МеМлекеттік басҚаРу жӘнe МeМлeкeттік ҚызМeт халықаралық ғылыми-сараптама журналы халықаралық тoқсан сайын шығатын журнал
конституционно-пРавовые пРиоРитеты социальной МодеРнизации общества и госудаРства
жүктеу/скачать 2,7 Mb. Pdf көрінісі
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Тірек сөздер
конституционно-пРавовые пРиоРитеты социальной МодеРнизации общества и госудаРства У. А. Сулейменова Медиация в гражданском процессе ÌÅÌËÅÊÅÒÒІÊ ãîñóäàðñòâåííîå óïðàâëåíèå è ãîñóäàðñòâåííàÿ ñëóæáà 36
в стране и рост числа выпускников юридических вузов, которым необходимо было найти применение своим знаниям. На каждом юридическом факультете существует как минимум 3-4 курса по медиации 1 . Известно, что судьи, получившие заслуженную отставку, обладают правовыми знаниями, судейскими навыками, житейской мудростью, но в качестве медиаторов могут быть невостребованными. Поскольку закон предусматривает необходимость подтверждения прохождения специальной подготовки по медиации, полагаем, что таким навыкам необходимо учиться, уже работая судьей. Медиация не может являться новой для судей и лиц, которым приходилось участвовать в судебных процессах по гражданским делам, поскольку нередки случаи, когда дела заканчиваются заключением мирового соглашения сторон. Такой результат является по сути правильным, соответствует интересам обеих сторон и принесет больше удовлетворения от работы судье, нежели вынесение решения, которым возможно будет недовольна одна из сторон.
В связи с изложенным при определении качества работы судьи, мы предлагали учет критерия – окончание дел заключением мирового соглашения, поскольку специальная статистика по нему не ведется. Опыт отдельных стран показывает, что значительно быстрее и успешнее происходит медиация по сложным гражданским делам, сопровождаемые эмоциями, когда стороны еще будут общаться, в силу родственных, служебных, соседских и иных отношений. В этом плане обладание медиативной техникой и судьям в процессе своей деятельности также является полезным. В силу закона организации медиаторов вправе опубликовывать реестр профессиональных медиаторов в периодических печатных изданиях. Необходимо на наш взгляд, предусмотреть обязанность публикации такого реестра с указанием периодичности, в том числе и непрофессиональных медиаторов, а также информацию о медиаторах, в отношении которых зафиксированы нарушения требований закона. Данное исключит возможность проявлений нарушений прав граждан. Закон предусматривает, что в случае невключения медиатора в реестр непрофессиональных медиаторов уполномоченный орган обязан в течение десяти дней со дня получения заявления дать мотивированный ответ в письменном виде о причинах отказа. Предполагается, что и этот отказ, как и отказ во включении в реестр профессиональных медиаторов, возможность обжалования которого предусмотрена законом, тоже может быть обжалован в суд, чтобы обеспечить равенство всех. Закон предусматривает ежегодное подтверждение-заявление об продлении срока нахождения в медиаторах. А не следует ли перенять опыт некоторых стран, где такой срок установлен в течение пяти лет. Очень важным для судов являются сроки, установленные в законе. Относительно медиации, которая проводится вне рамок судебного процесса в срок не более 60 календарных дней, нет замечаний. Но законодатель в статье 23, устанавливая особенности медиации в сфере гражданских, трудовых, семейных и иных правоотношений перенес длительные сроки и на дела находящиеся в производстве суда: не позднее тридцати календарных дней со дня заключения договора о медиации с возможностью продления на срок не более шестидесяти календарных дней. Сроки в 60 дней в законодательстве некоторых стран действительно имеются. Однако такая оговорка в Законе относительно дел находящихся в производстве суда должна быть исключена. Приостановление производства по делу на такой длительный срок в случае недостижения соглашения будет не оправданной.
В этой связи хотелось бы привести пример работы немецких судей по судебной медиации. Когда стороны согласны на судебную медиацию, дело передается другому судье медиатору, которым на медиацию отводится только несколько 4–5 часов, в худшем случае может быть перерыв на два дня. В случае недостижения соглашения с указанием, что медиация не имела успеха, дело возвращается судье рассматривавшему дело. При этом сохраняется конфидициальность информации, так же, как и в случае, предусмотренном нашим законом. Заслуживает внимания норма Закона о том, что заключение сторонами договора о медиации не приостанавливает производство по уголовному делу и должна быть осуществлена в установленные уголовно-процессуальным законом сроки досудебного и судебного производства. Предлагаем необходимым такую норму установить для гражданских дел, по которому сроки рассмотрения дела определены ГПК в 2 месяца, со дня окончания подготовки дела к судебному разбирательству и считать медиацию возможной в пределах этих сроков. Иные сроки не способствуют своевременному восстановлению нарушенных прав граждан и только загружают суды наличием приостановленных производством дел, возможность прекращения которых в связи с достижением соглашения о медиации еще неизвестна. Закон предусматривает, что условия, порядок и размер расходов, связанных с проведением медиации, а в случае осуществления медиации на профессиональной основе – выплаты вознаграждения медиатору (медиаторам) за проведение медиации должны быть оговорены в соглашении сторон. Вместе с тем вознаграждение не предусмотрено для непрофессиональных медиаторов. Статья 111 ГПК устанавливает, что по денежным требованиям возмещение расходов не может превышать 10% от удовлетворенной части иска. Могут ли быть такие ограничения для сторон в медиации. Ведь, несмотря на соглашение, возникновение спора между сторонами по расходам не исключено. В этой связи может быть предметом изучения опыт европейских судов, где час работы медиатора составляет 50 евро в час. Стороны, безусловно, не заинтересованы больше платить. Следствием чему является ускорение процесса медиации и соответственно достижение либо недостижение соглашения, которое становится ясным уже после проведения первой части беседы со сторонами. Законом установлено, что профессиональные медиаторы осуществляют медиацию как на платной, так и на бесплатной основе. Однако нет указаний о том, какие это случаи – бесплатная основа. И есть ли примеры таких услуг. В силу закона соглашение об урегулировании спора (конфликта) подлежит исполнению сторонами медиации добровольно в порядке и сроки, предусмотренные этим соглашением. Соглашение об урегулировании спора, достигнутое сторонами при проведении медиации в ходе гражданского процесса, незамедлительно направляется судье, в производстве которого находится гражданское дело и оно утверждается судом в порядке, предусмотренном ГПК, которая проверяется судом в силу статей 49, 243 ГПК и может быть не утверждено. Хотя примеров, вызывающих вопросы при исполнении соглашения неизвестно, этот вопрос с учетом накопленного малого опыта необходимо изучить и в этом надеемся на помощь действующих медиаторов. Мы готовы к сотрудничеству и проведению совместных обучающих мероприятий по применению норм закона «О медиации», и соответственно положений гражданского процессуального кодекса и уголовно-процессуального кодекса, касающихся медиации.
конституционно-пРавовые пРиоРитеты социальной МодеРнизации общества и госудаРства У. А. Сулейменова Медиация в гражданском процессе ÌÅÌËÅÊÅÒÒІÊ ãîñóäàðñòâåííîå óïðàâëåíèå è ãîñóäàðñòâåííàÿ ñëóæáà 38
удк 342.52 с. с. Молдабаев, профессор Института правосудия, доктор юридических наук к вопРосу о совеРШенствовании уголовного законодательства по боРьбе с теРРоРизМоМ аннотация В статье затрагивается остроактуальная проблема современности – борьба с терроризмом. На основе анализа норм Уголовного кодекса РК о терроризме автор предлагает ряд поправок, существенных для понимания сущности и степени опасности терроризма. Ключевые слова: терроризм, безопасность, уголовное законодательство, уголовно-правовые институты, террористический акт, деяние, ответственность за терроризм. аңдатпа Мақалада қазіргі таңдағы терроризммен күреске қатысты өте маңызды мәселелер көтеріледі. ҚР Кылмыстық кодексінің нормаларын талқылай келе, автор өз тарапынан терроризмге байланысты келелі күрделі анықтамалар мен ережелерді ұсынады. Тірек сөздер: терроризм, қауіпсіздік, қылмыстық заңнама, қылмыстық-құқықтық институттар, террористік акт, әрекет, терроризм үшін жауапкершілік. аbstract The article dealt ostroaktualnaya problem of our time – the fight against terrorism. Based on the analysis of the norms of the Criminal Code of the Republic on terrorism by offering a number of amendments that are important for understanding the nature and the degree of danger of terrorism. Keywords: terrorism, security, criminal law, penal institutions, terrorist act, act, responsibility for terrorism. В последнее время понятия «терроризм», «террористы», «террористическая деятельность» практически ежедневно появляются в средствах массовой информации Казахстана, порождая беспокойство и озабоченность наших граждан за свое настоящее и будущее, за свои права и свободы, гарантированные Конституцией Республики Казахстан 1995 г. Терроризм является одной из угроз безопасности Республики Казахстан, которая в настоящее время является главной проблемой для всех государств мира. Терроризм относится к разряду особо тяжких преступлений. Его уровень и конкретные формы проявления представляют собой показатель, с одной стороны, общественной нравственности, а с другой – эффективности усилий общества и государства по решению наиболее острых проблем, в частности, по профилактике и пресечению терроризма. Последние события в Казахстане, связанные с терроризмом, требуют не только усиления правоохранительных служб страны, но и совершенствования уголовного законодательства. При этом не вызывает сомнений, что создание эффективной системы противодействия терроризму невозможно без использования потенциала науки уголовного права. В настоящее время накоплен достаточно обширный научный материал на тему уголовно- правового противодействия терроризму и другим преступлениям против общественной безопасности и общественного порядка. В то же время по-прежнему малоизученными остаются технико-юридические проблемы построения норм главы 9 Преступления против общественной безопасности и общественного порядка УК РК. При этом очевидно, что эффективность уголовного закона в плане противодействия преступности во многом зависит от его качества, то есть от того, насколько четко, с соблюдением требований юридической техники конструируются уголовно-правовые институты, формулируются основания уголовной ответственности, определяются признаки преступлений, виды и размеры наказаний. В связи с этим теоретико-методические и практические проблемы юридической техники в процессе конструирования уголовно-правовых запретов главы 9 УК РК приобретают особое значение. В этой связи, прежде всего, следует определить само понятие «терроризм». Его можно рассматривать в различных аспектах: этимологическом, уголовно-правовом, общем правовом, криминологическом, международно-правовом, социальном, политическом и нравственном. Смысловая нагрузка уголовно-правового понятия «терроризм» не всегда тождественна криминологическому понятию. Уголовно-правовое определение указывает на способы и их проявления, а криминологическое определение терроризма несет в себе характеристику, суть данного явления и, следовательно, является более емким понятием, которое необходимо закрепить в Законе, а в Уголовном кодексе оставить только уголовно-правовое определение. Было бы неправильным вводить юридическое понятие «терроризм» наравне с его конкретными проявлениями, поскольку все попытки заключить это понятие в какие-то рамки приведут к тому, что часть террористических деяний окажется за пределами действия Уголовного кодекса. Поэтому возникает необходимость рассматривать терроризм в широком аспекте, в уголовном законе – закрепить понятия: «террористическая акция» и «террористический акт». Таким образом, мы считаем, что понятие «терроризм» должно быть закреплено в Законе Республике Казахстан «О борьбе с терроризмом» на уровне криминологического определения в следующей редакции: «Терроризм – это деяние, совершаемое общественно опасным способом, включающее посягательства на человека для достижения следующих целей: нарушение национальной, экономической общественной и иной безопасности государства, организаций и учреждений; оказание влияния на решения государственных, общественных организаций и органов, иностранных государств, международных организаций, создание паники и страха у населения, у круга лиц, от которых зависит решение поставленной террористами задачи, а также угроза ее совершения». Для правоприменительной практики единственно правильным является то определение терроризма, которое дается в Уголовном кодексе (ст.233 УК РК.): «Совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений государственными органами Республики Казахстан, иностранным государством или международной организацией, а также угроза совершения». Исходя из этого, название данной нормы, по нашему мнению, должно быть сужено, следует указать уголовно-правовую характеристику терроризма и назвать ее «террористический акт». В целом анализ статьи 233 УК РК, предусматривающей ответственность за терроризм, позволил нам выявить ряд допущенных законодателем при ее конструировании технико- юридических недостатков, создающих трудности при ее толковании и применении. Во-первых, включенное в объективную сторону террористического акта «угроза совершения указанных действий в тех же целях...» необходимо исключить как нарушение законодателем им же провозглашенных принципов равенства граждан перед законом, справедливости и гуманизма. Поскольку тяжесть совершенного террористического акта в этом случае фактически приравнивается к тяжести угрозы его совершения, что соответственно влечет и одинаковое наказание за эти деяния. В этой связи целесообразно создать самостоятельную норму в следующей редакции: «Статья – «Угроза совершения акта терроризма», где необходимым элементом объективной стороны преступления должна выступать угроза совершения террористического акта, что само по себе является новеллой уголовного закона. Или же должен быть предложен другой вариант, позволяющий дифференцировать ответственность, когда угроза совершения акта терроризма будет сформулирована в отдельной – первой части ст. 233 УК РК, а в ч. 2 – предусмотрена ответственность за совершение взрыва, поджога.
ч. 1 ст. 233 УК РК термина «действия», который предполагает лишь активную форму преступного поведения человека. На наш взгляд, очевидна возможность осуществления актов терроризма и путем бездействия. Поэтому при конструировании объективной стороны акта терроризма необходимо использовать универсальный термин «деяние», включающий в себя значения сразу двух терминов «действие» и «бездействие». Правильность подобных выводов подтверждает и то, что в частях 2 и 3 ст. 233 УК РК при описании объективной стороны преступления законодатель употребляет именно термин «деяние». В-третьих, еще один технико-юридический недостаток ст. 233 УК РК, по нашему мнению, заключается в том, что цель террористического акта, сформулированной как «воздействие на принятие решения государственными органами Республики Казахстан, иностранным государством или международной организацией», представлена слишком узко. Ведь практика показывает, что требования могут быть предъявлены к различным юридическим и физическим лицам, представителям общественных организаций, должностным лицам. При этом в качестве побудительных мотивов терроризма может выступать желание достигнуть каких-либо экономических, политических, сепаратистских, криминальных целей. конституционно-пРавовые пРиоРитеты социальной МодеРнизации общества и госудаРства с. с. Молдабаев К вопросу о совершенствовании уголовного законодательства по борьбе с терроризмом
ÌÅÌËÅÊÅÒÒІÊ ãîñóäàðñòâåííîå óïðàâëåíèå è ãîñóäàðñòâåííàÿ ñëóæáà 40
Eказанное положение ст. 233 УК РК выглядит особенно нелогичным на фоне ст. 234 УК РК, предусматривающей ответственность за захват заложника в целях понуждения «государства, организации или граждан» совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника, так как по международным стандартам захват заложника рассматривается как разновидность терроризма. В связи с этим и состав терроризма должен содержать признаки всех адресатов воздействия террористов. С учетом изложенного, представляется целесообразным расширить список адресатов воздействия террористов, использовав в ч. 1 ст. 233 УК РК конструкцию «воздействие на принятие решения органами власти, юридическими или физическими лицами».
такого квалифицирующего признака как совершение терроризма «с применением оружия либо предметов, используемых в качестве оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств, которые могут создать реальную угрозу для жизни и здоровья граждан». Из действующей редакции п. б) ч. 2 ст. 233 УК РК следует вывод, что законодатель счел использование оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств при совершении террористического акта более опасным, чем применение в тех же целях поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба, либо наступления иных общественно опасных последствий. Однако, осуществление поджога, отравления водопровода и т. п. создает гораздо большую опасность, наступления общественно опасных последствий, чем применение оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств. Поэтому включение в п. б) ч.2 ст. 233 УК РК термина «иные действия» вполне достаточно для того, чтобы охватить все возможные способы совершения теракта. В-пятых, неудачен и квалифицирующий признак п. б) ч. 3 ст. 233 УК РК, устанавливающий повышенную ответственность за терроризм, повлекший по неосторожности причинение смерти или иные тяжкие последствия. Дело в том, что сама природа терроризма предполагает устрашение населения, оказание воздействия на принятие решений органами власти посредством наведения тотального страха. Как правило, умысел виновных в таких случаях неопределен, но закладывая взрывное устройство в общественных местах, выбирая общеопасный способ совершения терроризма, виновный понимает, что в результате взрыва могут быть причинены смерть или вред здоровью находящихся по близости лиц (совершение актов терроризма на пустырях и за городом, в другом безлюдном месте лишено смысла), относиться к ним безразлично, что свидетельствует не о неосторожном отношении виновного к содеянному, а о наличии у него косвенного умысла. Все отмеченные выше наблюдения порождают мысль о необходимости изменения редакции п. б) ч. 3 ст. 233 УК РК, которую в этой части следует изложить следующим образом: «деяния, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи, если они совершены организованной группой либо сопряжены с убийством человека либо повлекли иные тяжкие последствия». Не претендуя на окончательный вариант разрешения весьма сложной проблемы уголовной ответственности за терроризм, основываясь на вышеизложенном, следует совершенствовать уголовное законодательство об ответственности за терроризм. В заключение следует отметить, что только единый, целостный механизм системы уголовного права поможет избежать множества ошибок и противоречий. Именно поэтому система уголовного законодательства должна постоянно совершенствоваться – с тем, чтобы ее целостная работа отвечала всем требованиям справедливости и моральных норм.
Автор статьи освещает проблемы профилактики коррупции в органах правосудия и предлагает собственное понимание системной коррупции.
жүктеу/скачать 2,7 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|