Лекция №1 Проблемы этнолингвистики в истории языкознания План лекции: Этнолингвистика как раздел языкознания

Концепция Б. Уорфа вошла в научный обиход под названием гипотезы лингвистический относительности. Термин лингвистическая относительность, возможно, принадлежит самому Уорфу, который всячески хотел подчеркнуть, что работает, используя принципы передовых точных наук. В статье «Наука и языкознание» Уорф пишет: «Мы сталкиваемся, таким образом, с новым принципом относительности, который гласит, что сходные физические явления позволяют создать сходную картину вселенной только при сходстве или, по крайней мере, при соотносительности языковых систем».

Как известно, Уорф, отличавшийся кипучей деятельностью, писал работы не только по лингвистике, но и по другим дисциплинам, в том числе по некоторым точным наукам и философии. Так, в его архиве имеется неопубликованное сочинение о гравитации. Вообще Уорф настаивал на том, что лингвистика — точная наука: среди его работ есть статья, посвященная этому вопросу.

Анализируя основные положения гипотезы лингвистической относительности, в первую очередь говорят о представлении Уорфом роли языка как орудия познания, которое оказывает решающее влияние на то, каким предстает перед человеком окружающий мир. Сами идеи о роли языка в процессе познания принадлежат не Уорфу, их высказывали и до него; с очевидностью их сформулировал его учитель Э. Сепир. Однако до Уорфа никто не выступал с идеей об абсолютном диктате языка. Уорф постулировал не относительность, а полный детерминизм языка, поэтому его учение можно было бы назвать гипотезой лингвистического детерминизма. Из особенностей языка он выводит не только мышление и поведение людей, не только их видение мира, но и, например, основы экономического устройства конкретного общества. Европейская цивилизация, если верить Уорфу, обязана своим формированием особенностям языков SAE.

В одной из работ Уорф предается фантазированию и размышляет,

какой была бы, в частности, физика, если бы она развивалась на основе языка хопи. Отсутствие понятия о времени, в свою очередь, привело бы к отсутствию других понятий (таких, например, как скорость и ускорение). Уорф строит модель механики, основанной на понятии не времени, а интенсивности. По-видимому, он действительно считал, что люди, говорящие на языке, где отсутствует слово время и в грамматике находит выражение вид, а не грамматическое время, построили бы принципиально иную науку. Если бы Ньютон говорил на языке хопи, мы имели бы иную физику.

В. А. Звегинцев, предпославший статьям Уорфа подробное предисло- вие, пишет: «...являясь производным от сознания и действительности, язык вместе с тем является и посредником между ними. И именно этот момент Б. Уорф выхватывает из единой цепи взаимоотношений языка с сознанием... и превращает его в основной и ведущий».

Второй важный аспект концепции Уорфа — диктат языка над мышлением. Уорф отрицает всякую возможность внеязыкового мышления. Он спорит с мнением тех, кто полагает, что мышление вообще не связано с языком, а язык лишь оформляет мысль. По Уорфу, напротив, язык формирует мысль. Однако, как было показано в предыдущей главе, обе крайние точки зрения представляются огрублением реальных процессов. Мышление осуществляется в значительной степени, хотя и не полностью, до языка. Существенная часть мышления происходит с опорой на язык, но при этом не обязательно при участии поверхностных структур: сложного синтаксического и морфологического оформления. Тем не менее, очевидно, что определенное влияние уже сложившегося языка на мышление конкретного человека действительно имеет место.

Уорф, как указывает В. А. Звегинцев, сводит язык прежде всего к семантике; уточним — преимущественно к грамматической семантике. Уорф рассматривает не столько способы членения того или иного семантического поля каждым конкретным языком, сколько значение и употребление грамматических категорий, таких как число существительного, вид и время глагола; его интересует номенклатура частей речи (например, отсутствие в хопи прилагательных и наличие квалификативных глаголов). Особенности употребления указанных грамматических форм Уорф напрямую связывает с образованием понятий, при этом главенствующая роль отдается грамматике, а не окружающей действительности.

Вспомним хрестоматийный пример: наличие множества терминов для обозначения разных типов снега при отсутствии слова для обозначения ‘снега вообще’ в эскимосском языке. Если последовательно пользоваться построениями Уорфа, получится, что в эскимосском языке эта ситуация возникла как таковая, без всякого воздействия со стороны действительности. Конечно, по-видимому, различные типы снега можно было бы классифицировать по-иному, разделив на другие (например, более крупные или более мелкие) группы; ср. русские лексемы: пороша, наст, крупа, поземка. В конкретной классификации можно усмотреть лингвистический произвол эскимосского языка. Однако, как показывают исследования когнитивистов, такое деление, как правило, не является случайным. Например, не случайно у эскимосов имеются многочисленные наименования типов снега, а не, скажем, цветущих растений.

В лингвистическом детерминизме Уорфа различие языков рассматривается как непреодолимая преграда для возможного взаимопонимания людей. В его представлении язык очерчивает вокруг человека не «волшебный круг» (выражение В. фон Гумбольдта), а воздвигает железную стену, поэтому и взаимопонимание людей, говорящих на разных языках, и перевод с одного языка на другой становятся невозможными в принципе. Уорф абсолютизирует, доводит до крайности тот факт, что при переводе с одного языка на другой, особенно если речь идет о художественном тексте, нечто неизбежно теряется, перевод не является абсолютно точным. Однако это не так. Несмотря на то что свои статьи Уорф писал на английском, он оказался способен, пользуясь средствами исключительно этого языка, передать особенности языка хопи, пользуясь английским как метаязыком. Иллюстрации на языке хопи, содержащиеся в некоторых его статьях, по сути дела, ничего не прибавляют к тому, что объяснено в тексте. Следовательно, оказалось возможным, используя английский язык, передать значения, совершенно этому языку не свойственные. Мы уже цитировали в первой главе высказывание Т. В. Цивьян о том, что язык — это особая подсистема в культуре, которая способна описать и другую (чужую) культуру. Будь языковой детерминизм реальностью, Уорф никогда не смог бы написать своих статей.

Уорф не раз утверждал, что язык — это система и потому он является ведущим по отношению к мышлению и поведению людей. При этом Уорф рассматривал язык как нечто неизменное. Но ведь языки изменяются, и очень значительно! Например, как пишет В. А. Звегинцев, «есть основания полагать, что на древней ступени своего развития индоевропейские языки не имели временных грамматических форм, обладая системой видовых форм. С помощью этих видовых форм индоевропейские языки и выражали последовательность действий во времени, видимо, примерно так же, как это наблюдается в семитских языках... индоевропейские языки далеко не всегда обладали тем “объективизированным временем”, которое Б. Уорф считал характерным для языков SAE и которое, по его гипотезе, послужило основанием для построения существенных компонентов западной культуры»1.

Работы Б. Уорфа привлекли внимание к изучению индейских языков и в первую очередь языка хопи. При этом выяснилось, что интерпретация Уорфом материала языка хопи была во многом ошибочной и тенденциозной. Так, Э. Малотки посвятил специальное исследование способам передачи временных значений в языке хопи — книга «Время в хопи»2. Выяснилось, что временные значения в языке могут быть переданы и передаются. Вместе с тем в концепции Уорфа, безусловно, имелось рациональное зерно. Он привлек внимание лингвистов к тем проблемам, которые ранее не всегда осознавались:

1) язык и культура неразрывно связаны, при этом сложившийся язык оказывает влияние на формирование культуры последующих поколений людей;

2) язык непосредственно связан с познавательной деятельностью человека, прежде всего с категоризацией действительности; человек видит мир в значительной степени через призму своего языка;

3) язык участвует в процессе мышления, поэтому он оказывает влияние на мышление.

Эти идеи высказывались и до Уорфа. Заслугой Уорфа стало то, что он представил их в резкой, возможно даже парадоксальной, но яркой форме. Немаловажно и то, что Уорф не делал голословных утверждений: все свои выводы он стремился подтвердить лингвистическим материалом. В этом отношении статьи Уорфа были значительным шагом вперед по сравнению с лингвистикой XIX в. Действительно, история науки дает немало примеров того, когда новое знание возникает в ходе исследований, основывающихся на ложных посылках. К тому же открытия подчас совершаются людьми, которые не являются профессионалами в данной области. Конечно, вклад Б. Уорфа в лингвистику нельзя сравнить с вкладом Ч. Дарвина в биологию, однако именно с работами Уорфа связано начало планомерных лингвистических исследований, которые составляют предмет этнолингвистики.