Олдос Хаксли «О дивный новый мир (Прекрасный новый мир)» 100 лучших книг всех времен:
www.100bestbooks.ru
гиозное чувство возместит нам все наши утраты». Но мы ничего не утрачиваем, и возмещать нечего;
религиозность становится излишней. И для чего нам искать замену юношеским страстям, когда стра-
сти эти в нас не иссякают никогда? Замену молодым забавам, когда мы до последнего дня жизни рез-
вимся и дурачимся по-прежнему? Зачем нам отдохновение, когда наш ум и тело всю жизнь находят
радость в действии? Зачем успокоение, когда у нас есть сома? Зачем неколебимая опора, когда есть
прочный общественный порядок?
— Так, по-вашему, Бога нет?
— Вполне вероятно, что он есть.
— Тогда почему?..
Мустафа не дал ему кончить вопроса.
— Но проявляет он себя по-разному в разные эпохи. До эры Форда он проявлял себя, как опи-
сано в этих книгах. Теперь же…
— Да, теперь-то как? — спросил нетерпеливо Дикарь.
— Теперь проявляет себя своим отсутствием; его как бы и нет вовсе.
— Сами виноваты.
— Скажите лучше, виновата цивилизация. Бог несовместим с машинами, научной медициной и
всеобщим счастьем. Приходится выбирать. Наша цивилизация выбрала машины, медицину, счастье.
Вот почему я прячу эти книжки в сейфе. Они непристойны. Они вызвали бы возмущение у чита…
— Но разве не естественно чувствовать, что Бог есть? — не вытерпел Дикарь.
— С таким же правом можете спросить: «Разве не естественно застегивать брюки молнией?» —
сказал Главноуправитель саркастически. — Вы напоминаете мне одного из этих пресловутых мудре-
цов — напоминаете Бредли
81
. Он определял философию как отыскивание сомнительных причин в
обоснованье того, во что веришь инстинктивно. Как будто можно верить инстинктивно! Веришь по-
тому, что тебя так сформировали, воспитали. Обоснование сомнительными причинами того, во что
веришь по другим сомнительным причинам, — вот как надо определить философию. Люди верят в
Бога потому, что их так воспитали.
— А все равно, — не унимался Дикарь, — в Бога верить естественно, когда ты одинок, совсем
один в ночи, и думаешь о смерти…
— Но у нас одиночества нет, — сказал Мустафа. — Мы внедряем в людей нелюбовь к уедине-
нию и так строим их жизнь, что оно почти невозможно.
Дикарь хмуро кивнул. В Мальпаисе он страдал потому, что был исключен из общинной жизни,
а теперь, в цивилизованном Лондоне, — оттого, что нельзя никуда уйти от этой общественной жиз-
ни, нельзя побыть в тихом уединении.
— Помните в «Короле Лире»? — произнес он, подумав. — «Боги справедливы, и обращаются в
орудья кары пороки, услаждающие нас; тебя зачал он в темном закоулке — и был покаран темной
слепотой». И Эдмунд в ответ говорит (а Эдмунд ранен, умирает): «Да, это правда. Колесо судьбы
свершило полный круг, и я сражен»
82
. Что вы на это скажете? Есть, стало быть, Бог, который управ-
ляет всем, наказывает, награждает?
— Есть ли? — в свою очередь спросил Монд. — Ведь можете услаждаться с девушкой-
неплодой сколько и как вам угодно, не рискуя тем, что любовница вашего сына впоследствии вырвет
вам глаза. «Колесо судьбы свершило полный круг, и я сражен». Но сражен ли современный Эдмунд?
Он сидит себе в пневматическом кресле в обнимку с девушкой, жует секс-гормональную резинку и
смотрит ощущальный фильм. Боги справедливы. Не спорю. Но божий свод законов диктуется в ко-
нечном счете людьми, организующими общество; Провидение действует с подсказки человека.
— Вы уверены? — возразил Дикарь. — Вы так уж уверены, что ваш Эдмунд в пневматическом
кресле не понес кару столь же тяжкую, как Эдмунд, смертельно раненный, истекающий кровью? Бо-
ги справедливы. Разве не обратили они пороки, услаждающие современного Эдмунда, в орудья его
унижения?
81
Бредли Френсис Герберт (1846-1924) — английский философ-идеалист.
82
«Король Лир» (акт V, сц. 3).