Крестный отец

славился. Посмотрев, как спокойно и привычно сестра перенесла
оскорбительное поведение сына, Нери понял, что хамство мальчишки не
случайно, что тот дурно воспитан и не умеет вести себя с матерью. Не
столько даже от возмущения, сколько в воспитательных целях, Нери
жестоко избил племянника, пообещав, что если подобное повторится, и
вовсе пришибет.
Рита оказалась свидетельницей карательных мер, и лицо ее страшно
побледнело, глаза наполнились слезами. Муж всегда был ласков с ней, даже
голоса ни разу не повысил, но она так испугалась, увидев его в гневе, что
не смогла оставаться с ним больше. Выждав на всякий случай еще пару
недель, Рита улучила момент, и вернувшийся с дежурства по участку
Альберт однажды утром не застал ее дома — она уехала к родителям, кое-
как собрав самые необходимые пожитки. Тесть объяснил Нери, что дочка
боится жить с ним — боится когда-нибудь испытать на себе его страшную
нерассуждающую силу.
Альберт Нери искренне растерялся: ведь он действительно и не
помышлял о том, что можно обидеть Риту, он обожал ее и не испытывал
никаких других чувств, кроме глубокой нежности. Он не мог представить
себе, что Рита покинула его навсегда. Может быть, надо выждать какое-то
время, пока она успокоится, одумается? Он решил съездить к ней через
несколько дней и попытаться поговорить по-хорошему. Она должна понять
и вернуться.
Но, видно, судьба решила иначе. Назавтра Нери попал в самую
большую неприятность за все время своей полицейской службы. К нему в
машину по радио поступил сигнал с одной из гарлемских улиц: покушение
на убийство. Он помчался во всю мощь мотора, по обыкновению выскочил
на ходу и первым вбежал в полутьму коридора, вооруженный, как всегда,
своим верным фонариком. В свете фонаря Нери увидел на полу в дальнем
конце коридора, где собралась толпа негров, два окровавленных тела.
Какая-то негритянка вскрикнула: «Ребенка зарезали!»
Действительно, рядом с неопределенного возраста чернокожей
женщиной, исполосованной ножевыми ударами, в луже крови лежала
девочка-подросток. Нери отстранил стоявших в проходе, вошел в комнату и
увидел виновника кровопролития который, ухмыляясь, восседал за столом.
Им оказался старый знакомый — сутенер, наркоман и бандит Вакс Бейнз.
Здоровенный негр, совершенно одуревший от принятой изрядной порции,
поигрывал большим и острым, как бритва, ножом.
— Брось нож, ты арестован, — сдерживая ненависть, сквозь зубы
сказал Нери. Вид скалящего зубы подонка, только что искромсавшего тело

ребенка 
своим 
ножом, 
поднимал 
в 
душе 
полицейского 
волны
тошнотворного бешенства. Он уже принял решение расправиться с негром
на месте, хотя даже сам себе не сознавался в этом.
— Ты прежде достань свою, пушку, — сказал с противным смешком
Вакс Бейнз, все так же поигрывая ножичком. — Без нее тебе меня не взять,
и не надейся. Напорешься на вот это, — и он взмахнул рукой с ножом. В
следующее мгновение Альберт Нери, сделав неуловимое движение левой
рукой, перехватил взлетающий перед его лицом нож, а правой рукой
быстро, так, что даже находящийся рядом напарник не успел разобраться,
что происходит, ударил увесистым фонарем по виску бандита. Бейнз упал
лицом на стол с раздробленным черепом. Во втором ударе, конечно, не
было необходимости, что потом и подтвердили свидетели, но Нери не смог
удержаться. В тот же день негр скончался в больничной палате одной из
клиник Гарлема.
Его смерть означала конец карьеры полицейского Альберта Нери. Его
отдали под суд, обвиняя в превышении необходимой обороны и
непредумышленном убийстве.
Оказавшись в тюрьме вместе с уголовниками, от которых он всегда так
старательно защищал мирных людей, Нери был до такой степени потрясен
несправедливостью, что впал в полную апатию. Его возмущение и
ненависть к обществу, которое поставило Нери вровень с преступниками,
хотя он действовал из лучших побуждений, карая зверя в человеческом
обличии, вылились в полное безразличие ко всему. Он никого не хотел
видеть, отказывался разговаривать с окружающими, не реагировал на арест
и перипетии заключения. Если общество так фальшиво и безумно, что не
способно оценить и отличить доброе действие от дурного, оно не стоит ни
уважения, ни верной службы. Какой может быть правопорядок, если
собачья смерть черномазого подонка приравнивается к жизням двух
беззащитных ни в чем не повинных женщин, одна из которых — совсем
ребенок.
Он думал только об этом, а не о том, что ждет его, бывшего
полицейского, в уголовной тюрьме. К счастью, тесть Альберта, старый и
многоопытный итальянец, владелец рыбной лавки в Бронксе, сумел
вовремя понять, что в заключении его незадачливому зятю долго не
выдержать. Его шансы выйти на волю, отсидев срок, ничтожно малы: если
не прикончат сокамерники или сам не наложит на себя руки, то, скорее
всего, сорвется, сам убьет кого-то и схлопочет новый срок. Чувствуя
некоторую вину перед Альбертом из-за дочки, которая так неожиданно и
легкомысленно его бросила, тесть решил обратиться за помощью к дону

Корлеоне. Он долгие годы был связан с Семьей и регулярно считал своим
долгом преподнести к столу дона отборнейшую рыбу, поэтому надеялся,
что к его просьбе отнесутся внимательно.
Об Альберте Нери в семействе уже были наслышаны — у него был
имидж сурового и честного полицейского. Знали и то, что таким человеком,
как Альберт Нери, не стоит пренебрегать, хоть он и имел неосторожность
связаться с полицейской службой и носил синюю форму с бляхой,
ненавистную сицилийцам. Но кто гарантирован от ошибок молодости?
Каждому ли удается сразу и навсегда определить свой жизненный путь?
Время и судьба так или иначе помогают, в конце концов, выяснить
настоящее предназначение. Так что в Семье Корлеоне к ситуации и к
личности Альберта Нери проявили внимание и заинтересованность.
Клеменца, у которого за многие годы руководства боевиками
выработался особый нюх на перспективных ребят, передал Тому Хейгену
просьбу тестя Альберта Нери. Том Хейген выслушал мнение Клеменцы
задумчиво и серьезно, потом ознакомился с материалами дела бывшего
полицейского.
— Возможно, ты отыскал нового Люку Брази, — сказал он Клеменце.
Клеменца просиял. Его широкое лицо сохраняло добродушное выражение,
свойственное всем толстякам.
— По-моему, Майкл сам должен взяться за него, — посоветовал
капитан.
Так что не успели Альберта Нери перевести из предварительной
тюрьмы в тюрьму штата, где ему назначалось отбывать заключение, как суд
заочно пересмотрел его дело и на основании новых данных, дополненных
показаниями высших полицейских чинов, вступившихся за своего
подчиненного, изменил приговор. Теперь вместо тюрьмы ему было
вынесено условное наказание. Он вышел на свободу.
Альберт Нери знал уже, что чудес не бывает, — он многому научился,
пока суд да дело. Дураком же он и вовсе никогда не был. А его тесть
отнюдь не отличался застенчивостью, и Нери, узнав подробности
происшедшего, сделал благородный жест — дал развод Рите, не терзая ее
лишними разговорами. Потом он счел своим долгом нанести визит в Лонг-
Бич, чтобы лично поблагодарить своих благодетелей. Разумеется, о встрече
уговорились заранее.
Майкл принял Нери в угловом отцовском кабинете. Нери сдержанно и
церемонно стал выражать свою благодарность, но Майкл так дружески
заговорил с ним, что сразу же очаровал.
— Да как же иначе? — сердечно сказал ему Майкл. — Нельзя же

допускать, черт их всех побери, чтобы они так унижали сицилийцев! В
конце концов, все мы земляки, все видим, когда с человеком поступают не
по совести. Я бы не стал вмешиваться, если бы не был убежден, что
решение суда абсолютно несправедливо. За такие поступки надо
награждать, а не наказывать. Здесь с начала и до конца все шло не по-
людски.
Контакт был налажен. Несмотря на обычную замкнутость, Нери
охотно разговорился с Майклом. Майкл был всего на пять лет старше, но
Нери чувствовал себя с ним так, будто Майкл ему в отцы годится.
— Ну, теперь все пойдет, как надо, — утешил Майкл. — Твой тесть
очень хвалит тебя, такое не часто бывает, — Майкл дипломатично не
упомянул о том, что ему известна семейная драма бывшего
полицейского. — Мы готовы помочь с работой, если есть необходимость.
Иначе не стоило и стараться вытаскивать тебя на свободу. Не бросим же мы
такого достойного человека без куска хлеба. С твоим опытом ты можешь
взять на себя руководство охраной наших гостиниц в Лас-Вегасе. Или, если
есть какие-то другие планы, я готов переговорить с банком по поводу
ссуды.
Растроганный и переполненный благодарностью, Нери все же
отказался от столь лестного предложения: все равно, пока приговор суда
остается в силе, предпринимательством заниматься нельзя. Ведь он под
надзором полиции.
Майкл не принял возражений:
— Такие пустяки нетрудно устроить. Забудь про надзор. А если в
банке начнут воротить нос, нетрудно изъять твой желтый бланк.
Желтый бланк — лист учета судимостей. Он обычно находится в
полиции и передается судье для занесения в него приговора по уголовным
делам. Нери достаточно долго прослужил в органах правоохраны, чтобы
знать, как часто преступники отделываются более мягким приговором
лишь потому, что желтый бланк у них оказывается девственно чистым.
Такое практиковалось, за определенную мзду, разумеется, так что
предложение Майкла не показалось Альберту Нери нереальным. Его
только удивило, что Майкл готов и впредь оказывать поддержку, тем более
довольно дорогостоящую. Зачем ему брать на себя лишние хлопоты?
— Спасибо. Если без помощи будет не обойтись, я приду к вам, —
сказал он Майклу.
— Так и порешим, — сказал Майкл, глядя на часы. Нери понял это как
знак, что пора уходить, и поднялся, но Майкл еще раз удивил его словами:
— А ведь время обедать. Не хочешь ли пообедать с нами? Я

познакомлю тебя с отцом, он тоже наслышан о твоем деле. А мама сегодня,
по-моему, фаршировала перец яйцами и ветчиной, как делают в Сицилии?
Идем?
Обед в доме Корлеоне стал для Альберта Нери одним из самых
праздничных. В его жизни с того времени, как он осиротел, редко
случались дни, подобные этому. Дон Вито Корлеоне говорил с Нери
ласково и тепло, искренне обрадовался, когда узнал, что тот родом из
крохотной деревушки в нескольких минутах ходьбы от родного дону
селенья Корлеоне. Разговор шел легкий и непринужденный, еда оказалась
вкусной, приготовленной в старых традициях, по народным рецептам, и все
это — и беседа, и еда — обильно запивалось замечательным красным
вином.
В какой-то миг Нери вдруг осознал, что впервые за долгие годы сидит
в кругу близких людей, среди своих, что хотел бы иметь такой же дом и
стол. Он понимал, что оказался случайным гостем у чужого очага, но
уходить отсюда не хотелось, потому что только здесь он чувствовал себя
дома. Как счастлив, наверное, тот, кто постоянно живет в мире, созданном
Вито Корлеоне…
Майкл и дон проводили Нери до машины.
— Ты замечательный парень, Аль, — сказал на прощанье дон,
протягивая руку. — Мой Майкл пришел ко мне как-то, а я ведь ему
передаю все свои дела, потому что стар и хочу отдохнуть, так вот, сын
пришел ко мне и сказал, что надо помочь одному замечательному
сицилийскому парню. С ним, говорит, обошлись черт-те как, надо
вмешаться. Я говорю тебе об этом, потому что он оказался прав, мой
Майкл, — теперь, когда я узнал тебя, уверен в его правоте. И рад, что мы
смогли помочь. Поэтому, если еще — когда бы то ни было — тебе
понадобится наша помощь, приходи, не стесняйся. Вот тебе моя рука.
«Жаль, что дона больше нет в живых, — думал теперь Нери,
вспоминая их первое знакомство. — Жаль, что дон не узнает, какую
важную услугу Альберт Нери окажет сегодня Семье Корлеоне».
Он понимал тогда, что его не зря обихаживают, а попросту вербуют, но
понимал и то, что в Семье Корлеоне одобряли его поступок, который
общество сурово осудило. Отец и сын Корлеоне сумели разобраться в
побуждениях Альберта Нери, тогда как правосудие проявило полное
пренебрежение и равнодушие. Словом, не прошло и трех дней, как бывший
полицейский поступил на службу к Корлеоне, потому что счел, что в его
империи ему будет лучше, чем в мире, где он жил до сих пор. А в том, что в
пределах собственного мирка Корлеоне существуют более справедливые

порядки и что власть Крестного отца в рамках его империи безраздельна,
он уже не сомневался.
Он опять явился в Лонг-Бич, встретился с Майклом и заговорил без
утайки. Сказал, что Лас-Вегас его не привлекает, но работать на Семью он
готов, здесь, в Нью-Йорке, и будет рад на деле доказать свою преданность.
Майкл был тронут искренностью Нери, ведь тот открыл все карты. Они
нашли общий язык, но Майкл настоял, чтобы Альберт Нери отдохнул
месяцок в Майями, в отеле Семьи Корлеоне. Ему оплатили дорогу, выдали
крупный аванс, чтобы он мог отдыхать, не стесняясь в расходах. Но для
друга Майкла Корлеоне наличные деньги, как оказалось, большой
ценности не имеют — в пределах империи, разумеется. Впервые Нери
узнал, как живут богачи. Его поселили в роскошных апартаментах и
каждое его желание с готовностью предупреждалось.
— Вы гость нашего отеля! — с благоговением подчеркивал
управляющий, то заботясь о изысканном обеде, то специально для
Альберта Нери приглашая лучших девочек из ночного бара.
Месяц отдыха изменил бывшего полицейского. Вернувшись в Нью-
Йорк, он уже смотрел на жизнь иными глазами.
Его отдали на выучку Клеменце, и капитан, непревзойденный по части
подбора кадров и отделки новичков, устроил для Нери особый спецкурс,
подвергнув его тщательным проверкам. Иначе было нельзя, ведь Нери все-
таки в прошлом носил мундир легавого. Меньше, чем через год, ему
поручили «мокрое дело», тем самым обрезав все пути назад.
Клеменца не мог нарадоваться на нового рекрута — настоящее чудо,
второй Люка Брази. Возможно даже, лучший, чем первый, во всяком
случае, превосходящий покойного по физическим данным. Клеменца
быстро выяснил, что Альберт Нери стоит большего, чем рядовая служба в
отряде под началом капитана. Будет лучше, если Нери сразу перейдет в
личное распоряжение Майкла — через посредничество Тома Хейгена,
естественно. Так и вышло.
Нери получал теперь огромные деньги, ни в чем не нуждался и по
всему было видно, какое безмерное уважение он питает к Майклу
Корлеоне.
Правда, собственных источников дохода, вроде процента от дани
букмекерской конторы или профсоюза, у него до поры не было. Но тем
более тесной и неразрывной являлась его зависимость от главы Семьи. Том
Хейген однажды даже шутливо сказал Майклу:
— Ну вот, теперь и у тебя есть собственный Люка Брази.
Майкл только кивнул в ответ на это. Он не шутя, а вполне серьезно и

осознанно приручал Альберта Нери. И добился своего — тот стал верным
псом, до самой смерти принадлежащим хозяину.
Правда, и тут не обошлось без направляющей руки дона. В ту пору,
когда Майкл перенимал у Крестного отца секреты семейного бизнеса,
разговор коснулся личности Люки Брази.
— Как тебе удалось прибрать к рукам такого страшного зверя? —
поинтересовался Майкл.
И он прочитал сыну целую лекцию.
— Есть такие люди, — сказал он, — которые будто сами
напрашиваются на неприятности. Ты, наверное, обращал внимание. Они
скандалят в людных местах, оскорбляют партнеров по карточному столу и
цепляются к незнакомым, не задумываясь о собственной безопасности.
Однажды мне довелось видеть идиота, который лез на рожон, будучи один
и без оружия, тогда как против него выступала целая банда головорезов.
Такие люди будто специально вызывают огонь на себя, это почти то же, как
если бы они ходили и кричали: «Убейте меня! Вот он я!» Если внимательно
почитать газеты, подобных примеров множество. А не боясь за свою жизнь,
они не могут дорожить и чужой. Таким человеком был Люка Брази. Но он
несколько выпадал из общего ряда, потому что его-то убить было не так
просто. Вообще, с подобной публикой лучше не связываться, управлять
ими не так просто, а остерегаться все равно приходится. Но в умелых руках
такой, как Люка, может стать самым грозным оружием Все дело в том что
раз уж он смерти не боится и даже сам ищет ее, надо стать единственным
на свете человеком, от которого он не хотел бы принять смерть. Пусть он
боится не того, что умрет, а того, что его можешь убить ты.
Если подобный фокус удастся, он будет твой полностью, со всеми
потрохами.
Майкл хорошо запомнил преподанный ему отцом урок, и когда на
горизонте возник Альберт Нери, воспользовался им, чтобы получить
собственного Люку Брази. Так, по слову великого дона, все и вышло.
И теперь, сидя у себя в квартире, Альберт Нери готовился вновь
облачиться в полицейскую синюю форму. Вычистив мундир, он навел
блеск на кобуру, повозился с фуражкой, козырек которой потускнел от
комнатной пыли. Потом вычистил тяжелые черные башмаки — тоже до
яркого блеска. Он занимался всем этим с видимым удовольствием. Он
нашел свою дорогу в жизни и чувствовал себя при деле. Майкл Корлеоне
поручил ему важное дело, и сегодня он должен показать, на что способен, и
полностью оправдать доверие.

жүктеу/скачать 2,12 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: