О дивный новый мир [Прекрасный новый мир]
Олдос Хаксли «О дивный новый мир (Прекрасный новый мир)»
жүктеу/скачать 1,18 Mb. Pdf көрінісі
|
| Олдос Хаксли «О дивный новый мир (Прекрасный новый мир)»
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru гурками: кьятла тсилу силокве силокве силокве. Кьяи силу силу, тситль — но сильнее, чем волшба Митсимы, потому что эти слова больше значат и обращены к нему, говорят ему чудесно и наполови- ну лишь понятно — грозная, прекрасная новая волшба, говорящая о Линде; о Линде, что храпит в постели, и пустая чашка рядом на полу; о Линде и о Попе, о них обоих. Все горячей ненавидел он Попе. Да, можно улыбаться, улыбаться — и быть мерзавцем. Безжа- лостным, коварным, похотливым. Слова он понимал не до конца. Но их волшба была могуча, они звучали в памяти, и было так, словно теперь только начал он по-настоящему ненавидеть Попе, пото- му что не мог раньше облечь свою ненависть в слова. А теперь есть у него слова, волшебные, пою- щие, гремящие, как барабаны. Слова эти и странный, странный сказ, из которого слова взяты (темен ему этот сказ, но чудесен, все равно чудесен), они обосновали ненависть, сделали ее острей, живей; самого даже Попе сделали живей. Однажды, наигравшись, он пришел домой — дверь спальной комнатки растворена, и он увидел их, спящих вдвоем в постели, — белую Линду и рядом Попе, почти черного; Линда лежит у Попе на руке, другая темная рука на груди у нее, и одна из длинных кос индейца упала ей на горло, точно черная змея хочет задушить. На полу возле постели — тыква, принесенная Попе, и чашка. Линда храпит. Сердце в нем замерло, исчезло, и осталась пустота. Пустота, озноб, мутит слегка, и голова кру- жится. Он прислонился к стене. Безжалостный, коварный, похотливый… Волшбой, поющим хором, барабанами гремят слона. Озноб ушел, ему стало вдруг жарко, щеки загорелись, комната поплыла перед ним, темнея. Он скрежетнул зубами. «Я убью его, убью, убью». И загремело в мозгу: Когда он в лежку пьян, когда им ярость Владеет или кровосмесный пыл. 47 Волшба — на его стороне, волшба все проясняет, и дает приказ. Он шагнул обратно, за порог. «Когда он в лежку пьян…» У очага на полу — мясной нож. Поднял его и на цыпочках — опять в дверь спальной комнаты. «Когда он в лежку пьян, в лежку пьян…» Бегом к постели, ткнул ножом, — ага, кровь! — снова ткнул (Попе взметнулся тяжко, просыпаясь), хотел в третий раз ударить, но почувствовал, что руку его схватили, сжали и — ох! — выворачивают. Он пойман, двинуться не может, черные медвежьи глазки Попе глядят в упор, вплотную. Он не выдержал их взгляда, опустил глаза. На левом плече у Попе — две ножевых ранки. — Ах, кровь течет! — вскрикнула Линда. — Кровь течет! (Вида крови она не выносит.) Попе поднял свободную руку — чтобы ударить, конечно. Джон весь напрягся в ожидании уда- ра. Но рука взяла его за подбородок, повернула лицом к себе, и опять пришлось смотреть глаза в гла- за. Долго, нескончаемо долго. И вдруг, как ни пересиливал себя, он заплакал. Попе рассмеялся. — Ступай, — сказал он по индейски. — Ступай, отважный Агаюта. Он выбежал в другую комнату, пряча постыдные слезы. — Тебе пятнадцать лет, — сказал старый Митсима индейскими словами. —Теперь можно учить тебя гончарству. Они намесили глины, присев у реки. — С того начинаем, — сказал Митсима, взявши в ладони ком влажной глины, — что делаем подобие луны — Старик сплюснул ком в круглую луну, загнул края, и луна превратилась в неглубо- кую чашку. Медленно и неумело повторил Джон точные, тонкие движения стариковских рук. — Луна, чашка, а теперь змея. — Взяв другой ком глины, Митсима раскатал его в длинную колбаску, свел ее в кольцо и налепил на ободок чашки. — И еще змея И еще И еще. — Кольцо за кольцом наращивал Митсима бока сосуда, узкий внизу, сосуд выпукло расширялся, опять сужался к горлышку. Митсима мял, прихлопывал, оглаживал, ровнял; и вот наконец стоит перед ним мальпаис- ский "сосуд для воды, но не черный, обычный, а кремово-белый и еще мягкий на ощупь. А рядом — 47 «Гамлет» (акт III, сц 3). |