По мере расследования полиция сообщала нам отдельные детали. Нам
не разрешали общаться с прессой и просили не смотреть новости. Но я
каждый день пролистывала газеты и включала телевизор. В
отличие от
полиции и моих родителей, в новостях ничего не приукрашивали.
Мою сестру убил ее парень, которого мы знали с детства. Он был
тихим, милым и вежливым. Мы играли с ним в прятки. Мы доверили ему
нашу сестру и дочь. А он взял и убил ее.
После этой трагедии я долго не могла видеть красный цвет, потому что
это
цвет крови. Я не переносила темноту и ночь. Спала я только в светлое
время суток.
Я как можно дальше объезжала место, где произошло убийство.
Я бы вообще не выходила из дома, если бы не надо было идти в суд и в
полицию.
Мы получили огромное количество цветов, открыток, телефонных
звонков, визитов и разной еды. У
нас в доме появилось много
родственников и даже незнакомых людей, которые убирали, готовили,
отвечали на телефонные звонки, задавали вопросы и плакали вместе с
нами.
Добрые люди говорили, что они нас «хорошо понимают», и, чтобы
доказать это, рассказывали свои страшные истории. Некоторые бестактно
утверждали, что «жизнь не остановилась», и советовали поскорее
«позабыть прошлое».
Меня больше привлекали молчаливые люди, которые не лезли со
своими советами. Они пережили такую же потерю, изменились, но
выжили. Глядя на них, я надеялась, что и я смогу вынести трагедию,
которая выпала на мою долю.
Они оставляли мне возможность вспоминать сестру такой, какой она
была на самом деле. Моя младшая сестра была сильной, творческой и
упрямой натурой и часто действовала мне на нервы.
Однажды меня спросили, лечит ли время раны. Мне было сложно
суммировать свой опыт в одном предложении. Я подумала и ответила: «Со
временем все меняется».
Вполне возможно, что ваша душевная рана не заживет до конца. Вы
никогда не сможете позабыть о
своей потере. К ней будут добавляться
другие, менее значительные беды.
Когда трагедии растут, как снежный ком, сложно представить, что ты
когда-нибудь снова почувствуешь себя «нормальным». Но таким
«нормальным», как до трагедии, тебе уже не быть никогда. Каждый из нас
со временем обретет свое новое «нормальное» состояние.
Это случается со всеми.
В один прекрасный день вы удивитесь, что снова научились дышать.
Я хорошо помню тот момент, когда я заметила, что целый день не
вспоминала о сестре. Тогда я этого устыдилась – мне показалось, что я
предала память своей любимой сестры.
Но невозможно жить в
прошлом и мечтать о том, что все могло бы
быть по-другому. Я не хочу жить со страданием и тащить в эту черную
дыру своих детей.
Когда я горевала из-за смерти сестры, мне нужно было видеть лицо ее
убийцы.
Милый мальчик, которого мы знали в детстве, превратился в
хладнокровного преступника. Я могла бы позволить ненависти и горечи
победить и навсегда отравить мое будущее… или раз и навсегда
разобраться с моим отношением к нему.
Я поняла, что должна его простить.
Прощение – действие, полностью противоположное извинению. Когда
прощаешь убийцу, это не
значит, что ты его больше не винишь в
содеянном. Прощение означает, что ты уже не хочешь мстить. Ты
отказываешь горечи, злости и страху в праве управлять твоей жизнью.
Прошло целых десять лет, а мне все еще не хватает сестры. Мне бы
очень хотелось, чтобы она могла увидеть моего мужа и наших детей. Но я
не могу постоянно жить в прошлом, думая лишь о том, что могло бы быть.
Нет ничего плохого и в том, что я иногда по многу дней не вспоминаю
сестру – и в том, что я ее вспоминаю.
Совершенно нормально, что я говорю о ней и о том, что с ней
произошло. Нормально и то, что мое сердце разбито. Но при этом никто не
запрещает мне быть счастливой.
Женевив Вест
Достарыңызбен бөлісу: