно даже без провожатых, — какая удача, что у мистера Уэстона столь покладистый нрав и отменные обстоятельства и даже наступление зимы не помешает им проводить вместе каждый второй вечер.
Her situation was altogether the subject of hours of gratitude to Mrs. Weston, and of moments only of regret; and her satisfaction—her more than satisfaction—her cheerful enjoyment, was so just and so apparent, that Emma, well as she knew her father, was sometimes taken by surprize at his being still able to pity 'poor Miss Taylor,' when they left her at Randalls in the centre of every domestic comfort, or saw her go away in the evening attended by her pleasant husband to a carriage of her own. Вообще говоря, только изредка часы довольства и благодарности судьбе перемежались у миссис Уэстон минутами сожалений; ее довольство, более того, откровенная радость были столь уместны, столь очевидны, что Эмма, хотя и хорошо знала своего батюшку, подчас диву давалась, видя, что он по-прежнему может с жалостью отзываться о «бедной мисс Тейлор», когда они покидали Рэндалс, оставляя ее окруженной всяческим уютом и комфортом, либо она сама покидала их ввечеру, удаляясь в сопровождении своего приятного мужа к собственной карете. But never did she go without Mr. Woodhouse's giving a gentle sigh, and saying, Не было случая, чтобы мистер Вудхаус при этом не молвил с тихим вздохом: "Ah, poor Miss Taylor! — Ах, бедная мисс Тейлор! She would be very glad to stay." Она так рада была бы остаться! There was no recovering Miss Taylor—nor much likelihood of ceasing to pity her; but a few weeks brought some alleviation to Mr. Woodhouse. Мисс Тейлор уж не воротить было назад — а значит, по всей видимости, не устранить и причину жалеть ее, но все же по прошествии нескольких недель мистер Вудхаус испытал некоторое облегчение. The compliments of his neighbours were over; he was no longer teased by being wished joy of so sorrowful an event; and the wedding-cake, which had been a great distress to him, was all eat up. Поток поздравлений иссяк, соседи не донимали его более изъявлениями радости в связи с событием столь горестным, а свадебный торт, стоивший ему таких огорчений, съеден был до крошки. His own stomach could bear nothing rich, and he could never believe other people to be different from himself.
Собственный его желудок не принимал сладкого и жирного, а допустить, что у других что-то может обстоять иначе, нежели у него, он не умел. What was unwholesome to him he regarded as unfit for any body; and he had, therefore, earnestly tried to dissuade them from having any wedding-cake at all, and when that proved vain, as earnestly tried to prevent any body's eating it. То, что было нездорово для него, представлялось ему непригодным и для всех прочих, и потому он горячо уговаривал жениха и невесту вовсе отказаться от свадебного торта, а когда это ни к чему не привело, с такою же горячностью старался воспрепятствовать тому, чтобы кто-либо отведал его. He had been at the pains of consulting Mr. Perry, the apothecary, on the subject. Он даже взял на себя труд испросить мнения о сем предмете у аптекаря [3], мистера Перри. Mr. Perry was an intelligent, gentlemanlike man, whose frequent visits were one of the comforts of Mr. Woodhouse's life; and upon being applied to, he could not but acknowledge (though it seemed rather against the bias of inclination) that wedding-cake might certainly disagree with many—perhaps with most people, unless taken moderately. Мистер Перри, человек понимающий, благовоспитанный, чьи постоянные визиты очень скрашивали мистеру Вудхаусу существование, будучи призван высказаться, не мог не признать (хотя и казался не весьма к тому расположен), что свадебный торт может в некоторых случаях — пожалуй, в большинстве случаев — действительно повредить здоровью, если, угощаясь им, не соблюдать меры. With such an opinion, in confirmation of his own, Mr. Woodhouse hoped to influence every visitor of the newly married pair; but still the cake was eaten; and there was no rest for his benevolent nerves till it was all gone. Заручась таковым мнением в поддержку своему собственному, мистер Вудхаус надеялся оказать влияние на всякого, кто посетит новобрачных, но торт, невзирая на это, продолжали все-таки поедать, и не было доброй душе его успокоения, покуда его не доели до последней крошки. There was a strange rumour in Highbury of all the little Perrys being seen with a slice of Mrs. Weston's wedding-cake in their hands: but Mr. Woodhouse would never believe it. Бродили по Хайбери злостные слухи, что будто бы каждого из малолетних отпрысков мистера Перри видели с куском пресловутого торта в руках, но мистер Вудхаус решительно отказывался этому верить. CHAPTER III Глава 3 Mr. Woodhouse was fond of society in his own way. Мистер Вудхаус на свой лад не чуждался общества. He liked very much to have his friends come and see him; and from various united causes, from his long residence at Hartfield, and his good nature, from his fortune, his house, and his daughter, he could command the visits of his own little circle, in a great measure, as he liked. Он очень любил, когда к нему приходили друзья и, по совокупности разных причин — таких, как старожительство в Хартфилде и прирожденное радушие, как богатство, и дом, и дочь, — мог большей частью регулировать дружественные визиты в пределах своего тесного кружка, как ему нравилось. He had not much intercourse with any families beyond that circle; his horror of late hours, and large dinner-parties, made him unfit for any acquaintance but such as would visit him on his own terms. Ни с одним семейством за пределами этого кружка он не поддерживал особых сношений; беседы допоздна и многолюдные званые обеды внушали ему ужас, он мог водить близкое знакомство лишь с теми, кто соглашался навещать его на его собственных условиях. Fortunately for him, Highbury, including Randalls in the same parish, and Donwell Abbey in the parish adjoining, the seat of Mr. Knightley, comprehended many such. К счастью для него, в Хайбери — считая Рэндалс в том же церковном приходе и Денуэллское аббатство, имение мистера Найтли в соседнем, — таковые имелись во множестве. Not unfrequently, through Emma's persuasion, he had some of the chosen and the best to dine with him: but evening parties were what he preferred; and, unless he fancied himself at any time unequal to company, there was scarcely an evening in the week in which Emma could not make up a card-table for him. Частенько, уступая настояниям Эммы, он звал кого-нибудь из самих достойных, избранных, к обеду, но предпочитал собирать у себя друзей по вечерам, и редко выпадал такой вечер — разве что сам он, по недомоганию, мнил себя неспособным принять гостей, — чтобы ему недоставало партнеров за ломберным столом. Real, long-standing regard brought the Westons and Mr. Knightley; and by Mr. Elton, a young man living alone without liking it, the privilege of exchanging any vacant evening of his own blank solitude for the elegancies and society of Mr. Woodhouse's drawing-room, and the smiles of his lovely daughter, was in no danger of being thrown away. Неподдельная, испытанная привязанность приводила к нему в дом чету Уэстонов и мистера Найтли, что же до мистера Элтона, то можно было не сомневаться, что сей молодой человек, живя один и наскуча этим, не упустит лестную возможность променять в свободный вечерок пустое одиночество в своем доме на общество в изысканной гостиной мистера Вудхауса и на улыбки его прелестной дочери. After these came a second set; among the most come-at-able of whom were Mrs. and Miss Bates, and Mrs. Goddard, three ladies almost always at the service of an invitation from Hartfield, and who were fetched and carried home so often, that Mr. Woodhouse thought it no hardship for either James or the horses. За этой компанией следовала другая, и в ней наиболее легки на подъем были миссис и мисс Бейтс, а также миссис Годдард — три дамы, почти всегда готовые откликнуться на приглашение в Хартфилд, — их привозили и отвозили столь часто, что мистер Вудхаус не усматривал в том ни малейшей тягости ни для Джеймса, ни для лошадей. Had it taken place only once a year, it would have been a grievance. Когда бы такое случалось всего раз в году, то сетованиям его не было бы конца. Mrs.
Bates, the widow of a former vicar of Highbury, was a very old lady, almost past every thing but tea and quadrille. Миссис Бейтс, вдова прежнего хайберийского викария, была глубокой старушкой и мало на что годилась, помимо чашки чая да партии в кадриль. She lived with her single daughter in a very small way, and was considered with all the regard and respect which a harmless old lady, under such untoward circumstances, can excite. Она жила с единственной дочерью крайне скромно, и все относились к ней с почтением и заботливостью, какие внушает безобидная старость в стесненных обстоятельствах. Her daughter enjoyed a most uncommon degree of popularity for a woman neither young, handsome, rich, nor married. Дочь ее пользовалась популярностью чрезвычайно необычной для женщины, не обладающей ни молодостью, ни красотой, ни богатством, и притом незамужней. Miss Bates stood in the very worst predicament in the world for having much of the public favour; and she had no intellectual superiority to make atonement to herself, or frighten those who might hate her into outward respect. Дабы снискать себе всеобщее расположение, ничего худшего нельзя придумать, и добро бы недостающее возмещалось у мисс Бейтс умственным превосходством, понуждающим тех, кто невзлюбил ее, выказывать ей из робости внешнее уважение, — но нет. She had never boasted either beauty or cleverness. Она никогда не могла похвастаться ни женскою привлекательностью, ни большим умом. Her youth had passed without distinction, and her middle of life was devoted to the care of a failing mother, and the endeavour to make a small income go as far as possible. Молодые годы ее прошли не отмеченные ничем примечательным; зрелые посвящены были заботам о дряхлеющей матери и стараниям как-то сводить концы с концами при более чем скудных доходах. And yet she was a happy woman, and a woman whom no one named without good-will. А между тем она была счастливою женщиной — женщиной, которую никто не поминал иначе, как добром.
It was her own universal good-will and contented temper which worked such wonders. She loved every body, was interested in every body's happiness, quicksighted to every body's merits; thought herself a most fortunate creature, and surrounded with blessings in such an excellent mother, and so many good neighbours and friends, and a home that wanted for nothing. Творило эти чудеса ее собственное доброе расположение к людям, ее умение довольствоваться малым — она всех любила, принимала к сердцу благо каждого, в каждом умела разглядеть хорошее, себя считала истинной избранницей судьбы, которая осыпала ее своими дарами, дав прекрасную мать, столько добрых друзей и соседей и дом, в котором есть все, что нужно. The simplicity and cheerfulness of her nature, her contented and grateful spirit, were a recommendation to every body, and a mine of felicity to herself. Простодушие и непритязательность, добрый нрав и благодарная натура располагали к ней всякого и не давали унывать ей самой. She was a great talker upon little matters, which exactly suited Mr. Woodhouse, full of trivial communications and harmless gossip. Она была изрядная любительница посудачить о разных пустяках, чем как нельзя более соответствовала вкусу мистера Вудхауса, для которого постоянно служила источником незначащих новостей и невинных сплетен. Mrs.
Goddard was the mistress of a School—not of a seminary, or an establishment, or any thing which professed, in long sentences of refined nonsense, to combine liberal acquirements with elegant morality, upon new principles and new systems—and where young ladies for enormous pay might be screwed out of health and into vanity—but a real, honest, old-fashioned Boarding-school, where a reasonable quantity of accomplishments were sold at a reasonable price, and where girls might be sent to be out of the way, and scramble themselves into a little education, without any danger of coming back prodigies. Миссис Годдард содержала школу — не гимназию, не институт или иное высокоученое заведение, где, не жалея пустых и вычурных фраз, превозносят обучение, построенное на самоновейших принципах и новомодных системах, в коем гуманитарные познания сочетаются с правилами высокой нравственности и где учениц, за непомерную плату, корежат на все лады, отнимая у них здоровье и награждая взамен тщеславием, — но настоящую, без обмана, старомодную школу-пансион, где за умеренную плату можно приобрести умеренные знания, куда можно отослать с рук долой юную девицу понабраться кой-какого образования, не опасаясь, что она вернется назад кладезем учености.
Mrs. Goddard's school was in high repute—and very deservedly; for Highbury was reckoned a particularly healthy spot: she had an ample house and garden, gave the children plenty of wholesome food, let them run about a great deal in the summer, and in winter dressed their chilblains with her own hands. Пансион миссис Годдард пользовался доброю славой, и справедливо: климат Хайбери почитался целебным, миссис Годдард держала просторный дом и большой сад, кормила детей обильной и здоровой едою, летом не мешала им резвиться в саду, а зимой собственноручно оттирала им обмороженные щеки. It was no wonder that a train of twenty young couple now walked after her to church. Неудивительно, что в церковь ее сопровождали парами сорок юных воспитанниц. She was a plain, motherly kind of woman, who had worked hard in her youth, and now thought herself entitled to the occasional holiday of a tea-visit; and having formerly owed much to Mr. Woodhouse's kindness, felt his particular claim on her to leave her neat parlour, hung round with fancy-work, whenever she could, and win or lose a few sixpences by his fireside. Это была женщина с простым лицом, по-матерински степенная, которая в молодые годы трудилась, не зная устали, и считала, что ей не грех теперь изредка побаловать себя чаепитием в гостях; многим обязанная в прошлом доброте мистера Вудхауса, она признавала за ним исключительное право вытребовать ее к себе из опрятной гостиной, увешанной вышивками пансионерок, и при случае не отказывалась выиграть или проиграть несколько шестипенсовых монет, сидя у его камина. These were the ladies whom Emma found herself very frequently able to collect; and happy was she, for her father's sake, in the power; though, as far as she was herself concerned, it was no remedy for the absence of Mrs. Weston. Таковы были дамы, которых Эмма могла очень часто собирать у себя и счастлива была, что может, хоть ей самой это ни в коей мере не возмещало отсутствия миссис Уэстон. She was delighted to see her father look comfortable, and very much pleased with herself for contriving things so well; but the quiet prosings of three such women made her feel that every evening so spent was indeed one of the long evenings she had fearfully anticipated. Она радовалась, видя, что отец ее ублаготворен, и не могла не хвалить себя, что столь славно всем распоряжается, однако под усыпительно размеренную беседу, которую вели ее достопочтенные гостьи, невольно ловила себя на мысли, что не зря со страхом рисовала себе долгие вечера без миссис Уэстон. As she sat one morning, looking forward to exactly such a close of the present day, a note was brought from Mrs. Goddard, requesting, in most respectful terms, to be allowed to bring Miss Smith with her; a most welcome request: for Miss Smith was a girl of seventeen, whom Emma knew very well by sight, and had long felt an interest in, on account of her beauty. Однажды утром, когда она сидела в предвидении того, что и нынешний день завершится так же, ей принесли записку от миссис Годдард, в которой та со всевозможной почтительностью испрашивала позволенья привести с собою мисс Смит, и ее просьба пришлась очень вовремя — эту мисс Смит, девицу семнадцати лет, Эмма хорошо знала в лицо и давно к ней приглядывалась с интересом, привлеченная ее красотою. A very gracious invitation was returned, and the evening no longer dreaded by the fair mistress of the mansion. В ответ последовало любезное приглашение, и мысль о предстоящем вечере уж не страшила более очаровательную хозяйку Хартфилда. Harriet Smith was the natural daughter of somebody. Гарриет Смит была побочною дочерью, но чьей? Somebody had placed her, several years back, at Mrs. Goddard's school, and somebody had lately raised her from the condition of scholar to that of parlour-boarder. Кто-то несколько лет назад поместил ее в школу миссис Годдард; кто-то возвысил ее недавно до положения пансионерки, живущей одним домом с хозяйкою пансиона. This was all that was generally known of her history. Вот и все, что было общеизвестно об ее истории. She had no visible friends but what had been acquired at Highbury, and was now just returned from a long visit in the country to some young ladies who had been at school there with her. Она, кажется, не имела друзей, кроме тех, которыми обзавелась в Хайбери, и теперь только что вернулась из деревни, где продолжительное время гостила у прежних своих подруг по пансиону.
She was a very pretty girl, and her beauty happened to be of a sort which Emma particularly admired. She was short, plump, and fair, with a fine bloom, blue eyes, light hair, regular features, and a look of great sweetness, and, before the end of the evening, Emma was as much pleased with her manners as her person, and quite determined to continue the acquaintance. Она была очень недурна собой и обладала того рода красотою, которой в особенности восхищалась Эмма, — невысокого роста, пухленькая и белокурая, с ярким румянцем, молочно-белой кожей, голубенькими глазками и правильными чертами лица, хранящего удивительно ясное выражение. Ее манеры пленили Эмму не менее, чем ее наружность, и задолго до окончания вечера она исполнилась решимости продолжить это знакомство. She was not struck by any thing remarkably clever in Miss Smith's conversation, but she found her altogether very engaging—not inconveniently shy, not unwilling to talk—and yet so far from pushing, shewing so proper and becoming a deference, seeming so pleasantly grateful for being admitted to Hartfield, and so artlessly impressed by the appearance of every thing in so superior a style to what she had been used to, that she must have good sense, and deserve encouragement. Не сказать чтобы мисс Смит хоть единожды поразила ее в разговоре блеском ума, однако это не помешало Эмме найти ее чрезвычайно располагающей к себе — ни обременительной застенчивости, ни привычки отмалчиваться, — а между тем она была столь далека от навязчивости, столь прилично держалась на должном расстоянии, дышала такою признательностью за то, что допущена в Хартфилд, столь безыскусственно показывала, какое впечатление производит на нее обстановка, несравненно превосходящая своею изысканностью ту, к которой она привыкла, что все это изобличало в ней здравый смысл и заслуживало поощрения. Encouragement should be given. А если так, то следовало оказать ей это поощрение. Those soft blue eyes, and all those natural graces, should not be wasted on the inferior society of Highbury and its connexions. Нельзя, чтобы эти томные голубые взоры, чтобы все эти природные прелести расточались напрасно в низком обществе Хайбери и его окрестностей. The acquaintance she had already formed were unworthy of her. Знакомства, которые у нее завязались здесь, не достойны ее. The friends from whom she had just parted, though very good sort of people, must be doing her harm. Те друзья, от которых она только что приехала, хотя и неплохие люди, но дружба с ними не может не быть для нее вредна. They were a family of the name of Martin, whom Emma well knew by character, as renting a large farm of Mr. Knightley, and residing in the parish of Donwell—very creditably, she believed—she knew Mr. Knightley thought highly of them—but they must be coarse and unpolished, and very unfit to be the intimates of a girl who wanted only a little more knowledge and elegance to be quite perfect. То было семейство по имени Мартин, хорошо известное Эмме по отзывам; они арендовали большую ферму у мистера Найтли и жили в Донуэллском приходе очень достойно — по всей видимости, мистер Найтли был о них высокого мнения, — но наверняка оставались при этом людьми грубыми, неотесанными и никак не годились в близкие друзья девушке, которой для полного совершенства недоставало лишь немного искушенности и лоска. She would notice her; she would improve her; she would detach her from her bad acquaintance, and introduce her into good society; she would form her opinions and her manners. Она сама обратит на нее внимание, разовьет ее способности, отвратит от дурного общества и введет в хорошее, образует ее суждения и манеры. It would be an interesting, and certainly a very kind undertaking; highly becoming her own situation in life, her leisure, and powers. Это будет увлекательное и, конечно же, доброе дело, в высшей степени подобающее ее положению, досугу и способностям. She was so busy in admiring those soft blue eyes, in talking and listening, and forming all these schemes in the in-betweens, that the evening flew away at a very unusual rate; and the supper-table, which always closed such parties, and for which she had been used to sit and watch the due time, was all set out and ready, and moved forwards to the fire, before she was aware.
Она была так занята своею гостьей, любуясь ее томными голубыми глазками, расспрашивая и слушая ее, а в промежутках вынашивая свои планы, что вечер, против обыкновения, пролетел, как одна минута, — стол уже накрыт был для ужина, которым всегда завершались подобные встречи, и придвинут к огню, и кушанья готовы, а она и не заметила, хотя прежде, бывало, томилась в ожидании, когда для него настанет время. With an alacrity beyond the common impulse of a spirit which yet was never indifferent to the credit of doing every thing well and attentively, with the real good-will of a mind delighted with its own ideas, did she then do all the honours of the meal, and help and recommend the minced chicken and scalloped oysters, with an urgency which she knew would be acceptable to the early hours and civil scruples of their guests. С готовностью, вызванной не одною только всегдашней слабостью к хвале, которой награждают умелую и заботливую хозяйку, — с неподдельным радушием и в восторге от мысли, которая посетила ее, Эмма принялась хлопотать за столом и, зная привычку своих гостей рано ложиться спать, а также их благовоспитанную сдержанность в обществе, с особым усердием потчевала их фрикасе из цыплят и устрицами, запеченными в раковинах. Upon such occasions poor Mr. Woodhouses feelings were in sad warfare. Бедный мистер Вудхаус, как обычно в подобных случаях, раздираем был противоречивыми чувствами. He loved to have the cloth laid, because it had been the fashion of his youth, but his conviction of suppers being very unwholesome made him rather sorry to see any thing put on it; and while his hospitality would have welcomed his visitors to every thing, his care for their health made him grieve that they would eat. Он любил угощать друзей за своим столом, ибо таков был обычай его молодости, но уверенность, что ужинать не полезно, заставляла его морщиться при виде каждого нового блюда; из хлебосольства он счастлив был бы накормить гостей до отвала — из тревоги за их здоровье огорчался, видя, как они отдают должное его угощенью. Such another small basin of thin gruel as his own was all that he could, with thorough self-approbation, recommend; though he might constrain himself, while the ladies were comfortably clearing the nicer things, to say:
Единственное, что он мог бы рекомендовать им со спокойной совестью, — это мисочку жидкой овсяной каши, вроде той, которая стояла перед ним самим, однако, глядя, как его гостьи преспокойно уплетают более лакомые яства, он довольствовался замечаниями, вроде: "Mrs. Bates, let me propose your venturing on one of these eggs. — Мисс Бейтс, я рекомендовал бы вам отведать яичко.
An egg boiled very soft is not unwholesome. От яйца всмятку не может быть большого вреда. Serle understands boiling an egg better than any body. I would not recommend an egg boiled by any body else; but you need not be afraid, they are very small, you see—one of our small eggs will not hurt you. Никто так не умеет сварить яйцо, как наш Сэрли, я никогда не предложил бы вам яйцо, сваренное не им… Да вы не бойтесь — видите, какие они мелкие, — одно маленькое яичко, это не беда. Miss Bates, let Emma help you to a little bit of tart—a very little bit. Мисс Бейтс, если позволите, Эмма отрежет вам кусочек сладкого пирожка — совсем крошечный. Ours are all apple-tarts. У нас пекут пироги только со свежими яблоками, можете не опасаться. You need not be afraid of unwholesome preserves here. Все, что заготовлено впрок, нездорово. I do not advise the custard. Крем?
Не советую. Mrs. Goddard, what say you to half a glass of wine? Миссис Годдард, полрюмочки вина — что вы скажете?
A small half-glass, put into a tumbler of water? Меньше половины, а остальное дольем водой? I do not think it could disagree with you." Я полагаю, от такой малости здоровье ваше не пострадает.
Emma allowed her father to talk—but supplied her visitors in a much more satisfactory style, and on the present evening had particular pleasure in sending them away happy. Эмма не мешала отцу говорить, а сама тем временем подкладывала и подливала гостям щедрой рукою; в этот вечер ей было как никогда приятно доставить им удовольствие. The happiness of Miss Smith was quite equal to her intentions. В отношении мисс Смит это вполне ей удалось. Miss Woodhouse was so great a personage in Highbury, that the prospect of the introduction had given as much panic as pleasure; but the humble, grateful little girl went off with highly gratified feelings, delighted with the affability with which Miss Woodhouse had treated her all the evening, and actually shaken hands with her at last! Мисс Вудхаус была в Хайбери такою важной персоной, что перспектива быть представленной ей вызвала в душе мисс Смит столько же смятения, сколько радости, — но, покидая ее дом, маленькая смиренница была наверху блаженства, исполненная благодарности к мисс Вудхаус, которая так обласкала ее в этот вечер и даже пожала ей руку на прощанье! CHAPTER IV Глава 4
Harriet Smith's intimacy at Hartfield was soon a settled thing. В скором времени Гарриет Смит сделалась в Хартфилде своим человеком. Quick and decided in her ways, Emma lost no time in inviting, encouraging, and telling her to come very often; and as their acquaintance increased, so did their satisfaction in each other. Эмма, быстрая и решительная по природе, без отлагательства начала приглашать ее и приваживать, поощряя ее приходить чаще, и, по мере того как укреплялось их знакомство, возрастала и обоюдная приязнь. As a walking companion, Emma had very early foreseen how useful she might find her. Сколь полезной может оказаться мисс Смит как спутница во время прогулок, Эмма предвидела с самого начала. In that respect Mrs. Weston's loss had been important. В этом отношении утрата миссис Уэстон весьма была заметна. Her father never went beyond the shrubbery, where two divisions of the ground sufficed him for his long walk, or his short, as the year varied; and since Mrs. Weston's marriage her exercise had been too much confined. Родитель Эммы никогда не захаживал далее аллеи парка, которого ближняя или дальняя половина, смотря по времени года, служила ему границею прогулки, и Эмме после замужества мисс Тейлор очень недоставало моциона. She had ventured once alone to Randalls, but it was not pleasant; and a Harriet Smith, therefore, one whom she could summon at any time to a walk, would be a valuable addition to her privileges. Она отважилась как-то предпринять одну вылазку в Рэндалс, но нашла это неприятным, и в такой подруге, как Гарриет Смит, которую в любое время можно позвать на прогулку, видела ценное для себя приобретение. But in every respect, as she saw more of her, she approved her, and was confirmed in all her kind designs.
Впрочем, и во всех других отношениях чем ближе она узнавала ее, тем более одобряла и тем прочнее утверждалась в своих добродетельных замыслах. Harriet certainly was not clever, but she had a sweet, docile, grateful disposition, was totally free from conceit, and only desiring to be guided by any one she looked up to. Гарриет определенно не отличалась большим умом, но зато обладала легким, покладистым, благодарным нравом, не знала, что такое тщеславие, и с готовностью подчинялась руководительству того, которого почитала выше себя. Her early attachment to herself was very amiable; and her inclination for good company, and power of appreciating what was elegant and clever, shewed that there was no want of taste, though strength of understanding must not be expected. Привязанность ее к Эмме с первых же дней внушала умиление, а ее склонность к хорошему обществу, уменье достойно оценить изящество и изощренность в других выдавали хороший вкус, хотя напрасно было бы ждать глубины и тонкости от нее самой. Altogether she was quite convinced of Harriet Smith's being exactly the young friend she wanted—exactly the something which her home required. Словом, Эмма не сомневалась, что Гарриет Смит и есть та наперсница, которая ей надобна, — то самое, чего недостает ей в доме. Such a friend as Mrs. Weston was out of the question. Не миссис Уэстон, разумеется, — об этом не могло быть и речи. Two such could never be granted. Второй такой было не найти. Two such she did not want. Второй такой Эмма и не желала. It was quite a different sort of thing, a sentiment distinct and independent. То стояло особняком — то было чувство неповторимое, единственное. Mrs. Weston was the object of a regard which had its basis in gratitude and esteem. Миссис Уэстон была предметом любви, взращенной благодарностью и уважением. Harriet would be loved as one to whom she could be useful.
Гарриет будет дорога тем, что ей можно принести пользу.
For Mrs. Weston there was nothing to be done; for Harriet every thing. Для миссис Уэстон ничего нельзя было сделать; для Гарриет можно было сделать все. Her first attempts at usefulness were in an endeavour to find out who were the parents, but Harriet could not tell. Первые усилия Эммы принести пользу состояли в попытке установить, кто родители Гарриет, однако ей не удалось добиться толку. She was ready to tell every thing in her power, but on this subject questions were vain. Гарриет рада была бы сообщить все, что может, но расспросы в этом случае оказались тщетны. Emma was obliged to fancy what she liked—but she could never believe that in the same situation she should not have discovered the truth. Эмме оставалось воображать что угодно — она только не могла не думать, что сама в подобных обстоятельствах непременно выведала бы правду. Harriet had no penetration. Гарриет не отличалась пытливостью. She had been satisfied to hear and believe just what Mrs. Goddard chose to tell her; and looked no farther. Она довольствовалась тем, что почитала нужным сказать ей миссис Годдард — она слушала, верила и не задавалась вопросами. Mrs.
Goddard, and the teachers, and the girls and the affairs of the school in general, formed naturally a great part of the conversation—and but for her acquaintance with the Martins of Abbey-Mill Farm, it must have been the whole. Миссис Годдард, учительницы, пансионерки, вообще школьные дела занимали, естественно, большое место в ее разговоре — и заполнили бы его без остатка, когда бы не знакомое ей семейство Мартинов с фермы Эбби-Милл. But the Martins occupied her thoughts a good deal; she had spent two very happy months with them, and now loved to talk of the pleasures of her visit, and describe the many comforts and wonders of the place. К Мартинам мысли ее обращались постоянно; она провела у них два безоблачных месяца и любила рассказывать, какие удовольствия получила за это время и каких прелестей и чудес насмотрелась на ферме. Emma encouraged her talkativeness—amused by such a picture of another set of beings, and enjoying the youthful simplicity which could speak with so much exultation of Mrs. Martin's having "two parlours, two very good parlours, indeed; one of them quite as large as Mrs. Goddard's drawing-room; and of her having an upper maid who had lived five-and-twenty years with her; and of their having eight cows, two of them Alderneys, and one a little Welch cow, a very pretty little Welch cow indeed; and of Mrs. Martin's saying as she was so fond of it, it should be called her cow; and of their having a very handsome summer-house in their garden, where some day next year they were all to drink tea:—a very handsome summer-house, large enough to hold a dozen people." Эмма поощряла ее словоохотливость — ее развлекали эти картинки иной жизни и занимала юная простота, способная с таким жаром рассказывать, что у миссис Мартин в доме «две залы, отличнейшие залы — одна, право же, не уступает величиною гостиной миссис Годдард, и она держит экономку, которая живет у нее целых двадцать пять лет, а коров у них восемь, среди них две олдернейской породы и одна валлийской, прехорошенькая коровка, и миссис Мартин сказала, что раз ей так приглянулась эта коровушка, то ее следует называть отныне ее коровушкою, а в саду у них красивая беседка, и в будущем году все они как-нибудь пойдут туда пить чай, ужасно красивенькая беседка, и в ней без труда могут поместиться десять человек». For some time she was amused, without thinking beyond the immediate cause; but as she came to understand the family better, other feelings arose. Некоторое время Эмма предавалась своему развлечению, не задумываясь о том, что стоит за каждою фразой, то, получая все более полное представление о семействе Мартинов, мало-помалу прониклась новым чувством. She had taken up a wrong idea, fancying it was a mother and daughter, a son and son's wife, who all lived together; but when it appeared that the Mr. Martin, who bore a part in the narrative, and was always mentioned with approbation for his great good-nature in doing something or other, was a single man; that there was no young Mrs. Martin, no wife in the case; she did suspect danger to her poor little friend from all this hospitality and kindness, and that, if she were not taken care of, she might be required to sink herself forever. Ей казалось, что на ферме живут мать с дочерью, сын и его жена, но когда выяснилось, что мистер Мартин, который непременно присутствовал в рассказах и упоминался всякий раз с похвалою за добродетель, явленную в том или ином поступке, — что этот мистер Мартин холост и что молодой миссис Мартин, жены его, не существует, тогда заподозрила Эмма, чем угрожает бедняжке Гарриет все это гостеприимство и радушие, — и поняла, что если не взять ее под свою защиту, то ей не миновать уронить себя невозвратно. With this inspiriting notion, her questions increased in number and meaning; and she particularly led Harriet to talk more of Mr. Martin, and there was evidently no dislike to it. Одушевленная этою мыслью, она умножила число своих вопросов и углубила их, с умыслом побуждая Гарриет больше говорить о мистере Мартине, что явно не вызвало сопротивления. Harriet was very ready to speak of the share he had had in their moonlight walks and merry evening games; and dwelt a good deal upon his being so very good-humoured and obliging. Гарриет с великой охотою рассказывала о том, как он участвовал в прогулках при луне и веселых играх по вечерам, не забывая отмечать, сколь он приветлив и любезен. He had gone three miles round one day in order to bring her some walnuts, because she had said how fond she was of them, and in every thing else he was so very obliging. Однажды изъездил три мили вокруг, чтобы добыть ей грецких орехов, потому что она обмолвилась, как любит их, — да и во всем прочем он неизменно так был услужлив! He had his shepherd's son into the parlour one night on purpose to sing to her. Как-то вечером он позвал в залу сына своего пастуха затем лишь, чтобы мальчик пел для нее. She was very fond of singing. Она ужасно как любит пение. He could sing a little himself. Он и сам недурно поет. She believed he was very clever, and understood every thing.
Вообще он, кажется, умеет и понимает все на свете.
He had a very fine flock, and, while she was with them, he had been bid more for his wool than any body in the country. Овцы у него отборные — в бытность ее на ферме никому в округе не предлагали такую высокую цену за шерсть, как ему. She believed every body spoke well of him. Ни от кого не слыхала она о нем ничего, кроме хорошего. His mother and sisters were very fond of him. Мать и сестры души в нем не чают. Mrs. Martin had told her one day (and there was a blush as she said it,) that it was impossible for any body to be a better son, and therefore she was sure, whenever he married, he would make a good husband. Миссис Мартин однажды сказала ей — говоря это, Гарриет зарделась, — что лучшего сына и вообразить невозможно и она уверена, что он станет примерным супругом, когда женится. Not that she wanted him to marry. Она, впрочем, вовсе не жаждет, чтобы он женился. She was in no hurry at all. Торопиться незачем. "Well done, Mrs. Martin!" thought Emma. «Ловко, миссис Мартин! — подумала Эмма. "You know what you are about." — Вы свое дело знаете». "And when she had come away, Mrs. Martin was so very kind as to send Mrs. Goddard a beautiful goose—the finest goose Mrs. Goddard had ever seen. А когда она уезжала, то миссис Мартин была столь добра, что послала миссис Годдард отменного гуся — миссис Годдард в жизни не видывала такого славного гуся! Mrs. Goddard had dressed it on a Sunday, and asked all the three teachers, Miss Nash, and Miss Prince, and Miss Richardson, to sup with her." Она изжарила его в воскресенье и пригласила к ужину всех трех учительниц — мисс Нэш, мисс Принс и мисс Ричардсон. "Mr. Martin, I suppose, is not a man of information beyond the line of his own business? — Мистер Мартин, я полагаю, человек, не слишком сведущий в тех предметах, кои не входят в круг его занятий. He does not read?" Он не привержен к чтению?
"Oh yes!—that is, no—I do not know—but I believe he has read a good deal—but not what you would think any thing of. — Ах, напротив! А впрочем, нет… не знаю… но, по-моему, он изрядно начитан — только в ваших глазах такого рода чтение мало что значит. He reads the Agricultural Reports, and some other books that lay in one of the window seats—but he reads all them to himself. Он читает «Земледельческие ведомости» и другие книжки, сложенные на диванчике у окна, — эти он читает про себя. But sometimes of an evening, before we went to cards, he would read something aloud out of the Elegant Extracts, very entertaining. А по вечерам, прежде нежели нам садиться за карты, читает и вслух «Извлечения из изящной словесности» — чудо, как интересно. And I know he has read the Vicar of Wakefield. «Векфилдского священника» он читал, я знаю, а такие книжки, как He never read the Romance of the Forest, nor The Children of the Abbey. «Лесной роман» и «Дети аббатства», — нет [4]. He had never heard of such books before I mentioned them, but he is determined to get them now as soon as ever he can." Про эти книги он и не слыхивал, покуда я не помянула их, но теперь непременно постарается раздобыть их как можно скорее. The next question was— Следующий вопрос был: "What sort of looking man is Mr. Martin?" — А каков он собою, этот мистер Мартин? "Oh! not handsome—not at all handsome. — Ах, не красавец — ничуть не бывало! I thought him very plain at first, but I do not think him so plain now. Вначале он показался мне страх как неказист, но теперь таковым не кажется. One does not, you know, after a time. Это, вы знаете, со временем проходит. But did you never see him? Но разве вы не видели его? He is in Highbury every now and then, and he is sure to ride through every week in his way to Kingston. Он то и дело наведывается в Хайбери, а каждую неделю непременно проезжает мимо по дороге в Кингстон. He has passed you very often." Вы много раз ему встречались по пути. "That may be, and I may have seen him fifty times, but without having any idea of his name. — Да, возможно, — и может статься, сама видела его сто раз, не имея понятия, как его зовут. A young farmer, whether on horseback or on foot, is the very last sort of person to raise my curiosity. Молодой фермер, будь он конный или пеший, — не тот человек, который способен возбудить во мне любопытство. The yeomanry are precisely the order of people with whom I feel I can have nothing to do. Крестьяне средней руки — это сословие, с которым у меня не может быть ничего общего. A degree or two lower, and a creditable appearance might interest me; I might hope to be useful to their families in some way or other. Почтенный селянин ступенькой-другою ниже мог бы еще привлечь мой интерес, его семейству можно было бы надеяться принести ту или иную пользу. But a farmer can need none of my help, and is, therefore, in one sense, as much above my notice as in every other he is below it." Фермер же нисколько не нуждается в моей помощи и потому стоит в одном смысле чересчур высоко, а во всяком ином — слишком низко для моего внимания. "To be sure. — Это верно. Oh yes! It is not likely you should ever have observed him; but he knows you very well indeed—I mean by sight." Да, вы едва ли могли его заметить, но он-то знает вас прекрасно — со стороны, я хочу сказать. "I have no doubt of his being a very respectable young man. — Не сомневаюсь, что он весьма порядочный молодой человек. I know, indeed, that he is so, and, as such, wish him well. Более того, я доподлинно знаю это и потому желаю ему добра. What do you imagine his age to be?" Как вы думаете, сколько ему лет?
"He was four-and-twenty the 8th of last June, and my birthday is the 23rd just a fortnight and a day's difference—which is very odd." — Восьмого июня минуло двадцать четыре, а день моего рождения двадцать третьего — ровно две недели и один день разницы! Не удивительно ли! "Only four-and-twenty. — Только двадцать четыре года. That is too young to settle. В такие лета рано обзаводиться семьею. His mother is perfectly right not to be in a hurry. Его мать совершенно права, что не торопится. They seem very comfortable as they are, and if she were to take any pains to marry him, she would probably repent it. Им и без этого хорошо, мне кажется, и если бы она теперь постаралась женить его, то после, верно, пожалела бы. Six years hence, if he could meet with a good sort of young woman in the same rank as his own, with a little money, it might be very desirable." Вот если бы лет через шесть нашлась для него подходящая девушка того же круга, и с деньгами, тогда это было бы вполне уместно. "Six years hence! — Лет через шесть! Dear Miss Woodhouse, he would be thirty years old!" Помилуйте, мисс Вудхаус, ему будет тридцать! "Well, and that is as early as most men can afford to marry, who are not born to an independence. — Ну что ж, ранее этого мужчина чаще всего и не может позволить себе жениться, если не рожден с независимым состоянием. Mr. Martin, I imagine, has his fortune entirely to make—cannot be at all beforehand with the world. Мистеру Мартину, как я понимаю, только еще предстоит нажить капитал — он, должно быть, совсем не богат. Whatever money he might come into when his father died, whatever his share of the family property, it is, I dare say, all afloat, all employed in his stock, and so forth; and though, with diligence and good luck, he may be rich in time, it is next to impossible that he should have realised any thing yet." Те деньги, которые достались ему после смерти отца, та доля семейного имущества, которая принадлежит ему, — все это, вероятно, пущено в дело, вложено в скот и так далее, и, хотя со временем, при должном усердии и удаче, он может разбогатеть, весьма сомнительно, чтобы он уже теперь получал чистый доход. "To be sure, so it is. — Наверное, правда ваша. But they live very comfortably. Но живут они в полном довольстве. They have no indoors man, else they do not want for any thing; and Mrs. Martin talks of taking a boy another year." Разве что не держат в доме мужской прислуги, да и то миссис Мартин подумывает взять мальчика на будущий год, — а так они ни в чем не ведают нужды.
"I wish you may not get into a scrape, Harriet, whenever he does marry;—I mean, as to being acquainted with his wife—for though his sisters, from a superior education, are not to be altogether objected to, it does not follow that he might marry any body at all fit for you to notice. — Как бы вам, Гарриет, не попасть в неловкое положение, когда он все-таки женится — я говорю о знакомстве с его женою; сестры еще куда ни шло, они хотя бы изрядно образованны, но отсюда не следует, что он непременно женится на особе, достойной вашего внимания. The misfortune of your birth ought to make you particularly careful as to your associates. Досадные обстоятельства рождения вашего обязывают вас к сугубой щепетильности в выборе знакомых. There can be no doubt of your being a gentleman's daughter, and you must support your claim to that station by every thing within your own power, or there will be plenty of people who would take pleasure in degrading you." Вы — дочь человека высшего круга, в этом нет сомнений, и должны всеми способами, доступными вам, подтверждать свою принадлежность к этому кругу, иначе всегда сыщутся люди, которые рады будут принизить вас. "Yes, to be sure, I suppose there are. — Да, конечно, — как им не сыскаться. But while I visit at Hartfield, and you are so kind to me, Miss Woodhouse, I am not afraid of what any body can do." Но покуда я вхожа в Хартфилд и вы так ко мне добры, мисс Вудхаус, меня никто и ничто не страшит. "You understand the force of influence pretty well, Harriet; but I would have you so firmly established in good society, as to be independent even of Hartfield and Miss Woodhouse. — Вы, я вижу, понимаете, Гарриет, какую силу имеет покровительство влиятельного лица, однако я желала бы для вас столь прочного положения в хорошем обществе, чтобы вам не зависеть даже от Хартфилда и мисс Вудхаус. I want to see you permanently well connected, and to that end it will be advisable to have as few odd acquaintance as may be; and, therefore, I say that if you should still be in this country when Mr. Martin marries, I wish you may not be drawn in by your intimacy with the sisters, to be acquainted with the wife, who will probably be some mere farmer's daughter, without education." Я хочу постоянно видеть вас в подобающем окружении — а для этого разумно было бы по возможности избегать ненужных связей, и потому я говорю, что если вы все еще будете в здешних краях, когда мистер Мартин женится, то не хотелось бы, чтобы дружба ваша с его сестрами вынудила вас к знакомству с его женою, которой станет скорее всего необразованная дочка простого фермера. "To be sure. Yes. — Да.
Разумеется. Not that I think Mr. Martin would ever marry any body but what had had some education—and been very well brought up. Правда, я думаю, что если мистер Мартин женится, то не иначе как на девушке с образованием — и очень хорошо воспитанной. However, I do not mean to set up my opinion against yours—and I am sure I shall not wish for the acquaintance of his wife. А впрочем, я не собираюсь оспаривать ваше мнение и вовсе не намерена искать знакомства с его женой. I shall always have a great regard for the Miss Martins, especially Elizabeth, and should be very sorry to give them up, for they are quite as well educated as me. Я всегда буду высоко ценить барышень Мартин, в особенности Элизабет, и мне очень было бы жаль расстаться с ними, тем более что они нисколько не уступают мне в образованности. But if he marries a very ignorant, vulgar woman, certainly I had better not visit her, if I can help it." И все же, если он женится на какой-нибудь неученой простушке, мне лучше будет не посещать ее без крайней надобности. Emma watched her through the fluctuations of this speech, and saw no alarming symptoms of love. Эмма следила за переходами этой речи и не усматривала в ней тревожных признаков любовного недуга. The young man had been the first admirer, but she trusted there was no other hold, and that there would be no serious difficulty, on Harriet's side, to oppose any friendly arrangement of her own. Молодой фермер, как подозревала Эмма, был первый поклонник, и только, не значил ничего большего, и она не предвидела серьезных трудностей — Гарриет не станет противиться тому, чтобы она по дружбе устроила ее судьбу. They met Mr. Martin the very next day, as they were walking on the Donwell road. На другой же день, прогуливаясь по Донуэллской дороге, они встретили мистера Мартина. He was on foot, and after looking very respectfully at her, looked with most unfeigned satisfaction at her companion. Он шел пешком и, почтительно поглядев на нее, с нескрываемым удовольствием перевел взгляд на ее спутницу. Emma was not sorry to have such an opportunity of survey; and walking a few yards forward, while they talked together, soon made her quick eye sufficiently acquainted with Mr. Robert Martin. Эмма была только рада возможности рассмотреть его, и, покуда они разговаривали, она, пройдя несколько шагов вперед, острым глазом учинила мистеру Роберту Мартину осмотр. His appearance was very neat, and he looked like a sensible young man, but his person had no other advantage; and when he came to be contrasted with gentlemen, she thought he must lose all the ground he had gained in Harriet's inclination. Он был опрятно одет и вид имел смышленый, однако сверх этого не был отмечен ни единым личным преимуществом и при сравнении с настоящим джентльменом, решила она, должен был без остатка утратить завоеванную им благосклонность Гарриет. Harriet was not insensible of manner; she had voluntarily noticed her father's gentleness with admiration as well as wonder. Гарриет не была бесчувственна к манерам, недаром она не только с изумлением, но и с восхищением отмечала учтивость ее отца. Mr. Martin looked as if he did not know what manner was. Мистер Мартин, похоже было, понятия не имел о том, что такое хорошие манеры. They remained but a few minutes together, as Miss Woodhouse must not be kept waiting; and Harriet then came running to her with a smiling face, and in a flutter of spirits, which Miss Woodhouse hoped very soon to compose. Они постояли вдвоем лишь несколько минут, ибо негоже было задерживать мисс Вудхаус; затем Гарриет подбежала к ней с улыбкой на лице и в смятении чувств, которое мисс Вудхаус надеялась унять в самом скором времени.
"Only think of our happening to meet him!—How very odd! — Подумать только, что нам привелось с ним встретиться! Удивительно! It was quite a chance, he said, that he had not gone round by Randalls. Он говорит, что по чистой случайности не пошел через Рэндалс! He did not think we ever walked this road. Он и не знал, что мы ходим гулять по этой дороге. He thought we walked towards Randalls most days. Он думал, мы обыкновенно ходим по направлению к Рэндалсу. He has not been able to get the Romance of the Forest yet.
А книжку «Лесной роман» он покамест еще не раздобыл. He was so busy the last time he was at Kingston that he quite forgot it, but he goes again to-morrow. Когда ездил в Кингстон последний раз, то был так занят, что совсем позабыл о ней, но завтра едет опять. So very odd we should happen to meet! Нет, это, право же, удивительно, что мы повстречали его! Well, Miss Woodhouse, is he like what you expected? Ну что, мисс Вудхаус, таков ли он, как вы ожидали?
What do you think of him? Что вы думаете о нем? Do you think him so very plain?" Так ли уж он невзрачен, на ваш взгляд? "He is very plain, undoubtedly—remarkably plain:—but that is nothing compared with his entire want of gentility. — Без сомненья, невзрачен — чрезвычайно, — но это бы еще не беда, когда б не полное отсутствие в нем хорошего тона. I had no right to expect much, and I did not expect much; but I had no idea that he could be so very clownish, so totally without air. Я не имела причины ожидать многого — я многого и не ожидала, но я не могла сообразить, что он столь неотесан, столь безнадежно непрезентабелен. I had imagined him, I confess, a degree or two nearer gentility." Признаться, я рассчитывала увидеть в нем хоть немного больше породы. "To be sure," said Harriet, in a mortified voice, "he is not so genteel as real gentlemen." — Да, конечно, — возразила Гарриет, уязвленная, — по сравнению с природным джентльменом, породы в нем меньше. "I think, Harriet, since your acquaintance with us, you have been repeatedly in the company of some such very real gentlemen, that you must yourself be struck with the difference in Mr. Martin. — Мне думается, Гарриет, с тех пор, как вы сблизились с нами, вам не единожды случалось бывать в обществе природных джентльменов, и вам самой должно было броситься в глаза отличие от них мистера Мартина. At Hartfield, you have had very good specimens of well educated, well bred men. В Хартфилде вы имели возможность составить себе представление о том, каков должен быть образованный, благовоспитанный мужчина. I should be surprized if, after seeing them, you could be in company with Mr. Martin again without perceiving him to be a very inferior creature—and rather wondering at yourself for having ever thought him at all agreeable before. Странно, если бы после этого вы, находясь в обществе мистера Мартина, не распознали бы в нем существо низшего порядка и не спросили себя с недоумением, как могли когда-то счесть его привлекательным. Do not you begin to feel that now? Разве вы уже не почувствовали это? Were not you struck? И вас ничто в нем не поразило? I am sure you must have been struck by his awkward look and abrupt manner, and the uncouthness of a voice which I heard to be wholly unmodulated as I stood here." Вас, я уверена, должны были поразить и нескладная фигура его, и угловатые движения, и этот резкий голос, который достигал даже до меня, ибо его не потрудились понизить. "Certainly, he is not like Mr. Knightley. — Разумеется, до такого, как мистер Найтли, ему далеко. He has not such a fine air and way of walking as Mr. Knightley. Нет у него ни благородной осанки мистера Найтли, ни его походки. I see the difference plain enough. Я хорошо вижу разницу. But Mr. Knightley is so very fine a man!" Но ведь с мистером Найтли трудно равняться!
"Mr. Knightley's air is so remarkably good that it is not fair to compare Mr. Martin with him. — У мистера Найтли весь облик исполнен такого благородства, что равнять мистера Мартина с ним было бы несправедливо. You might not see one in a hundred with gentleman so plainly written as in Mr. Knightley. Такой, как мистер Найтли, сыщется, может быть, один из ста, столь явственно на нем написано: «джентльмен». But he is not the only gentleman you have been lately used to.
Но вы не только с ним одним встречались последнее время. What say you to Mr. Weston and Mr. Elton? Что скажете вы о мистере Уэстоне и мистере Элтоне? Compare Mr. Martin with either of them. Попробуйте-ка сравнить мистера Мартина с ними. Compare their manner of carrying themselves; of walking; of speaking; of being silent. Сравните манеру держаться, ходить, разговаривать, молчать. You must see the difference." Различие должно быть очевидно для вас. "Oh yes!—there is a great difference. — О да! Различие есть, и немалое. But Mr. Weston is almost an old man. Но мистер Уэстон уже почти старик. Mr. Weston must be between forty and fifty." Мистеру Уэстону, вероятно, за сорок, около пятидесяти. "Which makes his good manners the more valuable. — Тем более ценно, что у него хорошие манеры. The older a person grows, Harriet, the more important it is that their manners should not be bad; the more glaring and disgusting any loudness, or coarseness, or awkwardness becomes. Чем человек старше, Гарриет, тем в нем важнее умение вести себя — тем заметнее и отвратительнее становятся несдержанность, грубость, неловкость. What is passable in youth is detestable in later age. То, что сходит человеку в молодости, отталкивает от него под старость. Mr. Martin is now awkward and abrupt; what will he be at Mr. Weston's time of life?" Мистер Мартин и теперь неловок и резок, каков же будет он в возрасте мистера Уэстона? "There is no saying, indeed," replied Harriet rather solemnly. — В самом деле, как знать! — отозвалась с серьезным видом Гарриет. "But there may be pretty good guessing. — Знать нельзя, но можно догадываться. He will be a completely gross, vulgar farmer, totally inattentive to appearances, and thinking of nothing but profit and loss." Окончательно огрубеет, опростится, станет мужик мужиком — пренебрежет благоприличием и будет держать в голове одни лишь барыши да убытки. "Will he, indeed? — Неужели? That will be very bad." Это и впрямь будет скверно. "How much his business engrosses him already is very plain from the circumstance of his forgetting to inquire for the book you recommended. — Он и теперь уже в такой мере поглощен заботами о своей ферме, что забыл спросить себе книжку, которую вы хвалили. He was a great deal too full of the market to think of any thing else—which is just as it should be, for a thriving man. Помыслы о купле-продаже вытеснили из памяти его все остальное — как и пристало человеку, который стремится преуспеть в делах. What has he to do with books? Что такому до книг? And I have no doubt that he will thrive, and be a very rich man in time—and his being illiterate and coarse need not disturb us." И он непременно преуспеет в делах, не сомневаюсь, и разбогатеет со временем, — а что останется при этом невежествен и груб, так нас это не должно тревожить. "I wonder he did not remember the book"—was all Harriet's answer, and spoken with a degree of grave displeasure which Emma thought might be safely left to itself. — Не понимаю, как он мог не вспомнить про книгу, — только и молвила в ответ Гарриет с важностью и неудовольствием, которым, решила Эмма, можно спокойно было предоставить вызревать и давать плоды. She, therefore, said no more for some time. Поэтому она какое-то время хранила молчание. Her next beginning was, Затем нарушила его: "In one respect, perhaps, Mr. Elton's manners are superior to Mr. Knightley's or Mr. Weston's. — В одном отношении, пожалуй, как мистер Найтли, так и мистер Уэстон уступают манерою держаться мистеру Элтону.
They have more gentleness. Он любезнее их. They might be more safely held up as a pattern. Его манеры скорее можно поставить в пример другим. There is an openness, a quickness, almost a bluntness in Mr. Weston, which every body likes in him, because there is so much good-humour with it—but that would not do to be copied. Мистера Уэстона отличает откровенность, непосредственность, порой граничащая с бесцеремонностью, и в нем эти качества всем нравятся, ибо им сопутствует бесконечное добродушие, — однако они не могут служить образцом для подражания. Neither would Mr. Knightley's downright, decided, commanding sort of manner, though it suits him very well; his figure, and look, and situation in life seem to allow it; but if any young man were to set about copying him, he would not be sufferable. Точно так же, как и манеры, свойственные мистеру Найтли, прямолинейному, решительному, властному, — хотя к нему они подходят как нельзя лучше — при его фигуре, осанке, при том положении, которое он занимает, они позволительны, но вздумай их перенять человек помоложе, и он сделался бы несносен. On the contrary, I think a young man might be very safely recommended to take Mr. Elton as a model. И напротив, всякому молодому человеку можно смело посоветовать взять себе за образец мистера Элтона.
Mr. Elton is good-humoured, cheerful, obliging, and gentle.
Мистер Элтон незлобив, покладист, обязателен и любезен.
He seems to me to be grown particularly gentle of late. А в последнее время, мне кажется, стал вдвойне любезен.
I do not know whether he has any design of ingratiating himself with either of us, Harriet, by additional softness, but it strikes me that his manners are softer than they used to be. Не знаю, Гарриет, кроется ли здесь умысел произвести впечатление на одну из нас, но только я примечаю, что никогда еще манеры его не были столь умильны. If he means any thing, it must be to please you. И если это делается с умыслом, то, значит, в угоду вам. Did not I tell you what he said of you the other day?" Я вам не говорила, как отозвался он об вас на днях?
She then repeated some warm personal praise which she had drawn from Mr. Elton, and now did full justice to; and Harriet blushed and smiled, and said she had always thought Mr. Elton very agreeable. И она, не скупясь на краски, пересказала слова похвалы, которую вынудила от мистера Элтона; Гарриет зарделась, улыбнулась и сказала, что всегда отдавала должное его любезности. Mr. Elton was the very person fixed on by Emma for driving the young farmer out of Harriet's head. Мистер Элтон и был тот, которому, по выбору Эммы, назначалось изгнать из головы Гарриет мысли о молодом фермере. She thought it would be an excellent match; and only too palpably desirable, natural, and probable, for her to have much merit in planning it. Она решила, что это будет отличная пара — союз, столь несомненно желательный, естественный, возможный, что не так уж велика заслуга устроить его. She feared it was what every body else must think of and predict. Может статься, опасалась она, о нем думают, его предрекают все вокруг. It was not likely, however, that any body should have equalled her in the date of the plan, as it had entered her brain during the very first evening of Harriet's coming to Hartfield. Едва ли, впрочем, кто-либо мог оспаривать у нее первенство во времени, ибо она вынашивала этот план еще с того вечера, когда Гарриет впервые появилась в Хартфилде. The longer she considered it, the greater was her sense of its expediency. Чем долее она его обдумывала, тем глубже проникалась ощущением его целесообразности. Mr. Elton's situation was most suitable, quite the gentleman himself, and without low connexions; at the same time, not of any family that could fairly object to the doubtful birth of Harriet. Положение мистера Элтона было самое подходящее — истый джентльмен, не отягощенный низким родством, но в то же время и не столь родовитый, чтобы сомнительное происхождение Гарриет могло вызвать нарекания со стороны его семейства.
He had a comfortable home for her, and Emma imagined a very sufficient income; for though the vicarage of Highbury was not large, he was known to have some independent property; and she thought very highly of him as a good-humoured, well-meaning, respectable young man, without any deficiency of useful understanding or knowledge of the world. Он мог предложить ей прекрасный дом и, как полагала Эмма, полный достаток, ибо хотя доходы викария в Хайбери были невелики, но все знали, что он помимо того владеет порядочным состоянием; о нем самом она составила себе весьма лестное мнение как о благожелательном, добропорядочном, достойном молодом человеке, не лишенном должной сметливости и знания света.
She had already satisfied herself that he thought Harriet a beautiful girl, which she trusted, with such frequent meetings at Hartfield, was foundation enough on his side; and on Harriet's there could be little doubt that the idea of being preferred by him would have all the usual weight and efficacy. Она уже удостоверилась, что красота Гарриет не осталась им не замеченной, и видела в этом для него — при возможности часто встречаться с Гарриет в Хартфилде — многообещающее начало; что же до Гарриет, то на нее, без сомненья, произведет свое обычное безотказное действие та мысль, что ее предпочли другим. And he was really a very pleasing young man, a young man whom any woman not fastidious might like. И потом, он был в самом деле очень милый молодой человек — молодой человек, способный понравиться любой женщине, если только она не чересчур привередлива. He was reckoned very handsome; his person much admired in general, though not by her, there being a want of elegance of feature which she could not dispense with:—but the girl who could be gratified by a Robert Martin's riding about the country to get walnuts for her might very well be conquered by Mr. Elton's admiration. Его считали интересным, его наружность приводила в восхищение многих — правда, не ее, ибо чертам его недоставало утонченности, без которой она не мыслила себе красоты, — но девочка, которая радовалась тому, что какой-то Роберт Мартин изъездил округу, добывая для нее орехи, вряд ли могла устоять перед поклонением такого человека, как мистер Элтон. CHAPTER V Глава 5
"I do not know what your opinion may be, Mrs. Weston," said Mr. Knightley, "of this great intimacy between Emma and Harriet Smith, but I think it a bad thing."
— Не знаю, миссис Уэстон, какого мнения вы об этой задушевной близости между Эммой и Гарриет Смит, — сказал мистер Найтли, — но я о ней думаю дурно. "A bad thing! — Дурно?
Do you really think it a bad thing?—why so?" Вы в самом деле видите в ней дурное? Отчего же? "I think they will neither of them do the other any good." — По-моему, ни той, ни другой не будет от нее пользы. "You surprize me! — Вы меня удивляете! Emma must do Harriet good: and by supplying her with a new object of interest, Harriet may be said to do Emma good. Общество Эммы безусловно полезно для Гарриет, а Гарриет по-своему полезна для Эммы, вносит в жизнь ее нечто новое и интересное. I have been seeing their intimacy with the greatest pleasure. Я наблюдаю за дружбою между ними с величайшим удовольствием. How very differently we feel!—Not think they will do each other any good! Как мы по-разному смотрим на вещи! This will certainly be the beginning of one of our quarrels about Emma, Mr. Knightley." Думать, что им не будет друг от друга пользы! Определенно, мистер Найтли, нам с вами не миновать опять поссориться из-за Эммы. "Perhaps you think I am come on purpose to quarrel with you, knowing Weston to be out, and that you must still fight your own battle." — Вы, чего доброго, вообразили, что я затем и пожаловал сюда, чтобы затеять ссору с вами, зная, что Уэстона нет дома и вам придется самой постоять за себя. "Mr. Weston would undoubtedly support me, if he were here, for he thinks exactly as I do on the subject. — Мистер Уэстон непременно поддержал бы меня, будь он дома, потому что его мнение в точности совпадает с моим.
We were speaking of it only yesterday, and agreeing how fortunate it was for Emma, that there should be such a girl in Highbury for her to associate with. Мы вчера только говорили, как это удачно, что в Хайбери живет девица, которая может составить общество для Эммы. Mr. Knightley, I shall not allow you to be a fair judge in this case. Вас, мистер Найтли, я не назову в этом случае беспристрастным судьею. You are so much used to live alone, that you do not know the value of a companion; and, perhaps no man can be a good judge of the comfort a woman feels in the society of one of her own sex, after being used to it all her life. Вы так приучились жить один, что не знаете, сколь дорог может быть товарищ — да и потом, пожалуй, мужчине вообще не дано судить, сколько для женщины отрады в обществе другой женщины, ежели она сызмальства привыкла иметь его. I can imagine your objection to Harriet Smith. Я представляю себе, каковы ваши возражения против Гарриет Смит. She is not the superior young woman which Emma's friend ought to be. Она не обладает духовным совершенством, которое естественно предположить в подруге Эммы. But on the other hand, as Emma wants to see her better informed, it will be an inducement to her to read more herself. Но с другой стороны, поскольку Эмма желала бы видеть ее более осведомленной, это может послужить для нее самой побуждением больше читать.
They will read together. Они станут читать вдвоем. She means it, I know." Я знаю, Эмма намерена серьезно заняться чтением. "Emma has been meaning to read more ever since she was twelve years old. — Эмма намерена серьезно заняться чтением с тех пор, как ей сровнялось двенадцать. I have seen a great many lists of her drawing-up at various times of books that she meant to read regularly through—and very good lists they were—very well chosen, and very neatly arranged—sometimes alphabetically, and sometimes by some other rule. Много я повидал списков книг для систематического чтения, составленных Эммою в разное время, — и каких списков, один лучше другого, — что выбор, что расположение — тут в алфавитном порядке, там сообразно иному! The list she drew up when only fourteen—I remember thinking it did her judgment so much credit, that I preserved it some time; and I dare say she may have made out a very good list now. Запомнился мне один список, составленный ею в совсем еще нежном возрасте, на пятнадцатом году, — я даже хранил его какое-то время — какую честь делал он ее суждению и вкусу! Так что теперь, надо полагать, она составила и подавно отменный список. But I have done with expecting any course of steady reading from Emma. Да только я теперь разуверился, что Эмма способна осилить курс основательного чтения. She will never submit to any thing requiring industry and patience, and a subjection of the fancy to the understanding. Ей никогда не подчинить себя ничему, что требует усидчивости и терпения, в чем надобно смирять фантазию перед рассудком. Where Miss Taylor failed to stimulate, I may safely affirm that Harriet Smith will do nothing.—You never could persuade her to read half so much as you wished.—You know you could not." Там, где тщетны оказались усилия мисс Тейлор, Гарриет Смит не преуспеть. Ведь как вы с нею ни бились, она читала по крайней мере вдвое меньше, нежели вы хотели. Признайтесь, что это правда. "I dare say," replied Mrs. Weston, smiling, "that I thought so then;—but since we have parted, I can never remember Emma's omitting to do any thing I wished." — Тогда я, возможно, и считала так, но, с тех пор как мы разлучились, не могу вспомнить ни одного случая, когда бы Эмма не исполнила того, что я хотела. "There is hardly any desiring to refresh such a memory as that,"—said Mr. Knightley, feelingly; and for a moment or two he had done. — Ну что ж, такого рода память освежать грешно. — Мистер Найтли помолчал. "But I," he soon added, "who have had no such charm thrown over my senses, must still see, hear, and remember. — Но я, — прибавил он через минуту, — которого чувства не подвластны подобным чарам, вижу, слышу и помню все так, как есть. Emma is spoiled by being the cleverest of her family. Эмму испортило то, что она самая смышленая в своем семействе. At ten years old, she had the misfortune of being able to answer questions which puzzled her sister at seventeen. В десять лет она, к несчастью, легко отвечала на вопросы, которые сестру ее в семнадцать ставили в тупик.
She was always quick and assured: Isabella slow and diffident. Она всегда была сметлива и бойка, а Изабелла — туговата на понятие и несмела. And ever since she was twelve, Emma has been mistress of the house and of you all. И притом, с двенадцати лет Эмма сделалась хозяйкою в доме и госпожой над всеми вами. In her mother she lost the only person able to cope with her. Единое существо, могущее справиться с нею, она потеряла, лишившись матери. She inherits her mother's talents, and must have been under subjection to her." Это от матери унаследовала она свои способности и ее, по-видимому, слушалась. "I should have been sorry, Mr. Knightley, to be dependent on your recommendation, had I quitted Mr. Woodhouse's family and wanted another situation; I do not think you would have spoken a good word for me to any body. — Хороша бы я была, мистер Найтли, когда бы, покинув семейство мистера Вудхауса, искала себе другое место и вынуждена была полагаться на вашу рекомендацию — думаю, у вас не нашлось бы для меня доброго слова. I am sure you always thought me unfit for the office I held."
Я уверена, вы всегда считали, что я не подхожу для своей должности. "Yes," said he, smiling. — Верно, — сказал он улыбаясь. "You are better placed here; very fit for a wife, but not at all for a governess. — Вам более подходит быть здесь, быть женою, не гувернанткой. But you were preparing yourself to be an excellent wife all the time you were at Hartfield. Впрочем, время, проведенное в Хартфилде, было для вас приготовлением к тому, чтобы стать превосходной женой. You might not give Emma such a complete education as your powers would seem to promise; but you were receiving a very good education from her, on the very material matrimonial point of submitting your own will, and doing as you were bid; and if Weston had asked me to recommend him a wife, I should certainly have named Miss Taylor." Эмме вы, быть может, не дали столь полного образования, которое в силах были дать, зато сами получили весьма недурное образование от нее, научась, что так существенно в супружестве, подавлять собственную волю и делать то, что велят, — а потому, если бы Уэстон спросил у меня совета, кого взять в жены, я не колеблясь назвал бы ему мисс Тейлор. "Thank you. — Благодарю. There will be very little merit in making a good wife to such a man as Mr. Weston." Невелика заслуга быть хорошей женою такому мужу, как мистер Уэстон. "Why, to own the truth, I am afraid you are rather thrown away, and that with every disposition to bear, there will be nothing to be borne. — Хм, правду сказать, боюсь, что вы, отчасти, и впрямь пропадаете даром — видна полная готовность все вытерпеть, а терпеть-то и нечего. We will not despair, however. Однако погодим отчаиваться. Weston may grow cross from the wantonness of comfort, or his son may plague him." Уэстон от избытка благополучия еще может сделаться злобным ворчуном, а нет, так его доведет сынок. "I hope not that.—It is not likely. — Только не это, будемте надеяться! No, Mr. Knightley, do not foretell vexation from that quarter." Да и непохоже… Нет уж, мистер Найтли, не пророчьте вы нам эдаких страстей. "Not I, indeed. — Что вы, ни в коем случае. I only name possibilities. Я называю возможности, и только. I do not pretend to Emma's genius for foretelling and guessing. Я, в отличие от Эммы, не притязаю на обладание даром прорицать и предугадывать. I hope, with all my heart, the young man may be a Weston in merit, and a Churchill in fortune.—But Harriet Smith—I have not half done about Harriet Smith. От души надеюсь, что молодой человек будет не только богат, как Черчилл, но и достохвален, как Уэстон.
Однако ж вернемся к Гарриет Смит. Я отнюдь еще не покончил с Гарриет Смит. I think her the very worst sort of companion that Emma could possibly have. Так вот, худшего общества для Эммы, по-моему, нельзя и придумать. She knows nothing herself, and looks upon Emma as knowing every thing. Сама ничего не знает и оттого мнит, что Эмма знает все. She is a flatterer in all her ways; and so much the worse, because undesigned. Она воплощенная лесть, и тем более опасна, что о том не подозревает. Her ignorance is hourly flattery. Своим неведением она льстит ежечасно. How can Emma imagine she has any thing to learn herself, while Harriet is presenting such a delightful inferiority? Где уж Эмме задумываться о том, что в ее собственных познаниях есть пробелы, когда рядом — столь восхитительный образчик несовершенства? And as for Harriet, I will venture to say that she cannot gain by the acquaintance. Да и Гарриет тоже, осмелюсь утверждать, не может выиграть от такого знакомства. Hartfield will only put her out of conceit with all the other places she belongs to. Хартфилд лишь отобьет у нее охоту быть там, где ей место. She will grow just refined enough to be uncomfortable with those among whom birth and circumstances have placed her home. Она наберется хорошего тона ровно настолько, чтобы чувствовать себя чужой в среде, которая волею обстоятельств назначена ей от рождения. I am much mistaken if Emma's doctrines give any strength of mind, or tend at all to make a girl adapt herself rationally to the varieties of her situation in life.—They only give a little polish." Очень сомневаюсь, чтобы наставления, полученные от Эммы, могли сообщить молодой девушке твердость духа или помочь разумно применяться к превратностям судьбы. Они способны разве что сообщить ей лишь некоторый лоск. "I either depend more upon Emma's good sense than you do, or am more anxious for her present comfort; for I cannot lament the acquaintance. — Я либо более вас полагаюсь на здравый смысл Эммы, либо более озабочена тем, чтобы ей хорошо жилось, так как все же не вижу причин сожалеть об этом знакомстве. How well she looked last night!" Как чудесно выглядела Эмма вчера вечером! "Oh! you would rather talk of her person than her mind, would you? — А, так вам предпочтительнее толковать об ее внешности, не о существе! Very well; I shall not attempt to deny Emma's being pretty."
Ну что ж, не буду спорить, она и точно мила. "Pretty! say beautiful rather. — Мила! Скажите лучше — красива! Can you imagine any thing nearer perfect beauty than Emma altogether—face and figure?" Лицо, фигура — можно ли вообразить себе более совершенную красоту? "I do not know what I could imagine, but I confess that I have seldom seen a face or figure more pleasing to me than hers. — Что можно вообразить себе — разговор особый, но я готов признать, что редко кто лицом или фигурой нравился мне больше Эммы. But I am a partial old friend." Впрочем, я — старинный друг и оттого небеспристрастен. "Such an eye!—the true hazle eye—and so brilliant! regular features, open countenance, with a complexion! oh! what a bloom of full health, and such a pretty height and size; such a firm and upright figure!
— Что за глаза! Чистейший карий цвет — и что за блеск в них! Правильные черты, открытое выражение, а румянец!
Какое цветение безупречного здоровья! There is health, not merely in her bloom, but in her air, her head, her glance. Какой хороший рост, какая соразмерность сложения, какая крепкая, прямая фигура! One hears sometimes of a child being 'the picture of health;' now, Emma always gives me the idea of being the complete picture of grown-up health. Не только цвет лица выдает в Эмме здоровье, но и осанка, взгляд, посадка головы. She is loveliness itself. Порою слышишь, как о ребенке говорят, что он «пышет здоровьем», — так вот она, по-моему, именно пышет вся молодым здоровьем. Прелесть что такое! Mr. Knightley, is not she?" Не правда ли, мистер Найтли?
"I have not a fault to find with her person," he replied. — О внешности ее я могу отозваться только с похвалою, — отвечал он. "I think her all you describe. — Все ваши описания справедливы. I love to look at her; and I will add this praise, that I do not think her personally vain. Люблю смотреть на нее и, к чести ее, хочу прибавить, что она, по-моему, не тщеславится своей наружностью. Considering how very handsome she is, she appears to be little occupied with it; her vanity lies another way. Она так красива, а между тем это очень мало занимает ее, тщеславие ее иного свойства. Mrs. Weston, I am not to be talked out of my dislike of Harriet Smith, or my dread of its doing them both harm."
При всем том, миссис Уэстон, я продолжаю настаивать, что мне не нравится ее близость с Гарриет Смит, и я боюсь, как бы она не наделала им обеим вреда. "And I, Mr. Knightley, am equally stout in my confidence of its not doing them any harm. — А я, мистер Найтли, не менее вас тверда в убеждении, что никакого вреда от нее не будет. With all dear Emma's little faults, she is an excellent creature. Милая Эмма, при всех своих маленьких недостатках, — прекрасный человек. Where shall we see a better daughter, or a kinder sister, or a truer friend? Где еще видели вы такую преданную дочь, нежную сестру, такого верного друга? No, no; she has qualities which may be trusted; she will never lead any one really wrong; she will make no lasting blunder; where Emma errs once, she is in the right a hundred times." Нет-нет, у ней есть качества, на которые можно положиться — она никого не подтолкнет к тому, что в самом деле дурно, не совершит непоправимой оплошности. Эмма ошибется единожды, а права будет сто раз. "Very well; I will not plague you any more. — Ну хорошо, не стану более вас мучить. Emma shall be an angel, and I will keep my spleen to myself till Christmas brings John and Isabella. Пусть Эмма остается ангелом, а я буду держать свою брюзгливость при себе, покуда не настанет Рождество и не приедут Джон и Изабелла. John loves Emma with a reasonable and therefore not a blind affection, and Isabella always thinks as he does; except when he is not quite frightened enough about the children. Джон любит Эмму рассудочной и потому не слепою любовью, а Изабелла всегда и на все смотрит так же, как он, хотя подчас ей кажется, что он недостаточно Дрожит над детьми. I am sure of having their opinions with me." Уверен, что они разделят мое мнение. "I know that you all love her really too well to be unjust or unkind; but excuse me, Mr. Knightley, if I take the liberty (I consider myself, you know, as having somewhat of the privilege of speech that Emma's mother might have had) the liberty of hinting that I do not think any possible good can arise from Harriet Smith's intimacy being made a matter of much discussion among you. — Я знаю, все вы так любите ее, что не допустите по отношению к ней малейшей несправедливости или жестокости, и все же — простите, мистер Найтли, позволю себе заметить, ибо считаю, что, отчасти заменив ей мать, я вправе изъясняться с некоторой свободой, — что, если вы сделаете ее близкие отношения с Гарриет Смит предметом обсуждения, то от этого вряд ли будет большая польза. Pray excuse me; but supposing any little inconvenience may be apprehended from the intimacy, it cannot be expected that Emma, accountable to nobody but her father, who perfectly approves the acquaintance, should put an end to it, so long as it is a source of pleasure to herself. Не сердитесь, но даже предполагая, что от этих отношений может и правда произойти какая-то неловкость, нельзя рассчитывать, что Эмма, для которой никто не указ, кроме ее батюшки — а он вполне одобряет это знакомство, — положит им конец, пока они ей доставляют удовольствие. It has been so many years my province to give advice, that you cannot be surprized, Mr. Knightley, at this little remains of office." Моею обязанностью, мистер Найтли, столько лет было давать советы, что не удивляйтесь, если я сохранила привычку, порожденную моею должностью. "Not at all," cried he; — Отнюдь! — воскликнул мистер Найтли. "I am much obliged to you for it. — Я вам весьма за него обязан. It is very good advice, and it shall have a better fate than your advice has often found; for it shall be attended to." Это отличный совет, и его ждет лучшая участь, чем та, которая часто постигала ваши советы в прошлом, — ему последуют! "Mrs. John Knightley is easily alarmed, and might be made unhappy about her sister." — Супругу мистера Джона Найтли легко встревожить, она может огорчиться за нее. "Be satisfied," said he, — Не беспокойтесь, — сказал он. "I will not raise any outcry. — Я не буду смущать ничей покой. I will keep my ill-humour to myself. Не покажу виду, что недоволен. I have a very sincere interest in Emma. Мне глубоко небезразлична судьба Эммы. Isabella does not seem more my sister; has never excited a greater interest; perhaps hardly so great. Она внушает мне чувство столь же братское, как Изабелла, столь же — если не более — горячее участие. There is an anxiety, a curiosity in what one feels for Emma. Все, что относится к Эмме, трогает, возбуждает любопытство. I wonder what will become of her!" Что-то станется с нею в жизни, интересно мне знать!
"So do I," said Mrs. Weston gently, "very much." — Мне тоже, — мягко сказала миссис Уэстон, — и очень. "She always declares she will never marry, which, of course, means just nothing at all. — Она постоянно твердит, что не пойдет замуж, — это, понятно, одни разговоры. But I have no idea that she has yet ever seen a man she cared for. Но я не помню, чтобы из всех мужчин, которых она встречала, ей хоть один пришелся по душе. It would not be a bad thing for her to be very much in love with a proper object. А ей недурно было бы без памяти влюбиться в подходящего человека. I should like to see Emma in love, and in some doubt of a return; it would do her good. Хотелось бы мне увидеть Эмму влюбленной и не очень уверенной, что ей отвечают тем же, — это пошло бы ей на пользу. But there is nobody hereabouts to attach her; and she goes so seldom from home." Но только здесь поблизости ей увлечься некем, а из дому она отлучается так редко. "There does, indeed, seem as little to tempt her to break her resolution at present," said Mrs. Weston, "as can well be; and while she is so happy at Hartfield, I cannot wish her to be forming any attachment which would be creating such difficulties on poor Mr. Woodhouse's account. — Да, ей покамест и правда некем прельститься и некому поколебать ее решимость, — сказала миссис Уэстон, — впрочем, до поры до времени оно и к лучшему. Ей теперь так славно живется в Хартфилде, а привязанность подобного рода неизбежно создала бы массу трудностей из-за бедного мистера Вудхауса. I do not recommend matrimony at present to Emma, though I mean no slight to the state, I assure you." Я не спешила бы рекомендовать Эмме супружество, хотя вообще, поверьте, далека от намерения хулить институт брака. Part of her meaning was to conceal some favourite thoughts of her own and Mr. Weston's on the subject, as much as possible. Отчасти эти ее слова были попыткой скрыть известные соображения на сей счет, втайне взлелеянные ею и мистером Уэстоном. There were wishes at Randalls respecting Emma's destiny, but it was not desirable to have them suspected; and the quiet transition which Mr. Knightley soon afterwards made to В Рэндалсе питали свои особые надежды на устройство Эмминой судьбы, однако выдавать их не следовало, но по тому, с каким спокойствием мистер Найтли сразу же перешел к вопросу: "What does Weston think of the weather; shall we have rain?" convinced her that he had nothing more to say or surmise about Hartfield. «Ну, а что думает Уэстон о погоде — будет ли у нас дождь?» — она поняла, что ему нечего более сказать или заключить о положении дел в Хартфилде. CHAPTER VI Глава 6
Emma could not feel a doubt of having given Harriet's fancy a proper direction and raised the gratitude of her young vanity to a very good purpose, for she found her decidedly more sensible than before of Mr. Elton's being a remarkably handsome man, with most agreeable manners; and as she had no hesitation in following up the assurance of his admiration by agreeable hints, she was soon pretty confident of creating as much liking on Harriet's side, as there could be any occasion for. Эмма не сомневалась, что поступила правильно, дав помыслам Гарриет иное направление, и не напрасно пробудила в юной душе ее благодарное тщеславие, ибо в последнее время Гарриет сделалась определенно чувствительнее к тому, сколь привлекательна наружность мистера Элтона и сколь любезно обхождение его; она не замедлила подкрепить рассказы о том, что он пленен, лестными намеками и вскоре окончательно уверилась, что сумела внушить Гарриет должное к нему расположение. She was quite convinced of Mr. Elton's being in the fairest way of falling in love, if not in love already. Мистер же Элтон, по ее убеждению, если еще и не влюбился, то готов был влюбиться со дня на день. She had no scruple with regard to him. В отношении его совесть ее была спокойна. He talked of Harriet, and praised her so warmly, that she could not suppose any thing wanting which a little time would not add. Говоря о Гарриет, он расхваливал ее с таким жаром, что остальное, полагала она, было лишь делом времени, и самого скорого. His perception of the striking improvement of Harriet's manner, since her introduction at Hartfield, was not one of the least agreeable proofs of his growing attachment. Одним из приятнейших свидетельств его возрастающей привязанности было то, что от него не укрылась разительная перемена в манерах Гарриет, произошедшая с тех пор, как она стала вхожа в Хартфилд. "You have given Miss Smith all that she required," said he; "you have made her graceful and easy. — Вы дали мисс Смит все, чего ей недоставало, — говорил он Эмме, — дали изящество, непринужденность. She was a beautiful creature when she came to you, but, in my opinion, the attractions you have added are infinitely superior to what she received from nature." Она тогда уже была прелестное создание, когда впервые явилась к вам, но достоинства, коими одарили ее вы, неизмеримо превосходят, на мой взгляд, все, чем наградила ее природа. "I am glad you think I have been useful to her; but Harriet only wanted drawing out, and receiving a few, very few hints. — Рада слышать от вас, что была ей небесполезна, но достоинства Гарриет лишь требовалось выявить, лишь подсказать ей кое-что, и весьма немногое. She had all the natural grace of sweetness of temper and artlessness in herself. Милый нрав, безыскусственность — это все уже в ней было. I have done very little." Мне мало что оставалось довершить. "If it were admissible to contradict a lady," said the gallant Mr. Elton— — Какая жалость, что прекословить даме недозволительно… — галантно вставил мистер Элтон.
"I have perhaps given her a little more decision of character, have taught her to think on points which had not fallen in her way before." — Я ей прибавила, быть может, твердости характера, научила задумываться над тонкостями, которые прежде для нее не существовали. "Exactly so; that is what principally strikes me. — Вот именно, это первое, что бросается в глаза. So much superadded decision of character! Сколь много прибавилось в ней твердости характера! Skilful has been the hand!" Великое искусство — произвесть подобную перемену. "Great has been the pleasure, I am sure. — Великое удовольствие, поверьте. I never met with a disposition more truly amiable." Никогда еще не встречала я столь покладистой, незлобивой натуры. "I have no doubt of it." — Охотно верю. And it was spoken with a sort of sighing animation, which had a vast deal of the lover. — Это сказано было с горячностью и сопровождалось тем подавленным вздохом, по которому легко распознать влюбленного. She was not less pleased another day with the manner in which he seconded a sudden wish of hers, to have Harriet's picture. Не меньше порадовал он ее и в другой раз, когда с воодушевлением поддержал ее внезапное желание написать портрет Гарриет. "Did you ever have your likeness taken, Harriet?" said she: "did you ever sit for your picture?" — Вас пробовали писать, Гарриет? — спросила Эмма.
— Приводилось ли вам позировать для портрета? Harriet was on the point of leaving the room, and only stopt to say, with a very interesting naivete, Гарриет, которая в это время выходила из комнаты, приостановилась и отвечала с подкупающей наивностью: "Oh! dear, no, never." — Ах, что вы, нет! Никогда! No sooner was she out of sight, than Emma exclaimed, Едва она скрылась за дверью, как Эмма воскликнула: "What an exquisite possession a good picture of her would be! — Каким сокровищем был бы хороший портрет Гарриет! I would give any money for it. Я отдала бы за него любые деньги. I almost long to attempt her likeness myself. Меня даже берет соблазн самой попытать свои силы.
You do not know it I dare say, but two or three years ago I had a great passion for taking likenesses, and attempted several of my friends, and was thought to have a tolerable eye in general. Вы, верно, о том не знаете, но года три назад я не на шутку увлекалась портретами и пробовала изобразить иных своих знакомых — находили, что у меня довольно верный глаз. But from one cause or another, I gave it up in disgust. Потом по разным причинам я охладела и забросила это занятие. But really, I could almost venture, if Harriet would sit to me.
Но, право же, отважилась бы вновь, если б Гарриет согласилась мне позировать. It would be such a delight to have her picture!" Как восхитительно было бы иметь ее портрет! "Let me entreat you," cried Mr. Elton; "it would indeed be a delight! — Поистине восхитительно, — подхватил мистер Элтон.
— Отважьтесь, умоляю вас. Let me entreat you, Miss Woodhouse, to exercise so charming a talent in favour of your friend. Умоляю, мисс Вудхаус, употребите ваш чудесный дар и запечатлейте образ вашего друга. I know what your drawings are. Мне знакомы ваши рисунки. How could you suppose me ignorant? Как могли вы подумать, что мне о них неизвестно? Is not this room rich in specimens of your landscapes and flowers; and has not Mrs. Weston some inimitable figure-pieces in her drawing-room, at Randalls?" Разве стены этой комнаты не украшены вашими пейзажами и цветами? Разве не висят в гостиной миссис Уэстон ваши неподражаемые фигуры? Yes, good man!—thought Emma—but what has all that to do with taking likenesses? «Так-то оно так, любезный друг! — подумала Эмма.
— Но какое отношение все это имеет к портретам? You know nothing of drawing. Ничего-то вы не смыслите в рисовании. Don't pretend to be in raptures about mine. Не прикидывайтесь, будто вы в восторге от моих рисунков. Keep your raptures for Harriet's face. Приберегите свои восторги для личика Гарриет». "Well, if you give me such kind encouragement, Mr. Elton, I believe I shall try what I can do. — Что ж, мистер Элтон, если вы поощряете меня столь добрым напутствием, то я, пожалуй, дерзну. Harriet's features are very delicate, which makes a likeness difficult; and yet there is a peculiarity in the shape of the eye and the lines about the mouth which one ought to catch." У Гарриет такие нежные черты лица, что передать сходство трудно, однако форме глаз ее и очерку рта присуща особенность, которую я надеюсь уловить.
"Exactly so—The shape of the eye and the lines about the mouth—I have not a doubt of your success. — Форме глаз и очерку рта — вот именно. Я более чем уверен, что вас ждет успех. Pray, pray attempt it. Непременно дерзните, непременно. As you will do it, it will indeed, to use your own words, be an exquisite possession." В вашем исполнении это, говоря вашими словами, подлинно будет сокровище. "But I am afraid, Mr. Elton, Harriet will not like to sit. — Боюсь только, мистер Элтон, что Гарриет не захочет позировать. She thinks so little of her own beauty. Она так мало ценит свою красоту. Did not you observe her manner of answering me? Вы заметили, каким голосом она мне отвечала? How completely it meant, 'why should my picture be drawn?'"
В нем так и слышалось: «С какой стати кому-либо писать мой портрет?» "Oh! yes, I observed it, I assure you. — О да, как не заметить. It was not lost on me. Уверяю вас, от меня это не ускользнуло. But still I cannot imagine she would not be persuaded." И все-таки я не могу представить себе, чтобы ее нельзя было уговорить. Harriet was soon back again, and the proposal almost immediately made; and she had no scruples which could stand many minutes against the earnest pressing of both the others. Вскоре вернулась Гарриет, и ей почти сразу же предложено было позировать; Эмма и мистер Элтон насели на нее с таким усердием, что рассеять ее сомнение оказалось делом нескольких минут. Emma wished to go to work directly, and therefore produced the portfolio containing her various attempts at portraits, for not one of them had ever been finished, that they might decide together on the best size for Harriet. Желая приняться за работу без отлагательств, Эмма достала портфель, в котором хранились — все, как один, неоконченные — ее портретные наброски, чтобы сообща решить, какой размер более всего подойдет для портрета. Her many beginnings were displayed. Одна за другою извлечены были ее зарисовки. Miniatures, half-lengths, whole-lengths, pencil, crayon, and water-colours had been all tried in turn. Миниатюры, поясные портреты, портреты во весь рост: карандашные, пастели, акварели — все испробовано было по очереди. She had always wanted to do every thing, and had made more progress both in drawing and music than many might have done with so little labour as she would ever submit to. Ей всегда хотелось заниматься всем сразу, и, если говорить о рисовании и музыке, немногие преуспели бы, как она, затратив столь мало труда. She played and sang;—and drew in almost every style; but steadiness had always been wanting; and in nothing had she approached the degree of excellence which she would have been glad to command, and ought not to have failed of. Она играла и пела, она рисовала в самых различных стилях, однако во всем и всегда ей не хватало упорства, ни в чем не достигла она той степени совершенства, которой рада была бы и, казалось, непременно должна была бы достигнуть. She was not much deceived as to her own skill either as an artist or a musician, but she was not unwilling to have others deceived, or sorry to know her reputation for accomplishment often higher than it deserved. Сама она не слишком обманывалась в оценке своего искусства как художницы или музыкантши, но ничего не имела против, когда обманывались другие, и не терзалась сознанием, что зачастую ей незаслуженно приписывают качества, которыми она не обладает. There was merit in every drawing—in the least finished, perhaps the most; her style was spirited; but had there been much less, or had there been ten times more, the delight and admiration of her two companions would have been the same. В каждом рисунке были свои достоинства — и более всего, пожалуй, в наименее завершенных; стиль художницы отличался живостью, а впрочем, будь ее творения гораздо хуже или, например, в десять раз лучше, все равно они приняты были бы двумя поклонниками ее таланта с бурным восторгом. They were both in ecstasies. Оба пришли в неописуемое восхищение. A likeness pleases every body; and Miss Woodhouse's performances must be capital. Сходство в портрете всегда нравится, а мисс Вудхаус умела его передать. "No great variety of faces for you," said Emma. — Не ждите большого разнообразия, — говорила Эмма.
"I had only my own family to study from. — У меня не было иной натуры, кроме моих близких. There is my father—another of my father—but the idea of sitting for his picture made him so nervous, that I could only take him by stealth; neither of them very like therefore. Вот это батюшка — это тоже он, — однако мысль о том, что нужно сидеть и позировать, повергала его в такое волнение, что я могла рисовать его лишь украдкой, — оттого оба раза получилось не очень похоже. Mrs. Weston again, and again, and again, you see. Вот миссис Уэстон, и снова она, и снова — видите?
Dear Mrs. Weston! always my kindest friend on every occasion. Милая миссис Уэстон! Что за добрый друг всегда и во всем! She would sit whenever I asked her. Попросишь ее позировать — никогда не откажет. There is my sister; and really quite her own little elegant figure!—and the face not unlike. А это моя сестра — ее изящная фигурка! По-моему, схвачено верно, и в лице тоже ощущается сходство. I should have made a good likeness of her, if she would have sat longer, but she was in such a hurry to have me draw her four children that she would not be quiet. Можно было бы сделать лучше, если бы она подольше позировала, но ей так не терпелось, чтобы я нарисовала четырех ее деток, что она не в силах была усидеть на месте. Then, here come all my attempts at three of those four children;—there they are, Henry and John and Bella, from one end of the sheet to the other, and any one of them might do for any one of the rest. Дальше — мои попытки изобразить трех старших, вот они, слева направо — Генри, Джон и Белла, и каждый мог бы с легкостью сойти за другого. She was so eager to have them drawn that I could not refuse; but there is no making children of three or four years old stand still you know; nor can it be very easy to take any likeness of them, beyond the air and complexion, unless they are coarser featured than any of mama's children ever were. Ей так хотелось, чтобы их нарисовали, и я не могла отказать, но, знаете, ребенка трех-четырех лет не заставишь стоять спокойно, да и сходство уловить не так-то просто, разве что общее выражение и краски — резкие черты лица редко встретишь у маменькиных баловней. Here is my sketch of the fourth, who was a baby. А вот и четвертый, он тут совсем младенец. I took him as he was sleeping on the sofa, and it is as strong a likeness of his cockade as you would wish to see. Я делала набросок, когда он уснул на диване, — видите, хохолок на головке прямо как настоящий. He had nestled down his head most conveniently. Очень удобно подставил мне свою макушечку. That's very like. I am rather proud of little George. По-моему, маленький Джордж вышел удачно. Я им довольна. The corner of the sofa is very good. Угол дивана особенно хорош. Then here is my last,"—unclosing a pretty sketch of a gentleman in small size, whole-length—"my last and my best—my brother, Mr. John Knightley.—This did not want much of being finished, when I put it away in a pet, and vowed I would never take another likeness. И, наконец, последнее… — вынимая прелестный небольшой мужской портрет во весь рост, — последняя и лучшая моя работа — мой братец, мистер Джон Найтли. Еще немного, и он был бы готов, но тут меня обидели, я убрала его прочь и дала себе слово, что никогда больше не стану писать портретов. I could not help being provoked; for after all my pains, and when I had really made a very good likeness of it—(Mrs. Weston and I were quite agreed in thinking it very like)—only too handsome—too flattering—but that was a fault on the right side"—after all this, came poor dear Isabella's cold approbation of—"Yes, it was a little like—but to be sure it did not do him justice. Нельзя было не обидеться — я так старалась, добилась такого сходства, — миссис Уэстон находила, что сходство разительное, — чуточку приукрашено, быть может, излишняя красивость, но такой недостаток простителен, — и после всего этого услышать, как моя милая сестрица холодно роняет:
«Да, отдаленное сходство есть — но в жизни он, конечно, гораздо лучше». We had had a great deal of trouble in persuading him to sit at all. Мало того что мы измучились, уговаривая его позировать! It was made a great favour of; and altogether it was more than I could bear; and so I never would finish it, to have it apologised over as an unfavourable likeness, to every morning visitor in Brunswick Square;—and, as I said, I did then forswear ever drawing any body again.
Мне сделали большое одолжение… Одним словом, все это было просто нестерпимо, и я решила, что не стану его заканчивать ни за что — недоставало еще, чтобы всякому гостю на Бранзуик-сквер объясняли, какой это неудачный портрет… В общем, повторяю, я поклялась себе не писать больше портретов. But for Harriet's sake, or rather for my own, and as there are no husbands and wives in the case at present, I will break my resolution now." Но теперь, ради Гарриет, а вернее ради собственного удовольствия, и поскольку здесь покамест ни жены, ни мужья не замешаны, я нарушу свой зарок. Mr. Elton seemed very properly struck and delighted by the idea, and was repeating, На мистера Элтона это последнее соображение произвело, казалось, весьма сильное и приятное действие; он подхватил его, повторяя: "No husbands and wives in the case at present indeed, as you observe. «Покамест не замешаны — как справедливо! Exactly so. Вот именно. No husbands and wives," with so interesting a consciousness, that Emma began to consider whether she had not better leave them together at once. Покамест!» — с такою подчеркнутой многозначительностью, что Эмма подумала было, не лучше ли ей теперь же уйти, оставив их наедине.
But as she wanted to be drawing, the declaration must wait a little longer. Но ей хотелось тотчас взяться за работу, а объяснение могло и подождать. She had soon fixed on the size and sort of portrait. Решить, какого рода и размера писать портрет, было для нее делом недолгим. It was to be a whole-length in water-colours, like Mr. John Knightley's, and was destined, if she could please herself, to hold a very honourable station over the mantelpiece. Он будет, как и портрет мистера Джона Найтли, писан акварелью, во весь рост, и предназначен, если она им останется довольна, занять почетное место над каминною доской. The sitting began; and Harriet, smiling and blushing, and afraid of not keeping her attitude and countenance, presented a very sweet mixture of youthful expression to the steady eyes of the artist. Сеанс начался; Гарриет улыбалась и краснела, боясь нарушить свою позу и выражение лица и являя пристальному взгляду художницы премилое смешение юных чувств. But there was no doing any thing, with Mr. Elton fidgeting behind her and watching every touch. Но как было Эмме работать, когда за спиною у ней топтался мистер Элтон, следя за каждым штрихом карандаша? She gave him credit for stationing himself where he might gaze and gaze again without offence; but was really obliged to put an end to it, and request him to place himself elsewhere. Нужно отдать ему справедливость, он расположился так, чтобы пожирать ее глазами, не мешая ей, но этому все же следовало положить конец, попросив его отойти на другое место. It then occurred to her to employ him in reading. Ей пришло в голову занять его чтением. "If he would be so good as to read to them, it would be a kindness indeed! Не хочет ли он оказать им добрую услугу и почитать вслух? It would amuse away the difficulties of her part, and lessen the irksomeness of Miss Smith's." Под чтение и работа лучше спорится, и мисс Смит не так утомительно будет позировать. Mr. Elton was only too happy. Мистер Элтон с готовностью согласился. Harriet listened, and Emma drew in peace. Гарриет слушала, а Эмма спокойно занималась своим делом. She must allow him to be still frequently coming to look; any thing less would certainly have been too little in a lover; and he was ready at the smallest intermission of the pencil, to jump up and see the progress, and be charmed.—There was no being displeased with such an encourager, for his admiration made him discern a likeness almost before it was possible. Ей приходилось мириться с тем, что он поминутно вскакивал и подходил посмотреть, но что взять с влюбленного? Стоило ей на мгновение отнять карандаш от бумаги, и он уже порывался взглянуть, как подвигается работа, и рассыпаться в похвалах. Трудно было бы сердиться на такого, как он, ценителя, который от полноты чувств ухитряется обнаружить сходство, когда его еще быть не может.
She could not respect his eye, but his love and his complaisance were unexceptionable. Верность его суждений была, пожалуй, сомнительна, но его любовь и желание сделать приятное не вызывали сомнений. The sitting was altogether very satisfactory; she was quite enough pleased with the first day's sketch to wish to go on. Сеанс прошел во всех отношениях успешно; Эмма осталась очень довольна первоначальным наброском и полна была желания продолжать.
There was no want of likeness, she had been fortunate in the attitude, and as she meant to throw in a little improvement to the figure, to give a little more height, and considerably more elegance, she had great confidence of its being in every way a pretty drawing at last, and of its filling its destined place with credit to them both—a standing memorial of the beauty of one, the skill of the other, and the friendship of both; with as many other agreeable associations as Mr. Elton's very promising attachment was likely to add. Сходство было схвачено, поза выбрана удачно — она хотела лишь подправить кое в чем фигуру, слегка прибавив ей росту и изрядно прибавив грации, и твердо верила, что рисунок получится очаровательный и с честью займет предназначенное ему место, служа непреходящим свидетельством красоты одной из них, искусства другой и их обоюдной дружбы — и, возможно, навевая также приятные воспоминания иного свойства, которые сулит оставить нежная привязанность мистера Элтона. Harriet was to sit again the next day; and Mr. Elton, just as he ought, entreated for the permission of attending and reading to them again. На другой день Гарриет предстояло позировать снова, и мистер Элтон, как того и следовало ожидать, умолял, чтобы ему опять дозволили при сем присутствовать и читать им вслух. "By all means. — Сделайте одолжение. We shall be most happy to consider you as one of the party."
Мы только рады будем принять вас в свою компанию. The same civilities and courtesies, the same success and satisfaction, took place on the morrow, and accompanied the whole progress of the picture, which was rapid and happy. Назавтра работа над картиною сопровождалась теми же изъявлениями учтивости и любезности и, ко всеобщему удовольствию, подвигалась успешно и споро. Every body who saw it was pleased, but Mr. Elton was in continual raptures, and defended it through every criticism. Портрет нравился всем, кто б ни увидел его; что же до мистера Элтона, он пребывал от него в совершенном упоении и, заслышав хоть слово критики, тотчас вставал на его защиту. "Miss Woodhouse has given her friend the only beauty she wanted,"—observed Mrs. Weston to him—not in the least suspecting that she was addressing a lover.—"The expression of the eye is most correct, but Miss Smith has not those eyebrows and eyelashes. — Мисс Вудхаус наделила свою приятельницу тем единственным, чего не хватало красоте ее, — заметила ему миссис Уэстон, нимало не подозревая, что обращается к влюбленному. — Выражение глаз передано очень верно, а вот таких бровей и ресниц у мисс Смит нет. It is the fault of her face that she has them not." И это портит ей лицо. "Do you think so?" replied he. — Вы находите? — возразил он. "I cannot agree with you. — Я не согласен. It appears to me a most perfect resemblance in every feature. По-моему, портрет верен до малейших подробностей. I never saw such a likeness in my life. В жизни не видывал такого сходства! We must allow for the effect of shade, you know." Тут, знаете ли, надобно брать в расчет игру света и тени.
"You have made her too tall, Emma," said Mr. Knightley. — Вы сделали ее выше ростом, Эмма, — сказал мистер Найтли. Emma knew that she had, but would not own it; and Mr. Elton warmly added, Эмма и сама знала, что это правда, ей только не хотелось в том сознаться, мистер же Элтон с горячностью вступился: "Oh no! certainly not too tall; not in the least too tall. — Выше ростом? Помилуйте, нисколько, то есть ничуть не бывало! Consider, she is sitting down—which naturally presents a different—which in short gives exactly the idea—and the proportions must be preserved, you know.
Посудите сами, ведь она сидит — что, естественно, представляет ее нам в ином… что, короче, именно и создает впечатление… нельзя же, знаете ли, не соблюдать пропорции! Proportions, fore-shortening.—Oh no! it gives one exactly the idea of such a height as Miss Smith's. Пропорции, перспектива, а как же… Нет, помилуйте, он создает впечатление именно такого роста, как у мисс Смит. Exactly so indeed!" Именно, уверяю вас! "It is very pretty," said Mr. Woodhouse. — Красиво, — сказал мистер Вудхаус. "So prettily done! — Прехорошенький рисунок!
Just as your drawings always are, my dear. Впрочем, они у тебя все красивые, душенька. I do not know any body who draws so well as you do. Не знаю, кто еще так нарисует. The only thing I do not thoroughly like is, that she seems to be sitting out of doors, with only a little shawl over her shoulders—and it makes one think she must catch cold." Одно только не слишком мне нравится — она сидит, как видно, на открытом воздухе, а на плечах — ничего, кроме легкой шали, так и простудиться недолго. "But, my dear papa, it is supposed to be summer; a warm day in summer. — Но, папенька, предполагается, что дело происходит летом, в жаркий летний день. Look at the tree." Взгляните на это дерево. "But it is never safe to sit out of doors, my dear." — Сидеть под открытым небом, душенька, всегда небезопасно. "You, sir, may say any thing," cried Mr. Elton, "but I must confess that I regard it as a most happy thought, the placing of Miss Smith out of doors; and the tree is touched with such inimitable spirit! — Вы вольны говорить что угодно, сэр, — воскликнул мистер Элтон, — но, должен признаться, я считаю, что поместить мисс Смит на открытый воздух — замечательно счастливая мысль, дерево написано с такой душой! Неподражаемо! Any other situation would have been much less in character. Всякий иной фон был бы не в пример менее сообразен. The naivete of Miss Smith's manners—and altogether—Oh, it is most admirable! Безыскусственность, отличающая мисс Смит, — и вообще… — нет, это дивно! I cannot keep my eyes from it. Глаз не оторвать. I never saw such a likeness." Никогда не видывал такого сходства. The next thing wanted was to get the picture framed; and here were a few difficulties. Теперь нужно было вставить картину в раму, но здесь имелись свои трудности. It must be done directly; it must be done in London; the order must go through the hands of some intelligent person whose taste could be depended on; and Isabella, the usual doer of all commissions, must not be applied to, because it was December, and Mr. Woodhouse could not bear the idea of her stirring out of her house in the fogs of December. Это следовало сделать без промедлений, и сделать в Лондоне, и через понимающего человека, на вкус которого можно положиться, а обратиться к Изабелле, обычной исполнительнице всяческих поручений, было на сей раз нельзя, ибо стоял декабрь месяц, и мистеру Вудхаусу подумать страшно было о том, чтобы дочь его ступила за порог дома в пору декабрьских туманов. But no sooner was the distress known to Mr. Elton, than it was removed. Однако стоило прослышать об этих затруднениях мистеру Элтону, как они тотчас были устранены. His gallantry was always on the alert. В своей готовности оказать любезность он не ведал устали. "Might he be trusted with the commission, what infinite pleasure should he have in executing it! he could ride to London at any time. Когда бы это дело доверили ему, с каким бесконечным удовольствием он бы его исполнил! Он готов отправиться в Лондон в любую минуту. It was impossible to say how much he should be gratified by being employed on such an errand." Невозможно передать, какую радость ему доставит такое поручение. "He was too good!—she could not endure the thought!—she would not give him such a troublesome office for the world,"—brought on the desired repetition of entreaties and assurances,—and a very few minutes settled the business. Он слишком добр! Она и мысли не может допустить — ни за что не решится она утруждать его такими хлопотами!.. Ответом, как и предполагалось, были новые мольбы и уверения, и через несколько минут дело было улажено. Mr.
Elton was to take the drawing to London, chuse the frame, and give the directions; and Emma thought she could so pack it as to ensure its safety without much incommoding him, while he seemed mostly fearful of not being incommoded enough. Мистер Элтон должен отвезти рисунок в Лондон, выбрать раму и отдать надлежащие распоряжения; она знает, как упаковать картину, чтобы она не пострадала дорогою и в то же время не слишком обременяла собой мистера Элтона — а мистер Элтон меж тем, казалось, только того и опасался, что его недостаточно обременят. "What a precious deposit!" said he with a tender sigh, as he received it. — Что за бесценная ноша! — молвил он с нежным вздохом, принимая от нее рисунок. "This man is almost too gallant to be in love," thought Emma.
«Не слишком ли он для влюбленного любезничает со мной, — думала Эмма. "I should say so, but that I suppose there may be a hundred different ways of being in love. — Я бы сказала, слишком, но, вероятно, есть сотни способов вести себя, когда вы влюблены. He is an excellent young man, and will suit Harriet exactly; it will be an 'Exactly so,' as he says himself; but he does sigh and languish, and study for compliments rather more than I could endure as a principal. Он превосходный молодой человек и очень подходит Гарриет — „именно то“, говоря его же словами, — и все-таки он столь усердно вздыхает, и томится, и расточает комплименты, что, будь я его предметом, я бы этого не вынесла. I come in for a pretty good share as a second. Мне и как приближенной перепадает с лихвою. But it is his gratitude on Harriet's account." Но это лишь в благодарность за Гарриет». CHAPTER VII Глава 7
The very day of Mr. Elton's going to London produced a fresh occasion for Emma's services towards her friend. В тот самый день, как мистер Элтон отбыл в Лондон, Эмме представился случай оказать своей приятельнице новую услугу. Harriet had been at Hartfield, as usual, soon after breakfast; and, after a time, had gone home to return again to dinner: she returned, and sooner than had been talked of, and with an agitated, hurried look, announcing something extraordinary to have happened which she was longing to tell. Гарриет, по обыкновению, вскоре после завтрака уж была в Хартфилде, а спустя некоторое время ушла домой, с тем чтобы вновь воротиться к обеду; вернулась, однако же, ранее условленного часа, разгоряченная, в большом волнении, и объявила, что произошло нечто чрезвычайное, о чем она жаждет рассказать. Half a minute brought it all out. Все разъяснилось за полминуты. She had heard, as soon as she got back to Mrs. Goddard's, that Mr. Martin had been there an hour before, and finding she was not at home, nor particularly expected, had left a little parcel for her from one of his sisters, and gone away; and on opening this parcel, she had actually found, besides the two songs which she had lent Elizabeth to copy, a letter to herself; and this letter was from him, from Mr. Martin, and contained a direct proposal of marriage. Придя в дом миссис Годдард, она узнала, что час назад туда заезжал мистер Мартин и, услышав, что ее нет дома и неизвестно в точности, когда ее ждать, оставил для нее небольшой пакет от своей сестры, а сам уехал; вскрыв пакет, она обнаружила две песни, которые давала Элизабет переписать, а также письмо, адресованное ей, а написанное им, мистером Мартином, и содержащее прямое и недвусмысленное предложение руки и сердца. "Who could have thought it? Подумать только! She was so surprized she did not know what to do. Она в такой растерянности, что не знает, как и быть. Yes, quite a proposal of marriage; and a very good letter, at least she thought so. Да, предложение по всей форме, и прекрасно написано — по крайней мере, ей так кажется. And he wrote as if he really loved her very much—but she did not know—and so, she was come as fast as she could to ask Miss Woodhouse what she should do.—" Emma was half-ashamed of her friend for seeming so pleased and so doubtful. Написано, словно он ее в самом деле очень любит, — она прямо растерялась и поспешила к мисс Вудхаус спросить у нее, как ей быть… Эмме немножко стыдно сделалось за свою подопечную, за ее обрадованный и нерешительный лепет. "Upon my word," she cried, "the young man is determined not to lose any thing for want of asking. — Каков хват! — вскричала она. — Этот молодой человек своего не упустит. He will connect himself well if he can." Отчего бы не составить себе хорошую партию, раз подвернулась возможность? "Will you read the letter?" cried Harriet. — Вы, может быть, прочтете письмо? — воскликнула Гарриет. "Pray do. — Прошу вас. I'd rather you would." Пожалуйста. Emma was not sorry to be pressed. Эмма не заставила себя упрашивать. She read, and was surprized. Она прочла и удивилась. The style of the letter was much above her expectation. Стиль письма превосходил все ее ожидания. There were not merely no grammatical errors, but as a composition it would not have disgraced a gentleman; the language, though plain, was strong and unaffected, and the sentiments it conveyed very much to the credit of the writer. Мало сказать, что в нем не было ошибок, — оно и манерою изложения сделало бы честь любому джентльмену: слог, хотя и незатейливый, был упруг и ясен; чувства, им выражаемые, рекомендовали автора наилучшим образом. It was short, but expressed good sense, warm attachment, liberality, propriety, even delicacy of feeling. Письмо было кратким, но в нем виделся трезвый ум, пылкое, щедрое сердце, благопристойность и даже утонченность чувств. She paused over it, while Harriet stood anxiously watching for her opinion, with a Эмма медлила, склонясь над ним, а Гарриет, стоя в нетерпеливом ожидании, повторяла: "Well, well," and was at last forced to add, «Ну?»,
«Ну что?» — и наконец не выдержала: "Is it a good letter? or is it too short?" — Ну как, хорошее письмо? "Yes, indeed, a very good letter," replied Emma rather slowly—"so good a letter, Harriet, that every thing considered, I think one of his sisters must have helped him. Или оно вам кажется чересчур коротким? — Нет, письмо точно очень хорошее, — с расстановкою отвечала Эмма. — Такое хорошее письмо, Гарриет, что, принимая во внимание все обстоятельства, невольно ловишь себя на мысли, что ему, должно быть, помогала одна из его сестер. I can hardly imagine the young man whom I saw talking with you the other day could express himself so well, if left quite to his own powers, and yet it is not the style of a woman; no, certainly, it is too strong and concise; not diffuse enough for a woman. Не верится, чтобы молодой человек, которого я видела на днях, когда он разговаривал с вами, способен был сам так прекрасно изъясняться на бумаге, хоть, впрочем, оно по стилю определенно не женское — писано слишком упругим, сжатым слогом, чересчур немногословно для женщины. No doubt he is a sensible man, and I suppose may have a natural talent for—thinks strongly and clearly—and when he takes a pen in hand, his thoughts naturally find proper words. Он, бесспорно, неглуп и, вероятно, от природы одарен талантом… мыслит ясно и четко и когда берет в руку перо, то без усилий находит нужные слова для выражения своих мыслей. It is so with some men. У мужчин это случается. Yes, I understand the sort of mind. Да, мне понятен подобный склад ума. Vigorous, decided, with sentiments to a certain point, not coarse. Деятельная натура, решителен, не лишен чувствительности, душа не огрублена. A better written letter, Harriet (returning it,) than I had expected." Письмо, Гарриет, — возвращая его, — написано лучше, чем я ожидала. "Well," said the still waiting Harriet;—"well—and—and what shall I do?" —Ну! — с тою же нетерпеливой надеждой сказала Гарриет. — И что же?.. Что мне делать? "What shall you do! — Что делать? In what respect? В каком смысле? Do you mean with regard to this letter?" В отношении письма, вы хотите сказать? "Yes."
— Да. "But what are you in doubt of? — Но какие тут могут быть сомнения? You must answer it of course—and speedily." Ответить, разумеется, — и поскорее. "Yes.
— Ну да. But what shall I say? Но что сказать? Dear Miss Woodhouse, do advise me." Дорогая мисс Вудхаус, посоветуйте мне, пожалуйста. "Oh no, no! the letter had much better be all your own. —Ах, нет, нет! Гораздо лучше, если письмо будет написано одною вами, от начала до конца. You will express yourself very properly, I am sure. Я уверена, вам не составит труда надлежащим образом высказать все, что вы думаете. There is no danger of your not being intelligible, which is the first thing. Your meaning must be unequivocal; no doubts or demurs: and such expressions of gratitude and concern for the pain you are inflicting as propriety requires, will present themselves unbidden to your mind, I am persuaded. Вам не грозит опасность дать невразумительный ответ, это главное, — а уж в каких выражениях изъявить, как того требуют приличия, свою благодарность и свое сожаление, что вы причиняете ему боль, вас наставлять нет нужды — они, я убеждена, придут вам на ум сами. You need not be prompted to write with the appearance of sorrow for his disappointment." Вам незачем притворяться, будто вы опечалены тем, что он обманулся в своих надеждах. "You think I ought to refuse him then," said Harriet, looking down. — Так вы полагаете, ему следует отказать, — сказала Гарриет, потупляя глаза. "Ought to refuse him! — Следует? My dear Harriet, what do you mean? Гарриет, моя милая, что это значит? Are you in any doubt as to that? У вас есть сомнения на этот счет? I thought—but I beg your pardon, perhaps I have been under a mistake. Я думала… но, впрочем, простите, я, возможно, заблуждалась. I certainly have been misunderstanding you, if you feel in doubt as to the purport of your answer. Я понимала вас неверно, раз вы сомневаетесь, каков должен быть смысл ответа. I had imagined you were consulting me only as to the wording of it." Мне казалось, вы спрашиваете лишь, какие выбрать слова. Harriet was silent. Гарриет промолчала. With a little reserve of manner, Emma continued: Эмма с некоторою сдержанностью продолжала: "You mean to return a favourable answer, I collect." — Итак, я заключаю, что вы намерены дать ему благоприятный ответ. "No, I do not; that is, I do not mean—What shall I do? — Да нет — то есть не то, чтобы намерена… Ну, как мне быть? What would you advise me to do? Как вы советуете? Pray, dear Miss Woodhouse, tell me what I ought to do."
Мисс Вудхаус, миленькая, умоляю вас, скажите, что мне делать? "I shall not give you any advice, Harriet. —Я вам не стану давать советы, Гарриет. I will have nothing to do with it. Я не желаю быть к этому причастна. This is a point which you must settle with your feelings." Советчиком в подобном деле вам должно служить ваше сердце. "I had no notion that he liked me so very much," said Harriet, contemplating the letter. — Я и понятия не имела, что так нравлюсь ему, — молвила Гарриет, устремляя задумчивый взгляд на письмо. For a little while Emma persevered in her silence; but beginning to apprehend the bewitching flattery of that letter might be too powerful, she thought it best to say, Эмма хранила молчание, но через несколько минут, начиная сознавать, сколь сильны могут оказаться прельстительные чары письма, сочла нужным нарушить их: "I lay it down as a general rule, Harriet, that if a woman doubts as to whether she should accept a man or not, she certainly ought to refuse him. — Я полагаю за общее правило, Гарриет, что, ежели женщина сомневается, принять ли ей предложение, ей следует, конечно же, ответить отказом. If she can hesitate as to 'Yes,' she ought to say 'No' directly. Коль скоро она не решается сказать «да», ей следует напрямик сказать «нет». It is not a state to be safely entered into with doubtful feelings, with half a heart. Замужество — это шаг, который опасно совершать с противоречивыми чувствами, скрепя сердце. I thought it my duty as a friend, and older than yourself, to say thus much to you. Как друг ваш, как старшая, я считаю долгом сказать вам об этом. But do not imagine that I want to influence you." Но не подумайте, будто я пытаюсь навязать вам свое решение.
"Oh! no, I am sure you are a great deal too kind to—but if you would just advise me what I had best do—No, no, I do not mean that—As you say, one's mind ought to be quite made up—One should not be hesitating—It is a very serious thing.—It will be safer to say
— О нет! Я знаю, вы слишком добры, чтобы… но если б вы только посоветовали, как будет лучше, — нет-нет, не то я говорю — вы правы, надобно самой твердо знать, чего хочешь, — в таком деле нельзя колебаться — это очень серьезный шаг. 'No,' perhaps.—Do you think I had better say — Пожалуй, вернее будет сказать «нет»! 'No?'" Как вы думаете, лучше сказать «нет»? "Not for the world," said Emma, smiling graciously, "would I advise you either way. — Ни за что вам не стану советовать ни того, ни другого, — сказала, ласково улыбаясь, Эмма. You must be the best judge of your own happiness. — Кому, как не вам самой, судить, что лучше для вашего счастья? If you prefer Mr. Martin to every other person; if you think him the most agreeable man you have ever been in company with, why should you hesitate? Ежели мистер Мартин любезнее вам всякого другого мужчины, ежели никогда и ни с кем не было вам так приятно, как в его обществе, тогда зачем колебаться? You blush, Harriet.—Does any body else occur to you at this moment under such a definition? Вы краснеете, Гарриет? Может быть, перед вашим мысленным взором встает при этих словах кто-то другой! Harriet, Harriet, do not deceive yourself; do not be run away with by gratitude and compassion. Гарриет, Гарриет, не обманывайте себя, не позволяйте благодарности и состраданию увлечь вас на ложный путь. At this moment whom are you thinking of?" О ком подумали вы в эту минуту? The symptoms were favourable.—Instead of answering, Harriet turned away confused, and stood thoughtfully by the fire; and though the letter was still in her hand, it was now mechanically twisted about without regard. Внешние приметы обнадеживали. Гарриет в ответ на это отворотилась, пряча смущение, и в задумчивости стала у огня; она по-прежнему держала письмо, но теперь машинально, не глядя, вертела его в руках. Emma waited the result with impatience, but not without strong hopes. Эмма нетерпеливо ждала, что будет дальше, с каждой минутою все более укрепляясь в своих надеждах. At last, with some hesitation, Harriet said— Наконец Гарриет не совсем уверенно проговорила: "Miss Woodhouse, as you will not give me your opinion, I must do as well as I can by myself; and I have now quite determined, and really almost made up my mind—to refuse Mr. Martin. — Мисс Вудхаус, раз вы не хотите сказать ваше мнение, я должна, как умею, распорядиться собою сама, и теперь твердо — почти окончательно — решилась… отказать мистеру Мартину. Do you think I am right?" Как по-вашему, я права? "Perfectly, perfectly right, my dearest Harriet; you are doing just what you ought. — Совершенно правы, Гарриет, милочка вы моя, — совершенно! While you were at all in suspense I kept my feelings to myself, but now that you are so completely decided I have no hesitation in approving. Именно так вам и следует поступить. Покуда у вас еще оставались сомнения, я не желала выдавать свои чувства, но теперь, когда вы решились бесповоротно, я без всяких раздумий вас одобряю. Dear Harriet, I give myself joy of this. Дорогая Гарриет, для меня это радость. It would have grieved me to lose your acquaintance, which must have been the consequence of your marrying Mr. Martin. Мне тяжело было бы лишиться знакомства с вами, а таково было бы неизбежное следствие брака вашего с мистером Мартином. While you were in the smallest degree wavering, I said nothing about it, because I would not influence; but it would have been the loss of a friend to me. Покамест вы еще хоть немного колебались, я ничего не говорила, ибо это могло повлиять на ваше решение, но знайте, я тогда потеряла бы друга.
I could not have visited Mrs. Robert Martin, of Abbey-Mill Farm. Now I am secure of you for ever." Я бы не могла бывать у жены мистера Роберта Мартина с фермы Эбби-Милл.
Harriet had not surmised her own danger, but the idea of it struck her forcibly. Гарриет в голову не приходило, что ей может грозить такая опасность, и эта мысль глубоко поразила ее. "You could not have visited me!" she cried, looking aghast. — Не могли бы у меня бывать! — воскликнула она, переменясь в лице. "No, to be sure you could not; but I never thought of that before. — Да, это правда, не могли бы — как же я раньше не подумала! That would have been too dreadful!—What an escape!—Dear Miss Woodhouse, I would not give up the pleasure and honour of being intimate with you for any thing in the world." Это было бы просто ужасно. Какое счастье, что эта участь миновала меня!.. Дорогая мисс Вудхаус, ни на что на свете не променяла бы я высокую честь и удовольствие быть вашим близким другом. "Indeed, Harriet, it would have been a severe pang to lose you; but it must have been. — Поверьте, Гарриет, что и мне мучительно было бы потерять вас, но это было бы необходимо. You would have thrown yourself out of all good society.
Вы невозвратно отторгли бы себя от хорошего общества. I must have given you up." Я должна была бы отказаться от вас. "Dear me!—How should I ever have borne it! — Ах, что вы!.. Разве могла бы я это перенесть! It would have killed me never to come to Hartfield any more!" Я умерла бы, если бы двери Хартфилда закрылись для меня навеки! "Dear affectionate creature!—You banished to Abbey-Mill Farm!—You confined to the society of the illiterate and vulgar all your life! — Милое, нежное создание! Заточить вас на ферме в Эбби-Милл! Вас обречь на всю жизнь обществу невежд и простолюдья! I wonder how the young man could have the assurance to ask it. Удивительно, как мистеру Мартину хватило духу предложить вам это. He must have a pretty good opinion of himself." Недурного же мнения должен быть о себе этот молодой человек. "I do not think he is conceited either, in general," said Harriet, her conscience opposing such censure; "at least, he is very good natured, and I shall always feel much obliged to him, and have a great regard for—but that is quite a different thing from—and you know, though he may like me, it does not follow that I should—and certainly I must confess that since my visiting here I have seen people—and if one comes to compare them, person and manners, there is no comparison at all, one is so very handsome and agreeable. — Вообще-то говоря, он, по-моему, не отличается самомнением, — сказала Гарриет, которой совесть не позволяла согласиться с этой хулою. — Во всяком случае, сердце у него предоброе, и я всегда буду испытывать благодарность к нему и большое уважение — но это совсем другое, чем… И хотя я ему, может быть, нравлюсь, из этого еще не следует, что я непременно… И разумеется, надобно признать, что, с тех пор как я стала бывать в вашем доме, я встречаю людей… словом, если их сопоставить, по внешнему виду, по манерам, то какое же может быть сравнение — один так необыкновенно хорош собой, так обходителен. However, I do really think Mr. Martin a very amiable young man, and have a great opinion of him; and his being so much attached to me—and his writing such a letter—but as to leaving you, it is what I would not do upon any consideration." При всем том мистер Мартин, мне кажется, очень милый молодой человек, я высоко его ставлю, и он так ко мне привязан — и такое письмо написал, — но покинуть вас… нет, ни за что, никогда! "Thank you, thank you, my own sweet little friend. — Благодарю, благодарю вас, милый мой дружок. We will not be parted. Мы не разлучимся. A woman is not to marry a man merely because she is asked, or because he is attached to her, and can write a tolerable letter." Нельзя, чтобы женщина выходила замуж оттого лишь, что кто-то питает к ней привязанность и умеет сносно писать письма. "Oh no;—and it is but a short letter too." — Ну да! И притом, письмо такое коротенькое… Emma felt the bad taste of her friend, but let it pass with a "very true; and it would be a small consolation to her, for the clownish manner which might be offending her every hour of the day, to know that her husband could write a good letter." Эмма не преминула отметить про себя, что другу ее не хватает вкуса, но вслух лишь сказала, что это «совершенно справедливо, слабым было бы ей утешением знать, что муж, который ежедневно и ежечасно оскорбляет ее своею неотесанностью, хорошо пишет письма». "Oh! yes, very. — Ах, это очень верно. Nobody cares for a letter; the thing is, to be always happy with pleasant companions. Что проку в письмах, главное — постоянно быть в обществе, где вам легко и приятно. I am quite determined to refuse him. Да, я решилась твердо, отвечу ему отказом. But how shall I do? Только как это сделать? What shall I say?" Что сказать? Emma assured her there would be no difficulty in the answer, and advised its being written directly, which was agreed to, in the hope of her assistance; and though Emma continued to protest against any assistance being wanted, it was in fact given in the formation of every sentence. Эмма заверила ее, что написать ответ не составит труда, и посоветовала сделать это немедля — совет был принят с надеждой, что его помогут исполнить, и, сколько ни твердила Эмма, что в этом нет ни малейшей надобности, на деле без ее помощи не написана была ни единая фраза. The looking over his letter again, in replying to it, had such a softening tendency, that it was particularly necessary to brace her up with a few decisive expressions; and she was so very much concerned at the idea of making him unhappy, and thought so much of what his mother and sisters would think and say, and was so anxious that they should not fancy her ungrateful, that Emma believed if the young man had come in her way at that moment, he would have been accepted after all. Сочиняя ответ, поневоле приходилось вновь и вновь заглядывать в письмо, и это оказывало на Гарриет столь размягчающее действие, что не раз потребовалось в самых энергических выражениях призвать ее к твердости; она так терзалась сознанием, что причинит ему горе, так тревожилась о том, что подумают и скажут мать его и сестры, так боялась, что ее могут счесть неблагодарной, — что, окажись молодой фермер в эти минуты поблизости, его предложение, полагала Эмма, в конце концов было бы все-таки принято. This letter, however, was written, and sealed, and sent. Ответ, тем не менее, был написан, запечатан и отослан. The business was finished, and Harriet safe. Дело было сделано, и Гарриет спасена. She was rather low all the evening, but Emma could allow for her amiable regrets, and sometimes relieved them by speaking of her own affection, sometimes by bringing forward the idea of Mr. Elton. Весь вечер она была подавлена, и Эмма, понимая, какими угрызениями томится это жалостливое сердце, старалась облегчить их то ласковым словом, то напоминанием о мистере Элтоне. "I shall never be invited to Abbey-Mill again," was said in rather a sorrowful tone. — Никогда уж не пригласят меня больше в Эбби-Милл, — говорилось с оттенком грусти в голосе.
"Nor, if you were, could I ever bear to part with you, my Harriet. —Даже если б и пригласили, моя Гарриет, разве могла бы я разлучиться с вами? You are a great deal too necessary at Hartfield to be spared to Abbey-Mill." Вы слишком необходимы в Хартфилде, чтобы отпускать вас в Эбби-Милл. "And I am sure I should never want to go there; for I am never happy but at Hartfield." —А мне и самой туда не захочется, для меня нет большего счастья, чем быть в Хартфилде. Some time afterwards it was, И немного спустя: "I think Mrs. Goddard would be very much surprized if she knew what had happened. — Воображаю, как удивилась бы миссис Годдард, когда бы узнала, что случилось. I am sure Miss Nash would—for Miss Nash thinks her own sister very well married, and it is only a linen-draper." А мисс Нэш тем более — ведь мисс Нэш полагает, будто ее сестра очень удачно вышла замуж, хоть муж сестры всего-то навсего торговец полотном. "One should be sorry to see greater pride or refinement in the teacher of a school, Harriet. — Наставнице из пансиона, Гарриет, и не пристало выказывать большую гордость и взыскательность. I dare say Miss Nash would envy you such an opportunity as this of being married. Мисс Нэш, вероятнее всего, позавидовала бы, узнав, что у вас есть такой случай выйти замуж.
Even this conquest would appear valuable in her eyes. В ее глазах даже такая партия имела бы цену. As to any thing superior for you, I suppose she is quite in the dark. Об участи более для вас завидной она, по-видимому, и не подозревает. The attentions of a certain person can hardly be among the tittle-tattle of Highbury yet. Едва ли знаки внимания со стороны известной вам особы уже успели сделаться в Хайбери предметом пересудов. Hitherto I fancy you and I are the only people to whom his looks and manners have explained themselves." Я полагаю, вы да я покамест единственные, кому разъяснился истинный смысл его взглядов и вздохов.
Harriet blushed and smiled, and said something about wondering that people should like her so much. Гарриет зарделась, улыбнулась и что-то пролепетала о том, как странно ей, что она так нравится некоторым людям. The idea of Mr. Elton was certainly cheering; but still, after a time, she was tender-hearted again towards the rejected Mr. Martin. Мысль о мистере Элтоне заметно оживила ее, но вскоре ее сердце вновь исполнилось состраданием к отвергнутому мистеру Мартину. "Now he has got my letter," said she softly. — Он теперь получил мое письмо, — тихо говорила она. "I wonder what they are all doing—whether his sisters know—if he is unhappy, they will be unhappy too. — Желала бы я знать, что там у них делается — знают ли уже его сестры… Ежели он страдает, то и они, конечно, страдают за него. I hope he will not mind it so very much." Хорошо бы он не слишком огорчился. "Let us think of those among our absent friends who are more cheerfully employed," cried Emma. — Будемте лучше думать о тех, кто вдали от нас нашел себе более веселое занятие, — воскликнула Эмма.
"At this moment, perhaps, Mr. Elton is shewing your picture to his mother and sisters, telling how much more beautiful is the original, and after being asked for it five or six times, allowing them to hear your name, your own dear name." — В эту минуту, может статься, мистер Элтон показывает ваш портрет своей матушке и сестрам, оговорясь, что оригинал во сто крат прекраснее, и, после настоятельных расспросов, решается назвать им его имя — ваше заветное имя. "My picture!—But he has left my picture in Bond-street." — Портрет? Да ведь он оставил портрет на Бонд-стрит [5]. "Has he so!—Then I know nothing of Mr. Elton. — В самом деле? Если так, я совсем не знаю мистера Элтона. No, my dear little modest Harriet, depend upon it the picture will not be in Bond-street till just before he mounts his horse to-morrow. Нет, дружок мой, моя милая скромница, ваш портрет попадет на Бонд-стрит не ранее завтрашнего дня, перед тем как мистеру Элтону настанет пора садиться на коня и ехать назад. It is his companion all this evening, his solace, his delight.
Сегодня же он весь вечер будет при нем, будет его утехою, его усладой. It opens his designs to his family, it introduces you among them, it diffuses through the party those pleasantest feelings of our nature, eager curiosity and warm prepossession. Он открывает семье мистера Элтона его намерения, вводит вас в ее круг, возбуждая в каждом из них приятнейшие чувства, свойственные нашей натуре, — живое любопытство и доброе предрасположение. How cheerful, how animated, how suspicious, how busy their imaginations all are!" Какую сладостную, дразнящую, живительную пищу дает он деятельному их воображению! Harriet smiled again, and her smiles grew stronger. Гарриет снова улыбнулась и повеселела окончательно. CHAPTER VIII Глава 8
Harriet slept at Hartfield that night. В этот день Гарриет ночевала в Хартфилде. For some weeks past she had been spending more than half her time there, and gradually getting to have a bed-room appropriated to herself; and Emma judged it best in every respect, safest and kindest, to keep her with them as much as possible just at present. В последние недели она проводила здесь большую часть времени, и ей в конце концов отвели особую спальню; Эмма рассудила, что до поры до времени — для верности, да и для блага самой Гарриет — во всех отношениях разумней будет держать ее поближе к себе.
She was obliged to go the next morning for an hour or two to Mrs. Goddard's, but it was then to be settled that she should return to Hartfield, to make a regular visit of some days. Наутро она должна была на часок-другой отлучиться к миссис Годдард, но с условием, что, воротясь, останется погостить в Хартфилде уже на несколько дней. While she was gone, Mr. Knightley called, and sat some time with Mr. Woodhouse and Emma, till Mr. Woodhouse, who had previously made up his mind to walk out, was persuaded by his daughter not to defer it, and was induced by the entreaties of both, though against the scruples of his own civility, to leave Mr. Knightley for that purpose. В ее отсутствие явился мистер Найтли и посидел немного с мистером Вудхаусом и Эммой, покуда Эмма не принялась уговаривать отца, который собирался перед тем выйти прогуляться, чтобы он не откладывал прогулку, и мистер Вудхаус, уступая настояниям в два голоса, не согласился, вопреки собственным понятиям о приличиях, уйти из дома, покинув гостя. Mr. Knightley, who had nothing of ceremony about him, was offering by his short, decided answers, an amusing contrast to the protracted apologies and civil hesitations of the other. Мистер Найтли не любил разводить церемонии и своими скупыми, четкими репликами являл забавную противоположность витиеватым извинениям и учтивым отступлениям мистера Вудхауса. "Well, I believe, if you will excuse me, Mr. Knightley, if you will not consider me as doing a very rude thing, I shall take Emma's advice and go out for a quarter of an hour.
— Итак, ежели вы не осудите меня, мистер Найтли, и не сочтете, что я совершаю по отношению к вам непростительную грубость, то я, пожалуй, послушаюсь совета Эммы и выйду на четверть часика прогуляться. As the sun is out, I believe I had better take my three turns while I can. Воспользуюсь тем, что светит солнце, и, покуда оно не скрылось, пройдусь три раза туда и обратно.
I treat you without ceremony, Mr. Knightley. Я обхожусь с вами запросто, мистер Найтли, без церемоний. We invalids think we are privileged people." Мы, болящие, привыкли считать себя на особом положении. "My dear sir, do not make a stranger of me." — Полноте, сэр, я свой человек. "I leave an excellent substitute in my daughter. Emma will be happy to entertain you. — Оставляю вас на дочь, она отлично меня заменит, Эмма счастлива будет вас занять. And therefore I think I will beg your excuse and take my three turns—my winter walk." А уж я, знаете ли, с вашего разрешения, совершу свой зимний моцион — три раза туда и обратно. "You cannot do better, sir." — И прекрасно, сэр. "I would ask for the pleasure of your company, Mr. Knightley, but I am a very slow walker, and my pace would be tedious to you; and, besides, you have another long walk before you, to Donwell Abbey." —Я с удовольствием предложил бы вам составить мне компанию, мистер Найтли, да боюсь, вам это скучно будет, я хожу очень медленно и к тому же вам еще предстоит дальняя дорога назад в Донуэлл. "Thank you, sir, thank you; I am going this moment myself; and I think the sooner you go the better. — Спасибо, сэр, спасибо — я сам ухожу сию минуту, так что на вашем месте не стал бы терять времени.
I will fetch your greatcoat and open the garden door for you." Позвольте, я подам вам шубу и открою дверь в сад.
Mr. Woodhouse at last was off; but Mr. Knightley, instead of being immediately off likewise, sat down again, seemingly inclined for more chat. Наконец мистер Вудхаус ушел, но мистер Найтли, вместо того чтобы тотчас последовать его примеру, снова сел, располагаясь, по всей видимости, продолжить беседу. He began speaking of Harriet, and speaking of her with more voluntary praise than Emma had ever heard before. Он завел речь о Гарриет и впервые на памяти Эммы по собственному почину отметил ее достоинства. "I cannot rate her beauty as you do," said he; "but she is a pretty little creature, and I am inclined to think very well of her disposition. — Я не столь высокого, как вы, мнения об ее наружности, — сказал он, — но она довольно миловидное создание, и притом, я склонен полагать, самого приятного нрава.
Her character depends upon those she is with; but in good hands she will turn out a valuable woman." Характер ее зависит от того, с кем она находится, и, попади она в хорошие руки, из нее выйдет очень достойная женщина. "I am glad you think so; and the good hands, I hope, may not be wanting." —Я рада, что вы так думаете — ну, за хорошими руками, надеюсь, дело не станет. "Come," said he, "you are anxious for a compliment, so I will tell you that you have improved her. — Вот как, — сказал он, — вы напрашиваетесь на комплименты. Что ж, извольте — да, в ваших руках она стала лучше. You have cured her of her school-girl's giggle; she really does you credit." Вы избавили ее от пансионской привычки хихикать, это можно поставить вам в заслугу. "Thank you. — Благодарю. I should be mortified indeed if I did not believe I had been of some use; but it is not every body who will bestow praise where they may. Обидно было бы думать, что от меня уж вовсе нет проку, — хоть, правда, не всякий любит признавать чужие заслуги. You do not often overpower me with it." Вашими похвалами я не избалована. "You are expecting her again, you say, this morning?" —Так вы говорите, что скоро ждете ее назад? "Almost every moment. — С минуты на минуту. She has been gone longer already than she intended." Что-то долго она не идет, ей бы уже пора быть здесь. "Something has happened to delay her; some visitors perhaps." —Что-нибудь задержало — гости, может статься. "Highbury gossips!—Tiresome wretches!" — Противные хайберийские сплетники! Что за скука! "Harriet may not consider every body tiresome that you would." —Возможно, Гарриет не скучно с теми, которых находите скучными вы. Emma knew this was too true for contradiction, and therefore said nothing. Эмма, зная, что это вполне справедливо и возражать было бы глупо, промолчала. He presently added, with a smile, Немного погодя он прибавил с улыбкой: "I do not pretend to fix on times or places, but I must tell you that I have good reason to believe your little friend will soon hear of something to her advantage." — Не берусь точно назвать время и место, но, должен заметить вам, есть все основания полагать, что вскоре подружка ваша услышит интересную для себя новость. "Indeed! how so? of what sort?" — В самом деле? Какую же? Какого рода? "A very serious sort, I assure you;" still smiling. — Очень серьезную, — продолжая улыбаться, — смею вас уверить. "Very serious! — Серьезную? I can think of but one thing—Who is in love with her? Тогда мне одно лишь приходит в голову… И кто же в нее влюбился? Who makes you their confidant?" Кто вам поверил свою тайну? Emma was more than half in hopes of Mr. Elton's having dropt a hint. Эмма почти не сомневалась, что это мистер Элтон проговорился ему о своих чувствах. Mr. Knightley was a sort of general friend and adviser, and she knew Mr. Elton looked up to him. Мистеру Найтли свойственно было выступать в роли всеобщего друга и советчика, и она знала, как чтит его мистер Элтон. "I have reason to think," he replied, "that Harriet Smith will soon have an offer of marriage, and from a most unexceptionable quarter:—Robert Martin is the man.
— Есть причины полагать, — отвечал он, — что Гарриет Смит скоро сделают предложение, и притом такой претендент, что лучше и желать невозможно, — имя его Роберт Мартин. Her visit to Abbey-Mill, this summer, seems to have done his business. Приехала она этим летом погостить в Эбби-Милл, и кончено дело. He is desperately in love and means to marry her." Влюблен до безумия и намерен жениться. "He is very obliging," said Emma; "but is he sure that Harriet means to marry him?" — Весьма любезно с его стороны, — сказала Эмма, — так он уверен, что Гарриет собирается за него замуж?
"Well, well, means to make her an offer then. — Ну, хорошо, хорошо — намерен сделать ей предложение, если угодно. Will that do? Довольны вы теперь? He came to the Abbey two evenings ago, on purpose to consult me about it. Два дня назад приезжал ко мне в аббатство посоветоваться. He knows I have a thorough regard for him and all his family, and, I believe, considers me as one of his best friends.
Он знает, какого я высокого мнения об нем и о его семействе, и считает меня, я думаю, одним из лучших своих друзей. He came to ask me whether I thought it would be imprudent in him to settle so early; whether I thought her too young: in short, whether I approved his choice altogether; having some apprehension perhaps of her being considered (especially since your making so much of her) as in a line of society above him. Спрашивал, не кажется ли мне опрометчивым, когда женятся так рано, не чересчур ли она, на мой взгляд, молода — короче, одобряю ли я вообще его выбор, ибо ему, вероятно, внушает опасение то, что ее — особливо с тех пор, как она столь обласкана вами, — ставят выше его. I was very much pleased with all that he said. Все, что он говорил, очень мне понравилось. I never hear better sense from any one than Robert Martin. Редко от кого услышишь речи столь разумные, как от Роберта Мартина. He always speaks to the purpose; open, straightforward, and very well judging. Этот всегда говорит дело — прямо, без обиняков и с недюжинною здравостью суждений. He told me every thing; his circumstances and plans, and what they all proposed doing in the event of his marriage. Он поведал мне все — свои обстоятельства, свои планы и как они все устроятся в случае его женитьбы. He is an excellent young man, both as son and brother. Превосходный молодой человек, примерный сын и брат. I had no hesitation in advising him to marry. Я, не колеблясь, советовал ему жениться. He proved to me that he could afford it; and that being the case, I was convinced he could not do better. Он меня убедил, что средств для этого ему достанет, а ежели так, то можно было лишь приветствовать его намерения. I praised the fair lady too, and altogether sent him away very happy. Я не забыл похвалить его избранницу, и он ушел от меня окрыленный. If he had never esteemed my opinion before, he would have thought highly of me then; and, I dare say, left the house thinking me the best friend and counsellor man ever had. Если б раньше слово мое ничего для него не значило, он за один этот вечер исполнился бы ко мне уважения и, смею утверждать, покинул мой дом, убежденный, что лучшего друга и наставителя не сыскать в целом свете. This happened the night before last. Было это позавчера. Now, as we may fairly suppose, he would not allow much time to pass before he spoke to the lady, and as he does not appear to have spoken yesterday, it is not unlikely that he should be at Mrs. Goddard's to-day; and she may be detained by a visitor, without thinking him at all a tiresome wretch." Ну, а так как резонно предположить, что он не станет надолго откладывать разговор со своею любезной, и так как вчера, сколько можно судить, он подобного разговора не заводил, то, стало быть, есть вероятность, что он явится к миссис Годдард нынче, а значит, возможно, Гарриет задержал гость, которого она отнюдь не находит ни противным, ни скучным. "Pray, Mr. Knightley," said Emma, who had been smiling to herself through a great part of this speech, "how do you know that Mr. Martin did not speak yesterday?" — Позвольте, мистер Найтли, — сказала Эмма, которая на протяжении этой речи большею частью улыбалась про себя, — но откуда вы знаете, что вчера мистер Мартин не заводил такого разговора? "Certainly," replied he, surprized, "I do not absolutely know it; but it may be inferred. — Наверное не знаю, разумеется, — отвечал он удивленно, — но это нетрудно заключить. Was not she the whole day with you?" Разве не провела она весь вчерашний день у вас? "Come," said she, — Ладно. "I will tell you something, in return for what you have told me. В ответ на то, что вы мне сказали, скажу и я вам кое-что. He did speak yesterday—that is, he wrote, and was refused." Нет, он завел этот разговор вчера — вернее, написал письмо и получил отказ.
This was obliged to be repeated before it could be believed; and Mr. Knightley actually looked red with surprize and displeasure, as he stood up, in tall indignation, and said, Это понадобилось повторить, ибо мистер Найтли не верил своим ушам; от удивления и досады лицо его покрылось багровым румянцем, он встал и гневно выпрямился во весь рост. "Then she is a greater simpleton than I ever believed her.
— В таком случае она глупее даже, чем я предполагал. What is the foolish girl about?" О чем только она думает, дурочка? "Oh! to be sure," cried Emma, "it is always incomprehensible to a man that a woman should ever refuse an offer of marriage. — Ну да, конечно! — воскликнула Эмма. — Мужчине никогда не понять, как это женщина может отказаться выйти замуж. A man always imagines a woman to be ready for any body who asks her." Мужчина всегда воображает, что женщина готова пойти за всякого, кто ей сделает предложение. "Nonsense! a man does not imagine any such thing. — Вздор!
Ничего подобного мужчина не воображает. But what is the meaning of this? Но как это понимать? Harriet Smith refuse Robert Martin? madness, if it is so; but I hope you are mistaken." Чтобы Гарриет Смит отказала Роберту Мартину? Ежели так, это чистое безумие, и я только надеюсь, что вы ошибаетесь. "I saw her answer!—nothing could be clearer." — Я читала ее ответ — яснее не скажешь. "You saw her answer!—you wrote her answer too. — Читали! Вы же сами и написали ответ! Emma, this is your doing. Эмма, это ваших рук дело. You persuaded her to refuse him." Это вы убедили ее отказать ему. "And if I did, (which, however, I am far from allowing) I should not feel that I had done wrong. — Что же, будь это и так — не подумайте, впрочем, будто я подтверждаю это, — я не считала бы, что поступила неправильно. Mr. Martin is a very respectable young man, but I cannot admit him to be Harriet's equal; and am rather surprized indeed that he should have ventured to address her. Мистер Мартин весьма порядочный молодой человек, однако его никак не назовешь ровнею Гарриет, и меня немало удивляет, что он посмел ухаживать за ней. By your account, he does seem to have had some scruples. Судя по вашему рассказу, у него таки были кой-какие сомнения. It is a pity that they were ever got over." Очень жаль, что он их отбросил. "Not Harriet's equal!" exclaimed Mr. Knightley loudly and warmly; and with calmer asperity, added, a few moments afterwards, "No, he is not her equal indeed, for he is as much her superior in sense as in situation. — Ровнею? — в запальчивости вскричал мистер Найтли громким голосом и, помолчав минуту и немного успокоясь, жестко продолжал: — Да, он ей точно неровня, ибо как по уму, так и по положению во много раз ее выше. Emma, your infatuation about that girl blinds you. Эмма, ваше непомерное увлечение этой девицей ослепляет вас. What are Harriet Smith's claims, either of birth, nature or education, to any connexion higher than Robert Martin?
Какие могут быть притязания у Гарриет Смит на лучшую партию, нежели Роберт Мартин? She is the natural daughter of nobody knows whom, with probably no settled provision at all, and certainly no respectable relations. Происхождение, природные качества, образование? Неведомо чья побочная дочь, вероятно, без сколько-нибудь надежного обеспечения, определенно без приличной родни! She is known only as parlour-boarder at a common school.
Известно лишь, что она делит кров с хозяйкою обычного пансиона. She is not a sensible girl, nor a girl of any information. Особа, которая не может похвалиться ни разумом, ни изрядными познаниями. She has been taught nothing useful, and is too young and too simple to have acquired any thing herself. Ничему полезному ее не научили, а выучиться сама она по молодости лет и по простоте своей не удосужилась.
At her age she can have no experience, and with her little wit, is not very likely ever to have any that can avail her. В ее лета ей негде было приобрести опыт, с ее скудным умишком она едва ли что-либо путное приобретет и в дальнейшем. She is pretty, and she is good tempered, and that is all. У ней есть миленькая мордочка и добрый нрав, и только.
My only scruple in advising the match was on his account, as being beneath his deserts, and a bad connexion for him. Меня одно лишь смущало, когда я советовал ему жениться, и то были опасения за него — что она его недостойна, что для него она незавидная партия. I felt that, as to fortune, in all probability he might do much better; and that as to a rational companion or useful helpmate, he could not do worse. Ежели говорить о состоянии, то он с легкостью мог бы найти себе что-нибудь получше, ежели о разумной подруге жизни и дельной помощнице, то не мог найти ничего худшего. But I could not reason so to a man in love, and was willing to trust to there being no harm in her, to her having that sort of disposition, which, in good hands, like his, might be easily led aright and turn out very well. Но рассуждать подобным образом с влюбленным невозможно, и я положился на то, что она, по крайней мере, существо безобидное, такого склада, что в хороших руках, как у него, легко может исправиться, и в конце концов из нее выйдет толк. The advantage of the match I felt to be all on her side; and had not the smallest doubt (nor have I now) that there would be a general cry-out upon her extreme good luck. Я понимал, что для нее, во всяком случае, преимущества этого брака бесспорны, и не сомневался, да и теперь не сомневаюсь, что все в один голос твердили бы о том, как ей необыкновенно посчастливилось. Even your satisfaction I made sure of. Даже вы, полагал я, останетесь довольны. It crossed my mind immediately that you would not regret your friend's leaving Highbury, for the sake of her being settled so well. Мне сразу же пришло на ум, что вам не жаль будет, если подруга ваша покинет Хайбери ради того, чтобы столь счастливо устроить свою судьбу. I remember saying to myself, Я, помню, сказал себе: 'Even Emma, with all her partiality for Harriet, will think this a good match.'" «Даже Эмма, с ее пристрастным отношением к Гарриет, решит, что это прекрасная партия». "I cannot help wondering at your knowing so little of Emma as to say any such thing. — Не могу не удивиться тому, что вы так плохо знаете Эмму. What! think a farmer, (and with all his sense and all his merit Mr. Martin is nothing more,) a good match for my intimate friend! Как! Решить, что фермер — а мистер Мартин, при всем своем уме и прочих достоинствах, простой фермер, и не более того — прекрасная партия для близкой моей подруги? Not regret her leaving Highbury for the sake of marrying a man whom I could never admit as an acquaintance of my own! Не сожалеть, что она покинет Хайбери, дабы связать судьбу свою с человеком, которого я ни при каких обстоятельствах не назову даже своим знакомым? I wonder you should think it possible for me to have such feelings. И вы могли допустить, что я на это способна? I assure you mine are very different. Уверяю вас, вы судите о моих чувствах весьма превратно. I must think your statement by no means fair. Я решительно не могу согласиться с вашими утверждениями. You are not just to Harriet's claims. Вы несправедливы, объявляя притязания Гарриет неосновательными. They would be estimated very differently by others as well as myself; Mr. Martin may be the richest of the two, but he is undoubtedly her inferior as to rank in society.—The sphere in which she moves is much above his.—It would be a degradation." Другие, в том числе и я, судят об этом совсем иначе. Мистер Мартин, быть может, богаче ее, но, несомненно, уступает ей по положению в обществе. Тот круг, в котором она вращается, недосягаем для него. Она уронила бы себя, ответив ему согласием. "A degradation to illegitimacy and ignorance, to be married to a respectable, intelligent gentleman-farmer!" — Безродное невежество уронило бы себя, заключив брак с достойным, умным молодым фермером из хорошей фамилии! "As to the circumstances of her birth, though in a legal sense she may be called Nobody, it will not hold in common sense. — Что до обстоятельств ее рождения, то пусть согласно закону она никто, но здравый смысл согласиться с этим не может. She is not to pay for the offence of others, by being held below the level of those with whom she is brought up.—There can scarcely be a doubt that her father is a gentleman—and a gentleman of fortune.—Her allowance is very liberal; nothing has ever been grudged for her improvement or comfort.—That she is a gentleman's daughter, is indubitable to me; that she associates with gentlemen's daughters, no one, I apprehend, will deny.—She is superior to Mr. Robert Martin." Несправедливо наказывать ее за чужие прегрешения и ставить ниже тех, среди кого она росла и воспитывалась. Вряд ли есть причины сомневаться, что отец ее — дворянин, и дворянин с состоянием. Ей назначено щедрое содержание, она никогда не знала отказа в том, что способствовало бы ее развитию и довольству. Что она благородного происхождения, для меня неоспоримо, что общество ее составляют особы благородного происхождения, никто, я полагаю, оспаривать не станет. Мистер Роберт Мартин ей не пара. "Whoever might be her parents," said Mr. Knightley, "whoever may have had the charge of her, it does not appear to have been any part of their plan to introduce her into what you would call good society. — Кто бы ни были ее родители, — сказал мистер Найтли, — на ком бы ни лежала обязанность заботиться о ее судьбе, непохоже, чтобы они ставили себе целью ввести ее в так называемое хорошее общество. After receiving a very indifferent education she is left in Mrs. Goddard's hands to shift as she can;—to move, in short, in Mrs. Goddard's line, to have Mrs. Goddard's acquaintance. Получив довольно-таки посредственное образование, она остается у миссис Годдард, предоставленная самой себе — короче говоря, среди людей того же уровня, что и миссис Годдард, в кругу ее знакомых. Her friends evidently thought this good enough for her; and it was good enough. Очевидно, ее попечители считали такое общество вполне для нее подходящим — оно и было подходящим. She desired nothing better herself. Till you chose to turn her into a friend, her mind had no distaste for her own set, nor any ambition beyond it. До тех пор, покуда вам не вздумалось произвести ее в свои подруги, в душе ее не было и следа неприязни к тем, кто окружает ее, — лучшего она для себя и не желала. She was as happy as possible with the Martins in the summer. Гостя летом у Мартинов, она была совершенно счастлива в их доме. She had no sense of superiority then. Тогда у нее не было чувства собственного превосходства. If she has it now, you have given it. Ежели оно есть теперь, то это вы его внушили. You have been no friend to Harriet Smith, Emma. Вы были плохим другом Гарриет Смит, Эмма. Robert Martin would never have proceeded so far, if he had not felt persuaded of her not being disinclined to him. Роберт Мартин никогда не зашел бы так далеко, не будь у него уверенности, что и она к нему неравнодушна. I know him well. Я хорошо его знаю. He has too much real feeling to address any woman on the haphazard of selfish passion. В нем слишком много природной чуткости, чтобы навязываться женщине, не имея более надежных на то оснований, нежели собственные чувства.
And as to conceit, he is the farthest from it of any man I know.
Что же до самомнения, то я не знаю другого мужчины, который был бы столь его чужд. Depend upon it he had encouragement." Можете не сомневаться, ему дали повод надеяться. It was most convenient to Emma not to make a direct reply to this assertion; she chose rather to take up her own line of the subject again. Эмме удобнее было уклониться от прямого ответа, и она предпочла развивать прежнюю свою мысль. "You are a very warm friend to Mr. Martin; but, as I said before, are unjust to Harriet. — Вы, я вижу, горячий сторонник мистера Мартина, но, как я уже говорила, несправедливы к Гарриет.
Harriet's claims to marry well are not so contemptible as you represent them. Причины Гарриет претендовать на хорошую партию не столь ничтожны, как вы их изобразили. She is not a clever girl, but she has better sense than you are aware of, and does not deserve to have her understanding spoken of so slightingly. Да, она не отличается умом, и все же она разумнее, чем вы думаете, и не заслуживает того, чтобы о ее умственных способностях отзывались с таким пренебрежением. Waiving that point, however, and supposing her to be, as you describe her, only pretty and good-natured, let me tell you, that in the degree she possesses them, they are not trivial recommendations to the world in general, for she is, in fact, a beautiful girl, and must be thought so by ninety-nine people out of an hundred; and till it appears that men are much more philosophic on the subject of beauty than they are generally supposed; till they do fall in love with well-informed minds instead of handsome faces, a girl, with such loveliness as Harriet, has a certainty of being admired and sought after, of having the power of chusing from among many, consequently a claim to be nice. Впрочем, если даже отбросить этот довод и согласиться, что у нее, как вы заключили, нет ничего, кроме миленькой мордочки и доброго нрава, то и это, позвольте вам заметить, не пустое в глазах людей, когда девица мила и добронравна в такой мере, как Гарриет, которую девяносто девять из ста назовут красавицей, — и доколе мужчины не научатся более философически относиться к красоте, доколе не начнут они влюбляться в умных и образованных, пренебрегая миловидностью, такая красотка, как Гарриет, будет пленять и восхищать и обладать возможностью выбирать из многих, а следовательно, и правом быть придирчивой. Her good-nature, too, is not so very slight a claim, comprehending, as it does, real, thorough sweetness of temper and manner, a very humble opinion of herself, and a great readiness to be pleased with other people. Не стоит также умалять и такую причину для претензий, как добрый нрав, ибо в ее случае он означает мягкость характера и манер, самое скромное мнение о себе и невзыскательность к другим. I am very much mistaken if your sex in general would not think such beauty, and such temper, the highest claims a woman could possess." Я не ошибусь, если скажу, что редкий мужчина не сочтет подобную внешность и подобный нрав у женщины более чем достаточным основанием для самых высоких притязаний. "Upon my word, Emma, to hear you abusing the reason you have, is almost enough to make me think so too. — Честное слово, Эмма, ежели вы, с вашим умом, несете такую чепуху, то я готов согласиться. Better be without sense, than misapply it as you do." Уж лучше вообще не иметь мозгов, нежели находить им столь дурное применение. "To be sure!" cried she playfully. — Вот-вот! — шаловливо подхватила Эмма. "I know that is the feeling of you all. — Все вы так думаете, я знаю. I know that such a girl as Harriet is exactly what every man delights in—what at once bewitches his senses and satisfies his judgment. Я знаю, предел мечтаний для всякого мужчины — именно такая, как Гарриет, которая будет услаждать чувства, не слишком при этом обременяя рассудок. Oh!
Да! Harriet may pick and chuse. Гарриет имеет все основания быть разборчивой и привередливой. Were you, yourself, ever to marry, she is the very woman for you. Вот и для вас, вздумай вы жениться, она была бы как раз то, что нужно. And is she, at seventeen, just entering into life, just beginning to be known, to be wondered at because she does not accept the first offer she receives? Удивительно ли, если семнадцати лет от роду, едва успев вступить в жизнь, едва начав приобретать знакомства, она не соглашается выйти за первого, кто предложит ей руку? No—pray let her have time to look about her." Нет уж — сделайте милость, дайте ей время оглядеться. "I have always thought it a very foolish intimacy," said Mr. Knightley presently, "though I have kept my thoughts to myself; but I now perceive that it will be a very unfortunate one for Harriet. — Я всегда полагал, что ваша тесная дружба — большая глупость, — сказал, помолчав, мистер Найтли, — хотя и держал свои мысли при себе. Теперь же мне очевидно, что для Гарриет она еще и большое несчастье. You will puff her up with such ideas of her own beauty, and of what she has a claim to, that, in a little while, nobody within her reach will be good enough for her. Вы так напичкаете ее этими сказками о ее красоте да о том, чего она вправе ждать от жизни, что очень скоро никто поблизости не будет для нее хорош. Vanity working on a weak head, produces every sort of mischief. Тщеславие, зароненное в хилые мозги, дает пагубные всходы. Nothing so easy as for a young lady to raise her expectations too high. Нет ничего легче, как внушить юной девице непомерные упования. Miss Harriet Smith may not find offers of marriage flow in so fast, though she is a very pretty girl. Men of sense, whatever you may chuse to say, do not want silly wives. Мисс Гарриет Смит, возможно, обнаружит, что хоть она и прехорошенькая, но предложения выйти замуж не посыплются на нее дождем. Men of family would not be very fond of connecting themselves with a girl of such obscurity—and most prudent men would be afraid of the inconvenience and disgrace they might be involved in, when the mystery of her parentage came to be revealed. Умный мужчина не пожелает взять в жены дурочку. Родовитый не поспешит связать судьбу свою с девицей без роду, без племени, а осмотрительный убоится позора и затруднений, в которые может оказаться вовлечен, когда откроется тайна ее происхождения. Let her marry Robert Martin, and she is safe, respectable, and happy for ever; but if you encourage her to expect to marry greatly, and teach her to be satisfied with nothing less than a man of consequence and large fortune, she may be a parlour-boarder at Mrs. Goddard's all the rest of her life—or, at least, (for Harriet Smith is a girl who will marry somebody or other,) till she grow desperate, and is glad to catch at the old writing-master's son." Дайте ей выйти замуж за Роберта Мартина, и ей на всю жизнь обеспечен надежный кров, прочное положение и семейное счастье — а будете поддерживать в ней надежду на блистательную партию, твердить, что ей подходит в мужья лишь человек влиятельный и с большим состоянием, а все другие не пара — и она останется жить у миссис Годдард до конца своих дней, или — ибо такая девушка, как Гарриет Смит, непременно должна хоть за кого-нибудь да выйти замуж — по крайней мере, до тех пор, покуда с отчаяния не ухватится обеими руками за сына старичка учителя чистописания. "We think so very differently on this point, Mr. Knightley, that there can be no use in canvassing it. — Мы с вами так расходимся во взглядах, мистер Найтли, что я не вижу смысла обсуждать далее этот предмет. We shall only be making each other more angry. Мы только будем все больше сердиться друг на друга.
But as to my letting her marry Robert Martin, it is impossible; she has refused him, and so decidedly, I think, as must prevent any second application. Что до того, чтобы дать ей выйти за Роберта Мартина, то это невозможно — она отказала ему, и столь решительно, что о вторичном предложении с его стороны, по-моему, не может быть и речи. She must abide by the evil of having refused him, whatever it may be; and as to the refusal itself, I will not pretend to say that I might not influence her a little; but I assure you there was very little for me or for any body to do. Велико ли зло, нет ли, его уж не поправишь — отказала, и на том должна стоять. Что же касается до самого отказа, не скрою, возможно, я и оказала на нее некоторое влияние, но уверяю вас, здесь мало что зависело от меня или кого-нибудь другого. His appearance is so much against him, and his manner so bad, that if she ever were disposed to favour him, she is not now. Против мистера Мартина все — и внешность его, и дурные манеры. Ежели она когда и была расположена к нему, то теперь это не так. I can imagine, that before she had seen any body superior, she might tolerate him. Допускаю, что она относилась к нему сносно, покуда не видала ничего лучшего. He was the brother of her friends, and he took pains to please her; and altogether, having seen nobody better (that must have been his great assistant) she might not, while she was at Abbey-Mill, find him disagreeable. Он брат ее приятельниц, он всячески старался угождать ей, да и вообще, отчего было ей, гостя в Эбби-Милл, не находить его довольно приятным, если никого лучше она дотоле не встречала — что, очевидно, главным образом и сыграло ему на руку?
But the case is altered now. Теперь другое дело. She knows now what gentlemen are; and nothing but a gentleman in education and manner has any chance with Harriet." Теперь она знает, что такое джентльмен, и только человек с образованием и манерами истинного джентльмена может иметь надежду понравиться Гарриет. "Nonsense, errant nonsense, as ever was talked!" cried Mr. Knightley.—"Robert Martin's manners have sense, sincerity, and good-humour to recommend them; and his mind has more true gentility than Harriet Smith could understand." — Вздор, сущий вздор, просто уши вянут! — вскричал мистер Найтли. — У Роберта Мартина отличные манеры, в них виден ум, искренность, доброжелательность. Душе его свойственно подлинное благородство, которое Гарриет Смит оценить не способна. Emma made no answer, and tried to look cheerfully unconcerned, but was really feeling uncomfortable and wanting him very much to be gone. Эмма не отвечала, пытаясь сохранить напускную беззаботность, а между тем ей было очень не по себе и не терпелось, чтобы он ушел. She did not repent what she had done; she still thought herself a better judge of such a point of female right and refinement than he could be; but yet she had a sort of habitual respect for his judgment in general, which made her dislike having it so loudly against her; and to have him sitting just opposite to her in angry state, was very disagreeable. Она не жалела о сделанном, по-прежнему полагая себя лучшим, чем он, судьею в таком вопросе, как право выбора и тонкости женского вкуса, — но в то же время слишком привыкла уважать его мнение, и ей не нравилось, что он открыто осуждает ее, и не очень было приятно видеть его лицом к лицу в таком гневе. Some minutes passed in this unpleasant silence, with only one attempt on Emma's side to talk of the weather, but he made no answer. Минуты тянулись в тягостном молчании, Эмма попробовала было завести речь о погоде, но не дождалась ответа. He was thinking. Мистер Найтли погружен был в раздумье. The result of his thoughts appeared at last in these words.
Но вот наконец думы его нашли исход в словах: "Robert Martin has no great loss—if he can but think so; and I hope it will not be long before he does. — Роберт Мартин потерял не много. Хорошо бы ему понять это — надеюсь, в скором времени так оно и будет. Your views for Harriet are best known to yourself; but as you make no secret of your love of match-making, it is fair to suppose that views, and plans, and projects you have;—and as a friend I shall just hint to you that if Elton is the man, I think it will be all labour in vain."
О ваших видах в отношении Гарриет вам лучше знать, но, так как вы не делаете тайны из вашей страсти заниматься сватовством, естественно предположить, что таковые виды, планы и прожекты у вас есть, — а посему, на правах друга, хочу только остеречь вас, что, ежели вы имеете в предмете мистера Элтона, — это, боюсь, будет напрасный труд. Emma laughed and disclaimed. Эмма рассмеялась и покачала головой. He continued, Он продолжал: "Depend upon it, Elton will not do. — Будьте уверены, с Элтоном ничего не выйдет. Elton is a very good sort of man, and a very respectable vicar of Highbury, but not at all likely to make an imprudent match. Элтон славный малый и достойный пастырь хайберийского прихода, однако он не из тех, кто может заключить опрометчивый брак. He knows the value of a good income as well as any body.
Он не хуже других знает цену хорошему доходу. Elton may talk sentimentally, but he will act rationally. Элтон может быть чувствителен на словах, но всегда будет рассудочен в поступках. He is as well acquainted with his own claims, as you can be with Harriet's. Он столь же ясно, как вы в отношении Гарриет, отдает себе отчет, чего он вправе ждать от жизни. He knows that he is a very handsome young man, and a great favourite wherever he goes; and from his general way of talking in unreserved moments, when there are only men present, I am convinced that he does not mean to throw himself away. Он обладает весьма приятной наружностью и знает это — знает, что повсюду, где бы ни появился, найдет самый ласковый прием. Судя по его разговорам в минуты откровенности, когда кругом одни мужчины, я составил впечатление, что он отнюдь не намерен продешевить, распоряжаясь своей судьбою. I have heard him speak with great animation of a large family of young ladies that his sisters are intimate with, who have all twenty thousand pounds apiece." Слыхал я, с каким он пылом рассказывает про обширный кружок девиц, с которыми водят задушевную дружбу его сестры и из коих каждая владеет состоянием в двадцать тысяч фунтов. "I am very much obliged to you," said Emma, laughing again. — Премного вам благодарна, — вновь рассмеявшись, сказала Эмма. "If I had set my heart on Mr. Elton's marrying Harriet, it would have been very kind to open my eyes; but at present I only want to keep Harriet to myself. — Куда как было бы мило с вашей стороны открыть мне глаза, ежели б я и в самом деле вознамерилась женить мистера Элтона на Гарриет, однако у меня покамест нет иной цели, как держать Гарриет подле себя. I have done with match-making indeed. Я не занимаюсь более сватовством. I could never hope to equal my own doings at Randalls. Все равно у меня нет надежды устроить второй такой союз, как в Рэндалсе. I shall leave off while I am well." Отойду от этих дел, покуда не посрамила самое себя. "Good morning to you,"—said he, rising and walking off abruptly. — Тогда прощайте, — сказал мистер Найтли и, порывисто встав, вышел. He was very much vexed. Он был вне себя от досады. He felt the disappointment of the young man, and was mortified to have been the means of promoting it, by the sanction he had given; and the part which he was persuaded Emma had taken in the affair, was provoking him exceedingly. Он живо представлял себе, каким ударом для молодого фермера должен быть отказ Гарриет, и уязвлен был сознанием, что сам тому способствовал, высказав ему свое одобрение; он до крайности раздражен был тою ролью, которую, как он не сомневался, играла в этой истории Эмма. Emma remained in a state of vexation too; but there was more indistinctness in the causes of her's, than in his. Раздосадована была, в свою очередь, и Эмма, однако причины ее досады отличались большей неопределенностью. She did not always feel so absolutely satisfied with herself, so entirely convinced that her opinions were right and her adversary's wrong, as Mr. Knightley. Она, в отличие от мистера Найтли, не всегда была совершенно собою довольна, не всегда вполне уверена, что права в своих суждениях, а тот, кто не согласен с ними, заблуждается. He walked off in more complete self-approbation than he left for her. Он ушел, оставив ее полной сомнений в своей правоте. She was not so materially cast down, however, but that a little time and the return of Harriet were very adequate restoratives. Не столь серьезных, впрочем, чтобы надолго повергнуть ее в уныние, — вскоре вернулась Гарриет и с нею вместе к Эмме вернулось обычное расположение духа. Harriet's staying away so long was beginning to make her uneasy. Она уже начинала беспокоиться, что Гарриет так долго нет. The possibility of the young man's coming to Mrs. Goddard's that morning, and meeting with Harriet and pleading his own cause, gave alarming ideas. Ее тревожила мысль, как бы молодой фермер не зашел сегодня к миссис Годдард и, повстречав там Гарриет, не вымолил у нее согласие. The dread of such a failure after all became the prominent uneasiness; and when Harriet appeared, and in very good spirits, and without having any such reason to give for her long absence, she felt a satisfaction which settled her with her own mind, and convinced her, that let Mr. Knightley think or say what he would, she had done nothing which woman's friendship and woman's feelings would not justify. Страх потерпеть, после всего, что было, такое поражение был главной причиной ее беспокойства, и, когда Гарриет вернулась, в прекрасном настроении и не имея, по всей видимости, подобных причин для своего долгого отсутствия, у Эммы отлегло от сердца и сомнения, точившие ее, сменились уверенностью, что она не совершила ничего такого, чему женская дружба и женские чувства не послужили бы оправданием, — что бы там ни думал и ни говорил мистер Найтли. He had frightened her a little about Mr. Elton; but when she considered that Mr. Knightley could not have observed him as she had done, neither with the interest, nor (she must be allowed to tell herself, in spite of Mr. Knightley's pretensions) with the skill of such an observer on such a question as herself, that he had spoken it hastily and in anger, she was able to believe, that he had rather said what he wished resentfully to be true, than what he knew any thing about. Он слегка напугал ее насчет мистера Элтона, но, рассудив, что мистер Найтли не имел возможности наблюдать за ним, как это делала она — с пристрастным вниманием, с тонким (что не грех было отметить, вопреки придиркам мистера Найтли) знанием дела и умением разбираться в подобных вопросах, — Эмма убедила себя, что мистер Найтли наговорил это все второпях и в сердцах, движимый скорее обидою и стремлением выдать желаемое за действительное, нежели подлинной осведомленностью. He certainly might have heard Mr. Elton speak with more unreserve than she had ever done, and Mr. Elton might not be of an imprudent, inconsiderate disposition as to money matters; he might naturally be rather attentive than otherwise to them; but then, Mr. Knightley did not make due allowance for the influence of a strong passion at war with all interested motives.
Он мог, конечно, слышать, как мистер Элтон высказывается с большею свободой, чем в ее присутствии, и вполне вероятно было, что мистер Элтон в самом деле не столь уж опрометчив и неосмотрителен в денежных делах, а напротив, склонен придавать им большое значение; однако мистер Найтли не подумал, что сильное чувство способно опрокинуть любые корыстные побуждения. Mr. Knightley saw no such passion, and of course thought nothing of its effects; but she saw too much of it to feel a doubt of its overcoming any hesitations that a reasonable prudence might originally suggest; and more than a reasonable, becoming degree of prudence, she was very sure did not belong to Mr. Elton. У мистера Найтли не было случая увидеть воочию проявления этого чувства, и он, естественно, не принял его в расчет — она, напротив, видела их предостаточно и не сомневалась, что такая страсть сметет прочь любые колебания, подсказанные на первых порах разумною осмотрительностью; разумная же осмотрительность только красит мужчину, и мистер Элтон, полагала она, обладал ею в самую меру, не более. Harriet's cheerful look and manner established hers: she came back, not to think of Mr. Martin, but to talk of Mr. Elton. Ей быстро передалось веселое оживление Гарриет, которая вернулась вовсе не с тем, чтобы вновь предаться мыслям о мистере Мартине, а сразу же завела речь о мистере Элтоне. Miss Nash had been telling her something, which she repeated immediately with great delight. Мисс Нэш поведала ей новость, которую она поспешила с восторгом сообщить Эмме.
Mr. Perry had been to Mrs. Goddard's to attend a sick child, and Miss Nash had seen him, and he had told Miss Nash, that as he was coming back yesterday from Clayton Park, he had met Mr. Elton, and found to his great surprize, that Mr. Elton was actually on his road to London, and not meaning to return till the morrow, though it was the whist-club night, which he had been never known to miss before; and Mr. Perry had remonstrated with him about it, and told him how shabby it was in him, their best player, to absent himself, and tried very much to persuade him to put off his journey only one day; but it would not do; Mr. Elton had been determined to go on, and had said in a very particular way indeed, that he was going on business which he would not put off for any inducement in the world; and something about a very enviable commission, and being the bearer of something exceedingly precious. Одна из воспитанниц миссис Годдард заболела и ее приходил осмотреть мистер Перри — мисс Нэш видела его, — и он рассказал, что, возвращаясь вчера из Клейтон-парка, повстречал мистера Элтона и, к большому удивлению своему, узнал, что мистер Элтон направляется в Лондон, причем вернется только на следующий день, хотя вечером, по заведенному обычаю, собирался вист-клуб, которого мистер Элтон, как известно, ни разу до сих пор не пропускал, — и мистер Перри принялся увещевать его и говорить, как нехорошо с его стороны, что он не придет, ведь он у них лучший игрок, и всячески старался убедить его отложить поездку на один-единственный денек, но все было напрасно: мистер Элтон остался непреклонен в решимости продолжать свой путь и объявил, до чрезвычайности многозначительно, что едет по делу, которое его не заставят отложить никакие уговоры на свете, прибавив что-то насчет крайне лестного поручения, и что он якобы везет с собой такое, чему нет цены. Mr. Perry could not quite understand him, but he was very sure there must be a lady in the case, and he told him so; and Mr. Elton only looked very conscious and smiling, and rode off in great spirits. Мистер Перри не слишком хорошо его понял, однако проникся уверенностью, что в этом деле явно замешана дама, о чем и сказал ему, — в ответ мистер Элтон только смешался, заулыбался и, пришпорив коня, лихо поскакал дальше. Miss Nash had told her all this, and had talked a great deal more about Mr. Elton; and said, looking so very significantly at her, "that she did not pretend to understand what his business might be, but she only knew that any woman whom Mr. Elton could prefer, she should think the luckiest woman in the world; for, beyond a doubt, Mr. Elton had not his equal for beauty or agreeableness." Все это рассказала ей мисс Нэш и еще много что говорила про мистера Элтона, а потом, выразительно на нее поглядев, заключила, что «не берется разгадать, в чем состоит дело, призвавшее мистера Элтона в Лондон, но, во всяком случае, та, которой мистер Элтон окажет предпочтение, будет счастливейшей из женщин, ибо мистер Элтон, как ей кажется, по красоте и обаянию не знает себе равных». CHAPTER IX Глава 9 Mr. Knightley might quarrel with her, but Emma could not quarrel with herself. Итак, хотя мистер Найтли не поладил с Эммой, сама она не видела причин быть с собою не в ладу. He was so much displeased, that it was longer than usual before he came to Hartfield again; and when they did meet, his grave looks shewed that she was not forgiven. Он был так сердит, что минуло более обычного времени, пока он вновь появился в Хартфилде, и, когда они встретились, по строгому виду его было ясно, что он ее не простил. She was sorry, but could not repent. Это огорчило ее, но она не раскаивалась. On the contrary, her plans and proceedings were more and more justified and endeared to her by the general appearances of the next few days. Напротив, все, что происходило в ближайшие дни, только оправдывало замыслы ее и действия, делало их лишь милее ее сердцу. The Picture, elegantly framed, came safely to hand soon after Mr. Elton's return, and being hung over the mantelpiece of the common sitting-room, he got up to look at it, and sighed out his half sentences of admiration just as he ought; and as for Harriet's feelings, they were visibly forming themselves into as strong and steady an attachment as her youth and sort of mind admitted. Портрет, вставленный в изящную раму, был вскоре по приезде мистера Элтона благополучно ей вручен, повешен над каминною доской в общей гостиной, и мистер Элтон, вскочив полюбоваться им, должным образом рассыпался в бессвязных изъявлениях восторга, а что касается Гарриет, то чувства ее буквально на глазах перерастали в привязанность, столь сильную и прочную, сколь позволяли ее молодость и склад натуры. Emma was soon perfectly satisfied of Mr. Martin's being no otherwise remembered, than as he furnished a contrast with Mr. Elton, of the utmost advantage to the latter. Эмма в самом скором времени убедилась, что, если она и вспоминает мистера Мартина, то не иначе как для сравнения с мистером Элтоном — сравнения, целиком в пользу последнего. Her views of improving her little friend's mind, by a great deal of useful reading and conversation, had never yet led to more than a few first chapters, and the intention of going on to-morrow. Ее мечты образовать и развить ум юной своей подруги систематическим серьезным чтением и обсуждением прочитанного не принесли покамест иных плодов, помимо знакомства с несколькими начальными главами да намерения завтра пойти дальше.
It was much easier to chat than to study; much pleasanter to let her imagination range and work at Harriet's fortune, than to be labouring to enlarge her comprehension or exercise it on sober facts; and the only literary pursuit which engaged Harriet at present, the only mental provision she was making for the evening of life, was the collecting and transcribing all the riddles of every sort that she could meet with, into a thin quarto of hot-pressed paper, made up by her friend, and ornamented with ciphers and trophies. Куда легче было не заниматься, а болтать, куда приятнее не трудиться, упражняя ум Гарриет и обогащая его точными фактами, а давать волю воображению, рисуя себе картины ее будущего и строя планы, — и пока единственным литературным занятием Гарриет, единственною духовной пищей, которой запасалась она про черный день на склоне лет, было собирать разного рода загадки, которые ей попадались, и переписывать их на четвертки лощеной бумаги, приготовленные Эммой и украшенные вензелями и орнаментом в виде воинских доспехов. In this age of literature, such collections on a very grand scale are not uncommon. В наш просвещенный век подобные собрания, порой весьма обширные, не редкость. Miss Nash, head-teacher at Mrs. Goddard's, had written out at least three hundred; and Harriet, who had taken the first hint of it from her, hoped, with Miss Woodhouse's help, to get a great many more. У мисс Нэш, старшей наставницы в пансионе миссис Годдард, загадок набралось по крайней мере триста, а Гарриет, которая начала их переписывать, подражая ей, надеялась, при содействии мисс Вудхаус, далеко ее превзойти. Emma assisted with her invention, memory and taste; and as Harriet wrote a very pretty hand, it was likely to be an arrangement of the first order, in form as well as quantity. Эмма призывала на помощь свою изобретательность, память и вкус, а так как Гарриет обладала красивым почерком, то собрание обещало быть первоклассным как по форме, так и по величине. Mr. Woodhouse was almost as much interested in the business as the girls, and tried very often to recollect something worth their putting in. Мистер Вудхаус обнаружил к этому занятию не меньше интереса, чем обе девицы, и частенько напрягал свою память, силясь найти что-нибудь подходящее. "So many clever riddles as there used to be when he was young—he wondered he could not remember them! but he hoped he should in time." Столько было прехитрых загадок в дни его юности — да вот беда, ни одна не идет на ум! Но дайте срок, он еще вспомнит! And it always ended in И всякий раз дело кончалось строкою: "Kitty, a fair but frozen maid." «Китти-печурка была холодна». His good friend Perry, too, whom he had spoken to on the subject, did not at present recollect any thing of the riddle kind; but he had desired Perry to be upon the watch, and as he went about so much, something, he thought, might come from that quarter. Добрый друг его мистер Перри, посвященный в эту затею, тоже не мог вспомнить ничего стоящего из области загадок, но мистер Вудхаус призывал его держать ушки на макушке, ибо, бывая повсюду, мистер Перри мог услышать что-нибудь достойное внимания. It was by no means his daughter's wish that the intellects of Highbury in general should be put under requisition. В расчеты его дочери никак не входило призывать на помощь лучшие умы Хайбери. Mr. Elton was the only one whose assistance she asked.
Единственным, к кому она обратилась, был мистер Элтон.
He was invited to contribute any really good enigmas, charades, or conundrums that he might recollect; and she had the pleasure of seeing him most intently at work with his recollections; and at the same time, as she could perceive, most earnestly careful that nothing ungallant, nothing that did not breathe a compliment to the sex should pass his lips. Ему одному предложили внести свою лепту, припомнить занимательные загадки, шарады и головоломки, и Эмме приятно было видеть, с каким усердием он роется в памяти, добросовестно следя в то же время, чтобы не обронить с языка что-нибудь не слишком любезное, в чем не таился бы тонкий комплимент прекрасному полу. They owed to him their two or three politest puzzles; and the joy and exultation with which at last he recalled, and rather sentimentally recited, that well-known charade, Ему обязаны были они двумя-тремя изящнейшими загадками, а когда он наконец вспомнил и с некоторой слащавостью продекламировал нехитрую шараду: My first doth affliction denote, Мое первое — это согласия знак, Which my second is destin'd to feel А второе лепечет, проснувшись, дитя. And my whole is the best antidote Что же целое? That affliction to soften and heal.— Это прекрасный очаг, made her quite sorry to acknowledge that they had transcribed it some pages ago already. Можно греться, а можно обжечься шутя, — "Why will not you write one yourself for us, Mr. Elton?" said she; "that is the only security for its freshness; and nothing could be easier to you." (Здесь и далее стихотворный перевод Р. Сефа.) то радовался и торжествовал столь бурно, что Эмме просто жаль было признаться, что она уже переписана на одной из предыдущих страниц. — Отчего бы вам самому не сочинить для нас шараду, мистер Элтон? — сказала она. — Вот верная порука тому, что это будет свежо и ново, притом же для вас ничего нет легче. "Oh no! he had never written, hardly ever, any thing of the kind in his life. — Ах, нет! Он никогда не пробовал — можно сказать, ни разу в жизни. The stupidest fellow! Куда ему! He was afraid not even Miss Woodhouse"—he stopt a moment—"or Miss Smith could inspire him." Он боится, что даже мисс Вудхаус… — заминка на мгновенье, — или мисс Смит не могли бы вдохновить его на это. The very next day however produced some proof of inspiration. Однако свидетельство такового вдохновения не замедлило появиться на другой же день. He called for a few moments, just to leave a piece of paper on the table containing, as he said, a charade, which a friend of his had addressed to a young lady, the object of his admiration, but which, from his manner, Emma was immediately convinced must be his own.
Мистер Элтон на минутку заглянул в Хартфилд и положил на стол листок бумаги, объяснив, что принес шараду, которую посвятил одной молодой особе, предмету своих воздыханий, его приятель, — но по виду, с которым это было сказано, Эмма тотчас догадалась, что он говорит о себе. "I do not offer it for Miss Smith's collection," said he. — Она не предназначается для собрания мисс Смит, — прибавил он. "Being my friend's, I have no right to expose it in any degree to the public eye, but perhaps you may not dislike looking at it." — Я не вправе выставлять ее на всеобщее обозрение, ибо она принадлежит моему другу, — но вам, может статься, любопытно будет взглянуть на нее. The speech was more to Emma than to Harriet, which Emma could understand. Слова эти обращены были не столько к Гарриет, сколько к Эмме, и Эмма понимала почему. There was deep consciousness about him, and he found it easier to meet her eye than her friend's. Он изнывал от смущения и, боясь поднять глаза на Гарриет, предпочитал адресоваться к ней. He was gone the next moment:—after another moment's pause, Через минуту он ушел, помедлив перед тем один короткий миг.
"Take it," said Emma, smiling, and pushing the paper towards Harriet—"it is for you. — Возьмите, — с улыбкою сказала Эмма, подвигая листок к Гарриет, — это написано для вас. Take your own." Берите же, это ваше. But Harriet was in a tremor, and could not touch it; and Emma, never loth to be first, was obliged to examine it herself. Однако Гарриет, вся охваченная трепетом, не дотрагивалась до бумаги, и Эмма, которой никогда не претило быть первой, принуждена оказалась ознакомиться с нею сама. To Miss— "К мисс…
CHARADE. ШАРАДА
My first displays the wealth and pomp of kings, Мой первый слог — он возле или близь, Lords of the earth! their luxury and ease. Как сад у дома, где кусты сплелись. Another view of man, my second brings, Мое второе — это мощь ума, Behold him there, the monarch of the seas! Ключ к тайне мира, истина сама! But ah! united, what reverse we have! Но стоит вместе их соединить, Man's boasted power and freedom, all are flown; Протянется от сердца к сердцу нить. Lord of the earth and sea, he bends a slave, Твой быстрый ум ответ найдет тотчас, And woman, lovely woman, reigns alone. Он вспыхнет в блеске этих томных глаз!" Thy ready wit the word will soon supply, May its approval beam in that soft eye! She cast her eye over it, pondered, caught the meaning, read it through again to be quite certain, and quite mistress of the lines, and then passing it to Harriet, sat happily smiling, and saying to herself, while Harriet was puzzling over the paper in all the confusion of hope and dulness, Эмма пробежала ее глазами, задумалась на минуту, нашла разгадку, перечла шараду для верности, вникая в каждую строчку, и, передав листок Гарриет, сидела с довольною усмешкой, говоря себе, покуда Гарриет, в сумбуре надежд и несообразительности, ломала над ним голову: "Very well, Mr. Elton, very well indeed. "Недурно, мистер Элтон, совсем недурно. I have read worse charades. Я читывала шарады похуже. Courtship—a very good hint. Признание — намек изрядный. I give you credit for it. Отдаю вам должное. This is feeling your way. Это первый осторожный шаг. This is saying very plainly—'Pray, Miss Smith, give me leave to pay my addresses to you. Это явственная мольба: «Умоляю; мисс Смит, позвольте мне открыть вам мои чувства. Approve my charade and my intentions in the same glance.' Отгадайте мою шараду, и вам откроется смысл моих намерений». May its approval beam in that soft eye! «Он вспыхнет в блеске этих томных глаз!» Harriet exactly. Живая Гарриет, Soft is the very word for her eye—of all epithets, the justest that could be given. «Томные» — очень точное слово, наивернейший из эпитетов, коими можно наградить ее глазки. Thy ready wit the word will soon supply. «Твой быстрый ум ответ найдет тотчас…» Humph—Harriet's ready wit! Хм-м, быстрый ум, — и это у Гарриет! All the better. Что ж, тем лучше. A man must be very much in love, indeed, to describe her so. Нужно и впрямь влюбиться по уши, чтобы приписывать ей такие свойства. Ah!
Mr. Knightley, I wish you had the benefit of this; I think this would convince you. Ах, мистер Найтли, какая жалость, что вас здесь нет, — я думаю, это бы вас убедило. For once in your life you would be obliged to own yourself mistaken. Раз в жизни вам пришлось бы признать, что вы не правы.
An excellent charade indeed! and very much to the purpose.
В самом деле, отличная шарада! И очень кстати. Things must come to a crisis soon now." Теперь дело быстро пойдет к развязке. She was obliged to break off from these very pleasant observations, which were otherwise of a sort to run into great length, by the eagerness of Harriet's wondering questions. От сих отрадных размышлений, кои могли бы при иных обстоятельствах занять ее надолго, ее оторвали нетерпеливые вопросы озадаченной Гарриет.
"What can it be, Miss Woodhouse?—what can it be? — Что же это, мисс Вудхаус? Что бы это могло быть?.. I have not an idea—I cannot guess it in the least. Не представляю — мне ни за что не догадаться. What can it possibly be? Что это может значить? Do try to find it out, Miss Woodhouse. Попробуйте разгадать вы, мисс Вудхаус. Do help me. Пожалуйста, помогите мне. I never saw any thing so hard. Я такой трудной не видывала. Is it kingdom? Это не аллея? I wonder who the friend was—and who could be the young lady. Интересно, кто этот его приятель — и эта молодая особа! Do you think it is a good one? А хороша, по-вашему, шарада? Can it be woman? Может быть, это пряжа! And woman, lovely woman, reigns alone. «Протянется от сердца к сердцу нить». Can it be Neptune? Или сирень, может быть? Behold him there, the monarch of the seas! «Как сад у дома, где кусты сплелись». Or a trident? or a mermaid? or a shark? Или забор? Или газон? Или парк? Oh, no! shark is only one syllable. Хотя нет, «парк» — это только один слог. It must be very clever, or he would not have brought it. Должно быть, страх как мудрено, иначе бы он не принес ее. Oh!
Miss Woodhouse, do you think we shall ever find it out?"
Ой, мисс Вудхаус, вы думаете, мы найдем ответ? "Mermaids and sharks! — Парки, заборы! Nonsense! Вздор! My dear Harriet, what are you thinking of? Гарриет, голубушка, о чем это вы? Where would be the use of his bringing us a charade made by a friend upon a mermaid or a shark? С какой ему стати приносить нам шараду, которую его приятель составил о парке или заборе? Give me the paper and listen. Дайте-ка мне ее сюда и слушайте: For Miss ———, read Miss Smith. «К мисс…» — следует читать: «К мисс Смит». My first displays the wealth and pomp of kings, "Мой первый слог — он возле или близь, Lords of the earth! their luxury and ease. Как сад у дома, где кусты сплелись". That is court. Это — при. Another view of man, my second brings; Behold him there, the monarch of the seas! «Мое второе — это мощь ума, Ключ к тайне мира, истина сама»! That is ship;—plain as it can be.—Now for the cream. Это — знание, — ясно, как день. А теперь главная изюминка: But ah! united, (courtship, you know,) what reverse we have!
Но стоит вместе их соединить, — видите, получается признание — Man's boasted power and freedom, all are flown. Протянется от сердца к сердцу нить. Lord of the earth and sea, he bends a slave, Очень к месту сказано! And woman, lovely woman, reigns alone. A very proper compliment!—and then follows the application, which I think, my dear Harriet, you cannot find much difficulty in comprehending. И далее следует заключение, понять которое, милая Гарриет, вам, думаю, не составит большого труда. Read it in comfort to yourself. Прочтите его и утешьтесь. There can be no doubt of its being written for you and to you."
Это, бесспорно, написано к вам и для вас. Harriet could not long resist so delightful a persuasion. Долго противиться столь заманчивым увещаньям Гарриет была не в силах. She read the concluding lines, and was all flutter and happiness. Она прочла заключительные строчки и вся просияла, затрепетала. She could not speak. Она не могла выговорить ни слова. But she was not wanted to speak. Но это и не требовалось от нее. It was enough for her to feel. Ей довольно было чувствовать. Emma spoke for her. Говорила за нее Эмма. "There is so pointed, and so particular a meaning in this compliment," said she, "that I cannot have a doubt as to Mr. Elton's intentions. — Этот мадригал исполнен столь очевидного, столь точного смысла, — сказала она, — что не оставляет места сомнениям насчет намерений мистера Элтона. You are his object—and you will soon receive the completest proof of it. Вы — предмет его чувств и в скором времени получите полнейшее тому доказательство. I thought it must be so. Я так и думала. I thought I could not be so deceived; but now, it is clear; the state of his mind is as clear and decided, as my wishes on the subject have been ever since I knew you.
Я и раньше думала, что не могу обманываться, — теперь это подтвердилось, теперь в душе его та же ясность и определенность, какая, с тех пор как я узнала вас, была и в моих пожеланиях на этот счет. Yes, Harriet, just so long have I been wanting the very circumstance to happen what has happened. Да, Гарриет, с тех самых пор хотела я, чтобы случилось именно так, — и вот это случилось. I could never tell whether an attachment between you and Mr. Elton were most desirable or most natural. Its probability and its eligibility have really so equalled each other! Между вами и мистером Элтоном непременно должна была возникнуть взаимная склонность — это было так желательно, естественно, что не скажешь даже, чего тут больше. I am very happy. I congratulate you, my dear Harriet, with all my heart. Это было и вероятно, и уместно в равной мере. This is an attachment which a woman may well feel pride in creating. Вот привязанность, которою вправе гордиться женщина.
This is a connexion which offers nothing but good. Вот узы, которые не сулят ничего, кроме хорошего. It will give you every thing that you want—consideration, independence, a proper home—it will fix you in the centre of all your real friends, close to Hartfield and to me, and confirm our intimacy for ever. Они дадут вам все, что надобно — положение, независимость, дом, достойный вас, — дадут остаться среди всех подлинных друзей ваших, поблизости от Хартфилда и от меня, и навсегда скрепят нашу дружбу. This, Harriet, is an alliance which can never raise a blush in either of us." Вот, Гарриет, союз, за который никогда не придется краснеть ни вам, ни мне. "Dear Miss Woodhouse!"—and "Dear Miss Woodhouse," was all that Harriet, with many tender embraces could articulate at first; but when they did arrive at something more like conversation, it was sufficiently clear to her friend that she saw, felt, anticipated, and remembered just as she ought.
— Мисс Вудхаус… дорогая мисс Вудхаус… — только и способна была лепетать Гарриет в первые минуты, вновь и вновь нежно обнимая своего друга, — и когда между ними все-таки возобновилась наконец более или менее связная беседа, Эмма ясно увидела, что Гарриет смотрит на вещи, чувствует, предается надеждам и воспоминаниям именно так, как ей надлежит. Mr. Elton's superiority had very ample acknowledgment. Преимущества мистера Элтона получили полное признание. "Whatever you say is always right," cried Harriet, "and therefore I suppose, and believe, and hope it must be so; but otherwise I could not have imagined it.
— Что бы вы ни сказали, всегда выходит по-вашему, — воскликнула Гарриет, — и оттого лишь я полагаю, верю и надеюсь, что все это в самом деле так. Иначе мне бы и в голову не пришло. It is so much beyond any thing I deserve. Я не заслуживаю ничего подобного.
Mr. Elton, who might marry any body! Мистер Элтон, который мог бы жениться на ком угодно! There cannot be two opinions about him. Уж о нем-то двух мнений быть не может. He is so very superior. Все достоинства при нем. Only think of those sweet verses—'To Miss ———.' Dear me, how clever!—Could it really be meant for me?"
Взять хотя бы эти стихи — прелесть! «К мисс…» Надо же так уметь… Неужели он и впрямь разумеет меня? "I cannot make a question, or listen to a question about that. — Конечно. Для меня тут вопроса нет и для вас не должно быть.
It is a certainty. Положитесь на мое суждение. Receive it on my judgment. It is a sort of prologue to the play, a motto to the chapter; and will be soon followed by matter-of-fact prose."
Это своего рода пролог к пьесе, эпиграф, предпосланный главе, — за ним не замедлит последовать проза, излагающая существо дела. "It is a sort of thing which nobody could have expected. I am sure, a month ago, I had no more idea myself!—The strangest things do take place!" — Но кто бы мог предположить… Мне бы месяц назад, право же, и во сне не приснилось!.. Чудеса, да и только! "When Miss Smiths and Mr. Eltons get acquainted—they do indeed—and really it is strange; it is out of the common course that what is so evidently, so palpably desirable—what courts the pre-arrangement of other people, should so immediately shape itself into the proper form. — Ну как не чудеса, когда мистер Элтон знакомится с мисс Смит, — поистине чудеса, поистине странно, когда вдруг сбывается то, что столь очевидно, столь явно отвечает разумным пожеланиям — отвечает также заветным планам других людей. You and Mr. Elton are by situation called together; you belong to one another by every circumstance of your respective homes. Вы с мистером Элтоном назначены друг другу самим положением дел, по всем домашним обстоятельствам, его и вашим, вам суждено быть вместе. Your marrying will be equal to the match at Randalls. Брак ваш ничем не уступит тому, который свершился в Рэндалсе. There does seem to be a something in the air of Hartfield which gives love exactly the right direction, and sends it into the very channel where it ought to flow. Как видно, в хартфилдском воздухе витает нечто, ведущее любовь по верному пути, направляющее течение ее в нужное русло. The course of true love never did run smooth— Гладким не бывает путь истинной любви, [6]- A Hartfield edition of Shakespeare would have a long note on that passage." — в хартфилдском издании эта Шекспирова строка была бы снабжена пространным примечанием. "That Mr. Elton should really be in love with me,—me, of all people, who did not know him, to speak to him, at Michaelmas! — Чтобы мистер Элтон влюбился не в кого-нибудь, а в меня — хотя я до Михайлова дня [7] ни разу словечком с ним не перемолвилась и знала его только в лицо! And he, the very handsomest man that ever was, and a man that every body looks up to, quite like Mr. Knightley! И кто влюбился — красавец, каких на свете нет, который к тому же у всех в почете, совсем как мистер Найтли! His company so sought after, that every body says he need not eat a single meal by himself if he does not chuse it; that he has more invitations than there are days in the week. Повсюду-то он нарасхват — говорят, ему никогда нет надобности садиться за стол в одиночку, разве что по доброй воле, а так и дня не проходит, чтобы не пригласили куда-нибудь. And so excellent in the Church! А как прекрасно говорит он в церкви! Miss Nash has put down all the texts he has ever preached from since he came to Highbury. У мисс Нэш записаны все тексты, на которые он составлял проповеди с тех пор, как приехал в Хайбери. Dear me!
Подумать только! When I look back to the first time I saw him! Как вспомню день, когда увидела его в первый раз!..
How little did I think!—The two Abbots and I ran into the front room and peeped through the blind when we heard he was going by, and Miss Nash came and scolded us away, and staid to look through herself; however, she called me back presently, and let me look too, which was very good-natured. Могла ли я вообразить! Мы с девицами Эббот как услышали, что он идет мимо, так сразу бегом в ту комнату, где окна на улицу, и ну глядеть в щелку между шторами — а тут вошла мисс Нэш, забранилась, прогнала нас, а сама осталась поглядеть, но, правда, по доброте сердечной тотчас сжалилась, позвала меня назад и тоже дала посмотреть. And how beautiful we thought he looked! И каким же он показался нам красавчиком! He was arm-in-arm with Mr. Cole." Он шел рука об руку с мистером Коулом. "This is an alliance which, whoever—whatever your friends may be, must be agreeable to them, provided at least they have common sense; and we are not to be addressing our conduct to fools. — Это союз, который непременно придется по душе друзьям вашим — кем бы и чем они ни были — если только они способны мыслить здраво, — ну, а соразмеряться в поступках с мнением глупцов нам незачем. If they are anxious to see you happily married, here is a man whose amiable character gives every assurance of it;—if they wish to have you settled in the same country and circle which they have chosen to place you in, here it will be accomplished; and if their only object is that you should, in the common phrase, be well married, here is the comfortable fortune, the respectable establishment, the rise in the world which must satisfy them." Если они желают видеть вас счастливою в браке — вот человек, которого легкий нрав служит верным тому залогом! Если надеются, что вы будете жить в той местности и в том кругу, который сами избрали бы для вас, — вот случай, когда это сбудется! Если единая их цель — знать, что вы, как принято выражаться, удачно вышли замуж — вот партия, которая обеспечит вам порядочное состояние, прочное положение, поднимет вас на ту ступень общества, которая их удовлетворит! "Yes, very true. — Да, правда. How nicely you talk; I love to hear you. Как вы хорошо говорите, заслушаться можно. You understand every thing. Все-то вы понимаете. You and Mr. Elton are one as clever as the other. Все умеете — вы и мистер Элтон. This charade!—If I had studied a twelvemonth, I could never have made any thing like it." Что за шарада!.. Я бы, кажется, год ломала голову, а такого не придумала. "I thought he meant to try his skill, by his manner of declining it yesterday." — По тому, как он отнекивался вчера, понятно было, что он не преминет испробовать свое искусство. "I do think it is, without exception, the best charade I ever read." — Я только могу сказать, что из всех шарад, какие мне приводилось читать, эта лучшая. "I never read one more to the purpose, certainly." — Во всяком случае, несомненно, как нельзя лучше служит своему назначению. "It is as long again as almost all we have had before." — И длинная, каких у нас было мало. "I do not consider its length as particularly in its favour. — Как раз длина, я считаю, не слишком большое достоинство. Such things in general cannot be too short." Такие шутки, вообще говоря, чем короче, тем лучше.
Harriet was too intent on the lines to hear. Гарриет, вновь поглощенная шарадой, не слышала ее. The most satisfactory comparisons were rising in her mind. Сравнения самого благоприятного свойства приходили ей на ум. "It is one thing," said she, presently—her cheeks in a glow—"to have very good sense in a common way, like every body else, and if there is any thing to say, to sit down and write a letter, and say just what you must, in a short way; and another, to write verses and charades like this." — Одно дело, — говорила она, а щечки у самой так и пылали, — когда у человека голова как у всякого другого, — понадобилось сказать что-то, он садится и пишет письмо, в котором сказано самое необходимое, и вкратце, — и другое дело сочинять стихи и шарады, вроде этой. Emma could not have desired a more spirited rejection of Mr. Martin's prose. Более решительного неприятия мистера Мартина с его скучною прозой и желать было нельзя.
"Such sweet lines!" continued Harriet—"these two last!—But how shall I ever be able to return the paper, or say I have found it out?—Oh! — Прелесть что за строки! — продолжала Гарриет. — В особенности две последние… Но как вернуть ему листок, сказать, что я нашла разгадку?.. Miss Woodhouse, what can we do about that?" Ах, мисс Вудхаус, как нам теперь быть? "Leave it to me. You do nothing. — Предоставьте это мне: Вам делать ничего не надо. He will be here this evening, I dare say, and then I will give it him back, and some nonsense or other will pass between us, and you shall not be committed.—Your soft eyes shall chuse their own time for beaming. Trust to me." Нынче же вечером, я полагаю, он будет здесь, и я верну ему шараду — мы обменяемся незначащими фразами, а вы будете ни при чем. Пускай ваш томный взгляд вспыхнет для него во благовременье. "Oh!
Miss Woodhouse, what a pity that I must not write this beautiful charade into my book! — Ах, какая жалость, мисс Вудхаус, что эту прекрасную шараду нельзя переписать в мой альбом! I am sure I have not got one half so good." Там ни одна не сравнится с нею. — А что вам мешает? "Leave out the two last lines, and there is no reason why you should not write it into your book." Опустите две последние строки и переписывайте на здоровье. "Oh! but those two lines are"— — Да, но эти две строки… —"The best of all. — Самые лучшие. Granted;—for private enjoyment; and for private enjoyment keep them. Согласна — чтобы наслаждаться ими наедине. Вот вы наедине и наслаждайтесь ими. They are not at all the less written you know, because you divide them. Они не станут хуже оттого, что их отделили от целого.
The couplet does not cease to be, nor does its meaning change.
Двустишие не распадется, и смысл его не изменится. But take it away, and all appropriation ceases, and a very pretty gallant charade remains, fit for any collection. Вы только уберите его, и исчезнет всякий намек на то, кому посвящаются стихи, — останется изящная и галантная шарада, способная украсить собою любое собрание. Depend upon it, he would not like to have his charade slighted, much better than his passion. Уверяю вас, небрежение к его шараде понравится ему не более, чем небрежение к его чувствам. A poet in love must be encouraged in both capacities, or neither. Влюбленного поэта, если уж поощрять, то непременно и как влюбленного, и как поэта, не иначе.
Give me the book, I will write it down, and then there can be no possible reflection on you." Дайте альбом, я запишу ее сама, и уж тогда никто не усмотрит в ней ни малейшей связи с вами. Harriet submitted, though her mind could hardly separate the parts, so as to feel quite sure that her friend were not writing down a declaration of love. Гарриет повиновалась, хотя в ее сознании части шарады оставались неразделимы и ей не верилось до конца, что не объяснение в любви записывает в альбом ее подруга. It seemed too precious an offering for any degree of publicity. Слишком сокровенными казались ей эти строки, чтобы предавать их гласности. "I shall never let that book go out of my own hands," said she. — Я этот альбом теперь из рук не выпущу, — сказала она. "Very well," replied Emma; "a most natural feeling; and the longer it lasts, the better I shall be pleased. — Очень хорошо, — возразила Эмма, — вполне естественное побуждение, и чем долее оно не покинет вас, тем мне будет приятней. But here is my father coming: you will not object to my reading the charade to him. Однако сюда идет мой батюшка, и вы не станете противиться тому, чтобы я прочла ему шараду. It will be giving him so much pleasure! Она доставит ему такое удовольствие! He loves any thing of the sort, and especially any thing that pays woman a compliment. Он обожает подобные вещи, в особенности когда в них сказано что-нибудь лестное о женщинах. He has the tenderest spirit of gallantry towards us all!—You must let me read it to him." Его нежнейшая душа исполнена самой рыцарской галантности! Позвольте же прочитать ее ему. Harriet looked grave. Лицо Гарриет изобразило серьезность. "My dear Harriet, you must not refine too much upon this charade.—You will betray your feelings improperly, if you are too conscious and too quick, and appear to affix more meaning, or even quite all the meaning which may be affixed to it. — Гарриет, голубушка, негоже так носиться с этой шарадой… Вы рискуете, в нарушение всех приличий, выдать свои чувства, ежели обнаружите чрезмерную понятливость и готовность и покажете, что придаете шараде большее, чем следует, значение — что вы вообще придаете ей значение. Do not be overpowered by such a little tribute of admiration. Пусть столь скромная дань восхищения не обезоруживает вас. If he had been anxious for secrecy, he would not have left the paper while I was by; but he rather pushed it towards me than towards you. Если бы он желал строгой тайны, то не оставил бы листок, покамест рядом была я, но ведь он и подвинул его скорее не к вам, а ко мне. Do not let us be too solemn on the business. Не будемте же впадать в излишнюю торжественность по этому поводу. He has encouragement enough to proceed, without our sighing out our souls over this charade." Он обнадежен довольно, и незачем томиться и вздыхать над этой шарадою, дабы подвигнуть его на дальнейшие шаги. "Oh! no—I hope I shall not be ridiculous about it. — О да! Меньше всего я хотела бы выставить себя из-за нее в нелепом свете. Do as you please." Поступайте, как считаете нужным. Mr.
Woodhouse came in, and very soon led to the subject again, by the recurrence of his very frequent inquiry of Вошел мистер Вудхаус и вскоре вновь навел разговор на этот предмет, осведомясь, как обычно: "Well, my dears, how does your book go on?—Have you got any thing fresh?" — Ну, мои милочки, как идут дела с альбомом? Есть ли что-нибудь новенькое? "Yes, papa; we have something to read you, something quite fresh. — Да, папа, у нас есть, что почитать вам, кое-что свеженькое. A piece of paper was found on the table this morning—(dropt, we suppose, by a fairy)—containing a very pretty charade, and we have just copied it in." Сегодня утром на столе был найден листок бумаги — оброненный, надобно полагать, некой феей, — а на нем премилая шарада, которую мы только что записали в альбом. She read it to him, just as he liked to have any thing read, slowly and distinctly, and two or three times over, with explanations of every part as she proceeded—and he was very much pleased, and, as she had foreseen, especially struck with the complimentary conclusion. И Эмма прочла ему шараду так, как он любил: медленно, внятно, два или три раза подряд, объясняя по ходу чтения, что означает каждая часть, и мистер Вудхаус остался очень доволен; в особенности, как она и предвидела, приятно пораженный галантными словами в адрес дамы. "Aye, that's very just, indeed, that's very properly said. — Да, очень уместно сказано, очень кстати. Very true. И справедливо. 'Woman, lovely woman.' «В блеске томных глаз». It is such a pretty charade, my dear, that I can easily guess what fairy brought it.—Nobody could have written so prettily, but you, Emma." Шарада так хороша, душенька, что я без труда угадаю, какая фея принесла ее… Никто не мог бы написать так красиво, кроме тебя, Эмма. Emma only nodded, and smiled.—After a little thinking, and a very tender sigh, he added, Эмма только кивнула головою и усмехнулась. После минутного раздумья он с нежным вздохом прибавил: "Ah! it is no difficulty to see who you take after! — Ах, сразу видно, в кого ты пошла. Your dear mother was so clever at all those things! Твоя дорогая матушка великая была искусница по этой части! If I had but her memory! Мне бы такую память! But I can remember nothing;—not even that particular riddle which you have heard me mention; I can only recollect the first stanza; and there are several. Но я ничего не помню — даже загадку, которую называл тебе. Ничего не удержалось в голове, кроме первой строфы, а их несколько. Kitty, a fair but frozen maid, Китти-печурка была холодна, Kindled a flame I yet deplore, Но от огня распалилась она. The hood-wink'd boy I called to aid, Я, простофиля, обманутый ей, Though of his near approach afraid, Должен платиться одеждой своей, Шел на огонь, и меня же So fatal to my suit before. Черной измазали сажей. And that is all that I can recollect of it—but it is very clever all the way through. Вот и все, что мне запомнилось, — а только знаю, что ловко там в конце закручено. But I think, my dear, you said you had got it." Но ты, кажется, говорила, душенька, что она у тебя есть. "Yes, papa, it is written out in our second page. — Да, папа, — на второй странице. We copied it from the Elegant Extracts. Мы списали ее из «Изящных извлечений». It was Garrick's, you know." Она, как вы знаете, принадлежит перу Гаррика. "Aye, very true.—I wish I could recollect more of it. — Совершенно верно… Жаль, не помню, как там дальше. Kitty, a fair but frozen maid. Китти-печурка была холодна… The name makes me think of poor Isabella; for she was very near being christened Catherine after her grandmama. При этом имени мне думается невольно о бедной Изабелле — ее едва было не окрестили Кэтрин, в честь бабушки. I hope we shall have her here next week. Надеюсь, мы увидим ее у себя на будущей неделе. Have you thought, my dear, where you shall put her—and what room there will be for the children?" Ты не подумала, душенька, куда ее поместить и какую комнату отвести детям? "Oh! yes—she will have her own room, of course; the room she always has;—and there is the nursery for the children,—just as usual, you know. — О да! Она, конечно, займет свою комнату, ту, что и всегда, — а для детей есть детская… Все как обычно.
Why should there be any change?" Для чего что-то менять? "I do not know, my dear—but it is so long since she was here!—not since last Easter, and then only for a few days.—Mr. John Knightley's being a lawyer is very inconvenient.—Poor Isabella!—she is sadly taken away from us all!—and how sorry she will be when she comes, not to see Miss Taylor here!" — Не знаю, душа моя, — но ее так давно не было, — с самой Пасхи, да и тогда она приезжала всего на несколько дней. Какое неудобство, что мистер Джон Найтли — адвокат!.. Изабелла, бедняжка, совсем от нас оторвана! Воображаю, как опечалится она по приезде, не застав в Хартфилде мисс Тейлор! "She will not be surprized, papa, at least." — Для нее это вовсе не будет неожиданностью, папа. "I do not know, my dear. — Как сказать, душенька. I am sure I was very much surprized when I first heard she was going to be married." Для меня, по крайней мере, было большою неожиданностью, когда я впервые услышал, что она выходит замуж. "We must ask Mr. and Mrs. Weston to dine with us, while Isabella is here." — Мы непременно должны позвать мистера и миссис Уэстон обедать, когда Изабелла будет здесь. "Yes, my dear, if there is time.—But—(in a very depressed tone)—she is coming for only one week. — Конечно, милая, если успеем… Ведь она, — удрученным голосом, — приезжает всего лишь на неделю.
There will not be time for any thing." У нас ни на что не хватит времени. "It is unfortunate that they cannot stay longer—but it seems a case of necessity. — Да, обидно, что они не могут остаться дольше, — однако же так диктует необходимость. Mr. John Knightley must be in town again on the 28th, and we ought to be thankful, papa, that we are to have the whole of the time they can give to the country, that two or three days are not to be taken out for the Abbey. Двадцать восьмого мистер Джон Найтли должен снова быть в городе, и нужно за то сказать спасибо, папочка, что все их время здесь будет отдано нам, из него не выпадут два-три дня на посещение аббатства. Mr. Knightley promises to give up his claim this Christmas—though you know it is longer since they were with him, than with us." Мистер Найтли обещает на сей раз не предъявлять свои права — хотя у него, как вы знаете, они не были даже дольше, чем у нас. "It would be very hard, indeed, my dear, if poor Isabella were to be anywhere but at Hartfield." — Душа моя, просто ужасно было бы, если б Изабелле, бедняжке, пришлось жить не в Хартфилде, а где-то еще. Mr.
Woodhouse could never allow for Mr. Knightley's claims on his brother, or any body's claims on Isabella, except his own. Мистер Вудхаус никогда не признавал, что у мистера Найтли могут быть права на брата, а у кого-либо, кроме него самого, — права на Изабеллу. He sat musing a little while, and then said, Минуты две он посидел в задумчивости, затем продолжал: "But I do not see why poor Isabella should be obliged to go back so soon, though he does. — Только не понимаю, отчего Изабелла тоже обязана ехать так скоро назад, если должен он. I think, Emma, I shall try and persuade her to stay longer with us. Постараюсь-ка я, пожалуй, уговорить ее задержаться. She and the children might stay very well." Она и дети могли бы прекрасно побыть у нас еще. "Ah! papa—that is what you never have been able to accomplish, and I do not think you ever will. — Ах, папа, — это вам никогда не удавалось и, думаю, не удастся. Isabella cannot bear to stay behind her husband." Для Изабеллы немыслимо остаться, когда муж уезжает. This was too true for contradiction. То была неоспоримая правда. Unwelcome as it was, Mr. Woodhouse could only give a submissive sigh; and as Emma saw his spirits affected by the idea of his daughter's attachment to her husband, she immediately led to such a branch of the subject as must raise them. Сколь она ни казалась горька, мистеру Вудхаусу оставалось лишь покорно вздохнуть, и Эмма, видя, как он приуныл при мысли, что дочь его привязана к мужу, тотчас перевела разговор на тему, которая не могла не рассеять его грусть. "Harriet must give us as much of her company as she can while my brother and sister are here. — Пока мои сестра и брат будут здесь, Гарриет должна проводить у нас как можно больше времени.
I am sure she will be pleased with the children. Я уверена, ей понравятся дети. We are very proud of the children, are not we, papa? Детки — наша гордость, верно, папа? I wonder which she will think the handsomest, Henry or John?" Любопытно, кто ей покажется красивее, Генри или Джон?
"Aye, I wonder which she will. — Да, любопытно. Poor little dears, how glad they will be to come. Бедные крошки, то-то будет им радость приехать сюда. They are very fond of being at Hartfield, Harriet." Они так любят бывать в Хартфилде, Гарриет! "I dare say they are, sir. — Еще бы, сэр! I am sure I do not know who is not." Кто же не любит здесь бывать! "Henry is a fine boy, but John is very like his mama. — Генри — славный мальчуган, настоящий мужчина, а Джон — вылитая мать. Henry is the eldest, he was named after me, not after his father. Генри — старший, его назвали в честь меня, а не отца.
John, the second, is named after his father. В честь отца назвали второго, Джона. Some people are surprized, I believe, that the eldest was not, but Isabella would have him called Henry, which I thought very pretty of her. Кому-то, я думаю, может показаться странным, что не старшего, но Изабелла настояла, чтобы его назвали Генри, чем я был очень тронут. And he is a very clever boy, indeed. Удивительно смышленый мальчуган. They are all remarkably clever; and they have so many pretty ways. Впрочем, все они на удивление понятливы, и такие милашки!
They will come and stand by my chair, and say, Подойдут, станут подле моего кресла и скажут: 'Grandpapa, can you give me a bit of string?' and once Henry asked me for a knife, but I told him knives were only made for grandpapas. «Дедушка, не дадите ли мне веревочку?», а Генри однажды попросил у меня ножик, но я сказал, что ножи делают только для дедушек. I think their father is too rough with them very often." Их отец, по-моему, зачастую бывает с ними крутенек. "He appears rough to you," said Emma, "because you are so very gentle yourself; but if you could compare him with other papas, you would not think him rough. — Вам так кажется, — сказала Эмма, — потому что сами вы — воплощенная мягкость. Ежели бы вы могли сравнить его с другими папеньками, то не подумали бы, что он крут. He wishes his boys to be active and hardy; and if they misbehave, can give them a sharp word now and then; but he is an affectionate father—certainly Mr. John Knightley is an affectionate father. Он хочет вырастить сыновей деятельными, крепкими и, когда они расшалятся, может изредка осадить их резким словом, но он любящий отец — мистер Джон Найтли определенно любящий, заботливый отец. The children are all fond of him." И дети платят ему любовью. "And then their uncle comes in, and tosses them up to the ceiling in a very frightful way!" — А потом приходит их дядюшка и подкидывает их до потолка, так, что смотреть страшно. "But they like it, papa; there is nothing they like so much.
— Но им это нравится, папа, они это обожают! It is such enjoyment to them, that if their uncle did not lay down the rule of their taking turns, whichever began would never give way to the other." Для них это первое удовольствие, и если бы дядя не завел для них строгий порядок, то самый первый ни за что не уступил бы очередь другому. "Well, I cannot understand it." — Не знаю, мне это непонятно. "That is the case with us all, papa. — Но так всегда бывает, папочка. One half of the world cannot understand the pleasures of the other." Одной половине человечества всегда непонятно, почему что-то нравится другой. Later in the morning, and just as the girls were going to separate in preparation for the regular four o'clock dinner, the hero of this inimitable charade walked in again. В четвертом часу, когда девицы, в преддверии обеда, готовились уединится каждая у себя, вновь пожаловал герой неподражаемой шарады. Harriet turned away; but Emma could receive him with the usual smile, and her quick eye soon discerned in his the consciousness of having made a push—of having thrown a die; and she imagined he was come to see how it might turn up. Гарриет отворотилась, — но Эмма встретила его с улыбкой, как ни в чем не бывало, и зоркий взгляд ее быстро прочел в его глазах сознание того, что жребий брошен — что послан вызов Судьбе. По-видимому, он явился посмотреть, чем это может для него обернуться. His ostensible reason, however, was to ask whether Mr. Woodhouse's party could be made up in the evening without him, or whether he should be in the smallest degree necessary at Hartfield. Нашелся, кстати, и удобный повод: спросить, составится ли нынче вечером без него партия у мистера Вудхауса. If he were, every thing else must give way; but otherwise his friend Cole had been saying so much about his dining with him—had made such a point of it, that he had promised him conditionally to come. Если его присутствие хоть в малой степени необходимо, все прочее отступает; если же нет — его друг Коул давно уже с таким упорством зазывает его отобедать — придает этому такое значение, что он условно обещался прийти. Emma thanked him, but could not allow of his disappointing his friend on their account; her father was sure of his rubber. Эмма поблагодарила его, прибавив, что не допустит, чтобы он из-за них обманул надежды друга; партия у ее батюшки, конечно, составится и без него. He re-urged—she re-declined; and he seemed then about to make his bow, when taking the paper from the table, she returned it— Он вновь изъявил готовность — она вновь отказалась, и он уже было собрался откланяться, когда она взяла со стола листок бумаги и протянула ему со словами: "Oh! here is the charade you were so obliging as to leave with us; thank you for the sight of it. — Ах, да! Вот та шарада, которую вы столь любезно оставили, — спасибо, что вы показали нам ее. We admired it so much, that I have ventured to write it into Miss Smith's collection. Она нас привела в такой восторг, что я позволила себе переписать ее в альбом мисс Смит. Your friend will not take it amiss I hope. Надеюсь, ваш приятель не рассердится. Of course I have not transcribed beyond the first eight lines."
Понятно, я не пошла далее первых шести строк. Mr.
Elton certainly did not very well know what to say. Мистер Элтон явно не знал, что сказать. He looked rather doubtingly—rather confused; said something about "honour,"—glanced at Emma and at Harriet, and then seeing the book open on the table, took it up, and examined it very attentively. На лице его изобразилась неуверенность, изобразилось замешательство; он пробормотал что-то о «высокой чести», покосился на Эмму, потом на Гарриет, увидел на столе раскрытый альбом и, взяв его, принялся внимательно читать. With the view of passing off an awkward moment, Emma smilingly said, Эмма, желая замять неловкость этой минуты, сказала с улыбкою: "You must make my apologies to your friend; but so good a charade must not be confined to one or two. — Вы должны принести за меня извинения вашему другу, но шарада его так хороша, что грех ограничивать число ее ценителей одним или двумя. He may be sure of every woman's approbation while he writes with such gallantry." Он может быть уверен, что, покуда будет писать столь галантно, снищет одобрение всякой женщины.
"I have no hesitation in saying," replied Mr. Elton, though hesitating a good deal while he spoke; "I have no hesitation in saying—at least if my friend feels at all as I do—I have not the smallest doubt that, could he see his little effusion honoured as I see it, (looking at the book again, and replacing it on the table), he would consider it as the proudest moment of his life." — Скажу без колебаний, — ответствовал мистер Элтон, хоть в каждом слове его угадывалось колебание, — скажу без колебаний, что… во всяком случае, если чувства приятеля моего совпадают с моими… ежели б он видел, подобно мне, какой чести удостоились его скромные вирши… — вновь обращая свой взгляд на альбом и кладя его обратно, — то, несомненно, счел бы эту минуту счастливейшею в своей жизни. After this speech he was gone as soon as possible. С этими словами он поспешил удалиться. Emma could not think it too soon; for with all his good and agreeable qualities, there was a sort of parade in his speeches which was very apt to incline her to laugh. И очень вовремя, невольно подумалось Эмме, ибо, при всех его отменных и похвальных качествах, речам его присуща была напыщенность, от которой ее разбирал неудержимый смех. She ran away to indulge the inclination, leaving the tender and the sublime of pleasure to Harriet's share. Не в силах более противиться ему, она убежала к себе, оставив радости более нежного и возвышенного свойства на долю Гарриет. CHAPTER X Глава 10
Though now the middle of December, there had yet been no weather to prevent the young ladies from tolerably regular exercise; and on the morrow, Emma had a charitable visit to pay to a poor sick family, who lived a little way out of Highbury. Шла середина декабря, но погода по-прежнему не препятствовала девицам более или менее регулярно совершать моцион; и Эмме предстояло поутру навестить с благотворительною целью семью недужных бедняков, живущую неподалеку от Хайбери. Their road to this detached cottage was down Vicarage Lane, a lane leading at right angles from the broad, though irregular, main street of the place; and, as may be inferred, containing the blessed abode of Mr. Elton. Путь к уединенной хижине пролегал по Пастырской дороге, которая под прямым углом отходила от широкой, хотя и беспорядочной, главной улицы и на которой, как нетрудно заключить, находилась благословенная обитель мистера Элтона. A few inferior dwellings were first to be passed, and then, about a quarter of a mile down the lane rose the Vicarage, an old and not very good house, almost as close to the road as it could be. Сперва нужно было с четверть мили пройти вдоль плохоньких домишек, а там, почти вплотную к дороге, возвышался и дом викария — старый и не ахти какой удобный. It had no advantage of situation; but had been very much smartened up by the present proprietor; and, such as it was, there could be no possibility of the two friends passing it without a slackened pace and observing eyes.—Emma's remark was— Место выбрано было неудачно, однако дом, благодаря стараниям нынешнего своего хозяина, за последнее время сильно похорошел — как бы то ни было, обе путницы, проходя мимо, не преминули замедлить шаг и обратить к нему любопытные взоры. Эмма при этом заметила: "There it is. — Вот он. There go you and your riddle-book one of these days."—Harriet's was— Вот где вам в скором времени не миновать водвориться вместе с вашим альбомом. А Гарриет: "Oh, what a sweet house!—How very beautiful!—There are the yellow curtains that Miss Nash admires so much." — Ах, что за дом, — чудо! Как хорош!… Вот они, желтенькие занавески, которыми восхищается мисс Нэш. "I do not often walk this way now," said Emma, as they proceeded, "but then there will be an inducement, and I shall gradually get intimately acquainted with all the hedges, gates, pools and pollards of this part of Highbury." — Теперь я захаживаю сюда нечасто, — сказала Эмма, когда они пошли дальше, — но тогда у меня появится стимул и мало-помалу я сведу близкое знакомство с каждым кустиком и деревцем в этой части Хайбери, с каждым прудиком и каждою калиткой. Harriet, she found, had never in her life been within side the Vicarage, and her curiosity to see it was so extreme, that, considering exteriors and probabilities, Emma could only class it, as a proof of love, with Mr. Elton's seeing ready wit in her. В самом доме, как выяснилось, Гарриет ни разу не бывала, и ее так снедало любопытство, что Эмма, по всем явным и скрытым приметам, не могла не усмотреть в нем такое же свидетельство любви, как склонность мистера Элтона приписывать ей живость ума. "I wish we could contrive it," said she; "but I cannot think of any tolerable pretence for going in;—no servant that I want to inquire about of his housekeeper—no message from my father." — Как бы нам изловчиться зайти туда, — сказала она. — Ни одного благовидного предлога — ни прислуги, о которой я желала бы навести справки у его экономки, ни поручения к нему от моего батюшки. She pondered, but could think of nothing. Она поразмыслила еще, но так ничего и не придумала. After a mutual silence of some minutes, Harriet thus began again— Несколько минут минуло в обоюдном молчании, и прервала его Гарриет: "I do so wonder, Miss Woodhouse, that you should not be married, or going to be married! so charming as you are!"— — Мне, право же, удивительно, мисс Вудхаус, что вы не замужем и в ближайшее время не собираетесь замуж! Такая очаровательная… Emma laughed, and replied, Эмма рассмеялась. "My being charming, Harriet, is not quite enough to induce me to marry; I must find other people charming—one other person at least. — Если я и очаровательна, Гарриет, это еще не причина выйти замуж, — отвечала она, — тут надобно счесть очаровательными других — по крайней мере, одного. And I am not only, not going to be married, at present, but have very little intention of ever marrying at all." И мало сказать, что я не собираюсь замуж в ближайшее время, — я вообще не намерена идти замуж. "Ah!—so you say; but I cannot believe it." — Ах, это лишь слова, им нельзя верить. "I must see somebody very superior to any one I have seen yet, to be tempted; Mr. Elton, you know, (recollecting herself,) is out of the question: and I do not wish to see any such person. — Чтобы соблазниться замужеством, мне еще надо встретить человека, превосходящего достоинствами всех, кто встречался мне доныне… О мистере Элтоне, — спохватясь, — как вам известно, речь идти не может… Да я и не желаю такой встречи. I would rather not be tempted. Я предпочла бы не подвергаться соблазну.
I cannot really change for the better. Перемена в жизни не принесет мне лучшего, чем то, что я имею. If I were to marry, I must expect to repent it." Заранее знаю, что, выйдя замуж, раскаялась бы в этом.
"Dear me!—it is so odd to hear a woman talk so!"— — Возможно ли!.. Как странно слышать от женщины такие рассуждения! "I have none of the usual inducements of women to marry.
— У меня нет причин, обыкновенно побуждающих женщин к замужеству. Were I to fall in love, indeed, it would be a different thing! but I never have been in love; it is not my way, or my nature; and I do not think I ever shall. Ежели б я полюбила — тогда, конечно, другое дело! Но я никогда не любила и уже вряд ли полюблю, это не в моем обычае и не в моем характере. And, without love, I am sure I should be a fool to change such a situation as mine. А без любви менять такую жизнь, как моя, было бы просто глупо. Fortune I do not want; employment I do not want; consequence I do not want: I believe few married women are half as much mistress of their husband's house as I am of Hartfield; and never, never could I expect to be so truly beloved and important; so always first and always right in any man's eyes as I am in my father's." Богатства я не ищу, занятия себе не ищу, положения в обществе тоже — все это есть у меня. Редкая женщина, я полагаю, чувствует себя в доме мужа столь полновластной хозяйкой, как я — в Хартфилде, и никогда, никогда ни один мужчина не любил бы меня так преданно, как мой отец, ни для кого я не была бы так важна, как для него, всегда права и всегда на первом месте. "But then, to be an old maid at last, like Miss Bates!" — Да, но сделаться старой девой наподобие мисс Бейтс! "That is as formidable an image as you could present, Harriet; and if I thought I should ever be like Miss Bates! so silly—so satisfied—so smiling—so prosing—so undistinguishing and unfastidious—and so apt to tell every thing relative to every body about me, I would marry to-morrow. — Страшней картинки не придумаешь, Гарриет, и если б я хоть на миг допустила, что стану когда-нибудь похожей на мисс Бейтс — такою же глупенькой, довольной малым, улыбчивой и нудной, такой же неразборчивой и невзыскательной, с тою же склонностью все выбалтывать про всех вокруг, — я бы завтра же вышла замуж. But between us, I am convinced there never can be any likeness, except in being unmarried." Но между нами, я уверена, сходства быть не может, кроме того, что обе мы не замужем. "But still, you will be an old maid! and that's so dreadful!" — Но вы все-таки будете старой девой! А это так ужасно! "Never mind, Harriet, I shall not be a poor old maid; and it is poverty only which makes celibacy contemptible to a generous public! — Не беспокойтесь, Гарриет, бедной старой девой я не буду, а лишь при бедности презренно безбрачие в глазах света. A single woman, with a very narrow income, must be a ridiculous, disagreeable old maid! the proper sport of boys and girls, but a single woman, of good fortune, is always respectable, and may be as sensible and pleasant as any body else. Незамужняя женщина, стесненная в средствах, нелепа, противна — она-то и есть старая дева, извечная мишень для насмешек детворы! Но незамужняя дама с состоянием внушает уважение, ничто не мешает ей быть наравне с другими не только приемлемым, но и приятным членом общества. And the distinction is not quite so much against the candour and common sense of the world as appears at first; for a very narrow income has a tendency to contract the mind, and sour the temper. Такое разграничение не столь несправедливо и вздорно, как может показаться на первый взгляд, ибо от скудости средств нередко оскудевает душа и портится нрав. Those who can barely live, and who live perforce in a very small, and generally very inferior, society, may well be illiberal and cross. Люди, которые еле сводят концы с концами и поневоле проводят жизнь в очень замкнутом и, большею частью, низком обществе, отличаются, по преимуществу, скупостью и озлобленностью. This does not apply, however, to Miss Bates; she is only too good natured and too silly to suit me; but, in general, she is very much to the taste of every body, though single and though poor. Это, впрочем, никак не относится к мисс Бейтс: она лишь на мой вкус чересчур благодушна и глупа, всем другим она очень по нраву, хоть и не замужем, и бедна. Poverty certainly has not contracted her mind: I really believe, if she had only a shilling in the world, she would be very likely to give away sixpence of it; and nobody is afraid of her: that is a great charm." Ее душа ничуть не оскудела от бедности — будь у нее один-единственный шиллинг в кармане, она охотно поделилась бы с кем-нибудь половиной, злиться же она просто не умеет, и это очень привлекательная черта. "Dear me! but what shall you do? how shall you employ yourself when you grow old?" — Вот как! Но что вы будете делать? Чем займете себя в старости? "If I know myself, Harriet, mine is an active, busy mind, with a great many independent resources; and I do not perceive why I should be more in want of employment at forty or fifty than one-and-twenty. — Сколько я могу судить о себе самой, Гарриет, я обладаю умом живым, деятельным, чрезвычайно изобретательным и не понимаю, отчего в сорок или пятьдесят лет мне должно быть труднее занять себя, свои глаза, руки, голову, нежели в двадцать один год. Woman's usual occupations of hand and mind will be as open to me then as they are now; or with no important variation. Обычные женские занятия будут тогда столь же доступны мне, как и теперь, — может быть, с самою незначительной разницей. If I draw less, I shall read more; if I give up music, I shall take to carpet-work. Если я меньше буду рисовать, значит, больше читать, если заброшу музыку, значит, возьмусь плести коврики. And as for objects of interest, objects for the affections, which is in truth the great point of inferiority, the want of which is really the great evil to be avoided in not marrying, I shall be very well off, with all the children of a sister I love so much, to care about. Если же речь о том, что одинокой женщине некого любить, дарить вниманием, — да, в этом, и точно, уязвимое место незамужнего положения, главное зло, которого следует опасаться. There will be enough of them, in all probability, to supply every sort of sensation that declining life can need.
Однако мне оно не угрожает, раз у любимой сестры моей столько детей — мне будет о ком заботиться. There will be enough for every hope and every fear; and though my attachment to none can equal that of a parent, it suits my ideas of comfort better than what is warmer and blinder. Со временем их, по всей видимости, будет довольно, чтобы ответить на всякое движение стареющей души. С ними у меня достанет и надежд и страхов, и хотя моя привязанность никогда не сравнится с родительской, мне так покойнее, меня она больше устраивает, чем горячая и слепая родительская любовь. My nephews and nieces!—I shall often have a niece with me." Племянники и племянницы! Частыми гостьями будут племянницы в моем доме!
"Do you know Miss Bates's niece? — А знаете ли вы племянницу мисс Бейтс? That is, I know you must have seen her a hundred times—but are you acquainted?" То есть видели вы ее, должно быть, сто раз, это понятно, — но знакомы ли вы с ней? "Oh! yes; we are always forced to be acquainted whenever she comes to Highbury. — О да! Нам с нею волей-неволей приходится поддерживать знакомство всякий раз, когда она приезжает в Хайбери. By the bye, that is almost enough to put one out of conceit with a niece. Вот, кстати, пример, способный отбить охоту слишком пылко восторгаться племянницами. Heaven forbid! at least, that I should ever bore people half so much about all the Knightleys together, as she does about Jane Fairfax. Чтобы я, во всяком случае, имея целый выводок юных Найтли, так докучала людям, как она со своею Джейн Фэрфакс? One is sick of the very name of Jane Fairfax. Боже сохрани! При одном имени Джейн Фэрфакс уж берет скука. Every letter from her is read forty times over; her compliments to all friends go round and round again; and if she does but send her aunt the pattern of a stomacher, or knit a pair of garters for her grandmother, one hears of nothing else for a month. Каждое письмо ее надобно непременно прочесть всем сорок раз, без конца передавать поклоны всем друзьям — а уж если она удосужится хотя бы прислать своей тетушке фасон корсажа или свяжет для бабушки подвязки, то разговоров хватит на целый месяц. I wish Jane Fairfax very well; but she tires me to death."
Я желаю Джейн Фэрфакс всяческих благ, но слушать о ней мне надоело до смерти. They were now approaching the cottage, and all idle topics were superseded. Они уже подходили к лачуге, и на этом досужая их беседа оборвалась. Emma was very compassionate; and the distresses of the poor were as sure of relief from her personal attention and kindness, her counsel and her patience, as from her purse. Несчастья бедняков всегда внушали Эмме глубокое сострадание, она почитала своим долгом облегчать их как личным вниманием и советами, добротою и терпеливостью, так и щедрыми даяниями. She understood their ways, could allow for their ignorance and their temptations, had no romantic expectations of extraordinary virtue from those for whom education had done so little; entered into their troubles with ready sympathy, and always gave her assistance with as much intelligence as good-will. Она знала их нравы, многое им прощала за их невежество и за искушения, коим их подвергает судьба, — не тешила себя романтическою надеждой встретить необычайные добродетели у тех, кому столь мало дано было вкусить от просвещения; с живым участием вникала в их невзгоды и оказывала им помощь столь же охотно, сколь и умело. In the present instance, it was sickness and poverty together which she came to visit; and after remaining there as long as she could give comfort or advice, she quitted the cottage with such an impression of the scene as made her say to Harriet, as they walked away, У тех, которых она пришла навестить нынче, нищета отягощалась болезнями, и, пробыв у них сколько требуется, чтобы утешить и дать добрый совет, она покинула хижину под таким впечатлением от виденного, что, выйдя наружу, сказала: "These are the sights, Harriet, to do one good. — Вот зрелище, Гарриет, которое полезно запомнить. How trifling they make every thing else appear!—I feel now as if I could think of nothing but these poor creatures all the rest of the day; and yet, who can say how soon it may all vanish from my mind?" Каким пустячным выглядит в сравнении с ним все иное!..
Теперь у меня такое чувство, будто я весь день ни о чем не смогу думать, кроме этих несчастных, а между тем, как знать, не вылетит ли все это очень скоро у меня из головы? "Very true," said Harriet. — Вы правы, — отвечала Гарриет. "Poor creatures! one can think of nothing else." — Несчастные! Невозможно думать ни о чем другом. "And really, I do not think the impression will soon be over," said Emma, as she crossed the low hedge, and tottering footstep which ended the narrow, slippery path through the cottage garden, and brought them into the lane again. — Я полагаю все-таки, впечатление такого рода сотрется не скоро, — говорила Эмма, выходя за низенькую живую изгородь и спускаясь опять на дорогу по расшатанному приступку, к которому вела через сад узкая, скользкая дорожка. "I do not think it will," stopping to look once more at all the outward wretchedness of the place, and recall the still greater within. — Да, полагаю, не скоро, — повторила она, озираясь на запущенное жилье и вызывая в памяти картину еще большего запустения внутри него. "Oh! dear, no," said her companion. — Да, конечно! — отозвалась ее спутница. They walked on. Они пошли назад. The lane made a slight bend; and when that bend was passed, Mr. Elton was immediately in sight; and so near as to give Emma time only to say farther, В одном месте дорога плавно поворачивала в сторону, и сразу же за поворотом взорам их предстал мистер Элтон, да так близко, что Эмме едва хватило времени произнести: "Ah! Harriet, here comes a very sudden trial of our stability in good thoughts. — А вот нам, Гарриет, судьба нежданно-негаданно посылает испытание постоянства в благих помыслах. Well, (smiling,) I hope it may be allowed that if compassion has produced exertion and relief to the sufferers, it has done all that is truly important. Ну что ж, — с улыбкой, — надеюсь, если наше сочувствие прибавило страдальцам сил и принесло облегчение, то можно считать, что главное сделано. If we feel for the wretched, enough to do all we can for them, the rest is empty sympathy, only distressing to ourselves." Важно, чтобы сострадание побуждало нас всеми силами помогать несчастным, а прочее — пустая жалостливость, без всякой пользы растравляющая душу.
Harriet could just answer, Гарриет не успела пролепетать в ответ: "Oh! dear, yes," before the gentleman joined them. «О да, конечно!» — как они поравнялись с молодым викарием. The wants and sufferings of the poor family, however, were the first subject on meeting. Разговор, впрочем, первым делом зашел о страданиях и нуждах бедствующей семьи. He had been going to call on them. Мистер Элтон как раз направлялся проведать их. His visit he would now defer; but they had a very interesting parley about what could be done and should be done. Он сказал, что немного отложит свой визит, и они обменялись покамест ценными соображениями о том, что можно и должно предпринять. Mr. Elton then turned back to accompany them. После чего он пошел назад проводить их. "To fall in with each other on such an errand as this," thought Emma; "to meet in a charitable scheme; this will bring a great increase of love on each side. «Так сойтись в добрых побуждениях, — размышляла Эмма, — такая встреча на благотворительной стезе! От этого любовь с обеих сторон должна разгореться еще пуще. I should not wonder if it were to bring on the declaration. It must, if I were not here. Не удивлюсь, если она послужит толчком к объяснению — и непременно послужила бы, не будь здесь меня. I wish I were anywhere else." Как жаль, что я тут оказалась». Anxious to separate herself from them as far as she could, she soon afterwards took possession of a narrow footpath, a little raised on one side of the lane, leaving them together in the main road. Стремясь отделиться от них, она вскоре оставила их вдвоем на дороге, а сама перешла на тропинку, которая тянулась чуть повыше по обочине. But she had not been there two minutes when she found that Harriet's habits of dependence and imitation were bringing her up too, and that, in short, they would both be soon after her. Однако буквально через две минуты обнаружилось, что Гарриет, из привычки подчиняться и подражать, сворачивает туда же и что, короче говоря, скоро они будут шагать за нею по пятам. This would not do; she immediately stopped, under pretence of having some alteration to make in the lacing of her half-boot, and stooping down in complete occupation of the footpath, begged them to have the goodness to walk on, and she would follow in half a minute. Это никуда не годилось — Эмма тотчас остановилась, нагнулась, загораживая собою тропинку, и сделала вид, будто хочет туже зашнуровать свой полусапожок, а их просила не останавливаться — она через полминуты пойдет следом. They did as they were desired; and by the time she judged it reasonable to have done with her boot, she had the comfort of farther delay in her power, being overtaken by a child from the cottage, setting out, according to orders, with her pitcher, to fetch broth from Hartfield. Они так и сделали; когда же время, нужное, по ее подсчетам, на шнуровку, истекло, ей представился удобный повод задержаться еще немного: к ней подошла, с кувшином в руке, девочка из семьи тех самых бедняков — ей было приказано сходить и принести из Хартфилда крепкого бульона.
To walk by the side of this child, and talk to and question her, was the most natural thing in the world, or would have been the most natural, had she been acting just then without design; and by this means the others were still able to keep ahead, without any obligation of waiting for her. Пойти рядом с ребенком, расспрашивая его и болтая с ним, было более чем естественно — вернее, было бы естественно, когда бы Эмма не имела при этом задней мысли. Таким образом, другие двое могли по-прежнему спокойно идти на отдалении, не видя надобности дожидаться своей спутницы. She gained on them, however, involuntarily: the child's pace was quick, and theirs rather slow; and she was the more concerned at it, from their being evidently in a conversation which interested them. И все-таки она невольно догоняла их, потому что девочка шла быстро, а они — довольно медленно, и это было совсем некстати, тем более что оба явно увлечены были разговором. Mr. Elton was speaking with animation, Harriet listening with a very pleased attention; and Emma, having sent the child on, was beginning to think how she might draw back a little more, when they both looked around, and she was obliged to join them. Мистер Элтон с воодушевлением что-то рассказывал, Гарриет с довольным видом внимательно слушала, и Эмма, велев девочке идти вперед, уже подумывала о том, как бы ей снова отстать немного, — но тут оба они разом оглянулись, и ей пришлось догнать их. Mr. Elton was still talking, still engaged in some interesting detail; and Emma experienced some disappointment when she found that he was only giving his fair companion an account of the yesterday's party at his friend Cole's, and that she was come in herself for the Stilton cheese, the north Wiltshire, the butter, the celery, the beet-root, and all the dessert. Мистер Элтон еще не договорил, еще описывал что-то интересное, и Эмма с чувством легкого разочарования поняла, что он всего лишь посвящает свою прекрасную спутницу в подробности вчерашнего обеда у своего друга Коула, и она как раз подоспела к сырам — стилтону и уилтширу, к маслу, сельдерею, свекле и сладкому. "This would soon have led to something better, of course," was her consoling reflection; "any thing interests between those who love; and any thing will serve as introduction to what is near the heart. «За этим скоро последовало бы, конечно, нечто более серьезное, — мысленно утешала она себя, — для любящих всякая малость полна значения и всякая малость способна послужить предисловием к тому, что хранится в сердце. If I could but have kept longer away!" Как жаль, что мне удалось лишь ненадолго оставить их вдвоем!» They now walked on together quietly, till within view of the vicarage pales, when a sudden resolution, of at least getting Harriet into the house, made her again find something very much amiss about her boot, and fall behind to arrange it once more. Они мирно шли втроем, покуда впереди не показалась ограда дома, в котором жил викарий; тогда, повинуясь внезапной решимости хотя бы предоставить Гарриет случай побывать внутри, Эмма вновь обнаружила непорядок с сапожком и опять замешкалась, затягивая шнурок. She then broke the lace off short, and dexterously throwing it into a ditch, was presently obliged to entreat them to stop, and acknowledged her inability to put herself to rights so as to be able to walk home in tolerable comfort. Она проворно оборвала его, выкинула в канаву и, окликнув спутников, призналась, что у нее ничего не получается, а идти так дальше невозможно. "Part of my lace is gone," said she, "and I do not know how I am to contrive. — Шнурок оборвался, — сказала она, — не знаю, как теперь дойти до дому. I really am a most troublesome companion to you both, but I hope I am not often so ill-equipped. Я оказалась плохой попутчицей, но скажу себе в оправдание, что не всегда со мною столько хлопот. Mr. Elton, I must beg leave to stop at your house, and ask your housekeeper for a bit of ribband or string, or any thing just to keep my boot on." Мистер Элтон, я вынуждена просить позволения зайти к вам в дом и раздобыть у вашей экономки веревочку, тесемку или что-нибудь еще, чтобы ботинок не спадал с ноги. Mr.
Elton looked all happiness at this proposition; and nothing could exceed his alertness and attention in conducting them into his house and endeavouring to make every thing appear to advantage. Мистеру Элтону, казалось, ничто не могло доставить большей радости — никто другой не мог бы с такою заботливостью и предупредительностью ввести их в дом и постараться представить им все в наилучшем виде.
The room they were taken into was the one he chiefly occupied, and looking forwards; behind it was another with which it immediately communicated; the door between them was open, and Emma passed into it with the housekeeper to receive her assistance in the most comfortable manner. Комната, куда он привел их, находилась в передней части дома, в ней он проводил большую часть времени; с нею сообщалась другая, задняя, — дверь между ними была открыта, и Эмма прошла туда вместе с экономкой, чтобы там, без помех, воспользоваться ее помощью. She was obliged to leave the door ajar as she found it; but she fully intended that Mr. Elton should close it. Дверь пришлось оставить в том же положении, то есть незакрытой, но она не сомневалась, что мистер Элтон закроет ее. It was not closed, however, it still remained ajar; but by engaging the housekeeper in incessant conversation, she hoped to make it practicable for him to chuse his own subject in the adjoining room. Однако дверь как была приоткрытой, так и осталась, и тогда Эмма принялась занимать экономку несмолкаемым разговором в надежде, что он под шумок изберет для беседы в соседней комнате милый его сердцу предмет. For ten minutes she could hear nothing but herself. Целых десять минут слышала она лишь звуки собственного голоса. It could be protracted no longer. Затягивать далее свое отсутствие было невозможно. She was then obliged to be finished, and make her appearance. Ей оставалось только закончить разговоры и появиться в комнате. The lovers were standing together at one of the windows.
Влюбленные стояли рядышком у окна. It had a most favourable aspect; and, for half a minute, Emma felt the glory of having schemed successfully. Зрелище было самое обнадеживающее, и Эмма на мгновение вкусила сладость торжества, полагая, что ее планы увенчались успехом. But it would not do; he had not come to the point. Но она обманулась; оказывается, он так и не заговорил о главном. He had been most agreeable, most delightful; he had told Harriet that he had seen them go by, and had purposely followed them; other little gallantries and allusions had been dropt, but nothing serious. Вел себя как нельзя более приветливо и мило, признался Гарриет, что видел, как они идут мимо и умышленно последовал за ними; отпускал любезности и галантные намеки, но не сказал ничего серьезного. "Cautious, very cautious," thought Emma; "he advances inch by inch, and will hazard nothing till he believes himself secure." «Осторожен, очень осторожен, — думала Эмма, — подвигается вперед шажок за шажком и ничего не предпримет без полной уверенности в успехе». Still, however, though every thing had not been accomplished by her ingenious device, she could not but flatter herself that it had been the occasion of much present enjoyment to both, and must be leading them forward to the great event. И хотя ее ухищрения пока ни к чему не привели, ей все же лестно было сознавать, что это маленькое происшествие доставило двум другим немало приятных минут и не могло не приблизить их к решающему событию. CHAPTER XI Глава 11
Mr. Elton must now be left to himself. Теперь мистера Элтона следовало предоставить самому себе. It was no longer in Emma's power to superintend his happiness or quicken his measures. Руководить и дальше устройством его счастья и торопить ход событий было уже не в ее силах. The coming of her sister's family was so very near at hand, that first in anticipation, and then in reality, it became henceforth her prime object of interest; and during the ten days of their stay at Hartfield it was not to be expected—she did not herself expect—that any thing beyond occasional, fortuitous assistance could be afforded by her to the lovers. Вот-вот должна была приехать сестра с семейством, и отныне первою заботой Эммы сделались сначала приготовления, а затем прием дорогих гостей; в течение тех десяти дней, которые им предстояло провести в Хартфилде, ей невозможно, да и не нужно было бы оказывать влюбленным помощь, разве что при случае, невзначай. They might advance rapidly if they would, however; they must advance somehow or other whether they would or no. Впрочем, будь на то их желание, дело могло бы разрешиться очень быстро; а разрешиться так или иначе оно должно было независимо от их желания. She hardly wished to have more leisure for them. Эмма не слишком сожалела, что не сможет уделять им много времени. There are people, who the more you do for them, the less they will do for themselves. Бывают люди, которым вредно помогать: чем больше для них делают, тем менее они склонны делать для себя сами. Mr. and Mrs. John Knightley, from having been longer than usual absent from Surry, were exciting of course rather more than the usual interest. Приезд мистера Джона Найтли и его супруги в Суррей вызывал на сей раз необычный интерес по той понятной причине, что их не было в здешних местах необычно долго. Till this year, every long vacation since their marriage had been divided between Hartfield and Donwell Abbey; but all the holidays of this autumn had been given to sea-bathing for the children, and it was therefore many months since they had been seen in a regular way by their Surry connexions, or seen at all by Mr. Woodhouse, who could not be induced to get so far as London, even for poor Isabella's sake; and who consequently was now most nervously and apprehensively happy in forestalling this too short visit.
До этого года они, с тех пор как поженились, неизменно проводили большие праздники частью в Хартфилде, частью в Донуэллском аббатстве — нынешнею же осенью вывозили детей на морские купанья, и их родственники в Суррее уже много месяцев виделись с ними лишь урывками, а мистер Вудхаус, которого даже ради бедняжки Изабеллы невозможно было выманить в Лондон, не виделся вовсе, вследствие чего пребывал теперь в счастливом и тревожном возбуждении, предвкушая это чрезмерно краткое свидание. He thought much of the evils of the journey for her, and not a little of the fatigues of his own horses and coachman who were to bring some of the party the last half of the way; but his alarms were needless; the sixteen miles being happily accomplished, and Mr. and Mrs. John Knightley, their five children, and a competent number of nursery-maids, all reaching Hartfield in safety. Его очень волновала мысль о том, как перенесет его дочь дорожные тяготы, а также, хотя и меньше, — не устанут ли его лошади и кучер, которым предстояло везти всю компанию по крайней мере половину пути; но опасения его оказались напрасны: мистер Джон Найтли, его жена и пятеро детей, с соответствующим числом нянюшек и мамушек, благополучно проехали все шестнадцать миль пути и прибыли в Хартфилд целехоньки и невредимы. The bustle and joy of such an arrival, the many to be talked to, welcomed, encouraged, and variously dispersed and disposed of, produced a noise and confusion which his nerves could not have borne under any other cause, nor have endured much longer even for this; but the ways of Hartfield and the feelings of her father were so respected by Mrs. John Knightley, that in spite of maternal solicitude for the immediate enjoyment of her little ones, and for their having instantly all the liberty and attendance, all the eating and drinking, and sleeping and playing, which they could possibly wish for, without the smallest delay, the children were never allowed to be long a disturbance to him, either in themselves or in any restless attendance on them. Радостная суета по их приезде — когда стольких сразу надобно было встретить и приветить, обласкать, препроводить и разместить одних туда, других сюда — произвела такой шум и неразбериху, что при любых других обстоятельствах нервы мистера Вудхауса не выдержали бы, да и при настоящих могли бы выдержать недолго; однако миссис Найтли так считалась с порядками, заведенными в Хартфилде, и с чувствами своего батюшки, что — сколь бы ни было велико ее материнское нетерпение ублажить своих малюток, тотчас предоставив им наилучший уход и полную свободу есть, пить, спать и играть сколько им заблагорассудится и без малейших промедлений — детям никогда не дозволялось причинять ему длительное беспокойство и взрослым — слишком рьяно их унимать. Mrs.
John Knightley was a pretty, elegant little woman, of gentle, quiet manners, and a disposition remarkably amiable and affectionate; wrapt up in her family; a devoted wife, a doating mother, and so tenderly attached to her father and sister that, but for these higher ties, a warmer love might have seemed impossible. Миссис Найтли была прехорошенькое, изящное создание с приятною, мягкой манерой держаться, приветливая и ласковая по природе, целиком поглощенная своим семейством, преданная жена и страстная мать — и столь нежно привязанная к отцу и сестре, что, когда бы не эти высшие узы, горячее любить, казалось бы, невозможно. She could never see a fault in any of them. Она не видела ни в ком из них ни единого порока. She was not a woman of strong understanding or any quickness; and with this resemblance of her father, she inherited also much of his constitution; was delicate in her own health, over-careful of that of her children, had many fears and many nerves, and was as fond of her own Mr. Wingfield in town as her father could be of Mr. Perry. Глубиною и живостью ума она не отличалась, походя в этом на отца, и унаследовала от него также, в значительной мере, хрупкость здоровья; болезненная сама, она вечно дрожала за детей, всего боялась, от всего приходила в нервическое расстройство и была столь же привержена к своему лондонскому мистеру Уингфилду, как ее батюшка — к мистеру Перри. They were alike too, in a general benevolence of temper, and a strong habit of regard for every old acquaintance. Помимо прочего, они были схожи по благодушию нрава и незыблемой привычке ценить старых знакомых. Mr.
John Knightley was a tall, gentleman-like, and very clever man; rising in his profession, domestic, and respectable in his private character; but with reserved manners which prevented his being generally pleasing; and capable of being sometimes out of humour.
Мистер Джон Найтли был высокий господин благородной наружности и недюжинного ума, восходящее светило в своей профессии, домоседливый и семейственный в частной жизни, но внешне суховатый, что мешало ему нравиться всем подряд, — и склонный подчас бывать не в духе. He was not an ill-tempered man, not so often unreasonably cross as to deserve such a reproach; but his temper was not his great perfection; and, indeed, with such a worshipping wife, it was hardly possible that any natural defects in it should not be increased. Он был не вздорный человек, не столь часто без причины выходил из себя, чтобы заслужить подобный упрек, и все же характер его был далек от совершенства — да и неудивительно: трудно быть ангелом при обожающей жене. The extreme sweetness of her temper must hurt his. Ее чудесный характер дурно сказывался на его характере. He had all the clearness and quickness of mind which she wanted, and he could sometimes act an ungracious, or say a severe thing. Он в полной мере обладал ясностью и остротою ума, которых недоставало ей, и способен был иной раз на бесцеремонный поступок или суровое слово. He was not a great favourite with his fair sister-in-law. У своей прелестной свояченицы он не пользовался большим фавором. Nothing wrong in him escaped her. Она подмечала малейшую его слабость. She was quick in feeling the little injuries to Isabella, which Isabella never felt herself. В ней больно отзывалась всякая мелочь, обидная для Изабеллы, хотя самое Изабеллу она нисколько не задевала. Perhaps she might have passed over more had his manners been flattering to Isabella's sister, but they were only those of a calmly kind brother and friend, without praise and without blindness; but hardly any degree of personal compliment could have made her regardless of that greatest fault of all in her eyes which he sometimes fell into, the want of respectful forbearance towards her father. Возможно, Эмма относилась бы к нему снисходительнее, ежели б он обнаруживал охоту к ней подольститься, но он держался с нею спокойно и просто, как добрый друг и брат, не более того, не расточая ей в ослеплении похвал — впрочем, даже если бы он на каждом шагу рассыпался перед ней в комплиментах, это никоим образом не заслонило бы от нее величайшее, по ее меркам, прегрешение, в которое он изредка впадал: недостаток почтительной терпимости к ее отцу. There he had not always the patience that could have been wished. Здесь умение сдерживаться порою изменяло ему. Mr. Woodhouse's peculiarities and fidgetiness were sometimes provoking him to a rational remonstrance or sharp retort equally ill-bestowed. В ответ на маленькие странности и страхи мистера Вудхауса у него могло вырваться возражение, столь же разумное, сколь и резкое, и в равной мере бесполезное.
It did not often happen; for Mr. John Knightley had really a great regard for his father-in-law, and generally a strong sense of what was due to him; but it was too often for Emma's charity, especially as there was all the pain of apprehension frequently to be endured, though the offence came not. Это случалось не так уж часто — ибо, вообще говоря, мистер Джон Найтли чтил тестя и вполне готов был воздать ему должное — и все-таки непозволительно часто, на взгляд Эммы, тем более что, даже когда все обходилось благополучно, она сплошь да рядом должна была проводить томительные минуты в предчувствии взрыва. The beginning, however, of every visit displayed none but the properest feelings, and this being of necessity so short might be hoped to pass away in unsullied cordiality. Всякий раз, впрочем, по их приезде радость встречи первое время оттесняла другие чувства, и так как нынешний визит был, по необходимости, столь краток, он обещал пройти в обстановке ничем не омраченной сердечности. They had not been long seated and composed when Mr. Woodhouse, with a melancholy shake of the head and a sigh, called his daughter's attention to the sad change at Hartfield since she had been there last. Едва только все расселись по местам и успокоились, как мистер Вудхаус, покачав с грустным вздохом головою, обратил внимание своей дочери на печальную перемену, которая совершилась в Хартфилде с тех пор, как она была здесь последний раз. "Ah, my dear," said he, "poor Miss Taylor—It is a grievous business." — Ах, душенька, — молвил он, — это прискорбная история… Бедная мисс Тейлор! "Oh yes, sir," cried she with ready sympathy, "how you must miss her! — О да, сэр, — воскликнула та с живым сочувствием, — как должны вы скучать по ней!.. And dear Emma, too!—What a dreadful loss to you both!—I have been so grieved for you.—I could not imagine how you could possibly do without her.—It is a sad change indeed.—But I hope she is pretty well, sir." И милая Эмма тоже!.. Что за ужасная потеря для вас обоих! Я так за вас огорчилась! Представить себе не могла, как вы будете обходиться без нее… Поистине печальная перемена… Но у нее, надеюсь, все обстоит благополучно? "Pretty well, my dear—I hope—pretty well.—I do not know but that the place agrees with her tolerably." — Благополучно, душа моя, — все благополучно, будем надеяться. Сколько я знаю, она чувствует себя сносно на новом месте. Mr. John Knightley here asked Emma quietly whether there were any doubts of the air of Randalls. Мистер Джон Найтли при этих словах вполголоса осведомился у Эммы, внушает ли им сомнения рэндалский климат. "Oh! no—none in the least. — О нет, — никаких! I never saw Mrs. Weston better in my life—never looking so well. Я никогда еще не видела миссис Уэстон в лучшем состоянии — такой цветущей. Papa is only speaking his own regret." В папе всего лишь говорит сожаление. "Very much to the honour of both," was the handsome reply.
— К великой чести для них обоих, — последовал галантный ответ. "And do you see her, sir, tolerably often?" asked Isabella in the plaintive tone which just suited her father. — Но вы хотя бы достаточно часто видитесь, сэр? — спросила Изабелла жалостным голоском, попадая прямо в тон отцу. Mr. Woodhouse hesitated.—"Not near so often, my dear, as I could wish." Мистер Вудхаус замялся. — Гораздо реже, чем хотелось бы, душенька. "Oh! papa, we have missed seeing them but one entire day since they married. — Позвольте, папа, был лишь один день с тех пор, как они поженились, когда мы их не видели. Either in the morning or evening of every day, excepting one, have we seen either Mr. Weston or Mrs. Weston, and generally both, either at Randalls or here—and as you may suppose, Isabella, most frequently here. За этим единственным исключением мы виделись ежедневно, если не утром, то вечером, либо с мистером, либо с миссис Уэстон, а большею частью с ними обоими, и если не здесь, то в Рэндалсе — но чаще, как ты догадываешься, Изабелла, здесь. They are very, very kind in their visits. Они очень, очень щедры на визиты. Mr. Weston is really as kind as herself. И мистер Уэстон не менее щедр, чем она. Papa, if you speak in that melancholy way, you will be giving Isabella a false idea of us all. Папа, у Изабеллы составится превратное впечатление, если вы будете говорить столь удрученно. Every body must be aware that Miss Taylor must be missed, but every body ought also to be assured that Mr. and Mrs. Weston do really prevent our missing her by any means to the extent we ourselves anticipated—which is the exact truth." Каждому ясно, что нам недостает мисс Тейлор, — однако должно быть ясно также, что, благодаря доброте мистера и миссис Уэстон, недостает далеко не в той степени, как мы опасались, и это истинная правда. "Just as it should be," said Mr. John Knightley, "and just as I hoped it was from your letters. — Как тому и следует быть, — сказал мистер Джон Найтли, — как и следовало надеяться, судя по вашим письмам. Her wish of shewing you attention could not be doubted, and his being a disengaged and social man makes it all easy. Она, несомненно, стремится оказать вам внимание, а он человек общительный, ничем не занят, и это не составляет для них труда. I have been always telling you, my love, that I had no idea of the change being so very material to Hartfield as you apprehended; and now you have Emma's account, I hope you will be satisfied." Я вам все время говорил, Изабелла, друг мой, что перемена в Хартфилде, по-моему, не столь чувствительна, как вы думаете, и теперь, когда Эмма подтвердила это, вы, надеюсь, будете покойны. "Why, to be sure," said Mr. Woodhouse—"yes, certainly—I cannot deny that Mrs. Weston, poor Mrs. Weston, does come and see us pretty often—but then—she is always obliged to go away again." — Что ж, не спорю, — сказал мистер Вудхаус, — да, конечно, не стану отрицать, что миссис Уэстон — бедняжка миссис Уэстон — в самом деле приходит к нам довольно часто — но, однако ж, всякий раз принуждена бывает снова уходить. "It would be very hard upon Mr. Weston if she did not, papa.—You quite forget poor Mr. Weston." — Было бы очень жестоко по отношению к мистеру Уэстону, папа, если б она не уходила. Вы совсем забыли про бедного мистера Уэстона. "I think, indeed," said John Knightley pleasantly, "that Mr. Weston has some little claim. — Правда, — благодушно сказал Джон Найтли, — я тоже полагаю, что мистер Уэстон имеет кой-какие права. You and I, Emma, will venture to take the part of the poor husband. Мы с вами, Эмма, отважимся взять сторону бедного мужа. I, being a husband, and you not being a wife, the claims of the man may very likely strike us with equal force. Я, будучи и сам мужем, а вы, не будучи женою, по-видимому, одинаково склонны признавать за ним определенные права. As for Isabella, she has been married long enough to see the convenience of putting all the Mr. Westons aside as much as she can." Что же до Изабеллы, она достаточно давно замужем, чтобы понимать, сколь удобно считаться со всеми мистерами Уэстонами как можно меньше. "Me, my love," cried his wife, hearing and understanding only in part.— — Я, мой ангел? — вскричала его жена, уловив эти слова и смысл их лишь отчасти. "Are you talking about me?—I am sure nobody ought to be, or can be, a greater advocate for matrimony than I am; and if it had not been for the misery of her leaving Hartfield, I should never have thought of Miss Taylor but as the most fortunate woman in the world; and as to slighting Mr. Weston, that excellent Mr. Weston, I think there is nothing he does not deserve. — Вы обо мне говорите? Поверьте, нет и быть не может более ревностной сторонницы брака, чем я, — и когда б не злосчастная необходимость покинуть Хартфилд, я почитала бы мисс Тейлор первою счастливицей на земле, а что до мистера Уэстона, превосходнейшего мистера Уэстона, то можно ли говорить о моем пренебрежении к нему, коль я думаю, что он заслуживает всего самого лучшего. I believe he is one of the very best-tempered men that ever existed. Редкий мужчина обладает столь прекрасным характером. Excepting yourself and your brother, I do not know his equal for temper. Не знаю, кто может с ним поспорить в этом, кроме вас и вашего брата.
I shall never forget his flying Henry's kite for him that very windy day last Easter—and ever since his particular kindness last September twelvemonth in writing that note, at twelve o'clock at night, on purpose to assure me that there was no scarlet fever at Cobham, I have been convinced there could not be a more feeling heart nor a better man in existence.—If any body can deserve him, it must be Miss Taylor." Мне ли забыть, как он в тот ветреный день на Пасху запустил для Генри бумажного змея. А с тех пор как в сентябре прошлого года он в полночь сел писать мне записку лишь затем, чтобы успокоить меня, что в Кобэме нет скарлатины, я знаю, что такого славного человека и доброй души не сыскать и целом свете… Ежели кто и заслуживает такого мужа, то, уж конечно, мисс Тейлор. "Where is the young man?" said John Knightley. — Ну, а сынок? — спросил Джон Найтли. "Has he been here on this occasion—or has he not?" — Был он здесь ради такого случая или нет? "He has not been here yet," replied Emma. — Еще не был, — отвечала Эмма. "There was a strong expectation of his coming soon after the marriage, but it ended in nothing; and I have not heard him mentioned lately." — Его очень ждали вскоре после свадьбы, но он так и не приехал, а в последнее время о нем вообще не слышно. "But you should tell them of the letter, my dear," said her father. — Ты расскажи про письмо, душенька, — сказал ее отец. "He wrote a letter to poor Mrs. Weston, to congratulate her, and a very proper, handsome letter it was.
— Он, как и подобало, прислал бедной миссис Уэстон письмо с поздравлением, и такое учтивое, милое письмо. She shewed it to me. Она показывала его. I thought it very well done of him indeed. По-моему, это весьма похвально. Whether it was his own idea you know, one cannot tell. Его ли была это мысль, трудно сказать. He is but young, and his uncle, perhaps—" Он, знаете ли, еще молод, и, вероятно, это его дядюшка… "My dear papa, he is three-and-twenty. — Помилуйте, папа, ему двадцать три года. You forget how time passes." Вы забываете, как быстротечно время. "Three-and-twenty!—is he indeed?—Well, I could not have thought it—and he was but two years old when he lost his poor mother! — Двадцать три! В самом деле?.. Хм, никогда бы не подумал — а ведь ему было всего два года, когда не стало его бедной матушки!.. Well, time does fly indeed!—and my memory is very bad. Да, время и впрямь летит быстро — а память у меня никуда не годится. However, it was an exceeding good, pretty letter, and gave Mr. and Mrs. Weston a great deal of pleasure. Однако письмо было отличнейшее и доставило мистеру и миссис Уэстон истинное удовольствие. I remember it was written from Weymouth, and dated Sept. 28th—and began, Писано из Уэймута и помечено двадцать восьмым сентября — а начиналось так: 'My dear Madam,' but I forget how it went on; and it was signed «Сударыня!» — дальше я забыл, — и подпись: 'F.
«Ф. C. Ч. Weston Churchill.'—I remember that perfectly." Уэстон Черчилл»… Это я прекрасно помню. "How very pleasing and proper of him!" cried the good-hearted Mrs. John Knightley. — Как это благородно и достойно с его стороны! — воскликнула добросердечная миссис Найтли. "I have no doubt of his being a most amiable young man.
— Не сомневаюсь, что он прекраснейший молодой человек.
But how sad it is that he should not live at home with his father! Но как печально, что живет не дома, не с отцом! There is something so shocking in a child's being taken away from his parents and natural home! Нельзя не содрогнуться, когда дитя забирают у родителей, из родного дома! I never could comprehend how Mr. Weston could part with him. Мне никогда не понять, как мистер Уэстон мог расстаться с ним. To give up one's child! Отказаться от родного ребенка!
I really never could think well of any body who proposed such a thing to any body else." Я не могла бы хорошо относиться ни к кому, кто предложил другому сделать это. "Nobody ever did think well of the Churchills, I fancy," observed Mr. John Knightley coolly. — Никто, я думаю, и не относится хорошо к Черчиллам, — холодно заметил мистер Джон Найтли. "But you need not imagine Mr. Weston to have felt what you would feel in giving up Henry or John. — Только не нужно думать, будто мистер Уэстон испытывал при этом те же чувства, какие испытали бы вы, отказываясь от Джона или Генри. Mr. Weston is rather an easy, cheerful-tempered man, than a man of strong feelings; he takes things as he finds them, and makes enjoyment of them somehow or other, depending, I suspect, much more upon what is called society for his comforts, that is, upon the power of eating and drinking, and playing whist with his neighbours five times a week, than upon family affection, or any thing that home affords." Мистер Уэстон не берет все к сердцу, он человек легкий, веселого склада. Понимает вещи такими, каковы они есть, и умеет находить в них хорошее, скорее видя, как я подозреваю, источник утехи в том, что принято именовать «обществом» — то есть возможности пять раз в неделю есть, пить и играть в вист с соседями, — нежели в привязанности домашних и прочем, что можно обрести в кругу семьи. Emma could not like what bordered on a reflection on Mr. Weston, and had half a mind to take it up; but she struggled, and let it pass. Эмме не нравилось, что этот отзыв о мистере Уэстоне граничит с осуждением; ее так и подмывало дать ему отпор, однако она совладала с собою и промолчала. She would keep the peace if possible; and there was something honourable and valuable in the strong domestic habits, the all-sufficiency of home to himself, whence resulted her brother's disposition to look down on the common rate of social intercourse, and those to whom it was important.—It had a high claim to forbearance. Важнее было сохранить мир и покой — и притом нечто возвышенное, благородное было в приверженности ее зятя семейным устоям, в самодовлеющей ценности для него домашнего очага — отсюда и проистекала его склонность с пренебрежением смотреть на более поверхностные, упрощенные отношения между людьми и на тех, кто их предпочитает… За это можно было простить ему многое. CHAPTER XII Глава 12
Mr. Knightley was to dine with them—rather against the inclination of Mr. Woodhouse, who did not like that any one should share with him in Isabella's first day.
К обеду ждали мистера Найтли — что не внушало большого восторга мистеру Вудхаусу, который ни с кем не желал бы делить в первый же день общество Изабеллы. Emma's sense of right however had decided it; and besides the consideration of what was due to each brother, she had particular pleasure, from the circumstance of the late disagreement between Mr. Knightley and herself, in procuring him the proper invitation. Однако Эмма, движимая чувством справедливости, одержала верх; к сознанию, что каждый из братьев вправе рассчитывать на эту. встречу, примешивалось у нее особое удовольствие, что ей представился случай пригласить мистера Найтли в Хартфилд после их недавней размолвки. She hoped they might now become friends again. Она надеялась, что теперь они могут вновь стать друзьями. She thought it was time to make up. Ей казалось, что им пора помириться. Making-up indeed would not do. «Помириться», впрочем, было не то слово. She certainly had not been in the wrong, and he would never own that he had. Она, конечно, была права, а он, хоть и был не прав, никогда бы в том не признался. Concession must be out of the question; but it was time to appear to forget that they had ever quarrelled; and she hoped it might rather assist the restoration of friendship, that when he came into the room she had one of the children with her—the youngest, a nice little girl about eight months old, who was now making her first visit to Hartfield, and very happy to be danced about in her aunt's arms. Об уступке другому, таким образом, речь не шла, но наступило время сделать вид, что оба позабыли о ссоре. Возобновлению дружбы, втайне надеялась Эмма, должно было благоприятствовать то обстоятельство, что, когда он вошел в комнату, при ней находилась одна из племянниц — младшая, симпатичнейшая девица восьми месяцев от роду, которая впервые пожаловала в Хартфилд и блаженствовала теперь, кружась по комнате на руках у тетки. It did assist; for though he began with grave looks and short questions, he was soon led on to talk of them all in the usual way, and to take the child out of her arms with all the unceremoniousness of perfect amity. Ее надежда сбылась, ибо, начавши с серьезных взглядов и сухих, отрывистых вопросов, он незаметно разговорился и отобрал у нее девочку с бесцеремонностью, свидетельствовавшей о полном дружелюбии. Emma felt they were friends again; and the conviction giving her at first great satisfaction, and then a little sauciness, she could not help saying, as he was admiring the baby, Эмма поняла, что они снова друзья; эта уверенность в первые минуты придала ей духу, а затем и бойкости, и, пока он любовался девочкой, она не удержалась от шпильки: "What a comfort it is, that we think alike about our nephews and nieces. — Как утешительно, что мы с вами сходимся в суждениях о наших общих племянниках и племянницах! As to men and women, our opinions are sometimes very different; but with regard to these children, I observe we never disagree." Когда речь идет о взрослых, наши взгляды порою совершенно различны, но в отношении этих детей, я замечаю, между нами всегда царит согласие. "If you were as much guided by nature in your estimate of men and women, and as little under the power of fancy and whim in your dealings with them, as you are where these children are concerned, we might always think alike." — Ежели бы в оценке взрослых вы более руководствовались природою и были столь же свободны в отношениях с ними от власти прихоти и каприза, как в поведении с детьми, то наши мнения сходились бы постоянно. "To be sure—our discordancies must always arise from my being in the wrong." — Ну, разумеется, все разногласия происходят от того, что я не права. "Yes," said he, smiling—"and reason good. — Да, — отвечал он с улыбкой, — и по вполне понятной причине. I was sixteen years old when you were born." Когда вы появились на свет, мне уже шел семнадцатый год. "A material difference then," she replied—"and no doubt you were much my superior in judgment at that period of our lives; but does not the lapse of one-and-twenty years bring our understandings a good deal nearer?" — Существенная разница для того времени, — возразила она, — в ту пору нашей жизни вы, бесспорно, могли судить обо всем гораздо лучше меня — но разве за двадцать один год, прошедший с тех пор, мы не изрядно приблизились друг к другу в способности судить и понимать? "Yes—a good deal nearer." — Да, изрядно. "But still, not near enough to give me a chance of being right, if we think differently." — Но все же не настолько, чтобы я вдруг оказалась правой, ежели мы думаем розно? "I have still the advantage of you by sixteen years' experience, and by not being a pretty young woman and a spoiled child. — Я все-таки старше на шестнадцать лет и, значит, опытней, а еще имею то преимущество, что я не хорошенькая девица и не балованное дитя. Come, my dear Emma, let us be friends, and say no more about it. Полноте, милая Эмма, оставимте это и будемте друзьями. Tell your aunt, little Emma, that she ought to set you a better example than to be renewing old grievances, and that if she were not wrong before, she is now." А ты, маленькая Эмма, скажи своей тетушке, чтобы не подавала тебе дурной пример, вороша старые обиды, и пусть знает, что, если даже она не совершила ошибку прежде, то совершает ее теперь.
"That's true," she cried—"very true. — Вот это верно сказано, — воскликнула Эмма, — очень верно! Little Emma, grow up a better woman than your aunt. Будь лучше тетки, когда вырастешь, маленькая Эмма. Be infinitely cleverer and not half so conceited. Постарайся стать в тысячу раз умнее ее и мнить о себе в тысячу раз меньше. Now, Mr. Knightley, a word or two more, and I have done.
А теперь, мистер Найтли, еще два слова, и кончено.
As far as good intentions went, we were both right, and I must say that no effects on my side of the argument have yet proved wrong. В части добрых намерений мы были оба правы, и, нужно сказать, живых доказательств того, что я не права, как не было, так и нет. I only want to know that Mr. Martin is not very, very bitterly disappointed." Я только хочу услышать, что мистер Мартин не очень… не слишком сильно горюет. "A man cannot be more so," was his short, full answer.
— Сильнее невозможно, — был краткий и прямой ответ.
"Ah!—Indeed I am very sorry.—Come, shake hands with me." — Вот как?.. Право, очень жаль… Ну что ж, теперь пожмемте друг другу руку. This had just taken place and with great cordiality, when John Knightley made his appearance, and Едва лишь рукопожатие, и притом самое сердечное, состоялось, как появился Джон Найтли и последовали скупые, в истинно английском духе: "How d'ye do, George?" and «Здравствуй, Джордж» и "John, how are you?" succeeded in the true English style, burying under a calmness that seemed all but indifference, the real attachment which would have led either of them, if requisite, to do every thing for the good of the other. «Джон, как поживаешь», скрывающие под видимой невозмутимостью, едва ли не равнодушием, глубокую привязанность, которая в случае надобности побудила бы каждого из них сделать ради другого все на свете. The evening was quiet and conversable, as Mr. Woodhouse declined cards entirely for the sake of comfortable talk with his dear Isabella, and the little party made two natural divisions; on one side he and his daughter; on the other the two Mr. Knightleys; their subjects totally distinct, or very rarely mixing—and Emma only occasionally joining in one or the other. Вечер прошел за мирною беседой; мистер Вудхаус на сей раз изменил картам, дабы спокойно и всласть наговориться с душенькой Изабеллой, и маленькое общество само собою разделилось на две части: с одной стороны отец и дочь, с другой братья Найтли; каждая со своим предметом разговора, который лишь изредка становился общим, — а Эмма время от времени вставляла слово то там, то тут. The brothers talked of their own concerns and pursuits, but principally of those of the elder, whose temper was by much the most communicative, and who was always the greater talker. Братья толковали о своих делах и заботах, причем главным образом тех, которые имели касательство до старшего, гораздо более общительного по природе и большого любителя поговорить. As a magistrate, he had generally some point of law to consult John about, or, at least, some curious anecdote to give; and as a farmer, as keeping in hand the home-farm at Donwell, he had to tell what every field was to bear next year, and to give all such local information as could not fail of being interesting to a brother whose home it had equally been the longest part of his life, and whose attachments were strong. Как мировой судья, он пользовался всякой возможностью обсудить с Джоном ту или иную тонкость закона или хотя бы поделиться с ним любопытным случаем из своей практики; как хозяин, которому приходилось заправлять фермою при фамильном имении, пользовался всякой возможностью рассказать о том, что уродит в будущем году каждое поле, и сообщить все домашние новости, зная, что они не могут не быть интересны его брату, который большую часть жизни провел, как и он, под Донуэллским кровом и имел обыкновение хранить верность своим привязанностям.
The plan of a drain, the change of a fence, the felling of a tree, and the destination of every acre for wheat, turnips, or spring corn, was entered into with as much equality of interest by John, as his cooler manners rendered possible; and if his willing brother ever left him any thing to inquire about, his inquiries even approached a tone of eagerness. План водосточной канавы, новый забор, поваленное дерево который акр земли отвести под пшеницу, а который под брюкву или яровые хлеба — во все это Джон, сколько позволяла ему его более сдержанная натура, вникал с не меньшим интересом, чем сам рассказчик, а ежели словоохотливый брат его что-нибудь оставлял недосказанным, то расспрашивал его чуть ли не с жадностью. While they were thus comfortably occupied, Mr. Woodhouse was enjoying a full flow of happy regrets and fearful affection with his daughter. Покуда они заняты были разговором, счастливый мистер Вудхаус изливал душу перед дочерью в потоках приятных сожалений и нежных опасений. "My poor dear Isabella," said he, fondly taking her hand, and interrupting, for a few moments, her busy labours for some one of her five children—"How long it is, how terribly long since you were here! — Изабелла, бедняжечка моя, — говорил он, любовно беря ее за руку и отрывая на несколько минут от усердных трудов над одежкой для кого-то из пятерых ее детей. — Как давно, как ужасающе давно тебя здесь не было!
And how tired you must be after your journey! И как ты, должно быть, утомилась в дороге! You must go to bed early, my dear—and I recommend a little gruel to you before you go.—You and I will have a nice basin of gruel together. Тебе надобно пораньше лечь спать, душа моя, — а перед тем я рекомендовал бы тебе съесть овсяной кашки… Мы оба с тобой съедим по мисочке. My dear Emma, suppose we all have a little gruel." Эмма, душенька, пускай нам всем принесут овсянки, ты согласна? Emma could not suppose any such thing, knowing as she did, that both the Mr. Knightleys were as unpersuadable on that article as herself;—and two basins only were ordered. Эмма была решительно не согласна, прекрасно зная, что оба мистера Найтли незыблемы в своем отвращении к пресловутому лакомству, как и она сама, — и, соответственно, велела подать только две мисочки. After a little more discourse in praise of gruel, with some wondering at its not being taken every evening by every body, he proceeded to say, with an air of grave reflection, Распространясь еще немного в похвалах овсянке и выразив недоумение по поводу того, что почему-то не все едят ее каждый вечер, он с важным и глубокомысленным видом произнес: "It was an awkward business, my dear, your spending the autumn at South End instead of coming here. — Как это нескладно получилось, душа моя, что ты не сюда поехала осенью, а в Саут-Энд [8]. I never had much opinion of the sea air." Я был всегда невысокого мнения о морском воздухе. "Mr. Wingfield most strenuously recommended it, sir—or we should not have gone. — Нам это настоятельно советовал мистер Уингфилд, сэр, — иначе мы бы не поехали. He recommended it for all the children, but particularly for the weakness in little Bella's throat,—both sea air and bathing." И воздух, и морские купанья, — он очень их рекомендовал для всех детей, а в особенности для Беллы, у которой часто болит горло. "Ah! my dear, but Perry had many doubts about the sea doing her any good; and as to myself, I have been long perfectly convinced, though perhaps I never told you so before, that the sea is very rarely of use to any body.
— Хм! А вот Перри, душенька, совсем не уверен, что ей полезно море. Я уж не говорю о себе, я давно убежден — хотя, быть может, до сих пор не имел случая сказать это тебе, — что от моря очень редко бывает польза. I am sure it almost killed me once." Меня, признаться, оно однажды чуть не погубило. "Come, come," cried Emma, feeling this to be an unsafe subject, — Ну будет, будет! — вскричала Эмма, чувствуя, что разговор принимает нежелательное направление. "I must beg you not to talk of the sea. — Сделайте милость, не говорите о море. It makes me envious and miserable;—I who have never seen it! Меня от этого берет тоска и зависть — ведь я никогда его не видела! South End is prohibited, if you please. Объявляю Саут-Энд запретною темой.
My dear Isabella, I have not heard you make one inquiry about Mr. Perry yet; and he never forgets you." Изабелла, милая, что ты не спросишь, как поживает мистер Перри? Он никогда не забывает осведомиться о тебе. "Oh! good Mr. Perry—how is he, sir?" — Ах!
Славный мистер Перри, — как у него дела, сэр? "Why, pretty well; but not quite well. — Недурно, очень недурно, только не все благополучно со здоровьем. Poor Perry is bilious, and he has not time to take care of himself—he tells me he has not time to take care of himself—which is very sad—but he is always wanted all round the country. Бедный Перри страдает разлитием желчи и не имеет времени заняться собой — он мне не раз говорил, что ему недосуг собой заняться, — и это очень прискорбно, но что поделаешь, его у нас постоянно рвут на части. I suppose there is not a man in such practice anywhere. Я полагаю, ни один медик нигде не имеет столь обширной практики. But then there is not so clever a man any where." Впрочем, такого знающего медика больше и нет нигде.
"And Mrs. Perry and the children, how are they? do the children grow? — А миссис Перри и дети, как они? Дети очень выросли? I have a great regard for Mr. Perry. Я так люблю мистера Перри! I hope he will be calling soon. Надеюсь, он скоро навестит нас. He will be so pleased to see my little ones." Ему приятно будет увидеть моих крошек. "I hope he will be here to-morrow, for I have a question or two to ask him about myself of some consequence. — Я тоже надеюсь, что он придет завтра же, мне необходимо узнать у него кое-что важное насчет себя.
And, my dear, whenever he comes, you had better let him look at little Bella's throat." Но когда бы он ни пришел, душа моя, пусть непременно посмотрит горлышко у Беллы. "Oh! my dear sir, her throat is so much better that I have hardly any uneasiness about it. — О, у нее с горлом теперь обстоит настолько лучше, сэр, что я почти не вижу причин тревожиться. Either bathing has been of the greatest service to her, or else it is to be attributed to an excellent embrocation of Mr. Wingfield's, which we have been applying at times ever since August." То ли это морские купанья сослужили добрую службу, то ли подействовали превосходные припарки, которые мы, по совету мистера Уингфилда, ставили ей с августа месяца. "It is not very likely, my dear, that bathing should have been of use to her—and if I had known you were wanting an embrocation, I would have spoken to— — Маловероятно, душенька, чтобы ей могли пойти на пользу купанья, — а ежели б я знал, что ты ищешь состав для припарок, то поговорил бы с… "You seem to me to have forgotten Mrs. and Miss Bates," said Emma, "I have not heard one inquiry after them." — Тобою, кажется, совсем забыты миссис и мисс Бейтс, — сказала Эмма, — я не слышала, чтобы ты хоть раз о них справилась. "Oh! the good Bateses—I am quite ashamed of myself—but you mention them in most of your letters. — Ах, да! Добрые Бейтсы — мне так стыдно, — но, впрочем, ты упоминаешь о них почти в каждом письме. I hope they are quite well. Надеюсь, у них все благополучно. Good old Mrs. Bates—I will call upon her to-morrow, and take my children.—They are always so pleased to see my children.—And that excellent Miss Bates!—such thorough worthy people!—How are they, sir?" Милая старенькая миссис Бейтс — я непременно проведаю ее завтра, и детей возьму с собой… Они всегда так радуются, глядя на моих деток… А эта превосходная мисс Бейтс! Вот истинно достойные люди!.. "Why, pretty well, my dear, upon the whole. Как они поживают, сэр? — В общем, неплохо, душенька. But poor Mrs. Bates had a bad cold about a month ago."
Правда, еще месяца не прошло с тех пор, как миссис Бейтс, бедняжка, болела простудой. "How sorry I am! — Как мне жаль ее! But colds were never so prevalent as they have been this autumn. Но больше всего простуда свирепствовала нынешней осенью. Mr. Wingfield told me that he has never known them more general or heavy—except when it has been quite an influenza." Мистер Уингфилд говорил, что никогда на его памяти не бывало так много случаев простуды и она не протекала столь тяжело — разве что когда это был уже настоящий грипп. "That has been a good deal the case, my dear; but not to the degree you mention. — У нас было то же самое, душа моя, хотя, быть может, в меньшей степени. Perry says that colds have been very general, but not so heavy as he has very often known them in November. Перри говорит, что случаев простуды было очень много, однако не столь тяжелых, какие часто бывают в ноябре. Perry does not call it altogether a sickly season." Перри считает, что зимняя погода не так уж вредна для здоровья! "No, I do not know that Mr. Wingfield considers it very sickly except— — Не очень, мистер Уингфилд, по-моему, тоже так думает, хотя… "Ah! my poor dear child, the truth is, that in London it is always a sickly season. — Ах, бедное дитя мое, беда в том, что в Лондоне всегда нездоровая погода. Nobody is healthy in London, nobody can be. В Лондоне все нездоровы, иначе и быть не может. It is a dreadful thing to have you forced to live there! so far off!—and the air so bad!" Сущее несчастье, что ты вынуждена жить там!.. В такой дали!.. И дышать этим скверным воздухом!.. "No, indeed—we are not at all in a bad air. — Да нет же, сэр, — у нас не скверный воздух. Our part of London is very superior to most others!—You must not confound us with London in general, my dear sir. Наша часть Лондона не в пример лучше остальных. Лондон вообще — это одно, а мы — совсем другое, как можно смешивать. The neighbourhood of Brunswick Square is very different from almost all the rest. На Бранзуик-сквер и поблизости все иначе. We are so very airy! У нас столько воздуха! I should be unwilling, I own, to live in any other part of the town;—there is hardly any other that I could be satisfied to have my children in: but we are so remarkably airy!—Mr. Wingfield thinks the vicinity of Brunswick Square decidedly the most favourable as to air." Если бы речь шла о другой части Лондона, то да, мне бы, признаться, там жить не хотелось — другой, которую я нашла бы подходящей для моих детей, больше нет — но у нас воздух замечательно чист!
Мистер Уингфилд положительно считает, что в рассуждении воздуха Бранзуик-сквер и его окрестности чрезвычайно благотворны. "Ah! my dear, it is not like Hartfield. — Ах, душа моя, а все не то, что Хартфилд. You make the best of it—but after you have been a week at Hartfield, you are all of you different creatures; you do not look like the same. Да, вероятно, вам могло быть и хуже — и однако, пробыв неделю в Хартфилде все вы преображаетесь, вас нельзя узнать. Now I cannot say, that I think you are any of you looking well at present." Вот и теперь, надо сказать, у всех у вас, по-моему, далеко не лучший вид. "I am sorry to hear you say so, sir; but I assure you, excepting those little nervous head-aches and palpitations which I am never entirely free from anywhere, I am quite well myself; and if the children were rather pale before they went to bed, it was only because they were a little more tired than usual, from their journey and the happiness of coming. — Вы находите, сэр? Очень жаль… но уверяю вас, что, не считая легких приступов нервического сердцебиения и головной боли, от которых я не могу до конца избавиться, где бы ни была, я совершенно здорова, а ежели дети были бледненькие, когда их уводили спать, так оттого лишь, что несколько более обычного утомились после долгой дороги и всех радостных волнений. I hope you will think better of their looks to-morrow; for I assure you Mr. Wingfield told me, that he did not believe he had ever sent us off altogether, in such good case. Надеюсь, завтра их вид понравится вам больше, ибо, поверьте, мистер Уингфилд сказал мне, что никогда еще, пожалуй, не провожал нас из Лондона в лучшем состоянии.
I trust, at least, that you do not think Mr. Knightley looking ill," turning her eyes with affectionate anxiety towards her husband. Надеюсь, вам хотя бы не кажется, что мистер Найтли тоже плохо выглядит, — обращая нежный, заботливый взгляд к своему супругу. "Middling, my dear; I cannot compliment you. — Средне, душа моя, не могу тебя обрадовать. I think Mr. John Knightley very far from looking well."
По-моему, у мистера Джона Найтли тоже далеко не лучший вид. "What is the matter, sir?—Did you speak to me?" cried Mr. John Knightley, hearing his own name. — Что такое, сэр? Вы это мне? — воскликнул, услышав свое имя, мистер Джон Найтли. "I am sorry to find, my love, that my father does not think you looking well—but I hope it is only from being a little fatigued. — К сожалению, ангел мой, батюшка находит, что у вас неважный вид, — надеюсь, это просто от усталости. I could have wished, however, as you know, that you had seen Mr. Wingfield before you left home." И все-таки напрасно вы не показались перед отъездом мистеру Уингфилду, как я просила. "My dear Isabella,"—exclaimed he hastily—"pray do not concern yourself about my looks. — Дорогая Изабелла, — вскричал он, — сделайте милость, не беспокойтесь о том, какой у меня вид! Be satisfied with doctoring and coddling yourself and the children, and let me look as I chuse." Лечитесь сами, лечите и нежьте детей, и хватит с вас — мне же предоставьте выглядеть так, как я считаю нужным. "I did not thoroughly understand what you were telling your brother," cried Emma, "about your friend Mr. Graham's intending to have a bailiff from Scotland, to look after his new estate. — Я не совсем поняла, — поспешно вмешалась Эмма.
— Вы сейчас говорили брату, что ваш друг, мистер Грэм, намерен выписать управляющего для своего нового имения из Шотландии. What will it answer? Но будет ли толк от этого? Will not the old prejudice be too strong?" Не окажется ли застарелое предубеждение слишком сильным? And she talked in this way so long and successfully that, when forced to give her attention again to her father and sister, she had nothing worse to hear than Isabella's kind inquiry after Jane Fairfax; and Jane Fairfax, though no great favourite with her in general, she was at that moment very happy to assist in praising. Она продолжала в том же духе так долго и так успешно, что когда вновь подошла к отцу и сестре, то услышала лишь безобидный вопрос доброй Изабеллы о Джейн Фэрфакс — и, хотя Джейн Фэрфакс, вообще говоря, не пользовалась особым ее расположением, только рада была присоединить хвалебный голос к голосу сестры. "That sweet, amiable Jane Fairfax!" said Mrs. John Knightley.—"It is so long since I have seen her, except now and then for a moment accidentally in town!
— Любезная, милая Джейн Фэрфакс! — говорила миссис Найтли. — Я не виделась с нею так давно, не считая случайных, мимолетных встреч в городе! What happiness it must be to her good old grandmother and excellent aunt, when she comes to visit them! Как счастливы должны быть славная старушка-бабушка и добродетельная тетка ее, когда она приезжает к ним! I always regret excessively on dear Emma's account that she cannot be more at Highbury; but now their daughter is married, I suppose Colonel and Mrs. Campbell will not be able to part with her at all. Мне всегда так обидно за милую Эмму, что Джейн Фэрфакс не может чаще бывать в Хайбери, а теперь, когда дочь полковника Кэмпбелла вышла замуж, полковник и его жена, верно, и вовсе не будут отпускать ее от себя. She would be such a delightful companion for Emma." А она была бы такой прелестной подругой для Эммы. Mr.
Woodhouse agreed to it all, but added, Мистер Вудхаус, заметив, что совершенно с нею согласен, счел, однако же, нужным прибавить: "Our little friend Harriet Smith, however, is just such another pretty kind of young person. — С нами здесь, впрочем, водит дружбу столь же прелестная молодая особа, по имени Гарриет Смит.
You will like Harriet. Тебе понравится Гарриет. Emma could not have a better companion than Harriet." Лучшей подруги для Эммы, чем Гарриет, и желать невозможно. "I am most happy to hear it—but only Jane Fairfax one knows to be so very accomplished and superior!—and exactly Emma's age." — Очень отрадно слышать это — но одна Джейн Фэрфакс, сколько я знаю, соединяет столь высокие достоинства, как блестящее образование и утонченное воспитание, — и как раз подходит к Эмме по возрасту. This topic was discussed very happily, and others succeeded of similar moment, and passed away with similar harmony; but the evening did not close without a little return of agitation. Предмет этот в полном единодушии подвергнут был обсуждению, его сменили другие, столь же значительные — и с тою же приятностью канули в прошлое, однако прежде, чем вечер завершился, мирное течение его опять нарушилось легким всплеском. The gruel came and supplied a great deal to be said—much praise and many comments—undoubting decision of its wholesomeness for every constitution, and pretty severe Philippics upon the many houses where it was never met with tolerable;—but, unfortunately, among the failures which the daughter had to instance, the most recent, and therefore most prominent, was in her own cook at South End, a young woman hired for the time, who never had been able to understand what she meant by a basin of nice smooth gruel, thin, but not too thin. Явилась овсянка, а с нею и повод для новых разговоров — пространных восхвалений и отступлений, — категорических утверждений о благотворном ее воздействии на всякий организм и суровых филиппик по адресу тех, которым никогда не удается сварить ее мало-мальски сносно; к несчастью, в числе этих горемык самым свежим и оттого разительным примером, названным его дочерью, оказалась ее же собственная кухарка, молодая особа, нанятая на время их пребывания в Саут-Энде, которая упрямо отказывалась понять, что госпожа ее разумеет под доброю мисочкой овсянки, сваренной без комков, не круто, но и не слишком жидко. Often as she had wished for and ordered it, she had never been able to get any thing tolerable. Сколько раз Изабелла ни заказывала ее, она так и не получила вожделенного результата. Here was a dangerous opening. Это был неожиданный и опасный поворот. "Ah!" said Mr. Woodhouse, shaking his head and fixing his eyes on her with tender concern.—The ejaculation in Emma's ear expressed, — Мда, — молвил мистер Вудхаус, покачивая головою и устремляя на дочь глаза, полные отеческой тревоги. В ушах Эммы это восклицание звучало так: "Ah! there is no end of the sad consequences of your going to South End. «Мда! Конца не видно плачевным последствиям твоей поездки в Саут-Энд. It does not bear talking of." У меня нет слов». And for a little while she hoped he would not talk of it, and that a silent rumination might suffice to restore him to the relish of his own smooth gruel. И несколько мгновений в ней теплилась надежда, что слов и в самом деле не будет и он, помолчав в задумчивости, вновь обретет способность смаковать свою, по всем правилам сваренную овсянку. After an interval of some minutes, however, he began with, Однако через несколько мгновений слова все-таки нашлись. "I shall always be very sorry that you went to the sea this autumn, instead of coming here." — Я никогда не перестану сожалеть, что ты поехала осенью к морю, а не сюда. "But why should you be sorry, sir?—I assure you, it did the children a great deal of good." — Сожалеть, сэр? Но отчего же? Уверяю вас, детям это очень пошло на пользу. "And, moreover, if you must go to the sea, it had better not have been to South End. — И скажу больше: ежели так уж необходимо ехать к морю, то, во всяком случае, не в Саут-Энд. South End is an unhealthy place. Саут-Энд нездоровое место. Perry was surprized to hear you had fixed upon South End."
Перри просто поразился, услышав, что ты выбрала Саут-Энд. "I know there is such an idea with many people, but indeed it is quite a mistake, sir.—We all had our health perfectly well there, never found the least inconvenience from the mud; and Mr. Wingfield says it is entirely a mistake to suppose the place unhealthy; and I am sure he may be depended on, for he thoroughly understands the nature of the air, and his own brother and family have been there repeatedly." — Я знаю, сэр, у многих такое представление, но, поверьте, оно ошибочно… Все мы чувствовали себя там прекрасно, грязи перенесли без малейших осложнений, да и мистер Уингфилд говорит, что считать Саут-Энд нездоровым местом — заблуждение, а ему, несомненно, можно довериться, потому что кому и судить о свойствах морского воздуха, если не ему, тем более что и родной брат его неоднократно ездил туда со своим семейством. "You should have gone to Cromer, my dear, if you went anywhere.—Perry was a week at Cromer once, and he holds it to be the best of all the sea-bathing places.
— Если куда и ехать, душенька, то в Кромер. Перри однажды провел в Кромере неделю и полагает, что для морских купаний лучшего места не найти. A fine open sea, he says, and very pure air. Открытое море, простор, чистейший воздух. And, by what I understand, you might have had lodgings there quite away from the sea—a quarter of a mile off—very comfortable. И жить, сколько я понял из его слов, можно на порядочном отдалении от моря — за четверть мили, — что тоже составляет изрядное удобство. You should have consulted Perry." Тебе следовало спросить совета у Перри. "But, my dear sir, the difference of the journey;—only consider how great it would have been.—An hundred miles, perhaps, instead of forty." — Да, сэр, но расстояние! Вы только подумайте, какая разница — ехать за сто с лишним миль вместо сорока. "Ah! my dear, as Perry says, where health is at stake, nothing else should be considered; and if one is to travel, there is not much to chuse between forty miles and an hundred.—Better not move at all, better stay in London altogether than travel forty miles to get into a worse air. — Знаешь, душенька, говоря словами Перри, когда речь идет о здоровье, все прочее не важно, и раз уж ты пускаешься в дорогу, то сорок миль тебе ехать или сто — это не главное… лучше вовсе не трогаться с места, лучше вообще остаться в Лондоне, нежели ехать за сорок миль туда, где воздух хуже. This is just what Perry said. Перри так и сказал. It seemed to him a very ill-judged measure." На его взгляд, это был опрометчивый поступок. Emma's attempts to stop her father had been vain; and when he had reached such a point as this, she could not wonder at her brother-in-law's breaking out. Эмма несколько раз пыталась остановить отца, но тщетно, и не очень удивилась, когда при этом замечании ее зять не выдержал. "Mr. Perry," said he, in a voice of very strong displeasure, "would do as well to keep his opinion till it is asked for. — Мистеру Перри, — сказал он голосом, в котором явственно слышалось недовольство, — лучше бы держать свое мнение при себе, когда его не спрашивают. Why does he make it any business of his, to wonder at what I do?—at my taking my family to one part of the coast or another?—I may be allowed, I hope, the use of my judgment as well as Mr. Perry.—I want his directions no more than his drugs." С какой стати должен он поражаться моими поступками? Какое ему дело, везу ли я свою семью в тот приморский город или в этот? Надеюсь, я точно так же, как мистер Перри, имею право полагаться на собственное суждение. He paused—and growing cooler in a moment, added, with only sarcastic dryness, Я не нуждаюсь ни в его снадобьях, ни в его указаниях. "If Mr. Perry can tell me how to convey a wife and five children a distance of an hundred and thirty miles with no greater expense or inconvenience than a distance of forty, I should be as willing to prefer Cromer to South End as he could himself." — Он замолчал и, остыв немного, прибавил уже только с суховатым сарказмом: — Ежели мистер Перри укажет мне, каким образом перевезти жену и пятерых детей за сто тридцать миль с теми же затратами и тем же удобством, как за сорок, то я, как и он, охотно предпочту Саут-Энду Кромер. "True, true," cried Mr. Knightley, with most ready interposition—"very true. — Что верно, то верно, — с готовностью подхватил, улучив момент, мистер Найтли, — ты совершенно прав.
That's a consideration indeed.—But John, as to what I was telling you of my idea of moving the path to Langham, of turning it more to the right that it may not cut through the home meadows, I cannot conceive any difficulty. Это немаловажное соображение… Да, так вернемся, Джон, к моей мысли о том, что тропу на Лэнгам следует передвинуть, повести правее, чтобы она не шла через наши луга, — я не предвижу здесь затруднений. I should not attempt it, if it were to be the means of inconvenience to the Highbury people, but if you call to mind exactly the present line of the path.... The only way of proving it, however, will be to turn to our maps. И никогда не задумал бы ничего подобного, если бы это могло повлечь за собою неудобства для жителей Хайбери, но когда ты представишь себе, где именно пролегает тропа в настоящее время… А впрочем, тут мало что докажешь без карты. I shall see you at the Abbey to-morrow morning I hope, and then we will look them over, and you shall give me your opinion." Надеюсь, я завтра утром увижу тебя в аббатстве. Мы справимся с картами, и ты скажешь свое мнение.
Mr. Woodhouse was rather agitated by such harsh reflections on his friend Perry, to whom he had, in fact, though unconsciously, been attributing many of his own feelings and expressions;—but the soothing attentions of his daughters gradually removed the present evil, and the immediate alertness of one brother, and better recollections of the other, prevented any renewal of it. Мистер Вудхаус был не на шутку взволнован столь резким выпадом против его друга Перри, которому он, признаться, сам того не замечая, во многом приписал собственные мысли и чувства; однако внимание и ласка дочерей мало-помалу успокоили его, а так как один брат был с этой минуты постоянно начеку, а другой лучше держал себя в руках, то подобные неприятности больше не повторялись. CHAPTER XIII Глава 13
There could hardly be a happier creature in the world than Mrs. John Knightley, in this short visit to Hartfield, going about every morning among her old acquaintance with her five children, and talking over what she had done every evening with her father and sister.
Не было в мире существа счастливее миссис Найтли во время этого краткого пребывания в Хартфилде; с утра, взяв с собою пятерых детей, она отправлялась по старым знакомым, вечером же обсуждала с отцом и сестрою то, что делала утром.
She had nothing to wish otherwise, but that the days did not pass so swiftly. Ей одного лишь недоставало: чтобы дни чуть-чуть замедлили свой бег. It was a delightful visit;—perfect, in being much too short.
Это было полное, но быстротечное блаженство. In general their evenings were less engaged with friends than their mornings; but one complete dinner engagement, and out of the house too, there was no avoiding, though at Christmas. Вечера они реже отдавали друзьям, чем утра; но все же один из вечеров, притом рождественский, им неизбежно предстояло провести вне дома. Mr. Weston would take no denial; they must all dine at Randalls one day;—even Mr. Woodhouse was persuaded to think it a possible thing in preference to a division of the party. Миссис Уэстон слышать ничего не хотела: один раз они должны были отобедать в Рэндалсе и даже мистер Вудхаус, желая поддержать компанию, склонялся к мысли, что это возможная вещь. How they were all to be conveyed, he would have made a difficulty if he could, but as his son and daughter's carriage and horses were actually at Hartfield, he was not able to make more than a simple question on that head; it hardly amounted to a doubt; nor did it occupy Emma long to convince him that they might in one of the carriages find room for Harriet also. Как добраться туда всей компанией — вот вопрос, который он, будь на то его воля, возвел бы до непреодолимой трудности, но так как карета и лошади его зятя уже находились в Хартфилде, то вопрос остался вопросом, и только, притом довольно простым; более того, Эмма сравнительно быстро убедила его, что в одной из карет найдется, вероятно, место и для Гарриет. Harriet, Mr. Elton, and Mr. Knightley, their own especial set, were the only persons invited to meet them;—the hours were to be early, as well as the numbers few; Mr. Woodhouse's habits and inclination being consulted in every thing. Гарриет, мистер Элтон и мистер Найтли, как ближайшие друзья дома, званы были тоже, съехаться предполагалось рано и малым числом, руководствуясь превыше всего вкусами и привычками мистера Вудхауса. The evening before this great event (for it was a very great event that Mr. Woodhouse should dine out, on the 24th of December) had been spent by Harriet at Hartfield, and she had gone home so much indisposed with a cold, that, but for her own earnest wish of being nursed by Mrs. Goddard, Emma could not have allowed her to leave the house. Вечер накануне знаменательного события (а обедать в гостях двадцать четвертого декабря было для мистера Вудхауса событием весьма знаменательным) Гарриет провела в Хартфилде и пошла домой с такою сильной простудой, что, когда бы не ее настоятельное желание вверить себя попечениям миссис Годдард, Эмма ни за что не отпустила бы ее. Emma called on her the next day, and found her doom already signed with regard to Randalls. Назавтра Эмма пошла ее проведать и обнаружила, что ей не суждено ехать в Рэндалс. She was very feverish and had a bad sore throat: Mrs. Goddard was full of care and affection, Mr. Perry was talked of, and Harriet herself was too ill and low to resist the authority which excluded her from this delightful engagement, though she could not speak of her loss without many tears. У нее была лихорадка, сильно болело горло; встревоженная миссис Годдард не отходила от ее постели и подумывала о том, чтобы призвать к ней мистера Перри, а сама Гарриет была слишком больна и слаба, чтобы противиться приговору, что ей нельзя воспользоваться заманчивым приглашением, хотя и не могла говорить об этом без горьких слез. Emma sat with her as long as she could, to attend her in Mrs. Goddard's unavoidable absences, and raise her spirits by representing how much Mr. Elton's would be depressed when he knew her state; and left her at last tolerably comfortable, in the sweet dependence of his having a most comfortless visit, and of their all missing her very much. Эмма посидела с ней сколько могла, ухаживая за нею, когда миссис Годдард по необходимости отлучалась; старалась ободрить ее, живописуя, как удручен будет мистер Элтон, когда узнает о ее болезни, — и наконец ушла, оставив ее утешаться приятным сознанием, что без нее званый обед будет ему не в радость, да и всем будет ее недоставать. She had not advanced many yards from Mrs. Goddard's door, when she was met by Mr. Elton himself, evidently coming towards it, and as they walked on slowly together in conversation about the invalid—of whom he, on the rumour of considerable illness, had been going to inquire, that he might carry some report of her to Hartfield—they were overtaken by Mr. John Knightley returning from the daily visit to Donwell, with his two eldest boys, whose healthy, glowing faces shewed all the benefit of a country run, and seemed to ensure a quick despatch of the roast mutton and rice pudding they were hastening home for. Едва только отошла она на несколько шагов от двери миссис Годдард, как, явно направляясь к упомянутой двери, ей повстречался мистер Элтон собственною персоной, а когда они медленно шли вдвоем, беседуя о больной — мистер Элтон, прослышав, что ей худо, поспешил к миссис Годдард навести справки и потом явиться в Хартфилд с последними новостями — их нагнал мистер Джон Найтли, который возвращался из Донуэлла с двумя старшими сыновьями, чей румянец во всю щеку неоспоримо свидетельствовал о том, сколь полезно пробежаться по деревенскому свежему воздуху, и не оставлял сомнений, что с жареным барашком и рисовым пудингом, к которым они теперь поспешали, расправятся в два счета. They joined company and proceeded together. Далее все двинулись вместе. Emma was just describing the nature of her friend's complaint;—"a throat very much inflamed, with a great deal of heat about her, a quick, low pulse, &c. and she was sorry to find from Mrs. Goddard that Harriet was liable to very bad sore-throats, and had often alarmed her with them." Mr. Elton looked all alarm on the occasion, as he exclaimed, Эмма в подробностях описывала состояние болящей: «…красное, воспаленное горло, вся пышет жаром, слабый и частый пульс и так далее — она узнала от миссис Годдард, что Гарриет, к сожалению, очень подвержена подобным ангинам и часто внушает ей серьезную тревогу…» — как вдруг мистер Элтон встрепенулся и с крайне обеспокоенным видом воскликнул: "A sore-throat!—I hope not infectious. — Ангина?.. Не заразная, надеюсь? I hope not of a putrid infectious sort. Надеюсь, без гнойных пробок? Has Perry seen her? Перри еще не смотрел ее? Indeed you should take care of yourself as well as of your friend. Вам следует и о себе позаботиться, не только о вашей подруге. Let me entreat you to run no risks. Заклинаю вас не рисковать. Why does not Perry see her?" Отчего к ней не позвали Перри? Emma, who was not really at all frightened herself, tranquillised this excess of apprehension by assurances of Mrs. Goddard's experience and care; but as there must still remain a degree of uneasiness which she could not wish to reason away, which she would rather feed and assist than not, she added soon afterwards—as if quite another subject, Эмма, которая, правду сказать, нисколько не разделяла сих преувеличенных опасений, умерила их, сказав, что больная находится в опытных и заботливых руках, — но предпочла, тем не менее, не рассеивать их до конца, а напротив, слегка поддержать, дав им новую пищу, и вскоре — как бы переводя разговор на иную тему — прибавила: "It is so cold, so very cold—and looks and feels so very much like snow, that if it were to any other place or with any other party, I should really try not to go out to-day—and dissuade my father from venturing; but as he has made up his mind, and does not seem to feel the cold himself, I do not like to interfere, as I know it would be so great a disappointment to Mr. and Mrs. Weston. — Какой сегодня холод! В такую стужу, того и гляди, пойдет снег… Будь нынешний обед в другом доме и обществе, я бы, право, постаралась никуда больше не выходить и отговорила бы батюшку, но так как он уже настроил себя ехать и, сколько можно судить, не слишком чувствителен к холоду, то я не хочу ему мешать, зная, тем более, каким это было бы огорчением для мистера и миссис Уэстон. But, upon my word, Mr. Elton, in your case, I should certainly excuse myself. А вот на вашем месте, мистер Элтон, я бы определенно сочла непогоду причиной не ехать. You appear to me a little hoarse already, and when you consider what demand of voice and what fatigues to-morrow will bring, I think it would be no more than common prudence to stay at home and take care of yourself to-night." Вы, кажется, уже немного охрипли, а подумайте, как вам предстоит напрягать голос завтра и сколь утомителен будет для вас этот день. Простая осмотрительность требует, по-моему, чтобы сегодня вечером вы остались дома и полечились. Mr. Elton looked as if he did not very well know what answer to make; which was exactly the case; for though very much gratified by the kind care of such a fair lady, and not liking to resist any advice of her's, he had not really the least inclination to give up the visit;—but Emma, too eager and busy in her own previous conceptions and views to hear him impartially, or see him with clear vision, was very well satisfied with his muttering acknowledgment of its being "very cold, certainly very cold," and walked on, rejoicing in having extricated him from Randalls, and secured him the power of sending to inquire after Harriet every hour of the evening. Мистер Элтон, казалось, не знал, что ответить. Так оно и было, ибо, с одной стороны, ему необыкновенно льстило внимание прекрасной дамы к его особе и не хотелось отклонять ее советы, а с другой, он нимало не расположен был отказываться от визита в Рэндалс; однако Эмма, слишком занятая и увлеченная своими предвзятыми взглядами и замыслами, уже не могла беспристрастно слышать его или ясно видеть — она удовлетворилась его невнятным подтверждением, что сегодня и правда «холодно, очень холодно», и пошла дальше, радуясь, что избавила его от надобности ехать в Рэндалс и дала взамен возможность целый вечер ежечасно осведомляться о здоровье Гарриет. "You do quite right," said she;—"we will make your apologies to Mr. and Mrs. Weston." — Вы правильно поступаете, — сказала она. — Мы принесем за вас извинения мистеру и миссис Уэстон. But hardly had she so spoken, when she found her brother was civilly offering a seat in his carriage, if the weather were Mr. Elton's only objection, and Mr. Elton actually accepting the offer with much prompt satisfaction. Но не успела она договорить, как услышала, что ее зять любезно предлагает мистеру Элтону воспользоваться его каретою, ежели одна погода служит ему препятствием, а мистер Элтон, не раздумывая, принимает его предложение. It was a done thing; Mr. Elton was to go, and never had his broad handsome face expressed more pleasure than at this moment; never had his smile been stronger, nor his eyes more exulting than when he next looked at her. Все решилось в одну минуту; мистер Элтон ехал с ними, и никогда еще благообразное, полное лицо его не изображало такого удовольствия, никогда не сияло оно столь широкой улыбкой, а глаза не блестели таким торжеством, как в тот миг, когда он вслед за тем взглянул на нее.
"Well," said she to herself, "this is most strange!—After I had got him off so well, to chuse to go into company, and leave Harriet ill behind!—Most strange indeed!—But there is, I believe, in many men, especially single men, such an inclination—such a passion for dining out—a dinner engagement is so high in the class of their pleasures, their employments, their dignities, almost their duties, that any thing gives way to it—and this must be the case with Mr. Elton; a most valuable, amiable, pleasing young man undoubtedly, and very much in love with Harriet; but still, he cannot refuse an invitation, he must dine out wherever he is asked. «Хм, странно! — размышляла она. — Предпочесть ехать в гости, бросив больную Гарриет, когда я нашла для него превосходную отговорку!.. Очень странно!.. По-видимому, во многих мужчинах, особенно холостых, столь сильна тяга, даже страсть к званым обедам — обед в гостях занимает столь почетное место среди их развлечений, занятий, обыкновений, едва ли не обязанностей, что все прочее перед ним отступает, — так, должно быть, обстоит и с мистером Элтоном. Превосходный молодой человек, положительный, приятный, бесспорно, и очень пылко влюбленный в Гарриет — и, однако же, не в силах отказаться от приглашения на обед, должен во что бы то ни стало ехать, куда ни позовут. What a strange thing love is! he can see ready wit in Harriet, but will not dine alone for her." Странная вещь любовь! Способен обнаружить у Гарриет быстрый ум, но не может ради нее разок отобедать в одиночестве». Soon afterwards Mr. Elton quitted them, and she could not but do him the justice of feeling that there was a great deal of sentiment in his manner of naming Harriet at parting; in the tone of his voice while assuring her that he should call at Mrs. Goddard's for news of her fair friend, the last thing before he prepared for the happiness of meeting her again, when he hoped to be able to give a better report; and he sighed and smiled himself off in a way that left the balance of approbation much in his favour. Вскоре мистер Элтон отстал от них, и Эмма, отдавая ему справедливость, отметила, что имя Гарриет он произнес при расставании с большим чувством, уверив ее проникновенным голосом, что ранее, чем будет иметь удовольствие вновь с нею свидеться, непременно зайдет к миссис Годдард узнать, как чувствует себя ее прелестная подруга, и надеется принести добрые вести; его прощальные вздохи и улыбки опять расположили ее в его пользу. After a few minutes of entire silence between them, John Knightley began with— Первые минуты прошли в полном молчании, затем Джон Найтли начал: "I never in my life saw a man more intent on being agreeable than Mr. Elton. — В жизни не видывал человека, который так стремился бы произвести хорошее впечатление, как мистер Элтон. It is downright labour to him where ladies are concerned. Старается прямо-таки в поте лица, особенно перед дамами.
With men he can be rational and unaffected, but when he has ladies to please, every feature works." С мужчинами он держится просто и естественно, но когда надобно сделать приятное даме, все лицо его от усердия ходит ходуном. "Mr. Elton's manners are not perfect," replied Emma; "but where there is a wish to please, one ought to overlook, and one does overlook a great deal. — Манеры мистера Элтона не безупречны, — возразила Эмма. — Но тому, в ком есть желание сделать приятное, многое следует прощать и многое прощается. Where a man does his best with only moderate powers, he will have the advantage over negligent superiority. Человека, который усердствует, располагая скромными средствами, я предпочту равнодушному совершенству. There is such perfect good-temper and good-will in Mr. Elton as one cannot but value." В мистере Элтоне столько предупредительности и доброжелательства, что их невозможно не ценить. "Yes," said Mr. John Knightley presently, with some slyness, "he seems to have a great deal of good-will towards you." — Это верно, — не без лукавства произнес, помолчав, мистер Джон Найтли. — По отношению к вам в нем точно достает доброжелательства. "Me!" she replied with a smile of astonishment, "are you imagining me to be Mr. Elton's object?" — Ко мне? — возразила она с изумленною улыбкой. — Не воображаете ли вы, что я имею честь быть его предметом?
"Such an imagination has crossed me, I own, Emma; and if it never occurred to you before, you may as well take it into consideration now." — Да, Эмма, должен признаться, подобная мысль посещала меня, и если вы до сих пор о том не думали, то теперь рекомендую вам задуматься. "Mr. Elton in love with me!—What an idea!" — Мистер Элтон влюблен в меня?.. Что за нелепость! "I do not say it is so; but you will do well to consider whether it is so or not, and to regulate your behaviour accordingly. — Я этого не утверждаю, однако вам следовало бы хорошенько подумать, так это или нет, и вести себя соответственно. I think your manners to him encouraging. Я считаю, что вы своим поведением подаете ему надежды.
I speak as a friend, Emma. Я говорю с вами как друг, Эмма. You had better look about you, and ascertain what you do, and what you mean to do." Оглядитесь вокруг и проверьте, насколько ваши поступки отвечают вашим намерениям. "I thank you; but I assure you you are quite mistaken. — Благодарю, но, поверьте, вы ошибаетесь. Mr. Elton and I are very good friends, and nothing more;" and she walked on, amusing herself in the consideration of the blunders which often arise from a partial knowledge of circumstances, of the mistakes which people of high pretensions to judgment are for ever falling into; and not very well pleased with her brother for imagining her blind and ignorant, and in want of counsel. He said no more. Мы с мистером Элтоном добрые друзья, не более того.
— И она пошла дальше, втайне посмеиваясь над недоразумениями, возникающими подчас, когда кому-то известны не все обстоятельства дела; над заблуждениями, в которые вечно впадают люди, чересчур уверенные в непогрешимости своих суждений, — и не слишком довольная зятем, который мог вообразить, что она слепа, бестолкова и нуждается в чужих советах. Mr. Woodhouse had so completely made up his mind to the visit, that in spite of the increasing coldness, he seemed to have no idea of shrinking from it, and set forward at last most punctually with his eldest daughter in his own carriage, with less apparent consciousness of the weather than either of the others; too full of the wonder of his own going, and the pleasure it was to afford at Randalls to see that it was cold, and too well wrapt up to feel it. Мистер Вудхаус столь твердо настроил себя на поездку в гости, что, хотя холод крепчал, мысль уклониться от нее, казалось, не приходила ему в голову, и точно в назначенный час он тронулся в путь в своей карете вместе со старшей дочерью, меньше других обращая внимание на погоду, сам дивясь тому, что отважился ехать, и предвкушая, как этому обрадуются в Рэндалсе, — слишком всем этим переполненный, чтобы заметить холод и слишком тепло укутанный, чтобы чувствовать его. The cold, however, was severe; and by the time the second carriage was in motion, a few flakes of snow were finding their way down, and the sky had the appearance of being so overcharged as to want only a milder air to produce a very white world in a very short time. А между тем холод завернул нешуточный; к тому времени, как тронулась вторая карета, в воздухе закружились редкие снежинки, а небо нахмурилось так грозно, что при малейшем потеплении обещало очень скоро выбелить всю окрестность. Emma soon saw that her companion was not in the happiest humour. Эмме сразу бросилось в глаза, что ее попутчик пребывает не в лучшем расположении духа. The preparing and the going abroad in such weather, with the sacrifice of his children after dinner, were evils, were disagreeables at least, which Mr. John Knightley did not by any means like; he anticipated nothing in the visit that could be at all worth the purchase; and the whole of their drive to the vicarage was spent by him in expressing his discontent. Приготовления и вылазка из дому в такую погоду, необходимость пожертвовать обществом детей в послеобеденное время были злом или, по крайней мере, неприятностью, которая не вызывала у мистера Джона Найтли ничего, кроме досады, и всю дорогу до дома викария он изливал свое недовольство: "A man," said he, "must have a very good opinion of himself when he asks people to leave their own fireside, and encounter such a day as this, for the sake of coming to see him. — Сколь же высоким мнением о собственной персоне надобно обладать, чтобы вытащить людей из дому в эдакий денек и залучить к себе в гости. He must think himself a most agreeable fellow; I could not do such a thing. Должно быть, он считает себя неотразимым — я бы не мог так поступить.
It is the greatest absurdity—Actually snowing at this moment!—The folly of not allowing people to be comfortable at home—and the folly of people's not staying comfortably at home when they can! Величайшая нелепица… Вот уже и снег пошел!.. Что за глупость из чистой прихоти лишать людей удовольствия спокойно сидеть дома — и что за глупость со стороны этих людей лишать себя такого удовольствия ради чьей-то прихоти! If we were obliged to go out such an evening as this, by any call of duty or business, what a hardship we should deem it;—and here are we, probably with rather thinner clothing than usual, setting forward voluntarily, without excuse, in defiance of the voice of nature, which tells man, in every thing given to his view or his feelings, to stay at home himself, and keep all under shelter that he can;—here are we setting forward to spend five dull hours in another man's house, with nothing to say or to hear that was not said and heard yesterday, and may not be said and heard again to-morrow. Ежели бы нам в подобный вечер пришлось покинуть теплый кров по зову долга или дела, сколь тягостной сочли бы мы такую повинность, — а тут, изволите ли видеть, влечемся куда-то по своей воле, одетые, пожалуй, легче обыкновенного, без мало-мальски серьезной причины, вопреки голосу естества, который повелевает нам, во имя верности нашим взглядам и чувствам, сидеть дома самим и не пускать наружу других — влечемся, изволите ли видеть, изнывать от скуки битых пять часов в чужом доме, где мы не скажем и не услышим ничего такого, что уже не было бы сказано вчера и не может быть вновь сказано завтра. Going in dismal weather, to return probably in worse;—four horses and four servants taken out for nothing but to convey five idle, shivering creatures into colder rooms and worse company than they might have had at home." Уезжаем в ненастную погоду, с тем чтобы, возможно, ехать назад по еще худшему ненастью! Четырех лошадей и четырех слуг гонят в дорогу, дабы пять праздных, дрожащих от стужи созданий могли сменить теплые комнаты на холодные, приятное общество — на менее приятное. Emma did not find herself equal to give the pleased assent, which no doubt he was in the habit of receiving, to emulate the Эмма не находила в себе сил умильно поддакивать, к чему он, несомненно, был приучен; пролепетать что-либо равнозначное тому: "Very true, my love," which must have been usually administered by his travelling companion; but she had resolution enough to refrain from making any answer at all.
«Вы совершенно правы, мой ангел», которое он, вероятно, слышал всегда от спутницы жизни, но ей достало твердости хотя бы удержаться от ответа.
She could not be complying, she dreaded being quarrelsome; her heroism reached only to silence. Соглашаться она не могла, ссориться не хотела; ее героических усилий хватило на то, чтобы промолчать. She allowed him to talk, and arranged the glasses, and wrapped herself up, without opening her lips. Она предоставила ему говорить, а сама, не размыкая губ, играла лорнеткой и плотнее куталась в накидку. They arrived, the carriage turned, the step was let down, and Mr. Elton, spruce, black, and smiling, was with them instantly. Подъехали к дому викария; карета развернулась, опустили подножку, и мистер Элтон, весь в черном, щеголеватый и улыбающийся, тотчас оказался подле них. Emma thought with pleasure of some change of subject. Эмма с удовольствием предвкушала перемену в разговоре. Mr. Elton was all obligation and cheerfulness; he was so very cheerful in his civilities indeed, that she began to think he must have received a different account of Harriet from what had reached her. Мистер Элтон был сама обаятельность, сама оживленность — он был, правду сказать, столь оживлен, произнося приличные случаю учтивости, что, вероятно, подумала Эмма, располагал иными сведениями о Гарриет, чем те, которые дошли до нее. She had sent while dressing, and the answer had been, Одеваясь к обеду, она послала справиться о больной, и ответ был: "Much the same—not better." «Все то же — не лучше».
"My report from Mrs. Goddard's," said she presently, "was not so pleasant as I had hoped—'Not better' was my answer." — Вести, которые я имею от миссис Годдарт, — сказала она, когда он сделал передышку, — не столь утешительны, как я надеялась… Мне ответили: «Не лучше». His face lengthened immediately; and his voice was the voice of sentiment as he answered. Лицо его мгновенно вытянулось, голос исполнился чувствительности. "Oh! no—I am grieved to find—I was on the point of telling you that when I called at Mrs. Goddard's door, which I did the very last thing before I returned to dress, I was told that Miss Smith was not better, by no means better, rather worse. — Ах да! — отвечал он. — Сколь ни жаль, но… я как раз собирался сказать вам… когда я, возвращаясь переодеться, наведался по пути к миссис Годдарт, мне сообщили, что мисс Смит чувствует себя не лучше, ничуть не лучше, скорее даже хуже. Very much grieved and concerned—I had flattered myself that she must be better after such a cordial as I knew had been given her in the morning." Чрезвычайно опечален и встревожен — льстил себя надеждой, что, получив нынче утром известное нам целительное средство, она непременно поправится. Emma smiled and answered—"My visit was of use to the nervous part of her complaint, I hope; but not even I can charm away a sore throat; it is a most severe cold indeed.
Эмма улыбнулась. — В части нервов мой визит, возможно, доставил ей облегчение, — сказала она, — однако даже мне не по силам заговорить больное горло. Она в самом деле очень сильно простужена. Mr. Perry has been with her, as you probably heard." Ее смотрел мистер Перри, как вы, очевидно, слышали.
"Yes—I imagined—that is—I did not—" — Да, у меня было впечатление… то есть, нет — не слышал… "He has been used to her in these complaints, and I hope to-morrow morning will bring us both a more comfortable report. — Ему хорошо знакомы ее ангины, и я надеюсь, завтрашнее утро принесет нам более добрые вести. But it is impossible not to feel uneasiness. Но все-таки за нее нельзя не тревожиться. Such a sad loss to our party to-day!" Какая потеря для нашего сегодняшнего общества! "Dreadful!—Exactly so, indeed.—She will be missed every moment." — Ужасающая!.. Да, именно так… Ее будет недоставать каждую минуту. This was very proper; the sigh which accompanied it was really estimable; but it should have lasted longer. Ответ был надлежащий — вздох, которым он сопровождался, мог вызвать лишь одобрение; однако непродолжительность печали противоречила всем правилам. Emma was rather in dismay when only half a minute afterwards he began to speak of other things, and in a voice of the greatest alacrity and enjoyment. Эмму неприятно поразило, что уже через полминуты он заговорил о другом, и прежнее радостное воодушевление слышалось в его голосе. "What an excellent device," said he, "the use of a sheepskin for carriages. — Что за превосходная мысль, — говорил он, — пользоваться в карете овчинным пологом. How very comfortable they make it;—impossible to feel cold with such precautions. Какое удобство создает подобная предусмотрительность — вовсе не чувствуется холод!
The contrivances of modern days indeed have rendered a gentleman's carriage perfectly complete. Право же, современные приспособления довели карету благородного человека до совершенства. One is so fenced and guarded from the weather, that not a breath of air can find its way unpermitted. Путник огражден и защищен от капризов погоды столь надежно, что ни единое дуновение воздуха не проникает к нему без его воли. Weather becomes absolutely of no consequence. Погода просто теряет значение. It is a very cold afternoon—but in this carriage we know nothing of the matter.—Ha! snows a little I see." Сегодня очень холодно, а мы сидим себе здесь и в ус не дуем… Ха! Смотрите, вот и снежок пошел. "Yes," said John Knightley, "and I think we shall have a good deal of it." — Да, — отозвался Джон Найтли, — и думаю, нас ждет обильный снегопад. "Christmas weather," observed Mr. Elton. — На то и Рождество, — заметил мистер Элтон. "Quite seasonable; and extremely fortunate we may think ourselves that it did not begin yesterday, and prevent this day's party, which it might very possibly have done, for Mr. Woodhouse would hardly have ventured had there been much snow on the ground; but now it is of no consequence. — По времени и погода — и вы подумайте, как счастливо для нас сложилось, что снегопад не начался вчера и не помешал нашей сегодняшней поездке, — а очень мог бы, потому что мистер Вудхаус вряд ли решился бы ехать, если б накануне выпало много снегу, — ну, а нынче он нам не страшен. This is quite the season indeed for friendly meetings. Теперь самое время для дружеских встреч. At Christmas every body invites their friends about them, and people think little of even the worst weather.
На Рождество всякий созывает к себе друзей, и мало кто задумывается о погоде, как бы она ни злилась. I was snowed up at a friend's house once for a week. Однажды я из-за снегопада на неделю застрял в доме приятеля. Nothing could be pleasanter. Вспоминаю об этом с наслаждением. I went for only one night, and could not get away till that very day se'nnight." Приехал на один вечер и не мог выбраться обратно ровно семь суток. Mr. John Knightley looked as if he did not comprehend the pleasure, but said only, coolly, Лицо мистера Джона Найтли изобразило неспособность постигнуть, в чем заключалось наслаждение, однако он ограничился сухим возражением: "I cannot wish to be snowed up a week at Randalls." — Не желал бы я из-за снегопада застрять на неделю в Рэндалсе. At another time Emma might have been amused, but she was too much astonished now at Mr. Elton's spirits for other feelings. В другое время Эмму позабавил бы этот разговор, но теперь все прочие чувства в ней заглушало недоумение. Harriet seemed quite forgotten in the expectation of a pleasant party. Мистер Элтон в радостном предвкушении званого обеда, казалось, и думать забил о Гарриет. "We are sure of excellent fires," continued he, "and every thing in the greatest comfort. — Нас ждет пылающий камин, уют и нега, — продолжал он. Charming people, Mr. and Mrs. Weston;—Mrs. Weston indeed is much beyond praise, and he is exactly what one values, so hospitable, and so fond of society;—it will be a small party, but where small parties are select, they are perhaps the most agreeable of any.
— Очаровательные люди мистер и миссис Уэстон. Миссис Уэстон поистине выше похвал, а он — воплощение всего, что мы ценим в ближнем, такой гостеприимный хозяин, любитель общества — на сей раз оно будет немногочисленно, однако когда небольшое общество составляют избранные, ничто, пожалуй, не может быть приятнее. Mr. Weston's dining-room does not accommodate more than ten comfortably; and for my part, I would rather, under such circumstances, fall short by two than exceed by two. В столовой миссис Уэстон с удобством помещаются десять человек, не более, и, если вы спросите меня, я скажу, что предпочтительнее в подобном случае недосчитаться двух из этого числа, нежели двух к нему прибавить. I think you will agree with me, (turning with a soft air to Emma,) I think I shall certainly have your approbation, though Mr. Knightley perhaps, from being used to the large parties of London, may not quite enter into our feelings." Вы, думаю, поддержите меня, — оборотясь с умильным видом к Эмме, — в вашем согласии я, думается, могу быть уверен, хоть мистер Найтли, привыкший к многолюдным вечерам в столице, быть может, и не вполне разделяет наши взгляды. "I know nothing of the large parties of London, sir—I never dine with any body." — Я не имею никакого представлений, сэр, о многолюдных вечерах в столице — я никогда и ни к кому не езжу обедать. "Indeed! (in a tone of wonder and pity,) I had no idea that the law had been so great a slavery. — Вот как? — С изумлением и жалостью: — Не предполагал, что занятия юриспруденцией — столь рабский труд.
Well, sir, the time must come when you will be paid for all this, when you will have little labour and great enjoyment." Что ж, сэр, придет, должно быть, время, когда вам за все это воздастся, когда в жизни вашей будет меньше трудов и гораздо больше удовольствий. "My first enjoyment," replied John Knightley, as they passed through the sweep-gate, "will be to find myself safe at Hartfield again." — Для меня, — возразил Джон Найтли, когда карета въезжала в ворота, — первым удовольствием будет вновь подобру-поздореву очутиться в Хартфилде. CHAPTER XIV Глава 14 Some change of countenance was necessary for each gentleman as they walked into Mrs. Weston's drawing-room;—Mr. Elton must compose his joyous looks, and Mr. John Knightley disperse his ill-humour. При входе в гостиную миссис Уэстон двум джентльменам потребовалось несколько изменить выражение лица: мистеру Элтону — придать спокойствие своим сияющим чертам, мистеру Джону Найтли — разгладить нахмуренное чело. Mr. Elton must smile less, and Mr. John Knightley more, to fit them for the place.—Emma only might be as nature prompted, and shew herself just as happy as she was.
Одна только Эмма могла оставаться такою, как ей подсказывала природа, и открыто предаваться своей радости. To her it was real enjoyment to be with the Westons. Она всегда радовалась случаю побыть с Уэстонами. Mr. Weston was a great favourite, and there was not a creature in the world to whom she spoke with such unreserve, as to his wife; not any one, to whom she related with such conviction of being listened to and understood, of being always interesting and always intelligible, the little affairs, arrangements, perplexities, and pleasures of her father and herself. Мистер Уэстон пользовался особенным ее расположением, и не было на свете человека, с которым она могла бы делиться всем столь откровенно, как с его женою, — говорить со столь твердым убеждением, что ее выслушают и поймут с полуслова, с интересом входя в подробности домашних дел, как приятных, так и затруднительных; в подробности будничных событий и недоразумений, относящихся к ней и ее батюшке. She could tell nothing of Hartfield, in which Mrs. Weston had not a lively concern; and half an hour's uninterrupted communication of all those little matters on which the daily happiness of private life depends, was one of the first gratifications of each. Все, что имело касательство до Хартфилда, находило живейший отклик в душе миссис Уэстон, и не было для них обеих большей отрады, чем посидеть полчасика вдвоем, толкуя о тех незначащих предметах, из коих ежедневно слагается счастье домашней жизни. This was a pleasure which perhaps the whole day's visit might not afford, which certainly did not belong to the present half-hour; but the very sight of Mrs. Weston, her smile, her touch, her voice was grateful to Emma, and she determined to think as little as possible of Mr. Elton's oddities, or of any thing else unpleasant, and enjoy all that was enjoyable to the utmost.
Не всякий день в гостях друг у друга дарил им это удовольствие, и уж подавно не обещали его те полчаса, которые оставались теперь до обеда, однако само присутствие миссис Уэстон, ее улыбка, прикосновение, голос были приятны Эмме, и она решила поменьше размышлять о странностях мистера Элтона и больше радоваться тому, что способно доставить радость. The misfortune of Harriet's cold had been pretty well gone through before her arrival. Незадачу с простудою Гарриет обстоятельно обсудили еще до ее приезда. Mr. Woodhouse had been safely seated long enough to give the history of it, besides all the history of his own and Isabella's coming, and of Emma's being to follow, and had indeed just got to the end of his satisfaction that James should come and see his daughter, when the others appeared, and Mrs. Weston, who had been almost wholly engrossed by her attentions to him, was able to turn away and welcome her dear Emma. Мистер Вудхаус, благополучно водворенный в кресла, успел поведать эту историю, а заодно, и со всевозможной обстоятельностью, историю своего с Изабеллой путешествия сюда и долженствующего быть приезда Эммы им вослед, изъявил свое удовлетворение возможностью для Джеймса свидеться с дочерью — и как раз договаривал последние слова, когда явились остальные и миссис Уэстон, принужденная до той минуты всецело заниматься им одним, могла подняться навстречу своей любимице.
Emma's project of forgetting Mr. Elton for a while made her rather sorry to find, when they had all taken their places, that he was close to her. Положа себе на время выкинуть из головы мистера Элтона, Эмма, когда все общество расселось по местам, не без досады обнаружила, что он расположился подле нее. The difficulty was great of driving his strange insensibility towards Harriet, from her mind, while he not only sat at her elbow, but was continually obtruding his happy countenance on her notice, and solicitously addressing her upon every occasion. Как было ей не думать о его непонятной бесчувственности в отношении Гарриет, когда он мало того что поместился у ней под самым боком, но и непрестанно подставлял ей на обозрение свою сияющую физиономию, назойливо адресуясь к ней при всяком удобном случае! Instead of forgetting him, his behaviour was such that she could not avoid the internal suggestion of Он не только не давал ей забыть о нем, но всем поведением своим неизбежно внушал ей тайную мысль: "Can it really be as my brother imagined? can it be possible for this man to be beginning to transfer his affections from Harriet to me?—Absurd and insufferable!"—Yet he would be so anxious for her being perfectly warm, would be so interested about her father, and so delighted with Mrs. Weston; and at last would begin admiring her drawings with so much zeal and so little knowledge as seemed terribly like a would-be lover, and made it some effort with her to preserve her good manners. «Неужели то, что вообразил мой брат, правда? Возможно ли, чтобы этот человек в самом деле начал переносить свои нежные чувства на меня, отвратясь от Гарриет?.. Нелепо, нестерпимо!» А между тем он изъявлял в своих речах столько заботы о том, довольно ли она согрелась, столько участия к отцу ее, столько восторгов, что очутился в обществе миссис Уэстон, и наконец принялся со столь великим жаром и малым разумением восхищаться ее картинами, что ужасно всем этим напоминал ретивого влюбленного, и Эмме стоило больших усилий держаться в ответ на все это в рамках, предписываемых хорошим воспитанием. For her own sake she could not be rude; and for Harriet's, in the hope that all would yet turn out right, she was even positively civil; but it was an effort; especially as something was going on amongst the others, in the most overpowering period of Mr. Elton's nonsense, which she particularly wished to listen to. Из уважения к себе она не могла отвечать грубостью; из уважения к интересам Гарриет — в надежде, что все еще образуется — вела себя, более того, с отменной учтивостью, но это давалось ей нелегко, тем более что у других в самый разгар трескотни мистера Элтона завязался разговор, который ей в особенности любопытно было бы послушать. She heard enough to know that Mr. Weston was giving some information about his son; she heard the words "my son," and По тому, что все-таки долетало до нее, она поняла, что мистер Уэстон рассказывает им о сыне; слова «мой сын», "Frank," and "my son," repeated several times over; and, from a few other half-syllables very much suspected that he was announcing an early visit from his son; but before she could quiet Mr. Elton, the subject was so completely past that any reviving question from her would have been awkward. «Фрэнк», и снова «сын мой» несколько раз достигали ее слуха, а по другим обрывкам слов можно было догадаться, что он извещает их о скором приезде сына, однако она еще не успела унять мистера Элтона, когда разговор неотвратимо покатился дальше и возвращать его вспять наводящим вопросом было бы неловко. Now, it so happened that in spite of Emma's resolution of never marrying, there was something in the name, in the idea of Mr. Frank Churchill, which always interested her. Здесь нелишне заметить, что, вопреки намерению Эммы никогда не выходить замуж, было в имени, в образе мистера Фрэнка Черчилла нечто неизменно для нее притягательное. She had frequently thought—especially since his father's marriage with Miss Taylor—that if she were to marry, he was the very person to suit her in age, character and condition. Часто — и особенно часто с тех пор, как его отец женился на мисс Тейлор — ей приходило на ум, что ежели все же ей привелось бы выйти замуж, то по годам, по званию, по состоянию никто не подошел бы ей более его. He seemed by this connexion between the families, quite to belong to her. Казалось, самые узы между их семьями с определенностью указывали, что он назначен для нее.
She could not but suppose it to be a match that every body who knew them must think of. Нельзя было не предположить, что всякому, который знает их, сама собою напрашивается мысль об их союзе. That Mr. and Mrs. Weston did think of it, she was very strongly persuaded; and though not meaning to be induced by him, or by any body else, to give up a situation which she believed more replete with good than any she could change it for, she had a great curiosity to see him, a decided intention of finding him pleasant, of being liked by him to a certain degree, and a sort of pleasure in the idea of their being coupled in their friends' imaginations. В том, что ее лелеют мистер и миссис Уэстон, она не сомневалась ни минуты, и, хотя не собиралась, сколько бы он или кто-нибудь еще ни склонял ее к тому, отказываться от нынешнего своего положения, ибо не верила, что другое может сулить ей столь же изобильные блага, в ней велико было желание увидеть его, воочию убедиться в его достоинствах, самой произвести хорошее впечатление, а сознание, что друзья мысленно соединяют их имена, не лишено было для нее приятности. With such sensations, Mr. Elton's civilities were dreadfully ill-timed; but she had the comfort of appearing very polite, while feeling very cross—and of thinking that the rest of the visit could not possibly pass without bringing forward the same information again, or the substance of it, from the open-hearted Mr. Weston.—So it proved;—for when happily released from Mr. Elton, and seated by Mr. Weston, at dinner, he made use of the very first interval in the cares of hospitality, the very first leisure from the saddle of mutton, to say to her, При таковом умонаправлении Эммы галантности мистера Элтона пришлись отчаянно не ко времени; ей оставалось лишь то утешение, что хотя вся она внутри кипит от злости, но вид сохраняет самый вежливый — а прямодушный мистер Уэстон наверняка не утерпит и до скончания вечера еще раз огласит свою новость, хотя бы в общих чертах. Так и случилось — ибо, когда обед принес ей счастливое избавление от мистера Элтона и она оказалась за столом рядом с мистером Уэстоном, он воспользовался первою же передышкой от своих обязанностей хозяина, первою же минутой после того, как нарезал седло барашка, чтобы сообщить ей: "We want only two more to be just the right number. — Нам здесь недостает лишь двоих для ровного счета.
I should like to see two more here,—your pretty little friend, Miss Smith, and my son—and then I should say we were quite complete. Сюда бы еще вашу хорошенькую приятельницу, мисс Смит, и моего сына — и тогда я сказал бы, что все в сборе. I believe you did not hear me telling the others in the drawing-room that we are expecting Frank. Вы, ежели не ошибаюсь, не слышали, как я говорил в гостиной, что мы ждем Фрэнка? I had a letter from him this morning, and he will be with us within a fortnight." Я нынче утром получил от него письмо — он будет через две недели. Emma spoke with a very proper degree of pleasure; and fully assented to his proposition of Mr. Frank Churchill and Miss Smith making their party quite complete. Эмма с подобающей долей сдержанности отвечала, что ей очень приятно слышать это, и от души подтвердила, что мистер Франк Черчилл и мисс Смит как нельзя удачнее дополнили бы собою их кружок. "He has been wanting to come to us," continued Mr. Weston, "ever since September: every letter has been full of it; but he cannot command his own time. — Он собирается приехать еще с сентября месяца, — продолжал мистер Уэстон, — только о том и пишет в каждом письме, но он не свободен распоряжаться своим временем. He has those to please who must be pleased, and who (between ourselves) are sometimes to be pleased only by a good many sacrifices. Ему приходится угождать другим, а этим другим, между нами говоря, зачастую нельзя угодить иначе, как довольно многим жертвуя. But now I have no doubt of seeing him here about the second week in January." Но на сей раз у меня нет сомнений, и ко второй неделе января мы все-таки увидим его здесь. "What a very great pleasure it will be to you! and Mrs. Weston is so anxious to be acquainted with him, that she must be almost as happy as yourself." — То-то будет вам радость! Вероятно, и миссис Уэстон рада не меньше вас, ведь ей так не терпится познакомиться с ним. "Yes, she would be, but that she thinks there will be another put-off. — Была бы рада, когда б не полагала, что все кончится новой отсрочкой. She does not depend upon his coming so much as I do: but she does not know the parties so well as I do. В ней нет такой уверенности, как во мне, что он приедет, — однако ей хуже моего известна подоплека этого дела и участвующие в нем лица. The case, you see, is—(but this is quite between ourselves: I did not mention a syllable of it in the other room. There are secrets in all families, you know)—The case is, that a party of friends are invited to pay a visit at Enscombe in January; and that Frank's coming depends upon their being put off. А суть, видите ли, в том, — но это уже сугубо между нами, об этом я там в гостиной даже не заикался, в каждом семействе, знаете, есть свои тайны, — так вот, суть и том, что на январь в Энскум приглашены гости, и Фрэнк может приехать лишь в том случае, ежели этих гостей отменят. If they are not put off, he cannot stir. Иначе ему нельзя тронуться с места. But I know they will, because it is a family that a certain lady, of some consequence, at Enscombe, has a particular dislike to: and though it is thought necessary to invite them once in two or three years, they always are put off when it comes to the point. Ну, а мне доподлинно известно, что их отменят, так как именно этих знакомых терпеть не может некая особа, пользующаяся в Энскуме достаточным влиянием, и хотя раз в два-три года их почитают нужным приглашать, но всякий раз, когда доходит до дела, отменяют. I have not the smallest doubt of the issue. Я твердо знаю наперед, чем это кончится. I am as confident of seeing Frank here before the middle of January, as I am of being here myself: but your good friend there (nodding towards the upper end of the table) has so few vagaries herself, and has been so little used to them at Hartfield, that she cannot calculate on their effects, as I have been long in the practice of doing." Голову даю на отсечение, что до середины января Фрэнк будет здесь, но добрая наперсница ваша, — указывая кивком головы на другой конец стола, — столь чужда всяческой блажи сама и не приучена была встречаться с нею в Хартфилде, что не может принимать в расчет ее последствия, как это издавна привык делать я. "I am sorry there should be any thing like doubt in the case," replied Emma; "but am disposed to side with you, Mr. Weston. — Мне жаль, если в этом деле нет полной определенности, — возразила Эмма, — однако я склонна принять вашу сторону, мистер Уэстон. If you think he will come, I shall think so too; for you know Enscombe." Раз вы считаете, что он приедет, значит, и я буду так считать, ибо вам лучше судить, каковы порядки в Энскуме. "Yes—I have some right to that knowledge; though I have never been at the place in my life.—She is an odd woman!—But I never allow myself to speak ill of her, on Frank's account; for I do believe her to be very fond of him. — Да, — полагаю, что я отчасти вправе составить себе таковое суждение, хотя ни разу в жизни там не был. Эта дама горазда на причуды!.. И все же из-за ее отношения к Фрэнку я не позволяю себе дурно о ней отзываться — по-моему, она искренне его любит. I used to think she was not capable of being fond of any body, except herself: but she has always been kind to him (in her way—allowing for little whims and caprices, and expecting every thing to be as she likes). Одно время я думал, что никого, кроме себя, она любить не способна, но к нему она всегда была добра — на свой лад, то есть не без причуд, и прихотей, и желания во всем непременно поставить на своем. And it is no small credit, in my opinion, to him, that he should excite such an affection; for, though I would not say it to any body else, she has no more heart than a stone to people in general; and the devil of a temper." И ему делает, на мой взгляд, немалую честь то, что он умел возбудить в ней подобное чувство, ибо — пусть я никому больше об этом не обмолвлюсь — все прочие находят в ней каменное сердце и дьявольский норов. Emma liked the subject so well, that she began upon it, to Mrs. Weston, very soon after their moving into the drawing-room: wishing her joy—yet observing, that she knew the first meeting must be rather alarming.— Mrs. Weston agreed to it; but added, that she should be very glad to be secure of undergoing the anxiety of a first meeting at the time talked of: "for I cannot depend upon his coming. Эмме предмет сей был столь любезен, что, едва только дамы перешли в гостиную, как она завела о нем речь с миссис Уэстон, поздравив ее — однако заметив при этом, что первой встречи, она знает, мы всегда ожидаем с тревогой. Миссис Уэстон согласилась, но, впрочем, прибавила, что предпочла бы знать поточнее, когда именно ей предстоит испытать волнения первой встречи, «потому что я не слишком полагаюсь на то, что он приедет. I cannot be so sanguine as Mr. Weston. Я не столь радужно смотрю на вещи, как мистер Уэстон. I am very much afraid that it will all end in nothing. Боюсь, как бы все это не кончилось ничем. Mr. Weston, I dare say, has been telling you exactly how the matter stands?" Мистер Уэстон сообщил вам, вероятно, как обстоят дела». "Yes—it seems to depend upon nothing but the ill-humour of Mrs. Churchill, which I imagine to be the most certain thing in the world." — Да, — все зависит, кажется, единственно от капризов миссис Черчилл, а они, сколько я понимаю, отличаются редкостным постоянством. "My Emma!" replied Mrs. Weston, smiling, "what is the certainty of caprice?" — Эмма, дитя мое! — возразила, улыбаясь, миссис Уэстон. — Как связать постоянство с переменчивостью? Then turning to Isabella, who had not been attending before—"You must know, my dear Mrs. Knightley, that we are by no means so sure of seeing Mr. Frank Churchill, in my opinion, as his father thinks. — И, отнесясь к Изабелле, которая до сих пор не следила за их разговором: — Знайте, дорогая миссис Найтли, что, на мой взгляд, у нас вовсе нет оснований для той уверенности, что мистер Фрэнк Черчилл посетит нас, какую питает его отец. It depends entirely upon his aunt's spirits and pleasure; in short, upon her temper. Это целиком зависит от воли и благорасположения его тетушки или, попросту говоря, от ее настроения. To you—to my two daughters—I may venture on the truth.
Вам — дочерям моим — я не побоюсь сказать всю правду.
Mrs. Churchill rules at Enscombe, and is a very odd-tempered woman; and his coming now, depends upon her being willing to spare him." Миссис Черчилл единовластно царствует в Энскуме, и куда как своенравна — приедет он или нет, зависит от того, пожелает ли она его отпустить. "Oh, Mrs. Churchill; every body knows Mrs. Churchill," replied Isabella: "and I am sure I never think of that poor young man without the greatest compassion. — Ох, уж эта миссис Черчилл, кто же ее не знает, — отозвалась Изабелла, — бедный юноша, не могу о нем подумать без сострадания. To be constantly living with an ill-tempered person, must be dreadful. Что за пытка, должно быть, жить под одною крышей с человеком, у которого такой скверный нрав. It is what we happily have never known any thing of; but it must be a life of misery. Нам, к счастью, не дано было это изведать, но каждому и без того понятно, это не жизнь, а сущее наказанье. What a blessing, that she never had any children! Хорошо еще, что у нее нет и не было своих детей! Poor little creatures, how unhappy she would have made them!" Как она мучила бы их, бедняжек! Emma wished she had been alone with Mrs. Weston. Эмме жаль было, что им с миссис Уэстон нельзя остаться вдвоем. She should then have heard more: Mrs. Weston would speak to her, with a degree of unreserve which she would not hazard with Isabella; and, she really believed, would scarcely try to conceal any thing relative to the Churchills from her, excepting those views on the young man, of which her own imagination had already given her such instinctive knowledge. Тогда она узнала бы больше — при ней одной миссис Уэстон говорила бы с откровенностью, на которую не отваживалась в присутствии Изабеллы, и, полагала она, вряд ли старалась бы скрыть что-либо, относящееся до Черчиллов, помимо суждений о молодом Черчилле, подсказанных ей собственным чутьем и воображением. But at present there was nothing more to be said. Покамест, однако, прибавить к сказанному было нечего. Mr. Woodhouse very soon followed them into the drawing-room. Вослед им вскоре перешел в гостиную и мистер Вудхаус. To be sitting long after dinner, was a confinement that he could not endure. Надолго засиживаться в мужском обществе после обеда казалось ему нестерпимою повинностью. Neither wine nor conversation was any thing to him; and gladly did he move to those with whom he was always comfortable. Ни вино, ни беседа не имели цены в его глазах, и он рад-радешенек был перебраться поближе к тем, с которыми всегда чувствовал себя легко и свободно. While he talked to Isabella, however, Emma found an opportunity of saying, Тут-то, покуда он ворковал с Изабеллой, Эмма и воспользовалась удобною минутой. "And so you do not consider this visit from your son as by any means certain. — Итак, у вас, значит, нет твердой уверенности, что сын ваш приедет. I am sorry for it. Жаль.
The introduction must be unpleasant, whenever it takes place; and the sooner it could be over, the better." В первом знакомстве мало приятного, когда бы оно ни совершилось, и чем скорей оно произойдет, тем лучше. "Yes; and every delay makes one more apprehensive of other delays. — Да, — и с каждою отсрочкой невольно нарастает предчувствие новых отсрочек. Even if this family, the Braithwaites, are put off, I am still afraid that some excuse may be found for disappointing us. Боюсь, если даже визит этих знакомых, Брейсуэйтов, отменят, все равно отыщется какой-нибудь предлог обмануть наши ожидания. I cannot bear to imagine any reluctance on his side; but I am sure there is a great wish on the Churchills' to keep him to themselves. О нежелании с его стороны я не могу и мысли допустить, зато убеждена в великом желании Черчиллов держать его при себе. There is jealousy. Они его ревнуют. They are jealous even of his regard for his father. Даже его уважение к отцу внушает им ревность. In short, I can feel no dependence on his coming, and I wish Mr. Weston were less sanguine." Короче говоря, у меня нет большой надежды, что он приедет, и лучше бы мистер Уэстон не ликовал раньше времени. "He ought to come," said Emma. — Он обязан приехать, — сказала Эмма. "If he could stay only a couple of days, he ought to come; and one can hardly conceive a young man's not having it in his power to do as much as that. — Пускай хоть на два дня — обязан, и как-то трудно себе представить, чтобы взрослый молодой человек не властен был распоряжаться собою даже в столь скромной мере. A young woman, if she fall into bad hands, may be teased, and kept at a distance from those she wants to be with; but one cannot comprehend a young man's being under such restraint, as not to be able to spend a week with his father, if he likes it." Я понимаю, молоденькую женщину, попади она в дурные руки, немудрено мелочным тиранством удерживать вдали от тех, с которыми ей хочется быть, но чтобы молодого мужчину держали в такой узде, что ему нельзя, при желании, на недельку наведаться к родному отцу, — это невероятно. "One ought to be at Enscombe, and know the ways of the family, before one decides upon what he can do," replied Mrs. Weston. — Надобно сперва побывать в Энскуме да разобраться, каковы там порядки, а уж после решать, что ему можно, а что нельзя, — возразила миссис Уэстон.
"One ought to use the same caution, perhaps, in judging of the conduct of any one individual of any one family; but Enscombe, I believe, certainly must not be judged by general rules: she is so very unreasonable; and every thing gives way to her." — Вероятно, подобную осторожность следует соблюдать всякий раз, когда мы беремся судить о поведении отдельного лица или же семейства, и уж тем более нельзя исходить из общих правил, составляя суждение об Энскуме, — там все подчиняется ей, а для нее законы не писаны. "But she is so fond of the nephew: he is so very great a favourite. — Да ведь она обожает племянника, души в нем не чает. Now, according to my idea of Mrs. Churchill, it would be most natural, that while she makes no sacrifice for the comfort of the husband, to whom she owes every thing, while she exercises incessant caprice towards him, she should frequently be governed by the nephew, to whom she owes nothing at all." Сколько я себе представляю, для особы вроде миссис Черчилл естественно было бы, ничем не поступаясь ради мужа, которому она обязана всем на свете — помыкая им, как ей взбредет на ум, сплошь да рядом, — идти в то же время на поводу у племянника, которому она не обязана решительно ничем. "My dearest Emma, do not pretend, with your sweet temper, to understand a bad one, or to lay down rules for it: you must let it go its own way. — Голубчик Эмма, вам ли с вашим добрым нравом разгадывать чей-то вздорный иль устанавливать для него правила — пусть его следует своим правилам. I have no doubt of his having, at times, considerable influence; but it may be perfectly impossible for him to know beforehand when it will be." Не сомневаюсь, что к голосу племянника прислушиваются подчас с большим вниманием, но очень может быть, что ему невозможно знать наперед, когда выдастся такой час. Emma listened, and then coolly said, Эмма выслушала и заметила холодно: "I shall not be satisfied, unless he comes." — Все равно, что ни говорите, а он должен приехать. "He may have a great deal of influence on some points," continued Mrs. Weston, "and on others, very little: and among those, on which she is beyond his reach, it is but too likely, may be this very circumstance of his coming away from them to visit us." — Он может иметь огромное влияние в одних вопросах и ничтожное — в других, а вопрос, ехать ли ему к нам, скорей всего, относится как раз к числу тех, в которых миссис Черчилл недоступна его влиянию. CHAPTER XV Глава 15
Mr. Woodhouse was soon ready for his tea; and when he had drank his tea he was quite ready to go home; and it was as much as his three companions could do, to entertain away his notice of the lateness of the hour, before the other gentlemen appeared. Вскоре мистер Вудхаус уже готов был пить чай, а откушав чаю, был совершенно готов ехать домой, и три его собеседницы наперебой старались отвлечь его внимание от часовой стрелки, покуда к ним не присоединятся остальные мужчины. Mr. Weston was chatty and convivial, and no friend to early separations of any sort; but at last the drawing-room party did receive an augmentation. Мистер Уэстон, человек словоохотливый, общительный, был не охотник торопить минуту расставанья, но наконец к обществу в гостиной прибыло-таки пополнение. Mr. Elton, in very good spirits, was one of the first to walk in. Одним из первых, и в наилучшем расположении духа, вошел мистер Элтон. Mrs. Weston and Emma were sitting together on a sofa. Миссис Уэстон с Эммою сидели на софе. He joined them immediately, and, with scarcely an invitation, seated himself between them. Он сразу направился к ним и, не дожидаясь приглашения, уселся между ними. Emma, in good spirits too, from the amusement afforded her mind by the expectation of Mr. Frank Churchill, was willing to forget his late improprieties, and be as well satisfied with him as before, and on his making Harriet his very first subject, was ready to listen with most friendly smiles. Эмма, также в приятном настроении, освежась увлекательными спекуляциями о видах на приезд мистера Фрэнка Черчилла, не прочь была сменить гнев на милость, предав забвению недавние его оплошности, и, когда он первым делом заговорил о Гарриет, она приготовилась слушать с самою приветливой улыбкой.
He professed himself extremely anxious about her fair friend—her fair, lovely, amiable friend. Он объявил, что до крайности озабочен состоянием ее приятельницы — ее милого, доброго, прелестного друга. "Did she know?—had she heard any thing about her, since their being at Randalls?—he felt much anxiety—he must confess that the nature of her complaint alarmed him considerably." Что слышно? Не поступило ли новых известий за то время, покуда они в Рэндалсе? Он очень беспокоится — он должен признаться, что природа ее недуга внушает ему серьезные опасения. And in this style he talked on for some time very properly, not much attending to any answer, but altogether sufficiently awake to the terror of a bad sore throat; and Emma was quite in charity with him. И так далее, в том же похвальном ключе, не слишком прислушиваясь к тому, что ему говорят в ответ, но столь уместно встревоженный зловещими свойствами тяжелой ангины, что Эмма не судила его строго. But at last there seemed a perverse turn; it seemed all at once as if he were more afraid of its being a bad sore throat on her account, than on Harriet's—more anxious that she should escape the infection, than that there should be no infection in the complaint. Но вот речи его приняли несколько странное направление; не столько из-за Гарриет, почудилось вдруг, боится он, как бы ангина не оказалась тяжелой, сколько из-за нее самой; не то ему страшно, что в горло Гарриет может проникнуть инфекция, а скорее то, что инфекция может передаться ей. He began with great earnestness to entreat her to refrain from visiting the sick-chamber again, for the present—to entreat her to promise him not to venture into such hazard till he had seen Mr. Perry and learnt his opinion; and though she tried to laugh it off and bring the subject back into its proper course, there was no putting an end to his extreme solicitude about her. Он с жаром уговаривал ее до поры до времени не входить больше в комнату больной — обещать ему, что она не станет подвергать себя такому риску, пока он не повидает мистера Перри и не узнает его мнение, и, как ни старалась Эмма обратить разговор в шутку и вернуть его в должное русло, преувеличенной заботе мистера Элтона о ее персоне не видно было конца. She was vexed. Она начинала терять терпение. It did appear—there was no concealing it—exactly like the pretence of being in love with her, instead of Harriet; an inconstancy, if real, the most contemptible and abominable! and she had difficulty in behaving with temper. Похоже было — что греха таить, — он в самом деле тщился показать, будто влюблен в нее, а не в Гарриет; презренное, гнусное непостоянство, ежели так!.. He turned to Mrs. Weston to implore her assistance, Эмме стоило труда сохранять хладнокровие. "Would not she give him her support?—would not she add her persuasions to his, to induce Miss Woodhouse not to go to Mrs. Goddard's till it were certain that Miss Smith's disorder had no infection? Ища союзницы, он воззвал к миссис Уэстон: не окажет ли она ему поддержки? Не присоединит ли свой голос к его увещаниям, что мисс Вудхаус не следует бывать у миссис Годдард, покуда не подтвердится, что болезнь мисс Смит не заразительна? He could not be satisfied without a promise—would not she give him her influence in procuring it?" Мисс Вудхаус должна обещать это, иначе он не успокоится, — не употребит ли миссис Уэстон свое влияние в помощь ему? "So scrupulous for others," he continued, "and yet so careless for herself! — Столько заботы о других, — продолжал он, — и такое небрежение к себе! She wanted me to nurse my cold by staying at home to-day, and yet will not promise to avoid the danger of catching an ulcerated sore throat herself. Желать, чтобы я нынче остался дома лечиться от простуды, а себя подвергать опасности заразиться гнилою ангиной! Is this fair, Mrs. Weston?—Judge between us. Где же справедливость, миссис Уэстон? Будьте нам судьею. Have not I some right to complain? Не вправе ли я попенять ей за это? I am sure of your kind support and aid." Полагаюсь на любезную помощь вашу и поддержку.
Emma saw Mrs. Weston's surprize, and felt that it must be great, at an address which, in words and manner, was assuming to himself the right of first interest in her; and as for herself, she was too much provoked and offended to have the power of directly saying any thing to the purpose. Эмма видела, что миссис Уэстон удивлена — и весьма, должно быть, — обращением, в коем он каждым словом, всею манерою своей, присваивал право принимать в ней первостепенное участие; сама она, оскорбленная, возмущенная до глубины души, не находила слов для достойного ответа. She could only give him a look; but it was such a look as she thought must restore him to his senses, and then left the sofa, removing to a seat by her sister, and giving her all her attention. Она лишь смерила его взглядом — но таким взглядом, который, думалось ей, должен привести его в чувство, — а затем, встав с софы, пересела к сестре и уж более не удостаивала его вниманием. She had not time to know how Mr. Elton took the reproof, so rapidly did another subject succeed; for Mr. John Knightley now came into the room from examining the weather, and opened on them all with the information of the ground being covered with snow, and of its still snowing fast, with a strong drifting wind; concluding with these words to Mr. Woodhouse: Узнать, как принял мистер Элтон этот безмолвный выговор, она не успела, ибо тотчас вслед за тем произошло новое событие: мистер Джон Найтли, выйдя проверить, какова погода, воротился и объявил во всеуслышание, что на дворе валит снег, все кругом занесло и сильно метет и, обращаясь к мистеру Вудхаусу, заключил: "This will prove a spirited beginning of your winter engagements, sir. — Куда как браво открываете вы зимний сезон, сэр! Something new for your coachman and horses to be making their way through a storm of snow." Для кучера и лошадей ваших будет внове прокладывать дорогу сквозь снежный буран. Poor Mr. Woodhouse was silent from consternation; but every body else had something to say; every body was either surprized or not surprized, and had some question to ask, or some comfort to offer. Бедный мистер Вудхаус онемел, пораженный ужасом, зато все прочие дружно заговорили — одних это удивило, других не удивило; одни задавали вопросы, другие бодрились. Mrs. Weston and Emma tried earnestly to cheer him and turn his attention from his son-in-law, who was pursuing his triumph rather unfeelingly. Миссис Уэстон и Эмма изо всех сил старались успокоить мистера Вудхауса и отвлечь его внимание от зятя, который, с торжеством и изрядной бесчувственностью, продолжал: "I admired your resolution very much, sir," said he, "in venturing out in such weather, for of course you saw there would be snow very soon. — Я был в восхищении, сэр, — говорил он, — когда вы отважно пустились в путь по такой погоде, хотя не могли не видеть, что очень скоро пойдет снег. Every body must have seen the snow coming on. Всякому ясно было, что снега не миновать. I admired your spirit; and I dare say we shall get home very well. Я восхищен вашею твердостью и не вижу причин сомневаться, что мы превосходно доедем до дому. Another hour or two's snow can hardly make the road impassable; and we are two carriages; if one is blown over in the bleak part of the common field there will be the other at hand. Едва ли за час-другой дорогу окончательно завалит снегом, да и на то у нас две кареты — перевернет ветром одну в открытом поле, так неподалеку будет другая. I dare say we shall be all safe at Hartfield before midnight." Глядишь, к полуночи и доберемся до Хартфилда в полной сохранности. Mr.
Weston, with triumph of a different sort, was confessing that he had known it to be snowing some time, but had not said a word, lest it should make Mr. Woodhouse uncomfortable, and be an excuse for his hurrying away. Мистер Уэстон, тоже по-своему торжествуя, признался, что уже некоторое время знает про снегопад, но помалкивал из опасения, как бы мистер Вудхаус не всполошился и не заспешил домой.
As to there being any quantity of snow fallen or likely to fall to impede their return, that was a mere joke; he was afraid they would find no difficulty. Но говорить, что такой снег помешает им доехать, можно разве что в шутку — увы, они могут ехать без всяких опасений. He wished the road might be impassable, that he might be able to keep them all at Randalls; and with the utmost good-will was sure that accommodation might be found for every body, calling on his wife to agree with him, that with a little contrivance, every body might be lodged, which she hardly knew how to do, from the consciousness of there being but two spare rooms in the house. Он пожалел, что дорогу не завалило снегом — уж тогда-то он бы оставил гостей в Рэндалсе, — и изъявил простодушную уверенность, что всем им нашлось бы место, призвав жену подтвердить, что, слегка пораскинув умом, можно было бы всех их прекрасно устроить на ночь, от чего она несколько смешалась, зная, что в доме есть только две свободные комнаты. "What is to be done, my dear Emma?—what is to be done?" was Mr. Woodhouse's first exclamation, and all that he could say for some time. — Что же делать, Эмма, душенька?.. Что делать?.. — только и способен был восклицать мистер Вудхаус в первые минуты. To her he looked for comfort; and her assurances of safety, her representation of the excellence of the horses, and of James, and of their having so many friends about them, revived him a little. У нее искал он утешения, и, лишь когда она уверила его, что никакой опасности нет, напомнив, что у них отличные лошади, что Джеймс мастер своего дела, а вокруг так много друзей, — лишь тогда он немного ожил. His eldest daughter's alarm was equal to his own. Не меньше его всполошилась и старшая дочь. The horror of being blocked up at Randalls, while her children were at Hartfield, was full in her imagination; and fancying the road to be now just passable for adventurous people, but in a state that admitted no delay, she was eager to have it settled, that her father and Emma should remain at Randalls, while she and her husband set forward instantly through all the possible accumulations of drifted snow that might impede them. Воображение рисовало ей страшную картину, как они застрянут в Рэндалсе, отрезанные от Хартфилда и от детей; убежденная, что ехать по такому снегу впору лишь людям отчаянным, но не в силах вынести промедления, она ратовала за то, чтобы отцу и Эмме остаться в Рэндалсе, а ей самой с мужем безотложно отправиться в дорогу, какие бы непроходимые сугробы ни намело за это время. "You had better order the carriage directly, my love," said she; "I dare say we shall be able to get along, if we set off directly; and if we do come to any thing very bad, I can get out and walk. — Велите немедля закладывать, ангел мой, — сказала она, — думаю, еще есть кой-какая надежда пробраться, если выехать немедленно, — ну, а в крайнем случае, я вылезу и пойду пешком. I am not at all afraid. Ничего страшного. I should not mind walking half the way. Спокойно пройдусь пешочком, хотя бы и полдороги. I could change my shoes, you know, the moment I got home; and it is not the sort of thing that gives me cold." Дома сразу же сменю обувь, только и всего, я от таких вещей не простужаюсь. "Indeed!" replied he. — Вот как! — возразил он. "Then, my dear Isabella, it is the most extraordinary sort of thing in the world, for in general every thing does give you cold. — Тогда, дорогая моя Изабелла, это не иначе как чудеса, потому что, вообще говоря, вы простужаетесь от всего на свете. Walk home!—you are prettily shod for walking home, I dare say. Идти домой пешком!.. Мило вы обуты для такой прогулки, нечего сказать.
It will be bad enough for the horses." Тут даже лошадям придется туго. Isabella turned to Mrs. Weston for her approbation of the plan. Изабелла, обратясь к миссис Уэстон, спросила, одобряет ли она ее план. Mrs. Weston could only approve. Миссис Уэстон ничего не оставалось, как ответить утвердительно.
Isabella then went to Emma; but Emma could not so entirely give up the hope of their being all able to get away; and they were still discussing the point, when Mr. Knightley, who had left the room immediately after his brother's first report of the snow, came back again, and told them that he had been out of doors to examine, and could answer for there not being the smallest difficulty in their getting home, whenever they liked it, either now or an hour hence. Тогда Изабелла подошла к Эмме, но Эмма не спешила отказаться от надежды уехать всем вместе; они так и не порешили ни на чем, когда вернулся мистер Найтли, который вышел из комнаты, едва только брат его объявил о снегопаде, и сказал, что был на дворе и готов поручиться, что, когда бы им ни вздумалось выехать, сию минуту или через час, они доедут домой без малейшего труда. He had gone beyond the sweep—some way along the Highbury road—the snow was nowhere above half an inch deep—in many places hardly enough to whiten the ground; a very few flakes were falling at present, but the clouds were parting, and there was every appearance of its being soon over. Он выходил за ворота — прошелся по дороге на Хайбери — снега выпало от силы на полдюйма, кое-где лишь слегка припорошило землю; сейчас еще падают редкие снежинки, однако тучи расходятся и по всему видно, что снег скоро кончится. He had seen the coachmen, and they both agreed with him in there being nothing to apprehend. Он заглянул и в кучерскую, и оба кучера согласились с ним, что опасаться нечего. To Isabella, the relief of such tidings was very great, and they were scarcely less acceptable to Emma on her father's account, who was immediately set as much at ease on the subject as his nervous constitution allowed; but the alarm that had been raised could not be appeased so as to admit of any comfort for him while he continued at Randalls. Изабелла приняла эту весть с превеликим облегчением, да и Эмма обрадовалась ей не меньше, из-за отца, который мгновенно успокоился, сколько позволяла ему его нервическая организация — то есть, иными словами, не мог после пережитых волнений быть совершенно покоен, покуда оставался в Рэндалсе. He was satisfied of there being no present danger in returning home, but no assurances could convince him that it was safe to stay; and while the others were variously urging and recommending, Mr. Knightley and Emma settled it in a few brief sentences: thus— Он утвердился в мысли, что ехать теперь домой безопасно, но никакими силами нельзя было внушить ему ту мысль, что и остаться безопасно тоже, и между тем как другие занимались советами да уговорами, мистер Найтли с Эммою уладили дело, обменявшись короткими фразами: "Your father will not be easy; why do not you go?" — У вашего батюшки душа не на месте, отчего вы не едете? "I am ready, if the others are." — Остановка за другими, я готова. "Shall I ring the bell?" — Тогда я позвоню? "Yes, do." — Извольте. And the bell was rung, and the carriages spoken for. Сказано — сделано: он позвонил и велел подавать кареты. A few minutes more, and Emma hoped to see one troublesome companion deposited in his own house, to get sober and cool, and the other recover his temper and happiness when this visit of hardship were over. Пройдут считанные минуты, уповала Эмма, и ее беспокойных спутников доставят домой; одного — протрезвиться и остыть, а другого — опомниться и прийти в себя после всех бурь и треволнений этой поездки.
The carriage came: and Mr. Woodhouse, always the first object on such occasions, was carefully attended to his own by Mr. Knightley and Mr. Weston; but not all that either could say could prevent some renewal of alarm at the sight of the snow which had actually fallen, and the discovery of a much darker night than he had been prepared for. Кареты были поданы; хозяин дома и мистер Найтли бережно проводили к одной из них мистера Вудхауса, который всегда в подобных случаях был предметом первой заботы; но как ни пытались оба они обнадежить его, все же, при виде снега на земле и темных туч на небе, в нем снова ожила тревога. "He was afraid they should have a very bad drive. Их ждет, он боится, тяжелая дорога. He was afraid poor Isabella would not like it. Изабелле, бедняжке, придется трудно. And there would be poor Emma in the carriage behind.
И каково-то будет Эмме, бедняжке, ехать позади. He did not know what they had best do. Что бы такое придумать, он не знает.
They must keep as much together as they could;" and James was talked to, and given a charge to go very slow and wait for the other carriage. Им следует по возможности держаться всем вместе — и призван был Джеймс, и получил наставление ехать потихоньку и не отрываться от второй кареты. Isabella stept in after her father; John Knightley, forgetting that he did not belong to their party, stept in after his wife very naturally; so that Emma found, on being escorted and followed into the second carriage by Mr. Elton, that the door was to be lawfully shut on them, and that they were to have a tete-a-tete drive. Вслед за отцом в карету села Изабелла, а вслед за нею, забыв о том, что его место не здесь, очень естественно туда же сел и ее муж; таким образом, когда мистер Элтон подвел ко второй карете Эмму и сам уселся рядом, то дверцу, как и положено, захлопнули и обнаружилось, что им предстоит ехать tete-a-tete. It would not have been the awkwardness of a moment, it would have been rather a pleasure, previous to the suspicions of this very day; she could have talked to him of Harriet, and the three-quarters of a mile would have seemed but one. В обычное время это не смутило бы ее ни на минуту, скорей доставило бы удовольствие: его можно было бы вызвать на разговор о Гарриет, и путь в три четверти мили сократился бы втрое. But now, she would rather it had not happened. Но теперь, после его подозрительного поведения, она бы предпочла этого избежать. She believed he had been drinking too much of Mr. Weston's good wine, and felt sure that he would want to be talking nonsense. Вероятно, когда мистер Уэстон потчевал мужчин добрым вином, он хлебнул лишнего и настроен был болтать чепуху. To restrain him as much as might be, by her own manners, she was immediately preparing to speak with exquisite calmness and gravity of the weather and the night; but scarcely had she begun, scarcely had they passed the sweep-gate and joined the other carriage, than she found her subject cut up—her hand seized—her attention demanded, and Mr. Elton actually making violent love to her: availing himself of the precious opportunity, declaring sentiments which must be already well known, hoping—fearing—adoring—ready to die if she refused him; but flattering himself that his ardent attachment and unequalled love and unexampled passion could not fail of having some effect, and in short, very much resolved on being seriously accepted as soon as possible. Решив по мере сил удерживать его в границах холодною учтивостью, она приготовилась сразу, с тонко рассчитанным спокойствием и важностью, повести речь о погоде, о позднем времени, однако не успела начать, не успели они выехать за ворота и догнать первую карету, как ее перебили — схватили за руку, потребовали ее внимания, и мистер Элтон очертя голову уже объяснялся ей в любви: как не воспользоваться ему счастливым случаем, как не признаться в чувствах, которые, конечно же, давно не тайна, в надежде — в страхе — с обожанием — с готовностью погибнуть, ежели его отринут, но в то же время осмеливаясь думать, что его пылкая привязанность, его беспримерная любовь и пожирающая страсть не могла не возыметь действия, а короче — с самыми серьезными намерениями и твердою решимостью добиться исполнения их как можно скорее. It really was so. Да, она не ошиблась. Without scruple—without apology—without much apparent diffidence, Mr. Elton, the lover of Harriet, was professing himself her lover. Без всякого стыда, без оправданий, без особых церемоний, мистер Элтон, влюбленный в Гарриет, признавался, что влюблен в нее. She tried to stop him; but vainly; he would go on, and say it all. Она порывалась остановить его — напрасно: он говорил без умолку, покуда не выложил все. Angry as she was, the thought of the moment made her resolve to restrain herself when she did speak. Как ни сердита она была, но когда наконец заговорила, то мысль, что это минутное помрачение, помогла ей сдержаться. She felt that half this folly must be drunkenness, and therefore could hope that it might belong only to the passing hour. Это, видно, хмель ударил ему в голову, а значит, есть надежда, что через час он образумится. Accordingly, with a mixture of the serious and the playful, which she hoped would best suit his half and half state, she replied, Соответственно, и отвечала она ему полусерьезно, полушутя, в манере, наиболее понятной, по ее представлениям, полупьяному человеку: "I am very much astonished, Mr. Elton. — Вы поражаете меня, мистер Элтон. This to me! you forget yourself—you take me for my friend—any message to Miss Smith I shall be happy to deliver; but no more of this to me, if you please." Говорить такие вещи мне! Вы забываетесь — вы меня приняли за мою приятельницу — я с удовольствием передам все это от вашего имени мисс Смит, но меня, сделайте милость, вперед увольте от признаний. "Miss Smith!—message to Miss Smith!—What could she possibly mean!"—And he repeated her words with such assurance of accent, such boastful pretence of amazement, that she could not help replying with quickness, Мисс Смит?.. Передаст мисс Смит?.. Как прикажет она это понимать? И он повторил ее слова с такою развязной самоуверенностью, таким хвастливым напускным изумлением, что она не могла не вспылить: "Mr. Elton, this is the most extraordinary conduct! and I can account for it only in one way; you are not yourself, or you could not speak either to me, or of Harriet, in such a manner. — Мистер Элтон, ваше поведение ни на что не похоже! Я могу объяснить его единственно тем, что вы теперь сами не свой, иначе не позволили бы себе говорить со мною, ни говорить о Гарриет в подобном тоне. Command yourself enough to say no more, and I will endeavour to forget it." Будьте добры, возьмите себя в руки, и ни слова более, тогда я постараюсь забыть об этом. But Mr. Elton had only drunk wine enough to elevate his spirits, not at all to confuse his intellects. Однако мистер Элтон, оказывается, выпил вина лишь в меру, для поднятия духа, но вовсе не до помутнения рассудка. He perfectly knew his own meaning; and having warmly protested against her suspicion as most injurious, and slightly touched upon his respect for Miss Smith as her friend,—but acknowledging his wonder that Miss Smith should be mentioned at all,—he resumed the subject of his own passion, and was very urgent for a favourable answer. Он прекрасно знал, что говорит, и, с горячностью опровергнув ее подозрение как в высшей степени для него обидное, а также засвидетельствовав мимоходом свое уважение к мисс Смит как ее приятельнице — но, впрочем, отметив, что не понимает, при чем тут вообще мисс Смит, — вновь вернулся к любовной теме, с настойчивостью намекая, что ждет благоприятного ответа. As she thought less of his inebriety, she thought more of his inconstancy and presumption; and with fewer struggles for politeness, replied, Чем сомнительнее становилось для Эммы его опьянение, тем определеннее — его непостоянство и наглость и тем менее принуждала она себя к вежливости, отвечая ему: "It is impossible for me to doubt any longer. — Мне более невозможно сомневаться. You have made yourself too clear. Вы все сказали слишком ясно. Mr. Elton, my astonishment is much beyond any thing I can express. Мистер Элтон, у меня нет слов. Вы ошеломили меня. Как!
After such behaviour, as I have witnessed during the last month, to Miss Smith—such attentions as I have been in the daily habit of observing—to be addressing me in this manner—this is an unsteadiness of character, indeed, which I had not supposed possible! После того поведения, которому я весь этот месяц была свидетельницей, тех знаков внимания к мисс Смит, кои привыкла наблюдать изо дня в день, — обращать ко мне такие речи?.. Какая невообразимая ветреность! Могла ли я предположить! Believe me, sir, I am far, very far, from gratified in being the object of such professions." Поверьте, сударь, мне отнюдь, отнюдь не лестно быть предметом такого рода излияний. "Good Heaven!" cried Mr. Elton, "what can be the meaning of this?—Miss Smith!—I never thought of Miss Smith in the whole course of my existence—never paid her any attentions, but as your friend: never cared whether she were dead or alive, but as your friend. — Небеса милосердные! — вскричал мистер Элтон. — Да с чего вы взяли? Мисс Смит!.. Никогда в жизни у меня и мысли не было ни о какой мисс Смит — никогда не оказывал я ей знаков внимания иначе, как другу вашему, никогда не существовала она для меня иначе, как ваш друг.
If she has fancied otherwise, her own wishes have misled her, and I am very sorry—extremely sorry—But, Miss Smith, indeed!—Oh! Ежели она вообразила себе иное, то, стало быть, приняла желаемое за действительное, и я о том весьма сожалею — чрезвычайно, — но помилуйте! Мисс Смит, вот новость!.. Miss Woodhouse! who can think of Miss Smith, when Miss Woodhouse is near! Ах, мисс Вудхаус! Кто может думать о мисс Смит, когда рядом мисс Вудхаус!
No, upon my honour, there is no unsteadiness of character. Нет, клянусь честью, меня нельзя упрекнуть в ветрености. I have thought only of you. Я думал только о вас. I protest against having paid the smallest attention to any one else. Я утверждаю, что ни на миг другая не была предметом моего внимания. Every thing that I have said or done, for many weeks past, has been with the sole view of marking my adoration of yourself. Что бы ни говорил я, что б ни делал в последние недели, все имело единою целью изъяснить вам мое обожание. You cannot really, seriously, doubt it. Быть не может, чтобы вы вправду, в самом деле, имели сомнения на этот счет. No!—(in an accent meant to be insinuating)—I am sure you have seen and understood me." Нет!
— С нарочитою многозначительностью: — Я уверен, вы все видели и понимали. It would be impossible to say what Emma felt, on hearing this—which of all her unpleasant sensations was uppermost. Нельзя сказать, что испытала, услышав это, Эмма, которое из сонма неприятных чувств овладело ею с наибольшей силой. She was too completely overpowered to be immediately able to reply: and two moments of silence being ample encouragement for Mr. Elton's sanguine state of mind, he tried to take her hand again, as he joyously exclaimed— От потрясения она не вдруг нашлась что ответить, и воспламененный мистер Элтон, тотчас приняв минутное замешательство ее за добрый знак, вновь попытался схватить ее за руку и радостно воскликнул: "Charming Miss Woodhouse! allow me to interpret this interesting silence. — Очаровательная мисс Вудхаус! Позвольте мне истолковать ваше красноречивое молчание. It confesses that you have long understood me." Оно означает, что вы давно поняли меня. "No, sir," cried Emma, "it confesses no such thing. — Нет, сударь! — вскричала Эмма. — Оно не означает ничего подобного. So far from having long understood you, I have been in a most complete error with respect to your views, till this moment. Я вас не только не поняла, но до последней минуты имела совершенно превратное представление о ваших видах. As to myself, I am very sorry that you should have been giving way to any feelings—Nothing could be farther from my wishes—your attachment to my friend Harriet—your pursuit of her, (pursuit, it appeared,) gave me great pleasure, and I have been very earnestly wishing you success: but had I supposed that she were not your attraction to Hartfield, I should certainly have thought you judged ill in making your visits so frequent. О чувствах ваших ко мне скажу одно: очень жаль, что вы дали им волю, — я хотела этого меньше всего.
Я с удовольствием наблюдала, как отличаете вы моего друга Гарриет — преследуете ее, да, преследуете, именно так это выглядело, — но когда бы хоть на минуту заподозрила, что не она вас привлекает в Хартфилд, то, несомненно, сочла бы, что вы напрасно рассудили за благо столь часто бывать у нас. Am I to believe that you have never sought to recommend yourself particularly to Miss Smith?—that you have never thought seriously of her?" Должна ли я понимать, что вы никогда не искали особенного расположения мисс Смит — никогда не думали о ней серьезно? "Never, madam," cried he, affronted in his turn: "never, I assure you. — Никогда, сударыня, — вскричал он, уязвленный теперь в свою очередь, — никогда, смею вас уверить.
I think seriously of Miss Smith!—Miss Smith is a very good sort of girl; and I should be happy to see her respectably settled. I wish her extremely well: and, no doubt, there are men who might not object to—Every body has their level: but as for myself, I am not, I think, quite so much at a loss. Мне думать серьезно о мисс Смит!.. Мисс Смит очень милая девица, и я душою был бы рад, ежели б она прилично устроила свою судьбу… не сомневаюсь, что найдутся мужчины, коих не смутит… ну, словом, каждому свое, но, говоря о себе, могу заметить, что, кажется, пока еще не впал в подобную крайность. I need not so totally despair of an equal alliance, as to be addressing myself to Miss Smith!—No, madam, my visits to Hartfield have been for yourself only; and the encouragement I received—" Не настолько пока еще отчаялся найти равную себе, чтобы ухаживать за мисс Смит! Нет, сударыня, ради вас одной бывал я в Хартфилде и, встречая поощрение… "Encouragement!—I give you encouragement!—Sir, you have been entirely mistaken in supposing it. — Поощрение?.. От меня?.. Сударь, вы заблуждаетесь! Как вы могли это предположить! I have seen you only as the admirer of my friend. Я видела в вас поклонника моей приятельницы, и только. In no other light could you have been more to me than a common acquaintance. Лишь в этом качестве могли вы значить для меня больше, чем простой знакомый. I am exceedingly sorry: but it is well that the mistake ends where it does. Я бесконечно сожалею об этом недоразумении, но хорошо, что оно разъяснилось. Had the same behaviour continued, Miss Smith might have been led into a misconception of your views; not being aware, probably, any more than myself, of the very great inequality which you are so sensible of. Если бы вы и далее вели себя так же, то мисс Смит, возможно, пребывая, подобно мне, в неведении, что между вами существует великое и столь очевидное для вас неравенство, чего доброго, ложно истолковала бы ваши намерения. But, as it is, the disappointment is single, and, I trust, will not be lasting. Ну, а теперь муки обманутых надежд достались лишь одному из нас и, полагаю, ненадолго. I have no thoughts of matrimony at present." Я же пока не помышляю о замужестве. He was too angry to say another word; her manner too decided to invite supplication; and in this state of swelling resentment, and mutually deep mortification, they had to continue together a few minutes longer, for the fears of Mr. Woodhouse had confined them to a foot-pace. Он не мог вымолвить ни слова от бешенства; ее решительный вид говорил, что мольбы были бы бесполезны; и в оскорбленном молчании, одинаково негодуя друг на друга, они ехали вдвоем еще несколько минут, осужденные, по милости мистера Вудхауса с его страхами, тащиться черепашьим шагом. If there had not been so much anger, there would have been desperate awkwardness; but their straightforward emotions left no room for the little zigzags of embarrassment. Оба изнывали бы от неловкости, когда бы их не душил гнев, прямой и откровенный, не оставляющий места для конфузливых обиняков. Without knowing when the carriage turned into Vicarage Lane, or when it stopped, they found themselves, all at once, at the door of his house; and he was out before another syllable passed.—Emma then felt it indispensable to wish him a good night. Они и не заметили, как карета свернула на Пастырскую дорогу, как остановилась; неожиданно для себя они очутились у дверей его дома, и он, без единого звука, выскочил наружу… Эмма почла нужным пожелать ему доброй ночи. The compliment was just returned, coldly and proudly; and, under indescribable irritation of spirits, she was then conveyed to Hartfield. Он высокомерно, холодно, сквозь зубы, ответил, и она, в неописуемо раздраженном состоянии духа, проследовала в Хартфилд. There she was welcomed, with the utmost delight, by her father, who had been trembling for the dangers of a solitary drive from Vicarage Lane—turning a corner which he could never bear to think of—and in strange hands—a mere common coachman—no James; and there it seemed as if her return only were wanted to make every thing go well: for Mr. John Knightley, ashamed of his ill-humour, was now all kindness and attention; and so particularly solicitous for the comfort of her father, as to seem—if not quite ready to join him in a basin of gruel—perfectly sensible of its being exceedingly wholesome; and the day was concluding in peace and comfort to all their little party, except herself.—But her mind had never been in such perturbation; and it needed a very strong effort to appear attentive and cheerful till the usual hour of separating allowed her the relief of quiet reflection. Там ее с восторгом встретил отец, который трепетал за нее, рисуя себе опасности одинокой поездки от Пастырской дороги — крутой поворот, о котором подумать жутко, — карета в чужих руках — добро бы, Джеймс — а то посторонний кучер… Там, казалось, только и не хватало ее приезда, чтобы все пошло на лад; мистер Джон Найтли, устыдясь того, что поддался дурному настроению, был сама доброта и предупредительность и так старался ублаготворить тестя, что — хоть, правда, не изъявлял особой готовности выкушать с ним за компанию мисочку овсянки — охотно соглашался признать несравненные ее достоинства; день завершался в мире и благополучии для всех в их маленьком кружке, кроме нее… Небывалое смятение царило в душе ее, и ей с большим усилием удалось вести себя как ни в чем не бывало и поддерживать разговор, покуда урочный час отхода ко сну не принес с собою желанную возможность поразмыслить обо всем наедине. CHAPTER XVI Глава 16
The hair was curled, and the maid sent away, and Emma sat down to think and be miserable.—It was a wretched business indeed!—Such an overthrow of every thing she had been wishing for!—Such a development of every thing most unwelcome!—Such a blow for Harriet!—that was the worst of all. Волосы закручены были в папильотки, горничная отпущена, и Эмма уселась думать и терзаться… Прескверная вышла история! Рухнуло все чего она добивалась! Сбылось все, чего хотела бы избежать!.. Какой удар для Гарриет! Вот что было хуже всего. Every part of it brought pain and humiliation, of some sort or other; but, compared with the evil to Harriet, all was light; and she would gladly have submitted to feel yet more mistaken—more in error—more disgraced by mis-judgment, than she actually was, could the effects of her blunders have been confined to herself.
Все в этой истории было так или иначе тяжело и унизительно, но в сравнении со злом, причиненным Гарриет, остальное выглядело несерьезным; она бы согласилась теперь еще сильнее страдать от сознания, что ошибалась и упорствовала в своем ослепленье, что позорно просчиталась, — лишь бы последствия ее оплошности не коснулись никого, кроме нее самой. "If I had not persuaded Harriet into liking the man, I could have borne any thing. — Все бы не страшно, если бы я не навязала Гарриет нежных чувств к этому господину. He might have doubled his presumption to me—but poor Harriet!" Я бы вытерпела его наглые притязания, пускай бы он хоть удвоил их… Но бедная Гарриет! How she could have been so deceived!—He protested that he had never thought seriously of Harriet—never! Как могла она так обмануться!.. Он утверждал, будто никогда серьезно не думал о Гарриет — никогда! She looked back as well as she could; but it was all confusion. Она напрягала память, вглядываясь в прошлое, но там все смешалось. She had taken up the idea, she supposed, and made every thing bend to it. Ею овладела единая мысль, и под эту мысль подлаживала она все остальное. His manners, however, must have been unmarked, wavering, dubious, or she could not have been so misled. Впрочем, и он, должно быть, держался неопределенно, двусмысленно, неуверенно, иначе не ввел бы ее в подобное заблуждение. The picture!—How eager he had been about the picture!—and the charade!—and an hundred other circumstances;—how clearly they had seemed to point at Harriet. Портрет!.. Как воодушевлен был он портретом! И шарада! И сотня других примет — как ясно, кажется, указывали они на Гарриет!
To be sure, the charade, with its "ready wit"—but then the "soft eyes"—in fact it suited neither; it was a jumble without taste or truth. Правда, в шараде упоминался «быстрый ум», но ведь и «томные глаза» — тоже, строго говоря, она не подходила ни к одной из них — какая-то путаница, безвкусная и бессмысленная. Who could have seen through such thick-headed nonsense? Подите-ка разберитесь в этой топорной белиберде!.. Certainly she had often, especially of late, thought his manners to herself unnecessarily gallant; but it had passed as his way, as a mere error of judgment, of knowledge, of taste, as one proof among others that he had not always lived in the best society, that with all the gentleness of his address, true elegance was sometimes wanting; but, till this very day, she had never, for an instant, suspected it to mean any thing but grateful respect to her as Harriet's friend. Конечно, она замечала, особенно в последнее время, что он с нею преувеличенно любезен, однако принимала это лишь за манеру держаться, но неумение взять верный тон, недостаток тонкости и вкуса, лишнее свидетельство того, что ему доводилось вращаться в не лучшем обществе, что при всей галантности его обращения ему порою недостает подлинной изысканности; но ни на минуту до сего дня не приходило ей в голову, что за всем этим кроется не просто благодарное уважение к ней как другу Гарриет, а что-то иное. To Mr. John Knightley was she indebted for her first idea on the subject, for the first start of its possibility. Мистеру Джону Найтли обязана она была первым проблеском света на этот счет, первою мыслью о том, что это возможно. There was no denying that those brothers had penetration. Спору нет, братьям нельзя было отказать в проницательности. She remembered what Mr. Knightley had once said to her about Mr. Elton, the caution he had given, the conviction he had professed that Mr. Elton would never marry indiscreetly; and blushed to think how much truer a knowledge of his character had been there shewn than any she had reached herself. Ей вспомнилось, что говорил ей однажды про мистера Элтона мистер Найтли, как остерегал ее, как настаивал, что никогда мистер Элтон не женится опрометчиво, — и ее бросило в краску при мысли о том, сколь же верно судил он о человеческих свойствах викария и как ему уступала в этом она. It was dreadfully mortifying; but Mr. Elton was proving himself, in many respects, the very reverse of what she had meant and believed him; proud, assuming, conceited; very full of his own claims, and little concerned about the feelings of others. Как ни обидно, выходило, что мистер Элтон вовсе не тот, за которого она его принимала, а во многих отношениях — прямая противоположность: чванливый, заносчивый, тщеславный, с непомерными претензиями и полным пренебрежением к чувствам других. Contrary to the usual course of things, Mr. Elton's wanting to pay his addresses to her had sunk him in her opinion. Вопреки тому, что происходит в подобных случаях обычно, мистер Элтон своими поползновениями ухаживать за нею только уронил себя в ее глазах. His professions and his proposals did him no service. Его признания и домогательства сослужили ему дурную службу. She thought nothing of his attachment, and was insulted by his hopes. Она не придавала никакой цены его приверженности, а его притязания казались ей оскорбительны. He wanted to marry well, and having the arrogance to raise his eyes to her, pretended to be in love; but she was perfectly easy as to his not suffering any disappointment that need be cared for. Он подыскивал себе хорошую партию и, дерзнув в непомерном самомнении обратить свои взоры к ней, прикинулся влюбленным, но она была покойна за него — обманутые надежды не причинили ему мук. There had been no real affection either in his language or manners. Ни в речах его, ни в манере не было и следа истинного чувства. Sighs and fine words had been given in abundance; but she could hardly devise any set of expressions, or fancy any tone of voice, less allied with real love. Вздохов да красивых слов ей досталось в изобилии, но ни одно выражение лица его, ни единая нотка в голосе не имели ничего общего с искреннею любовью. She need not trouble herself to pity him. Не стоило утруждать себя сочувствием мистеру Элтону.
He only wanted to aggrandise and enrich himself; and if Miss Woodhouse of Hartfield, the heiress of thirty thousand pounds, were not quite so easily obtained as he had fancied, he would soon try for Miss Somebody else with twenty, or with ten. Его лишь прельщала мысль обогатиться и возвыситься, и, коли заполучить мисс Вудхаус из Хартфилда, наследницу тридцатитысячного состояния, оказалось не так-то просто, значит, он в самом скором времени посягнет на двадцать или десять тысяч какой-нибудь мисс Икс. But—that he should talk of encouragement, should consider her as aware of his views, accepting his attentions, meaning (in short), to marry him!—should suppose himself her equal in connexion or mind!—look down upon her friend, so well understanding the gradations of rank below him, and be so blind to what rose above, as to fancy himself shewing no presumption in addressing her!—It was most provoking. Но что он посмел говорить, будто встречал поощрение, намекать, будто она знала о его намерениях и благосклонно принимала от него знаки внимания или (проще говоря) собиралась за него замуж!.. Что он посмел счесть себя равным ей по рождению и уму!.. Смотрел свысока на ее приятельницу, отлично понимая, кому где место ниже его, но — в слепоте к тому, что находилось выше — не понимал, какая наглость со стороны такого, как он, навязываться к ней в воздыхатели!.. Вот что бесило ее. Perhaps it was not fair to expect him to feel how very much he was her inferior in talent, and all the elegancies of mind. Возможно, несправедливо было бы требовать от него ясного представления о том, сколь много он уступает ей в природной одаренности и духовном совершенстве. The very want of such equality might prevent his perception of it; but he must know that in fortune and consequence she was greatly his superior. Этого он мог не сознавать как раз по неспособности подняться до нее, но он не мог не знать, насколько превосходит она его богатством и знатностью. He must know that the Woodhouses had been settled for several generations at Hartfield, the younger branch of a very ancient family—and that the Eltons were nobody. Не мог не знать, что поколения сменились с тех пор, как Вудхаусы, младшая ветвь старинного рода, обосновались в Хартфилде, меж тем как Элтоны были никто. The landed property of Hartfield certainly was inconsiderable, being but a sort of notch in the Donwell Abbey estate, to which all the rest of Highbury belonged; but their fortune, from other sources, was such as to make them scarcely secondary to Donwell Abbey itself, in every other kind of consequence; and the Woodhouses had long held a high place in the consideration of the neighbourhood which Mr. Elton had first entered not two years ago, to make his way as he could, without any alliances but in trade, or any thing to recommend him to notice but his situation and his civility.—But he had fancied her in love with him; that evidently must have been his dependence; and after raving a little about the seeming incongruity of gentle manners and a conceited head, Emma was obliged in common honesty to stop and admit that her own behaviour to him had been so complaisant and obliging, so full of courtesy and attention, as (supposing her real motive unperceived) might warrant a man of ordinary observation and delicacy, like Mr. Elton, in fancying himself a very decided favourite. Конечно, Хартфилд как земельное владение занимал довольно скромное место, врезаясь малым клином в обширные земли, принадлежащие, вместе с остальною частью Хайбери, Донуэллскому аббатству; однако богатые доходы из других источников уравнивали Вудхаусов с владельцами аббатства во всем прочем, и они издавна пользовались почетом в здешних местах, куда мистер Элтон явился впервые каких-нибудь два года назад пробивать себе дорогу на собственный страх и риск, не имея иного родства, кроме как в торговой среде, иных причин быть на примете, кроме рода занятий да учтивых манер… Впрочем, он ведь воображал, будто она влюблена в него; на том, очевидно, и строил свои расчеты — и Эмма, побушевав по поводу видимого несоответствия между вкрадчивым обхождением и тщеславною головой, вынуждена была унять свое негодование и признать, положа руку на сердце, что сама обходилась с ним столь мягко и приветливо, столь внимательна была и любезна, что — раз об истинных ее побуждениях не догадывались — заурядный человек вроде мистера Элтона, не отличающийся тонкостью и наблюдательностью, определенно имел основания вообразить себя ее избранником.
If she had so misinterpreted his feelings, she had little right to wonder that he, with self-interest to blind him, should have mistaken hers. Если она могла превратно толковать его чувства, то вправе ли была изумляться тому, что он, ослепленный своекорыстием, неверно понимал ее? The first error and the worst lay at her door. Первую и главную ошибку совершила она сама. It was foolish, it was wrong, to take so active a part in bringing any two people together. Неразумно, недопустимо принимать столь деятельное участие в устройстве судьбы двух посторонних людей. It was adventuring too far, assuming too much, making light of what ought to be serious, a trick of what ought to be simple. Это значит заходить слишком далеко, брать на себя слишком много, легко подходить к тому, в чем требуется серьезность, мудрить там, где требуется простота. She was quite concerned and ashamed, and resolved to do such things no more. Эмму мучили стыд и совесть, и она дала себе слово, что больше такое не повторится. "Here have I," said she, "actually talked poor Harriet into being very much attached to this man. Это я своими разговорами пробудила у бедняжки Гарриет нежные чувства к этому господину, — размышляла она. She might never have thought of him but for me; and certainly never would have thought of him with hope, if I had not assured her of his attachment, for she is as modest and humble as I used to think him. — Когда б не я, она, возможно, и не подумала бы о нем, и, уж во всяком случае, не подумала бы с надеждой, если бы я не уверила ее, что он к ней неравнодушен, ибо ей в полной мере свойственны смирение и скромность, которые я приписывала ему. Oh! that I had been satisfied with persuading her not to accept young Martin. Ох, что бы мне, отговорив ее выходить за молодого Мартина, тем и удовольствоваться! There I was quite right. Тут-то я не ошиблась. That was well done of me; but there I should have stopped, and left the rest to time and chance. Тут поступила правильно, но на этом следовало остановиться и дальше полагаться на время и счастливый случай. I was introducing her into good company, and giving her the opportunity of pleasing some one worth having; I ought not to have attempted more. Ввела ее в хорошее общество, предоставила возможность снискать внимание достойного человека, и незачем было покушаться на большее. But now, poor girl, her peace is cut up for some time. Теперь же ей, бедненькой, какое-то время не знать покоя.
I have been but half a friend to her; and if she were not to feel this disappointment so very much, I am sure I have not an idea of any body else who would be at all desirable for her;—William Coxe—Oh! no, I could not endure William Coxe—a pert young lawyer." Неважным я оказалась ей другом, и если даже она не очень огорчится, то, право, понятия не имею, кого бы еще можно было ей подобрать… Уильям Кокс, молодой стряпчий?.. Ах, нет, не выношу этого фертика… She stopt to blush and laugh at her own relapse, and then resumed a more serious, more dispiriting cogitation upon what had been, and might be, and must be.
Эмма осеклась, покраснела, рассмеялась, поймав себя на том, что снова принялась за старое, и вернулась к более серьезным и удручающим раздумьям о том, что было, что будет и чего не миновать. The distressing explanation she had to make to Harriet, and all that poor Harriet would be suffering, with the awkwardness of future meetings, the difficulties of continuing or discontinuing the acquaintance, of subduing feelings, concealing resentment, and avoiding eclat, were enough to occupy her in most unmirthful reflections some time longer, and she went to bed at last with nothing settled but the conviction of her having blundered most dreadfully. Предстоящее ей тягостное объяснение с Гарриет, страдания, которые оно доставит несчастной, неловкость встреч в будущем, трудный вопрос о том, продолжать или прервать знакомство, необходимость подавлять отныне свои чувства, скрывать неприязнь, бояться огласки — в невеселых думах обо всем этом провела она еще некоторое время, покуда наконец не легла спать, так ни к чему и не придя, кроме убеждения, что своими руками натворила ужасных бед. To youth and natural cheerfulness like Emma's, though under temporary gloom at night, the return of day will hardly fail to bring return of spirits. Жизнерадостное молодое существо вроде Эммы, ненадолго омрачась в ночные часы, непременно воспрянет духом с наступлением дня.
The youth and cheerfulness of morning are in happy analogy, and of powerful operation; and if the distress be not poignant enough to keep the eyes unclosed, they will be sure to open to sensations of softened pain and brighter hope. Оно и само сродни веселому раннему утру и живо отзывается на приход своего двойника — ежели сон, пересилив горе, все-таки смежил ему очи, то поутру они откроются без прежней печали и с новою надеждой. Emma got up on the morrow more disposed for comfort than she had gone to bed, more ready to see alleviations of the evil before her, and to depend on getting tolerably out of it. Эмма встала наутро с более утешительными мыслями, чем те, с которыми ложилась накануне, с большею готовностью видеть просветы в темной туче и уповать, что ее пронесет мимо. It was a great consolation that Mr. Elton should not be really in love with her, or so particularly amiable as to make it shocking to disappoint him—that Harriet's nature should not be of that superior sort in which the feelings are most acute and retentive—and that there could be no necessity for any body's knowing what had passed except the three principals, and especially for her father's being given a moment's uneasiness about it. Во-первых, очень утешало то, что мистер Элтон по-настоящему не влюблен в нее и не такого он голубиного нрава, что грех его обидеть, во-вторых — что Гарриет не принадлежит к тем возвышенным натурам, коим свойственно чувствовать глубоко и сильно; и в-третьих — что никому, кроме трех действующих лиц, а главное, батюшке ее, нет нужды знать о случившемся и ни минуты волноваться по этому поводу. These were very cheering thoughts; and the sight of a great deal of snow on the ground did her further service, for any thing was welcome that might justify their all three being quite asunder at present. От этих мыслей на душе становилось легче, и сделалось подавно легче, когда она увидела, что за ночь выпало много снега, а значит, у них троих есть на первое время уважительная причина держаться врозь. The weather was most favourable for her; though Christmas Day, she could not go to church. С погодой ей посчастливилось: нельзя было идти в церковь, хотя стоял первый день Рождества. Mr. Woodhouse would have been miserable had his daughter attempted it, and she was therefore safe from either exciting or receiving unpleasant and most unsuitable ideas. Мистер Вудхаус был бы чрезвычайно расстроен, задумай это его дочь сама; теперь же ей не грозила опасность внушить или выслушать неприятные и крайне нелестные предположения. The ground covered with snow, and the atmosphere in that unsettled state between frost and thaw, which is of all others the most unfriendly for exercise, every morning beginning in rain or snow, and every evening setting in to freeze, she was for many days a most honourable prisoner. Снег на земле да беспогодица с перепадами от заморозков до оттепели, которой хуже нет для моциона, когда с утра моросит вперемешку со снегом, а ввечеру подмораживает, позволят ей на почетных условиях провести в затворничестве не один день. No intercourse with Harriet possible but by note; no church for her on Sunday any more than on Christmas Day; and no need to find excuses for Mr. Elton's absenting himself. Никаких сношений с Гарриет, кроме как на письме; ни церкви для нее самой в воскресный день, на том же основании, что и нынче; ни надобности придумывать объяснения тому, что к ним не показывается больше мистер Элтон. It was weather which might fairly confine every body at home; and though she hoped and believed him to be really taking comfort in some society or other, it was very pleasant to have her father so well satisfied with his being all alone in his own house, too wise to stir out; and to hear him say to Mr. Knightley, whom no weather could keep entirely from them,— В такую погоду всяк имел хороший резон сидеть дома, и, хоть она надеялась и верила, что мистер Элтон не станет скучать в одиночестве, ей очень приятно было видеть, что ее батюшке одиночество в собственном доме только по душе, что ему достает благоразумия не выходить наружу, — и слышать, как он говорит мистеру Найтли, которого никакое ненастье не могло надолго удержать вдали от них: "Ah! Mr. Knightley, why do not you stay at home like poor Mr. Elton?" — Ах, мистер Найтли, не лучше бы вам взять пример с бедного мистера Элтона и отсидеться под своею крышей? These days of confinement would have been, but for her private perplexities, remarkably comfortable, as such seclusion exactly suited her brother, whose feelings must always be of great importance to his companions; and he had, besides, so thoroughly cleared off his ill-humour at Randalls, that his amiableness never failed him during the rest of his stay at Hartfield. Эти уединенные дни протекали в замечательной безмятежности, лишь для нее нарушаемой тайным смятением души, ибо подобное домоседство как нельзя более отвечало вкусу ее зятя, с чувствами коего окружающим всегда надобно было очень считаться; притом же он столь основательно излил всю желчь свою в Рэндалсе, что в Хартфилде ему уже до конца не изменяло благодушие. He was always agreeable and obliging, and speaking pleasantly of every body. Он со всеми держался мило, ни с кем ни разу не повздорил, ни о ком не сказал дурного слова. But with all the hopes of cheerfulness, and all the present comfort of delay, there was still such an evil hanging over her in the hour of explanation with Harriet, as made it impossible for Emma to be ever perfectly at ease. Однако, хотя и кстати пришлась для Эммы эта отсрочка, хотя и придавали ей бодрости надежды, но мысль, что близок час объяснения с Гарриет, все же зловеще тяготела над нею и не давала покоя.
CHAPTER XVII Глава 17
Mr. and Mrs. John Knightley were not detained long at Hartfield. Мистер Джон Найтли с супругой ненадолго задержались в Хартфилде. The weather soon improved enough for those to move who must move; and Mr. Woodhouse having, as usual, tried to persuade his daughter to stay behind with all her children, was obliged to see the whole party set off, and return to his lamentations over the destiny of poor Isabella;—which poor Isabella, passing her life with those she doated on, full of their merits, blind to their faults, and always innocently busy, might have been a model of right feminine happiness. Погода вскоре начала разгуливаться, и те, которым необходимо было ехать, могли ехать; мистеру Вудхаусу, после очередной попытки уговорить дочь побыть у него еще вместе с детьми, не оставалось ничего другого, как проводить всех гостей в дорогу и вновь приняться оплакивать участь бедняжки Изабеллы, — каковая бедняжка Изабелла, живя среди тех, в которых души не чаяла, видя в них одни лишь достоинства и не замечая пороков, ежеминутно поглощенная нехитрыми насущными делами, являла пример полного счастья, назначенного женщине. The evening of the very day on which they went brought a note from Mr. Elton to Mr. Woodhouse, a long, civil, ceremonious note, to say, with Mr. Elton's best compliments, "that he was proposing to leave Highbury the following morning in his way to Bath; where, in compliance with the pressing entreaties of some friends, he had engaged to spend a few weeks, and very much regretted the impossibility he was under, from various circumstances of weather and business, of taking a personal leave of Mr. Woodhouse, of whose friendly civilities he should ever retain a grateful sense—and had Mr. Woodhouse any commands, should be happy to attend to them." Они уехали, а к вечеру мистеру Вудхаусу принесли записку от мистера Элтона, многословную, вежливую, по всей форме составленную записку, в которой мистер Элтон, засвидетельствовав мистеру Вудхаусу для начала совершеннейшее свое почтение, уведомлял, что завтра утром намерен отправиться из Хайбери в Бат, где, уступая настоятельным просьбам своих знакомых, предполагает провести несколько недель и весьма сожалеет, что по разным причинам, связанным с погодою и делами, лишен возможности лично проститься с мистером Вудхаусом, коего себе полагает вечным должником за дружеские о нем попечения, — а буде мистер Вудхаус имеет поручить ему что-либо, то он почтет за счастье все исполнить. Emma was most agreeably surprized.—Mr. Elton's absence just at this time was the very thing to be desired.
Эмму приятно поразила эта новость. Уехать именно теперь — ничего лучшего мистер Элтон и придумать не мог. She admired him for contriving it, though not able to give him much credit for the manner in which it was announced. Она мысленно похвалила его, отметив, впрочем, что способ оповестить об этом, избранный им, не делает ему особой чести. Resentment could not have been more plainly spoken than in a civility to her father, from which she was so pointedly excluded. Учтивость к отцу ее, столь подчеркнуто исключающая ее самое, яснее всяких слов выдавала затаенную обиду.
She had not even a share in his opening compliments.—Her name was not mentioned;—and there was so striking a change in all this, and such an ill-judged solemnity of leave-taking in his graceful acknowledgments, as she thought, at first, could not escape her father's suspicion. Даже почтительные расшаркивания в начале не распространялись на нее… Имя ее не упоминалось вовсе, — и была во всем этом столь разительная перемена и столь не к месту была эта прощальная напыщенность в изъявлениях благодарности, что батюшка ее, подумалось ей в первую минуту, не мог не заподозрить неладное. It did, however.—Her father was quite taken up with the surprize of so sudden a journey, and his fears that Mr. Elton might never get safely to the end of it, and saw nothing extraordinary in his language. И однако же — не заподозрил. Мистер Вудхаус слишком захвачен был удивлением по поводу столь внезапной поездки и опасениями, что мистеру Элтону ни за что не доехать благополучно, — и не заметил в его манере выражаться ничего необычного. It was a very useful note, for it supplied them with fresh matter for thought and conversation during the rest of their lonely evening. Сама же записка пришлась чрезвычайно кстати, ибо на весь остаток этого одинокого вечера дала им свежую пищу для размышлений и разговоров. Mr. Woodhouse talked over his alarms, and Emma was in spirits to persuade them away with all her usual promptitude. Мистер Вудхаус высказывал свои страхи, а Эмма с удвоенным воодушевлением спешила, как всегда, уверить его в их необоснованности. She now resolved to keep Harriet no longer in the dark. Теперь она решилась не держать более Гарриет в неведении. She had reason to believe her nearly recovered from her cold, and it was desirable that she should have as much time as possible for getting the better of her other complaint before the gentleman's return. Она имела причины полагать, что Гарриет уже почти излечилась от простуды, и желала дать ей возможно больше сроку, чтобы справиться и с другим недугом прежде, чем воротится назад его виновник. She went to Mrs. Goddard's accordingly the very next day, to undergo the necessary penance of communication; and a severe one it was.—She had to destroy all the hopes which she had been so industriously feeding—to appear in the ungracious character of the one preferred—and acknowledge herself grossly mistaken and mis-judging in all her ideas on one subject, all her observations, all her convictions, all her prophecies for the last six weeks. Соответственно, она назавтра же отправилась к миссис Годдард, дабы поведать правду и тем подвергнуть себя заслуженной каре; и каре суровой… Ей предстояло разрушить надежды, которые она сама поддерживала с таким усердием, выступить в неприглядной роли разлучницы, признать, что все ее соображения об известном предмете за последние полтора месяца, все наблюдения, все выкладки и предсказания — грубейшая ошибка и просчет. The confession completely renewed her first shame—and the sight of Harriet's tears made her think that she should never be in charity with herself again. Признание заставило ее вновь пережить минуты мучительного стыда, и при виде слез Гарриет она подумала, что никогда уже не сможет жить в ладу с собою.
Harriet bore the intelligence very well—blaming nobody—and in every thing testifying such an ingenuousness of disposition and lowly opinion of herself, as must appear with particular advantage at that moment to her friend. Гарриет приняла известие прекрасно — никого не обвиняла и обнаружила всем поведением своим такое простодушие, такую непритязательность, что показала себя своей приятельнице в самом выгодном свете. Emma was in the humour to value simplicity and modesty to the utmost; and all that was amiable, all that ought to be attaching, seemed on Harriet's side, not her own. Эмме в эти минуты ничто столь не казалось ценно, как простота и скромность, и выходило, что всеми привлекательными свойствами, которые должны красить нас в глазах других, обладает не она, а Гарриет. Harriet did not consider herself as having any thing to complain of. Гарриет считала, что не имеет никакого права роптать.
The affection of such a man as Mr. Elton would have been too great a distinction.—She never could have deserved him—and nobody but so partial and kind a friend as Miss Woodhouse would have thought it possible. Снискать внимание такого человека, как мистер Элтон, было бы для нее чересчур большою честью… Она решительно его недостойна — никто, кроме столь снисходительного и доброго друга, как мисс Вудхаус, не мог бы вообразить, будто она способна понравиться ему. Her tears fell abundantly—but her grief was so truly artless, that no dignity could have made it more respectable in Emma's eyes—and she listened to her and tried to console her with all her heart and understanding—really for the time convinced that Harriet was the superior creature of the two—and that to resemble her would be more for her own welfare and happiness than all that genius or intelligence could do.
Она заливалась слезами; однако это бесхитростное проявление горя внушало Эмме куда больше уважения, нежели любые попытки сохранить достоинство, и она от всей души старалась выслушать, понять, утешить, искренне в тот миг убежденная, что из них двоих не она, а Гарриет более возвышенное и совершенное создание, и что для нее самой много лучше и полезней было бы походить на Гарриет, а не полагаться на собственный ум и таланты. It was rather too late in the day to set about being simple-minded and ignorant; but she left her with every previous resolution confirmed of being humble and discreet, and repressing imagination all the rest of her life. Переделываться на образец невежественной простушки ей было, впрочем, поздновато, и все же она покинула дом миссис Годдард, еще более утвердясь в решимости быть вперед скромнее и смиреннее и до конца жизни держать в узде свое воображение. Her second duty now, inferior only to her father's claims, was to promote Harriet's comfort, and endeavour to prove her own affection in some better method than by match-making. Отныне первою обязанностью ее, после забот о родителе, было печься о благе Гарриет, доказывая ей свою привязанность лучшим способом, чем сватовство. She got her to Hartfield, and shewed her the most unvarying kindness, striving to occupy and amuse her, and by books and conversation, to drive Mr. Elton from her thoughts. Она пригласила Гарриет в Хартфилд, была неизменно добра с нею, стремясь занять и развлечь ее чтением и беседой и вытеснить мысли о мистере Элтоне из ее головы. Time, she knew, must be allowed for this being thoroughly done; and she could suppose herself but an indifferent judge of such matters in general, and very inadequate to sympathise in an attachment to Mr. Elton in particular; but it seemed to her reasonable that at Harriet's age, and with the entire extinction of all hope, such a progress might be made towards a state of composure by the time of Mr. Elton's return, as to allow them all to meet again in the common routine of acquaintance, without any danger of betraying sentiments or increasing them. По-настоящему, знала она, на это требовалось время, но, хоть она вообще и не могла почитать себя достойным судьею в подобных делах, а тем паче искренне сочувствовать любви к такому человеку, как мистер Элтон, — ей казалось разумным предполагать, что, принимая во внимание возраст Гарриет и полное крушение ее надежд, возможно будет к приезду мистера Элтона привести ее в относительно уравновешенное состояние, что позволит им всем встречаться на правах простых знакомых, не опасаясь выдать или усугубить при этом чувства, владеющие ими. Harriet did think him all perfection, and maintained the non-existence of any body equal to him in person or goodness—and did, in truth, prove herself more resolutely in love than Emma had foreseen; but yet it appeared to her so natural, so inevitable to strive against an inclination of that sort unrequited, that she could not comprehend its continuing very long in equal force. Правда, Гарриет чистосердечно видела в мистере Элтоне верх совершенства, как внешнего, так и внутреннего, настойчиво повторяла, что равного ему нет на свете, — и, откровенно говоря, оказалась влюблена гораздо сильнее, чем полагала Эмма, но все же была надежда, что это не надолго, столь естественно и необходимо казалось ей подавлять такого рода склонность, раз ей не отвечают взаимностью.
If Mr. Elton, on his return, made his own indifference as evident and indubitable as she could not doubt he would anxiously do, she could not imagine Harriet's persisting to place her happiness in the sight or the recollection of him. Their being fixed, so absolutely fixed, in the same place, was bad for each, for all three. Вряд ли Гарриет доставит большое удовольствие по-прежнему встречаться с мистером Элтоном и мечтать о нем, ежели он, воротясь, начнет выказывать ей полное и очевидное безразличие, а в том, что именно так он и сочтет нужным поступить, Эмма не сомневалась. Худо было для каждого из них в отдельности и для всех вместе, что они были столь прочно, столь незыблемо привязаны к Хайбери. Not one of them had the power of removal, or of effecting any material change of society. Ни один из трех не мог уехать либо избрать для себя иное общество. They must encounter each other, and make the best of it.
Обстоятельства вынуждали их встречаться и делать хорошую мину при плохой игре. Harriet was farther unfortunate in the tone of her companions at Mrs. Goddard's; Mr. Elton being the adoration of all the teachers and great girls in the school; and it must be at Hartfield only that she could have any chance of hearing him spoken of with cooling moderation or repellent truth. Для Гарриет дело осложнялось еще и атмосферою в пансионе миссис Годдард, где мистер Элтон был в глазах учительниц и старших воспитанниц кумиром; ей негде было, кроме как в Хартфилде, услышать, как о нем говорят с охлаждающей сдержанностью или нелестной прямотой. Where the wound had been given, there must the cure be found if anywhere; and Emma felt that, till she saw her in the way of cure, there could be no true peace for herself.
Где нанесли рану, там ее, по справедливости, и следовало врачевать — и Эмма дала себе зарок, что не успокоится, покуда не увидит подругу на пути к исцелению. CHAPTER XVIII Глава 18
Mr. Frank Churchill did not come. Мистер Фрэнк Черчилл не приехал. When the time proposed drew near, Mrs. Weston's fears were justified in the arrival of a letter of excuse. Приблизился назначенный срок, и, подтверждая опасения миссис Уэстон, от него пришло письмо с извинениями. For the present, he could not be spared, to his "very great mortification and regret; but still he looked forward with the hope of coming to Randalls at no distant period." В настоящее время ему, «к величайшей его досаде и сожалению», нельзя отлучиться из Энскума, «однако он не теряет надежды приехать в Рэндалс в недалеком будущем». Mrs.
Weston was exceedingly disappointed—much more disappointed, in fact, than her husband, though her dependence on seeing the young man had been so much more sober: but a sanguine temper, though for ever expecting more good than occurs, does not always pay for its hopes by any proportionate depression. Миссис Уэстон опечалилась чрезвычайно — опечалилась, правду сказать, куда больше, чем ее муж, хотя, с присущей ей трезвостью, куда меньше его полагалась на то, что молодой мистер Черчилл в самом деле приедет: человек сангвинического склада, постоянно надеясь на лучшее, не всегда расплачивается соответственною мерой уныния, если надежды его не сбываются. It soon flies over the present failure, and begins to hope again. С легкостью перепархивает он от неудачи в настоящем к новой надежде на будущее. For half an hour Mr. Weston was surprized and sorry; but then he began to perceive that Frank's coming two or three months later would be a much better plan; better time of year; better weather; and that he would be able, without any doubt, to stay considerably longer with them than if he had come sooner. На полчасика мистер Уэстон удивился и взгрустнул, но очень быстро начал смекать, что только лучше будет, ежели Фрэнк приедет через два-три месяца, — и время года лучше, и погода, да и пробыть у них он, без сомнения, сможет много дольше, чем если бы приехал теперь. These feelings rapidly restored his comfort, while Mrs. Weston, of a more apprehensive disposition, foresaw nothing but a repetition of excuses and delays; and after all her concern for what her husband was to suffer, suffered a great deal more herself. Рассудив подобным образом, он тотчас и утешился, между тем как миссис Уэстон, более тонко понимая суть вещей, предвидела в дальнейшем лишь повторение отсрочек и отговорок, болея душою за мужа, которого ждали новые огорчения, огорчалась вдвойне. Emma was not at this time in a state of spirits to care really about Mr. Frank Churchill's not coming, except as a disappointment at Randalls. Эмму в ее теперешнем расположении духа не слишком занимало, пожалует ли к ним мистер Фрэнк Черчилл или нет, ей только жаль было, что ее друзей в Рэндалсе постигло разочарование. The acquaintance at present had no charm for her. В эти дни знакомство с ним более не прельщало ее.
She wanted, rather, to be quiet, and out of temptation; but still, as it was desirable that she should appear, in general, like her usual self, she took care to express as much interest in the circumstance, and enter as warmly into Mr. and Mrs. Weston's disappointment, as might naturally belong to their friendship. Ей хотелось теперь побольше покоя и поменьше соблазнов; но так как, с другой стороны, благоразумие требовало не показывать виду и держаться как всегда, то она старалась обнаруживать надлежащий интерес к случившемуся и разделять с мистером и миссис Уэстон их огорчение, как подобает истинному другу.
She was the first to announce it to Mr. Knightley; and exclaimed quite as much as was necessary, (or, being acting a part, perhaps rather more,) at the conduct of the Churchills, in keeping him away. Она первой объявила эту новость мистеру Найтли, поахав сколько нужно (пожалуй, даже больше, чем нужно, из усердия хорошо сыграть свою роль) над поведением Черчиллов, которые не пожелали его отпустить. She then proceeded to say a good deal more than she felt, of the advantage of such an addition to their confined society in Surry; the pleasure of looking at somebody new; the gala-day to Highbury entire, which the sight of him would have made; and ending with reflections on the Churchills again, found herself directly involved in a disagreement with Mr. Knightley; and, to her great amusement, perceived that she was taking the other side of the question from her real opinion, and making use of Mrs. Weston's arguments against herself. Затем, с жаром, которого в действительности не ощущала, заговорила о том, сколь неоценимым прибавлением он мог бы сделаться их замкнутому обществу в Суррее, и как приятно было бы увидеть новое лицо, и каким праздником для всех от мала до велика в Хайбери стал бы его приезд. Высказав напоследок еще раз все, что думает о Черчиллах, она тут же вовлечена оказалась в спор с мистером Найтли и с веселым изумлением поймала себя на том, что сама себе противоречит, прибегая к тем же доводам, которыми пользовалась, противореча ей, миссис Уэстон. "The Churchills are very likely in fault," said Mr. Knightley, coolly; "but I dare say he might come if he would." — Черчиллы, может статься, и виноваты, — сказал с холодностью мистер Найтли, — и все-таки, при желании, он мог приехать. "I do not know why you should say so. — Не знаю, почему вы так говорите. He wishes exceedingly to come; but his uncle and aunt will not spare him." Он-то рад бы приехать, это дядюшка с теткой его не пускают. "I cannot believe that he has not the power of coming, if he made a point of it. — Я не поверю, чтобы он не властен был приехать, ежели бы задался таковою целью. It is too unlikely, for me to believe it without proof." Без доказательств в подобные небылицы не верится. "How odd you are! — Какие странные речи! What has Mr. Frank Churchill done, to make you suppose him such an unnatural creature?" Что сделал мистер Фрэнк Черчилл, чтобы вы подозревали в нем столь противоестественные свойства? "I am not supposing him at all an unnatural creature, in suspecting that he may have learnt to be above his connexions, and to care very little for any thing but his own pleasure, from living with those who have always set him the example of it. — Напротив, вполне естественно предположить, что, живя у людей, которые постоянно служили ему в том примером, он научился ставить себя выше своих близких и ни с кем не считаться, а думать только о себе. It is a great deal more natural than one could wish, that a young man, brought up by those who are proud, luxurious, and selfish, should be proud, luxurious, and selfish too. Вполне естественно, к сожалению, когда молодой человек, воспитанный спесивыми, изнеженными роскошью эгоистами, сам вырастает спесивым, изнеженным роскошью эгоистом. If Frank Churchill had wanted to see his father, he would have contrived it between September and January. Ежели бы Фрэнк Черчилл действительно хотел свидеться с отцом, то за время с сентября по январь он изыскал бы способ это сделать. A man at his age—what is he?—three or four-and-twenty—cannot be without the means of doing as much as that. Чтобы мужчине в его годы — сколько там ему, двадцать три, двадцать четыре? — непосильна была такая малость? It is impossible." Быть того не может. "That's easily said, and easily felt by you, who have always been your own master. — Легко вам рассуждать, вы всю жизнь сами себе хозяин.
You are the worst judge in the world, Mr. Knightley, of the difficulties of dependence. Нет, мистер Найтли, кому другому, но не вам судить о сложностях зависимого положения. You do not know what it is to have tempers to manage."
Вы не знаете, каково это — применяться к чужому своенравию. "It is not to be conceived that a man of three or four-and-twenty should not have liberty of mind or limb to that amount. — Уму непостижимо, чтобы мужчина в двадцать три — двадцать четыре года был до такой степени лишен свободы решать и действовать. He cannot want money—he cannot want leisure. Добро бы еще ему не хватало денег, не хватало досуга. We know, on the contrary, that he has so much of both, that he is glad to get rid of them at the idlest haunts in the kingdom. Но мы ведь знаем обратное — того и другого у него в таком избытке, что он рад транжирить их повсюду, куда съезжаются самые отъявленные бездельники в королевстве. We hear of him for ever at some watering-place or other.
Вечно только о том и слышишь, что он пропадает где-нибудь на водах. A little while ago, he was at Weymouth. Да вот хоть бы недавно взять, — был в Уэймуте. This proves that he can leave the Churchills." Стало быть, может он отлучаться от Черчиллов? "Yes, sometimes he can." — Да, может, — иногда. "And those times are whenever he thinks it worth his while; whenever there is any temptation of pleasure." — То есть тогда, когда считает нужным, когда это сулит ему удовольствие. "It is very unfair to judge of any body's conduct, without an intimate knowledge of their situation. — Несправедливо судить о поступках человека, ежели нам не все досконально известно о его положении. Nobody, who has not been in the interior of a family, can say what the difficulties of any individual of that family may be. Можно ли говорить, что трудно, а что легко для такого-то члена семьи, не зная, какова обстановка внутри этой семьи? We ought to be acquainted with Enscombe, and with Mrs. Churchill's temper, before we pretend to decide upon what her nephew can do. Надобно сперва познакомиться с порядками в Энскуме да с нравом миссис Черчилл, а уже после заключать, велика ли у ее племянника свобода действий. He may, at times, be able to do a great deal more than he can at others." Весьма вероятно, что в одних случаях он может поставить на своем, а в других — нет. "There is one thing, Emma, which a man can always do, if he chuses, and that is, his duty; not by manoeuvring and finessing, but by vigour and resolution. — Есть один случай, Эмма, когда всякий может поставить на своем, ежели захочет — не дипломатикой да изворотливостью, но решительностью и твердостью, — тот случай, когда речь идет о долге. It is Frank Churchill's duty to pay this attention to his father. Оказать отцу этот знак внимания — долг Фрэнка Черчилла. He knows it to be so, by his promises and messages; but if he wished to do it, it might be done. Судя по его посулам и посланиям, он это знает и мог бы выполнить его, когда бы в самом деле имел такое желание. A man who felt rightly would say at once, simply and resolutely, to Mrs. Churchill—'Every sacrifice of mere pleasure you will always find me ready to make to your convenience; but I must go and see my father immediately. Мужчина с подлинным чувством долга сразу сказал бы миссис Черчилл прямо и твердо: «Я всегда готов ради вашего удобства поступится любым удовольствием, но сейчас обязан безотлагательно поехать навестить отца. I know he would be hurt by my failing in such a mark of respect to him on the present occasion. Я знаю, он будет огорчен, ежели я теперь не окажу ему уважение таким образом. I shall, therefore, set off to-morrow.'—If he would say so to her at once, in the tone of decision becoming a man, there would be no opposition made to his going." И потому я завтра же еду…» Если бы он сразу так ей и сказал, с решимостью, приличной для мужчины, то не услышал бы никаких возражений. "No," said Emma, laughing; "but perhaps there might be some made to his coming back again. — Верно, — смеясь, отвечала Эмма, — но он, возможно, услышал бы их, воротясь назад. Such language for a young man entirely dependent, to use!—Nobody but you, Mr. Knightley, would imagine it possible. Чтобы молодой человек, полностью зависимый, позволил себе объясняться подобным языком!.. Никому, кроме вас, мистер Найтли, такое не пришло бы в голову. But you have not an idea of what is requisite in situations directly opposite to your own. Вы просто понятия не имеете, как требуется вести себя в положении, прямо противоположном вашему.
Mr. Frank Churchill to be making such a speech as that to the uncle and aunt, who have brought him up, and are to provide for him!—Standing up in the middle of the room, I suppose, and speaking as loud as he could!—How can you imagine such conduct practicable?" Мыслимое ли дело для мистера Фрэнка Черчилла объясняться в этаком тоне с дядюшкою и теткой, которые вырастили его и намерены обеспечить его будущее!.. Да еще, чего доброго, громко, во весь голос, и стоя посреди комнаты!.. Как вы могли вообразить, что для него допустимо такое поведение? "Depend upon it, Emma, a sensible man would find no difficulty in it. — Будьте уверены, Эмма, человек здравомыслящий не нашел бы здесь ничего для себя затруднительного. He would feel himself in the right; and the declaration—made, of course, as a man of sense would make it, in a proper manner—would do him more good, raise him higher, fix his interest stronger with the people he depended on, than all that a line of shifts and expedients can ever do. Он сознавал бы, что прав, а открытое заявление — конечно, человек благоразумный сделает его в надлежащей манере — принесло бы ему больше пользы, дало больше выгоды, больше возвысило бы его в мнении людей, от которых он зависит, нежели поведение, основанное на хитростях и увертках. Respect would be added to affection. К привязанности прибавилось бы уважение. They would feel that they could trust him; that the nephew who had done rightly by his father, would do rightly by them; for they know, as well as he does, as well as all the world must know, that he ought to pay this visit to his father; and while meanly exerting their power to delay it, are in their hearts not thinking the better of him for submitting to their whims. Они почувствовали бы, что могут на него положиться, что племянник, верный сыновнему долгу, верен будет и долгу перед ними; ведь им понятно — точно так же, как ему, как понятно должно быть всему свету, — что нанести визит отцу — его обязанность, и, злоупотребляя своею властью, чтобы оттянуть этот визит, они же в душе презирают его за то, что он покоряется их прихотям. Respect for right conduct is felt by every body. Достойный поступок внушает уважение каждому. If he would act in this sort of manner, on principle, consistently, regularly, their little minds would bend to his." Поставил бы он себе за правило действовать таким образом последовательно, постоянно, и эти мелкие душонки подчинились бы ему. "I rather doubt that. — Я в этом склонна сомневаться. You are very fond of bending little minds; but where little minds belong to rich people in authority, I think they have a knack of swelling out, till they are quite as unmanageable as great ones. Вы хотя и большой любитель обуздывать мелкие душонки, однако когда эти душонки принадлежат богатым и могущественным, им, наблюдаю я, свойственно бывает сильно раздуваться и они становятся столь же неуправляемы, как и великие души.
I can imagine, that if you, as you are, Mr. Knightley, were to be transported and placed all at once in Mr. Frank Churchill's situation, you would be able to say and do just what you have been recommending for him; and it might have a very good effect. Я вполне допускаю, что ежели б вас, мистер Найтли, вдруг взять, как вы есть, и перенести на место мистера Фрэнка Черчилла, то вы бы говорили и делали именно так, как теперь предлагаете ему, и очень возможно, что это произвело бы прекрасное действие.
The Churchills might not have a word to say in return; but then, you would have no habits of early obedience and long observance to break through. Возможно, Черчиллы не стали бы перечить вам ни единым словом, но ведь вас не связывала бы привычка повиноваться, усвоенная с детства, многолетний навык к почтительному послушанию. To him who has, it might not be so easy to burst forth at once into perfect independence, and set all their claims on his gratitude and regard at nought. Ему, который связан ими, не так-то легко, быть может, прорваться сквозь эти путы к совершенной независимости, отметя прочь их притязания на дань признательности и почтения. He may have as strong a sense of what would be right, as you can have, without being so equal, under particular circumstances, to act up to it." Он, может быть, не хуже вашего сознает, как надлежало бы поступить, но, при нынешних обстоятельствах, менее вас способен доказать это на деле. "Then it would not be so strong a sense. — Значит, хуже сознает, ежели не способен. If it failed to produce equal exertion, it could not be an equal conviction." Значит, менее убежден, раз не может сделать усилие. "Oh, the difference of situation and habit! — Но различие в положении, в привычках! I wish you would try to understand what an amiable young man may be likely to feel in directly opposing those, whom as child and boy he has been looking up to all his life." Отчего вы не постараетесь понять, какие чувства должен испытывать любезный молодой человек, идя наперекор людям, которых с детских и отроческих лет приучен чтить всю жизнь? "Our amiable young man is a very weak young man, if this be the first occasion of his carrying through a resolution to do right against the will of others. — Ваш любезный молодой человек — очень слабодушный молодой человек, если первый раз столкнулся с необходимостью настоять на своем и поступить правильно, вопреки воле других. It ought to have been a habit with him by this time, of following his duty, instead of consulting expediency. В его лета пора бы привыкнуть руководствоваться в своих поступках долгом, а не своекорыстием. I can allow for the fears of the child, but not of the man.
Я могу понять страхи мальчика, но не мужчины. As he became rational, he ought to have roused himself and shaken off all that was unworthy in their authority. Возмужав, он должен был расправить плечи и стряхнуть с себя все мелкое и недостойное, что навязала ему власть Черчиллов. He ought to have opposed the first attempt on their side to make him slight his father. Ему следовало воспротивиться первой же их попытке заставить его выказать неуважение к отцу.
Had he begun as he ought, there would have been no difficulty now." Поведи он себя надлежащим образом с самого начала, то теперь не имел бы затруднений. "We shall never agree about him," cried Emma; "but that is nothing extraordinary. — Нам никогда не прийти к согласию на его счет, — вскричала Эмма, — да и неудивительно. I have not the least idea of his being a weak young man: I feel sure that he is not. Мне он вовсе не представляется слабодушным молодым человеком, я уверена, что это не так. Mr. Weston would not be blind to folly, though in his own son; but he is very likely to have a more yielding, complying, mild disposition than would suit your notions of man's perfection. Блажь и испорченность не укрылись бы от мистера Уэстона, хотя бы и в натуре родного сына, — вероятнее, что он от природы слишком уступчив, покладист, мягок, чтобы отвечать вашим понятиям о воплощении мужского совершенства. I dare say he has; and though it may cut him off from some advantages, it will secure him many others." Я смею полагать, что он таков, и пусть это лишает его одних преимуществ, но зато дает другие. "Yes; all the advantages of sitting still when he ought to move, and of leading a life of mere idle pleasure, and fancying himself extremely expert in finding excuses for it. — Да, верно, — то преимущество, что он не трогается с места, когда обязан был бы ехать, что проводит жизнь в пустых развлечениях и мнит себя изрядным ловкачом, когда находит тому оправдания. He can sit down and write a fine flourishing letter, full of professions and falsehoods, and persuade himself that he has hit upon the very best method in the world of preserving peace at home and preventing his father's having any right to complain. Всегда ведь можно сесть и составить цветистое письмо, полное лживых уверений, и убедить себя, что найден лучший в мире способ сохранить в доме покой, а в то же время и отца лишить оснований жаловаться. His letters disgust me." Мне отвратительны его письма. "Your feelings are singular. — Вы одиноки в этом. They seem to satisfy every body else." Все остальные, кажется, ими довольны. "I suspect they do not satisfy Mrs. Weston. — Подозреваю, что миссис Уэстон недовольна. They hardly can satisfy a woman of her good sense and quick feelings: standing in a mother's place, but without a mother's affection to blind her. Да и возможно ли удовольствоваться ими женщине столь трезво мыслящей и тонко чувствующей, оказавшейся на положении матери, и, однако же, не ослепленной материнскою любовью!
It is on her account that attention to Randalls is doubly due, and she must doubly feel the omission. Ради нее вдвойне обязан он оказать внимание Рэндалсу — и для нее вдвойне чувствительно должно быть невнимание. Had she been a person of consequence herself, he would have come I dare say; and it would not have signified whether he did or no. Будь она сама важной персоной, он бы, я думаю, не преминул явиться, хотя как раз в этом случае не имело бы значения, явится он или нет. Can you think your friend behindhand in these sort of considerations? Вы полагаете, что доброму другу вашему не приходят на ум подобного рода соображения? Do you suppose she does not often say all this to herself? Что она не говорит себе часто все это? No, Emma, your amiable young man can be amiable only in French, not in English. Нет, Эмма, ваш любезный молодой человек может быть любезен лишь в том смысле, как это понимают французы, но не англичане. He may be very 'amiable,' have very good manners, and be very agreeable; but he can have no English delicacy towards the feelings of other people: nothing really amiable about him." Может быть «tres aimable», иметь прекрасные манеры, производить приятное впечатление; но он не обладает тем бережным отношением к чувствам других, которое разумеет англичанин под истинною любезностью, — она не свойственна ему. "You seem determined to think ill of him." — Вы, кажется, определенно решили думать о нем дурно.
"Me!—not at all," replied Mr. Knightley, rather displeased; — Я? Нисколько, — отвечал мистер Найтли с неудовольствием. "I do not want to think ill of him. I should be as ready to acknowledge his merits as any other man; but I hear of none, except what are merely personal; that he is well-grown and good-looking, with smooth, plausible manners." — Я не хочу думать о нем дурно и первый готов был бы признать его достоинства, да что-то про них не слышно, ежели не считать чисто внешних — что он высок ростом, хорош собою, непринужден и вкрадчив в обращении. "Well, if he have nothing else to recommend him, he will be a treasure at Highbury. — Что ж, если ему и нечем более похвалиться, для Хайбери он все-таки станет неоценимым приобретением. We do not often look upon fine young men, well-bred and agreeable. Не столь уж часто видим мы приятных молодых людей с хорошими манерами и привлекательною наружностью. We must not be nice and ask for all the virtues into the bargain. Грешно нам было бы привередничать и требовать от него в придачу всяческих добродетелей. Cannot you imagine, Mr. Knightley, what a sensation his coming will produce? Ужели вы не понимаете, мистер Найтли, какой переполох учинит он своим приездом? There will be but one subject throughout the parishes of Donwell and Highbury; but one interest—one object of curiosity; it will be all Mr. Frank Churchill; we shall think and speak of nobody else." Один предмет занимать будет собою умы в Донуэллском и Хайберийском приходах — будоражить воображение, дразнить любопытство! Мистер Фрэнк Черчилл, он один — о нем одном будем мы и говорить и думать. "You will excuse my being so much over-powered. — Прошу исключить меня из числа тех, для коих он столь неотразим.
If I find him conversable, I shall be glad of his acquaintance; but if he is only a chattering coxcomb, he will not occupy much of my time or thoughts." Я буду рад с ним познакомиться, когда увижу, что с ним есть о чем поговорить, но если это всего лишь паркетный пустозвон, то он не будет занимать собою ни времени моего, ни мыслей. "My idea of him is, that he can adapt his conversation to the taste of every body, and has the power as well as the wish of being universally agreeable. — Сколько я себе представляю, он умеет подлаживаться к вкусу любого собеседника, имеет способность и желание быть приятным всем и каждому.
To you, he will talk of farming; to me, of drawing or music; and so on to every body, having that general information on all subjects which will enable him to follow the lead, or take the lead, just as propriety may require, and to speak extremely well on each; that is my idea of him." С вами он станет толковать о сельских делах, со мною — о рисовании иль музыке, и так, соответственно, с каждым, располагая теми общими сведениями о самых разных предметах, которые позволяют следовать за ходом мысли другого либо излагать собственную мысль, как потребует того приличие, и говорить всякий раз весьма дельно — вот каковым я представляю его себе. "And mine," said Mr. Knightley warmly, "is, that if he turn out any thing like it, he will be the most insufferable fellow breathing! — А я, — сказал с сердцем мистер Найтли, — представляю себе, что если он окажется в самом деле таков, то несноснее малого свет не видывал! What! at three-and-twenty to be the king of his company—the great man—the practised politician, who is to read every body's character, and make every body's talents conduce to the display of his own superiority; to be dispensing his flatteries around, that he may make all appear like fools compared with himself!
Как! В двадцать три года быть душою общества — важною птицей — ловким политиком, который норовит раскусить всякого другого и, в чем бы ни был у того талант, показать собственное превосходство — источать лесть, чтобы выставить всех кругом дураками в сравнении с собою! My dear Emma, your own good sense could not endure such a puppy when it came to the point." Милая Эмма, когда дойдет до дела, вам, с вашим здравым рассудком, покажется нестерпим подобный факт. "I will say no more about him," cried Emma, "you turn every thing to evil. — Я больше ничего не скажу о нем, — вскричала Эмма, — вы видите во всем только худое. We are both prejudiced; you against, I for him; and we have no chance of agreeing till he is really here." Мы оба судим о нем предвзято; вы настроены против него, я — за, и нам никогда не сойтись во взглядах, покуда он не приехал. "Prejudiced! — Предвзято! I am not prejudiced." Я сужу не предвзято. "But I am very much, and without being at all ashamed of it. — А я — да, и очень, и вовсе этого не стыжусь. My love for Mr. and Mrs. Weston gives me a decided prejudice in his favour." Любовь к мистеру и миссис Уэстон определенно настраивает меня в его пользу. "He is a person I never think of from one month's end to another," said Mr. Knightley, with a degree of vexation, which made Emma immediately talk of something else, though she could not comprehend why he should be angry. — Меня его персона занимает очень мало, я месяц проживу и не вспомню о нем, — отозвался мистер Найтли столь резко, что Эмма немедленно заговорила о другом, хоть и не понимала, отчего он так рассердился. To take a dislike to a young man, only because he appeared to be of a different disposition from himself, was unworthy the real liberality of mind which she was always used to acknowledge in him; for with all the high opinion of himself, which she had often laid to his charge, she had never before for a moment supposed it could make him unjust to the merit of another.
Невзлюбить юношу за то одно, что он скроен на иной образец, было недостойно человека широких взглядов, каковым она всегда его почитала, ибо, хотя и частенько укоряла его в том, что он о себе чересчур высокого мнения, но ни на минуту не предполагала дотоле, что он может из-за этого несправедливо судить о достоинствах другого. VOLUME II КНИГА 2 CHAPTER I Глава 1
Emma and Harriet had been walking together one morning, and, in Emma's opinion, had been talking enough of Mr. Elton for that day. Однажды утром Эмма и Гарриет прогуливались вдвоем и уже, по мнению Эммы, на целый день наговорились о мистере Элтоне. She could not think that Harriet's solace or her own sins required more; and she was therefore industriously getting rid of the subject as they returned;—but it burst out again when she thought she had succeeded, and after speaking some time of what the poor must suffer in winter, and receiving no other answer than a very plaintive—"Mr. Elton is so good to the poor!" she found something else must be done. Больше было положительно некуда, ни в утешение Гарриет, ни в наказание за провинности ей самой, и на обратном пути она старалась отделаться от надоевшего предмета — но только порадовалась, что преуспела в этом, как он снова вторгся в разговор, и когда, заведя речь о том, как тяжело приходится бедным людям зимней парою, она в ответ услышала лишь жалобное: They were just approaching the house where lived Mrs. and Miss Bates. «Мистер Элтон так печется о бедных!», то поняла, что следует прибегнуть к иному средству. She determined to call upon them and seek safety in numbers.
Они как раз приближались к дому, где жили миссис и мисс Бейтс, и Эмма решила зайти к ним, уповая найти спасение в численности. There was always sufficient reason for such an attention; Mrs. and Miss Bates loved to be called on, and she knew she was considered by the very few who presumed ever to see imperfection in her, as rather negligent in that respect, and as not contributing what she ought to the stock of their scanty comforts. Оказать им подобное внимание были все причины: миссис и мисс Бейтс обожали принимать гостей, и Эмма знала, что те немногие, кто осмеливается видеть в ней несовершенства, укоряют ее в небрежении, полагая, что она вносит неподобающе малую лепту в их скромные радости.
She had had many a hint from Mr. Knightley and some from her own heart, as to her deficiency—but none were equal to counteract the persuasion of its being very disagreeable,—a waste of time—tiresome women—and all the horror of being in danger of falling in with the second-rate and third-rate of Highbury, who were calling on them for ever, and therefore she seldom went near them. Много раз намекал ей на это упущение мистер Найтли, а порою и собственная совесть, но пересиливало убеждение, что это чересчур неприятно — пустая трата времени — две скучные гусыни, а ужасней всего — опасность встретиться с местной публикой второго и третьего сорта, которая вечно у них толчется; и Эмма предпочитала держаться подальше от их дома. But now she made the sudden resolution of not passing their door without going in—observing, as she proposed it to Harriet, that, as well as she could calculate, they were just now quite safe from any letter from Jane Fairfax. Теперь же в одну минуту решила не проходить мимо, о чем и объявила Гарриет, заметив, что нынче, по ее расчетам, их не должны потчевать письмом от Джейн Фэрфакс. The house belonged to people in business. Mrs. and Miss Bates occupied the drawing-room floor; and there, in the very moderate-sized apartment, which was every thing to them, the visitors were most cordially and even gratefully welcomed; the quiet neat old lady, who with her knitting was seated in the warmest corner, wanting even to give up her place to Miss Woodhouse, and her more active, talking daughter, almost ready to overpower them with care and kindness, thanks for their visit, solicitude for their shoes, anxious inquiries after Mr. Woodhouse's health, cheerful communications about her mother's, and sweet-cake from the beaufet—"Mrs. Cole had just been there, just called in for ten minutes, and had been so good as to sit an hour with them, and she had taken a piece of cake and been so kind as to say she liked it very much; and, therefore, she hoped Miss Woodhouse and Miss Smith would do them the favour to eat a piece too." Миссис и мисс Бейтс занимали гостиный этаж в доме, принадлежащем купцу; здесь в тесной квартирке, составляющей все их владения, посетительниц приняли с распростертыми объятьями, даже с благодарностью; опрятная, тихонькая старушка, сидящая с вязаньем в самом теплом углу, порывалась уступить мисс Вудхаус свое место; суетливая, говорливая дочь ее готова была уморить их добротою и вниманием, бессчетно благодаря за визит, тревожась, не промочили ли они ноги, участливо осведомляясь, здоров ли мистер Вудхаус, радостно сообщая о добром здравии своей матушки и доставая из буфета сладкий пирог. Только сию секунду от них ушла миссис Коул, заглянула на десять минут и была столь добра, что просидела целый час, — так вот она отведала пирожка и любезно сказала, что очень вкусно, а потому, она надеется, мисс Вудхаус и мисс Смит доставят им удовольствие и тоже скушают по кусочку.
The mention of the Coles was sure to be followed by that of Mr. Elton. Упоминание о Коулах означало, что неизбежно упомянут будет и мистер Элтон. There was intimacy between them, and Mr. Cole had heard from Mr. Elton since his going away. Они были приятели, и мистер Коул имел от мистера Элтона известия после его отъезда. Emma knew what was coming; they must have the letter over again, and settle how long he had been gone, and how much he was engaged in company, and what a favourite he was wherever he went, and how full the Master of the Ceremonies' ball had been; and she went through it very well, with all the interest and all the commendation that could be requisite, and always putting forward to prevent Harriet's being obliged to say a word. Эмма знала, что сейчас последует: в который раз придется разбирать по косточкам письмо и поддакивать, что он долгонько не едет — верно, отбоя нет от приглашений, ведь он повсюду и всегда любимец общества, и какой пышный бал открыл церемониймейстер… Она проделала это достойно, показывая вид, как и требовалось, будто все это интересно и похвально, и не давая Гарриет вставить ни словечка. This she had been prepared for when she entered the house; but meant, having once talked him handsomely over, to be no farther incommoded by any troublesome topic, and to wander at large amongst all the Mistresses and Misses of Highbury, and their card-parties. К этому, направляясь сюда, она была готова, но полагала, что, отдав должное мистеру Элтону, ей не станут навязывать более тягостных предметов, а предоставят свободу перебирать в разговоре местных дам и девиц и их карточные вечера. She had not been prepared to have Jane Fairfax succeed Mr. Elton; but he was actually hurried off by Miss Bates, she jumped away from him at last abruptly to the Coles, to usher in a letter from her niece.
Она не была готова к тому, что мистера Элтона сменит Джейн Фэрфакс, однако мисс Бейтс, скороговоркой покончив с ним, внезапно опять перескочила на Коулов, дабы затем перейти к письму от своей племянницы. "Oh! yes—Mr. Elton, I understand—certainly as to dancing—Mrs. Cole was telling me that dancing at the rooms at Bath was—Mrs. Cole was so kind as to sit some time with us, talking of Jane; for as soon as she came in, she began inquiring after her, Jane is so very great a favourite there. — Ах да!
Мистер Элтон, сколько я понимаю… возвращаясь к балам… в бальных залах Бата, по словам миссис Коул… кстати, миссис Коул засиделась у нас за разговорами о Джейн, так мило с ее стороны — не успела войти, как первым долгом осведомилась, что о ней слышно. Whenever she is with us, Mrs. Cole does not know how to shew her kindness enough; and I must say that Jane deserves it as much as any body can. Они в Джейн души не чают — всякий раз как она приедет к нам погостить, миссис Коул не знает, что и придумать, чтобы ее побаловать, хотя Джейн, надо сказать, вполне того стоит. And so she began inquiring after her directly, saying, Да, так спросила она, что слышно, и говорит: 'I know you cannot have heard from Jane lately, because it is not her time for writing;' and when I immediately said, «За последние дни, конечно, ничего нового, письму быть еще не время», и когда тут же услышала на это: 'But indeed we have, we had a letter this very morning,' I do not know that I ever saw any body more surprized. «А вот и нет, только утром получили от Джейн письмо», то прямо ахнула от удивления: 'Have you, upon your honour?' said she; 'well, that is quite unexpected. Do let me hear what she says.'" «Неужели правда? Скажите же скорей, что она пишет». Emma's politeness was at hand directly, to say, with smiling interest— Вежливость, тотчас пришедшая на выручку, помогла Эмме изобразить на лице интерес и сказать с улыбкой: "Have you heard from Miss Fairfax so lately? — Значит, у вас от мисс Фэрфакс есть свежие вести? I am extremely happy. Какая радость! I hope she is well?" Надеюсь, она здорова? "Thank you. — Спасибо! You are so kind!" replied the happily deceived aunt, while eagerly hunting for the letter.—"Oh! here it is. Вы так добры, — в блаженном заблуждении отозвалась любящая тетка, суетливо ища письмо. — Ах, вот оно! I was sure it could not be far off; but I had put my huswife upon it, you see, without being aware, and so it was quite hid, but I had it in my hand so very lately that I was almost sure it must be on the table. Я же помню, что оно должно быть где-то здесь, просто, видите, нечаянно поставила сверху рабочую корзинку и закрыла его от глаз, а ведь только сейчас держала в руках и наверное знала, что оно должно быть на столе. I was reading it to Mrs. Cole, and since she went away, I was reading it again to my mother, for it is such a pleasure to her—a letter from Jane—that she can never hear it often enough; so I knew it could not be far off, and here it is, only just under my huswife—and since you are so kind as to wish to hear what she says;—but, first of all, I really must, in justice to Jane, apologise for her writing so short a letter—only two pages you see—hardly two—and in general she fills the whole paper and crosses half. Сперва читала его миссис Коул, а когда она ушла, перечла еще раз матушке, для нее это первое удовольствие — письмо от Джейн! — без конца готова слушать, и я уверена была, что оно где-то под рукою, так и оказалось, прямо под рабочей корзинкой, и раз уж вы любезно изъявили желание послушать, о чем она пишет, — но прежде позвольте мне, как того требует справедливость, извиниться за Джейн, что письмо такое коротенькое, всего две странички, и то неполных, — у ней вообще такая привычка, испишет целую страницу и половину вымарает. My mother often wonders that I can make it out so well. Матушка иногда только диву дается, как это я ухитряюсь разбирать. She often says, when the letter is first opened, Скажет, бывало, когда мы только вскроем письмо: 'Well, Hetty, now I think you will be put to it to make out all that checker-work'—don't you, ma'am?—And then I tell her, I am sure she would contrive to make it out herself, if she had nobody to do it for her—every word of it—I am sure she would pore over it till she had made out every word. «Ну, Хетти, будет тебе теперь работы разбираться в этой мозаике!» — верно я говорю, сударыня? А я отвечаю, что она бы и сама разобралась, когда бы некому было за нее это сделать — поразмыслила бы над ним немножко, и все прочла бы до последнего слова. And, indeed, though my mother's eyes are not so good as they were, she can see amazingly well still, thank God! with the help of spectacles. Поверите ли, хотя у матушки уже не те глаза, что прежде, она в очках видит на удивленье хорошо, слава Богу! It is such a blessing! Это такое благо! My mother's are really very good indeed. Такому зрению, как у матушки, можно позавидовать. Jane often says, when she is here, Вот и Джейн, когда приезжает, нет-нет да и скажет ей: 'I am sure, grandmama, you must have had very strong eyes to see as you do—and so much fine work as you have done too!—I only wish my eyes may last me as well.'" «Хороши у вас должны быть глаза, бабушка, если вы так видите — и это после того, как всю жизнь занимались тонким рукодельем! Вот бы мне так послужили глаза!» All this spoken extremely fast obliged Miss Bates to stop for breath; and Emma said something very civil about the excellence of Miss Fairfax's handwriting. Высыпав все это горохом, мисс Бейтс вынуждена была сделать передышку, и Эмма, заполняя паузу, из вежливости пробормотала что-то об изящном почерке мисс Фэрфакс. "You are extremely kind," replied Miss Bates, highly gratified; "you who are such a judge, and write so beautifully yourself. — Вы чересчур добры, — просияв от удовольствия, отозвалась мисс Бейтс, — но кому и судить, как не вам, вы сами пишете так красиво. I am sure there is nobody's praise that could give us so much pleasure as Miss Woodhouse's. Для нас нет дороже похвалы, чем из уст мисс Вудхаус.
My mother does not hear; she is a little deaf you know.
Матушка не расслышала, она, знаете ли, туговата на ухо.
Ma'am," addressing her, "do you hear what Miss Woodhouse is so obliging to say about Jane's handwriting?" Вы слышите, сударыня, какие лестные слова говорит мисс Вудхаус о почерке Джейн? And Emma had the advantage of hearing her own silly compliment repeated twice over before the good old lady could comprehend it. И Эмме выпало счастье слушать, как ее пустую похвалу дважды повторяют почтенной старушке, дабы она уразумела, о чем речь.
She was pondering, in the meanwhile, upon the possibility, without seeming very rude, of making her escape from Jane Fairfax's letter, and had almost resolved on hurrying away directly under some slight excuse, when Miss Bates turned to her again and seized her attention. А Эмма в это время ломала голову, как бы поделикатней спастись бегством, покуда не начали читать письмо, и совсем уже было решилась улизнуть под благовидным предлогом, когда мисс Бейтс, оборотясь к ней, вновь завладела ее вниманием: "My mother's deafness is very trifling you see—just nothing at all. — Матушка глуховата лишь самую малость — так, пустяки. By only raising my voice, and saying any thing two or three times over, she is sure to hear; but then she is used to my voice. Скажешь чуточку громче два-три раза, она и услышит, она ведь привыкла к моему голосу. But it is very remarkable that she should always hear Jane better than she does me. Но самое поразительное, что Джейн она всегда слышит лучше, чем меня. Jane speaks so distinct! Джейн говорит так внятно! However, she will not find her grandmama at all deafer than she was two years ago; which is saying a great deal at my mother's time of life—and it really is full two years, you know, since she was here. Впрочем, она убедится, что за минувшие два года ее бабушка не стала слышать хуже, а в таком возрасте это что-нибудь да значит — верите ли, целых два года минуло с тех пор, как она приезжала в последний раз. We never were so long without seeing her before, and as I was telling Mrs. Cole, we shall hardly know how to make enough of her now." Никогда не бывало, чтобы мы так долго ее не видели, и теперь, как я говорила миссис Коул, знать не будем, куда ее усадить и чем потчевать. "Are you expecting Miss Fairfax here soon?" — И скоро ли вы ждете к себе мисс Фэрфакс? "Oh yes; next week." — Да, очень — на следующей неделе. "Indeed!—that must be a very great pleasure." — Вот как! Воображаю, как вы рады. "Thank you. — Благодарю вас. You are very kind. Вы так добры. Yes, next week. Да, на следующей неделе. Every body is so surprized; and every body says the same obliging things. Все удивляются, и каждый говорит те же сердечные слова. I am sure she will be as happy to see her friends at Highbury, as they can be to see her. Она, конечно, счастлива будет свидеться со своими друзьями в Хайбери, как и они — с нею. Yes, Friday or Saturday; she cannot say which, because Colonel Campbell will be wanting the carriage himself one of those days. Да, в пятницу или субботу, более точно она сказать не может, потому что в один из этих дней полковнику Кемпбеллу самому понадобится карета.
So very good of them to send her the whole way! Страшно мило, что они берутся доставить ее до самого места. But they always do, you know. Хотя, вы знаете, они всегда так делают. Oh yes, Friday or Saturday next. Да, словом, в пятницу или в субботу. That is what she writes about. Об этом она и пишет. That is the reason of her writing out of rule, as we call it; for, in the common course, we should not have heard from her before next Tuesday or Wednesday." По этой причине и написала, что называется, раньше срока, а по закону письму бы полагалось прийти только на будущей неделе, не раньше, — во вторник или среду. "Yes, so I imagined. — Да, мне так и представлялось. I was afraid there could be little chance of my hearing any thing of Miss Fairfax to-day." Я и думала, что сегодня едва ли услышу новости о мисс Фэрфакс, — к сожалению. "So obliging of you! — Спасибо вам на добром слове! No, we should not have heard, if it had not been for this particular circumstance, of her being to come here so soon. И не услышали бы, когда бы не эта оказия — что она вот-вот приезжает. My mother is so delighted!—for she is to be three months with us at least. Матушка просто в восторге, ведь она пробудет у нас месяца три, не меньше. Three months, she says so, positively, as I am going to have the pleasure of reading to you. Три месяца, сказано с полной определенностью, о чем я и буду иметь удовольствие вам прочесть.
The case is, you see, that the Campbells are going to Ireland.
Дело в том, видите ли, что Кемпбеллы, уезжают в Ирландию. Mrs. Dixon has persuaded her father and mother to come over and see her directly. Миссис Диксон уговорила отца и мать теперь же приехать к ней в гости. They had not intended to go over till the summer, but she is so impatient to see them again—for till she married, last October, she was never away from them so much as a week, which must make it very strange to be in different kingdoms, I was going to say, but however different countries, and so she wrote a very urgent letter to her mother—or her father, I declare I do not know which it was, but we shall see presently in Jane's letter—wrote in Mr. Dixon's name as well as her own, to press their coming over directly, and they would give them the meeting in Dublin, and take them back to their country seat, Baly-craig, a beautiful place, I fancy. Они собирались к ней только летом, но ей слишком не терпится повидаться с ними, ведь она, до того как в октябре вышла замуж, ни разу не разлучалась с ними даже на неделю и должна себя чувствовать очень неуютно в чужом королевстве, то бишь, виновата, оговорилась в чужом краю, а потому написала матери — или отцу, я уж не помню, но это мы сейчас выясним из письма Джейн — не только от себя написала, но и от имени мистера Диксона, упрашивая их приехать теперь, а они встретят их в Дублине и отвезут в свое загородное поместье Бейликрейг, редкостной красоты уголок. Jane has heard a great deal of its beauty; from Mr. Dixon, I mean—I do not know that she ever heard about it from any body else; but it was very natural, you know, that he should like to speak of his own place while he was paying his addresses—and as Jane used to be very often walking out with them—for Colonel and Mrs. Campbell were very particular about their daughter's not walking out often with only Mr. Dixon, for which I do not at all blame them; of course she heard every thing he might be telling Miss Campbell about his own home in Ireland; and I think she wrote us word that he had shewn them some drawings of the place, views that he had taken himself. Джейн много наслышана о тамошних красотах, от мистера Диксона, я хочу сказать, и, сколько мне известно, от него одного, но ведь это так естественно, когда молодой человек, ухаживая за девицей, желает рассказать ей о родном гнезде, — а поскольку во время прогулок их чаще всего сопровождала Джейн, так как полковник Кемпбелл и его жена строго следили, чтобы их дочь пореже гуляла вдвоем с мистером Диксоном, и я нимало их не виню — то все, что он рассказывал мисс Кемпбелл о своем поместье в Ирландии, понятно, слышала и она. Она, по-моему, писала, что он показывал собственные рисунки с видами поместья. He is a most amiable, charming young man, I believe. Милейший молодой человек, сколько можно судить, очаровательный. Jane was quite longing to go to Ireland, from his account of things." Джейн после всех его рассказов прямо-таки загорелась желанием побывать в Ирландии. At this moment, an ingenious and animating suspicion entering Emma's brain with regard to Jane Fairfax, this charming Mr. Dixon, and the not going to Ireland, she said, with the insidious design of farther discovery, Каждая жилка вдруг встрепенулась в Эмме от пронзительной догадки насчет Джейн Фэрфакс, неотразимого мистера Диксона, несостоявшейся поездки в Ирландию, и она, с коварным умыслом побольше выведать, сказала: "You must feel it very fortunate that Miss Fairfax should be allowed to come to you at such a time. — Вам посчастливилось, что мисс Фэрфакс отпустили к вам в такое время. Considering the very particular friendship between her and Mrs. Dixon, you could hardly have expected her to be excused from accompanying Colonel and Mrs. Campbell." Зная, какою тесной дружбой связана она с миссис Диксон, вы вряд ли могли рассчитывать, что ей не придется сопровождать чету Кемпбеллов в Ирландию. "Very true, very true, indeed. — Правда ваша, истинная правда. The very thing that we have always been rather afraid of; for we should not have liked to have her at such a distance from us, for months together—not able to come if any thing was to happen. Этого мы как раз всегда опасались — неприятно было бы, если б она на несколько месяцев укатила в такую даль и, случись что у нас, не могла сюда добраться. But you see, every thing turns out for the best. Но, как видите, все обернулось к лучшему.
They want her (Mr. and Mrs. Dixon) excessively to come over with Colonel and Mrs. Campbell; quite depend upon it; nothing can be more kind or pressing than their joint invitation, Jane says, as you will hear presently; Mr. Dixon does not seem in the least backward in any attention. Они — мистер и миссис Диксон — ужасно хотят, чтобы она приехала с полковником и его женою, твердо на это полагаются, в самых любезных и настойчивых выражениях шлют ей, как вы сейчас узнаете из письма Джейн, совместное приглашение — мистер Диксон никогда не скупится на знаки внимания. He is a most charming young man. Прелестнейший молодой человек! Ever since the service he rendered Jane at Weymouth, when they were out in that party on the water, and she, by the sudden whirling round of something or other among the sails, would have been dashed into the sea at once, and actually was all but gone, if he had not, with the greatest presence of mind, caught hold of her habit— (I can never think of it without trembling!)—But ever since we had the history of that day, I have been so fond of Mr. Dixon!" С того дня, как он отвел от Джейн беду во время морской прогулки в Уэймуте, когда неожиданно развернуло какой-то парус и ее чуть не сбросило в воду, и непременно бы сбросило, если бы он с величайшим присутствием духа не схватил ее вовремя за рукав (подумать об этом не могу без содрогания) — с тех пор, как нам известна стала эта история, я положительно питаю слабость к мистеру Диксону. "But, in spite of all her friends' urgency, and her own wish of seeing Ireland, Miss Fairfax prefers devoting the time to you and Mrs. Bates?" — И все же, вопреки всем настояниям своей подруги, вопреки собственному желанию побывать в Ирландии, мисс Фэрфакс предпочитает провести это время с вами и миссис Бейтс? "Yes—entirely her own doing, entirely her own choice; and Colonel and Mrs. Campbell think she does quite right, just what they should recommend; and indeed they particularly wish her to try her native air, as she has not been quite so well as usual lately." — Да, и единственно по своей воле, по собственному выбору, причем полковник Кемпбелл с супругой считают, что она поступает как нельзя более правильно, они бы и сами рекомендовали ей это, и в особенности ей полезно подышать родным воздухом, так как она в последнее время не очень хорошо себя чувствует. "I am concerned to hear of it. — Мне жаль это слышать. I think they judge wisely. По-моему, они умно рассуждают. But Mrs. Dixon must be very much disappointed. Вот только для миссис Диксон это будет большое огорчение. Mrs. Dixon, I understand, has no remarkable degree of personal beauty; is not, by any means, to be compared with Miss Fairfax." Миссис Диксон, ежели не ошибаюсь, не слишком хороша собой, ее никак не сравнишь с мисс Фэрфакс. "Oh! no.
— О да! You are very obliging to say such things—but certainly not. Очень мило, что вы это говорите, — но так оно и есть. There is no comparison between them. Никакого сравнения. Miss Campbell always was absolutely plain—but extremely elegant and amiable." Мисс Кемпбелл всегда была совершеннейшей дурнушкой, но сколько в ней изысканности, обаяния.
"Yes, that of course." — Это — да, конечно. "Jane caught a bad cold, poor thing! so long ago as the 7th of November, (as I am going to read to you,) and has never been well since. — Джейн, бедненькая, сильно простудилась, еще седьмого ноября (как вы узнаете из письма), и с того времени никак не поправится. A long time, is not it, for a cold to hang upon her? Очень уж надолго привязалась к ней простуда, вы не находите? She never mentioned it before, because she would not alarm us. До сих пор она ничего не говорила, чтобы нас не волновать.
Just like her! so considerate!—But however, she is so far from well, that her kind friends the Campbells think she had better come home, and try an air that always agrees with her; and they have no doubt that three or four months at Highbury will entirely cure her—and it is certainly a great deal better that she should come here, than go to Ireland, if she is unwell. Как это на нее похоже! Сама заботливость!.. Тем не менее чувствует она себя очень неважно, и Кемпбеллы, как добрые ее друзья, думают, что ей разумнее поехать домой, в тот климат, который всегда действовал на нее благотворно. Они не сомневаются, что за три-четыре месяца в Хайбери она совершенно выздоровеет, — и правда, раз она нездорова, ей следует ехать не в Ирландию, а сюда. Nobody could nurse her, as we should do." Кто еще так за нею будет ухаживать, как мы? "It appears to me the most desirable arrangement in the world." — Чудесный план, как мне кажется, лучшего не придумаешь. "And so she is to come to us next Friday or Saturday, and the Campbells leave town in their way to Holyhead the Monday following—as you will find from Jane's letter. — Таким образом, она в пятницу или субботу приезжает к нам, а Кемпбеллы в следующий понедельник отправятся из города на Холихед, в чем вы удостоверитесь, когда я вам прочту письмо от Джейн. So sudden!—You may guess, dear Miss Woodhouse, what a flurry it has thrown me in! Такая неожиданность!.. Нетрудно догадаться, дорогая мисс Вудхаус, в какое возбуждение меня повергла эта новость! If it was not for the drawback of her illness—but I am afraid we must expect to see her grown thin, and looking very poorly. Если бы все не омрачала ее болезнь… но, боюсь, мы должны быть готовы к тому, что увидим ее исхудалой и бледной. I must tell you what an unlucky thing happened to me, as to that. А тут еще, скажу я вам, со мною приключилась такая незадача! I always make a point of reading Jane's letters through to myself first, before I read them aloud to my mother, you know, for fear of there being any thing in them to distress her. У меня правило: до того, как читать письмо от Джейн вслух матушке, прочесть его сначала про себя — знаете, вдруг там окажется что-нибудь, что ее огорчит. Jane desired me to do it, so I always do: and so I began to-day with my usual caution; but no sooner did I come to the mention of her being unwell, than I burst out, quite frightened, with Таково было желание Джейн, и я всегда исполняю его — вот и сегодня тоже прибегла к этой предосторожности, но едва лишь дошла до слов о том, что она нездорова, как у меня с перепугу вырвалось: 'Bless me! poor Jane is ill!'—which my mother, being on the watch, heard distinctly, and was sadly alarmed at. «Заболела! Бедная Джейн!» — а матушка, следившая за мною, расслышала это и сильно встревожилась. However, when I read on, I found it was not near so bad as I had fancied at first; and I make so light of it now to her, that she does not think much about it. Правда, читая дальше, я убедилась, что все не так страшно, как мне почудилось в первую минуту, и стала говорить об этом между прочим, так что она несколько успокоилась. But I cannot imagine how I could be so off my guard. Только уму непостижимо, как это я могла совершить такую оплошность! If Jane does not get well soon, we will call in Mr. Perry. Если Джейн скоро не станет лучше, позовем к ней мистера Перри. The expense shall not be thought of; and though he is so liberal, and so fond of Jane that I dare say he would not mean to charge any thing for attendance, we could not suffer it to be so, you know. Это тот случай, когда с расходами не считаются, и хотя он, со свойственной ему широтою и из любви к Джейн, вероятно, не захочет ничего взять за визит, мы этого не допустим. He has a wife and family to maintain, and is not to be giving away his time. У него есть жена и семейство, которых надобно содержать, и он не может тратить свое время даром.
Well, now I have just given you a hint of what Jane writes about, we will turn to her letter, and I am sure she tells her own story a great deal better than I can tell it for her." Ну, а теперь, когда я вам дала некоторое представление о том, что пишет Джейн, приступим к чтению письма, и вы увидите, рассказ из первых уст звучит куда более складно, чем пересказ. "I am afraid we must be running away," said Emma, glancing at Harriet, and beginning to rise—"My father will be expecting us. — Боюсь, что нам пора бежать, — сказала Эмма, оглядываясь на Гарриет и поднимаясь с места. — Нас уже заждался мой батюшка. I had no intention, I thought I had no power of staying more than five minutes, when I first entered the house. Я не рассчитывала… Идучи к вам, я полагала, что мы посидим минут пять, не больше. I merely called, because I would not pass the door without inquiring after Mrs. Bates; but I have been so pleasantly detained! Я заглянула только справиться о здоровье миссис Бейтс, не могла пройти мимо — и задержалась по столь приятному поводу! Now, however, we must wish you and Mrs. Bates good morning." Теперь, однако, нам настало время проститься с вами. And not all that could be urged to detain her succeeded. Все уговоры остаться оказались безуспешны. She regained the street—happy in this, that though much had been forced on her against her will, though she had in fact heard the whole substance of Jane Fairfax's letter, she had been able to escape the letter itself. Эмма вновь очутилась на улице, рада-радешенька, что хотя многое навязали ей против воли, хотя она, в сущности, выслушала-таки все содержание письма Джейн Фэрфакс — но все же чтения самого письма ей удалось избежать. CHAPTER II Глава 2
Jane Fairfax was an orphan, the only child of Mrs. Bates's youngest daughter. Джейн Фэрфакс, единственное дитя младшей дочери миссис Бейтс, была сиротой. The marriage of Lieut. Fairfax of the ——regiment of infantry, and Miss Jane Bates, had had its day of fame and pleasure, hope and interest; but nothing now remained of it, save the melancholy remembrance of him dying in action abroad—of his widow sinking under consumption and grief soon afterwards—and this girl. В свое время женитьба лейтенанта Н-ского пехотного полка Фэрфакса на мисс Джейн Бейтс явилась громким и радостным событием, возбудившим во многих душах надежду и интерес; теперь же ничего не осталось, кроме скорбных воспоминаний о том, как он погиб на поле брани в чужой стороне, — а вдова ненадолго пережила его, истаяв от чахотки и горя, — и кроме этой девочки.
By birth she belonged to Highbury: and when at three years old, on losing her mother, she became the property, the charge, the consolation, the fondling of her grandmother and aunt, there had seemed every probability of her being permanently fixed there; of her being taught only what very limited means could command, and growing up with no advantages of connexion or improvement, to be engrafted on what nature had given her in a pleasing person, good understanding, and warm-hearted, well-meaning relations. По рождению она принадлежала Хайбери, и когда, лишась в три года матери, осталась на бабушку и тетку, став их питомицей, их утешением и баловницей, то по всему ей выходило осесть там навеки, учиться, сколько дозволят самые мизерные средства, и вырасти с тем, что дала природа: приятною внешностью, умной головкой и двумя любящими, пекущимися о ее благе родственницами — вырасти дичком, не облагороженным преимуществами, кои даются положением и связями. But the compassionate feelings of a friend of her father gave a change to her destiny. Однако участливое сердце человека, связанного дружбой с ее отцом, решило судьбу ее иначе. This was Colonel Campbell, who had very highly regarded Fairfax, as an excellent officer and most deserving young man; and farther, had been indebted to him for such attentions, during a severe camp-fever, as he believed had saved his life. То был полковник Кемпбелл, который высоко ценил Фэрфакса как отличного офицера и во всех отношениях достойного молодого человека, а сверх того почитал себя обязанным ему жизнью за то, что Фэрфакс выходил его, когда он лежал в тяжелом тифу. These were claims which he did not learn to overlook, though some years passed away from the death of poor Fairfax, before his own return to England put any thing in his power. Время не стерло этих заслуг из его памяти, хотя не один год миновал после смерти несчастного Фэрфакса, пока полковник вернулся в Англию и смог что-то предпринять.
When he did return, he sought out the child and took notice of her. Воротясь наконец, он разыскал девочку и принял в ней участие. He was a married man, with only one living child, a girl, about Jane's age: and Jane became their guest, paying them long visits and growing a favourite with all; and before she was nine years old, his daughter's great fondness for her, and his own wish of being a real friend, united to produce an offer from Colonel Campbell of undertaking the whole charge of her education. Он был женат; из всех его детей в живых оставалась только дочь, девочка почти тех же лет, что и Джейн; Джейн стала часто и подолгу гостить у них в доме, сделавшись там всеобщей любимицей; ей шел девятый год, когда полковник, видя, как привязалась к ней его дочка, и желая также быть истинным другом отцу ее, предложил, что возьмет на себя все расходы по ее образованию. It was accepted; and from that period Jane had belonged to Colonel Campbell's family, and had lived with them entirely, only visiting her grandmother from time to time. Предложение было принято, и с тех пор Джейн вошла в семью полковника Кемпбелла и окончательно поселилась у них, лишь время от времени навещая свою бабушку. The plan was that she should be brought up for educating others; the very few hundred pounds which she inherited from her father making independence impossible. Ей предстояло выучиться учить других, так как жить независимо на те несколько сот фунтов, которые достались ей от отца, было невозможно. To provide for her otherwise was out of Colonel Campbell's power; for though his income, by pay and appointments, was handsome, his fortune was moderate and must be all his daughter's; but, by giving her an education, he hoped to be supplying the means of respectable subsistence hereafter. Обеспечить ее иначе полковник Кемпбелл не имел средств, ибо, при весьма порядочном жалованьи, владел сравнительно небольшим капиталом, который целиком предназначался его дочери, но он надеялся, давая девочке образование, предоставить ей приличный способ впоследствии зарабатывать себе на жизнь. Such was Jane Fairfax's history. Такова была история Джейн Фэрфакс. She had fallen into good hands, known nothing but kindness from the Campbells, and been given an excellent education. Она попала в хорошие руки; не видела от Кемпбеллов ничего, кроме доброты, и получила прекрасное образование. Living constantly with right-minded and well-informed people, her heart and understanding had received every advantage of discipline and culture; and Colonel Campbell's residence being in London, every lighter talent had been done full justice to, by the attendance of first-rate masters. Жизнь в доме сведущих, здравомыслящих людей открыла перед нею возможности для истинного воспитания чувств и совершенства духа, а так как дом этот находился в Лондоне, то, стараниями первоклассных учителей, получила полное развитие и всякая склонность в ней к изящному. Her disposition and abilities were equally worthy of all that friendship could do; and at eighteen or nineteen she was, as far as such an early age can be qualified for the care of children, fully competent to the office of instruction herself; but she was too much beloved to be parted with. Она, впрочем, как по характеру, так и по способностям была достойна всего, чем может одарить щедрая дружба, и в восемнадцать — девятнадцать лет вполне уже сама годилась исправлять должность наставницы, насколько столь ранний возраст соответствен с попечением о детях; ее, однако же, любя, не отпускали. Neither father nor mother could promote, and the daughter could not endure it. Отец и мать равно не в силах были приблизить расставанье; их дочь — не в силах перенесть его. The evil day was put off. Роковой день продолжали откладывать. It was easy to decide that she was still too young; and Jane remained with them, sharing, as another daughter, in all the rational pleasures of an elegant society, and a judicious mixture of home and amusement, with only the drawback of the future, the sobering suggestions of her own good understanding to remind her that all this might soon be over. Легко было говорить себе, что она еще слишком молода; и Джейн оставалась у них, предаваясь, наравне с их дочерью, благопристойным удовольствиям изысканного общества, разумно перемежая домашние занятия развлечениями и омрачаясь одним лишь будущим, отрезвляющими напоминаниями рассудка, что скоро все это может кончиться.
The affection of the whole family, the warm attachment of Miss Campbell in particular, was the more honourable to each party from the circumstance of Jane's decided superiority both in beauty and acquirements. Любовь всего семейства и в особенности пылкая привязанность дочери еще и потому делали честь их благородству, что Джейн как красотой, так и способностями определенно превосходила мисс Кемпбелл. That nature had given it in feature could not be unseen by the young woman, nor could her higher powers of mind be unfelt by the parents. Молодая девица не могла не видеть, что природа наградила ее подругу лучшей внешностью, как и родители не могли не замечать ее умственного превосходства. They continued together with unabated regard however, till the marriage of Miss Campbell, who by that chance, that luck which so often defies anticipation in matrimonial affairs, giving attraction to what is moderate rather than to what is superior, engaged the affections of Mr. Dixon, a young man, rich and agreeable, almost as soon as they were acquainted; and was eligibly and happily settled, while Jane Fairfax had yet her bread to earn. И тем не менее, это не помешало им дожить в нерушимом согласии до самой свадьбы мисс Кемпбелл, которая — по прихоти судьбы, большой любительницы подшутить над матримониальными чаяниями, наделяя привлекательностью среднее в обход превосходного, — чуть ли не с первой встречи покорила сердце богатого и приятного молодого человека по имени Диксон, с каковым и сочеталась браком, благополучно и счастливо, меж тем как Джейн Фэрфакс предстояло в поте лица зарабатывать свой хлеб. This event had very lately taken place; too lately for any thing to be yet attempted by her less fortunate friend towards entering on her path of duty; though she had now reached the age which her own judgment had fixed on for beginning. Событие это произошло совсем недавно — так недавно, что менее удачливая из двух подруг не успела еще предпринять никаких шагов, ведущих на трудовое поприще, хоть и достигла уже возраста, который назначила себе для этого. She had long resolved that one-and-twenty should be the period. Она давно решила, что начнет трудиться в двадцать один год. With the fortitude of a devoted novitiate, she had resolved at one-and-twenty to complete the sacrifice, and retire from all the pleasures of life, of rational intercourse, equal society, peace and hope, to penance and mortification for ever. С послушническою стойкостью назначила себе в двадцать один год принести себя в жертву, навсегда отречься от мирских радостей, от общения, питающего ум, отринуть душевный покой и надежду и со смирением исполнять наложенную на себя епитимью. The good sense of Colonel and Mrs. Campbell could not oppose such a resolution, though their feelings did. Здравый смысл подсказывал Кемпбеллам не противиться такому решению, как ни восставали против него их чувства. As long as they lived, no exertions would be necessary, their home might be hers for ever; and for their own comfort they would have retained her wholly; but this would be selfishness:—what must be at last, had better be soon. Покуда они были живы, ей не было необходимости надрываться, их дом мог по-прежнему служить ей домом; ради себя они предпочли бы не отпускать ее, но понимали, что это эгоизм — чем раньше случится неизбежное, тем лучше. Perhaps they began to feel it might have been kinder and wiser to have resisted the temptation of any delay, and spared her from a taste of such enjoyments of ease and leisure as must now be relinquished. Теперь, может быть, им стало казаться, что разумнее и добрее было бы в свое время не соблазняться отсрочкой — пусть бы она вообще не вкусила сладость довольства и праздности, если должна от них отказаться. Still, however, affection was glad to catch at any reasonable excuse for not hurrying on the wretched moment. А любовь все равно рада была ухватиться за любой удобный предлог оттянуть горькую минуту.
She had never been quite well since the time of their daughter's marriage; and till she should have completely recovered her usual strength, they must forbid her engaging in duties, which, so far from being compatible with a weakened frame and varying spirits, seemed, under the most favourable circumstances, to require something more than human perfection of body and mind to be discharged with tolerable comfort. С самой свадьбы их дочери Джейн не переставала прихварывать, и ей, покамест ее здоровье не окрепнет окончательно, сочли должным запретить приниматься за обязанности, никоим образом не совместимые с надломленным здоровьем и душевною неустойчивостью, а напротив, даже при самых благоприятных обстоятельствах требующие для мало-мальски сносного их отправления нечеловеческих сил, как телесных, так и духовных. With regard to her not accompanying them to Ireland, her account to her aunt contained nothing but truth, though there might be some truths not told. О том, почему она не едет с Кемпбеллами в Ирландию, Джейн поведала тетке сущую правду, хотя, может быть, и не всю правду. It was her own choice to give the time of their absence to Highbury; to spend, perhaps, her last months of perfect liberty with those kind relations to whom she was so very dear: and the Campbells, whatever might be their motive or motives, whether single, or double, or treble, gave the arrangement their ready sanction, and said, that they depended more on a few months spent in her native air, for the recovery of her health, than on any thing else. Это ей принадлежала мысль пожить в Хайбери, покуда они будут в отъезде, провести последние, возможно, месяцы полной свободы у добрых родственниц, которым она столь дорога; и Кемпбеллы, из тех или иных побуждений, как сообща, так и каждый в отдельности, охотно дали на то согласие, сказав, что несколько месяцев в родном климате, по их мнению, окажутся полезней для ее здоровья, чем любые лекарства. Certain it was that she was to come; and that Highbury, instead of welcoming that perfect novelty which had been so long promised it—Mr. Frank Churchill—must put up for the present with Jane Fairfax, who could bring only the freshness of a two years' absence. Ясно было одно: что она приезжает, и обитателям Хайбери вместо долгожданной, никем не виданной новинки — мистера Фрэнка Черчилла — придется покамест удовольствоваться относительной новизною Джейн Фэрфакс, которую не видели всего два года. Emma was sorry;—to have to pay civilities to a person she did not like through three long months!—to be always doing more than she wished, and less than she ought! Эмму это не радовало — три долгих месяца делать милое лицо, встречаясь с особою, которая ей неприятна! Делать из вежливости более, чем хотелось бы, и менее, чем бы следовало! Why she did not like Jane Fairfax might be a difficult question to answer; Mr. Knightley had once told her it was because she saw in her the really accomplished young woman, which she wanted to be thought herself; and though the accusation had been eagerly refuted at the time, there were moments of self-examination in which her conscience could not quite acquit her. Ответить, за что она невзлюбила Джейн Фэрфакс, было бы затруднительно; мистер Найтли сказал однажды: за то, что видит в ней гармоническое сочетание достоинств, какими сама желала бы обладать в глазах других, и хоть Эмма тогда с жаром отвергла это обвинение, случались минуты, когда она, наедине со своею совестью, не могла оправдать себя до конца. But "she could never get acquainted with her: she did not know how it was, but there was such coldness and reserve—such apparent indifference whether she pleased or not—and then, her aunt was such an eternal talker!—and she was made such a fuss with by every body!—and it had been always imagined that they were to be so intimate—because their ages were the same, every body had supposed they must be so fond of each other." И все же «с нею сблизиться невозможно, она не знает, в чем тут дело, но эта холодность и замкнутость, это подчеркнутое безразличие к тому, нравится она или нет, и эта ее тетушка, которая болтает без умолку! А как все носятся с нею! И отчего это всегда считалось, что они непременно должны подружиться, — неужели если они ровесницы, то обязаны быть без ума друг от друга?» These were her reasons—she had no better. Таковы были ее резоны — лучших не находилось. It was a dislike so little just—every imputed fault was so magnified by fancy, that she never saw Jane Fairfax the first time after any considerable absence, without feeling that she had injured her; and now, when the due visit was paid, on her arrival, after a two years' interval, she was particularly struck with the very appearance and manners, which for those two whole years she had been depreciating. Неприязнь эта была столь мало обоснована, столь раздут был воображением каждый приписываемый недостаток, что всякий раз, впервые видя Джейн после значительного перерыва, Эмма невольно чувствовала, что незаслуженно обижает ее; вот и теперь, когда, по случаю приезда Джейн после двухлетнего отсутствия, она, как полагается, пришла с визитом, на нее заново произвели разительное впечатление те самые манеры и внешность, о которых она эти два года не уставала отзываться с пренебрежением. Jane Fairfax was very elegant, remarkably elegant; and she had herself the highest value for elegance. Джейн Фэрфакс была очень изысканна — удивительно изысканна; а изысканность Эмма ценила превыше всего. Her height was pretty, just such as almost every body would think tall, and nobody could think very tall; her figure particularly graceful; her size a most becoming medium, between fat and thin, though a slight appearance of ill-health seemed to point out the likeliest evil of the two. Она была хорошего роста — такого, что всякий назвал бы ее высокою и никто — долговязой; прекрасно сложена, грациозна; не толста и не худа, а в самую меру, хотя налет болезненности, пожалуй, склонял чашу весов в сторону последнего из двух зол. Emma could not but feel all this; and then, her face—her features—there was more beauty in them altogether than she had remembered; it was not regular, but it was very pleasing beauty. Всего этого Эмма не могла не увидеть, и потом, это лицо — эти черты — она совсем забыла, как они прекрасны; неправильные, но такие, что залюбуешься. Her eyes, a deep grey, with dark eye-lashes and eyebrows, had never been denied their praise; but the skin, which she had been used to cavil at, as wanting colour, had a clearness and delicacy which really needed no fuller bloom. Глазам, глубоким, серым, с темными бровями и ресницами, она никогда не отказывала в похвале, но и кожа, которую привыкла бранить, находя несколько землистой, была так чиста, нежна, что румянец только испортил бы ее. It was a style of beauty, of which elegance was the reigning character, and as such, she must, in honour, by all her principles, admire it:—elegance, which, whether of person or of mind, she saw so little in Highbury. Пред нею была та особая красота, в которой главенствует изящество, и Эмма, по чести и совести, по всем правилам своим, не могла ей не отдать дань восхищения — с изяществом, будь оно внешним или внутренним, она встречалась в Хайбери так редко. There, not to be vulgar, was distinction, and merit. Здесь не было и тени вульгарности, — были высокие и неподдельные достоинства. In short, she sat, during the first visit, looking at Jane Fairfax with twofold complacency; the sense of pleasure and the sense of rendering justice, and was determining that she would dislike her no longer. Короче, во время первого визита Эмма сидела и глядела на Джейн Фэрфакс, вдвойне довольная собою от сознания, что ей приятно и что справедливость восстановлена, и начинала верить, что с неприязнью теперь покончено. When she took in her history, indeed, her situation, as well as her beauty; when she considered what all this elegance was destined to, what she was going to sink from, how she was going to live, it seemed impossible to feel any thing but compassion and respect; especially, if to every well-known particular entitling her to interest, were added the highly probable circumstance of an attachment to Mr. Dixon, which she had so naturally started to herself. Напоминая себе ее историю, размышляя о том, какая этой изысканности уготована участь, что оставляет она позади, как будет жить, невозможно было испытывать ничего, кроме жалости и уважения, — особенно если к известным всем подробностям, наделяющим ее притягательностью, прибавить то весьма вероятное обстоятельство, столь естественно напросившееся Эмме, что она влюблена в мистера Диксона.
In that case, nothing could be more pitiable or more honourable than the sacrifices she had resolved on. В этом случае тем более благородна была и достойна сострадания жертва, на которую она решилась.
Emma was very willing now to acquit her of having seduced Mr. Dixon's actions from his wife, or of any thing mischievous which her imagination had suggested at first. Эмма уж не спешила с прежнею легкостью обвинять ее в умысле отвадить мистера Диксона от жены и прочих кознях, подсказанных ей вначале воображением. If it were love, it might be simple, single, successless love on her side alone. Ежели любовь и была, то скорее уж безыскусная, тайная, напрасная — только с ее стороны. She might have been unconsciously sucking in the sad poison, while a sharer of his conversation with her friend; and from the best, the purest of motives, might now be denying herself this visit to Ireland, and resolving to divide herself effectually from him and his connexions by soon beginning her career of laborious duty. Она скорее всего впитывала губительную отраву, сама того не замечая, когда вместе с подругой заслушивалась его речами, а теперь из самых лучших, из чистейших побуждений лишила себя этой поездки в Ирландию с твердым намерением бесповоротно оборвать все нити, связывающие ее с ним и его близкими, и начать в ближайшее время тяжелую трудовую жизнь. Upon the whole, Emma left her with such softened, charitable feelings, as made her look around in walking home, and lament that Highbury afforded no young man worthy of giving her independence; nobody that she could wish to scheme about for her. В общем, уходила от нее Эмма столь размягченная и подобревшая, что по дороге домой окидывала мысленным взором Хайбери и досадовала, что не видит ни одного подходящего молодого человека, который подарил бы Джейн независимость, — такого, чтобы залучить его для Джейн в силки. These were charming feelings—but not lasting. Благостны были эти порывы, однако же недолговечны. Before she had committed herself by any public profession of eternal friendship for Jane Fairfax, or done more towards a recantation of past prejudices and errors, than saying to Mr. Knightley, Раньше, чем Эмма успела сделать последний шаг, во всеуслышанье объявив себя отныне и навеки другом Джейн Фэрфакс и отрекшись от былых предубеждений и ошибок, когда только сказала мистеру Найтли: "She certainly is handsome; she is better than handsome!" Jane had spent an evening at Hartfield with her grandmother and aunt, and every thing was relapsing much into its usual state. «Она и правда недурна собою — лучше, чем недурна!», Джейн, с бабушкою и теткой, провела вечер в Хартфилде, и снова все воротилось на старое место. Former provocations reappeared. Прежние раздражители ожили с новой силой. The aunt was as tiresome as ever; more tiresome, because anxiety for her health was now added to admiration of her powers; and they had to listen to the description of exactly how little bread and butter she ate for breakfast, and how small a slice of mutton for dinner, as well as to see exhibitions of new caps and new workbags for her mother and herself; and Jane's offences rose again. Тетушка была утомительна, как всегда, даже больше, потому что к восторгам по поводу совершенств племянницы присоединились теперь тревоги о ее здоровье. Им пришлось выслушать доскональный отчет о том, что за завтраком ею съедается лишь такусенький кусочек хлебца с маслом, а за обедом — вот столечко баранинки, а также тщательно обследовать обновы, привезенные ей и ее матери: чепцы и мешочки для рукоделья; и Джейн опять впала в немилость. They had music; Emma was obliged to play; and the thanks and praise which necessarily followed appeared to her an affectation of candour, an air of greatness, meaning only to shew off in higher style her own very superior performance. Они музицировали; Эмму уговорили играть, затем, как водится, благодарили и хвалили — с потугами на искренность, как ей представлялось, и с величественным видом, а в сущности-то лишь похвалялись, на высокий манер, собственной блистательной игрою. She was, besides, which was the worst of all, so cold, so cautious! И главное — она была так холодна, так осмотрительна! There was no getting at her real opinion. Не допытаться, что думает на самом деле. Wrapt up in a cloak of politeness, she seemed determined to hazard nothing. Маска вежливости, с уст которой никогда не сорвется неосторожное слово. She was disgustingly, was suspiciously reserved. Отталкивающая и подозрительная скрытность.
If any thing could be more, where all was most, she was more reserved on the subject of Weymouth and the Dixons than any thing. Наибольшую сдержанность — хотя, казалось бы, куда уж больше — выказывала она, когда речь заходила об Уэймуте и о Диксонах. She seemed bent on giving no real insight into Mr. Dixon's character, or her own value for his company, or opinion of the suitableness of the match. Она, можно было подумать, связала себя зароком никому не открывать, что за человек мистер Диксон, какое она оставила мнение об его обществе и хорошая ли они с мисс Кемпбелл пара. It was all general approbation and smoothness; nothing delineated or distinguished. Одни только общие слова, доброжелательные и гладкие, без задоринки, без единой живой краски. It did her no service however. Только это ее не спасло. Her caution was thrown away. Она скрытничала напрасно. Emma saw its artifice, and returned to her first surmises. Несмотря на все ее ухищрения, Эмма видела ее насквозь и вернулась к первоначальной своей догадке.
There probably was something more to conceal than her own preference; Mr. Dixon, perhaps, had been very near changing one friend for the other, or been fixed only to Miss Campbell, for the sake of the future twelve thousand pounds. Вероятно, ей все-таки было что скрывать, помимо собственных чувств, — наверно, мистер Диксон был очень близок к тому, чтобы изменить одной подруге с другою, а если и остался верен мисс Кемпбелл, то единственно из видов на двенадцать тысяч фунтов. The like reserve prevailed on other topics. Подобная же сдержанность распространялась и на другие предметы. She and Mr. Frank Churchill had been at Weymouth at the same time. В одно время с нею был в Уэймуте мистер Фрэнк Черчилл.
It was known that they were a little acquainted; but not a syllable of real information could Emma procure as to what he truly was. Все знали, что они немного знакомы, однако никаких сведений о том, что он собою являет в действительности, — ни звука — Эмма так и не добилась. "Was he handsome?"—"She believed he was reckoned a very fine young man." «Хорош ли он?» — «Слывет молодцом, сколько ей известно». — "Was he agreeable?"—"He was generally thought so." «И приятен в обращении?» — «На этом, большею частью, сходятся единодушно». — "Did he appear a sensible young man; a young man of information?"—"At a watering-place, or in a common London acquaintance, it was difficult to decide on such points. «Производит ли впечатление мыслящего молодого человека — человека просвещенного?» — «Будучи на водах или мимолетно видясь в Лондоне, трудно сделать заключение о свойствах такого рода. Manners were all that could be safely judged of, under a much longer knowledge than they had yet had of Mr. Churchill. При недолгом знакомстве, как у них с мистером Черчиллом, можно смело судить разве что о манерах. She believed every body found his manners pleasing." Манеры его как будто все находят отменными». Emma could not forgive her. Эмма не могла ее простить. CHAPTER III Глава 3
Emma could not forgive her;—but as neither provocation nor resentment were discerned by Mr. Knightley, who had been of the party, and had seen only proper attention and pleasing behaviour on each side, he was expressing the next morning, being at Hartfield again on business with Mr. Woodhouse, his approbation of the whole; not so openly as he might have done had her father been out of the room, but speaking plain enough to be very intelligible to Emma.
Эмма не могла ее простить, — однако это зло, как и причина, вызвавшая его, укрылись от внимания мистеpa Найтли, который тоже был в числе гостей и усмотрел с обеих сторон лишь должную внимательность и милое поведение, а потому, снова придя наутро в Хартфилд по делу к мистеру Вудхаусу, с одобрением отозвался о вчерашнем вечере — не столь открыто, как мог бы, не будь в комнате ее отца, но все же достаточно вразумительно для Эммы. He had been used to think her unjust to Jane, and had now great pleasure in marking an improvement. Привыкши думать, что она несправедлива к Джейн, он теперь с большим удовольствием отмечал перемену к лучшему.
"A very pleasant evening," he began, as soon as Mr. Woodhouse had been talked into what was necessary, told that he understood, and the papers swept away;—"particularly pleasant. — Очень приятный вечер, — начал он, как только втолковал мистеру Вудхаусу необходимое, услышал в ответ, что все понятно, и убрал со стола бумаги.
— В высшей степени приятный. You and Miss Fairfax gave us some very good music. Вы и мисс Фэрфакс угостили нас музыкой на славу. I do not know a more luxurious state, sir, than sitting at one's ease to be entertained a whole evening by two such young women; sometimes with music and sometimes with conversation. Есть ли большая роскошь, сэр, чем посиживать себе с удобством, когда две такие девицы целый вечер развлекают вас то музыкою, то разговором. I am sure Miss Fairfax must have found the evening pleasant, Emma. Уверен, Эмма, что и мисс Фэрфакс осталась довольна вечером. You left nothing undone. Вы превзошли самое себя. I was glad you made her play so much, for having no instrument at her grandmother's, it must have been a real indulgence." Хорошо, что вы заставили ее так много играть, ведь в доме ее бабки нет инструмента и для нее, должно быть, это был настоящий подарок. "I am happy you approved," said Emma, smiling; "but I hope I am not often deficient in what is due to guests at Hartfield." — Я рада, что вам понравилось, — с улыбкой сказала Эмма, — хотя, надеюсь, вообще не часто грешу невниманием к гостям Хартфилда. "No, my dear," said her father instantly; "that I am sure you are not. — Что ты, душенька, — тотчас отозвался ее отец, — в чем другом, а в этом тебя не упрекнуть. There is nobody half so attentive and civil as you are. Никому не сравниться с тобою в радушии и любезности. If any thing, you are too attentive. Скорее уж ты грешишь избытком гостеприимства. The muffin last night—if it had been handed round once, I think it would have been enough." Взять хоть вчерашний вечер, когда обносили булочками, — по-моему, довольно было бы и одного раза. "No," said Mr. Knightley, nearly at the same time; "you are not often deficient; not often deficient either in manner or comprehension. — Да, нечасто, — почти одновременно с ним отозвался мистер Найтли. — Нечасто вы грешите также недостатком хороших манер и проницательности. I think you understand me, therefore." И оттого, я думаю, понимаете, о чем я говорю. An arch look expressed—"I understand you well enough;" but she said only, Лукавый взгляд сказал ему: «И очень понимаю», меж тем как вслух она молвила только: "Miss Fairfax is reserved." — Мисс Фэрфакс очень сдержанна. "I always told you she was—a little; but you will soon overcome all that part of her reserve which ought to be overcome, all that has its foundation in diffidence. — Немножко, — я давно вам говорил. Однако излишнюю сдержанность, ту, которая проистекает от застенчивости, вы скоро преодолеете. What arises from discretion must be honoured." Ту же, что подсказана благоразумием, надлежит уважать. "You think her diffident. — Это вы находите ее застенчивой. I do not see it." Я не нахожу. "My dear Emma," said he, moving from his chair into one close by her, "you are not going to tell me, I hope, that you had not a pleasant evening." — Милая Эмма, — сказал он, пересаживаясь на стул, стоящий ближе к ней, — надеюсь, вы не хотите сказать, что были недовольны вчерашним вечером.
"Oh! no; I was pleased with my own perseverance in asking questions; and amused to think how little information I obtained." — Нет, отчего же! Была довольна тем, что с таким упорством задаю вопросы, и позабавилась, наблюдая, как мало сведений получаю в ответ. — Вот оно что! "I am disappointed," was his only answer. Не ожидал, — отрывисто заметил он. "I hope every body had a pleasant evening," said Mr. Woodhouse, in his quiet way. — Надеюсь, все приятно провели время, — со свойственным ему благодушием проговорил мистер Вудхаус. "I had.
— Я — очень. Once, I felt the fire rather too much; but then I moved back my chair a little, a very little, and it did not disturb me. Была минута, когда мне сделалось жарковато у камина, но я чуточку отодвинул стул, совсем чуть-чуть, и жар уже не доставал до меня. Miss Bates was very chatty and good-humoured, as she always is, though she speaks rather too quick. Мисс Бейтс, по обыкновению, была так говорлива, оживлена — правда, она говорит несколько быстро.
However, she is very agreeable, and Mrs. Bates too, in a different way. Но при всем том, милейшая особа, и миссис Бейтс, на иной лад, тоже. I like old friends; and Miss Jane Fairfax is a very pretty sort of young lady, a very pretty and a very well-behaved young lady indeed. Люблю старых друзей! И мисс Джейн Фэрфакс очень милая барышня, прехорошенькая и прекрасно воспитана. She must have found the evening agreeable, Mr. Knightley, because she had Emma." Ей должен был понравиться этот вечер, мистер Найтли, потому что с ней была Эмма. "True, sir; and Emma, because she had Miss Fairfax." — Справедливо, сэр. А Эмме — потому что с ней была мисс Фэрфакс. Emma saw his anxiety, and wishing to appease it, at least for the present, said, and with a sincerity which no one could question— Эмма видела, что он расстроен, и, желая утешить его хотя бы на время, сказала с неподдельною искренностью: "She is a sort of elegant creature that one cannot keep one's eyes from. — Она такое изящное создание, что глаз не оторвать. I am always watching her to admire; and I do pity her from my heart." Всякий раз гляжу и любуюсь — и сочувствую ей от души.
Mr. Knightley looked as if he were more gratified than he cared to express; and before he could make any reply, Mr. Woodhouse, whose thoughts were on the Bates's, said— На лице мистера Найтли изобразилось нескрываемое удовлетворение, но он не успел отозваться, ибо в этот миг мистер Вудхаус, коего мысли заняты были Бейтсами, произнес: "It is a great pity that their circumstances should be so confined! a great pity indeed! and I have often wished—but it is so little one can venture to do—small, trifling presents, of any thing uncommon—Now we have killed a porker, and Emma thinks of sending them a loin or a leg; it is very small and delicate—Hartfield pork is not like any other pork—but still it is pork—and, my dear Emma, unless one could be sure of their making it into steaks, nicely fried, as ours are fried, without the smallest grease, and not roast it, for no stomach can bear roast pork—I think we had better send the leg—do not you think so, my dear?" — Какая жалость, что им приходится жить в столь стесненных обстоятельствах! Ужасно жаль! Мне часто хочется… но многое ли можно сделать, не обидев, — побаловать их изредка чем-нибудь не совсем обычным, маленьким подношением… Вот закололи свинку, и Эмма думает послать им ногу или филейчик, мясо молоденькое, нежное — хартфилдская свинина совсем не то, что свинина вообще — но все-таки свинина… так что пусть, Эмма, душенька, они ее непременно разделают на ломтики и легонько обжарят, как жарят у нас, без жиринки, а ни в коем случае не запекают, никакой желудок не выдержит запеченной свинины… Пожалуй, лучше будет послать ножку — ты как полагаешь, душа моя? "My dear papa, I sent the whole hind-quarter. — Папенька, я послала половину задней части целиком. I knew you would wish it. Я знала, что вы бы так хотели. There will be the leg to be salted, you know, which is so very nice, and the loin to be dressed directly in any manner they like." Окорок они засолят, он очень для этого хорош, как вы знаете, а филей пойдет прямо к столу, в том виде, какой им больше понравится. "That's right, my dear, very right. — Правильно, душенька моя, совершенно правильно. I had not thought of it before, but that is the best way. Мне сразу в голову не пришло, но это самое лучшее.
They must not over-salt the leg; and then, if it is not over-salted, and if it is very thoroughly boiled, just as Serle boils ours, and eaten very moderately of, with a boiled turnip, and a little carrot or parsnip, I do not consider it unwholesome." Пусть только не пересолят окорок — когда он засолен в меру, его еще проварить хорошенько, как проваривает для нас Сэрли, и, если есть очень понемножку, с вареной репой, да туда же морковки или пастернака, то получается, я сказал бы, не столь уж обременительное для желудка блюдо.
"Emma," said Mr. Knightley presently, "I have a piece of news for you. — Эмма, — начал спустя немного мистер Найтли, — у меня для вас новость. You like news—and I heard an article in my way hither that I think will interest you." Вы ведь охотница до новостей — так вот, я по дороге сюда узнал такую, которая, думаю, будет вам любопытна. "News!
— Новость? Oh! yes, I always like news. Ах, верно, — я всегда рада новостям! What is it?—why do you smile so?—where did you hear it?—at Randalls?" Что же это за новость? И чему вы так усмехаетесь?.. Где вы ее узнали — не в Рзндалсе? He had time only to say, Он только успел сказать: "No, not at Randalls; I have not been near Randalls," when the door was thrown open, and Miss Bates and Miss Fairfax walked into the room. — Да нет, — я нынче не был в Рэндалсе… — как дверь распахнулась и в комнату вошли мисс Бейтс и мисс Фэрфакс. Full of thanks, and full of news, Miss Bates knew not which to give quickest. Распираемая благодарностью, но распираемая и новостями, мисс Бейтс положительно не знала, чему отдать предпочтение. Mr. Knightley soon saw that he had lost his moment, and that not another syllable of communication could rest with him. Мистер Найтли скоро увидел, что момент упущен и не ему быть рассказчиком. "Oh! my dear sir, how are you this morning? — Ах, сударь, здравствуйте — доброе утро! My dear Miss Woodhouse—I come quite over-powered. Мисс Вудхаус, дорогая моя, я слов не нахожу! Such a beautiful hind-quarter of pork! Какая чудесная свинина, и вся половина задней части!
You are too bountiful! Вы чересчур щедры! Have you heard the news? А слышали вы новость? Mr. Elton is going to be married." Мистер Элтон женится. Emma had not had time even to think of Mr. Elton, and she was so completely surprized that she could not avoid a little start, and a little blush, at the sound. Эмма, которая меньше всего в эту минуту думала об мистере Элтоне, невольно вздрогнула от неожиданности при этом имени и чуть заметно покраснела. "There is my news:—I thought it would interest you," said Mr. Knightley, with a smile which implied a conviction of some part of what had passed between them. — Это и есть моя новость, я полагал, вам она покажется любопытной, — сказал мистер Найтли с усмешкою, таящей осуждение и намек на известные им обоим события в недавнем прошлом. "But where could you hear it?" cried Miss Bates. — Но от кого же вы могли слышать, мистер Найтли? — вскричала мисс Бейтс. "Where could you possibly hear it, Mr. Knightley? — Кто мог вам сказать? For it is not five minutes since I received Mrs. Cole's note—no, it cannot be more than five—or at least ten—for I had got my bonnet and spencer on, just ready to come out—I was only gone down to speak to Patty again about the pork—Jane was standing in the passage—were not you, Jane?—for my mother was so afraid that we had not any salting-pan large enough. Ведь пяти минут нету, как я получила записку от миссис Коул, — не прошло и пяти минут — от силы десять… я как раз собиралась выйти, надела уже и капор, и спенсер, хотела лишь еще разок наведаться к Патти насчет свинины… Джейн в это время стояла в коридоре, — верно, Джейн? — потому что матушка беспокоилась, не маловата ли будет для засолки наша большая кастрюля. So I said I would go down and see, and Jane said, Вот я ей и сказала, что сойду вниз посмотрю, а Джейн говорит: 'Shall I go down instead? for I think you have a little cold, and Patty has been washing the kitchen.'—'Oh! my dear,' said I—well, and just then came the note. «Не лучше ли мне спуститься? Вы, по-моему, немного простужены, а Патти только что мыла кухню». «Ах, милая…» — говорю я ей, и тут-то принесли записку… На некой мисс Хокинс — это все, что мне известно. A Miss Hawkins—that's all I know. Мисс Хокинс, которую он встретил в Бате. A Miss Hawkins of Bath. Но вы, мистер Найтли, — как вы могли узнать? But, Mr. Knightley, how could you possibly have heard it? for the very moment Mr. Cole told Mrs. Cole of it, she sat down and wrote to me. Ведь не успел мистер Коул сообщить об этом миссис Коул, как она сразу села писать мне записку. A Miss Hawkins—" Что это некая мисс Хокинс… "I was with Mr. Cole on business an hour and a half ago. — Я полтора часа назад был у мистера Коула по делу. He had just read Elton's letter as I was shewn in, and handed it to me directly." Когда вошел, он только что кончил читать письмо от Элтона и тотчас протянул его мне. "Well! that is quite—I suppose there never was a piece of news more generally interesting. — Вот как! Понимаю… конечно, всем интересно узнать такую новость. My dear sir, you really are too bountiful. Сударь, щедротам вашим, право же, нет конца. My mother desires her very best compliments and regards, and a thousand thanks, and says you really quite oppress her." Матушка просила вам кланяться, она вас тысячу раз благодарит и решительно не знает, что с вами поделать. "We consider our Hartfield pork," replied Mr. Woodhouse—"indeed it certainly is, so very superior to all other pork, that Emma and I cannot have a greater pleasure than—" — Мы считаем, — отозвался мистер Вудхаус, — что наша хартфилдская свинина не идет ни в какое сравнение со всякою другой, так оно и есть, несомненно, и потому для нас с Эммой первое удовольствие… "Oh! my dear sir, as my mother says, our friends are only too good to us. — Ах, сэр, правду говорит моя матушка: наши друзья чрезмерно к нам добры! If ever there were people who, without having great wealth themselves, had every thing they could wish for, I am sure it is us. Ну кто еще, не будучи слишком богат, имеет все чего душа пожелает? Кто, как не мы, может по справедливости сказать: We may well say that 'our lot is cast in a goodly heritage.' Well, Mr. Knightley, and so you actually saw the letter; well—" «Межи наши прошли по прекрасным местам, и наследие мое приятно для меня!..» [9]Так вы, мистер Найтли, стало быть, читали письмо собственными глазами — и что же… "It was short—merely to announce—but cheerful, exulting, of course."— Here was a sly glance at Emma.
"He had been so fortunate as to—I forget the precise words—one has no business to remember them. The information was, as you state, that he was going to be married to a Miss Hawkins. — Письмо короткое — одно это известие и больше ничего, но, разумеется, радостное, торжествующее. — Хитро покосившись на Эмму: — Что, дескать, имеет счастье… — уж не помню точно, как там сказано, — да и не к чему запоминать, — но суть, как вы правильно изволили сказать, та, что он женится на некой мисс Хокинс. By his style, I should imagine it just settled." По его тону можно заключить, что все решилось только-только. "Mr. Elton going to be married!" said Emma, as soon as she could speak. — Итак, мистер Элтон женится! — проговорила Эмма, когда к ней вновь вернулся дар речи. "He will have every body's wishes for his happiness." — Пожелаем же ему счастья. "He is very young to settle," was Mr. Woodhouse's observation. — Ему рано жениться, — вывел свое заключение мистер Вудхаус. "He had better not be in a hurry. — Напрасно он торопится. He seemed to me very well off as he was. По-моему, ему и так жилось прекрасно. We were always glad to see him at Hartfield." Мы всегда рады были видеть его в Хартфилде. "A new neighbour for us all, Miss Woodhouse!" said Miss Bates, joyfully; "my mother is so pleased!—she says she cannot bear to have the poor old Vicarage without a mistress. — Будет нам, мисс Вудхаус, новая соседушка! — радостно объявила мисс Бейтс. — Моя матушка так довольна! Ей грустно было, что бедный дом викария стоит без хозяйки. This is great news, indeed. Да, это новость так новость! Jane, you have never seen Mr. Elton!—no wonder that you have such a curiosity to see him." Джейн, тебе ведь не приводилось видеть мистера Элтона, не удивительно, что ты сгораешь от любопытства! Jane's curiosity did not appear of that absorbing nature as wholly to occupy her. Может быть, Джейн и сгорала от любопытства, но мысли ее при этом, сколько можно было заметить, витали вдалеке. "No—I have never seen Mr. Elton," she replied, starting on this appeal; "is he—is he a tall man?" — Мистера Элтона?.. — вздрогнув, откликнулась она на этот призыв. — Нет, не приводилось. Он что… высок ростом? "Who shall answer that question?" cried Emma. — Как на такой вопрос ответить? — воскликнула Эмма.
"My father would say 'yes,' Mr. Knightley 'no;' and Miss Bates and I that he is just the happy medium. — Батюшка скажет — да, мистер Найтли — нет, а мы с мисс Бейтс — что он среднего роста, которого лучше быть не может. When you have been here a little longer, Miss Fairfax, you will understand that Mr. Elton is the standard of perfection in Highbury, both in person and mind." Когда вы поживете у нас подольше, мисс Фэрфакс, то поймете, что мистер Элтон для Хайбери — образец совершенства, как внешнего, так и внутреннего. "Very true, Miss Woodhouse, so she will. — Очень метко сказано, мисс Вудхаус, так оно и есть. He is the very best young man—But, my dear Jane, if you remember, I told you yesterday he was precisely the height of Mr. Perry. Прекраснейший молодой человек… Но, Джейн, милая, если помнишь, я говорила тебе вчера, что он в точности такого роста, как мистер Перри. Miss Hawkins,—I dare say, an excellent young woman. Мисс Хокинс… наилучших правил, должно быть, девица. His extreme attention to my mother—wanting her to sit in the vicarage pew, that she might hear the better, for my mother is a little deaf, you know—it is not much, but she does not hear quite quick. Его крайнее внимание к моей матушке… усадил ее на одну из скамей, отведенных для семьи викария, там лучше слышно, а матушка, знаете ли, глуховата, не то чтобы очень, но может не расслышать с первого раза. Jane says that Colonel Campbell is a little deaf. Джейн говорит, полковник Кемпбелл тоже глуховат. He fancied bathing might be good for it—the warm bath—but she says it did him no lasting benefit. Возлагал надежды на водолечение — теплые ванны, — но большой пользы, по ее словам, от них не было.
Colonel Campbell, you know, is quite our angel. Полковник Кемпбелл, вы знаете, просто наш добрый ангел. And Mr. Dixon seems a very charming young man, quite worthy of him. Да и мистер Диксон, такое у меня впечатление, прелестнейший молодой человек и вполне ему под стать.
It is such a happiness when good people get together—and they always do. Какое счастье, когда жизнь сводит вместе хороших людей, а ведь так обыкновенно и происходит. Now, here will be Mr. Elton and Miss Hawkins; and there are the Coles, such very good people; and the Perrys—I suppose there never was a happier or a better couple than Mr. and Mrs. Perry. Посмотрите — приедут мистер Элтон с мисс Хокинс, а тут им и Коулы — такие отличные люди, и мистер Перри с женою — счастливее и лучше четы нигде не встретишь! I say, sir," turning to Mr. Woodhouse, "I think there are few places with such society as Highbury. Знаете, сэр, — относясь к мистеру Вудхаусу, — я думаю, не много найдется мест, где собралось бы такое общество, как в Хайбери.
I always say, we are quite blessed in our neighbours.—My dear sir, if there is one thing my mother loves better than another, it is pork—a roast loin of pork—" Я всегда благословляю судьбу за то, что послала нам таких соседей… Сударь, если и есть у моей матушки любимое блюдо, то это свинина — запеченный свиной филей… "As to who, or what Miss Hawkins is, or how long he has been acquainted with her," said Emma, "nothing I suppose can be known. — Любопытно бы узнать, — поторопилась сказать Эмма, — кто такая эта мисс Хокинс, давно ли он с нею знаком. One feels that it cannot be a very long acquaintance. Едва ли это давнее знакомство. He has been gone only four weeks." Он ведь только четыре недели как уехал. Nobody had any information to give; and, after a few more wonderings, Emma said, На этот счет никаких сведений ни у кого не оказалось, и Эмма, полюбопытствовав в пространство еще немного, сказала: "You are silent, Miss Fairfax—but I hope you mean to take an interest in this news. — Вы все молчите, мисс Фэрфакс, но я надеюсь, что и вы рано или поздно выкажете интерес к этой новости.
You, who have been hearing and seeing so much of late on these subjects, who must have been so deep in the business on Miss Campbell's account—we shall not excuse your being indifferent about Mr. Elton and Miss Hawkins." Вы столько за последнее время наслышаны о подобных предметах, столько повидали, так были всем этим поглощены, благодаря мисс Кемпбелл — мы не простим вам безучастия к мистеру Элтону и мисс Хокинс. "When I have seen Mr. Elton," replied Jane, "I dare say I shall be interested—but I believe it requires that with me. — Когда я увижу мистера Элтона, — возразила Джейн, — мне, вероятно, станет интересно, но ранее этого не думаю. And as it is some months since Miss Campbell married, the impression may be a little worn off." А с тех пор, как мисс Кемпбелл вышла замуж, прошел не один месяц, и впечатления мои несколько поблекли. "Yes, he has been gone just four weeks, as you observe, Miss Woodhouse," said Miss Bates, "four weeks yesterday.—A Miss Hawkins!—Well, I had always rather fancied it would be some young lady hereabouts; not that I ever—Mrs. Cole once whispered to me—but I immediately said, — Да, ровно четыре недели, как он уехал, — сказала мисс Бейтс, — вы совершенно верно заметили, мисс Вудхаус, — как раз вчера было четыре недели… Мисс Хокинс… А мне-то представлялось всегда, что это будет девица из здешних, — не то чтобы я хоть раз позволила себе… Миссис Коул, правда, шепнула однажды… но я ей тотчас ответила: 'No, Mr. Elton is a most worthy young man—but'—In short, I do not think I am particularly quick at those sort of discoveries. «Нет. Хоть у мистера Элтона и много достоинств, но…» Короче говоря, выходит, я не очень-то дальновидна в такого рода делах. I do not pretend to it. Ну что же, нет так нет. What is before me, I see. Значит, далее того, что у меня перед глазами, я не вижу. At the same time, nobody could wonder if Mr. Elton should have aspired—Miss Woodhouse lets me chatter on, so good-humouredly. Хотя, по совести сказать, никого бы не удивило, если бы мистер Элтон решился просить… Мисс Вудхаус так снисходительна, я заболталась, а она меня не останавливает. She knows I would not offend for the world. Она знает, что я ни в коем случае не хочу сказать ничего обидного. How does Miss Smith do? А как поживает мисс Смит? She seems quite recovered now. Кажется, совсем поправилась? Have you heard from Mrs. John Knightley lately? А от миссис Найтли слышно что-нибудь в последнее время? Oh! those dear little children. Ах!
Что за восторг эти милые малютки! Jane, do you know I always fancy Mr. Dixon like Mr. John Knightley. Знаешь ли, Джейн, я всегда рисую себе мистера Диксона похожим на мистера Джона Найтли.
I mean in person—tall, and with that sort of look—and not very talkative." По виду, я хочу сказать, — тоже высокий, и что-то в выражении лица… и тоже не очень разговорчивый. "Quite wrong, my dear aunt; there is no likeness at all." — Совсем не то, милая тетушка, — между ними совершенно нет сходства. "Very odd! but one never does form a just idea of any body beforehand. — Вот странно! Хотя заранее никогда не составишь себе точного портрета. One takes up a notion, and runs away with it. Даешь волю воображению, и оно заводит неведомо куда. Mr. Dixon, you say, is not, strictly speaking, handsome?" Так ты говоришь, мистера Диксона нельзя назвать красивым в полном смысле слова? "Handsome! — Красивым? Oh! no—far from it—certainly plain. Отнюдь! I told you he was plain." Наоборот — он явно некрасив. "My dear, you said that Miss Campbell would not allow him to be plain, and that you yourself—" — Но, милая, ты сказала, мисс Кемпбелл так не считает — и что ты тоже… — Я?
"Oh! as for me, my judgment is worth nothing. Мое суждение не имеет ровно никакой цены. Where I have a regard, I always think a person well-looking. Я ежели к кому расположена, то всегда нахожу привлекательной и его внешность. But I gave what I believed the general opinion, when I called him plain." Назвавши его некрасивым, я высказала общее мнение, сколько оно мне известно. "Well, my dear Jane, I believe we must be running away.
— Ну что ж, Джейн, милочка моя, — пожалуй, нам настало время бежать. The weather does not look well, and grandmama will be uneasy. Что-то небо нахмурилось, бабушка будет волноваться. You are too obliging, my dear Miss Woodhouse; but we really must take leave. Вы очень любезны, дорогая мисс Вудхаус, но нам, право, нужно идти. This has been a most agreeable piece of news indeed. Такая приятная новость! I shall just go round by Mrs. Cole's; but I shall not stop three minutes: and, Jane, you had better go home directly—I would not have you out in a shower!—We think she is the better for Highbury already. Я по пути на минутку загляну к миссис Коул — трех минут у нее не пробуду, — ты же, Джейн, иди-ка прямо домой, иначе можешь попасть под дождь, а для тебя с ним шутки плохи!.. Мы находим, ей уже стало лучше за то время, что она в Хайбери. Thank you, we do indeed. Да, в самом деле, спасибо. I shall not attempt calling on Mrs. Goddard, for I really do not think she cares for any thing but boiled pork: when we dress the leg it will be another thing. К миссис Годдард я заходить не буду — она, я знаю, признает только вареную свинину… вот поспеет окорок, тогда другое дело. Good morning to you, my dear sir. До свиданья, сударь. Oh!
Mr. Knightley is coming too. Что, и мистер Найтли с нами? Ах, это очень!.. Well, that is so very!—I am sure if Jane is tired, you will be so kind as to give her your arm.—Mr. Elton, and Miss Hawkins!—Good morning to you." Ежели Джейн устанет, вы, я уверена, не откажете в любезности подать ей руку… Да, мистер Элтон и мисс Хокинс… Прощайте же, до свиданья. Emma, alone with her father, had half her attention wanted by him while he lamented that young people would be in such a hurry to marry—and to marry strangers too—and the other half she could give to her own view of the subject. Оставшись наедине с отцом, Эмма слушала краем уха его сетованья о том, что молодые люди зачем-то спешат жениться — и на ком жениться, на посторонних, — и в это же время прислушивалась к собственным мыслям.
It was to herself an amusing and a very welcome piece of news, as proving that Mr. Elton could not have suffered long; but she was sorry for Harriet: Harriet must feel it—and all that she could hope was, by giving the first information herself, to save her from hearing it abruptly from others. Ее самое эта новость и позабавила и успокоила, с очевидностью подтвердив, что мистер Элтон страдал недолго, но она с жалостно думала о Гарриет — Гарриет больно будет это узнать. Оставалась одна надежда — первой сообщить ей новость, пока удар внезапно не нанесли другие. It was now about the time that she was likely to call. Близился тот час, когда она обыкновенно приходила. If she were to meet Miss Bates in her way!—and upon its beginning to rain, Emma was obliged to expect that the weather would be detaining her at Mrs. Goddard's, and that the intelligence would undoubtedly rush upon her without preparation. Что, если ей по дороге встретится мисс Бейтс!.. Стал накрапывать дождь, вынуждая Эмму смириться с предположением, что Гарриет может, пережидая его, задержаться в доме миссис Годдард, где ее, без сомненья, нежданно-негаданно и ошеломят этим известием. The shower was heavy, but short; and it had not been over five minutes, when in came Harriet, with just the heated, agitated look which hurrying thither with a full heart was likely to give; and the Хлынул дождик, проливной, но короткий, и не прошло после него пяти минут, как появилась Гарриет, с тем самым разгоряченным, возбужденным видом, который говорил, что она торопилась сюда излить душу, а восклицание, которое немедленно вырвалось у нее: "Oh! Miss Woodhouse, what do you think has happened!" which instantly burst forth, had all the evidence of corresponding perturbation. «Ах, мисс Вудхаус, подумайте, что случилось!» — свидетельствовало, что душа эта в неописуемом волненье. As the blow was given, Emma felt that she could not now shew greater kindness than in listening; and Harriet, unchecked, ran eagerly through what she had to tell. Удар был нанесен, а значит, поняла Эмма, лучшее, что можно сделать для нее, — это выслушать, не перебивая; и Гарриет, захлебываясь, еле переводя дух, выложила перед нею то, с чем пришла. "She had set out from Mrs. Goddard's half an hour ago—she had been afraid it would rain—she had been afraid it would pour down every moment—but she thought she might get to Hartfield first—she had hurried on as fast as possible; but then, as she was passing by the house where a young woman was making up a gown for her, she thought she would just step in and see how it went on; and though she did not seem to stay half a moment there, soon after she came out it began to rain, and she did not know what to do; so she ran on directly, as fast as she could, and took shelter at Ford's."—Ford's was the principal woollen-draper, linen-draper, and haberdasher's shop united; the shop first in size and fashion in the place.—"And so, there she had set, without an idea of any thing in the world, full ten minutes, perhaps—when, all of a sudden, who should come in—to be sure it was so very odd!—but they always dealt at Ford's—who should come in, but Elizabeth Martin and her brother!—Dear Miss Woodhouse! only think.
Она вышла от миссис Годдард полчаса назад — испугалась, что пойдет дождь, он грозил начаться с минуты на минуту, — но подумала, что успеет прежде добраться до Хартфилда, ежели пойдет быстрым шагом, а как дорога ей лежала мимо дома, где живет девушка, которая шьет для нее платье, то она решила, что забежит взглянуть, как подвигается работа, пробыла там, кажется, всего полминутки, но когда пошла дальше, все-таки полил дождь, — что было делать? — она пустилась во всю прыть прямо к Форду и укрылась там. Форд был торговец сукнами, полотняным и мелочным товаром; все это, вместе взятое, продавалось в лавке, которую он содержал, — самой большой и модной в Хайбери. И вот просидела она там, наверно, целых десять минут, ни о чем таком не помышляя, ничего не подозревая, как вдруг входит — кто бы вы думали? — это так удивительно, хотя, правда, они всегда покупают у Форда, — входит не кто иной, как Элизабет Мартин и с нею ее брат. — Дорогая мисс Вудхаус, вообразите только! I thought I should have fainted. Мне чуть дурно не стало! I did not know what to do. Я не знала, что делать. I was sitting near the door—Elizabeth saw me directly; but he did not; he was busy with the umbrella. Я сидела прямо у входа, и Элизабет сразу увидела меня, а он — нет, он возился с зонтом. I am sure she saw me, but she looked away directly, and took no notice; and they both went to quite the farther end of the shop; and I kept sitting near the door!—Oh! dear; I was so miserable! Я уверена, что она узнала меня, но она тотчас отвернулась и сделала вид, будто меня не замечает, они отошли вдвоем в самый дальний угол лавки, а я осталась сидеть подле двери!.. Ах, не могу передать, как мне было худо! I am sure I must have been as white as my gown. Я, верно, стала белая, как мое платье. I could not go away you know, because of the rain; but I did so wish myself anywhere in the world but there.—Oh! dear, Miss Woodhouse—well, at last, I fancy, he looked round and saw me; for instead of going on with her buyings, they began whispering to one another. Уйти было нельзя, на дворе шел дождь, но я готова была сквозь землю провалиться… Ах, мисс Вудхаус, если б вы знали!.. В конце концов он, вероятно, оглянулся и увидел меня, во всяком случае, они перестали заниматься покупками, а начали перешептываться — обо мне, я уверена. I am sure they were talking of me; and I could not help thinking that he was persuading her to speak to me—(do you think he was, Miss Woodhouse?)—for presently she came forward—came quite up to me, and asked me how I did, and seemed ready to shake hands, if I would. И скорее всего он убеждал ее заговорить со мною — как вы думаете, мисс Вудхаус, могло это быть? Потому что она вскоре подошла ко мне, стала рядом, спросила, как я поживаю, и видно было, что она готова протянуть мне руку, если и я отвечу тем же.
She did not do any of it in the same way that she used; I could see she was altered; but, however, she seemed to try to be very friendly, and we shook hands, and stood talking some time; but I know no more what I said—I was in such a tremble!—I remember she said she was sorry we never met now; which I thought almost too kind! Все это она делала не так, как бывало, я видела, что она другая, но она хотя бы старалась держаться дружески, и мы пожали друг другу руки и постояли, разговаривая, только не помню, что я говорила, — меня всю колотило от волнения!.. Она, я помню, говорила о том, как ей жаль, что мы теперь совсем не видимся, и поразила меня своей добротой в самое сердце! Dear, Miss Woodhouse, I was absolutely miserable! Дорогая мисс Вудхаус, я чувствовала себя такой гадкой!
By that time, it was beginning to hold up, and I was determined that nothing should stop me from getting away—and then—only think!—I found he was coming up towards me too—slowly you know, and as if he did not quite know what to do; and so he came and spoke, and I answered—and I stood for a minute, feeling dreadfully, you know, one can't tell how; and then I took courage, and said it did not rain, and I must go; and so off I set; and I had not got three yards from the door, when he came after me, only to say, if I was going to Hartfield, he thought I had much better go round by Mr. Cole's stables, for I should find the near way quite floated by this rain. Дождь в это время стал стихать, и я решила, что не останусь там более ни под каким видом, но тут — вы не поверите! — увидела, что он тоже подходит ко мне, медленными шагами и с таким лицом, знаете, словно не очень уверен, то ли он делает. Но все-таки подошел и заговорил, я ответила и минуту стояла с таким ужасным чувством, не могу вам передать, потом набралась духу и сказала, что дождь кончился и мне пора идти, — выхожу, но не успела отойти от двери и трех ярдов, как он догнал меня, и для того только, чтобы остеречь, что ежели я направляюсь в Хартфилд, то лучше будет дать крюку и пройти мимо конюшни мистера Коула, потому что на ближней дороге будут после дождя одни лужи. Oh! dear, I thought it would have been the death of me!
Ах, мисс Вудхаус, легче мне было умереть в эту минуту!
So I said, I was very much obliged to him: you know I could not do less; and then he went back to Elizabeth, and I came round by the stables—I believe I did—but I hardly knew where I was, or any thing about it. Я сказала, что весьма ему обязана — не могла не сказать, как вы понимаете, — и он воротился опять к Элизабет, а я пошла дальней дорогой, мимо конюшни, — наверное так, хотя я плохо понимала, где я и что я. Oh!
Miss Woodhouse, I would rather done any thing than have it happen: and yet, you know, there was a sort of satisfaction in seeing him behave so pleasantly and so kindly.
Мисс Вудхаус, я все на свете отдала бы, чтобы этого не случилось, но знаете, где-то в глубине души была рада, что он так добр и так мило себя ведет.
And Elizabeth, too. И Элизабет тоже. Oh! Miss Woodhouse, do talk to me and make me comfortable again." Дорогая мисс Вудхаус, поговорите со мною, успокойте меня. Very sincerely did Emma wish to do so; but it was not immediately in her power. Эмма искренне рада была бы сделать это, но не вдруг нашла в себе силы. She was obliged to stop and think. Ей надобно было сначала поразмыслить. She was not thoroughly comfortable herself. У нее самой было не очень-то спокойно на сердце. The young man's conduct, and his sister's, seemed the result of real feeling, and she could not but pity them. За поведением молодого человека — и сестры его — она угадывала неподдельное чувство и невольно проникалась к ним состраданием. As Harriet described it, there had been an interesting mixture of wounded affection and genuine delicacy in their behaviour. В поведении их, как описала его Гарриет, трогательно смешались оскорбленная любовь и утонченное благородство. But she had believed them to be well-meaning, worthy people before; and what difference did this make in the evils of the connexion? Впрочем, она ведь и прежде знала, что они благонамеренные, достойные люди, но разве от этого породниться с ними становилось меньшим несчастьем? It was folly to be disturbed by it. Глупо смущаться таким происшествием. Of course, he must be sorry to lose her—they must be all sorry. Разумеется, ему жалко должно быть ее терять — всем им должно быть жалко. Ambition, as well as love, had probably been mortified. И не одна тут любовь была задета, но еще, пожалуй, и честолюбие. They might all have hoped to rise by Harriet's acquaintance: and besides, what was the value of Harriet's description?—So easily pleased—so little discerning;—what signified her praise? Надеялись, вероятно, благодаря знакомству с Гарриет возвыситься в обществе, да и потом, многого ли стоят описания Гарриет — такой покладистой, простенькой — такой близорукой, — что значит ее похвала? She exerted herself, and did try to make her comfortable, by considering all that had passed as a mere trifle, and quite unworthy of being dwelt on, Эмма взяла себя в руки и принялась ее успокаивать, стараясь представить случившееся сущим пустяком, который не заслуживает внимания. "It might be distressing, for the moment," said she; "but you seem to have behaved extremely well; and it is over—and may never—can never, as a first meeting, occur again, and therefore you need not think about it." — Неудивительно, что это несколько вас расстроило, — говорила она, — однако, как я могла понять, вы держались превосходно, а теперь все позади и более никогда не повторится — по крайней мере, это, будет уже не первая встреча — а значит, следует все это выбросить из головы. Harriet said, "very true," and she "would not think about it;" but still she talked of it—still she could talk of nothing else; and Emma, at last, in order to put the Martins out of her head, was obliged to hurry on the news, which she had meant to give with so much tender caution; hardly knowing herself whether to rejoice or be angry, ashamed or only amused, at such a state of mind in poor Harriet—such a conclusion of Mr. Elton's importance with her! Гарриет пролепетала, что это «очень верно», что она «выбросит все из головы», но, однако же, только о том и продолжала говорить, ни о чем другом говорить не могла, и, дабы все-таки отвлечь ее от Мартинов, Эмма в конце концов принуждена была без всяких обиняков сообщить ей новость, которую предполагалось преподнести со всевозможной деликатностью, — и сама уже не знала, радоваться ей или сердиться, стыдиться или, может быть, просто посмеяться подобной перемене в душе бедняжки Гарриет — подобному завершению всепоглощающей страсти к мистеру Элтону!
Mr. Elton's rights, however, gradually revived. Мало-помалу, впрочем, мистер Элтон был восстановлен в правах. Though she did not feel the first intelligence as she might have done the day before, or an hour before, its interest soon increased; and before their first conversation was over, she had talked herself into all the sensations of curiosity, wonder and regret, pain and pleasure, as to this fortunate Miss Hawkins, which could conduce to place the Martins under proper subordination in her fancy. Хоть в первые минуты известие о нем и не произвело того действия, которое могло бы произвести вчера или час назад, но вскоре интерес к нему увеличился, а к концу их беседы Гарриет, за разговорами об этой счастливице мисс Хокинс, столь распалила в себе любопытство, изумление и сожаление, горечь и умиление, что Мартины должным образом отступили в тень. Emma learned to be rather glad that there had been such a meeting. Эмма постепенно заключила, что все вышло к лучшему.
It had been serviceable in deadening the first shock, without retaining any influence to alarm. Встреча с Мартинами пригодилась, чтобы смягчить для Гарриет первое потрясение, и теперь, оттесненная назад, не давала оснований для тревоги.
As Harriet now lived, the Martins could not get at her, without seeking her, where hitherto they had wanted either the courage or the condescension to seek her; for since her refusal of the brother, the sisters never had been at Mrs. Goddard's; and a twelvemonth might pass without their being thrown together again, with any necessity, or even any power of speech. При нынешней своей жизни Гарриет никак не соприкасалась с Мартинами, разве что они стали бы сами искать с нею встреч, а они до сих пор то ли не имели на это духу, то ли не снисходили до этого — во всяком случае, сестры Мартин с тех пор, как она отказала их брату, не переступали порога миссис Годдард, и, стало быть, целый год мог пройти, покамест случай снова сведет их вместе и даст возможность хотя бы обменяться несколькими словами. CHAPTER IV Глава 4 Human nature is so well disposed towards those who are in interesting situations, that a young person, who either marries or dies, is sure of being kindly spoken of. Натура человеческая столь благорасположена к тем, кто находится в чрезвычайных обстоятельствах, что обо всяком, который заключает в молодые лета семейный союз или умирает, непременно сказано будет доброе слово. A week had not passed since Miss Hawkins's name was first mentioned in Highbury, before she was, by some means or other, discovered to have every recommendation of person and mind; to be handsome, elegant, highly accomplished, and perfectly amiable: and when Mr. Elton himself arrived to triumph in his happy prospects, and circulate the fame of her merits, there was very little more for him to do, than to tell her Christian name, and say whose music she principally played. Недели не минуло с тех пор, как в Хайбери первый раз прозвучало имя мисс Хокинс, а уже обнаружилось неведомыми путями, что она всем взяла — и красотою, и умом; что она хороша собой, изящна, образованна и прекрасно воспитанна, со всеми мила, и, когда мистер Элтон явился торжествовать свою счастливую победу и прославлять окрест достоинства своей нареченной, ему мало что оставалось прибавить к тому, как ее зовут и чью музыку она охотней всего играет. Mr. Elton returned, a very happy man. Мистер Элтон вернулся счастливый. He had gone away rejected and mortified—disappointed in a very sanguine hope, after a series of what appeared to him strong encouragement; and not only losing the right lady, but finding himself debased to the level of a very wrong one. Уезжал он отвергнутый и уязвленный, обманувшись в радужных надеждах после того, как ему недвусмысленно и многократно, верил он, давали повод их питать; уезжал, не только лишась завидной партии, но и удостоверясь, что ему смеют прочить унизительно незавидную. He had gone away deeply offended—he came back engaged to another—and to another as superior, of course, to the first, as under such circumstances what is gained always is to what is lost. Он уезжал жестоко оскорбленный одною — он воротился обрученный с другой, лучшей, разумеется, ибо в подобных положениях то, что удалось обрести, несравненно лучше того, что утрачено. He came back gay and self-satisfied, eager and busy, caring nothing for Miss Woodhouse, and defying Miss Smith. Воротился веселый, самодовольный, оживленный и добрый, не выказывающий ни малейшего интереса к мисс Вудхаус и уже подавно не удостаивающий вниманием мисс Смит.
The charming Augusta Hawkins, in addition to all the usual advantages of perfect beauty and merit, was in possession of an independent fortune, of so many thousands as would always be called ten; a point of some dignity, as well as some convenience: the story told well; he had not thrown himself away—he had gained a woman of 10,000 l. or thereabouts; and he had gained her with such delightful rapidity—the first hour of introduction had been so very soon followed by distinguishing notice; the history which he had to give Mrs. Cole of the rise and progress of the affair was so glorious—the steps so quick, from the accidental rencontre, to the dinner at Mr. Green's, and the party at Mrs. Brown's—smiles and blushes rising in importance—with consciousness and agitation richly scattered—the lady had been so easily impressed—so sweetly disposed—had in short, to use a most intelligible phrase, been so very ready to have him, that vanity and prudence were equally contented. Обворожительная Августа Хокинс, в придачу к упомянутым преимуществам, как красота и всяческие совершенства, владела еще и капитальцем во столько-то тысяч, при этом всякий раз называлась цифра десять — обстоятельство немаловажное само по себе, но и придававшее немалую важность рассказчику — тут было чем гордиться: он не предался рассеянию, он нашел себе невесту с десятитысячным (или около того) состоянием, и нашел ее с такою восхитительной быстротой, так скоро после первых минут, когда их представили друг другу, отмечен был вниманием! Великолепно звучала история, поведанная им миссис Коул, по ее настоянию, о завязке и развитии романа, стремительном развитии: от первой нечаянной встречи — к обеду у мистера Грина — к вечеру у миссис Браун; улыбки, все более многозначительные; стыдливый румянец, красноречивое смущение, смятенные взоры — с какою легкостью он произвел впечатление, какой живой отклик нашел в ее душе, — а короче и проще говоря, за него схватились с такою готовностью, что и расчетливость осталась удовлетворена, и в равной мере тщеславие. He had caught both substance and shadow—both fortune and affection, and was just the happy man he ought to be; talking only of himself and his own concerns—expecting to be congratulated—ready to be laughed at—and, with cordial, fearless smiles, now addressing all the young ladies of the place, to whom, a few weeks ago, he would have been more cautiously gallant.
Он сумел добыть для себя как основательное, так и эфемерное — и деньги, и любовь, и был по праву счастлив; не говорил ни о чем, кроме себя и своих забот; принимал как должное поздравления; смеялся вместе с теми, кто над ним подтрунивал, — и бесстрашно, от всей души, одарял подряд улыбками местных девиц, с которыми еще несколько недель назад любезничал бы более осторожно. The wedding was no distant event, as the parties had only themselves to please, and nothing but the necessary preparations to wait for; and when he set out for Bath again, there was a general expectation, which a certain glance of Mrs. Cole's did not seem to contradict, that when he next entered Highbury he would bring his bride. Свадьба была не за горами; ничье дозволение на нее не требовалось, ее отдаляло только время для необходимых приготовлений, и когда он снова отправился в Бат, то общее мнение, которое как будто не опровергала и тонкая улыбка миссис Коул, сошлось на том, что обратно он приедет уже с молодою женой. During his present short stay, Emma had barely seen him; but just enough to feel that the first meeting was over, and to give her the impression of his not being improved by the mixture of pique and pretension, now spread over his air. За короткие дни, проведенные им в Хайбери, Эмма видела его лишь мельком, но и этого было довольно для сознания, что первая встреча позади, а также заключения, что эта новая его мина, полуобиженная, полукичливая, не красит его. She was, in fact, beginning very much to wonder that she had ever thought him pleasing at all; and his sight was so inseparably connected with some very disagreeable feelings, that, except in a moral light, as a penance, a lesson, a source of profitable humiliation to her own mind, she would have been thankful to be assured of never seeing him again. Честно говоря, она все меньше понимала, что могла находить в нем хорошего прежде; зрелище его слишком неразрывно связывалось с тяжелыми ощущениями, и, когда бы не высоконравственные помыслы о том, что это заслуженная кара, что это ей наука — горькое, но целительное лекарство от гордыни, — она бы рада была век его не видеть. She wished him very well; but he gave her pain, and his welfare twenty miles off would administer most satisfaction. Она желала ему здравствовать и процветать, но видеться с ним было сущее наказанье; куда бы лучше было знать, что он благоденствует миль где-нибудь за двадцать. The pain of his continued residence in Highbury, however, must certainly be lessened by his marriage. Впрочем, то зло, что он по-прежнему будет жить в Хайбери, несомненно, должна была умерить его женитьба. Many vain solicitudes would be prevented—many awkwardnesses smoothed by it. Не одну докучную заботу поможет она устранить, не одну сгладить неловкость. A Mrs. Elton would be an excuse for any change of intercourse; former intimacy might sink without remark.
It would be almost beginning their life of civility again.
Миссис Элтон станет удобным поводом произвести перемену в отношениях; былые дружеские узы канут, не вызвав ни у кого нареканий. Of the lady, individually, Emma thought very little. От самой будущей миссис Элтон Эмма многого не ожидала. She was good enough for Mr. Elton, no doubt; accomplished enough for Highbury—handsome enough—to look plain, probably, by Harriet's side. Без сомненья, достаточно хороша для мистера Элтона, достаточно образованна для Хайбери, достаточно миловидна, хоть, вероятно, рядом с Гарриет будет глядеть дурнушкой. As to connexion, there Emma was perfectly easy; persuaded, that after all his own vaunted claims and disdain of Harriet, he had done nothing. Что до ее происхождения, тут Эмма была покойна, твердо зная, что в этой части мистер Элтон, после всех своих спесивых претензий и своего пренебрежения Гарриет, не преуспел. On that article, truth seemed attainable. Узнать на сей счет правду не составляло труда. What she was, must be uncertain; but who she was, might be found out; and setting aside the 10,000 l., it did not appear that she was at all Harriet's superior. Что она такое, поневоле оставалось неясным; кто она, оказалось возможным выяснить, и получалось, что, ежели отбросить в сторону десять тысяч фунтов, то никаких преимуществ перед Гарриет у нее нет. She brought no name, no blood, no alliance. Ни имени, ни знатности, ни родства. Miss Hawkins was the youngest of the two daughters of a Bristol—merchant, of course, he must be called; but, as the whole of the profits of his mercantile life appeared so very moderate, it was not unfair to guess the dignity of his line of trade had been very moderate also. Мисс Хокинс была младшею из двух дочерей бристольского… назовем его коммерсантом, если угодно, но так как доходы от его коммерции были, деликатно выражаясь, скромны, то сама собою напрашивалась догадка, что торговлишку он держал самую мизерную. Part of every winter she had been used to spend in Bath; but Bristol was her home, the very heart of Bristol; for though the father and mother had died some years ago, an uncle remained—in the law line—nothing more distinctly honourable was hazarded of him, than that he was in the law line; and with him the daughter had lived. Зимою девица часть времени проводила в Бате, но домом ей был Бристоль, самое сердце Бристоля; ибо, хотя отец и мать ее несколько лет как умерли, но оставался дядюшка — он занимался чем-то по юридической части, — ничего более почтенного, чем род занятий по юридической части, молва ему не приписывала — у него она и жила. Emma guessed him to be the drudge of some attorney, and too stupid to rise. Эмма предполагала, что он служил клерком в конторе какого-нибудь стряпчего и выше не мог подняться по тупости. And all the grandeur of the connexion seemed dependent on the elder sister, who was very well married, to a gentleman in a great way, near Bristol, who kept two carriages! Все поползновения на знатность, таким образом, связаны были со старшею сестрою, которая составила блестящую партию, выйдя замуж за джентльмена из высшего общества, жила невдалеке от Бристоля на очень широкую ногу и держала две кареты! That was the wind-up of the history; that was the glory of Miss Hawkins. Тем и завершилась история — в том и состояло величие мисс Хокинс. Could she but have given Harriet her feelings about it all!
Если б ей можно было внушить свои нынешние чувства Гарриет! She had talked her into love; but, alas! she was not so easily to be talked out of it. Она сама уговорила ее полюбить, но отговорить ее от этого оказалось, увы, не так-то просто. The charm of an object to occupy the many vacancies of Harriet's mind was not to be talked away. Слова бессильны были отнять обаяние у предмета, заполнившего собою обширные пустоты в головке Гарриет. He might be superseded by another; he certainly would indeed; nothing could be clearer; even a Robert Martin would have been sufficient; but nothing else, she feared, would cure her. Его мог бы — и несомненно должен был когда-нибудь — вытеснить оттуда другой, для чего подошел бы даже Роберт Мартин; однако иного исцеления, как подозревала Эмма, не существовало. Harriet was one of those, who, having once begun, would be always in love. Гарриет принадлежала к числу тех, которые, влюбившись единожды, уже всегда потом будут влюблены, не в одного, так в другого. And now, poor girl! she was considerably worse from this reappearance of Mr. Elton. А теперь ей, бедной, только пуще разбередил душу приезд мистера Элтона. She was always having a glimpse of him somewhere or other. Он, как на грех, без конца то тут, то там попадался ей на глаза. Emma saw him only once; but two or three times every day Harriet was sure just to meet with him, or just to miss him, just to hear his voice, or see his shoulder, just to have something occur to preserve him in her fancy, in all the favouring warmth of surprize and conjecture. Эмма видела его всего один раз, Гарриет же, что ни день, ухитрялась непременно раза два-три только что встретить его, либо только что с ним разминуться, только что услышать его голос, увидеть удаляющуюся спину, либо у нее только что происходило какое-нибудь событие, дающее пищу воображению и любопытству и подогревающее чувство. She was, moreover, perpetually hearing about him; for, excepting when at Hartfield, she was always among those who saw no fault in Mr. Elton, and found nothing so interesting as the discussion of his concerns; and every report, therefore, every guess—all that had already occurred, all that might occur in the arrangement of his affairs, comprehending income, servants, and furniture, was continually in agitation around her. Мало того, она постоянно слышала разговоры о нем, ибо не считая часов, проводимых в Хартфилде, находилась все время среди тех, в глазах кого мистер Элтон был непогрешим и для которых не было интересней занятия, как судить да рядить об его делах, а потому малейшее о нем известие, малейшая, имеющая до него касательство, включая доходы, прислугу, мебель, догадка о том, что было, есть и будет, повторялись вокруг нее на тысячи ладов. Her regard was receiving strength by invariable praise of him, and her regrets kept alive, and feelings irritated by ceaseless repetitions of Miss Hawkins's happiness, and continual observation of, how much he seemed attached!—his air as he walked by the house—the very sitting of his hat, being all in proof of how much he was in love! Ее лестное мнение о нем ежечасно подкреплялось славословиями, ее сожалениям не давали утихнуть, а ранам — затянуться, бессчетные упоминания о том, сколь счастлива должна быть мисс Хокинс, и наблюдения в части того, как сильно ее любят, — весь его вид, когда он проходил мимо окна, даже заломленная шляпа свидетельствовали, сколь пылко он влюблен! Had it been allowable entertainment, had there been no pain to her friend, or reproach to herself, in the waverings of Harriet's mind, Emma would have been amused by its variations. Эмму, когда бы позволительно было обращать в потеху колебания Гарриет, когда бы не были они мукой для ее подруги и укором для нее самой, позабавила бы ее переменчивость. Sometimes Mr. Elton predominated, sometimes the Martins; and each was occasionally useful as a check to the other. Нынче главенствовал для нее мистер Элтон, завтра — Мартины; и внимание к одному на время служило средством освободиться от другого. Mr. Elton's engagement had been the cure of the agitation of meeting Mr. Martin. Весть, что мистер Элтон обручен, помогла унять бурю после встречи с мистером Мартином. The unhappiness produced by the knowledge of that engagement had been a little put aside by Elizabeth Martin's calling at Mrs. Goddard's a few days afterwards. Страдания же, вызванные этою вестью, через несколько дней немного облегчил, в свою очередь, визит Элизабет Мартин к миссис Годдард. Harriet had not been at home; but a note had been prepared and left for her, written in the very style to touch; a small mixture of reproach, with a great deal of kindness; and till Mr. Elton himself appeared, she had been much occupied by it, continually pondering over what could be done in return, and wishing to do more than she dared to confess. Гарриет не застали дома, но оставили ей записку, написанную в таком духе, что невозможно было не растрогаться, с малою долей укоризны и бездною доброты, так что, покуда мистер Элтон не приехал сам, Гарриет только с нею и носилась, непрестанно соображая, чем бы ей ответить, и не смея признаться, чем ей самой хотелось бы ответить. But Mr. Elton, in person, had driven away all such cares. Но явился мистер Элтон, и заботы эти рассеялись в прах. While he staid, the Martins were forgotten; and on the very morning of his setting off for Bath again, Emma, to dissipate some of the distress it occasioned, judged it best for her to return Elizabeth Martin's visit. Покамест он оставался в Хайбери, Мартины были забыты, и, когда ему подошло время снова ехать в Бат, Эмма, чтобы несколько развеять скорбь Гарриет по этому поводу, рассудила за благо снарядить ее в то же самое утро к Элизабет Мартин с ответным визитом. How that visit was to be acknowledged—what would be necessary—and what might be safest, had been a point of some doubtful consideration. Как ей вести себя при этом — что будет неизбежно, чего благоразумнее избегать, — составило для Эммы предмет сомнений и раздумий. Absolute neglect of the mother and sisters, when invited to come, would be ingratitude. Держаться с матерью и сестрами высокомерно, когда ее пригласят войти, значило бы выказать себя неблагодарной. It must not be: and yet the danger of a renewal of the acquaintance—! Это недопустимо — да, но как же опасность, которою чревато возобновление знакомства?.. After much thinking, she could determine on nothing better, than Harriet's returning the visit; but in a way that, if they had understanding, should convince them that it was to be only a formal acquaintance. Хорошенько поразмыслив, Эмма сочла наилучшим то решение, что визит нанести следует, однако всем поведением своим дать понять — сколько это доступно их пониманию, — что знакомство отныне будет лишь формальным. She meant to take her in the carriage, leave her at the Abbey Mill, while she drove a little farther, and call for her again so soon, as to allow no time for insidious applications or dangerous recurrences to the past, and give the most decided proof of what degree of intimacy was chosen for the future. Она отвезет Гарриет в Эбби-Милл в своей карете, там оставит, сама проедет дальше и вернется за нею с таким расчетом, чтобы не дать им времени для вкрадчивых заискиваний или опасных обращений к прошлому и со всею определенностью показать, каково между ними и ею расстояние. She could think of nothing better: and though there was something in it which her own heart could not approve—something of ingratitude, merely glossed over—it must be done, or what would become of Harriet?
Лучшего решения она найти не могла, и, хоть было в нем нечто такое, что в глубине души претило ей, некая неблагодарность, припудренная сверху приличием, его надобно было исполнить, а иначе что сталось бы с Гарриет? CHAPTER V Глава 5 Small heart had Harriet for visiting. Меньше всего лежало у Гарриет сердце к этому визиту.
Only half an hour before her friend called for her at Mrs. Goddard's, her evil stars had led her to the very spot where, at that moment, a trunk, directed to The Rev.
Лишь за полчаса до того, как за нею заехала к миссис Годдард ее подруга, злая судьба привела ее к тому месту, где как раз в это время грузили на тележку мясника дорожный сундук с табличкою: Philip Elton, White-Hart, Bath, was to be seen under the operation of being lifted into the butcher's cart, which was to convey it to where the coaches past; and every thing in this world, excepting that trunk and the direction, was consequently a blank. «Его преподобию Филиппу Элтону, Уайт-Харт, Бат», чтобы подвезти его к дилижансу, с каковой минуты ничто на свете, кроме этого сундука и этой таблички, для нее не существовало.
She went, however; and when they reached the farm, and she was to be put down, at the end of the broad, neat gravel walk, which led between espalier apple-trees to the front door, the sight of every thing which had given her so much pleasure the autumn before, was beginning to revive a little local agitation; and when they parted, Emma observed her to be looking around with a sort of fearful curiosity, which determined her not to allow the visit to exceed the proposed quarter of an hour. Тем не менее она села в карету, и когда они доехали до фермы и она высадилась в конце широкой, заботливо посыпанной гравием дорожки, ведущей между шпалерных яблонь к дверям дома, то картина, которая столь радовала ее минувшею осенью, оживила в ней некоторое волненье; Эмма, отъезжая, видела, как она озирается вокруг с каким-то робким любопытством, и еще раз сказала себе, что воротится за нею не позже чем через четверть часа. She went on herself, to give that portion of time to an old servant who was married, and settled in Donwell. Сама она за это время собиралась проведать старую прислугу, которая вышла замуж и жила в Донуэлле. The quarter of an hour brought her punctually to the white gate again; and Miss Smith receiving her summons, was with her without delay, and unattended by any alarming young man. Ровно через четверть часа ее карета остановилась возле белой калитки; мисс Смит вышла к ней по первому зову и без внушающих тревогу провожатых. She came solitarily down the gravel walk—a Miss Martin just appearing at the door, and parting with her seemingly with ceremonious civility. На минуту из дверей показалась какая-то из сестер, простилась с нею как будто бы с церемонной учтивостью, — и гостья пошла по дорожке одна. Harriet could not very soon give an intelligible account. Долгое время не удавалось Гарриет собраться с мыслями и толком связать рассказ. She was feeling too much; but at last Emma collected from her enough to understand the sort of meeting, and the sort of pain it was creating. Она была слишком взволнованна; однако в конце концов из сбивчивых слов ее у Эммы все же сложилось представление о том, как проходило это свиданье и почему о нем трудно говорить. She had seen only Mrs. Martin and the two girls. Видела Гарриет только миссис Мартин и сестер. They had received her doubtingly, if not coolly; and nothing beyond the merest commonplace had been talked almost all the time—till just at last, when Mrs. Martin's saying, all of a sudden, that she thought Miss Smith was grown, had brought on a more interesting subject, and a warmer manner. Ее встретили с нерешительностью, даже, может быть, с холодком — разговор касался все время только самых общих мест, — как вдруг, уже под конец, миссис Мартин перевела его неожиданно на более близкую тему, задала более сердечный тон, сказав, что мисс Смит, как ей кажется, выросла. In that very room she had been measured last September, with her two friends. В этой самой комнате она и две подружки ее в сентябре мерились ростом. There were the pencilled marks and memorandums on the wainscot by the window. На панели у окна остались отметины и памятная запись карандашом. He had done it. Это он их сделал. They all seemed to remember the day, the hour, the party, the occasion—to feel the same consciousness, the same regrets—to be ready to return to the same good understanding; and they were just growing again like themselves, (Harriet, as Emma must suspect, as ready as the best of them to be cordial and happy,) when the carriage reappeared, and all was over. Всем им вспомнился сразу тот день и час, то событие, те, кто был при нем, — всех охватило одно общее чувство, одно и то же сожаление — готовность вернуться к прежнему доброму согласию — они только-только начали становиться опять похожими на себя (и Гарриет, по подозрениям Эммы, первая счастлива была бы отбросить в сторону натянутость), как вновь подъехала карета, и все кончилось. The style of the visit, and the shortness of it, were then felt to be decisive. Характер ее визита, краткость его обозначились с беспощадною очевидностью. Fourteen minutes to be given to those with whom she had thankfully passed six weeks not six months ago!—Emma could not but picture it all, and feel how justly they might resent, how naturally Harriet must suffer. Четырнадцать минут уделить тем, у которых она меньше полугода назад провела шесть недель, и благословляла каждую минуту!.. Эмма, рисуя себе это все, не могла не почувствовать, сколь справедливо их возмущение, сколь естественны угрызения Гарриет.
It was a bad business. Неприглядная получалась картина. She would have given a great deal, or endured a great deal, to have had the Martins in a higher rank of life. На многое согласилась бы она, многое отдала бы за то, чтобы Мартины принадлежали к более высокому разряду в обществе. They were so deserving, that a little higher should have been enough: but as it was, how could she have done otherwise?—Impossible!—She could not repent. Хоть капельку бы повыше, очень уж стоящие были люди, но при нынешнем их положении возможно ли было ей поступить иначе? Нет, нельзя!.. Она не раскаивалась. They must be separated; but there was a great deal of pain in the process—so much to herself at this time, that she soon felt the necessity of a little consolation, and resolved on going home by way of Randalls to procure it. Их надобно разлучить, но это болезненная процедура — столь болезненная, на сей раз для нее самой, что вскоре она ощутила потребность слегка утешиться и, соответственно, решила ехать домой через Рэндалс. Her mind was quite sick of Mr. Elton and the Martins. Мистер Элтон, Мартины — она была сыта ими по горло. The refreshment of Randalls was absolutely necessary. Ей положительно требовалось отдохнуть душою в Рэндалсе. It was a good scheme; but on driving to the door they heard that neither "master nor mistress was at home;" they had both been out some time; the man believed they were gone to Hartfield. Это была удачная мысль, однако, подкатив к дверям, они услышали, что «хозяина и хозяйки нет дома», причем уже довольно давно; слуга полагал, что они отправились в Хартфилд. "This is too bad," cried Emma, as they turned away. — Какая жалость! — вскричала Эмма, когда они тронулись дальше. "And now we shall just miss them; too provoking!—I do not know when I have been so disappointed." — А там их теперь не застать, вот незадача!.. Никогда мне не было так досадно. And she leaned back in the corner, to indulge her murmurs, or to reason them away; probably a little of both—such being the commonest process of a not ill-disposed mind. — И она откинулась назад в уголке, чтобы отвести сердце, мысленно ропща на судьбу или, напротив, урезонивая себя, а возможно, делая то и другое понемножку, как и свойственно натурам, не склонным брюзжать. Presently the carriage stopt; she looked up; it was stopt by Mr. and Mrs. Weston, who were standing to speak to her. Но вот карета стала; она подняла голову — это мистер и миссис Уэстон остановили ее, желая с нею поговорить. There was instant pleasure in the sight of them, and still greater pleasure was conveyed in sound—for Mr. Weston immediately accosted her with, Едва их увидев, она тотчас повеселела, а услышав, повеселела еще больше, ибо мистер Уэстон в то же мгновенье обратился к ней с такою речью: "How d'ye do?—how d'ye do?—We have been sitting with your father—glad to see him so well. — Здравствуйте, здравствуйте! Мы посидели с вашим батюшкой, рад был видеть его столь бодрым. Frank comes to-morrow—I had a letter this morning—we see him to-morrow by dinner-time to a certainty—he is at Oxford to-day, and he comes for a whole fortnight; I knew it would be so. Завтра приезжает Фрэнк — я получил письмо нынче утром — непременно будет завтра к обеду — сегодня он в Оксфорде — и останется на целых две недели — а ведь я так и знал! If he had come at Christmas he could not have staid three days; I was always glad he did not come at Christmas; now we are going to have just the right weather for him, fine, dry, settled weather. Если б он приехал на Рождество, то не имел бы в запасе и трех дней. Я все время рад был, что он не приехал к Рождеству, а теперь и погода будет самая подходящая — ясная погодка установилась, сухая. We shall enjoy him completely; every thing has turned out exactly as we could wish." Поживет здесь в свое удовольствие; все сложилось как нельзя лучше. There was no resisting such news, no possibility of avoiding the influence of such a happy face as Mr. Weston's, confirmed as it all was by the words and the countenance of his wife, fewer and quieter, but not less to the purpose. Невозможно было, глядя на сияющее лицо мистера Уэстона, не заразиться его торжеством при этой вести, которой подтверждением служили также улыбки и слова жены его, более скупые и сдержанные, но выражающие ту же уверенность.
To know that she thought his coming certain was enough to make Emma consider it so, and sincerely did she rejoice in their joy. Эмме было довольно увидеть, что она верит в приезд Фрэнка, чтобы поверить в него самой, и она всем сердцем разделила их радость. It was a most delightful reanimation of exhausted spirits.
Сладко было воспрянуть истомленной душой! The worn-out past was sunk in the freshness of what was coming; and in the rapidity of half a moment's thought, she hoped Mr. Elton would now be talked of no more. Прошлое, изжив себя, утонуло в новизне грядущего; у Эммы только в какую-то долю секунды мелькнула надежда, что разговоры о мистере Элтоне прекратятся. Mr.
Weston gave her the history of the engagements at Enscombe, which allowed his son to answer for having an entire fortnight at his command, as well as the route and the method of his journey; and she listened, and smiled, and congratulated. Мистер Уэстон изложил ей, какие перестановки в распорядке энскумской жизни открыли его сыну возможность выкроить для себя эти две недели; изложил также его маршрут и способ передвижения, и она слушала, и улыбалась, и поздравляла. "I shall soon bring him over to Hartfield," said he, at the conclusion. — Скоро я приведу его в Хартфилд, — объявил он в заключение. Emma could imagine she saw a touch of the arm at this speech, from his wife. Эмма успела уловить при этих словах еле заметное прикосновение к его локтю жениной руки. "We had better move on, Mr. Weston," said she, "we are detaining the girls." — Пойдемте, мистер Уэстон, нам пора, — сказала она, — не будем задерживать девиц. "Well, well, I am ready;"—and turning again to Emma, "but you must not be expecting such a very fine young man; you have only had my account you know; I dare say he is really nothing extraordinary:"—though his own sparkling eyes at the moment were speaking a very different conviction. — Да-да, я готов… — И вновь адресуясь к Эмме: — Только не рассчитывайте увидеть нечто особенное, вы ведь знаете о нем лишь по моим рассказам, а в действительности он, очень может быть, самый заурядный молодой человек… — хотя в глазах его сверкала убежденность в противоположном. Emma could look perfectly unconscious and innocent, and answer in a manner that appropriated nothing. Эмма с самим наивным и простодушным видом молвила в ответ ни к чему не обязывающие слова. "Think of me to-morrow, my dear Emma, about four o'clock," was Mrs. Weston's parting injunction; spoken with some anxiety, and meant only for her. — Думайте завтра обо мне, милая Эмма, около четырех часов, — было прощальное наставление миссис Уэстон, сказанное с легким трепетом в голосе и предназначавшееся только ей одной. "Four o'clock!—depend upon it he will be here by three," was Mr. Weston's quick amendment; and so ended a most satisfactory meeting. — Четырех! Можете быть покойны, он уже к трем будет тут как тут, — немедленно внес уточнение мистер Уэстон, тем и завершив эту приятнейшую встречу. Emma's spirits were mounted quite up to happiness; every thing wore a different air; James and his horses seemed not half so sluggish as before. Теперь уже Эммой владело отличное расположение духа, все вокруг представлялось глазам ее преображенным, с Джеймса слетела сонливость, да и лошади больше не спали на ходу. When she looked at the hedges, she thought the elder at least must soon be coming out; and when she turned round to Harriet, she saw something like a look of spring, a tender smile even there. Она смотрела на живые изгороди и думала, что бузине вот-вот настанет время распускать листочки — оглянулась на Гарриет и даже в ней усмотрела некое просветление, первое пробуждение весны. Однако вопрос, заданный ею, обнадеживал не слишком:
"Will Mr. Frank Churchill pass through Bath as well as Oxford?"—was a question, however, which did not augur much. — Что, мистер Фрэнк Черчилл по пути будет и Бат проезжать, не только Оксфорд? But neither geography nor tranquillity could come all at once, and Emma was now in a humour to resolve that they should both come in time. Что ж, душевное равновесие, как и знание географии, приходят не сразу, и Эмма добродушно сказала себе, что со временем то и другое все-таки придет к ее подруге. The morning of the interesting day arrived, and Mrs. Weston's faithful pupil did not forget either at ten, or eleven, or twelve o'clock, that she was to think of her at four.
Наступил знаменательный день, и ни в десять часов, ни в одиннадцать, ни в двенадцать не забыла верная ученица миссис Уэстон, что в четыре должна думать о ней. "My dear, dear anxious friend,"—said she, in mental soliloquy, while walking downstairs from her own room, "always overcareful for every body's comfort but your own; I see you now in all your little fidgets, going again and again into his room, to be sure that all is right." — Дорогой мой заботливый друг, — говорила она сама с собою, спускаясь из своей комнаты по лестнице, — всегда умеете позаботиться о других и никогда-то — о себе. Воображаю, в каких вы теперь хлопотах, как вы снова и снова заходите в его комнату, проверяя, все ли в порядке. The clock struck twelve as she passed through the hall. "'Tis twelve; I shall not forget to think of you four hours hence; and by this time to-morrow, perhaps, or a little later, I may be thinking of the possibility of their all calling here. — Когда она проходила по передней, пробили часы.
— Двенадцать, — через четыре часа я не забуду о вас подумать. А завтра в это время или, пожалуй, чуть позже буду, наверное, думать, что все они, быть может, придут к нам. I am sure they will bring him soon." Я уверена, скоро они приведут его сюда. She opened the parlour door, and saw two gentlemen sitting with her father—Mr. Weston and his son. Она отворила дверь в гостиную и увидела, что там сидят с ее батюшкою два господина — мистер Уэстон и его сын. They had been arrived only a few minutes, and Mr. Weston had scarcely finished his explanation of Frank's being a day before his time, and her father was yet in the midst of his very civil welcome and congratulations, when she appeared, to have her share of surprize, introduction, and pleasure. Они только что пришли, мистер Уэстон успел лишь сообщить, что Фрэнк приехал на день раньше, а хозяин дома еще не высказал и половины любезнейших приветствий и поздравлений, когда появилась она, чтобы в свою очередь изумляться, приветствовать и выражать удовольствие. The Frank Churchill so long talked of, so high in interest, was actually before her—he was presented to her, and she did not think too much had been said in his praise; he was a very good looking young man; height, air, address, all were unexceptionable, and his countenance had a great deal of the spirit and liveliness of his father's; he looked quick and sensible. Итак, Фрэнк Черчилл, о котором столь долго шли разговоры, который вызывал к себе столь жгучий интерес, был перед нею — был представлен ей, и Эмме подумалось, что его хвалили не зря. Молодой человек был очень красив; рост, осанка, манеры — безукоризненны, в чертах — те же одушевление и живость, что и у отца, во взгляде — ум и проницательность. She felt immediately that she should like him; and there was a well-bred ease of manner, and a readiness to talk, which convinced her that he came intending to be acquainted with her, and that acquainted they soon must be. С первых минут она почувствовала, что он понравится ей; по изысканной непринужденности, с которой он держался, по готовности, с какой поддерживал беседу, она видела, что он пришел с намерением свести с нею доброе знакомство и что добрыми знакомыми они должны сделаться очень скоро.
He had reached Randalls the evening before. Он приехал в Рэндалс накануне вечером. She was pleased with the eagerness to arrive which had made him alter his plan, and travel earlier, later, and quicker, that he might gain half a day. Эмма про себя одобрила нетерпение приехать как можно быстрее, побудившее его изменить план своего путешествия — раньше выехать, быстрее ехать, реже останавливаться ради того, чтобы выиграть полдня. "I told you yesterday," cried Mr. Weston with exultation, — Ну, что я вам говорил! — вскричал с ликованьем мистер Уэстон. "I told you all that he would be here before the time named.
— Говорил я вам вчера, что он приедет раньше времени!
I remembered what I used to do myself. Я, помнится, и сам так поступал. One cannot creep upon a journey; one cannot help getting on faster than one has planned; and the pleasure of coming in upon one's friends before the look-out begins, is worth a great deal more than any little exertion it needs." Нет сил плестись потихоньку, когда путешествуешь — невольно подгоняешь себя, что хоть и стоит некоторых усилий, зато с лихвою окупается удовольствием свалиться к друзьям как снег на голову, когда вас еще не начали поджидать. "It is a great pleasure where one can indulge in it," said the young man, "though there are not many houses that I should presume on so far; but in coming home I felt I might do any thing." — Большое удовольствие, когда его можно себе позволить, — возразил его сын, — только не так-то много домов, где я решился бы на подобную вольность, — но когда едешь домой, то знаешь, что все можно. The word home made his father look on him with fresh complacency. При слове «домой» отец взглянул на него с особенным умилением. Emma was directly sure that he knew how to make himself agreeable; the conviction was strengthened by what followed. К Эмме сразу пришла уверенность, что он знает, как расположить к себе других, и последующее подкрепило эту уверенность. He was very much pleased with Randalls, thought it a most admirably arranged house, would hardly allow it even to be very small, admired the situation, the walk to Highbury, Highbury itself, Hartfield still more, and professed himself to have always felt the sort of interest in the country which none but one's own country gives, and the greatest curiosity to visit it. Он был в восторге от Рэндалса, находил, что дом обставлен и ведется образцово, даже с неохотою соглашался, что он не слишком велик, восхищался местоположеньем его, дорогой на Хайбери, самим Хайбери и уж тем более Хартфилдом и сознавался, что постоянно испытывал тяготенье к этим краям, какое одни только родные края и способны вызвать, а также стремление посетить их. That he should never have been able to indulge so amiable a feeling before, passed suspiciously through Emma's brain; but still, if it were a falsehood, it was a pleasant one, and pleasantly handled. У Эммы мелькнула мысль, что несколько странно в таком случае, отчего он пораньше не изыскал возможности поддаться этому похвальному чувству, но, впрочем, ежели он и покривил душою, то проделал это из лучших побуждений и наилучшим манером. His manner had no air of study or exaggeration. Ничего деланного, наигранного не слышалось в его речах. He did really look and speak as if in a state of no common enjoyment. Он говорил с видом человека, которому и в самом деле необыкновенно хорошо. Their subjects in general were such as belong to an opening acquaintance. Вообще же предметы их разговора были такими, которые и бывают при первом знакомстве. On his side were the inquiries,—"Was she a horsewoman?—Pleasant rides?—Pleasant walks?—Had they a large neighbourhood?—Highbury, perhaps, afforded society enough?—There were several very pretty houses in and about it.—Balls—had they balls?—Was it a musical society?" С его стороны они большею частью облекались в форму вопросов. Ездит ли она верхом? Хороши ли места поблизости для верховых прогулок? А для прогулок пешком? Многочисленно ли у них соседство? Очевидно, нет недостатка в друзьях из Хайбери? Он заметил и там, и в окрестности премилые дома. А балы?
Дают ли здесь балы? Устраивают ли музыкальные вечера? But when satisfied on all these points, and their acquaintance proportionably advanced, he contrived to find an opportunity, while their two fathers were engaged with each other, of introducing his mother-in-law, and speaking of her with so much handsome praise, so much warm admiration, so much gratitude for the happiness she secured to his father, and her very kind reception of himself, as was an additional proof of his knowing how to please—and of his certainly thinking it worth while to try to please her. Когда же любопытство его было удовлетворено и они несколько освоились друг с другом, а их отцы заняты были своим, он, улучив удобный момент, заговорил о своей мачехе, отзываясь о ней с такой щедрой хвалой, таким непритворным восхищением, такою благодарностью за то счастье, которое она принесла отцу его, и за тот теплый прием, который оказала ему, что лишний раз доказал этим, как он умеет снискать расположение и как Для него важно расположить к себе ее. He did not advance a word of praise beyond what she knew to be thoroughly deserved by Mrs. Weston; but, undoubtedly he could know very little of the matter. Воздавая хвалу миссис Уэстон, он ни единым словом не превысил того, что она заслуживала в самом деле, как о том знала Эмма, но, конечно, не мог знать он сам. He understood what would be welcome; he could be sure of little else. Он просто понимал, что именно найдет благоприятный отклик, и действовал наверняка. "His father's marriage," he said, "had been the wisest measure, every friend must rejoice in it; and the family from whom he had received such a blessing must be ever considered as having conferred the highest obligation on him." Женитьба его отца, говорил он, была разумнейший шаг, всякий, который желает ему добра, должен приветствовать ее — он же должен чувствовать себя навеки обязанным семейству, от которого снизошла к нему такая благодать. He got as near as he could to thanking her for Miss Taylor's merits, without seeming quite to forget that in the common course of things it was to be rather supposed that Miss Taylor had formed Miss Woodhouse's character, than Miss Woodhouse Miss Taylor's. Казалось, еще немного, и он примется благодарить ее за достоинства мисс Тейлор, но он, как видно, не совсем забыл, что, вообще-то говоря, естественней предположить, что не мисс Тейлор воспитывалась у мисс Вудхаус, а все-таки мисс Вудхаус — у мисс Тейлор. And at last, as if resolved to qualify his opinion completely for travelling round to its object, he wound it all up with astonishment at the youth and beauty of her person. А под конец, как бы сообщая своему отзыву о ней последний штрих, который поможет словам вернее дойти до цели, он объявил о том, сколь поражен ее молодостью и красотой. "Elegant, agreeable manners, I was prepared for," said he; "but I confess that, considering every thing, I had not expected more than a very tolerably well-looking woman of a certain age; I did not know that I was to find a pretty young woman in Mrs. Weston." — Умение держаться, обаяние, — к этому я был готов, — сказал он, — однако, принимая в расчет все обстоятельства, признаюсь, ожидал увидеть приятную особу определенного возраста и никак не предполагал, что встречу хорошенькую, молоденькую женщину. "You cannot see too much perfection in Mrs. Weston for my feelings," said Emma; "were you to guess her to be eighteen, I should listen with pleasure; but she would be ready to quarrel with you for using such words. — Для меня, — отвечала Эмма, — что вы ни скажете лестного о миссис Уэстон, все будет мало; дадите ей восемнадцать лет, я только порадуюсь, слыша это, — а вот она вас не похвалит. Don't let her imagine that you have spoken of her as a pretty young woman." Я бы на вашем месте не выдавала ей, что вы ее называете молоденькой да хорошенькой. "I hope I should know better," he replied; "no, depend upon it, (with a gallant bow,) that in addressing Mrs. Weston I should understand whom I might praise without any danger of being thought extravagant in my terms." — На это, надеюсь, у меня достанет сообразительности, — возразил он. — Нет, будьте уверены, я хорошо понимаю, кого в разговорах с миссис Уэстон могу хвалить в самых неумеренных выражениях и не бояться осуждения. Emma wondered whether the same suspicion of what might be expected from their knowing each other, which had taken strong possession of her mind, had ever crossed his; and whether his compliments were to be considered as marks of acquiescence, or proofs of defiance. Эмма спрашивала себя, мелькало ли у него когда-нибудь подозрение, не покидавшее ее, о том, какие надежды могут возлагать другие на их знакомство, и о чем говорят в этом случае его комплименты, — что, он их в душе одобряет или бесповоротно отвергает?
She must see more of him to understand his ways; at present she only felt they were agreeable. Надобно было дольше знать его, чтобы верно толковать его поведение; пока что она могла лишь сказать, что оно ей по душе. She had no doubt of what Mr. Weston was often thinking about. Зато она наверное знала, какие мысли вертятся сейчас в голове у мистера Уэстона. His quick eye she detected again and again glancing towards them with a happy expression; and even, when he might have determined not to look, she was confident that he was often listening. То и дело перехватывала она брошенный с широкою улыбкой в их сторону быстрый взгляд и, даже когда он заставлял себя не оглядываться на них, не сомневалась, что он прислушивается к ним одним ухом. Her own father's perfect exemption from any thought of the kind, the entire deficiency in him of all such sort of penetration or suspicion, was a most comfortable circumstance. Как хорошо, что мыслям подобного рода был совершенно не подвержен ее батюшка, начисто лишенный какой бы то ни было подозрительности или прозорливости. Happily he was not farther from approving matrimony than from foreseeing it.—Though always objecting to every marriage that was arranged, he never suffered beforehand from the apprehension of any; it seemed as if he could not think so ill of any two persons' understanding as to suppose they meant to marry till it were proved against them. Он был, по счастью, столь же чужд умению предвидеть брак, как и обнаруживать к нему терпимость. Всякий раз изъявляя недовольство, ежели надвигалась чья-либо свадьба, он никогда еще не опечалился заранее ее предвидением и, похоже было, держался слишком хорошего мнения о человечестве, чтобы допустить, что какие-то двое способны замышлять такую глупость, покамест жизнь не доказывала обратное. She blessed the favouring blindness. Эмма только благословляла эту благую слепоту. He could now, without the drawback of a single unpleasant surmise, without a glance forward at any possible treachery in his guest, give way to all his natural kind-hearted civility in solicitous inquiries after Mr. Frank Churchill's accommodation on his journey, through the sad evils of sleeping two nights on the road, and express very genuine unmixed anxiety to know that he had certainly escaped catching cold—which, however, he could not allow him to feel quite assured of himself till after another night. Он мог теперь со спокойной душою, не омрачаясь ни единым сомнением, не тщась распознать в госте приметы возможного вероломства, дать полную волю прирожденной доброжелательной учтивости, заботливо осведомляясь о том, с удобством ли путешествовал мистер Фрэнк Черчилл, благополучно ли перенес два раза кряду такое бедствие, как ночлег в дороге, и с неподдельной участливостью желая удостовериться, что ему в самом деле удалось избежать простуды, но, впрочем, остерегая его от окончательной в том уверенности до истечения еще одной ночи. A reasonable visit paid, Mr. Weston began to move.—"He must be going. Посидев, сколько требует приличие, мистер Уэстон собрался уходить. Ему пора. He had business at the Crown about his hay, and a great many errands for Mrs. Weston at Ford's, but he need not hurry any body else." Он еще должен наведаться в «Корону» насчет сена, а после — к Форду, со множеством поручений от миссис Уэстон, но никого другого он не торопит. His son, too well bred to hear the hint, rose immediately also, saying, Его сын, слишком хорошо воспитанный, чтобы не понять намек, тотчас поднялся следом, говоря: "As you are going farther on business, sir, I will take the opportunity of paying a visit, which must be paid some day or other, and therefore may as well be paid now.
— Ежели вам дальше по делам, сэр, то я воспользуюсь случаем и нанесу визит, который рано или поздно нанести необходимо, а значит, можно с тем же успехом нанести сейчас. I have the honour of being acquainted with a neighbour of yours, (turning to Emma,) a lady residing in or near Highbury; a family of the name of Fairfax. Я имею честь быть знакомым с вашею соседкой, — относясь к Эмме, — дамой, которая имеет жительство то ли в Хайбери, то ли поблизости от него, в семействе Фэрфаксов.
I shall have no difficulty, I suppose, in finding the house; though Fairfax, I believe, is not the proper name—I should rather say Barnes, or Bates. Мне, полагаю, не составит труда отыскать их дом, хотя я, кажется, неточно выразился, назвав их Фэрфаксами, — следовало бы, скорее, сказать «Барнсы» или, может быть, «Бейтсы». Do you know any family of that name?" Известно ли вам такое семейство? "To be sure we do," cried his father; — Еще бы не известно! — воскликнул его отец. "Mrs. Bates—we passed her house—I saw Miss Bates at the window. — Миссис Бейтс — мы проходили мимо ее дома, я заметил в окошке мисс Бейтс. True, true, you are acquainted with Miss Fairfax; I remember you knew her at Weymouth, and a fine girl she is. Верно-верно, ты знаком с мисс Фэрфакс, помнится, встретился с нею в Уаймуте — очень хорошая девица. Call upon her, by all means." Непременно навести ее. "There is no necessity for my calling this morning," said the young man; "another day would do as well; but there was that degree of acquaintance at Weymouth which—" — Навещать ее нынче же нет особой надобности, — сказал молодой человек, — это можно сделать в любой другой день, просто наше доброе знакомство в Уэймуте предполагает… "Oh! go to-day, go to-day. — Нет-нет, пойди сегодня. Do not defer it. Не откладывай. What is right to be done cannot be done too soon. Раз это все равно следует сделать, значит, чем раньше, тем лучше. And, besides, I must give you a hint, Frank; any want of attention to her here should be carefully avoided. К тому же должен предупредить тебя: недостаток внимания к ней здесь недопустим. You saw her with the Campbells, when she was the equal of every body she mixed with, but here she is with a poor old grandmother, who has barely enough to live on. Ты видел ее, когда она была с Кемпбеллами, встречаясь с теми, кто окружал ее, на равной ноге, — здесь же она живет у старой бабушки, которая едва сводит концы с концами. If you do not call early it will be a slight." Если ты промедлишь с визитом, это будет выглядеть как неуважение. The son looked convinced. Казалось, он убедил своего сына. "I have heard her speak of the acquaintance," said Emma; "she is a very elegant young woman." — Я слышала от нее о вашем знакомстве, — сказала Эмма. — Она удивительно изящна. He agreed to it, but with so quiet a "Yes," as inclined her almost to doubt his real concurrence; and yet there must be a very distinct sort of elegance for the fashionable world, if Jane Fairfax could be thought only ordinarily gifted with it. Он подтвердил это, но столь глухим «да», что Эмма едва не усомнилась в его искренности; сверхъестественное изящество господствовало, должно быть, в модном свете, ежели ту меру его, которой одарена была Джейн Фэрфакс, могли счесть заурядной… "If you were never particularly struck by her manners before," said she, "I think you will to-day. — Если вас до сих пор не поразила изысканность ее манер, — сказала она, — то нынче, я думаю, поразит.
You will see her to advantage; see her and hear her—no, I am afraid you will not hear her at all, for she has an aunt who never holds her tongue." У вас будет случай разглядеть ее как следует, разглядеть и послушать — впрочем, нет, боюсь, послушать ее вам не удастся вовсе, потому что у нее есть тетушка, которая никогда не закрывает рот.
"You are acquainted with Miss Jane Fairfax, sir, are you?" said Mr. Woodhouse, always the last to make his way in conversation; "then give me leave to assure you that you will find her a very agreeable young lady. — Так вы знакомы с мисс Джейн Фэрфакс, сударь? — сказал мистер Вудхаус, как всегда последним уловив нить разговора. — Тогда позвольте вас уверить, вы в ней найдете премилую молодую девицу. She is staying here on a visit to her grandmama and aunt, very worthy people; I have known them all my life.
Она тут в гостях у бабушки и тетки — весьма почтенные дамы, я их знаю всю жизнь. They will be extremely glad to see you, I am sure; and one of my servants shall go with you to shew you the way." Уверен, что они будут чрезвычайно вам рады, а мой слуга пойдет с вами и покажет, как их найти. "My dear sir, upon no account in the world; my father can direct me." — Ни в коем случае, сэр, благодарю вас, мне укажет дорогу батюшка. "But your father is not going so far; he is only going to the Crown, quite on the other side of the street, and there are a great many houses; you might be very much at a loss, and it is a very dirty walk, unless you keep on the footpath; but my coachman can tell you where you had best cross the street." — Но вашему батюшке идти не туда, ему только до «Короны», а это совсем не на той стороне улицы, кроме того, там очень густо стоят дома, недолго и запутаться, а как шагнете с тротуара — непролазная грязь. Мой кучер объяснит вам, где безопасней всего переходить улицу. Mr.
Frank Churchill still declined it, looking as serious as he could, and his father gave his hearty support by calling out, Мистер Фрэнк Черчилл, с трудом сохраняя на лице серьезность, продолжал отказываться, и отец горячо его поддержал, возгласив: "My good friend, this is quite unnecessary; Frank knows a puddle of water when he sees it, and as to Mrs. Bates's, he may get there from the Crown in a hop, step, and jump." — Добрый друг мой, это совершенно лишнее. Фрэнку не впервой на своем веку видеть лужи, а от «Короны» до миссис Бейтс ему дойти ровным счетом два шага. They were permitted to go alone; and with a cordial nod from one, and a graceful bow from the other, the two gentlemen took leave. Скрепя сердце им разрешили идти одним, и оба джентльмена, один с сердечным кивком, другой с изящным поклоном, удалились. Emma remained very well pleased with this beginning of the acquaintance, and could now engage to think of them all at Randalls any hour of the day, with full confidence in their comfort. Эмма осталась очень довольна таким началом знакомства и могла теперь думать о каждом из них в любой час дня, зная, что в Рэндалсе все благополучно. CHAPTER VI Глава 6 The next morning brought Mr. Frank Churchill again. Наутро мистер Фрэнк Черчилл был у них снова. He came with Mrs. Weston, to whom and to Highbury he seemed to take very cordially. И не один, а с миссис Уэстон, которая, сколько можно было судить, как и Хайбери, очень пришлась ему по сердцу. He had been sitting with her, it appeared, most companionably at home, till her usual hour of exercise; and on being desired to chuse their walk, immediately fixed on Highbury.—"He did not doubt there being very pleasant walks in every direction, but if left to him, he should always chuse the same. Он, оказывается, сидел дома, деля с нею компанию, покуда ей не настало время совершать ежедневный моцион, и, получив предложение выбрать маршрут для прогулки, немедленно остановился на Хайбери. «Он не сомневается, что здешние места, в какую сторону ни пойти, хороши для прогулок, но ежели спросят его, то выбор будет всегда один и тот же. Highbury, that airy, cheerful, happy-looking Highbury, would be his constant attraction."—Highbury, with Mrs. Weston, stood for Hartfield; and she trusted to its bearing the same construction with him. Хайбери, где все радует глаз, веселит и дышит привольем, — Хайбери останется притягателен для него неизменно». Для миссис Уэстон слово «Хайбери» означало Хартфилд, она уповала, что и он вкладывает в него тот же смысл. They walked thither directly. Прямо туда они и направились. Emma had hardly expected them: for Mr. Weston, who had called in for half a minute, in order to hear that his son was very handsome, knew nothing of their plans; and it was an agreeable surprize to her, therefore, to perceive them walking up to the house together, arm in arm. Эмма, по совести говоря, их не ждала, потому что мистер Уэстон, который забежал на полминутки услышать, что его сын молодец хоть куда, не знал, каковы у них планы, и для нее было приятным сюрпризом увидеть, как они рука об руку приближаются к дому. She was wanting to see him again, and especially to see him in company with Mrs. Weston, upon his behaviour to whom her opinion of him was to depend. Ей хотелось повидать его еще раз, и особенно в обществе миссис Уэстон, ибо от того, как он будет вести себя с нею, зависело, какое у нее сложится об нем мнение. If he were deficient there, nothing should make amends for it. Окажись он тут не на высоте, он уже ничем не мог бы этого искупить в ее глазах. But on seeing them together, she became perfectly satisfied. Однако, увидев их вдвоем, она осталась вполне довольна. It was not merely in fine words or hyperbolical compliment that he paid his duty; nothing could be more proper or pleasing than his whole manner to her—nothing could more agreeably denote his wish of considering her as a friend and securing her affection. Не просто красивыми словами да преувеличенными комплиментами воздавал он ей должное — он вообще умел взять с нею такой верный, подкупающий тон, что лучше и не придумать, не выразить лучше свое желание видеть в ней друга и заслужить ее расположение. And there was time enough for Emma to form a reasonable judgment, as their visit included all the rest of the morning. А времени составить себе основательное суждение оказалось у Эммы довольно, так как они провели вместе все утро. They were all three walking about together for an hour or two—first round the shrubberies of Hartfield, and afterwards in Highbury. Часа два-три прогуливались они втроем, сначала — по обсаженным кустами аллеям Хартфилда, потом — по Хайбери. He was delighted with every thing; admired Hartfield sufficiently for Mr. Woodhouse's ear; and when their going farther was resolved on, confessed his wish to be made acquainted with the whole village, and found matter of commendation and interest much oftener than Emma could have supposed. Все приводило его в восторг, слух мистера Вудхауса усладился досыта его дифирамбами Хартфилду, а когда решено было двинуться дальше, то он признался, что хотел бы ознакомиться со всем селением, и Эмма не могла предположить, что там найдется столь много для него интересного и достойного доброго слова. Some of the objects of his curiosity spoke very amiable feelings. Подчас его любопытство к иной достопримечательности позволяло сделать лестное заключение о его чувствах. He begged to be shewn the house which his father had lived in so long, and which had been the home of his father's father; and on recollecting that an old woman who had nursed him was still living, walked in quest of her cottage from one end of the street to the other; and though in some points of pursuit or observation there was no positive merit, they shewed, altogether, a good-will towards Highbury in general, which must be very like a merit to those he was with. Так, он просил показать ему дом, в котором прожил долгие годы его отец, а до него — отец его отца, вспомнив же, что еще жива старушка, когда-то вскормившая его, обошел всю улицу из конца в конец, ища, где находится ее домик, и даже когда его внимание привлекало что-нибудь не очень стоящее, это само по себе многого стоило в глазах его спутниц как свидетельство хорошего отношения к Хайбери вообще. Emma watched and decided, that with such feelings as were now shewn, it could not be fairly supposed that he had been ever voluntarily absenting himself; that he had not been acting a part, or making a parade of insincere professions; and that Mr. Knightley certainly had not done him justice. Эмма, наблюдавшая за ним, решила, что человека, который обнаруживает подобные чувства, нельзя заподозрить в злом умысле оттянуть свой приезд, что он не мог ломать комедию, лицемерить в изъявлениях сыновней привязанности и мистер Найтли, конечно же, обвинял его незаслуженно. Their first pause was at the Crown Inn, an inconsiderable house, though the principal one of the sort, where a couple of pair of post-horses were kept, more for the convenience of the neighbourhood than from any run on the road; and his companions had not expected to be detained by any interest excited there; but in passing it they gave the history of the large room visibly added; it had been built many years ago for a ball-room, and while the neighbourhood had been in a particularly populous, dancing state, had been occasionally used as such;—but such brilliant days had long passed away, and now the highest purpose for which it was ever wanted was to accommodate a whist club established among the gentlemen and half-gentlemen of the place. Первую остановку сделали они у трактира «Корона», средней руки заведения, хотя и первого среди прочих в Хайбери, где держали лишь отчасти для проезжающих, а более для удобства местных жителей, две пары почтовых; дамы никак не ожидали, что их задержит здесь что-либо примечательное, однако им случилось помянуть мимоходом историю обширной пристройки, которая сразу бросалась в глаза. Ее сделали много лет назад, предназначая под бальную залу, и в дни многолюдства и балов она не однажды служила своей цели, но блистательное время это давно миновало, и ныне наивысшим ее предназначением было собирать под свои своды благородных и полублагородных джентльменов из местного вист-клуба. He was immediately interested. Мистер Фрэнк Черчилл тотчас навострил уши. Its character as a ball-room caught him; and instead of passing on, he stopt for several minutes at the two superior sashed windows which were open, to look in and contemplate its capabilities, and lament that its original purpose should have ceased. Его поразило, что это бальная зала; вместо того чтобы пройти мимо, он на несколько минут остановился под окнами — оба превосходных подъемных окна были открыты — и, заглядывая внутрь, стал оценивать ее возможности и сетовать на то, что ею больше не пользуются по назначению. He saw no fault in the room, he would acknowledge none which they suggested. Он не нашел в зале ни единого недостатка, он отказывался признать те, на которые ему указывали. No, it was long enough, broad enough, handsome enough.
Нет-нет, и длина подходящая, и ширина подходящая, и общий вид. It would hold the very number for comfort. И вмещает самое подходящее число людей. They ought to have balls there at least every fortnight through the winter. Здесь следует хотя бы раз в две недели на протяжении всей зимы устраивать балы. Why had not Miss Woodhouse revived the former good old days of the room?—She who could do any thing in Highbury! Отчего мисс Вудхаус не возродила для этой залы ее славное прошлое? Ведь она здесь всесильна! The want of proper families in the place, and the conviction that none beyond the place and its immediate environs could be tempted to attend, were mentioned; but he was not satisfied. То возражение, что в Хайбери слишком мало хороших фамилий, никого, кроме жителей Хайбери да ближайших соседей, на такие балы не созовешь, не убедило его. He could not be persuaded that so many good-looking houses as he saw around him, could not furnish numbers enough for such a meeting; and even when particulars were given and families described, he was still unwilling to admit that the inconvenience of such a mixture would be any thing, or that there would be the smallest difficulty in every body's returning into their proper place the next morning. Он не поверит, чтобы, когда кругом стоят красивые дома, в них не нашлось нужное число обитателей, достойных составить подобного рода собрание; даже услышав в подробностях описание местных семейств, он все-таки не желал согласиться, что кто-нибудь может пострадать от их смешения и что другое же утро не расставит всех снова по прежним местам. He argued like a young man very much bent on dancing; and Emma was rather surprized to see the constitution of the Weston prevail so decidedly against the habits of the Churchills. Он спорил со страстью завзятого танцора, и Эмма дивилась, глядя, как уэстонский норов берет верх над нравами Черчиллов. He seemed to have all the life and spirit, cheerful feelings, and social inclinations of his father, and nothing of the pride or reserve of Enscombe. Казалось, ему в полной мере достались отцовская живость и общительность, кипучий, неунывающий дух — и ничего от энскумской чопорности и гордыни.
Of pride, indeed, there was, perhaps, scarcely enough; his indifference to a confusion of rank, bordered too much on inelegance of mind. Гордыни, правду сказать, попросту не хватало — подобное равнодушие к соблюдению общественных различий граничило с невзыскательностью вкуса. He could be no judge, however, of the evil he was holding cheap. А впрочем, и мог ли такой, как он, судить о зле, коему придавал столь малую важность? It was but an effusion of lively spirits. Это лишь выплеснулся наружу избыток его задора, и только. At last he was persuaded to move on from the front of the Crown; and being now almost facing the house where the Bateses lodged, Emma recollected his intended visit the day before, and asked him if he had paid it. Наконец его уговорили оторваться от окон «Короны» и пойти дальше, и, когда перед ними очутился дом, в котором квартировали Бейтсы, Эмма, вспомнив, что он накануне имел намерение посетить их, спросила, состоялся ли визит. "Yes, oh! yes"—he replied; "I was just going to mention it. — Ах да, состоялся, — отвечал он, — я как раз хотел об этом сказать. A very successful visit:—I saw all the three ladies; and felt very much obliged to you for your preparatory hint. Он сошел как нельзя более удачно — я застал дома всех трех дам и очень вам обязан за своевременное предостережение. If the talking aunt had taken me quite by surprize, it must have been the death of me. Когда бы словоохотливость тетушки застигла меня врасплох, я бы, наверное, погиб. As it was, I was only betrayed into paying a most unreasonable visit. А так отделался лишь тем, что принужден был затянуть свой визит сверх меры. Ten minutes would have been all that was necessary, perhaps all that was proper; and I had told my father I should certainly be at home before him—but there was no getting away, no pause; and, to my utter astonishment, I found, when he (finding me nowhere else) joined me there at last, that I had been actually sitting with them very nearly three-quarters of an hour. Нужно было бы — и, пожалуй, прилично было бы — посидеть минут десять, не долее, я и батюшку предупредил, что определенно буду дома раньше его, но как выбрать момент, когда нет ни умолку, ни передышки; и когда он, нигде меня не найдя, наконец зашел туда за мною, я с несказанным изумлением обнаружил, что просидел у них добрых три четверти часа. The good lady had not given me the possibility of escape before." Почтенная дама не дала мне ни малейшей возможности вырваться раньше. "And how did you think Miss Fairfax looking?" — И как, на ваш взгляд, выглядит мисс Фэрфакс? "Ill, very ill—that is, if a young lady can ever be allowed to look ill. — Неважно, совсем неважно, ежели, разумеется, допустить, что юная девица может неважно выглядеть. But the expression is hardly admissible, Mrs. Weston, is it?
Но ведь так думать непозволительно, не правда ли, миссис Уэстон? Ladies can never look ill. Где это видано, чтобы особа прекрасного пола выглядела неважно? And, seriously, Miss Fairfax is naturally so pale, as almost always to give the appearance of ill health.—A most deplorable want of complexion." И притом, откровенно говоря, мисс Фэрфакс так бледна от природы, что всегда имеет нездоровый вид. Цвет лица ее оставляет желать лучшего. Emma would not agree to this, and began a warm defence of Miss Fairfax's complexion. Эмма, не соглашаясь с ним, взяла цвет лица мисс Фэрфакс под защиту. "It was certainly never brilliant, but she would not allow it to have a sickly hue in general; and there was a softness and delicacy in her skin which gave peculiar elegance to the character of her face." «Да, он и правда не ярок, но это не причина утверждать, будто в нем всегда присутствует нездоровый оттенок, а главное, ее коже свойственна чистота и прозрачность, от которых лицо ее приобретает неповторимую утонченность». He listened with all due deference; acknowledged that he had heard many people say the same—but yet he must confess, that to him nothing could make amends for the want of the fine glow of health. Он с должною почтительностью выслушал ее, подтвердил, что слышал это от многих, но счел нужным признаться, что для него самого отсутствие здорового румянца — непоправимый изъян.
Where features were indifferent, a fine complexion gave beauty to them all; and where they were good, the effect was—fortunately he need not attempt to describe what the effect was. Когда в чертах лица нет ничего особенного, румянец красит их, когда же они хороши, то действие его… но, к счастью, ему нет нужды здесь описывать, каково тогда его действие. "Well," said Emma, "there is no disputing about taste.—At least you admire her except her complexion." — Что ж, — отозвалась Эмма, — о вкусах не спорят. Во всяком случае, если отбросить цвет лица, она вам нравится. He shook his head and laughed.—"I cannot separate Miss Fairfax and her complexion." Он покачал головою и рассмеялся. — Для меня мисс Фэрфакс и цвет ее лица неразделимы. "Did you see her often at Weymouth? — Вы с нею часто встречались в Уэймуте? Were you often in the same society?" Часто бывали в одном и том же обществе? At this moment they were approaching Ford's, and he hastily exclaimed, Они в эту минуту приближались к Форду, и у него вырвалось восклицание: "Ha! this must be the very shop that every body attends every day of their lives, as my father informs me. — Ха!
Это, должно быть, и есть та самая лавка, в которой, как мне сообщил отец, всяк от мала до велика бывает каждый день? He comes to Highbury himself, he says, six days out of the seven, and has always business at Ford's. Он и сам, по его словам, шесть раз на неделе наведывается в Хайбери, и всякий раз непременно найдется дело, которое приведет его к Форду. If it be not inconvenient to you, pray let us go in, that I may prove myself to belong to the place, to be a true citizen of Highbury. Прошу вас, зайдемте туда, ежели это вас не затруднит, — докажу тем самым, что и я здешний, что я тоже гражданин Хайбери. I must buy something at Ford's. Я непременно должен купить что-нибудь у Форда. It will be taking out my freedom.—I dare say they sell gloves."
И таким образом утвердиться в правах гражданства… Я полагаю, у них торгуют перчатками? "Oh! yes, gloves and every thing. — Да, и перчатками, и всем прочим. I do admire your patriotism. Я в восхищении от вашего патриотизма. You will be adored in Highbury. Вас будут обожать в Хайбери. You were very popular before you came, because you were Mr. Weston's son—but lay out half a guinea at Ford's, and your popularity will stand upon your own virtues." Вы пользовались известностью еще до вашего приезда, так как доводитесь сыном мистеру Уэстону, но выложите полгинеи у Форда, и ваша добрая слава будет зиждиться на ваших личных заслугах. They went in; and while the sleek, well-tied parcels of "Men's Beavers" and "York Tan" were bringing down and displaying on the counter, he said—"But I beg your pardon, Miss Woodhouse, you were speaking to me, you were saying something at the very moment of this burst of my amor patriae. Они вошли; покамест с полок доставали и раскладывали по прилавку лоснистые, плотно перевязанные пачки «мужских фильдеперсовых» и «кожаных кофе с молоком», он сказал: — Однако простите, мисс Вудхаус, я прервал вас, вы что-то говорили в ту минуту, когда во мне внезапно взыграла amor patriae [10]. Do not let me lose it. He лишайте меня удовольствия узнать, что именно. I assure you the utmost stretch of public fame would not make me amends for the loss of any happiness in private life." Уверяю вас, самая громкая слава в обществе не возместит для меня утрату малейшей радости в частной жизни. "I merely asked, whether you had known much of Miss Fairfax and her party at Weymouth." — Я только спросила, много ли вы бывали в Уэймуте вместе с мисс Фэрфакс, в одном кружке. "And now that I understand your question, I must pronounce it to be a very unfair one. — Теперь, когда мне понятен ваш вопрос, скажу вам, что об этом спрашивать нечестно. It is always the lady's right to decide on the degree of acquaintance. Определять, какова степень знакомства — исконная привилегия дамы.
Miss Fairfax must already have given her account.—I shall not commit myself by claiming more than she may chuse to allow." Должно быть, мисс Фэрфакс, рассказывая об Уэймуте, уже обозначила для вас эту степень, и я не желаю попасть впросак, претендуя на большее. "Upon my word! you answer as discreetly as she could do herself. — Помилуйте, судя по этому ответу, вы ей не уступаете в осмотрительности. But her account of every thing leaves so much to be guessed, she is so very reserved, so very unwilling to give the least information about any body, that I really think you may say what you like of your acquaintance with her." В речах мисс Фэрфакс столько недосказанного, в ней самой — столько скрытности, нежелания сообщить хоть что-либо о ком бы то ни было, что вы, по-моему, право, можете без оглядки говорить об вашем знакомстве все что вздумается. "May I, indeed?—Then I will speak the truth, and nothing suits me so well. — В самом деле?.. Тогда скажу правду, тем более что это мне будет приятней всего. I met her frequently at Weymouth. Я часто встречался с нею в Уэймуте. I had known the Campbells a little in town; and at Weymouth we were very much in the same set. Кемпбеллы были мне немного знакомы по Лондону, и в Уэймуте мы вращались, большею частью, в одном кругу. Colonel Campbell is a very agreeable man, and Mrs. Campbell a friendly, warm-hearted woman. Полковник Кемпбелл — милейший человек, миссис Кемпбелл приветлива и добра. I like them all." Мне нравится их семейство. "You know Miss Fairfax's situation in life, I conclude; what she is destined to be?" — Тогда, я заключаю, вам известно, в каком положении находится мисс Фэрфакс и какая ее ожидает судьба. "Yes—(rather hesitatingly)—I believe I do." — Да… — с некоторою заминкой, — известно, я думаю.
"You get upon delicate subjects, Emma," said Mrs. Weston smiling; "remember that I am here.—Mr. Frank Churchill hardly knows what to say when you speak of Miss Fairfax's situation in life. — Вы касаетесь деликатных предметов, Эмма, — с улыбкой вмешалась в разговор миссис Уэстон, — и забываете о моем присутствии. Мистер Фрэнк Черчилл не знает, что и сказать, когда вы заводите речь о таких вещах, как положение мисс Фэрфакс. I will move a little farther off." Я лучше отойду в сторонку. "I certainly do forget to think of her," said Emma, "as having ever been any thing but my friend and my dearest friend." — Конечно, я забыла подумать о ней, — сказала Эмма, — потому что всегда вижу в ней только друга моего, дорогого, верного друга. He looked as if he fully understood and honoured such a sentiment. По его лицу было видно, что он вполне понимает подобное чувство и уважает его. When the gloves were bought, and they had quitted the shop again, "Did you ever hear the young lady we were speaking of, play?" said Frank Churchill. — Вы когда-нибудь слышали, как играет молодая особа, о которой мы только что говорили? — спросил Фрэнк Черчилл, когда покупка перчаток состоялась и они снова вышли из лавки. "Ever hear her!" repeated Emma. — Когда-нибудь? — переспросила Эмма. "You forget how much she belongs to Highbury. — Вы забываете, насколько она неотделима от Хайбери! I have heard her every year of our lives since we both began. Я слушаю ее каждый год с тех пор, как мы обе начали учиться музыке. She plays charmingly." Она прелестно играет. "You think so, do you?—I wanted the opinion of some one who could really judge. — Правда, вы так думаете? Мне хотелось знать мнение кого-то, кто может в самом деле почитаться судьею. She appeared to me to play well, that is, with considerable taste, but I know nothing of the matter myself.—I am excessively fond of music, but without the smallest skill or right of judging of any body's performance.—I have been used to hear her's admired; and I remember one proof of her being thought to play well:—a man, a very musical man, and in love with another woman—engaged to her—on the point of marriage—would yet never ask that other woman to sit down to the instrument, if the lady in question could sit down instead—never seemed to like to hear one if he could hear the other. Мне и самому показалось, что она играет недурно, то есть с большим вкусом, только я совершенно в этом не разбираюсь… Страшно люблю музыку, но совсем не играю, а значит, и не имею права судить о чужом исполнении. Другие, я слышал, им восхищались, мне запомнилось одно из свидетельств того, сколь высоко ставят ее игру. Некий господин, большой знаток музыки — мужчина, влюбленный в другую, обрученный с другою — им вот-вот предстояло жениться, — никогда не просил эту другую сесть за клавиши, ежели вместо нее могла сесть за них упомянутая молодая особа, ни разу не изъявил желания слушать одну, ежели возможно было послушать другую.
That, I thought, in a man of known musical talent, was some proof." Такое со стороны человека, известного своею музыкальной одаренностью, по-моему, кое о чем свидетельствует. "Proof indeed!" said Emma, highly amused.—"Mr. Dixon is very musical, is he? — Бесспорно свидетельствует! — весело подхватила Эмма. — Так мистер Диксон, стало быть, тонкий ценитель музыки? We shall know more about them all, in half an hour, from you, than Miss Fairfax would have vouchsafed in half a year." От вас мы за полчаса узнаем больше, чем мисс Фэрфакс соизволит выдавить из себя за полгода. "Yes, Mr. Dixon and Miss Campbell were the persons; and I thought it a very strong proof." — Да, я имел в виду мистера Диксона и мисс Кемпбелл и счел, что это говорит о многом. "Certainly—very strong it was; to own the truth, a great deal stronger than, if I had been Miss Campbell, would have been at all agreeable to me. — Несомненно, об очень многом — столь многом, что, правду сказать, окажись я на месте мисс Кемпбелл, я была бы от этого далеко не в восторге. I could not excuse a man's having more music than love—more ear than eye—a more acute sensibility to fine sounds than to my feelings. Я бы не простила мужчине, что музыка ему дороже любви, услада слуха важнее услады очей, что прекрасные звуки понятней для него, нежели мои чувства. How did Miss Campbell appear to like it?" А как относилась к этому мисс Кемпбелл? "It was her very particular friend, you know." — Видите ли, речь шла о ее закадычной подруге. "Poor comfort!" said Emma, laughing. — Слабое утешение! — смеясь, возразила Эмма. "One would rather have a stranger preferred than one's very particular friend—with a stranger it might not recur again—but the misery of having a very particular friend always at hand, to do every thing better than one does oneself!—Poor Mrs. Dixon! — По мне, скорее уж пусть отмечают чужую, нежели закадычную подругу, — с чужой такое, быть может, больше не повторится, но что за несчастье постоянно иметь под боком закадычную подругу, которая все делает лучше вас!.. Бедная миссис Диксон! Well, I am glad she is gone to settle in Ireland." Душевно рада за нее, что она уехала жить в Ирландию. "You are right. — Вы правы. It was not very flattering to Miss Campbell; but she really did not seem to feel it." Все это выглядело не слишком лестно для мисс Кемпбелл, но, право, непохоже было, что ее это хоть сколько-нибудь волновало. "So much the better—or so much the worse:—I do not know which. — Тем лучше — или, может быть, тем хуже, я не знаю.
But be it sweetness or be it stupidity in her—quickness of friendship, or dulness of feeling—there was one person, I think, who must have felt it: Miss Fairfax herself. Но чем бы это ни объяснялось, кротостью ли характера или глупостью, пылкостью в дружбе или холодностью в любви, был человек, которого, я думаю, такое не могло не волновать — и это сама мисс Фэрфакс. She must have felt the improper and dangerous distinction." Она-то уж наверное не осталась нечувствительна к тому, что ей оказывают столь неприличное и опасное предпочтение. "As to that—I do not—" — Ну, что до этого… я не берусь… "Oh! do not imagine that I expect an account of Miss Fairfax's sensations from you, or from any body else. — О, не подумайте, будто я рассчитываю получить от вас или кого-нибудь другого отчет о том, каковы были чувства мисс Фэрфакс. They are known to no human being, I guess, but herself. Этого, как я догадываюсь, кроме нее самой, не ведает ни одна живая душа. But if she continued to play whenever she was asked by Mr. Dixon, one may guess what one chuses." Однако ежели она продолжала играть всякий раз, как попросит мистер Диксон, то можно предположить что угодно. "There appeared such a perfectly good understanding among them all—" he began rather quickly, but checking himself, added, "however, it is impossible for me to say on what terms they really were—how it might all be behind the scenes. — Между ними тремя, казалось мне, царило столь доброе согласие… — быстро начал он, но осекся и продолжал спокойно: — А впрочем, не скажу, каковы были в самом деле их отношения, что там скрывалось за внешней видимостью. I can only say that there was smoothness outwardly. Скажу только, что на взгляд со стороны все шло гладко. But you, who have known Miss Fairfax from a child, must be a better judge of her character, and of how she is likely to conduct herself in critical situations, than I can be." Вам, знающей мисс Фэрфакс с детских лет, лучше судить о том, что она за человек и как ей более свойственно вести себя в чрезвычайных обстоятельствах. "I have known her from a child, undoubtedly; we have been children and women together; and it is natural to suppose that we should be intimate,—that we should have taken to each other whenever she visited her friends.
— Да, я знаю ее с детских лет, это верно, — мы вместе были детьми, вместе выросли, и лишь естественно предположить, что нас связывает такая дружба, что всякий раз, когда она навещает родных, мы сходимся с нею накоротке. But we never did. Но ничего похожего нет. I hardly know how it has happened; a little, perhaps, from that wickedness on my side which was prone to take disgust towards a girl so idolized and so cried up as she always was, by her aunt and grandmother, and all their set. Сама не знаю, как это вышло — отчасти тут был виною, пожалуй, мой гадкий дух противоречия, мне сделалась противна девочка, которую вечно так превозносят, боготворят, и тетка, и бабушка, и все окружающие. And then, her reserve—I never could attach myself to any one so completely reserved." И потом, эта ее скрытность… я никогда бы не могла привязаться к столь замкнутому существу. "It is a most repulsive quality, indeed," said he. — Отталкивающая черта, согласен, — сказал он. "Oftentimes very convenient, no doubt, but never pleasing. — Без сомненья, зачастую весьма удобная, но всегда неприятная. There is safety in reserve, but no attraction. В скрытности есть надежность, но в ней отсутствует привлекательность. One cannot love a reserved person." Невозможно полюбить скрытного человека. "Not till the reserve ceases towards oneself; and then the attraction may be the greater. — Да, покуда его скрытность в отношении вас не прекратится, и тогда он, может быть, станет привлекателен вдвойне. But I must be more in want of a friend, or an agreeable companion, than I have yet been, to take the trouble of conquering any body's reserve to procure one. Но я покамест не дошла до столь крайней нужды в хорошей приятельнице, подруге, чтобы брать на себя труд преодолеть чью-то скрытность и обнаружить за нею привлекательные свойства. Intimacy between Miss Fairfax and me is quite out of the question. О дружеских отношениях между мною и мисс Фэрфакс речи быть не может. I have no reason to think ill of her—not the least—except that such extreme and perpetual cautiousness of word and manner, such a dread of giving a distinct idea about any body, is apt to suggest suspicions of there being something to conceal." У меня нет причин думать об ней дурно — ни малейших причин, — но только эта неизменная, эта сугубая осторожность в словах и манере держаться, этот страх дать другому мало-мальски ясное понятие о ком бы то ни было невольно внушают подозрение, что ей есть что скрывать. He perfectly agreed with her: and after walking together so long, and thinking so much alike, Emma felt herself so well acquainted with him, that she could hardly believe it to be only their second meeting. Он совершенно с нею согласился, и Эмме после столь долгой прогулки вместе и такого сходства в их взглядах стало казаться, будто они хорошо знакомы, и не верилось, что они видятся всего-навсего второй раз. He was not exactly what she had expected; less of the man of the world in some of his notions, less of the spoiled child of fortune, therefore better than she had expected. Он оказался не совсем таков, как она ожидала, менее светским человеком в некоторых своих взглядах, в меньшей степени баловнем судьбы и, значит, оказался лучше, чем она ожидала. His ideas seemed more moderate—his feelings warmer.
Требования его были более умеренны, чувства более горячи. She was particularly struck by his manner of considering Mr. Elton's house, which, as well as the church, he would go and look at, and would not join them in finding much fault with. Особенно поразили ее соображения, высказанные им о доме мистера Элтона, который, как и церковь, они, уступив его настойчивой просьбе, сходили посмотреть и в котором он, не соглашаясь с их мнением, не усмотрел больших изъянов. No, he could not believe it a bad house; not such a house as a man was to be pitied for having. Нет, по его впечатлению, дом совсем недурен — не стоит жалеть человека, которому достанется такой дом. If it were to be shared with the woman he loved, he could not think any man to be pitied for having that house. Не жалости достоин мужчина, который будет делить кров, подобный этому, с любимой женщиной. There must be ample room in it for every real comfort. Здесь вполне хватит места, чтобы устроиться со всяческим комфортом. The man must be a blockhead who wanted more. Болваном надобно быть, чтобы требовать большего. Mrs.
Weston laughed, and said he did not know what he was talking about. Миссис Уэстон только посмеялась этому. Он не знает, что говорит. Used only to a large house himself, and without ever thinking how many advantages and accommodations were attached to its size, he could be no judge of the privations inevitably belonging to a small one. Он, который привык жить только в большом доме, никогда не задумывался о том, сколько удобств и преимуществ связано с его размерами, поэтому не ему судить о лишениях, неизбежно проистекающих от необходимости ютиться в маленьком доме. But Emma, in her own mind, determined that he did know what he was talking about, and that he shewed a very amiable inclination to settle early in life, and to marry, from worthy motives. Однако Эмма про себя решила, что он отлично знает, что говорит, — что в словах его видна похвальная склонность с молодых лет зажить своим домом и жениться из достойных побуждений. He might not be aware of the inroads on domestic peace to be occasioned by no housekeeper's room, or a bad butler's pantry, but no doubt he did perfectly feel that Enscombe could not make him happy, and that whenever he were attached, he would willingly give up much of wealth to be allowed an early establishment. Он не догадывается, может быть, какими грозами чревато для мира в семье отсутствие комнаты для экономки или скверная кладовая, зато прекрасно сознает, что не в Энскуме счастье, и когда полюбит, то не задумываясь откажется от непомерного богатства, чтобы снискать самостоятельность уже в молодые лета. CHAPTER VII Глава 7
Emma's very good opinion of Frank Churchill was a little shaken the following day, by hearing that he was gone off to London, merely to have his hair cut. Назавтра лестное мнение Эммы о Фрэнке Черчилле несколько поколеблено было известием, что он уехал в Лондон, и лишь затем, чтобы подстричься. A sudden freak seemed to have seized him at breakfast, and he had sent for a chaise and set off, intending to return to dinner, but with no more important view that appeared than having his hair cut. Эта прихоть внезапно взбрела ему в голову за завтраком; он послал за фаэтоном и укатил, с намерением воротиться к обеду и не имея в виду цели более уважительной, чем стрижка волос. There was certainly no harm in his travelling sixteen miles twice over on such an errand; but there was an air of foppery and nonsense in it which she could not approve. Конечно, невелик грех проехать по такому случаю шестнадцать миль туда и обратно, но отдавал этот поступок чем-то фатовским, вздорным, что претило ей. It did not accord with the rationality of plan, the moderation in expense, or even the unselfish warmth of heart, which she had believed herself to discern in him yesterday. Он не вязался с тем здравомыслием в планах, умеренностью в требованиях и даже тем бескорыстием в движениях души, которые, верилось ей, она в нем разглядела накануне. Vanity, extravagance, love of change, restlessness of temper, which must be doing something, good or bad; heedlessness as to the pleasure of his father and Mrs. Weston, indifferent as to how his conduct might appear in general; he became liable to all these charges. Суетное тщеславие, невоздержанность, страсть к переменам, непрестанный зуд чем-то занять себя, не важно, дурным или хорошим, неумение подумать, приятно ли это будет отцу и миссис Уэстон, безразличие к тому, как будет выглядеть такое поведение в глазах людей, — вот обвинения, которые казались ей применимы к нему теперь. His father only called him a coxcomb, and thought it a very good story; but that Mrs. Weston did not like it, was clear enough, by her passing it over as quickly as possible, and making no other comment than that "all young people would have their little whims." Батюшка ее только назвал его фертом и новость счел презанятной, но миссис Уэстон была недовольна, как явствовало из того, что она упомянула ее вскользь и более к ней не возвращалась, уронив лишь, что «у молодых людей всегда бывают маленькие причуды». With the exception of this little blot, Emma found that his visit hitherto had given her friend only good ideas of him.
Не считая этого единственного пятнышка, у миссис Уэстон, как убедилась Эмма, сложилось о нем за то время, что он пробыл у них, впечатление самое благоприятное. Mrs. Weston was very ready to say how attentive and pleasant a companion he made himself—how much she saw to like in his disposition altogether. Она с готовностью отмечала, как он внимателен и мил в общении, сколько она в нем увидела черт, которые ей нравятся. He appeared to have a very open temper—certainly a very cheerful and lively one; she could observe nothing wrong in his notions, a great deal decidedly right; he spoke of his uncle with warm regard, was fond of talking of him—said he would be the best man in the world if he were left to himself; and though there was no being attached to the aunt, he acknowledged her kindness with gratitude, and seemed to mean always to speak of her with respect. Открытая, по всему казалось, натура; бесспорно живой, веселый характер; в суждениях его она не заметила ничего дурного и определенно нашла много хорошего — он отзывался с большой теплотой о дяде, охотно о нем рассказывал, утверждая, что будь он предоставлен самому себе, то лучше его не было бы в мире человека, а к тетке хоть и не обнаруживал привязанность, но все же с благодарностью вспоминал ее доброту к нему и всякий раз говорил о ней уважительно. This was all very promising; and, but for such an unfortunate fancy for having his hair cut, there was nothing to denote him unworthy of the distinguished honour which her imagination had given him; the honour, if not of being really in love with her, of being at least very near it, and saved only by her own indifference—(for still her resolution held of never marrying)—the honour, in short, of being marked out for her by all their joint acquaintance. Все это очень обнадеживало, и не было, помимо злополучной его блажи стричь волосы, других причин считать, что он не заслуживает высокой чести, которой удостоен был в ее воображении — чести пусть не любить ее, но быть во всякую минуту готовым влюбиться, когда бы не останавливало ее безразличие (ибо она по-прежнему верна оставалась своему решению никогда не выходить замуж) — чести, короче говоря, быть избранным для нее всеми их общими друзьями.
Mr. Weston, on his side, added a virtue to the account which must have some weight. Со своей стороны и мистер Уэстон, сверх того что сказано было его женою, назвал одно немаловажное достоинство. He gave her to understand that Frank admired her extremely—thought her very beautiful and very charming; and with so much to be said for him altogether, she found she must not judge him harshly. Он дал понять Эмме, что Фрэнк от нее в восхищении, очарован ее красотою и обаянием; одним словом, столь многое говорило в его пользу, что ей положительно нельзя было слишком строго его судить. As Mrs. Weston observed, "all young people would have their little whims." А что до маленьких причуд, то они, как справедливо заметила миссис Уэстон, бывают у молодых людей всегда. There was one person among his new acquaintance in Surry, not so leniently disposed. Был среди новых знакомцев мистера Черчилла в Суррее один, настроенный не столь снисходительно. In general he was judged, throughout the parishes of Donwell and Highbury, with great candour; liberal allowances were made for the little excesses of such a handsome young man—one who smiled so often and bowed so well; but there was one spirit among them not to be softened, from its power of censure, by bows or smiles—Mr. Knightley. Вообще как в Донуэллском приходе, так и в Хайберийском его поступок не слишком осуждали, благодушно прощая мелкие излишества красивому молодому человеку, который столь щедро расточает улыбки и умеет так ловко кланяться, но одну строгую душу среди них не так-то было легко задобрить улыбками да поклонами — и это был мистер Найтли. The circumstance was told him at Hartfield; for the moment, he was silent; but Emma heard him almost immediately afterwards say to himself, over a newspaper he held in his hand, Ему сообщили эту новость в Хартфилде; минуту он помолчал, наклонясь над газетой, которую держал в руке, и тут же Эмма услышала, как он буркнул себе под нос: "Hum! just the trifling, silly fellow I took him for." — Хм!
Пустой, ничтожный малый, как я и думал. She had half a mind to resent; but an instant's observation convinced her that it was really said only to relieve his own feelings, and not meant to provoke; and therefore she let it pass. Она хотела было вспылить, но пригляделась внимательней и поняла, что это сказано не из желания позлить ее, а просто чтобы отвести душу, — и сдержалась. Although in one instance the bearers of not good tidings, Mr. and Mrs. Weston's visit this morning was in another respect particularly opportune. Хотя мистер и миссис Уэстон пришли и не с очень-то доброю вестью, но в одном отношении их приход был чрезвычайно своевременным. Something occurred while they were at Hartfield, to make Emma want their advice; and, which was still more lucky, she wanted exactly the advice they gave. Пока они находились в Хартфилде, произошло событие, побудившее Эмму искать у них совета, и, что самое удачное, как раз того совета, который они ей дали. This was the occurrence:—The Coles had been settled some years in Highbury, and were very good sort of people—friendly, liberal, and unpretending; but, on the other hand, they were of low origin, in trade, and only moderately genteel. Событие это было вот какого рода. Уже несколько лет, как в Хайбери поселилась чета Коулов, очень славные люди — дружелюбные, радушные, простые, но с другой стороны — низкого происхождения, из торговцев, так что причислить их к хорошему обществу можно было лишь с большою натяжкой. On their first coming into the country, they had lived in proportion to their income, quietly, keeping little company, and that little unexpensively; but the last year or two had brought them a considerable increase of means—the house in town had yielded greater profits, and fortune in general had smiled on them. Приехав сюда, они жили первое время по средствам, тихо и скромно, мало кого принимали, а если и принимали, то без затей; однако вот уже года два, как состояние их значительно увеличилось, торговый дом в Лондоне начал давать больше прибыли, да и вообще им начало улыбаться счастье. With their wealth, their views increased; their want of a larger house, their inclination for more company. Вместе с доходами возросли и запросы; им понадобилось больше места в доме, захотелось чаще принимать гостей. They added to their house, to their number of servants, to their expenses of every sort; and by this time were, in fortune and style of living, second only to the family at Hartfield. Они сделали к дому пристройку, завели больше прислуги, больше стали тратить и ныне уступали в богатстве и роскоши только владельцам Хартфилда. Their love of society, and their new dining-room, prepared every body for their keeping dinner-company; and a few parties, chiefly among the single men, had already taken place. Зная их гостеприимство и видя новую их столовую, все ждали, что они будут давать званые обеды, каковые и были устроены уже несколько раз, по преимуществу для холостых мужчин. The regular and best families Emma could hardly suppose they would presume to invite—neither Donwell, nor Hartfield, nor Randalls. Исконные, лучшие фамилии они, полагала Эмма, приглашать не осмелятся — Донуэлл, Хартфилд, Рэндалс были для них недоступны. Nothing should tempt her to go, if they did; and she regretted that her father's known habits would be giving her refusal less meaning than she could wish. А если бы все-таки осмелились, то она бы к ним не поехала ни за что на свете — жаль только, что из-за домоседных привычек ее батюшки отказ ее лишился бы отчасти того смысла, который она желала ему придать. The Coles were very respectable in their way, but they ought to be taught that it was not for them to arrange the terms on which the superior families would visit them.
Коулы были по-своему очень порядочные люди, однако их следовало научить кой-чему — не им было предлагать семейству, которое стоит выше их, условия, на которых оно может их посетить. This lesson, she very much feared, they would receive only from herself; she had little hope of Mr. Knightley, none of Mr. Weston. И преподать этот урок предстояло, подозревала она, не кому иному, как только ей, — на мистера Найтли она особых надежд не возлагала, на мистера Уэстона — и вовсе никаких. But she had made up her mind how to meet this presumption so many weeks before it appeared, that when the insult came at last, it found her very differently affected. К несчастью, она слишком уж заранее обдумала, как поставит Коулов на место, — прошло много недель, покуда ей представился случай сделать это, а тогда уже оскорбление было ею воспринято совсем иначе. Donwell and Randalls had received their invitation, and none had come for her father and herself; and Mrs. Weston's accounting for it with "I suppose they will not take the liberty with you; they know you do not dine out," was not quite sufficient. В Донуэлл пришло приглашение — пришло и в Рэндалс, но они с батюшкой такового не получили, и объяснения миссис Уэстон, что, «вероятно, они не отважились так много взять на себя в отношении вас, зная, что вы не бываете на обедах», было ей маловато. She felt that she should like to have had the power of refusal; and afterwards, as the idea of the party to be assembled there, consisting precisely of those whose society was dearest to her, occurred again and again, she did not know that she might not have been tempted to accept. Ее лишали желанной возможности ответить отказом, а после, вновь и вновь возвращаясь к раздумьям об этом вечере, на котором соберутся именно те, чьим обществом она дорожила более всего, она стала чувствовать, что и сама, быть может, не прочь была бы принять приглашение. Harriet was to be there in the evening, and the Bateses. Звана была Гарриет, званы Бейтсы. They had been speaking of it as they walked about Highbury the day before, and Frank Churchill had most earnestly lamented her absence. Об этом обеде шел разговор и вчера, во время прогулки по Хайбери, и Фрэнк Черчилл искренне сокрушался, что ее не будет. Might not the evening end in a dance? had been a question of his. Он полюбопытствовал, не завершится ли вечер танцами.
The bare possibility of it acted as a farther irritation on her spirits; and her being left in solitary grandeur, even supposing the omission to be intended as a compliment, was but poor comfort. От одной этой мысли она еще более омрачилась духом; остаться в гордом одиночестве — даже при самом лестном для себя истолковании того, что ее не пригласили, — было не слишком утешительно. It was the arrival of this very invitation while the Westons were at Hartfield, which made their presence so acceptable; for though her first remark, on reading it, was that "of course it must be declined," she so very soon proceeded to ask them what they advised her to do, that their advice for her going was most prompt and successful. И вот как раз когда в Хартфидде находились Уэстоны, приглашение пришло — потому-то и оказалось их присутствие столь своевременным, ибо, хотя первые ее слова по прочтении его были: «Конечно, надобно отказаться», она с такою поспешностью стала вслед за тем спрашивать у них совета, как ей поступить, что они не раздумывая отвечали: «Ехать», и совет их был принят. She owned that, considering every thing, she was not absolutely without inclination for the party. Она призналась, что, беря многое в расчет, не ощущает в себе крайнего нежелания поехать на этот вечер. The Coles expressed themselves so properly—there was so much real attention in the manner of it—so much consideration for her father. "They would have solicited the honour earlier, but had been waiting the arrival of a folding-screen from London, which they hoped might keep Mr. Woodhouse from any draught of air, and therefore induce him the more readily to give them the honour of his company." Приглашение Коулов составлено было в столь надлежащем тоне, изложено с такою неподдельной предупредительностью, выказывало такое внимание к отцу ее… Они испросили бы этой чести ранее, но дожидались, покуда из Лондона прибудет ширма, которая, как они надеялись, оградит мистера Вудхауса от малейшего сквозняка и он охотнее согласится оказать им честь своим присутствием. Upon the whole, she was very persuadable; and it being briefly settled among themselves how it might be done without neglecting his comfort—how certainly Mrs. Goddard, if not Mrs. Bates, might be depended on for bearing him company—Mr. Woodhouse was to be talked into an acquiescence of his daughter's going out to dinner on a day now near at hand, and spending the whole evening away from him. В общем, она поддалась уговорам с большою легкостью, и, наспех обсудив между собою, как все обставить с наибольшим удобством для мистера Вудхауса — по всей вероятности, если не миссис Бейтс, то миссис Годдард не откажется составить ему компанию, — они приступили к задаче добиться от него согласия отпустить дочь на целый вечер, позволив ей в один из ближайших дней поехать на званый обед. As for his going, Emma did not wish him to think it possible, the hours would be too late, and the party too numerous. О том, чтобы ехать ему, Эмма и мысли не допускала — вечер кончится слишком поздно, и слишком многолюдное соберется общество. He was soon pretty well resigned. Он смирился довольно быстро. "I am not fond of dinner-visiting," said he—"I never was.
— Не любитель я ездить по обедам, — говорил он, — никогда этого не любил. No more is Emma. И Эмма не охотница. Late hours do not agree with us. Нам вредно засиживаться допоздна. I am sorry Mr. and Mrs. Cole should have done it. И для чего только понадобилась мистеру и миссис Коул эта затея? I think it would be much better if they would come in one afternoon next summer, and take their tea with us—take us in their afternoon walk; which they might do, as our hours are so reasonable, and yet get home without being out in the damp of the evening. Куда как лучше было бы им, по-моему, прийти к нам как-нибудь летом пить чай, а потом отправились бы все вместе погулять — мы ведь рано пьем чай, и они успели бы домой до того, как станет сыро. The dews of a summer evening are what I would not expose any body to. Росы летними вечерами опасны, я бы всякому советовал их остерегаться. However, as they are so very desirous to have dear Emma dine with them, and as you will both be there, and Mr. Knightley too, to take care of her, I cannot wish to prevent it, provided the weather be what it ought, neither damp, nor cold, nor windy." Но раз уж им непременно хочется видеть у себя на обеде Эмму, и так как вы оба тоже едете, и мистер Найтли, а значит, будет кому приглядеть за нею, то я не стану мешать — конечно, если не подведет погода, не будет ни сырости, ни холода, ни ветра. Then turning to Mrs. Weston, with a look of gentle reproach—"Ah! Miss Taylor, if you had not married, you would have staid at home with me." — И, с нежною укоризной обращая взгляд к миссис Уэстон: — Ах, мисс Тейлор, не вышли бы вы замуж — и скоротали бы мы с вами дома вдвоем этот вечер.
"Well, sir," cried Mr. Weston, "as I took Miss Taylor away, it is incumbent on me to supply her place, if I can; and I will step to Mrs. Goddard in a moment, if you wish it." — А когда так, сэр, — вскричал мистер Уэстон, — раз это я забрал у вас мисс Тейлор, то, стало быть, мне надлежит и возместить вам, сколько возможно, ее отсутствие если хотите, я сию же минуту зайду к миссис Годдард! But the idea of any thing to be done in a moment, was increasing, not lessening, Mr. Woodhouse's agitation. Однако от мысли, что кто-то кинется делать что-то сию минуту, волнение мистера Вудхауса не унялось, а только усугубилось. The ladies knew better how to allay it. Дамы лучше знали, как с этим справиться. Mr. Weston must be quiet, and every thing deliberately arranged. Пусть мистер Уэстон утихомирится, все следует устроить с толком, не торопясь. With this treatment, Mr. Woodhouse was soon composed enough for talking as usual. От такого обращения мистер Вудхаус быстро успокоился и в свойственной ему манере повел речь дальше. "He should be happy to see Mrs. Goddard. Он очень будет рад видеть у себя миссис Годдард. He had a great regard for Mrs. Goddard; and Emma should write a line, and invite her. Он душевно расположен к миссис Годдард, так что пусть Эмма напишет ей несколько строк и пригласит ее прийти. James could take the note. Записку можно послать с Джеймсом. But first of all, there must be an answer written to Mrs. Cole." Но прежде всего необходимо написать ответ миссис Коул. "You will make my excuses, my dear, as civilly as possible. — Извинишься за меня перед нею, душенька, и как-нибудь поучтивей. You will say that I am quite an invalid, and go no where, and therefore must decline their obliging invitation; beginning with my compliments, of course. Скажешь, что я никуда не гожусь, нигде не бываю по слабости здоровья и вынужден отказаться от ее любезного приглашения — вначале, разумеется, поклонись ей от меня. But you will do every thing right. Впрочем, ты все сама сделаешь как следует. I need not tell you what is to be done. Тебя учить незачем. We must remember to let James know that the carriage will be wanted on Tuesday. Вот только не забыть бы предупредить Джеймса, что во вторник понадобится карета. I shall have no fears for you with him. Ему я могу тебя доверить со спокойной душой. We have never been there above once since the new approach was made; but still I have no doubt that James will take you very safely. Мы, правда, всего раз были там с тех пор, как они провели к дому новый подъезд, но я все же не сомневаюсь, что Джеймс доставит тебя невредимой. And when you get there, you must tell him at what time you would have him come for you again; and you had better name an early hour. А как доедете, скажи ему, в какое время за тобою заехать, и назови лучше ранний час. You will not like staying late. Ты ведь там не задержишься очень долго. You will get very tired when tea is over." Уже после чая ты устанешь. "But you would not wish me to come away before I am tired, papa?" — Но вы же не хотите, папа, чтобы я ехала домой до того, как устану? "Oh! no, my love; but you will soon be tired. — Конечно нет, милая, только ты устанешь очень скоро.
There will be a great many people talking at once. Народу будет много, и все будут разом говорить. You will not like the noise." Шум тебя утомит. "But, my dear sir," cried Mr. Weston, "if Emma comes away early, it will be breaking up the party." — Но позвольте, сударь мой, — воскликнул мистер Уэстон, — ежели Эмма уедет рано, то распадется вся компания. "And no great harm if it does," said Mr. Woodhouse. — Что за важность, — возразил мистер Вудхаус. "The sooner every party breaks up, the better." — Чем раньше распадается любая компания, тем лучше.
"But you do not consider how it may appear to the Coles.
— Да, но вы и о том подумайте, каково это будет выглядеть в глазах Коулов! Emma's going away directly after tea might be giving offence.
Если Эмма сразу после чая уедет, они могут расценить это как обиду. They are good-natured people, and think little of their own claims; but still they must feel that any body's hurrying away is no great compliment; and Miss Woodhouse's doing it would be more thought of than any other person's in the room. Люди они незлобивые и без особых притязаний, но и они понимают, что, если гость торопится уйти, это сомнительный комплимент хозяину, и ладно бы какой другой гость, а то сама мисс Вудхаус!
You would not wish to disappoint and mortify the Coles, I am sure, sir; friendly, good sort of people as ever lived, and who have been your neighbours these ten years." Не захотите же вы, сэр, — я в том уверен — расстроить и унизить Коулов, безобидных, добрейших людей, и притом — ваших соседей вот уже десять лет! "No, upon no account in the world, Mr. Weston; I am much obliged to you for reminding me. — Конечно нет, мистер Уэстон, ни в коем случае. Весьма вам обязан за то, что вы мне указали на это. I should be extremely sorry to be giving them any pain. Меньше всего мне бы хотелось их огорчить. I know what worthy people they are. Я знаю, какие это достойные люди. Perry tells me that Mr. Cole never touches malt liquor. Перри утверждает, что мистер Коул даже пива в рот не берет. You would not think it to look at him, but he is bilious—Mr. Cole is very bilious. По виду никогда не скажешь, но он страдает разлитием желчи — он очень этому подвержен, мистер Коул. No, I would not be the means of giving them any pain. Нет, я ни в коем случае не хочу причинить им огорченье. My dear Emma, we must consider this. Эмма, душа моя, мы об этом не подумали. I am sure, rather than run the risk of hurting Mr. and Mrs. Cole, you would stay a little longer than you might wish. Ты согласишься, что лучше тебе пересилить себя и чуточку там задержаться, чем допустить, чтобы мистер и миссис Коул обиделись. You will not regard being tired. Потерпи, если устанешь. You will be perfectly safe, you know, among your friends." Рядом будут друзья, так что ничего страшного не приключится. "Oh yes, papa. — Ну разумеется, папенька. I have no fears at all for myself; and I should have no scruples of staying as late as Mrs. Weston, but on your account.
Я нимало за себя не тревожусь и не задумалась бы пробыть там столько же, сколько миссис Уэстон, если бы не вы. I am only afraid of your sitting up for me. Единственное, что пугает меня, — это как бы вы не стали меня дожидаться. I am not afraid of your not being exceedingly comfortable with Mrs. Goddard. Покуда здесь будет миссис Годдард, я за вас покойна — она, вы знаете, вполне разделяет вашу страсть к пикету. She loves piquet, you know; but when she is gone home, I am afraid you will be sitting up by yourself, instead of going to bed at your usual time—and the idea of that would entirely destroy my comfort. Но боюсь, когда она уедет домой, вы, вместо того чтобы в обычное время лечь спать, будете сидеть в одиночестве, поджидая меня, — мысль об этом испортит мне всякое Удовольствие. You must promise me not to sit up." Вы должны обещать мне, что не будете меня ждать.
He did, on the condition of some promises on her side: such as that, if she came home cold, she would be sure to warm herself thoroughly; if hungry, that she would take something to eat; that her own maid should sit up for her; and that Serle and the butler should see that every thing were safe in the house, as usual. Он обещал на том условии, что и она, со своей стороны, кое-что пообещает ему, а именно: что ежели озябнет по дороге домой, то непременно хорошенько согреется; если проголодается — возьмет что-нибудь поесть; что ее горничная не ляжет спать, покуда ее не дождется, а Сэрли с дворецким присмотрят за тем, чтобы все в доме оставалось, как обычно, в полной сохранности. CHAPTER VIII Глава 8
Frank Churchill came back again; and if he kept his father's dinner waiting, it was not known at Hartfield; for Mrs. Weston was too anxious for his being a favourite with Mr. Woodhouse, to betray any imperfection which could be concealed. Приехал назад Фрэнк Черчилл — но задержался ли из-за него обед в отчем доме, осталось для Хартфилда тайной, ибо миссис Уэстон, желая представить его мистеру Вудхаусу в самом выгодном свете, не проговаривалась о его прегрешениях, когда их возможно было скрыть. He came back, had had his hair cut, and laughed at himself with a very good grace, but without seeming really at all ashamed of what he had done. Он приехал и в самом деле подстриженный, очень добродушно над собою же подсмеиваясь, но как будто ничуть не пристыженный тем, что выкинул подобную штуку. He had no reason to wish his hair longer, to conceal any confusion of face; no reason to wish the money unspent, to improve his spirits. Ему не было причины печалиться о длинных волосах, за которыми можно спрятать смущение, или причины горевать о потраченных деньгах, когда он и без них был в превосходном настроении. He was quite as undaunted and as lively as ever; and, after seeing him, Emma thus moralised to herself:— Так же весело и смело, как прежде, глядели его глаза, и Эмма, повидав его, предавалась потом наедине с собою вот каким рассуждениям нравоучительного свойства: "I do not know whether it ought to be so, but certainly silly things do cease to be silly if they are done by sensible people in an impudent way. «Не знаю, хорошо ли это, но глупость уже не выглядит глупо, когда ее без стыда, на виду у всех, совершает неглупый человек. Wickedness is always wickedness, but folly is not always folly.—It depends upon the character of those who handle it. Злоба всегда есть зло, но не всякая дурь заключает в себе дурное, а смотря по тому, от кого она исходит…
Mr. Knightley, he is not a trifling, silly young man. Нет, мистер Найтли, неправда, что он пуст и ничтожен. If he were, he would have done this differently. Когда бы так, он бы это проделал по-другому. He would either have gloried in the achievement, or been ashamed of it. Он бы тогда либо кичился своим подвигом, либо стыдился его. There would have been either the ostentation of a coxcomb, or the evasions of a mind too weak to defend its own vanities.—No, I am perfectly sure that he is not trifling or silly." Он бы выказывал бахвальство завзятого хлыща или же увертливость души, слишком слабой, чтобы постоять за себя в своем тщеславии… Нет, не пустой он человек и не ничтожный, я уверена». With Tuesday came the agreeable prospect of seeing him again, and for a longer time than hitherto; of judging of his general manners, and by inference, of the meaning of his manners towards herself; of guessing how soon it might be necessary for her to throw coldness into her air; and of fancying what the observations of all those might be, who were now seeing them together for the first time. Подошел вторник, неся с собою заманчивую перспективу увидеть его опять, и не на столь короткое время, как до сих пор; посмотреть, как он ведет себя в обществе и заключить из этого, что означает его поведение с нею; строить догадки о том, скоро ли ей настанет минута сбросить с себя холодность; воображать, каковы должны быть впечатления тех, кто впервые видит их вместе. She meant to be very happy, in spite of the scene being laid at Mr. Cole's; and without being able to forget that among the failings of Mr. Elton, even in the days of his favour, none had disturbed her more than his propensity to dine with Mr. Cole. Она предвкушала этот вечер с удовольствием, хоть он и должен был состояться у Коулов, — памятуя также и то, что еще в те дни, когда мистер Элтон был у нее в фаворе, из всех его недостатков ее более всего смущало пристрастие к обедам у мистера Коула. Her father's comfort was amply secured, Mrs. Bates as well as Mrs. Goddard being able to come; and her last pleasing duty, before she left the house, was to pay her respects to them as they sat together after dinner; and while her father was fondly noticing the beauty of her dress, to make the two ladies all the amends in her power, by helping them to large slices of cake and full glasses of wine, for whatever unwilling self-denial his care of their constitution might have obliged them to practise during the meal.—She had provided a plentiful dinner for them; she wished she could know that they had been allowed to eat it. Все устроено было так, чтобы отец ее не скучал: не одна миссис Годдард смогла составить ему компанию, но и миссис Бейтс, и последней приятной ее обязанностью перед тем, как покинуть дом, было засвидетельствовать им свое почтение, когда они сидели втроем после обеда и, покамест мистер Вудхаус любовался ее платьем, предложить обеим дамам по большому куску сладкого пирога с полным бокалом вина, дабы вознаградить их по мере сил за вынужденное воздержание, на которое, очень может статься, их обрекла за обедом забота хозяина дома об их здоровье… Она предусмотрительно заказала обильный обед, но только не чувствовала уверенности в том, что гостьям дали им насладиться. She followed another carriage to Mr. Cole's door; and was pleased to see that it was Mr. Knightley's; for Mr. Knightley keeping no horses, having little spare money and a great deal of health, activity, and independence, was too apt, in Emma's opinion, to get about as he could, and not use his carriage so often as became the owner of Donwell Abbey. К дверям мистера Коула она подъехала следом за другим экипажем и с удовольствием узнала в нем карету мистера Найтли, ибо мистер Найтли, не держа лошадей, имея мало свободных денег, но много энергии, а также крепкое здоровье и независимый характер, был слишком, по мнению Эммы, склонен передвигаться по земле как придется и реже пользовался своею каретой, чем подобало владельцу Донуэллского аббатства. She had an opportunity now of speaking her approbation while warm from her heart, for he stopped to hand her out. Сейчас у нее была возможность высказать ему по горячим следам свое одобрение, так как он задержался, чтобы высадить ее. "This is coming as you should do," said she; "like a gentleman.—I am quite glad to see you." — Вот теперь вы приехали как полагается, — сказала она, — как и пристало джентльмену… Очень рада видеть это. He thanked her, observing, Он поблагодарил ее, заметив: "How lucky that we should arrive at the same moment! for, if we had met first in the drawing-room, I doubt whether you would have discerned me to be more of a gentleman than usual.—You might not have distinguished how I came, by my look or manner." — Какая удача, что мы приехали с вами минута в минуту!
А не то встретились бы только в гостиной и вы бы не распознали, пожалуй, что я нынче более обычного джентльмен. Сомнительно, чтобы по внешнему виду и манерам вы различили бы, каким я способом сюда добрался… "Yes I should, I am sure I should. — Нет, различила бы, уверяю вас. There is always a look of consciousness or bustle when people come in a way which they know to be beneath them. Когда человек добирается до места заведомо неподобающим для себя способом, в нем всегда заметна некая натянутость — либо суматошливость. You think you carry it off very well, I dare say, but with you it is a sort of bravado, an air of affected unconcern; I always observe it whenever I meet you under those circumstances. О себе вы, верно, думаете, что у вас это сходит великолепно, но на самом деле вас выдает своего рода рисовка, нарочитая пренебрежительность — я в таких случаях замечаю это немедленно. Now you have nothing to try for. Теперь же вам пыжиться незачем. You are not afraid of being supposed ashamed. Незачем опасаться, как бы не заподозрили, что вам стыдно.
You are not striving to look taller than any body else. Тянуться, стараясь быть выше всех. Now I shall really be very happy to walk into the same room with you." Теперь для меня войти в дом вместе с вами — одно удовольствие. "Nonsensical girl!" was his reply, but not at all in anger. — Выдумщица! — проворчал он, но вовсе не сердито. Emma had as much reason to be satisfied with the rest of the party as with Mr. Knightley. У Эммы были все причины остаться довольной не только мистером Найтли, но и остальным обществом. She was received with a cordial respect which could not but please, and given all the consequence she could wish for. Ее встретили с почтительной сердечностью, которая не могла не льстить, — ее положению отдавали должное полной мерой. When the Westons arrived, the kindest looks of love, the strongest of admiration were for her, from both husband and wife; the son approached her with a cheerful eagerness which marked her as his peculiar object, and at dinner she found him seated by her—and, as she firmly believed, not without some dexterity on his side. Это ей, когда прибыли Уэстоны, предназначались самые ласковые, самые восторженные взгляды как мужа, так и жены; сын их приблизился к ней с веселым нетерпением, выделяя ее среди прочих как свою даму, а за обедом — не без ухищрений со своей стороны, она это твердо знала — оказался рядом с нею. The party was rather large, as it included one other family, a proper unobjectionable country family, whom the Coles had the advantage of naming among their acquaintance, and the male part of Mr. Cox's family, the lawyer of Highbury. Общество собралось довольно многочисленное: приехало еще одно семейство, которое Коулы с гордостью называли в числе своих знакомых, — очень почтенное и родовитое, из сельской знати; приехал и хайберийский стряпчий, мужской представитель семейства Коксов. The less worthy females were to come in the evening, with Miss Bates, Miss Fairfax, and Miss Smith; but already, at dinner, they were too numerous for any subject of conversation to be general; and, while politics and Mr. Elton were talked over, Emma could fairly surrender all her attention to the pleasantness of her neighbour. Гостьи рангом пониже — и с ними мисс Бейтс, мисс Фэрфакс и мисс Смит — ожидались вечером, но уже за обедом из-за большого числа собравшихся трудно было поддерживать общий разговор, и, покуда одни толковали о политике, а другие — об мистере Элтоне, Эмма могла со спокойной совестью целиком посвятить свое внимание обаятельному соседу. The first remote sound to which she felt herself obliged to attend, was the name of Jane Fairfax. Первые слова, которые, долетев со стороны, невольно заставили ее насторожиться, были: «Джейн Фэрфакс». Mrs. Cole seemed to be relating something of her that was expected to be very interesting. О ней говорила что-то миссис Коул, и кажется, что-то интересное. She listened, and found it well worth listening to. Она прислушалась и поняла, что послушать очень стоит. That very dear part of Emma, her fancy, received an amusing supply. Воображение, столь ей любезное, столь неотъемлемое от нее, почуяло лакомую пищу. Mrs. Cole was telling that she had been calling on Miss Bates, and as soon as she entered the room had been struck by the sight of a pianoforte—a very elegant looking instrument—not a grand, but a large-sized square pianoforte; and the substance of the story, the end of all the dialogue which ensued of surprize, and inquiry, and congratulations on her side, and explanations on Miss Bates's, was, that this pianoforte had arrived from Broadwood's the day before, to the great astonishment of both aunt and niece—entirely unexpected; that at first, by Miss Bates's account, Jane herself was quite at a loss, quite bewildered to think who could possibly have ordered it—but now, they were both perfectly satisfied that it could be from only one quarter;—of course it must be from Colonel Campbell. Миссис Коул рассказывала, что ходила навестить мисс Бейтс, и едва только переступила порог комнаты, как ей бросилось в глаза фортепьяно — прекрасный, изящно отделанный инструмент — не рояль, правда, но хороших размеров пианино, а суть рассказа — главное, к чему сводился последовавший между ними диалог: восклицания, расспросы, поздравления с ее стороны и разъяснения со стороны мисс Бейтс, — была та, что доставили фортепьяно накануне, от Бродвуда [11], к величайшему удивлению как тетушки, так и племянницы, нежданно-негаданно для той и другой — Джейн, по словам мисс Бейтс, просто растерялась вначале, не зная, что подумать и кто бы мог заказать для них такую вещь, но теперь обе были совершенно убеждены, что прислать ее мог только один человек — и это, разумеется, полковник Кемпбелл. "One can suppose nothing else," added Mrs. Cole, "and I was only surprized that there could ever have been a doubt. — Тут и гадать не о чем, — прибавила миссис Коул, — я даже не поняла, как можно было сомневаться.
But Jane, it seems, had a letter from them very lately, and not a word was said about it. Но, оказывается, Джейн на днях получила от них письмо, и в нем ни слова не сказано про пианино. She knows their ways best; but I should not consider their silence as any reason for their not meaning to make the present. Ей лучше знать их особенности, но я бы не считала, что ежели они молчат о подарке, значит, он не от них. They might chuse to surprize her." Может быть, им хотелось сделать ей сюрприз! Mrs. Cole had many to agree with her; every body who spoke on the subject was equally convinced that it must come from Colonel Campbell, and equally rejoiced that such a present had been made; and there were enough ready to speak to allow Emma to think her own way, and still listen to Mrs. Cole. Миссис Коул дружно поддержали остальные; все, кто высказывал свое мнение, единодушно сходились на том, что подарок сделал полковник Кемпбелл, и все единодушно радовались тому, что он сделал, — желающих высказать свое мнение нашлось так много, что Эмме можно было держать собственные мысли по этому поводу при себе и все-таки услышать, что еще скажет миссис Коул. "I declare, I do not know when I have heard any thing that has given me more satisfaction!—It always has quite hurt me that Jane Fairfax, who plays so delightfully, should not have an instrument. It seemed quite a shame, especially considering how many houses there are where fine instruments are absolutely thrown away. — Поверьте, редкая новость доставляла мне подобное удовлетворение! Мне всегда больно было видеть, что у Джейн Фэрфакс, которая так чудесно играет, нет своего инструмента… Сущий позор — в особенности, как подумаешь, сколько есть домов, в которых великолепные инструменты буквально пропадают даром.
This is like giving ourselves a slap, to be sure! and it was but yesterday I was telling Mr. Cole, I really was ashamed to look at our new grand pianoforte in the drawing-room, while I do not know one note from another, and our little girls, who are but just beginning, perhaps may never make any thing of it; and there is poor Jane Fairfax, who is mistress of music, has not any thing of the nature of an instrument, not even the pitifullest old spinet in the world, to amuse herself with.—I was saying this to Mr. Cole but yesterday, and he quite agreed with me; only he is so particularly fond of music that he could not help indulging himself in the purchase, hoping that some of our good neighbours might be so obliging occasionally to put it to a better use than we can; and that really is the reason why the instrument was bought—or else I am sure we ought to be ashamed of it.—We are in great hopes that Miss Woodhouse may be prevailed with to try it this evening." Да что далеко ходить! Только вчера я говорила мистеру Коулу, что стыдно смотреть, как стоит новый рояль у нас в гостиной, когда я сама двух нот взять не умею, наши девочки только-только начинают, и еще вопрос, получится ли у них что-нибудь, а в это время бедной Джейн Фэрфакс, такой бесподобной пианистке, вообще не на чем играть — хотя бы плохонький спинет [12] для утехи, так и того нету… Не далее как вчера говорила я это мистеру Коулу, и он вполне согласился со мною, только он страшно любит музыку и позволил себе сделать эту покупку в надежде, что, может быть, время от времени кто-нибудь из добрых соседей любезно согласится найти инструменту лучшее применение, чем способны найти мы сами. Из этих соображений, сказать откровенно, и был приобретен рояль, а иначе нам было бы в самом деле совестно… Сегодня мы очень надеемся, что нам удастся уговорить мисс Вудхаус испробовать его.
Miss Woodhouse made the proper acquiescence; and finding that nothing more was to be entrapped from any communication of Mrs. Cole's, turned to Frank Churchill. Мисс Вудхаус, как полагается, дала себя уговорить и, удостоверясь, что ничего ценного из разговоров миссис Коул более почерпнуть нельзя, обернулась к Фрэнку Черчиллу. "Why do you smile?" said she. — Чему вы улыбаетесь? — сказала она. "Nay, why do you?" — А вы чему? "Me!—I suppose I smile for pleasure at Colonel Campbell's being so rich and so liberal.—It is a handsome present." — Я?..
Ну, мне, наверное, приятно сознавать, что полковник Кемпбелл такой богач и такая широкая натура… Это щедрый подарок. "Very."
— Очень. "I rather wonder that it was never made before." — Несколько удивляет, правда, что его не сделали раньше.
"Perhaps Miss Fairfax has never been staying here so long before." — Раньше, очевидно, мисс Фэрфакс не уезжала сюда на столь долгое время. "Or that he did not give her the use of their own instrument—which must now be shut up in London, untouched by any body." — А еще, что полковник не предоставил в ее распоряжение их собственный инструмент, который, должно быть, заперт сейчас в Лондоне и никто к нему не прикасается. "That is a grand pianoforte, and he might think it too large for Mrs. Bates's house." — У них рояль, — возможно, полковник счел, что это слишком громоздкая вещь для домика, в котором живет миссис Бейтс. "You may say what you chuse—but your countenance testifies that your thoughts on this subject are very much like mine." — Говорить вы можете что угодно, однако думаете, судя по выражению вашего лица, примерно то же, что и я. "I do not know. — Не знаю. I rather believe you are giving me more credit for acuteness than I deserve. Вы, по-моему, награждаете меня проницательностью, которой я не обладаю. I smile because you smile, and shall probably suspect whatever I find you suspect; but at present I do not see what there is to question. Я улыбаюсь, потому что улыбаетесь вы, и, может быть, узнав, каковы ваши подозрения, начну подозревать то же самое, но в настоящую минуту не вижу, в чем тут сомневаться. If Colonel Campbell is not the person, who can be?" Ежели это не полковник Кемпбелл, тогда кто же? "What do you say to Mrs. Dixon?" — Что вы сказали бы о миссис Диксон? "Mrs. Dixon! very true indeed. — Миссис Диксон? А что — совершенно верно! I had not thought of Mrs. Dixon. Я и не подумал о миссис Диксон. She must know as well as her father, how acceptable an instrument would be; and perhaps the mode of it, the mystery, the surprize, is more like a young woman's scheme than an elderly man's. Ей не хуже, чем отцу ее, известно, сколь нужен в доме инструмент, а все то, чем это было обставлено, — эта таинственность, внезапность — пожалуй, скорее указывает на молодую женщину, а не на пожилого мужчину. It is Mrs. Dixon, I dare say. Да, похоже, что это миссис Диксон. I told you that your suspicions would guide mine." Я же сказал вам, что в своих подозрениях буду следовать за вами. "If so, you must extend your suspicions and comprehend Mr. Dixon in them." — Ежели так, вам надобно распространить ваши подозрения и на мистера Диксона. "Mr. Dixon.—Very well. — На мистера… А, ну да. Yes, I immediately perceive that it must be the joint present of Mr. and Mrs. Dixon. Да, я вас тотчас понял — конечно, это их общий подарок, мистера и миссис Диксон. We were speaking the other day, you know, of his being so warm an admirer of her performance." У нас ведь недавно был разговор о том, какой он горячий поклонник ее искусства. "Yes, and what you told me on that head, confirmed an idea which I had entertained before.—I do not mean to reflect upon the good intentions of either Mr. Dixon or Miss Fairfax, but I cannot help suspecting either that, after making his proposals to her friend, he had the misfortune to fall in love with her, or that he became conscious of a little attachment on her side. — Да.
И то, что вы мне в связи с этим сказали, подтверждает одну мысль, которая у меня зародилась раньше… Я не хочу усомниться в благих побуждениях как мистера Диксона, так и мисс Фэрфакс, но не могу в то же время избавиться от подозрения, что, предложив руку мисс Кемпбелл, он затем либо имел несчастье влюбиться в ее подругу, либо почувствовал, что сама она к нему чуточку неравнодушна. One might guess twenty things without guessing exactly the right; but I am sure there must be a particular cause for her chusing to come to Highbury instead of going with the Campbells to Ireland. Возможны и другие предположения, хоть двадцать, и ни одно не будет в точности соответствовать истине — но только я уверена, что неспроста отказалась она от путешествия в Ирландию с Кемпбеллами и поехала вместо этого в Хайбери. Here, she must be leading a life of privation and penance; there it would have been all enjoyment. Здесь ждала ее трудная жизнь, полная лишений, там — одни удовольствия.
As to the pretence of trying her native air, I look upon that as a mere excuse.—In the summer it might have passed; but what can any body's native air do for them in the months of January, February, and March? В том объяснении, что ей будто бы необходимо подышать родным воздухом, я вижу всего лишь отговорку… Летом оно бы еще могло выглядеть правдоподобно, но много ли проку в родном воздухе, когда на дворе январь, февраль, март? Good fires and carriages would be much more to the purpose in most cases of delicate health, and I dare say in her's. Тут при слабом здоровье — а значит, я полагаю, и в ее случае — полезней жаркий камин и карета. I do not require you to adopt all my suspicions, though you make so noble a profession of doing it, but I honestly tell you what they are." Я не требую, чтобы вы вслед за мною разделили эти подозрения, хоть очень благородно с вашей стороны было заявить о том. Я только честно вам их излагаю. "And, upon my word, they have an air of great probability. — А я отвечу, что они звучат до чрезвычайности убедительно. Mr. Dixon's preference of her music to her friend's, I can answer for being very decided." Во всяком случае, готов поручиться, что мистер Диксон определенно предпочитал слушать, как играет она, а не ее подруга. "And then, he saved her life. — Ну, и потом, он спас ей жизнь. Did you ever hear of that?—A water party; and by some accident she was falling overboard. Это вам известно? Во время морской прогулки, — что-то произошло, и она едва не упала в воду. He caught her." А он ее подхватил. "He did.
— Верно. I was there—one of the party." Я был при этом, в той же лодке. "Were you really?—Well!—But you observed nothing of course, for it seems to be a new idea to you.—If I had been there, I think I should have made some discoveries." — Ах, так? Вот оно что… И конечно же, ничего не заметили, раз эта мысль для вас нова… Окажись там я, — я бы, думаю, сделала кой-какие открытия. "I dare say you would; but I, simple I, saw nothing but the fact, that Miss Fairfax was nearly dashed from the vessel and that Mr. Dixon caught her.—It was the work of a moment. — Вы — да, охотно верю, но я, простак, увидел только, что мисс Фэрфакс едва не сбросило за борт, а мистер Диксон успел ее удержать… Все это было делом одной секунды. And though the consequent shock and alarm was very great and much more durable—indeed I believe it was half an hour before any of us were comfortable again—yet that was too general a sensation for any thing of peculiar anxiety to be observable. Общее потрясение и переполох продолжались потом гораздо дольше — добрых полчаса, наверное, минуло, покуда мы вновь пришли в себя, — но в этом едином для всех порыве каких-либо признаков сугубого волненья ни с чьей стороны не замечалось. I do not mean to say, however, that you might not have made discoveries." Хоть я и не хочу сказать, что вы бы при этом не сумели все-таки сделать кой-какие открытия. The conversation was here interrupted. На этом разговор прервался. They were called on to share in the awkwardness of a rather long interval between the courses, and obliged to be as formal and as orderly as the others; but when the table was again safely covered, when every corner dish was placed exactly right, and occupation and ease were generally restored, Emma said, Затянувшаяся пауза между двумя переменами блюд призвала их разделить со всеми томительные минуты ожидания, сидя с таким же, как у других, сдержанным и чинным видом; но вот стол опять благополучно заставился кушаньями, каждый судок и соусник водворился точно на положенное ему место, и, когда к обществу, занятому едою, опять воротилась непринужденность, Эмма сказала: "The arrival of this pianoforte is decisive with me. — Появление этого фортепьяно разрешило для меня все сомнения. I wanted to know a little more, and this tells me quite enough.
Мне лишь немногого недоставало, и этим сказано довольно. Depend upon it, we shall soon hear that it is a present from Mr. and Mrs. Dixon." Будьте уверены, мы скоро услышим, что это подарок мистера и миссис Диксон. "And if the Dixons should absolutely deny all knowledge of it we must conclude it to come from the Campbells." — А ежели Диксоны отопрутся и скажут, что знать ничего не знают, то надобно будет сделать вывод, что это подарок Кемпбеллов. "No, I am sure it is not from the Campbells. — Нет, от Кемпбеллов оно прийти не могло. Miss Fairfax knows it is not from the Campbells, or they would have been guessed at first. Мисс Фэрфакс знает, что оно не от Кемпбеллов, иначе она бы все поняла в первую же минуту. She would not have been puzzled, had she dared fix on them.
Не пришла бы в недоумение, а смело объявила, что это они прислали. I may not have convinced you perhaps, but I am perfectly convinced myself that Mr. Dixon is a principal in the business." Быть может, вас я не убедила, но сама твердо убеждена, что главный, кто здесь замешан, — мистер Диксон. "Indeed you injure me if you suppose me unconvinced. — Поверьте, вы ко мне несправедливы, ежели допускаете, что не убедили меня. Your reasonings carry my judgment along with them entirely. Я положительно не в силах, противиться в своих суждениях вашим доводам. At first, while I supposed you satisfied that Colonel Campbell was the giver, I saw it only as paternal kindness, and thought it the most natural thing in the world.
Вначале, решив, что вы считаете дарителем полковника Кемпбелла, я принял этот поступок за изъявление отеческой заботы, то есть самую естественную вещь на свете. But when you mentioned Mrs. Dixon, I felt how much more probable that it should be the tribute of warm female friendship. Потом, когда вы помянули миссис Диксон, мне ясно сделалось, насколько более вероятно, что это — дань крепкой женской дружбы. And now I can see it in no other light than as an offering of love." Теперь же я не могу рассматривать его иначе, как дар любви. There was no occasion to press the matter farther. Развивать эту тему далее не было оснований. The conviction seemed real; he looked as if he felt it. Его слова звучали искренне, похоже было, что она и точно убедила его. She said no more, other subjects took their turn; and the rest of the dinner passed away; the dessert succeeded, the children came in, and were talked to and admired amid the usual rate of conversation; a few clever things said, a few downright silly, but by much the larger proportion neither the one nor the other—nothing worse than everyday remarks, dull repetitions, old news, and heavy jokes. Эмма ничего больше не прибавила; разговор перешел на другое, и за разговором обед незаметно завершился; подали сладкое, в столовую привели детей, над ними поахали, поумилялись под шум обычного застольного говора, когда изредка скажут нечто глубокомысленное, изредка — отъявленную глупость, а большею частью слышится ни одно и ни другое, а то же, что и каждый день: перепевы известного, старые новости, тяжеловесные шуточки.
The ladies had not been long in the drawing-room, before the other ladies, in their different divisions, arrived. Дамы недолго пробыли в гостиной, когда — кто вместе, а кто порознь — подоспели и остальные гостьи.
Emma watched the entree of her own particular little friend; and if she could not exult in her dignity and grace, she could not only love the blooming sweetness and the artless manner, but could most heartily rejoice in that light, cheerful, unsentimental disposition which allowed her so many alleviations of pleasure, in the midst of the pangs of disappointed affection. Эмма следила за появлением своей маленькой приближенной, и, хотя, быть может, рано было бы торжествовать, что она вполне усвоила и благородство и грацию, все же цветущая прелесть ее и безыскусные манеры ласкали глаз, а сердце радовалось тому, что у нее такой неунывающий, легкий, счастливый нрав, который позволяет ей находить для себя, среди терзаний обманутого чувства, столько невинных утех. There she sat—and who would have guessed how many tears she had been lately shedding? Она сидела — и кто, при взгляде на нее, угадал бы, сколько ею пролито слез за последнее время? To be in company, nicely dressed herself and seeing others nicely dressed, to sit and smile and look pretty, and say nothing, was enough for the happiness of the present hour. Принарядиться, быть в обществе, видеть, как нарядно одеты другие; сидеть, улыбаться, мило выглядеть и ничего не говорить — вот и все, что требовалось ей для счастья на этот час. Jane Fairfax did look and move superior; but Emma suspected she might have been glad to change feelings with Harriet, very glad to have purchased the mortification of having loved—yes, of having loved even Mr. Elton in vain—by the surrender of all the dangerous pleasure of knowing herself beloved by the husband of her friend. Куда было ей тягаться благородством и грацией с Джейн Фэрфакс, а между тем, подозревала Эмма, та, возможно, рада была бы поменяться с Гарриет самым сокровенным, охотно согласилась бы взять себе унижение неразделенной любви — да хотя бы и к мистеру Элтону — взамен опасного удовольствия сознавать, что она любима мужем своей подруги. In so large a party it was not necessary that Emma should approach her. Подходить к Джейн на столь многолюдном собрании не было необходимости. She did not wish to speak of the pianoforte, she felt too much in the secret herself, to think the appearance of curiosity or interest fair, and therefore purposely kept at a distance; but by the others, the subject was almost immediately introduced, and she saw the blush of consciousness with which congratulations were received, the blush of guilt which accompanied the name of "my excellent friend Colonel Campbell." Эмме не хотелось начинать с нею разговор о фортепьяно, она чувствовала себя достаточно причастной его тайне, чтобы сознавать, сколь было бы невеликодушно выказывать к нему интерес и любопытство, а потому умышленно держалась на расстоянии; зато другие повели о нем речь немедленно, и Эмма видела краску неловкости, вызванную поздравлениями, виноватый румянец, сопровождавший слова «бесценный друг мой полковник Кемпбелл». Mrs.
Weston, kind-hearted and musical, was particularly interested by the circumstance, and Emma could not help being amused at her perseverance in dwelling on the subject; and having so much to ask and to say as to tone, touch, and pedal, totally unsuspicious of that wish of saying as little about it as possible, which she plainly read in the fair heroine's countenance. Особенный интерес к появлению фортепьяно обнаружила миссис Уэстон, с ее участливым сердцем и любовью к музыке, и Эмма невольно усмехалась про себя, наблюдая, с каким упорством преследует она сей предмет, без устали его обсуждая, допытываясь, каков у инструмента звук, удар, педали, и вовсе не подозревая о желании прекрасной героини происшествия распространяться об нем как можно меньше, которое она сама явственно читала в ее чертах. They were soon joined by some of the gentlemen; and the very first of the early was Frank Churchill. Вскоре к ним присоединился кое-кто из господ мужчин, и первым среди этих ранних пташек был Фрэнк Черчилл. In he walked, the first and the handsomest; and after paying his compliments en passant to Miss Bates and her niece, made his way directly to the opposite side of the circle, where sat Miss Woodhouse; and till he could find a seat by her, would not sit at all. Он вышел к ним, самый первый и самый красивый, проследовал, поклонясь мимоходом мисс Бейтс и ее племяннице, прямо на другую сторону кружка — туда, где сидела мисс Вудхаус, и тогда только сел, когда нашел себе место подле нее. Emma divined what every body present must be thinking. Эмма догадывалась, что должны думать сейчас те, кто находится в гостиной. She was his object, and every body must perceive it. Ее отмечал он, одну изо всех, и каждому это было ясно.
She introduced him to her friend, Miss Smith, and, at convenient moments afterwards, heard what each thought of the other. Она представила его своей приятельнице мисс Смит, и потом, дважды улучив удобный момент, услышала, что подумали эти двое друг про друга. "He had never seen so lovely a face, and was delighted with her naivete." Первый раз видит он такое прелестное личико — и что за восторг эта наивность! And she, "Only to be sure it was paying him too great a compliment, but she did think there were some looks a little like Mr. Elton." А от нее: это, конечно, для него чересчур большой комплимент, но ей кажется, он чем-то слегка напоминает мистера Элтона. Emma restrained her indignation, and only turned from her in silence. Эмма с трудом подавила в себе раздражение и молча от нее отвернулась.
Smiles of intelligence passed between her and the gentleman on first glancing towards Miss Fairfax; but it was most prudent to avoid speech. Фрэнк Черчилл прежде всего бросил взгляд на мисс Фэрфакс и обменялся с Эммой понимающей улыбкой, однако оба благоразумно воздержались от замечаний. He told her that he had been impatient to leave the dining-room—hated sitting long—was always the first to move when he could—that his father, Mr. Knightley, Mr. Cox, and Mr. Cole, were left very busy over parish business—that as long as he had staid, however, it had been pleasant enough, as he had found them in general a set of gentlemanlike, sensible men; and spoke so handsomely of Highbury altogether—thought it so abundant in agreeable families—that Emma began to feel she had been used to despise the place rather too much. Он начал с того, что только и ждал минуты покинуть столовую — терпеть не может сидеть так долго — всегда уходит при первой же возможности; что отец его и с ним вместе мистер Найтли, мистер Кокс и мистер Коул с головою ушли в какие-то свои приходские дела; что он все же провел это время в мужском обществе не без приятности, ибо нашел, что люди в нем подобрались разумные, порядочные — он вообще так расхваливал Хайбери, так поражался тому, что здесь столько семейств, с которыми славно было бы водить знакомство, что Эмма уже спрашивала себя, заслуженно ли глядела до сих пор на этот уголок с таким презрением. She questioned him as to the society in Yorkshire—the extent of the neighbourhood about Enscombe, and the sort; and could make out from his answers that, as far as Enscombe was concerned, there was very little going on, that their visitings were among a range of great families, none very near; and that even when days were fixed, and invitations accepted, it was an even chance that Mrs. Churchill were not in health and spirits for going; that they made a point of visiting no fresh person; and that, though he had his separate engagements, it was not without difficulty, without considerable address at times, that he could get away, or introduce an acquaintance for a night.
Она, в свою очередь, расспрашивала его про общество в Йоркшире: велико ли соседство вокруг Энскума, какого оно рода, и поняла из ответов, что в Энскуме очень мало кого принимают, что есть ряд знатных домов, куда они ездят сами, но все довольно далеко, и что, даже когда приглашение принято, можно ожидать, что в назначенный день у миссис Черчилл окажется неподходящее для визита самочувствие или настроение; что у них правило никогда не посещать новых людей, и, хотя у него есть свой круг знакомых, ему стоит труда — стоит подчас немалых ухищрений — выбраться к кому-нибудь или кого-нибудь пригласить вечером к себе. She saw that Enscombe could not satisfy, and that Highbury, taken at its best, might reasonably please a young man who had more retirement at home than he liked.
Она поняла, отчего молодой человек, наскучив чрезмерным уединением дома, может быть недоволен Энскумом и находить столько хорошего в Хайбери — в том лучшем, что может предложить Хайбери. His importance at Enscombe was very evident. Что он пользуется в Энскуме влиянием, было очевидно. He did not boast, but it naturally betrayed itself, that he had persuaded his aunt where his uncle could do nothing, and on her laughing and noticing it, he owned that he believed (excepting one or two points) he could with time persuade her to any thing. Он не хвастался — только рассказывал, но само собой выходило, что иной раз тетка слушалась его, а дядюшка ничего с нею не мог поделать, и когда Эмма, смеясь, указала ему на это, он признался, что, не считая двух случаев, добиться от нее чего угодно для него лишь вопрос времени. One of those points on which his influence failed, he then mentioned. Один такой случай, когда он, несмотря на свое влияние, оказался бессилен, он назвал. He had wanted very much to go abroad—had been very eager indeed to be allowed to travel—but she would not hear of it. Ему очень хотелось поехать за границу, он просто мечтал, чтобы его отпустили постранствовать, но она и слышать об этом не захотела. This had happened the year before. Было это в прошлом году. Now, he said, he was beginning to have no longer the same wish. Теперь, сказал он, это желание начинает у него пропадать. The unpersuadable point, which he did not mention, Emma guessed to be good behaviour to his father. Второй случай, когда все уговоры оказывались напрасны, он не стал называть — Эмма сама догадалась, что он связан с должным вниманием к его отцу.
"I have made a most wretched discovery," said he, after a short pause.— — Я сделал пренеприятное открытие, — помолчав, прибавил он. "I have been here a week to-morrow—half my time. — Завтра будет неделя, как я приехал, — половина отпущенного мне срока! I never knew days fly so fast. Никогда не видел, чтобы дни летели так быстро. A week to-morrow!—And I have hardly begun to enjoy myself. Завтра — уже неделя!.. А я только начал входить во вкус. But just got acquainted with Mrs. Weston, and others!—I hate the recollection." Едва успел познакомиться с миссис Уэстон, с остальными… Уж лучше бы не вспоминать! "Perhaps you may now begin to regret that you spent one whole day, out of so few, in having your hair cut." — Теперь вы, может быть, сожалеете, что целый день, когда у вас их так мало, убили на стрижку волос.
"No," said he, smiling, "that is no subject of regret at all.
— Нет, — возразил он улыбаясь, — об этом ничуть не сожалею. I have no pleasure in seeing my friends, unless I can believe myself fit to be seen." Я лишь тогда люблю видеться с друзьями, когда знаю, что сам являюсь перед ними в надлежащем виде. The rest of the gentlemen being now in the room, Emma found herself obliged to turn from him for a few minutes, and listen to Mr. Cole. К этому времени и другие господа мужчины собрались в гостиной, и Эмма на несколько минут вынуждена была отвернуться от соседа, слушая, что ей говорит мистер Коул. When Mr. Cole had moved away, and her attention could be restored as before, she saw Frank Churchill looking intently across the room at Miss Fairfax, who was sitting exactly opposite. Когда же мистер Коул отошел и она снова могла уделить ему внимание, она увидела, что Фрэнк Черчилл в упор глядит через всю комнату на мисс Фэрфакс, сидящую как раз напротив. "What is the matter?" said she. — В чем дело? — спросила она. He started. Он вздрогнул. "Thank you for rousing me," he replied. — Спасибо, что вы меня окликнули, — отвечал он. "I believe I have been very rude; but really Miss Fairfax has done her hair in so odd a way—so very odd a way—that I cannot keep my eyes from her. — Я, кажется, вел себя очень грубо, но мисс Фэрфакс, право же, соорудила себе такую странную прическу на голове, такую немыслимую, что я не мог оторвать глаза. I never saw any thing so outree!—Those curls!—This must be a fancy of her own. Первый раз встречаю подобную экстравагантность!.. Эти кудельки!.. Вероятно, плод собственной фантазии. I see nobody else looking like her!—I must go and ask her whether it is an Irish fashion. Больше ни у кого таких не видно!.. Надо бы к ней подойти и спросить: это что, в Ирландии так носят? Shall I?—Yes, I will—I declare I will—and you shall see how she takes it;—whether she colours." Спросить, в самом деле?.. Решено, спрошу — подойду и спрошу, а вы смотрите, как она это примет, покраснеет или нет. He was gone immediately; and Emma soon saw him standing before Miss Fairfax, and talking to her; but as to its effect on the young lady, as he had improvidently placed himself exactly between them, exactly in front of Miss Fairfax, she could absolutely distinguish nothing. Он мгновенно вскочил и через минуту уже стоял перед мисс Фэрфакс и что-то говорил ей, однако разобрать, какое действие производят на молодую особу его слова, оказалось невозможно, так как он непредусмотрительно поместился как раз между нею и Эммой, совершенно загородив собою мисс Фэрфакс.
Before he could return to his chair, it was taken by Mrs. Weston. Он не успел воротиться назад, когда стул его заняла миссис Уэстон. "This is the luxury of a large party," said she:—"one can get near every body, and say every thing. — Вот чем прекрасно большое общество, — сказала она, — всегда можно уединиться и посекретничать. My dear Emma, I am longing to talk to you. Милая Эмма, мне не терпится рассказать вам что-то!
I have been making discoveries and forming plans, just like yourself, and I must tell them while the idea is fresh. Я тут, вроде вас, тоже делала открытия и замышляла планы и, покуда все это свежо во мне, спешу с вами поделиться. Do you know how Miss Bates and her niece came here?"
Знаете, каким образом сюда попали мисс Бейтс и ее племянница? "How?—They were invited, were not they?" — Каким образом?.. Их пригласили, разве не так? "Oh! yes—but how they were conveyed hither?—the manner of their coming?" — Да, это понятно! Но как они добирались сюда, каким способом? "They walked, I conclude. — Пешком, надобно полагать. How else could they come?" Как им было иначе добираться? "Very true.—Well, a little while ago it occurred to me how very sad it would be to have Jane Fairfax walking home again, late at night, and cold as the nights are now. — Очень справедливо. Так вот, в какую-то минуту мне представилось, как будет грустно, ежели Джейн Фэрфакс и отсюда пойдет пешком, на ночь глядя, а ночи в эту пору студеные. And as I looked at her, though I never saw her appear to more advantage, it struck me that she was heated, and would therefore be particularly liable to take cold. Я взглянула на нее и увидела, что хотя она нынче и хороша, как никогда, но вся раскраснелась, и значит, тем легче ей простудиться. Poor girl! Бедная!
I could not bear the idea of it; so, as soon as Mr. Weston came into the room, and I could get at him, I spoke to him about the carriage. Я не могла примириться с этой мыслью и, как только мистер Уэстон вышел из столовой и мне удалось выбрать подходящую минуту, поговорила с ним насчет кареты. You may guess how readily he came into my wishes; and having his approbation, I made my way directly to Miss Bates, to assure her that the carriage would be at her service before it took us home; for I thought it would be making her comfortable at once. Нетрудно догадаться, с какою готовностью отозвался он на мою идею, и я, заручась его одобрением, сразу пошла сказать мисс Бейтс, что до того, как отвезти нас домой, карета будет к ее услугам. Good soul! she was as grateful as possible, you may be sure. Я подумала, что ей это приятней будет знать заранее. 'Nobody was ever so fortunate as herself!'—but with many, many thanks—'there was no occasion to trouble us, for Mr. Knightley's carriage had brought, and was to take them home again.' Добрая душа, — с какою благодарностью она выслушала меня! Есть ли на свете вторая такая счастливица, как она! Спасибо, тысячу раз спасибо, но им незачем причинять нам это беспокойство — они приехали в карете мистера Найтли, и она же отвезет их домой. I was quite surprized;—very glad, I am sure; but really quite surprized. Such a very kind attention—and so thoughtful an attention!—the sort of thing that so few men would think of. Признаться, я удивилась, приятно удивилась, конечно, но все же очень… Эта заботливость, доброта, эта предупредительность!.. Редкий мужчина додумается так поступить. And, in short, from knowing his usual ways, I am very much inclined to think that it was for their accommodation the carriage was used at all. Короче, зная привычки мистера Найтли, я склонна думать, что он скорее всего вообще воспользовался сегодня каретой только ради них. I do suspect he would not have had a pair of horses for himself, and that it was only as an excuse for assisting them." Подозреваю, что для себя одного он бы не стал нанимать пару лошадей, — то был всего лишь предлог предоставить это удобство дамам. "Very likely," said Emma—"nothing more likely. — Похоже, — сказала Эмма. — Очень похоже. I know no man more likely than Mr. Knightley to do the sort of thing—to do any thing really good-natured, useful, considerate, or benevolent. Не знаю, кто больше мистера Найтли способен на такое — кто более его, от чистого сердца, из истинно благих побуждений, способен на доброе участие и заботу о пользе других. He is not a gallant man, but he is a very humane one; and this, considering Jane Fairfax's ill-health, would appear a case of humanity to him;—and for an act of unostentatious kindness, there is nobody whom I would fix on more than on Mr. Knightley. В нем нет галантности, но есть большая человечность, и он, памятуя о слабом здоровье Джейн Фэрфакс, счел, что это как раз тот случай, когда требуется выказать человечность, а уж умения изъявить непоказную доброту мистеру Найтли не занимать. I know he had horses to-day—for we arrived together; and I laughed at him about it, but he said not a word that could betray." Я знаю, что он нанял сегодня лошадей, — мы с ним подъехали сюда одновременно, и я еще подтрунивала над ним, но он не выдал себя ни единым словом. "Well," said Mrs. Weston, smiling, "you give him credit for more simple, disinterested benevolence in this instance than I do; for while Miss Bates was speaking, a suspicion darted into my head, and I have never been able to get it out again. — Боюсь, — сказала с улыбкой миссис Уэстон, — что вы усматриваете в поступке мистера Найтли больше простой и бескорыстной участливости, нежели я. У меня, когда я слушала, что говорит мисс Бейтс, мелькнуло подозрение иного рода, и я уже не в силах от него отделаться. The more I think of it, the more probable it appears. Чем более думаю, тем оно кажется мне вероятней. In short, I have made a match between Mr. Knightley and Jane Fairfax. Одним словом, сосватала я мысленно мистера Найтли и Джейн Фэрфакс! See the consequence of keeping you company!—What do you say to it?" Видите, что значит водиться с вами!.. Ну, что вы на это скажете? "Mr. Knightley and Jane Fairfax!" exclaimed Emma. — Мистера Найтли и Джейн Фэрфакс? — вскричала Эмма. "Dear Mrs. Weston, how could you think of such a thing?—Mr. Knightley!—Mr. Knightley must not marry!—You would not have little Henry cut out from Donwell?—Oh! no, no, Henry must have Donwell. — Дорогая миссис Уэстон, как вам могло это прийти в голову?.. Мистер Найтли!.. Как можно, чтобы мистер Найтли женился? Не хотите же вы, чтобы маленький Генри лишился Донуэлла!.. Нет-нет, Донуэлл непременно должен достаться нашему Генри. I cannot at all consent to Mr. Knightley's marrying; and I am sure it is not at all likely. Я решительно не согласна, чтобы мистер Найтли женился, да он и не собирается, уверяю вас. I am amazed that you should think of such a thing." Странно, как вы могли подумать? "My dear Emma, I have told you what led me to think of it. — Эмма, милая, я уже сказала, что заставило меня так подумать. I do not want the match—I do not want to injure dear little Henry—but the idea has been given me by circumstances; and if Mr. Knightley really wished to marry, you would not have him refrain on Henry's account, a boy of six years old, who knows nothing of the matter?" Мне этот брак не нужен — не нужно мне, чтобы пострадали интересы маленького Генри, — но что поделаешь, сами обстоятельства наводят на такую мысль, и ведь не захотели бы вы, ежели б мистер Найтли всерьез задумал жениться, чтобы он отказался от своего намерения ради шестилетнего мальчугана, который еще и понятия ни о чем не имеет. "Yes, I would. — Нет, захотела бы. I could not bear to have Henry supplanted.—Mr. Knightley marry!—No, I have never had such an idea, and I cannot adopt it now. Я бы не потерпела, чтобы кто-то оттеснил в сторону Генри… Жениться — мистеру Найтли? Да нет, я никогда и мысли такой не допускала и теперь не могу допустить. И на ком? And Jane Fairfax, too, of all women!" На Джейн Фэрфакс, видите ли! "Nay, she has always been a first favourite with him, as you very well know." — А что?
Вы сами знаете, она всегда была первой его любимицей. "But the imprudence of such a match!" — Да, но неблагоразумие такого брака! "I am not speaking of its prudence; merely its probability." — Я не говорю, что это благоразумно, — говорю лишь, что вероятно. "I see no probability in it, unless you have any better foundation than what you mention. — И вероятного я ничего не вижу, ежели у вас нет более веских оснований, чем те, которые вы привели. His good-nature, his humanity, as I tell you, would be quite enough to account for the horses. Его участливость и человечность — вполне достаточное объяснение тому, что он нанял лошадей.
He has a great regard for the Bateses, you know, independent of Jane Fairfax—and is always glad to shew them attention. Тут даже никакой Джейн Фэрфакс не надобно. Он, как вы знаете, независимо от нее очень расположен к Бейтсам и всегда рад оказать им внимание. My dear Mrs. Weston, do not take to match-making. Нет уж, милая миссис Уэстон, не беритесь за сватовство. You do it very ill. Это занятие не для вас. Jane Fairfax mistress of the Abbey!—Oh! no, no;—every feeling revolts. Джейн Фэрфакс — хозяйка аббатства?! Нет-нет, — вся душа содрогается! For his own sake, I would not have him do so mad a thing."
Ради него же самого я не дала бы ему выказать подобное безрассудство. "Imprudent, if you please—but not mad. — Неблагоразумие — согласна, но не безрассудство. Excepting inequality of fortune, and perhaps a little disparity of age, I can see nothing unsuitable." Кроме неравенства состояний, пожалуй, известной разницы в годах, не вижу, чем они не пара. "But Mr. Knightley does not want to marry. — Но мистер Найтли вовсе не хочет жениться! I am sure he has not the least idea of it. Даже не помышляет об этом, я уверена. Do not put it into his head. Не подавайте вы ему такую мысль. Why should he marry?—He is as happy as possible by himself; with his farm, and his sheep, and his library, and all the parish to manage; and he is extremely fond of his brother's children. Ну, для чего ему жениться? У него и так все есть для полного счастья — ферма, овцы, библиотека, и всеми приходскими делами он заправляет, и души не чает в детях своего брата — чего же ему еще? He has no occasion to marry, either to fill up his time or his heart." Время и сердце его заполнены, ему нет причины жениться. "My dear Emma, as long as he thinks so, it is so; but if he really loves Jane Fairfax—" — Да, покамест он сам так считает, дорогая моя Эмма, но ежели он в самом деле любит Джейн Фэрфакс… "Nonsense! — Глупости! He does not care about Jane Fairfax. In the way of love, I am sure he does not. Ничего он ее не любит — я имею в виду настоящую любовь. He would do any good to her, or her family; but—" Он, конечно, всегда готов сделать ей, или родным ее, добро, но… "Well," said Mrs. Weston, laughing, "perhaps the greatest good he could do them, would be to give Jane such a respectable home." — Что же, — смеясь, сказала миссис Уэстон, — наверное, он не мог бы им сделать большего добра, как ввести Джейн хозяйкою в столь почтенный дом. "If it would be good to her, I am sure it would be evil to himself; a very shameful and degrading connexion. — Ей-то он бы сделал добро, но себе самому, конечно, причинил бы этим зло — такой союз принес бы ему стыд и унижение. How would he bear to have Miss Bates belonging to him?—To have her haunting the Abbey, and thanking him all day long for his great kindness in marrying Jane?—'So very kind and obliging!—But he always had been such a very kind neighbour!' Как бы он стал выносить мисс Бейтс в качестве родственницы? Видеть ее день-деньской в аббатстве, слышать, как она с утра до вечера благодарит его за то, что он женился на Джейн! Так великодушно, так мило!.. Впрочем, они всегда столько видели добра от милого соседушки!..
And then fly off, through half a sentence, to her mother's old petticoat. И, прервав себя на полуслове, помчится к старенькой юбке своей матушки. 'Not that it was such a very old petticoat either—for still it would last a great while—and, indeed, she must thankfully say that their petticoats were all very strong.'" Не такая уж она, кстати, и старенькая, эта юбка — она еще послужит, — да и вообще, она рада отметить, юбки у них в семье прочны на удивленье. "For shame, Emma! — Перестаньте, Эмма! Do not mimic her. Как не стыдно передразнивать! You divert me against my conscience. Вот и меня, хоть и совестно признаться, рассмешили. And, upon my word, I do not think Mr. Knightley would be much disturbed by Miss Bates. А между тем не уверена, что мисс Бейтс так уж сильно досаждала бы мистеру Найтли. Little things do not irritate him. Ему не свойственно раздражаться по пустякам. She might talk on; and if he wanted to say any thing himself, he would only talk louder, and drown her voice.
Стрекотала бы себе и стрекотала, а захотел бы что-нибудь сказать сам, так повысил бы голос и заглушил ее. But the question is not, whether it would be a bad connexion for him, but whether he wishes it; and I think he does. Вопрос, однако, не в том, плох ли был бы для него этот союз, а в том, желает ли он его, и я думаю — да. I have heard him speak, and so must you, so very highly of Jane Fairfax! Сколько раз я слышала — и вы тоже, должно быть, — как необыкновенно хорошо отзывался он о Джейн Фэрфакс! The interest he takes in her—his anxiety about her health—his concern that she should have no happier prospect! А участие, которое она в нем вызывает, а его огорчение, что столь печальны ее виды на будущее!
I have heard him express himself so warmly on those points!—Such an admirer of her performance on the pianoforte, and of her voice! Как взволнованно говорил он об этом! А как восхищался ее игрою на рояле, ее голосом! I have heard him say that he could listen to her for ever. Он при мне говорил, что готов бы слушать ее без конца. Oh! and I had almost forgotten one idea that occurred to me—this pianoforte that has been sent here by somebody—though we have all been so well satisfied to consider it a present from the Campbells, may it not be from Mr. Knightley? Да, совсем забыла! Мне явилась еще одна идея — а как насчет пианино, которое ей кто-то прислал? Мы решили, что это подарок от Кемпбеллов, и успокоились, а вдруг оно от мистера Найтли? I cannot help suspecting him. Не могу отрешиться от этой мысли. I think he is just the person to do it, even without being in love." Он, как мне кажется, как раз тот человек, который может это сделать, — неважно, влюблен он или не влюблен.
"Then it can be no argument to prove that he is in love.
— Тогда это еще не доказательство того, что он влюблен!
But I do not think it is at all a likely thing for him to do.
Только, по-моему, это совсем на него непохоже. Mr. Knightley does nothing mysteriously." Мистер Найтли не обставляет свои поступки таинственностью. "I have heard him lamenting her having no instrument repeatedly; oftener than I should suppose such a circumstance would, in the common course of things, occur to him." — Мне приходилось часто слышать, как он сокрушается, что у нее нет инструмента, — чаще, чем можно было бы ожидать при обычном положении вещей. "Very well; and if he had intended to give her one, he would have told her so." — Хорошо, но ежели б он задумал подарить его, он бы ей так прямо и сказал. "There might be scruples of delicacy, my dear Emma. — Мог не отважиться, дорогая моя, из деликатности. I have a very strong notion that it comes from him. Я все-таки сильно подозреваю, что оно — от него. I am sure he was particularly silent when Mrs. Cole told us of it at dinner." Он, я теперь вспоминаю, как-то очень притих, когда миссис Коул нам рассказывала за обедом эту новость.
"You take up an idea, Mrs. Weston, and run away with it; as you have many a time reproached me with doing. — Ох, миссис Уэстон, не однажды вы мне пеняли, что, напав на какую-то мысль, я пускаюсь безудержно фантазировать, а теперь сами так делаете. I see no sign of attachment—I believe nothing of the pianoforte—and proof only shall convince me that Mr. Knightley has any thought of marrying Jane Fairfax." Не вижу я никаких признаков влюбленности, не верю насчет пианино, и никому без веских доказательств не убедить меня, что мистер Найтли намерен жениться на Джейн Фэрфакс. They combated the point some time longer in the same way; Emma rather gaining ground over the mind of her friend; for Mrs. Weston was the most used of the two to yield; till a little bustle in the room shewed them that tea was over, and the instrument in preparation;—and at the same moment Mr. Cole approaching to entreat Miss Woodhouse would do them the honour of trying it. В том духе продолжался меж ними спор об этом предмете еще некоторое время — причем Эмма наступала, а миссис Уэстон, более из них двоих привыкшая покоряться, постепенно сдавалась, — когда легкая суета в гостиной возвестила о том, что чай окончен и рояль готовят для концерта; к ним шел уже мистер Коул просить, чтобы мисс Вудхаус оказала им честь испробовать его. Frank Churchill, of whom, in the eagerness of her conversation with Mrs. Weston, she had been seeing nothing, except that he had found a seat by Miss Fairfax, followed Mr. Cole, to add his very pressing entreaties; and as, in every respect, it suited Emma best to lead, she gave a very proper compliance. К мистеру Коулу присоединился с тою же настоятельной просьбой Фрэнк Черчилл, которого она, в пылу разговора с миссис Уэстон, совсем упустила из глаз, успев лишь заметить, что он подсел к мисс Фэрфакс; и Эмма, сочтя, что для нее во всех отношениях выгоднее начать первой, отвечала любезным согласием. She knew the limitations of her own powers too well to attempt more than she could perform with credit; she wanted neither taste nor spirit in the little things which are generally acceptable, and could accompany her own voice well. Нисколько не обманываясь относительно своих возможностей, она исполняла лишь то, что ей удавалось, и не покушалась на большее; ей хватало вкуса и чувства на легкие вещицы, какие всегда тешат слух, и она сносно себе аккомпанировала. One accompaniment to her song took her agreeably by surprize—a second, slightly but correctly taken by Frank Churchill. Одной песенке, к ее приятному изумлению, негромкий, но верный аккомпанемент составил и голос Фрэнка Черчилла. Her pardon was duly begged at the close of the song, and every thing usual followed. Когда песенка была допета, он должным образом принес ей свои извинения, а далее последовало все то, что и бывает обычно в подобных случаях. He was accused of having a delightful voice, and a perfect knowledge of music; which was properly denied; and that he knew nothing of the matter, and had no voice at all, roundly asserted. Его обличали в том, что у него чудесный голос, что он законченный музыкант, — он же, как водится, отнекивался, твердя, что ничего не смыслит в музыке и совершенно безголос. They sang together once more; and Emma would then resign her place to Miss Fairfax, whose performance, both vocal and instrumental, she never could attempt to conceal from herself, was infinitely superior to her own.
Они спели дуэтом еще раз, и Эмма поднялась, уступая место Джейн Фэрфакс, с которой, как она никогда не пыталась скрыть от себя, ей и думать нечего было равняться ни в пении, ни в игре на рояле. With mixed feelings, she seated herself at a little distance from the numbers round the instrument, to listen.
Со смешанным чувством уселась она слушать немного поодаль от остальных, сидящих вокруг инструмента. Frank Churchill sang again. Фрэнк Черчилл пел снова. They had sung together once or twice, it appeared, at Weymouth. Оказалось, они раза два певали вместе в Уэймуте. But the sight of Mr. Knightley among the most attentive, soon drew away half Emma's mind; and she fell into a train of thinking on the subject of Mrs. Weston's suspicions, to which the sweet sounds of the united voices gave only momentary interruptions. Однако вскоре Эмма заметила, с каким необычайным вниманием слушает мистер Найтли, и на нее опять нахлынули мысли, связанные с подозрениями миссис Уэстон, — лишь изредка прорывалось сквозь них сладкозвучное пение на два голоса.
Her objections to Mr. Knightley's marrying did not in the least subside. В ней все с прежнею силой противилось женитьбе мистера Найтли. She could see nothing but evil in it. Ничего, кроме дурного, не видела она в таком браке. It would be a great disappointment to Mr. John Knightley; consequently to Isabella. Он принес бы серьезное разочарование мистеру Джону Найтли, а следственно, и Изабелле. A real injury to the children—a most mortifying change, and material loss to them all;—a very great deduction from her father's daily comfort—and, as to herself, she could not at all endure the idea of Jane Fairfax at Donwell Abbey. Существенный ущерб для детей — унизительная перемена и имущественный урон для всей семьи — невосполнимый пробел в повседневном жизненном распорядке ее батюшки — ну, а что до нее, то ей самая мысль была нестерпима, что в Донуэллском аббатстве может водвориться Джейн Фэрфакс. A Mrs. Knightley for them all to give way to!—No—Mr. Knightley must never marry. Новоиспеченная миссис Найтли, перед которой обязано расступаться все и вся!.. Нет — мистеру Найтли никак нельзя жениться! Little Henry must remain the heir of Donwell. Маленький Генри должен остаться наследником Донуэлла. Presently Mr. Knightley looked back, and came and sat down by her. Через несколько минут мистер Найтли оглянулся и пересел к ней. They talked at first only of the performance. Сначала они говорили только о музыке, звучавшей в гостиной. His admiration was certainly very warm; yet she thought, but for Mrs. Weston, it would not have struck her. Он — с большим восхищением, в котором, однако, если б не миссис Уэстон, она бы не уловила ничего особенного. As a sort of touchstone, however, she began to speak of his kindness in conveying the aunt and niece; and though his answer was in the spirit of cutting the matter short, she believed it to indicate only his disinclination to dwell on any kindness of his own. Но все-таки, для пробы, Эмма завела речь о том, какое доброе дело он сделал, позаботясь предоставить к услугам тетушки и племянницы свою карету, и хотя отрывистый ответ его выдавал желание прекратить этот разговор, она его объяснила себе просто несклонностью рассуждать о собственной доброте. "I often feel concern," said she, "that I dare not make our carriage more useful on such occasions. — Меня не однажды удручало, — сказала она, — что мне не хватает смелости чаще использовать в подобных целях нашу карету. It is not that I am without the wish; but you know how impossible my father would deem it that James should put-to for such a purpose." И не потому, что я не хочу, но вы же знаете, для моего отца неслыханное дело утруждать ради этого Джеймса. "Quite out of the question, quite out of the question," he replied;—"but you must often wish it, I am sure." — Какое там, и думать нечего, — отозвался он, — хоть я уверен, что вам часто хочется. And he smiled with such seeming pleasure at the conviction, that she must proceed another step. — И улыбнулся, столь явно черпая в этой уверенности удовольствие, что она отважилась продвинуться на шаг дальше. "This present from the Campbells," said she—"this pianoforte is very kindly given." — Этот подарок от Кемпбеллов, — сказала она, — это фортепьяно, — не правда ли, красивый жест? "Yes," he replied, and without the smallest apparent embarrassment.—"But they would have done better had they given her notice of it. — Правда, — отозвался он без малейшего замешательства. — Только лучше им было предупредить ее. Surprizes are foolish things. Глупость одна эти сюрпризы. The pleasure is not enhanced, and the inconvenience is often considerable. Радости от них не прибавляется, а конфуз может выйти изрядный. I should have expected better judgment in Colonel Campbell." Я ожидал бы от полковника Кемпбелла большей рассудительности. From that moment, Emma could have taken her oath that Mr. Knightley had had no concern in giving the instrument. С этой минуты Эмма готова была поклясться, что мистер Найтли не имеет никакого касательства к появлению инструмента. But whether he were entirely free from peculiar attachment—whether there were no actual preference—remained a little longer doubtful. Однако сомненьям, не питает ли он нежных чувств к известной девице — не отдает ли ей особого предпочтения, — суждено было продлиться дольше. Towards the end of Jane's second song, her voice grew thick. К концу второй песни голос у Джейн слегка охрип. "That will do," said he, when it was finished, thinking aloud—"you have sung quite enough for one evening—now be quiet." — Ну, и довольно, — сказал, думая вслух, мистер Найтли, когда песню допели. — И хватит пения на один вечер — теперь вам полезней помолчать. Another song, however, was soon begged for. Но публике казалось мало. "One more;—they would not fatigue Miss Fairfax on any account, and would only ask for one more." Еще одну — они ни в коем случае не хотят утомить мисс Фэрфакс, — одну-единственную, больше они не попросят. And Frank Churchill was heard to say, И все слышали, как Фрэнк Черчилл сказал: "I think you could manage this without effort; the first part is so very trifling. — Вот с этой, я думаю, вы справитесь без усилий, тут первому голосу делать нечего. The strength of the song falls on the second." Она трудна для второго. Mr. Knightley grew angry. Мистер Найтли возмутился. "That fellow," said he, indignantly, "thinks of nothing but shewing off his own voice. — Этот молодчик ни о чем не думает, — сказал он сердито, — ему бы только щегольнуть лишний раз перед всеми своим голосом. This must not be." Ну, нет.
And touching Miss Bates, who at that moment passed near—"Miss Bates, are you mad, to let your niece sing herself hoarse in this manner? — И он тронул за руку проходящую мимо мисс Бейтс. — Мисс Бейтс, вы что, с ума сошли, что это вы позволяете племяннице петь до хрипоты? Go, and interfere. Ступайте и вмешайтесь. They have no mercy on her." Они ее замучат. Miss Bates, in her real anxiety for Jane, could hardly stay even to be grateful, before she stept forward and put an end to all farther singing. Мисс Бейтс, успев в неподдельной тревоге за Джейн лишь раза два пролепетать «спасибо», устремилась вперед и положила конец разговорам о пении.
Here ceased the concert part of the evening, for Miss Woodhouse and Miss Fairfax were the only young lady performers; but soon (within five minutes) the proposal of dancing—originating nobody exactly knew where—was so effectually promoted by Mr. and Mrs. Cole, that every thing was rapidly clearing away, to give proper space. На том и завершилась музыкальная часть вечера, так как, кроме мисс Вудхаус и мисс Фэрфакс, молодых певиц не было, но не прошло и пяти минут, как сама собою — откуда она взялась, неизвестно — возникла мысль затеять танцы; мистер и миссис Коул, подхватив ее, обнаружили такую распорядительность, что через минуту из гостиной уже выносили, освобождая место, все лишнее.
Mrs. Weston, capital in her country-dances, was seated, and beginning an irresistible waltz; and Frank Churchill, coming up with most becoming gallantry to Emma, had secured her hand, and led her up to the top. И уже миссис Уэстон, никем не превзойденная в контрадансах, села за рояль и заиграла зажигательный вальс, и Фрэнк Черчилл, подлетев с неподражаемой галантностью к Эмме, подал ей руку и повел занять место во главе танцующих. While waiting till the other young people could pair themselves off, Emma found time, in spite of the compliments she was receiving on her voice and her taste, to look about, and see what became of Mr. Knightley. Поджидая, покуда разделится на пары остальная молодежь, Эмма, под градом комплиментов своему голосу и музыкальности, все-таки находила время оглянуться и посмотреть, что поделывает мистер Найтли. This would be a trial. Минута была решающая. He was no dancer in general. Обыкновенно мистер Найтли не танцевал. If he were to be very alert in engaging Jane Fairfax now, it might augur something. There was no immediate appearance. Ежели он теперь кинется приглашать Джейн Фэрфакс, это могло кое-что знаменовать собою. No; he was talking to Mrs. Cole—he was looking on unconcerned; Jane was asked by somebody else, and he was still talking to Mrs. Cole. Но нет. Он занят был беседой с миссис Коул — он безучастно, краем глаза, наблюдал за происходящим; вот уже кто-то другой пригласил Джейн, а он продолжал все так же беседовать с миссис Коул. Emma had no longer an alarm for Henry; his interest was yet safe; and she led off the dance with genuine spirit and enjoyment. Больше Эмма за маленького Генри не волновалась, его интересам покамест ничто не угрожало, и она весело, с подлинным воодушевлением открыла бал. Not more than five couple could be mustered; but the rarity and the suddenness of it made it very delightful, and she found herself well matched in a partner. Танцующих набралось всего пять пар, но это не мешало ей наслаждаться редким и столь непредвиденным удовольствием, тем более что и кавалер оказался ей под стать. They were a couple worth looking at. Пара из них получилась на загляденье. Two dances, unfortunately, were all that could be allowed.
К сожалению, им, по воле обстоятельств, пришлось ограничиться только двумя танцами. It was growing late, and Miss Bates became anxious to get home, on her mother's account. Час был поздний, и мисс Бейтс, беспокоясь о своей матушке, заторопилась домой. After some attempts, therefore, to be permitted to begin again, they were obliged to thank Mrs. Weston, look sorrowful, and have done. Слабые попытки возобновить танцы увенчались неудачей — им оставалось печально развести руками, поблагодарить миссис Уэстон и собираться восвояси. "Perhaps it is as well," said Frank Churchill, as he attended Emma to her carriage. "I must have asked Miss Fairfax, and her languid dancing would not have agreed with me, after yours." — Быть может, оно и к лучшему, — заметил, провожая Эмму к карете, Фрэнк Черчилл, — пришлось бы, чего доброго, пригласить мисс Фэрфакс, а мне бы не очень-то улыбалось танцевать с такою вялою дамой после вас. CHAPTER IX Глава 9
Emma did not repent her condescension in going to the Coles. Эмма не раскаивалась, что удостоила Коулов своим посещением. The visit afforded her many pleasant recollections the next day; and all that she might be supposed to have lost on the side of dignified seclusion, must be amply repaid in the splendour of popularity. О многом приятно ей было вспомнить назавтра, и все то, чего она, может статься, лишилась, отказавшись от величавого уединения, с лихвою возмещалось великолепным сознанием своего успеха. She must have delighted the Coles—worthy people, who deserved to be made happy!—And left a name behind her that would not soon die away. Коулам она, вероятно, доставила величайшее блаженство — и заслуженно, отчего было не осчастливить такую славную чету!.. Да и на прочих произвела впечатление, какое не скоро еще изгладится. Perfect happiness, even in memory, is not common; and there were two points on which she was not quite easy.
Полное счастье, даже в воспоминаньях, дается нам редко — были два обстоятельства, о которых она не могла думать без легких угрызений совести. She doubted whether she had not transgressed the duty of woman by woman, in betraying her suspicions of Jane Fairfax's feelings to Frank Churchill. Во-первых, ее смущало сомненье, не нарушила ли она долг женщины перед другою женщиной, посвятив Фрэнка Черчилла в свои подозрения насчет сердечной тайны Джейн Фэрфакс. It was hardly right; but it had been so strong an idea, that it would escape her, and his submission to all that she told, was a compliment to her penetration, which made it difficult for her to be quite certain that she ought to have held her tongue. Едва ли она поступила хорошо, но мысль об этой тайне овладела ею с такою силой, что она не удержалась, а его готовность согласиться со всем, сказанным ею, была столь лестным комплиментом ее проницательности, что Эмма затруднилась бы сказать с определенностью, следовало ей держать язык за зубами или нет. The other circumstance of regret related also to Jane Fairfax; and there she had no doubt. Второе обстоятельство, о котором она сожалела, также имело отношение к Джейн Фэрфакс — только тут у нее сомнений не было. She did unfeignedly and unequivocally regret the inferiority of her own playing and singing. Ей было определенно и искренне жаль, что она хуже ее поет и играет. She did most heartily grieve over the idleness of her childhood—and sat down and practised vigorously an hour and a half. Она всем сердцем горевала о том, что предавалась в детские годы лености, — и, засадив себя за рояль, с усердием позанималась полтора часа. She was then interrupted by Harriet's coming in; and if Harriet's praise could have satisfied her, she might soon have been comforted. Занятия прервались приходом Гарриет, и ежели б мнения Гарриет было для Эммы довольно, то она бы мигом утешилась. "Oh! if I could but play as well as you and Miss Fairfax!" — Ах!
Вот бы мне так играть, как вы с мисс Фэрфакс! "Don't class us together, Harriet. — Не ставьте меня с нею рядом, Гарриет. My playing is no more like her's, than a lamp is like sunshine." Мне до нее далеко, как лампе далеко до солнца. "Oh! dear—I think you play the best of the two. — Ах, что вы! По-моему, вы играете лучше. I think you play quite as well as she does. Во всяком случае, не хуже. I am sure I had much rather hear you. Мне, по крайней мере, больше нравится слушать вас.
Every body last night said how well you played." Вчера все в один голос сказали, что вы чудесно играете. "Those who knew any thing about it, must have felt the difference. — Те, кто хоть сколько-нибудь разбирается в музыке, не могли не увидеть разницы. The truth is, Harriet, that my playing is just good enough to be praised, but Jane Fairfax's is much beyond it." Правду не утаишь, Гарриет, — моя игра заслуживает похвалы с натяжкой, а игра Джейн Фэрфакс выше всяких похвал. "Well, I always shall think that you play quite as well as she does, or that if there is any difference nobody would ever find it out. — Ну, а я думаю и буду думать, что вы нисколько ей не уступаете, а если разница и есть, то такая, которая никому не видна. Mr. Cole said how much taste you had; and Mr. Frank Churchill talked a great deal about your taste, and that he valued taste much more than execution." Не зря мистер Коул говорил о том, с каким выраженьем вы играете, и мистер Фрэнк Черчилл тоже много говорил о выразительности, и что для него самое ценное — не техника, а чувство. "Ah! but Jane Fairfax has them both, Harriet." — Да, но у Джейн Фэрфакс, Гарриет, есть и то и другое. "Are you sure? — Вы уверены? I saw she had execution, but I did not know she had any taste. Технику я заметила, а насчет чувства — не знаю. Nobody talked about it. Про это никто не говорил. And I hate Italian singing.—There is no understanding a word of it. Besides, if she does play so very well, you know, it is no more than she is obliged to do, because she will have to teach. И не люблю я, когда поют по-итальянски — ни словечка не понять… А потом, если она и в самом деле так уж прекрасно играет, то ведь это прямая ее обязанность и больше ничего, ей же придется давать уроки. The Coxes were wondering last night whether she would get into any great family. Сестры Кокс вчера говорили, что интересно знать, в знатное ли она попадет семейство. How did you think the Coxes looked?" А как выглядели, на ваш вкус, девицы Кокс вчера вечером?
"Just as they always do—very vulgar." — Точно так же, как всегда, — до крайности вульгарно. "They told me something," said Harriet rather hesitatingly; "but it is nothing of any consequence." — Они мне сказали одну вещь… — нерешительно проговорила Гарриет, — хотя это неважно… Emma was obliged to ask what they had told her, though fearful of its producing Mr. Elton. Эмме ничего не оставалось, как спросить — не без трепета навлечь на себя тем самым незримое присутствие мистера Элтона, — что же ей сказали. "They told me—that Mr. Martin dined with them last Saturday." — Сказали, что… в прошлую субботу у них обедал мистер Мартин. "Oh!" — Вот как! "He came to their father upon some business, and he asked him to stay to dinner." — Пришел по какому-то делу к их отцу, и его оставили к обеду. "Oh!" — Вот как! "They talked a great deal about him, especially Anne Cox.
— Они очень много о нем говорили, в особенности Энн Кокс. I do not know what she meant, but she asked me if I thought I should go and stay there again next summer." Не знаю, зачем это ей, но она спрашивала, не собираюсь ли я к ним опять этим летом. "She meant to be impertinently curious, just as such an Anne Cox should be." — Затем это ей, что она любопытна до неприличия, чего и следует ждать от такой особы, как Энн Кокс. "She said he was very agreeable the day he dined there.
He sat by her at dinner. — Она сказала, он так был любезен в тот день… За обедом сидел с нею рядом. Miss Nash thinks either of the Coxes would be very glad to marry him." Мисс Нэш думает, что любая из барышень Кокс пошла бы за него с большою радостью. "Very likely.—I think they are, without exception, the most vulgar girls in Highbury." — Очень может быть. Вульгарней их, по-моему, нет ни одной девицы в Хайбери.
Harriet had business at Ford's.—Emma thought it most prudent to go with her. Гарриет что-то нужно было у Форда, и Эмма почла благоразумным отправиться с нею. Another accidental meeting with the Martins was possible, and in her present state, would be dangerous. Как знать, не ждала ли ее опять случайная встреча с Мартинами — при теперешнем ее состоянии она была бы небезопасна.
Harriet, tempted by every thing and swayed by half a word, was always very long at a purchase; and while she was still hanging over muslins and changing her mind, Emma went to the door for amusement.—Much could not be hoped from the traffic of even the busiest part of Highbury;—Mr. Perry walking hastily by, Mr. William Cox letting himself in at the office-door, Mr. Cole's carriage-horses returning from exercise, or a stray letter-boy on an obstinate mule, were the liveliest objects she could presume to expect; and when her eyes fell only on the butcher with his tray, a tidy old woman travelling homewards from shop with her full basket, two curs quarrelling over a dirty bone, and a string of dawdling children round the baker's little bow-window eyeing the gingerbread, she knew she had no reason to complain, and was amused enough; quite enough still to stand at the door. Для Гарриет, у которой разбегались глаза и от полуслова, сказанного другим, менялось решение, всякая покупка была делом долгим, и, покуда она канителилась с муслинами, поминутно выбирая то один, то другой, Эмма, ища себе развлечения, отошла к дверям. Уличные картинки Хайбери, даже в наиболее оживленной его части, не могли предложить взору особого разнообразия: торопливо пройдет мимо мистер Перри, отопрет дверь своей конторы и войдет в нее мистер Уильям Кокс, поведут с проминки выездных лошадей мистера Коула, протрусит, понукая упрямого мула, случайный рассыльный с почты — вот самое большее, на что могла рассчитывать Эмма, и когда ее взгляду представился лишь мясник со своим лотком, да просеменила из лавки домой с полною корзинкой чистенькая старушка, да две дворняги погрызлись, не поделив грязную кость, да детвора, слоняясь по улице, облепила полукруглую витринку булочной поглазеть на пряники — то она знала, что ей грешно жаловаться, и находила это все занимательным, столь занимательным, что продолжала стоять в дверях. A mind lively and at ease, can do with seeing nothing, and can see nothing that does not answer. Живой ум и в праздную минуту найдет, чем себя занять, и довольствуется малым. She looked down the Randalls road. Она перевела глаза на дорогу в Рэндалс. The scene enlarged; two persons appeared; Mrs. Weston and her son-in-law; they were walking into Highbury;—to Hartfield of course. They were stopping, however, in the first place at Mrs. Bates's; whose house was a little nearer Randalls than Ford's; and had all but knocked, when Emma caught their eye.—Immediately they crossed the road and came forward to her; and the agreeableness of yesterday's engagement seemed to give fresh pleasure to the present meeting. Картина пополнилась; на ней появились еще двое — миссис Уэстон с пасынком; они шли в Хайбери — шли, конечно же, в Хартфилд… Они, однако, не дойдя немного до Форда, остановились первым делом у дома миссис Бейтс и уже собирались постучаться, когда их взгляд упал на Эмму. Они немедленно перешли через дорогу и подошли к ней — после того удовольствия, которое доставил им вчерашний вечер, встретиться опять казалось по-новому приятно. Mrs. Weston informed her that she was going to call on the Bateses, in order to hear the new instrument. Миссис Уэстон сообщила, что идет к Бейтсам послушать, как звучит новый инструмент. "For my companion tells me," said she, "that I absolutely promised Miss Bates last night, that I would come this morning. — Потому что мой спутник утверждает, — продолжала она, — что я вчера определенно обещала мисс Бейтс зайти нынче утром. I was not aware of it myself. У меня самой было другое впечатление. I did not know that I had fixed a day, but as he says I did, I am going now." Мне казалось, я точно день не называла, но он говорит, что называла, и значит, так тому и быть. "And while Mrs. Weston pays her visit, I may be allowed, I hope," said Frank Churchill, "to join your party and wait for her at Hartfield—if you are going home." — А мне, надеюсь, — сказал Фрэнк Черчилл, — позволят, покуда миссис Уэстон будет в гостях, составить компанию вам и подождать ее в Хартфилде, ежели вы теперь направляетесь домой. Mrs.
Weston was disappointed. Миссис Уэстон огорчилась. "I thought you meant to go with me. — Я думала, вы идете со мной? They would be very much pleased." Они бы так были рады… "Me! — Я?
I should be quite in the way. Я там буду лишний. But, perhaps—I may be equally in the way here. Хотя, пожалуй… я и здесь, наверное, буду лишний.
Miss Woodhouse looks as if she did not want me. Судя по выражению лица мисс Вудхаус, я здесь совсем не нужен. My aunt always sends me off when she is shopping. Моя тетушка всякий раз отсылает меня прочь, когда делает покупки. She says I fidget her to death; and Miss Woodhouse looks as if she could almost say the same. Я, по ее словам, только путаюсь под ногами, и мисс Вудхаус, я вижу, не прочь была бы сказать то же самое. What am I to do?" Как мне быть? "I am here on no business of my own," said Emma; — Я тут не по своим делам, — отвечала Эмма. "I am only waiting for my friend. — Я только жду своего друга. She will probably have soon done, and then we shall go home. Она, вероятно, скоро освободится, и мы пойдем домой. But you had better go with Mrs. Weston and hear the instrument." А вам лучше пойти с миссис Уэстон и послушать инструмент. "Well—if you advise it.—But (with a smile) if Colonel Campbell should have employed a careless friend, and if it should prove to have an indifferent tone—what shall I say? — Что ж, раз вы советуете… Ну, а вдруг полковник Кемпбелл доверил выбор фортепьяно небрежному другу, вдруг выяснится, что звук у него посредственный, — что мне тогда говорить? I shall be no support to Mrs. Weston. Миссис Уэстон не найдет во мне поддержки. She might do very well by herself. Без меня она скорее с честью выйдет из положения. A disagreeable truth would be palatable through her lips, but I am the wretchedest being in the world at a civil falsehood." Она преподнесет горькую истину деликатно, я же последний человек, когда нужно из вежливости сказать неправду. "I do not believe any such thing," replied Emma.—"I am persuaded that you can be as insincere as your neighbours, when it is necessary; but there is no reason to suppose the instrument is indifferent. — Вот уж не поверю, — возразила Эмма. — Убеждена, что в случае надобности вы покривите душою не хуже всякого другого… Только, по-моему, нет оснований предполагать, что у этого фортепьяно посредственный звук. Quite otherwise indeed, if I understood Miss Fairfax's opinion last night." Совсем наоборот, если я верно поняла вчера мисс Фэрфакс. "Do come with me," said Mrs. Weston, "if it be not very disagreeable to you. — Прошу вас, пойдемте со мной, ежели вы не очень настроены против, — сказала миссис Уэстон.
It need not detain us long. — Мы не надолго. We will go to Hartfield afterwards. А потом следом за ними пойдем в Хартфилд. We will follow them to Hartfield. Мне правда хочется зайти вместе с вами. I really wish you to call with me. Они увидят в этом такое доброе внимание! It will be felt so great an attention! and I always thought you meant it." И потом, я с самого начала так поняла, что вы тоже идете. He could say no more; and with the hope of Hartfield to reward him, returned with Mrs. Weston to Mrs. Bates's door. На это сказать было нечего — и, выразив надежду, что потом его вознаградит Хартфилд, он вместе с миссис Уэстон воротился к дверям миссис Бейтс. Emma watched them in, and then joined Harriet at the interesting counter,—trying, with all the force of her own mind, to convince her that if she wanted plain muslin it was of no use to look at figured; and that a blue ribbon, be it ever so beautiful, would still never match her yellow pattern. Эмма проводила их глазами, когда они вошли, а затем направилась к роковому прилавку, дабы со всею силою убеждения, на какую была способна, доказывать Гарриет, что незачем смотреть муслин с рисунком, ежели ей требуется гладкий, и что голубая лента, будь она хоть небесной красоты, никогда не подойдет к желтой материи. At last it was all settled, even to the destination of the parcel. Наконец все было решено — вплоть до пункта назначения, в который надобно доставить пакет. "Should I send it to Mrs. Goddard's, ma'am?" asked Mrs. Ford.—"Yes—no—yes, to Mrs. Goddard's. — К миссис Годдард прикажете послать, сударыня? — спросила миссис Форд. — Да — то есть нет… да, к миссис Годдард. Only my pattern gown is at Hartfield. Только выкройка у меня в Хартфилде. No, you shall send it to Hartfield, if you please. Нет, будьте любезны, пришлите в Хартфилд. But then, Mrs. Goddard will want to see it.—And I could take the pattern gown home any day. But I shall want the ribbon directly—so it had better go to Hartfield—at least the ribbon. Да, но миссис Годдард захочет посмотреть… А выкройку я могу в любой день забрать домой… Но вот лента понадобится мне сразу же… так что все-таки лучше в Хартфилд — по крайней мере, ленту. You could make it into two parcels, Mrs. Ford, could not you?" Ее ведь можно послать отдельно — правда, миссис Форд? "It is not worth while, Harriet, to give Mrs. Ford the trouble of two parcels." — Не стоит, Гарриет, доставлять миссис Форд лишние хлопоты с двумя пакетами. "No more it is." — Да, это верно. "No trouble in the world, ma'am," said the obliging Mrs. Ford. — Помилуйте, сударыня, что за хлопоты, — вставила услужливая миссис Форд. "Oh! but indeed I would much rather have it only in one. — Нет, пусть будет один, мне так самой гораздо удобнее. Then, if you please, you shall send it all to Mrs. Goddard's—I do not know—No, I think, Miss Woodhouse, I may just as well have it sent to Hartfield, and take it home with me at night. Заверните, пожалуйста, вместе и пришлите к миссис Годдард… хотя не знаю… Нет, мисс Вудхаус.
Я думаю, пускай уж лучше в Хартфилд, а вечером я все отнесу домой. What do you advise?" Как вы советуете? "That you do not give another half-second to the subject.
— Я советую не тратить на это больше ни секунды.
To Hartfield, if you please, Mrs. Ford." В Хартфилд, пожалуйста, миссис Форд. "Aye, that will be much best," said Harriet, quite satisfied, — Да, это самое правильное, — с глубоким удовлетворением заключила Гарриет. "I should not at all like to have it sent to Mrs. Goddard's." — А к миссис Годдард было бы совсем ни к чему. Voices approached the shop—or rather one voice and two ladies: Mrs. Weston and Miss Bates met them at the door. К лавке приближались два голоса, вернее — один голос и две дамы: в дверях Эмма и Гарриет столкнулись с миссис Уэстон и мисс Бейтс. "My dear Miss Woodhouse," said the latter, "I am just run across to entreat the favour of you to come and sit down with us a little while, and give us your opinion of our new instrument; you and Miss Smith.
— Дорогая мисс Вудхаус, — начала эта последняя, я прибежала сюда — мне ведь только улицу перебежать — с просьбой. Доставьте нам удовольствие, зайдите посидеть на минутку, а заодно скажете, как вам нравится наш новый инструмент — вам и мисс Смит. How do you do, Miss Smith?—Very well I thank you.—And I begged Mrs. Weston to come with me, that I might be sure of succeeding." Здравствуйте, мисс Смит, как поживаете?.. Благодарю вас, превосходно… Вот и миссис Уэстон позвала с собою для большей уверенности в успехе. "I hope Mrs. Bates and Miss Fairfax are—" — Надеюсь, миссис Бейтс и мисс Фэрфакс… "Very well, I am much obliged to you. — Совершенно здоровы, благодарствуйте. My mother is delightfully well; and Jane caught no cold last night. Матушка чувствует себя чудесно, а Джейн вчера ни капельки не простудилась. How is Mr. Woodhouse?—I am so glad to hear such a good account. А как мистер Вудхаус?.. В самом деле? Я так рада! Mrs. Weston told me you were here.—Oh! then, said I, I must run across, I am sure Miss Woodhouse will allow me just to run across and entreat her to come in; my mother will be so very happy to see her—and now we are such a nice party, she cannot refuse.—'Aye, pray do,' said Mr. Frank Churchill, Миссис Уэстон сказала мне, что вы здесь, — о, тогда я бегу, говорю я на это, бегу и постараюсь зазвать мисс Вудхаус к нам — я уверена, она не откажет, узнав, что матушка просто счастлива будет ее видеть, а потом, у нас собралась такая дивная компания! «Да-да, позовите ее, — сказал мистер Фрэнк Черчилл.
'Miss Woodhouse's opinion of the instrument will be worth having.'—But, said I, I shall be more sure of succeeding if one of you will go with me.—'Oh,' said he, 'wait half a minute, till I have finished my job;'—For, would you believe it, Miss Woodhouse, there he is, in the most obliging manner in the world, fastening in the rivet of my mother's spectacles.—The rivet came out, you know, this morning.—So very obliging!—For my mother had no use of her spectacles—could not put them on. — Весьма ценно услышать мнение мисс Вудхаус о вашем фортепьяно…» Но я вернее добьюсь успеха, говорю я, ежели кто-нибудь из вас пойдет со мною. «Одну минуту, — сказал он, — сейчас, только докончу свою работу». А знаете ли, чем он занят теперь, мисс Вудхаус? Вообразите, любезнейшим образом вызвался починить матушкины очки! Сегодня утром из них выскочила заклепка. Такая обязательность! Ими стало невозможно пользоваться, матушка даже надеть их не могла! And, by the bye, every body ought to have two pair of spectacles; they should indeed. Вот, кстати, урок для всякого — непременно надобно иметь две пары очков, уверяю вас. Jane said so. И Джейн так сказала. I meant to take them over to John Saunders the first thing I did, but something or other hindered me all the morning; first one thing, then another, there is no saying what, you know. Я собиралась сразу же отнести их к Джону Сондерсу, да провозилась с делами, целое утро то одно, то другое — не знаю, на что и время ушло. At one time Patty came to say she thought the kitchen chimney wanted sweeping. То Патти приходит объявить, что на кухне не тянет печка и пора звать трубочиста. Oh, said I, Patty do not come with your bad news to me.
Ох, Патти, говорю я ей, не вовремя вы ко мне с дурными вестями. Here is the rivet of your mistress's spectacles out. Тут у вашей хозяйки заклепка вылетела из очков! Then the baked apples came home, Mrs. Wallis sent them by her boy; they are extremely civil and obliging to us, the Wallises, always—I have heard some people say that Mrs. Wallis can be uncivil and give a very rude answer, but we have never known any thing but the greatest attention from them. То приносят печеные яблоки — миссис Уоллис прислала с мальчиком, они необыкновенно к нам внимательны, Уоллисы, всегда рады услужить — говорят, миссис Уоллис бывает резковата, от нее иной раз и грубость услышишь в ответ, но мы никогда ничего от них не видали, кроме заботы и внимания. And it cannot be for the value of our custom now, for what is our consumption of bread, you know? И не по той причине, что им дорог хороший покупатель, много ли нам теперь нужно хлеба? Only three of us.—besides dear Jane at present—and she really eats nothing—makes such a shocking breakfast, you would be quite frightened if you saw it. Нас всего трое — сейчас прибавилась милая Джейн, только она-то вообще ничего не ест, видели бы вы, чем она завтракает, прямо оторопь берет!
I dare not let my mother know how little she eats—so I say one thing and then I say another, and it passes off. Я все боюсь, как бы матушка не дозналась, какими крохами она питается, — придумаю что-нибудь для нее, скажу то, скажу се, и кое-как сходит с рук. But about the middle of the day she gets hungry, and there is nothing she likes so well as these baked apples, and they are extremely wholesome, for I took the opportunity the other day of asking Mr. Perry; I happened to meet him in the street. Но около полудня у нее пробуждается аппетит, и ничем она так не любит перекусить, как печеным яблочком, а это чрезвычайно здоровая пища — я нарочно справлялась на днях у мистера Перри, когда нам случилось встретиться на улице. Not that I had any doubt before—I have so often heard Mr. Woodhouse recommend a baked apple. Хоть, впрочем, и раньше не питала на этот счет сомнений — сколько раз мистер Вудхаус при мне настоятельно советовал есть печеные яблоки! I believe it is the only way that Mr. Woodhouse thinks the fruit thoroughly wholesome. По моим впечатлениям, он считает, что этот фрукт в печеном виде полезней всего. We have apple-dumplings, however, very often. У нас, правда, их чаще принято запекать в тесте. Patty makes an excellent apple-dumpling. Well, Mrs. Weston, you have prevailed, I hope, and these ladies will oblige us." Патти запекает яблоки в тесте изумительно… Ну что, миссис Уэстон, кажется, ваши уговоры подействовали и милые девицы согласны?
Emma would be "very happy to wait on Mrs. Bates, &c.," and they did at last move out of the shop, with no farther delay from Miss Bates than, Эмма, как принято, отвечала, что «с удовольствием воспользуется случаем навестить миссис Бейтс» и так далее, — и они наконец-то двинулись прочь из лавки, хотя и не без совсем уже коротенького промедления напоследок. "How do you do, Mrs. Ford? — Ах, добрый день, миссис Форд! I beg your pardon. I did not see you before. Простите, что не заметила вас в первую минуту. I hear you have a charming collection of new ribbons from town. Говорят, к вам поступили из города обворожительные ленты, большая партия. Jane came back delighted yesterday. Thank ye, the gloves do very well—only a little too large about the wrist; but Jane is taking them in." "What was I talking of?" said she, beginning again when they were all in the street. Джейн от вас воротилась вчера в полном восторге… Да, спасибо, перчатки мне как раз по руке — чуточку широковаты в запястье, но Джейн взялась их ушить… Так о чем, бишь, я говорила? — схватилась она, когда все они очутились на улице.
Emma wondered on what, of all the medley, she would fix. Эмма полюбопытствовала про себя, что именно выделит мисс Бейтс из этого вороха всякой всячины. "I declare I cannot recollect what I was talking of.—Oh! my mother's spectacles. — Никак не припомню, о чем собиралась рассказать… Ах, да! О матушкиных очках. So very obliging of Mr. Frank Churchill! Такая обязательность со стороны мистера Фрэнка Черчилла! 'Oh!' said he, 'I do think I can fasten the rivet; I like a job of this kind excessively.'—Which you know shewed him to be so very.... «Ну-ка, — сказал он, — посмотрим, не умею ли я сам укрепить заклепку — у меня страсть к такого рода работе». Indeed I must say that, much as I had heard of him before and much as I had expected, he very far exceeds any thing.... I do congratulate you, Mrs. Weston, most warmly. Согласитесь, это рекомендует его наилучшим… Должна сказать — хоть я и прежде наслышана была об нем, хотя и многого ожидала — но это уже сверх всяких… Горячо вас поздравляю, миссис Уэстон. He seems every thing the fondest parent could.... Таким сыном любой родитель может… 'Oh!' said he, 'I can fasten the rivet. «Ну-ка, — говорит он, — поглядим, не сумею ли я сам укрепить заклепку. I like a job of that sort excessively.' Всегда питал страсть к подобной работе». I never shall forget his manner. Век не забуду, как он это произнес. And when I brought out the baked apples from the closet, and hoped our friends would be so very obliging as to take some, А когда я достала из шкафа печеные яблоки и изъявила надежду, что гости не откажутся их отведать, он тотчас откликнулся: 'Oh!' said he directly, 'there is nothing in the way of fruit half so good, and these are the finest-looking home-baked apples I ever saw in my life.' «Ого! Какой другой фрукт сравнится с печеным яблоком, а столь соблазнительные я вижу вообще первый раз!» That, you know, was so very.... And I am sure, by his manner, it was no compliment. Вы понимаете, что это в высшей степени… И по его тону ясно было, что это не пустая любезность. Indeed they are very delightful apples, and Mrs. Wallis does them full justice—only we do not have them baked more than twice, and Mr. Woodhouse made us promise to have them done three times—but Miss Woodhouse will be so good as not to mention it. Яблоки, надобно отдать справедливость миссис Уоллис, и точно, объеденье — правда, их пропекают не более двух раз, хотя мистер Вудхаус взял с нас обещание, что будут пропекать трижды, — уж вы меня не выдавайте, мисс Вудхаус, будьте так добры. The apples themselves are the very finest sort for baking, beyond a doubt; all from Donwell—some of Mr. Knightley's most liberal supply. Вообще этот сорт яблок определенно, как ни один другой, хорош в печеном виде, и все они из Донуэлла, от щедрот мистера Найтли.
He sends us a sack every year; and certainly there never was such a keeping apple anywhere as one of his trees—I believe there is two of them. Он присылает нам мешок со своей яблони каждый год, и никакие яблоки не держатся так долго — У него в саду их две, мне кажется. My mother says the orchard was always famous in her younger days. Матушка говорит, в дни ее молодости фруктовый сад Донуэлла славился на все графство. But I was really quite shocked the other day—for Mr. Knightley called one morning, and Jane was eating these apples, and we talked about them and said how much she enjoyed them, and he asked whether we were not got to the end of our stock. А на днях мне довелось испытать такое потрясение… Судите сами, заходит к нам в одно прекрасное утро мистер Найтли, а Джейн как раз ест эти яблоки, — ну, мы заговорили о них, о том, как она их любит, а он поинтересовался, осталось ли что-нибудь от того мешка. 'I am sure you must be,' said he, 'and I will send you another supply; for I have a great many more than I can ever use. «Готов поручиться, что нет, — прибавил он. — Я пришлю вам еще, у меня их столько, что не знаю, куда и девать. William Larkins let me keep a larger quantity than usual this year. Уильям Ларкинс в этом году оставил для домашнего потребления гораздо больше, чем обыкновенно. I will send you some more, before they get good for nothing.' Так что пришлю вам еще, покуда они не начали портиться». So I begged he would not—for really as to ours being gone, I could not absolutely say that we had a great many left—it was but half a dozen indeed; but they should be all kept for Jane; and I could not at all bear that he should be sending us more, so liberal as he had been already; and Jane said the same. Я умоляла его не делать этого — правда, нельзя сказать, чтобы у нас их осталось много — от силы полдюжины, честно говоря, но все они припасены для Джейн, а от него я ни в коем случае принять больше не могу, он и так уже щедро нас одарил, — и Джейн меня поддержала. And when he was gone, she almost quarrelled with me—No, I should not say quarrelled, for we never had a quarrel in our lives; but she was quite distressed that I had owned the apples were so nearly gone; she wished I had made him believe we had a great many left.
А когда он ушел, чуть было не поссорилась со мною… нет, «поссорилась» не то слово, мы с нею никогда в жизни не ссоримся, но ужасно расстроилась — для чего я призналась ему, что яблоки у нас на исходе, когда надобно было показать, будто их еще более чем достаточно. Oh, said I, my dear, I did say as much as I could. Ах, родная моя, говорю я ей, разве я не сопротивлялась изо всех сил? However, the very same evening William Larkins came over with a large basket of apples, the same sort of apples, a bushel at least, and I was very much obliged, and went down and spoke to William Larkins and said every thing, as you may suppose. Как бы то ни было, в тот же самый вечер приходит к нам Уильям Ларкинс и приносит большущую корзину яблок, по крайней мере бушель, — я страшно была тронута. Схожу вниз и, как вы понимаете, говорю ему все, что следует. William Larkins is such an old acquaintance! Уильяма Ларкинса у нас в доме знают с незапамятных времен! I am always glad to see him. Я всегда ему рада. But, however, I found afterwards from Patty, that William said it was all the apples of that sort his master had; he had brought them all—and now his master had not one left to bake or boil. Однако после узнаю от Патти, что яблок этого сорта, по словам Уильяма, у его хозяина совершенно не осталось, все послали нам, и теперь хозяину ни испечь, ни сварить нечего. William did not seem to mind it himself, he was so pleased to think his master had sold so many; for William, you know, thinks more of his master's profit than any thing; but Mrs. Hodges, he said, was quite displeased at their being all sent away. Самому Уильяму это как будто все равно — он радовался, что хозяин так много яблок продал на сторону, потому что Уильям, знаете ли, думает об одном — чтобы у его хозяина росли доходы, а прочее ему не важно, но миссис Ходжес, сказал он, недовольна, что из дому унесли все до последнего яблочка. She could not bear that her master should not be able to have another apple-tart this spring. Как же так, оставить хозяина на всю весну без яблочного пирога!
He told Patty this, but bid her not mind it, and be sure not to say any thing to us about it, for Mrs. Hodges would be cross sometimes, and as long as so many sacks were sold, it did not signify who ate the remainder. Он не скрыл этого от Патти, но велел ей не обращать внимания и ни под каким видом не рассказывать нам, так как миссис Ходжес всегда любит поворчать, — главное, что столько мешков продано, а кто съест остаток — какая разница. And so Patty told me, and I was excessively shocked indeed!
Ну, а Патти все доложила мне, и не могу вам передать, как я была потрясена! I would not have Mr. Knightley know any thing about it for the world! Только бы мистер Найтли ничего не узнал! He would be so very.... I wanted to keep it from Jane's knowledge; but, unluckily, I had mentioned it before I was aware." Его бы это невероятно… Я и от Джейн собиралась утаить, да нечаянно проговорилась. Miss Bates had just done as Patty opened the door; and her visitors walked upstairs without having any regular narration to attend to, pursued only by the sounds of her desultory good-will. Последние слова мисс Бейтс сказала как раз в ту секунду, когда Патти открыла дверь, так что гостьи поднимались по лестнице, не сопровождаемые связным повествованием, — только отрывочные напутствия неслись им вслед: "Pray take care, Mrs. Weston, there is a step at the turning. — Осторожней, прошу вас, миссис Уэстон, на повороте ступенька. Pray take care, Miss Woodhouse, ours is rather a dark staircase—rather darker and narrower than one could wish.
Miss Smith, pray take care. Пожалуйста, будьте осторожны, мисс Вудхаус, у нас на лестнице темновато — не мешало бы ей быть посветлей и пошире… Осторожно, мисс Смит, я вас прошу. Miss Woodhouse, I am quite concerned, I am sure you hit your foot. Мисс Вудхаус, вы не ударили ногу?.. У меня прямо сердце оборвалось. Miss Smith, the step at the turning." Мисс Смит, не забудьте — ступенька на повороте… CHAPTER X Глава 10
The appearance of the little sitting-room as they entered, was tranquillity itself; Mrs. Bates, deprived of her usual employment, slumbering on one side of the fire, Frank Churchill, at a table near her, most deedily occupied about her spectacles, and Jane Fairfax, standing with her back to them, intent on her pianoforte. В маленькой гостиной, когда они вошли, царили тишь и безмятежность: миссис Бейтс в вынужденном бездействии мирно дремала у камелька; за столиком подле нее Фрэнк Черчилл озабоченно трудился над ее очками, а у фортепьяно, стоя спиною к ним, усердно перебирала ноты Джейн Фэрфакс. Busy as he was, however, the young man was yet able to shew a most happy countenance on seeing Emma again. При виде Эммы молодой человек, как ни был он поглощен своею работой, выказал радостное оживление. "This is a pleasure," said he, in rather a low voice, "coming at least ten minutes earlier than I had calculated. — Прелестно! — заметил он ей, понизив голос. — Пришли по крайней мере минут на десять раньше, чем я рассчитывал. You find me trying to be useful; tell me if you think I shall succeed." А я, как видите, занялся полезным трудом — получится из этого что-нибудь, на ваш взгляд? "What!" said Mrs. Weston, "have not you finished it yet? you would not earn a very good livelihood as a working silversmith at this rate." — Как! — сказала миссис Уэстон. — Вы еще не кончили? Скромно же вы будете зарабатывать на жизнь, господин серебряных дел мастер, при эдакой скорости. "I have not been working uninterruptedly," he replied, — Меня отрывали, — возразил он. "I have been assisting Miss Fairfax in trying to make her instrument stand steadily, it was not quite firm; an unevenness in the floor, I believe. — Я помогал мисс Фэрфакс сделать так, чтобы ее инструмент тверже держался на ногах, хотя бы не качался — в полу, вероятно, есть неровность. You see we have been wedging one leg with paper. This was very kind of you to be persuaded to come. Видите, мы подложили бумажку… Как это мило, что вы дали себя уговорить и пришли. I was almost afraid you would be hurrying home." Я побаивался, что вы заторопитесь домой.
He contrived that she should be seated by him; and was sufficiently employed in looking out the best baked apple for her, and trying to make her help or advise him in his work, till Jane Fairfax was quite ready to sit down to the pianoforte again. Он изловчился усадить ее возле себя и, покуда Джейн Фэрфакс готовилась снова сесть за фортепьяно, не терял времени даром, то выбирая для нее лучшее печеное яблоко, то обращаясь к ней за советом или подмогой в своей работе. That she was not immediately ready, Emma did suspect to arise from the state of her nerves; she had not yet possessed the instrument long enough to touch it without emotion; she must reason herself into the power of performance; and Emma could not but pity such feelings, whatever their origin, and could not but resolve never to expose them to her neighbour again. Неготовность Джейн играть немедленно Эмма объясняла себе ее нервическим состоянием: она слишком недавно владела инструментом, чтобы сесть за него без волненья, ей надобно было сперва настроить себя для игры — подобного рода чувства, независимо от причин, их порождающих, не могли не вызывать сострадания, и Эмма дала себе слово никогда более не упоминать о них своему соседу. At last Jane began, and though the first bars were feebly given, the powers of the instrument were gradually done full justice to. Наконец Джейн заиграла. Первые такты прозвучали неуверенно, однако мало-помалу возможности пианино раскрылись в полную силу. Mrs. Weston had been delighted before, and was delighted again; Emma joined her in all her praise; and the pianoforte, with every proper discrimination, was pronounced to be altogether of the highest promise.
Миссис Уэстон, пленясь еще раньше, пленилась заново; Эмма вторила ее похвалам, и фортепьяно, во всех тонкостях разобравши его достоинства, объявили первоклассным. "Whoever Colonel Campbell might employ," said Frank Churchill, with a smile at Emma, "the person has not chosen ill. — Не знаю, кому доверил полковник Кемпбелл покупку инструмента, — лукаво покосясь на Эмму, промолвил Фрэнк Черчилл, — но этот человек не ошибся в выборе. I heard a good deal of Colonel Campbell's taste at Weymouth; and the softness of the upper notes I am sure is exactly what he and all that party would particularly prize. Я много слышал в Уэймуте про отменный слух полковника Кемпбелла и убежден, что для него, как и для прочих, мягкость звучания на верхах представляла особую ценность. I dare say, Miss Fairfax, that he either gave his friend very minute directions, or wrote to Broadwood himself.
Надобно полагать, мисс Фэрфакс, он либо снабдил своего доверенного подробнейшими указаниями, либо собственнолично написал к Бродвуду. Do not you think so?" Что вы скажете? Jane did not look round. Джейн не повернула головы. She was not obliged to hear. Она могла и не расслышать. Mrs. Weston had been speaking to her at the same moment. Ей говорила что-то в этот момент миссис Уэстон. "It is not fair," said Emma, in a whisper; "mine was a random guess. — Так нечестно, — прошептала ему Эмма, — я лишь высказала предположение наугад. Do not distress her." Не терзайте ее. He shook his head with a smile, and looked as if he had very little doubt and very little mercy. Он покачал головою с улыбкой, в которой было столь же мало сомненья, сколь и жалости. Soon afterwards he began again, И вскоре начал опять. "How much your friends in Ireland must be enjoying your pleasure on this occasion, Miss Fairfax. — Как должны радоваться, мисс Фэрфакс, ваши друзья в Ирландии, что могли вам доставить такое удовольствие. I dare say they often think of you, and wonder which will be the day, the precise day of the instrument's coming to hand. Верно, частенько вас вспоминают, размышляя о том, когда, в какой именно день, окажется инструмент в ваших руках. Do you imagine Colonel Campbell knows the business to be going forward just at this time?—Do you imagine it to be the consequence of an immediate commission from him, or that he may have sent only a general direction, an order indefinite as to time, to depend upon contingencies and conveniences?" Вы думаете, полковник Кемпбелл точно знает, когда его должны были привезти? Думаете, заранее оговорено было, что его доставят в определенный день, или он дал только общее распоряжение, чтобы доставили, когда и как будет удобно?
He paused. Он замолчал. She could not but hear; she could not avoid answering, На этот раз она уже не могла не расслышать, а значит, и уйти от ответа. "Till I have a letter from Colonel Campbell," said she, in a voice of forced calmness, "I can imagine nothing with any confidence. — Ничего не могу сказать наверное, — с деланным спокойствием отвечала она, — покуда не получу письмо от полковника Кемпбелла. It must be all conjecture." До тех пор это будет гаданье на кофейной гуще. "Conjecture—aye, sometimes one conjectures right, and sometimes one conjectures wrong. — Гаданье… м-да, иногда гаданье дает нам верный ответ, иногда уводит в сторону. I wish I could conjecture how soon I shall make this rivet quite firm. Я вот гадаю, скоро ли у меня эта заклепка будет прочно держаться. What nonsense one talks, Miss Woodhouse, when hard at work, if one talks at all;—your real workmen, I suppose, hold their tongues; but we gentlemen labourers if we get hold of a word—Miss Fairfax said something about conjecturing. There, it is done. Какую чепуху подчас болтает язык, мисс Вудхаус, когда голова занята работой, — честный труженик, я полагаю, делает свое дело и помалкивает, но коли к нам, джентльменам-работничкам, прицепится словцо… Мисс Фэрфакс обронила что-то насчет гаданья, и… Ну вот, готово. I have the pleasure, madam, (to Mrs. Bates,) of restoring your spectacles, healed for the present." Сударыня, — адресуясь к миссис Бейтс, — имею удовольствие возвратить вам очки исцеленными на время. He was very warmly thanked both by mother and daughter; to escape a little from the latter, he went to the pianoforte, and begged Miss Fairfax, who was still sitting at it, to play something more. Мать и дочь принялись наперебой благодарить его; ища спасения от последней, он подошел к фортепьяно и взмолился, чтобы Джейн Фэрфакс сыграла еще что-нибудь. "If you are very kind," said he, "it will be one of the waltzes we danced last night;—let me live them over again. — Сделайте мне одолженье, — сказал он, — пусть это будет один из тех вальсов, которые мы танцевали вчера, — дайте мне пережить те минуты еще раз. You did not enjoy them as I did; you appeared tired the whole time. Вам они не доставили особой радости — вы казались утомленной. I believe you were glad we danced no longer; but I would have given worlds—all the worlds one ever has to give—for another half-hour." Пожалуй, вы были рады, что танцы так скоро кончились, но я все бы отдал — все на свете, — чтобы продлить их еще на полчаса. She played. Она заиграла. "What felicity it is to hear a tune again which has made one happy!—If I mistake not that was danced at Weymouth." — Что за блаженство слышать вновь мелодию, с которой связаны подлинно счастливые мгновенья! Ежели не ошибаюсь, этот вальс танцевали в Уэймуте…
She looked up at him for a moment, coloured deeply, and played something else. Она бросила на него быстрый взгляд, густо покраснела и тотчас заиграла другое. He took some music from a chair near the pianoforte, and turning to Emma, said, Фрэнк Черчилл взял со стула, стоящего возле фортепьяно, пачку нот и обернулся к Эмме. "Here is something quite new to me. — Смотрите, здесь что-то новенькое. Do you know it?—Cramer.—And here are a new set of Irish melodies. Крамер [13]. Знакомы вам эти вещи? А вот новый сборник ирландских песен. That, from such a quarter, one might expect. Неудивительно, когда мы вспомним, кто их прислал.
This was all sent with the instrument. Ноты пришли вместе с инструментом. Very thoughtful of Colonel Campbell, was not it?—He knew Miss Fairfax could have no music here. Полковник Кемпбелл обо всем позаботился — не правда ли, как мило? Он знал, что здесь мисс Фэрфакс негде будет взять ноты. I honour that part of the attention particularly; it shews it to have been so thoroughly from the heart. Такая предусмотрительность внушает особое уважение, она показывает, что все делалось поистине с душою.
Nothing hastily done; nothing incomplete. Ничто не забыто второпях, ничто не упущено из виду. True affection only could have prompted it." Только любящий человек способен выказать подобную заботливость. Emma wished he would be less pointed, yet could not help being amused; and when on glancing her eye towards Jane Fairfax she caught the remains of a smile, when she saw that with all the deep blush of consciousness, there had been a smile of secret delight, she had less scruple in the amusement, and much less compunction with respect to her.—This amiable, upright, perfect Jane Fairfax was apparently cherishing very reprehensible feelings. Эмма предпочла бы, чтоб он изъяснялся менее откровенно, и корила себя за то, что ей, помимо воли, смешно, однако, мельком взглянув на Джейн, она подметила на лице ее следы улыбки, увидела, что за густою краской смущения пряталась улыбка тайного восторга, и ей стало уже не так стыдно за свою смешливость; укоры совести больше не мучили ее. Эта благовоспитанная, достохвальная, безупречная Джейн Фэрфакс лелеяла в сердце весьма предосудительные чувства. He brought all the music to her, and they looked it over together.—Emma took the opportunity of whispering, Он принес ей всю пачку нот и стал просматривать их с нею вместе. Эмма, воспользовавшись случаем, шепнула: "You speak too plain. — Вы выражаетесь чересчур ясно. She must understand you." Она, наверное, все понимает. "I hope she does. — Надеюсь. I would have her understand me. Мне и надобно, чтобы она понимала. I am not in the least ashamed of my meaning." Я вовсе не стыжусь того, что хочу сказать. "But really, I am half ashamed, and wish I had never taken up the idea." — Зато мне, признаться, немного стыдно. Лучше бы эта мысль вообще не приходила мне в голову. "I am very glad you did, and that you communicated it to me. — А я очень рад, что пришла и что вы поделились ею со мной. I have now a key to all her odd looks and ways. Для меня теперь разъяснилось значение этих ее странных взглядов и странностей в поведении. Leave shame to her. Это она должна стыдиться. If she does wrong, she ought to feel it." Ежели дурно поступает, то пусть ей будет стыдно. "She is not entirely without it, I think." — По-моему, она не лишена этого чувства. "I do not see much sign of it. — Я что-то не наблюдаю. She is playing Robin Adair at this moment—his favourite." Знаете ли, что она сейчас играет? Его любимую вещь — «Робин Адэр» [14]. Shortly afterwards Miss Bates, passing near the window, descried Mr. Knightley on horse-back not far off.
Вскоре после этого мисс Бейтс, проходя мимо окна, заметила невдалеке мистера Найтли верхом на лошади. "Mr. Knightley I declare!—I must speak to him if possible, just to thank him. — Кого я вижу — мистер Найтли! Мне нужно сказать ему два слова, если удастся, — хотя бы поблагодарить. I will not open the window here; it would give you all cold; but I can go into my mother's room you know. Это окно я открывать не стану, иначе вы все озябнете, — побегу в комнату матушки. I dare say he will come in when he knows who is here. Он, верно, не откажется зайти, когда узнает, кто у нас собрался. Quite delightful to have you all meet so!—Our little room so honoured!" Вот будет чудесная встреча! Такая честь для нашей маленькой гостиной! She was in the adjoining chamber while she still spoke, and opening the casement there, immediately called Mr. Knightley's attention, and every syllable of their conversation was as distinctly heard by the others, as if it had passed within the same apartment. Договаривала это мисс Бейтс уже в соседней комнате; проворно распахнув окно, она окликнула мистера Найтли, и тем, кто сидел в гостиной, явственно слышен был весь их разговор до последнего слова. "How d' ye do?—how d'ye do?—Very well, I thank you.
— Здравствуйте! Как вы поживаете?.. Спасибо, очень хорошо.
So obliged to you for the carriage last night. Так вам обязана за вчерашнюю карету! We were just in time; my mother just ready for us. Мы успели домой как раз вовремя, как раз в ту минуту, когда матушка нас ждала. Pray come in; do come in. Не зайдете ли к нам? Зайдите, прошу вас. You will find some friends here." Вы здесь увидите знакомые лица. So began Miss Bates; and Mr. Knightley seemed determined to be heard in his turn, for most resolutely and commandingly did he say, Так зачастила мисс Бейтс, но мистер Найтли, по всей видимости, имел твердое намерение, чтобы его слова тоже достигали до ее слуха, ибо решительно и властно произнес: "How is your niece, Miss Bates?—I want to inquire after you all, but particularly your niece. — Как ваша племянница, мисс Бейтс? Я желал бы осведомиться о здоровье всего вашего семейства, но в первую очередь — о вашей племяннице. How is Miss Fairfax?—I hope she caught no cold last night. Здорова ли мисс Фэрфакс? Не простудилась вчера, я надеюсь? How is she to-day? Как она нынче себя чувствует? Tell me how Miss Fairfax is." Скажите, как мисс Фэрфакс? And Miss Bates was obliged to give a direct answer before he would hear her in any thing else. И мисс Бейтс вынуждена была дать ему прямой ответ, видя, что без этого он ее дальше слушать не станет.
The listeners were amused; and Mrs. Weston gave Emma a look of particular meaning. Сидящие в гостиной весело переглянулись, а миссис Уэстон послала Эмме многозначительный взгляд. But Emma still shook her head in steady scepticism. Но Эмма, по-прежнему отказываясь верить, упрямо покачала головой. "So obliged to you!—so very much obliged to you for the carriage," resumed Miss Bates. — Так вам обязана за карету! — вновь завела свое мисс Бейтс. He cut her short with, — Так бесконечно вам… "I am going to Kingston. — Я еду в Кингстон, — перебил он. Can I do any thing for you?" — Нет ли у вас каких поручений? "Oh! dear, Kingston—are you?—Mrs. Cole was saying the other day she wanted something from Kingston." — Ах, в самом деле, — в Кингстон? Миссис Коул обмолвилась на днях, что ей надобно что-то в Кингстоне. "Mrs. Cole has servants to send. — У миссис Коул есть на то прислуга. Can I do any thing for you?" У вас имеются поручения? "No, I thank you. — Спасибо, нет. But do come in. Но зайдите же! Who do you think is here?—Miss Woodhouse and Miss Smith; so kind as to call to hear the new pianoforte. Как вы думаете, кто у нас теперь? Мисс Вудхаус и мисс Смит. Были столь добры, что пришли послушать, как звучит новое фортепьяно. Do put up your horse at the Crown, and come in." Оставьте вашего коня в «Короне» и зайдите к нам. "Well," said he, in a deliberating manner, "for five minutes, perhaps." — Ну, разве что на пять минут, — сказал он с сомнением в голосе. "And here is Mrs. Weston and Mr. Frank Churchill too!—Quite delightful; so many friends!" — И миссис Уэстон здесь с мистером Фрэнком Черчиллом! Подумайте, какая прелесть — столько собралось друзей!
"No, not now, I thank you. — Нет, благодарю вас — не сегодня. I could not stay two minutes. Сейчас не имею двух минут. I must get on to Kingston as fast as I can." Должен как можно скорее попасть в Кингстон. "Oh! do come in. — Пожалуйста! They will be so very happy to see you." Очень вас прошу, они так будут рады повидать вас… "No, no; your room is full enough. — Нет-нет, у вас уже и так полно народу. I will call another day, and hear the pianoforte." Приду послушать фортепьяно в другой раз. "Well, I am so sorry!—Oh! — Ах, мне ужасно жаль!.. Mr. Knightley, what a delightful party last night; how extremely pleasant.—Did you ever see such dancing?—Was not it delightful?—Miss Woodhouse and Mr. Frank Churchill; I never saw any thing equal to it." Чудесный вчера был вечер, мистер Найтли, такое удовольствие… А танцы — видели вы что-либо подобное? Восхитительное зрелище, вы согласны? Мисс Вудхаус и мистер Фрэнк Черчилл… нет, это было бесподобно! "Oh! very delightful indeed; I can say nothing less, for I suppose Miss Woodhouse and Mr. Frank Churchill are hearing every thing that passes. — Бесподобно, согласен, — да и как я могу не согласиться, когда мисс Вудхаус и мистер Фрэнк Черчилл, наверное, отлично нас слышат. And (raising his voice still more) I do not see why Miss Fairfax should not be mentioned too. Только не знаю, — еще более повышая голос, — отчего в таком случае не упомянуть и мисс Фэрфакс.
I think Miss Fairfax dances very well; and Mrs. Weston is the very best country-dance player, without exception, in England. По-моему, мисс Фэрфакс прекрасно танцует, а уж так играть контрадансы, как миссис Уэстон, не умеет никто во всей Англии. Now, if your friends have any gratitude, they will say something pretty loud about you and me in return; but I cannot stay to hear it." Ну, а теперь ваши гости, ежели им знакомо чувство благодарности, должны в ответ сказать что-нибудь громким голосом про нас с вами — жалко, мне недосуг остаться послушать. "Oh!
Mr. Knightley, one moment more; something of consequence—so shocked!—Jane and I are both so shocked about the apples!" — Нет, погодите, мистер Найтли, один момент — кое-что важное… такое потрясение! Мы с Джейн потрясены — эти яблоки… "What is the matter now?" — Ну-ну, в чем дело? "To think of your sending us all your store apples. — Подумать, — вы прислали нам все, что у вас было в запасе! You said you had a great many, and now you have not one left. Говорили, будто вам их девать некуда, а у вас не осталось ни одного! We really are so shocked! Мы просто потрясены! Mrs. Hodges may well be angry. Неудивительно, что миссис Ходжес сердится. William Larkins mentioned it here. You should not have done it, indeed you should not. Уильям Ларкинс не утаил этого, когда был здесь… Зачем вы так делаете — нехорошо! Ah! he is off. Ну зачем было… Ой, куда же вы? Уехал.
He never can bear to be thanked. Терпеть не может, когда его благодарят. But I thought he would have staid now, and it would have been a pity not to have mentioned.... Well, (returning to the room,) I have not been able to succeed.
Я-то надеялась, он останется, — вот и пришлось к слову… Увы, — возвращаясь назад в гостиную, — меня постигла неудача. Mr. Knightley cannot stop. Мистер Найтли не смог задержаться. He is going to Kingston. Он едет в Кингстон. He asked me if he could do any thing...." Спрашивал, нет ли у меня пору… "Yes," said Jane, "we heard his kind offers, we heard every thing." — Да, мы слышали его любезное предложение, — сказала Джейн, — здесь все было слышно. "Oh! yes, my dear, I dare say you might, because you know, the door was open, and the window was open, and Mr. Knightley spoke loud. You must have heard every thing to be sure. — Вот что! Да, милая, и в самом деле, ведь дверь была открыта, и окно открыто, а мистер Найтли говорил громко… Конечно, вы должны были все слышать. Сказал:
'Can I do any thing for you at Kingston?' said he; so I just mentioned.... Oh! Miss Woodhouse, must you be going?—You seem but just come—so very obliging of you." «Нет ли у вас каких поручений в Кингстоне?» — а я на это… Как, мисс Вудхаус, вы уже уходите?.. Вы же, кажется, только минуту назад пришли — так было мило с вашей стороны…
Emma found it really time to be at home; the visit had already lasted long; and on examining watches, so much of the morning was perceived to be gone, that Mrs. Weston and her companion taking leave also, could allow themselves only to walk with the two young ladies to Hartfield gates, before they set off for Randalls. Эмме и правда пора было домой; визит затянулся; поднялась и миссис Уэстон со своим спутником — при взгляде на часы обнаружилось, что утро почти на исходе и им достанет времени лишь проводить девиц до хартфилдских ворот, а там уже надобно будет возвращаться в Рэндалс. CHAPTER XI Глава 11 It may be possible to do without dancing entirely. Бывает, что в жизни можно обходиться вообще без танцев.
Instances have been known of young people passing many, many months successively, without being at any ball of any description, and no material injury accrue either to body or mind;—but when a beginning is made—when the felicities of rapid motion have once been, though slightly, felt—it must be a very heavy set that does not ask for more. История знает случаи, когда отдельные молодые люди, без существенного ущерба для тела и души, ни разу за много, много месяцев не почтили своим присутствием ни одного мало-мальски стоящего бала; но уж когда начало положено — когда, хотя бы мимолетно, изведано блаженство быстрого движения, — надобно быть очень тяжелой на подъем компанией, чтобы не захотелось еще. Frank Churchill had danced once at Highbury, and longed to dance again; and the last half-hour of an evening which Mr. Woodhouse was persuaded to spend with his daughter at Randalls, was passed by the two young people in schemes on the subject. Франку Черчиллу посчастливилось танцевать в Хайбери единожды, и он жаждал танцевать еще, — а потому, когда мистера Вудхауса удалось на вечерок выманить с дочерью в Рэндалс, то последние полчаса молодые люди провели, строя на сей счет основательные планы. Frank's was the first idea; and his the greatest zeal in pursuing it; for the lady was the best judge of the difficulties, and the most solicitous for accommodation and appearance. Замысел исходил от Фрэнка, и от него же — наибольшее рвение, ибо его соучастница в этом деле лучше могла судить о предстоящих трудностях и более его была озабочена такими вещами, как удобство и внешние атрибуты. But still she had inclination enough for shewing people again how delightfully Mr. Frank Churchill and Miss Woodhouse danced—for doing that in which she need not blush to compare herself with Jane Fairfax—and even for simple dancing itself, without any of the wicked aids of vanity—to assist him first in pacing out the room they were in to see what it could be made to hold—and then in taking the dimensions of the other parlour, in the hope of discovering, in spite of all that Mr. Weston could say of their exactly equal size, that it was a little the largest. Но и она не прочь была еще раз показать людям, как бесподобно танцуют вдвоем мистер Фрэнк Черчилл и мисс Вудхаус, — повторить то, в чем могла, не краснея за себя, потягаться с Джейн Фэрфакс, да и, в конце концов, просто потанцевать, без всякой задней мысли, подсказанной тщеславием, — и столь была не прочь, что с охотою помогала ему мерить шагами гостиную, где они сидели, чтобы посмотреть, многое ли может в ней поместиться, а потом измерить и столовую, в надежде, что вдруг вопреки утверждениям мистера Уэстона, что обе комнаты в точности одного размера, — обнаружится, что она все-таки чуть побольше. His first proposition and request, that the dance begun at Mr. Cole's should be finished there—that the same party should be collected, and the same musician engaged, met with the readiest acquiescence. Его первоначальное предложение и просьба устроить в Рэндалсе завершение танцев, начатых в доме мистера Коула, — собрать тех же танцоров, заручиться помощью той же музыкантши — встретило полное одобрение. Mr. Weston entered into the idea with thorough enjoyment, and Mrs. Weston most willingly undertook to play as long as they could wish to dance; and the interesting employment had followed, of reckoning up exactly who there would be, and portioning out the indispensable division of space to every couple. Мистер Уэстон немедленно загорелся этою мыслью, а миссис Уэстон с готовностью изъявила согласие играть до тех пор, покуда танцоры не свалятся с ног; после чего устроители занялись хитроумною задачей подсчитать, кто именно придет, и вычислить, сколько места требуется отвести на каждую пару. "You and Miss Smith, and Miss Fairfax, will be three, and the two Miss Coxes five," had been repeated many times over. — Вы, мисс Смит и мисс Фэрфакс — это трое, да две девицы Кокс — это пять, — повторялось снова и снова.
"And there will be the two Gilberts, young Cox, my father, and myself, besides Mr. Knightley. — А с нашей стороны — двое Гилбертов, молодой Кокс, отец и я, не считая мистера Найтли. Yes, that will be quite enough for pleasure. Да, так будет в самый раз — вполне достаточно. You and Miss Smith, and Miss Fairfax, will be three, and the two Miss Coxes five; and for five couple there will be plenty of room." Вы и мисс Смит, мисс Фэрфакс — это трое, и две мисс Кокс — выходит пять, а на пять пар места хватит за глаза. But soon it came to be on one side, Но вскоре послышались иные речи. С одной стороны: "But will there be good room for five couple?—I really do not think there will." — Но достанет ли простора на пять пар? Мне сомнительно, право… On another, И — с другой: "And after all, five couple are not enough to make it worth while to stand up. — Да и стоит ли, наконец, затевать все это ради каких-то пяти пар? Five couple are nothing, when one thinks seriously about it. Пять пар — это несерьезно. It will not do to invite five couple. Пять пар не приглашают. It can be allowable only as the thought of the moment."
В таком количестве дозволительно танцевать лишь по наитию, под влиянием минуты. Somebody said that Miss Gilbert was expected at her brother's, and must be invited with the rest. Тут кто-то вспомнил, что приезжает мисс Гилберт и ее тоже следует пригласить вместе с братом и племянником. Somebody else believed Mrs. Gilbert would have danced the other evening, if she had been asked. Кто-то другой заметил, что ежели бы на вечере у Коулов кто-нибудь догадался пригласить на танец миссис Гилберт, то она бы не отказалась. A word was put in for a second young Cox; and at last, Mr. Weston naming one family of cousins who must be included, and another of very old acquaintance who could not be left out, it became a certainty that the five couple would be at least ten, and a very interesting speculation in what possible manner they could be disposed of. Еще кто-то замолвил слово за второго из Коксов-младших, а когда миссис Уэстон напоследок помянула одно двоюродное семейство и одну старинную приятельницу, коих невозможно было обойти приглашением, то с несомненностью обрисовалось, что пять пар перерастают по меньшей мере в десять и очень стоит задуматься над тем, каким их образом разместить. The doors of the two rooms were just opposite each other. Двери в обе комнаты приходились как раз напротив друг друга. "Might not they use both rooms, and dance across the passage?" «Нельзя ли занять обе комнаты, соединив их коридором?» It seemed the best scheme; and yet it was not so good but that many of them wanted a better. План казался недурен, однако чувствовалось, что можно бы придумать и лучший. Emma said it would be awkward; Mrs. Weston was in distress about the supper; and Mr. Woodhouse opposed it earnestly, on the score of health. Эмма сказала, что так танцевать неловко, миссис Уэстон недоумевала, как тогда быть с ужином, мистер же Вудхаус решительно воспротивился подобной угрозе для здоровья. It made him so very unhappy, indeed, that it could not be persevered in. Он так всполошился, что нечего было и думать осуществить эту мысль. "Oh! no," said he; "it would be the extreme of imprudence. — Ах нет! — говорил он. — Это был бы верх неблагоразумия. I could not bear it for Emma!—Emma is not strong. Для Эммы это недопустимо! У Эммы хрупкое здоровье. She would catch a dreadful cold. Она страшно простудится. So would poor little Harriet. И Гарриет, бедная малютка, — тоже. So you would all. И все вы. Mrs. Weston, you would be quite laid up; do not let them talk of such a wild thing. Миссис Уэстон, это безумие — зачем вы их слушаете? Вы же сляжете в постель! Pray do not let them talk of it. Не слушайте вы их, умоляю вас! That young man (speaking lower) is very thoughtless. Этот молодой человек, — понизив голос, — в высшей степени легкомыслен. Do not tell his father, but that young man is not quite the thing. Вы только не говорите его отцу, но этот молодой человек не внушает мне доверия. He has been opening the doors very often this evening, and keeping them open very inconsiderately. Весь вечер он открывает двери и, ни с кем не считаясь, оставляет их открытыми. He does not think of the draught. Он совершенно не думает о сквозняках. I do not mean to set you against him, but indeed he is not quite the thing!" Не хочу вас настраивать против него, но я бы определенно ему не доверял! Mrs. Weston was sorry for such a charge. Миссис Уэстон опечалилась, выслушав это обвинение. She knew the importance of it, and said every thing in her power to do it away. Она понимала его серьезность и изо всех сил постаралась отвести его. Every door was now closed, the passage plan given up, and the first scheme of dancing only in the room they were in resorted to again; and with such good-will on Frank Churchill's part, that the space which a quarter of an hour before had been deemed barely sufficient for five couple, was now endeavoured to be made out quite enough for ten. Двери, все до единой, были плотно закрыты, идея насчет коридора — навеки погребена, и возрожден к жизни первоначальный план устроить танцы лишь в той комнате, где они находились, — Фрэнк Черчилл столь необыкновенно им воодушевился, что пространство, которое четверть часа тому назад представлялось несколько тесноватым для пяти пар, сейчас начинало выглядеть в его глазах вполне достаточным для десяти. "We were too magnificent," said he. — Мы пустились в излишнее роскошество, — говорил он. "We allowed unnecessary room. — Мы чересчур широко размахнулись. Ten couple may stand here very well." Здесь отлично станут десять пар. Emma demurred. Эмма усомнилась в этом: "It would be a crowd—a sad crowd; and what could be worse than dancing without space to turn in?" — И получится толкотня — толкотня и давка. Танцевать, когда негде повернуться, — что может быть хуже? "Very true," he gravely replied; "it was very bad." — Правда ваша, — задумчиво отозвался он, — этого хуже нет. But still he went on measuring, and still he ended with, "I think there will be very tolerable room for ten couple." — Но тем не менее продолжал свои обмеры и тем не менее завершил их словами: — По-моему, все-таки на десять пар места хватит. "No, no," said she, "you are quite unreasonable. — Нет-нет, — сказала она, — вы ведете себя неразумно. It would be dreadful to be standing so close! Стоять вплотную друг к другу — ужасно! Nothing can be farther from pleasure than to be dancing in a crowd—and a crowd in a little room!" Что за удовольствие танцевать толпою — толпиться в тесном помещении? "There is no denying it," he replied. — Этого отрицать нельзя, — молвил он. "I agree with you exactly. — Тут я согласен. A crowd in a little room—Miss Woodhouse, you have the art of giving pictures in a few words. Толпиться в тесном помещении… Мисс Вудхаус, вы умеете несколькими словами нарисовать точную картину. Exquisite, quite exquisite!—Still, however, having proceeded so far, one is unwilling to give the matter up. Это поразительно — поразительное искусство!.. И все же, зайдя с этою идеей столь далеко, от нее трудно отказаться. It would be a disappointment to my father—and altogether—I do not know that—I am rather of opinion that ten couple might stand here very well." Отец будет разочарован — и вообще… не убежден, что… нет, положительно я склоняюсь к мнению, что десять пар здесь могут стать отлично. Emma perceived that the nature of his gallantry was a little self-willed, and that he would rather oppose than lose the pleasure of dancing with her; but she took the compliment, and forgave the rest. Эмма видела, что галантность молодого человека отдает своенравием, что, дабы не лишить себя удовольствия танцевать с нею, он готов упорствовать вопреки доводам рассудка, но предпочла усмотреть в этом комплимент и закрыть глаза на остальное. Had she intended ever to marry him, it might have been worth while to pause and consider, and try to understand the value of his preference, and the character of his temper; but for all the purposes of their acquaintance, he was quite amiable enough. Если бы она допускала, что может когда-нибудь выйти за него замуж, тогда, пожалуй, на этой подробности стоило бы задержать внимание, попытаться оценить такого рода готовность и понять свойства его характера; но как простой знакомый он ей казался очень мил. Before the middle of the next day, he was at Hartfield; and he entered the room with such an agreeable smile as certified the continuance of the scheme. Назавтра, еще до полудня, он уже был в Хартфилде, и по довольной улыбке, с которою вошел в комнату, можно было твердо сказать, что задуманный им план получил некое развитие. It soon appeared that he came to announce an improvement. Вскоре выяснилось, что он принес хорошую новость.
"Well, Miss Woodhouse," he almost immediately began, "your inclination for dancing has not been quite frightened away, I hope, by the terrors of my father's little rooms. — Ну, мисс Вудхаус, — начал он чуть ли не с порога, — надеюсь, что от страха, которого вы натерпелись при виде тесных комнат моего батюшки, у вас не окончательно пропала охота танцевать. I bring a new proposal on the subject:—a thought of my father's, which waits only your approbation to be acted upon. Я пришел с новым предложением-с идеей, которая явилась моему отцу и ждет единственно вашего одобрения. May I hope for the honour of your hand for the two first dances of this little projected ball, to be given, not at Randalls, but at the Crown Inn?" Могу ли я уповать на честь танцевать с вами первые два танца на нашем предполагаемом балу, имеющем состояться не в Рэндалсе, а в трактире «Корона»? "The Crown!" — В
«Короне»? "Yes; if you and Mr. Woodhouse see no objection, and I trust you cannot, my father hopes his friends will be so kind as to visit him there. — Да. Ежели вы и мистер Вудхаус не против — а вы, я полагаю, не против, — то батюшка мой изъявляет надежду, что его друзья любезно согласятся посетить бал, который он дает в «Короне». Better accommodations, he can promise them, and not a less grateful welcome than at Randalls. Там он им может обещать большие, чем в Рэндалсе, удобства и не менее радушный прием. It is his own idea. Это его собственное предложение. Mrs. Weston sees no objection to it, provided you are satisfied. У миссис Уэстон нет возражений — при том условии, что их не будет у вас. This is what we all feel. В этом мы все едины. Oh! you were perfectly right! Да, вы были бесспорно правы! Ten couple, in either of the Randalls rooms, would have been insufferable!—Dreadful!—I felt how right you were the whole time, but was too anxious for securing any thing to like to yield. Десять пар в любой из рэндалских комнат — это невыносимо! Это ужасно! Я и сам чувствовал все время, что вы правы, а не сдавался только из желания устроить хоть что-нибудь. Is not it a good exchange?—You consent—I hope you consent?" Ну, как вам такая замена? Не правда ли, хороша? Надеюсь, вы даете свое согласие — вы согласны? "It appears to me a plan that nobody can object to, if Mr. and Mrs. Weston do not. — На мой взгляд, подобный план ни у кого не может вызвать возражений, раз мистер и миссис Уэстон ничего не имеют против. I think it admirable; and, as far as I can answer for myself, shall be most happy—It seems the only improvement that could be. Papa, do you not think it an excellent improvement?" Я нахожу, что он превосходен, и, что до меня, принимаю его с удовольствием. Лучшего выхода быть не может… Вам не кажется, папа, что это великолепный выход из положения? She was obliged to repeat and explain it, before it was fully comprehended; and then, being quite new, farther representations were necessary to make it acceptable. Эти слова понадобилось изложить заново и растолковать, покуда мистер Вудхаус до конца уразумел, в чем состоит план, а так как план этот был нов и неожидан, то без дальнейших ходатайств он быть признан приемлемым не мог. "No; he thought it very far from an improvement—a very bad plan—much worse than the other. Нет, он считает, что это вовсе не выход — это прескверный план — гораздо хуже прежнего. A room at an inn was always damp and dangerous; never properly aired, or fit to be inhabited. В трактире всегда сырость, там находиться вредно, ни одна комната не проветривается как следует, все они нежилые. If they must dance, they had better dance at Randalls. Ежели им так необходимо танцевать, то пусть уж лучше танцуют в Рэндалсе. He had never been in the room at the Crown in his life—did not know the people who kept it by sight.—Oh! no—a very bad plan. They would catch worse colds at the Crown than anywhere." Он ни разу ногою не ступал в эту залу — хозяев «Короны» даже в лицо не знает… Нет, план никуда не годен — где-где, а в «Короне» им наверное обеспечена простуда! "I was going to observe, sir," said Frank Churchill, "that one of the great recommendations of this change would be the very little danger of any body's catching cold—so much less danger at the Crown than at Randalls! — Я, кстати, имел в виду заметить, сэр, — вставил Фрэнк Черчилл, — чем в особенности предпочтительна таковая замена, так это тем, что она практически устраняет опасность простудиться — в этом смысле «Корона» много надежнее Рэндалса. Mr. Perry might have reason to regret the alteration, but nobody else could." В рассуждении этого один только мистер Перри может иметь основания сожалеть о перемещении в «Корону». "Sir," said Mr. Woodhouse, rather warmly, "you are very much mistaken if you suppose Mr. Perry to be that sort of character. — Сударь, — в некоторой запальчивости произнес мистер Вудхаус, — вы глубоко заблуждаетесь, ежели принимаете мистера Перри за подобного сорта личность. Mr. Perry is extremely concerned when any of us are ill. Мистер Перри теряет всякий покой, когда кому-нибудь из нас случается захворать. But I do not understand how the room at the Crown can be safer for you than your father's house." А кроме того, мне непонятно, почему зала в «Короне» надежней, нежели гостиная в доме вашего батюшки. "From the very circumstance of its being larger, sir. — По той именно причине, сэр, что она больше. We shall have no occasion to open the windows at all—not once the whole evening; and it is that dreadful habit of opening the windows, letting in cold air upon heated bodies, which (as you well know, sir) does the mischief." Нам не для чего будет отворять окна — ни разу за весь вечер, — а все беды, сэр, как вам прекрасно известно, и проистекают от злостного обыкновения открывать окна и впускать к разгоряченным телам холодный воздух. "Open the windows!—but surely, Mr. Churchill, nobody would think of opening the windows at Randalls. — Отворять окна? Но, мистер Черчилл, кому же в голову взбредет отворять окна в Рэндалсе? Nobody could be so imprudent! Кто способен на такое безрассудство? I never heard of such a thing. В жизни не слыхал ничего подобного! Dancing with open windows!—I am sure, neither your father nor Mrs. Weston (poor Miss Taylor that was) would suffer it." Танцевать с раскрытыми окнами? Никогда ваш отец и миссис Уэстон — в девичестве бедная мисс Тейлор — не потерпят такого, я уверен…
"Ah! sir—but a thoughtless young person will sometimes step behind a window-curtain, and throw up a sash, without its being suspected. — А, сэр, — но то-то и оно, что иной может подчас по молодости и неразумению шмыгнуть незамеченным за штору и распахнуть окно настежь. I have often known it done myself." Мне самому часто случалось наблюдать. "Have you indeed, sir?—Bless me! — Да что вы, сударь?.. Ну и ну! I never could have supposed it. Никогда бы не предположил! But I live out of the world, and am often astonished at what I hear. However, this does make a difference; and, perhaps, when we come to talk it over—but these sort of things require a good deal of consideration. Впрочем, живя, как я, вдали от света, недолго поразиться тому, что слышишь… Однако это и впрямь меняет дело — так что, пожалуй, когда мы обсудим все «за» и «против»… только тут надобно основательно подумать. One cannot resolve upon them in a hurry. Такие вещи не решаются наспех. If Mr. and Mrs. Weston will be so obliging as to call here one morning, we may talk it over, and see what can be done." Ежели мистер и миссис Уэстон любезно согласятся как-нибудь утречком посетить меня, то можно будет потолковать — посмотреть, как это лучше уладить. "But, unfortunately, sir, my time is so limited—" — Да, сэр, но я, к несчастью, ограничен временем… "Oh!" interrupted Emma, "there will be plenty of time for talking every thing over. — Ах, времени сколько угодно, — перебила его Эмма, — все-все успеем оговорить! There is no hurry at all. Спешить нет ни малейшей надобности. If it can be contrived to be at the Crown, papa, it will be very convenient for the horses. Ежели порешите на «Короне», папа, то это будет как нельзя удобнее для наших лошадей. They will be so near their own stable." Оттуда до нашей конюшни рукой подать. "So they will, my dear. — Справедливо, душа моя. That is a great thing. Это важное соображение. Not that James ever complains; but it is right to spare our horses when we can. Джеймс, правда, не имеет привычки жаловаться, но все равно лошадей надлежит по возможности беречь.
If I could be sure of the rooms being thoroughly aired—but is Mrs. Stokes to be trusted? Быть бы только уверенным, что комнаты хорошенько проветрят… да можно ли положиться в этом на миссис Стоукс? I doubt it. Сомневаюсь. I do not know her, even by sight." Не знаю я ее — даже в лицо. "I can answer for every thing of that nature, sir, because it will be under Mrs. Weston's care. — За такого рода вещи, сэр, я могу смело поручиться, потому что ими займется миссис Уэстон.
Mrs. Weston undertakes to direct the whole." Она вызвалась всем руководить. "There, papa!—Now you must be satisfied—Our own dear Mrs. Weston, who is carefulness itself. — Видите, папенька? Теперь вы должны быть покойны. Наша дорогая миссис Уэстон! А она — сама предусмотрительность. Do not you remember what Mr. Perry said, so many years ago, when I had the measles? Помните, что сказал еще давным-давно мистер Перри, когда я болела корью? 'If Miss Taylor undertakes to wrap Miss Emma up, you need not have any fears, sir.' «Раз мисс Тейлор взялась следить, чтобы мисс Эмма была тепло укрыта, значит, вам нечего бояться, сэр». How often have I heard you speak of it as such a compliment to her!" Сколько раз приводили вы эти его слова как свидетельство ее достоинств! "Aye, very true. — Да, верно. Mr. Perry did say so. Именно так и сказал мистер Перри. I shall never forget it. Могу ли я забыть? Poor little Emma! Бедная ты моя девочка!
You were very bad with the measles; that is, you would have been very bad, but for Perry's great attention. Натерпелась ты от кори — то есть могла бы натерпеться, если б не бесконечное внимание со стороны Перри. He came four times a day for a week. Целую неделю приходил тебя проведать по четыре раза в день. He said, from the first, it was a very good sort—which was our great comfort; but the measles are a dreadful complaint. Он с самого начала говорил, что это легкая форма кори, чем очень нас успокоил, но вообще это тяжкий недуг. I hope whenever poor Isabella's little ones have the measles, she will send for Perry." Надеюсь, когда у бедняжки Изабеллы малыши начнут болеть корью, она пошлет за Перри. "My father and Mrs. Weston are at the Crown at this moment," said Frank Churchill, "examining the capabilities of the house. — Отец мой и миссис Уэстон сейчас в «Короне», — сказал Фрэнк Черчилл. — Обследуют возможности помещения. I left them there and came on to Hartfield, impatient for your opinion, and hoping you might be persuaded to join them and give your advice on the spot. Я оставил их и поспешил в Хартфилд узнать ваше мнение, надеясь также, что вы не откажетесь присоединиться к ним и помочь советом на месте. I was desired to say so from both. Они просили передать, что это их общая просьба. It would be the greatest pleasure to them, if you could allow me to attend you there. Вы бы их очень обязали, если б позволили мне проводить вас туда. They can do nothing satisfactorily without you." Без вас им не справиться. Emma was most happy to be called to such a council; and her father, engaging to think it all over while she was gone, the two young people set off together without delay for the Crown. Эмма с живейшим удовольствием откликнулась на призыв принять участие в таком совещании, и, напутствуемая увереньем своего батюшки, что он все это в ее отсутствие взвесит, она без промедления отправилась с молодым человеком в трактир «Корона». There were Mr. and Mrs. Weston; delighted to see her and receive her approbation, very busy and very happy in their different way; she, in some little distress; and he, finding every thing perfect. Мистер и миссис Уэстон были там, оба занятые делом, оба им увлеченные, но по-разному: ее кое-что обескураживало, его все приводило в восторг; они очень обрадовались приходу Эммы и возможности послушать, что она скажет. "Emma," said she, "this paper is worse than I expected. — Эмма, — обратилась к ней миссис Уэстон, — обои в худшем состоянии, чем я думала. Look! in places you see it is dreadfully dirty; and the wainscot is more yellow and forlorn than any thing I could have imagined." Взгляните, какая страшная грязь местами, а панели невообразимо обшарпаны и пожелтели… "My dear, you are too particular," said her husband. — Радость моя, вы чересчур разборчивы, — возразил ее супруг. "What does all that signify? — Ну, какое это имеет значение? You will see nothing of it by candlelight. При свечах ничего не будет заметно. It will be as clean as Randalls by candlelight. Чистота будет при свечах — не хуже, чем в Рэндалсе. We never see any thing of it on our club-nights." Мы, когда собираемся вечером на вист, ничего этого не видим. The ladies here probably exchanged looks which meant, Здесь дамы, может статься, обменялись взглядами, в которых читалось: "Men never know when things are dirty or not;" and the gentlemen perhaps thought each to himself, «Мужчины вообще не различают, где чистота, где грязь»; мужчины же, вероятно, подумали, каждый про себя: "Women will have their little nonsenses and needless cares."
«Вечно женщин занимает всяческая чепуха, придумывают они себе заботы». One perplexity, however, arose, which the gentlemen did not disdain. Возникло, однако же, затруднение, от которого и мужчины не могли отмахнуться. It regarded a supper-room. Оно связано было с помещением для ужина. At the time of the ballroom's being built, suppers had not been in question; and a small card-room adjoining, was the only addition. В те дни, когда сооружалась зала, ужинать на балах было не принято, поэтому к ней пристроили только небольшую комнатку для игры в карты. What was to be done? Что было делать? This card-room would be wanted as a card-room now; or, if cards were conveniently voted unnecessary by their four selves, still was it not too small for any comfortable supper? Игорная комната понадобится как игорная комната, а если даже они теперь порешат между собою, что карты не нужны, то все же не слишком ли она мала, чтобы свободно разместиться в ней за ужином? Another room of much better size might be secured for the purpose; but it was at the other end of the house, and a long awkward passage must be gone through to get at it. Можно было бы воспользоваться для этой цели другою комнатой, гораздо более подходящей по размеру, но она находилась в другом конце дома, куда попасть нельзя было иначе, как по длинному неудобному переходу. This made a difficulty. В том и состояла сложность. Mrs. Weston was afraid of draughts for the young people in that passage; and neither Emma nor the gentlemen could tolerate the prospect of being miserably crowded at supper. Миссис Уэстон боялась, что молодежь в переходе прохватят сквозняки, а Эмма и оба джентльмена не могли примириться с перспективой ужинать в тесноте.
Mrs. Weston proposed having no regular supper; merely sandwiches, &c., set out in the little room; but that was scouted as a wretched suggestion. Наконец миссис Уэстон предложила не устраивать настоящего ужина, а ограничиться тартинками и прочими холодными закусками, выставив их в игорной комнате, но предложение ее с презрением отвергли. A private dance, without sitting down to supper, was pronounced an infamous fraud upon the rights of men and women; and Mrs. Weston must not speak of it again. Объявлено было, что бал, на котором нельзя угостить своих друзей за столом, — не бал, а надувательство, позорное попрание человеческих прав, и пусть миссис Уэстон об этом больше не заикается. She then took another line of expediency, and looking into the doubtful room, observed, Тогда она пошла по другому пути: она заглянула в спорную комнату и заметила: "I do not think it is so very small. — По-моему, мы напрасно признали эту комнату слишком тесной. We shall not be many, you know." Ведь нас соберется не так уж много! And Mr. Weston at the same time, walking briskly with long steps through the passage, was calling out, И в ту же минуту из перехода донесся голос мистера Уэстона, который большими шагами мерил расстояние от одного его конца до другого: "You talk a great deal of the length of this passage, my dear.
— Не понимаю, дорогая, почему вы признали этот переход слишком длинным. It is a mere nothing after all; and not the least draught from the stairs." Тут говорить не о чем — а с лестницы нисколько не дует!
"I wish," said Mrs. Weston, "one could know which arrangement our guests in general would like best. — Хорошо бы знать, — сказала миссис Уэстон, — которую из двух возможностей предпочли бы наши гости. To do what would be most generally pleasing must be our object—if one could but tell what that would be." Для нас главное — сделать так, чтобы понравилось большинству, но кто подскажет нам их выбор? "Yes, very true," cried Frank, "very true. — Верно! — подхватил Фрэнк. — Совершенно верно. You want your neighbours' opinions. Вы желаете знать мнение соседей — хотя бы главных.
I do not wonder at you. Я вас понимаю. If one could ascertain what the chief of them—the Coles, for instance. Если бы выяснить, как на это… Коулы, к примеру. They are not far off. И живут недалеко отсюда. Shall I call upon them? Сходить к ним? Or Miss Bates? Или — мисс Бейтс.
She is still nearer.—And I do not know whether Miss Bates is not as likely to understand the inclinations of the rest of the people as any body. Та еще ближе… Тем более что никто лучше мисс Бейтс, как мне представляется, не осведомлен о вкусах и склонностях остальных соседей. I think we do want a larger council. Я думаю, наш совет необходимо расширить. Suppose I go and invite Miss Bates to join us?" Что, если я пойду и позову на него мисс Бейтс? "Well—if you please," said Mrs. Weston rather hesitating, "if you think she will be of any use." — Пожалуй — если вам угодно, — без особой уверенности в голосе отозвалась миссис Уэстон, — если вам кажется, что от нее будет польза… "You will get nothing to the purpose from Miss Bates," said Emma. — Никакого проку вы от мисс Бейтс не добьетесь, — сказала Эмма. "She will be all delight and gratitude, but she will tell you nothing. — Восторгов и изъявлений благодарности будет хоть пруд пруди, а путного — ничего. She will not even listen to your questions. Она даже не расслышит ваших вопросов. I see no advantage in consulting Miss Bates." Не понимаю, зачем надобно обращаться к мисс Бейтс.
"But she is so amusing, so extremely amusing! — Но она так забавна, так необыкновенно занятна! I am very fond of hearing Miss Bates talk. Для меня чистое наслажденье слушать, как разглагольствует мисс Бейтс! And I need not bring the whole family, you know." Here Mr. Weston joined them, and on hearing what was proposed, gave it his decided approbation. И потом, мне ведь не обязательно приводить все семейство… Тут вошел мистер Уэстон и, услышав, что предлагает сын, решительно поддержал его: "Aye, do, Frank.—Go and fetch Miss Bates, and let us end the matter at once. — Правильно, Фрэнк. Поди приведи мисс Бейтс, и мы разом покончим с этим делом. She will enjoy the scheme, I am sure; and I do not know a properer person for shewing us how to do away difficulties. Идея ей понравится, я знаю, и если есть человек, который может показать, как нужно справляться с трудностями, — то это она. Fetch Miss Bates. Да, сходи за мисс Бейтс. We are growing a little too nice. Очень уж мы распривередничались. She is a standing lesson of how to be happy. Она — живой урок уменья быть счастливым. But fetch them both. Ты только приведи обеих. Invite them both." Обеих зови сюда. "Both sir! — Обеих, сэр? Can the old lady?"... Но по силам ли старушке… "The old lady! — При чем тут старушка? No, the young lady, to be sure. Нет, речь идет о молодой. I shall think you a great blockhead, Frank, if you bring the aunt without the niece." Я сочту тебя олухом, Фрэнк, ежели ты приведешь тетушку без племянницы. "Oh! I beg your pardon, sir. — Ох, простите, сэр! I did not immediately recollect. Совсем о ней забыл. Undoubtedly if you wish it, I will endeavour to persuade them both." Конечно, Раз вы хотите, я непременно постараюсь уговорить обеих. And away he ran. И он убежал. Long before he reappeared, attending the short, neat, brisk-moving aunt, and her elegant niece,—Mrs. Weston, like a sweet-tempered woman and a good wife, had examined the passage again, and found the evils of it much less than she had supposed before—indeed very trifling; and here ended the difficulties of decision. Задолго до того, как он появился опять, ведя с собою низенькую, размашисто шагающую тетку и грациозную племянницу, миссис Уэстон, как и подобает обладательнице миролюбивого нрава и хорошей жене, еще раз обследовала переход и убедилась, что ужасы, приписываемые ему, не столь ужасны, а точнее, не стоят выеденного яйца, и на том трудности, связанные с выбором, окончились. All the rest, in speculation at least, was perfectly smooth. Остальное — во всяком случае, по предварительным расчетам — было легко и просто.
All the minor arrangements of table and chair, lights and music, tea and supper, made themselves; or were left as mere trifles to be settled at any time between Mrs. Weston and Mrs. Stokes.—Every body invited, was certainly to come; Frank had already written to Enscombe to propose staying a few days beyond his fortnight, which could not possibly be refused. Второстепенные вопросы — разные там столы и стулья, освещение и музыка, чай и ужин — решились сами либо отложены были до того времени, когда о них договорятся между собой миссис Уэстон и миссис Стоукс. Все приглашенные, несомненно, будут; Фрэнк уже написал в Энскум, что предполагает задержаться на несколько дней сверх отпущенных ему двух недель, и уверен был, что ему не откажут. And a delightful dance it was to be. Бал обещал удаться на славу! Most cordially, when Miss Bates arrived, did she agree that it must. С этим, по прибытии на место, всей душой согласилась и мисс Бейтс. As a counsellor she was not wanted; but as an approver, (a much safer character,) she was truly welcome.
Как советчица она не понадобилась; как изъявительница одобрения (куда менее ответственная роль) оказалась незаменима. Her approbation, at once general and minute, warm and incessant, could not but please; and for another half-hour they were all walking to and fro, between the different rooms, some suggesting, some attending, and all in happy enjoyment of the future. Горячие, неиссякаемые потоки одобрения всего и вся, как в общем, так и в частностях, невольно нежили слух, и полчаса еще продолжалось хождение туда-сюда, из одной комнаты в другую — кто предлагал, кто молча слушал, но все предвкушали грядущее с радостным волненьем. The party did not break up without Emma's being positively secured for the two first dances by the hero of the evening, nor without her overhearing Mr. Weston whisper to his wife, И прежде чем разошлись, герой бала добился от Эммы подтверждения того, что первые два танца обещаны ему, и она слышала, как мистер Уэстон шепнул жене: "He has asked her, my dear. «Он ангажировал ее, дорогая. That's right. Все идет как надо. I knew he would!" Я так и знал!» CHAPTER XII Глава 12
One thing only was wanting to make the prospect of the ball completely satisfactory to Emma—its being fixed for a day within the granted term of Frank Churchill's stay in Surry; for, in spite of Mr. Weston's confidence, she could not think it so very impossible that the Churchills might not allow their nephew to remain a day beyond his fortnight. Всем был хорош в глазах Эммы план предстоящего бала, кроме одного — что день, на который его назначили, выходил за рамки двух недель, отпущенных Фрэнку Черчиллу, ибо она не разделяла уверенности мистера Уэстона, что для Черчиллов такая уж невозможная вещь запретить племяннику задержаться в Суррее хотя бы на день сверх срока. But this was not judged feasible. Все, однако, сходились на том, что в срок уложиться никоим образом нельзя. The preparations must take their time, nothing could be properly ready till the third week were entered on, and for a few days they must be planning, proceeding and hoping in uncertainty—at the risk—in her opinion, the great risk, of its being all in vain. Приготовления неизбежно займут какое-то время — ничего еще не будет готово до начала третьей недели — так что придется им несколько дней обдумывать, хлопотать и устраивать наудачу, с риском, и изрядным, по мнению Эммы, что все делается впустую. Enscombe however was gracious, gracious in fact, if not in word. В Энскуме, однако, оказались милостивы — на деле милостивы; на словах — не очень. His wish of staying longer evidently did not please; but it was not opposed. Желание племянника задержаться явно не понравилось, но препятствовать ему не стали. All was safe and prosperous; and as the removal of one solicitude generally makes way for another, Emma, being now certain of her ball, began to adopt as the next vexation Mr. Knightley's provoking indifference about it. Все обстояло надежно и благополучно — впрочем, когда устраняется одна забота, ее место обыкновенно занимает другая, и Эмма, не тревожась более за судьбу бала, нашла себе новую причину для беспокойства — вызывающее безразличие к нему мистера Найтли. Either because he did not dance himself, or because the plan had been formed without his being consulted, he seemed resolved that it should not interest him, determined against its exciting any present curiosity, or affording him any future amusement. Потому ли, что сам он не танцевал или же потому, что эта затея вынашивалась без него, только он, казалось, решил для себя, что она ему неинтересна — неспособна вызвать у него хотя бы каплю любопытства в настоящем или хоть капельку развлечь его в будущем. To her voluntary communications Emma could get no more approving reply, than, На свое добровольное сообщение о бале Эмма не услышала ничего более ободряющего, чем: "Very well. — Что ж. If the Westons think it worth while to be at all this trouble for a few hours of noisy entertainment, I have nothing to say against it, but that they shall not chuse pleasures for me.—Oh! yes, I must be there; I could not refuse; and I will keep as much awake as I can; but I would rather be at home, looking over William Larkins's week's account; much rather, I confess.—Pleasure in seeing dancing!—not I, indeed—I never look at it—I do not know who does.—Fine dancing, I believe, like virtue, must be its own reward. Если Уэстонам нравится тратить столько трудов ради шумной забавы на один вечер — пусть их, но себе выбирать развлечения я буду сам. Нет, я приду, отказаться нельзя — приду и буду изо всех сил стараться не уснуть, но я бы охотней, куда охотней, признаться, остался дома и просмотрел с Уильямом Ларкинсом его недельный отчет… Большое удовольствие — наблюдать, как танцуют! Нет, только не для меня. Я никогда не смотрю на танцующих — не знаю, кого это может соблазнить. Вероятно, в самом искусстве танцевать, как и в добродетели, уже содержится награда, и иной искать не следует. Those who are standing by are usually thinking of something very different." Те, кто стоит в стороне, обычно думают совсем о другом. This Emma felt was aimed at her; and it made her quite angry. Эмма чувствовала, что слова эти направлены против нее, и не могла не сердиться. It was not in compliment to Jane Fairfax however that he was so indifferent, or so indignant; he was not guided by her feelings in reprobating the ball, for she enjoyed the thought of it to an extraordinary degree. Правда, одно она знала — что не из желания сделать комплимент Джейн Фэрфакс он столь пренебрежителен и столь суров, не ее взглядами руководствуется, хуля танцы, ибо она приняла идею устроить бал с необыкновенным воодушевлением. It made her animated—open hearted—she voluntarily said;— Она оживилась, заговорила, она в порыве откровенности воскликнула: "Oh!
Miss Woodhouse, I hope nothing may happen to prevent the ball. — Ох, только бы что-нибудь не помешало, мисс Вудхаус!
What a disappointment it would be! I do look forward to it, I own, with very great pleasure." Какое это было бы разочарованье… Сознаюсь вам, что буду ждать этого бала с чрезвычайным нетерпением. It was not to oblige Jane Fairfax therefore that he would have preferred the society of William Larkins. Не из стремления угодить Джейн Фэрфакс, стало быть, предпочел бы он балу общество Уильяма Ларкинса. No!—she was more and more convinced that Mrs. Weston was quite mistaken in that surmise. Нет, она все более убеждалась, что догадка миссис Уэстон неверна. There was a great deal of friendly and of compassionate attachment on his side—but no love. Было дружеское расположение с его стороны, было участие, сострадание — но не любовь. Alas! there was soon no leisure for quarrelling with Mr. Knightley. Увы!
Очень скоро ей уже было не до раздоров с мистером Найтли. Two days of joyful security were immediately followed by the over-throw of every thing. Всего два дня порадовались они надежности своего замысла — и все рухнуло. A letter arrived from Mr. Churchill to urge his nephew's instant return. От мистера Черчилла пришло письмо, призывающее племянника немедля ехать назад. Mrs. Churchill was unwell—far too unwell to do without him; she had been in a very suffering state (so said her husband) when writing to her nephew two days before, though from her usual unwillingness to give pain, and constant habit of never thinking of herself, she had not mentioned it; but now she was too ill to trifle, and must entreat him to set off for Enscombe without delay. Миссис Черчилл сделалась нездорова — так нездорова, что без него обходиться не могла. Ей (утверждал ее муж) было очень худо уже два дня назад, когда она писала племяннику ответ, однако, из присущего ей стремления никого никогда не огорчать, из свойственной ей привычки совершенно не думать о себе, она о том умолчала, теперь же так расхворалась, что с этим шутить нельзя, и принуждена настаивать, чтобы он безотлагательно возвращался в Энскум. The substance of this letter was forwarded to Emma, in a note from Mrs. Weston, instantly. Содержание письма было изложено в записке, которую тотчас же поспешила прислать Эмме миссис Уэстон. As to his going, it was inevitable. Что до его отъезда, то он был неизбежен. He must be gone within a few hours, though without feeling any real alarm for his aunt, to lessen his repugnance. Через несколько часов ему предстояло ехать, и ехать без той тревоги о теткином здоровье, которая могла бы умерить нежелание это делать. He knew her illnesses; they never occurred but for her own convenience. Знал он ее болезни — они тогда только случались, когда ей это было выгодно. Mrs.
Weston added, "that he could only allow himself time to hurry to Highbury, after breakfast, and take leave of the few friends there whom he could suppose to feel any interest in him; and that he might be expected at Hartfield very soon." К этому миссис Уэстон приписала, что ему «едва достанет времени побывать после завтрака в Хайбери и проститься с теми немногими друзьями, которым он может быть небезразличен, — а потому его очень скоро можно ожидать в Хартфилде». This wretched note was the finale of Emma's breakfast. На этой злополучной записке и оборвался для Эммы завтрак. When once it had been read, there was no doing any thing, but lament and exclaim. Прочитав ее, она уже была способна только стенать и сокрушаться. The loss of the ball—the loss of the young man—and all that the young man might be feeling!—It was too wretched!—Such a delightful evening as it would have been!—Every body so happy! and she and her partner the happiest!—"I said it would be so," was the only consolation. Прости, бал! Прости, молодой знакомец — и все, что молодой знакомец, возможно, таит в душе!.. Что за несчастье! Какой мог получиться восхитительный вечер! Как веселились бы все, а больше всех — она со своим кавалером! «Говорила я, что так будет!» — вот единственное, что оставалось ей в утешенье. Her father's feelings were quite distinct. Иначе смотрел на случившееся ее батюшка. He thought principally of Mrs. Churchill's illness, and wanted to know how she was treated; and as for the ball, it was shocking to have dear Emma disappointed; but they would all be safer at home. Emma was ready for her visitor some time before he appeared; but if this reflected at all upon his impatience, his sorrowful look and total want of spirits when he did come might redeem him. Его в первую голову занимало, чем больна миссис Черчилл и как ее лечат, а что до бала — ужасно жаль, что душеньку Эмму постигло разочарование, но дома оно всегда спокойней… Эмма приготовилась принять гостя много раньше, чем он появился, но недостаток нетерпенья свидеться с нею, который можно было бы поставить ему в укор, искупался горестным его видом и глубочайшим унынием. He felt the going away almost too much to speak of it. Он был столь удручен предстоящим отъездом, что в первые минуты не мог говорить. His dejection was most evident. Его подавленность бросалась в глаза. He sat really lost in thought for the first few minutes; and when rousing himself, it was only to say, Он сидел, погруженный в тяжелое раздумье, а когда очнулся, уронил только: "Of all horrid things, leave-taking is the worst." — Нет в мире ничего страшней расставанья. "But you will come again," said Emma. "This will not be your only visit to Randalls." — Но вы же не последний раз приехали в Рэндалс, — сказала Эмма. — Приедете еще. "Ah!—(shaking his head)—the uncertainty of when I may be able to return!—I shall try for it with a zeal!—It will be the object of all my thoughts and cares!—and if my uncle and aunt go to town this spring—but I am afraid—they did not stir last spring—I am afraid it is a custom gone for ever." — Ох, но как знать, когда! — Покачав головою: — Эта неопределенность… Буду рваться сюда всеми силами, все помыслы устремлю на это — задамся единою целью! И если весною дядюшка с теткой поедут в город… только боюсь… Прошлой весной они никуда не тронулись — боюсь, с этим обыкновением покончено навсегда. "Our poor ball must be quite given up." — И прощай навсегда наш бедный бал. "Ah! that ball!—why did we wait for any thing?—why not seize the pleasure at once?—How often is happiness destroyed by preparation, foolish preparation!—You told us it would be so.—Oh! — Ах, этот бал!.. Ну для чего было нам его откладывать? Надобно было ловить момент! Сколь часто из-за приготовлений — дурацких приготовлений — мы лишаем себя радости! А ведь вы предупреждали, что так случится. Miss Woodhouse, why are you always so right?" Ох, мисс Вудхаус, зачем вы всегда бываете правы? "Indeed, I am very sorry to be right in this instance. — В настоящем случае, поверьте, я могу лишь сожалеть, что была права. I would much rather have been merry than wise." Я бы, не раздумывая, променяла дальновидность на веселье. "If I can come again, we are still to have our ball. — Ежели мне удастся приехать снова, мы все-таки устроим этот бал. My father depends on it. Мой отец на это твердо полагается. Do not forget your engagement." Не забудьте — вы ангажированы. Emma looked graciously. Эмма подарила его благосклонным взглядом. "Such a fortnight as it has been!" he continued; "every day more precious and more delightful than the day before!—every day making me less fit to bear any other place. — Какие это были две недели! — продолжал он. — Каждый новый день — дороже, неповторимее вчерашнего! И с каждым днем все более нестерпима мысль об отъезде.
Happy those, who can remain at Highbury!" Счастливы те, которым можно оставаться в Хайбери! "As you do us such ample justice now," said Emma, laughing, "I will venture to ask, whether you did not come a little doubtfully at first? — Раз вы столь щедро воздаете нам должное в настоящем, — сказала Эмма, — то я возьму на себя смелость спросить у вас о прошлом: вы ехали сюда не без опасений? Do not we rather surpass your expectations? Не оказались ли мы несколько лучше, чем вы себе представляли? I am sure we do. Убеждена, что да. I am sure you did not much expect to like us. Убеждена, вы не предполагали, что вам у нас может понравиться. You would not have been so long in coming, if you had had a pleasant idea of Highbury." Вы бы не собирались к нам так долго, если бы Хайбери вам рисовался в привлекательном свете. He laughed rather consciously; and though denying the sentiment, Emma was convinced that it had been so.
Фрэнк Черчилл с принужденным смехом возражал, но Эмма знала, что не ошиблась. "And you must be off this very morning?" — И вы обязаны ехать сейчас же? "Yes; my father is to join me here: we shall walk back together, and I must be off immediately. — Да. За мною приедет отец, мы вместе воротимся в Рэндалс, и я немедленно снаряжаюсь в дорогу. I am almost afraid that every moment will bring him." Боюсь, что его можно ждать сюда в любой момент. "Not five minutes to spare even for your friends Miss Fairfax and Miss Bates? — И у вас не останется даже пяти минут для друзей ваших — мисс Фэрфакс и мисс Бейтс? How unlucky! Досадно! Miss Bates's powerful, argumentative mind might have strengthened yours." Могучий и логический ум мисс Бейтс мог бы помочь вам укрепиться духом.
"Yes—I have called there; passing the door, I thought it better. It was a right thing to do. — Нет, я побывал там. Проходил мимо и подумал, что по всем правилам полагалось бы зайти. I went in for three minutes, and was detained by Miss Bates's being absent. Зашел на три минуты, но задержался, потому что не застал дома мисс Бейтс. She was out; and I felt it impossible not to wait till she came in.
Она куда-то отлучилась, и я понял, что должен дождаться ее. She is a woman that one may, that one must laugh at; but that one would not wish to slight. Над такою, как она, можно смеяться — и даже нельзя не смеяться, — но такую женщину грешно обижать. It was better to pay my visit, then"— Лучше было нанести ей прощальный визит по всей форме.
He hesitated, got up, walked to a window. Он замялся, встал, подошел к окну. "In short," said he, "perhaps, Miss Woodhouse—I think you can hardly be quite without suspicion"— — Короче, — заговорил он снова, — вы, по-видимому, не могли не заподозрить, мисс Вудхаус… He looked at her, as if wanting to read her thoughts. Он впился в нее взглядом, словно желая прочесть ее мысли. She hardly knew what to say. Эмма растерялась. It seemed like the forerunner of something absolutely serious, which she did not wish. Все это предвещало нечто очень серьезное, чего она не хотела. Forcing herself to speak, therefore, in the hope of putting it by, she calmly said, В надежде несколько задержать то, что на нее надвигалось, она усилием воли заставила себя спокойно сказать: "You are quite in the right; it was most natural to pay your visit, then"— — Вы рассудили правильно — очень естественно было, при этих обстоятельствах, нанести прощальный визит… He was silent. Он молчал. She believed he was looking at her; probably reflecting on what she had said, and trying to understand the manner. Она чувствовала на себе его взгляд — он, верно, размышлял над ее словами, пытаясь истолковать для себя манеру, с которой они были сказаны. She heard him sigh. Она слышала, как он вздохнул. It was natural for him to feel that he had cause to sigh. Естественно; он полагал, что имеет причины вздыхать. He could not believe her to be encouraging him. У него не было оснований думать, что она поощряет его. A few awkward moments passed, and he sat down again; and in a more determined manner said, Несколько неловких мгновений — и он сел на место и проговорил, уже более твердым голосом: "It was something to feel that all the rest of my time might be given to Hartfield. — Мне важно было, что остаток времени я могу провести в Хартфилде. My regard for Hartfield is most warm"— Хартфилд так много значит для меня… He stopt again, rose again, and seemed quite embarrassed.—He was more in love with her than Emma had supposed; and who can say how it might have ended, if his father had not made his appearance? Mr. Woodhouse soon followed; and the necessity of exertion made him composed. Он снова осекся, снова встал и, казалось, окончательно пришел в замешательство. Эмма и не подозревала, что он так сильно влюблен, — и как знать, чем бы все это кончилось, если бы не явился его отец… Вскоре к ним вышел и мистер Вудхаус, и Фрэнк Черчилл, подчиняясь необходимости, овладел собою. A very few minutes more, however, completed the present trial. Впрочем, минуты испытания были уж сочтены. Mr. Weston, always alert when business was to be done, and as incapable of procrastinating any evil that was inevitable, as of foreseeing any that was doubtful, said, Мистер Уэстон, не любящий мешкать ни с каким делом, столь же мало способный оттягивать неизбежное зло, сколь и предвидеть возможное, объявил: "It was time to go;" and the young man, though he might and did sigh, could not but agree, to take leave. «Пора идти!» — и молодому человеку оставалось лишь согласиться, подавив понятный вздох, и встать, готовясь к прощанию. "I shall hear about you all," said he; "that is my chief consolation. — Я буду иметь о всех вас известия, — сказал он, — в этом главное для меня утешенье. I shall hear of every thing that is going on among you. Буду знать все, что у вас происходит. I have engaged Mrs. Weston to correspond with me. She has been so kind as to promise it. Я просил миссис Уэстон писать мне, и она была столь добра, что обещала. Oh! the blessing of a female correspondent, when one is really interested in the absent!—she will tell me every thing. Благословенны женские письма, когда нам дорога всякая подробность о тех, кого с нами нет! Она будет все мне рассказывать. In her letters I shall be at dear Highbury again." Читая ее письма, я вновь буду переноситься в милый Хайбери. A very friendly shake of the hand, a very earnest Сердечное рукопожатие, взволнованное "Good-bye," closed the speech, and the door had soon shut out Frank Churchill. «До свиданья!» заключили эту речь, и дверь за Фрэнком Черчиллом захлопнулась. Short had been the notice—short their meeting; he was gone; and Emma felt so sorry to part, and foresaw so great a loss to their little society from his absence as to begin to be afraid of being too sorry, and feeling it too much. Коротки были сборы — коротко их свиданье; он покидал Суррей, и Эмме так жаль было расставаться, такую потерю для их маленького общества видела она в его отъезде, что к ней закралось опасение, не слишком ли она сожалеет, не чересчур ли это глубоко ее затронуло. It was a sad change. Все переменилось — и к худшему. They had been meeting almost every day since his arrival. Они встречались со времени его приезда чуть не каждый день. Certainly his being at Randalls had given great spirit to the last two weeks—indescribable spirit; the idea, the expectation of seeing him which every morning had brought, the assurance of his attentions, his liveliness, his manners! Его присутствие в Рэндалсе, бесспорно, очень оживило ее существованье за эти две недели — неописуемо! Каждое утро — сознание, что они увидятся, предвкушенье встречи, Уверенность в его внимании — его веселый нрав, его галантность! It had been a very happy fortnight, and forlorn must be the sinking from it into the common course of Hartfield days. Праздником сверкнули эти две недели, и тоскливо будет после них погружаться опять в обыденное течение хартфилдской жизни. To complete every other recommendation, he had almost told her that he loved her. В довершение всего, что говорило в его пользу, он почти что признался ей в любви! What strength, or what constancy of affection he might be subject to, was another point; but at present she could not doubt his having a decidedly warm admiration, a conscious preference of herself; and this persuasion, joined to all the rest, made her think that she must be a little in love with him, in spite of every previous determination against it. Сколь оказалось бы на поверку прочно и постоянно его чувство — вопрос иной, но покамест у нее не было сомнений, что он положительно ею пленен, определенно отдает ей предпочтенье, и эта убежденность, совокупно со всем прочим, наводила ее на мысль, что, несмотря на свои прежние зароки, она, как видно, немножко влюблена в него. "I certainly must," said she. — Как видно, да, — говорила она себе. "This sensation of listlessness, weariness, stupidity, this disinclination to sit down and employ myself, this feeling of every thing's being dull and insipid about the house!— I must be in love; I should be the oddest creature in the world if I were not—for a few weeks at least. — Эта тупая апатия, вялость, неохота сесть и заняться полезным делом, это ощущение, что все в доме надоело, постыло! Как видно, влюбилась, — очень было бы странно, когда б не так — по крайней мере, на недельку-другую. Well! evil to some is always good to others. Что ж! Кому беда, а кому радость — так устроен мир. I shall have many fellow-mourners for the ball, if not for Frank Churchill; but Mr. Knightley will be happy. Многим, как мне, взгрустнется, ежели не о Фрэнке Черчилле, то о бале — зато мистер Найтли будет счастлив. He may spend the evening with his dear William Larkins now if he likes." Может теперь провести этот вечер, как ему нравится — со своим ненаглядным Уильямом Ларкинсом. Mr. Knightley, however, shewed no triumphant happiness. Мистер Найтли, однако, не спешил, торжествуя, показать, что он счастлив. He could not say that he was sorry on his own account; his very cheerful look would have contradicted him if he had; but he said, and very steadily, that he was sorry for the disappointment of the others, and with considerable kindness added, Он, конечно, не мог бы, положа руку на сердце, утверждать, что огорчен за себя — бодрый вид его послужил бы тому опроверженьем, — но говорил с большою искренностью, что огорчается за других, и добрым голосом прибавил: "You, Emma, who have so few opportunities of dancing, you are really out of luck; you are very much out of luck!" — Не повезло вам, Эмма, — вот не повезло! Вам так редко выпадает случай потанцевать… It was some days before she saw Jane Fairfax, to judge of her honest regret in this woeful change; but when they did meet, her composure was odious. Джейн Фэрфакс она несколько дней не видала, а без этого трудно было судить, чистосердечно ли она сожалеет о прискорбной перемене; но когда наконец увидела, то наткнулась на чудовищную сдержанность. She had been particularly unwell, however, suffering from headache to a degree, which made her aunt declare, that had the ball taken place, she did not think Jane could have attended it; and it was charity to impute some of her unbecoming indifference to the languor of ill-health. Правда, ей все эти дни особенно нездоровилось, ее так мучили головные боли, что, если бы даже бал состоялся, она, как о том объявила ее тетушка, вряд ли смогла бы прийти; и Эмма великодушно сказала себе, что эта непристойная безучастность в какой-то мере объясняется упадком сил, подточенных болезнью. CHAPTER XIII Глава 13 Emma continued to entertain no doubt of her being in love. Эмму по-прежнему не покидала уверенность, что она влюблена. Her ideas only varied as to the how much. Менялись лишь ее представления о том, насколько. At first, she thought it was a good deal; and afterwards, but little. Первое время ей казалось, что очень; потом — что самую чуточку. She had great pleasure in hearing Frank Churchill talked of; and, for his sake, greater pleasure than ever in seeing Mr. and Mrs. Weston; she was very often thinking of him, and quite impatient for a letter, that she might know how he was, how were his spirits, how was his aunt, and what was the chance of his coming to Randalls again this spring. Ей было приятно слушать разговоры о Фрэнке Черчилле — было, из-за него, как никогда приятно видеться с мистером и миссис Уэстон; она подолгу думала о нем и с нетерпением ждала письма, чтобы узнать, как он, в каком он настроении, как чувствует себя его тетка и велика ли вероятность, что он весною опять приедет в Рэндалс. But, on the other hand, she could not admit herself to be unhappy, nor, after the first morning, to be less disposed for employment than usual; she was still busy and cheerful; and, pleasing as he was, she could yet imagine him to have faults; and farther, though thinking of him so much, and, as she sat drawing or working, forming a thousand amusing schemes for the progress and close of their attachment, fancying interesting dialogues, and inventing elegant letters; the conclusion of every imaginary declaration on his side was that she refused him. С другой стороны, однако, она не могла бы сказать, что страдает, что у нее, не считая того первого утра, не лежит душа к обычным занятиям, — она была, как и прежде, занята, была довольна, не утратила способности понимать, что за ним, при всем его обаянии, водятся и слабости, а самое главное — столько о нем думая, сочиняя за рисованием или шитьем сотни возможных продолжений и развязок их романа, придумывая опасные диалоги, составляя мысленно изящные письма — она неизменно под конец приходила к тому, что отвечает на его воображаемое признанье отказом.
Their affection was always to subside into friendship. Всякий раз их взаимная склонность переходила в дружбу.
Every thing tender and charming was to mark their parting; but still they were to part. Нежными, упоительными были их свидания, но всякий раз дело кончалось расставаньем. When she became sensible of this, it struck her that she could not be very much in love; for in spite of her previous and fixed determination never to quit her father, never to marry, a strong attachment certainly must produce more of a struggle than she could foresee in her own feelings. Когда она это заметила, то заключила, что, значит, не очень-то влюблена, потому что, хотя давно и твердо решила, что никогда не оставит отца, никогда не выйдет замуж, но сильное чувство должно было бы, конечно, все-таки вызвать в душе ее бурю при мысли о разлуке — а бури не было. "I do not find myself making any use of the word sacrifice," said she.—"In not one of all my clever replies, my delicate negatives, is there any allusion to making a sacrifice. — Почему-то, — рассуждала она с собою, — мне ни разу не пришло в голову слово «жертва». В моих умелых возраженьях, моих деликатных отказах нет и намека на то, что для меня это жертва.
I do suspect that he is not really necessary to my happiness. Подозреваю, что не так уж он мне необходим для полного счастья. So much the better. Тем лучше. I certainly will not persuade myself to feel more than I do.
Ни в коем случае не стану уговаривать себя, будто испытываю чувства, которых у меня нет. I am quite enough in love. Немножко влюблена — и хватит. I should be sorry to be more." Больше мне было бы ни к чему. Upon the whole, she was equally contented with her view of his feelings. Равно удовлетворена была она, в общем, и его чувствами, какими их себе представляла. "He is undoubtedly very much in love—every thing denotes it—very much in love indeed!—and when he comes again, if his affection continue, I must be on my guard not to encourage it.—It would be most inexcusable to do otherwise, as my own mind is quite made up.
— А вот он влюблен очень — по всему видно, — отчаянно влюблен, и коли это у него не пройдет, то надобно будет, когда он приедет снова, строго следить за собою и не оказывать ему поощрения. Непростительно было бы вести себя иначе, если для меня все уже раз и навсегда решено. Not that I imagine he can think I have been encouraging him hitherto. Впрочем, у него, кажется, и до сих пор не было оснований воображать, будто я его поощряю. No, if he had believed me at all to share his feelings, he would not have been so wretched. Нет, если б он полагал, что я хотя бы отчасти разделяю его чувства, то не был бы так несчастен. Could he have thought himself encouraged, his looks and language at parting would have been different.—Still, however, I must be on my guard. И вид и речи его при прощании были бы иными, когда б он думал, что может рассчитывать на взаимность… И все ж мне следует быть начеку. This is in the supposition of his attachment continuing what it now is; but I do not know that I expect it will; I do not look upon him to be quite the sort of man—I do not altogether build upon his steadiness or constancy.—His feelings are warm, but I can imagine them rather changeable.—Every consideration of the subject, in short, makes me thankful that my happiness is not more deeply involved.—I shall do very well again after a little while—and then, it will be a good thing over; for they say every body is in love once in their lives, and I shall have been let off easily." Это — ежели исходить из предположения, что чувства его останутся неизменны, но мне в это не слишком верится, я отнесла бы его к несколько иному разряду мужчин, не очень бы полагалась на его преданность и постоянство. Он — натура пылкая, однако, думается мне, довольно-таки переменчивая. Короче говоря, с какой точки ни посмотреть, выходит, надобно благодарить судьбу за то, что не в нем все мое счастье. Пройдет немного времени, и я опять заживу как ни в чем не бывало, приобрету приятное воспоминанье, и только. Говорят, разок в жизни надобно непременно влюбиться — что ж, я легко отделаюсь. When his letter to Mrs. Weston arrived, Emma had the perusal of it; and she read it with a degree of pleasure and admiration which made her at first shake her head over her own sensations, and think she had undervalued their strength. Когда к миссис Уэстон пришло письмо, оно дано было Эмме на прочтенье, и читать его оказалось таким наслаждением, что Эмма вначале лишь качала головою, прислушиваясь к своим чувствам, и говорила себе, что, по всей видимости, недооценивала их силу.
It was a long, well-written letter, giving the particulars of his journey and of his feelings, expressing all the affection, gratitude, and respect which was natural and honourable, and describing every thing exterior and local that could be supposed attractive, with spirit and precision. Письмо было длинное, написано превосходным слогом; автор в подробностях описывал дорогу домой и свои ощущения в это время, с естественностью и благородством изъявлял миссис Уэстон свою любовь, признательность, уважение: живо и точно изображал все то на ближних и дальних подступах, что могло представлять интерес. No suspicious flourishes now of apology or concern; it was the language of real feeling towards Mrs. Weston; and the transition from Highbury to Enscombe, the contrast between the places in some of the first blessings of social life was just enough touched on to shew how keenly it was felt, and how much more might have been said but for the restraints of propriety.—The charm of her own name was not wanting. Ни подозрительно витиеватых извинений более, ни слащавой озабоченности — каждая строка дышала искренним чувством к миссис Уэстон; о переходе от Хайбери к Энскуму, о несовпадении первоначальных ценностей общественного бытия там и здесь говорилось скупо, но достаточно, чтобы понятно стало, сколь они глубоко ощутимы и сколь бы многое можно было еще сказать о них, когда б не сдерживали приличия… Не отказано было Эмме и в удовольствии видеть ее собственное имя. Miss Woodhouse appeared more than once, and never without a something of pleasing connexion, either a compliment to her taste, or a remembrance of what she had said; and in the very last time of its meeting her eye, unadorned as it was by any such broad wreath of gallantry, she yet could discern the effect of her influence and acknowledge the greatest compliment perhaps of all conveyed. Слова «мисс Вудхаус» мелькали то и дело, и неизменно в связи с чем-нибудь приятным — это могла быть похвала ее вкусу или воспоминание о чем-либо сказанном ею, и даже там, где они являлись взору последний раз, без пышного комплиментарного обрамленья, она почуяла силу своего воздействия и узрела скрытый и, пожалуй, наибольший из всех комплимент. Compressed into the very lowest vacant corner were these words—"I had not a spare moment on Tuesday, as you know, for Miss Woodhouse's beautiful little friend.
В самом нижнем уголку, на оставшемся месте теснились слова: «У меня, как вы знаете, не осталось во вторник свободной минуты для хорошенькой подружки мисс Вудхаус. Pray make my excuses and adieus to her." Сделайте милость, извинитесь за меня перед нею, что я не успел с ней проститься». This, Emma could not doubt, was all for herself. Это, не сомневалась Эмма, делалось только ради нее. Harriet was remembered only from being her friend. His information and prospects as to Enscombe were neither worse nor better than had been anticipated; Mrs. Churchill was recovering, and he dared not yet, even in his own imagination, fix a time for coming to Randalls again. Никогда бы он не вспомнил о Гарриет, не будь Гарриет ее другом… Сведения об Энскуме и видах на будущее были не лучше и не хуже, чем следовало ожидать; миссис Черчилл еще не поправилась, и он покамест даже в мечтах не позволял себе загадывать, когда опять сможет вырваться в Рэндалс. Gratifying, however, and stimulative as was the letter in the material part, its sentiments, she yet found, when it was folded up and returned to Mrs. Weston, that it had not added any lasting warmth, that she could still do without the writer, and that he must learn to do without her. Сколь ни отрадно показалось ей письмо в самом существенном — отношении к ней, сколь ни щекотало оно самолюбие, тем не менее, сложив его и вернув миссис Уэстон, она обнаружила, что в ней не прибавилось огня, что она все-таки может прожить на свете без того, кто его писал, и он, значит, должен как-то суметь прожить без нее. Her intentions were unchanged. Намерения ее не изменились. Her resolution of refusal only grew more interesting by the addition of a scheme for his subsequent consolation and happiness. Только к решимости ответить ему отказом прибавился заманчивый умысел, как его после этого утешить и осчастливить.
His recollection of Harriet, and the words which clothed it, the "beautiful little friend," suggested to her the idea of Harriet's succeeding her in his affections. Упоминание о Гарриет, эти слова, в которые оно было облечено, — «хорошенькая подружка» — навели ее на мысль о том, чтобы ее заменила в его сердце Гарриет. Was it impossible?—No.—Harriet undoubtedly was greatly his inferior in understanding; but he had been very much struck with the loveliness of her face and the warm simplicity of her manner; and all the probabilities of circumstance and connexion were in her favour.—For Harriet, it would be advantageous and delightful indeed. Разве это невозможно? Нет, Гарриет, разумеется, бесконечно уступала ему в умственном отношении, но разве не был он поражен ее прелестным личиком, подкупающей простотою ее манер? Что же до происхождения, родовитости — они, более чем вероятно, говорили в ее пользу. А как удачно, как счастливо решилась бы тогда судьба Гарриет!.. "I must not dwell upon it," said she.—"I must not think of it. «Нет, так нельзя! — останавливала она себя. — Нельзя увлекаться такими мыслями. I know the danger of indulging such speculations. Я знаю, куда заводят подобные фантазии. But stranger things have happened; and when we cease to care for each other as we do now, it will be the means of confirming us in that sort of true disinterested friendship which I can already look forward to with pleasure." Впрочем, в жизни и не такое случается — а этим, когда пройдет наше нынешнее увлечение, скрепилась бы та настоящая бескорыстная дружба с ним, которую я теперь уже предвкушаю с удовольствием». It was well to have a comfort in store on Harriet's behalf, though it might be wise to let the fancy touch it seldom; for evil in that quarter was at hand. Хорошо, что она запаслась утешением для Гарриет, хотя, и правда, разумнее было пореже давать волю воображению, ибо не за горами была гроза.
As Frank Churchill's arrival had succeeded Mr. Elton's engagement in the conversation of Highbury, as the latest interest had entirely borne down the first, so now upon Frank Churchill's disappearance, Mr. Elton's concerns were assuming the most irresistible form.—His wedding-day was named. Как приезд Фрэнка Черчилла вытеснил из хайберийских пересудов обрученье мистера Элтона, как свежая новость совершенно заслонила собою прежнюю — так теперь, когда Фрэнк Черчилл скрылся, неотразимо притягательную силу начали обретать дела мистера Элтона. Назначен был день его свадьбы. He would soon be among them again; Mr. Elton and his bride. Скоро он будет опять среди них — мистер Элтон с молодою женой. There was hardly time to talk over the first letter from Enscombe before "Mr. Elton and his bride" was in every body's mouth, and Frank Churchill was forgotten. Едва успело подвергнуться обсуждению первое письмо из Энскума, как уж у всех на устах было «мистер Элтон с молодою женой», и о Фрэнке Черчилле забыли. Emma grew sick at the sound. У Эммы, когда раздавались эти слова, екало сердце.
She had had three weeks of happy exemption from Mr. Elton; and Harriet's mind, she had been willing to hope, had been lately gaining strength. Три блаженных недели она была избавлена от мистера Элтона, и Гарриет, хотелось ей надеяться, за последнее время окрепла духом. With Mr. Weston's ball in view at least, there had been a great deal of insensibility to other things; but it was now too evident that she had not attained such a state of composure as could stand against the actual approach—new carriage, bell-ringing, and all. Во всяком случае, когда впереди забрезжил бал мистера Уэстона, в ней заметна была нечувствительность к другим вещам; теперь же, увы, со всею очевидностью выяснилось, что перед приближением рокового дня, с новою каретой, свадебными колоколами и так далее, ее душевному равновесию не устоять. Poor Harriet was in a flutter of spirits which required all the reasonings and soothings and attentions of every kind that Emma could give. Душою бедняжки Гарриет владели трепет и смятенье, ею требовалось заниматься самым серьезным образом: увещать, урезонивать, унимать.
Emma felt that she could not do too much for her, that Harriet had a right to all her ingenuity and all her patience; but it was heavy work to be for ever convincing without producing any effect, for ever agreed to, without being able to make their opinions the same. Эмма знала, что обязана сделать для нее все, на что способна, что Гарриет имеет полное право рассчитывать на все ее терпение, всю изобретательность, но тяжелая это была работа — без конца убеждать, но не видеть никакого результата; без конца слышать, как с вами соглашаются, но так и не приходить к согласию. Harriet listened submissively, and said "it was very true—it was just as Miss Woodhouse described—it was not worth while to think about them—and she would not think about them any longer" but no change of subject could avail, and the next half-hour saw her as anxious and restless about the Eltons as before. At last Emma attacked her on another ground. Гарриет покорно слушала, лепетала, что «это очень верно — мисс Вудхаус совершенно права — о них нет смысла думать — и она выкинет их из головы», а после разговор неизменно возвращался снова к тому же предмету, и через полчаса ее опять уже ничто не трогало и не волновало, кроме Элтонов… Наконец Эмма попробовала сделать заход с другой стороны. "Your allowing yourself to be so occupied and so unhappy about Mr. Elton's marrying, Harriet, is the strongest reproach you can make me. — То, что вы, Гарриет, позволяете себе столько думать о женитьбе мистера Элтона и так из-за нее терзаться — самый тяжкий упрек для меня. You could not give me a greater reproof for the mistake I fell into. Невозможно горше меня укорить за ошибку, в которую я впала. It was all my doing, I know. Я знаю, все это моих рук дело. I have not forgotten it, I assure you.—Deceived myself, I did very miserably deceive you—and it will be a painful reflection to me for ever. Я этого не забыла, уверяю вас. Обманувшись сама, я ввела в жестокий обман и вас — мысль об этом будет мучить меня до конца моих дней. Do not imagine me in danger of forgetting it." Знайте, такое не забывается. Harriet felt this too much to utter more than a few words of eager exclamation. Гарриет была так потрясена, что у нее лишь вырвались в ответ какие-то бессвязные восклицания. Emma continued, Эмма продолжала: "I have not said, exert yourself Harriet for my sake; think less, talk less of Mr. Elton for my sake; because for your own sake rather, I would wish it to be done, for the sake of what is more important than my comfort, a habit of self-command in you, a consideration of what is your duty, an attention to propriety, an endeavour to avoid the suspicions of others, to save your health and credit, and restore your tranquillity. — Я не говорю вам, Гарриет, — сделайте над собою усилие ради меня, меньше думайте, меньше говорите об мистере Элтоне ради меня. Ради вас самой хотела бы я этого, ради того, что важнее, чем мое спокойствие, чтобы вы приучились властвовать собою, считались с соображениями долга, соблюдали приличия, старались не давать окружающим повода для подозрений, оберегали свое здоровье, свое доброе имя — чтобы к вам воротился покой. These are the motives which I have been pressing on you. Вот побуждения, которые я вам пыталась внушить. They are very important—and sorry I am that you cannot feel them sufficiently to act upon them. Они очень важны, и мне так жаль, что вы не в силах достаточно глубоко ими проникнуться и руководствоваться ими. My being saved from pain is a very secondary consideration. Уберечь от боли меня — второстепенное соображенье. I want you to save yourself from greater pain. Я хочу, чтобы вы себя уберегли, чтоб вам не сделалось потом еще больнее. Perhaps I may sometimes have felt that Harriet would not forget what was due—or rather what would be kind by me." Да, может быть у меня иной раз мелькала мысль, что Гарриет не забудет, сколь обязана… вернее, сколь обязала бы меня своею добротой. This appeal to her affections did more than all the rest. Этот призыв к милосердию подействовал более, чем все остальное.
The idea of wanting gratitude and consideration for Miss Woodhouse, whom she really loved extremely, made her wretched for a while, and when the violence of grief was comforted away, still remained powerful enough to prompt to what was right and support her in it very tolerably. Мысль, что она выказала неблагодарность и невнимание к мисс Вудхаус, которую так необыкновенно любит, повергла Гарриет в отчаянье и утвердилась в голове ее столь прочно, что — когда первое неистовство горя, повинуясь утешениям, миновало — подсказала ей правильный путь и довольно надежно удерживала на этом пути. — Неблагодарность к вам! "You, who have been the best friend I ever had in my life—Want gratitude to you!—Nobody is equal to you!—I care for nobody as I do for you!—Oh! Когда лучшего друга, чем вы, у меня не было никогда в жизни! С вами никому не сравниться! Вы мне дороже всех! Miss Woodhouse, how ungrateful I have been!" Ах, мисс Вудхаус, какою же черной неблагодарностью я вам отплатила!.. Such expressions, assisted as they were by every thing that look and manner could do, made Emma feel that she had never loved Harriet so well, nor valued her affection so highly before. После излияний, подобных этим, красноречиво подкрепляемых всем видом ее и каждым движением, Эмма почувствовала, что никогда еще так не любила Гарриет, не дорожила так ее привязанностью. "There is no charm equal to tenderness of heart," said she afterwards to herself. — Ничто столь не пленяет в человеке, как нежная душа, — рассуждала она потом наедине с собою. "There is nothing to be compared to it. — Нет равных ее очарованью. Warmth and tenderness of heart, with an affectionate, open manner, will beat all the clearness of head in the world, for attraction, I am sure it will. Нежная, мягкая душа, при ласковой, открытой манере держаться, всегда будет в тысячу Раз привлекательнее самой трезвой головы на свете. Я уверена. It is tenderness of heart which makes my dear father so generally beloved—which gives Isabella all her popularity.—I have it not—but I know how to prize and respect it.—Harriet is my superior in all the charm and all the felicity it gives. Это нежность души снискала всеобщую любовь Моему дорогому батюшке, это она всегда и всех располагает к Изабелле. Мне она не дана, но я знаю, как ее следует ценить и уважать. В очаровании и отраде, которые она дарует, я уступаю Гарриет. Dear Harriet!—I would not change you for the clearest-headed, longest-sighted, best-judging female breathing. Милая моя Гарриет! Не променяю ее ни на какую умницу-разумницу с ясною головой и холодным рассудком. Oh! the coldness of a Jane Fairfax!—Harriet is worth a hundred such—And for a wife—a sensible man's wife—it is invaluable. Брр! В дрожь кидает от ледяного холода какой-нибудь Джейн Фэрфакс! Гарриет стоит сотни таких, как она… А у жены, когда мужчина хоть в чем-то разбирается, нежная душа — сокровище. I mention no names; but happy the man who changes Emma for Harriet!" Не стану называть имен, но счастлив будет мужчина, который предпочтет Эмме Гарриет! CHAPTER XIV Глава 14
Mrs. Elton was first seen at church: but though devotion might be interrupted, curiosity could not be satisfied by a bride in a pew, and it must be left for the visits in form which were then to be paid, to settle whether she were very pretty indeed, or only rather pretty, or not pretty at all. Первый раз мистера Элтона увидели в церкви; но, хотя благочестие в отдельные минуты пострадало, любопытство все же не удовольствовалось зрелищем новобрачной на церковной скамье, и заключение о том, чудо ли она как хороша собою, просто ли хороша или совсем нехороша, отложилось до формальных визитов, которым вслед за тем настал черед. Emma had feelings, less of curiosity than of pride or propriety, to make her resolve on not being the last to pay her respects; and she made a point of Harriet's going with her, that the worst of the business might be gone through as soon as possible. Эмма, не столько из любопытства, сколько из гордости или, возможно, верности приличиям, решила не быть в числе последних, которые придут засвидетельствовать молодым свое почтение, и позаботилась взять с собою Гарриет, дабы самое тяжелое как можно скорее оказалось позади.
She could not enter the house again, could not be in the same room to which she had with such vain artifice retreated three months ago, to lace up her boot, without recollecting. Нельзя было снова войти в тот дом, очутиться снова в той же комнате, куда три месяца назад завела ее шнуровать сапожок, столь тщетно придуманная уловка, — и не вспомнить. A thousand vexatious thoughts would recur. Compliments, charades, and horrible blunders; and it was not to be supposed that poor Harriet should not be recollecting too; but she behaved very well, and was only rather pale and silent. Назойливо напрашивались тысячи досадных подробностей: комплименты, шарады, пагубные оплошности… Трудно было предположить, что не вспоминаются они в эти минуты и бедняжке Гарриет, но держалась она очень хорошо, только слегка побледнела и была молчалива. The visit was of course short; and there was so much embarrassment and occupation of mind to shorten it, that Emma would not allow herself entirely to form an opinion of the lady, and on no account to give one, beyond the nothing-meaning terms of being "elegantly dressed, and very pleasing." Визит, понятно, не затянулся, и столько неловкости, столько посторонних мыслей ему сопутствовало, что Эмма не позволила себе вынести за это короткое время твердое суждение о хозяйке дома — ни, тем более, высказывать его, не считая ничего не значащих фраз вроде «модно одевается и весьма любезна». She did not really like her. Честно говоря, хозяйка дома ей не понравилась. She would not be in a hurry to find fault, but she suspected that there was no elegance;—ease, but not elegance.— She was almost sure that for a young woman, a stranger, a bride, there was too much ease. Не хотелось сразу же начинать придираться, но у хозяйки дома, подозревала она, отсутствовала утонченность; была развязанность — утонченности не было. Эмма готова была поручиться, что молодой женщине, приезжей, новобрачной, наконец, не пристала такая свобода в обращении. Her person was rather good; her face not unpretty; but neither feature, nor air, nor voice, nor manner, were elegant.
Внешне она была ничего себе, недурна лицом, но ни в фигуре ее, ни в осанке, голосе, манерах не чувствовалось никакого благородства. Emma thought at least it would turn out so. Эмма, во всяком случае, полагала, что таковое суждение подтвердится. As for Mr. Elton, his manners did not appear—but no, she would not permit a hasty or a witty word from herself about his manners. Что до мистера Элтона, то его манеры на сей раз не… но нет, у ней не сорвется поспешное или колкое словцо насчет его манер. It was an awkward ceremony at any time to be receiving wedding visits, and a man had need be all grace to acquit himself well through it. Принимать поздравления после свадьбы — вообще процедура тягостная, и только тот мужчина выдержит ее с честью, который наделен бесконечною чуткостью и тактом. The woman was better off; she might have the assistance of fine clothes, and the privilege of bashfulness, but the man had only his own good sense to depend on; and when she considered how peculiarly unlucky poor Mr. Elton was in being in the same room at once with the woman he had just married, the woman he had wanted to marry, and the woman whom he had been expected to marry, she must allow him to have the right to look as little wise, and to be as much affectedly, and as little really easy as could be. Женщина в лучшем положении, ей придает уверенности изящный наряд, ей не возбранена стыдливость; мужчина же вынужден полагаться только на рассудок, данный ему природою, и ежели взять в соображенье, в какой переплет угодил бедный мистер Элтон, очутясь в одной комнате одновременно с женщиною, на которой только что женился, с женщиной, на которой хотел жениться, и с женщиной, которую ему прочили в жены, — то следовало признать, что он вправе иметь довольно глупый вид и держаться столь же напыщенно, сколь и принужденно.
"Well, Miss Woodhouse," said Harriet, when they had quitted the house, and after waiting in vain for her friend to begin; — Ну, мисс Вудхаус, — сказала Гарриет, выйдя от них и напрасно подождав, пока приятельница первой начнет разговор. "Well, Miss Woodhouse, (with a gentle sigh,) what do you think of her?—Is not she very charming?" — Ну, мисс Вудхаус, — с кротким вздохом, — что вы скажете о ней? Не правда ли, прелесть? There was a little hesitation in Emma's answer. Эмма слегка замешкалась с ответом. "Oh! yes—very—a very pleasing young woman." — М-да, очень… очень любезная особа. "I think her beautiful, quite beautiful." — Красивая — просто красавица, на мой взгляд. "Very nicely dressed, indeed; a remarkably elegant gown." — Да, весьма недурно одета, платье сшито на редкость элегантно. "I am not at all surprized that he should have fallen in love." — Не удивляюсь, что он полюбил ее. "Oh! no—there is nothing to surprize one at all.—A pretty fortune; and she came in his way." — О да, удивляться тут нечему. Порядочное состояние, и на глаза ему попалась вовремя. "I dare say," returned Harriet, sighing again, "I dare say she was very much attached to him." — И она тоже, — снова вздох, — она, верно, тоже горячо полюбила его. "Perhaps she might; but it is not every man's fate to marry the woman who loves him best. — Возможно, хотя не всякому мужчине судьба жениться на той, которая любит его больше всех на свете. Miss Hawkins perhaps wanted a home, and thought this the best offer she was likely to have." Вероятно, мисс Хокинс хотелось обзавестись семьею, и она решила, что лучшего предложения ей не дождаться. "Yes," said Harriet earnestly, "and well she might, nobody could ever have a better. — И правильно, — серьезно отвечала Гарриет. — Лучшего и быть не может. Well, I wish them happy with all my heart. Что ж, я от души желаю им счастья. And now, Miss Woodhouse, I do not think I shall mind seeing them again. И знаете, мисс Вудхаус, не думаю, что мне теперь тяжело будет с ними видеться. He is just as superior as ever;—but being married, you know, it is quite a different thing. Он, как и прежде, само совершенство, но женатый человек — это уже совсем другое. No, indeed, Miss Woodhouse, you need not be afraid; I can sit and admire him now without any great misery.
Нет, правда, мисс Вудхаус, не беспокойтесь, теперь я могу сидеть и любоваться на него без особых страданий. To know that he has not thrown himself away, is such a comfort!—She does seem a charming young woman, just what he deserves. Знать, что он достался не кому-нибудь — большое утешенье! Она в самом деле, мне кажется, прелесть что такое — как раз та, которой он заслуживает. Happy creature! Счастливица! He called her 'Augusta.' Он называл ее Августа. How delightful!" Воображаю, как ей это сладко! When the visit was returned, Emma made up her mind. Когда новобрачные пришли с ответным визитом, у Эммы составилось окончательное мнение. She could then see more and judge better. Теперь ей представилась возможность больше разглядеть и судить вернее. From Harriet's happening not to be at Hartfield, and her father's being present to engage Mr. Elton, she had a quarter of an hour of the lady's conversation to herself, and could composedly attend to her; and the quarter of an hour quite convinced her that Mrs. Elton was a vain woman, extremely well satisfied with herself, and thinking much of her own importance; that she meant to shine and be very superior, but with manners which had been formed in a bad school, pert and familiar; that all her notions were drawn from one set of people, and one style of living; that if not foolish she was ignorant, and that her society would certainly do Mr. Elton no good. Случилось так, что Гарриет в это время отсутствовала, а мистер Вудхаус вышел к гостям и занимал мистера Элтона, так что гостья на целых четверть часа досталась Эмме, которая могла сосредоточить на ней все свое внимание и за эти четверть часа вполне удостоверилась, что миссис Элтон — тщеславная, чрезвычайно самовлюбленная особа, непомерно о себе мнит, силится показать свое превосходство и всех затмить, но при всем том дурно воспитана, нахальна, фамильярна, нахваталась понятий обо всем в определенном кругу с определенным стилем жизни, — что она, может быть, и не глупа, но необразованна и мистер Элтон определенно не выиграет от ее общества. Harriet would have been a better match. Гарриет была бы для него лучшею партией. If not wise or refined herself, she would have connected him with those who were; but Miss Hawkins, it might be fairly supposed from her easy conceit, had been the best of her own set. Не обладая сама утонченностью и умом, она бы прочно связала его с теми, кто этим обладает; мисс же Хокинс, судя по ее развязной самоуверенности, сама была в своем кругу лучшей из лучших. The rich brother-in-law near Bristol was the pride of the alliance, and his place and his carriages were the pride of him. Красу и гордость вновь приобретенного родства составлял богатый зять под Бристолем, а красу и гордость зятя составляли его имение и экипажи. The very first subject after being seated was Maple Grove,
"My brother Mr. Suckling's seat;"—a comparison of Hartfield to Maple Grove. Первое, о чем она, едва усевшись, завела речь, было «поместье мистера Саклинга, моего брата, Кленовая Роща» и то общее, что имелось с Кленовою Рощей у Хартфилда. The grounds of Hartfield were small, but neat and pretty; and the house was modern and well-built. Хартфилд, хотя и небольшое имение, отлично содержится — красивый парк, добротный, современно оборудованный дом. Mrs. Elton seemed most favourably impressed by the size of the room, the entrance, and all that she could see or imagine. Вход в дом, размеры комнат — все, что увидела миссис Элтон и о чем догадывалась, произвело на нее самое положительное впечатленье. "Very like Maple Grove indeed!—She was quite struck by the likeness!—That room was the very shape and size of the morning-room at Maple Grove; her sister's favourite room."—Mr. Elton was appealed to.—"Was not it astonishingly like?—She could really almost fancy herself at Maple Grove." Вылитая Кленовая Роща! Поразительное сходство! Вот эта комната — по форме, по размерам — в точности как маленькая гостиная в Кленовой Роще, любимая комната ее сестры! Тут обратились за подтвержденьем к мистеру Элтону.
Правда, удивительно похоже? Ей так и чудится, что она сейчас в Кленовой Роще! "And the staircase—You know, as I came in, I observed how very like the staircase was; placed exactly in the same part of the house. — И лестница… Знаете, я, как только вошла, сразу обратила внимание, до чего похожа лестница — и расположена в той же части дома! I really could not help exclaiming! I assure you, Miss Woodhouse, it is very delightful to me, to be reminded of a place I am so extremely partial to as Maple Grove. Верьте слову, мисс Вудхаус, это восхитительно, что все здесь напоминает мне то место, к которому я столь привязана. Сколько счастливых месяцев прожито в Кленовой Роще!
I have spent so many happy months there! (with a little sigh of sentiment). — Сентиментальный вздох. — Обворожительное место, что и говорить! A charming place, undoubtedly. Every body who sees it is struck by its beauty; but to me, it has been quite a home. Всех поражает своею красотой — но для меня оно просто родной дом.
Whenever you are transplanted, like me, Miss Woodhouse, you will understand how very delightful it is to meet with any thing at all like what one has left behind.
Когда бы вас, мисс Вудхаус, вырвали, подобно мне, из родной почвы и перенесли на чужбину, то вы бы поняли, как восхитительно, когда хоть что-нибудь напоминает оставленное позади. I always say this is quite one of the evils of matrimony." Одно из зол супружества — я всегда это говорила… Emma made as slight a reply as she could; but it was fully sufficient for Mrs. Elton, who only wanted to be talking herself. Эмма пробормотала в ответ что-то незначащее, но и этим вполне удовольствовалась миссис Элтон, для которой главное было говорить самой. "So extremely like Maple Grove! — До чрезвычайности похоже на Кленовую Рощу! And it is not merely the house—the grounds, I assure you, as far as I could observe, are strikingly like. И не только дом, верьте слову, — все поместье, сколько я могла заметить, поразительно похоже. The laurels at Maple Grove are in the same profusion as here, and stand very much in the same way—just across the lawn; and I had a glimpse of a fine large tree, with a bench round it, which put me so exactly in mind! Такое же, как в Кленовой Роще, изобилие лавровых деревьев, и растут там же, сразу за газоном.
Я мельком видела прекрасное большое дерево, обнесенное скамейкой, — ну в точности!.. My brother and sister will be enchanted with this place.
Сестра и братец будут очарованы, когда увидят. People who have extensive grounds themselves are always pleased with any thing in the same style." Владельцам обширных поместий всегда приятно увидеть у других нечто в том же стиле. Emma doubted the truth of this sentiment. Эмма отнеслась к этой истине с большим сомненьем. She had a great idea that people who had extensive grounds themselves cared very little for the extensive grounds of any body else; but it was not worth while to attack an error so double-dyed, and therefore only said in reply, Она подозревала, что владельцы обширных поместий смотрят на обширные владения других без всякого восторга, но почла излишним оспаривать утверждение, столь же ошибочное, сколь и безапелляционное, и возразила только: "When you have seen more of this country, I am afraid you will think you have overrated Hartfield. — Боюсь, когда вы ближе познакомитесь со здешними местами, то подумаете, что перехвалили Хартфилд. Surry is full of beauties." В Суррее полным-полно красот. "Oh! yes, I am quite aware of that. — О как же, знаю! It is the garden of England, you know. Цветник Альбиона [15]! Surry is the garden of England." Суррей недаром так зовется. "Yes; but we must not rest our claims on that distinction. — Да, однако нам нельзя требовать себе признанья лишь на этом основании. Many counties, I believe, are called the garden of England, as well as Surry." Многие графства Англии, сколько мне известно, называют цветником Альбиона — не один Суррей. "No, I fancy not," replied Mrs. Elton, with a most satisfied smile. — А мне представляется — нет, — с невыразимо самоуверенной усмешкой парировала миссис Элтон.
"I never heard any county but Surry called so." — Никогда не слыхала, чтобы так называли хоть одно графство, кроме Суррея. Emma was silenced. Эмма промолчала. "My brother and sister have promised us a visit in the spring, or summer at farthest," continued Mrs. Elton; "and that will be our time for exploring. — Братец с сестрою обещали, что весной или, самое позднее, летом приедут нас навестить, — продолжала миссис Элтон, — вот тогда мы и попутешествуем. While they are with us, we shall explore a great deal, I dare say. Тогда-то, я полагаю, и пустимся в разъезды по окрестностям. They will have their barouche-landau, of course, which holds four perfectly; and therefore, without saying any thing of our carriage, we should be able to explore the different beauties extremely well. У них, очевидно, будет ландо — я уже не говорю о том, что у нас есть карета, — оно рассчитано как раз на четырех седоков, и мы сможем, покамест они будут у нас, с комфортом осматривать местные красоты.
They would hardly come in their chaise, I think, at that season of the year. Не думаю, чтобы в такое время года они приехали в фаэтоне. Indeed, when the time draws on, I shall decidedly recommend their bringing the barouche-landau; it will be so very much preferable. Более того, я, ближе к их приезду, напишу им, что определенно рекомендую взять ландо — это составит неоценимое удобство! When people come into a beautiful country of this sort, you know, Miss Woodhouse, one naturally wishes them to see as much as possible; and Mr. Suckling is extremely fond of exploring. Вы поймете меня, мисс Вудхаус, — когда люди приезжают в такую красивую местность, натурально хочется, чтобы они повидали как можно больше, а мистер Саклинг обожает обследовать новые места! We explored to King's-Weston twice last summer, in that way, most delightfully, just after their first having the barouche-landau. Мы прошлым летом, когда они только завели себе ландо, дважды совершали подобным образом восхитительнейшие вылазки в Кингсуэстон. You have many parties of that kind here, I suppose, Miss Woodhouse, every summer?" У вас, мисс Вудхаус, каждое лето, должно быть, то и дело предпринимают такого рода прогулки? "No; not immediately here. — У нас — нет. We are rather out of distance of the very striking beauties which attract the sort of parties you speak of; and we are a very quiet set of people, I believe; more disposed to stay at home than engage in schemes of pleasure." Отсюда не так уж близко до тех достопримечательных мест, куда обычно ездят любоваться красотами природы, и потом, у нас тут, вероятно, привыкли вести очень тихий образ жизни и более расположены не затевать развлечения, а сидеть дома. "Ah! there is nothing like staying at home for real comfort.
— Сидеть дома! Что может быть уютней! Nobody can be more devoted to home than I am. Я сама невозможная домоседка. I was quite a proverb for it at Maple Grove. В Кленовой Роще это сделалось положительно притчей во языцех. Many a time has Selina said, when she has been going to Bristol, Сколько раз Селина, сбираясь в Бристоль, говорила: 'I really cannot get this girl to move from the house. «Эту барышню никакими силами не вытащить из дому!
I absolutely must go in by myself, though I hate being stuck up in the barouche-landau without a companion; but Augusta, I believe, with her own good-will, would never stir beyond the park paling.' Терпеть не могу томиться в ландо без спутников, но, что делать, придется ехать одной — Августа, я думаю, век бы шага не сделала за ворота парка, будь на то ее воля!» Many a time has she said so; and yet I am no advocate for entire seclusion. Сколько раз имела она причину так говорить, и все же я не сторонница полного затворничества. I think, on the contrary, when people shut themselves up entirely from society, it is a very bad thing; and that it is much more advisable to mix in the world in a proper degree, without living in it either too much or too little. Напротив, по-моему, очень дурно, когда люди совершенно отгораживаются от общества, — гораздо, по-моему, правильнее вращаться в свете — не слишком много, не слишком мало, но в должную меру отдаваться светской жизни. I perfectly understand your situation, however, Miss Woodhouse—(looking towards Mr. Woodhouse), Your father's state of health must be a great drawback. Я, впрочем, очень могу понять ваше положение, мисс Вудхаус… — бросая взгляд в сторону мистера Вудхауса, — Вам должно служить большим препятствием здоровье вашего отца. Why does not he try Bath?—Indeed he should. Отчего бы ему не испробовать Бат? Помилуйте, непременно! Let me recommend Bath to you. Я очень рекомендую вам Бат. I assure you I have no doubt of its doing Mr. Woodhouse good." Верьте слову, мистеру Вудхаусу там, без сомненья, станет лучше. "My father tried it more than once, formerly; but without receiving any benefit; and Mr. Perry, whose name, I dare say, is not unknown to you, does not conceive it would be at all more likely to be useful now." — Батюшка в свое время не раз пробовал ездить в Бат, но это не дало никаких улучшений, и мистер Перри — вам это имя, я полагаю, небезызвестно — считает, что едва ли поездка на воды и теперь принесет ему какую-либо пользу. "Ah! that's a great pity; for I assure you, Miss Woodhouse, where the waters do agree, it is quite wonderful the relief they give. — Вот жалость! Потому что тем, кому воды помогают, мисс Вудхаус, они приносят необыкновенное облегчение, верьте слову. In my Bath life, I have seen such instances of it! В бытность мою в Бате мне приводилось наблюдать разительные примеры! And it is so cheerful a place, that it could not fail of being of use to Mr. Woodhouse's spirits, which, I understand, are sometimes much depressed. И потом, это оживление, веселость не могли бы не сказаться благотворно на душевном состоянии мистера Вудхауса, коему, сколько я понимаю, свойственно порою впадать в меланхолию. And as to its recommendations to you, I fancy I need not take much pains to dwell on them. Что же до благотворности их для вас, то на этом, как представляется мне, останавливаться нет нужды.
The advantages of Bath to the young are pretty generally understood. Преимущества Бата для тех, кто молод и красив, и без того очевидны. It would be a charming introduction for you, who have lived so secluded a life; and I could immediately secure you some of the best society in the place. Для вас, живущей в таком уединенье, это был бы очаровательный дебют, а я бы могла в одну минуту устроить так, что вы будете вхожи в самое избранное общество. A line from me would bring you a little host of acquaintance; and my particular friend, Mrs. Partridge, the lady I have always resided with when in Bath, would be most happy to shew you any attentions, and would be the very person for you to go into public with." Мне только стоит черкнуть две строчки — и для вас готов будет круг знакомства, а миссис Партридж — та дама, у которой я всегда останавливалась, бывая в Бате, и близкая моя приятельница, — с большою радостью вам окажет всяческое внимание и будет тою особой, которая и введет вас в общество. It was as much as Emma could bear, without being impolite. Эмме стоило труда не ответить резкостью. The idea of her being indebted to Mrs. Elton for what was called an introduction—of her going into public under the auspices of a friend of Mrs. Elton's—probably some vulgar, dashing widow, who, with the help of a boarder, just made a shift to live!—The dignity of Miss Woodhouse, of Hartfield, was sunk indeed! Ей — быть обязанной своим дебютом (дебют — каково!) миссис Элтон, ей — появиться в обществе под покровительством приятельницы миссис Элтон, какой-то, вероятнее всего, разбитной, вульгарной вдовушки, перебивающейся содержанием пансиона! Ей, мисс Вудхаус, хозяйке Хартфилда, — это ли не попрание ее достоинства! She restrained herself, however, from any of the reproofs she could have given, and only thanked Mrs. Elton coolly; "but their going to Bath was quite out of the question; and she was not perfectly convinced that the place might suit her better than her father." Она, однако, сдержалась и вместо отповеди, готовой сорваться с ее уст, лишь холодно уронила, что благодарит миссис Элтон, но о том, чтобы им ехать в Бат, не может быть и речи, и она далеко не уверена, что чувствовала бы себя там лучше, чем ее батюшка. And then, to prevent farther outrage and indignation, changed the subject directly. После чего, во избежание новых оскорблений и поруганий, круто переменила разговор. "I do not ask whether you are musical, Mrs. Elton. — Я не спрашиваю, занимаетесь ли вы музыкой, миссис Элтон. Upon these occasions, a lady's character generally precedes her; and Highbury has long known that you are a superior performer." В подобных случаях молва обыкновенно опережает саму персону, и в Хайбери давно известно, что вы — превосходная музыкантша. "Oh! no, indeed; I must protest against any such idea. — О, вовсе нет, я обязана опровергнуть подобное представление обо мне. A superior performer!—very far from it, I assure you. Превосходная музыкантша? Ничуть не бывало, верьте слову. Consider from how partial a quarter your information came.
Примите во вниманье, из сколь небеспристрастного источника почерпнуты таковые сведения.
I am doatingly fond of music—passionately fond;—and my friends say I am not entirely devoid of taste; but as to any thing else, upon my honour my performance is mediocre to the last degree. Я бесконечно люблю музыку — безумно! — и, если верить моим друзьям, не лишена музыкальности, однако во всем остальном игра моя до крайности заурядна. You, Miss Woodhouse, I well know, play delightfully. А вот вы, мисс Вудхаус, как мне хорошо известно, играете восхитительно. I assure you it has been the greatest satisfaction, comfort, and delight to me, to hear what a musical society I am got into. Верьте слову, для меня было необыкновенною поддержкой, отрадой, облегченьем, узнать, как любят музыку в том обществе, куда я попаду. I absolutely cannot do without music. Я жить не могу без музыки. It is a necessary of life to me; and having always been used to a very musical society, both at Maple Grove and in Bath, it would have been a most serious sacrifice. Она необходима мне, как воздух, и расстаться с нею для меня, которая и в Бате, и в Кленовой Роще всегда привыкла находиться в чрезвычайно музыкальном обществе, было бы серьезною жертвой. I honestly said as much to Mr. E. when he was speaking of my future home, and expressing his fears lest the retirement of it should be disagreeable; and the inferiority of the house too—knowing what I had been accustomed to—of course he was not wholly without apprehension. When he was speaking of it in that way, I honestly said that the world I could give up—parties, balls, plays—for I had no fear of retirement. Я честно об этом сказала мистеру Э., когда он заговорил со мною о нашей будущей жизни и изъявил опасение, что она мне может показаться слишком уединенной, а наш дом — чересчур убогим жильем… Разумеется, зная, к какой я приучена жизни, он не мог не испытывать беспокойства… Так вот, когда он завел этот разговор, то я ему честно объявила, что свет могу покинуть с легкостью — балы, вечера, спектакли, — ибо меня не страшит уединенье. Blessed with so many resources within myself, the world was not necessary to me. Для меня, обладающей богатым внутренним миром, светская жизнь не составляет необходимости. I could do very well without it. Я великолепно могу обходиться и без нее. To those who had no resources it was a different thing; but my resources made me quite independent. Те, у которых внутри пустота, — другое дело, но я, благодаря своим внутренним ресурсам, нимало не завишу от света. And as to smaller-sized rooms than I had been used to, I really could not give it a thought. И комнаты тоже пусть будут меньше, чем я привыкла, для меня это ничего не значит. I hoped I was perfectly equal to any sacrifice of that description. На жертвы такого рода, сказала я ему, я, надеюсь, уж как-нибудь способна. Certainly I had been accustomed to every luxury at Maple Grove; but I did assure him that two carriages were not necessary to my happiness, nor were spacious apartments. Конечно, в Кленовой Роще я привыкла купаться в роскоши, но пусть он поверит, что для меня не в том счастье, чтобы держать два экипажа и жить непременно в огромных комнатах. 'But,' said I, 'to be quite honest, I do not think I can live without something of a musical society. «Но жить без мало-мальски музыкального общества, — сказала я, — честно вам признаюсь, я бы, наверное, не могла. I condition for nothing else; but without music, life would be a blank to me.'" Других условий я не ставлю, но без музыки жизнь для меня опустеет». "We cannot suppose," said Emma, smiling, "that Mr. Elton would hesitate to assure you of there being a very musical society in Highbury; and I hope you will not find he has outstepped the truth more than may be pardoned, in consideration of the motive." — И мистер Элтон, полагаю, — улыбаясь, заметила Эмма, — без колебаний вас уверил, что в Хайбери как нигде любят музыку. Надеюсь, вы обнаружите, что он не более погрешил против истины, чем то простительно, ежели взять в расчет его побужденья. "No, indeed, I have no doubts at all on that head. — О да, не сомневаюсь в этом ни минуты. I am delighted to find myself in such a circle. Я восхищена, что оказалась в таком кругу. I hope we shall have many sweet little concerts together. Надеюсь, мы часто будем устраивать сообща очаровательные маленькие концерты. I think, Miss Woodhouse, you and I must establish a musical club, and have regular weekly meetings at your house, or ours. Знаете ли, мисс Вудхаус, нам с вами надобно основать музыкальный клуб и регулярно собираться раз в неделю либо у вас, либо у меня! Will not it be a good plan? Хорошая мысль, вы не находите? If we exert ourselves, I think we shall not be long in want of allies. Ежели за это возьмемся мы, то в единомышленниках не будет недостатка. Something of that nature would be particularly desirable for me, as an inducement to keep me in practice; for married women, you know—there is a sad story against them, in general. Для меня нечто подобное в особенности желательно как средство поддерживать себя в должной форме, потому что, вы знаете, замужние женщины… в этом смысле судьба их большею частью плачевна. They are but too apt to give up music." Они перестают заниматься музыкой. "But you, who are so extremely fond of it—there can be no danger, surely?" — Да, но вы ее любите так страстно — вам, конечно, эта опасность угрожать не может… "I should hope not; but really when I look around among my acquaintance, I tremble. — Очень бы хотелось надеяться, но, право, стоит оглянуться на знакомых, и дрожь берет. Selina has entirely given up music—never touches the instrument—though she played sweetly. Селина забросила музыку совершенно — не подходит к роялю, а ведь премило играла. And the same may be said of Mrs. Jeffereys—Clara Partridge, that was—and of the two Milmans, now Mrs. Bird and Mrs. James Cooper; and of more than I can enumerate. То же можно сказать про миссис Партридж — в девичестве Клару Джефрис — и про сестер Милмэн, ныне миссис Бэрд и миссис Купер, — всех не перечесть! Upon my word it is enough to put one in a fright. Верьте слову, прямо страшно становится. I used to be quite angry with Selina; but really I begin now to comprehend that a married woman has many things to call her attention. Я, бывало, сердилась на Селину, но теперь сама вижу, сколько у замужней женщины забот, которые требуют ее внимания. I believe I was half an hour this morning shut up with my housekeeper." У меня нынче утром, верно, целых полчаса отняли наставленья экономке. "But every thing of that kind," said Emma, "will soon be in so regular a train—" — Но такого рода вещи скоро сделаются столь привычны… "Well," said Mrs. Elton, laughing, "we shall see." — Ну, посмотрим, — смеясь, возразила миссис Элтон.
Emma, finding her so determined upon neglecting her music, had nothing more to say; and, after a moment's pause, Mrs. Elton chose another subject. Эмма, удостоверясь, что ее гостья твердо решила предать музыку забвенью, не нашлась что прибавить, и миссис Элтон после минутного молчания перешла на другое. "We have been calling at Randalls," said she, "and found them both at home; and very pleasant people they seem to be. — Мы побывали с визитом в Рэндалсе, — сказала она, — застали их обоих дома — очень милая чета, как мне кажется. I like them extremely. Ужасно мне понравились. Mr. Weston seems an excellent creature—quite a first-rate favourite with me already, I assure you. Мистер Уэстон — душа-человек, и уже мною избран в первые любимцы, верьте слову. And she appears so truly good—there is something so motherly and kind-hearted about her, that it wins upon one directly. Она же производит впечатление такой добропорядочности — так веет от нее чем-то материнским, теплым, что это покоряет вас с первой встречи. She was your governess, I think?" В прошлом, ежели не ошибаюсь, она была вашей гувернанткой? Emma was almost too much astonished to answer; but Mrs. Elton hardly waited for the affirmative before she went on.
Эмма едва не онемела от этой бесцеремонности, но миссис Элтон, не дожидаясь подтверждения, уже заторопилась дальше: "Having understood as much, I was rather astonished to find her so very lady-like! — Зная об этом, я была поражена, когда увидела, как она держится. But she is really quite the gentlewoman." Ни дать ни взять, настоящая леди! "Mrs. Weston's manners," said Emma, "were always particularly good. — Миссис Уэстон, — отозвалась Эмма, — всегда отличалась превосходными манерами.
Their propriety, simplicity, and elegance, would make them the safest model for any young woman." Их благопристойность, изысканность, простоту могла бы смело взять себе за образец любая молодая женщина. "And who do you think came in while we were there?" — И как бы вы думали, кто пришел туда в это время? Emma was quite at a loss. Эмма была в недоумении. The tone implied some old acquaintance—and how could she possibly guess? Судя по тону, речь шла о старом знакомом — и тогда как ей было угадать? "Knightley!" continued Mrs. Elton; — Найтли! — продолжила миссис Элтон. "Knightley himself!—Was not it lucky?—for, not being within when he called the other day, I had never seen him before; and of course, as so particular a friend of Mr. E.'s, I had a great curiosity. — Найтли, своею собственной персоной! Ну не удача ли? Ведь я никогда его не видела — он приходил на днях с визитом, но меня как раз не было дома — и, натурально, умирала от любопытства. Ближайший друг мистера Э.! 'My friend Knightley' had been so often mentioned, that I was really impatient to see him; and I must do my caro sposo the justice to say that he need not be ashamed of his friend. Я столько была наслышана о «моем приятеле Найтли», что не могла дождаться встречи с ним, — и, следует отдать должное моему саго sposo [16], такого, как он, не стыдно называть приятелем. Knightley is quite the gentleman. Найтли и правда джентльмен. I like him very much. Он очень мне понравился. Decidedly, I think, a very gentleman-like man." Определенно производит впечатление истинного джентльмена. Happily, it was now time to be gone. К счастью, время визита истекло. They were off; and Emma could breathe. Гости откланялись, и Эмма могла вздохнуть свободно. "Insufferable woman!" was her immediate exclamation. — Невыносимая особа! — мысленно вырвалось у нее, едва за ними затворилась дверь. "Worse than I had supposed. — Хуже, чем я предполагала. Absolutely insufferable! Совершенно невыносима! Knightley!—I could not have believed it. «Найтли»! Я ушам своим не поверила. Knightley!—never seen him in her life before, and call him Knightley!—and discover that he is a gentleman! Видит его первый раз в жизни и смеет называть «Найтли»! И делает открытие, что он джентльмен! A little upstart, vulgar being, with her Mr. E., and her caro sposo, and her resources, and all her airs of pert pretension and underbred finery. Наглая выскочка, козявка, с этими «мистер Э.» и «саго sposo», с этими своими «ресурсами», с кривляньем и ломаньем и вульгарной манерой наряжаться в пух и прах. Actually to discover that Mr. Knightley is a gentleman! Нет, вы полюбуйтесь — делает открытие, что мистер Найтли джентльмен! I doubt whether he will return the compliment, and discover her to be a lady. Сомневаюсь, чтобы он ей ответил тем же комплиментом и обнаружил, что она истинная леди.
I could not have believed it! Нет, это что-то невероятное! And to propose that she and I should unite to form a musical club! Предложить, чтобы мы сообща открыли музыкальный клуб! One would fancy we were bosom friends! Можно подумать, мы с нею закадычные подруги! And Mrs. Weston!—Astonished that the person who had brought me up should be a gentlewoman! А замечание насчет миссис Уэстон? Поражена, видите ли, что особа, у которой я воспитывалась, оказалась настоящею леди! Worse and worse. Ужас какой-то. I never met with her equal. Никогда не сталкивалась с подобным существом. Much beyond my hopes. В тысячу раз хуже всех моих ожиданий. Harriet is disgraced by any comparison. Для Гарриет само сравнение с нею обидно.
Oh! what would Frank Churchill say to her, if he were here?
Воображаю, как отвечал бы ей Фрэнк Черчилл, окажись он здесь. How angry and how diverted he would be! То-то бы разъярен был, то-то бы потешился! Ah! there I am—thinking of him directly. Ну вот — чуть что, сразу думаю о нем. Always the first person to be thought of! Всегда он первым приходит мне на ум! How I catch myself out! Как я выдаю себя этим! Frank Churchill comes as regularly into my mind!"— На каждом шагу вспоминается Фрэнк Черчилл!.. All this ran so glibly through her thoughts, that by the time her father had arranged himself, after the bustle of the Eltons' departure, and was ready to speak, she was very tolerably capable of attending. Все это пронеслось у нее в голове с быстротою молнии, и к тому времени, когда ее батюшка пришел в себя после суеты, вызванной проводами Элтонов, и расположился сказать свое слово, она уже в состоянии была воспринимать то, что он говорит. "Well, my dear," he deliberately began, "considering we never saw her before, she seems a very pretty sort of young lady; and I dare say she was very much pleased with you. — Что ж, душенька, — не спеша начал он, — если взять в соображенье, что мы никогда ее прежде не видели, то для первого раза она показалась мне очень миленькою молодою особой — а сама, я полагаю, вынесла самое приятное впечатление от встречи с тобой. She speaks a little too quick. Немножко быстро говорит. A little quickness of voice there is which rather hurts the ear. Немножко режет слух, когда так частят в разговоре. But I believe I am nice; I do not like strange voices; and nobody speaks like you and poor Miss Taylor. Но я, наверное, придираюсь — мне вообще неприятны чужие голоса, и никто так не ласкает ухо своею речью, как ты и бедная мисс Тейлор. However, she seems a very obliging, pretty-behaved young lady, and no doubt will make him a very good wife. А впрочем, она, мне кажется, весьма любезная молодая дама, благовоспитанная, и, несомненно, будет ему прекрасной женою. Though I think he had better not have married. I made the best excuses I could for not having been able to wait on him and Mrs. Elton on this happy occasion; I said that I hoped I should in the course of the summer. Хотя женился он, по-моему, все ж напрасно… Я, как умел, принес свои извиненья, что не мог нанести ему и миссис Элтон визит по случаю столь счастливого события, и изъявил надежду, что еще смогу это сделать летом. But I ought to have gone before. А следовало бы по всем правилам теперь. Not to wait upon a bride is very remiss. Предосудительно не почтить визитом новобрачную. Ah! it shews what a sad invalid I am! Увы! Это лишний раз показывает, сколь я плох! But I do not like the corner into Vicarage Lane." Но нет у меня доверия к этому повороту на Пастырскую дорогу… "I dare say your apologies were accepted, sir. — Но ваши извиненья, сэр, были, конечно, приняты.
Mr. Elton knows you." Мистер Элтон знает вас. "Yes: but a young lady—a bride—I ought to have paid my respects to her if possible. — Да, и все-таки — молодая дама — новобрачная… Мне следовало засвидетельствовать ей свое почтенье. It was being very deficient." Я пренебрег своею обязанностью. "But, my dear papa, you are no friend to matrimony; and therefore why should you be so anxious to pay your respects to a bride? — Но, папенька, ведь вы не сторонник брачных союзов, почему же вы так тревожитесь, что не почтили визитом новобрачную? It ought to be no recommendation to you. Вам это не следует полагать своею обязанностью. It is encouraging people to marry if you make so much of them." Отмечая новобрачных таким вниманием, вы поощряете к супружеству других.
"No, my dear, I never encouraged any body to marry, but I would always wish to pay every proper attention to a lady—and a bride, especially, is never to be neglected. — Нет, душа моя. Я никогда не поощрял никого к супружеству, но я всегда буду стремиться в меру сил выказывать должное внимание даме, а небрежение к новобрачной и вовсе недозволительно. More is avowedly due to her. Ей по праву следует более, чем другим. A bride, you know, my dear, is always the first in company, let the others be who they may." Новобрачная, душа моя, во всяком обществе первая фигура, кем бы ни были все прочие. "Well, papa, if this is not encouragement to marry, I do not know what is. And I should never have expected you to be lending your sanction to such vanity-baits for poor young ladies."
— Ну, папа, ежели это не поощренье супружества, то я не знаю… Вот уж не ожидала, что вы настроены льстить тщеславию этих бедных созданий. "My dear, you do not understand me. — Душа моя, ты меня не понимаешь. This is a matter of mere common politeness and good-breeding, and has nothing to do with any encouragement to people to marry." Речь идет о простой учтивости, о правилах хорошего тона — в этом ничего общего нет с поощрением вступать в брак. Emma had done. Эмма умолкла. Her father was growing nervous, and could not understand her. Ее отец начинал приходить в волнение и неспособен был понять ее. Her mind returned to Mrs. Elton's offences, and long, very long, did they occupy her. Она вновь воротилась мыслями к провинностям миссис Элтон и долго, очень долго занята была только ими. CHAPTER XV Глава 15 Emma was not required, by any subsequent discovery, to retract her ill opinion of Mrs. Elton. Будущее не принесло открытий, которые потребовали бы от Эммы изменить к лучшему мнение о миссис Элтон. Her observation had been pretty correct. Наблюдения ее оказались достаточно верны. Such as Mrs. Elton appeared to her on this second interview, such she appeared whenever they met again,—self-important, presuming, familiar, ignorant, and ill-bred. Какою показалась ей миссис Элтон при их вторичном свиданье, такою же оставалась она при всех последующих — самонадеянной, претенциозной, фамильярной, необразованной и дурно воспитанной. She had a little beauty and a little accomplishment, but so little judgment that she thought herself coming with superior knowledge of the world, to enliven and improve a country neighbourhood; and conceived Miss Hawkins to have held such a place in society as Mrs. Elton's consequence only could surpass. Она была довольно смазлива, обучена тому, что полагается уметь девице ее круга, но столь недалека умом, что рассчитывала, полагаясь на непревзойденное знание света, оживить и возвысить своим пришествием сельскую глушь, а мисс Хокинс ей рисовалась такою важной персоной в обществе, что затмить ее своим влиянием не мог никто, кроме миссис Элтон. There was no reason to suppose Mr. Elton thought at all differently from his wife. Были все основания думать, что того же взгляда придерживается и мистер Элтон. He seemed not merely happy with her, but proud. Он, казалось, не просто доволен был своим выбором, но и безмерно им горд. He had the air of congratulating himself on having brought such a woman to Highbury, as not even Miss Woodhouse could equal; and the greater part of her new acquaintance, disposed to commend, or not in the habit of judging, following the lead of Miss Bates's good-will, or taking it for granted that the bride must be as clever and as agreeable as she professed herself, were very well satisfied; so that Mrs. Elton's praise passed from one mouth to another as it ought to do, unimpeded by Miss Woodhouse, who readily continued her first contribution and talked with a good grace of her being "very pleasant and very elegantly dressed." Он, похоже было, ежеминутно поздравлял себя, что привез в Хайбери женщину, с которою не сравнится даже мисс Вудхаус; новые же ее знакомые, заранее к ней расположенные и не имеющие привычки к осужденью, — либо беря пример с доброжелательной мисс Бейтс, либо решив, что новобрачная, само собою разумеется, умна и неотразима, коль выставляет себя таковой, — большею частью остались ею вполне довольны и хвала миссис Элтон, как тому и надлежало быть, беспрепятственно переходила из уст в уста, не оспариваемая мисс Вудхаус, которая с готовностью повторяла то же, что сказала в первый раз, благосклонно отмечая, что миссис Элтон «весьма любезна и очень модно одевается». In one respect Mrs. Elton grew even worse than she had appeared at first. В одном отношении миссис Элтон со временем оказалась даже хуже, чем можно было предположить вначале. Her feelings altered towards Emma.—Offended, probably, by the little encouragement which her proposals of intimacy met with, she drew back in her turn and gradually became much more cold and distant; and though the effect was agreeable, the ill-will which produced it was necessarily increasing Emma's dislike. Она переменилась к Эмме. Возможно, обиженная тем, что ее попытки к сближенью не нашли должного ответа, она в свою очередь постепенно отдалилась, стала держаться холодно, отчужденно, и хотя следствие такого поведения было благом, но причина его — недоброжелательство — невольно вселяла в Эмму все большую неприязнь. Her manners, too—and Mr. Elton's, were unpleasant towards Harriet. Кроме того, они — то есть она и мистер Элтон — взяли себе безобразную манеру обращенья с Гарриет. They were sneering and negligent. Они вели себя с нею пренебрежительно, высокомерно. Emma hoped it must rapidly work Harriet's cure; but the sensations which could prompt such behaviour sunk them both very much.—It was not to be doubted that poor Harriet's attachment had been an offering to conjugal unreserve, and her own share in the story, under a colouring the least favourable to her and the most soothing to him, had in all likelihood been given also.
Эмма надеялась, что Гарриет от этого только быстрей исцелится, однако мысль о том, чем подсказано это поведение, сильно омрачала им обеим жизнь. Не приходилось сомневаться, что чувство бедняжки Гарриет стало жертвою на алтаре супружеских откровений, а попутно была, по всей видимости, выведена и ее доля участия в этой истории — в освещенье, наименее выгодном для нее и наиболее бальзамическом для него. She was, of course, the object of their joint dislike.—When they had nothing else to say, it must be always easy to begin abusing Miss Woodhouse; and the enmity which they dared not shew in open disrespect to her, found a broader vent in contemptuous treatment of Harriet. Конечно, она сделалась объектом совместной неприязни. Когда иссякали иные темы для разговора, не было ничего проще, как приняться хулить мисс Вудхаус, и, не смея дать выход злобе в открытом непочтении к ней, они без зазрения совести срывали ее на Гарриет. Mrs.
Elton took a great fancy to Jane Fairfax; and from the first.
К Джейн Фэрфакс миссис Элтон воспылала любовью — причем с самого начала. Not merely when a state of warfare with one young lady might be supposed to recommend the other, but from the very first; and she was not satisfied with expressing a natural and reasonable admiration—but without solicitation, or plea, or privilege, she must be wanting to assist and befriend her.—Before Emma had forfeited her confidence, and about the third time of their meeting, she heard all Mrs. Elton's knight-errantry on the subject.— Не просто тогда, когда при вражде с одною молодой особой естественно напрашивается союз с другой, но с первой же встречи, и не удовольствовалась изъявлениями восторга, что было бы в порядке вещей, а непрошенно, без приглашений, без всякого на то права принялась набиваться к ней в помощницы и благодетельницы. Как-то раз, когда Эмма еще не вышла у нее из доверия — то была, может быть, их третья встреча, — миссис Элтон посвятила ее в свои рыцарственные умыслы на этот счет. "Jane Fairfax is absolutely charming, Miss Woodhouse.—I quite rave about Jane Fairfax.—A sweet, interesting creature. — Джейн Фэрфакс — совершенное очарованье, мисс Вудхаус. Я положительно без ума от Джейн Фэрфакс! Дивное, интересное созданье! So mild and ladylike—and with such talents!—I assure you I think she has very extraordinary talents. Что за скромность, что за манеры — а как талантлива! Верьте слову, это богато одаренная натура. I do not scruple to say that she plays extremely well. Играет она, не побоюсь этого слова, превосходно. I know enough of music to speak decidedly on that point. Утверждаю с полной определенностью, как человек, который довольно разбирается в музыке. Oh! she is absolutely charming! О, она — совершенное очарованье! You will laugh at my warmth—but, upon my word, I talk of nothing but Jane Fairfax.—And her situation is so calculated to affect one!—Miss Woodhouse, we must exert ourselves and endeavour to do something for her.
Вы будете смеяться над моею восторженностью, но Джейн Фэрфакс нейдет у меня с языка. И потом, нельзя не тронуться ее положением! Мисс Вудхаус, мы обязаны не пожалеть усилий и что-нибудь сделать для нее. We must bring her forward. Ее надобно показать людям. Such talent as hers must not be suffered to remain unknown.—I dare say you have heard those charming lines of the poet, Непростительно, когда подобные таланты прозябают в тени. Вам, разумеется, известны дивные строки поэта: 'Full many a flower is born to blush unseen, Порою жемчуг чистый — бездны вод, 'And waste its fragrance on the desert air.' Глубины океанские таят; Порой цветок невидимо цветет, Вотще распространяя аромат [17].
We must not allow them to be verified in sweet Jane Fairfax." Нельзя допустить, чтобы они подтвердились для столь пленительного созданья, как Джейн Фэрфакс. "I cannot think there is any danger of it," was Emma's calm answer—"and when you are better acquainted with Miss Fairfax's situation and understand what her home has been, with Colonel and Mrs. Campbell, I have no idea that you will suppose her talents can be unknown." — Я думаю, это ей не угрожает, — сдержанно отозвалась Эмма. — Когда вам станет больше известно о положении мисс Фэрфакс и вы получите представление о том, какова была обстановка в доме полковника Кемпбелла, у которого она жила, вас, должно быть, покинет опасенье, что ее таланты расцветали в безвестности. "Oh! but dear Miss Woodhouse, she is now in such retirement, such obscurity, so thrown away.—Whatever advantages she may have enjoyed with the Campbells are so palpably at an end! — Да, но теперь, дражайшая мисс Вудхаус, она в таком одиночестве, таком забвенье! Она пропадает напрасно. Какими бы она преимуществами ни пользовалась, живя у Кемпбеллов, теперь это, со всею очевидностью, для нее кончилось.
And I think she feels it. И она, по-моему, от этого страдает. I am sure she does. Я уверена. She is very timid and silent. Она слишком застенчива и молчалива. One can see that she feels the want of encouragement. Чувствуется, что ей недостает ободрения. I like her the better for it. От этого она мне нравится еще больше. I must confess it is a recommendation to me. Должна признаться, мне милы такого рода свойства. I am a great advocate for timidity—and I am sure one does not often meet with it.—But in those who are at all inferior, it is extremely prepossessing. Я горячая поклонница застенчивости — не так-то часто удается ее встретить. В низших она подкупает до чрезвычайности. Oh! I assure you, Jane Fairfax is a very delightful character, and interests me more than I can express." О, верьте слову, Джейн Фэрфакс — восхитительное существо, и невозможно выразить, какое она во мне возбуждает участие! "You appear to feel a great deal—but I am not aware how you or any of Miss Fairfax's acquaintance here, any of those who have known her longer than yourself, can shew her any other attention than"— — Большое, я вижу, — неясно только, какое внимание вы или другие знакомые мисс Фэрфакс, которые знают ее дольше вас, могли бы ей выказать, кроме как… "My dear Miss Woodhouse, a vast deal may be done by those who dare to act. — Дражайшая мисс Вудхаус, сделать можно очень многое, важно лишь решиться. You and I need not be afraid. Нам с вами бояться нечего. If we set the example, many will follow it as far as they can; though all have not our situations. Ежели мы подадим пример, то ему, сколько это доступно им, последуют и другие, хотя не все из них располагают нашими возможностями. We have carriages to fetch and convey her home, and we live in a style which could not make the addition of Jane Fairfax, at any time, the least inconvenient.—I should be extremely displeased if Wright were to send us up such a dinner, as could make me regret having asked more than Jane Fairfax to partake of it. У нас есть кареты, чтобы привозить ее и отвозить домой, — при нашем стиле жизни можно без малейшего для себя неудобства принимать Джейн Фэрфакс хоть каждый день. Я чрезвычайно была бы недовольна экономкой, если б хоть раз увидела на своем столе обед, на который стыдно пригласить не только Джейн Фэрфакс, но и еще кого-нибудь. I have no idea of that sort of thing. Другой жизни я себе не мыслю. It is not likely that I should, considering what I have been used to. И это можно понять, если вспомнить, к чему я приучена. My greatest danger, perhaps, in housekeeping, may be quite the other way, in doing too much, and being too careless of expense. Наоборот, для меня, пожалуй, главная опасность — вести дом чересчур широко, слишком мало считаясь с расходами. Maple Grove will probably be my model more than it ought to be—for we do not at all affect to equal my brother, Mr. Suckling, in income.—However, my resolution is taken as to noticing Jane Fairfax.—I shall certainly have her very often at my house, shall introduce her wherever I can, shall have musical parties to draw out her talents, and shall be constantly on the watch for an eligible situation. Вероятно, Кленовая Роща чаще будет служить мне образцом, чем следовало бы, — потому что у нас, разумеется, далеко не те доходы, что у моего братца мистера Саклинга… Да, так я твердо намерена обратить внимание на Джейн Фэрфакс. Непременно буду приглашать ее очень часто к себе в дом, выводить на люди — буду устраивать музыкальные вечера, где она сможет блеснуть своими талантами, и постоянно буду начеку, чтобы не пропустить хорошую партию. My acquaintance is so very extensive, that I have little doubt of hearing of something to suit her shortly.—I shall introduce her, of course, very particularly to my brother and sister when they come to us. Не сомневаюсь, что при моем обширном знакомстве я очень скоро прослышу о чем-нибудь подходящем. И уж конечно, позабочусь представить ее братцу и сестре, когда они приедут в гости. I am sure they will like her extremely; and when she gets a little acquainted with them, her fears will completely wear off, for there really is nothing in the manners of either but what is highly conciliating.—I shall have her very often indeed while they are with me, and I dare say we shall sometimes find a seat for her in the barouche-landau in some of our exploring parties." Уверена, что она произведет на них дивное впечатление, и когда ближе с ними познакомится, то позабудет все свои страхи, потому что у них обоих до чрезвычайности располагающая манера держаться. Постараюсь, чтобы при них она бывала у меня как можно чаще, и понятно, во время наших прогулок по окрестностям для нее не однажды сыщется местечко в ландо. "Poor Jane Fairfax!"—thought Emma.—"You have not deserved this. «Бедная Джейн Фэрфакс! — думала Эмма. — Вы такого не заслужили. You may have done wrong with regard to Mr. Dixon, but this is a punishment beyond what you can have merited!—The kindness and protection of Mrs. Elton!—'Jane Fairfax and Jane Fairfax.' Вы, может быть, и дурно вели себя с мистером Диксоном, но это — непомерно жестокое наказание! Терпеть милости и покровительство миссис Элтон! „Джейн Фэрфакс“ да „Джейн Фэрфакс“! Heavens! Силы небесные! Let me not suppose that she dares go about, Emma Woodhouse-ing me!—But upon my honour, there seems no limits to the licentiousness of that woman's tongue!"
Что, ежели и я у нее для каждого встречного уже „Эмма Вудхаус“! Хочу надеяться, что не посмеет, но у этой женщины поистине язык без костей!» Emma had not to listen to such paradings again—to any so exclusively addressed to herself—so disgustingly decorated with a "dear Miss Woodhouse." В дальнейшем слух Эммы не обременяли более подобными каскадами бахвальства — по крайней мере, адресованными ей одной и уснащенными этим тошнотворным «дражайшая мисс Вудхаус». The change on Mrs. Elton's side soon afterwards appeared, and she was left in peace—neither forced to be the very particular friend of Mrs. Elton, nor, under Mrs. Elton's guidance, the very active patroness of Jane Fairfax, and only sharing with others in a general way, in knowing what was felt, what was meditated, what was done. Вскоре после того в отношении миссис Элтон к ней наступила перемена и ее оставили в покое — не вербовали больше ни в закадычные подруги, ни в рьяные благотворительницы Джейн Фэрфакс и осведомляли о своих взглядах, замыслах и свершениях только наравне со всеми. She looked on with some amusement.—Miss Bates's gratitude for Mrs. Elton's attentions to Jane was in the first style of guileless simplicity and warmth. Эмма делала наблюдения, и довольно любопытные. Мисс Бейтс, не мудрствуя лукаво, разумеется, прониклась к миссис Элтон за ее внимание к Джейн бесхитростной и беззаветной благодарностью. She was quite one of her worthies—the most amiable, affable, delightful woman—just as accomplished and condescending as Mrs. Elton meant to be considered. Она превозносила ее до небес как очаровательнейшую из женщин: приветливую, милую, наделенную участливостью и прочими совершенствами — то есть в точности такую, какой и желала выглядеть мисс Элтон в глазах окружающих. Emma's only surprize was that Jane Fairfax should accept those attentions and tolerate Mrs. Elton as she seemed to do. Эмму удивляло другое — что Джейн Фэрфакс принимает эти знаки внимания и, судя по всему, не тяготится обществом миссис Элтон. She heard of her walking with the Eltons, sitting with the Eltons, spending a day with the Eltons! То говорили, что она пошла прогуляться с Элтонами, то — что сидит с Элтонами или поехала к Элтонам на весь день!.. This was astonishing!—She could not have believed it possible that the taste or the pride of Miss Fairfax could endure such society and friendship as the Vicarage had to offer. Никогда бы не поверила она, что вкус мисс Фэрфакс, что ее гордость способны мириться с тою компанией и дружбой, которую мог предложить дом викария. "She is a riddle, quite a riddle!" said she.—"To chuse to remain here month after month, under privations of every sort! «Загадочная особа — настоящая загадка! — говорила она себе. — Предпочесть месяц за месяцем проводить здесь, подвергая себя всевозможным лишеньям! And now to chuse the mortification of Mrs. Elton's notice and the penury of her conversation, rather than return to the superior companions who have always loved her with such real, generous affection." И теперь — предпочесть унизительное внимание миссис Элтон, ее убогую болтовню возвращению в изысканное общество близких людей, которые всегда дарили ее такой искренней, великодушной любовью». Jane had come to Highbury professedly for three months; the Campbells were gone to Ireland for three months; but now the Campbells had promised their daughter to stay at least till Midsummer, and fresh invitations had arrived for her to join them there. Предполагалось, что Джейн приехала в Хайбери на три месяца — на три месяца уехали в Ирландию Кемпбеллы, — но теперь Кемпбеллы обещали дочери, что пробудут у нее, по крайней мере, до середины лета, и Джейн пригласили туда снова. According to Miss Bates—it all came from her—Mrs. Dixon had written most pressingly. По словам мисс Бейтс, а именно от нее исходили все сведения, миссис Диксон уговаривала Джейн с величайшей настоятельностью. Would Jane but go, means were to be found, servants sent, friends contrived—no travelling difficulty allowed to exist; but still she had declined it! Пусть она лишь изъявит согласие — изысканы будут средства передвиженья, присланы слуги — оповещены друзья по пути ее следования — устранены все трудности, связанные с путешествием; и все-таки она отказалась! "She must have some motive, more powerful than appears, for refusing this invitation," was Emma's conclusion. «Чтобы отклонить такое приглашение, у нее должен быть серьезный мотив… которого она не называет, — сделала заключенье Эмма. "She must be under some sort of penance, inflicted either by the Campbells or herself. — Должно быть, это расплата за некую вину, назначенная ей либо Кемпбеллами, либо ею же самой.
There is great fear, great caution, great resolution somewhere.—She is not to be with the Dixons. Чей-то величайший страх стоит за этим, величайшая осторожность, величайшая решимость. С Диксонами ей быть нельзя. The decree is issued by somebody. Этот приговор кем-то вынесен. But why must she consent to be with the Eltons?—Here is quite a separate puzzle." Но для чего ей надобно соглашаться быть с Элтонами? Вот в чем еще одна загадка…» Upon her speaking her wonder aloud on that part of the subject, before the few who knew her opinion of Mrs. Elton, Mrs. Weston ventured this apology for Jane. Когда она высказала недоумение по этому второму поводу в присутствии тех немногих, которые знали, какого она мнения об миссис Элтон, то миссис Уэстон нашла оправдание для Джейн: "We cannot suppose that she has any great enjoyment at the Vicarage, my dear Emma—but it is better than being always at home. — Трудно предположить, милая Эмма, чтобы она получала большое удовольствие, бывая у Элтонов, но это лучше, чем сидеть все время дома. Her aunt is a good creature, but, as a constant companion, must be very tiresome. Ее тетушка — добрая душа, но находиться при ней неотлучно, по всей вероятности, невыносимая скука.
We must consider what Miss Fairfax quits, before we condemn her taste for what she goes to." Раньше, чем изобличать дурной вкус мисс Фэрфакс за то, к чему она устремляется, надобно задуматься о том, от чего она бежит. "You are right, Mrs. Weston," said Mr. Knightley warmly, "Miss Fairfax is as capable as any of us of forming a just opinion of Mrs. Elton. — Вы правы, миссис Уэстон, — горячо подхватил мистер Найтли, — мисс Фэрфакс не менее любого из нас способна составить верное суждение об миссис Элтон. Could she have chosen with whom to associate, she would not have chosen her. Ежели б она могла выбирать, с кем ей знаться, она бы выбрала не ее.
But (with a reproachful smile at Emma) she receives attentions from Mrs. Elton, which nobody else pays her." Однако, — покосясь с укоризненной усмешкой на Эмму, — тех знаков внимания, которые она видит от миссис Элтон, ей никто больше не оказывает. Emma felt that Mrs. Weston was giving her a momentary glance; and she was herself struck by his warmth. Эмма поймала на себе быстрый взгляд миссис Уэстон — она и сама поразилась его горячности. With a faint blush, she presently replied, Слегка покраснев, она отвечала: "Such attentions as Mrs. Elton's, I should have imagined, would rather disgust than gratify Miss Fairfax.
— Мне бы казалось, те знаки внимания, которые оказывает миссис Элтон, должны не радость вызывать у мисс Фэрфакс, а скорей отвращение. Mrs. Elton's invitations I should have imagined any thing but inviting." Приглашения миссис Элтон, казалось бы, должны скорее отталкивать, а не привлекать. "I should not wonder," said Mrs. Weston, "if Miss Fairfax were to have been drawn on beyond her own inclination, by her aunt's eagerness in accepting Mrs. Elton's civilities for her. — Я допускаю, — сказала миссис Уэстон, — что мисс Фэрфакс оказалась завлечена дальше, чем ей хотелось бы самой, из-за той готовности, с какою принимала назначенные ей любезности ее тетушка.
Poor Miss Bates may very likely have committed her niece and hurried her into a greater appearance of intimacy than her own good sense would have dictated, in spite of the very natural wish of a little change." Бедная мисс Бейтс, очень может статься, невольно связала племянницу обязательством и подтолкнула к видимости сближенья, от коего, несмотря на естественную тоску по некоторому разнообразию, ее удержал бы голос собственного рассудка. Both felt rather anxious to hear him speak again; and after a few minutes silence, he said, Обе затаили дыхание, ожидая, что скажет на это мистер Найтли, и он, помолчав немного, заговорил: "Another thing must be taken into consideration too—Mrs. Elton does not talk to Miss Fairfax as she speaks of her. — Тут еще надобно принять во внимание вот что… Миссис Элтон разговаривает с мисс Фэрфакс иначе, чем о мисс Фэрфакс. We all know the difference between the pronouns he or she and thou, the plainest spoken amongst us; we all feel the influence of a something beyond common civility in our personal intercourse with each other—a something more early implanted. Всем нам известно различие между местоимениями «он» или «она» — и «ты», прямым обращеньем, — все мы испытываем при личном сообщении друг с другом влияние чего-то, помимо обычной учтивости, чего-то, опережающего ее. We cannot give any body the disagreeable hints that we may have been very full of the hour before. У нас язык не повернется намекнуть человеку в лицо о неприятном, хотя мы час тому назад, быть может, свободно о том распространялись за его спиною.
We feel things differently. Мы чувствуем себя по-другому. And besides the operation of this, as a general principle, you may be sure that Miss Fairfax awes Mrs. Elton by her superiority both of mind and manner; and that, face to face, Mrs. Elton treats her with all the respect which she has a claim to. Это общее правило, а помимо того, можете быть уверены — мисс Фэрфакс внушает миссис Элтон благоговение превосходством своего ума и воспитанья и та при встречах в полной мере выказывает к ней то уважение, которого она заслуживает. Such a woman as Jane Fairfax probably never fell in Mrs. Elton's way before—and no degree of vanity can prevent her acknowledging her own comparative littleness in action, if not in consciousness." Миссис Элтон, вероятно, первый раз в жизни сталкивается с таким созданием, как Джейн Фэрфакс, и — ежели не в мыслях, то на деле — не может, при всем своем тщеславии, не признавать своего ничтожества в сравнении с нею. "I know how highly you think of Jane Fairfax," said Emma.
— Я знаю, как высоко вы ставите Джейн Фэрфакс, — сказала Эмма. Little Henry was in her thoughts, and a mixture of alarm and delicacy made her irresolute what else to say. На уме у нее был маленький Генри — тревога боролась в душе ее с деликатностью, и она в нерешительности замялась. "Yes," he replied, "any body may know how highly I think of her." — Да, высоко, — отвечал он, — это ни для кого не секрет.
"And yet," said Emma, beginning hastily and with an arch look, but soon stopping—it was better, however, to know the worst at once—she hurried on—"And yet, perhaps, you may hardly be aware yourself how highly it is. — И все же… — хитро поглядев на него, начала опять Эмма, но остановилась… нет, будь что будет, лучше сразу узнать самое страшное… и она торопливо продолжала, — все же, возможно, сами не до конца сознаете, сколь высоко. The extent of your admiration may take you by surprize some day or other." Возможно, в один прекрасный день вас неожиданно поразит сила вашего восхищенья. Mr. Knightley was hard at work upon the lower buttons of his thick leather gaiters, and either the exertion of getting them together, or some other cause, brought the colour into his face, as he answered, Мистер Найтли в эту минуту сосредоточенно возился с расстегнувшейся нижнею пуговицей своей толстой кожаной краги, и, то ли от натуги, то ли по какой другой причине, к лицу его прилила краска.
"Oh! are you there?—But you are miserably behindhand. — А, вот вы к чему клоните!.. Тогда вы безнадежно отстали. Mr. Cole gave me a hint of it six weeks ago." Мистер Коул уже недель шесть как намекнул мне об этом. He stopped.—Emma felt her foot pressed by Mrs. Weston, and did not herself know what to think. Он замолчал. Эмма почувствовала, как мисс Уэстон тихонько наступает ей на ногу, — она не знала, что подумать. In a moment he went on— Через несколько мгновений он продолжал: "That will never be, however, I can assure you. — Но только этого никогда не будет, смею вас уверить.
Miss Fairfax, I dare say, would not have me if I were to ask her—and I am very sure I shall never ask her." Мисс Фэрфакс никогда бы не пошла за меня, вздумай я просить ее руки, — а я решительно не собираюсь делать это. Emma returned her friend's pressure with interest; and was pleased enough to exclaim, Эмма довольно сильно наступила на ногу миссис Уэстон и от полноты чувств вскричала: "You are not vain, Mr. Knightley. — Кто не страдает тщеславием — так это вы, мистер Найтли! I will say that for you." Нужно отдать вам должное. He seemed hardly to hear her; he was thoughtful—and in a manner which shewed him not pleased, soon afterwards said, Он как будто не слышал ее — он о чем-то задумался, и, когда заговорил немного спустя, видно было, что он почему-то недоволен. "So you have been settling that I should marry Jane Fairfax?" — Так вы, стало быть, замышляли женить меня на мисс Фэрфакс. "No indeed I have not. — Вовсе нет — отнюдь! You have scolded me too much for match-making, for me to presume to take such a liberty with you. Вы слишком часто меня бранили за сватовство, чтобы я решилась на подобные вольности в отношении вас. What I said just now, meant nothing. То, что я сейчас сказала, ничего не значит. One says those sort of things, of course, without any idea of a serious meaning. Мало ли что говорится просто так, не всерьез! Oh! no, upon my word I have not the smallest wish for your marrying Jane Fairfax or Jane any body. Даю вам слово, у меня нет ни малейшего желания женить вас ни на Джейн Фэрфакс, ни на Джейн имярек. You would not come in and sit with us in this comfortable way, if you were married." Разве пришли бы вы вот так уютно с нами посидеть, будь вы женаты! Mr.
Knightley was thoughtful again. Мистер Найтли снова впал в задумчивость. The result of his reverie was, Плод размышлений его был таков: "No, Emma, I do not think the extent of my admiration for her will ever take me by surprize.—I never had a thought of her in that way, I assure you." — Нет, Эмма, едва ли я в один прекрасный день прозрею, пораженный силою своего восхищенья. Таких мыслей о ней у меня, поверьте, нет и не было.
And soon afterwards, "Jane Fairfax is a very charming young woman—but not even Jane Fairfax is perfect. — И, помолчав еще немного: — Джейн Фэрфакс — очаровательная девушка, однако даже Джейн Фэрфакс — не совершенство. She has a fault. У ней есть недостаток. She has not the open temper which a man would wish for in a wife." Ей недостает того открытого нрава, который всякий мужчина желал бы видеть у своей жены. Emma could not but rejoice to hear that she had a fault.
Отрадно, что ни говори, было слышать, что у Джейн Фэрфакс обнаружился недостаток… "Well," said she, "and you soon silenced Mr. Cole, I suppose?" — Когда так, — сказала Эмма, — вы, полагаю, быстро разуверили мистера Коула? "Yes, very soon. — Очень быстро. He gave me a quiet hint; I told him he was mistaken; he asked my pardon and said no more. Он намекнул издалека — я сказал, что он ошибается, — он извинился и замолчал. Cole does not want to be wiser or wittier than his neighbours." Коул не тщится быть умнее и проницательнее своего соседа. "In that respect how unlike dear Mrs. Elton, who wants to be wiser and wittier than all the world! — Сколь не похож он в этом на дражайшую миссис Элтон, которая только и делает, что тщится быть умнее и проницательнее всех на свете! I wonder how she speaks of the Coles—what she calls them! Любопытно бы знать, как говорит она о Коулах, как называет их? How can she find any appellation for them, deep enough in familiar vulgarity? Какое наименованье извлекла для них из недр своей вульгарной фамильярности? She calls you, Knightley—what can she do for Mr. Cole? Вы у нее зоветесь «Найтли» — что припасла она для мистера Коула? And so I am not to be surprized that Jane Fairfax accepts her civilities and consents to be with her. Итак, я не должна удивляться тому, что Джейн Фэрфакс принимает ее любезности и согласна проводить с нею время. Mrs. Weston, your argument weighs most with me. Миссис Уэстон, ваши доводы представляются мне более вескими. I can much more readily enter into the temptation of getting away from Miss Bates, than I can believe in the triumph of Miss Fairfax's mind over Mrs. Elton. Мне куда легче понять искушение сбежать от мисс Бейтс, чем уверовать в торжество разума мисс Фэрфакс над миссис Элтон. I have no faith in Mrs. Elton's acknowledging herself the inferior in thought, word, or deed; or in her being under any restraint beyond her own scanty rule of good-breeding. Никак не верится, чтобы миссис Элтон в мыслях, на словах или на деле признала себя ниже ее — испытывала сдерживающее влияние чего бы то ни было, кроме собственных скудных понятий о хорошем тоне. I cannot imagine that she will not be continually insulting her visitor with praise, encouragement, and offers of service; that she will not be continually detailing her magnificent intentions, from the procuring her a permanent situation to the including her in those delightful exploring parties which are to take place in the barouche-landau." Не поверю, что она не оскорбляет свою гостью на каждом шагу похвалами, ободреньями, предложением услуг, не расписывает ей без конца свои благие намерения, от поисков для нее постоянного места до приглашений на восхитительные совместные прогулки в ландо. "Jane Fairfax has feeling," said Mr. Knightley—"I do not accuse her of want of feeling. — У Джейн Фэрфакс чуткое сердце, — проговорил мистер Найтли, — ее нельзя упрекнуть в бесчувствии. Her sensibilities, I suspect, are strong—and her temper excellent in its power of forbearance, patience, self-control; but it wants openness. Подозреваю, что ей свойственны сильные чувства, а характер ее отмечен такими отличными качествами, как выдержанность, терпение, самообладание, — ей лишь недостает прямодушия. She is reserved, more reserved, I think, than she used to be—And I love an open temper. Она замкнута — замкнута, кажется мне, как никогда.
А я люблю открытые натуры. No—till Cole alluded to my supposed attachment, it had never entered my head. Нет-нет, покамест Коул не намекнул, что я к ней будто бы неравнодушен, мне в голову не приходило ничего подобного. I saw Jane Fairfax and conversed with her, with admiration and pleasure always—but with no thought beyond."
Я всегда с удовольствием и восхищеньем виделся и разговаривал с Джейн Фэрфакс — но ни о чем другом у меня и мысли не было. "Well, Mrs. Weston," said Emma triumphantly when he left them, "what do you say now to Mr. Knightley's marrying Jane Fairfax?" — Ну, миссис Уэстон, — с торжеством произнесла Эмма, когда он удалился, — что вы теперь скажете насчет женитьбы мистера Найтли на Джейн Фэрфакс?
"Why, really, dear Emma, I say that he is so very much occupied by the idea of not being in love with her, that I should not wonder if it were to end in his being so at last. — Скажу, что он уж слишком занят мыслью о том, что не влюблен в нее, а потому не удивлюсь, если он кончит тем, что влюбится. Do not beat me." Только не бейте меня. CHAPTER XVI Глава 16 Every body in and about Highbury who had ever visited Mr. Elton, was disposed to pay him attention on his marriage. Всяк в Хайбери и его окрестностях, кому приводилось когда-либо посещать мистера Элтона, стремился теперь оказать ему внимание по случаю его женитьбы. Dinner-parties and evening-parties were made for him and his lady; and invitations flowed in so fast that she had soon the pleasure of apprehending they were never to have a disengaged day. Для него и его жены устраивались обеды и вечера — приглашения шли сплошным потоком, и скоро миссис Элтон имела удовольствие обнаружить, что впереди у ней нет никакого просвета. "I see how it is," said she. — Вижу-вижу, к чему идет, — говорила она. "I see what a life I am to lead among you. — Вижу, какая жизнь ожидает меня среди вас. Upon my word we shall be absolutely dissipated. Нас положительно вовлекают в разгул и праздность. We really seem quite the fashion. Мы прямо-таки в моду вошли. If this is living in the country, it is nothing very formidable. Ежели это подразумевают под существованием в сельской глуши, то оно не слишком меня пугает. From Monday next to Saturday, I assure you we have not a disengaged day!—A woman with fewer resources than I have, need not have been at a loss." Верьте слову, от будущего понедельника до субботы — ни единого незанятого дня! Тут даже и без моих ресурсов невозможно заскучать… No invitation came amiss to her. Ни одно приглашение не отклонялось. Her Bath habits made evening-parties perfectly natural to her, and Maple Grove had given her a taste for dinners. Благодаря привычкам, усвоенным в Бате, вечера были для миссис Элтон в порядке вещей, а Кленовая Роща привила ей вкус к званым обедам. She was a little shocked at the want of two drawing rooms, at the poor attempt at rout-cakes, and there being no ice in the Highbury card-parties. На вечерах ее слегка коробило отсутствие второй гостиной и прохладительного на льду, жалкий вид домашних трубочек с кремом. Mrs. Bates, Mrs. Perry, Mrs. Goddard and others, were a good deal behind-hand in knowledge of the world, but she would soon shew them how every thing ought to be arranged. Миссис Бейтс, миссис Перри, миссис Годдард и прочие основательно отбились от света, но она скоро им покажет, как полагается обставлять приемы.
In the course of the spring she must return their civilities by one very superior party—in which her card-tables should be set out with their separate candles and unbroken packs in the true style—and more waiters engaged for the evening than their own establishment could furnish, to carry round the refreshments at exactly the proper hour, and in the proper order. В какой-нибудь из весенних дней она отплатит всем им за гостеприимство, устроив один великолепный вечер в наилучшем стиле — когда на каждом ломберном столе будут стоять свечи и лежать нераспечатанная колода карт, а нанятые по этому случаю лакеи — ибо она не удовольствуется числом собственной прислуги — точно в положенный час и положенным порядком будут обносить гостей угощеньем. Emma, in the meanwhile, could not be satisfied without a dinner at Hartfield for the Eltons. Эмма между тем понимала, что невозможно не позвать Элтонов на обед в Хартфилде.
They must not do less than others, or she should be exposed to odious suspicions, and imagined capable of pitiful resentment. Нельзя было отставать от других, иначе она бы навлекла на себя низкие подозренья, дала бы повод думать, что способна почитать себя уязвленной. A dinner there must be. Обеда было не миновать. After Emma had talked about it for ten minutes, Mr. Woodhouse felt no unwillingness, and only made the usual stipulation of not sitting at the bottom of the table himself, with the usual regular difficulty of deciding who should do it for him. Мистер Вудхаус, после десятиминутного разговора с дочерью, не изъявлял нерасположения к этому предприятию, оговорив лишь, по обыкновению, то условие, что не будет сидеть на конце стола и, по обыкновению, поставив тем самым перед Эммой трудный вопрос, кем заменить его на этом месте. The persons to be invited, required little thought. Зато вопрос, кого пригласить, решался просто. Besides the Eltons, it must be the Westons and Mr. Knightley; so far it was all of course—and it was hardly less inevitable that poor little Harriet must be asked to make the eighth:—but this invitation was not given with equal satisfaction, and on many accounts Emma was particularly pleased by Harriet's begging to be allowed to decline it. Кроме Элтонов должны быть Уэстоны и мистер Найтли, это разумелось само самой — и с тою же неизбежностью подразумевалось, что восьмой должна стать бедняжка Гарриет, но в этом последнем случае приглашение сделано было с тяжелой душой, и Эмма, по многим причинам, очень обрадовалась, когда Гарриет в ответ попросила позволенья отказаться. "She would rather not be in his company more than she could help. Она хотела бы как можно реже бывать в том же обществе, что и он. She was not yet quite able to see him and his charming happy wife together, without feeling uncomfortable. Ей пока еще не совсем удается равнодушно видеть его с прелестной счастливицей женой. If Miss Woodhouse would not be displeased, she would rather stay at home." Пусть мисс Вудхаус не сердится, но она бы предпочла остаться дома. It was precisely what Emma would have wished, had she deemed it possible enough for wishing. Это был тот ответ, о котором Эмма только мечтала бы, когда бы могла вообразить, что он возможен. She was delighted with the fortitude of her little friend—for fortitude she knew it was in her to give up being in company and stay at home; and she could now invite the very person whom she really wanted to make the eighth, Jane Fairfax.— Since her last conversation with Mrs. Weston and Mr. Knightley, she was more conscience-stricken about Jane Fairfax than she had often been.—Mr. Knightley's words dwelt with her. Она с восторгом думала о стоицизме своего маленького друга — ибо знала, что для нее остаться дома, когда зовут в гости, значит обнаружить подлинный стоицизм — и о том, что теперь может пригласить восьмою ту, кого ей в самом деле хочется: Джейн Фэрфакс. После недавнего разговора с миссис Уэстон и мистером Найтли ее, как никогда, мучила совесть из-за Джейн Фэрфакс. Слова мистера Найтли запали ей в ум. He had said that Jane Fairfax received attentions from Mrs. Elton which nobody else paid her. Он сказал, что тех знаков внимания, которые Джейн Фэрфакс видит от миссис Элтон, ей никто больше не оказывает. "This is very true," said she, "at least as far as relates to me, which was all that was meant—and it is very shameful.—Of the same age—and always knowing her—I ought to have been more her friend.—She will never like me now. «Это верно, — размышляла она, — по крайней мере, в отношении меня, а одну меня он и имел в виду — и это стыд и срам. Ровесницы — всю жизнь знакомы — я обязана была вести себя с нею более дружелюбно. Мне никогда уж не понравиться ей. I have neglected her too long. Я слишком долго выказывала к ней пренебреженье. But I will shew her greater attention than I have done." Но я хотя бы могу быть к ней внимательнее, чем раньше». Every invitation was successful. Все ее приглашения были приняты.
They were all disengaged and all happy.—The preparatory interest of this dinner, however, was not yet over. Все приглашенные отвечали, что свободны и с удовольствием придут. Этим, однако, подготовительная часть вечера не исчерпалась. A circumstance rather unlucky occurred. Приключилось довольно-таки досадное обстоятельство. The two eldest little Knightleys were engaged to pay their grandpapa and aunt a visit of some weeks in the spring, and their papa now proposed bringing them, and staying one whole day at Hartfield—which one day would be the very day of this party.—His professional engagements did not allow of his being put off, but both father and daughter were disturbed by its happening so. Был уговор, что весною двое старших мальчиков Найтли на несколько недель приедут к деду и тетке; теперь родитель их писал, что привезет их и сам проведет в Хартфилде целый день — как раз тот день, на который назначен был обед. Дела не позволяли ему перенести свой приезд на другое время, но и отец и дочь смущены были этим совпаденьем. Mr. Woodhouse considered eight persons at dinner together as the utmost that his nerves could bear—and here would be a ninth—and Emma apprehended that it would be a ninth very much out of humour at not being able to come even to Hartfield for forty-eight hours without falling in with a dinner-party. Мистер Вудхаус почитал восемь человек за столом последним пределом для своих нервов — а тут появился девятый — причем этот девятый, предвидела Эмма, будет чрезвычайно не в духе оттого, что даже в Хартфилд нельзя приехать на сорок восемь часов, чтобы не угодить на званый обед. She comforted her father better than she could comfort herself, by representing that though he certainly would make them nine, yet he always said so little, that the increase of noise would be very immaterial. Ей удалось утешить отца, но не себя, тем доводом, что хотя обедать и правда сядут девять человек, но шуму от этого существенно не прибавится, потому что он, как известно, малоразговорчив. She thought it in reality a sad exchange for herself, to have him with his grave looks and reluctant conversation opposed to her instead of his brother. Ежели кому и будет хуже, думала она, так это ей — видеть напротив не его брата, а эту хмурую персону, от которой редко когда дождешься слова. The event was more favourable to Mr. Woodhouse than to Emma. К мистеру Вудхаусу судьба оказалась благосклонней, чем к Эмме. John Knightley came; but Mr. Weston was unexpectedly summoned to town and must be absent on the very day. Джон Найтли приехал — но мистера Уэстона неожиданно вызвали в город, и именно на этот день. He might be able to join them in the evening, but certainly not to dinner. Он еще мог, пожалуй, показаться к ним позже вечером, но определенно не успевал к обеду. Mr. Woodhouse was quite at ease; and the seeing him so, with the arrival of the little boys and the philosophic composure of her brother on hearing his fate, removed the chief of even Emma's vexation. Мистер Вудхаус совершенно успокоился, и у Эммы от этого, от встречи с племянниками, от философской невозмутимости их отца, когда ему объявили его участь, тоже пропала всякая досада. The day came, the party were punctually assembled, and Mr. John Knightley seemed early to devote himself to the business of being agreeable. День наступил — гости собрались точно в назначенный час, и мистер Джон Найтли, казалось, с первой же минуты задался целью быть приятным. Instead of drawing his brother off to a window while they waited for dinner, he was talking to Miss Fairfax. Вместо того чтобы в ожидании обеда уединиться у окна со своим братом, он стал занимать разговором Джейн Фэрфакс. Mrs. Elton, as elegant as lace and pearls could make her, he looked at in silence—wanting only to observe enough for Isabella's information—but Miss Fairfax was an old acquaintance and a quiet girl, and he could talk to her. Миссис Элтон, всю в кружевах и жемчугах, он оглядел молча, лишь запасаясь наблюдениями для передачи Изабелле, но мисс Фэрфакс была старая знакомая, держалась тихо и, значит, годилась в собеседницы. He had met her before breakfast as he was returning from a walk with his little boys, when it had been just beginning to rain. Утром, до завтрака, он встретил ее, когда возвращался с сыновьями с прогулки и сверху начинал накрапывать дождик. It was natural to have some civil hopes on the subject, and he said, По этому поводу естественно было сказать несколько вежливых слов — и он сказал их:
"I hope you did not venture far, Miss Fairfax, this morning, or I am sure you must have been wet.—We scarcely got home in time. — Надеюсь, вы нынче утром направлялись недалеко, мисс Фэрфакс, потому что иначе должны были непременно промокнуть. Мы и то едва добежали до дому. I hope you turned directly." Надеюсь, вы скоро повернули назад. "I went only to the post-office," said she, "and reached home before the rain was much. — Я только сходила на почту и до того, как дождь разошелся по-настоящему, успела вернуться домой.
It is my daily errand. Это у меня каждодневная обязанность. I always fetch the letters when I am here. Я всякий раз, приезжая сюда, хожу за письмами. It saves trouble, and is a something to get me out. И другим помощь, и есть повод выйти на свежий воздух. A walk before breakfast does me good." Мне полезно прогуляться перед завтраком. "Not a walk in the rain, I should imagine." — Только не под дождем, я полагаю. "No, but it did not absolutely rain when I set out." — Да, но дождя, когда я вышла, в сущности, не было…
Mr. John Knightley smiled, and replied, Мистер Джон Найтли усмехнулся. "That is to say, you chose to have your walk, for you were not six yards from your own door when I had the pleasure of meeting you; and Henry and John had seen more drops than they could count long before. — То есть, иными словами, вы именно предпочли прогуляться под дождем, потому что, когда я имел удовольствие повстречать вас, вы не отошли еще и на шесть шагов от своей двери, а к тому времени Генри с Джоном давным-давно потеряли счет первым каплям. The post-office has a great charm at one period of our lives. В известный период жизни почта таит в себе для каждого из нас большую прелесть. When you have lived to my age, you will begin to think letters are never worth going through the rain for."
Поживите с мое, и вы придете к мысли, что нет такого письма, ради которого стоило бы мокнуть под дождем. There was a little blush, and then this answer, Ответом ему был слабый румянец и слова: "I must not hope to be ever situated as you are, in the midst of every dearest connexion, and therefore I cannot expect that simply growing older should make me indifferent about letters." — У меня нет надежды когда-либо оказаться в положении, подобном вашему — среди дорогих и близких, и значит, нельзя рассчитывать, что с годами письма сами собою сделаются мне безразличны. "Indifferent! — Безразличны? Oh! no—I never conceived you could become indifferent. Ну, нет! Я совсем не хотел сказать, что они вам сделаются безразличны. Letters are no matter of indifference; they are generally a very positive curse." Такая штука, как письма, безразлична быть не может — это обыкновенно сущее бедствие! "You are speaking of letters of business; mine are letters of friendship." — Вы говорите о деловых письмах, я — о дружеских. "I have often thought them the worst of the two," replied he coolly. — Мне не раз приходило в голову, что эти еще хуже. "Business, you know, may bring money, but friendship hardly ever does." Дела, знаете ли, порой приносят нам деньги, дружба — почти никогда. "Ah! you are not serious now. — А, теперь вы просто смеетесь! I know Mr. John Knightley too well—I am very sure he understands the value of friendship as well as any body.
Я слишком хорошо знаю мистера Джона Найтли и убеждена — он умеет ценить дружбу не хуже других. I can easily believe that letters are very little to you, much less than to me, but it is not your being ten years older than myself which makes the difference, it is not age, but situation. Охотно верю, что письма для вас значат очень мало, гораздо меньше, чем для меня, но не потому, что вы меня на десять лет старше — не в возрасте дело, а в положении.
You have every body dearest to you always at hand, I, probably, never shall again; and therefore till I have outlived all my affections, a post-office, I think, must always have power to draw me out, in worse weather than to-day." Ваши близкие всегда подле вас — мои, по всей видимости, никогда больше рядом со мною не будут, а потому, покуда я не переживу все свои земные привязанности, почта будет, вероятно, сохранять для меня притягательную силу даже в худшее ненастье, чем сегодня. "When I talked of your being altered by time, by the progress of years," said John Knightley, "I meant to imply the change of situation which time usually brings. — Когда я говорил, что вы с годами, с течением лет переменитесь, — возразил Джон Найтли, — то имел в виду и перемену в положении, которую обычно производит время. I consider one as including the other. Говоря об одной, я подразумевал и другую. Time will generally lessen the interest of every attachment not within the daily circle—but that is not the change I had in view for you. Да, сила привязанности к тем, кто не окружает нас ежедневно, со временем, как правило, уменьшается, но не об этой перемене для вас я думал.
As an old friend, you will allow me to hope, Miss Fairfax, that ten years hence you may have as many concentrated objects as I have." Позвольте мне, мисс Фэрфакс, на правах давнего друга надеяться, что через десять лет вас будут столь же тесно окружать близкие люди, как и меня. It was kindly said, and very far from giving offence. Слова эти шли от чистого сердца и были приняты без тени обиды. A pleasant "thank you" seemed meant to laugh it off, but a blush, a quivering lip, a tear in the eye, shewed that it was felt beyond a laugh. В ответ предполагалось отшутиться милым «спасибо», однако краска на щеках, дрожащие губы, слезы, навернувшиеся на глаза, выдавали, что ими тронуты не на шутку. Her attention was now claimed by Mr. Woodhouse, who being, according to his custom on such occasions, making the circle of his guests, and paying his particular compliments to the ladies, was ending with her—and with all his mildest urbanity, said, Но тут вниманием ее завладел мистер Вудхаус, который, как всегда в подобных случаях, совершал обход гостей, стараясь каждому, а в особенности дамам, сказать что-нибудь приятное — и дойдя наконец до нее, обратился к ней со своею обезоруживающей приветливостью: "I am very sorry to hear, Miss Fairfax, of your being out this morning in the rain. — Мисс Фэрфакс, мне прискорбно слышать, что вы сегодня утром попали под дождь! Young ladies should take care of themselves.—Young ladies are delicate plants. Юным девицам следует вести себя осмотрительнее. Юная девица — нежный цветок. They should take care of their health and their complexion. Ей следует оберегать свое здоровье и цвет лица. My dear, did you change your stockings?" Голубушка, вы сменили чулки? "Yes, sir, I did indeed; and I am very much obliged by your kind solicitude about me." — Да, сэр, конечно, сменила — и очень вам обязана за ваше доброе участие. "My dear Miss Fairfax, young ladies are very sure to be cared for.—I hope your good grand-mama and aunt are well. — Юная девица, голубчик мисс Фэрфакс, непременно везде должна быть предметом заботы… Добрая бабушка ваша и тетушка, надеюсь, здравствуют? They are some of my very old friends. Мы с ними старинные друзья. I wish my health allowed me to be a better neighbour. Жаль, что здоровье не всегда дозволяет мне быть им хорошим соседом. You do us a great deal of honour to-day, I am sure. Поверьте, вы нам сегодня оказали большую честь. My daughter and I are both highly sensible of your goodness, and have the greatest satisfaction in seeing you at Hartfield." Мы с дочерью чувствительнейше вас благодарим, для нас величайшая радость видеть вас в Хартфилде. The kind-hearted, polite old man might then sit down and feel that he had done his duty, and made every fair lady welcome and easy. После чего, с сознанием, что долг согреть и обласкать учтивостью каждую из прекрасных дам исполнен, добрый старый джентльмен спокойно уселся на свое место. By this time, the walk in the rain had reached Mrs. Elton, and her remonstrances now opened upon Jane. К этому времени слух о прогулке под дождем достиг ушей миссис Элтон, и Джейн получила нагоняй: "My dear Jane, what is this I hear?—Going to the post-office in the rain!—This must not be, I assure you.—You sad girl, how could you do such a thing?—It is a sign I was not there to take care of you."
— Моя дражайшая Джейн, что я слышу? Ходить на почту под дождем? Что за новости? Как можно, негодница вы этакая! Вот что бывает, когда меня нет рядом и некому присмотреть за вами! Jane very patiently assured her that she had not caught any cold. Джейн терпеливо отвечала ей, что совсем не простудилась. "Oh! do not tell me. — Ах, оставьте, пожалуйста! You really are a very sad girl, and do not know how to take care of yourself.—To the post-office indeed! Вы совершенно не обращаете на себя внимания, и это никуда не годится. На почту, вот новости! Mrs. Weston, did you ever hear the like? Миссис Уэстон, вы слышали что-нибудь подобное? You and I must positively exert our authority." Нам с вами положительно пора прибегнуть к власти. "My advice," said Mrs. Weston kindly and persuasively, "I certainly do feel tempted to give. — Во всяком случае, — мягко и убедительно проговорила миссис Уэстон, — я определенно чувствую искушение прибегнуть к совету. Miss Fairfax, you must not run such risks.—Liable as you have been to severe colds, indeed you ought to be particularly careful, especially at this time of year. Мисс Фэрфакс, вам нельзя подвергать себя такому риску.
У вас бывают тяжелые простуды, вам следует особенно остерегаться, тем более в такое время года. The spring I always think requires more than common care. Весной, по-моему, нужна сугубая осторожность. Better wait an hour or two, or even half a day for your letters, than run the risk of bringing on your cough again. Лучше потерпеть часок-другой или даже полдня без писем, чем навлекать на себя опасность начать снова кашлять. Now do not you feel that you had? Ну разве вы не согласны? Yes, I am sure you are much too reasonable. Уверена, что согласны, — вы ведь умница. You look as if you would not do such a thing again." Вижу по вашему лицу, что вы так больше не будете поступать. "Oh! she shall not do such a thing again," eagerly rejoined Mrs. Elton. — Ни в коем случае не будет, верьте слову! — запальчиво вторила ей миссис Элтон. "We will not allow her to do such a thing again:"—and nodding significantly—"there must be some arrangement made, there must indeed. — Ей больше не дадут так поступать. — Многозначительно кивая головою: — Для этого будут приняты меры. I shall speak to Mr. E. Я переговорю с мистером Э. The man who fetches our letters every morning (one of our men, I forget his name) shall inquire for yours too and bring them to you. Человек, который у нас ходит за письмами — один из наших лакеев, уж не упомню, как его звать, — будет забирать и ваши и доставлять их вам домой. That will obviate all difficulties you know; and from us I really think, my dear Jane, you can have no scruple to accept such an accommodation." И кончены затрудненья — от нас, дорогая Джейн, вы можете принять подобную услугу, не стесняясь. "You are extremely kind," said Jane; "but I cannot give up my early walk. — Вы чрезвычайно ко мне добры, — отозвалась Джейн. — Но я не могу отказаться от утренней прогулки. I am advised to be out of doors as much as I can, I must walk somewhere, and the post-office is an object; and upon my word, I have scarcely ever had a bad morning before." Врачи советуют, чтобы я как можно больше бывала на свежем воздухе, а я должна иметь какое-то направление, когда гуляю, и почта служит мне целью — а потом, даю вам слово, это первое дождливое утро за все то время, что я здесь.
"My dear Jane, say no more about it. — Дражайшая Джейн, ни слова более. The thing is determined, that is (laughing affectedly) as far as I can presume to determine any thing without the concurrence of my lord and master. Вопрос решен, во всяком случае, — с жеманным смешком, — в той мере, сколь ко мне дозволительно решать вопросы без санкции моего господина и повелителя. You know, Mrs. Weston, you and I must be cautious how we express ourselves. But I do flatter myself, my dear Jane, that my influence is not entirely worn out. If I meet with no insuperable difficulties therefore, consider that point as settled." Нам с вами известно, миссис Уэстон, сколь осмотрительны должны мы быть в выборе выражений… Однако я льщу себя надеждой, любезнейшая Джейн, что влияние мое не вовсе истощилось, а потому, ежели только не обнаружатся непреодолимые препятствия, считайте, что дело улажено. "Excuse me," said Jane earnestly, "I cannot by any means consent to such an arrangement, so needlessly troublesome to your servant.
— Извините, — сказала Джейн твердо, — но я никоим образом не могу согласиться с подобным решением и утруждать вашего слугу безо всякой надобности. If the errand were not a pleasure to me, it could be done, as it always is when I am not here, by my grandmama's." Не будь эта прогулка для меня удовольствием, бабушка могла бы делать то, что всегда делает, когда меня здесь нет. "Oh! my dear; but so much as Patty has to do!—And it is a kindness to employ our men." — Ах, милая, но Патти и так завалена работой! Меж тем как найти занятие для нашей челяди — только благое дело. Jane looked as if she did not mean to be conquered; but instead of answering, she began speaking again to Mr. John Knightley. Джейн, судя по выражению ее лица, не собиралась сдаваться, но не стала возражать и вместо этого возобновила беседу с мистером Джоном Найтли. "The post-office is a wonderful establishment!" said she.—"The regularity and despatch of it! — Поразительное заведение — почта! — сказала она. — Эта четкость, распорядительность! If one thinks of all that it has to do, and all that it does so well, it is really astonishing!" Подумать — столь многое на нее возложено, и как отлично она со всем справляется — это, право, достойно удивления! "It is certainly very well regulated." — Согласен, дело у них налажено недурно. "So seldom that any negligence or blunder appears! — Так редко сталкиваешься с нерадивостью или путаницей! So seldom that a letter, among the thousands that are constantly passing about the kingdom, is even carried wrong—and not one in a million, I suppose, actually lost!
Так редко письмо доставляют не по адресу, а ведь их тысячи расходятся по стране — миллионы! — и ни одно не пропадает. And when one considers the variety of hands, and of bad hands too, that are to be deciphered, it increases the wonder." И каждое надписано другою рукой, далеко не всегда разборчиво, а разобрать необходимо — поразительная вещь! "The clerks grow expert from habit.—They must begin with some quickness of sight and hand, and exercise improves them. If you want any farther explanation," continued he, smiling, "they are paid for it. — У почтовых служащих глаз наметан, они привыкли. Новичок должен иметь довольно острое зрение, проворные руки, и, постоянно их упражняя, он приобретает сноровку… Ежели вам такого объяснения мало, — продолжал он улыбаясь, — могу прибавить, что им за это деньги платят. That is the key to a great deal of capacity. Это много способствует исправной работе. The public pays and must be served well." Общество платит за услуги и, значит, вправе рассчитывать на добросовестность. The varieties of handwriting were farther talked of, and the usual observations made. Далее разговор перешел на разные виды почерков — высказаны были подходящие к случаю замечания.
"I have heard it asserted," said John Knightley, "that the same sort of handwriting often prevails in a family; and where the same master teaches, it is natural enough. — Утверждают, — говорил Джон Найтли, — что в одной и той же семье часто пишут похожим почерком, — естественно, ежели все учились у того же учителя. But for that reason, I should imagine the likeness must be chiefly confined to the females, for boys have very little teaching after an early age, and scramble into any hand they can get. Но тогда, я полагал бы, это справедливо главным образом применительно к женскому полу — мальчиков учат прописям только в раннем детстве, а потом каждый марает кто во что горазд. Isabella and Emma, I think, do write very much alike. Изабелла и Эмма, по-моему, правда пишут очень похоже.
I have not always known their writing apart." Я не всегда отличаю. "Yes," said his brother hesitatingly, "there is a likeness. — Пожалуй, — задумчиво отозвался его брат, — сходство есть. I know what you mean—but Emma's hand is the strongest." Я понимаю, что ты хочешь сказать, — но только у Эммы почерк тверже. "Isabella and Emma both write beautifully," said Mr. Woodhouse; "and always did. — Они обе пишут очень красиво, — вставил мистер Вудхаус, — и Изабелла, и Эмма. Всегда. And so does poor Mrs. Weston"—with half a sigh and half a smile at her. И бедная миссис Уэстон тоже, — с полуулыбкой, полувздохом в ее сторону. "I never saw any gentleman's handwriting"—Emma began, looking also at Mrs. Weston; but stopped, on perceiving that Mrs. Weston was attending to some one else—and the pause gave her time to reflect, — Из мужчин самый лучший почерк… — оглядываясь вслед за ним на миссис Уэстон, начала Эмма — и остановилась, увидев, что миссис Уэстон слушает кого-то другого. Пауза дала ей время подумать: "Now, how am I going to introduce him?—Am I unequal to speaking his name at once before all these people? «Ну-ка, посмотрим, как я сейчас заговорю о нем. Хватит мне духу прямо произнести при всех его имя?
Is it necessary for me to use any roundabout phrase?—Your Yorkshire friend—your correspondent in Yorkshire;—that would be the way, I suppose, if I were very bad.—No, I can pronounce his name without the smallest distress. Или мне нужно прибегнуть к обинякам? Ваш йоркширский знакомец… тот, кто пишет вам из Йоркшира… что-нибудь в этом роде понадобится, вероятно, ежели дела мои плохи. Но нет, я способна выговорить это имя без малейшего трепета. I certainly get better and better.—Now for it." Несомненно, я все более исцеляюсь. Итак — смелей!» Mrs. Weston was disengaged and Emma began again—"Mr. Frank Churchill writes one of the best gentleman's hands I ever saw." Миссис Уэстон освободилась, и Эмма начала снова:
— У мужчин я не видела лучшего почерка, нежели у мистера Фрэнка Черчилла. "I do not admire it," said Mr. Knightley. — Я не в восторге, — сказал мистер Найтли. "It is too small—wants strength. — Слишком мелок и твердости недостает. It is like a woman's writing." Женственная рука. This was not submitted to by either lady. Обе дамы восстали против этого. They vindicated him against the base aspersion. Обе принялись дружно защищать Фрэнка Черчилла от злостного навета. "No, it by no means wanted strength—it was not a large hand, but very clear and certainly strong. «Вот уж неправда, что недостает твердости! Некрупный почерк, это верно, но очень четкий и, бесспорно, мужественный. Had not Mrs. Weston any letter about her to produce?" Нет ли у миссис Уэстон при себе письма для подтверждения?» No, she had heard from him very lately, but having answered the letter, had put it away. Нет — письмо совсем недавно было, но она его убрала после того, как написала ответ. "If we were in the other room," said Emma, "if I had my writing-desk, I am sure I could produce a specimen. — Будь мы в другой комнате, — сказала Эмма, — будь рядом мой письменный стол, я бы сама предъявила вам образчик. I have a note of his.—Do not you remember, Mrs. Weston, employing him to write for you one day?" У меня есть записка от него. Помните, миссис Уэстон, он написал мне однажды, по вашему поручению? "He chose to say he was employed"— — Это он только так сказал, что по поручению… "Well, well, I have that note; and can shew it after dinner to convince Mr. Knightley." — Ну, как бы то ни было, записка у меня сохранилась, и можно после обеда показать ее мистеру Найтли — пусть убедится. "Oh! when a gallant young man, like Mr. Frank Churchill," said Mr. Knightley dryly, "writes to a fair lady like Miss Woodhouse, he will, of course, put forth his best." — Э, когда галантный господин, вроде мистера Черчилла, пишет прелестной даме, вроде мисс Вудхаус, — сухо возразил мистер Найтли, — он, натурально, постарается не ударить в грязь лицом. Dinner was on table.—Mrs. Elton, before she could be spoken to, was ready; and before Mr. Woodhouse had reached her with his request to be allowed to hand her into the dining-parlour, was saying— Объявили, что кушать подано. Миссис Элтон, не дожидаясь, покамест позовут, вскочила с места — не дожидаясь, покуда мистер Вудхаус подойдет и предложит ей руку, чтобы повести в столовую, возгласила: "Must I go first? — Так мне обязательно идти первой? I really am ashamed of always leading the way." Неловко, право, всегда всех возглавлять!.. Jane's solicitude about fetching her own letters had not escaped Emma. Забота Джейн о том, чтобы непременно ходить за письмами самой, не укрылась от Эммы. She had heard and seen it all; and felt some curiosity to know whether the wet walk of this morning had produced any. Она все слышала, все видела и не отказалась бы узнать, попусту или нет предпринята была утром прогулка по лужам. She suspected that it had; that it would not have been so resolutely encountered but in full expectation of hearing from some one very dear, and that it had not been in vain. Она подозревала, что нет, что не стремятся с такою настойчивостью из дому в непогоду, ежели нет всех оснований надеяться, что впереди ждет весточка от дорогого человека, и что надежда эта сбылась.
She thought there was an air of greater happiness than usual—a glow both of complexion and spirits. Иначе отчего она сегодня мягче и теплее обычного, откуда этот свет в ее глазах? She could have made an inquiry or two, as to the expedition and the expense of the Irish mails;—it was at her tongue's end—but she abstained. Можно бы, конечно, смутить ее двумя-тремя вопросами, например, долго ли идет письмо из Ирландии, сколько стоит его отправить — они вертелись у Эммы на языке; но она удержалась. She was quite determined not to utter a word that should hurt Jane Fairfax's feelings; and they followed the other ladies out of the room, arm in arm, with an appearance of good-will highly becoming to the beauty and grace of each. Она осталась верна решимости не ранить Джейн Фэрфакс ни единым словом, и они следом за другими дамами направились из комнаты рука об руку, словно самые добрые подруги, что как нельзя более выгодно оттеняло красоту и грацию обеих.
CHAPTER XVII Глава 17
When the ladies returned to the drawing-room after dinner, Emma found it hardly possible to prevent their making two distinct parties;—with so much perseverance in judging and behaving ill did Mrs. Elton engross Jane Fairfax and slight herself. Когда дамы после обеда воротились в гостиную, общество их, вопреки усилиям Эммы, распалось на две отдельные группки — с таким упорным неразумием и неуменьем себя вести миссис Элтон целиком занялась одною Джейн и третировала ее самое. She and Mrs. Weston were obliged to be almost always either talking together or silent together. Им с миссис Уэстон оставалось либо вести разговор между собою, либо вдвоем молчать. Mrs. Elton left them no choice. Иного выбора миссис Элтон не предлагала.
If Jane repressed her for a little time, she soon began again; and though much that passed between them was in a half-whisper, especially on Mrs. Elton's side, there was no avoiding a knowledge of their principal subjects: The post-office—catching cold—fetching letters—and friendship, were long under discussion; and to them succeeded one, which must be at least equally unpleasant to Jane—inquiries whether she had yet heard of any situation likely to suit her, and professions of Mrs. Elton's meditated activity. Ежели Джейн удавалось на время остановить ее, она спустя немного вновь принималась за свое, и хотя беседа — в особенности со стороны миссис Элтон — велась большею частью полушепотом, нельзя было, сидя тут же, не получить общего представленья, о чем она ведется. Долго пережевывались такие предметы, как почта — простуда — доставка писем — дружба, затем, вероятно, к не меньшему неудовольствию Джейн, их сменило другое: расспросы о том, что слышно относительно подходящего места, и заявления о том, какие действия в этой связи замышляет миссис Элтон. "Here is April come!" said she, — Вот уже и апрель на дворе! — говорила она. "I get quite anxious about you. — Я начинаю не на шутку волноваться за вас. June will soon be here." Июнь не за горами. "But I have never fixed on June or any other month—merely looked forward to the summer in general." — Но я никогда не назначала себе определенного месяца, будь то июнь или какой-нибудь другой, — просто вообще имела в виду лето. "But have you really heard of nothing?" — И вы так-таки ни о чем не слышали? "I have not even made any inquiry; I do not wish to make any yet." — Я и не пыталась узнать, для меня покамест слишком рано. "Oh! my dear, we cannot begin too early; you are not aware of the difficulty of procuring exactly the desirable thing." — Ах, моя милая, не оказалось бы, что слишком поздно, — вы себе не представляете, как трудно получить то, что вам требуется. "I not aware!" said Jane, shaking her head; "dear Mrs. Elton, who can have thought of it as I have done?" — Это я-то не представляю? — сказала Джейн, покачивая головой. — Дорогая миссис Элтон, есть ли человек, который думает об этом больше меня? "But you have not seen so much of the world as I have. — Да, но вы мало знаете свет. You do not know how many candidates there always are for the first situations. Вы не имеете понятия о том, сколько всегда приходится желающих на лучшие места. I saw a vast deal of that in the neighbourhood round Maple Grove. Мне доводилось видеть бессчетные тому примеры, будучи в Кленовой Роще. A cousin of Mr. Suckling, Mrs. Bragge, had such an infinity of applications; every body was anxious to be in her family, for she moves in the first circle. У миссис Брэгг, кузины мистера Саклинга, отбою не было от предложений — каждый мечтал поступить именно к ней, потому что ее семейство принадлежит к самому избранному кругу. Wax-candles in the schoolroom! Восковые свечи в классной комнате! You may imagine how desirable! Остальное пусть дорисует вам воображение! Of all houses in the kingdom Mrs. Bragge's is the one I would most wish to see you in." Нет в Англии дома, где бы я так желала вас видеть, как у миссис Брэгг. "Colonel and Mrs. Campbell are to be in town again by midsummer," said Jane. "I must spend some time with them; I am sure they will want it;—afterwards I may probably be glad to dispose of myself. — К середине лета в город воротятся Кемпбеллы, — сказала Джейн, — и, я уверена, захотят, чтобы какое-то время я побыла у них, — ну а там, пожалуй, пора будет и распорядиться своею будущностью. But I would not wish you to take the trouble of making any inquiries at present." Но до тех пор я бы хотела, чтоб вы себя не утруждали наведением справок. "Trouble! aye, I know your scruples. — Утруждала! Да, мне известна ваша щепетильность. You are afraid of giving me trouble; but I assure you, my dear Jane, the Campbells can hardly be more interested about you than I am. Вам страшно причинить мне беспокойство — но верьте слову, дражайшая Джейн, что даже Кемпбеллов столь не затрагивает судьба ваша, как меня.
I shall write to Mrs. Partridge in a day or two, and shall give her a strict charge to be on the look-out for any thing eligible." На этих же днях напишу к миссис Партридж и дам ей строгое наставленье следить, не объявится ли что-нибудь интересное. "Thank you, but I would rather you did not mention the subject to her; till the time draws nearer, I do not wish to be giving any body trouble." — Благодарю вас, но предпочла бы, чтоб вы не касались в переписке с нею этого предмета. Я никого не хочу обременять раньше срока. "But, my dear child, the time is drawing near; here is April, and June, or say even July, is very near, with such business to accomplish before us. — Дражайшее дитя мое, но сроки уже наступают, уже апрель месяц — до июня, даже июля, ежели угодно, — рукой подать, а у нас впереди такое дело! Your inexperience really amuses me! Мне, право, смешна ваша неискушенность. A situation such as you deserve, and your friends would require for you, is no everyday occurrence, is not obtained at a moment's notice; indeed, indeed, we must begin inquiring directly." Такое место, которого вы заслуживаете, какое и друзья ваши признали бы достойным вас, попадается не каждый день, его нельзя получить в последнюю минуту! Нет-нет, необходимо теперь же приниматься за поиски. "Excuse me, ma'am, but this is by no means my intention; I make no inquiry myself, and should be sorry to have any made by my friends. — Простите, сударыня, но это никоим образом не входит в мои намеренья. Я и сама не веду поисков и очень бы не хотела, чтобы это делали мои друзья. When I am quite determined as to the time, I am not at all afraid of being long unemployed. У меня вовсе нет опасений надолго остаться без места, когда подойдет срок, который я себе определяю. There are places in town, offices, where inquiry would soon produce something—Offices for the sale—not quite of human flesh—but of human intellect." На то в Лондоне существуют заведенья, куда можно обратиться, и вам быстро подыщут что-нибудь. Заведения, торгующие… живым товаром, скажем так — пускай не плотью человеческой, но человеческим духом. "Oh! my dear, human flesh! — Живым товаром? You quite shock me; if you mean a fling at the slave-trade, I assure you Mr. Suckling was always rather a friend to the abolition." Фи, моя милая, я поражена — если вы думаете о торговле рабами, то могу вас уверить, мистер Саклинг всегда стоял за ее отмену. "I did not mean, I was not thinking of the slave-trade," replied Jane; "governess-trade, I assure you, was all that I had in view; widely different certainly as to the guilt of those who carry it on; but as to the greater misery of the victims, I do not know where it lies. But I only mean to say that there are advertising offices, and that by applying to them I should have no doubt of very soon meeting with something that would do." — Нет, я думала не о том — не торговлю рабами имела в виду, а всего лишь торговлю гувернантками, что, конечно, гораздо меньшее преступленье для тех, кто ею занимается, однако менее ли несчастны жертвы — не знаю… Впрочем, я только хочу сказать, что существуют конторы, куда дают объявленья, и при их содействии мне бесспорно очень быстро попадется что-нибудь сносное. "Something that would do!" repeated Mrs. Elton. — Сносное! — повторила за нею миссис Элтон. "Aye, that may suit your humble ideas of yourself;—I know what a modest creature you are; but it will not satisfy your friends to have you taking up with any thing that may offer, any inferior, commonplace situation, in a family not moving in a certain circle, or able to command the elegancies of life." — Да, вы, при ваших скромных представлениях о собственной особе, может быть, этим удовольствуетесь — я знаю, сколь вы непритязательны — но будут ли довольны ваши друзья, если вы согласитесь на первое, что подвернется — какое-нибудь жалкое место в простой семье, не принадлежащей к определенному кругу и для которой недоступны изящные стороны жизни.
"You are very obliging; but as to all that, I am very indifferent; it would be no object to me to be with the rich; my mortifications, I think, would only be the greater; I should suffer more from comparison. — Спасибо, вы так любезны, однако для меня все это совсем не важно. Я не ставлю себе целью попасть в богатый дом — там унизительность моего положения будет только чувствительней, разница между ними и мною только усугубит мои страданья. A gentleman's family is all that I should condition for."
Пусть это будет хорошая фамилия, иных условий я не ставлю. "I know you, I know you; you would take up with any thing; but I shall be a little more nice, and I am sure the good Campbells will be quite on my side; with your superior talents, you have a right to move in the first circle. — Знаю, знаю я вас, вы согласитесь мириться с чем угодно, но я на этом для вас не помирюсь, и, верьте слову, добрые Кемпбеллы тоже примут мою сторону — с такими необычайными талантами, как у вас, вы по праву должны быть вхожи в наилучшее общество. Your musical knowledge alone would entitle you to name your own terms, have as many rooms as you like, and mix in the family as much as you chose;—that is—I do not know—if you knew the harp, you might do all that, I am very sure; but you sing as well as play;—yes, I really believe you might, even without the harp, stipulate for what you chose;—and you must and shall be delightfully, honourably and comfortably settled before the Campbells or I have any rest." Одно уже музыкальное образование дает вам право называть свои условия, требовать для себя столько комнат, сколько понадобится, участвовать в жизни семейства, сколько вам нравится, — хотя не знаю… Вот если б вы играли на арфе, тогда наверное могу сказать, что имели бы такое право, — но ведь вы не только играете, вы и поете… да, я уверена, что и без арфы вам можно было бы оговорить себе все, чего вы пожелаете, и потому мы с Кемпбеллами не успокоимся, покуда вы не будете устроены на самых восхитительных, почетных и роскошных условиях. "You may well class the delight, the honour, and the comfort of such a situation together," said Jane, "they are pretty sure to be equal; however, I am very serious in not wishing any thing to be attempted at present for me.
— Пожалуй, у вас есть основание ставить слова «восхитительный», «почетный» и «роскошный» в один ряд, — сказала Джейн, — они скорей всего будут одинаково применимы в этом случае… И все же говорю вам совершенно серьезно — я не хочу, чтоб для меня покамест что-нибудь подыскивали. I am exceedingly obliged to you, Mrs. Elton, I am obliged to any body who feels for me, but I am quite serious in wishing nothing to be done till the summer. Я чрезвычайно вам обязана, миссис Элтон, — обязана всем, в которых возбуждаю сочувствие, но серьезно бы желала, чтобы до наступленья лета ничто не предпринималось. For two or three months longer I shall remain where I am, and as I am." Ближайшие два-три месяца я по-прежнему останусь на том же месте и в том же положении, что и теперь. "And I am quite serious too, I assure you," replied Mrs. Elton gaily, "in resolving to be always on the watch, and employing my friends to watch also, that nothing really unexceptionable may pass us." — А я, — игриво отозвалась миссис Элтон, — не менее серьезно отвечу, что намерена быть всякую минуту начеку, и друзьям накажу делать то же, чтобы не прозевать, в случае ежели объявится что-нибудь истинно первостатейное. In this style she ran on; never thoroughly stopped by any thing till Mr. Woodhouse came into the room; her vanity had then a change of object, and Emma heard her saying in the same half-whisper to Jane, В подобном духе безостановочно продолжалось до тех пор, покуда к ним не вышел мистер Вудхаус и ее тщеславие не устремилось по новому руслу. "Here comes this dear old beau of mine, I protest!—Only think of his gallantry in coming away before the other men!—what a dear creature he is;—I assure you I like him excessively. — А, вот и мой старенький обожатель! — услышала Эмма все тот же полушепот, адресованный Джейн. — Вышел к нам, не дожидаясь остальных мужчин, это ли не галантность! Ну что за душка — верьте слову, необычайно милое существо. I admire all that quaint, old-fashioned politeness; it is much more to my taste than modern ease; modern ease often disgusts me. Эта неподражаемая старомодная учтивость приводит меня в восхищенье, она мне куда больше по вкусу, нежели нынешняя свобода обращения, мне эта нынешняя свобода часто претит. But this good old Mr. Woodhouse, I wish you had heard his gallant speeches to me at dinner. Но мистер Вудхаус — слышали бы вы, каких любезностей наговорил мне славный старичок за обедом!
Oh! I assure you I began to think my caro sposo would be absolutely jealous. Поверьте слову, я уже стала опасаться, как бы мой сага sposo не начал ревновать! I fancy I am rather a favourite; he took notice of my gown. Видно, я его покорила — он даже обратил внимание на мое платье. How do you like it?—Selina's choice—handsome, I think, but I do not know whether it is not over-trimmed; I have the greatest dislike to the idea of being over-trimmed—quite a horror of finery. Вам оно нравится? Выбор Селины. По-моему, фасон элегантный, но не слишком ли вычурно? Терпеть не могу, когда одеваются вычурно, — все эти рюшки, побрякушки приводят меня в ужас. I must put on a few ornaments now, because it is expected of me. Сегодня вы на мне видите украшенья лишь потому, что таков порядок. A bride, you know, must appear like a bride, but my natural taste is all for simplicity; a simple style of dress is so infinitely preferable to finery. Новобрачная, знаете ли, должна выглядеть, как полагается новобрачной, но от природы у меня вкус только к простому — простота в одежде несравненно лучше всяческих затей. But I am quite in the minority, I believe; few people seem to value simplicity of dress,—show and finery are every thing. I have some notion of putting such a trimming as this to my white and silver poplin. Но боюсь, такие, как я, составляют меньшинство — простоту умеют ценить немногие, для остальных главное — наряжаться как можно богаче и пышней… Я все думаю, не пойдет ли такая же отделка к моему поплиновому, белому с серебром? Do you think it will look well?" Как по-вашему? The whole party were but just reassembled in the drawing-room when Mr. Weston made his appearance among them. Не успело все общество вновь собраться в гостиной, как показался мистер Уэстон. He had returned to a late dinner, and walked to Hartfield as soon as it was over. Он воротился домой к позднему обеду и прямо от стола направился в Хартфилд. He had been too much expected by the best judges, for surprize—but there was great joy. Те, которые научены были опытом, приняли его приход без удивления — хотя и с большою радостью. Mr. Woodhouse was almost as glad to see him now, as he would have been sorry to see him before. Мистера Вудхауса он теперь столь же обрадовал, сколь опечалил бы раньше. John Knightley only was in mute astonishment.—That a man who might have spent his evening quietly at home after a day of business in London, should set off again, and walk half a mile to another man's house, for the sake of being in mixed company till bed-time, of finishing his day in the efforts of civility and the noise of numbers, was a circumstance to strike him deeply. И только одного Джона Найтли поверг в немое изумленье. Чтобы человека, который мог бы тихо провести вечер дома, приехав из Лондона, где провел день в трудах, снова потянуло куда-то и он шагал полмили к чужому дому, где будет до позднего часа сидеть в обществе посторонних, обрекая себя тяготам вежливости и мукам разноголосицы, — это не укладывалось в сознании.
A man who had been in motion since eight o'clock in the morning, and might now have been still, who had been long talking, and might have been silent, who had been in more than one crowd, and might have been alone!—Such a man, to quit the tranquillity and independence of his own fireside, and on the evening of a cold sleety April day rush out again into the world!—Could he by a touch of his finger have instantly taken back his wife, there would have been a motive; but his coming would probably prolong rather than break up the party. John Knightley looked at him with amazement, then shrugged his shoulders, and said, "I could not have believed it even of him." Человек, который с восьми часов утра был на ногах и мог бы посидеть спокойно, который наговорился за день и мог бы помолчать, который толкался среди людей и мог бы отдохнуть в одиночестве, покидает свободу и покой собственного очага и по холоду, по апрельской слякоти мчится вечером снова на люди! Ежели б ему хотя бы можно было единым мановением пальца поднять с места жену и увести домой — тогда бы еще понятно, но вечер из-за его прихода, по всей вероятности, не сократится, а только затянется… И Джон Найтли в немом изумлении смерил его взглядом, потом пожал плечами и мысленно заключил: « Такого я не ожидал даже от него». Mr.
Weston meanwhile, perfectly unsuspicious of the indignation he was exciting, happy and cheerful as usual, and with all the right of being principal talker, which a day spent anywhere from home confers, was making himself agreeable among the rest; and having satisfied the inquiries of his wife as to his dinner, convincing her that none of all her careful directions to the servants had been forgotten, and spread abroad what public news he had heard, was proceeding to a family communication, which, though principally addressed to Mrs. Weston, he had not the smallest doubt of being highly interesting to every body in the room. Между тем мистер Уэстон, оживленный и бодрый как всегда, вовсе не подозревая, какую бурю он вызвал в чьей-то груди своим появлением, и чувствуя за собою право, после отлучки на целый день из дому, претендовать на львиную долю в разговоре, любезно со всеми поздоровался и, ответив на расспросы жены касательно его обеда, уверив ее, что ни одно из ее тщательных наставлений прислуге не пропало даром, сообщив также всем, что нового слышно в мире, перешел к новостям семейным, относясь теперь преимущественно к миссис Уэстон, но нимало не сомневаясь, что они будут в высшей степени интересны и для каждого из присутствующих. He gave her a letter, it was from Frank, and to herself; he had met with it in his way, and had taken the liberty of opening it. Он подал ей письмо, написанное Фрэнком и предназначенное ей, — он перехватил его по дороге и позволил себе распечатать. "Read it, read it," said he, "it will give you pleasure; only a few lines—will not take you long; read it to Emma."
— Читайте-читайте, — молвил он, — получите удовольствие. Всего несколько строчек, это не займет и минуты — прочтите его Эмме. The two ladies looked over it together; and he sat smiling and talking to them the whole time, in a voice a little subdued, but very audible to every body. Обе дамы склонились над письмом, а он тем временем с широкою улыбкой говорил им, слегка понизив голос, но так, что слышали все, кто сидел в комнате: "Well, he is coming, you see; good news, I think. — Вот видите, он приезжает! Well, what do you say to it?—I always told you he would be here again soon, did not I?—Anne, my dear, did not I always tell you so, and you would not believe me?—In town next week, you see—at the latest, I dare say; for she is as impatient as the black gentleman when any thing is to be done; most likely they will be there to-morrow or Saturday. Как, недурна новость? Что вы на это скажете? Я вам все время твердил, что скоро он опять будет здесь, разве нет? Разве я не твердил вам это, дружочек Анна, а вы все не верили? Видите, приезжают в Лондон на будущей неделе — если не раньше, прибавим от себя, потому что, когда ей что-нибудь нужно, она нетерпелива, как сам лукавый, и скорее всего они будут в городе уже завтра или, самое позднее, в субботу. As to her illness, all nothing of course. А все эти ее болезни — пустое, как и следовало ожидать.
But it is an excellent thing to have Frank among us again, so near as town. Как бы то ни было, великолепно, что Фрэнк окажется снова в наших краях, можно сказать, под боком.
They will stay a good while when they do come, and he will be half his time with us. Они, если уж выбираются в город, то надолго, и половину времени он будет проводить у нас. This is precisely what I wanted. В точности как я хотел. Well, pretty good news, is not it? Ну что, хорошая новость, правда? Have you finished it? Вы дочитали? Has Emma read it all? Эмма до конца прочла? Put it up, put it up; we will have a good talk about it some other time, but it will not do now. Хорошо, тогда спрячьте письмо, мы о нем потолкуем в другой раз, теперь для этого неподходящий случай. I shall only just mention the circumstance to the others in a common way." Теперь я только сообщу остальным главное в двух словах. Mrs.
Weston was most comfortably pleased on the occasion. Миссис Уэстон не скрывала своего удовольствия. Her looks and words had nothing to restrain them. Она свободно изъявляла его и на словах, и всем своим видом. She was happy, she knew she was happy, and knew she ought to be happy. Она была счастлива — знала, что она счастлива, — и знала, что так и должно быть. Her congratulations were warm and open; but Emma could not speak so fluently. Она радовалась открыто и горячо, но Эмма не могла изъясняться с такою же непосредственностью. She was a little occupied in weighing her own feelings, and trying to understand the degree of her agitation, which she rather thought was considerable. Она занята была еще и другим: взвешивала свои чувства, старалась понять, отчего это известие взволновало ее — и, надобно признать, изрядно. Mr.
Weston, however, too eager to be very observant, too communicative to want others to talk, was very well satisfied with what she did say, and soon moved away to make the rest of his friends happy by a partial communication of what the whole room must have overheard already. У мистера Уэстона, однако, от возбуждения убавилось наблюдательности, от нетерпения говорить самому — желания выслушать другого; он остался совершенно доволен и тем, что ею было сказано, и немного спустя пошел порадовать остальных своих друзей кратким сообщением о том, что всякий, кто находился в комнате, должен был уже слышать. It was well that he took every body's joy for granted, or he might not have thought either Mr. Woodhouse or Mr. Knightley particularly delighted. Хорошо, что для него было столь неоспоримо, что он их этим обрадует, — иначе ему могло бы показаться, что ни мистер Вудхаус, ни мистер Найтли не выказали особого восторга. They were the first entitled, after Mrs. Weston and Emma, to be made happy;—from them he would have proceeded to Miss Fairfax, but she was so deep in conversation with John Knightley, that it would have been too positive an interruption; and finding himself close to Mrs. Elton, and her attention disengaged, he necessarily began on the subject with her. Их сочли уместным оповестить о радостном событии первыми после миссис Уэстон и Эммы — следующей предполагалось обрадовать мисс Фэрфакс, но она так углубилась в беседу с Джоном Найтли, что прерывать ее было бы невежливо, и мистер Уэстон, обнаружив, что ближе всех к нему сидит миссис Элтон и что она не занята разговором, волей-неволей должен был приступить со своей новостью к ней. CHAPTER XVIII Глава 18 "I hope I shall soon have the pleasure of introducing my son to you," said Mr. Weston. — Я надеюсь, что буду вскоре иметь удовольствие представить вам моего сына, — начал мистер Уэстон.
Mrs. Elton, very willing to suppose a particular compliment intended her by such a hope, smiled most graciously. Миссис Элтон, предпочитая толковать подобного рода надежду как тонкий комплимент своей персоне, милостиво улыбнулась. "You have heard of a certain Frank Churchill, I presume," he continued—"and know him to be my son, though he does not bear my name." — Вы, смею полагать, наслышаны о небезызвестном Фрэнке Черчилле, — продолжал он, — и знаете, что это мой сын, хоть он и носит другую фамилию. "Oh! yes, and I shall be very happy in his acquaintance. — О да — и счастлива буду с ним познакомиться. I am sure Mr. Elton will lose no time in calling on him; and we shall both have great pleasure in seeing him at the Vicarage." Мистер Элтон не замедлит нанести ему визит, а затем оба мы весьма рады будем видеть его у себя. "You are very obliging.—Frank will be extremely happy, I am sure.— He is to be in town next week, if not sooner. — Вы так любезны. Я уверен, что ему будет очень приятно. Он приезжает в город на будущей неделе, а может статься, и раньше. We have notice of it in a letter to-day. Сегодня уведомил нас об этом письмом. I met the letters in my way this morning, and seeing my son's hand, presumed to open it—though it was not directed to me—it was to Mrs. Weston. Мне нынче утром по дороге встретилась почта, и я, узнав руку сына, взял на себя смелость вскрыть письмо — хоть адресовано было не мне — оно предназначалось миссис Уэстон. She is his principal correspondent, I assure you. Ей одной только и пишет, вообразите. I hardly ever get a letter." Редко когда придет письмецо для меня. "And so you absolutely opened what was directed to her!
— И вы, стало быть, так-таки взяли и распечатали письмо, адресованное ей?.. Oh! Mr. Weston—(laughing affectedly) I must protest against that.—A most dangerous precedent indeed!—I beg you will not let your neighbours follow your example.—Upon my word, if this is what I am to expect, we married women must begin to exert ourselves!—Oh! Фи, мистер Уэстон, — с жеманным смехом, — я протестую! Вы создаете опасный прецедент. Заклинаю вас, не подавайте дурного примера вашим соседям. Так, значит, вот к чему я должна быть готова? Тогда нам, замужним женщинам, бесспорно, пора за себя постоять! Ах, мистер Уэстон, от вас я этого никак не ожидала! Mr. Weston, I could not have believed it of you!" "Aye, we men are sad fellows. — Правильно, миссис Элтон, — мы, мужчины, народ ужасный. You must take care of yourself, Mrs. Elton.—This letter tells us—it is a short letter—written in a hurry, merely to give us notice—it tells us that they are all coming up to town directly, on Mrs. Churchill's account—she has not been well the whole winter, and thinks Enscombe too cold for her—so they are all to move southward without loss of time." И вы ни в коем случае не давайте себя в обиду. Да, так возвращаясь к письму… Письмо короткое, писано второпях — краткое уведомление, и только — там говорится, что они едут в ближайшее время в город, как того требует здоровье миссис Черчилл.
Она хворала всю зиму и полагает, что в Энскуме чересчур холодный климат, — следственно, всем им вменяется сниматься с места и двигаться к югу. "Indeed!—from Yorkshire, I think. Enscombe is in Yorkshire?" — Вот как! Из самого Йоркшира — Энскум, кажется, в Йоркшире? "Yes, they are about one hundred and ninety miles from London, a considerable journey." — Да, от них до Лондона миль сто девяносто. Путь порядочный. "Yes, upon my word, very considerable. — Еще бы — и очень! Sixty-five miles farther than from Maple Grove to London.
На шестьдесят пять миль дальше, чем от Кленовой Рощи.
But what is distance, Mr. Weston, to people of large fortune?—You would be amazed to hear how my brother, Mr. Suckling, sometimes flies about. Но что значит расстояние, мистер Уэстон, для тех, кто очень богат? Знали бы вы, в какую даль порою, не задумываясь, летает мой братец мистер Саклинг! You will hardly believe me—but twice in one week he and Mr. Bragge went to London and back again with four horses." Вы не поверите — дважды за одну неделю ездил с мистером Брэггом на четверике в Лондон и обратно.
"The evil of the distance from Enscombe," said Mr. Weston, "is, that Mrs. Churchill, as we understand, has not been able to leave the sofa for a week together. — Главное зло дальнего пути от Энскума, — сказал мистер Уэстон, — в том, что до сих пор, сколько нам известно, миссис Черчилл по целым неделям не в состоянии была подняться с кушетки. In Frank's last letter she complained, he said, of being too weak to get into her conservatory without having both his arm and his uncle's! Она, как сказано в последнем письме от Фрэнка, жалуется, что не может от слабости одна дойти даже до своей оранжереи, и Фрэнк с дядюшкой с двух сторон поддерживают ее под руки. This, you know, speaks a great degree of weakness—but now she is so impatient to be in town, that she means to sleep only two nights on the road.—So Frank writes word. Это, знаете ли, свидетельствует о крайней слабости — и вдруг ей так не терпится попасть в Лондон, что она намерена останавливаться на ночлег в дороге всего два раза! Фрэнк так и пишет. Certainly, delicate ladies have very extraordinary constitutions, Mrs. Elton. Удивительным образом устроены бывают дамы с хрупким здоровьем. You must grant me that." Согласитесь, миссис Элтон. "No, indeed, I shall grant you nothing. — И не подумаю согласиться! I always take the part of my own sex. Я всегда на стороне тех, которые одного со мною пола.
I do indeed. Так и знайте. I give you notice—You will find me a formidable antagonist on that point. Предупреждаю вас. Тут вы во мне найдете грозного противника. I always stand up for women—and I assure you, if you knew how Selina feels with respect to sleeping at an inn, you would not wonder at Mrs. Churchill's making incredible exertions to avoid it. Каков бы ни был вопрос, я заступаюсь за женщин — и, верьте слову, когда б вы знали, как смотрит на ночлег в трактире Селина, то перестали бы удивляться тому, что миссис Черчилл, ценою неимоверных усилий, старается его избежать. Selina says it is quite horror to her—and I believe I have caught a little of her nicety. Селина подумать не может о таком ночлеге без отвращения, и подозреваю, мне тоже отчасти передалась ее привередливость. She always travels with her own sheets; an excellent precaution. Она всегда берет в дорогу собственное постельное белье — прекрасная мера предосторожности. Does Mrs. Churchill do the same?" Миссис Черчилл тоже так поступает? "Depend upon it, Mrs. Churchill does every thing that any other fine lady ever did. — Будьте покойны, миссис Черчилл не упустит из виду ничего, что принято у важных дам. Mrs. Churchill will not be second to any lady in the land for"— Миссис Черчилл не уступит ни одной важной даме в королевстве… Mrs. Elton eagerly interposed with, Миссис Элтон с горячностью перебила его: "Oh!
Mr. Weston, do not mistake me. — Ах, что вы, мистер Уэстон, вы не так меня поняли! Selina is no fine lady, I assure you. Никакая Селина не важная дама, верьте слову. Do not run away with such an idea." Пусть у вас не составится о ней превратное представление. "Is not she? — Да?
Then she is no rule for Mrs. Churchill, who is as thorough a fine lady as any body ever beheld." Ну, тогда она не указ такой, как миссис Черчилл, важной даме до мозга костей. Mrs. Elton began to think she had been wrong in disclaiming so warmly. Миссис Элтон поняла, что перестаралась. It was by no means her object to have it believed that her sister was not a fine lady; perhaps there was want of spirit in the pretence of it;—and she was considering in what way she had best retract, when Mr. Weston went on. У нее и в мыслях не было серьезно разуверять кого-либо в том, что сестра ее важная дама, — ее горячность, пожалуй, отдавала притворством, и она теперь соображала, как бы половчей отступиться от своих слов, но мистер Уэстон уже продолжал:
"Mrs. Churchill is not much in my good graces, as you may suspect—but this is quite between ourselves. — От вас, очевидно, не укрылось, что миссис Черчилл не пользуется у меня большим расположеньем, но это строго между нами. She is very fond of Frank, and therefore I would not speak ill of her. Она искренне любит Фрэнка, и потому мне не пристало отзываться об ней дурно. Besides, she is out of health now; but that indeed, by her own account, she has always been. Притом же, она теперь не совсем здорова — хоть, впрочем, послушать ее, так получится, она весь век нездорова. I would not say so to every body, Mrs. Elton, but I have not much faith in Mrs. Churchill's illness." Не всякому я в том признаюсь, миссис Элтон, но мне не очень-то верится в болезни миссис Черчилл. "If she is really ill, why not go to Bath, Mr. Weston?—To Bath, or to Clifton?" — Ежели она в самом деле больна, мистер Уэстон, то отчего не поедет в Бат? А не в Бат — так в Клифтон [18]? "She has taken it into her head that Enscombe is too cold for her. — Вбила себе в голову, будто в Энскуме для нее слишком холодно! The fact is, I suppose, that she is tired of Enscombe. А в действительности, я думаю, Энскум ей просто надоел. She has now been a longer time stationary there, than she ever was before, and she begins to want change. Никогда так долго не сидела безвыездно дома, вот и захотелось переменить обстановку. It is a retired place. Энскум — уединенное поместье. A fine place, but very retired." Хотя и великолепное, но очень уединенное. "Aye—like Maple Grove, I dare say. — Да, как Кленовая Роща, должно быть. Nothing can stand more retired from the road than Maple Grove. Нигде нет такого отъединения от дороги, как в Кленовой Роще. Such an immense plantation all round it! Такой громадный парк вокруг — деревья, деревья! You seem shut out from every thing—in the most complete retirement.—And Mrs. Churchill probably has not health or spirits like Selina to enjoy that sort of seclusion. Вы будто отрезаны от всего мира — совершенная глушь. Возможно, у миссис Черчилл не то здоровье и не та натура, чтобы наслаждаться затворничеством, как Селина. Or, perhaps she may not have resources enough in herself to be qualified for a country life. Или, быть может, ей недостает тех душевных ресурсов, которые необходимы для сельской жизни. I always say a woman cannot have too many resources—and I feel very thankful that I have so many myself as to be quite independent of society." Я всегда говорю, что женщине важно иметь собственные ресурсы, и благодарна судьбе, что у меня их так много и я решительно не завишу от общества. "Frank was here in February for a fortnight." — Фрэнк в феврале приезжал сюда на две недели. "So I remember to have heard. — Да — я, помнится, слышала. He will find an addition to the society of Highbury when he comes again; that is, if I may presume to call myself an addition. А когда приедет опять, то увидит в хайберийском обществе прибавленье, ежели с моей стороны не слишком смело называть себя прибавленьем. But perhaps he may never have heard of there being such a creature in the world." Он, пожалуй, и понятия не имеет, что существует такая на свете… This was too loud a call for a compliment to be passed by, and Mr. Weston, with a very good grace, immediately exclaimed, Когда столь явно напрашиваются на комплимент, это не может пройти незамеченным, и мистер Уэстон, человек воспитанный, мгновенно отозвался: "My dear madam! — Помилосердствуйте, сударыня! Nobody but yourself could imagine such a thing possible. Право же, никому, кроме вас, не пришла бы в голову такая невероятная вещь. Not heard of you!—I believe Mrs. Weston's letters lately have been full of very little else than Mrs. Elton."
Понятия не имеет! По-моему, миссис Уэстон с недавних пор в каждом своем письме об одной только миссис Элтон и пишет. He had done his duty and could return to his son. Он исполнил долг вежливости и мог вернуться к разговору о сыне. "When Frank left us," continued he, "it was quite uncertain when we might see him again, which makes this day's news doubly welcome. — Когда Фрэнк уезжал от нас, было совсем неясно, когда мы свидимся вновь, и оттого сегодняшняя новость вдвойне приятна. It has been completely unexpected. Она явилась для нас полною неожиданностью. That is, I always had a strong persuasion he would be here again soon, I was sure something favourable would turn up—but nobody believed me. То есть, вернее, я-то всегда был убежден, что он приедет в самом скором времени — уверен был, что ему не замедлит представиться благоприятный случай, но мне никто не верил. He and Mrs. Weston were both dreadfully desponding. Ему и миссис Уэстон все представлялось в удручающе мрачном свете. 'How could he contrive to come? «Каким образом он ухитрится приехать? And how could it be supposed that his uncle and aunt would spare him again?' and so forth—I always felt that something would happen in our favour; and so it has, you see. Где основания предполагать, что дядюшка и тетка снова его отпустят?» — и так далее, — я же словно предчувствовал, что какой-нибудь случай наверняка изменит обстоятельства в нашу пользу, и, видите, вышло по-моему. I have observed, Mrs. Elton, in the course of my life, that if things are going untowardly one month, they are sure to mend the next." Не раз за свою жизнь, миссис Элтон, я наблюдал, что ежели в этом месяце дела идут из рук вон плохо, то, значит, в следующем они непременно поправятся. "Very true, Mr. Weston, perfectly true. — Верное наблюдение, мистер Уэстон, очень верное. It is just what I used to say to a certain gentleman in company in the days of courtship, when, because things did not go quite right, did not proceed with all the rapidity which suited his feelings, he was apt to be in despair, and exclaim that he was sure at this rate it would be May before Hymen's saffron robe would be put on for us. Именно это я говорила некоему господину — не будем указывать на присутствующих — в те дни, когда он ухаживал за мною и тотчас приходил в отчаянье, ежели что-нибудь шло не совсем гладко, не с тою быстротой, которая бы отвечала его чувствам, и восклицал, что при эдакой скорости нас облачат в шафранные одежды Гименея [19] не ранее мая месяца! Oh! the pains I have been at to dispel those gloomy ideas and give him cheerfuller views! Чего мне стоило разгонять эти унылые мысли и добиваться, чтобы он глядел на вещи веселей! The carriage—we had disappointments about the carriage;—one morning, I remember, he came to me quite in despair." Из-за кареты — нам встретились затруднения при покупке кареты — помню, пришел однажды утром в полное отчаянье… She was stopped by a slight fit of coughing, and Mr. Weston instantly seized the opportunity of going on. В этом месте она слегка закашлялась, и мистер Уэстон, воспользовавшись заминкой, перехватил нить беседы: "You were mentioning May. — Вот вы сказали — май месяц. May is the very month which Mrs. Churchill is ordered, or has ordered herself, to spend in some warmer place than Enscombe—in short, to spend in London; so that we have the agreeable prospect of frequent visits from Frank the whole spring—precisely the season of the year which one should have chosen for it: days almost at the longest; weather genial and pleasant, always inviting one out, and never too hot for exercise. Как раз на май месяц и велели миссис Черчилл — вернее, она сама себе велела уехать из Энскума туда, где потеплее, или, точнее говоря, в Лондон. Так что у нас есть приятная перспектива, что Фрэнк часто будет навещать нас всю весну, а лучшего времени года для этого не выбрать — почти самые длинные дни, мягкая, ласковая погода так и манит наружу, и не слишком жарко для прогулок. When he was here before, we made the best of it; but there was a good deal of wet, damp, cheerless weather; there always is in February, you know, and we could not do half that we intended. Когда он был здесь прошлый раз, мы тоже не сидели дома, однако погода нас не баловала — то дождь, то изморозь, как всегда в феврале, — и половины не удалось того сделать, что было задумано. Now will be the time. Зато теперь нас ждут золотые денечки! This will be complete enjoyment; and I do not know, Mrs. Elton, whether the uncertainty of our meetings, the sort of constant expectation there will be of his coming in to-day or to-morrow, and at any hour, may not be more friendly to happiness than having him actually in the house. Теперь ничто нам не испортит удовольствия, и, знаете ли, миссис Элтон, возможно, эта неопределенность встреч, это томительное предвкушение — сегодня он приедет или завтра, и в какой час — не меньшее счастье, чем само его присутствие в доме. I think it is so. Я правда так думаю. I think it is the state of mind which gives most spirit and delight. По-моему, все наши восторги, все воспаренья зависят более от состояния духа. I hope you will be pleased with my son; but you must not expect a prodigy. Надеюсь, что вам понравится мой сын, — только прошу вас, не ждите чуда. He is generally thought a fine young man, but do not expect a prodigy. Вообще его находят славным малым, но не рассчитывайте увидеть чудо. Mrs. Weston's partiality for him is very great, and, as you may suppose, most gratifying to me. Миссис Уэстон к нему просто неравнодушна, что, как вы понимаете, очень меня радует. She thinks nobody equal to him." Она считает, что ему нет равных. "And I assure you, Mr. Weston, I have very little doubt that my opinion will be decidedly in his favour. — И верьте слову, мистер Уэстон, я ни минуты не сомневаюсь, что также буду о нем наилучшего мнения. I have heard so much in praise of Mr. Frank Churchill.—At the same time it is fair to observe, that I am one of those who always judge for themselves, and are by no means implicitly guided by others. Я столько слышала похвал мистеру Фрэнку Черчиллу… Но в то же время будет лишь справедливо отметить, что я из числа тех, которые обо всем выносят собственное сужденье, не полагаясь слепо на других. I give you notice that as I find your son, so I shall judge of him.—I am no flatterer." Предупреждаю вас, что буду судить о вашем сыне, опираясь на мои личные впечатления. Я презираю лесть… Mr.
Weston was musing. Мистер Уэстон о чем-то задумался. "I hope," said he presently, "I have not been severe upon poor Mrs. Churchill. — Надеюсь, — сказал он, помолчав, — что я не слишком безжалостно обрушился на бедную миссис Черчилл. If she is ill I should be sorry to do her injustice; but there are some traits in her character which make it difficult for me to speak of her with the forbearance I could wish. Ежели она и вправду больна… Я б не желал быть к ней несправедливым, но у нее в характере есть такие черты, что снисходительным, при всем желании, быть трудно. You cannot be ignorant, Mrs. Elton, of my connexion with the family, nor of the treatment I have met with; and, between ourselves, the whole blame of it is to be laid to her. Вам, я уверен, известно, миссис Элтон, о родственных узах, которыми я связан с их семейством. Вы не можете не знать, какому я подвергался обращенью, и виновата в этом одна она. She was the instigator. Это ее козни. Frank's mother would never have been slighted as she was but for her. Если бы не она, то никогда бы от матери Фрэнка не отвернулись с таким пренебреженьем. Mr. Churchill has pride; but his pride is nothing to his wife's: his is a quiet, indolent, gentlemanlike sort of pride that would harm nobody, and only make himself a little helpless and tiresome; but her pride is arrogance and insolence! Мистер Черчилл — тоже гордый человек, но его гордость ничто в сравнении с гордостью его жены. У него это мирное, безобидное свойство благовоспитанного господина, от которого никому нет вреда, и только сам он из-за этого чуточку скован и скучноват — но у нее это оскорбительное высокомерие, надменность! And what inclines one less to bear, she has no fair pretence of family or blood. И, что в особенности тяжело переносить, добро бы еще имелись основанья — происхождение, знатность, — а то ведь ничего!
She was nobody when he married her, barely the daughter of a gentleman; but ever since her being turned into a Churchill she has out-Churchill'd them all in high and mighty claims: but in herself, I assure you, she is an upstart." Ничего собою не представляла, когда он на ней женился, родом — только что не из простых, но как заделалась миссис Черчилл, — ого! — так высоко занеслась, что никакому прирожденному Черчиллу не угнаться, хотя сама, по сути дела, — выскочка, и не более того. "Only think! well, that must be infinitely provoking! — Подумать только! Да, это должно быть совершенно нестерпимо! I have quite a horror of upstarts. Я выскочек не выношу. Maple Grove has given me a thorough disgust to people of that sort; for there is a family in that neighbourhood who are such an annoyance to my brother and sister from the airs they give themselves! Кленовая Роща научила меня смотреть на людей такого сорта с содроганьем. Там по соседству живет семья, которая прямо бесит сестру и братца своим зазнайством. Your description of Mrs. Churchill made me think of them directly. Когда вы описали миссис Черчилл, то передо мною мгновенно встали они. People of the name of Tupman, very lately settled there, and encumbered with many low connexions, but giving themselves immense airs, and expecting to be on a footing with the old established families. Некие Тапмены — обосновались в тех краях совсем недавно, обременены многочисленной родней в низшем кругу, а так о себе мнят, что рассчитывают быть на равной ноге с самыми уважаемыми старыми фамилиями. A year and a half is the very utmost that they can have lived at West Hall; and how they got their fortune nobody knows. Всего полтора года, как поселились в Уэст-холле, и каким способом нажили состояние, тоже никому не известно. They came from Birmingham, which is not a place to promise much, you know, Mr. Weston. Родом из Бирмингема, а это, как вы знаете, не лучшая рекомендация. [20] Это не ахти как обнадеживает — я всегда говорю, что One has not great hopes from Birmingham. «Бирмингем» звучит зловеще. I always say there is something direful in the sound: but nothing more is positively known of the Tupmans, though a good many things I assure you are suspected; and yet by their manners they evidently think themselves equal even to my brother, Mr. Suckling, who happens to be one of their nearest neighbours. И больше ничего определенного не известно об этих Тапменах, хотя предположить, верьте слову, можно многое, — а между прочим они так держатся, будто полагают себя равными мистеру Саклингу, который, к несчастью, оказался ближайшим их соседом. It is infinitely too bad. Невероятно обидно! Mr. Suckling, who has been eleven years a resident at Maple Grove, and whose father had it before him—I believe, at least—I am almost sure that old Mr. Suckling had completed the purchase before his death." Мистеру Саклингу, который проживает в Кленовой Роще уже одиннадцать лет, а до него ею владел его отец — во всяком случае, так мне кажется — я почти уверена, что покупка имения совершилась еще при старом мистере Саклинге. They were interrupted. Их прервали. Tea was carrying round, and Mr. Weston, having said all that he wanted, soon took the opportunity of walking away. Гостей обносили чаем, и мистер Уэстон, сказав все, что хотел сказать, воспользовался первой удобной минутой и отошел. After tea, Mr. and Mrs. Weston, and Mr. Elton sat down with Mr. Woodhouse to cards. После чая мистер и миссис Уэстон и мистер Элтон уселись с мистером Вудхаусом за карты. The remaining five were left to their own powers, and Emma doubted their getting on very well; for Mr. Knightley seemed little disposed for conversation; Mrs. Elton was wanting notice, which nobody had inclination to pay, and she was herself in a worry of spirits which would have made her prefer being silent. Пятеро других оказались предоставлены самим себе, и ничего веселого Эмма от этого не ожидала, так как мистер Найтли казался не расположен поддерживать обший разговор, миссис Элтон жаждала вниманья к своей особе, которое никто не изъявлял склонности ей оказывать, а сама она, пребывая в некотором расстройстве чувств, предпочла бы посидеть молча. Mr. John Knightley proved more talkative than his brother. Мистер Джон Найтли был на этот раз словоохотливее брата.
He was to leave them early the next day; and he soon began with— Рано поутру ему предстояло уезжать, и он вскоре обратился к ней со словами: "Well, Emma, I do not believe I have any thing more to say about the boys; but you have your sister's letter, and every thing is down at full length there we may be sure.
— Что ж, Эмма, насчет мальчиков мне как будто нечего больше прибавить — впрочем, на крайний случай у вас имеется письмо от вашей сестры, содержащее, как я догадываюсь, пространнейшие указанья. My charge would be much more concise than her's, and probably not much in the same spirit; all that I have to recommend being comprised in, do not spoil them, and do not physic them." Мой наказ будет короче и, по всей вероятности, в несколько ином духе, суть его можно выразить в двух словах — не баловать и не пичкать лекарствами. "I rather hope to satisfy you both," said Emma, "for I shall do all in my power to make them happy, which will be enough for Isabella; and happiness must preclude false indulgence and physic." — Надеюсь, мне посчастливится угодить вам обоим, — отвечала Эмма, — я буду всеми силами стараться, чтобы им было хорошо, — и тем исполню волю Изабеллы — а хорошо бывает, когда над ними не дрожат и не закармливают их лекарствами. "And if you find them troublesome, you must send them home again." — А ежели надоедят, то отправляйте их обратно. "That is very likely. — Очень похоже, что так и будет… Вы это серьезно? You think so, do not you?" — А что? "I hope I am aware that they may be too noisy for your father—or even may be some encumbrance to you, if your visiting engagements continue to increase as much as they have done lately." Разве не понятно, что для вашего батюшки может быть утомительна их возня, и даже вам они могут стать помехой, ежели ваши выезды и приемы будут все более учащаться, как это наблюдалось в последнее время. "Increase!" — Учащаться? "Certainly; you must be sensible that the last half-year has made a great difference in your way of life." — Конечно. Вы сами знаете, что за последние полгода в вашем образе жизни произошли большие перемены. "Difference! — Перемены? No indeed I am not." Нет, не знаю. "There can be no doubt of your being much more engaged with company than you used to be. — Вы, без сомненья, стали жить гораздо более открыто, чем прежде. Witness this very time. Возьмемте хотя бы сегодня. Here am I come down for only one day, and you are engaged with a dinner-party!—When did it happen before, or any thing like it? Приезжаю на один-единственный день, и что же? Вы заняты званым обедом. Когда такое или подобное этому случалось раньше?
Your neighbourhood is increasing, and you mix more with it.
Число соседей ваших растет, и вы тесней с ними сближаетесь. A little while ago, every letter to Isabella brought an account of fresh gaieties; dinners at Mr. Cole's, or balls at the Crown. С недавних пор что ни письмо к Изабелле, то известие о новом увеселении — обеды у мистера Коула, балы в The difference which Randalls, Randalls alone makes in your goings-on, is very great." «Короне»… Рэндалс — один уже Рэндалс вносит весьма заметную струю оживленья в распорядок ваших дней. "Yes," said his brother quickly, "it is Randalls that does it all." — Да, — быстро вставил его брат, — это все исходит от Рэндалса. "Very well—and as Randalls, I suppose, is not likely to have less influence than heretofore, it strikes me as a possible thing, Emma, that Henry and John may be sometimes in the way. — Ну вот, а так как нет оснований полагать, Эмма, что влияние Рэндалса уменьшится, то мне и представляется возможным, что изредка присутствие Генри и Джона будет вам мешать. And if they are, I only beg you to send them home." И тогда моя единственная к вам просьба — отправляйте их домой. "No," cried Mr. Knightley, "that need not be the consequence. — Нет, — вскричал мистер Найтли, — отчего же непременно домой! Let them be sent to Donwell. Пусть их тогда отправят в Донуэлл. I shall certainly be at leisure." Уж у меня-то для них найдется время. "Upon my word," exclaimed Emma, "you amuse me! — Даю вам слово, это просто забавно! — воскликнула Эмма. I should like to know how many of all my numerous engagements take place without your being of the party; and why I am to be supposed in danger of wanting leisure to attend to the little boys. — Интересно знать, многие ли из моих бессчетных увеселений обходились без вашего участия? These amazing engagements of mine—what have they been?
И к чему они сводятся, эти мои неслыханные развлеченья? Dining once with the Coles—and having a ball talked of, which never took place. Обед у Коулов да разговоры о бале, который так и не состоялся. I can understand you—(nodding at Mr. John Knightley)—your good fortune in meeting with so many of your friends at once here, delights you too much to pass unnoticed. Вас, — указывая кивком головы на мистера Джона Найтли, — еще можно понять, для вас такое счастье разом увидеть здесь столько добрых своих знакомых, что это в ваших глазах целое событие. But you, (turning to Mr. Knightley,) who know how very, very seldom I am ever two hours from Hartfield, why you should foresee such a series of dissipation for me, I cannot imagine. Но вы, — оборотясь к мистеру Найтли, — которому известно, какая редкость, какая для меня большая редкость отлучиться из Хартфилда хоть на два часа, — почему вы мне предрекаете столь нескончаемую череду рассеянностей, не понимаю. And as to my dear little boys, I must say, that if Aunt Emma has not time for them, I do not think they would fare much better with Uncle Knightley, who is absent from home about five hours where she is absent one—and who, when he is at home, is either reading to himself or settling his accounts." Что же до моих родных мальчиков, скажу одно: ежели у тетки Эммы для них не хватит времени, то вряд ли им в этом больше повезет у дядюшки Найтли. Она уйдет из дома на часок, а он — на пять, а останется дома, так либо засядет за книгу, либо за хозяйственные счета. Mr. Knightley seemed to be trying not to smile; and succeeded without difficulty, upon Mrs. Elton's beginning to talk to him. Мистер Найтли, похоже было, старался подавить улыбку — в чем без труда и преуспел, когда с ним затеяла беседу миссис Элтон. VOLUME III КНИГА3 CHAPTER I жүктеу/скачать 1,87 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|