Общество потребления
жүктеу/скачать 9,65 Mb. Pdf көрінісі
|
| предмет, является также фантастической иллюстрацией реального
фетишизма товара: с того момента, как они произведены, наш труд и наши действия оказываются вне нас, от нас ускользают, объективи руются, попадают буквально в руки Дьявола. Таким же образом у Шамиссо* в повести «Петер Шлемиль, человек, который потерял свою тень», тень отделяется от личности в силу колдовства и стано вится простой вещью, одеждой, которую, если не примут мер, мож но забыть у себя, которую можно оставить на земле, если она очень сильно примерзла. Шлемиль, который потерял свою тень, мечтает заставить художника нарисовать другую, которая бы за ним следова ла. Египетские легенды говорят, что не нужно ходить очень близко к воде, ибо кайманы любят полакомиться тенями прохожих. Обе инт риги равны: образ или тень представляют прозрачность нашего от ношения к самим себе и миру, которая утрачивается, и тогда жизнь теряет свой смысл. Но «Шлемиль» и «Студент из Праги» выразили это в их фабуле более сильно, чем столько других описаний сделок с Дьяволом, потому что они ставят Золото, одно Золото в центр отчуж дения, то есть логику товара и меновой стоимости. Но обе фабулы развиваются затем совершенно различным обра зом: развитие сюжета в «Шлемиле» не имеет строгого характера, так как Шамиссо не разворачивает до конца последствий превращения тени в предмет. Он обставляет свой рассказ фантастическими или смешными эпизодами вроде преследования на залитой солнцем пес чаной равнине тени, блуждающей без хозяина, которая, может быть, является его собственной, или когда Дьявол дает ее ему на пробу на несколько часов. Но Шлемиль прямо не страдает от своей отчужден ной тени, он страдает только от общественного неодобрения, связан ного с отсутствием тени. Его тень, раз ускользнув, не обращается против него, чтобы стать инструментом утраты бытия. Шлемиль осуж ден на одиночество, но он остается самим собой. Ни сознание, ни жизнь у него не отняты, только жизнь в обществе. Отсюда финаль ный компромисс, когда он стоически отбрасывает вторую сделку, которую ему предлагает Дьявол: отдать ему тень в обмен на душу. Таким образом, он теряет свою тень, но спасает свою душу: «Студент из Праги» строится в соответствии с гораздо более же сткой логикой. Только продав свой образ, то есть продав часть само го себя, студент оказывается преследуемым в реальной жизни вплоть до смерти. И это соответствует неподслащенной истине отчужде 237 ния: ничто из того, что отчуждено от нас, не попадает тем не менее в круг безразличия, во «внешний мир», в отношении которого мы бы оставались свободны, страдая только в каждом таком случае от утра ты обладания, но располагая постоянно собой в своей «частной» сфере и оставаясь неприкосновенными в глубине нашего бытия. Такова ус покоительная фикция «совести», согласно которой душа свободна от мира. Отчуждение идет намного дальше. От нас ускользает часть нас, но мы от нее не ускользаем. Объект (душа, тень, продукт нашего тру да, ставший объектом) мстит за себя. Всё то, чем мы перестали вла деть, остается связанным с нами, но негативно, то есть оно нас пре следует. Проданная или забытая часть нас все еще остается нами, или, скорее, это наша карикатура, фантом, призрак, который следует за нами, оказывается нашим продолжением. Так вновь обретается беспокойная инверсия субъекта и объекта, колдовство различения того же самого в самых обычных выражени ях: «Он следует за ним, как его тень». То же относится и к нашему культу мертвых, культу умилостивления в отношении определенно отчужденной нашей части, от которой в силу этого можно ожидать только зла. Итак, объект является частью нас самих, которая пресле дует коллектив живых: общественная сила труда, будучи раз прода на, возвращается посредством всего общественного цикла товара и лишает нас самого смысла труда; сила труда становится - благода ря, конечно, общественной, а не дьявольской процедуре - материа лизованной помехой для полезного труда. Именно все это символи зировано в «Студенте из Праги» через внезапное, живое и враждеб ное появление образа и через долгое самоубийство - следует употребить именно это слово, - которое он навязывает тому, кто его продал. Здесь важно, и это мы показали на основе драмы пражского сту дента, что отчужденный человек не является только уменьшенным, обедненным, но неприкосновенным в своей сущности человеком, - это человек перевернутый, превратившийся во зло и врага для са мого себя, восставший против себя. Это другой аспект процесса, который Фрейд описал в виде подавления желания: подавленное желание вновь возникает посредством самой подавляющей инстан ции. Именно тело распятого Христа превращается в женщину, что бы преследовать монахиню, поклявшуюся быть целомудренной. Именно живые, объективированные силы существа обращаются в процессе отчуждения каждое мгновение против него и доводят его таким образом до смерти. Шлемиль заканчивает тем, что придает относительный смысл своей жизни и умирает прекрасной смертью, как одинокий крупный американский промышленник в благотворительном учреждении, ко торое он сам создал в то время, когда был богат. Он спас свою душу, 2 3 8 отказавшись от второй сделки. Это раздвоение действия проистекает неизбежно из двусмысленности замысла, и фабула от этого утрачи вает всю свою строгость. В «Студенте из Праги» нет второй сделки. В результате неизбеж ных последствий первой сделки студент неотвратимо умирает. Это значит, что для Шамиссо возможно продать свою тень, то есть быть отчужденным в каждой форме своего поведения, и спасти вопреки всему свою душу Отчуждение ведет только к конфликту с внешним для него обществом, и Шлемиль может тогда успешно его преодо леть абстрактно в одиночестве. Между тем как в «Студенте из Пра ги» раскрывается объективная логика отчуждения во всей её строго сти и показано, что нет выхода, кроме смерти. Всякое идеальное ре шение о преодолении отчуждения отброшено сразу. Отчуждение не может быть преодолено: оно представляет саму структуру сделки с Дьяволом. Оно есть сама структура торгового общества. жүктеу/скачать 9,65 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|