Монография посвящена истории дипломатии Казахского ханства
жүктеу/скачать 2,35 Mb. Pdf көрінісі
|
| 188
• Клара Хафизова • статочно было иметь под управлением две тысячи юрт, около десяти тысяч подвластных Не дождавшись ответа Коллегии, Тевкелев через 4 месяца – 24 декабря 1748 г. подал еще одну справку с предложени- ем назначить ежегодное жалованье тому хану, который был бы «учи- нен указом е.и.в.». Мурза вполне обоснованно предполагал, что мо- жет быть избран и третий казахский хан – Барак. По мнению русского чиновника, «лехкомысленной, самовольной, необузданный народ», имея в виду старшин, именует ханом того, кто щедр на подарки. А это ведет к образованию среди казахов разных маленьких и «беспут- ных парий» [КРО1, 436–438]. Иначе говоря, в целях преодоления неуправляемости казахами, русскому правительству следовало укрепить положение одного, если не назначенного, то утвержденного им хана, определив ему годовое жалованье. Тевкелев поддерживал кандидатуру Нурали, от его семьи содержались в России заложники (аманаты). Его предло- жение было принято и подтверждено указом императрицы Елизаве- ты оренбургскому генерал-губернатору И. Неплюеву от 2 мая 1749 г. [КРО1, 444–447]. Из казны на церемониал утверждения хана пред- лагалось отпустить 1000 рублей и более, «в жалованье» деньгами и товарами хану, султанам и старшинам Нурали. Также предлагалось передать в награждение старому аманату 120 рублей, саблю на 30 руб. и секретно – еще 100 руб. Содержащимся с ним вместе детям старшин предписывалось выдать по 40 руб., «кощеям» – по 10 руб. каждому. И таким образом поступать при каждой перемене амана- та хана. Такова была цена публичного принесения присяги русской императрице. Это жалованье можно рассматривать как единовре- менное пособие, возмещающее моральный ущерб и поощряющее верность. Секретные суммы подчеркивали исключительность хана по сравнению с другими и, несомненно, являлись подкупом. Когда об этом становилось известно старшинам, это, естественно, вносило разлад в их отношения с ханом. Батыр Кулсары в 1761 г. высказывал подозрения в утаивании Абылаем части русского содержания [ККД, 1762, оп. 122/1, д. 6, л. 1]. Согласно традиционному обычному пра- ву, хан – в свою очередь, являвшийся сюзереном в ханстве, должен был делиться своими доходами с избравшими его вассалами – сул- танами и старшинами, точно так же, как верховный военный предво- дитель делился военной добычей (олжа) с батырами и старшинами, возглавлявшими родовые ополчения. Смысл традиционного обряда «хан талау» заключался в справедливом дележе всей прибыли и до- 189 • Степные властители и их дипломатия в ХVIII—ХIХ веках • бычи. Есть примеры, когда подарки русских властей на церемониале утверждения хана, на его международных переговорах и встречах тут же разбирались присутствовавшими и без его позволения. Тай- ная часть жалованья выдавалась под предлогом того, что правитель мог не делиться с ними. Жалованье выделялось из огромных дохо- дов от торговли с казахами и приводимыми ими караванами средне- азиатских купцов в Троицкой крепости. Их хватало и на обустройство Оренбурга, и на содержание пограничного административного аппа- рата. Вначале генерал-губернатор выдал их «якобы, а не по указу» персидскими рупиями, равным 200 руб. 30 коп. [Сулейменов, Басин, 1981, 192–193]. Казахские ханы и султаны, по традиции, приезжали сами и передавали через своих и русских послов и посланцев цен- ные подарки – иноходцев. Тайная сумма выступала в качестве от- ветного подарка генерал-губернаторов, командующих войсками и комендантов крепостей в Сибири. Центральные власти тянули с годовым жалованьем, ждали, когда Нурали пришлет в аманаты родного сына, а не брата. Кроме того, их настораживали планы брачного союза джунгарского и казахского ханов. В 1754 г. 27 сентября и 28 декабря хан вновь обратился к орен- бургскому губернатору И. Неплюеву с письмом о назначении ему жа- лованья. Он писал, что заслужил его своей верностью, отправил сына в аманаты и заверял, что будет поочередно посылать в заложники родных сыновей. Получение жалованья Нурали обосновывал необ- ходимостью: 1) поднятия его престижа в ханстве; 2) вознаграждения сторонников, потому что они «что у хана не увидели, то и просят… отказать им невозможно»; 3) получая жалованье, он будет лучше служить и своих детей со- держать в лучшем состоянии» [КРО1, 537]. Хан приводит доводы лишь внутреннего порядка. Но для России было важно не допустить помощи казахов башкирскому восстанию и сближению их с джунгарами. В конце августа 1755 г. сенатор Бестужев-Рюмин написал письмо хану Нурали об определении ему императрицей ежегодного жало- ванья в сумме 400 рублей и о том, что он дополнительно исходатай- ствовал еще 200 руб. для его «собственного и особенного «употре- бления», всего – 600 руб. [КРО 1, 538]. Выдачу жалованья предписы- валось производить в Оренбурге, для чего Нурали следовало приез- жать самолично в крепость и расписываться в получении. Это помо- |