Монография Новосибирск 2015
жүктеу/скачать 8,6 Mb. Pdf көрінісі
|
pdf (1)
Глава 1. Алфавитный принцип в истории культуры пользуется в той же функции. В алфавите он предстает в числовом значении 900, являясь только знаком для цифры. Сообщение о дарования письма людям связывает весь готский алфавит в законченную композиционную структуру (алфавит начинается и заканчива- ется знаками, ассоциирующимися с Одином и Тюром, богами, в разное время возглавлявшими пантеон германцев). Весь перечень алфавита интродуциру- ется вводной синтагмой и может быть рассмотрен как состоящий из микро- текстов. Если представить их значения как уникальные, свойственные только данной традиции, то окажется, что с точки зрения семиотики это заключение неверно, поскольку есть все основания полагать, что вводная синтагма перво- го, второго и третьего знака связана с традицией индоевропейского счета. В общем, наблюдение подсказывает нам вывод о глубинной идее алфа- вита как законченного текста. Согласно реконструкции Ю. С. Степанова — С. Г. Проскурина, готский текст открывается акронимическим высказыванием в синтагматике и заканчивается высказыванием со значением предиката конца высказывания. Готский алфавитный текст кодируется как синтагма, сходная с тремя «так- тами» славянского алфавита (« A зь букы вѣди»). Как отмечалось, есть некото- рые основания рассматривать вводную синтагму алфавитов как сегмент, свя- занный с традицией индоевропейского счета до трех. Славянское «Я буквы знаю» вводит всю последовательность «глаголь», «добро», «есть» и т. д. до «ижица», а готское сообщение о даровании письма людям связывает весь готский алфавит в законченную композиционную струк- туру с перечислением имен букв, оканчивающихся руническим знаком конца сообщения. Таким образом, композиционная организация алфавита предстает в виде единого целого, как связанный алфавитный текст, имеющий свое нача- ло, середину и конец. Раньше не так ясно представлялись особенности индоевропейского счета, а ведь именно с ним, на наш взгляд, и связывается некоторое особое значение четвертого места в алфавитной системе. Прежде всего, речь идет о выборе на- звания для славянского алфавита — глаголицы — по имени четвертой буквы «глаголь» в алфавитном ряду, а также о необычной парадигматике старшеру- нического футарка, в котором руна a ansur с фонетическим значением [а] за- нимает четвертое место. В индоевропейской традиции счет до трех является своеобразной вводной синтагмой ряда, неслучайно в и.-е. языках это число стабильно реконструируется в одной искомой форме. Обращает на себя внимание неномерное происхождение имени для трех, в отличие от других чисел. При этом слово устойчиво представлено во многих индоевропейских рядах числительных: скр. trayas , др.-греч. τρείς (из * treyes ), лат. tres , ст.-сл. трие , три и многие другие. Если мы попытались бы реконстру- ировать индоевропейскую праформу для единицы, то столкнулись бы с оче- 10 Pаздел I. Коды и письменность видной трудностью ее выбора. Напротив, для трех реконструкция упрощается. Возможно, здесь определенную роль играет семиотический перелом в счете от трех до четырех, когда функцию своебразной точки отсчета выполнял имен- но третий знак ряда, поэтому он стабилен. «Троица совершенна в более особом смысле, чем прочие числа. Числа, начиная от единицы и вплоть до четверицы, оказываются равными (в сумме) соответственно единице, троице, шестерице и десятирице; причем, единица, в качестве основания, равна единице, троица — единице и двоице, шестери- ца — единице, двоице и четверице, и таким образом оказывается, что у троице есть нечто большее ввиду того, что она непосредственно следует за числами, которым она равна. Ввиду подобных причин троицу назвали “серединой” (mesotes) и “сораз- мерностью” (analogia), не потому, что она первая из чисел заняла срединное поло- жение и, с другой стороны, одна-единственная составляет тождественно-равное доходящим вплоть до нее числам, но потому, что по образу родового (genices) равенства, которое является серединой большего и меньшего неравенства видов, троица оказывается посреди меньшего и большего, обладая соразмерной приро- дой: стоящее до нее 2 больше предшествующего ему, т. е. числа 1, являясь осно- ванием первичного отношения большего к меньшему (т. е. 2 : 1); стоящее после нее 4 меньше суммы предшествующего ему (т. е. суммы 1 + 2 + 3, равной 6), являясь по отношению к нему (т. е. к 6) первым видом первичного отношения меньшего к большему (т. е. 2 : 3), а именно половинного отношения; троица же между этими двумя (неравными) равна сумме предшествующих ей чисел (1 + 2). Таким образом, она является образователем (eidopoios) срединности в прочих числах. Соответственно через нее возникают три так называемые прямые сере- дины — арифметическая, геометрическая и гармоническая, три им противопо- ложные, три предела каждой из них, а также три промежутка, т. е. имеющиеся в каждом пределе расстояния от малого, от среднего до большого и от малого до большого; затем равночисленные отношения, согласно сказанному, в порядке вторых членов отношения и, наконец, три обратных последовательных проме- жутка от большого до малого, от большого до среднего и от среднего до малого» [Jamblichi 1922] (цит. по: [Лосев 1988: 404–405]. Обращение к концептуализации средины в индоевропейском *med [h] «дере- во», «средина» подсказывает механизм концептуализации, действующий в дан- ной области значений. Срединное положение трех в ряду чисел, а также ассоциа- ция этого центрального арифметического символа с мифопоэтическим мотивом мирового древа индоевропейских народов обнаруживает высокую стойкость ре- конструкции, свидетельствуя о том, что основной точкой индоевропейского мира было дерево, выполнявшее роль глобального космического символа. Разумеется, здесь подчеркивается срединность исчисления по трем, получившая дальнейшее семиотическое развитие в идее троичности христианства. |