Монография посвящена истории дипломатии Казахского ханства
жүктеу/скачать 2,35 Mb. Pdf көрінісі
|
| 136
• Клара Хафизова • го храбрых мужчин, опасаемся, (что) они вновь выставят (войско). Просим прислать отряд в 500–600 человек для помощи. Если цзян- цзюнь может доложить просьбу императору, то пусть доложит. Если не смеет, то на этом (разговор) окончен». Чиновник подумал, что это внутреннее дело казахов, вмешательство наших войск не удоб- но, поэтому приказал: «Твой отец является ханом казахов, все его действия уместны. Если его подвластные не подчиняются ему, если они сопротивляются ему, следует наказывать их (за такие) поступ- ки. Сегодня ты просишь одолжить отряд, это – не законно (не спра- ведливо). Боюсь, мы не можем вам помочь. Мне неудобно об этом докладывать (императору)». (Тот начертал): ответить Илату: «Сде- ланное верно. Ознакомился» [Гаоцзун шилу, 1099, 7]. Письмо было написано не позже 1778 г, когда на третий день, вероятно, первой откочевки из Кокшетау, Абылай отправил Сыздыка в Или. Вероятно, письмо Абылая было написано монгольским письмом тод в целях конспирации, для переписки с илийскими и тарбагатайскими вла- стями хан держал писаря ойрата. Намного ослабло здоровье самого Абылая. В письмах к русской администрации он неоднократно жаловался на старость. Просил прислать коляску, которая ему стала надобна «по старости лет ез- дить по улусам» [ЭНКПЭ 1, 351–352]. В начале 1779 г. он объяснял Рейнсдорпу, что не может приехать за пожалованными ему регали- ями в связи со старческой немощью: «…почтеннейшее прошу оное свидание зделать поблизости в Петропавловской крепости, ибо я не только в Оренбург, но и в Троицкую крепость ехать в разсуждении моей старости не могу и по той моей старости о нетребовании на столь дальнее расстояние, повторяя мою просьбу, почтительней- ше о сем доношу» [ЭНКПЭ 1, 360]. Все это говорит о том, что он был уже не в состоянии выступить в поход верхом. Летом того же года он отказал во встрече и командиру отдельного Сибирского корпуса Огареву и объяснял другими причинами: 1) занятостью возвращени- ем поколения 200 семей ак-найманов, подавшихся в пределы, кон- тролируемые Цинской империей, 2) подготовкой похода против кыр- гызов [ЭНКПЭ, 363]. Налицо нежелание хана ехать в любую русскую крепость, что батыр Кулебаки объяснял боязнью быть задержанным. О такой опасности также предупреждали члены его последнего по- сольства в Россию Дат батыр и Тауекель мулла [КРО 2, 95]. Кулебаки, через аул которого проезжали русские посланцы по пути к Абылаю, в 1778–1779 гг. акцентировал их внимание на антирусской направлен- 137 • Степные властители и их дипломатия в ХVIII—ХIХ веках • ности действий Абылая. Возможно, противники Абылая опасались вмешательства русских властей во внутриордынские политические события в пользу хана. Кроме того, сам Абылай также устрашал сво- их противников не более и не менее, как местью за его отстранение неприятелями от дел [АВПРИ, ф. 122/1, 1779–1780. Д. 1, л. 263 об. – 264]. Далее, в Ташкенте раскрылся обман Абылая о якобы поддержке цинским правительством попыток сбора налогов и пошлин. Там был оставлен заложником сын его доверенного лица Отаршы и убит разъ- яренными горожанами. 14 июня 1779 г., (44 год правления Цяньлун, 6 луна, день гуйчоу) илийский цзянцзюнь Илату доложил Военному совету о ташкентских делах Абылая: «В прошлом году казах Абулай прислал в Или своего посла Оутоэрци (Отаршы) с просьбой о военной помощи, предлагал захватить Ташкент, (чтобы) передать его нам. При этом прислал (присяжной) лист с клятвой (на Коране). Покорный ваш слуга разгадал хитрости (Абулая) и велел (Утарчи) возвращаться об- ратно. В этом году казахи пригнали скот для продажи, с ними был му- сульманин Бабаходжа. Между прочими разговорами (я) спросил его о последних новостях казахов. (Он) сказал: «В прошлом году Абулай при- слал в местность (вилайет) Ташкент Утарчи с бумагой, на которой была приложена печать. Говорил, что великий император издал указ о сборе налога с Ташкента и поручил это дело Абулаю, доказательством чего яв- ляется бумага с печатью. Ташкентские беки вначале было согласились, оставили в заложниках сына Утарчи, а (ему самому) позволили уехать. Затем состоялось их (ташкентцев) собрание, (на котором) выяснилось, что их обманули. В гневе обезглавили сына Утарчи. После этого, Абулай больше не присылал послов». Судя по всему, у Абулая много хитрых способов, хочет заманить в ловушку и (нашего) чиновника, использует для обмана документы с его печатью, чтобы собрать с Ташкента нало- ги и пошлины. Почувствовав, (что) обнаружили (обман), выдумывает новые фантазии. Так как характер у него хитрый, найдет новый повод, (чтобы) прислать послов. Если они прибудут, слуга обдумает, как отвер- гнуть (его просьбы»). (Император начертал. Составить указ о правиль- ности действий (Илэту). Ознакомился. [Гаоцзун шилу, 1084, 1–2]. Все эти события 1775–1778 гг. подорвали здоровье Абылая. Оче- видно, у него были проблемы с сердцем и легкими, он просил при- слать, возможно, для себя, лекарства из Оренбурга для лечения гру- ди: тамвутарь, струю бобровую, шафран «и называемого по-китай- ски дарувиня» [ЭНКПЭ 1, 352]. |