Страны Персидского залива

11 
молчаливой поддержке работодателей, нуждавшихся в неквалифицированной 
рабочей силе. 
Германская модель, в той или иной степени, была характерна для всех 
западноевропейских государств, и в период кризиса фактически была определена 
главная цель их иммиграционной политики практически на всю последнюю 
четверть XX века: достижение нулевого миграционного прироста иностранного 
населения. Чтобы выполнить поставленную задачу, в большинстве стран надолго 
был введен запрет на трудовую миграцию. Однако, несмотря на это, в 1970-1990-
е гг., число иностранцев в той же Германии увеличивалось, так как продолжалась 
миграция по линии воссоединения семей, на учебу, с целью получения 
политического убежища. Кроме того, показатели рождаемости многих групп 
иностранцев, остававшихся в Германии, были заметно выше, чем у коренного 
населения.
11. 
 
«Вторая стратегия», нацеленная преимущественно на прием 
постоянных мигрантов (иммигрантов), в явном виде проявлялась в странах 
классической иммиграции (США, Канада, Австралия, Новая Зеландия). Из-за 
большого потока желающих попасть в эти страны на протяжении всего ХХ в. 
вводились различные критерии отбора иммигрантов. В послевоенный период 
сформировались два разных механизма отбора иммигрантов - система 
преференциального квотирования в США и балльная система в Канаде (1967), 
Австралии (1989) и Новой Зеландии (1991). При этом численность иммигрантов 
ограничивается квотами и лимитами. В США общая годовая квота составляет 
порядка 760 тыс. иммиграционных виз, большая часть которых предоставляется 
прямым родственникам граждан США (480 тыс.) и преференциальной категории, 
связанной с трудовым наймом (140 тыс.). В других странах количественные 
параметры миграции устанавливаются при разработке иммиграционных планов с 
учетом экономических и демографических тенденций. В Канаде годовой приток 
иммигрантов должен быть меньше 1% от численности населения страны. При 
реализации такого норматива миграционный прирост в России составлял бы 1,4 
млн человек в год, что в 6 раз выше того, который зафиксирован в 2015 г. Следует 
заметить, что в послевоенные годы программы постоянной миграции действовали 
и в ряде других стран развитого мира (Германия, Греция, Испания, Финляндия, 
Япония и др.). Но они носили репатриационный характер и в большинстве 
случаев не определяли миграционную политику этих стран
14
. 
12. 
Каждая из двух обозначенных стратегий имеет свои достоинства и 
недостатки, понимание которых, с учетом уже накопленного мирового опыта, 
важно для разработки миграционной стратегии России, которая включилась в 
систему международных миграций только в постсоветское время, значительно 
позже других стран, принимающих мигрантов
«Первая стратегия» исходит преимущественно из необходимости решать 
проблемы, возникающие на рынке труда, и нацелена на получение быстрого 
экономического эффекта от использования временных иностранных работников.
Эта стратегия предполагает, что, по окончании трудовых контрактов, 
мигранты должны выехать из страны. Она не требует значительных прямых 
финансовых затрат государства на создание необходимой социальной 
инфраструктуры и интеграцию мигрантов. Минимально необходимые затраты 
14
Исключение составляет Израиль. 

12 
(
содержание рекрутинговых агентств, профессиональная подготовка, обеспечение 
временным жильем и т.п.) ложатся в равной мере на самих мигрантов, а также
на работодателей, их объединений и ассоциаций. Расходы на содержание 
госаппарата компенсируются за счет платы за подготовку и оформление 
необходимых документов (включая разрешение на трудовую деятельность) и 
штрафов за нарушение миграционного законодательства. В демографическом 
отношении эта стратегия малоэффективна, поскольку предполагается, что 
работники в конечном итоге возвращаются на родину.
На первый взгляд, преимущества перевешивают ее недостатки, чем 
объясняется ее использование многими принимающими мигрантов странами. 
Однако на практике возникает вопрос, насколько она реализуема, по крайне мере, 
в ее европейском, а не ближневосточном варианте, при котором положение 
мигрантов заставляет вспомнить о временах крепостничества или рабовладения. 
Сложившаяся концу прошлого века ситуация в Европе хорошо описывается 
известными словами швейцарского писателя Макса Фриша: «Мы хотели рабочих, 
а получили людей». К такому повороту событий европейские общества оказались 
не готовыми. Хотя в Германии многомиллионному иностранному населению были 
предоставлены определенные социальные гарантии, оно было исключено из 
активной общественной жизни, поскольку иностранцы рассматривались как 
временные, а не как постоянные жители. Образовавшиеся в результате 
социальной изоляции иммигрантские общины отличались более низким 
жизненным уровнем, были связаны с теневой экономикой, консервировали свои 
неевропейские ценности и обычаи. Возник риск образования изолированных 
инокультурных групп, которые в условиях ограничения их прав и доступа к 
иммиграционному статусу или гражданству теряют стимулы к интеграции в 
принимающее их сообщество. Все это указывает на существенные ограничения, 
присущие «первой стратегии». В то же время в самих европейских обществах 
стали нарастать антимигрантские настроения. 
Преимущество «второй стратегии», по мнению многих экспертов, 
заключается в том, что они позволяют достичь сразу несколько результатов: (1) 

жүктеу/скачать 393,11 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: